ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ТЕНИ ПРОШЛОГО

— Ты что-нибудь чувствуешь? — К Фриде подошла Мелима и пнула кончиком сапожка оплавленный камушек.

— Да, это был он. Я хорошо чувствую его ментослепок. Он стоял где-то здесь. — Фрида прошла несколько шагов по бывшей улице и остановилась, беспомощно оглядываясь вокруг. Невероятно, десяток домов был сметен с лица земли непонятным огненным смерчем. Что за магию здесь применили? — Холод и пустота. Керр ни о чем не думал, он плел заклинание.

— И убил десятки людей и магов одним движением руки, — проскрипел появившийся из-за угла в окружении десятка телохранителей Мидуэль.

Рядом с эльфом вышагивал высокий худощавый норманн с нашивками сотника на рукаве.

Мидуэль остановился в нескольких шагах от Фриды и скомандовал телохранителям:

— Рамку. Быстро проведите замер плотности маны.

Как по мановению волшебной палочки, на земле появился небольшой чемоданчик с вращающейся рамкой на крышке. Рядом с рамкой установили песочные часы.

— Отсчет пошел. — Из часиков посыпался песок, эльфы считали полные обороты рамки. — Восемнадцать белл! Невероятно! Плотность магического поля выше, чем в мэллорновых пущах, на четыре белл.

Фрида устало закрыла глаза и присела на аккуратную кучу кирпичей. Ужасно болела голова. Она, как служебная собака, искала Керра — только та ищет по запаху, а девушка по остаточному ментальному фону. Ей казалось, что они его вот-вот нагонят, но он постоянно исчезал с пути, появляясь не там, где его ожидали найти или хотя бы почувствовать. И вот опять они опоздали, позавчера вечером его видели на тризне, а утром гостиничный номер оказался пуст. Никто не видел, как он исчез из города. Сколько можно бегать впустую, она устала. Вампирша открыла глаза. Сколько времени прошло после отъезда из дома? Две седмицы, а она никак не становится ближе к цели…

Порывы сильного северного ветра, цепляющегося своим прозрачным телом и руками-вихрями за стволы и ветки цветущих деревьев, срывали лепестки яблоневого цвета и кружили их в замысловатых хороводах, то поднимая ввысь и заставляя вращаться в сложных па бальных танцев, то опуская вниз и роняя на землю подобно крупным снежным хлопьям. Дорожки сада на время покрывались белым дурманящим ковром, но следующим шалящим порывом ветер, как беспечный котенок, опять поднимал лепестки и начинал бить их мягкими струистыми лапами.

Через открытую дверь балкона ветер заглядывал в комнату, легкие шелковые занавеси выгибались подобно парусам, и с тихим шелестом на пол ложились белые обрывки цветов, подаренные неугомонным непоседой.

Фрида сидела на постели и невидяще смотрела в одну точку, не замечая ни цветущих садов за окном, ни бело-голубых шапок гор, ни раскиданных по склону белокаменных, словно игрушечных, домиков. Шалопай-ветрюган не желал прекращать своих забав — занавеси резко всколыхнулись и взлетели под самый потолок, яблоневый цвет сорвало с пола и бросило девушке в лицо. От мягкого удара по щекам Фрида очнулась и встала с кровати, на мокрой от слез правой щеке остался один прилипший лепесток. Вампирша плакала, первый раз за всю свою сознательную жизнь она дала волю слезам.

«Взгляни на город и сады, посмотри на эти горы и Шепчущий водопад. Мы очень скоро все это можем потерять навсегда… — сказал тогда отец, прежде чем покинул ее покои. — Мир меняется, дочка, и меняется не в лучшую сторону. Вампиры больше не могут жить изолированно от остальных. Я не открою для тебя большого секрета, да ты и сама могла почувствовать это в Тантре. На нас надвигается война, которая не собирается обойти стороной, она придет на наш порог и сметет всех вампиров, если мы не найдем себе сильного защитника, который нуждается в нас и который подойдет нам. Нам предлагают защиту, залогом и платой за нее должна стать твоя свадьба. Я понимаю, что ты чувствуешь. Ты не дочь главы клана и даже не дочь члена Совета кланов, но pay выбрали тебя. Поверь мне, сын князя Неритэля совсем неплохая партия. Я не буду тебя неволить, брак будет заключен только с твоего согласия. Так я сказал Совету, так я говорю и тебе, но знай — от твоего ответа, ни много ни мало, зависит наше будущее. Тебе придется принять тяжелое решение. Может быть, мои слова звучат пафосно, но лично я не хотел бы класть на одну чашу весов личное счастье, а на другую — судьбу целого народа. Подумай…» — Отец посмотрел на нее печальными глазами, грустно улыбнулся и скрылся за дверью. Фрида рухнула на кровать. Отец не врал. Соврать эмпату невозможно, можно не сказать всей правды, но не соврать. Отцовские эмоции были окрашены в ржаво-серые тона: грусть, печаль, сожаление оттого, что все так получилось; где-то далеко на заднем плане блестела гордость за дочь, легким запахом ванили, перед тем как отец хлопнул дверью, пришло ощущение любви к родному чаду и надежда, что она будет счастлива. Будет ли?

«Я не буду тебя неволить. Брак будет заключен только с твоего согласия… но лично я не хотел бы класть на одну чашу весов личное счастье, а на другую — судьбу целого народа».

Отец говорил красиво, его слова звучали веско и выспренно, еще бы… Он не врал и все сказал правильно, лишив тем самым дочь всякого выбора. Никто ее не поймет, она себя сама не поймет и проклянет навеки, если из-за нее пострадает клан. Так ее воспитали, так принято у вампиров — на первом месте стоят интересы народа и клана, затем все остальное. Отец говорил о ее доброй воле — на самом деле Совет уже принял решение, Фриду о нем ненавязчиво уведомили его устами. Она подошла к балкону и закрыла дверь, занавески повисли безжизненными отрезами материи. Вот и она как эта безжизненная ткань…

Тяжело жить, не помня, что с тобой происходило в последние три месяца. Усилия магов жизни ни к чему не привели, последний, самый старый маг высказался в том духе, что причиной амнезии явились какая-то душевная травма и внешнее магическое воздействие. Со временем память должна вернуться, время — оно все лечит. Фрида оттянула широкий ворот ночной рубахи и посмотрела на грудь. Тончайшие, едва заметные шрамы были живым напоминанием о битве, в которой она участвовала и которой не помнила. На сердце висел груз понесенной утраты, что-то теплое и родное осталось там, за гранью забытья. Мозаика воспоминаний собиралась с трудом, Фрида цеплялась за чужие рассказы и примеряла их к своим ощущениям, вылавливала крупицы памяти на задворках сознания. Что же произошло с ней тогда? Отец сказал, что ее, плавающую в коконе живительного геля, привезли pay две седмицы назад. В Ортенской магической школе произошла какая-то заварушка, в которую она оказалась втянута, результатом чего явилось тяжелое ранение. Большего от него она добиться не смогла. Он предпочитал молчать, по его скупым словам и тщательно скрываемым чувствам было понятно, что знает он больше, если не все, только все равно не скажет. Мать смотрела на дочь с затаенной болью и жалостью, попытки что-либо выведать у нее тоже ни к чему не привели. На все вопросы звучал один ответ — тебе надо окончательно оправиться, волноваться проведшей седмицу без сознания девушке вредно, все вопросы потом. Сплошной заговор молчания. Острой иглой в душе засела обида на родителей, втайне обрадовавшихся амнезии дочери и не сумевших скрыть своих потаенных чувств.

Три дня назад в анклав прибыла делегация снежных эльфов. Колонна «ледышек» проехала мимо ее дома, и Фрида разглядела личный штандарт князя Неритэля, теперь полощущийся на ветру над домом Совета. Громом среди ясного неба явилось предложение pay скрепить созданный союз узами брака детей двух народов…

Фрида смахнула с щеки лепесток, накинула на плечи шелковый халат и вышла из комнаты. Свою судьбу она оплакала, — если защиту вампиров от поголовного уничтожения можно купить, выдав ее замуж за эльфа, то она готова к этому размену. Прошлое осталось позади, любила ли она кого и сколько в нем было хорошего или плохого, она не помнит, долг перед народом заставляет думать о будущем. Она дает свое согласие, быть может, предав кого-то. Но прежде чем молодожены пройдут под «крыльями любви» в храме Близнецов, она должна услышать правдивый ответ: почему князь pay выбрал именно ее?

Отец нашелся на заднем дворе, он и младший братишка отрабатывали защиту от воина, вооруженного секирой. Фрида остановилась в сторонке и смотрела, как Фрай пытается уклониться от отца, размахивающего оружием гномов и норманнов. Отец широкими взмахами секиры провоцировал сына на атаку. Во время широкого замаха воин открывается для атаки со стороны противника, это только кажется, что замах страшен, на самом деле человек открыт — входи не хочу. У секиры и топора гораздо страшней и опасней короткие полупетли и игра обушком, нижние секущие и косые удары без замаха. Норманны называют секиру крушителем щитов, гномы зовут топор королем боя. В какой-то момент Фрай решился. Стелющийся шаг, короткий взмах мечом… Уклонившись от рубящего удара сына, отец дернул рукой, выемка секиры зацепила щит, в следующую секунду Фрай оказался на земле. Брат, собрав глаза в кучу, сидел на заднице и сплевывал кровавую юшку из разбитых губ. Получить металлической окантовкой щита по зубам не очень-то и приятно. В четырнадцать лет пора прекратить ловиться на такие ловушки, сама Фрида последний раз получила щитом по носу в тринадцать.

— Что скажешь? — повернулся к ней отец.

— Я согласна.

— Замечательно, я поеду в Совет, а ты поработай с братом на ножах, потом погоняй его с парными мечами.

— Пап, есть одно дело.

— Кажется, я догадываюсь какое. — На Фриду волной накатили сожаление и непонятная тоска. — Я скажу тебе, как вернусь, обещаю.

Вернулся он не один. Дробный цокот лошадиных копыт подсказал вампирше, что к ним пожаловали гости. Фрида махнула брату рукой, прекратила поединок и убежала в дом — встречать гостей в доспехе и с полным вооружением считалось дурным тоном.

Девушка спустилась в подвал, скинула с себя броню с поддоспешником и залезла в бочку с подогретой водой. Какое блаженство… смыть с себя пот и грязь. Фрида выкупалась, щелчком пальцев активировав заклинание горячего ветра, высушила волосы и облачилась в чистую одежду.

Дом встретил ее тишиной — странно, она прекрасно слышала стук копыт нескольких лошадей. Фрида прошлась по первому этажу, не заметив никого, кроме кухарки и старого конюшего, пожала плечами и поднялась в свою комнату. Нет и не надо.

— Здравствуй, да будет с тобой благодать Близнецов, — приветствовала Фриду расположившаяся в кресле у окна эльфийка. — А у тебя миленько.

— Мелима? — удивилась Фрида, увидев в своей комнате одногруппницу из магической школы. — Что ты здесь делаешь?

— Как тебе сказать… — Мелима одним слитным движением поднялась с кресла. — Зашла сказать тебе, чтобы ты не убивалась. Сейчас Мидуэль так пропесочивает дипломатов, выставивших его слово как истину в последней инстанции, что, боюсь, им в жизни больше не понадобятся лопухи. Просто нечего будет подтирать. Идиоты, оказывается, есть и у нас и у вас, и какой из них первым сказал, что для прочного союза требуется свадьба, сейчас выясняется. Не будет никакой свадьбы. Договор уже подписали. У над-князя к тебе другое предложение.

— Какое?

— Над-князь хочет предложить отправиться на поиски одного, известного тебе, молодого нечеловека.

— Почему? — Фрида удивилась словам эльфийки, нетипичное для pay поведение наводило на мысль, что ей ничего неизвестно об амнезии.

— Мне показалось, что ты любила Керровитарра. — ответила pay.

Фрида замерла на месте, кровь отлила от лица, щеки побелели. Как нажатие пальца на спусковой крючок отправляет в полет арбалетный болт, так произнесенное имя прорвало плотину забвения. Бой на школьном полигоне спиной к спине с Мелимой. Керр с двумя мечами в руках, весь залитый чужой кровищей. Огненный шар перед лицом. Все эти яркие образы заполнили зияющую пустоту в памяти.

— Что с тобой? — донесся, словно из глубокого колодца, голос Мелимы.

— Все нормально, — взяла себя в руки Фрида. — Ты права.

Эльфийка участливо подхватила вампиршу под локоток и подвела к кровати:

— Присядь, а то выглядишь белее Хель. Кстати, в чем я права?

— Я любила и люблю Керра.

— Тогда почему ты соглашалась на свадьбу… — Мелима не договорила.

— Как сказал бы папа, звучит пафосно, но свою землю я люблю больше. И мне, как это ни печально, пришлось измерять свое решение совершенно другими категориями. Я — это клан, но клан — это не я! — Фрида устало опустилась на кровать. Сейчас она рассматривала свое согласие на брак с позиций вернувшейся памяти. Ничего бы не изменилось. Ровным образом ничего. Ловушка долга не оставляла ей никакого выбора. Будь рядом Керр, тогда решение могло быть и иным, но его здесь не оказалось. — Может, расскажешь, чем сражение завершилось? — задала она вопрос, глядя в синие глаза Мелимы.

— Может, и расскажу. Мы победили.

— Я не о том! — рыкнула Фрида.

— Прости. Мне тяжело об этом вспоминать. Я не хотела тебя обидеть. Можно один маленький вопрос? — Фрида разрешающе кивнула. — Тебе Керр ничего не рассказывал о себе?

— Ничего.

— Понятно, — протянула Мелима.

— Хватит говорить загадками, чего тебе понятно?

— Понятно, что он ничего тебе не сказал. Керр — дракон-оборотень. — Мелима отвернулась к окну. Вампирша удивленно вытаращила глаза и ойкнула, закрыв рот ладонями. — Когда тебе фаерболом разорвало грудную клетку… — Фрида машинально потерла грудь, коснувшись кончиками пальцев тонких шрамиков. Эльфийка, через отражение в стекле, увидела ее жест и усмехнулась. — С такими ранами даже вампиры не живут, так вот, когда в тебя попал гостинец «лесовиков», Керр рассвирепел и сменил ипостась. Он тебя всю залил своей кровью, когда после этого ты не проявила признаков жизни, он бросился на эльфов. Жуткое зрелище, перерубленные мечом выглядят намного симпатичней, чем перекушенные пополам, срубленные хвостом или сожженные пламенем из пасти, — от большинства лесных магов осталось только озеро расплавленной лавы. «Лесовики» сдались. Ему тоже досталось. — Эльфийка замолчала.

— Что потом было? — не удержалась Фрида.

— Потом он прыгнул в Орть. Больше я ничего о нем не слышала. Над-князь организовывает поиски, для этого ты нам и нужна.

— Ответь мне на последний вопрос. Почему я?..

— Ты была с Керром? — Фрида густо покраснела. — Значит, была, плюс драконья кровь на раны…

Тихо скрипнула дверь, постукивая тростью по деревянному полу, в комнату Фриды вошел старый эльф. Было в нем что-то такое неуловимое, что роднило двух представителей разных рас.

— Здравствуй, внучка, — поздоровался он с девушкой. — Можно я присяду? Ты тоже садись, у нас будет долгий разговор… Не стоит гнуться передо мной, — добавил скрипучим голосом pay, — мы не на церемонии. Присядь.

Фрида присела на самый краешек кровати, готовая в любой момент вскочить.

Мидуэль опустился во второе кресло, поставил между колен резную трость, крест-накрест сложив кисти рук на набалдашнике, выточенном из цельного куска горного хрусталя. Несколько минут он рассматривал вампиршу, сверкая из-под кустистых бровей льдисто-синими глазами, напоминающими подернутое легкой дымкой тумана высокогорное озеро. Тишина начинала ощутимо давить на психику Фриды, девушка пыталась разобраться в своих ощущениях. В древнем эльфе что-то было не так. Поток чужих чувств — от интереса, грусти, надежды до тщательно скрываемого иррационального страха — разбавляли флюиды непонятной общности старика и молодой девушки. Вампирша не удержалась — втянула ноздрями воздух, словно запах мог подсказать ей ответ. Мелима, застывшая в кресле у окна, переводила взгляд с над-князя на хозяйку комнаты и обратно, ей казалось, что старый эльф и вампирша ведут мысленный диалог, возможный только между близкими родственниками.

— Хм, — разбил тишину голос над-князя. — Не думал, что ты сможешь почувствовать это. У тебя действительно сильный дар.

— Почувствовать что? — спросила Фрида. Девушке надоели недомолвки, которыми ее кормили весь прошедший день и две седмицы до него.

— Кровь. — Старик, хрустнув суставами, сжал трость, кожа на костяшках пальцев побелела. Через маску беспристрастности снежного эльфа пробилось волнение. Замерев на пару секунд, он поднял набалдашник на уровень глаз и всмотрелся в глубину хрусталя, повторив скрипучим голосом: — Кровь.

Какой содержательный ответ.

— Кровь?

— Кровь дракона. Мы оба прикладывались к одному источнику. Ты получила освобождение от объятий Хель, я — зрение и лет тридцать активной жизни. — Фрида сначала не поняла, о какой драконьей крови толкует над-князь, но, натолкнувшись взглядом на неподвижно замершую Мелиму, вспомнила слова эльфийки: «Керр — дракон-оборотень».

— Керр…

— Да, внучка… Прости, что я тебя так называю.

— Ничего, я не обиделась.

— Мы пили кровь одного дракона. Ты, конечно, этого не помнишь, но тем не менее это так. — Перед глазами Фриды промелькнули школьный полигон и шар фаербола, обжигающий грудь.

— Мелима освежила мои воспоминания.

— Она тебе не сказала, почему я здесь?

— Сказала. Вы хотите найти Керра. Но почему я?

— Потому что эмпатка, получившая громадную дозу драконьей крови, может по ментальному слепку определить Керра, тем более вы были близки как мужчина и женщина.

— При чем здесь это? — грубо спросила залившаяся краской Фрида. Девушке не нравилось вторжение в личное пространство и копание в ее белье.

— При том, что близость с драконом оставляет свой след, а в совокупности с кровью она не даст тебе ошибиться. — Рау хотел сказать другое, но вовремя остановился, залив пространство искрами раздражения на самого себя. — Жаль, что ни ты, ни я не относимся к универсалам-стихийникам. Будь это так, то поиски твоего, не хочу говорить «бывшего», кавалера могли бы закончиться сегодня.

— Почему? — Девушку неприятно резанули слова «бывший» и «кавалер», но за ними скрылось что-то важное.

— Гхм, — глухо кашлянул старик. — Ты слышала о «слиянии стихий»? — Фрида кивнула. — Все маги-драконы — полные универсалы, потому что они, в первую очередь, магические существа и способны чувствовать свою кровь в людях, обладающих магией всех четырех стихий. Одна закавыка — полный стихийник, отведавший чистой, не прошедшей специального ритуала «отделения» крови дракона, точно так же может чувствовать того, чью кровь он пил. Частичка крови дракона остается жить в человеке, поддерживаемая магией всех стихий. Если применить несложный ритуал «слияния», то кровь, как тонкая игла компаса, укажет, где находится породивший ее. На близком расстоянии дракон может почувствовать и «отделенную» кровь.

Эльф замолчал, Фрида прикрыла глаза и обдумывала его слова. Две вещи не давали ей покоя: слово «бывший» и то, почему старый pay с Мелимой заостряли внимание на ее близости с Керром. В школе магов учили логически мыслить и замечать главное. Еще раньше она взяла в руки клинок. В четыре года отец выдал ей деревянный меч, и началось обучение воина и профессионального убийцы, где много времени посвящалось анализу и разбору различных ситуаций. Явные, узловые точки беседы сразу бросились в глаза. Сильное беспокойство вызывал всплеск чувств над-князя, полыхнувший в восприятии эмпатки яркими бликами. Что крылось за ним? Древний эльф сказал о долгой беседе, но сам предпочитает уходить от ответов. Коснулся близости и свернул разговор в сторону, перескочив на влияние крови. Странный разговор, как будто старик прощупывает ее чувства и настроение.

Фрида встала с кровати и прошлась по комнате, ей совсем не нравился ход беседы. Она согласна помочь найти Керра — это не подлежит никакому обсуждению, но противный червячок сомнения не давал ей покоя. Что еще она упускает? Почему старик одновременно чувствует свою вину, сожаление, смятение, какое-то нежелание участвовать в предстоящих событиях? За целой гаммой переживаний прятался тщательно скрываемый страх не успеть куда-то и…

— Тебя мучают вопросы? — остановил ее метания над-князь. — Я готов ответить на них.

— Хорошо… — Девушка осеклась, поймав себя на неподобающем поведении, поклонилась эльфу и уселась на прежнее место. Мечись не мечись, но без подобного разрешения она не может позволить себе задать интересующие вопросы могущественному правителю чужой страны. И так она позволила себе слишком многое, забыв от волнения, кто перед ней, перебивая его во время короткого разговора. Нарушая этикет, вскочила с постели без позволения князя и мечется, как сул в загоне, что совсем не красит ее как воина и вампира.

Между тем совсем не факт, что, задав вопросы, она получит правдивые ответы. Рау мастера плести словесные кружева и заваливать неудобные темы ворохом шелухи, но раз разрешение получено, значит, стоит им воспользоваться.

— У меня несколько вопросов. — Мидуэль согласно склонил голову. — Первый… — Фрида замялась. Старик ободряюще улыбнулся, зубы у него были белые и крепкие даже на вид. — Почему вы хотели, чтобы я вышла замуж за княжича? Второй: почему Керр может оказаться «бывшим»? Третий: хотелось бы знать правду относительно последствий близости с драконом и почему вы придаете этому такое большое значение. Четвертый, он же последний: чего вы опасаетесь? — Девушка хотела сказать «боитесь», но слово могло быть воспринято как оскорбление.

Улыбка сошла с лица над-князя, как весенний снег со склонов гор, от Мелимы повеяло негодованием и возмущением на слова нахалки, но отступать Фрида была не намерена, она откинула с глаз челку и прямо посмотрела на Мидуэля.

— Я отвечу на твои вопросы, — отставив трость в сторону, сказал эльф, от Мелимы пришла такая гамма чувств, что стало понятно: вряд ли они будут подругами. — Первый и третий вопросы взаимосвязаны между собой, но начну с начала. Я высказал пожелание, чтобы в правящий дом вошла новая кровь, приношу свои искренние извинения, что некоторые поняли мои слова буквально. Гх-м, ты теперь завидная невеста, твои дети, с большой долей вероятности, будут полными стихийниками и очень сильными магами. Кровь дракона и телесная близость оставляют свой след. Во время соития драконы неосознанно делятся своей магией. — Фрида внимательно взглянула на старика и поняла, что ее смущает. Кроме общей крови, они одинаково «фонили» чуждой эльфам и вампирам магией. Только сейчас она обратила внимание, что Мидуэль полностью закрыт коконом «щитов разума», плохо помогающим ему в разговоре с ней. Чужая магия была той замочной скважиной, позволяющей Фриде подсматривать за чувствами эльфа. — Кроме магии, они оставляют на своих любовниках «след» ауры, со временем он угасает, но до этого с помощью «следа» можно точно установить принадлежность ментального слепка, особенно в том месте, где дракон магичил. Почему твой молодой кавалер может оказаться бывшим? Все дело в крови. Кровь и магия вытащили тебя с суда Хель, и неизвестно, какое воздействие они оказали на тебя, слишком громадная доза. Живой человек от такого умирает, но ты стояла на пороге, получилась обратная ситуация. Ты обладаешь даром эмпатии, и как теперь он будет реагировать на Керра — известно одним Близнецам. — Мидуэль поднял взор на невозмутимую внешне вампиршу, ухмыльнулся и продолжил: — Ты хотела спросить, чего я боюсь? Боюсь я очень многого. Так получилось, что я очень многое знаю про Керра, больше меня знают только его родители и он сам. Все тайны мне неизвестны, только лежащие на поверхности, но этого достаточно для некоторых выводов. Он слишком самостоятельный, никому не будет доверять, и боюсь, что после событий на полигоне не будет доверять pay и людям. Нотриумные клетки, в которых ему пришлось сидеть, напрочь отбивают такое чувство. Он попробовал довериться мне, но я слишком занялся собой… Глупая попытка поймать его сетью ни к чему хорошему не привела. Из всех людей он доверял тебе, доверял настолько, что хотел раскрыть свою тайну. Не знаю, любил ли он тебя, но готовность рискнуть говорит о многом. Я боюсь, что его найдут и убьют лесные эльфы. В свете последних событий сделать это им будет несколько затруднительно, но Тарг любит жестокие шутки. Я боюсь, что он не захочет иметь дело с людьми и pay, и будет в своем праве. Кроме этого, опасаюсь, что он решит мстить и сделается нашим врагом. Керр пока не осознает собственной силы, смертельно опасно будет увидеть его во вражеском стане. Я боюсь, что слишком поздно осознал грозящую миру катастрофу, слишком… Наше малодушие выйдет всей Иланте боком. В одиночку Керр не решит проблемы, если вообще захочет помогать и решать ее… Прости, внучка, ты нужна нам не только для поисков. Я очень прошу тебя уговорить Керра помочь мне… — Мидуэль оборвал фразу на половине.

— Я согласна, — ответила Фрида, которой приятно согрели душу слова эльфа о доверии Керра к ней, она готова принять его и человеком, и драконом, лишь бы не случилось страшное предсказание о воздействии крови. — Когда мы выезжаем?

— Сегодня. Через пять часов маги построят портал до предместий Ортена. — Мидуэль сделал незаметный жест рукой, Мелима поднялась с кресла и вышла из комнаты. — Ты почувствовала это?

— Как ее звали? — вопросом на вопрос ответила Фрида, поняв, что хочет от нее старый эльф.

— Через пять часов на арочной площадке. — Мидуэль подхватил трость и подошел к склонившейся в реверансе Фриде. — Я рад, что не ошибся в тебе, — добавил он, разрешая девушке встать. Несколько секунд эльф стоял у двери, потом пожал плечами и шагнул за порог, оставив вампиршу один на один с терзавшими ее разум мыслями. Имени своей драконы Мидуэль не сказал.

— Можно? — Не дожидаясь разрешения, Мелима шагнула через порог и уставилась на целый арсенал, разложенный на кровати.

— Можно, раз ты все равно здесь, — ответила Фрида, затягивая на бедре тонкий ремешок и проверяя, как держится в ножнах короткий кинжал. Второй нож был закреплен на левом плече.

Эльфийка готова была побиться об заклад, что под костюмом рейнджера, надетом на вампирше, прячется еще не один кинжал, стилет или швырковый нож. Фрида взяла с кровати перевязь с длинными боевыми ножами, что носят поперек живота, следом она закрепила меч. Кольчуга, наручи, поножи и шлем с десятком защитных амулетов были отправлены в походную суму. Она надела боевую перчатку, повернулась к Мелиме и сжала кулак, раздался щелчок — из перчатки выдвинулись три длинных лезвия.

— С нами едут три десятка воинов, полтора десятка магов с храмовым накопителем, король Гил дает еще полусотню гвардейцев. Зачем тебе столько оружия?

— Это МОЕ оружие, вполне возможно, что сюда я больше не вернусь!

— Почему? — задала Мелима дурацкий вопрос.

— Ты хочешь услышать мою исповедь или просто тешишь свое любопытство? — ответила Фрида, совсем не расположенная вести беседу. На сегодняшний день она «наелась» эльфами, свадьбами и другими милыми предложениями. До контрольного срока оставалось чуть более получаса, и затевать новый разговор было не с руки.

— Извини. Ты готова?

— Вот и все. Готова, — сказала вампирша, затянув шнуровку сумы и закинув лямку на плечо. — Пошли.

Сердечного расставания с родителями не получилось. В отношениях с отцом и матерью исчезла одна важная вещь — доверие. Они сухо попрощались, мать протянула дочери традиционные трут и кресало, дабы дух огня — покровитель семейного очага — всегда согревал дочь в пути, и пожелала звездной дороги. Отец виновато отводил взор, но и без этого Фрида чувствовала, что у него на душе скребутся кошки. Отец корит и корит себя за то, что поддался чужим уговорам и не рассказал дочери правду.

Фрида потрепала Фрая по непослушной шевелюре, поклонилась отчему дому, круто развернулась и зашагала к портальной площадке.

— Помочь? — К Фриде подошел Рур.

— Помоги, — спокойно ответила девушка, протягивая парню молоток. — Забей колышки на той стороне.

— Спасибо, — улыбнулся Рур, даровав тепло и детскую радость.

Вампирша проводила взглядом темнокожего полукровку и качнула головой. Фрида прислушалась к своим чувствам: следует признаться самой себе, что Рур ей нравится. В темнокожем парне была цельность, как никто другой, он напоминал Керра своим поведением и отношением к ней. Сильный боец, прекрасный наездник и по-детски наивный. Наивность, вот что их различало, Керр не обладал таким чувством.

— Готово, осталось растянуть палатку, — сверкнули красным из полумрака глаза полукровки.

— Спасибо, Рур.

— Всегда пожалуйста. — На темнокожем лице довольная улыбка смотрелась как белоснежная нитка жемчуга, он возник рядом, не потревожив ни одного листика. Скрестив ноги, присел у костра. — Ты о нем сейчас думала? — спросил Рур, взяв в руки большую золотую чешуйку, которую недавно рассматривала и отложила в сторону Фрида, — впереди слов пришли грусть и печаль, сожаление, что думали не о нем… Белый коготь поскреб чешуйку.

— Да, Рур.

— Ты плохо выглядишь, заварить тебе бодросила? — участие и беспокойство.

— Да, если тебе не трудно. — Головная боль не желала отпускать. Фрида откинулась на мягкий мох и потерла виски. Близнецы всемогущие, как же она устала! Еще немного и она будет такой же красноглазой, как сын Р’рона из клана Котов и эльфийки Сенимы.

Таргов Керр, куда ты запропастился?!

Из темноты к палатке вампирши вышла Мелима.

— Что ты чувствуешь? — Ни здрасте, ни до свидания.

— Они проезжали здесь дня три назад, ментальный след очень сильный.

— Значит, сотник не соврал, и мы на верном пути.

Из-за спины эльфийки сверкнули красные глаза. Вернулся Рур, в его руках исходила паром чаша ароматного отвара. Мелима странно посмотрела на Фриду, взявшую отвар, пробежалась взглядом по парню, губы эльфийки тронула легкая улыбка, не прощаясь, она нырнула в ночной полумрак.

Через десять минут совместными усилиями палатка была установлена. Фрида бросила на пол одеяло, усталость брала свое, но, лежа под темным пологом, она не могла уснуть. Головная боль терзала ее вторую седмицу. Сбывались пророческие слова старого эльфа…

Портал привел поисковую экспедицию в окрестности Ортена. Снежных эльфов встречал отряд из полусотни королевских гвардейцев. Воины удивленно смотрели на двух увешанных оружием девушек, неменьшее удивление вызвал красноглазый темнокожий эльф с толстыми кожаными перчатками на руках, под которыми скрывались острые когти.

Не отходя от арки, Мидуэль развил бурную деятельность. Из магов и гвардейцев было сформировано четыре поисковые группы, которые отправились по обоим берегам вверх и вниз по течению Орти, отдельно, по проселочным тропам и дорогам, ушли два десятка эльфов. Всем поисковикам раздали переговорные артефакты и определили время связи. Основная группа пошла по старой караванной дороге, идущей к Ортагу через северные предгорья. Свои действия и решения старый эльф объяснил тем, что раненый дракон не мог уплыть далеко, требуется найти место его выхода на берег и от этой точки плясать в дальнейшем.

Два с половиной дня основная группа неспешно шагала в сторону Ортага. Спокойное времяпровождение, ленивое кормление москитов и комаров закончились в обед третьего дня.

Старый pay присел у костра на раскладной стульчик, пара персональных телохранителей тут же сервировали походный столик и расставили столовое серебро. В комфорте Мидуэль себе не отказывал. Во время первой перемены блюд к нему подбежал один из магов и протянул переговорник. Над-князь, промокнув салфеткой губы, взял амулет. Пару минут он внимательно слушал доклад.

— Собираемся, — коротко бросил он.

Обед остался недоеденным. Через тридцать минут о лагере напоминал только горячий песок над засыпанными кострами. Группа быстрым маршем направилась к Прижиму — месту, где предгорные сопки прижимались к делающей разворот на запад Орти. Раненый дракон смог уплыть довольно далеко. Срочно отзывались остальные поисковые группы.

Сладковатый запах разлагающихся тел и паленого мяса заставлял эльфов и людей морщить носы. В последние минуты до точки рандеву Фриду в седле поддерживал Рур, свалившаяся на нее, как снег летом, головная боль высасывала все силы. Лесная тропа была усеяна частично обглоданными падальщиками трупами орков. По некоторым из них словно барл потоптался. Возле небольшой каменной осыпи лежало несколько обугленных до неузнаваемости тел в оплавленных бронях.

— Внучка? — повернулся к вампирше Мидуэль. Фрида произнесла заклинание и чуть не рухнула с седла. Спасибо Руру: вовремя подхватил. Девушку захлестнула всепоглощающая ярость, неясные образы затмили взор.

— Он был здесь, — вытирая платочком пошедшую носом кровь, ответила «внучка».

— «Ножи», царские убийцы из Степи. — Гвардеец, осматривавший труп, вытер пальцы о штанину. — Под левой подмышкой оркская татуировка, такую делают только «ножам». Далече их от царства «белых» занесло.

— Сколько их? — спросил Мидуэль, закрыв глаза и водя руками над трупом.

— Ваше величество, мы насчитали четыре десятка, — отрапортовал второй гвардеец.

— Чудные дела творятся под Очами Богинь. По Тантре слонялось целое боевое подразделение орков, а спецслужбы королевства и княжеств pay ни ухом ни рылом. Выжившие?

— Выжившие обобрали тела, сожгли своих погибших товарищей и ушли в сопки. С ними шел дракон. Здесь следы замыло ливнем, а чуть дальше прекрасно видны отпечатки лап дракона, гужевых хассов и подков лошадей.

— Выдвигаемся следом.

— Ваше величество, что делать с телами?

— Оставьте как есть. Не забудьте записать картинку на кристалл, его величеству Гилу полезно будет иметь в рукаве козырь во время разговоров с послами Степи.

Через несколько часов разведчики обнаружили пещеру, вторая группа нашла обглоданную тушу барла, рядом с которой валялось море чешуи, большая часть была прикопана в глубокой яме. Следопыты облазили все вокруг, по всему выходило, что с драконом было шесть человек, из них один ребенок, через некоторое время к шестерке присоединился еще один. По ширине шага следопыты сделали заключение, что седьмой — мужчина. Над-князь только хмыкнул на эту новость.

Головная боль продолжала терзать Фриду весь день, возле пещеры она стала невыносимой. Состояние девушки заметил Мидуэль.

— Попробуй отойди в сторону, — посоветовал он.

В ста саженях от лагеря голова перестала болеть. По команде старика для Фриды тут же оборудовали отдельный стан. Через час разведчики принесли чешую, девушка забрала себе несколько золотых полукруглых пластинок.

У пещеры замерили магический фон, за тридцать секунд рамка обернулась двадцать пять раз: маги никак не могли остановиться в выражении своих чувств — они охали, ахали, присвистывали, били друг друга по плечам, разговаривали в превосходных тонах, повторно выставляли рамку. Количество полных оборотов не становилось меньше. Невероятно, плотность магического поля в одной локальной точке превышала средний показатель для меллорновых рощ на одиннадцать белл!

Тантрийские маги тут же связались с Королевской Академией магии, указав координаты для установки в этом месте зарядной амулетной станции. Растекание маны невелико, станция может проработать до трех месяцев.

На следующий день экспедиция двинулась по следам небольшого каравана. Не успела Фрида подойти к главному лагерю, как у нее снова разболелась голова. Неприятные симптомы заставили тревожно сжиматься сердце… Так вышло, что все путешествие — от пещеры до Ортага — Рур держался неподалеку от девушки, помогал в трудную минуту, не давал падать духом.

В Ортаге Керра не оказалось, зато они узнали, что он выступил на стороне королевской стражи во время боев с восставшими эльфийскими полукровками и солдатами лорда Воркса. Керр поймал магов противника в огненную ловушку, — способ, с помощью которого он покончил с магами, многих привел в ужас. Все, что осталось от магов, — горка расплавленной породы. Свершить подобное могла группа из десяти сильных «боевиков», с трудом верилось, что это был один человек.

Активные поиски привели pay в лавку букиниста, где розововолосый эльф рассказал им о своих пожеланиях провалиться всем назойливым гостям в чертоги Тарга, забрать с собой мерзкого синеглазого соплеменника с северных гор и никогда больше не показываться возле его лавки. Стоило в лавку зайти Мидуэлю, словесный понос букиниста резко прекратился. «Рассветный» подробно и обстоятельно рассказал над-князю, о чем они беседовали с Керром и какие книги он купил. Старик выслушал торговца, поблагодарил за ценную информацию и намекнул, что не стоит повышать голос на клиентов.

Для Мидуэля, Фриды и Мелимы стало шоком, когда они узнали, в каком виде и с кем Керр пришел в город. Норманны-стражники прямо указывали, что с рау-полукровкой было шестеро чистокровных орков, двое из которых погибли во время боев геройской смертью. На общем тинге викинги решили похоронить оркского мастера-мечника и зубастую валькирию с воинами и по обычаю северян.

Все описания оркского мастера боя рисовали перед вампиршей образ Берга… Загнанный в угол неопровержимыми фактами, сотник стражников поведал, что это он помог скрыться доблестным помощникам стражи, — куда они направились, он никогда не выдаст. Долг чести превыше всего. Вместо разыскной собаки привлекли Фриду — голова у нее разболелась у южных ворот… И снова изматывающая, сопровождающаяся головной болью дорога.

Шум в основном лагере заставил девушку оторвать голову от скатки, используемой вместо подушки. Все-таки она уснула. Фрида натянула костюм и выползла из палатки.

— Что случилось? — выловила она в творящемся бардаке Мелиму.

— Маги засекли в двух дневных переходах от нашего лагеря мощную магическую вспышку, говорят, зарево было на полнеба, не знаю, я к тому времени дрыхла. По всем картам — там заброшенный монастырь. Мидуэль считает, что магичил Керр. Он не захотел ждать и догонять, связался с военными и потребовал обеспечить экспедицию крылатым транспортом.

«Понятно. Понятно, что ничего не понятно. Зачем Керру понадобилось магичить в пустом монастыре?» Фрида поправила куртку, затянула шнуровку на рукавах и проверила, как вынимаются из ножен, закрепленных поперек живота, боевые ножи. Так, на всякий случай. Если кто-то магичит с таким выбросом энергии — это неспроста. Глупо тратить чудовищное количество маны ради создания простого оптического эффекта.

— Мне не нужны грифоны завтра утром, мне они нужны сегодня вечером, край — ночью. Как? Я не знаю как! Отправляйте порталом до Ортага, а оттуда до лагеря час или полтора лету. …Маги выставят маячки. Жду. — Из палатки над-князя послышалась отборная ругань. Будь рядом портовые грузчики — им бы понравилось. В словесном потоке, который изливался из уст старого pay, было много интересных слов и выражений, заставивших девушку покраснеть. Вместе с краской, заливавшей лицо, уши и шею, заработала память, откладывая самые интересные перлы Мидуэля на архивные полочки. Авось пригодится, нет — так будет для общего развития.

Лагерь напоминал разворошенный муравейник. Люди и эльфы носились в разных направлениях, каждый пытался что-то делать или делал вид, что занят делом. Маги собирали свои чемоданчики и вполголоса обсуждали, сколько энергии вылетело в трубу в районе монастыря, и не может ли после такого светопреставления образоваться эффект местного локального источника маны, подобный обнаруженному возле драконьей пещеры. Гвардейцы при свете магических светильников собирали шатры и палатки, отдельные воины проверяли экипировку, несколько следопытов посмотрели на бедлам, творящийся на стоянке, и ушли спать в лес. Им суета была до одного места. Все свое они носили в рюкзаках за спиной, и готовность к выходу у них была — минута на облегчиться после подъема, а так как никто за пределы охранного магического периметра выходить не собирался, то и суетиться не стоило. Фрида посмотрела на следопытов и решила последовать их примеру, но не получилось. Не успела она коснуться головой скатки, как у палатки нарисовалась Мелима.

— Мидуэль зовет. — Опять ни здрасте, ни спокойной ночи.

— Что ему? — зевнула вампирша.

— Я тебе что — гонец? — полыхнула нешуточным раздражением эльфийка.

— Нет, но сильно на него похожа, — поддела остроухую вампирша. Добрая порция злости была ответом на невинные слова. — Пошли, гонец!

Шатер над-князя светился огнями, как центральная аллея Ортена. Суеты в лагере стало меньше, добрая половина членов экспедиции собрала свои вещи и занималась готовкой раннего завтрака или позднего ужина, у крайней палатки порыкивали разбуженные хассы.

— Собирайся, внучка, полетишь с нами, — сказал эльф вампирше. — Сколько тебе можно говорить, чтобы ты не гнула спину?

— Вы старший, — присев в очередном реверансе, ответила Фрида.

Мидуэль махнул рукой:

— Грифоны будут через сорок минут. — Ничего себе, так быстро? — Боевые маги построят портал по нашим координатным маякам. Жаль, что нет координатной привязки к монастырю, но ничего, думаю, первые летуны выставят у стен маяки.

— Мне можно идти?

— Погоди. Что ты сейчас чувствуешь? — спросил Мидуэль.

— Жду и боюсь, — ответила Фрида, осторожно обтерев о костюм вспотевшие от волнения ладони. — Жду момента, когда смогу увидеть Керра, и боюсь, что не быть нам вместе.

Над-князь оторвал взгляд от карты и посмотрел на девушку.

— Будем надеяться, что все обойдется.

— На это и надеюсь. Разрешите идти?

— Иди, — сухо сказал pay.

Фрида покинула шатер Мидуэля, через три минуты она была возле своей палатки. С чего бы такая забота? Всю дорогу она была чем-то вроде ищейки. За все время пару раз назвали «внучкой», нет, четверку — еще два раза она удостоилась ласки в Ортаге. Девушка понимала, что теперь она для над-князя отрезанный ломоть — Керр нашелся, больше в ней нет нужды. Ее списали со счетов. Завидная невеста — ха-ха. Нехорошие предчувствия терзали Фриду — головная боль, застигающая ее каждый раз на месте, где был любимый, не оставляла никаких шансов на благополучный исход. Старый эльф прекрасно разобрался в подоплеке дела, он все просчитал — им с Керром не быть вместе. Затея со свадьбой разрушена на корню, давать обратный ход над-князь не думал, нарушение данного слова — это потеря лица. Фрида тоже не дура, она понимала, откуда растут ноги у внезапного решения отменить свадьбу, — Мидуэль не хотел подставляться перед возможным союзником, а то, что обиженный Керр может сделать бо-бо, она увидела в Ортаге. Разрушенная улица навевала страх, по словам над-князя — это малая часть из того, что может сотворить дракон. Несколько сотен драконов за один час превратили Великий Лес в безжизненные пустоши.

На линию атаки выставили Мелиму — с заданием провести рекламу принца. Мелима, седмицу пытавшаяся строить какие-то отношения с вампиршей и рассказывающая о своем брате веселые истории, отошла в сторону, стоило Фриде начать привечать Рура. Во взгляде и чувствах эльфийки теперь сквозило легкое презрение к дуре, что предпочла неизвестного темнокожего полукровку наследному княжичу. Ах, ну да! Осталось уговорить любимого помочь «ледышкам». У «ледышек» благородные и благие цели. Они не обманывали, от успеха миссии зависело будущее целого мира, но почему-то Фрида желала эльфам «прямой дороги» и молила Керра направить pay этим путем. Девушка понимала, что это низко и недостойно, но ничего с собой поделать не могла. Не могла она простить, что ее спокойно приносят в жертву обстоятельствам. Был еще один червячок — достали ее длинноухие своим снобизмом. Один Мидуэль не страдал таким пороком, прочие разговаривали через губу. Кроме старого над-князя, над остальными выделялась Мелима, но… девушки так и не стали подругами, эльфийка не забыла пренебрежение братом. Отдельно от всех стоял Рур… Рур…

Палатка была собрана, упакована и водружена на хасса за десять минут. Фрида достала из походной сумы кольчугу с защитными амулетами, долго думала, что надеть, в конце концов кольчуга была отправлена обратно, а связка амулетов заняла свое место на шее девушки.

Хлопок и яркое сияние портала возвестили об окончании ожидания. На поляну у шатра Мидуэля опустились два полных пера золотистых грифонов.

— Иди. Я лечу вторым рейсом и соберу остатки вещей. — Рур, как всегда, подошел бесшумно. Грусть и тоска пришли вместе с ним.

— Я соберу вещи. Ты летишь первым рейсом. — Из сумрака ночи выступил королевский гвардеец. — Приказ над-князя, вторыми номерами летят маги и лучшие бойцы. На сборы пять минут.

Фрида выглянула из-за плеча первого номера — с каждым взмахом крыльев грифона стены заброшенного монастыря становились ближе.

— Пролетели сторожевую «паутинку», — крикнул первый номер, ткнув пальцем в мигающий красным цветом камень на тыльной стороне толстой кожаной перчатки. На верхней плоской площадке монастырского комплекса замелькали неясные тени. Начало покалывать в висках. Мидуэль прав — Керр здесь.

— Твою ж, Единый заступник! Гляди! — Наездник вытянул вперед руку. — Драконы!

Головная боль усилилась, прищурив глаза, Фрида разглядела на площадке двух взрослых драконов — красного и золотистого цветов, и двух детенышей. Рядом с драконами стояли люди, казавшиеся такими маленькими на фоне древних чудовищ. Здоровенный дракон наклонил голову, детеныши, как по команде, юркнули под широкие крылья, которые тот расставил. Интересно, не Керр ли этот золотистый красавец?

Чуть ниже площадки угадывалось главное здание монастыря — храм Единого, отсвечивающий в первых лучах восходящего солнца оплавленными стенами и провалившимся внутрь куполом. Девушка посмотрела истинным зрением, не будь страховочных ремней, она свалилась бы с седла — подобного буйства энергии Фрида не видела никогда. Большой дракон плел атакующее заклинание такой мощи, что ее пробил озноб. Для древнего монстра два грифоньих пера с десятком магов были не страшнее, чем мошки для человека, он мог прихлопнуть всех одним взмахом крыла или ударом лапы. Виски словно тисками зажали…

Вперед вылетел один грифон, его наездник что-то прокричал. Не дождавшись ответа или приняв молчание древних тварей за согласие, тройка грифонов, в том числе полуптица вампирши, пошла на снижение. Отстегнув ремни, Фрида спрыгнула на землю, ее захлестнули чувства драконов — яркие, объемные, в них читались интерес, любопытство, настороженность и готовность убить всех пришельцев, если они вздумают дергаться. Покачиваясь от головной боли, вампирша вышла на открытое место.

Эмоциональный удар чуть не сбил девушку с ног. Удивление, неверие, радость, страх, что увиденное может оказаться неправдой, захлестнули ее с головой, с чужими эмоциями пришла тупая боль. Красивый золотистый дракон сложил крылья и сделал шаг вперед.

— Фрида?!

— Керр?

Дракон превратился в человека, стоявший рядом с ним рыжеволосый норманн кинул ему длиннополую нательную рубаху.

— Фрида…

— Да накроет вас благодать Богинь, мастер Мидуэль. — Андрей с уважением, не теряя собственной гордости, ровно держа спину, поклонился старому эльфу. — Я гляжу, вы воспользовались моим подарком.

Рау сдержанно улыбнулся, показав ровные белые зубы, в уголках глаз Мидуэля собрались лучики морщинок. Видя его, с трудом представлялся немощный старик из подземелья, сейчас перед Андреем был пожилой живчик, на вид — лет шестидесяти.

— И тебе здравствовать. — Эльф кивком головы ответил на приветствие, провожая взглядом Фриду, которую подхватили под руки две высокие орчанки с полным комплектом вооружения, характерным для «волчиц», и повели в сторону палаток. Интересные девчушки, особенно набор защитных и атакующих амулетов на них. И как все подобрано: ни одной лишней детали или рассогласующего работу амулетов фактора. Чувствуется, что артефактный комплекс составлял мастер своего дела — очень хороший мастер.

Оторвав взгляд от девушек, эльф мельком осмотрел Андрея и стоявшую у него за спиной третью орчанку. Казалось, что женщина скучает, на ее лице было написано полное безразличие к окружающему, но внимательный взгляд, держащий абсолютно всю обстановку под жестким контролем, невольно заставлял вести себя осторожно. Рау приходилось сталкиваться с элитными бойцами Степи, превосходящими мастерством мечников гор и Леса. Орки воюют век от века, их школы ратного искусства славятся на весь Алатар. Правда, знает об этих школах узкий круг лиц, но этого достаточно, чтобы создать среди специалистов определенное мнение. Зря остальные государства считают орков варварами — дети Степей давно не те грязные животные, что были три тысячи лет назад. Царство «белых» орков на востоке может многим дать сто очков вперед и давно щиплет восточные пределы Патской империи. А элитные полки «белых щитов» считаются самыми лучшими подразделениями среди всех известных армий и наводят ужас одним своим появлением на поле брани. Людям, pay и гномам стоит воздать молитвы Близнецам и Единому, что «серые» невоинственны и предпочитают просто пасти скот на своих бескрайних равнинах. Варварами остаются «зеленухи», но и это до поры до времени: если найдется тот, кто сможет объединить их под одним стягом, содрогнется весь север.

Мидуэль оторвал взгляд от красивой орчанки и глянул на лагерь, который разбили друзья Керра на площадке. Ага, еще один сюрприз, отбивающий мысли о необдуманных действиях. Чуть дальше палаток, в тени раскидистого дерева, закрывающего его от взгляда сверху, расположился с луком в руках рыжеволосый норманн. Наложенная на тетиву светящаяся призрачным светом стрела заставляла постоянно держать наготове плетение щита. Мидуэль невольно поежился — Керр обзавелся друзьями-параноиками, видящими во всех врагов. Хм, а сам оборотень? Насколько и в какую сторону он изменился с последней их встречи? Жизнь не баловала дракона, постоянно подкидывая ему различные испытания. Что с ним стало? Люди и эльфы порой навсегда менялись после одного крупного сражения или сурового испытания, превращаясь в собственные тени или возвеличиваясь над собой и окружающими. Кем и чем стал Керр?

Вот он стоит. Холодный взгляд и полное спокойствие, аура светится ровными, чистыми цветами. Как бы не так, пальцы правой руки сложены в щепоть: быстрое движение — и магическая атака сметет всех приземлившихся на площадку грифонов вместе с всадниками и магами. Монастырь буквально залит маной, эльф расслабился, прикидывая плотность поля. По всему выходило — больше тридцати белл. Что могло здесь произойти такого, что мальчишка выплеснул в мир такой объем маны? Разрушенный храм Единого… может, в нем кроется причина?

Андрей, полуприкрыв веки, наблюдал за старым эльфом. Мидуэль озадачен, не такой реакции и приема он ожидал, а чего он хотел? Раньше Андрей был один, искал союзника и покровителя, а теперь на его попечении восемь душ, требуется соответствовать моменту.

— Мастер, может, не будем торчать посреди поля? — разбил неловкую паузу Андрей.

— Да, может, мы найдем уединенный уголок, где сможем спокойно поговорить? — скрипнул pay.

— Я думаю, вам стоит отдохнуть с дороги. Полет на грифонах отнимает много сил. Клянусь вам, что никуда не сбегу, не поговорив с вами, надеюсь, что вы тоже не исчезнете? — Андрей коротко поклонился Мидуэлю, его последние слова задели какую-то струнку в душе старого эльфа. На лице pay мелькнула тень досады и сожаления.

— Ты прав, полет изматывает. Мы готовы подождать сколько угодно. Тебе ведь не терпится переговорить с кем-то помимо меня, я тебя прекрасно понимаю. Сам был молодым. — Старый политик перевел разговор в плоскость личных отношений, указав оппоненту на его молодость.

Андрей хмыкнул.

— Мастер, у меня будет одна маленькая просьба. Уберите, пожалуйста, с площадки людей и грифонов. Малыши волнуются. — Андрей указал на дракончиков, по мордам которых совершенно нельзя было определить никакого волнения. Их красночешуйчатая мамаша тоже не выказывала ни малейшего страха, развалившись на поклаже, снятой с нескольких грузовых грифонов. Что ей какие-то людишки, когда рядом есть такой защитник?! — Да не оставит вас благодать Близнецов. До вечера. — Андрей наклонил голову к правому плечу, незаметным знаком велел Олафу убрать лук, мазнул взглядом по невозмутимому лицу Мелимы и раздосадованному мастера Мидуэля и направился к палаткам. За его спиной скрипнули необмятой кожей сапоги эльфийки, цоканье каблучков перебивалось постукиванием по камням резной трости. Послышались отрывистые команды. Лагерь эльфов снимался с места.

— Может, ты зря так резко со стариком? — вопросительно глянув на Андрея, Иль присела на широкий чурбак.

— Может, зря, а может, и нет. Мне кажется, стоит держать с «ледышками» некоторую дистанцию. Я много думал о pay и наведении мостов с ними, но сейчас они будут только мешать. То, что я задумал, многим придется не по вкусу. Мне импонирует Мидуэль, в старике нет того наносного снобизма, как у многих других pay, но он не весь народ. Мастер — это ходячая история севера Алатара, он помнит драконов.

— Что тебя останавливает?

— Мидуэль политик, он привык мыслить несколько другими категориями. Для него разменными монетами являются не просто одиночные люди: в политике ставки идут на тысячи, десятки и сотни тысяч жизней людей, эльфов и гномов. Мидуэль мыслит величинами размером с отдельные государства.

Ильныргу встала с места, села рядом с Андреем, взяла его руку и сжала в своих прохладных ладошках такую горячую длань дракона.

— С чего ты взял, что эльф политик и прилетел не просто так?

Андрей с благодарностью накрыл руки Иль правой ладонью.

— Иль, я не слепой. Обрати внимание на людей, эльфов и грифонов — это армейские подразделения. Королевские гвардейцы и горные рейнджеры-следопыты. Думаешь, простому pay отдадут в подчинение солдат из элитных частей разных государств? А как они гнутся перед ним и моментально бегут исполнять приказы?! Иль, я не хочу быть размолоченным шестеренками государственного механизма.

— Я тебя понимаю, — грустно улыбнулась орчанка и отвернулась в сторону. — Боишься повторения судьбы Берга и моей?

Андрей встал, отряхнул с длиннополой рубахи грязь и пыль, посмотрел на орчанку и качнул головой. Боится ли он? Боится, как же без этого, больше всего на свете он боится сломаться.

— Я уже попадал раз под пресс государства. Причины и следствия были несколько иными, но конечный итог один. Дичь на королевской охоте. Не знаю причин, приведших Мидуэля сюда, но могу сказать, кто ему нужен.

— Кто?

— Я. Ему нужен я-дракон. И дичь подросла, ставки в охоте выросли.

— Не слишком ли ты много берешь на себя?

— Знаешь, я на себя ничего не беру. Оно само на меня валится как из рога изобилия.

— Из чего?

— Из бездонной сумы Нель. Я впервые обрел что-то, что мне близко и дорого, за что готов бороться, и совсем не хочу это терять. — Орчанка молчала, она уловила, что Керр говорит о них. И он не обманул ее ожиданий и чувств: — Это вы: Тыйгу, Олаф, даже Ланирра и малыши. Мидуэль же попробует лишить меня всего этого, какую бы он благородную цель ни преследовал.

— А Фрида?

— Фрида… — Андрей взмахнул руками, словно крыльями, заметил за собой непроизвольный жест, характерный больше для дракона, чем для человека, смутился. — Я ее раз потерял. Больше я никого не хочу терять.

Лани, закрыв глаза и удобно положив голову на мягкие мешки, которые эльфы сгрузили с грифонов и побоялись забрать у бесцеремонно расположившейся на них драконы, делала вид, что спит, — на самом деле продолжала чутко прислушиваться к разговору Керра с человечьей девчонкой и ревновать. Дракона на мгновение открыла глаза, убрала пленку, посмотрела на оборотня и тут же прикинулась спящим веником, которого не касаются его дела. На какой-то момент ей стало жаль обоих — как-никак установившаяся ментальная связь сильно бьет по всем сторонам контакта. Одна радость, что радиус воздействия маленький, чуть больше трехсот или четырехсот метров. Керр что, совсем без мозгов в голове был, когда творил магию и делился с человечкой кровью? Или не знал о последствиях? Если подумать, то так оно и выходит, хотя для взрослого дракона-мага… Ланирра оборвала ход своей мысли. Богини всемогущие, как она могла забыть — он стал драконом совсем недавно… Это меняет дело. Вряд ли ему рассказывали об особенностях магии на крови дракона. Старый pay, по всей видимости, знал о том, что человечка сможет определять, был ли где-то Керр или нет. Вряд ли ему известны все тонкости, иначе он не дал бы девчонке применять «слияние стихий» и привязывать себя к дракону. Для того чтобы идти по следу, хватило бы «зова крови», глупо было будоражить драконью кровь и подхлестывать «стихиями» изменения в ауре. Влияние крови дракона само по себе сходит через семь-восемь седмиц, в случае с человечкой придется ждать больше полугода. А если… Лани незаметно окружила себя коконом щитов воли, возводя многослойную защиту, и постаралась унять мелкую дрожь. Рари и Рури, лежавшие под расправленным крылом, заметили ее состояние и стали тереться мордашками о чешую на шее матери. Лани успокоилась, дернула хвостом, расправила второе крыло, подставляя перепонку теплым лучам солнца, зевнула и открыла глаза. Что-то жалобно хрустнуло в мешках с поклажей…

— …Я тогда первый раз почувствовала боль.

Дракона тихо фыркнула. Конечно, почувствовала. Кровь тянется к крови, оттого и гипертрофированная чувствительность с головными болями, оттого и тянуло тебя к дракону. Ах, pay, хитер старый эльф. Человечка схватилась за виски, Керр попробовал обнять ее, но она мягко отвела его руки.

— Мне жаль…

— Я знаю, никогда не думала, что чужая боль будет рвать меня на части и я не смогу сказать, мое это чувство или нет… — На глазах попытавшейся улыбнуться пассии оборотня выступили слезы.

— Не плачь. — Керр, сделав шаг вперед, обнял девчонку. Человечка замерла в его руках словно маленькая птичка. — Фрида, клянусь тебе, я сделаю все возможное, чтобы ты не чувствовала боль…

Дракона прикрыла глаза полупрозрачной пленкой. И ведь сделает, вон как полыхнула аура, пробившись через воздвигнутые щиты. Ланирра тяжело вздохнула — она-то строила такие радужные планы. Вот и рухнули надежды. Надо же, странная человечка владеет всего двумя стихиями, но смогла обрести ментальную привязку к полному магу — невообразимо! Похоже, что она действительно любит его, задери ее Хель!

А может, ему подсказать решение? Нет, не будет она ничего говорить — если Керр уберет связь, то ей совсем ничего не будет светить, а так не все потеряно. Пусть он не признал ее женой, но она не собирается отказываться от своего счастья. Убивать девчонку нельзя, слишком он привязан к ней, нужно что-то другое. У нее, в отличие от человечки, есть одно преимущество — время. Дракона может позволить себе подождать и сто, и двести лет, люди и эльфы столько лет не вытерпят. Ланирра не боялась признаться себе, что «индивид» запал ей в душу и делить его с кем-то она была не намерена. Одно дело — интрижки на стороне, — пусть будут, даже с человечками, но не настолько серьезные. У него должна быть одна жена — и совсем не человеческая самка! Ни одна дракона не потерпит в гнезде вторую хозяйку.

Сейчас человечка наслаждается своей временной победой. Лани сделает все, чтобы Керр отвернулся от девчонки. Он принял детей и будет заботиться о них, а их мать будет в это время рядом… Дракона не шутила, когда делала завуалированное предложение. Что до Норигарра, то мужа она оплакала полгода назад. Из рук лесных эльфов живым не выходил ни один дракон. По туманным словам настоятеля, убитого Керром, которые он бросил в глаза запертой в клетке драконе, ей еще повезло оказаться в монастыре — поживет немного, а то эльфы были такие нетерпеливые, даже рассвета не стали дожидаться… И дети, Рари и Рури, — они видят в нем отца, у них могут появиться братья или сестры, а человечка никогда не сможет родить от оборотня. Сухая ветка.

«Дядя Керр, человечка проснулась!» — услышала Фрида звонкий голосок маленькой драконы. Бессонная ночь в седле грифона свалила ее сразу после разговора с Керром. Девушка открыла глаза, приподнялась на локтях и тут же рухнула на скатку. Головная боль ни в какую не желала покидать ее. Некоторое время она крепилась, пыталась контролировать свое состояние с помощью различных методик, но близость любимого разбивала вдребезги все попытки избавиться от двух сверл в висках.

Фрида немного полежала с закрытыми глазами, успокоила дыхание, загоняя сверлящую голову боль на задворки сознания, сосчитала до ста и решительно поднялась на ноги. Надо поинтересоваться у крылатой малышки, сколько она спала? Если судить по шатрам стационарного лагеря на площади у бывшего храма Единого, которые виделись из ее палатки, то долго. По крайней мере, она хорошо помнит, что, до того как провалиться в сон, шатров на том месте не наблюдалось.

К импровизированному ложу подошел большой золотистый дракон. От него, закрывшегося самыми мощными ментальными щитами, веяло холодом. Фрида читала о «ледяном безмолвии», но видеть его в действии раньше не приходилось. Печально, что любимый человек (называть Керра драконом у нее не поворачивался язык) вынужден закрываться от нее самой сильной и страшной из магических ментальных защит. «Ледяное безмолвие» замораживает на время абсолютно все чувства, эмоциональный фон безмолвствует, и кажется, что перед тобой кусок льда. Рядом с драконом вышагивал Тимур. Вот уж кого Фрида не ожидала здесь увидеть и была рада повстречаться с другом. Тимур щеголял новеньким мундиром с нашивками рой-дерта. Форму он купил за два золотых звонда у одного из грифоньих наездников. У внезапно обогатившегося десятника оказался с собой запасной комплект.

Керр сменил ипостась и переоделся в заранее приготовленную одежду.

— Фрида, ты можешь рассказать мне, зачем сюда прилетел Мидуэль? Может, слышала какие разговоры или слухи?

— Если кратко — по твою душу!

Керр кивнул, сообщение не было для него новостью.

— Я догадался, вряд ли мастер решил навестить меня просто так.

— Над-князь Мидуэль является верховным правителем княжеств снежных эльфов. Я думала, ты знаешь.

— Вот оно что! То-то эльфы бегают как в зад ужаленные, а я с ним как с библиотекарем. Чуть ли не панибратом к верховному монарху заделался. Значит, я ему действительно нужен, раз он пропустил мои словечки и непочтение мимо ушей. Расскажи мне, пожалуйста, как он появился в твоем городке, что говорил, с кем встречался?

— С кем встречался над-князь, я могу только догадываться. Не каждый день в заштатный городишко в анклаве вампиров приезжает правитель сопредельного государства. Могу только рассказать, что знаю или думаю о том, что знаю, или о чем догадываюсь. — Фрида потерла подбородок и вопросительно глянула на Керра, тот подбадривающе кивнул. На лице оборотня был написан живой интерес, но все чувства эмпатки вопили о замогильном холоде, царящем у него внутри. Обжигающий холод Керра и огненный интерес Тимура настолько контрастировали друг с другом, что у девушки создалось впечатление, будто она сидит холодным зимним вечером в горах перед костром — с одной стороны тело греет жаркое пламя, с другой стороны оно коченеет от дыхания снежной стужи. Вампирша с трудом оторвалась от созерцания синих глаз, ее взор уперся в узкие, запыленные носки полетных сапог, несколько секунд она тупо разглядывала свою обувь, потом взгляд Фриды стал отрешенным, и она принялась рассказывать обо всем, что с ней приключилось с того момента, как она очнулась в родительском доме. Во второй части повествования девушка начала включать в рассказ свои наблюдения или догадки относительно действий эльфов и Мидуэля в частности. Не обошла она вниманием несостоявшуюся свадьбу и предполагаемые причины ее отмены, связав их с нежеланием над-князя портить отношения с одним небезызвестным драконом.

— Однако как все запущено. — Керр плюхнулся на широкий валун и прислонился спиной к торчащему из земли постаменту. — Становится интересно, желание встречаться с Мидуэлем начинает угасать. Я был прав: он политик.

— Из твоих уст слово «политик» звучит как оскорбление. Ты не хочешь встречаться с Мидуэлем?

— Переговорить можно, но по осторожным словам Мелимы я понял, что над-князь прилетел сюда с просьбой о помощи. Помочь такому эльфу в его просьбе — значит положить свою жизнь и свободу на алтарь чего-либо. Умирать за чужие интересы я не намерен и помогать pay не буду.

— Что так? — к разговору подключился Тимур.

— Есть к бывшим союзникам некоторые вопросы, — подпустив туману, ответил Керр. Тимур и Фрида переглянулись. — Может, хватит лясы точить? У меня заканчивается действие «ледяного безмолвия», продлевать его нет никакого желания — чувствуешь себя деревянным болванчиком, такое чувство, что внутри все выжгли, в голову вложили кусок льда, а тело поменяли на деревянный чурбак. — Сказав это, он повернул голову к Фриде, и вампирша утонула в безбрежной сини. — Спи, я буду недалеко. Тимур, не надо за мной ходить, мне надо подумать.

«Быть или не быть — вот в чем вопрос». Вряд ли шекспировские герои сталкивались с подобными ситуациями, когда твоя голова в любой момент может стать такой же пустой, белой и гладкой, как черепушка бедного Йорика, и все действо происходит на фоне разгорающейся войны, сопоставимой по масштабу с Первой мировой.

Андрей лежал на дальнем краю площадки и любовался горами, он сменил ипостась и ловил расправленными крыльями потоки солнечного тепла. В крылатом виде легче думалось, мир всегда был ярче, логические и не очень связи между людьми, вещами и событиями виднелись четче. Андрей всмотрелся в даль — красота. Горы на юге теснились, словно воины в строю, отражая своими шеломами яркие лучи светила. Как там в песне — «Лучше гор могут быть только горы…». Бело-голубые шапки ближайших вершин, одетые в зеленые юбочки предгорий, окруженные вуалями серых облаков, настраивали на лирический лад. Тихий посвист поземки и протяжное гудение верховика в кронах высоченных деревьев помогали отрешиться от мира и выстраивать стройную цепочку мыслей:

«Что мы имеем при прямом раскладе? А имеем мы ни много ни мало — верховного правителя снежных эльфов собственной персоной, кровно заинтересованного в одном драконе. Настолько заинтересованного, что тот бросил подземелье библиотеки Ортенской школы и, вместо того чтобы примять задом подушечку на над-княжеском троне, помчался по следам удравшего чудовища. Не просто помчался — возглавил экспедицию, расстроив по пути свадьбу собственного праправнука с Фридой, ставшей, благодаря драконьей крови, завидной невестой и возможной матерью сильных магов. Так? Так. Почему остановлены свадебные приготовления? Потому что Мидуэль, не кто-нибудь другой, а именно он, несмотря на все плюсы от женитьбы потомка, решает не подставляться перед драконьим оборотнем и ласково бьет по сусалам родных правнуков — не уросите, мол, вы меня не так поняли… Так… Так-то оно так, но что такого эксклюзивного могло привлечь старого эльфа? Оборотничество? Нет, не катит… что-то еще. Почему pay не привлекла Ланирра? Дракона является магом, владеет всеми стихиями, но вот надо же — не привлекла. Чем он отличается от Лани? Размером, окрасом, силой, магией? Стоп, магия, уже теплее… Астрал, точно, умение работать с астралом, хотя… В книге черным по белому писали, что астралыцики встречаются не так редко, как полные универсалы. Брать энергию из астрала может каждый трехсотый или около того. Хм, брать, вопрос — в каком количестве? Лани была очень удивлена, что я вырвался из ловушки хельратов, «накормив» их маной «по самое не хочу». Дракона, может, и наивна, но не дура. Ее пять веков воспитывал отец, учил магии. Сказать, что старый дракон был глуп и туп, — нельзя. Древние крылатики учились в университетах Нелиты и владели магией на таком уровне, что их двуногим последователям до них еще расти и расти…Остается астрал. С какой стороны его можно привязать ко мне? Что необычного? Фрида говорила о магах, удивленных и обескураженных плотностью магического поля возле пещеры. Если вспомнить рассказ, то они решили установить амулетную станцию в месте, где я входил в астрал и выпустил энергию в мир… Собралась мозаика, последний пазл встал на место! О-ла-ла, какой я вумный, таки как тетя Соня из Одессы. Теперь меня, такого вумного, разберут на сувениры или попросят делиться маной. А надо ли это мне — мне это не нужно. Встает только один вопрос — выпустит ли Мидуэль из своих рук курицу, несущую золотые яйца? Вопрос суровый… Откуда в голову старого эльфа закралась мысль о том, что я особенный? Ниоткуда не бывает. Либо кто-то подсказал, либо я сам сболтнул или выдал действием. За что можно было зацепиться эльфу? Помнится, он чуть не прозрел, когда я сказал, что Карегар мой папаша. Мидуэль не поверил, что я прошел Ритуал в четырнадцать лет. Вот оно! Не поверил и проверил, проверка дала положительный результат, в итоге чего направил в бой всех имевшихся под рукой воинов и студиозусов. За это тебе, Мидуэль, мой респект и уважуха.

Какие козыри есть у меня, кроме астрала? Вина старого эльфа перед Фридой — несомненно. Вина за то, что бросили союзников-драконов, уничтоживших Великий Лес? А что, мысль далеко не свежая, но стоит ее освежить. Отец Ланирры говорил, что эльфы и арии бросили остатки драконов в тот период, когда они особенно нуждались в помощи. Из сотен драконов остались десятки. Эльфы испугались мощи крылатого племени. Испугались настолько, предпочтя забыть, что были с драконами по одну сторону баррикад, и закрывали глаза на отряды охотников, обшаривающих потаенные и укромные места в надежде найти дракона. Остается решить, нужен ли мне на данном этапе Мидуэль или нет? Стоит ли сейчас взваливать на свои плечи груз проблем эльфов? В свете того, что я планирую пролететься по отмеченным на карте гнездам, то pay мне не нужны. В далекой перспективе их можно и нужно привлекать на свою сторону, а сейчас слишком многие смотрят на дракона как на дорогой товар, в том числе и у снежных эльфов. Что еще? Туплю и упускаю малюсенький моментик — монархи очень не любят, когда им отказывают, особенно если ты не монарх сопредельных земель или не архимаг. Прямо отказывать нельзя, лучше сослаться на какое-нибудь неотложное дело или подсунуть ему полные архивы обители. Пусть свои авгиевы конюшни чистит сам. Ну что, пора? Ссориться с властями предержащими не с руки… или не с хвоста?»

Мидуэль, отставив в сторону трость и заложив руки за спину, мерил шатер широким шагом. Все идет не так. Керровитарр… какой там Керровитарр, ему давно пора менять приставку к имени на «гарр» — здоровущая громадина, ведет себя не так, как в рассчитанной модели. Что произошло с ним такого, что он стал относиться к эльфам с заметным холодком? Мидуэль взял со стола коробочку храна, долго бездумно смотрел на нее, но, не найдя приемлемого ответа, сунул артефакт в карман камзола. Мальчишка не пожелал ничего слушать, забрал свою вампиршу, а эльфов попросил удалиться с верхней площадки, мол, у них еще будет время наговориться. Пришлось терпеть капризы молодого дракона. И где он нашел самку с детенышами? Бывшие узники молчат. Проще камни разговорить, чем вытянуть из них хоть слово. Освобожденная драконом и орками наездница pay ничего вразумительного сказать не может. Причем детеныши и самка явно приняты под крыло. Дети ладно — драконы ко всем птенцам относятся с любовью, но самка! Он ее взял как жену и женщину? Хотя нет, не должен, слишком человечен.

Мидуэль остановился, развернулся на пятках и сделал шаг. Человеческая натура берет свое. С другой стороны, от человека в нем с каждым днем остается все меньше и меньше, и совсем непонятна его родословная. В древнем хране нет воспоминаний о прошлом, все образы начинаются с воплощения, но, если верить словам ортагского букиниста, Керр заявился в лавку в образе pay, и это была совсем не иллюзорная активная маска. Оснований не доверять «рассветному» эльфу не было. Все может быть, Ягирра что-то больно легко согласилась на Ритуал, вряд ли она стала бы так переживать за простого человека.

Вампирша… Не совершил ли он ошибки, взяв ее с собой? Девчонка, несомненно, хороша: умна и начитанна, первоклассная мечница, насколько первоклассным бойцом может быть семнадцатилетняя девица. Теперь она на верхней площадке с Керром, а он ломает голову, о чем они говорят.

— Ваше величество, — в шатер скользнул один из магов, охранявших пристанище над-князя. Мидуэль весь подобрался. — К вам на прием Керровитарр Дракон Гурд.

— Зови!

— Добрый вечер, ваше величество. — Керр перешагнул порог штабного шатра и согнулся в поясном поклоне.

— Брось, — отмахнулся pay и приветливо улыбнулся. — О, ты пришел с целой кучей бумаг. Можно полюбопытствовать?

— Можно, но чуть позже. Бумаги я оставлю у вас, мне они не нужны, а вам и гномам очень пригодятся.

— Охотно верю. Присаживайся. — Мидуэль махнул рукой в сторону небольшого мебельного гарнитура, состоящего из двух легких плетеных кресел и маленького круглого столика, на столешнице которого исходил паром небольшой чайник с отваром бодросила.

— Спасибо, мастер.

Рау ответил легким кивком.

Повинуясь незаметному жесту или какой другой команде, из-за полога вышли два молчаливых эльфа и быстро расставили на столике вазы с выпечкой и фруктами.

Андрей сидел в кресле, откинувшись на удобную спинку, смотрел за точными, выверенными движениями невольных официантов, на самом деле бывших личными телохранителями престарелого над-князя, и размышлял о том, в каком русле пойдет разговор.

Когда бодигарды ушли, Мидуэль, прочитав заклинание звукового полога, собственноручно разлил напиток в глубокие фарфоровые чашки и пригубил горячий отвар. Андрей, следуя традиции, сделал первый маленький глоток, наслаждаясь приятным вкусом, подержал питье во рту и только потом, не забыв поднять чашку с бодросилом на уровень глаз и отдав дань уважения старому pay, приготовившему напиток, выпил.

Несколько минут они наслаждались великолепным напитком, исподволь рассматривая друг друга.

Мидуэль расслабился, прислонил трость к креслу и вытянул ноги. Сейчас перед Андреем сидел не всемогущий правитель не самого последнего на Алатаре государства, а бесконечно уставший от свалившихся на него дел и обязанностей пожилой снежный эльф. Рау по-стариковски прихлебывал горячий отвар и хрустел сахарным печеньем, время от времени он шарил рукой в вазочке, отыскивая, по только ему известной методике, самые сладкие и хрустящие экземпляры кондитерского искусства. В эти моменты он напоминал сказочного хитрого дедка, этакого старичка-боровичка, у которого на любой вопрос всегда готов ответ. Андрей поставил пустую чашку на столик.

— Еще?

— Не откажусь. — Над-князь разлил по второй порции бодрящего напитка.

— Спасибо.

— Бери печенье, его и вот эти булочки пекла Мелима.

— С трудом представляю ее в переднике и за плитой.

— Я тоже, взбалмошная девчонка, и тем не менее… Лучше ее никто сахарного печенья и сдобы никогда не делал.

За горячим отваром и пустым, ничего не значащим разговором растаял легкий ледок отчуждения между старым эльфом и молодым драконьим оборотнем.

— Значит, ты решил мне отказать? — резко прервав пустопорожний треп, сказал Мидуэль.

— Хм? — Андрей чуть не поперхнулся надкушенной нежнейшей булочкой, испеченной Мелимой. Вот так оборот: над-князь рванул с места в карьер, одним вопросом выбив из-под ног оппонента землю и отправив в тартарары заготовленную заранее речь.

— Хочешь спросить, как я угадал? — Андрей кивнул. — Я слишком стар, и для меня не составляет секрета поведение людей и эльфов. Ты пил отвар, а я в уме делал оценку моторики движений, жестов и мимики. За тысячи прожитых лет можно научиться безошибочно определять настроение по таким малозначительным для других признакам, как характерная поза во время беседы. Напряженность мышц, выражение глаз, тембр голоса, потоотделение, жесты, цвет и светимость ауры. Ты был спокоен, что говорило о принятом тобой определенном решении. В ауре ни разу не мелькнул огонек сомнения или сожаления, значит, долго размышлял и взвешивал все «за» и «против». Но почему? Ты даже не поинтересовался, о чем я хочу попросить или предложить в обмен на услуги и помощь с твоей стороны.

— Мастер, я действительно очень долго думал. Думал о себе, о вас. Все заключается в том, что я окончательно решил, кем являюсь на самом деле, и определил приоритеты. Мне есть за кого переживать и кого защищать. Я не испытываю желания положить живот на алтарь высокой цели, какой бы благородной она ни была и в какие бы мотивы ни облекали служение ей. Считайте меня эгоистом и циником.

— Как я понимаю, это не все. Насколько я успел изучить тебя, — Мидуэль достал из кармана камзола коробочку храна и протянул ее Андрею, — ты никогда не был эгоистом и циником.

— Не все, вы правильно подметили. Мастер, на вас лежит ответственность за свой народ и свою страну, а я отвечаю за доверившихся мне. Эти люди, драконы и орки стали моей семьей, и пока я не доведу их до безопасного места, не могу отвлекаться ни на что иное. На нас обоих лежит груз ответственности, и нельзя сказать, что у кого-то она больше или меньше: каждый несет свою ношу. — Андрей замолчал. Мидуэль, с каменным выражением лица, смотрел в одну точку, только кустистые седые брови подрагивали в такт обуревающим его мыслям. — Ваша ноша не по моему плечу. — Глаза эльфа сверкнули двумя синими огнями. — Я пришел к вам потому, что хочу задать множество вопросов, но сначала ответьте мне всего на два. Ответьте честно, от этого зависит дальнейший разговор.

— На два?

— Да, всего на два.

— Хорошо. Постараюсь быть предельно откровенным.

Мидуэль смежил веки. Из бесед с ректором Этраном он почерпнул многое: и то, что сидящий перед ним молодой дракон не так прост, как кажется, и то, что за юным обликом скрывается вторая сущность, и то, что эта сущность очень, прямо параноидально, осторожна. До того как королевские дознаватели попросили всех pay покинуть Ортен и арестовали Этрана, ректор успел показать старому эльфу подборку материалов по осадному сидению четырехсотлетней давности, собранную его нынешним визави, и расписать его действия, включая требование о выходе из гильдии. Краткий экскурс по бумагам порождал еще больше вопросов, как к самой истории осады, так и к бывшему студиозусу. Заявленный шестнадцатилетний возраст никак не желал вязаться с выводами и заключениями, подколотыми в папке: слишком точно и объемно все сформулировано. Прожженный пройдоха Этран показал и рассказал не все, Мидуэль чувствовал, что ректор оставил некоторые козыри в рукаве, приберегая их на будущее. Осталось узнать, на что он надеется? Керр не даст сделать из себя марионетку: послушает чужого совета, но действовать будет по-своему — это над-князь уяснил для себя совершенно точно. Рау несколько часов прокручивал в голове все детали будущей встречи, моделировал поведение дракона, свои и его вопросы, ответы и… выбрасывал наработки на помойку. Психологический портрет не состыковывался с действиями оного в Ортене, Ортаге и на лесной тропе. Почему дракон ввязался в чужое сражение? Что делали царские убийцы Степи в Тантре? На кого они охотились? О чем умолчал норманн, сотник стражи в Ортаге? Что, в конце концов, произошло в бывшем монастыре? Какие причины побудили Керра погрузиться в астрал и перекачать энергию в мир? Мидуэль невольно поежился: плотность магического поля в районе храма составляла пятьдесят белл — в три раза больше, чем в центре мэллорновых лесов! Сопровождающие старого эльфа маги были в шоке. Разговоров о зарядной станции никто не вел, кудесники от магии ползали на коленях по разрушенному храму и собирали кристаллы от какого-то накопителя. Небольшие, с ноготь на мизинце, осколки были настолько напитаны энергией, что могли конкурировать с малыми храмовыми сборщиками маны. Рау совсем забыл о мощи Истинных, — он успел застать их, и многие были сильнее Керра, намного сильнее, но сейчас он единственный, и его сила заставляла сжиматься и трепетать сердце. Скоро следовало ожидать большого десанта специалистов из Королевской Академии, Ортенской школы магии и Центра магического искусства Предгорного княжества pay. Удержать в секрете такое событие нереально. За мальчишку возьмутся по полной программе, не стоит думать, что маги не сложат два и два, и похоже, что Керр прекрасно понимает создавшуюся ситуацию. Невероятно! Мальчишка, загнанный обстоятельствами в угол, не выказывает никаких признаков беспокойства, как будто его не интересует магическая и околомагическая возня с грядущими за ними последствиями. Создавалось впечатление, что Керр продумал свои действия на шаг вперед и у него есть определенные заготовки. Как ни странно, над-князя нервировала полная личная неготовность к нелогичным действиям Керра. Принесенная им на встречу кипа бумаг говорила, что предметом торга станут именно они, но о чем будет торг? К чему готовиться? Мидуэль только сейчас осознал свою неготовность и некомпетентность в вопросе ведения разговора и политики действий с одним представителем Владык неба. Керр, казалось, состоял из одних сюрпризов: видишь перед собой юнца, а закрываешь глаза — и вместо недоросля предстает взрослый муж. Прерывая поток мыслей, прозвучал спокойный голос оборотня:

— Первый вопрос: почему вы хотели женить своего праправнука на Фриде? Второй: что вас остановило? Понимаете, я не верю досужим домыслам, что планам свадьбы помешала моя персона и ваша боязнь подставиться перед возможным союзником. Должно быть другое объяснение.

Мидуэль встал с кресла. Досужие домыслы? Многочасовая подготовка к разговору? Ха! Достойный вопрос и отличный ответ на фразу об отказе в сотрудничестве: можно с уверенностью сказать, что старому эльфу нанесли удар под дых. Каким образом Керр вычленил главную деталь? Отвечать надо, и отвечать честно…

Андрею показалось, что к pay вернулись сброшенные после принятия настойки из крови дракона годы. Плечи над-князя поникли, а морщин на лице стало больше. Над-князь всем телом оперся на трость и посмотрел на него:

— Потому что я не смог… нет, не так. Ты прав, дело не в тебе, дело во мне. Я не захотел перешагивать черту, за которой древний снежный эльф превратился бы в чудовище. Ты задал самые тяжелые для меня вопросы, ответить на них частично нельзя. Не ожидал я от шестнадцатилетнего человека… или эльфа?.. — Андрей пожал плечами, перетекая в облик снежного эльфа. Мидуэль грустно улыбнулся, качнул головой и продолжил свой спич: — …вопроса с двойным дном. — Он тяжко вздохнул, еще раз глянул на Андрея и опустился в кресло. — Иланта умирает. Начинают сказываться последствия войны драконов и лесных эльфов. Еще две, от силы три тысячи лет — и магия уйдет из этого мира. Ты знаешь, откуда берется мана вокруг нас? — спросил Мидуэль и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Ману дают мэллорны, Истинные и драконы. Да-да, драконы, они неосознанно черпают энергию из астрала, потихоньку отдавая ее. Истинные и Владыки неба самые магические существа из всех разумных, населяющих этот мир. Три тысячи лет назад их лишили будущего, уничтожив гнездовья, в ответ они прокляли эльфов, сожгли Великий Лес, наложив на оставшиеся мэллорны заклятие пустоцвета. С тех пор деревья не плодоносят. Истинных убили еще раньше, те, кто остался жив, ушли на Нелиту… «Лесовики» выращивают новые деревья отводками, но это капля в море, ведь они также не плодоносят. Магическое дерево живет около пяти тысяч лет… Ты понимаешь, о чем я? Последний молодняк высеялся три тысячи лет назад. Скоро Леса начнут умирать, агония будет долгой. Лесные эльфы еще не в полной мере осознали грядущую катастрофу, они надеются, что смогут рассадить миллионы саженцев, взращенных из молодых веток. Ничего не выйдет. Смерть старых деревьев сильно затронет молодняк, отмирающая корневая система нарушит связи между рощами. — Мидуэль опять замолк, сглотнул образовавшийся в горле комок. Несколько минут в шатре властвовала тишина, потом pay наклонился к Андрею и посмотрел ему прямо в глаза. — Есть еще одна тайна: мэллорны не будут расти без драконов. Владыки неба и деревья связаны магически и дополняют друг друга. Каким образом осуществляется связь, я не знаю, и вряд ли найдется тот, кто ответит на этот вопрос, но факт остается фактом. Драконы свято хранили свою тайну и унесли бы ее в могилу, если бы не твое появление.

— Как это?

— В горах Мраморного кряжа есть один древний артефакт, настроенный на отслеживание выплеска магической энергии, который дают Истинные, пропуская через себя мощь астрала. Кто и зачем его установил, сейчас не суть важно. Древний прибор зафиксировал твою магию и проникновение во внешние уровни энергетического поля. Именно к нему я бросился первым делом.

— Выходит, вы тогда были в горах, а я искал вас в архиве.

— Да, не поверил сам себе и решил удостовериться, что глаза меня не обманули. Артефакт древних не проверяли несколько сотен лет, да и как? О его местоположении знают только князья pay, а причин наведаться в нагорье не было несколько тысяч лет. Когда я появился там с сопровождающими, то обнаружил, что пещера, в которой спрятан прибор, пострадала от землетрясения. Дальний проход завалило обвалами, зато открылся другой. Мои подчиненные детально обследовали его и обнаружили медные пластинки с выбитыми на них рунами. После того как с пластин очистили весь налет, удалось прочитать, что до нас пытались донести древние. Неожиданная находка на многое пролила свет и открыла глаза. Мир на грани, «лесовики» совершенно не в курсе, что их затея обречена на провал. Когда высохнут старые деревья, по всему Лесу ударит магическая отдача, она не даст молодой поросли, высаженной эльфами, поглощать энергию из астрала. Маги по всему миру останутся без маны и станут простыми людьми. Лесные эльфы так просто не отделаются — вымрут следом за мэллорнами. За «лесовиками» уйдут последние драконы, они живут дольше, и их агония будет намного продолжительней. Рау, вампиры и «рассветные» эльфы растворятся в людском племени. Вернусь к себе, тебе и Фриде. Родители тебе ничего не говорили про возможность иметь детей? — Андрей отрицательно новел головой. Слова старого эльфа нагнали на него жути. — У вас не может быть детей. — Видя, как собеседник напрягся в кресле, pay успокаивающе поднял руку. — Не ерепенься раньше времени, ты не бесплодный. Матерью твоих детей может стать простая дракона или оборотень, но никак не человеческая, эльфийская или вампирская девушка. Зато простая девушка, жившая с драконом-оборотнем, способна подарить свету полного универсала, рожденного от другого мужчины…

Теперь с кресла встал Андрей. Что-то сработало у него в мозгах.

— Полного универсала? Вас заинтересовали мои названые родители и возможность превращать… превращать детей в драконов?

— Тут ты прав… — Мидуэль отвернулся от полыхающих гневом глаз собеседника. — Ответственность, она тяжким грузом ложится на каждого, но я не готов и не смогу принять ее на себя. Не хочу становиться чудовищем, посылающим детей на верную смерть. Поэтому я отказался от свадьбы моего праправнука с Фридой, отказался вопреки желанию князя Предгорного княжества и заманчивой перспективе получить в прапраправнуки, возможно, дракона и, чем Тарг не шутит, Истинного. Отказался, чтобы никогда не соблазнять себя возможностью… Отказался, и все тут. Возможно, мое малодушие подтолкнет мир еще на один шажок к пропасти, но я не хочу быть раздавленным своей совестью. Я через многое переступал и готов переступить еще не один раз, но не через это. Чтобы твоей подружке не пришла в голову идея выскочить замуж за «ледышку», пришлось приказать остальным вести себя с девушкой высокомерно. Высокомерие и спесь отвращают от себя надежнее остальных средств. Я испугался ответственности. Можно убежать от мира — от себя не убежишь. Я боюсь за всю Иланту, у мира не осталось ни одного шанса…

— Ни одного?

— Ни одного. — Мидуэль встал с кресла. — Драконов почти не осталось…

— Да, если и дальше продолжать охотиться на них, то конец мира наступит еще раньше. В чем-то вы сами виноваты, — не вытерпел Андрей, у которого за маской невозмутимости на лице прятался тщательно скрываемый гнев.

— В чем же?

— В том, что оставили драконов одних в тот момент, когда им требовалась ваша помощь.

— Ты не понимаешь…

— Я все понимаю, — перебил Андрей эльфа, вскочил с кресла и встал напротив над-князя. — Сошедшие с ума после атаки на Лес Владыки неба были страшны сами по себе, но после того, как специальные отряды pay и «лесовиков» перебили всех сошедших с ума, почему вы не запретили охоту? Что вам помешало это сделать? Я отвечу — страх перед их мощью и черный жирный пепел на месте Великого Леса. Даже малая часть крылатых тварей была сильнее и страшнее целого войска, которое могло выставить любое из существовавших тогда государств. Люди, эльфы и арии решили спустить на тормозах алчные помыслы охотников, хитростью и коварством уничтожавших разобщенные гнезда. Беда драконов, что они ярые индивидуалисты, и не нашлось того, кто смог объединить их, a pay потеряли доверие. Именно доверие — драконы больше никому не доверяют, своим бывшим союзникам и созданиям — тоже. Поэтому у вас нет шансов спасти мир. А драконы могут спокойно пережить смерть лесов, именно они высадили первые деревья на Иланте, отсюда и связь, и никакой тайны в этом нет, просто лесные эльфы предпочли забыть об этом, вытравили из памяти любое упоминание о Владыках неба. Я отказываю вам в помощи не только потому, что не хочу, но потому, что тогда за мной никто не пойдет. Драконы не примут ставленника эльфов, как бы они ни назывались. Я догадался, что вы хотели мне предложить.

— Что же?

— Здесь два варианта: защиту и покровительство в обмен на обеспечение вас маной, и второй вариант — возродить крылатое племя. Первое — драконы не дойные коровы, второе — я видел, как вы оценивающе смотрели на Ланирру, и по вашим глазам многое понял. Если и существует возможность что-либо сделать, то она будет осуществлена без чьей-либо помощи. От вас потребуется разобраться с этим. — Андрей хлопнул ладонью по стопке бумаг.

— Что это? — спросил Мидуэль.

— Записи хельратов: корреспонденция, бухгалтерские книги, векселя и выписки из архивов.

— Хельратов?

— Да. Монастырь Единого был их базой, а в храме они приносили жертвы. Кристаллы, которые собирают маги, — это осколки от статуи Хель, пришлось дать этим тварям столько маны, что они не смогли ее унести. Вычистите свои авгиевы конюшни.

Мидуэль опешил:

— Какие конюшни?

— Тьфу, навоз на заднем дворе, копившийся веками. Прислужники Хель свили свои гнездышки не только здесь, я не зря сказал, что гномам и вам эти бумаги очень пригодятся. Введите закон, по которому убийство любого дракона карается смертью. Вы единственный, кроме моих родителей, кому я по-настоящему доверяю, и можете это сделать во всех землях: pay, людей, гномов. Я все понимаю, но когда женщины pay начинают покупать кровь и вытяжки из желез внутренней секреции драконов, про «лесовиков» я молчу… Все здесь, в этих бумагах. Обещайте мне, что следствие будет беспристрастным.

— Что ты хочешь за эти бумаги? Как я понимаю, ты не зря обратил на них внимание?

— Портал.

— Что?

— Портал, я хочу, чтобы маги сегодня построили портал. Я сам задам финишную точку. Скоро здесь будет не пропихнуться от разведок, магов и прочих прихлебателей от различных гильдий, светиться перед ними у меня нет никакого желания, как и становиться объектом исследования. Обойдутся как-нибудь, надеюсь, вы им скажете что-нибудь?

— Скажу. Что здесь еще?

— Номера счетов в банках Империи, громадные суммы, накопленные за сотни лет, и пустые чековые книжки с карт-бланшами на предъявителя. — Мидуэль моментально ухватил нить мысли, сузившиеся глаза pay выдали напряженную работу мозга. — Если собрать долговые векселя Империи, хранимые в казначействах княжеств pay и Тантры, то денег хватит, чтобы обвалить банковскую систему Пата и девальвировать империал. В условиях финансового кризиса Империя не сможет вести войну, она давно попала под пяту денежных мешков из банковских домов.

— Сколько тебе лет? — выдал после долгого молчания Мидуэль.

— Через полгода семнадцать стукнет.

— Не может быть! Скажи, откуда все это? — Мидуэль беспомощно развел руками, взгляд его перебегал с вещи на вещь, на короткий миг остановился на Андрее, успевшем прочитать во взоре невысказанный вопрос, переместился на лежащие бумаги преткновения и опять вернулся на драконьего оборотня.

— От Ало Троя. — Андрей сел в кресло и отвернулся от pay — ему было тяжело вспоминать риммские застенки и клетку, но носить все в себе было еще тяжелее, крепость самообладания не всегда сдерживала эмоции, разговор с Мидуэлем основательно расшатал ее устои.

— Я помню его. Способный юноша, сильный разумник, аналитик каких поискать. Ало часто работал в архиве, — заняв второе кресло, сказал над-князь.

— Был. Ало погиб на моих глазах, погиб, обучая меня алату. Вместе с языком я чуть не высосал личность Троя. Часть его знаний, лежащих на поверхности, передалась мне: теперь ваши модели поведения стыкуются?

— Еще нет, и не будут. Ало никогда не отличался логичностью поведения — разумники всегда немного не от мира сего. — Мидуэль встал с кресла. — Когда строить портал?

— Вечером, к восьми часам.

— Хорошо. Хочешь сразу прыгнуть домой?

— Да, вы, как всегда, проницательны, — поклонился Андрей и вышел из шатра.

Задумчиво глядя на переминающегося с ноги на ногу Тимура и сжимающую оголовье меча Ильныргу, Андрей пригладил волосы и, вытирая выступивший на лбу пот, сказал:

— Вот и поговорили. Иль, собираемся. Через четыре часа маги построят портал.

— Когда уходишь? — спросил Андрей.

Тимур одернул полетную куртку и посмотрел на Фриду, державшую Керра за локоток. Печально — и он, и она страдают… Опять лед. Неужели они так и будут отделены друг от друга заклятием, замораживающим чувства?

— Через час. Как раз перед вами. Маги откроют портал до Ортена.

— До Ортена? Ты разве не в свою часть возвращаешься? — удивилась Фрида.

— Нет, королевским указом все маги, в том числе недоучки, направляются на боевую переподготовку. Пока ты секретничал с над-князем, полусотник из грифоньего крыла связался со штабом моей части и доложил, что я жив и относительно здоров. Радость гросс-дерта я тебе описывать не буду, потому что там из нормальных слов звучало только мое имя, а за остальное в приличном обществе можно нарваться на дуэль, но на душе все равно приятно: ребята и командир искренне переживали за меня.

— Ты… — начал Андрей.

— Я им не сказал, где я. Полусотник над-княжеских грифонов просил не распространяться.

— А Риго? Он был на связи? — Андрею очень не хватало этой балаболки. Риго, несмотря на свой разгильдяйский нрав и несвойственную ему ревность, мелькнувшую в последний день занятий в школе Берга, был тем цементом, который связал таких непохожих друг на друга молодых людей и сделал их настоящими друзьями.

— Риго уже в Ортене, там мы и увидимся, правда, мне необходимо будет зайти в комендатуру за предписанием, но за пару часов обернусь.

— Передавай ему от нас с Фридой огромный привет. И… — Андрей сунул руку в карман, — вот это. — На его ладони лежало несколько светящихся неоновым светом кристаллов. Точно такие же, ползая на коленях, собирали маги в разрушенном храме, с одной лишь разницей: камешки на ладони были размером с голубиное яйцо.

— Я не могу принять такой дар. — Тимур сделал отрицательный жест рукой. — Ты знаешь, сколько стоит один такой накопитель?

— Знаю. — Андрей, виновато глянув на Фриду, снял ее руку со своего локотка и обнял Тимура за плечо. — Знаю, Тим: не дороже моей жизни. Бери. Эту статую, осколки которой сейчас подбирают прилетевшие с мастером Мидуэлем маги, заряжал маной я. — Тимур неверяще уронил на грудь нижнюю челюсть. — Да, теперь ты знаешь второй мой секрет и можешь догадаться, почему меня искал над-князь. А камни — мне будет спокойней, когда я буду знать, что у вас с Риго есть запас маны. У меня не так много настоящих друзей, и терять их из-за того, что у них в неподходящий момент опустошатся внутренние хранилища, я не хочу. Если хочешь, заряжу тебе еще десяток таких. — На последних словах он вложил кристаллы в руку Тимура и крепко сжал его пальцы. Неправда, что «ледяное безмолвие» заглушает все чувства. Сейчас сердце Андрея сжимала тоска, он тосковал по ушедшим в прошлое студенческим дням, оказавшимся одними из самых светлых в его жизни, и всеми фибрами души желал друзьям найти свое счастье и не сгинуть в огне разгорающейся войны.

— Спасибо… — сглотнув комок, промямлил Тимур.

Фрида улыбнулась, уловив его искреннюю благодарность, детскую радость и мальчишеский восторг от обладания сокровищем, она подмигнула Андрею и достала из кармашка на груди маленький сверточек.

— А это подари своей девушке. — Вампирша протянула ошеломленному большому ребенку еще один светящийся кусочек. Осколок напоминал сердечко. — Я знаю одну кандидатуру, и если ты будешь чуть более смел и настойчив, то Любаэль развернет свой щит к победителю. — Тимур залился краской. — Снаружи она ледышка, но внутри… Ты ей нравишься. — Последние слова были произнесены заговорщицким шепотом в пунцовое ушко.

Фрида чмокнула Тимура в щечку и, подхватив Андрея за локоть, потянула его в сторону собирающих палатки орчанок. Несколько минут постояв на месте, Тимур решительным шагом направился в сторону лагеря снежных эльфов.

— ?!

— Он ей действительно нравится, — ответила вампирша на немой вопрос и вздернутые вверх брови драконьего оборотня. — Любаэль направляют в Ортен, может, у них что и сложится. — Андрей покачал головой — у них у самих бы что сложилось. Последние часы он ощущал себя как на раскаленной сковороде. С одной стороны, его жгли ревнивые взгляды Лани, с другой — обжигали ревность и тихая ненависть настоящего дроу. Темнокожий парень оказался неравнодушен к Фриде. Как бы пакость не учинил от неразделенной любви… хотя вроде приятный и общительный парнишка.

В лагере им рассиживаться не дали. Ильныргу тут же припахала обоих голубков к снятию палаток и увязке различного багажа. Вокруг орчанок носилась Тыйгу и скакали дракончики. Веселая игра в пятнашки, несомненно, не добавляла порядка и организованности, но никто не осмелился приструнить расшалившихся детей.

Андрей паковал тюки и посматривал на группу магов, устанавливающих решетчатые фермы на портальной площадке. Иль недвусмысленно намекнула, что кудесники от магии могут отследить координаты финишной точки, и если он не хочет, чтобы местоположение долины его родителей стало известно широкому кругу людей, то выход следует сделать в другом месте. Было над чем подумать. При проходе через портал образуется так называемый короткий трек, по интенсивности которого в момент закрытия перехода и сильного «остаточного» всплеска маги могут высчитать расстояние и точное направление до точки прибытия. Менять решение поздно, пространственные координаты родного дома, в свое время выданные Ягой, прочно сидели в голове. Стоит заранее подумать о противодействии, не допустить повторного открытия портала по угасающему штреку. Вся его группа сразу пойдет в долину, а у него останутся кое-какие дела…

Через час открылся портал в Ортен.

— Не теряйся. — Тимур хлопнул Андрея по плечу. — Буду ждать в гости.

— Сам не теряйся. — Глаза с желтыми вертикальными зрачками стрельнули в сторону эльфийки, у которой в глубокой ложбинке между грудей подсвечивал синим осколок статуи богини Хель в форме сердечка. — Научил тебя Риго плохому!

Стоявший у рамки маг сдержанно улыбнулся.

— Время пошло. Прощайтесь, господа, быстрее! — Оператор портальной арки установил на маленький раскладной столик песчаные часы. — У вас три минуты.

— Береги себя и Фриду. — Тимур крепко стиснул ладонь друга и шагнул в телепорт. Следом за ним в марево вошли Любаэль и пара магов с сумами, полными кристаллов.

— Да пребудет с вами милость и благодать Близнецов, — сказала на прощание эльфийка.

— Сейчас мы переориентируем портал, — сообщил оператор. — Готовность к переходу полчаса. Прошу вас не задерживаться с координатной привязкой финишной точки.

Через тридцать минут у портала было яблоку негде упасть. На небольшой площадке толпилось полтора десятка магов, жадно поглядывающих на переметную суму, висящую на спине хасса, которого вела в поводу Слайса. Даже через толстую дубленую кожу пробивалась мощь сложенных в нее крупных остатков статуи Хель. Андрей переступил с лапы на лапу и плотоядно облизнулся — запас карман не тянет. Ильныргу обещала поставить на проходах в долину активную защиту, камешки пригодятся для ее запитки. В стороне от магов стоял Мидуэль. За четыре часа эльф успел поверхностно ознакомиться с документами хельратов, и сейчас с лица pay не сходили печати одолевавших его дум. Мелима поддерживала прапрадеда под руку. Последний час эльфийка и Фрида просидели в шатре над-князя. О чем они беседовали, Андрей не интересовался, но, видимо, девушки нашли взаимопонимание. Что у pay, что у вампирши после разговора были красные носы и мокрые глаза. Вокруг над-князя стояли два десятка воинов в полном боевом облачении с активированными защитными амулетами. Создавалось впечатление, что драконы готовятся напасть на престарелого эльфа. Пришли полюбопытствовать наездники грифонов. Народ громко перешептывался, а кто-то, не стесняясь, говорил в полный голос, клекотали грифоны — шум и гам стоял, как на торжище. М-да…

— Ты приедешь на посвящение? — раздался сбоку тихий голос Рура. Андрей скосил правый глаз на прощающихся девушку и д’рау, принятого вначале за представителя темной ветви эльфийского племени. Темнокожий ухажер нежно сжимал ладошку Фриды в своих руках. Андрею больших трудов стоило задавить в себе ревность. — Фрай будет сдавать экзамен на зрелость, он был бы рад видеть тебя на испытании.

— Тарг, как я могла забыть. Сколько осталось дней?

— Две седмицы.

Фрида повернулась к дракону, Андрей кивнул, говоря, что не видит никаких препятствий для поездки девушки домой.

— Приеду.

— Хорошо. Я скажу Фраю.

— Керр. — Сильный рывок за кончик крыла заставил Андрея оторваться от такого интересного разговора, — что-то этот Рур темнит. Ланирра дернула еще раз. — Керр, тебя маги зовут, у них все готово, нужно, чтобы ты задал выход, а ты в облаках витаешь.

— Иду.

Андрей включился в плетение заклинания перехода, последовательно расставив руны и координаты точки выхода, привязанной к большому валуну у деревни, располагавшейся недалеко от пещеры. Ягирра в свое время заставила выучить сложную связку, приговаривая, что в жизни все пригодится. Гляди-ка, и правда пригодилось. Закрыв глаза, он подключился к астралу и гнал энергию в получившийся силовой каркас. На третьей секунде с тихим хлопком между ферм арки возникло переливающееся бликами марево активированного портала.

Первыми бывший монастырь покинули молодые «волчицы», Тыйгу и Фрида. Следом в арку нырнули Рари и Рури, подгоняемые тихим рыком чем-то недовольной Ланирры. Дракона постоянно оглядывалась на Андрея и дергала кончиками крыльев. Видно, ее мучили какие-то подозрения.

— Письмо к моей матери в заднем кармашке твоего наспинного ранца, — шепнул Андрей тут же напрягшейся Ильныргу.

— Ты…

— Идите. Не делай больших глаз, все хорошо, успокойся. Хватай Олафа и быстро дуй в портал.

Андрей напряг лапы и крылья. Иль подтолкнула рыжего викинга к порталу и хлопнула последнего гужевого хасса по крупу. Животное, у которого были закрыты специальными щитками глаза, взревело, в один прыжок влетело в марево, утащив за собой орчанку и норманна. Пора. Андрей резко оттолкнулся от земли, хлопнули громадные крылья. С правой лапы дракона сорвалась короткая молния и снесла ферму. Портал схлопнулся, теперь просчитать трек не представлялось возможным. Заложив крутой вираж, дракон, прижимаясь к земле, исчез за стеной бывшего монастыря. Через несколько минут темная тень перевалила хребет и скрылась за верхушками гигантских сосен.