ГЛАВА 16
Древность и святость
Всю ночь я не находила себе места и только что не выла от досады и разочарования. Ведь такой прекрасный шанс упустили, такой шанс упустили!.. Проклятье! Да простят меня Святые бога…
Я снова перевернулась на бок, прислушиваясь к шелесту дождя. А ведь где-то там, совсем недалеко, есть он… О чем-то думает, что-то его заботит?.. А может, он и спит уже давно и не гнетет его ничего. А преграды между нами — это всего лишь мои глупые фантазии. И до боли простое объяснение его поведению есть — просто я его уже почти люблю, а он меня — еще нет… Или просто — нет.
Не в силах принять столь безрадостную перспективу развития наших дальнейших отношений, я подмяла под себя подушку и с яростью впилась зубами в ее край. Бред! Ведь он так на меня смотрел, так смотрел… Нет, что-то у него нечисто…
Отпустив несчастный край, я перевернулась на живот, уткнулась носом в подушку и почувствовала непреодолимое желание зареветь. От обиды на судьбу, на себя, на него… И, чтобы не поддаться искушению, снова вцепилась в подушку. Нет, это ни в какие ворота не лезет! Вспомни-ка, Лекс, как ты недавно поучала принцессу — приличных мужчин здесь давно не осталось, одни мерзавцы, хитрецы да подлецы, так что не из-за кого так себя истязать и проливать драгоценные слезки…
Черт возьми. Пара слезинок наружу все-таки прорвалась, хотя я изо всех сил им сопротивлялась. И. как следует все взвесив, дала волю остальным. Моя бабушка всегда говорила — невыплаканные слезы — это лишний больной груз на твоей душе. А раз у тебя и без того проблем хватает, в нужный момент от них нужно уметь избавляться.
Сентиментально проплакав несколько минут в подушку, я утерла слезы и действительно ощутила некое подобие облегчения. По крайней мере, умение трезво мыслить ко мне вернулось, и я со вздохом отметила полное отсутствие сна как такового и здраво рассудила, что нормально уснуть мне все равно не удастся. А значит, и время терять нечего, впустую валяясь в постели и грызя подушки.
Спустившись на кухню, я кое-как разогрела себе воду, налила чай и уселась на стул, мирно созерцая бегущие по стеклу сплошные потоки дождя, позолоченные слабым светом Двойной луны. Романтика…
За моей спиной раздался тихий шорох. Мне и оборачиваться не стоило, чтобы понять, кому, кроме меня, еще не спится в столь поздний час. Айсу и ифриту, естественно.
Айс по привычке взобрался ко мне на колени, а джинн устроился рядом. Взглянув на него, я с трудом сдержала смех. Мой хранитель сменил свой импозантный тюрбан на старенький колпак с помпончиком, а роскошное покрывало — на желтый ночной халат в красный цветочек (и после этого он еще смеет нахально хихикать над моими розовыми слониками!..). Усевшись на стол, джинн сонно протер глаза.
— Ну и чего ты не спишь? — сварливо осведомился он.
— Думаю, — тихо вздохнула я.
Проницательно посмотрев на меня, ифрит предложил:
— Ну хочешь, я слетаю к нему и посмотрю, как он там?
— Зачем? — снова тихо вздохнула я.
— Тебе же легче будет, — пояснил ифрит, — если ты узнаешь, что и он вот так же бродит по дому как неприкаянный и думает о тебе.
Вообще-то да… А вдруг все совсем не так?.. Я покачала головой:
— Не надо. Пусть все идет как идет…
— Любишь ты над собой издеваться, — вздохнул ион.
— Вполне возможно, — пожала плечами я.
— Лекс, может, тебе снотворное какое дать? — озаботился джинн. — Ведь нельзя же так — ночи напролет… Здоровье совсем загубишь.
Подумав, я отказалась и от этого. Знаю я ваше снотворное… Ночью кошмар приснится — не проснешься, а проснешься — так будешь весь день по дому шастать и мучиться. Нет уж. Своими силами усну как-нибудь… Усталость ведь такая штука — будь у тебя хоть трижды несчастная любовь, а спать все равно однажды захочется.
Я медленно допила чай и, зевнув, снова посмотрела в окно. Интересно… Нет, Лекс, тебе не интересно! Тебе нисколько не интересно, что он сейчас делает, в какой позе спит, да и спит ли вообще! Хватит, в конце концов, над собой издеваться! Прояви к себе хоть каплю самоуважения!..
Ну, проявить-то я проявлю, но вот как сдержать свои чувства при виде его… Как не заорать от переполняющей радости лишь потому, что он снова пришел, просто спокойно сидит рядом и ласково улыбается одними глазами, как умеет только он…
Н-да. В глубине души я всегда подозревала, что влюбляемся мы исключительно по собственной глупости и от этого совершенно глупеем… Ведь раньше и намека на любовь не было никакого, просто, гм, симпатия, да и то — сомнительная… Угу. Ври дальше. Но, пожалуйста, более вдохновенно, иначе я ни за что не поверю. А лучше — иди-ка спать. Хватит уже нюни распускать — не маленькая.
Вняв доброму совету внутреннего голоса, я поставила на стол кружку и отправилась наверх.
— А посуду за собой мыть, кто будет, ась? — донеслось до меня ворчание хранителя.
— Вот кому она мешает — тот пусть и моет, — буркнула я.
— Нахальное создание, — пробормотал он.
— От такого и слышу, — отрезала я.
Ответом мне было недвусмысленное молчание.
Забираясь под одеяло, я невольно заприметила, как хитро блестят умные глазенки моего айса. Жаль, что должного внимания этому я так и не уделила. Потому как поутру выяснилось, что сей яркий представитель семейства сводников ловко перенял эстафетную палочку у Шайтана и ифрита и решительно взял мое сложное дело в свои цепкие лапки.
Ранним утром меня разбудил сильнейший удар грома. Испуганно подскочив, я с головой нырнула под одеяло, спросонья решив, что начался конец света.
— Лекс, и что ты опять там возишься? — простонал из лампы джинн. — Хоть утром-то поспать дай!
— Ты слышал?.. — робко высунула нос из-под одеяла я.
— Да, слышал, да, гром, да, страшный, но при чем здесь мой сон?!
Успокоившись, я привычно свернулась на постели клубком, но через мгновение вновь подскочила. Что-то было не так…
— А где айс? — с подозрением огляделась я.
Сумеречное животное всегда спало у меня в ногах (в тапку оно, в силу своей комплекции, уже давно не помещалось, потому и спало на постели, как обычная кошка) и никогда не вставало раньше, чем я. А сейчас вдруг куда-то исчезло.
— Ну, ушло существо по нужде, ну с кем не бывает! — снова застонал хранитель. — Ложись спать!
Я легла, но смутные подозрения меня в покое все равно не оставляли. Почему мне так это не нравилось, было совершенно непонятно, но… И вдруг я вспомнила. Маленький прохвост что-то задумал!
Сон ушел окончательно и бесповоротно. Выбравшись из кровати, я чуть-чуть приоткрыла окно, убедилась в том, что на улице кроме дождя еще и жуткий холод, и начала одеваться. Ифрит, высунув голову из носика лампы, одним глазом наблюдал за мной, сонно подперев ладошкой подбородок.
— Ну и куда ты собралась? — бурчал он.
— За айсом. По-моему, малыш куда-то удрал, и теперь его придется поискать.
— Делать тебе больше нечего, — зевнул хранитель. — Ну, сейчас удрал — позже сам и прибежит.
— А если не прибежит? — волновалась я, роясь в недрах шкафа и отыскивая свой непромокаемый плащ. — Он ведь не обычная кошка, он айс — существо редкое и волшебное. А вдруг его прикарманить кто захочет?.. Он ведь такой доверчивый!
— Прикарманит — и так ему и надо, — объявил джинн. — Не будет шастать где ни попадя.
— И ты думаешь, я его так легко отдам? — обиделась я, натягивая сапоги. — Нет уж.
— Надеюсь, там я тебе не нужен? — с надеждой осведомился он.
— Спи дальше.
Но на всякий случай я обошла весь дом, заглянула во все укромные уголки, но айса так нигде и не обнаружила. Я вздохнула. Вот поросенок! Подойдя к двери, я вышла под холодный дождь и сосредоточилась. Ну и где же ты бродишь?..
Мутный ледяной дождь окутал меня с ног до головы мрачной промозглой сыростью, от которой мои зубы сами собой принялись выбивать музыкальную барабанную дробь. Чтоб этого айса черти съели… Прищурившись, я огляделась по сторонам. Дождь лил стеной, обычная видимость резко сократилась до двух шагов. Так я и не пойму, где он есть, этот прохвост. Надо смотреть по-другому.
Внутренне сосредоточившись на поисках айса, я несколько мгновений напряженно его разыскивала, а, разыскав, рассвирепела. Маленький негодяй забрался в чужой дом и теперь спокойно там спит на чужом диване! Ну подожди у меня!..
Пока я шлепала по лужам до нужного дома, промокнуть все-таки успела. Не насквозь, как вчера Элвин, но все равно — приятного было мало. Я выругалась сквозь зубы. Приличный хозяин в такую погоду свою скотинку из дома не выгонит, зато обнаглевшая живность себе это позволить могла!
Добравшись до искомого дома, я сначала громко постучала во входную дверь. Молчание. Может, и нет там никого? Успели хозяева смыться отсюда до сезона дождей и теперь отдыхают под жарким солнцем где-нибудь на югах… Аж зависть берет. Белая.
Вламываться в дом через входную дверь мне было как-то неудобно, потому я решила пробраться через черный ход. Заберу своего айса — и бегом домой. Благо, в такой дождь никто тут меня и не увидит, и ни в чем не посмеет обвинить.
Дверь черного хода запиралась не на засов (большое упущение со стороны хозяев!), а на обычный замок, какой я и в пять лет уже умела открывать шпилькой. Или ножиком. Мой кинжал для такого дела тоже вполне сгодился. Я проскользнула в дом.
Тьфу ты, блин. Темно, ничего не видно, лишь смутные тени прячутся по углам… Интересно, а кто здесь может жить? Позабыв про айса, я прошла в комнату, подождала, пока мои глаза привыкнут к полумраку, и похолодела. Лард. Я попала в дом к самому настоящему ларду! Вон и знакомый костюм небрежно брошен на спинку стула, и оружие гирляндами висит везде, где можно, не на потолке разве что… Святые боги…
Так, где эта рыжая бестия? Найти его, взять под мышку — и поскорей уносить отсюда ноги. Еще одного убитого ларда мне не хватало! И не факт еще, что он убитым окажется…
Я на цыпочках пересекла комнату и заглянула на кухню. Глухо. В соседней комнате — тоже. Я внутренне похолодела. Паразит забрался наверх… Я нерешительно потопталась на месте. Лезть на второй этаж было слишком рискованно — слишком явственно ощущалось присутствие хозяина. Если мне не открыли дверь, это не означает, что в доме никого нет. Вполне возможно, его владелец просто спал.
И в своих худших ожиданиях я не ошиблась. Пока я мялась в коридоре, лихорадочно обдумывая сложившуюся ситуацию, послышался едва различимый скрип ступеней и наверху мелькнула чья-то тень. Так. Попалась. Изготовившись, я вытащила кинжалы и стала ждать.
Тень, немного помаячив на верхних ступенях, начала медленно спускаться вниз. Я принялась напряженно всматриваться в темный силуэт, пытаясь предугадать каждое следующее его движение. Комнату осветила яркая вспышка молнии, и я различила в одной руке тени блеснувшее оружие, а во второй — знакомый рыжий хвост. Тень спускалась вниз медленно, бесшумно, мягкими и крадущимися шагами. И, когда мои нервы уже были напряжены до предела, наконец-то себя явила.
Святые боги…
Комнату осветила следующая молния, и я невольно отступила, в растерянности опустив кинжалы.
Элвин!
Он стоял напротив меня, держа в одной руке длинный меч, а второй прижимая к себе айса. Несколько мгновений мы не опускали оружия, настороженно наблюдая друг за другом, а потом одновременно заговорили:
— Лекс…
— Элвин…
— Что ты здесь делаешь? — хором закончили мы.
Напряженная тишина. Я отступила еще немного, но кинжалы так и не убрала, изучая его в свете новых фактов. Охотник за головами на службе у правителя Аджита. Теперь понятно, почему он так старательно удирал от возможной близости со мной. Нет, не совсем понятно… Зато ясно, почему он не боялся стычек с Вэлом. Охотники — не просто непревзойденные воины. По роду деятельности охотились они не только за людьми, но и за магами, а потому обладали целым арсеналом всевозможных защитных амулетов и в прямом смысле этого слова не боялись ни богов, ни чертей.
Проклятье.
Элвин пришел в себя раньше. Чуть попятившись, он положил на пол меч и внимательно посмотрел на меня.
— И что дальше? — В его низком хрипловатом голосе послышался сарказм.
Я недоуменно взглянула на него, потом перевела взгляд на кинжалы и, подумав, убрала оружие.
— Я не знаю…
— Ты пришла за айсом? — кивнул он на дремавшее в его руках сумеречное животное. Я кивнула.
— А я собирался отнести его тебе.
Разговор явно не клеился. Мы молча стояли, созерцая друг друга, и никто не мог набраться смелости сделать первый шаг. За нас это сделал айс. Соскользнув на пол, он лениво потянулся, а потом вдруг с места рванул к входной двери.
— Стой! — в один голос закричали мы и побежали следом.
Айс, лапой открыв дверь, выбрался наружу, а мы столкнулись на пороге. Элвин налетел на меня, я налетела на дверь, звонко стукнувшись об нее лбом, а дверь просто тихо захлопнулась.
— Лекс, — привычно заволновался лард. — Ты не ушиблась?
— Ушиблась, конечно, — зашипела я. — И прекрати кудахтать над каждым моим синяком!
Он улыбнулся одними глазами, а мое сердце вдруг пропустило один удар и спряталось куда-то в пятки.
— Я просто за тебя волнуюсь.
— Почему?
А, правда, почему?
Элвин отошел от меня, нервно взъерошивая темные волосы. Немного походил, а потом вдруг признался:
— Черт знает, что со мной такое творится. Но каждый раз, когда ты ушибаешься, у меня возникает такое чувство, как будто ударили заодно и меня. Что ты со мной делаешь, Лекс?
Риторический вопрос. Кто бы знал…
— А ведь я сразу поняла, что ты не простой дворцовый охранник, — заметила я. — Повадки, куча свободного времени, а потом внезапные и долгие исчезновения, боевой меч… Как долго ты надеялся скрывать от меня правду?
— Чем дольше, тем лучше.
— Почему?
Элвин снова немного помолчал.
— Я знаю, что одного из них тебе пришлось убить, чтобы защитить принцессу. Понятно, какого ты теперь о нас мнения. Лекс, я просто не хотел тебя терять.
— Ты меня еще и не получил, — тихо возразила я, гадая, слышит ли он мое истерически прыгающее от радости сердце или нет.
— Не всю, но какую-то часть, — уверенно возразил лард.
Ведь услышал все-таки… Ах ты самонадеянный индюк!.. И ведь прав же оказался, черт бы его побрал… Сухо поджав губы, я отвернулась, подошла к двери и взялась за ручку. Это подло — давить на мои чувства после того, как я пережила по его вине такую кошмарную ночь! И пусть подавится этой частью меня, потому что большего я пока отдавать ему ничего не намерена!
Куда там! Так он меня и отпустил!
— Лекс… — Я конвульсивно вцепилась в ручку, когда Элвин подкрался сзади и нежно меня обнял. — Не уходи…
— Убери руки! — зашипела я, борясь не столько с ним, сколько с самой собой. — Это нечестно!
Какой хитрый! Сам вчера ушел, а я теперь тут с ним сиди?.. Пусть тоже помучается, ему полезно!
— Пожалуйста… — Его губы мягко коснулись моих волос.
Несколько мгновений я еще мучительно боролась со своими чувствами, а потом махнула на все рукой.
— Сколько еще тайн у тебя осталось? — повернувшись в кольце его рук, внимательно взглянула на Элвина я.
— Ни одной опасной или страшной, клянусь, — не раздумывая ответил он.
И я осталась.
…Меня разбудило посреди ночи чье-то знакомое, многозначительное покашливание. Продрав глаза и прогнав остатки сна, я лениво приподняла голову с плеча Элвина и недоуменно огляделась по сторонам.
Ведь не послышалось же мне… Кто-то посторонний находился в комнате кроме нас двоих. Вот только кто?..
Я посмотрела на дверной проем и от радостного изумления выпучила глаза:
— Бабушка?!
Моя бабуля стояла у двери, окруженная нереальным, лунного цвета, свечением, и неодобрительно качала головой, хотя в ее глазах плясали озорные бесенята.
— Лекс, как тебе не стыдно! — В ее голосе послышался смех.
Я удивленно улыбнулась, но, переведя взгляд на спящего рядом со мной мужчину, чуть заметно нахмурилась:
— Что ты здесь делаешь?!
Элвин во сне пошевелился и крепко обнял меня одной рукой. Бабушка явно собиралась мне что-то сказать, но я на пальцах объяснила ей, что не хочу кое-кого будить. Тогда она также на пальцах показала мне на соседнюю комнату, велела выбираться из постели и идти за ней.
Кивнув, я постаралась осторожно выбраться из рук Элвина, чтобы его не разбудить, но добилась лишь того, что он приоткрыл один глаз и прижал меня к себе еще крепче.
— Ты куда?
— Мне… надо.
— Не задерживайся.
Лард ослабил хватку, и я поспешно выбралась из постели. Блин, бабуля!.. Не могла найти более подходящего времени? Я осмотрела комнату, но своей одежды не обнаружила. Наверно, вся внизу осталась… Я невольно улыбнулась. Но в таком виде я с бабушкой тоже разговаривать не могу, к тому же в доме прохладно. После минутных раздумий я утащила у Элвина простыню, обернула ее вокруг себя и тихонько прошла в ту комнату, где скрылась моя ночная гостья. А там я уже дала волю чувствам, кинувшись к бабушке на шею. Ведь, подумать страшно, мы не виделись долгих полтора цикла…
— Лекс, — она крепко меня обняла, — девочка моя. — И всплакнула.
— Бабушка, — тоже хлюпала носом на ее плече я.
— Как ты изменилась! — Она чуть отстранилась от меня, внимательно изучая.
Я же невольно покраснела. Тот, кого хоть раз любящие родственники застали в постели с таинственным незнакомцем, меня поймет.
— Не смущайся, дорогая, — с пониманием улыбнулась бабушка. — Скажи хоть — любишь его?
— Люблю, — искренне ответила я.
Она кивнула и, подведя меня к дивану, усадила рядом.
— Но я не об этом пришла поговорить.
— Предсказание? — сообразила я.
— Оно самое.
Я свернулась калачиком на диване, подобрав под себя ноги. Вот оно, начинается…
— Рассказывай.
Бабушка начала издалека:
— Лекс, я знаю, что Шайтан уже успел просветить тебя насчет наших Смутных времен, так? Теперь я расскажу тебе более подробно, потому что это напрямую связано с тобой. Итак. В незапамятные времена люди жили в гармонии с природой, понимали, как ты сейчас, ее язык и поклонялись Древним богам. Тогда в мире еще не было магии в прямом смысле этого слова, но наметились ее зачатки. Люди, разобравшись в целебных свойствах трав, научились употреблять их себе на пользу. Так зародилось знахарство. Увлекшись освоением нового искусства, люди отошли от веры в богов, и тем сие сильно не понравилось. Человек уже не приносил им жертвы, не испрашивал совета, не просил о помощи. И боги разделились на две группы — на тех, кого мы сейчас называем Святыми, — кто отнесся к «проблеме» философски и предоставил людям самим решать свои проблемы, и на Древних — недовольных тем, что их перестали почитать. И Древние посеяли в мире семена первого Смутного времени. И люди пошли у них на поводу. Мир начали разрывать на части болезни, голод, войны. И люди опять вспомнили о богах. Чтобы помочь людям, Святые спустились на землю и даровали избранным то, что мы сейчас называем магией. С помощью магии исцелялись болезни, возрождалась израненная природа, улаживались военные конфликты. И воцарился мир, а люди начали учиться жить бок о бок с магами. А Древние боги опять остались не у дел — люди, не говоря уже о магах, поклонялись теперь исключительно Святым. Последователей Древних было слишком мало. Тогда в наш мир спустились уже Древние боги. Находя людей, они проводили их через Внутренний мир и множили свою армию, чтобы истребить род человеческий.
— Зачем?! — изумленно захлопала глазами я.
— Затем, что из магов, как ни крути, уже ничего сделать нельзя. Как их силу ни увеличивай, магами они и останутся. Но вот человек!.. Как существо первичное, созданное до магии, он был способен впитать и получить силу, превышающую мощь одного, пусть и очень сильного волшебника.
— А Шайтан сказал, что во Внутреннем мире человеку выжить невозможно, — снова перебила я бабушку.
— Обычному — нет, но человеку, который не потерял связи с праматерью-природой, — легко. Оторванный от природы человек — хрупок, жалок и беспомощен, но такой, как ты, силен тем, что везде, где бы он ни оказался, живой мир всегда будет на его стороне. Представляешь, насколько сильны были Святые боги, раз все люди им поклонялись?
Вот тогда я начала кое-что понимать…
— Так началось второе Смутное время. На защиту людей встали все маги, и войну они выиграли. И Древним оставалось только одно — либо уйти, либо замыслить новую войну с целью убрать сначала волшебников.
— Третье Смутное время? — догадалась я.
— Вот именно. Именно после него наш мир так изменился. Выбросы магии повлияли и на животный и на растительный мир. Святые боги опять одержали победу, но на этот раз более крупную — Древние оказались прочно заперты в своем Внутреннем мире.
— И?..
— Все, кроме одного. Бог Шали — сильнейший из Древних, успел раствориться во тьме времен, сбежать в далекое будущее, чтобы там уснуть и дождаться своего часа. И скоро он должен пробудиться.
— Ну?..
— Вот тут нам и нужна твоя помощь, дорогая.
— А я-то тут при чем? — удивилась я.
Бабушка тяжело вздохнула, подняла глаза к потолку и пробормотала что-то нечленораздельное.
— Ты единственный в нашем мире человек, не утративший естественной связи с природой, — начала втолковывать она мне. — И ты единственная, кто сможет запереть Шали во Внутреннем мире.
— Почему?
— Потому что, — после очередного тяжелого вздоха терпеливо продолжила бабушка, — маги перед ним бессильны. Магия наших волшебников — не что иное, как дар богов, а значит, Шали легко может взять силу любого мага под контроль и делать потом с ним все, что ему заблагорассудится. Понимаешь, их магия имеет общую природу. А ты, Лекс, создание природы иной. Не боги создавали праматерь-природу, она тоже в каком-то смысле — Древний бог и создала себя сама.
— Как?! — в недоумении вытаращила глаза я.
— Лекс, мы волшебники, а не боги, — отрезала она. — Даже нам не дано знать все, ясно? Скажем так — природа — это некая субстанция. Сжившись с нашим миром, она породила своих детей — животных, растения и людей. Сама породила, понятно? Без помощи Древних.
— Ясно, — кивнула я.
— Слава Святым богам. Так вот — Шали власти над природой и ее детьми не имеет. Значит, ты — единственный человек, который сможет ему противостоять.
— Как это — противостоять? — снова не поняла я.
— Найти его раньше последователей Древних, дождаться пробуждения, — начала перечислять бабушка, — впустить внутрь себя, отнести к воротам Внутреннего мира и выпустить его на волю. А там Внутренний мир уже сам его в себя затащит.
Несколько мгновений я изумленно таращилась на нее, а потом чуть не завопила в голос:
— В каком смысле, ВПУСТИТЬ В СЕБЯ?!
— Не кричи, разбудишь своего друга, — невозмутимо заметила она. — Впустить — то и значит — впустить. Шали сейчас не имеет тела, он лишь некая магическая субстанция. Единственный способ доставить его до ворот — это поместить внутрь своего тела. Тебе это ничем не грозит — Древний бог над природой власти не имеет, потому и покорить тебя не сможет.
— Да вы там спятили все в своей Лиге, что ли?! — аж подскочила я. — Никого я в себя впускать не собираюсь! И вообще, я никуда из Аджита не уйду! Катитесь вы все к черту со своей древностью и святостью! Я — человек, и меня все ваши штучки магические никак не касаются!
Бабушка проигнорировала вспышку моего гнева и, подождав, пока я немного успокоюсь, заметила:
— Лекс, если ты ничего не сделаешь, нас ждет четвертое Смутное время. Ты этого хочешь?
— Нет, конечно, — буркнула я и осеклась.
— Вот видишь.
Я нервно заходила из угла в угол. Крыть мне было нечем, отвертеться — тоже. Зато я, наконец, получила моральное право задавать все интересующие меня вопросы, чем и не преминула воспользоваться:
— Почему я родилась у магов?
— Чтобы ты, столкнувшись впоследствии с волшебством, не была в еще более сильном шоке. Чтобы ты поняла, что мир магов ненамного отличается от мира людей.
— А почему я должна буду столкнуться с ними впоследствии?
— Потому что одну тебя на поиски Шали, естественно, никто не отпустит. Тебя будут сопровождать сильные волшебники.
— Когда он пробудится?
— Очень скоро. На днях тебе придется отправиться в путь. Твоя подмога тоже скоро здесь появится.
— Учеба у Звездочета, насколько я понимаю, тоже была частью вашего дьявольского замысла?
— Не ругайся, тебе это не идет. Да, так и было.
— И Шайтана тоже вы подослали? — заподозрила я, услышав от бабушки то, что не раз говорил мне жеребец.
— Да.
— Что еще вы знаете, чего не знаю я?
— Конкретнее, Лекси.
Я призадумалась:
— Почему наш мир разделен на два?
— Потому что люди ушли сами. Они были слишком далеки от магии, от ее понимания, потому и не смогли жить спокойно в мире, где создания волшебства встречаются на каждом шагу. Войны Смутных времен коснулись не всего нашего мира, а лишь небольшой ее части. Там, за Сонными горами, все осталось так, как было до войн.
Я снова зашагала по комнате.
— А если я не хочу?..
— Тогда подумай о том, какие разрушения ждут наш мир. И не говори, что он тебе не дорог.
Она загнала меня в угол.
— Как бы ты ни ненавидела магию, здесь у тебя и друзья, и воспоминания, и родной дом.
— Нет у меня дома, — попробовала зацепиться за ее ответ я.
— Нет есть. — И бабушка протянула мне письмо.
— Что это?!
— От твоих родителей.
— Долго же они думали, — горько улыбнулась я.
Нет, не долго. Но ты должна их простить — как ты не понимаешь природу мага, так и волшебникам никогда не понять природы человека.
Я покрутила в руках письмо.
— Мне надо подумать…
— Подумай, — встав, кивнула она.
Я снова взглянула на письмо.
— И почему они не родили меня на границе? — пробормотала я.
— Мы ведь не знали до конца, что Дитя магии будет представлять собой, — объяснила мне бабушка. — И меньше всего ожидали, что ты родишься естественным ребенком природы.
— Уж и предвидеть не могли, — проворчала я.
— Но мы ведь не боги, — улыбнулась она и, подойдя ко мне, поцеловала в лоб. — Мне пора, милая. Что бы ты ни решила, помни: пока предназначение не выполнено, магия тебя не отпустит. Она подобна паутине — если раз в ней запуталась, путь назад найти будет очень трудно. А ты, Лекс, и не маг и не обычный человек. Чтобы стать хоть кем-то, тебе придется сначала избавиться от печати пророчества.
Я мрачно насупилась.
— Но, в любом случае, знай, что двери моего дома всегда открыты для тебя. До встречи.
И бабушка исчезла. Плавно растаяла в ночи, оставив после себя легкие отблески лунного света.
Подавленная своими мыслями, я села на диван и дрожащими руками раскрыла письмо. Мама. Папа всегда ненавидел писать письма… Я скользнула взглядом по строчкам. «Дорогое наше дитя…» — начала читать я и постепенно углубилась в послание. Конечно, они обо всем знали, они все понимали, сильно скучали, о многом жалели… По моим щекам скатились две слезинки.
Святые боги… А ведь они и правда хотят, чтобы я вернулась домой… И наплевать им совершенно на то, что я — лишь человек…
Бесшумно подошел Элвин и, сев рядом, крепко меня обнял. А я, прижавшись к нему, уткнулась в его плечо и тихо заплакала. Это были слезы и счастья — потому что я была кому-то нужна, потому что меня любили, ждали и обещали ждать, и горечи — оттого, что, как только моя жизнь начинала налаживаться, кому-то вновь захотелось ее разрушить…
А потом пришло понимание того, что я просто не хочу от него уходить. И больше всего в предстоящей авантюре страшит меня именно расставание с Элвином. Я ласково обняла его — так внезапно ставшего мне дорогим и родным, боясь хоть на минуту отпустить…
— Лекс, — он нежно погладил меня по щеке, — Не волнуйся. Мир тесен, пути переплетены — мы опять найдем друг друга.
— Но ведь я могу и не вернуться…
— Чушь, — решительно заявил Элвин. — Твои родственники не поручили бы тебе дело, которое может стоить твоей жизни.
— Ты их плохо знаешь, — буркнула я.
— Я их совсем не знаю, — мягко улыбнулся лард. — Но почему-то верю.
Мы помолчали.
— Когда ты уедешь? — тихо спросил он.
— Не знаю, — пожала плечами я.
И снова все решили за меня. Что я уеду, куда я уеду, зачем я уеду, с кем я уеду… Наверняка и день тоже выбрали, а сообщить мне, как обычно, не удосужились… Ненавижу!..
— До тех пор — оставайся у меня.
Я подняла на него глаза:
— Здесь?..
Элвин кивнул:
— Здесь. Со мной.
Я снова опустила голову на его плечо.
