Глава 8
С костром возникли неожиданные сложности. У Каима просто не оказалось с собой огненных палочек, он оставил их с вещами на месте нашей прошлой стоянки.
– Так сделай пару. Ты же артефактор и должен уметь их делать!
– Сделать я их могу, но только в городе. Там магический фон ровный, без этих ужасных перепадов.
– Каим, – мой голос так и сочился язвительностью, – если ты не обратил внимания, здесь фон тоже ровный. Эти рогатые тушки, – я указал на собакомедведя, – сидят в засадах только в таких местах, если ты не знал или не удосужился проверить течение магических потоков.
– Коли ты такой умный, то и плети заклинание огня, а я не рискну, – буркнул Каим и ехидно добавил: – Сам же говорил, что это плетение тебе известно. А я и без костра обойдусь, тем более что разводить его – сущее самоубийство. Неизвестно, может, тут обитал не один марх, а семейство.
Ага, видимо, собакомедведя прозывают мархом. Будем знать.
Пятно со спокойным магическим фоном было не слишком большим – метров триста в диаметре, но, для успокоения совести, я оббежал его и проверил на предмет наличия других особей мархов, заодно и дров для костра набрал.
Плетение мне, конечно, известно, но очко играет. Воспоминания о прошлом неудачном опыте еще слишком свежи… Надо решаться. Живот уже потихоньку урчит, и сырое мясо надоело до чертиков. Рискну. Я осторожно создал плетение огня, напитав его толикой внутренней энергии (с внешней я еще не научился работать), а этот способ уже мною испробован. Несмотря на мои опасения, тоненький язычок пламени лизнул мелкие веточки, и через минуту костер весело полыхал, предлагая немедленно заняться готовкой.
Портить шкуру василисков, чтобы достать печень, не хотелось (напарник еще не начал даже ее сдирать), поэтому я отлучился и приманил пару птичек. Ощипал их и соорудил подобие вертела.
– Пока не снимешь шкуру хотя бы с одной ящерицы, на еду можешь не рассчитывать. – Я решил отомстить пупырчатому за отлынивание от обязанностей по разведению костра. – Ну а я пока поэкспериментирую.
Раз уж я в кои-то веки нахожусь в зоне с нормальным магическим фоном, раз мои способности позволяют отбиться от местных хищников, раз единственно реально опасный лежит, отбросив рожки, не стоит упускать шанс наполнить плетение огня внешней энергией. Для начала я полностью раскрыл свою ауру и начал пропускать через нее как можно больше энергии. Немного потренировавшись, я сплел каркас заклинания и, запитав его от энергии, накопленной в ауре, направил в него поток Силы. Язык жаркого пламени выплеснулся метров на пять вперед, дотла спалив несколько кустиков. Вот это из меня огнемет получился! После получаса пускания языков пламени различной плотности и размера пришлось прекратить эксперименты. Весь подлесок уже был выжжен, уже начали заниматься лесные исполины, а оказаться в эпицентре пожара собственного изготовления не очень хотелось.
Все это время Каим нервно поглядывал на меня и с опаской озирался – не сбегутся ли василиски на мое представление. Впрочем, это не мешало ему заниматься потрошением трупов. Его действия сопровождались словесными оборотами, то радостными, то полными разочарования, по поводу отсутствия нужных упаковочных материалов и сетования на то, что многое придется оставить. Оказывается, кровь василисков и марха можно сцедить и стоит она несколько золотых, которые лишними не бывают.
– Кончай бухтеть. Сколько стоят их шкурки и что еще можно сейчас вырезать?
– Шкура василиска, в зависимости от величины и повреждений, стоит от двухсот до четырехсот золотых. Глаза, печень, селезенка, сердце, когти и клыки еще на полторы сотни с каждого. С марха полезного: глаза, когти, клыки, сердце, селезенка и печень, но самое дорогое – рога и щитки, которыми покрыта спина, бока и грудь, шкурка тоже кое-чего стоит. Если хорошенько поторговаться, то на тысячу – тысячу сто золотых. Итого тут тысячи на три золотых. Так что не обращай внимания, это я просто бурчу от жадности. На самом деле сумма огромная, и я даже не знаю, как все это продать и остаться незамеченными. Могут начаться проблемы с Гильдией охотников.
– Что за гильдия и какого рода проблемы? – тут же отреагировал я.
– В Гильдию охотников входят практически все отряды, которые промышляют василисками и прочими животными Галантара, а иногда даже и мархами. Гильдия обеспечивает лечение после неудачной охоты или выплачивает компенсацию семьям погибших, плюс еще кое-что по мелочи. Отряды сдают добычу в гильдию, она уже сама ее реализовывает, зато деньги отдает сразу, правда, процентов на десять – двадцать меньше, чем средние цены по городу. А проблемы… Слишком много вопросов возникнет. Как такой небольшой отряд смог завалить столько ящеров, не говоря уже о мархе, да еще и не повредив шкуру. Кстати, как ты их убил? На них нет ни царапинки.
– Через пару минут узнаешь. К нам еще один ящер пожаловал, – недовольно пробурчал я.
И как его прикончить, чтобы не вызвать подозрений во владении запретной ментальной магией? Можно, конечно, спалить его, но это вызовет новые вопросы… Придется скакать перед ящером козликом и применить целительский арсенал для убийства.
Пупырчатый после моего заявления проявил чудеса героизма и акробатики. Не успел я оглянуться, как он залез на дерево и привязал себя поясом к толстой ветке. Это он так спасается от попадания на клык после ментального удара василиска? Может, сказать, что ему не страшны их атаки? Нет, рановато.
Перед ящерицей прыгал минут пять, уворачиваясь от ее клыков и когтей, прежде чем удалось перемкнуть энергоканалы в ее голове и вызвать кровоизлияние в мозг. От таких плясок меня била нервная дрожь. Дабы скрыть тряску коленей, я сел на голову василиска и позвал пупырчатого.
– На твоем месте я бы поторопился содрать с тушек все полезное, иначе у нас не хватит сил унести добычу.
Подтащив пятого василиска к основной куче, я вырезал несколько огромных ломтей мяса со спины уже разделанной ящерицы. За время моих плясок птички успели подгореть, а эти рептилии тоже ничего на вкус, да и жареными их охота попробовать.
Плотно пообедав, начал помогать пупырчатому в его нелегком труде. К вечеру мы разделали всех ящериц и марха, но переправляться к берегу решили наутро. За это время мы успели получше узнать друг друга и выработать стратегию сбыта добычи в городе. Из болтовни Каима удалось выцепить много полезной информации.
Дабы переправить все нажитое непосильным трудом и охотой, Каиму пришлось дважды пересекать болото туда-обратно. Лодчонка у него была утлая и грозилась потонуть от большого груза. Благо произошедшие с моим знакомым за ночь метаморфозы добавили ему сил, а второй новый облик даже мог вызвать зрительскую симпатию у ученых, изучающих земноводных. В общем, добычу доставили на берег за каких-то пару часов.
Каим все-таки внял моему совету и обратился к Лике. Она ему ответила. Во сне. Я только-только заснул и вдруг был разбужен громким кваканьем. На ветке, к которой был привязан Каим, сидела огромная зелено-фиолетовая жаба и громко квакала. Ее глаза горели в темноте зловещим желтым цветом, а перепончатые лапы заканчивались внушительными когтями. Боясь навредить Каиму огненной атакой, я выдал по жабе мощнейший ментальный удар, от которого она даже не почесалась. Зато, прислушавшись к кваканью, с удивлением разобрал такие перлы художественной словесности, которые не портило даже «ква» между словами и слогами.
– Пупырчатый, это ты? Что это с тобой? – выдавил я, справившись с удивлением.
– Ты, ква-а, за-ра-ква-а-за, по-ква-советовал обратиться к ква-а-Лике. – Жаба обличающе наставила на меня растопыренную когтистую пятерню. – Она, ква, с-ква-зала, ты по-ква-смотришь и раз-ква-а-берешься.
Из дальнейшего жабьего кваканья удалось восстановить довольно забавную картину. Каим вечером обратился к Лике, но та не ответила поначалу. Зато явилась к нему во сне и сказала, что возвращать как было – не хочет, но может нынешний облик разделить на два: человеческий и не очень. Заодно добавила, что переключение между обликами, пока он не освоится с ними, будет проблематичным и делать это сможет только Трим. Каим проснулся уже в облике жабы и сейчас требует вернуть ему человеческую внешность, иначе он будет по гроб жизни мне благодарен за совет обратиться к богине-проказнице. Гроб, что удивительно, мой.
Обследовав пациента, я так и не придумал способ переключения. С трудом, но удалось уговорить жабу подождать до вечера. Может, на меня снизойдет озарение и смогу явить миру чудо в виде Каима-человека.
Переправив добычу к морскому берегу, Каим опять пристал ко мне с требованием переключения облика. Новое обследование снова не привело ни к каким результатам. Его энергоструктура и строение тела слишком сильно отличались от человеческого, а в одном месте энергоканалы образовывали странный комок, и мне пришлось на время отступиться от этой задачи. Банально не хватало не только знаний, но и возможности рассмотреть тончайшие линии Сил.
– Каим, я пока не могу придумать, как тебе помочь. Дай еще немного времени, может, что и получится, – выдал я резюме своим исследованиям и, не дожидаясь очередного возмущенного «ква», скрылся с его глаз.
Надо еще отобранную одежду постирать, не появляться же в городе грязным и окровавленным. Полоща вещи в роднике, я размышлял над поставленной задачей. Лика, конечно, проказница та еще, так подставить, переведя все стрелки на меня… Кстати, а почему на меня? Мысль, что проказница пошутила и я не справлюсь, я, поколебавшись, отбросил. Но мои познания в магии более чем скудны, и Лика не может об этом не знать. Так почему? Что я такое знаю, чего не знают другие обитатели этого мира? Знания обитателя Земли тут явно не помогут, значит, ответ надо искать здесь, на Ойкуме, скорее всего, у ее дедушки.
От пришедшей в голову мысли я замер, боясь ее спугнуть. Лика – богиня, и подходить к ней с мерками для обычных девочек будет недопустимой ошибкой. А что из этого следует? Правильно, знания первого «языка», которые передала мне проказница, вряд ли были из разряда случайных. Что из этих знаний я воспроизвел и запомнил? Только одно: «Посмотрим!»
В момент вспоминания единственного многовариантного образа, который был мне доступен, я смотрел на ползущую по ветке маленькую змейку. Внезапно восприятие мира расширилось, и я увидел все энергетические линии змеи, вплоть до самых мельчайших, а самое главное, чем больше я в них всматривался, тем больше понимал, какая за что отвечает.
К Каиму я буквально прилетел. В состоянии крайнего возбуждения я заставил огромную жабу сесть и не шевелиться, пока буду его осматривать.
– Кажется, я понял, что Лика имела в виду под фразой «Трим посмотрит»! – сообщил я. – Теперь подожди немного, может, что и получится.
Так, для начала надо успокоиться, в таком состоянии я опасен для пациента. Глубоко вздохнув, я расслабился, машинально проверил свой внутренний резерв и… грязно выругался.
– Каим, может быть, я немного поспешил. Способ, которым я хотел тебя обследовать, сжирает столько внутренней энергии, что просто ни в какие ворота не лезет. На одну маленькую змейку у меня ушла половина резерва.
– Ква, – выразил свое отношение пупырчатый.
Нет, слов было больше, но это единственное цензурное.
– Да погоди ты бесноваться, – не выдержал я этот поток ругани. – Сейчас восстановлю резерв и постараюсь заодно осмотреть тебя, не отрываясь от работы с энергиями. Думаю, моего резерва хватит на изучение того странного энергетического комка. Скорее всего, проблема в нем.
Полностью развернув ауру, я начал пропускать через себя хаотические потоки Силы, трансформируя ее во внутреннюю. Надо было заниматься этим там, где марха свежевали, насколько проще было бы работать. Восполнив резерв, я мысленно произнес «посмотрим», сосредоточившись на энергетическом образовании Каима и попутно продолжая работать с Силой.
Осмотр Каима занял почти четыре часа. В итоге я выяснил две вещи: я практически ничего не знаю и странный комок есть не что иное, как свернутые энергетические линии человеческого организма. Для придания жабе облика человека надо немного расширить один энергоканал, соединяющий обе энергоструктуры Каима, и влить в него внутреннюю энергию.
– Все, кажется, разобрался, – устало сообщил я заждавшемуся пупырчатому. – У тебя две энергоструктуры, работающие независимо друг от друга: человеческая и… вот эта. Создается впечатление, что Лика сделала тебя чем-то вроде оборотня-жабы. Переход из одной формы в другую осуществляется волевым усилием. По идее… Проблема в том, что человеческая энергоструктура полностью атрофировалась. Я укрепил энергоканалы, но твоих внутренних резервов Силы недостаточно для поддержания человеческого обличья. – Хотелось бы мне чувствовать ту уверенность, с которой я все это говорил.
– Так, ква-а, что, ква, делать?
– Подожди немного. Сейчас я отдохну, полностью восстановлю свой резерв и попробую залить в тебя необходимое количество энергии.
Из последовавшей благодарной тирады Каима выходило, что, пока я отдыхаю, он сам попробует наполнить себя энергией. Остановило его две вещи: неумение работать в хаосе магического фона Галантара и то, что простая сырая Сила тут не годится.
На возвращение жабе человеческого облика ушло две трети моего полного внутреннего резерва – просто невероятный объем. Для сравнения: на поддержание трехметрового языка пламени в течение пяти минут при всей неэкномичности плетения у меня ушла только половина собственных Сил. Проверив насыщенность энергоканалов Каима, пришел к неутешительному выводу: для поддержания его облика мне придется подпитывать его ежедневно, по крайней мере первое время. О чем я не замедлил ему сообщить.
– Ты же хотел, чтобы я помог тебе обжиться в этом мире. Ты помогаешь мне, я тебе. Все честно! – резюмировала хитрая рожа Каима.
– Э-э, нет. За помощь в этом нелегком деле я отдаю тебе двух василисков и помогаю собрать цветы краснушки! Смысл мне тратить еще и такую прорву энергии? Предложи что-нибудь другое. – Я выжидательно уставился на него, думая: «Придет ли он сам к необходимому мне решению?»
– Да какая прорва? Ты же сам говоришь, что потратил всего две трети резерва. Вряд ли твой резерв намного больше моего, а у меня две трети – это подзарядка одного защитного амулета средней сложности.
– Знаешь, во время осмотра у меня была возможность сравнить, у кого больше. – Я усмехнулся двусмысленности фразы. – Так вот, у меня раз в пятьсот – шестьсот больше. И не выпучивай так глаза – опять в жабу превратишься.
– Да, способного на такое мне не найти. Откуда и зачем у тебя такой резерв?
И что ему ответить? Думаю, что во всех известных пяти мирах магический фон не чета земному. Мои слова о скудности магических энергий во время обучения и целенаправленный рост резерва, благодаря методике учителя, останутся для него непонятными в применении к местным реалиям. Впрочем, а что я теряю? Каим в ближайшие полгода-год будет полностью зависеть от меня. Не захочет же он всю оставшуюся жизнь провести в облике жабы. Только и подстраховаться не мешает.
– Каим, я могу ответить на большинство твоих вопросов, но тебе придется поклясться именем Кроноса, что ты меня никому не выдашь.
– О! А почему не именем Рагана?
– А сам ты как думаешь?
Каим думал не очень долго, видать, вопросов у него ко мне накопилась масса. Он поклялся именем Кроноса. Любопытно, но у меня возникла абсолютная уверенность, что клятва принята.
Рассказ о Земле и моем ученичестве занял весь остаток дня. Нет худа без добра – мне удалось кое-что выторговать у Каима: он обучает меня алхимии и артефакторству в обмен на подзарядку. Заодно наметили план действий уже с учетом всех известных фактов.
Следующие два дня пришлось провести на Галантаре, и только на третий мы двинулись в сторону Галана. Мы на всякий случай выдержали срок больший, чем сутки, после обращения к Кроносу и Лике, все-таки они нам ответили, а попадаться на такой ерунде к жрецам Рагана… Нет уж, увольте. Это решение стоило нам несколько сот золотых – протухли вырезанные из добычи органы. Зато теперь, действуя в команде, мы вполне можем хоть ежедневно добывать по туше василиска.
Мы перенесли небольшую двухместную лодку, на которой приплыл сюда Каим, к болоту, взамен нее реквизировав лодку разбойников. Она вместительнее, и мы в ней вполне свободно расположились вместе с добычей.
Ближе к обеду мы причалили к пристани города Галан.
Следуя нашей договоренности, Каим первым делом отправился в лавку кожевенных дел мастера, а я остался сторожить лодку. Со слов пупырчатого, этот мастер всего полгода как открыл свою лавку в Галане, но уже по праву заслужил звание лучшего. Правда, последний месяц его дела шли не очень. Мастер Драмур прибыл сюда вместе со своим сыном и пятью его друзьями. Они принципиально не захотели иметь дело с местными гильдиями. Сын Драмура Драмар вместе с друзьями организовал охотничий отряд и добывал василисков и прочую живность, а сам мастер выделывал кожу и шил из нее одежду, обувь и прочие изделия.
Поначалу дела шли хорошо, и плевать они хотели на гильдии. Естественно, Гильдии охотников и ремесленников не захотели смотреть, как сквозь их пальцы утекает существенный золотой поток. Доказательств нет, но и так ясно – именно они натравили на отряд Драмара Ночную гильдию, когда тот возвращался с охоты. Тогда василиск здорово потрепал одного из друзей Драмара, и они спешили вернуться в город за помощью целителя. На самой границе леса и перешейка на них и напали. Залп из арбалетов на месте убил двоих и ранил еще одного. Однако вооружение и выучка отряда не шли ни в какое сравнение с ночными шакалами, способными по большей части на удар из-за угла, и они быстро покрошили разбойников. Не учли только того, что у разбойников не выдержали нервы, и один из них активировал амулет, стреляющий ледяными стрелами. Первый же выстрел сразил еще одного из отряда, а потом… Потом амулет не выдержал магических возмущений Галантара и взорвался. От выброса магической энергии погибли все, кроме Драмара да его друга, которого потрепал василиск и который не участвовал в драке. Самому Драмару сильно повредило руку и перебило позвоночник. С тех пор у кожевенных дел мастера и начались неприятности. Гильдия охотников резко взвинтила отпускные цены на кожу для Драмура, а использование перекупщиков съедало практически всю прибыль. Все деньги мастера ушли на лечение сына и его друга, но Драмар так и остался с парализованными ногами. Сейчас они едва сводили концы с концами.
Для нас вести с ними дела – идеальный вариант остаться в тени на какое-то время. Потом, конечно, тайное станет явным, но мы надеялись на лучшее. Очень уж не хочется светиться сразу.
Каим вернулся через час вместе с двумя низкорослыми, но очень мощными и широкими в плечах людьми. У одного в волосах и бороде серебрилась седина. Наверняка это мастер. Второй заметно прихрамывал, из чего я сделал вывод, что это второй выживший из отряда Драмара.
– Трим, познакомься, это мастер Драмур. – Каим указал на пожилого человека. – И Брам. – Жест в сторону второго. – Они готовы покупать шкуры по нормальной цене и держать в тайне наше сотрудничество. Более того, мастер Драмур любезно согласился предоставить нам две комнаты. Дела у мастера сейчас не очень, – при этих словах Драмур заметно поморщился, – так что никого это не удивит.
– Заканчивай трепаться, пока я не передумал, – мощным гулким голосом прервал мастер словесный поток Каима. – Давай показывай шкурки. Может, и не стоит с вами ни о чем говорить.
А мужик-то гордый, не любит, когда ему напоминают о его слабости. Могут возникнуть проблемы, если неправильно себя поведем.
Я молча откинул тряпье, укрывавшее на дне лодки нашу добычу. И насладился удивленным выражением лица Драмура и Брама. Видать, не очень они поверили Каиму о количестве добытого. Впрочем, их удивление продолжалось недолго. Мастер быстро ощупал шкурки, загрузил их в захваченные с собой мешки и, кивнув нам, потопал в город. Пожав плечами, мы с Каимом последовали за ним.
Идти пришлось недолго. Через пять минут мы вошли в двухэтажный деревянный дом с подвалом. На первом этаже располагались торговый зал и мастерская, второй этаж был жилой. Брам показал нам наши комнаты и ушел помогать мастеру.
Оставив все лишнее в комнатах, мы отправились на рынок, чтобы сбыть собранный Каимом яд, а заодно когти и клыки марха и василисков. Рога и щитки собакомедведя было решено оставить как особо ценный товар.
Торговались удачно, в наших кошелях приятно позвякивало почти двести золотых.
Отыскав лавку с одеждой, мы с Каимом приоделись и приобулись. Заодно я купил еще пару комплектов одежды на смену. В продуктовой лавке накупили готовой еды, фруктов, два двадцатилитровых бочонка пива и несколько кувшинов вина с доставкой на дом – надо поближе познакомиться с хозяевами. Да и обмыть удачное прибытие не мешает.
Оружейные ряды нас задержали до самого вечера. Я был неприятно удивлен ценами на гномьи клинки. Самый дешевый кинжал гномьей ковки стоил сто пятьдесят золотых, притом что обычный – не более десяти – пятнадцати. Нет, конечно, были и вычурные с изысканной резьбой и драгоценными камнями, цены на которые доходили и до двухсот, но перед кем красоваться? Перед василисками? Так они больше ценят гномью ковку.
Планы на приобретение копья пришлось отложить до лучших времен. Вот мастер-кожевенник расторгуется, выплатит причитающееся, тогда можно купить. Любопытно, но, судя по всему, кожевенник с присными тоже гномы. А с виду обычные люди, только ростом невысокие, около ста шестидесяти сантиметров, да широкоплечие не в меру.
На подходе к нашему новому жилищу услышали громкие голоса и ругань, раздающиеся из лавки. Внутренне подобравшись, я оставил пупырчатого на улице и, готовый к неприятностям, заглянул внутрь. От увиденного я слегка опешил.
– Придется тебе сходить в трактир и заказать еще пару бочонков пива. Они уже второй приканчивают, а ругается мастер из-за того, что шкуры успели засохнуть и ему пришлось приложить немало усилий для приведения их в удобоваримый вид, – сообщил я новости, вернувшись. – И знаешь, лучше бери сразу четыре бочонка.
