Глава 17

После ухода магов Халег еще немного постоял и отправился во флигель посольства. Ему не давало покоя ощущение, что, снимая проклятие, они чего-то не учли, и последствия могут оказаться страшными. Чувства буквально вопили о надвигающейся угрозе. Но в чем загвоздка? Перед внутренним взором вновь и вновь маячил черный столб, бьющий из проклятого крыла в небо. Виконт не ощущал угрозы лично для себя или для дворца, на территории есть и маги, и ведающие, в случае чего справятся. В опасности остальной город. Сейчас бы пригодился двенадцатый аррал, но он пока существует лишь на бумаге. Что можно противопоставить надвигающемуся кошмару? Будь в Игмалионе храм Той, Кому Он Служит, Халег сейчас побежал бы туда, чтобы обратиться за поддержкой, хотя никогда прежде даже не задумывался о таком. Но город надо спасать. Придется полагаться на свой разум и чувства.

Виконт в задумчивости медленно дошел до флигеля, поднялся на второй этаж и постучал в комнаты Альфара. Дверь открыл обеспокоенный Элви. Сородич неподвижно сидел в кресле, прикрыв глаза.

– Что с ним? – кивнул на того Халег.

Побратим только вздохнул и пожал плечами. Виконт потряс юного жреца за плечо, и тот, вздрогнув, посмотрел на него расширившимися от удивления глазами.

– Мне нужна твоя помощь, – смущенно произнес Халег. – В Игмалионе нет ни одного храма, посвященного Великой, – с запинкой продолжил он. – Наверно, тебя учили, как еще можно обращаться к Ней…

Удивление на лице юноши переросло в выражение полной обескураженности.

– Меня учили, что нашему народу не нужны храмы, Она слышит нас и так, – пробормотал Альфар. – Хотя есть один жест, призывающий Ее.

Он сложил пальцы правой руки определенным образом и покосился на левую руку виконта.

– Вот так кладут пальцы на алтарь, но ты… можешь положить их на свою левую руку, – закончил он и опустил глаза, странно было наставлять старшего иссари.

Тот снял перчатки, сложил пальцы и замер в нерешительности.

– А что ты хочешь узнать? Что случилось? – смущенно выдавил юноша, польщенный вниманием.

– Во время снятия проклятия на левом крыле дворца ведающая с некромантом ненадолго потеряли контроль. Пришлось помочь им сдерживать то, что вырывалось снизу. Однако черный фонтан бил в небо несколько минут, прежде чем канал удалось закрыть. Мне кажется, городу угрожает опасность. Но какая и как ее предотвратить?

Юный иссари задумался.

– Черный фонтан? – пробормотал он.

– Да, вокруг которого кружились странные тени. Они мне кое-что напомнили.

– Я тоже кое-что вспомнил, – проговорил Элви и почему-то смутился. – Рассказывают о Той, что приходит ночью. Правда, я считаю, что ночь ни при чем, дело в цвете, ведь…

– Не называй! – резко прервал друга Альфар. – Я понял, о ком ты.

– Хорошо, – сперва удивился, а потом с видимым облегчением согласился юный денери. – Меня уже предупреждали об этом.

– О ком вы? – с легким недоумением спросил Халег. – Если речь о ком-то из древних… – и сам осекся, припомнив, к кому из них применим произнесенный юным магом эпитет. – Что будем делать? – растерянно выдавил он.

– На нее есть управа, главное, не дать ей принять тело. С остальным справятся маги и ведьмы, – успокоил его ученик жреца.

Виконт задумчиво кивнул, в детстве он, очевидно, как и Элви, слышал страшные истории про одну из темных древних богинь. Неизвестно, молился ли ей кто-нибудь, но свои жертвы она собирала. Черная лихорадка, которой вчера заболела юная актриса, считалась одним из атрибутов богини, которую так и называли – Черная. Неизвестно, имел ли отношение давешний приступ лихорадки к проявлению высшей силы, но скоротечные смертельные болезни и другие страшные несчастья нередко относили на ее счет. Столб некротической энергии вполне мог спровоцировать проявление чего-то в том же роде.

– Но что значит «принять тело»? – уточнил он вслух.

– Я слышал, что существуют обряды жертвоприношений, следствием которых может стать вселение в живое существо духа этой богини. Тогда последствия непредсказуемы.

Халег поежился, представив, как может выглядеть такое воплощение. Альфар понял, о чем подумал старший иссари, и с гордостью сообщил:

– Хайрет сильнее по старшинству, поэтому иссари имеют право вмешаться и приказать духам младшей покинуть тела. Только надо провести обряд призыва Великой.

– Владычица Хайрет… – пробормотал виконт. – Великая… – Он вспомнил это имя. – Но где проводить обряд?

– Найдем, – ободрил его Альфар. – Прежде соберем всех имеющих нашу кровь.

Халег вздохнул. Лодана и Арена можно позвать через их карайнов, один из си есть среди делегатов-северян. С княжеским домом прибыли Сиан, у которой наверняка остался при себе жезл, и Эталиар. Вот только ведающую си виконт немного сторонился, с тех пор как сообразил, что та имеет на него свои виды, а со сводным братом успел поругаться утром. То есть они не ругались, но очень сильно не сошлись во мнениях по поводу нравов и обычаев ’але. То, что являлось само собой разумеющимся для Эталиара, вызывало полное непонимание у виконта ло’Айри, воспитанного в совершенно других традициях. При этом брат назвал его Избранным и Ведущим свой народ в бой, что предполагало поиск общего языка с сородичами, выросшими на территории Потаенного Предела. Но сейчас было не до разногласий.

Виконт позвал Пепла, и тот, к удивлению напарника, сообщил, что не только Арен, но и его учитель находятся в посольстве. Кроме того, карайн добавил, что с княжеской семьей прибыло еще двое си – мужчина и женщина.

Когда Халег вышел в коридор, мастер Лодан уже был там вместе с Солерейном, у которого гостил. Слегка встрепанный Арен вышел вместе с Радой. Следом с улицы прибежал Лаег, видимо узнав о сборе от карайнов. Виконту пришлось вкратце изложить суть происходящего и попросить содействия у сородичей. Все согласились, хотя Арен с мастером были несколько удивлены. По ходу обсуждения появились и некоторые другие делегаты, и все вместе начали думать, что можно предпринять. Оставив их совещаться, Халег превозмог себя и решил лично попросить помощи у Эталиара и Сиан, а заодно поговорить о том же с незнакомыми ему сородичами.

Обдумывая, что и как объяснить, виконт зашел на территорию перед проклятым крылом и остановился, припоминая подробности. Бросив взгляд по сторонам, он вдруг заметил темную тень, которая медленно двигалась к нему. Жрец вздрогнул от неожиданности, но тут же решил, что видит одну из темных ведающих, прибывших в Игмалион, причем не наставницу Рады.

Женщина подошла, и Халег приветствовал ее поклоном, уже осознавая, что видит не человека, а его тень. Незнакомка кивнула ему с легкой усмешкой и поманила за собой. Она прошла шагов двадцать и остановилась возле одной из старых могил.

– Здесь лежит мое тело, – указала она. – Когда будут похороны, отдайте кольцо той, кто займет мое место у трона.

Халег с удивлением посмотрел на ведьму и переспросил:

– Кого вы имеете в виду, матушка, и как вас величать?

– Ирания, – снова улыбнулась та. – Рядом с королем займет место ведающая, вот ей и отдайте мое кольцо. Оно очень пригодится.

– А если она будет светлой? – уточнил виконт, вспомнив Эванну и слухи вокруг того, что Лартин намеревается передать трон брату.

– Неважно. Главное, чтобы супруга короля оказалась умной женщиной, способной принимать собственные решения. Остальное она поймет сама. Специально упокаивать меня не надо, – продолжила Ирания после паузы. – Я уйду, когда минет срок.

Черная Ведьма подошла к Халегу очень близко, и тот еще раз понял, что видит лишь тень.

– Может быть, ты меня сам проводишь к своей госпоже, – печально добавила королева. – Но сначала я завершу некоторые дела.

– Вы можете подсказать, что нам сейчас делать? – с надеждой задал виконт мучивший его вопрос.

– Тебе ли спрашивать меня? – чуть не рассмеялась ведьма. – Собирай всех, кого сочтешь нужным, и в путь.

– В путь?..

– Город от одержимых надо очистить до утра. С остальным можно разобраться и днем.

– Но у нас только один некромант! – ужаснулся Халег. – И он едва жив после снятия проклятия.

– А твои братья по силе на что? – неодобрительно хмыкнула Ирания. – Обленилась молодежь. Ни о чем не желает думать сама.

– Но что мы можем?

– Ты можешь приказать. Остальные помогут найти и удержать. Поговори со всеми. Но в первую очередь найдите Ее.

– Кого? – Виконт от волнения никак не мог настроиться на восприятие.

– В городе есть девушка, которую будете искать не только вы. Если ее успеют принести в жертву, она встанет уже Темной Госпожой.

Халегу стало не по себе. Он догадался, о чем говорил Альфар.

– Но как ее найти?

– Некоторые из твоих знакомых уже сами нашли ее в поисках благосклонности, – рассмеялась ведьма. – Могу добавить одно – девушка из приезжих.

– С Кериона? – внезапно вспомнил виконт рассказ Дарлина об их странных похождениях в ночь Великой Бури.

– Найди ее, – невпопад ответила бывшая королева и растаяла в воздухе.

Халег, не сдержавшись, выругался и припустил к дворцу. По счастью, Эталиар и Сиан оказались в своих покоях. Он быстро объяснил сородичам суть происходящего, и ведающая, которую теперь звали Си-анх, привела си, прибывших с княжеской семьей: Эленару и Телиха.

Впятером они поспешили к флигелю, у выхода из которого уже собралось все население посольства. Вслед за Лоданом, Ареном и Лаегом Альфар вывел незнакомую девушку си, и все они присоединились к пятерке. Таким образом, непосредственных участников ритуала стало десять. Другие делегаты стояли поодаль. В суматохе никто не заметил, куда делся Наэлар верхом на своем Мистеле.

Ритуал призыва Великой полагалось проводить где-то на северо-восточной или хотя бы восточной стороне, поэтому ’але и си двинулись в том направлении, надеясь найти хотя бы укромную полянку. Однако в какой-то момент Халег вновь увидел впереди темную тень, хоть и на грани восприятия. Ирания, казалось, предлагала следовать за собой. В густых кустах почти возле самой ограды обнаружилась небольшая каменная беседка с округлым каменным столом в центре, словно предназначенном под алтарь. Тень исчезла, и с подсказками Альфара и Этали, молодой жрец начал свой первый ритуал.

Сначала Халегу было крайне неловко, хотя он и постарался свести обряд до минимально необходимых элементов. Но постепенно поток силы, нисходящий на беседку, охватил и повел его. Жрец сам понимал, что и как нужно делать, он отдавал потоки и сплетал их в узор. Семеро мужчин и три женщины стали единым целым и частями силы богини.

Когда ритуал завершился, глаза всех десятерых мерцали странным светом, и сила бурлила в них. Правда, впервые участвующих в таком действе немного шатало, и мир казался им странной картиной из оттенков черного и серебряного.

Халег был мрачен, ему продолжало казаться, что без некоторых элементов ритуала, в частности без такого количества крови, можно было обойтись. Он раз за разом задавался вопросом: «Неужели Владычице все это действительно нужно?» Видимо, он думал слишком громко, потому что неожиданно ощутил прикосновение прохладной девичьей руки и тихий голос:

– Это было нужно не Ей, а нам всем. Посмотри, как наполнились силой и уверенностью даже самые слабые, они почувствовали единство с мирозданием и друг с другом. И в ответ на нашу жертву мир открыл нам себя. Наши чувства стали острее, а глаза зорче.

Виконт грустно улыбнулся и поцеловал девушку-си в лоб. Элвара во время обряда символизировала их покровительницу и все еще говорила не только от себя.

Вернувшись к флигелю, они застали странную картину. Ралия из посольства почему-то сидела на земле, сжав виски руками, а рядом стоял бледный как полотно Тиаллир, другие делегаты нервно оглядывались.

– Что стряслось? – сразу же спросил у посла Халег.

– Рыжим что-то нехорошо, – поморщился Релианор. – Им чудится какая-то гадость. Моя жена тоже предпочла не выходить из помещения. Но Раи’не может кого-то подвезти, если нужно.

Виконт тяжело вздохнул. Час от часу не легче! Кто же будет очищать город?

– Пусть отправляются все, кто способен сражаться, с остальными разберемся, – решил Халег.

Он вызвал по кристаллу уже легшего спать Мертвого Герцога и ввел его в курс дела. Тот коротко выругался и пообещал поднять тревожные службы города в течение часа. Виконт также попросил безотлагательно найти всех, бывших в театре во время сорванного спектакля, и отдать их под надзор магов-целителей, поскольку у них в связи с произошедшим сегодня тоже могла начаться черная лихорадка. Глава варла сказал, что сделает все возможное.

Сообщив через Пепла капитану невидимок о необходимости срочного прочесывания города для пресечения любых беспорядков, Халег попросил нескольких бойцов отправиться во дворец, чтобы забрать людей его крови для усиления групп.

Не дожидаясь невидимок, уехали Эталиар и Си-анх, способные справиться с одержимыми сами. Ведающую повез карайн Лорны, а воина-’але взял вторым смешливый Элессейн, его крепыш Верго мог бы увезти и троих. Следом отбыл Альфар, которого вызвался везти Сенель, почему-то в сопровождении Сайтана. Тервиона с Элсаром виконт отправил за Акхейн, раздумывая, стоит ли будить Дарлина и Меллира, а пока решил уточнить, что творится с орай.

– Они хотят, чтобы я соединилась с ними, – глухо пробормотала Ралия. – Меня тошнит от их вида, но тянет.

Тиаль скривился и кивком подтвердил слова девушки.

Тем временем к Лодану подошел помощник посла и что-то шепнул тому. Мастер обратился к Халегу:

– Солерейн считает, что надо под любым предлогом вытаскивать сюда Марни, он тоже рыжий, как эти, – Лодан кивнул на северян, – и знаком с керионкой.

– Что для этого нужно? – вздохнул тот.

– Записка в Военную академию – он живет в общежитии.

Виконт написал записку, и Лодан с Солерейном умчались.

В этот момент появились разбуженные карайнами Лартин с Ниреном в сопровождении стражи. Выслушав короткий доклад виконта, король тихо выругался. Известие о появлении призрака прабабки явно не привело его величество в хорошее расположение духа, но он ничего не сказал по этому поводу, только на мгновение скривился.

Вернулись посланные за Акхейн и сообщили, что в кабачке ее не оказалось. Напарница девушки утверждала, что та при виде какого-то посетителя вдруг в ужасе ринулась бежать. Король попросил Тервиона передать всем через карайна образ девушки, которую следует найти.

Поднятая Халегом тревога набирала обороты. Не прошло и получаса, как отряды невидимок ворвались в город со стороны базы и разъехались по улицам. Капитан выслал на патрулирование всех, включая учеников. Им был дан приказ: «Не убивать!», хотя для воинов, обученных другому, это было самым трудным. Причиной стало не только предупреждение, что убитые станут жертвой Черной богине, но и то, что даже одержимые, не говоря уже о бесноватых, являлись чьими-то родными. Простые люди Игмалиона были невиновны в постигшем их безумии.

С группой виконта хотел было отправиться Нир, но брат ему не позволил, чему сам Халег был только рад – он опасался, что из-за своего не совсем понятного и нетренированного дара принц может оказаться в опасности. Лучше не рисковать, пока он не обучен как следует. В случае малейшего недомогания виконт посоветовал другу и другим обитателям дворца также переждать до утра в защищенном магией флигеле. В результате Халег отбыл с Релианором и Лаегом, оставив присматривать за находящимися на территории дворца Элвару.

Вскоре через карайнов посыпались доклады о разных нештатных ситуациях в столице. То люди ни с того ни с сего устраивали жуткие коллективные побоища. Многочисленные группы дрались яростно и отчаянно, и остановить их словами не получалось, приходилось оглушать. То кто-нибудь один без причины бросался на окружающих, причем стараясь убить или нанести тяжелые увечья. Иные убивали себя, и этих сочли лишь на другой день.

Однако Халега интересовали прежде всего одержимые. Нескольким си довелось повстречать людей с остановившимся мертвым взглядом. Если охваченные ненавистью ко всем и вся дрались беспорядочно, то одержимые сражались с холодной расчетливостью, свойственной опытным убийцам, а нечто, вошедшее в них, увеличивало силу, скорость и точность ударов. Оглушение не всегда помогало – бесчувственное тело вело чужое сознание.

Си-анх, благодаря способностям светлого карайна, металась через грани от отряда к отряду, чтобы обезвредить встреченных ими одержимых. Альфар с Сенелем и представители Младшего народа тоже изгоняли именем Великой захватившее души горожан нечто. Но, уходя, оно упрямо твердило, что находится в своем праве, поскольку было призвано. Что делал Эталиар – неизвестно, Верго сообщил через Пепла лишь то, что они очень заняты. Отряды, не имевшие в своем составе служителей Смерти, вынуждены были сдерживать одержимых до тех пор, пока не прибудут те, кто сможет изгнать чуждую силу.

Вот только главного – найти Акхейн – пока не удавалось. Халег еще раз опросил через Пепла всех знакомых девушки, куда та могла деться.

Неожиданно мастер Лодан сообщил, что Марни, которого они все же нашли, хотя и не в общежитии, считает, что основной рассадник дряни находится в районе речного порта. Призыв от нее шел именно оттуда, некогда парень там жил и помнит ощущение от места.

Халег выругался про себя – если керионка побежала к реке, то в тех трущобах искать ее можно бесконечно. А еще ему вспомнился рассказ Лорны и Ралии, что по пути на плоскогорье, сразу за рекой они проезжали лощины, где очень хорошо чувствовались следы применения некой необычной некромагии. Виконт приказал всем свободным группам подтягиваться в приречные районы, а рыжим через мастера в сердцах посоветовал провести какой-нибудь подходящий к случаю обряд, чтобы дрянь не лезла в голову.

Внезапно у ног Пепла словно призрак возник Сон, и Халег услышал, как маленький карайн потребовал следовать за ним, и как можно быстрее, чтобы не опоздать.

А с Акхейн тем временем произошло вот что. Вечером посетителей в кабачке было немного; пропустив бокал-другой, они поспешно уходили. Чем дальше к ночи, тем мрачнее и нервознее становились люди. Ни Акхейн, ни второй девушкой-подавальщицей никто не интересовался, а к ночи заведение и вовсе опустело, не считая сильно перебравшего ремесленника, дремлющего головой на столе в луже пролитого им же вина. Девушки тоже нервничали. Керионке казалось, что откуда-то из черноты зимней ночи надвигается страшное, но совсем не то серое безликое нечто, которое она ощущала на родном острове. Хотелось кричать в голос и бежать куда глаза глядят. Хозяин уже подумывал, не закрыться ли до утра, когда в дверь вошел молодой темноволосый мужчина и, окинув цепким взглядом зал, направился прямо к Акхейн. Девушка в первый момент оцепенела под этим жестким немигающим холодным взором, но в следующий миг, издав непонятный вскрик, вспугнутой птицей шарахнулась мимо незнакомца ко входной двери и в чем была выскочила прочь.

Она бежала по темным улицам в неизвестном направлении и перешла на шаг, только окончательно запыхавшись. Акхейн шла и не могла понять, почему посетитель вызвал у нее такой леденящий ужас. За декаду после знакомства с четырьмя приятелями принца к ней ни с того ни с сего зачастили хорошо одетые да-нери. Приходили двое из первой четверки и еще несколько, причем у многих волосы были пепельными или темными, только у одного молодого военного ярко-рыжими. Девушка не понимала, в чем причина ее неожиданной популярности, но прямо сейчас ей было не до размышлений, поскольку она уже не знала, куда занесли ее ноги. Глухие темные стены практически без окон наводили на мысль о дешевых окраинах возле промыслового порта или даже в приречном районе, где зажиточные люди не селились. Дул пронизывающий ветер, особенно непривычный для уроженки теплого острова.

Идти пешком в одном легком платье чуть ниже колен было холодно, и Акхейн стала соображать, как побыстрее выбраться в центральный район. Она попыталась зайти погреться в один из встречных подвальных кабачков, но тут же выскочила наружу. В стеклянных глазах двух пьяных посетителей и такого же поддатого хозяина не читалось ничего, кроме похоти. Ног керионка уже почти не чувствовала, даже пальцы рук сводило от холода, она зашла в какой-то закуток, где ветер был слабее, прислонилась к каменной стене и заплакала. Словно в ответ, где-то невдалеке тоже послышался тихий плач. Превозмогая холод, страх и усталость, Акхейн поковыляла в том направлении.

Прижавшись к стене в какой-то нише, как незадолго перед этим она сама, на мостовой, скорчившись, сидел подросток. Девушка наклонилась над ним, парнишка поднял глаза, полные боли и страха, и она увидела, что он зажимает рукой рану на плече. Керионка ахнула:

– Кто тебя ранил? Вставай! Пойдем отсюда! Ты можешь замерзнуть, – и подала ему руку, чтобы помочь подняться.

Мальчишка потряс головой.

– Не знаю. Он искал какую-то девушку в коротком платье. – Опустив глаза на подол Акхейн, раненый вздрогнул. – Беги! – сдавленно прошептал он.

Из проулка в отдалении послышались четкие шаги. Девушка дернулась, подхватила мальчишку под правую руку, тот поднялся с трудом, и она поняла, что бежать они не смогут. Взгляд заметался в поисках спасения, но Акхейн видела только неумолимо приближающегося незнакомца. Тот не спешил, зная, что эти двое от него не уйдут.

До преследователя оставалось несколько десятков шагов, когда из-за угла послышался шум, и на перекрестке перед незнакомцем остановился серебристый карайн, с которого соскочил темноволосый парень и, выхватив из-за спины два клинка, преградил ему путь.

– Ни шагу! – негромко сказал он.

– Она моя, – последовал холодный ответ.

– Ты не пройдешь, – так же сухо парировал противник, после чего произнес еще одну фразу на странном наречии, из которой Акхейн поняла только три слова: «дом Наэла» и «защита».

А потом клинки скрестились. Холодная гулкая тьма обступала кругом, лишь сталь звенела и скрежетала о сталь. Противники схватились жестко, но дрались расчетливо: они кружились, атаковали, но ни один не допускал промаха. Девушку трясло крупной дрожью – она не понимала ничего.

Однако на этом странности не закончились. Вскоре на перекресток вылетели еще несколько карайнов, и спешившиеся бойцы окружили сражающихся.

– Именем короны приказываю остановиться! – прозвучал чей-то властный голос.

Защитник Акхейн на мгновение замер, но нападающий тут же атаковал. Что случилось следом, керионка не поняла, только услышала странную фразу и звук падения тела.

Парень с мечами успел отскочить, спиной вперед отступил к Акхейн и замер перед ней с оружием наготове, словно собрался защищать ее от всего мира.

– Вы в порядке? – встревоженно спросил он через плечо.

– Да… – неуверенно ответила девушка. – Только мальчик ранен.

Халег со своей тройкой несся по узким улицам предместья за маленьким пепельным карайном. По пути к ним как-то ухитрился присоединиться еще один парень из северян. На перекрестке, куда они выскочили, шел бой. Виконт не сразу понял, кто с кем дерется, но заметил чуть в стороне девушку, прижавшуюся к стене дома. Судя по всему, это была та, кого все искали. Он приказал сражающимся остановиться, но отреагировал лишь один и чуть не поплатился за это – парень едва успел отскочить от выпада противника. Внутри у Халега поднялась холодная ярость, и он, вытянув левую руку с жезлом вперед, произнес уже известную ему формулу на языке ’але:

– Именем Хайрет повелеваю уйти!

Одержимый споткнулся, глаза его злобно сверкнули, а затем мужчина выпустил из руки меч и упал навзничь. Виконт видел, как нечто вышло из тела и устремилось прочь. Тем временем его противник отступил и закрыл собой девушку, готовый продолжать бой.

– Наэлар! – окликнул его посол. – Это мы.

Однако парень лишь опустил оружие, с ним явно было не все в порядке.

– Наэль, что с тобой? – удивленно воскликнул второй северянин, спрыгивая с карайна, и направился к товарищу.

Остальные тоже спешились и пошли за ним. Вблизи Халег заметил, что в глазах защитника плещется темный отсвет непонятной, но чем-то знакомой силы.

– Отпустите нас! – негромко попросил он. – Мы уйдем и не будем мешать.

Релианор сдавленно вздохнул:

– Куда ты собрался идти? Мы не хотим причинить вам вред. А девушке необходимо согреться.

Наэлар пристально оглядел подошедших и немного расслабился.

– Поедем во флигель, там все обсудим, – продолжил посол.

– Хорошо, – опустил глаза парень, после чего подал руку Акхейн и острожно повел к своему карайну.

Раненого мальчишку усадил к себе присоединившийся к ним по дороге северянин.

В посольстве к тому времени оставались лишь Лерика, Лорна и Рада да Кирилен Л’Ани. Юноша являлся почти чистокровным денери из рода Ани, переиначил их фамилию на дорский манер отец, вовремя подольстившийся к захватчикам. Однако Кири с самого детства ощущал, что печать предателя лежит и на нем, хотя в четыре года он попал в число одиннадцати ребятишек, унесенных в горы Хальдрой. Из-за общего поверья, что предатели и их потомство прокляты богами, Кирилен опасался причинить вред своим присутствием. Рыжие под руководством Тиаля за это время что-то там провели, им перестала чудиться нежить, и все трое с радостью присоединились к сражающимся. Керионкой и раненым мальчишкой занялись ведающие, растерянного и немного потерявшего пыл Наэлара Л’Фио проводили в его апартаменты. Парень то и дело выходил и пытался пройти к Акхейн, а когда его так и не пустили к ней, заперся у себя. А Халег с Лаегом вскоре уехали, прихватив с собой Кирилена.

Принцесса с князем отправились поднимать на ноги госпитали. Релианор присоединился к сородичам из княжеского дома, которые помогали ведающим и целителям.

Черная ночь раскинула над городом свои тяжелые крылья. Она давила на людей, сводя их с ума. Игмалион кричал голосами раненых и умирающих. Невозможно было предугадать, из какой подворотни или мирного двора выскочат объятые жаждой убивать еще с вечера законопослушные граждане или подкрадутся одержимые. Все боеспособные мужчины и женщины разбились на небольшие отряды и раз за разом прочесывали городские улицы. Злое исступление охватывало все больше людей, и новые одержимые появлялись в уже, казалось бы, чистых кварталах.

Карайны безмолвно несли невидимок с их помощниками по обезумевшим от боли и ужаса улицам. Даже опытные бойцы постепенно уставали и совершали ошибки, все чаще кончавшиеся ранениями или гибелью. Но снова и снова они, невзирая на раны, обездвиживали бесноватых и с тревогой ждали подмоги от Повелителей Смерти. Лишь те имели власть изгнать проникшее в людей нечто. ’Але и си, благодаря дополнительной силе, полученной во время обряда, все еще держались в строю, несмотря на нечеловеческую усталость. И они старались успеть…

Си-анх верхом на Раи’не появлялась то тут, то там и охрипшим голосом заклинала именем Великой ополоумевших граждан, небольшой жезл из серого металла в вытянутой руке постепенно наливался чугунной тяжестью. Однако маленькая женщина си заклинала одержимых на смерть во имя жизни. Люди приходили в себя и не могли понять, что привело их в незнакомый район и почему на их руках кровь.

Эленара вместе с десятком невидимок прочесывала юг столицы. Женщина си не сразу сообразила, что делать. Лишь увидев на Двенадцатой Кольцевой разорванного почти напополам обезумевшей нечистью мальчишку и лакающую его кровь тварь в человеческом обличье, смогла приказать тени покинуть телесное обиталище. Потом одержимые не смели даже приблизиться к выставленным вперед рукам повелительницы, которая имела право положить абсолютный предел их бессмысленной жизни. Однако она ни разу не применила свою волю для этого. Эленара спасала и оберегала заблудших, помня о том, что каждый из них был кому-то дорог. Кто знает меру силы человека, перешедшего предел своего естества… Мягкие и всепонимающие си в эту ночь перешли его.

Эталиар с Элессейном и Далиораном методично проходил улицу за улицей юго-восточного предместья, оставляя позади себя полуоглушенных и ничего не понимающих людей, которые еще недавно были одержимы стремлением убить или изуродовать первого встречного.

Лодану с учеником совместно с портовой стражей и подоспевшими невидимками пришлось задерживать корабль, половина команды которого потеряла рассудок, и судно уже поднимало паруса. Пользуясь хорошим зрением в темноте, лучники прицельно стреляли по рукам и ногам матросов, чтобы дать фору абордажной команде и лишь потом изгонять теней из обезумевших моряков.

Самые тяжелые бои уже ближе к утру развернулись как раз в районе морского порта и в северных кварталах у реки. Новые одержимые к этому времени появляться перестали, но оставшиеся постепенно отходили в эти районы, собирая безумцев в отряды, и кое-где сражение шло за каждую улицу.

Халег с Кириленом и Лаегом, к которым присоединилось двое отставших от своих раненых невидимок, в районе торговых складов наткнулись на одну из таких групп во главе сразу с четырьмя одержимыми. Двоих из них быстро обезвредили Халег и Лаег. Вдохновленный присутствием Ведущего, абсолютно не воинственный по натуре юноша-си с горящими фанатичной уверенностью глазами заклинал бесноватых и одержимых именем Великой, и чуждая сила покидала их. Однако оставшиеся двое успели скрыться с глаз Повелителей Смерти, а приказывать те могли, только видя врага. Зато на маленький отряд со всех сторон, как крысы, полезли поглощенные безумной ненавистью жители окраин, многие из которых знали толк в уличных драках.

Когда сражение закончилось, невредимым остался только Лаег, и то не за счет своих способностей. Разъяренная А’ира дралась за двоих, защищая своего избранника, как кошка котят, причем порой она просто исчезала, в самый последний момент уходя от удара. Пепел и Халег вертелись юлой в самой гуще нападающих, но прыгать через грань, как светлая карайна, они не умели, а уйти в Серый Мир, оставив соратников, виконт опасался. В результате он тоже получил несколько ран, причем одну весьма опасную. Бойцы помогли друг другу перевязать раны, но Халег, почти теряя сознание от боли и кровопотери, не падал с карайна лишь благодаря упряжи.

Кирилен ощущал, что дело плохо, но не знал, чем помочь, пока не вспомнил, что его сородичи способны передавать жизнь. Превозмогая неуверенность в себе, он подъехал к виконту и приложил руки к ране Халега, желая хотя бы просто отдать свою никчемную, как ему казалось, жизнь во искупление вины отца. Никогда ранее не проводимая им сила жизни сначала тонкой струйкой, а потом сметая все преграды, вырвалась из тела юноши. Он закричал от боли, но не прервал поток, пока его не оттащил кто-то из невидимок, потому что Кири сам чуть не упал без чувств.

Небо на востоке начало сереть.

– Вот что, хватит геройства! – проворчал невидимка. – Надо возвращаться на базу.

Халег приоткрыл глаза, встряхнулся и кивнул.

– Еще с одной такой бандой мы уже не справимся, – мрачно подтвердил он. – Едем.

Впрочем, в посольство они вернулись одними из последних.

На второй день к вечеру оправившиеся от ран и усталости делегаты стали думать, что делать с Наэларом. О рослом темноволосом двумечнике было известно немного. Патрульные доставили его в отряд Райдена порядка трех лет назад, когда свободные коты начали выходить к людям. Парень, как и его недавно запечатленный карайн, были сильно изранены, но ничего конкретного о причине этого не рассказали. Известно было лишь то, что Наэлар родом с юго-восточных отрогов Стайского хребта, со слов его вдовой матери, имеет дворянский титул по линии отца. Последующее время парень усиленно тренировался, показал себя вполне надежным товарищем, но близко не сходился ни с кем.

Все члены делегации собрались в комнате Альфара, туда же пригласили и виконта ло’Айри, который, сдружившись с северянами, вместе с невестой так и прижился во флигеле – основные события происходили здесь, и ночевать в снятом ими доме ни им, ни Раде с Ареном не хотелось.

За эти дни Наэлар почти ни с кем не разговаривал, только заботливо ухаживал за Акхейн, которая все еще чувствовала себя не очень хорошо после холодной ночи и нервного потрясения. Далио пригласил парня. Тот вошел в комнату с таким лицом, словно шел под конвоем.

– Мы просим простить нас и дать возможность уйти, – с порога повторил Наэлар фразу, так удивившую в ту ночь, когда он встал за керионку против всех.

Сейчас парень выглядел вполне адекватным, поэтому никто тем более не понял причины этих слов.

– Что ты имеешь в виду? – не выдержал Далио.

– Наши предки виновны во многом, но за это они уже были прокляты богами. Наэлор затонул, возможно, та же участь постигнет в ближайшем будущем и Керион. Но лично мы не желаем зла никому и просим только оставить нас в покое.

Релианор сдавленно застонал, словно от зубной боли. О бреднях керионцев он уже слышал от Халега и других побывавших там. Правда, островитяне не могли внятно объяснить, за что же на них разгневаны боги. Но при чем здесь Наэлар, он же родился на Севере? Может, заразился?

– За что их прокляли? – наудачу спросил он у тихопомешанного, каким парень казался на первый взгляд.

Однако ответ прозвучал на удивление здравым голосом, и от него по спине побежали мурашки.

– Недаром одна из нас могла стать Госпожой. Черные жрецы нашего народа в древности обращались к той силе, что явила себя вчера. За это все остальные ненавидели их.

– И зачем это было им? – нахмурился Элессейн. – Кому такое по вкусу?

– Понятно, почему ненавидели… – пробормотал Релио.

– Поэтому ты боялся, что мы причиним ей вред? – уточнил Далио.

Наэлар кивнул.

– Я стал бы ее защищать, даже если бы она стала Госпожой.

– Но почему?! Ведь она бы разрушила город…

– Нас осталось слишком мало. Поэтому я просил отпустить нас. Мы бы ушли подальше от всех. Я не хочу причинять зла.

Релио захотелось покрутить пальцем у виска, – кажется, парень еще не до конца сознает, что говорит.

– Не хочешь – не причиняй. Зачем уходить? – Солерейн тоже не понял логики. – Но разве ты можешь указывать воплощению богини?

– Иногда люди сами создают себе богов, чтобы переложить на них ответственность за свои поступки, – неожиданно заявил Наэль.

– Что-то я не понял, – снова пробормотал Релио. – Так есть такая богиня или нет?

– Для кого как, – странно ответил тот. – Такая сила в мире есть, и она живет в человеческой ненависти и питается злобой. Она разрушает все вокруг себя, и она есть во всем и всех, кто желает разрушать. Но пока она не приняла тело, ее нельзя попросить, хотя ей можно приносить жертвы. Если где-то слишком много зла, можно ждать ее проявления.

– Но не мог же весь ваш народ служить злу? – не сдавался Элессейн. – А жрецы только разрушать? Ведь погибло бы все.

– Ты прав, – согласился Наэлар. – Наверно, когда-то было иначе. Древний народ Наэлора предпочитал строить и заниматься искусством, разрушали только то, что должно. Там были поющие фонтаны, струи которых звучали, как музыка. Нашим городам не было равных по красоте…

– Откуда ты все это знаешь? – удивился Далио и вздохнул: ему хотелось бы строить, а не воевать, но вся семья юноши была слугами на рабском положении.

– Мать рассказала, а ей говорил мой отец. Он был из рода Наэла. – Парень помрачнел и сжал кулаки.

– Наверно, вам было слишком плохо, что вы решили прибегнуть к помощи такой силы? – На смуглом лице Далиорана отразилось сочувствие.

– Не думаю, что нашему народу было хуже всех, – покачал головой потомок Наэла. – Эта сила внутри нас. Каждому ближе свое, только применять его можно по-разному. Многие некроманты пользуются той же силой, хотя не все.

– Странно, что ты говоришь о ней вслух, и вокруг все спокойно, – риторически заметил молчавший до этого Халег, который пристроился в самом углу комнаты.

– Не странно. Мы гасим ее проявление в себе, если не хотим выплеснуть наружу. Наверно, у служителей Смерти так же?

Виконт кивнул и криво усмехнулся:

– Поэтому вы так спокойно упоминаете ее? – уточнил он.

– Да. Вы тоже называете свою Госпожу по имени, хотя многие другие опасаются даже думать о Ней. А для некромантов смерть – просто место работы.

По лицам некоторых делегатов тоже скользнули кривые улыбки, происшествия последних дней выбили людей за грань обыденного восприятия жизни.

– Тогда можно сказать, что она из нижнего мира? – решил прояснить Халег свое первое впечатление от черного фонтана.

Наэлар пожал плечами:

– Не знаю, в наших понятиях никакого нижнего мира нет. Все находится тут же, только грани разные.

– Что-то я запутался в смертях… – Элессейн вопросительно оглядел присутствующих. – Ведь есть еще это, которое все ждут. Надеюсь, у него нет какой-нибудь… э-э-э… подходящей к случаю личности?

– У него нет, – подтвердил Наэлар. – Поэтому его и зовут безликим. Ему все равно, чьи тела занимать. У нас ничего общего. Люди умирают по разным причинам. Наша убивает быстро и не забирает душу. Я не знаю, куда души уходят потом, возможно, к вам. – Он кивнул на Халега и других Повелителей Смерти.

– Только что-то ваша вылезла в самый раз… – В голосе Релио сквозило сомнение и недовольство.

– Тогда понятно, почему наши силы считаются родственными, причем Великая – старшей, – задумчиво протянул виконт.

– Наверно, так, хотя я об этом не задумывался, – ответил Наэлар Халегу, а потом повернулся к послу. – Ничего не поделаешь, кто-то слишком хотел, чтобы она пришла, раз устроил ей жертвоприношение. Вот такие и помогают безликому ужасу, а лично нам точно так же не хочется быть сожранным этой гадостью, как и всем.

– Это значит, что такие, как вы, будут на нашей стороне? – приободрился Релианор, и по его губам скользнула тень улыбки.

– Скорее всего, если они не совсем дураки. – Мрачное лицо Наэлара тоже ожило.

– Скажи об этом керионцам, – вздохнул Халег.

– Могу и сказать, – насупился тот.

– Договорились. – Виконт встал. – Я думаю, все вопросы выяснили и никто никого убивать и выгонять не будет?

Делегаты согласно закивали. Все поднялись и собрались расходиться, но тут Далио снова обратился к Наэлару:

– А как можно защититься от того, что было?

Тот остановился и задумался, потом покачал головой:

– Быть осторожнее, если почувствуете присутствие чего-то подобного. И поменьше говорите и вспоминайте об этом, если рядом нет никого из нас – вы не умеете гасить эту дрянь в себе.

– И больше ничего?

– Наши мудрые, которых потом назвали жрецами, знали что-то еще, но я не жрец, поэтому умею сражаться только оружием.

– А придется… – обронил Халег, взглянув на него.

– Но не хочу ничего такого! – возмутился Наэль. – Я – воин.

– Ты думаешь, я хотел?.. – тем же тоном произес виконт. – Просто больше некому…