Глава 5
Право выбора
– Мама… – донесся до засыпающей Дарин тихий шепот приемной дочери.
– Да, маленькая? – повернулась к ней женщина и нежно поцеловала в нос.
– Мама, мне нужно с тобой поговорить, – в голосе Ларны слышался надрыв. – Это очень серьезно!
– Я слушаю тебя, девочка моя.
– Ты ведь знаешь, что я должна ехать учиться в Серую Башню… – глаза девушки загорелись огоньком безумия. – Прости меня, но пойми – я должна!
Женщина медленно села на кровати и с болью уставилась на дочь.
– Ты хочешь меня покинуть?.. – растерянно спросила она.
– Не хочу, мама, не хочу… – едва сдержала слезы Ларна. – Должна!
– Кому и что ты должна?!
– Даре, умершей так страшно… Магу, спасшему меня с риском казни… Ведьме, исцелившей меня ценой года жизни… Всем тем, кто кричит от боли и ужаса, тем, кто страдает от этих скотских, нечеловеческих законов!
– Ты задумала?!. – задохнулась от ужаса Дарин.
– Да, мама! – в черных глазах девушки горела мрачная решимость. – Да! Я должна разрушить Серую Башню изнутри, и неважно какова будет цена этого. Моя жизнь? Плевать!
– Ларна, любимая моя девочка… – простонала Дарин. – Ты отдашь свою жизнь просто так, бессмысленно! Ты ничего не сможешь с ними сделать!
– У меня есть живой пример! – сжала зубы ее приемная дочь. – Маг Эльнор, ты должна была слышать о нем. И если я хотя бы не попытаюсь, я просто сойду с ума!
Она смотрела в глаза Дарин хорошо знакомым боевому офицеру взглядом. Так смотрят те, кто идет в свой последний, смертельный, часто – бессмысленный бой, из которого не возвращаются. Те, кто уже все и навсегда решил для себя, и согласился заплатить за победу собственной жизнью. Были в этом взгляде и любовь, и решимость, и тоска, и боль. Дарин, увидев его, поняла, что останавливать дочь бессмысленно, поняла, что Ларна все равно уйдет. Она обняла девушку за плечи, и та тихо захлюпала носом у нее в объятиях.
– Я буду писать, мама… – прошептала сквозь слезы Ларна. – Клянусь, буду! А когда-нибудь я вернусь…
– Я понимаю тебя, девочка моя, – тихо ответила ей женщина. – Я тебя понимаю… Но я не отпущу тебя просто так! Мы с тобой разработаем подробный маршрут, найдем деньги, и ты поедешь, как человек. Чтобы не вздумала опять шлюхой наниматься! Помнишь, что с тобой сотворили?
– Помню, мама… – негромко рассмеялась Ларна. – Больше не буду наниматься. Но прошу тебя понять – ради своей цели я пойду до конца.
Дарин снова внимательно посмотрела ей в глаза – девочка открывалась перед ней совершенно новыми гранями, гранями воина и бунтаря.
«Как же я, дура старая, – укоряла она себя, – не разглядела в ней этой проклятой решимости, этой ожесточенности, этого стремления к мести любой ценой? Ведь она и в самом деле сотворит все что угодно, и даже не задумается о последствиях… С этим нужно что-то делать, но она ведь сейчас не станет слушать ничего и только сильнее упрется. Схожу-ка я с утра к ведьме, которая ее лечила, может присоветует что…»
– Девочка моя, – с грустью сказала она Ларне, – пойми, месть не даст облегчения, она только искорежит твою душу.
– Это не просто месть, мама! – загорелись упрямые огоньки в глазах девушки. – Для меня это не просто месть, для меня это цель – борьба с несправедливостью, с подлостью, с жестокостью. Борьба с их омерзительными законами, обрекающими миллионы людей на страшную жизнь рабов для удовольствий! Может, я и проиграю. Вероятнее всего, проиграю. Но и сидеть на месте, наслаждаясь спокойной жизнью, после всего, что испытала, я уже не могу! Я люблю тебя, мама, но остаться не могу, перестану уважать себя. Пойми меня и не осуждай…
Дарин медленно покачала головой, продолжая всматриваться в решительное лицо приемной дочери. Да, она видела в глазах девушки ту окончательную готовность, которой так боялась в людях. Женщина незаметно вздохнула, поняв, что ей не остановить этого самоубийственного порыва. Она обняла Ларну и поцеловала по очереди в оба глаза.
– Я понимаю, маленькая моя… Спасибо тебе за год счастья, что ты мне дала. Я понимаю твое стремление и помогу добраться до Колхрии. Хоть в дороге ты не должна попасть в беду.
Девушка прижалась к ней всем телом и, уже не стесняясь, зарыдала в голос, оплакивая тихую и счастливую жизнь под крылом приемной матери. Но она больше не могла жить этой жизнью – знала, что каждый день с тысячами несчастных проделывают то, что сотворили с ней и Дарой. В ней нарастал гнев, вызревало что-то такое, чему уже тесно было в душе.
Утром Дарин куда-то ушла, когда Ларна еще спала без задних ног. Проснувшись, девушка на скорую руку ополоснулась, съела, что нашла готового, и галопом понеслась на поиски Нарин. Ей хотелось попрощаться с той, рассказать, что ей скоро ехать на Колхрию. Ларне повезло – веснушчатая хитрюга еще не вылезала из постели и только сладко потягивалась. Девушка захихикала, прыгнула на кровать и принялась щекотать подругу, чего та всегда боялась. Нарин возмущенно завизжала, схватила подушку и, вскочив, начала гоняться за Ларной по всему дому. Набегавшись, девушки запыхались и снова залезли в кровать, привычно начав хихикать и подкалывать друг дружку. Затем Ларна вдруг внимательно посмотрела в глаза Нарин, порывисто обняла ее и поцеловала в губы.
– Ты чего? – удивилась та.
– Жаль расставаться. Я ведь попрощаться пришла…
– И куда же тебя Серый Убийца несет?
– В Серую Башню. Учиться.
– Да кто тебя туда возьмет?! – презрительно фыркнула Нарин.
– У меня направления от двух магов есть.
– Не брешешь?! – подпрыгнула от такого известия подруга.
– Нет, – усмехнулась Ларна.
– Во, повезло… – завистливо протянула Нарин. – Столько нового увидишь…
– Ага. Жаль, что ты не ведьма. Вместе веселее было бы.
– Так я ж не проверялась ни разу! – затанцевала на месте рыжая егоза. – Идем к ведьме, я знаю тут одну неподалеку. У меня как раз и пара золотых есть, на проверку должно хватить.
Ларна удивленно посмотрела на нее и обрадовано согласилась, надеясь, что подруга сможет отправиться с ней. Как бы это было здорово, если бы ей не пришлось ехать на Колхрию в одиночку! А потом, может быть, рыжая сможет стать и соратницей… С Нарин было так хорошо, она вмиг умела поднять самое отвратительное настроение. Пока Ларна размышляла, рыжая успела одеться. Девушки вылетели из домика Рады и понеслись по улице, примыкающей к городской стене, куда-то на юг. Ларна еще ни разу не бывала в этих местах – многие виллы были очень причудливы.
Подруги бежали около получаса, прежде чем Нарин остановилась у калитки, ведущей в большой тенистый сад, в глубине которого виднелась зеленая башенка, вся как будто сделанная из переплетающихся лиан. Окна ее были круглыми, а не привычно-ромбическими, а на вершине сиял всеми цветами радуги хрустальный шар. Девушки нерешительно постучались.
– Входите, – раздался негромкий голос.
Нарин толкнула дверь и вошла первой, Ларна за ней. Их взглядам открылась небольшая круглая комната, увешанная пучками сушеных трав, сбоку стоял каменный стол. Девушек поразило огромное количество книг в жилище ведьмы – они были повсюду, создавая странный, но приятный беспорядок. Сама ведьма сидела в глубоком кресле напротив двери. Она оказалась полноватой пожилой женщиной, только пронзительные и умные серые глаза давали понять, что перед вошедшим – не торговка с рынка или посудомойка. Девушки поклонились хозяйке дома и замерли у порога.
– Проходите, девочки, – улыбнулась ведьма. – Вы чего-то хотели?
– Да! – сделала шаг вперед рыжая. – Я бы хотела провериться. А вдруг у меня дар есть?..
– Только ты? – спросила пожилая женщина. – А твоя подружка?
Ларна вздохнула, достала из-за ворота блузы шнурок с двумя половинками медальонов и подала его ведьме:
– У меня уже два направления, госпожа. В Серую Башню. Хотелось бы вместе с подругой.
– Так-так-так… – заинтересованно протянула та, внимательно изучая медальоны, затем бросила взгляд на девушку и брови ее приподнялись. – Но с чего бы это? Я не вижу в твоей ауре ничего необычного.
Ларна вздохнула еще раз и стащила с пальца маскирующее кольцо. Глаза ведьмы тут же полезли на лоб, она задохнулась, вскочила и несколько раз обошла вокруг Ларны.
– Жаль, что не я тебя нашла, девочка… Очень жаль.
Ведьма еще несколько минут молча изучала ее, затем тихо вздохнула и вернула половинки медальонов.
– Ну да ладно, – сказала она. – Займемся твоей подругой. Проверка стоит два золотых.
– Вот, возьмите… – пискнула растерянная Нарин, подходя ближе и протягивая деньги.
Ведьма положила монеты в шкатулку, подошла к девушке и положила ей ладони на виски. Рыжая дернулась от ее прикосновения, но не осмелилась ничего сказать. Через несколько минут брови ведьмы снова приподнялись, и она посмотрела на Нарин с некоторым удивлением.
– Не сказала бы, что что-нибудь особое, но талант, безусловно, имеется. Да-да, имеется. Для поступления в Академию, по крайней мере, местную, вполне хватит. А вот по поводу Серой Башни я сомневаюсь. Но можешь попытаться. Вполне возможно, что за компанию с подружкой и возьмут, за нее-то ухватятся обеими руками в любом случае. А если она скажет, что без тебя поступать не желает, то они готовы будут и сотню принять.
– Могут принять?! – подпрыгнула Нарин, одновременно толкая локтем Ларну: «Молчи, мол!».
– Могут, – усмехнулась ее щенячьему энтузиазму ведьма. – Выписывать направление?
– Конечно!
– Куда? В местную Академию Магии или в Серую Башню?
– В Башню, естественно!
– Ну, как хочешь, как хочешь…
Ведьма присела за стол, взяла лист пергамента и принялась что-то очень быстро в него вписывать, предварительно забрав у Нарин удостоверяющий личность медальон. Закончив, она скрутила пергамент в трубку и запечатала сургучом, приложив свою печать. Рыжая с поклоном приняла направление, поблагодарила и поспешила откланяться. Ларна тоже не заставила себя ждать и, что-то пробормотав, выскочила за дверь. Ведьма задумчиво посмотрела вслед подругам – ей еще никогда не попадались люди с такой врожденной силой. Скорее всего, она еще услышит об этой черноволосой девушке.
Подруги понеслись по улицам, а запыхавшись, остановились у маленького трактирчика, где часто сиживали, попивая холодный, очень вкусный шербет, подаваемый только здесь – хозяйка тщательно хранила тайны семейных блюд. Денег ни у той, ни у другой не было, но трактирщица хорошо знала их и всегда давала еду и напитки в долг, справедливо полагая, что с дочерьми стражниц лучше иметь хорошие отношения. Взяв кувшин шербета, девушки уселись в тени под большим сваршевым деревом и принялись маленькими глотками потягивать ледяной напиток, обсуждая планы на будущее и фантазируя, как можно будет повеселиться в Колхрии. У Ларны были, конечно, и иные далеко идущие планы, но посвящать в них наивную подругу она не собиралась. Они довольно долго сидели в трактире, пока Ларна не бросила взгляд на солнце, после чего ойкнула и спешно засобиралась домой, вспомнив, что еще не все обсудила с матерью.
И в самом деле – Дарин давно вернулась и в нетерпении бегала по дому, ожидая дочь и не находя себе места от беспокойства.
– Ну, и где тебя Серый Убийца носит?! – с ходу накинулась она на вошедшую Ларну.
– К Нарин ходила.
– Там я уже была! – буркнула женщина, постепенно успокаиваясь. – Опять, небось, по домам удовольствий шлялись?
– Ну… Э-э-э… Как сказать… – почесала затылок девушка.
– Лучше ничего не говори! – посоветовала приемная мать, с ехидством глядя на нее.
Ларна, не выдержав, рассмеялась. Дарин накрыла на стол и усадила дочь обедать. Пока Ларна ела, мать вслух прикидывала, что той взять с собой в дорогу. Они бы, наверное, говорили еще долго, если бы их разговор не прервал донесшийся из-за двери разъяренный голос Рады:
– Я тебе поеду! Я тебе поеду! Ты у меня месяц сидеть не сможешь, поняла?!
– Ну, мама! – вторил ей перепуганный голосок Нарин. – Ну, отпусти же, люди смотрят!
– Пускай смотрят на такую разгильдяйку!
Дарин удивленно приподнялась, но успела только переглянуться с Ларной, как дверь распахнулась, и на пороге появилась похожая на разъяренную фурию Рада. Она за косу тащила за собой возмущенно пищавшую дочь. Картина была столь вопиюще-нелепой, что вскочившая Ларна уселась на пол, промахнувшись мимо стула. Дарин силилась что-то сказать, но отвисшая челюсть не дала этого сделать.
Стражница остановилась перед командиром и уткнула ей палец в грудь.
– Скажи мне, дорогая моя! – рявкнула она, сверля Дарин яростным взглядом. – Кому из этих двух идиоток первой пришло в голову в Серую Башню переться?!
Та все еще пыталась подобрать челюсть, поэтому говорить не могла и только потыкала пальцем в сторону Ларны, сидевшей на полу и пораженно глазевшей на происходящее.
– А-а-а… – медленно повернулась к ней стражница. – Так это ты, радость наша, эту чушь выдумала? Что, забыла, какой мы тебя между ящиками нашли? Еще хочешь?! Мало было?! Я-то думала, это моя сорвиголова придумала, а ты тихонькая. Да теперь вижу, что в тихом омуте много чего водится! И чего вам, Серого Убийцу вам в задницы, на той Колхрии понадобилось?!
– Мама! – пискнула у нее за спиной Нарин.
– А ты вообще молчи! – обернулась Рада и с оттяжкой вытянула дочь ремнем. Та подпрыгнула от неожиданности, ее губы задрожали от обиды. – На Колхрию ей захотелось?! А в рабыни для удовольствий – желания не имеешь?! Смотри, там это быстро!
Дарин не выдержала откровенного идиотизма ситуации и начала истерически хохотать. Рада некоторое время растерянно смотрела на нее, затем окинула взглядом комнату, посмотрела на Ларну, сидящую на полу с раскинутыми ногами и взирающую на нее, глянула на надутую Нарин, старающуюся держаться от матери подальше, настолько позволяла длина ее роскошной косы. До стражницы, наконец, дошла вся комичность ситуации, и она тоже расхохоталась. Отсмеявшись, женщины посмотрели друг на друга и снова прыснули. Они смеялись, пока уже не осталось никаких сил. Наконец, Рада махнула рукой и отпустила Нарин, тут же отпрыгнувшую за пределы досягаемости рук матери.
– Но все же скажи мне, Дарин, – вздохнула стражница, – что нам делать с этими двумя бессовестными девками? Задницы, что ли, надрать так, чтобы и мысли о какой-то там Колхрии, чтоб ей провалиться, не возникало?
– Если бы это могло помочь… – тяжело вздохнула офицер. – Но не поможет. Я с утра у ведьмы была, той, что Ларну лечила.
– И?
– Она сказала, что если девочку с даром не обучить, то этот дар сожжет ее максимум за пять лет… Если не меньше. Хочешь не хочешь, а придется отпускать.
– Сожжет?.. – с недоумением переспросила Рада. – Вот так новость… Кто бы мог подумать… Что же за скотство такое?!
– Именно, что скотство… – скривилась Дарин. – Кстати, а разве у твоей тоже дар?
– Увы, – нахмурилась стражница. – Сегодня ее за каким-то демоном к ведьме понесло проверяться. Оказалось, что тоже. Вот направление в Серую Башню.
– Знаешь, а может, даже лучше, что они вдвоем будут? А то я как подумаю, что мне мою одну отпускать придется, так меня колотить начинает.
– Могу себе представить, – поежилась Рада. – Откуда хоть только у моей-то этот проклятый Творцом дар взялся, хотела бы я знать?!
Ларна открыла было рот, собираясь сказать, что у Нарин дар совсем слабенький и ей вовсе необязательно ехать, но рыжая, незаметно подкравшись, пребольно ущипнула ее. Девушка возмущенно повернулась к ней и увидела палец, приложенный к губам. Прошипев про себя: «Ну, я тебе это еще припомню!», она снова повернулась к приемной матери и состроила невинную физиономию, сосредоточенно разглядывая что-то на противоположной стене.
– Нет, Дарин, ты только посмотри на этих двух ангелочков! – донесся до ушей девушек насмешливый голос Рады. – Ох и всыпала бы я вам обеим!
Нарин с невиннейшим видом высматривала что-то на потолке, изредка бросая косые взгляды на мать и водя босой ногой по полу, что-то тихо мурлыкала себе под нос. Ларна стояла, сложив руки на животе и скромно потупив взор, изображая эдакую послушную девочку. Обе взрослые женщины скептически смотрели на них, слишком хорошо зная своих дочерей, чтобы поверить в их раскаяние.
– Увы, – хмыкнула Рада. – Я-то думала, твоя – тихая, на мою оторву повлияет в лучшую сторону, но теперь вижу – обе хороши!
– А ты разве еще не знаешь? – приподняла брови Дарин. – Куда твою рыжую Серый Убийца понесет, туда и моя «скромница» за ней хвостиком.
Девушки возмущенно зафыркали, но не решились возражать, с опаской поглядывая на ремень в руках стражницы.
– Хочешь не хочешь, Рада, а придется отправлять этих бессовестных девок в Колгарен, выбора нет, – тяжело вздохнула офицер. – Ни мне, ни тебе не хочется, чтобы дочь умерла из-за нашей неуступчивости.
– Да-а уж… – с кислым выражением на лице согласилась та. – Но тогда мы должны разработать самый безопасный маршрут и вдолбить в их дурные головы!
– Я уже думала об этом.
– И что?
– Лучше всего, по-моему, будет переправить их на материк, оттуда пусть идут через перевалы вместе с каким-нибудь караваном, а перевалы открыты еще несколько месяцев, должны успеть. Командором порта в Ситхаре моя старая подруга, вместе службу в Маре начинали. Она посадит девчонок на наш, харнгиратский, корабль до Аллиорноина, лучше всего – до столицы, Нунду-анг-Орма. А вот там им уже придется шевелиться самим, но оттуда всегда отходит много кораблей на Колхрию. Очень неплохо было бы им добраться до устья реки Карлин и по ней спуститься в Колгарен. Место на корабле стоит, правда, дорого, но никак не больше ста золотых. А мне из денег девочки удалось отложить не больше двадцати, да сама за год с трудом собрала еще тридцать. Хорошо, что командор вошла в положение и дала ссуду в сотню. На одну кое-как хватит, но на двоих…
– Не хватит, понятное дело, – проворчала Рада. – У меня есть двести пятьдесят даралов, двести я своей дам, а пятьдесят возьми – отдашь, когда сможешь.
– Я сама отдам! – пискнула Ларна.
– Ой, да заткнись хоть ты, – махнула на нее рукой стражница. – Без тебя как-нибудь разберемся. По двести на каждую им должно хватить, если только по злачным местам шляться не будут.
И она обратилась к дочери:
– Нарин! Стань хоть ненадолго взрослой, ведь в других странах не так, как дома – там власть мужчин, как ни дико это для тебя звучит. Ты и оглянуться не успеешь, как в рабство продадут, если осторожной не будешь. Пойми это, девочка!
– Я буду очень осторожной, мама! – пообещала, сощурив хитрые глаза, рыжая оторва. – Ты не беспокойся, главное! Все будет в порядке.
Но по ней было видно, что ничего она не поняла и, как обычно, пропустила слова матери мимо ушей. Рада, заметив это, повернулась к Ларне:
– Девочка, ну, хоть ты-то понимаешь, что будет опасно? – спросила она. – Ты-то уже отхватила в жизни столько, что врагу не пожелаешь. Прошу тебя, сдерживай ее хоть немного, а то ведь пропадет ни к Серому Убийце…
– Я обещаю вам, Рада, – спокойно сказала девушка. – Я не допущу, чтобы с Нарин случилась что-нибудь плохое. Я уже кое-что понимаю.
Женщины удивленно переглянулись – в этот момент Ларна выглядела значительно старше своих лет, в глазах ее плескались боль и понимание, казалось, она мгновенно отбросила сущность беззаботной девчонки прочь, как дешевую маску, и на смену этой девчонке на белый свет выбралось что-то мрачное и жестокое. Дарин отшатнулась – такой жутью повеяло из глаз Ларны. А та достала из ножен кинжал, порезала себе ладонь и протянула окровавленное лезвие в сторону взрослых женщин.
– Клянусь на крови! – тихо сказала девушка, глядя в никуда все тем же жутковатым, нечеловеческим взглядом. – Честь на крови, боль на крови, смерть на крови!
Она спокойно произнесла страшные слова кровной клятвы, которую мало кто на Архре решался давать. И уж никто и никогда не решался нарушить – магия Серого Убийцы страшно карала отступника. Ставшие жесткими глаза Ларны обратились к подруге.
– Во время путешествия ты будешь выполнять все, что я говорю, или пожалеешь, что родилась на свет. Поняла?
– Ты чего, Ларна? – растерялась Нарин, такой она подругу еще не видела. – Увидим, что будет…
– Я сказала, ты слышала, – коротко ответила та, вытерла кровь с лезвия и спрятала кинжал в ножны, снова поворачиваясь к остолбеневшим стражницам.
– Ого… – только и смогла сказать Рада. – Вот тебе и маленькая, тихонькая Ларна… Из девочки будет толк.
– Я это всегда знала, – польщенно улыбнулась Дарин, с гордостью глядя на приемную дочь.
Ларна смутилась, подошла к матери и уткнулась ей в плечо, едва слышно всхлипывая. Та с нежностью погладила ее по голове и изо всех сил прижала к себе, ощущая, что дочь куда-то ускользает: она еще рядом, но ее уже нет. И от этого ощущения сердце женщины зашлось болью, а слезы непроизвольно закапали из глаз, чего не случалось уже много лет.
– Я вернусь, мама… – прошептала Ларна. – Придет время, и я вернусь. Клянусь тебе.
Дарин поцеловала ее и сделала вид, что поверила, понимая, что девушка в этот момент и сама верит своим обещаниям, не думая, что выполнить их будет, скорее всего, невозможно. Она не хотела отпускать дочь от себя и еще утром намеревалась отговаривать Ларну от задуманного ею самоубийственного дела. Но после визита к ведьме поняла, что, оставаясь необученной, девочка через несколько лет просто выгорит и умрет в страшных муках. Этого Дарин допустить не могла, жизнь Ларны давно стала для нее стократ дороже собственной. И она решила помочь приемной дочери. Пусть хоть доберется до Колгарена без особых трудностей. Женщина гладила прижавшуюся к ней девушку по голове и с тоской думала о вновь надвигающемся одиночестве. Скоро ее дом снова станет пустым и заброшенным… Не надо будет спешить домой, ведь там никто не будет ее ждать… Дарин горько вздохнула и поцеловала Ларну в макушку.
Девушки стояли у борта гигантского парома, перевозящего людей и грузы с острова Дуарам на материк, и махали матерям. Дарин и Рада отпросились на несколько дней со службы, чтобы проводить дочерей на другой конец острова и усадить на паром. Здесь находился только большой поселок, обслуживающий паромный порт. Жизнь в нем бурлила – Дуарамба была одним из основных торговых портов страны, и товары, полученные через него, широким потоком растекались по Харнгирату.
Рыжая была абсолютно счастлива в предвкушении самостоятельной жизни и не давала подруге покоя своими безумными планами. Ларна в ответ на ее выходки и прыжки только посмеивалась. Девушкам дали с собой четыреста тридцать золотых – по расчетам, этих денег вполне хватит на дорогу. А в Колгарене студиозусов Академии бесплатно обеспечивают всем необходимым. Обе подруги были вооружены мечами и кинжалами храргианской работы. Также их заставили взять с собой несколько смен походной одежды, включая и зимнюю, парадную форму своих кланов и множество других мелочей. Еще один большой мешок под завязку набили твердой, как камень, сухой колбасой и сухарями на самый крайний случай. А уж сколько советов, поучений и наставлений им было дано!..
Ларне не хотелось расставаться с Дарин, на самом деле ставшей ей второй матерью, но остаться она тоже не могла. Девушка не понимала, что ее вело, казалось, ее подхватила какая-то могучая сила и тащит за собой, не спрашивая согласия. Она только знала, что должна стать ведьмой. Хорошо, конечно, что не пришлось ехать одной – с Нарин куда веселее. Но ее присутствие вызывало и дополнительные трудности – рыжая не понимала, что такое дисциплина. Ларна снова помахала плачущей Дарин и смахнула слезу. Паром медленно отчалил. И пока на причале еще были видны их матери, девушки не отходили от борта и махали им, прощаясь, возможно, навсегда.
Через три месяца дочерна загоревшие подруги сошли на одну из пристаней столичного аллиорноинского порта Нунду-анг-Орм.
Путешествие прошло на удивление гладко. Через два скучных дня в маленьком торговом городке на побережье материка, куда прибыл паром, девушкам удалось попасть в небольшой военный караван. Тут им очень помогло рекомендательное писмо, выпрошенное Дарин у командора гарнизона Дуарамбы. Без этого письма их вряд ли взяли бы, пришлось бы еще недели две дожидаться торгового каравана. Нарин все порывалась отправиться самостоятельно, но Ларна, помня о своей клятве, быстро угомонила рыжую оторву, показав ей тела любителей приключений, найденных горными спасателями и выставленных на площади для всеобщего обозрения.
Даже с караваном переход через высочайшие горы Архра занял больше полутора месяцев. Девушки не потратили на дорогу ни одного золотого – командир каравана распорядилась поставить дочерей стражниц на довольствие.
Дорога доставила подругам ни с чем не сравнимое удовольствие – ни та, ни другая еще не бывали в горах, и даже представить себе не могли, как там красиво. Ущелья и пики под светом двух солнц принимали фантастические очертания, переливались сотнями оттенков. А разве можно было забыть двухмильные висячие мосты через гигантское озеро Нирвиан у города Сантана? Высокооплачиваемые ведьмы держали десять мостов своей магией, не отвлекаясь ни на минуту. Ларна попыталась представить себе, сколько сил и средств вложено в эти величественные сооружения, и содрогнулась. Идя по мосту, она зачарованно смотрела вниз. От одной мысли, что можно рухнуть туда, пробирал мороз по коже.
Оставив позади озеро, караван миновал перевал, спустился на ситхарское плоскогорье и вскоре вышел к знаменитым Тарванским водопадам, прославленным в десятках песен и легенд. Возле них командир распорядилась сделать привал на сутки, чтобы люди могли отдохнуть и полюбоваться на редкую красоту этих мест, самим своим существованием восхваляющих величие Творца. Этим водопадам дала имя давно не существующая страна Тарван, захваченная Харнгиратом в незапамятные времена. Девушки, побросав вещи, долго плескались в горячих минеральных источниках, которым приписывали целебные свойства. А накупавшись, подруги долго болтали с подошедшей командиром каравана обо всем на свете. После этого разговора та стала девушкам едва ли не подругой и по прибытии в Ситхару устроила их на постой к своей знакомой, интенданту городской стражи.
Как ни странно, но кораблей на Аллиорноин не было, и подруги, взяв с собой письмо Дарин, отправились к командору порта. Та приветливо приняла дочь старой подруги, но только развела руками в ответ на их просьбу – попутных судов в ближайшую неделю не предвиделось. Зато командор твердо пообещала подругам места на когге «Победительница», поднимающем якорь через восемь дней, и Ларна, скрепя сердце, была вынуждена согласиться, цыкнув на Нарин, собиравшуюся ляпнуть что-то.
В эти восемь дней Ларне пришлось нелегко – пришлось гасить безумные порывы рыжей оторвы, впервые в жизни оказавшейся вдали от матери и стремящейся вкусить плоды вольной жизни. Нарин жаждала испытать все на свете и начала швырять деньги налево и направо. Ларне, в конце концов, пришлось выпустить из себя ту свою часть, которой она и сама побаивалась, чтобы напугать подругу до полусмерти. Она отобрала у Нарин деньги, которых осталось лишь немногим больше половины. Девушка и сама не знала, что с ней происходит, кем и чем она постепенно становится, но ее решимость и мрачность возрастали с каждым днем. Рыжая обиделась на Ларну и полдня сидела надутая, но долго обижаться она не умела, и уже к вечеру помирилась с подругой.
Когда девушки, наконец, поднялись на борт когга, Ларна вздохнула с немалым облегчением. Снова в дороге – Колхрия и ее судьба становились ближе с каждым днем. Но впереди ждал Аллиорноин, и девушка начала вспоминать все, что читала или слышала об этой стране. Итак: островное королевство, восемь крупных островов и бесчисленное количество малых, отличается церемониальной, застывшей культурой – каждое слово или действие облачается в столь странные одежды, окутывается таким туманом, что чужеземцу почти невозможно что-нибудь понять. Из-за этого очень легко попасть впросак, и Ларна начала выспрашивать моряков, бывавших на островах, как следует себя вести, чтобы не навлечь неприятностей на свои головы.
Существовал свод правил: как следует одеваться, как здороваться, как спрашивать о чем-либо. Девушка сама изучала все это и заставляла делать это недовольно бурчащую Нарин, которая никак не могла усвоить, что харнгиратские обычаи не распространяются на весь мир. А затем Ларна начала выяснять, чем живут острова. Аллиорноин имел богатейшие рыбные промыслы, добывал руду, в том числе – и со дна моря, вел активную торговлю со всем миром, везде можно было встретить корабли под их флагом. Но самым прибыльным товаром островов являлись девушки. Специально обученные, лишенные и не лишенные пола рабыни для удовольствий.
Ларна пришла в ярость, узнав об этом, но заставила себя успокоиться и, выпросив у капитана когга две толстые книги о Аллиорноине, погрузилась в чтение. Аллиорноинские рабыни любви почему-то сильно заинтересовали ее, и девушка хотела знать о них побольше. На островах законом разрешалось иметь только двух детей женского пола, остальных в пятилетнем возрасте отбирали у родителей и отдавали в Воспитательные дома, принадлежащие богатейшим работорговцам королевства. Для многих бедных семей рождение второй и последующих девочек было реальным источником дохода, за одного красивого ребенка платили столько, что семья могла прожить несколько лет.
Условия и методы обучения в этих самых Воспитательных домах вызывали ужас. Девочек, попавших туда, сразу же заставляли носить очень тесную обувь и перетягивали талии. У них не было ни единой свободной минуты, их дрессировали, как животных, обучая пению, танцам, декламации, умению вести себя в обществе. Но главными науками были тайное искусство любви и столь же тайное искусство убивать. Именно убивать – аллиорноинки хорошо разбирались в самых хитрых ядах и точках на теле, на которые надо нажать, чтобы человек умер в сладкой истоме. Они выходили из Воспитательных домов тонкими, как тростинки, и грациозными, как лани.
Рабыни пользовались большим спросом, хотя стоили очень дорого – как минимум, пятьсот-шестьсот золотых каждая. Не слишком красивые девушки всю свою жизнь рожали новых рабов и рабынь от тщательно отобранных производителей. Мальчиков отправляли в специальные воинские школы, а девочек, понятно, – в Воспитательные дома. Часть из них, не соответствующую высочайшему стандарту, лишали пола и продавали как рабынь для запретных удовольствий, тоже стоивших в десятки раз больше обычных. Их обучали необычным методам ласк, и они могли легко свести с ума и мужчину, и женщину. Только в Серую Башню знаменитые аллиорноинские рабыни поставлялись бесплатно, а все остальные, даже императорский двор Фофара, должны были платить. И далеко не всякий аристократ или богатый купец решался на такое разорение. Но тот, кто хоть однажды узнавал этих искусниц, не хотел больше никого.
Ларна всю дорогу продолжала читать книги и расспрашивать моряков об островах, но так и не смогла понять до конца, как там живут. Что делать дальше, она пока еще не решила, но думала, что найдет выход.
И вот, наконец, набережная Нунду-анг-Орма. Ларна немного побаивалась – теперь они могли полагаться только на себя. Нарин была до глубины души потрясена видом расхаживающих всюду мужчин. И не рабов, а свободных! Девушка слышала, что в других странах – власть мужчин, но поверить в это так и не смогла. Увиденное стало для нее немалым шоком.
Подруги надели шорты и безрукавки, так как было очень жарко. Ларна еще на корабле узнала название дешевой таверны, где можно снять комнату за ползолотого в день. А еще за полдарала там кормят три раза в день, что немаловажно. Ларна предпочитала не давать Нарин денег, на что рыжая очень обижалась, но терпела, чувствуя вину за свои «художества» в Ситхаре.
Девушек сильно удивляла одежда местных жителей – мужчины были одеты в широкие шаровары из цветастой материи и обтягивающие кожаные куртки рыжего цвета. Все они подпоясывались длиннейшими цветными кушаками, и вот тут уж каждый проявлял фантазию – от разнообразия цветов рябило в глазах. Женщины почти поголовно были укутаны в длинные цветастые балахоны и закрывали низ лица полупрозрачными газовыми косынками. На головах у них были уродливые, с точки зрения Ларны, пятиугольные береты с помпоном. Многие мужчины тоже носили такие береты, или повязывали головы платками на пиратский манер. А уж украшений – серег, ожерелий и прочего – и те, и другие имели несметное количество. Но все вышесказанное относилось к свободным – на рабах и рабынях были только узкие набедренные повязки. Они редко ходили в одиночку, чаще всего их водили на поводках, пристегнутых к ошейникам.
Архитектура Нунду-анг-Орма оказалась не менее причудливой. Казалось, во всем городе нет ни одного прямого угла, дома были овальными или круглыми, а иногда – вообще шарообразными. Улицы перетекали одна в другую плавно, без резких переходов. Как местные жители могли ориентироваться здесь? Ларна растерянно вертела головой во все стороны, пытаясь понять, где находится и как им добраться до нужной таверны. Она начала спрашивать прохожих, и вскоре ей повезло – какой-то человек шел туда и взялся проводить чужеземок, благо, недалеко – всего три квартала. Капитан харнгиратского когга посоветовала девушкам обратиться к хозяйке таверны и по поводу корабля на Колхрию. Наконец, впереди показалась вывеска с белым корабликом и птицей. Ларна перевела дух и поблагодарила провожатого, который буркнул: «Не за что!», и пошел своей дорогой. Обе подруги тяжело дышали – Дарин с Радой нагрузили их, как вьючных лошадей.
Ларна толкнула дверь и вошла.
– Добро пожаловать в «Ветер странствий», милые девушки! И откуда это к нам таких красавиц занесло? – выкатилась из-за стойки бара невысокая полная женщина в красном берете с белым помпоном.
– Здравствуйте, да пребудет с вами мир! – поклонилась Ларна. – Мы из Харнгирата, хотели бы снять у вас на двоих недорогую комнату, да и столоваться здесь же. Нам порекомендовала вашу таверну капитан когга «Победительница».
– Я очень рада вам, милые девушки! – улыбнулась хозяйка. – Меня зовут Мизвах Сат Рид, можете звать меня просто тетушкой Мизвах. И передайте благодарность уважаемой капитану!
Девушка кивнула, внимательно посмотрела в хитрые глазки хозяйки и спросила:
– А во сколько нам станет день проживания вместе с едой?
– Совсем недорого! – взмахнула руками тетушка Мизвах. – Ну, просто задаром. Всего полтора золотых.
– Да что вы! – изобразила на лице ужас Ларна. – Да как можно! Это же грабеж!
Они понимающе глянули друг на друга и ухмыльнулись, а затем принялись отчаянно торговаться. В конце концов девушке удалось сбить начальную цену до приемлемого для них золотого в день. После этого появились слуги и унесли вещи подруг наверх, а сами девушки уселись за стол и с аппетитом умяли поданный хозяйкой торт со взбитыми сливками. Покончив с ним, Ларна спросила у тетушки Мизвах то, что интересовало ее больше всего на свете.
– А не подскажете ли нам, уважаемая, скоро ли будет какой-нибудь корабль на Колхрию?
– Ох, милая! – снова всплеснула руками та, – вот уж не повезло вам, так не повезло… Только через месяц, вчера полсотни шхун туда отвалило. А теперь, пока следующую партию рабынь не повезут, ни одного не будет.
Ларне едва не стало плохо от этого известия. Целый месяц торчать в незнакомом городе? Да еще и вместе с Нарин? Рыжая ведь обязательно чего-нибудь учудит. Тридцати золотых тоже было жалко до слез. Мало ли что еще может случиться? Но выхода, похоже, нет – после окончания торгов даже случайные корабли вряд ли станут заходить на остров до следующих. Тяжело вздохнув, Ларна уплатила хозяйке за два дня и утащила Нарин наверх переодеваться. Тетушка Мизвах посоветовала подругам носить местные платья и, желательно, ниже колен, чтобы не привлекать лишнего внимания – как и везде, чужеземцев в Аллиорноине не любили, а «харнгиратских стерв» вообще люто ненавидели. За эти платья и нелепые белые береты незамужних девушек Ларне пришлось выложить еще три золотых, и она кипела от возмущения.
Незаметно прошли три недели. Подругам нравилось в таверне тетушки Мизвах. В их комнатке была всего одна большая кровать, но девушек это не смущало, они еще дома часто спали вместе. Однако неприятности и ссоры случались. Однажды Нарин попыталась выпросить у Ларны денег, чтобы сходить в цирк, но та только цыкнула в ответ. Рыжая возмутилась, но ничего не добилась – ее подруга сильно изменилась за последнее время, ничем не напоминала мягкую и добрую Ларну. Она стала жесткой, бескомпромиссной, все подчиняя какой-то своей цели.
Нарин очень хотелось поразвлечься, походить по музеям и игрищам, которыми славился Нунду-анг-Орм, но Ларна не давала ей на это ни медяка. Поэтому единственным развлечением осталось исследование незнакомого города. Поначалу скругленные дома, улицы и переулки казались дикими, но вскоре они привыкли. Ларна решалась тратить небольшие деньги только на одно – каждое утро они с Нарин лакомились очень дешевым и вкусным мороженым в большой лавке сладостей неподалеку. Там было такое количество сортов, что, как девушки ни старались, перепробовать все у них не вышло.
До отплытия корабля оставалось оставалось уже недолго. Как-то, возвращаясь в таверну, подруги увидели, что люди толпами идут куда-то. Ларна поймала за рукав какого-то горожанина и спросила, что происходит. Он с удивлением взглянул на девчонок, но все же ответил:
– Большие торги сегодня! Лучшие Воспитательные дома своих рабынь на продажу выставляют.
Ларна поблагодарила, и подруги подались вслед за горожанами. На огромной круглой площади стояло несколько десятков больших помостов, на каждом стояло множество обнаженных девушек с совершенными фигурами. Рабынь по очереди выводили вперед и они танцевали, изгибаясь так, что это казалось невозможным для человеческого тела. Но больше всего поразило Ларну, что ни одна из рабынь не плакала, ни одна даже не была мрачной! Они выглядели веселыми и счастливыми и, похоже, ждали продажи, как самой большой радости в своей жизни. Покупали их, в основном, иноземные купцы и вельможи. Цены оказались такими, что подруг в дрожь бросило – восемьсот даралов, как минимум, а одну рабыню, изумительную блондинку с волосами до пят, вообще продали за три тысячи. Ларна ошеломленно икнула, услышав сумму.
Подруги проталкивались от помоста к помосту, рассматривая выставленных на продажу девушек. Гибкость и грациозность рабынь удивляли каждого, не видевшего еще аллиорноинских искусниц. Из разговоров окружающих девушки узнали, что в этот день продают только обычных рабынь, а вот завтра будут продавать бесполых, лишая их пола на месте. Ларну передернуло, и она порадовалась, что не напоролась на это зрелище.
Уже начинало темнеть, когда уставшие подруги покинули торговую площадь и отправились обратно в таверну. Добравшись, они уселись в уголке, и тетушка Мизвах подала ужин – запеченного в угольях каплуна в винном соусе и вареные клубни сарда. Девушки быстро оставили от угощения только кости, и, захватив с собой бутылку легкого вина и пересмеиваясь, отправились к себе в комнату. Но перед самой дверью Нарин вдруг насторожилась и приложила палец к губам, вытащив из ножен кинжал. Ларна вопросительно посмотрела на нее.
– Там кто-то есть… – прошептала рыжая.
Нарин ударом ноги распахнула дверь и вихрем ворвалась в комнату, Ларна кинулась вслед за ней. Возле их распотрошенных дорожных мешков сидела худенькая белокурая девушка и жадно пихала себе в рот почти несъедобные сухари. Увидев хозяек комнаты, она отчаянно взвизгнула и бросилась к открытому окну, но Нарин оказалась быстрее, поймав воришку за длинные волосы и швырнув на пол. Та тут же свернулась в клубочек, спрятав голову, тихо скуля и дрожа всем телом. Ей, видимо, не впервой было быть битой… Рыжая занесла ногу, но Ларна остановила подругу и плотно прикрыла за собой дверь. Она вспомнила себя в таком же положении – без медяка денег, без надежды, без кого-либо, кто может помочь.
– Ах ты, сука! – снова замахнулась на белокурую Нарин.
– Стой! – прошипела Ларна. – Не видишь, что ли, бедняжка просто голодная!
Она как-то сразу поняла, что воришка – беглая рабыня, и подозревала, от чего та сбежала… Это понимание ножом резануло по сердцу – ведь она сама бежала от того же. Рыжей не понять! Достав из пояса монету, она бросила ее Нарин:
– Пойди купи чего-нибудь поесть.
– Еще чего! – возмутилась та, но монету все же поймала. – Она у нас воровать будет, а мы ее еще и кормить должны?!
– Нарин, – с болью сказала Ларна, – ты никогда не была в беде, в настоящей беде, когда у тебя уже нет никакой надежды! Имей хоть немного доброты и сочувствия…
Рыжая тихо вышла за дверь. Ларна присела возле скрутившейся на полу блондинки и осторожно погладила ее по голове.
– Не бойся меня, маленькая, – ласково сказала она.
Белокурая затравленно посмотрела на нее и отодвинулась, в этом взгляде, полном отчаяния, Ларна узнала себя год назад и вздрогнула. Она вздохнула – несчастное существо ей, конечно, не поверило… Ничуть не обидевшись, Ларна пододвинулась ближе, взяла руку воришки в свою и тихонько спросила:
– Ты в бегах?
Та вырвала у нее руку, поблескивая наполненными ужасом глазами. Ларна грустно кивнула – все верно, в бегах. Опять пододвинувшись ближе, она прошептала:
– Не бойся меня… Я сама в бегах была. Знаю, каково это, и тебя не выдам.
Воришка недоверчиво уставилась на нее.
– Мне помогли добрые люди, а одна женщина вообще удочерила, – улыбнулась Ларна, снова взяв ее руку.
– П-п-р-р-а-а-в-в-д-д-а-а, н-н-е-е в-в-ы-ы-д-д-а-д-д-и-и-т-т-е-е?.. – прошелестела белокурая и залилась слезами.
Ларна обняла ее, шепча успокаивающие слова. В этот момент дверь скрипнула и в комнату вернулась Нарин с тарелкой в руках. Там было мясо, хлеб и какие-то овощи. Увидев трогательную картину, рыжая обиженно нахмурилась и сказала:
– Вижу, я тут лишняя… Я лучше в зале посижу.
Ларна замахала на нее руками, Нарин презрительно фыркнула и скрылась за дверью.
– Тебя ведь бесполой сделать хотели? – тихонько спросила Ларна. – Поэтому сбежала?
Та задрожала еще сильнее, но все же кивнула. Ларна прошептала:
– Я тоже.
– В-в-ы-ы-ы?.. – недоверчиво распахнулись глаза воришки.
– Я.
Белокурая затрясла головой, глядя на высокую, хорошо одетую девушку и снова отодвинулась, не поверив. Ларна вздохнула, понимая, что есть только один способ…
– Ну что же мне сделать, маленькая, чтобы ты перестала бояться? – спросила она. – Давай, если хочешь, сделаем друг другу запретное…
Синие глаза потрясенно уставились на нее, и беглянка нерешительно кивнула – способ, предложенный Ларной, исключал предательство. Рабыня, все еще боясь поверить, смотрела, как эта уверенная в себе девушка сбросила платье, и, раздвинув ей ноги, решительно поцеловала прямо туда… Никогда не испытанное ощущение потрясло, и беглянка осознала, что встретила ту, которая будет близка, как не был близок еще никто. Она продолжала плакать, но это были уже слезы облегчения. Вскоре рабыня повторила поступок Ларны, и та радостно засмеялась.
Затем Ларна усадила беглянку за стол и принялась кормить, заставив съесть все, что принесла Нарин. Та поела и снова попыталась стать на колени, униженно благодаря.
– Не надо! – прошептала девушка, поднимая ее. – Ни перед кем не становись на колени! И уж тем более – передо мной. Мы с тобой – сестры. Да, кстати, как тебя зовут?
– Орихат.
– А меня – Ларна.
Она снова обняла доверчиво прильнувшую к ней беглянку и поцеловала в заплаканные глаза – после сделанного ими та перестала бояться и только всхлипывала.
– Так что же с тобой все-таки случилось?
– Я сбежала, госпожа Ларна…
– Не госпожа, а просто Ларна, – легонько щелкнула ее по носу та.
Орихат благодарно уткнулась ей подмышку. Дав выплакаться, Ларна понемногу разговорила ее. Все оказалось просто и старо, как мир. Белокурая была рабыней в Воспитательном доме работорговца Фатунга. Как и каждая из знакомых ей с детства девчонок, Орихат не знала и не помнила другой жизни, мечтала, что ее купит чужеземный вельможа, и она будет жить в роскоши, ни в чем себе не отказывая. Девушка старалась изо всех сил оказаться среди лучших, училась танцевать и доставлять наслаждение в постели, старалась изучить все виды массажей и тайные способы убийства, затягивала ноги и талию до боли.
Незаметно приблизилось семнадцатилетие, и Орихат, среди прочих, должны были выставить на продажу. Отбирать рабынь для торгов прибыл сам господин Фатунг. Почему-то в этот раз он отобрал в рабыни любви только самых красивых, в число которых Орихат, конечно, не входила. А остальных… Остальных работорговец распорядился завтра же лишить пола и отдать обучаться искусству доставлять запретное удовольствие. Несчастные девушки валялись в ногах у хозяина, умоляя не делать с ними этого, но он был непреклонен. В тот же вечер державшиеся до того корректно охранники жестоко изнасиловали рабынь – теперь им не требовалась девственность, и с ними можно было не церемониться.
Орихат, твердо решившая избежать страшной судьбы рабыни для запретных удовольствий, сумела сбежать, воспользовавшись тем, что охранники перепились и уснули. Она была в отчаянии – все, чем жила, рухнуло в одночасье. Перед побегом Орихат пыталась уговорить подруг бежать вместе, но те не слушали, а только жалко скулили, покорно приняв свою судьбу. Пришлось уходить одной. Девушка пробралась в порт, надеясь попасть на какой-нибудь корабль. Но ни документов, ни денег у нее не было, никто с ней даже разговаривать не стал, хорошо хоть, что сразу не выдали страже. И вот уже больше недели беглая рабыня пряталась на крышах портовых зданий, выходя на поиски съестного только по вечерам. Несколько раз девушка отдавалась пьяным матросам за ужин и кружку вина, но понимала, что так долго продолжаться не может, и ее вскоре поймают. А уж что сотворит с ней за бегство господин Фатунг, Орихат даже представить боялась. Приходилось видеть казни беглых рабынь. В конце концов девушка перестала выходить на улицу, прячась на чердаке дома рядом с таверной. Сегодня, едва не сойдя с ума от голода, она увидела открытое окно в верхнем этаже таверны, забралась туда и нашла сухари в мешках. Здесь ее и поймали Нарин с Ларной.
Выслушав нехитрую исповедь, Ларна обняла сестру по несчастью и прижала к себе. Девочка, похоже, чего-то стоит, раз у нее хватило решимости бежать. Будущей ведьме необходимы были соратницы и единомышленницы в предстоящей борьбе, и она негромко рассказала Орихат о своей жизни, о том, что сделали с ней и с Дарой, о том, что было на корабле, и как она попала в Харнгират. Девушка сделала это по какому-то наитию, почувствовав в запуганной рабыне родственную душу. Нарин – дорога ей, но рыжей не пришлось испытать в жизни горя, боли и отчаяния, и Ларна не могла доверять ей полностью, не могла посвятить в свою миссию. А девушке была нужна сестра-единомышленница. И она тихо сказала Орихат:
– Я еду учиться на ведьму в Серую Башню. Маги говорят, что у меня такая сила, какой ни у кого не было больше тысячи лет. Но они не знают, что я ненавижу их, что я буду бороться за уничтожение их скотских законов, за право человека любить другого так, как ему или ей хочется! Вероятнее всего, меня когда-нибудь казнят. Зачем я тебе это рассказала? Отвечаю: мне нужны соратницы, а у тебя хватило смелости бежать. Поэтому спрашиваю: ты со мной?
Орихат восторженно посмотрела в горящие глаза Ларны, опустилась на колени, порывисто схватила и поцеловала ее руку. Затем прошептала:
– Я с тобой, госпожа и сестра моя! Я твоя навеки! Делай со мной, что пожелаешь! Я готова идти за тобой хоть на казнь!
Ларна подняла девушку с колен и поцеловала в губы. За этим занятием их и застала вернувшаяся Нарин. Рыжая обиженно фыркнула, надула губы и, отвернувшись, села у окна. «Да она же ревнует!» – поняла Ларна. Хочешь не хочешь, а придется рискнуть и проверить подругу, иначе Нарин только из ревности способна выдать Орихат страже, чего допустить нельзя. Ларна тяжело вздохнула – не хочется быть жестокой, но выбора нет. Она попросила Нарин:
– Расскажи мне, пожалуйста, как проводится обряд посвящения в кровные сестры.
– Ты хочешь взять в кровные сестры эту?! Эту?! – глаза рыжей наполнились слезами. – А я? Я что тебе, не подхожу, да?!
Она зарыдала, по-детски размазывая слезы кулаками по щекам. Ларне стало больно и противно, но она понимала, что должна додавить подругу, что должна точно знать, чего ждать от нее. Девушка скривила губы в брезгливую гримаску и сказала:
– Я не могу тебе доверять, Нарин. Ты не знала в жизни бед, и живешь, как мотылек. А у меня есть цель, которая вполне может привести меня на помост казней. И если со мной рядом будет человек, способный предать, то я окажусь там очень быстро.
– Я тебя предам?! – подскочила на месте рыжая, слезы мгновенно высохли, глаза засверкали яростью. – Да за кого ты меня принимаешь?!
– Я помню, – холодно ответила Ларна, – что ты восхищалась тем, как кричат несчастные девочки под ножом палача.
– Но я же поняла!!! – отчаянно покраснела Нарин. – Я поняла!!!
– Только когда сама узнала боль.
– Так испытай меня! – выкрикнула рыжая, она стояла вытянувшись, трепеща от обиды.
– Испытать?.. – протянула Ларна, ощерив зубы. – Испытать, говоришь?
Ее глаза стали похожи на щели, из которых в комнату потекла сама Тьма. И Нарин, и Орихат стало не по себе, они вскрикнули от внезапно накатившего ужаса – Ларна непонятно как стала выше ростом. Она криво усмехнулась, подошла к рыжей, схватила ее за плечо и швырнула на кровать, как кутенка. Потом повернулась к рабыне:
– Запри дверь.
Та опрометью ринулась исполнять приказ. Она не понимала, что произошло с этой доброй девушкой, почему она внезапно стала такой страшной… Нарин с не меньшим страхом смотрела на приближающуюся подругу, не похожую сейчас на себя – от нее веяло какой-то запредельной жутью. Рыжая всегда боялась ее в такие моменты, ей казалось, что в тело Ларны вселяется кто-то чужой. Та подошла к лежащей на спине Нарин, одним движением сорвала с нее шорты и ледяным тоном приказала:
– Раздвинь ноги!
Рыжая сразу повиновалась. Ларна решилась пойти на риск, она больше не могла жить в неуверенности, она должна знать точно – можно ли доверять подруге. Девушка опустилась на колени перед Нарин и поцеловала ее в запретное место. Затем встала и поставила одну ногу на кровать. Холодно посмотрев на потрясенную рыжую, она сказала:
– Ну, я жду.
– Чего?..
– Выбирай, Нарин. Или ты сейчас делаешь то же самое, и мы с тобой подруги, сестры и соратницы. Или идешь звать стражу и отдаешь нас с Орихат на казнь. Выбирай, я сказала!
У рыжей от такого выбора перехватило дух. Но она не может выдать подругу, не может! «Ну, и пусть! – скользнула по краю сознания мысль. – Пусть будет что будет! Я не предам!» Нарин задрожала, но, встав с кровати, опустилась на колени возле подруги. Она долго набиралась решимости, а затем запрокинула голову и совершила запретное. А затем Нарин оторвалась от Ларны и легла на кровать, потянув подругу за собой. Та радостно засмеялась – можно больше не опасаться рыжей. Забыв обо всем на свете, девушки жадно, лихорадочно ласкали друг друга. Вскоре к ним присоединилась и Орихат. Они сознавали, что нарушают закон, и оттого их ощущения были еще острее – это, наверное, и было главным. Когда девушки, наконец, оторвались друг от друга, Ларна поцеловала Нарин в губы и сказала:
– Теперь я могу сказать тебе все. Мы живем не просто так, наша цель – стать лучшими из лучших! Нам надо добраться до вершин мастерства и разрушить империю магов изнутри! Мы должны уничтожить их скотские законы, уничтожить рабство, мы должны дать нашему миру свободу!
Рыжая потрясенно уставилась на нее. Бороться с Серой Башней? Да это же… это же… Но какова цель, а?! Нет, ради такого стоит жить! Ради такого не жаль отдать эту самую жизнь! Нарин встала и протянула руку Ларне, негромко, но твердо сказав:
– Я с тобой, подруга!
– Сестра! – засмеялась та. – Сестра, а не подруга! А теперь дадим кровную клятву. Как это делают, Нарин?
Та коротко объяснила.
Каждая из девушек порезала себе руку. Соединив затем руки так, чтобы порезы соприкасались, они хором повторили за Ларной слова клятвы:
– Клянусь на крови! Честь на крови, боль на крови, смерть на крови! Клянусь ради достижения нашей цели идти до конца. Клянусь не остановиться ни перед чем, если это будет нужно для дела!
В воздухе над ними вспыхнула черным пламенем точка в воздухе, и оттуда прямо в их сцепленные руки ударила небольшая серебристая молния, пронзив тела девушек мертвенным холодом.
– Серый Убийца слышал нас… – с ужасом прошептала Ларна, остальные ошеломленно взирали на нее.
Случившееся означало только одно, и это поняли все – они служат Предначертанию. Только в этом случае клятва подтверждалась высшими силами. Значит, Серая Башня рухнет, и магия Повелителя Тени избрала именно их для этой цели. Каждая пыталась осмыслить происшедшее. Они, обычные девушки, вдруг стали геринями рождающейся легенды? Почему? Неужели для этого не нашлось настоящих героев? Но пути назад не было, и Нарин гордо вскинула голову: она уже не просто девчонка из Харнгирата, а одна из тех, на кого возложено великое дело.
Когда все закончилось, Орихат тихонько заплакала.
– Ну что ты, сестренка? – нежно поцеловала ее в нос Нарин. – Что случилось?
– Да, теперь я ваша сестра… – сквозь слезы пролепетала девушка. – Но я все равно беглая рабыня! И если меня поймают…
– Надо выручать девочку, – закусила губу Ларна. – У нас есть еще немногим больше трехсот золотых. Как ты думаешь, твой хозяин согласится продать нам беглую рабыню за эту сумму?
– Даже за беглую и бесполую он возьмет не меньше пятисот…
Ларна задумалась, некая идея смутно забрезжила в ее сознании, и зловещая ухмылка исказила красивое лицо девушки.
– Здесь ведь о «харнгиратских стервах» ходят дикие слухи? – спросила она у кровной сестры.
– Да, – кивнула та. – Ужасы всякие рассказывают.
– Так давай покажем им настоящих «харнгиратских стерв». Во всем блеске.
– Ты что-то придумала? – с интересом уставилась на нее Нарин.
– Да.
Утром Ларна и Нарин, следуя выработанному ночью плану, вышли из таверны в парадной форме своих кланов – черные кожаные шорты с серебряными молниями по бокам и кожаные же безрукавки. Перевитые серебряными нитями шнуры принадлежности к клану свешивались с левого плеча каждой, а на правом был небольшой вещмешок. Офицерские жезлы (сделанные этой же ночью) пылали золотой краской, рукояти мечей выглядывали из-за плеч, Короткими бичами, сплетенными из ремней, обе похлестывали по высоким, до колен, парадным сапогам, в которых было до ужаса жарко. Сохраняя на лицах надменно-презрительное выражение, они шествовали по середине улицы, и люди отпрыгивали с их дороги, а вслед несся опасливый шепоток: «Харнгиратские стервы… Харнгиратские стервы…» Ларна осклабилась в лицо какому-то пареньку, похотливо облизала губы и протянула:
– Какой хорошенький…
И потянулась к нему рукой, делая вид, что собирается потрепать по щеке. Паренек побелел и рванулся прочь. Ларна рассмеялась, поймала за шкирку пробегавшую мимо девчонку, швырнула ей мелкую монетку и приказала отвести себя к Воспитательному дому господина Фатунга. Та придушенно пискнула, но не осмелилась прекословить и, не сводя испуганного взгляда с бичей в руках подруг, повела их на другой конец города. Они долго кружили по улицам, пока не вышли, наконец, к круглому особняку с вывеской над входом: «Воспитательный дом Фатунга». У дверей стояли два огромных стражника с мечами у пояса и алебардами. Ларна уперла в грудь одного из них рукоять бича и надменно приказала:
– Быстро к хозяину, пес! И передай, что к нему с визитом капитан Ларна Орсанх из клана Синего Древа и лейтенант Нарин Тиоман из клана Белого Ветра. Посланницы матриархата Харнгират.
Стражники позеленели, глядя на страшных харнгиратских стерв, которые, судя по слухам, замучивали в день по несколько мужчин каждая. Просто так, для развлечения. А уж что рассказывали о способах, какими они это проделывали, то о них лучше и не вспоминать. Тот, на кого указала Ларна, мгновенно испарился, а через несколько минут появился седой слуга и, беспрерывно кланяясь, повел их вглубь дома. Когда они вошли в большую комнату, он указал гостьям на мягкие диваны и дрожащим голосом проговорил:
– Прошу вас, уважаемые, подождите здесь. Хозяин сейчас выйдет…
Спустя короткое время в комнату вошел высокий мускулистый мужчина лет сорока в роскошном шелковом халате. Ларна слегка удивилась – она ожидала увидеть уродливого жирного паука, а не такого – симпатичного даже – человека.
Вошедший окинул гостий спокойным взглядом, коротко поклонился и сказал:
– Приветствую отважных воительниц Харнгирата! Что привело прекрасных дам в мой скромный дом?
– Не кокетничайте, господин Фатунг, – надменно сказала Ларна. – Даже у нас славятся обученные у вас рабыни.
– О! – работорговец сделал удивленное лицо. – Я и не знал, что Харнгират покупает моих рабынь.
Он действительно был удивлен – ни одна партия рабынь на его памяти не уходила в матриархат. Но новость интересная, сулит немалую выгоду, и Фатунг улыбнулся возможным покупательницам.
– Увы, – развела руками черноволосая девушка, удивительно молодая для звания капитана, – только через вторые руки… Как ни жаль.
– Если вас интересует рабыни, я могу показать товар, – потер руки работорговец, прикидывая, сколько можно будет запросить с воительниц.
– Возможно, попозже… – скучающе ответила Нарин, подыгрывая подруге. – А пока…
Она не успела закончить – в зал вбежало с десяток прелестных девушек с невозможно тонкими талиями, одетых в полупрозрачные короткие платьица. Они были столь грациозны, что дух захватывало, и двигались так, что, казалось, плыли над землей. Каждая несла поднос с напитками или фруктами. Рабыни с поклонами сервировали стол и подали гостьям бокалы с ледяным вином. Затем стали рядком, преданно уставившись на своего господина. Ларна пригубила вино и одобрительно кивнула – совсем молодое и хорошо освежает.
– С собственных виноградников, – похвастался хозяин дома.
Ларна поблагодарила его, затем поставила бокал и жестом подозвала к себе ближайшую рабыню, принявшись небрежно и грубо ощупывать ее, как будто та была мясной тушей. Она сильно сжала левую грудь девушки, и бедняжка пискнула, не осмеливаясь, однако, протестовать, но и за писк тут же схлопотала хлесткую пощечину. Внутри Ларны бушевал гнев, она заставляла себя делать отвратительные ее природе вещи, но иначе нельзя – необходимо убедить Фатунга, что перед ним именно «харнгиратские стервы».
Нарин помогала кровной сестре – она столь же бесцеремонно ощупывала другую рабыню, красивую и хрупкую брюнетку с классическими чертами лица, обходясь с ней еще более жестоко. Та периодически всхлипывала, получая пощечину за каждый звук, но сдержаться, видимо, не могла.
– Вы, я вижу, умеете держать рабынь в руках – одобрительно сказал Фатунг.
– Это ваши рабыни, – недовольно скривилась Ларна. – Поэтому мы с ними непозволительно мягки.
Как только подруги отпустили девчонок, те метнулись к остальным, с ужасом глядящим на харнгиратских воительниц. Одна только мысль, что их могут продать этим жестоким женщинам, приводила несчастных в ступор. Ларна удовлетворенно ухмыльнулась – похоже, роль удалась, пора переходить к делу. Она снова состроила презрительную гримаску и задумчиво постучала пальцем по подбородку.
– Как вы думаете, лейтенант, – обратилась она к Нарин, самовольно присвоив той звание своей приемной матери, – возможно, нам следует рекомендовать для закупки рабынь все же не дом Тирваха, а дом Фатунга? Мне понравились здешние девушки.
– Возможно, возможно… – столь же задумчиво протянула рыжая, теребя косу и подыгрывая подруге.
Кровным сестрам только утром удалось выяснить, как зовут главного конкурента Фатунга, и теперь они очень удачно ввернули его имя в разговор. Работорговец, услышав про ненавистного соперника, переменился в лице и заскрипел зубами. Ларна отметила это и криво усмехнулась, потребовав еще вина. Дрожащая рабыня тут же подала кубок и поспешила убраться подальше от жестоких рук воительницы.
– Понимаете, – обратилась к Фатунгу капитан, – нам поручено подыскать крупную партию хорошо воспитанных рабынь для двора матриарха – в подарок от города Дуарамба. Наши торговые партнеры порекомендовали обратиться в дом Тирваха.
– Но мои рабыни лучше! – возмутился работорговец. – Ваши партнеры были неправы!
– Теперь я это и сама вижу, – согласилась Ларна. – Но мы уже приняли решение рекомендовать командору гарнизона дом Тирваха. К вам нас привела досадная случайность, а теперь я даже не знаю, что и делать. Ваши воспитанницы и в самом деле намного лучше.
– Если документы еще не подписаны, то любое решение можно изменить… – прищурился Фатунг, подсчитывая в уме возможные барыши, еще ни один из королевских дворов не покупал его воспитанниц, такой редкий случай выпадал впервые, и отдавать его ненавистному Тирваху очень не хотелось.
Он начал прикидывать, чем бы еще заинтересовать посланниц Харнгирата, с интересом наблюдая, как черноволосая подозвала к себе еще одну рабыню, шатенку с волосами до пояса, и принялась ощупывать, доставляя ей, по-видимому, сильную боль. Работорговцу нравилась жестокость харнгиратских стерв, слухи о них были, как видно, правдой.
Тут Фатунг вспомнил, что их привела к нему в дом какая-то случайность, и решил выяснить, какая именно. Он еще раз с удовольствием оглядел ладную, крепкую фигуру черноволосой воительницы и незаметно причмокнул губами, представив себе, какая рабыня могла бы получиться из нее при соответствующей дрессировке… Работорговцу давно надоели хрупкие, как бабочки, аллиорноинки, хотелось чего-нибудь экзотического.
– Так что же привело вас ко мне? – поинтересовался Фатунг через некоторое время, нарушив длительное молчание.
– Да, понимаете… – поморщилась черноволосая, – вчера мы вернулись в свою гостиницу и застали в комнате воришку. Девушку. Сами понимаете, разъярились, и немножко… э-э-э… поиграли с ней… Может быть, слегка перестарались, но… Что сделано, то сделано. И только потом, допросив ее, выяснили, что это ваша беглая рабыня. Как ее там зовут, лейтенант?
– Орид-х… Орхат… Тьфу! – досадливо сплюнула Нарин. – Ну и имена вы им здесь даете! Язык сломаешь!
– Орихат, – уточнил работорговец. – Я бы хотел получить беглянку обратно, ее ждет не дождется нож палача.
– Не думаю, – ухмыльнулась Ларна, – что у вашего палача больше фантазии, чем у нас. Да и… Мы, понимаете ли, несколько подпортили товар, господин Фатунг. И хотели бы купить ее с целью… э-э-э… поразвлечься. Она оказалась крепкой, дней десять еще протянет, я много интересного для нее придумала. А как приятно визжит…
– Ну, если хотите, – предложил Фатунг, – я могу отдать ее за пятьсот золотых. Клянусь, себе в убыток отдаю!
Ларна оскалилась и с непосредственным интересом уставилась на него, будто изучая неведомое насекомое. Потом поджала губы и укоризненно покачала головой. Работорговец наблюдал за ней с хищной ухмылкой, обдумывая что-то свое.
– Не считайте меня полной дурой… – насмешливо протянула она. – Во-первых, рабыня беглая, а значит – непокорная; во-вторых – худая, как бродячая собака; в-третьих – все равно предназначена для казни. Могу добавить еще несколько пунктов, но и этих, по-моему, вполне достаточно. Назовите реальную цену, и тогда мы посмотрим, стоит ли в дальнейшем иметь с вами дело.
Фатунг снова усмехнулся – конечно же, Харнгират не мог послать для закупки рабынь человека, ничего не понимающего в работорговле. Цена завышена, как минимум, вдвое, и харнгиратские стервы прекрасно это понимают. Он задумался. Если удастся перехватить контракт и стать поставщиком двора матриарха, выигрыш будет огромен. К тому же, продажа беглянки этим жутковатым женщинам станет для нее, похоже, куда большим наказанием, чем даже встреча с палачом. Побег Орихат разъярил Фатунга – Воспитательный дом, из которого сбежала рабыня, терял лицо, и рабынь из него покупали не слишком охотно. А если продать ее воительницам, то харнгиратские офицеры могут захотеть заключить контракт с ним, а не с Тирвахом. Фатунг с интересом наблюдал, как черноволосая капитан мучает очередную тихо плачущую рабыню. Работорговцу вдруг стало интересно, а что сотворили воительницы с Орихат, отчего та приобрела нетоварный вид, и он спросил об этом.
– О!.. – хрипло рассмеялась Ларна, Нарин вторила ей. – Я, понимаете ли, обожаю тронхордские пытки, один из палачей республики недавно написал интереснейшую книгу, вот и опробовала вчера кое-что оттуда. Как я уже говорила, эта ваша Орихат изумительно визжит. Она, пока не подохнет, еще много удовольствия мне доставит.
Работорговец продолжал разглядывать харнгиратских офицеров и думал. Что-то во всей этой истории было странное, Фатунг торгашеским нутром ощущал эту странность, но в чем она, понять так и не смог. Остатки подозрений продолжали бродить в голове недоверчивого работорговца, но жадность постепенно брала верх.
«Из всего следует, что они торговались чисто из принципа, чтобы посмотреть стоит ли вообще иметь со мной дело… – продолжал размышлять он, нервно теребя подбородок. – Помнится, они говорили, что рабыни нужны в подарок для двора матриарха. И если мои девочки придутся там по вкусу, то прибыль обещает быть огромной – а в том, что они понравятся, можно даже не сомневаться: хорошо воспитаны и обучены, умеют и любить, и пытать, и убивать. Но мне нужно знать, что хотят эти стервы. И если заказ достаточно интересен, я все-таки уступлю за триста золотых не только Орихат, но и еще двух непокорных, все равно толку с них нет…»
Фатунг вежливо поинтересовался:
– Так о каком количестве рабынь шла речь у вас с Тирвахом?
– О двухстах, – скривила губы капитан, безразлично глядя на него.
– И вы уже приобрели их?
– Я ведь уже говорила, – еще сильнее скривилась она, – что мы не покупаем, а только делаем выбор и оформляем предварительный договор. До сегодняшнего дня мы считали, что продавцом станет дом Тирваха, но после посещения вашего дома я так уже не думаю. Благодарение Творцу, что контракт еще не подписан и мы ничем не обязаны вашему конкуренту.
– Значит, вы уже пришли к определенному выводу? – спросил Фатунг, подавшись вперед.
Работорговцу очень не хотелось упускать эту сделку – больше ста тысяч золотых! Такой партии рабынь еще никогда не удавалось продать зараз, да еще и в одни руки. К тому же, он понимал, что как только слушок о «постельных способностях» купленных у него девушек пронесется по Харнгирату, оттуда потянутся новые покупательницы. Единственный минус – там хозяева жизни женщины, а им подходят только специально обученные бесполые рабыни. Дом Фатунга на них не специализировался, но дело вполне поправимое. Можно завтра же нанять мага – за день он обработает нужное количество – а затем отправить лишенных пола на обучение в дочерний Воспитательный дом. К тому моменту, как покупательницы прибудут за товаром, рабыни будут готовы. На самый крайний случай можно задешево прикупить бесполых у дружественных домов. Фатунг снова улыбнулся харнгиратским офицерам, с надменным видом потягивающим ледяное вино.
– Ваши рабыни хороши, – констатировала капитан. – Мы вполне могли бы рекомендовать к покупке именно их. Но есть два препятствия.
– Какие?
– Во-первых, нам необходимо, чтобы не менее семидесяти процентов были бесполы и как следует обучены запретным ласкам. А во-вторых, мне прежде всего хотелось бы разрешить наше маленькое недоразумение.
– Все разрешимо, – рассмеялся Фатунг. – О количестве бесполых можете не беспокоиться, их всегда будет столько, сколько нужно.
– Хорошо, а второе?
– Тут вообще нет проблем – я, в честь будущего сотрудничества, уступаю вам Орихат и еще двух непокорных за триста даралов.
– Двух непокорных? – с недоумением переспросила Ларна, никак не ожидавшая такого.
– Да, обнаглевшие твари – как ни наказывай, отказываются подчиняться, – вздохнул Фатунг. – Вам ведь понравилась та шатенка, которую вы ощупывали?
– Хороша, ничего не скажешь, – согласно кивнула девушка. – С ней стоило бы поработать не спеша, со вкусом. А что она отказалась делать?
– Не желает обучаться искусству причинять боль. Да и в постели ведет себя вызывающе, смеет быть безучастной, да еще и отвращение показывать.
– Любопытно… Думаю, что смогу ее выдрессировать как следует. Но это работа не на один день, таких нужно ломать медленно и очень жестоко.
– Кроме нее, есть еще одна строптивица. И до чего же наглая! Тоже отказывается от того, что ей не по вкусу. С самого детства такая, довольно редкий характер для аллиорноинки. Я уж совсем было решил ее на кол посадить, остальным в назидание, но вы, как мне кажется, сможете наказать ее сильнее.
Ларна открыла было рот, чтобы отказаться от сомнительного удовольствия, но Нарин придвинулась к ней и почти неслышно прошипела: «Соглашайся! Двух хороших девчонок от рабства избавим!» Девушка некоторое время подумала, прикидывая, как быть, и ей стало жаль рабынь, которых могут казнить.
– Только прикажите привести вторую, я должна взглянуть на нее.
Работорговец подозвал кого-то из слуг, что-то шепнул ему, и тот мгновенно исчез. Затем он жестом подозвал к себе давешнюю шатенку. Девушка, не слышавшая разговора, ласточкой подлетела к господину и упала на колени.
– Ты продана этой госпоже, – с насмешливой ухмылкой на губах сообщил он.
Ужас перекосил симпатичное личико рабыни, и она взмолилась:
– Господин мой! Не продавайте меня ей, прошу вас, я все что угодно сделаю! Только не ей, умоляю…
Девушка захлебнулась отчаянным плачем. Фатунг некоторое время с презрением наблюдал за ней, затем процедил сквозь зубы:
– Повторяю, ты продана. Иди к своей госпоже!
Рабыня сжалась от его слов, побелела, но не осмелилась больше просить, поднялась на ноги и поплелась к своей новой хозяйке. Ужас колотился в душе девушки, ведь жестокость и фантазия харнгиратских стерв, по слухам, не имеют предела – не зря Фатунг продал им беглую Орихат, видимо, и палач не сделает того, на что способны эти… А ведь ею будут заниматься не спеша, чтобы получить максимум удовольствия. Рабыня еще сильнее сжалась, изо всех сил сдерживая рвущийся из горла отчаянный плач, и решила при первой же возможности покончить с собой – все лучше, чем в руках чудовищ оставаться.
– Как ее хоть зовут? – спросила Ларна у работорговца, оглянувшись на свое трясущееся приобретение.
– Сириин, – ответил тот. – Кстати, вы не будете против, если со второй я на прощание разыграю маленькую сценку? Хочу глянуть, как она среагирует.
– Да ради бога!
Ларна не знала, что задумал Фатунг. А он тем временем что-то приказал, и вскоре в центре зала установили толстый кол из красного дерева длиной в полтора человеческих роста, Возле него поставили стремянку. Ларна зло выругалась про себя, увидев это. «Решил, значит, на прощание попугать девочку…» – с ненавистью подумала она.
В этот момент в зал вошел слуга, ведущий за собой на веревке обнаженную черноволосую девушку со связанными за спиной руками. Она была очень хороша собой, так хороша, что Ларна задохнулась. Ярко-зеленые глаза рабыни вызывающе смотрели вперед, хотя, если присмотреться, видно было, что она едва сдерживает слезы. Прямой, с тонкими крыльями нос морщился, но девушка держала себя в руках. Она шла нарочито медленно, не обращая внимания на рывки сдавливающей шею веревки, явно выказывая этим презрение к хозяину и неприятие своего рабства. Тут к ней подбежал хихикающий карлик и помазал сзади вымоченной в каком-то жире щеткой. Рабыня отпрыгнула и попыталась лягнуть его, но промахнулась.
– Бессовестная ты все-таки девка, – повернувшись к ней, глубокомысленно заметил слуга. – Ей, дуре, добра хотят, задницу смазывают, шоб ей же легше было, а она вона – лягаться! Ну, нет совести совсем!
– Зачем?! – вскинулась рабыня. – Зачем смазывать?!
– Ну как – зачем? – сделал удивленное лицо слуга. – Шоб кол легше входил, вот зачем! Без жиру-то оно долго будет, а так скользнет туды – и усе!
– К-о-о-о-о-л?! – в ужасе вскрикнула девушка.
– Угу, вона он.
При виде ожидающего ее кола глаза рабыни сперва расширились, затем она крепко зажмурилась, и из-под век потоком хлынули слезы. А ведь смерть не будет быстрой и легкой, это рабыня понимала, помнила, сколько умирала на колу ее подруга. Ноги подгибались, девушка едва удерживалась, чтобы не упасть.
Она протестовала против самых отвратительных вещей, надеясь, что господа поймут, что так нельзя. До этого момента девушка еще верила, что может быть иначе, что люди лучше и добрее… Верила, что чудеса иногда случаются. Увы, не случаются. Молить о пощаде бессмысленно, этим она только доставит палачам удовольствие. Не дождутся! Она умрет, не унижаясь, не скуля, как подзаборная собачонка! Девушка сглотнула комок в горле, открыла глаза, вытерла слезы об плечо и плюнула в сторону работорговца с явно видимым презрением. А затем сама пошла в сторону кола с решимостью отчаяния. Она прощалась с жизнью, уже почти перейдя грань, отделяющую живых от мертвых. Сейчас придет боль…
Однако этого не случилось – девушку почему-то отвели к хозяину. После нескольких пощечин в глазах рабыни появилось что-то живое. Помиловали? Запоздалой реакцией на пережитый ужас задрожали ноги, и рабыня рухнула на колени.
Ларна отметила это и довольно усмехнулась – девочка стоит того, чтобы дать ей свободу, она заслужила эту свободу своим бесстрашием.
– Зачем?.. – хрипло выдавила рабыня.
– Эта госпожа, – оскалил зубы развалившийся в кресле Фатунг, указывая на Ларну, – сказала, что для такой непокорной твари, как ты, кол – слишком быстро и милосердно. Она сама решила заняться твоим воспитанием, для чего тебя и купила. Ты продана!
– Милосердно?! Кол – милосердно?! – едва выдавила из себя потрясенная девушка, побелела и с ужасом уставилась на воительницу.
– Иди к своей госпоже! – презрительно приказал работорговец.
– А эту как зовут? – спросила Ларна, снова глотнув вина.
– Милаит.
– Ну и имена же у вас! – скривилась Нарин. – Не выговоришь!
В зал вошли секретарь с нотариусом, и Ларна принялась торговаться с Фатунгом о стоимости рабынь в большой партии, внутренне хохоча над ним. Они долго спорили и, наконец, сошлись на цене в шестьсот двадцать золотых за одну рабыню. Чтобы не вызвать подозрений, Ларна вникала в каждую мелочь предварительного контракта и дотошно выпытывала у нотариуса все, что только могла. Тот уже не знал, что ей еще объяснять, и умоляюще поглядывал на хозяина, надеясь на избавление. Когда контракт составили, девушки, ничтоже сумняшеся, подписали его фальшивыми званиями и настоящими именами, проставленными на их личных медальонах – полагали, что когда обман раскроется, они будут уже далеко. К сожалению, Ларна с Нарин не подумали о последствиях своих поступков для других: они не подумали, что после их ухода больше полутора сотен рабынь будут лишены пола; они не подумали, что случится с их матерями, когда рекламации работорговца дойдут до Харнгирата; они не подумали – и позже сильно о том сожалели. Но это позже, а пока девушки торжествовали.
Когда договор был подписан и заверен нотариусом, секретарь принес оформленные документы на трех рабынь. На присутствующих он сразу надел стальные ошейники с выбитым на них именем Ларны, а третий – для Орихат – вручил Нарин. Ей же он отдал и поводки, прикрепленные к ошейникам рабынь, со страхом взирающих на своих новых хозяек. Ларна отсчитала работорговцу триста золотых и тихо вздохнула про себя – на все про все осталось меньше двадцати даралов. Но об этом она будет думать после, а пока нужно побыстрее завершить визит. Девушки поклонились хозяину дома.
– Я был счастлив познакомиться со столь восхитительно жестокими женщинами, – тоже поклонился он.
– И мне было приятно познакомиться с вами, – дипломатично ответила Ларна. – Месяцев через пять-шесть ждите гонцов с деньгами за товаром.
Подруги попрощались с Фатунгом и покинули его дом. Нарин тащила за собой на цепочке неохотно идущих рабынь, которые затравленно оглядывались по сторонам. Бедняжки едва с ума не сходили от страха, представляя себе пытки, которым вскоре подвергнут их эти жуткие воительницы. Рабыни говорили шепотом, замолкая всякий раз, когда взгляд госпожи падал на них. Предполагать они могли только самое худшее, ведь харнгиратские стервы способны сотворить что угодно. Рабыни полагали, что это будет что-нибудь особенно страшное – если уж воительницы и смерть на колу считают милосердием! Несчастные девушки надеялись, что их на какое-то время оставят без присмотра и они сумеют покончить с собой. Зачем, зачем господин продал их этим тварям?! Впрочем, рабыни, конечно, понимали, зачем – желал наказать за строптивость. Но не могли они соглашаться на все – слишком омерзительно, именно отвращение не давало окончательно опуститься, стать рабынями даже в душе, как многие из их Воспитательного дома.
Ларна надменно шествовала по улицам Нунду-анг-Орма, не обращая внимания на толпу, поспешно расступающуюся перед «харнгиратскими стервами». Нарин не менее надменно шла за ней, таща за собой на поводках тихо плачущих рабынь. Сердобольные горожанки, искренне жалея бедняжек, попавших к жутким воительницам, то и дело совали им сладости. Рыжая делала вид, что не замечает этого, посмеиваясь про себя – пусть себе девочки полакомятся. Рабыни украдкой ели, пока госпожа не видит. В доме Фатунга их заставляли беречь фигуры и очень ограничивали в еде, и девушки страшно тосковали по сладкому, которого почти не видели.
Толпа становилась все гуще, все вокруг поносили «поганых стерв» и Харнгират. Ларна начала сомневаться, что они благополучно доберутся до гостиницы. Она и не подозревала, как их здесь ненавидят. Когда подруги проходили мимо овощных рядов, девушка едва успела увернуться от брошенного кем-то гнилого яблока. Продолжая играть роль стервы, Ларна грязно выругалась и, не подумав, показала Нарин на бросившего яблоко молодого паренька с озорными глазами и торчащими в разные стороны черными волосами.
– Лейтенант! – рявкнула она во весь голос. – Накажите этого скота!
Ларна была уверена, что услышав ее приказ, озорник сразу убежит, но не учла харнгиратскую психологию Нарин и ее боевую выучку – та ведь считалась одной из лучших Диких Рысей в молодежном гарнизоне Дуарамбы. Рыжая сунула Ларне в руку поводки рабынь и взвилась над головами людей в двойном сальто. Толпа потрясенно замолчала. Оказавшись возле паренька, Нарин нанесла ему несколько жестоких ударов ногой в самое чувствительное для мужчины место. Затем снова перемахнула через толпу все в том же двойном сальто и оказалась перед ошеломленной Ларной. Она церемонно поклонилась и столь же церемонно доложила:
– Ваш приказ выполнен, мой капитан!
Возле рухнувшего на мостовую паренька упала на колени какая-то девушка. Она хлопотала вокруг него и звала:
– Ардин! Ардин!
Затем повернулась к Ларне с Нарин и с ненавистью выпалила:
– Твари! Харнгиратские мрази! Будьте прокляты! Прокляты! Прокляты!
И отчаянно зарыдала.
– Чего это она? – с недоумением спросила рыжая. – О мужчине, что ли, плачет? Было бы о ком…
– Наверное, любит его… – с грустью сказала Ларна, проклиная себя за то, что не остановила Нарин. Но все произошло так быстро, что она просто не успела среагировать.
Девушка вздохнула, понимая, что виновата во всем сама: снова не подумала, сглупила, снова забыла, что чужая душа – потемки. И теперь на ней еще один грех, за который придется платить. Рыжую винить нельзя – она продукт харнгиратского воспитания и считает свои действия единственно верными, тем более что получила приказ. Но остолбенением толпы, потрясенной скоростью и бесчеловечной жестокостью расправы, грех не воспользоваться. Иначе целыми отсюда не выбраться, забьют. Она передала Нарин поводок и рявкнула:
– Все видели?! А ну, расступитесь скоты! Освободите дорогу!
Люди расступились, и подруги не преминули этим воспользоваться, скрывшись в одном из боковых переулков. И хорошо, что успели, так как вскоре с площади раздались вопли: «Где суки?! Бей харнгиратских стерв!».
Девушки и не подозревали, что этим же вечером безумствующая толпа закидает гнилыми овощами и дохлыми кошками харнгиратское посольство, пытаясь прорваться внутрь, и только совместные усилия городской стражи и Диких Рысей, отправленных послом на помощь, смогут остановить бунтующих горожан. Ничего не понимающая посол Харнгирата получит несколько официальных нот протеста и будет вынуждена взять на полное содержание семью искалеченного Нарин паренька. Она допросит всех своих офицеров, пытаясь понять, кто из них оказался такой дурой, чтобы пройтись по столице недружественной страны в парадной форме, да еще и избить горожанина. Но у всех найдется алиби, и посол так и останется в недоумении. Ей еще долго придется гасить волны возмущения.
Но это будут далеко не все последствия самодеятельности подруг. Пройдет полгода, и возмущенный молчанием Харнгирата Фатунг отправится в посольство выяснять, в чем дело. Потрясенная до глубины души посол будет несколько раз перечитывать дикий и непонятный контракт, а затем, сопроводив гневным письмом, отправит копию командору гарнизона Дуарамбы.
Еще через месяц матерей Ларны и Нарин срочно вызвали в комендатуру. Они зашли в кабинет командора и застали ту в таком состоянии, в каком своего всегда выдержанного командора никто из гарнизона еще не видел. Та, опершись руками об стол, стояла вся красная. Старая женщина тяжело дышала, гневно глядя на вошедших. На столе лежал какой-то только что распечатанный пакет из свежей почты. Дарин, видя, что происходит что-то не очень приятное, сглотнула комок в горле и доложила:
– Госпожа командор, по вашему приказу лейтенант Орсанх и обер-сержант Тиоман явились!
– А-а-а, явились, голубушки… – ядовито протянула командор. – Идите, идите сюда, красавицы вы мои… Я вас сейчас порадую! Это что такое?! Что это такое, я вас спрашиваю?!
Она стучала кулаком по письму и надрывно орала еще минут десять. Растерянная Дарин дождалась, пока командор замолчит, и осторожно поинтересовалась:
– А что там? Что случилось?
– Что случилось?! У нас в гарнизоне, значит, новые офицеры объявились?.. Да я их еще и рабынь покупать на Аллиорноин послала? Значит, у нас госпожа Ларна Орсанх капитаном заделалась, а госпожа Нарин Тиоман – лейтенантом? Хотела бы я знать когда сие знаменательное событие имело место быть?!
Тон командора стал очень ехидным, но Дарин не обратила на это внимания. Она с отчаянием взглянула на Раду, и та, выглядя ничуть не лучше, покивала – похоже, что их драгоценные дочери что-то утворили. Что-то очень серьезное, так как командор исходила пеной, угрожала засечь обеих, подвесить на дыбу и сжечь живьем. И все это одновременно. Стражницы стояли перед ней вытянувшись, но каждая была мыслями далеко отсюда – им очень хотелось, чтобы их драгоценные детки оказались здесь и сами ответили за свои художества.
– И где же сии отроковицы? – несколько успокоилась командор, – А ну-ка давайте их сюда!
– Они далеко… – растерянно сказала Дарин, они с Радой недавно получили письма дочерей и официальные уведомления Серой Башни о принятии их в качестве студиозусов. Также женщинам переслали платежные сертификаты на суммы, превышавшие их десятилетний заработок.
– А где?
– На Колхрии, – ответила на сей раз Рада, – их в Серую Башню приняли учиться.
Услыхав, что бессовестные девицы ныне студиозусы Серой Башни, а значит, вернутся домой ведьмами, командор несколько сбавила обороты, но полностью успокоиться не могла еще долго. Скандал ведь все равно требовалось как-то гасить, работорговец подал рекламации в Торговую Палату, из-за чего могло последовать много неприятностей для Дуарамбы в целом, город могли ограничить в поставках. Но тут в ее голову пришла блестящая идея – ведь вскоре предстоит юбилей матриарха, и городу нужно обеспечить к этому дню необычный подарок. Так почему бы и в самом деле не подарить знаменитых аллиорноинских рабынь? В таком случае скандал стихнет сам собой. Однако сумма контракта была астрономической, и командор долго еще сомневалась, прежде чем приняла решение.
За рабынями она отправила Дарин с Радой, желая хоть так наказать их за проштрафившихся дочерей. Женщины уныло согласились – не спорить же с командором, когда та в таком гневе. Каждая жаждала в этот момент повидать дочь. Ларне и Нарин сильно повезло, что их в в Дуарамбе не оказалось… Вот и вышло, что еще через два месяца в дом Фатунга, над которым смеялись все в округе, снова постучались посланницы Харнгирата, имеющие на руках платежные сертификаты государственного банка Фофарской империи. Работорговец, потерявший почти всех клиентов, был в диком восторге, он рассказывал Дарин и Раде о предыдущих посланницах, восхищаясь их изощренной жестокостью, и стражницы узнали о своих дочерях немало нового… Обе не могли понять только одного – для чего безумным девкам понадобилось все, что они натворили. Но это так и осталось для стражниц загадкой. Они с великим трудом доставили рабынь в Дуарамбу, для чего пришлось нанимать целых два корабля. Но справились, а по возвращению отправили Ларне с Нарин наполненные возмущением письма.
Однако все это еще только должно было случиться, а пока Ларна с Нарин, спрятавшись за деревьями, быстро сбросили с себя парадную форму, спрятали ее в мешки и переоделись в платья простых горожанок. А после того, как натянули пятиугольные береты, отличить их от местных стало практически невозможно. Толпа пронеслась мимо, не обратив внимания – две скромно, без претензий одетые девушки ведут на поводках двух рабынь, что может быть обычнее? Рабыни тряслись крупной дрожью и не могли даже переговариваться, им казалось, что их начнут пытать прямо здесь.
Ларна двинулась знакомыми ей улочками в обход центральной части города, она очень устала и жаждала добраться до кровати. Но сперва необходимо было кое-что сделать, и девушка остановилась возле первой попавшейся конторы вольного нотариуса. Попросив Нарин подождать, вошла и пробыла там около часа. А когда вышла, в руках у нее было несколько свернутых в трубку пергаментов. После этого подруги, наконец, вернулись в гостиницу тетушки Мизвах.
Ларна постучала условным стуком, чтобы Орихат знала – они не одни. Подождав немного, они вошли, и первым делом увидели покрытую синяками, кровоподтеками и засохшей кровью белокурую девушку, которая лежала в неестественной позе на подстилке у стены. Она глухо стонала, подергиваясь, и было понятно, что несчастную жестоко пытали. Ларна с Нарин всю ночь разрисовывали Орихат, чтобы добиться такого эффекта. А уж сколько крови им пришлось выцедить из себя, чтобы как следует разрисовать сестру, того и сам Серый Убийца не знал.
Услыхав позади себя сдавленный стон, Ларна обернулась и увидела рабынь, вцепившихся друг в дружку и тихо плачущих. Взгляды их, наполненные ужасом и жалостью, были устремлены на стонущую Орихат. Нарин тоже заметила, куда они смотрят, и рассмеялась, закрывая за собой дверь. Затем подошла к рабыням, вздрогнувшим при ее приближении, и отстегнула им поводки от ошейников.
– Садитесь куда-нибудь, девочки, – весело сказала она. – Вон на столе вино, выпейте и успокойтесь. Никто вас мучить не собирается.
Девушки ей, конечно, не поверили, но не осмелились ослушаться приказа и скользнули к столу. Они уселись на одну табуретку, крепко прижались друг к другу и принялись синхронно дрожать. Это выглядело настолько смешно, что Ларна с Нарин расхохотались. Даже Орихат заинтересовалась, что происходит, и приоткрыла один глаз. Поняв, что дверь закрыта, она со вздохом облегчения встала и, увидев сидящих у стола рабынь, взвизгнула: «Ой, девочки!» – и бросилась обниматься. Те только молча открывали и закрывали рты, как рыбы, вытащенные из воды. Наконец Сириин сумела выдавить:
– Как ты встала? Ты же вся в крови…
– А, это? – засмеялась Орихат и стерла ладонью краску и засохшую кровь с лица. – Это маскировка, со мной все в порядке. Вы-то как здесь оказались? Ладно, потом.
Она повернулась к Ларне и сказала:
– Тут, пока вас не было, хозяйка заходила, поохала вокруг меня, а я сделала вид, что не слышу ее, и вообще, стонала как могла. Едва дождалась, пока ее Серый Убийца унес, а то все затекло.
В дверь постучали. Орихат испуганно пискнула и опрометью ринулась обратно к своей подстилке, рухнув на нее в той же неестественной позе, и вновь принялась глухо стонать. В комнату вошла тетушка Мизвах, улыбаясь так радостно, будто видела самых родных ей людей. Правда, при виде полузамученной рабыни ее губы неодобрительно поджались, но хозяйка таверны быстро взяла себя в руки и снова заулыбалась. Она повернулась к Ларне с Нарин и сказала:
– Хочу вас обрадовать, уважаемые. Завтра на Колхрию уходит большой торговый корабль – «Волна грез». Судно заходит в несколько портов по дороге, но конечный – Колгарен, как вы и хотели. Я говорила с капитаном, он готов предоставить вам большую каюту за двести пятьдесят золотых.
– Благодарю вас, тетушка Мизвах, – поклонилась Ларна. – Вы очень много для нас сделали.
– Извините, – отозвалась та, снова покосившись на Орихат. – Может, я вмешиваюсь не в свое дело, но, наверное, не стоило так жестоко наказывать рабыню. Тем более, чужую. Бедняжка ведь просто кушать хотела…
– Она уже наша, – усмехнулась девушка. – И больше наказывать я ее не буду. Мы сегодня купили ее и этих двух.
– Сколько же вы отдали? – удивилась хозяйка. – Это же рабыни любви! Из Воспитательного дома. Они стоят диких денег!
– Триста золотых.
– За каждую?
– За всех троих.
– Три рабыни любви за триста золотых?! Три?! У Фатунга?! – глаза тетушки Мизвах полезли на лоб, она рухнула на кстати подвернувшийся табурет и захохотала. – Чем вы его проняли? Этого скрягу…
– Ну, – тоже засмеялась Ларна, – он оказался не слишком умен и слишком жаден.
– Да я за это вас расцеловать готова! – продолжала смеяться хозяйка гостиницы, но при взгляде на все еще стонущую Орихат ее смех смолк. – Может, принести бальзама для нее?
– Мы были бы очень благодарны, – кивнула девушка и повернулась к рыжей. – Не в службу, а в дружбу, смотайся за бальзамом, а?
Нарин вышла за тетушкой Мизвах. Ларна заперла за ними дверь, подошла к Орихат и потрясла ее за плечо.
– Все, можешь вставать.
– Ой, слава Творцу! – села та на месте. – У меня уже судороги от этой позы.
– Иди сюда, пора смывать боевую раскраску, – сказала Ларна, доставая из-под стола таз и наливая туда воды из глиняного кувшина.
Рабыни окончательно растерялись – мало того, что Орихат не замучена, так она еще и говорит с харнгиратской стервой, как с равной. Милаит наклонилась к уху Сириин и тихо прошептала дрожащим голосом: «Да что тут такое творится?!» Та в ответ пожала плечами – она сама ничего не понимала. Из-за непонимания ее страх все возрастал. Сириин вцепилась в подругу, как в последний якорь определенности. Рабыни с недоумением смотрели, как госпожа нежно и ласково мыла Орихат губкой, и синяки с кровоподтеками исчезали, как по волшебству. Значит, ее не мучили, не били? Зачем же все это? Для чего эта дикая маскировка? Девушки не находили ответов.
Видимо, это отразилось на лицах рабынь, так как Орихат вдруг ткнула Ларну пальцем под ребра, та обернулась, и они обе рассмеялись, глядя на вцепившихся друг в друга дрожащих девушек. Те совсем перепугались – ткнуть госпожу пальцем под ребра?! Да это же самоубийцей нужно быть!!! Тем более, такую госпожу, как эта бесчеловечная брюнетка?.. От непонимания рабыням становилось все хуже. Ведь только что все было ясно – они в руках безжалостной, жестокой госпожи, которая будет издеваться над ними и вскоре замучает до смерти. Да, это страшно, но хотя бы понятно! А теперь рабыни находились в ступоре, они с ужасом наблюдали, как черноволосая воительница вытирает стоящую в тазу Орихат большим пушистым полотенцем.
– Лучше бы меня на кол посадили… – в отчаянии простонала Милаит.
– Да чего вы так переживаете, девчонки! – донесся до них веселый голосок Орихат. – Все в порядке! Благодарите Творца, что вас Ларна с Нарин купили, они добрые.
– Добрые?! – так и взвилась Сириин. – Они – добрые?! Видела бы ты, как эти «добрые» над нами издевались!
Орихат растерянно уставилась на Ларну широко распахнутыми глазами и тихонько спросила:
– Это правда?
– Как ни грустно – правда, Орихат… – столь же тихо ответила та. – Только не слишком-то я над ними и издевалась, немного потискала всего лишь. Необходимо было показать Фатунгу «харнгиратских стерв» во всей красе, вот и пришлось… Если нужно для дела, я на многое пойду. Ты должна меня понять, сама клялась.
Орихат посмотрела в наполненные болью глаза Ларны и низко поклонилась ей.
– Спасибо, сестра… – прошептала она. – Прости меня…
– Ничего страшного, – улыбнулась Ларна, – бывает. Я рада, что смогла помочь твоим подружкам.
Она подошла к настороженно глядящей на нее Милаит, погладила по голове и сказала:
– Ты своим мужеством восхитила меня. И я даю вам обеим слово, что никто и никогда вас больше не будет мучить, бить или заставлять делать неприятные вещи. Запомните это!
В дверь постучали, и голос рыжей потребовал срочно открыть. Девушка распахнула дверь, и в комнату ввалилась Нарин, несущая огромный поднос, заставленный снедью. Непонятно, как она его и дотащила-то.
– Помоги, сейчас уроню! – взвизгнула рыжая, опасно накренившись, и Ларна бросилась на помощь.
Вдвоем девушки дотащили поднос до стола и принялись разгружать. Нарин ухитрилась за одну ходку притащить бальзам, три бутылки вина, несколько больших жареных птиц, салаты, кашу и целую кучу конфет и пирожных.
– Надо же девочек чем-то вкусным побаловать! – радостно заявила она, любуясь роскошным столом. – Налетай!
Рабыни, открыв рты, стояли столбом. Это для них? Странно… Вдруг Сириин нахмурилась, сжала губы и выступила вперед. Она посмотрела на Нарин исподлобья и с выражением обреченности на лице сказала, будучи, видимо, в том состоянии, когда не боятся уже ничего:
– Госпожа! За что вы избили того парня на улице? Он же ничего страшного не сделал…
– Какого парня?! А-а… Нечего было гнилыми яблоками швыряться. Забудьте, это всего лишь мужчина… – растерялась рыжая, удивленно глядя на рабыню.
– Девочки, поймите, – поспешила вмешаться в разговор Ларна, – Нарин из Харнгирата, для нее мужчина человеком не является, он для нее в лучшем случае – пыль под ногами.
– А вы разве не из Харнгирата, госпожа? – осмелилась спросить у Ларны Милаит, понявшая уже, что наказывать не станут. Она украдкой поглядывала на стол, заставленный вкусностями, но все еще не решалась взять себе что-нибудь, хотя есть хотелось неимоверно – последний раз рабынь кормили прошлым вечером.
– И да, и нет, – развела руками Ларна. – Вообще-то, я родом из Храдуна, с острова Тукам, но меня удочерила харнгиратский офицер.
– Мне мама рассказывала, какой ее в порту нашли, – сказала Нарин, прихлебывая вино прямо из бутылки. – Орихат, когда мы вошли, выглядела здоровенькой по сравнению с тем, какой была Ларна тогда. Худая, как бродячая собака, вся сине-фиолетовая, едва живая. Ходить не могла, заползла между ящиков, лежала себе тихонько да помирала. Так бы и померла к утру, если б ее мамин патруль не нашел.
Ларну затрясло при этом воспоминании. Не сразу она смогла взять себя в руки и, выхватив из рук Нарин бутылку, сделала несколько больших глотков. Три пары глаз смотрели на нее, светясь интересом, рабыням очень хотелось узнать, что же такое случилось с их госпожой, хотелось настолько, что они почти забыли о страхе. Но спрашивать все-таки не решались. Ларна покосилась на них и со вздохом начала рассказ, сократив его, правда, до минимума:
– Я бежала из дому, спасая свою жизнь. Почему – не в этот раз, не время еще. По глупости попала на торговый корабль шлюхой, денег на дорогу не было. Вот и представьте себе – больше двухсот здоровых мужиков на одну шестнадцатилетнюю девочку. Теряла сознание – приводили в себя и продолжали насиловать. По двое сразу. И так полтора месяца…
– О боже! – схватилась за голову Сириин, у которой всегда было живое воображение. – Да как же вы выжили?!
– Чудом. Я уже умирала, капитан понял это и приказал вышвырнуть меня на берег. На мое счастье и его горе, он не подумал, что это берег Харнгирата. В порту меня и подобрал патруль, о котором говорила Нарин. Офицер, возглавлявшая его, была возмущена моим рассказом, она пошла на корабль и отрубила капитану голову. А потом удочерила меня. Вот вы говорите здесь – харнгиратские стервы, харнгиратские стервы… А деньги на мое лечение вся городская стража собирала! Понимаете? В какой стране видано и слыхано, чтобы на лечение подобранной на берегу никому не нужной девчонки стражники собирали деньги? Здесь бы дали хоть медяк?
– Ага, как же, – криво усмехнулась Милаит, – догнали бы и еще раз дали… Мимо бы прошли, внимания не обратили. А то и добили бы.
– Хотя… если бы там, в Харнгирате, умирал на берегу попавший в такую же беду парень, мимо него тоже прошли бы. В каждой стране свой взгляд на жизнь, – грустно сказала Ларна,
Она хрипло рассмеялась, достала с полки пять бокалов, разлила по ним вино и заставила рабынь принять их. Затем провозгласила:
– Пейте, девочки! Мы сегодня празднуем рождение свободного человека!
Достав из-за пазухи небольшую свернутую в трубочку грамоту и медальон на серебряной цепочке, Ларна повернулась к Орихат и торжественно объявила:
– Отныне и навсегда, ты – свободный человек, Орихат Вар-Тарм! Здравствуй, сестра!
Глаза белокурой девушки потрясенно распахнулись, и она залилась слезами радости. Да, она в глубине души надеялась на свободу, но никак не думала, что это случится прямо сейчас. На нетвердых, подгибающихся от волнения ногах Орихат подошла к улыбающейся Ларне и приняла из ее рук грамоту с медальоном. Попытавшись прочитать и ничего не увидев из-за слез, она подошла к рабыням, обалдело застывшим с приоткрытыми ртами, и попросила:
– Сириин, прочти пожалуйста…
Та взяла грамоту, развернула ее и срывающимся голосом прочитала:
– Согласно воле своей госпожи, Ларны Орсанх из клана Синего Древа, рабыня по имени Орихат отныне свободна и нарекается фамилией Вар-Тарм. Я, королевский нотариус Играм Сиридат, подтверждаю вышесказанное своей подписью и печатью.
Сириин подняла на ставшую свободной глаза, в которых пылала зависть. Еще бы – ее подруга получила свободу, извечная мечта любой рабыни для нее исполнилась. Милаит смотрела на Орихат с не меньшей завистью. Но тут обе рабыни переглянулись – обеим одновременно пришла в голову одна и та же мысль. Значит, харнгиратские воительницы задумали все это только для того, чтобы дать их подруге свободу?! Ради этого они готовы были на все?! Неужели так бывает?..
Сириин перевела потрясенный взгляд на Ларну и низко поклонилась ей, искренне поклонилась – с этого момента она бесконечно уважала свою госпожу. Девушка, конечно, все равно боялась, помня ее безжалостность и бескомпромиссность, но теперь понимала, откуда эти качества взялись и поклялась себе никогда не становиться у Ларны Орсанх на дороге. Судя по взгляду, Милаит думала о том же.
– Так выпьем же за свободного человека! – радостно провозгласила Нарин.
Все пятеро подняли кубки и выпили до дна. Орихат сияющими от счастья глазами смотрела на кровных сестер и подруг. Затем всхлипнула и бросилась Ларне на шею. Та обняла ее и нежно поцеловала в губы.
Отпустив Орихат, она достала из-за пазухи еще две грамотки и повернулась к рабыням.
– Вот эти грамоты – свобода для вас. Пока я их еще не подписала.
– А почему? – осмелилась спросить Милаит.
– Если отпустить вас здесь, в Аллиорноине, то когда Фатунг поймет, что никаких покупателей не будет, поймет, что все было обманом, он аннулирует сделку. Вас поймают и вернут ему. Вы этого хотите?
– Нет! – дружно выкрикнули рабыни.
– Тогда я освобожу вас на Колхрии, – улыбнулась им Ларна. – И еще одно.
– Что? – спросила Сириин.
– Будучи с нами, вы можете случайно увидеть, как мы делаем запретное. Учтите, что если вы нас выдадите, нас схватят и казнят, а вот вас продадут, и вы навсегда останетесь рабынями.
– А зачем делать запретное? – недоуменно спросила Милаит.
– Затем, что мы, в том числе и ваша подруга Орихат, поклялись уничтожить скотские законы о лишении пола, отменить и навсегда запретить рабство!
– Мы едем в Серую Башню, учиться! – с гордостью добавила Нарин. – Мы станем ведьмами, лучшими из лучших, и начнем разрушать власть Совета Магов изнутри!
– Вот поэтому-то, – звонким голосом закончила Орихат, – мы и плюем на их законы!
Ларна засмеялась, с нежностью глядя на одухотворенное лицо кровной сестры, отвела ее к кровати и усадила на край. Не обращая внимания ни на кого, она опустилась на колени и принялась ласкать Орихат. Не ради похоти, а чтобы доказать всему миру и самой себе в том числе, что ей и в самом деле плевать на законы Башни. Нарин обернулась, чтобы посмотреть, как прореагируют на это рабыни, и рассмеялась – зрелище того стоило. Челюсти обеих девушек отвисли, глаза выкатились, они пытались что-то сказать, но не могли. Неудивительно – рушилось все, чем они жили, чему их учили, рушились сами основы. Так не могло быть, но было, и рабыни не могли прийти в себя, они потеряли почву под ногами и ничего не понимали. Да, законы страшны, но когда они впитаны с молоком матери, отказаться от них трудно. Рыжая ухмыльнулась, с интересом глядя на девушек, уж больно забавно они выглядели, ничуть не лучше, чем она сама вчера. Надо бы довести удивление рабынь до предела, да и им самим не помешает нарушить закон – после этого можно будет им доверять.
– Иди ко мне… – хрипловатым голосом позвала Нарин, взглянув Милаит прямо в глаза.
– З-а-а-а-ч-е-е-е-м?.. – едва смогла пролепетать та.
– Увидишь, – усмехнулась рыжая.
– Н-н-о-о… Н-н-о-о… Я-а-а… – попыталась возразить Милаит, но не смогла.
На нетвердых, трясущихся ногах девушка подошла к расстеленному на полу одеялу и рухнула на него. Ей казалось, что она висит в воздухе. Нарин смешил испуг Милаит, но смеяться она не стала, чтобы не спугнуть. Случившееся далее не касалось никого, кроме них самих.
Утром Ларна открыла глаза довольно поздно, она потянулась и поцеловала тихо сопящую рядом Орихат в нос. Вскоре встали и остальные. Сириин с Милаит чувствовали себя очень неудобно, она краснели при взгляде на Ларну или Нарин, не совсем еще понимая, что же такое произошло вчера и что на них нашло. Рабыням было страшно – ведь если кто-нибудь узнает о случившемся, то их всех ждет казнь.
После завтрака, за которым сбегала рыжая, Ларна тяжело вздохнула, вспомнив о делах насущных:
– А теперь, девочки, будем решать наши проблемы.
– Что-нибудь случилось? – насторожилась Орихат.
– Дело в том, что у нас нет денег на проезд до Колхрии. Осталось около двадцати золотых – и это все.
– Так что же делать? – растерянно спросила Милаит.
Никто не ответил, в комнате воцарилось молчание, каждая обдумывала проблему, но никому ничего толкового в голову не приходило. Правда, у Ларны забрезжила одна идея, но слишком уж иллюзорная. Да, она знала способ заработать на проезд, но обещала приемной матери не прибегать к нему… Да и самой не хотелось снова становиться шлюхой. Но если понадобится, она пойдет и на это. Однако надо для начала попробовать другие способы, а потом уже возвращаться к пройденному.
– Может… – раздался дрожащий голосок Сириин. – Может кого-нибудь из нас продать?..
Она всхлипнула.
– Ни в коем случае! – отрезала Ларна. – Вы мне подруги и сестры, а не рабыни. Не желаю даже слышать. И чтобы не думали плохого, вот!
Она бросила на стол освободительные грамоты с привязанными к ним личными медальонами, подписала и вручила онемевшим рабыням их свободу. Они довольно долго молча стояли, уставившись на грамоты, все еще не понимая, что произошло, а потом опустились перед Ларной на колени.
– Встаньте! – рявкнула та. – Не смейте унижаться! Если это не нужно для дела – не смейте!
– Спасибо вам… – с трудом пролепетали бывшие рабыни, они держали свои грамотки в руках и никак не могли на них налюбоваться, плача тихими слезами радости.
Девушки говорили перебивая друг друга, и Ларна улыбнулась, понимая, что чувствуют только что ставшие свободными люди.
– Но что нам все-таки делать? – спросила Орихат, устремив тревожный взгляд на кровную сестру.
– Шлюхой на корабль устроюсь! – отрезала Ларна. – Не впервой!
– Значит, вместе работать будем, – хмуро вмешалась Нарин. – Я тебе одной мучиться не позволю! Вдвоем легче.
– Впятером! – вскрикнула Милаит, ее глаза засверкали, черные волосы растрепались, голос задрожал от обиды и гнева. – Да за кого вы нас принимаете, если считаете способными спокойно смотреть, как вы мучаетесь?! Мучаетесь, чтобы мы все смогли добраться куда нужно! Нет уж, если мы вместе – то вместе во всем!
– Девочки, вы же девственницы, – попыталась урезонить ее Ларна. – Оставьте девственность для любимого человека.
– Если он действительно будет любить, то все поймет! – упрямо топнула ногой Сириин. – А если не поймет, то такой и любви не достоин!
– Спасибо, сестренки… – улыбнулась Ларна. – Но перед тем как идти на это унижение, я все-таки хочу попробовать реализовать один план, а вдруг выгорит. Вот если нет…
– Что за план? – тут же спросила рыжая.
– Получится – расскажу! Потерпи.
Никакие расспросы не помогли, Ларна только загадочно улыбалась. Еще раз обдумав свою безумную идею, она помахала подругам и вышла. Как ни дика была эта идея, но она вполне могла сработать, если только правильно выбрать мага. Нужен не юнец, не старик, а мужчина или женщина в расцвете сил, неудовлетворенные своим положением.
Горожане почти не обращали внимания на улыбчивую черноволосую девушку, расспрашивающую их о живущих поблизости магах, но отвечали на ее вопросы, не замечая легкий южный акцент. Она вежливо благодарила и шла дальше. Ни один из близко живущих магов для ее целей не подошел – все были или слишком молоды, или слишком стары. Только часа через три удалось найти нужного человека.
– Ворихар ирб Кириех… – пробормотала Ларна себе под нос, прочитав табличку на двери. – Около пятидесяти лет по прикидкам, крайне нелюдим, раздражителен, берет за свои услуги очень дорого, но дело знает. Что ж, посмотрим, что ты собой представляешь, господин Кириех…
Девушка поднялась на крыльцо небольшой гранитной башни и позвонила. Довольно долго никто не отвечал, и разочарованная Ларна уже собралась уходить, когда дверь распахнулась, и ее взгляду предстал невысокий, лысый, но моложаво выглядящий мужчина в мантии мага. Лицо его было длинным, унылым, нос – прямым, похожим на торчащую кость. Маг скучающе посмотрел на гостью сквозь стекла очков.
– Вы ко мне? – услышала девушка скрипучий голос.
– Да, господин маг, – поклонилась Ларна. – У меня важное дело.
– Что ж, прошу, – пожал он плечами, внимательно оглядел ее с головы до ног и потеснился, пропуская внутрь.
Войдя, Ларна быстрым взглядом окинула обстановку нижнего этажа – она многое могло сказать о характере и привычках хозяина. Внутри башни царила полутьма, стены были отделаны под карстовую пещеру, в углах на подставках стояли черепа драконов со светящимися глазницами. Судя по всему, маг тяготел к Тьме. Раскрытые фолианты лежали везде. Ларна внутренне усмехнулась – то, что надо! Этот маг явно не прекращает изысканий, не удовлетворяется зарабатыванием денег, ему, похоже, нужно что-то большее. И если это так, ее замысел имеет шансы на успех.
Поднявшись на второй этаж, Ларна снова осмотрелась и первое, что привлекло внимание, оказался большой хирургический стол, на котором глухо стонала молодая женщина. Несчастная была вся в крови, и Ларна незаметно вздохнула – как бы хотелось спасти бедняжку… Но такой возможности нет, а поэтому следует воспользоваться ситуацией. Девушка подошла к столу, рассматривая разложенные рядом хирургические инструменты. Да, ее догадка о приверженности мага Тьме верна – он, похоже, занимается ритуальными пытками, вытягивая из жертвы гаввах, энергию боли и отчаяния. Ларна оглянулась и увидела на подставке сзади тускло светящийся коричневый кристалл-аккумулятор. Откуда она сама знала все это, девушка не понимала, но была уверена в этих ниоткуда пришедших знаниях.
– Присаживайтесь, – раздался за спиной насмешливый голос мага, с интересом наблюдающего, как гостья перебирает инструменты, разложенные возле стонущей жертвы. – Учтите, мои услуги недешевы.
– Не имеет значения! – независимо ответила девушка. – У меня выгодное дело, могущее принести нам обоим взаимную пользу.
– Я вас слушаю, – маг уселся в кресло напротив, налив себе светло-зеленой жидкости в бокал. – Желаете?
– Немного бренди, пожалуйста.
Он налил и ей, Ларна приняла бокал и отпила глоток. Несколько минут они изучающе смотрели друг на друга. Несмотря на жестокость мага, чем-то он был девушке симпатичен, что-то у них было общим, что-то неуловимое. Возможно, целеустремленность. Эту ниточку общности почуял и Кириех, так как удивленно хмыкнул, почти незаметно усмехнулся и посмотрел на девушку другими глазами. Но ничего не сказал, ожидая пока собеседница заговорит.
– Посмотрите, пожалуйста, мою ауру, – попросила Ларна.
– Уже смотрел, – сухо сказал он. – Ничего особенного.
– А теперь…
С этими словами она сняла маскирующее кольцо, причем сделала это так, чтобы маг видел. Кириех на мгновение задержал взгляд на кольце, и его глаза расфокусировались. Некоторое время ничего не происходило, а затем на лице мага проступило удивление. Он долго изучал улыбающуюся девушку, но ее глаза не улыбались, оставшись холодными и оценивающими. И Кириех это отметил.
– Да, такого я не видел, – вынужден был признать он. – Не понимаю только, чего вы хотите от меня.
– Я думаю, – спокойно ответила Ларна, – что вы не окажетесь в проигрыше, если станете одним из направивших меня в Серую Башню.
– Кто же откажется от дополнительных привилегий? – удивился маг. – Я не идиот. Но также понимаю, что вам от меня за это что-то нужно. Просто так в нашем мире ничего не бывает. Итак?
Собеседники продолжали оценивающе смотреть в глаза друг другу. Кириеху понравилась наглая девчонка. Она была, похоже, интересна не только своим невероятным даром, но и как личность. Он явственно ощущал ее внутреннюю силу. Предначертание дается не каждому, а точнее – никому за много тысяч лет. Они еще несколько минут разглядывали друг друга, думая каждый о своем, прежде чем Ларна нарушила молчание:
– Все очень просто. У меня недостаточно денег, чтобы добраться до Колгарена.
– Деньги – не проблема, – отмахнулся маг. – Но прежде всего у меня есть к вам несколько вопросов.
– Задавайте.
– Вы сказали, что я буду одним из… У вас уже есть направления в Башню?
– Да, – негромко ответила Ларна. – Два. Одно – от мага из Храдуна, второе – от ведьмы из Харнгирата.
– Хорошо. Мне также хотелось бы знать, почему они не обеспечили вас деньгами на дорогу.
– Деньги были, однако произошло кое-что непредвиденное, и мне пришлось надолго задержаться в Аллиорноине.
Маг подождал немного, но поняв, что посетительница не скажет о себе ничего сверх необходимого, продолжил расспросы.
– Не совершали ли вы в дороге чего-нибудь незаконного?
– Совершала, – спокойно и даже несколько насмешливо сказала Ларна, с иронией глядя на собеседника. – И очень многое.
Маг наклонил голову вбок, тонкие губы сложились в ухмылку, как бы говорящую: «Ты меня не разочаровала».
– И последнее, – сказал он, некоторое время подумав. – Я намерен потребовать от вас клятвы во Тьме. Не побоитесь пожертвовать мизинцем на левой руке?
Девушка оскалилась в ответ, отчего ее лицо приобрело несколько зловещий вид. Маг понял, что для достижения каких-то своих целей она пожертвует всем, в том числе и самой жизнью. Кириеха порадовало, что такие женщины еще рождаются. Такая вполне смогла бы стать его подругой, жаль только, что не встретил ее, когда был помоложе. Впрочем, лирику надо оставить побоку, пора заняться делом. Очень уж большое везение выпало нынче на долю Ворихаба ирб Кириеха. Девушка, видимо, не понимает, что ее предложение стоит дороже любых денег, так как дает то, чего за деньги не купишь – привилегии. Даже трети привилегий, полагающихся за находку гения такого уровня, а тем более гения с Предначертанием, хватит для доступа в тайные библиотеки и хранилища Серой Башни. Кириех всегда искал только новые знания и новые силы, денег он скопил уже столько, что при его запросах хватит прожить жизнь раз триста.
Еще Кириеху очень хотелось поработать с Магистром Книги и найденными тем артефактами, но это, к сожалению, невозможно – Эльнор не жаловал никого и работал в одиночку. Но и так он сможет достичь многого – еще не стар. Окружающие думали, что магу лет сорок пять, а на самом деле он давно разменял восьмой десяток. Кириех отличался от большинства коллег, жаждущих только жизненных благ и власти, тогда как ему были нужны знания, знания и еще раз знания. Вот и не общался почти ни с кем, зато имел почти неограниченную тайную власть – любой пират или контрабандист, за исключением, конечно, сумасшедших убийц наподобие капитана Нирен, подчинялся ему в окрестностях островного королевства. Но в своей среде, среди магов, Кириех интриговать не хотел, поэтому и сидел уже около сорока лет безвылазно в столице Аллиорноина.
Он решил помочь этой странной девушке еще по одной причине – маг уверился, что она станет огромным камнем, брошенным в застоявшееся болото Колгарена. Очень необычна, такой характер может выковаться только после того, как человек узнает множество бед и не сломается при этом. Девчушка явно создана Творцом для больших дел. Да, помочь нужно, но и своего Кириех упускать не собирался. Встав, маг вынул из сундука у стены большой кошель с золотом. Вернувшись, он положил его на стол у стены и достал откуда-то украшенную древними символами жаровню и кинжал.
– Как удалять палец? – вежливо поинтересовался он.
– По вашему выбору, – спокойно ответила Ларна.
– Даже наиболее болезненным способом? – насмешливо приподнялись брови Кириеха.
– Не имеет значения, – губы Ларны растянула змеиная усмешка.
Маг с уважением поклонился ей, затем разжег жаровню и начал произносить заклинания. Ларна слушала их и изо всех сил старалась запомнить – неплохо будет приехать в Башню, уже зная что-нибудь. Когда вокруг жаровни засветилась черная пентаграмма, маг взял в руки кинжал и попросил девушку положить левую руку на стол, оттопырив мизинец. Ларна выполнила его просьбу, и Кириех, не теряя времени, отрезал ей две фаланги. Он внимательно смотрел на девушку, но она спокойно переносила боль, только прикусила нижнюю губу, да в уголке левого глаза зависла почти незаметная слезинка. Маг вынул из-за пазухи собственный медальон, разломил его на две половинки, распорол себе ладонь, полил своей кровью половинку медальона и приложенный к ней отрезанный мизинец. При этом он, не прекращая, читал какие-то заклинания.
– Клянитесь! – донесся до Ларны его хриплый голос.
– Я, Ларна Орсанх из клана Синего Древа, – начала девушка, – клянусь, что половина медальона, врученная мне магом Ворихаром ирб Кириехом, будет передана мною в Секретариат Серой Башни при поступлении, как одно из направлений на учебу. Я сказала!
Из жаровни вытянулся язычок коричневого пламени и слизал мизинец, лежащий на медальоне. Девушка ощутила, как по ее телу пробежала волна холода – клятва вступила в силу. Когда обряд завершился, маг перевязал ей палец, вручил половину медальона и мешочек с золотом.
– Здесь две тысячи даралов, – сказал он, игнорируя удивление Ларны. – На первое время хватит, а после поступления Башня полностью обеспечивает студиозусов.
– Мне столько и не нужно, – пожала плечами она.
– Оставьте, – отмахнулся Кириех. – Для меня это не деньги, а так, расходная мелочь, вам же запас не помешает. Мало ли что может случиться.
– Да, – согласилась девушка, – случиться может все, что угодно.
– Кстати, а не могли бы вы дать мне взглянуть на ваше маскирующее кольцо?
– Пожалуйста.
Маг несколько минут всматривался в кольцо расфокусированным взглядом. Затем покачал головой и положил его на край стола. Выглядел он в этот момент сильно удивленным и что-то бормотал себе под нос. Ларна вслушалась, но почти ничего не смогла понять, какие-то обрывки фраз: «Ну, и что ты хотел этим сказать? Неосторожно, парень… Очень неосторожно… Но гениально. Как я сам, старый глупец, не додумался? Но чревато, чревато… Все равно, молодец!» Наконец маг опомнился, вернул Ларне кольцо, которое та поспешно натянула на палец, и улыбнулся. Затем спросил:
– А на каком корабле вы отправляетесь на Колхрию?
– На «Волне грез», если не ошибаюсь, – ответила несколько удивленная его вопросом Ларна.
– Очень умно… – проворчал маг. – Хотел бы я знать, кто вам это присоветовал. Прибить за такой совет мало! Хорошо, что мне пришло в голову спросить, а то бы не добрались. А если бы и добрались, то отнюдь не в том качестве, в каком вам хотелось.
– А в чем дело? – встревожилась девушка.
– Капитан «Волны грез» подторговывает красивыми рабынями, – усмехнулся он. – Многие одинокие пассажирки так и добрались до пункта назначения. Я… гм… и сам периодически покупаю у него женщин для…
Он кивнул на пыточный стол, где продолжала стонать рабыня. Видимо, сил кричать у нее уже не осталось. Ларна вздохнула – понимала, каково сейчас бедняжке и очень жалела ее. Впрочем, у них с магом как будто наладился контакт…
– Скажите, – обратилась она к Кириеху, – не могли бы вы мне оказать еще одну услугу?
– Какую?
– Я прошу вас отпустить эту несчастную.
– Зачем? – искренне удивился маг. – Вам что, ее жаль?
– Если нужно для дела, – покачала головой Ларна, – я сделаю все, что угодно без малейших колебаний. Но так…
– Я вас понимаю, – грустно усмехнулся он. – Хорошо, я дарю ее вам, из нее все равно ничего больше не выжмешь.
– Благодарю, – улыбнулась девушка и переступила с ноги на ногу. – За все благодарю. Хотя есть одно, что я все равно буду вынуждена сделать, несмотря на ваш совет.
– Что же?
– Я все равно вынуждена отправиться на «Волне грез» – другого корабля на Колхрию не будет еще долго. А я не могу больше оставаться в Нунду-анг-Орме.
– Вы успели и здесь наследить? – в глазах мага запрыгали веселые чертики.
– Ну, как вам сказать… – несколько смущенно протянула девушка.
– Ясно, – засмеялся Кириех, его интерес к Ларне все возрастал. – Но как же вы обезопаситесь от жадного капитана на корабле, где будете в полной его власти?
– Во-первых, – пожала плечами она, – я не одна. Я и сама прошла неплохую школу боя в Харнгирате, а одна из моих кровных сестер вообще одна из лучших Диких Рысей своего города. Что такое «харнгиратские стервы» – вы ведь слышали?
– Так это вы с сестрой устроили вчера в городе тот грандиозный кавардак? – спросил маг, уставившись на нее, и Ларна, покраснев, кивнула.
Кириех откинулся на спинку кресла, хлопнул себя ладонями по коленям и расхохотался. Сквозь смех иногда прорывались отдельные слова.
– Ой, не могу! Ой, Творец! Чего только не передумали, а это всего лишь две сумасшедшие девчонки… Наглые до умопомрачения! Ну, и дела!
Успокоившись, он спросил:
– И сколько же вас?
– Пятеро.
– И что, все едете в Серую Башню?
– Я и еще одна – да, – покачала головой Ларна, не понявшая из-за чего смеялся маг. – Остальные еще не проверялись.
– Пожалуй, лучше всего будет пойти с вами, – задумчиво прищурился маг, – и самому предупредить капитана, чтобы не вздумал играть в свои обычные игры. Да и…
– Что? – заинтересовалась Ларна.
– Не помешает проверить остальных ваших подруг. Судьба обычно сводит вместе людей одного типа и одного дела.
– Буду рада вашей помощи, – улыбнулась девушка, она была сильно удивлена – никак не ждала столь великолепного результата от своей полубезумной авантюры.
– Теперь касаемо рабыни, – встал Кириех. – Раз я ее вам подарил, то лишением ее пола озаботитесь сами. Она уже делала запретное, я купил ее после, специально для пыток.
– Хорошо, – кивнула Ларна. – Только она же… У нее же живот вспорот!
Маг скривился, подошел к несчастной и произнес несколько коротких, жутковато звучащих слов. С его руки потекли по телу жертвы полотнища серого тумана и вскоре полностью окутали ее. А когда туман рассеялся, Ларна увидела, что рабыня совершенно здорова. Кириех отвязал ее, похлопал по щекам и приказал:
– Вставай и иди к своей госпоже! Да вставай ты, ничего у тебя уже не болит, не притворяйся!
Рабыня испуганно вскочила, и Ларна смогла рассмотреть ее внимательно. Перед ней стояла, вся дрожа от пережитых ужаса и боли, хрупкая пепельноволосая молодая женщина лет двадцати пяти, с округлым приятным лицом и слегка вытянутыми к вискам испуганными карими глазами, что придавало ей экзотичный вид. Маг порылся в шкатулке, передал девушке документы на рабыню, после чего надел на ту ошейник с поводком, и все трое покинули башню.
Дожидающиеся Ларну подруги не находили себе места – они давно успели пообедать, а Ларна все еще не вернулась. Нарин решила было отправляться на поиски, но в этот момент в дверь постучали условным стуком, говорящим, что кровная сестра пришла не одна. Девушки, отдыхавшие обнаженными, быстро оделись и открыли.
В комнату вошла Ларна, ведя за собой на поводке рабыню. А за ней… За ней следовал маг в черной мантии с накинутым капюшоном. От него веяло такой жутью, что каждой захотелось забиться под кровать. И зачем только кровная сестра притащила с собой этот ходячий кошмар? Девушки сбились у стола, бросая настороженные взгляды на застывшего у входа мага.
– Познакомьтесь, девочки, – обратилась к ним Ларна. – Это господин ирб Кириех. Он оплачивает нам дорогу до Колгарена.
– Большое вам спасибо, – поклонилась Нарин.
– У кого уже есть направление в Серую Башню? – скрипучий голос мага пугал.
– У меня, – ответила удивленная рыжая.
– Отойдите в сторону.
Она отошла – не спорить же с магом… Тот несколько минут смотрел на остальных, затем резко повернулся к Ларне. Она заметила, что глаза Кириеха расширены.
– И что?
– Где вы их нашли? – хрипло спросил он.
– А вы в рабских домах искать не пробовали? – зло поинтересовалась Ларна. – Там много чего интересного…
– Рабыни?! – глаза мага расширились еще более.
– Бывшие! – отрезала девушка. – Теперь – свободные люди! Но вы так и не сказали, что у них?
– Все три! Слабее, конечно, чем вы. Но на уровне таланта, даже больше. Черноволосая по силе вообще приближается к вам, хоть и без Предначертания. Сейчас выпишу им направления на учебу.
– Ларна! – не удержалась Орихат. – А чем дело-то? Что с нами не так?
– Все так, – засмеялась Ларна. – Все так, сестренка! Просто вы тоже ведьмы. И немалой силы. Хотите вместе с нами в Серую Башню, учиться?
Девушки испуганно переглянулись – новость оказалась несколько неожиданной. Ни одна никогда и не помышляла о такой судьбе, но все лучше, чем оставаться рабынями. И каждая согласилась. Они отдали свои новообретенные медальоны магу, и тот уселся за стол выписывать направления. Затем каждая взяла свое и поблагодарила довольного, как сытый кот, Кириеха.
– Теперь я советовал бы вам собираться, – негромко сказал он. – «Волна грез» должна выйти в море до заката. А мне еще нужно потолковать с капитаном.
– О чем? – тут же сунула нос не в свое дело любопытствующая рыжая.
– Хочу предупредить, чтобы не делал глупостей, – осклабился маг.
Нарин ничего не поняла из его ответа, но, повинуясь жесту Ларны, начала собирать вещи. Остальные кинулись помогать ей, только приведенная Ларной рабыня безучастно сидела в углу. Сама она тоже быстро собралась и спустилась вниз, расплатиться с хозяйкой. Кириех зачем-то пошел вместе с ней.
– Уже уезжаете? – улыбнулась тетушка Мизвах, бросив настороженный взгляд на мага. – Счастливого пути!
– И скольких же постоялиц вы спровадили на этот «чудный» корабль? – насмешливо спросил Кириех.
Хозяйка гостиницы мертвенно побледнела.
– А что? В чем дело? – едва смогла выдавить она.
Ларне стало больно и противно – еще один человек, которого она считала хорошим, оказался подлецом… Эта добрая на вид женщина хотела продать их в рабство? Почему? За что?! Этого девушка не могла понять, но обидно было до слез. Она не захотела больше говорить с хозяйкой таверны и отошла в сторону.
– Не беспокойтесь, – столь же насмешливо продолжал скрипеть из-под капюшона маг, – я позабочусь, чтобы капитан Ортонаг с них пылинки сдувал.
– Было бы только справедливо, – со смелостью отчаяния выкрикнула тетушка Мизвах, – чтобы эти харнгиратские твари на себе испытали, что такое быть рабынями! Может, после этого добрее бы стали! Может, не издевались бы над теми, кому и так плохо! Будьте вы прокляты, хозяева жизни!
Ларна выслушала ее тираду с немалым изумлением и ей стало легче. Значит, хозяйка просто хотела отомстить им за замученную, по ее мнению, Орихат. Значит, не так уж она и плоха… Девушка даже пожалела тетушку Мизвах – маг ведь ее в покое не оставит. Но каждый выбирает сам, что ему делать, и сам отвечает за свои поступки. На том девушка и успокоилась.
– Все их рабыни, – хрипло рассмеялся Кириех, – уже свободны! Вы ошиблись, сударыня. А ошибка страшнее преступления.
Потом повернулся к Ларне и сказал:
– Я жду на улице.
Ей показалось, что маг просто растворился в воздухе, настолько быстрым было его исчезновение, только холодным ветром повеяло. Перепуганная провалом своего замысла хозяйка гостиницы замерла у стойки, с ненавистью глядя на девушку. Обе молчали. Слава Творцу, ожидание продлилось недолго, вскоре вниз по лестнице веселой гурьбой скатились остальные. Девушки смеялись и перешучивались, каждая несла мешок с небогатыми пожитками, идущая последней Нарин вела за собой на поводке новую рабыню, которая за все это время не произнесла ни слова. Внимание Ларны привлек какой-то сдавленный звук. Она обернулась к стойке и прыснула – тетушка Мизвах с открытым ртом уставилась на веселую и совершенно здоровую Орихат. Пожилая женщина не верила своим глазам – ведь вчера она видела эту рабыню истерзанной до бесчувственности, как же это? Неужели она и в самом деле ошиблась?
Подруги вышли на улицу, и «Ветер странствий» навсегда остался позади. Маг повел кровных сестер в сторону порта какими-то известными только ему закоулками. Очень скоро они оказались на месте, но Кириех не пошел к причалам, а остановился перед какой-то лавкой. Девушки вопросительно уставились на него.
– У вас достаточно теплых одеял и одежды для всех? – спросил маг. – В море ночами холодно. Да и зима скоро.
– Нет, – смутилась Ларна, мысленно отругав себя за то, что забыла об этом.
– Тогда советую купить нужное здесь, – сказал Кириех, не обращая внимания на смущение девушки. – В этой лавке все очень дешево, едва ли не вдвое дешевле, чем в городе – в ней продают конфискованные у контрабандистов товары.
Маг оказался прав, цены оказались потрясающе низкими, да и выбор огромным – в городе найти такое было бы трудно. Всего за сотню золотых девушки купили все необходимое и взяли огромное количество сладостей на дорогу. Пушистые теплые одеяла очень понравились Ларне, и девушка купила целую дюжину, по два на каждую.
Когда покупки упаковали, Кириех повел подруг вдоль бесчисленных причалов, разыскивая нужное судно. Шли довольно долго, Ларна поняла, что без провожатого заблудилась бы в этом лабиринте очень быстро. По дороге она с интересом рассматривала корабли из других стран. Было их тут на любой вкус – даже пираты Вольного братства торговали с Аллиорноином.
В конце концов, маг привел подруг к большому трехмачтовому бригу. После недолгих переговоров с вахтенным матросом их проводили в каюту капитана. Если бы Ларна не слышала о его промысле от мага, то никогда бы не подумала, что этот жизнерадостный толстяк способен заниматься такими делами. Только глаза выдавали капитана Ортонага – маленькие, злобные…
Он с интересом уставился на вошедших в каюту девушек. Но вслед за ними вошел Кириех, и капитан мертвенно побледнел.
– Вы чего-то хотели от меня? – неуверенным голосом спросил он, оглядываясь по сторонам, будто ища, куда спрятаться.
– Нам нужно в Колгарен, – ответила Ларна.
– Сколько вас?
– Шестеро.
– Одна каюта стоит триста золотых вместе с питанием, – капитан утер пот, обильно оросивший его лоб.
– Нам нужно две каюты, – заявила девушка, – но триста золотых – непомерная цена.
Они принялись торговаться. Однако торг шел вяло, капитан Ортонаг все время косился на черного мага, молча стоящего в углу. Похоже, его присутствие помогло Ларне, так как капитан быстро согласился на ее цену – четыреста пятьдесят золотых за две каюты. Ему явно было не по себе в присутствии Кириеха, и девушке стало интересно – почему. Наверное, однажды попытался надуть того, и маг преподал наглецу урок. Рядом послышался шорох мантии, и Ворихар ирб Кириех надвинулся на капитана.
– Вы меня знаете, Ортонаг… – раздался из-под капюшона его скрипучий голос.
– Д-д-а-а, г-г-о-о-с-с-п-п-о-о-д-д-и-и-н-н м-м-а-а-г-г… – затрепетал капитан.
– Так вот, – продолжил тот с презрением в голосе. – Если с этими девушками в дороге случится что-нибудь нехорошее, хоть ногу какая занозит, вы пожалеете, что родились.
– Н-н-е-е и-и-з-з-в-в-о-о-л-л-ь-т-т-е-е б-б-е-е-с-с-п-п-о-о-к-к-о-о-и-и-т-т-ь-с-с-я-я… – еще сильнее начал заикаться Ортонаг, его лицо стало белым от ужаса. – В-в-с-с-е-е б-б-у-у-д-д-е-е-т-т в-в л-л-у-у-ч-ч-ш-ш-е-е-м-м в-в-и-и-д-д-е-е…
Маг хмыкнул, подождал пока Ларна отдаст капитану задаток, и сам отвел девушек вниз, выбрав там для них две совмещенные каюты. Подругам очень понравилось, что можно переходить из каюты в каюту не выходя в коридор. Имелись все удобства, кроме ванны, конечно. Кириех внимательно осмотрел каждую мелочь и остался доволен. Он коротко пожелал девушкам удачи и исчез. Ларна вдогонку еще раз крикнула ему слова благодарности, но не поняла, услышал их маг, или нет. Как только они остались одни, рыжая полезла к кровной сестре обниматься и, конечно, потревожила свежую рану на месте мизинца. Ларна вскрикнула и вырвалась из объятий. Нарин удивленно уставилась на нее, и девушка поспешила успокоить подругу, не желая, чтобы остальные знали об уплаченной ею цене. Но кровь промочила бинт, и Орихат заметила это. Она схватила Ларну за руку и с ужасом увидела, что у кровной сестры нет мизинца. Как та только ни изворачивалась, но дружными усилиями из нее выдавили правду.
– И ты ради нас пошла на это? – потрясенно спросила Милаит.
– Ничего в этом страшном мире не бывает за просто так, – грустно усмехнулась Ларна.
– О боже! – вырвалось у рыжей. – Больно же…
– Больно. Но человек способен вытерпеть любую боль, если это нужно для дела.
Девушки согласно кивнули, а затем Милаит и Сириин вдруг встали перед Ларной на колени.
– Да вы что, девочки! – возмутилась она. – Встаньте немедленно! Вы уже не рабыни, чтобы стоять на коленях!
– Да! Благодаря тебе! – горячо заговорила Сириин. – И мы хотим присоединиться к вашей клятве, стать вашими кровными сестрами, вместе с вами бороться против рабства! Бороться, а не прожигать жизнь без толку!
Ларна наклонилась и по очереди поцеловала каждую в лоб.
– Спасибо… – едва смогла сказать она. – Я принимаю вашу жертву. Но у нас здесь непроверенный человек, говорите пока осторожнее.
Девушка кивнула на рабыню, безучастно сидящую в углу.
– Бедняжка… – с жалостью посмотрела на нее Сириин.
Она подошла к той, присела рядом и погладила по голове. Рабыня дернулась, но не осмелилась протестовать.
– Как тебя зовут? – спросила тоже подошедшая Милаит.
– Л'горит, госпожа, – почти неслышно прошелестела рабыня.
– Л… Лгорит… – с трудом повторила Сириин, удивляясь странному имени. – А откуда ты?
– С Южных островов.
– А как рабыней-то стала?
– Чужой корабль пришел, – заплакала Л'горит. – Я сдуру слишком близко подошла, а они…
Она снова всхлипнула.
– Они были такие жестокие… Что я им сделала? За что?..
– Благодари богов, что ты к Ларне попала, – прижала ее к себе Сириин. – Мы еще вчера рабынями были, а сегодня – свободны!
– На корабле нет нотариуса, – с другой стороны к Л'горит подсела Ларна. – Как только доплывем до Колгарена, я тут же освобожу тебя. Но считай себя свободной уже сейчас!
– Но, госпожа! – расширила глаза рабыня. – Меня же нужно лишить пола! Я уже нарушала закон! Пусть не по своей воле, но все равно…
– Мы ненавидим эти законы! Да и сами не раз их нарушали.
– Вы? – не поверила Л'горит.
– Смотри… – криво усмехнулась Ларна.
Она опустилась перед рабыней на колени, стащила с нее набедренную повязку и сделала запретное, отчего та в ужасе вскрикнула. Встав, девушка повернулась к остальным, требовательно глядя на них. Больше ничего не понадобилось – каждая подходила к Л'горит и повторяла поступок кровной сестры. На лице потрясенной рабыни все сильнее проступал страх, она явно не понимала, куда попала и что вообще происходит. Ларна увидела ее реакцию, тихонько рассмеялась и обняла.
– Не бойся, – шепнула девушка на ухо Л'горит. – Ты теперь свободна. Плюнь на их скотские законы и идем с нами – бороться с магами, свергать их с пьедестала. Пусть погибнем, зато поживем по-настоящему, не зря!
– Не зря… – повторила рабыня. – Но ведь так было всегда…
Она немного посидела молча, а затем глухо сказала:
– Пусть будет так. Я не посрамлю своего великого предка, Нахара Сумеречного.
– Разве у него были дети?! – изумилась Ларна.
– Были, госпожа. Я вам позже расскажу, это долгая история.
– Хорошо.
Поздно вечером на палубе «Волны грез» царила тишина. На корме виднелся девичий силуэт. Ларна стояла у поручней и с наслаждением дышала свежим морским воздухом, вслушиваясь в шум волн. Звезды над ее головой сияли так, что казались далекими факелами в ночи. Девушка улыбалась чему-то своему – впереди лежало неизвестное будущее. Что ждет ее? Она не знала, да и не могла знать, но была уверена, что преодолеет все препятствия на пути к цели.
