Глава пятнадцатая,
где Славу ведут подозрения, она же ведет за собой неприятности
Слава была не в духе. Настолько не в духе, что даже хамоватый дружок ее бездарной ученицы (Огнеглав, кажется?) не решился по привычке ляпнуть что-нибудь ехидное. А жаль! С каким удовольствием отправила бы она сейчас этого наглеца на давно заслуженную расправу!
Никогда еще Слава не чувствовала себя такой дурой. Больше часа прождала она Огнезора над стынущим завтраком, дважды забегала к нему между занятиями, но мастера и след простыл! Девушка не злилась на него так сильно еще со времен своего ученичества.
К вечеру, однако, злость Славы потихоньку начала сменяться беспокойством. Очень уж внезапно исчез Огнезор, да еще и в самый разгар суеты вокруг этой проклятой охотницы, которая вновь (в который уж раз!) будто испарилась…
Дежурство у городских ворот — не самый приятный способ завершения и без того неудачного дня. Особенно если образ каждого проходящего проверять нужно. Хотя, конечно, — успокаивала себя Слава — могло и куда хуже выйти. Послали бы, например, всяческие столичные дыры проверять: трущобы, склепы да помойки. Грязь, зловоние и мерзость всякая — многоногая и двуногая…
А тут даже из сторожевой каморки выходить необязательно: сидишь себе, попивая горячее вино да пялясь невидяще на красные угольки очага. Длинной чередой мелькают в сознании чужие, незнакомые образы, легко задевая своим присутствием лишь самый краешек естества. Не то, не то, не то… Да и с какой стати Насмешница сунется к воротам? Еще и перед самым их закрытием? А уж теперь, после закрытия, вообще смысла нет! Не дура же она в самом деле? Настолько не дура, что сам Огнезор не выследил… «Не успел, — поправила себя Слава, — не успел выследить!»
То ли от мысли о нем, то ли от постоянного напряжения, но показалось в этот миг девушке, будто кольнула тоненько иголочка его присутствия. Слава даже в окно выглянула, рассеянно осмотрела темную улицу, удивляясь охватившей ее вялости.
К воротам подъехала карета. Колеса ее крутились медленно, вязко, как во сне.
— А ну прочь! Ворота отпирай! Не видишь, чьи гербы, что ли! — липко, будто нехотя, вырвался изо рта крик возницы, странно не согласуясь с быстрым движением губ.
Створки ворот плавно сдвинулись, неожиданно вызывая совершенно отвратительный, резкий лязг. Карета вздрогнула, неторопливо поплыла вдаль, поражая и раня слух громким, стремительным перестуком копыт…
«Тут что-то странное», — вяло удивилась Слава.
Ворота захлопнулись. Пару минут девушка смотрела на них, безразлично, расслабленно. Затем волна движений и звуков вновь накрыла ее. Ощущение покоя и заторможенности исчезло безвозвратно. Слава вскочила, роняя бокал.
«Что-то не так!» — чуть было не крикнула она. Но городские улицы были темны и неподвижны, ворота заперты, а над входом в сторожку все так же уныло и тускло разбрасывал пятна света одинокий чадящий фонарь.
— Сон, наверное, — успокоенно прошептала Слава и вновь уставилась на красные искорки угольков.
— Мастер Мечеслов! Постой!
Мечеслов обернулся и с неодобрением взглянул на запыхавшуюся, встревоженную Славу. Ох уж эти мастера новоиспеченные! Никакого достоинства! Ведут себя не лучше учеников…
— Прости, мастер, что отрываю. Спросить хотела, — переведя дух, затараторила Слава, — тебе Огнезор не говорил, что уезжать собирается?
— Белый Мастер, — нарочно подчеркивая формальность обращения, важно ответствовал старый секретарь, — передо мной отчитываться о своих планах не обязан.
— Он, конечно, любит исчезать неожиданно, — смутилась девушка, — но так, как в этот раз, еще не было… Меня это немного беспокоит.
— Не стоит тебе, мастер Слава, в его дела лезть, — неодобрительно покачал головой Мечеслов. — Это я совет тебе даю, по-стариковски и по-дружески. Вы и раньше далеко друг от друга были, а теперь еще дальше будете. Так что себя побереги лучше. Хватит и того, что уже по коридорам болтают.
— За совет спасибо, конечно, — понурилась Слава. — Но речь не обо мне сейчас. У Огнезора могут быть неприятности.
Старый мастер посмотрел на нее уже с интересом, забеспокоился даже.
— Он говорил недавно, что память к нему возвращается, — решившись, выдохнула девушка. — Сам знаешь, в таком состоянии многое натворить можно!
— Почему сразу не доложила? — сердито нахмурился Мечеслов.
— А толку? — взвилась Слава. — С его-то уровнем все равно никто ничего сделать не сможет! Только перед Советом его подставлять!
— И то верно, — еще больше помрачнел старик. — Утром вчера я его видел, про дела говорили, про охотницу эту неуловимую… Вроде все как обычно было. Правда, сегодня вот получил доклад от банкира нашего о снятии огромной суммы. Ну, так это же Огнезор! Его склонность к расточительству всем известна. Да и звание благородное золотишка требует, даже если оно для виду только. От владений-то его «родовых» одни расходы! Кстати, может, туда он и отправился? Говорил на днях, что наведаться бы надо…
Мечеслов призадумался, потирая колючий подбородок, кивнул пару раз своим каким-то умозаключениям, затем вновь посмотрел на девушку.
— Да, вот еще вспомнил! Люди из оцепления видели его вчера на Дворцовой. Никак, видно, не успокоится с этим делом. Все-то ему до конца довести хочется!
— Если бы Огнезор там был из-за охотницы, она бы не ушла! — сердито отрезала Слава, уже порядком раздраженная всезнающим тоном Мечеслова.
«Но что он — темные боги! — там делал?» — забралась к ней в голову неприятная мысль.
— Я ведь не просто так, мастер Мечеслов, тревожусь! — продолжала она раздосадованно. — Огнезор, как вспоминать начал и в Малую Книгу заглянул, сам не свой стал! Много бы я отдала, чтоб узнать, что же он там такое о себе вычитал!
Бросила на собеседника быстрый испытующий взгляд, добавила торопливо:
— Вот если бы ты и мне посмотреть позволил…
— Ты просишь доступа к Малой Книге? — мгновенно окаменело лицо старого мастера.
— Никто ведь не узнает, — тихонько проговорила Слава, опустив глаза.
— Я сделаю вид, что не слышал этого, — холодно отрезал Мечеслов.
— Понятно, — качнула головой девушка. — Тогда прости за беспокойство!
Нелюбезно кивнув на прощанье, заспешила прочь.
— Эй, — встревоженно крикнул ей вдогонку старый мастер, — оставь ты это! Что бы там ни было — дай ему самому разобраться! Иначе только хуже будет!
Слава не обернулась даже. Пусть и дальше упрямится, проклятый старикан! У нее есть и другие варианты.
— А с чего это ты вдруг в патруль намылилась? — подозрительно прогудел гигант, неуклюже поправив маску, никак не желавшую аккуратно сидеть на его выдающемся носу.
Слава с опаской глянула на долговязого подмастерья, уныло бредущего рядом, на двух нахохлившихся служащих столичной префектуры, трусящих позади, и ответила вполголоса:
— Разговор к тебе есть, мастер Ледогор. Не для чужих ушей.
Ледогор покосился на нее с еще большим подозрением, буркнул тихонько:
— Ладно уж, вот с последним делом разберемся, мальца этого с доблестными стражами отправим — бумажки заполнять, тогда и побеседовать можно. Коли это так важно, что ты из школьных стен на грязную работу выйти соизволила…
Слава наградила спутника гневным взглядом, но все же промолчала. Не время было с ним сейчас ругаться. Если упрется вдруг мастер Ледогор, ничем его не сдвинешь, а идти ей больше было не к кому. К тому же недаром ведь она весь день промучилась: с раннего утра с этой четверкой то по трущобам и стокам столичным лазила, бездыханных жертв ночной жизни вылавливая, то по кабакам и борделям таскалась, подозрительных личностей допрашивая. А теперь вот и вовсе бредут по пригородной дороге к какой-то там лощинке, где проезжий фермер два трупа обнаружил. Второй час, между прочим, бредут!
«И терпит же Ледогор такую мерзость! — злилась девушка, с трудом переставляя отвыкшие от долгой ходьбы ноги. — Боевой мастер, с опытом, наставник уважаемый — а занят городской криминальщиной! Со скуки он, что ли? Или опять на бабах проштрафился?»
— Пришли вроде, — несмело пробормотал один из «доблестных стражей».
— Сам знаю, — рыкнул Ледогор неприветливо, покружил немного по дороге и обочинам, затем распорядился:
— Вы пока тут стойте, я поброжу, следы поищу, коли та деревенщина не затоптала здесь все. Потом вместе отправимся на покойничков поглядеть.
Появился он минут через десять — вынырнул откуда-то из придорожных зарослей. Рукой им махнул: идите, мол. С мрачным вздохом Слава последовала за остальными.
— Эй, малец! — крикнул гигант долговязому подмастерью. — Теперь здесь по твоей части — с трупами возиться. Чего кривишься-то? Ты ж у нас в мастер-лекари метишь? Или вы там только живых резать не брезгуете? Темнословово отродье! — зло сплюнул он, когда подмастерье скрылся в лощинке.
— Ты бы потише, Ледогор, — предупредила Слава. — Ситуация в Гильдии сложная. Не время сейчас с мастерами Боли ругаться.
— А тебе какое дело? — сердито огрызнулся тот.
Девушка вспыхнула, но уже в который раз сдержалась, вновь удивляясь, как это Огнезор ухитрялся столько лет с этим типом ладить.
Вид двух мертвецов, над которыми, теперь уже в компании мастера, копошился долговязый, улучшению настроения ничуть не способствовал.
— Мастер Слава, — в конце концов отозвался гигант, — а подойди-ка сюда. Думаю, тебе интересно будет взглянуть.
Девушка нехотя приблизилась, с отвращением уставившись на покойников.
— Смотри, раны какие, — указал Ледогор на тонкие смертоносные полосы, рассекшие шеи убитых. — Тут удар нужен был точный. Слишком уж маленькое, узкое лезвие для обычного ножа или кинжала.
— И что? — скривилась Слава.
— А то, что я таких ран навидался, пока у нашего общего знакомого испытание на мастера Сражения принимал.
— Хочешь сказать, это Огнезор постарался? — переспросила удивленно девушка.
— Больше некому. Ты ведь о нем поговорить со мной хотела?
— Позже об этом, — быстро проговорила она, отметив, как подозрительно навострил уши долговязый подмастерье.
— Ну и ладно, — промычал себе под нос Ледогор. Пренебрежительно пнул мертвое тело носком сапога и прокричал блюстителям порядка, уныло примостившимся в сторонке:
— Сворачиваемся, ребята! Здесь не вашего ума делишки.
— Оно-то, может, и так, — с печальной рассудительностью отметил один из стражей. — Только что нам в отчете написать?
— Мне почем знать-то? — рассердился Ледогор. — Развели писанину, крысы бумажные!
— Так указать же нужно вывод мастера Гильдии, — испуганно проговорил блюститель. Вид у него был совсем грустный и жалкий.
— Напиши: не на того, душегубы дорожные, наскочили! Туда им, идиотам, и дорога! — рыкнул гигант. — И вообще, мальца забирайте, пусть он вам выводы пишет. Пошли, Слава!
Не дожидаясь ответа, он грузно побрел назад к дороге. Девушка догнала его, молча потопала следом.
— Скажи, мастер, — заговорила она, когда злополучная лощинка скрылась из виду, — Огнезор ведь там не один был, так? Я, конечно, следы не очень разбираю, но…
— Точно, не один, — задумчиво покивал Ледогор. — С мальчишкой или с бабой скорее… Не знаю. Если б я сейчас с тобой не беседовал, решил бы, что это ты с ним в той лощинке поработала.
— С чего вдруг? — удивилась Слава.
— Да с того, что не всякая девчонка способна двум здоровым мужикам так морды изукрасить… А Огнезор таким уж точно не стал бы заниматься — у него с отребьем всяким разговор короткий. Два удара — и все, сама видела.
— Интересные дела, — проговорила девушка.
— Ну, это еще не самое интересное! Как тебе такое: Огнезор в эту лощинку не своими ногами пришел. Подружка эта еще с кем-то на себе его от дороги волокла. В общем, темная тут история…
— Чем дальше, тем темнее, — всерьез задумалась Слава.
— Так чего ты сказать-то хотела? — прервал ее размышления Ледогор.
— Спросить кое-что, — осторожно начала девушка. — Только пойми меня правильно: я Огнезору помочь хочу… Очень уж он в последнее время своим прошлым озабочен был…
— Да не виляй ты! Спрашивай, раз надо. А я уж сам решу, стоит ли отвечать.
— Ты ведь был среди тех, кто его в Гильдию отобрал? Откуда его привезли?
— Ишь, чего знать захотела, — озадаченно поскреб макушку Ледогор. — У меня ж таких за последний десяток лет знаешь сколько было? Что, я каждого помнить должен?
— Огнезор ведь не «каждый», его ты вряд ли забыл! Злата — и та по сей день вспоминает…
— Так у нее и спроси! — с ехидцей сощурился мастер. — Что, испугалась? Знаешь, видно, что дама эта на тебя быстренько донос составит за такие вопросики! А мастер Ледогор, значит, дурак! Выложит тебе все на блюдечке, своей шеей рискуя! Эх, за что всегда не любил тебя, Слава, так это за гонор твой и непомерное высокомерие!
— Это я-то высокомерная? — задохнулась Слава. — Как же Огнезора тогда назвать можно?
— А ты, я гляжу, совсем его не знаешь, — загадочно хмыкнул гигант. Но тут же заговорил совсем по-другому — озабоченно и чуть-чуть сочувственно: — Что случилось-то? Мальчишка опять в неприятности влип?
Удивленная резкой переменой тона, Слава растерялась. Не сразу поняла даже, что «мальчишкой» Ледогор только что Белого Мастера обозвал.
— А Мечеслов упрекал меня за фамильярность! — усмехнулась она едко.
— А ты и к Мечеслову ходила? — враз помрачнев, переспросил мастер. — Неужто так плохо дело?
— Книгу я у него просила, — неожиданно для себя созналась девушка.
— Так прямо и сказала: дай в Книгу заглянуть? — изумленно крякнул гигант.
— Ну, почти…
— Вот и дура! — возмутился Ледогор. — Чему вас, молодых, только учат! Подошла бы к нему с намеками, повиляла немного, дала бы старику важности напустить… Он бы тебе сам все, что надо, вычитал и подсказку дал бы. А то — «покажи Книгу»! Да еще небось в Общем Доме где-нибудь, где ушей чужих — за каждой стенкой!
Слава вспыхнула, неожиданно и правда почувствовав себя полной дурой.
— Ладно, в следующий раз умнее будешь! — сжалился над ней Ледогор. Дружески похлопал по плечу, помолчал, будто раздумывая, затем проговорил негромко:
— Огнезор опять вспоминать начал, да?
Слава только кивнула молча.
— Значит, не успокоится теперь, пока все не выяснит. Уж поверь! Я это еще по прошлым двум случаям усвоил, — вздохнул мастер. — Упрямый он… Думаешь, чего Злата его на дух не выносит? Простить до сих пор не может упорства и взгляда его нахального! Он ведь нас не боялся совсем — мальчишка, оборванец школьный. Все боялись до полусмерти, а он глядел, как на зверушек любопытных… И стереть его Злата не смогла сразу. Это она сейчас врет, что рисковать не хотела из-за усталости — силенок ей не хватило просто! Везла мальчишку с лекарем почти две недели, держа на каком-то зелье гадостном, я уж бояться начал, что загнется. А он ничего, держался! Мерзость эту они ему каждый раз вливали с мордобоем и воплями — отбивался отчаянно… Вот странно! Такие вещи до сих пор помню, а городишко его родной из головы вылетел. Уж прости.
— Скажи хоть, расположен где, — приуныла Слава.
— Да в предгорьях Северных гор, почти у самой границы с варварскими землями. И название там такое варварское, на языке вертится… Дьяволы его знают! Хортем… Тохем…
— Таркхем! — хрипло прошептала девушка.
— О! Точно! — обрадовался мастер. — Хорошо, что подсказала! А чего это ты побледнела вдруг?
Слава мотнула головой, силясь ответить что-то вразумительное, но выдавить из себя у нее вышло лишь непристойное ругательство, от которого зарделся даже искушенный Ледогор. История с охотницей, поведение Огнезорово странное, непонятное происшествие на Дворцовой, даже карета та ночная на грани сна и трупы эти, в лощинке найденные, — все сложилось для нее теперь в единую цепочку, сплетенную хитро и накрепко. И очень эта цепь Славе не понравилась! Здесь уже не глупости разные, вроде неожиданных исчезновений. Положение 10 «Устава Гильдии»: «Нарушение приказа об устранении, а также любое вмешательство в исполнение оного карается смертью в форме, установленной мастерами Боли, независимо от ранга, без права на пересмотр и помилование».
Холодным обручем сжало грудь девушки. Проклятье! Проклятье!
Отчаянно ругаясь, забыв о сбитых, налитых тяжестью ногах, она припустила почти бегом к далеким все еще столичным воротам…
На деревенскую улочку Слава влетела галопом и пронеслась так бы до самых крепостных ворот, коли не бросился бы ей наперерез какой-то остолоп местный, чуть не угодив взмыленной лошади под копыта. Животное шарахнулось, взметнулось на дыбы, едва не сбросив девушку, затем нервно закружило на месте.
— Куда лезешь, идиот! — зло крикнула Слава.
Отряхиваясь, парень приподнялся на дрожащих ногах с земли, с какой-то мрачной удовлетворенностью глянул в скрытое маской Славино лицо.
«Нарочно он это сделал, что ли?» — встревожилась мастер, отметив, что вокруг уже собралась приличная кучка деревенских. И когда успели только? Нормальные обыватели при виде убийцы по домам прячутся, а эти вот дорогу ей загораживают, будто специально!
— Чего это темному мастеру в наших краях надобно? — отделилась от группы немолодая женщина, отрывая от юбки три отчаянно цепляющиеся пары детских ручонок.
— Не ваше дело! — надменно бросила в толпу Слава. — Освободите дорогу!
Ни единого движения. Люди замерли, любопытно сверля глазами черную фигуру всадницы.
«Проклятье! — выругалась она, напряженно поглядывая на солнце, все ближе подбирающееся к полудню. — Они ведь уже выехали. Не так уж сильно я их опередила… Проклятье!»
— А ну прочь с дороги, не то перебью всех к дьяволам! — заорала она яростно.
Толпа неуверенно колыхнулась, но тут от крепости выразительно донесся звон сигнального гонга. Вздох облегчения пронесся над сборищем, люди сдвинулись как по команде, любезно освобождая Славе дорогу к замку Таргел. Стараясь сохранить непроницаемость под откровенно враждебными взглядами, девушка направилась туда.
У ворот она спешилась, безнадежно посмотрела на глухо запертые створки, замахнулась кулаком, собираясь ударить как следует…
— Не надо стучать. Ты и так много шуму наделала, — послышался знакомый голос. От стены за башенкой отделилась легкая мужская фигура. — Что тебе нужно в моем доме, Слава?
— Рада, что нашла тебя здесь, — проговорила девушка без особой, впрочем, радости. — Пригласишь войти?
— Я тебя не звал, — пожал плечами юноша. — К тому же какое ты имела право являться сюда в этом наряде? Моих людей напугала до полусмерти… Как мне теперь прикажешь все это им объяснять? Нет уж, давай здесь побеседуем…
— Не слишком-то ты любезен, Огнезор! — метнула на него пристальный взгляд Слава. — Неужто я настолько не вовремя?
— Будь добра, не называй этого имени здесь, — поморщился он. — И хватит ненужных вступлений. Раз уж примчалась сюда в такой спешке и в таком виде, должно было произойти что-то чрезвычайное. Говори что.
— Гости к тебе едут, — мрачно сообщила девушка, скользнув суженными щелочками глаз по невозмутимо застывшему лицу Огнезора, по запертым воротам за его спиной и темному камню стен.
— Гости? — озадаченно переспросил он.
— Темнослов с двумя подмастерьями и Злата.
— Они-то что здесь забыли? — проговорил Огнезор удивленно и почти весело. Владел собой он отлично.
— Слух прошел, будто к тебе память вернулась, — тихо произнесла Слава, к собственному неудовольствию вдруг опуская глаза.
— И кто же мог пустить этот слух, не подскажешь? — бросил он крайне язвительно, не скрывая досады. — Проклятье, Слава! Ты же обещала молчать!
— Да я только Мечеслову и Ледогору сказала! — вдруг взвилась она. — Они бы не стали тебя подставлять!
— Ну-ну! — ядовито усмехнулся он. — А того, что почтенный мастер Мечеслов любит поворчать себе под нос, когда задумается, а мой дорогой наставник Ледогор и вовсе спьяну подмастерьям все, что на уме, выкладывает, ты не знала? Или что в Гильдии вообще болтать нельзя? И что, кстати, тебе от этих господ понадобилось? Не в светской же беседе вы мое имя трепали?
Славе захотелось вдруг сквозь землю провалиться, но от этого ей только злости и задора прибавилось.
— Сам виноват! — яростно воскликнула она. — Нечего было пропадать так неожиданно! Думаешь, я не знаю, чего тебе в столице не сиделось? Дурак! Десятый пункт еще никому так просто с рук не сходил!
— Понятия не имею, о чем ты.
— Перестань, Огнезор! У тебя лучший инстинкт выслеживания во всей Гильдии! Ты никогда никого не упускал! Согласись, история о потерянном следе Насмешницы выглядит смехотворной — даже Темнослов это заметил!
— Заканчивай истерику, — холодно отрезал он. — Скажи лучше, когда прибывают наши дорогие гости и чего мне от них ожидать?
— Будут к вечеру, — проговорила Слава, удивляясь, какими непослушными стали ее губы. — Полная проверка…
Что-то дрогнуло на миг в ледяном спокойствии юноши — она ощутила это так же ясно, как ощущала рядом его присутствие.
— Прости, пожалуйста, — добавила она зачем-то.
— Полагаю, — глухо произнес он, — мои комнаты в Общем Доме уже проверили?
Слава молча кивнула. На миг Огнезор нахмурился, раздумывая о чем-то, затем вдруг ироничная усмешка ужом заскользила по его губам.
— Значит, теперь выпотрошат и здешнее мое жилище, — прищурился он. — Как жаль! Тана так старалась, наводила блеск…
— Ты издеваешься? — пораженно уставилась на него девушка. — Как можно говорить об этом так несерьезно?
— А чего волноваться? — легко повел он плечами. — Найти у меня что-либо не так просто будет, как Темнослов надеется. Это ведь его инициатива?
— А то чья же!
— Вот уж не думал, что он настолько глуп! — рассмеялся юноша негромко. — Посмотрим, как теперь-то Совет запоет!
— Не знаю, что творится в твоей голове, но, видно, все не так плохо, как я боялась, — успокоенно пожала плечами Слава. — Может, все-таки разрешишь войти?
— Это вряд ли, — отрицательно покачал головой Огнезор. — Тебя, наверное, уже в столице заждались.
— Как хочешь, — разочарованно проговорила девушка, в который раз уже ощупав мысленно темные стены крепости. — Только глупостей не делай, ладно?
Огнезор не ответил, лишь бровями повел пренебрежительно. Ничего не оставалось Славе, кроме как развернуть уставшую лошадку и со вздохом начать спуск обратно к деревне.
— Эй, Слава! — донеслось неожиданно ей вслед. — Ну как? Нашла, что хотела?
Девушка вздрогнула, обернулась, ощущая всей кожей его проникающий, пристальный взгляд.
— Ты ведь не только из-за выходки Темнослова сюда явилась, — заметил Огнезор холодно. — Так нашла что-нибудь?
— Нет, — коротко бросила девушка, опуская глаза. — Хотя это и ничего еще не значит…
— Послушай, Слава! — проговорил он вкрадчиво, и почудилась ей в голосе его угроза. — Я скажу это лишь раз, и лучше будет, если ты поймешь сразу… Никогда не лезь больше в мои дела!
Четыре темные конные фигуры, явившиеся на закате, тенями пролетели над пустотой безлюдных деревенских улиц, эхом ударяясь о запертые наглухо двери и оконные ставни. Выцокивая копытами, торопливо взобрались по каменистой замковой дороге, спешились и застыли в недоумении перед гостеприимно распахнутыми вратами.
— Заходите, заходите! — вынырнул из густеющих сумерек крепостного двора смешной неказистый мужичишка, старательно раскланиваясь да расшаркиваясь. — Господин лорд велел встретить вас и показать все, что пожелаете.
— Это еще что за явление? — брезгливо скривила губы черная женская фигура.
— Фомом меня величают, — представился мужичок. — Я здесь вроде смотрителя.
— А где же сам господин лорд? — раздраженно спросил один из «темных».
— Так это… — поскреб макушку Фом. — Отбыл он еще в полдень. Дела у него спешные… Вам, господа, вот послание оставил.
Подрагивающей рукой мужичок протянул пришлым тщательно запечатанный конверт, покрутил им нерешительно перед застывшими черными масками, не зная, кому вручить, заморгал растерянно.
— Давай сюда! — подступила к нему женщина, вырвала конверт из дрожащей ладони, затем ловко схватила Фома за руку, притянула к себе, заглянула в испуганно и хитро бегающие глазенки.
— О-ой! — тоненько всхлипнул мужичок от неожиданности.
— Ну что там, Злата? — хрипло поинтересовался один из черных.
— А сам как думаешь? — зло огрызнулась женщина. — Если этот и знал что, так проклятый мальчишка его подчистил. Аккуратненько так — не придерешься!
— Может, от другого кого пользы больше будет?
— Да никого, кроме этого «смотрителя», здесь нет! Ни единой души! Не веришь, Темнослов, — сам проверь.
Темнослов угрюмо уставился на застывший в мрачной тишине и безлюдье замковый двор, сплюнул яростно.
— Может, в деревеньке той паршивой что-то узнать удастся?
— И как, интересно? — вскинулась Злата. — Будешь ломиться в дома законопослушных имперских жителей без всякого приказа и разрешения? Уж уволь! Я в таком не участвую — мне мое место в Совете еще дорого!
Отвернулась раздраженно, распечатала конверт, демонстративно углубилась в чтение.
«Любезные господа! — гласило послание. — Не скажу, что был обрадован вестью о вашем визите, но, коли уж пожаловали, прошу располагаться на ночь. Уважаемый смотритель поможет вам устроиться и осмотреть в моем жилище все, что пожелаете. Надеюсь, однако, вы не станете злоупотреблять моим гостеприимством, оставите в покое моих людей и не причините вреда имуществу. Поступить иначе было бы крайне неблагоразумно в вашей и без того неприятной ситуации.
Хоть я и не намерен по своему праву лорда и темного мастера чинить препятствия вашим сомнительной правомерности действиям, но и закрывать глаза на сей оскорбительный акт вседозволенности отнюдь не собираюсь. Не думаю, что в данном случае наша личная встреча была бы уместной, однако очень надеюсь увидеть всех участников этой так называемой „проверки“ на первом же собрании Совета высоких мастеров, куда я буду допущен. Поскольку до этого события еще целый год, у вас, господа, останется предостаточно времени, чтобы подыскать внятные ответы на следующие вопросы.
Во-первых, по чьей инициативе и на каком основании организовано сие бесчинство? Были ли предоставлены достаточные доказательства для получения разрешения Совета согласно положениям 114–115 Устава Гильдии? И получено ли вообще подобное разрешение, поскольку для его утверждения требуется единогласное одобрение, а я осмелюсь утверждать, что из нынешних шести высоких мастеров по крайней мере двое никогда не подпишут нечто столь вопиющее.
Во-вторых, каким образом составлялась нынешняя группа и как вообще могла она получить какие-либо полномочия, учитывая, что лишь один из ее членов — высокий мастер Злата — имеет достаточный ранг для участия в подобной проверке?
И, наконец, как прикажете расценивать ваше открытое и грубое вторжение на территорию, Гильдии не подчиняющуюся, и созданную этим вторжением реальную угрозу раскрытия моей истинной личности перед людьми непричастными?
Подробный доклад об этом происшествии будет представлен в Гильдию немедленно, так что потрудитесь вести себя как можно аккуратней, дабы не пришлось мне прилагать сюда еще и требование о возмещении материальных убытков».
— Ждал нас, гаденыш! — заглядывая через плечо, прошипел Темнослов. — Ну, ничего, наскоком взять не вышло, так я его…
— Ох, и дурак ты! — вновь сердито вскинулась Злата. — Да после такого тебя в Совете и слушать не станут! Ведь обставил же нас мальчишка! — добавила она почти с восхищением и нырнула в гулкую темень замкового двора.
С нескрываемым злорадством сверкнул ей в спину мужичок-«смотритель» хитрющими своими глазками.
