Глава 35
Всему свое время —
Время разбрасывать
И время собирать…
Стратег.
Настороженная тишина повисла над толпой орков — потрясение от произошедшего только что на их глазах, оказалось слишком велико. Я прекрасно понимал, что сейчас в мировоззрении шаманов наступил переломный момент и от того, как они отнесутся ко мне и моим возможностям зависит не только моя жизнь, но и будущее всех орков. Конечно, я ничего не собирался пускать на самотек. Я спросил у бывшего шамана.
— Ты доволен? Все получилось так, как ты хотел?
— Чаво? Чаво нада, мелачь? — Здоровый орк, с явным наслаждением почесывая свою мужскую гордость, продолжил разговор. — Иди атседава, сапляк.
Судя по недоумению, написанному на лицах шаманов, только сейчас они поняли всю степень деградации личности своего бывшего коллеги. Цена за столь вожделенный приз, как вернувшаяся молодость, оказалась слишком высока. У орков издревле ценился культ семьи, рода, клана — для них было немыслимо принести в жертву амбициям своих прямых потомков. Но даже если бы и нашелся жестокосердный отец, недовольный окружением и готовый начать жизнь с самого начала, то потеряв Дар и развитый интеллект, омоложение теряло всякий смысл. Зачем лишаться высокого статуса шамана и репутации, заработанной целой жизнью непрестанного труда, ради возможности еще три-четыре сотни лет крутить коровам хвосты. Ни на что другое (да и скот такому идиоту доверит не каждый) бывший шаман уже не был способен. Так что, если кто из дедовых ровесников и питал тайные надежды уговорить меня провести ритуал омоложения, то сейчас все выбросили эти мысли из головы. Чего я, собственно, и добивался.
— Эй, мужики. — Бывшему шаману не понравилось, что на него никто не обращает внимания. — Где здеся можна пажрать, а то брюха падвело, аж пищить.
— Идем, дорогой, тут у нас как раз бычка зарезали, так мяса завались. — Один из моих орков легонько хлопнул по плечу бывшего шамана и продолжил. — Да и пива слишком много, как бы оно не прокисло.
— Ха! Так вам меня и не хватае! Я па мясу и пиву самый первый. — Орчище уже считал собеседника своим лучшим другом. — А бабы? Бабы тут есть? Но толька шоб ж…а была здоровая. Кагда у бабы ж…ы нет, то это абы што, а не баба.
Отбытие будущих собутыльников сопровождало гробовое молчание всех присутствующих. Потом все дружно уставились на меня, давая возможность прояснить ситуацию, чем я не преминул воспользоваться.
— Есть еще желающие стать молодым и красивым? — Многие из стоящих рядом орков стыдливо опустили глаза, слишком многие. Неужели для них так важна продолжительность жизни, что такое количество народу мечтает продлить ее любым путем. — Цену вы теперь знаете, так что кто готов купить прямо сейчас?
Желающих не нашлось и все потихоньку стали расходиться с места событий. А нам с Торрином предстояло решить дальнейшую судьбу оставшихся в живых шаманов прибрежного клана. Кроме погибшего потомка ушедшего орка рядом со мной стояло шестеро шаманов и куча их охраны. По их потрясенным лицам было совершенно ясно, что они были не в курсе планов своего бывшего начальника. Но это мало оправдывало их в моих глазах — я был абсолютно уверен, что при удаче их шамана они полностью поддержали бы все его начинания. Так что наказание не должно их обойти, но, с другой стороны мы не имели права применять к ним репрессивные меры, так как наши кланы не находились друг с другом в состоянии войны. У орков было мало законов, но за их выполнением следили неукоснительно. А мне очень не хотелось вытаскивать подробности сегодняшнего происшествия на суд Совета кланов. Пока не время.
— Кто теперь в клане будет главным шаманом? Или возможный претендент остался дома? — Обратился я к толпе угрюмых орков. — Из вашего Совета хоть кто-нибудь здесь есть?
Вперед вышел матерый орк, чувствовалось, что он знает себе цену и унижаться не намерен, но и присущего бывшему шаману высокомерия не наблюдалось (что говорило в пользу его интеллекта).
— Я. Что ты хочешь от меня? И что вы собираетесь делать с моими людьми?
Мне все больше нравился мой собеседник — он сразу взял ответственность за происходящее на себя и в первую очередь спросил о будущем своих людей, а не своем. Может быть, ему хватит ума не втягивать свой клан в очередные сомнительные мероприятия, и они смогут спокойно заняться своими ежедневными делами.
— Этот старикашка тебе кто?
— Мой сын женат на его правнучке или он уже вдовец?
Да, не очень удобная ситуация, но надо работать с тем, что есть. Сплетенная мной сеть не тянула силы из женщин, но если орчанка ждала мальчика, то шанса родиться у него уже нет.
— Кого ждали?
— Девочку. — В ожидании ответа орк сжал кулаки и пристально посмотрел мне в глаза. — Первый ребенок моего сына, ты убил его?
Торрин с беспокойством посмотрел на меня — разговор оборачивался весьма неприятной стороной. Только мои орки демонстрировали абсолютную уверенность в моей правоте. Что бы я не сделал — они всегда будут на моей стороне. Такая преданность обязывает ко многому.
— Вам повезло, все женщины этого рода остались жить, но в обозримом будущем ни одной из них не стать матерью одаренного сына.
Услышав это, орк как-то расслабился, его поза перестала быть агрессивной и настороженной. Да и все прибрежные стали выглядеть более оптимистично. Мы с дедом переглянулись и явно пришли к общему выводу — для этого клана еще не все потеряно. Разговорившись с Лореном (новым главным шаманом прибрежного клана), нам стало понятно, что в курсе интриг старикашки были только особо приближенные лица, так что его потомки наказаны были за дело (в который раз убеждаюсь, что божье проведение не ошибается). Но, как говорила моя любимая кухарка: «Доверяй, но проверяй», так что я решил исключить возможность появления еще одного предателя в этом клане — маленькая пометка на ауре и при мыслях о людях или эльфах у прибрежных начнется сильнейшая головная боль. Да, жестоко, но клан отдаленный и с другими расами практически не общается, так что если орки не будут специально искать с чужаками встреч, то проблем возникнуть не должно. Все, теперь их можно отправлять восвояси.
— Проследите за их отправлением домой и хорошо бы отправить нескольких бойцов для наблюдения за ситуацией. — Внимательно выслушав приказ, один из моих орков (надо будет выбрать время и узнать их имена, в конце концов) побежал его выполнять. — Дед, как все прошло? Ты доволен?
Торрин стоял рядом и задумчиво смотрел на проплывающие мимо облака — он явно принимал какое-то принципиальное решение, от которого будет зависеть очень многое. Слишком пристальный и решительный был у него взгляд для простого любования небом.
— Нам с тобой надо срочно вылетать в столицу, пора нашим старейшинам инициировать собрание Совета кланов и чем быстрее, тем лучше. Пора признать твои возможности официально и закрепить за тобой право владения долиной.
Вообще-то это было очень необычное предложение — земля не была у орков в личном пользовании. Территории закреплялись за кланом, родом, в крайнем случае, за определенной семьей, но, ни один орк не мог сказать, что та или иная земля является его единовластной собственностью. Чтобы орки согласились на такое необходимо очень сильное давление внешних сил. Чисто политически это создало бы опасный прецедент, и он мог отозваться в будущем очень большими проблемами.
Да, я знал, что мы здесь, в Храмовой долине, не в игрушки играем, но не до такой же степени.
* * *
Гонор сидел в кресле и плевал в потолок. В самом прямом смысле этого слова — ел сливы и плевался косточками — это, похоже, должно было стать его основным занятием на сегодняшний день.
Уже целую неделю беглый кронпринц находился в Либби, столице Либерии, и дожидался аудиенции у своего двоюродного дяди, короля Арчиба Второго. Совсем не похоже было такое промедление со встречей близких родственников на прямой характер либерийцев. В их привычках было высказать все в лицо при личной встрече, а не тянуть с аудиенцией до бесконечности. Может быть, дядю беспокоило то, что Гонор являлся седьмым в очереди претендентов на престол Либерии (шестым был Эльчеор). Но и в этом случае Арчиб не стал бы прятаться от племянника за высоким забором королевской резиденции. Странно все это.
Его охрана, сарранские дворяне Свит, Свят и Свет, опять ушли в город за новостями, а приставленные дядей гвардейцы караулили покой королевского родственника (или подданных короля от беглого принца). Заняться было совершенно нечем. Это вынужденное безделье, после тяжелого и полного опасностей пути в Либерию, вынуждало Гонора целыми днями мерить свою комнату шагами. Находясь в чужой стране в неопределенном статусе, кронпринц очень рисковал — именно здесь в первую очередь должны были искать его эльфийские шпионы и элитные убийцы герцога Дареона.
Чтобы хоть как то занять свободное время Гонор опять стал перебирать свои вещи — многое он оставил у Казимира на сохранение, но кое-что старый воспитатель впихнул племянникам в самый последний момент. Телохранители по приезду в Либби сложили походные мешки в углу и с тех пор к ним никто не подходил. Надо посмотреть, что там старик посчитал совершенно необходимым для принца в изгнании.
Разбирая вещи, деньги и драгоценности он сразу отложил в сторону — наличие финансовой базы очень помогает при отстаивании личной независимости. Кое-что из запасной одежды — чувствуется, что Казимир много лет был нянькой у старшего брата.
Так, а что это? Небольшая шкатулка была плотно обернута несколькими слоями тонкой кожи, а швы залиты воском — полностью водонепроницаемая упаковка. Так поступали только при перевозке особо важных документов. Осторожно сняв все лишнее, весьма заинтригованный, Гонор открыл шкатулку — там лежали оставшиеся письма королевы Гелены. На самом верхнем был указан крайний срок его вскрытия — «не позднее, чем через десять дней после прибытия в Либерию».
Сегодня как раз последний день.
Весьма настораживающее совпадение. Не ожидая узнать от суровой бабки ничего хорошего в свой адрес, принц вскрыл письмо и принялся читать.
«Дорогой внук.
Наконец ты догадался вскрыть мое письмо — удивительная для тебя сообразительность. Кстати, если сроки еще не прошли, то ты выиграл у Арчи любимый золотой кубок моего отца. Надеюсь, ты оправдал мою уверенность в тебе.
Теперь о серьезном — ты не можешь остаться под теплым крылышком своего дяди, так как Либерия слишком маленькая страна и не в состоянии полностью обеспечить твою безопасность на своей территории. Арчи сможет выделить тебе нескольких толковых вояк, но не рассчитывай на большой отряд. Также получишь в свое распоряжение некоторые средства, отложенные мной на „черный день“ — тебе они очень пригодятся. Старайся ни с кем не делиться своими планами — ни один человек не должен быть в курсе всех твоих дел. Особенно будь осторожен с магами — у них сейчас идет тихая смена поколений, поэтому предать может любой. И, конечно, постарайся привлекать к себе как можно меньше внимания — тебе надо переждать от года до нескольких месяцев, при самом неудачном стечении обстоятельств. До начала серьезных военных действий по отношению к оркам, эльфы не должны узнать место твоего нахождения.
Ни в коем случае не ищи помощи у жрецов Че — любые твои действия сейчас не в их интересах. Лучше всего тебе пересидеть это время в провинции, желательно в Чедане, ближе к орочьей границе. И, естественно, под чужим именем.
Используй это время с пользой — копи сведения и анализируй ситуацию на континенте. Арчи обещал снабжать тебя самой свежей информацией о мире — но не стоит ограничивать себя одним источником, мои оставшиеся люди в твоем распоряжении, Казимир сведет тебя с ними.
Следующее письмо вскрой только после объявления войны кланам.
Твоя бабушка, Гелена Либерийская.»
Прекрасно, мало того что бабка даже не посочувствовала его тяжелому положению, так она еще и поспорила с королем Либерии на золотой кубок. Предметом спора для двух высоких лиц стал сам Гонор — приятно узнать, что родня считает тебя не очень умным (и это мягко сказано). Одно хорошо — денег подкинули и обеспечат верными людьми.
Теперь понятно, почему Арчиб Второй не вызывал к себе Гонора — все надеялся оставить при себе любимый кубок своего деда Арчиба Первого. Ну, нет, если уж он остался без королевства, то пусть в этой потере его утешит дедушкин золотой кубок.
Гонор вышел из комнаты и обратился к гвардейцам.
— Передайте дяде Арчи, что я нашел бабушкино письмо. Пусть прикажет прислуге протереть от пыли мой новый кубок.
* * *
Оррин в очередной раз убедился, что Небесной Змее предстоит пережить тяжелые времена — последние новости убедили его в этом. Мало того, что в Совете старейшин орки все еще не пришли к согласию по поводу Эчеррина и Храмовой долины, так и история с Торрином вызвала неожиданный ажиотаж среди вождей. К этому надо добавить слишком пристальный интерес к внутренним делам клана среди орочьих соседей, и все обостряющееся положение на границах с людскими государствами. Такое впечатление, что все возможные несчастья и неудачи выбрали предстоящие осень и зиму для своей реализации. Что наводило на размышления по поводу чьей-то твердой руки, руководящей событиями из-за кулис. Слишком много совпадений для простого стечения обстоятельств.
Опять боги заскучали и взялись за своих детей.
Оррин с опаской оглянулся — не услышал ли кто его крамольных мыслей, в свете последних открытий в магической науке, проделанных на базе Храмовой долины, уже ни в чем нельзя было быть абсолютно уверенным. Вождя очень беспокоила все более сжимающаяся спираль событий — они накапливались, как снежный ком, переплетались между собой и могли в любой момент взорваться с совершенно не предсказуемым результатом. Основной задачей для себя Оррин видел только возможность минимизировать потери при не благоприятном для орков развития событий. А для этого надо напомнить кланам об их обязательствах перед Небесной Змеей. Чем он и собирался занять на предстоящем на следующей неделе Совете кланов. Уже одно то, что все старейшины и вожди соберутся в столице их клана, говорило о влиянии и политическом весе Небесной Змеи. Осталось только добиться желаемого и не потерять то, что есть.
Оррин направился к младшему брату отца, который был членом Совета старейшин — надо было узнать последние новости, любая мелочь могла повлиять сейчас на исход событий. К тому же орка вызвал старый боевой товарищ из соседнего клана, прилетевший только что в столицу, и, судя по тону записки, разговор будет совсем не о юношеских подвигах.
Вечером вождь ждал дирижабль с Торрином и Эчеррином (то, что с сыном будет и десятка его орков, убеждало в достаточной его безопасности в столице). Решено было поселить их вместе в небольшом домике, имеющем отдельную калитку на площадь — пользовались им достаточно редко, но по количеству систем обороны это было одно из самых защищенных мест у семьи. Приезд сына и отца особо не афишировался, но утаить что-либо в клане было достаточно проблематично, так что женщины вовсю занимались сплетнями на кухне, называя этот процесс приготовлением торжественного стола.
Хотя в большой дирижабль поместилось достаточно предметов из долины, Оррин был далеко не уверен в том, что этого хватит для небольших «знаков внимания от радости встречи», предназначенных многим участникам Совета кланов. Здесь необходимо было соблюсти тонкую границу между приличным подарком и откровенной взяткой, орки — народ простой и при ошибке в размере дара вполне можно было нажить себе непримиримого врага. Но и особо разбрасываться магическим сырьем не стоило — никто не ценит то, что досталось слишком дешево.
Весь родовой сегмент города бурлил как муравейник — готовились и к празднику (для этого было множество поводов — влияние семьи стремительно росло), и к обороне (то, что для одних радость — для других повод для зависти).
Вождь был уверен, что к началу Совета кланов столица, да и весь клан, будут максимально готовы к любым неожиданностям. Но, на всякий случай приказал проверить все катакомбы под семейными владениями в столице и пополнить запасы продовольствия в подземных хранилищах. Никто не знает, что может срочно понадобиться. Оррин усмехнулся — зная репутацию их семьи, как сильнейших провидцев, вся столица завтра займется тем же самым. Что поделать, орочий клан, как людская деревня — все про всех все знают.
* * *
За прошедшие два месяца столица совершенно не изменилась, по крайней мере, с высоты птичьего полета. Но теперь этот огромный город я воспринимал совершенно иначе — время обучения не прошло даром. Магическая защита города завораживала, особенно если зритель имел способность видеть течение силовых потоков. Раньше казалось, что небо в городе покрыто легкой дымкой, слегка рассеивающей лучи летнего солнца, то теперь защитный полог выглядел для меня, как огромный мыльный пузырь с разводами синего и красного цвета, а так же тысячами вариантов их смешения. И все эти красочные сполохи в небе над огромным населенным городом. Впечатляюще.
И вообще, пусть новые возможности и доставляют кучу проблем, но, временами, открываются такие перспективы, что все тяготы излишней одаренности себя окупают неоднократно. Сейчас я наслаждался видом столицы, причем видел я все уровни города и признаться, зрелище было весьма неординарным. Орки любили простор, и город строили с размахом — семейные кварталы напоминали людские замки своей красотой и функциональностью. В мостовые и стены домов было вмуровано столько артефактов, что было просто удивительно, как я не почувствовал этот фон в свой первый приезд. Конечно, способности тогда у меня спали, но еще в Сарране я заметил за собой одну странность — чем сильнее было заклинание или магическая вещь рядом со мной, тем сильнее мне становилось не по себе. Так что со временем у меня возникло верная примета — если «мурашки» забегали по коже, значит рядом кто-то магичит или спрятан мощный артефакт. Но в своей столице орки ухитрились так все увязать между собой, что магическая защитная система города находилась в равновесии и практически не «фонила».
Здания и стены являлись верхним уровнем города. Практически не отставал от него по размеру и возможностям обороны средний, подземный уровень. Насколько было видно по движению силовых потоков, здесь располагались огромные хранилища пищи, оружия и других необходимых припасов. Также катакомбы прятали в себе какие-то производственные мастерские или что-то в этом роде — с дирижабля было не рассмотреть, а вглядываться смысла не было, при необходимости мне все покажут на земле. Но самым любопытным оказался нижний уровень — под катакомбами проходили мощные водные пути. Не удивлюсь, если основные грузопотоки столицы проходили именно здесь. Интересно, откуда такие водные запасы, ведь в поле зрения нет ни озер больших, ни рек, и почему в самом городе совершенно не чувствуется сырости, при таком-то количестве влаги.
Конечно, город был переполнен магией Ора. От нее синело в глазах, но и люди к некоторым артефактам приложили свои руки, потому что в городской картине присутствовало достаточно красных оттенков. Вот чего было минимум, так это зеленого, но совсем обойтись без магии Эль не представлялось возможным.
— Эчеррин, закрой рот, ты все это уже видел. — Насмешливый голос Торрина вывел меня из транса, в котором я изучал город в магическом плане. — С таким выражением лица нельзя появляться на Совете, иначе с тобой совершенно не будут считаться. Не отвлекайся, ты уже решил, как преподнесешь наши достижения старейшинам?
— Я думаю, им и без нас известно достаточно.
— Одно дело доклады посторонних лиц и совсем другое участников событий. — Дед радостно улыбался и явно находился в отличном настроении (на месте его противников, я бы уже лихорадочно хватался за оружие). — Надо подать дело с самой выигрышной для нас стороны, иначе эти старикашки тебя моментально задавят своим авторитетом.
— Не так давно ты сам был главным в их кругу. — У меня тоже стало улучшаться настроение. — Откуда столько скептицизма по отношению к коллегам?
— Именно потому, что я знаю их не одну сотню лет, мое предупреждение тебе совершенно не повредит. Не смотри, что они выглядят, как будто стоят одной ногой в могиле, своих родичей они держат очень жестко, за каждым из них стоит не один десяток тысяч орков. Шаманы вместе со старейшинами возьмут тебя теперь в оборот и скидок на возраст и неопытность уже не будет. Так что настраивайся на очень тяжелые переговоры.
Можно подумать, что до этого я был уверен, что меня встретят радостными объятьями и целованием рук. Торрин до сих пор меня держит за ребенка. Ничего, скоро он сам побывает в моей шкуре — с его юношеским видом тяжело ему придется на Совете, да и дружки-шаманы тоже потребуют у него объяснений. Так что нас обоих ждала веселая неделька.
