Глава 11
С того дня у меня началась совсем другая жизнь. То есть жизни не было никакой. Ибо прадедушка вбил себе в голову, что он обязан сделать из меня настоящего Темного Властелина. И теперь он постоянно преследовал меня, пытаясь поделиться знаниями. Он находил меня везде — в библиотеке и в личных покоях, на крепостной стене и в запутанных коридорах замка, в подземельях и на смотровой башне. Я пробовал даже запереться в темнице, но старикан обнаружил меня и там. Поскольку в тюрьме внутренних запоров не бывает, он легко открыл двустворчатую дверь и, стуча посохом, спустился в казематы, где принялся блуждать в темноте, поминутно спотыкаясь и ворча себе под нос:
— А ну выходи, трусливый мальчишка! Не вынуждай меня на крайние меры! Не то вот возьму и помру тут. Буду вонять и отравлю тебе жизнь! Так что покажись сам! Дельф… Ты где? Ку-ку!
Эхо в подземельях то еще. Стук посоха и ворчание деда рождали такое сильное эхо, что, промучившись полчаса, я не выдержал и сдался.
В те дни у меня была только одна отрада — Вунья, за которой я наблюдал в зеркало. Мое отражение сразу смекнуло, что меня интересует во внешнем мире, и стоило мне подтащить кресло к зеркалу, как оно само начинало показывать девушку.
…Выжженная солнцем степь летела под копыта коня. Ветер бил в лицо, развевая волосы и охлаждая тело. Несмотря на то что лето уже заканчивалось, жара и не думала спадать. Трава высохла, деревья роняли пожелтевшую до времени листву, многие ручьи пересохли, а реки обмелели. Путникам уже несколько раз попадались разоренные фермы — после того, как все вокруг высохло, пейзане собирали свои пожитки и подавались в город, бросив дома и умирающие от жажды сады. Лишь немногие упрямцы цеплялись за свои наделы, каждый день молясь о дожде или хотя бы о прекращении жары.
Вунья спешила. Далеко позади осталась Курганная Гряда — напоминание о прошедших битвах. Когда-то давно с востока пришли несметные орды дикарей, привлеченные Темным Властелином на свою сторону. Они желали покорить государства, лежащие на берегах Внутреннего Моря, и с ходу начали убивать и грабить. Объединившись, люди Приморья дали им отпор. Была большая битва, после которой остались горы мертвых тел. В том сражении впервые наравне с людьми сражались эльфы, гномы и маги с севера. Мечи и магия разгромили врага, а над телами павших насыпали курганы как напоминание грядущим поколениям. Еще несколько раз приходили восточные народы на эти земли, и всякий раз их останавливали у Курганной Гряды, к которой после этого тут и там добавлялись новые курганы. На самых старых возвели сторожевые башни, но вот уже четыре поколения, как они стояли пустыми. Люди Приморья забыли о том, какая опасность таится на той стороне, но она, Вунья из клана Биньетты, напомнит им об этом!
До недавнего времени девушка не думала о себе как о принцессе — у нее была старшая сестра, которая, по обычаю, должна была наследовать власть. С двенадцати лет Вунья училась владеть оружием, скакать верхом, стойко переносить лишения. Сестра смеялась, когда она уходила с воинами в поход к границе королевства, мать сердилась и говорила, что ее дочь ведет себя неподобающим образом. А тем не менее именно женщина-воительница когда-то основала их династию, и она же ввела закон, по которому власть должна принадлежать только женщинам! И вот мать и сестра мертвы, и кому, как не Вунье, теперь надо восстанавливать страну?
Ее спутник как нельзя лучше подходил на роль будущего супруга королевы. Когда она еще простой воительницей шла к Темному Замку, она познакомилась с рыцарем, тоже принцем старинного королевского рода в изгнании. Он обладал всеми качествами настоящего мужчины, но, к сожалению, погиб в Темном Замке. Правда, в живых остался его оруженосец, который теперь слепо следовал за новой госпожой. Юноше было всего семнадцать, но так даже лучше — ибо по старинному закону муж должен быть моложе королевы-правительницы, дабы не быть умнее ее. Тем более что в ее роду женщины славились долголетием — ее бабушка умерла в девяносто семь лет, ее прабабка — в девяносто четыре, а мать в свои шестьдесят восемь выглядела бодрой и моложавой. У нее даже не было ни одного седого волоса! Говорят, что в день последнего штурма кровь прародительницы, Биньетты Первой, взыграла в ее правнучке, и Биньетта Шестая умерла с оружием в руках. И пусть она на самом деле схватилась за меч лишь в самый последний миг и не успела обагрить его кровью врагов — уже один этот факт дает право ей, Вуньяре, в один прекрасный день заявить свои права в соответствии с древними обычаями. И она сделает это сразу после того, как будет повержен новый Темный Властелин.
А в том, что он падет, девушка не сомневалась. Ведь она уносила с собой символ его могущества и власти, зачарованное кольцо. Он сам сказал ей, что в нем заключены невиданные силы — стоит ему воззвать к кольцу, как явятся девятнадцать могучих духов и исполнят любое его повеление. Вунья лишила его кольца, и теперь перед воительницей стояло две задачи. Во-первых, скрыть кольцо от его взоров, а то и вовсе уничтожить. А во-вторых, самой не попасть к Темному Властелину снова. Ибо — Вунья в этом не сомневалась — он ищет ее, следит за нею и преследует, дабы вернуть украденное. Уже несколько дней девушке казалось, что кто-то пристально на нее смотрит. На скаку она то и дело оборачивалась, словно ожидая увидеть пару темно-серых глаз. Удивительно, какие формы может принимать Зло для достижения своей цели! Ну кто бы мог заподозрить в этом юноше Темного Властелина? В какой-то миг сама Вунья чуть не подпала под его чары. Интересно, какова на самом деле его личина? Что скрывает эта оболочка?
Она опять оглянулась. Померещилось или нет, но в облаках в самом деле что-то блеснуло, похожее на два внимательных глаза?..
— Опять?
Я вздрогнул, и по зеркалу пошла рябь. За креслом стояли Айдор и Тильс. Эта парочка в последнее время что-то спелась. Не иначе как на почве любви к Алмазным Башням и прочим эльфийским поселениям.
— Если кто-нибудь начнет скандировать «тили-тили-тесто, жених и невеста», — процедил я сквозь зубы, — заколдую! Превращу в камень! Или развею в пепел!
— Да ничего такого мы не думали, — заверил меня Айдор, толкая Тильса локтем в бок (я все видел в зеркале). — Мы просто подумали — чего он тут торчит целыми днями?
— Это не то, что вы подумали, — запротестовал я. — Она украла у меня кольцо. Мое памятное кольцо, служившее для сообщения с моими… приятелями. Я должен связаться с ними, а без него ничего не получается!
— Ага, конечно, дело только в кольце, — закивал Айдор, но Тильс был более милосерден.
— Там вас ищут, — кивнул он на двери.
— Прадедушка? — Я сорвался с места и хлопнул в ладоши — знак того, что сеанс прерван и продолжения пока не надо. — Так, ясно. Вы меня не видели, я вас — тоже!
И помчался прятаться.
По опыту я знал, что в последнюю очередь прадедушка станет искать меня именно в библиотеке — старый маразматик был уверен, что такой нерадивый ученик, как я, терпеть не может книг и обходит это место десятой дорогой. В чем-то он был прав — в школе и академии я учился кое-как, высокие отметки по многим предметам мне откровенно натягивали, так что вскоре я понял, что напрягаться мне ни к чему: сыну героя прощается и не такое. Но читать я любил — правда, не совсем то, что предписывалось молодому магу моего возраста.
«Развалины монастырского кладбища», «Призрак Красной графини», «День оборотня», «Тайна сгоревшего письма», «Проклятое дитя» — эти и им подобные романы я глотал один за другим. Бедная моя наивная мама! Она-то была уверена, что ее сыночек до полуночи сидит за учебниками, а ночь перед последним экзаменом он вообще не ложился спать! Она же не знала, что накануне мне буквально на один день дали почитать новый роман «Разлученные смертью»!
К моему счастью, библиотека этого замка, кроме трудов по магии, имела и несколько книг подобного содержания, но более чем за полгода заключения я успел прочитать их все. И сейчас, запершись в библиотеке, убивал время тем, что копался на стеллажах — вдруг отыщется последний том захватывающей трилогии «Любовь мертвеца»?
В первом ряду я уже все осмотрел раньше и сейчас принялся вынимать книги в поисках тех, что стояли у стены. Обыск целых двух стеллажей прошел впустую, но на третьем, только-только начав его разбирать, я наткнулся на несколько самодельных тетрадей, переплетенных в змеиную кожу.
«Дневник» — прочел я на обложке. Ничего интересного! Озабоченный поисками «Любви мертвеца», я отпихнул верхнюю тетрадь, и она упала с полки, раскрывшись посередине. Я бы и тогда не обратил на нее внимания, если бы из тетради не выпало синее птичье перо.
У меня напрочь вылетело из головы название этой птицы, но у моего отца был пернатый друг именно синего цвета! Мама рассказывала, что на похоронах пичуга все порхала вокруг гроба, пока его не поместили в склеп, а потом улетела, но через день была обнаружена мертвой. Отец тщательно собирал все выпавшие перья и делал из них закладки для своих книг. У нас дома до сих пор есть несколько перышек — точных копий того, которое я держал в руках!
Забыв про «Любовь мертвеца», я поднял тетрадь.
«16 день Месяца Корабля. Я ненавижу свою семью! Сегодня я представил им Таниту, но они ее не приняли. Все — даже родители, которым было наплевать, с кем и как я провожу время. Особенно неистовствовали Меган и Тангаор. Ну с Меган все понятно — еще в детстве она считалась моей невестой. Но Тангаор? Он с пеной у рта доказывал мне, что Танита мне не пара. Ну и что, что она не островитянка, подобно всем нам? Ну и что, что ее мать скончалась вскоре после рождения дочери? Мы любим друг друга и не сможем друг без друга жить. Я понял это после битвы за Алмазные Башни, когда Танита лечила меня своей кровью. Я выжил только благодаря ей, а теперь они говорят, что она околдовала меня! Но мне наплевать! Завтра я пойду к деду. И если он тоже будет против, мы уйдем с нею вместе. Ее мир станет для меня родным. Мы будем вместе несмотря ни на что. И мы уже решили, что нашего первенца назовем Делифером…»
Здесь у меня опять случился провал в памяти, так что я на несколько часов как бы выпал из окружающего мира и вернулся в него только глубокой ночью. Я крадучись шагал по темным коридорам замка, озаряя себе путь свечой. Другой рукой я крепко прижимал к себе дневники своего отца.
Да, это были его дневники. Танитой звали мою мать, и она действительно не была с нашего Острова. Тангаор — это мой дядя, младший брат отца. Кузен Сид — его единственный сын. Колдунья Меган — наша соседка. Когда я был мальчишкой, она часто навещала меня и все твердила, что мой отец был бы жив, если бы женился на ней. Кончилось тем, что мать просто-напросто выставила ее за дверь и запретила показываться на глаза.
Но надо признать, что эта находка только увеличила число вопросов. Выходит, мой отец здесь бывал? И этот мир — родина моей матери? Где они познакомились? На чьей стороне сражались у стен Алмазных Башен? Есть ли связь с замком, где я сейчас нахожусь? И почему мама никогда не рассказывала, как они с отцом встретились? И при чем тут дед? Если мы с сестрой родились на Острове и до сих пор мама живет там, значит, он как-то заставил нашу семейку принять иноземку Таниту? И — тут у меня перехватило горло — не связано ли это со смертью отца? Вдруг страукозусы пупырчатолапые — обитатели этого мира и прорвались к нам на Остров через портал?
Вдалеке послышался шорох, и я застыл, прижавшись к стене. Кто-то еще ходил по моему замку глубокой ночью. Но кто это мог быть?
Забыв про все на свете, я осторожно свернул в ту сторону. Повинуясь мысленному приказу, свеча в моей руке погасла, но я тотчас же сделал себе ночное зрение — незаменимая вещь для магов. После чего разулся, ступив босыми ногами на каменные плиты пола. Холодно, зато меня никто не услышит.
Впрочем, те двое не очень-то таились — я понял это, когда уже за следующим поворотом не только увидел слабый отблеск факела, который нес один из них, но и услышал их голоса. И чуть не споткнулся от неожиданности, так как узнал обоих незваных гостей!
— Далеко еще? — Первым прозвучал слабый, дрожащий голос моей младшей сестры. Она-то что здесь делает? — Мне страшно! Это место мне не нравится!
— Осталось чуть-чуть, Далия. — А это не кто иной, как кузен Сид. — Еще два поворота, если не ошибаюсь!
— Пойдем назад, Сид! Я боюсь! Мне кажется, за нами кто-то следит!
— Кто?
— Не знаю… Замок, наверное! Тут так жутко…
— Что правда, то правда, — в голосе Сида слышалась бравада, — местечко отвратительное. Не желал бы провести тут лишнюю ночь. С ума, наверное, сойдешь! И как тут Дельф уже почти полгода обитает и не свихнулся? Но погоди, Далия. Осталось чуть-чуть!
Свет факела приблизился. Я прижался к стене, в самый последний момент успев отвести милым родственникам глаза. Оба были в черных одеяниях, облегающих тело и не мешающих движению. Сид в свободной руке держал боевой жезл, на запястьях Далии болтались на шнурках амулеты. В темноте и на ходу рассмотреть их было трудно, но от них так разило магией, что и дураку стало бы ясно — они собрались сражаться. С кем? Неужели со мной?
Кузен и сестра прошли так близко от меня, что я задержал дыхание, чтобы оно не поколебало пламя факела. Пройдя несколько шагов мимо, они приостановились.
— Ты слышишь? — Далия схватила Сида за руку. — Там кто-то есть!
Я тоже услышал далекий вой и узнал его: эти звуки время от времени раздавались в замке и были не чем иным, как усиленным эхом писком и возней крыс. Но моим родственникам сие знать не обязательно. Более того, их страх преподнес мне хорошую идею. Я набрал в грудь побольше воздуха и тоже тихонько завыл. Именно так, как, по моему мнению, должен был выть одинокий призрак из романа «Развалины монастырского кладбища».
Результат превзошел все ожидания. Незваные гости завопили на два голоса и, круто развернувшись, с двух рук ударили в мою сторону двумя залпами — Сид огнем из боевого посоха, а Далия парализующим заклинанием. Стой я на месте, мое оцепеневшее тело тут же превратилось бы в факел, но я успел пригнуться, и их выстрелы прошли мимо цели.
— Видишь, там никого нет! — сказал Сид, когда поток огня иссяк, и стало ясно, что он все это время нагревал воздух.
— И все равно пошли отсюда! Мне тут не нравится, — дрожащим голосом объявила Далия. — Почему ты меня сюда притащил?
Хороший вопрос. Зачем кузену понадобилась моя сестра?
— Скоро узнаешь. — Сид сунул жезл за пояс и взял ее за руку: — Пошли!
Ну конечно, я пристроился за ними след в след. Мне было ужасно интересно, зачем милые родственники пробрались сюда среди ночи, да еще и вооруженные? До сих пор их посещения больше походили на визиты вежливости. Но их готовность убивать не глядя меня насторожила. Эх, не могу я предупредить остальных!
И только я об этом подумал, как что-то мягко коснулось моего локтя, и бестелесный голос произнес сразу в черепе:
«Стоит только пожелать!»
«Желаю!» — так же мысленно ответил я, не удосужившись даже поинтересоваться, кто это предложил свою помощь. Мне вовсе не хотелось, чтобы нежданно явившаяся парочка прикончила кого-нибудь из моих союзников. Конечно, я Темный Властелин, злодей и все такое, но кто сказал, что я сам верю в эту басню? И кто сказал, что я должен направо-налево уничтожать окружающих, не попытавшись сперва извлечь из них пользу?
— Сейчас придем, — нарушил молчание Сид, поднимаясь по ступенькам. — Если не ошибаюсь, вторая дверь направо. Он спал там.
— Точно? — подала голос Далия. — Этот замок такой огромный! Ты не мог заблудиться?
— Нет! У меня с памятью все в порядке, не то что у Дельфа!
Все ясно. Им нужен я. Но зачем?
Высокий узкий коридор со сводчатым потолком уходил во мрак — свет факела не доставал до противоположного края. Заговорщики остановились у второй двери справа.
— Давай вместе, — скомандовал Сид. — Ты сразу набрасывай на него парализующее заклятие, а там уже я с ним поговорю.
— А ты уверен, что оно у него?
— Конечно! Не зря прадедушка отправился сюда!
Так. Это было уже интересно. Я не выдержал и сделал шаг вперед:
— Интересно, что такое…
Я не договорил. Услышав голос за спиной, заговорщики разом подпрыгнули и завопили так, что я невольно заткнул уши руками. А поскольку в одной руке у меня была зажата свеча, то к их визгу примешались весьма крепкие выражения, сопровождающие прямое попадание оной свечки в ухо. Это несколько смазало эффект неожиданности и дало моим родственникам время опомниться. Они шарахнулись в сторону. Сид дрожащими руками нацеливал на меня боевой жезл с мерцающим наконечником, а Далия судорожно копалась в своих амулетах, пытаясь найти подходящий.
— Мама! — вопила она со слезами. — А-а-а! Сид, сделай что-нибудь! Скорее!
— Я пытаюсь, — процедил мой кузен.
— Сид, Далия! Вы чего? — Я шагнул вперед. — Это же я! Вы что, не узнаете меня?
— Прочь! Прочь, порождение мрака! — заголосил мой кузен, размахивая жезлом. Несколько вырвавшихся молний прошили воздух и оставили на стенах черные пятна гари. Одна вонзилась в противоположную дверь и превратила ее в прах.
— Ты чего, Сид? — Я еле успел увернуться от очередной молнии.
— Заходи слева, Далия! — вопил тот, не слушая меня. — Не дай ему улизнуть!
И моя сестричка, моя Далия, с которой мы вместе росли и которую я при случае иногда защищал от соседских мальчишек, бестрепетной рукой нашарила нужный амулет и судорожно сдавила его в кулаке.
Блеснула малиновая вспышка. Ярко-розовая волна, густая как кисель и подвижная как ртуть, устремилась во все стороны. Я прижался к стене, задержав дыхание, и вытаращенными глазами смотрел на свою смерть. Я сразу узнал это заклинание, но я НЕ ПОМНИЛ, как его отражать. Моя ущербная память опять меня подвела — как всегда, когда я испытывал сильные эмоции.
И тут, наверное, все и закончилось бы, но внезапно меня опять что-то коснулось, и тот же бестелесный голос произнес:
«Стоит только пожелать…»
— Желаю! — заорал я во все горло.
И неизвестно откуда взявшаяся чернота окутала весь мир.
Когда она рассеялась, Сид улепетывал со всех ног, а Далия, по которой контрзаклинание ударило больнее всего, без сил сползла по стене на пол. Лицо ее было бледнее мела, глаза закатились, и в них плавал ужас.
Рукой прорвав черную пелену, повисшую между нами, я шагнул к сестре. Она закричала, забившись в судорогах.
— Далия! — Я протянул к ней руки. — Далия, это же я! Ты что, не узнаешь меня?
— Аа-а-а! Мама! Спасите! — завыла моя сестра.
— Это же я, Дельф! Погоди, я зажгу свечу!
Факел Сид унес с собой, и в коридоре опять была глубокая темнота. Ночное зрение помогало мне, но Далия, очевидно, не озаботилась такой мелочью. Я на минутку отвлекся от сестры, ища упавшую свечу, а когда выпрямился, улучившая миг девушка бросилась бежать.
— Далия, стой! — Я кинулся в погоню.
В своем «родном» замке я ориентировался лучше, но за первым же поворотом меня встретила новая вспышка из боевого жезла. Я остановился, не желая попасть под удар.
— Ты не получишь ее, демон! — раздался голос Сида. — Смерть порождениям Мрака! Мы еще вернемся!
И перед ними с громким хлопком раскрылся портал.
Не помня себя, я рванулся следом за беглецами, надеясь остановить их, но Сид заранее подготовился к бегству. Портал был активирован, и две фигуры, держась за руки, запрыгнули в его зев за миг до того, как он захлопнулся перед моим носом. Я впечатался в стену, еще холодную после открытия врат в междумирье. И в этот момент меня осенила запоздалая мысль — а ведь у кузена Сида тоже было памятное кольцо. Оно было закодировано на те же имена, что и мое. А это значит, что я мог бы воспользоваться им, чтобы встретиться с одноклассниками и выяснить правду о себе.
Но как его добыть? Как выманить Сида сюда в удобное для меня время?
На другое утро, прежде чем сесть во главе стола, я долго стоял, глядя на своих союзников, и под моим взглядом все понемногу замолкли. Тильс по своему обыкновению выпрямился и уставился вдаль с таким видом, словно ждал объявления смертного приговора. Верт подался вперед, как бы готовый сорваться и бежать куда-то по первому слову. Айдор хмурился, почесывал лоб и отчаянно изображал усиленную работу мысли. Мелкий покрылся холодным потом и стучал зубками от страха. А поскольку стучал он ими об ножку стола, то вскоре вся посуда была в курсе того, насколько ему страшно. И только прадедушка, как ни в чем не бывало, уминал свои фрикадельки из филе сома.
— Сегодня ночью, — нарушил я молчание, — меня хотели убить.
Трое из четверых сидевших за столом мужчин вздрогнули, а Мелкий застучал зубами еще сильнее.
— Двое проникли в замок и искали меня, — продолжал я. — Лишь по чистой случайности я опередил их. И та же случайность помогла мне спастись.
Я оперся о стол, но он так вибрировал в такт стучанию зубов Мелкого, что я поспешил отдернуть руку.
— И теперь я желаю… то есть я подумал, что мне необходимо…
Тут я замялся. Открыто признаться в том, что боюсь повторения покушения, поскольку оно может повториться в любой день и час, я стеснялся. Что это за Темный Властелин, который боится своих врагов? Да если бы все злодеи так дрожали за собственную шкуру при первой же попытке ее лишиться, ни один из них не достиг бы ничего. Или наоборот — они именно поэтому и стали Повелителями Мрака, Темными Властелинами и вообще злодеями? Не только любовь толкает на неожиданные поступки и делает из человека героя. Страх тоже может давать крылья.
— В общем, я вот тут подумал, что мою особу надо охранять, — продолжил я, — и поэтому я хочу… В общем, мне нужна охрана. Настоящая, как и положена любому Темному Властелину.
Я смотрел только на целеустремленно жующего прадедушку и не сразу заметил, что лица остальных резко вытянулись. Даже невозмутимый Тильс, кажется, был близок к тому, чтобы запаниковать.
Внезапно стол прекратил дрожать и звенеть посудой. Я опустил глаза — Мелкий валялся под столом в обмороке. Настолько проникся моим бедственным положением или причина в другом?
— Вы чего? — только тут до меня дошло, как смотрят на меня остальные. — У меня что, выросла пара рогов? Или я в чем-то испачкан? Отвечайте!
И тут кто-то произнес за моей спиной знакомым бестелесным голосом:
«Если господин пожелает… обернуться!»
Я медленно, очень медленно скосил глаза вбок.
За моей спиной клубилась темнота. Она постепенно сгущалась, обретая форму двенадцати высоких стройных силуэтов в черных плащах до полу. Глухие шлемы с прорезями для глаз венчали их. Черные кольчужные перчатки касались эфесов тонких голубовато-блестящих мечей. При каждом движении под плащами звенели доспехи, слышалось хрипловатое дыхание. Легкие одеяния колыхались при малейшем движении, но передо мной были не призраки. То есть не совсем призраки. Это были существа из плоти, но сия плоть не принадлежала нашему миру.
Несколько секунд они стояли передо мной навытяжку, а потом разом опустились на одно колено, склонив головы в шлемах.
«Если господин пожелает, — прозвучал голос одного из них, — отныне он сможет спать спокойно, а все его враги будут повержены в прах!»
— И… э-э… что для этого надо сделать? Расписаться кровью?
«Достаточно просто захотеть».
— Я хочу!
«И еще… ты должен дать нам имя! Только так мы сможем существовать в вашем мире — если у нас будет имя. Хотя бы одно на всех».
Я обернулся на остальных. Может, хоть прадедушка поможет? Но нет, вредный пенсионер расправился со своими фрикадельками и смаковал бланманже с сиропом, отключившись от реальности, а прочие сидели с каменными лицами. Если бы не дыхание, можно было подумать, что они парализованы.
— А… э-э… можно сначала узнать, кто вы такие? И откуда взялись?
«Мы забыли, кто мы, — прозвучал голос, и на сей раз в нем послышалась печаль. — Мы не знаем, где наша родина. Мы потеряли ее и там же оставили нашу память. А с нею и имена. Если господин не даст нам имени, ничто не удержит нас в этом мире, и мы отправимся странствовать по мирам до тех пор, пока не найдется кто-то, кто даст нам имя».
— Значит, вы явились сюда случайно? Только что? — Против своей воли я почувствовал разочарование. Значит, они спасли меня ночью просто потому, что проходили мимо? Значит, я так мало значу?
«Нет. Мы ждали. Был заключен договор. Вчера он потерял силу. И либо ты, как наш новый господин, продлишь его, либо мы уйдем».
— Кто-то до меня уже дал вам имена? — Я добивался полной ясности.
«Тот, кто был до тебя. Потом он ушел. Мы остались. Остались ждать того, к кому можно обратиться и назвать господином. Ибо тот, кто был до тебя, ушел, не сказав нам ничего. Дай нам имя — или мы уходим!»
Они поднялись — высокие, стройные, выше меня и какие-то твердые, словно сделанные из прозрачного стекла или льда.
— А как вас звали раньше? Ну как вас звал мой предшественник?
«Нет, — двенадцать шлемов качнулись из стороны в сторону, — мы не вправе дважды отзываться на одно и то же имя. Скажи, или мы уходим!»
Хорошая задачка! Я порылся в памяти, но в голову, как назло, лезли только какие-то банальности.
— А что, если Тень? — осенило меня. — Тени? Как вам такое?
«Тени, — повторил бестелесный голос. — Господин волен давать любое имя. Пусть будет так, как угодно господину».
Я невольно обернулся назад — видел ли прадедушка, что произошло? Но старикан уже дремал в кресле, безразличный ко всему, кроме своего желудка.
