ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Несколько минут спустя он уже перестал удивляться, глядя по сторонам. Замок, по которому его вели, был слишком огромен, чтобы охватить его взглядом. Лейр догадывался, что это лишь часть дворца и что нужно потратить по меньшей мере неделю, чтобы просто обойти его самые главные залы и лестницы, не тратя времени на изучение содержимого комнат, не залезая в подвалы, на чердак и не просовывая любопытный нос во все щели. Строгость и даже аскетизм соседствовали с богатством и роскошью. Но если внизу то и дело попадались какие-нибудь существа, здесь было пусто и тихо. Только шаги двух людей гулко отдавались под сводами да однажды на лестнице мелькнул кто-то явно спешащий по делам.
Лейр шел и вертел головой — старался запомнить дорогу. Несмотря на молодость и неопытность, он был далеко не глуп и понимал, что ему может понадобиться путь к отступлению. Скажем больше, юноша догадался, в какую игру ввязался, но решил не сдаваться. Чем бы ни закончилась его авантюра, если он выберется живым, ему будет что вспомнить.
Наконец проводник остановился перед высокой дверью, распахнул ее и склонился в почтительном поклоне. Лейр несмело переступил порог.
По сравнению с убранством его покоев в родовым замке тут было довольно скромно, если не сказать — убого, хотя, присмотревшись, юноша отметил, что дело, вероятно, в отсутствии драпировок на стенах и малом количестве вещей. Из большой комнаты с камином, освещенной двумя высокими окнами, вели три двери — две большие и одна маленькая. Все три сейчас были распахнуты — в комнатах шла лихорадочная уборка. Несколько девушек и подростков возрастом от двенадцати до восемнадцати переставляли мебель, прибивали драпировки во внутренних покоях, застилали постель, заканчивали выметать мусор. Все были изящны, хрупки и стройны, как эльфы, какими их рисуют на картинках, но двигались одинаково развинченно, словно куклы. И все внешне походили на проводника, который так и застыл в дверях, словно не знал, куда податься.
— Господин Терибальд! — крикнул он как раз в тот миг, когда юноша подумал о нем. Лейр едва не подпрыгнул с воплем и дал себе зарок раз и навсегда запомнить, что тут его именуют именно так.
На миг все замерли, потом заметались с удвоенной энергией, демонстрируя иногда чудеса силы и ловкости, которых трудно ожидать от хрупких подростков. В считанные минуты все было убрано, застелено и приведено в порядок, после чего, выстроившись в ряд, слуги поклонились юноше и… растаяли в воздухе.
— Счастливо отдохнуть, мой господин, — послышался из-за плеча ошеломленного Лейра голос проводника. — Если вам что-то будет нужно — только произнесите свое желание вслух…
Юноша стремительно обернулся, чтобы увидеть, что и этот подросток тает, на глазах превращаясь в дым.
— Погоди! — повинуясь безотчетному порыву, воскликнул он. — Как тебя зовут?
Подросток мигом перестал растворяться и снова стал материальным.
— Трипс, — сказал он. — У меня еще есть брат — Потрипс. Мама не знала, что родятся близнецы, и придумала только одно имя. А когда мы появились на свет, одному она дала то имя, которое уже было, а другому — похожее. Я родился первым, я Трипс. Мой брат родился вторым — «после Трипса».
Он сказал это как-то легко и свободно, совершенно не стесняясь, словно это было частью какого-то ритуала, и Лейр продолжил расспросы.
— А они, — юноша махнул в сторону только что растаявших подростков, — кто? Ты и они… э-э…
— Мы принадлежим к одному народу, — кивнул Трипс — Мы свиллы.
— Такого народа не существует! — блеснул познаниями Лейр, подумав мельком, что надо забрать свои вещи и книги из гнезда горгулий.
— Конечно, теперь нас не существует, — снова кивнул Трипс.
— Теперь не существует?
— Раньше мы жили на Плоскогорье, но нас истребили. Тех, кто выжил, сделали рабами. — С этими словами Трипс поднял голову, и юноша увидел на его горле тонкий серебряный ошейник, сплетенный из проволоки.
Лейр уже открыл рот, чтобы спросить, кто это сделал, но вовремя прикусил язык. Ответ был ясен.
— Если господину угодно отдохнуть, к его услугам спальня, — как ни в чем не бывало заговорил подросток. — Если нет, можете распорядиться насчет обеда.
— Распоряжаюсь! — тут же откликнулся Лейр, решив пользоваться всеми благами, пока есть возможность.
— Обед будет подан через полчаса, — прислушавшись к чему-то, произнес Трипс и исчез окончательно.
Лейр глубоко вздохнул, потянулся, стащил с себя перевязь с мечом и плащ и развалился в кресле у пустого камина. Он успел еще подумать, как было бы здорово, если бы в камине горел огонь.
Терри шел по королевскому дворцу. Он бродил по нему уже несколько часов, успел дважды заблудиться и снова вернуться в главные залы. Сложность была в том, что он не различал древнюю и новую половины замка и, в отличие от прочих, прекрасно «видел» потайные ходы, которыми пользовался так же уверенно, как парадными лестницами. Часто, решив срезать угол через тайный ход, в результате оказывался совсем не там, куда планировал выйти.
И все-таки молодой человек не паниковал. Он был при Деле, он выполнял поручение, которое король дал ему как своему кузену.
Если быть до конца откровенным, Терибальду очень нравилось чувствовать себя королевским родственником. У его отца была большая семья, но Терри всю сознательную жизнь прожил в одиночестве, в обществе бабушки, которая заменила ему родню. Он всегда скучал, а теперь радовался, что кто-то называет его кузеном, что у него есть близкие люди. И пусть сэр Годован, его потенциальный дядя, ему не доверяет, ему достаточно и этого. Впервые за долгое время Терибальд чувствовал себя нужным.
Дворец засыпал — была глубокая ночь. Все тише и тише звучали голоса слуг, все реже раздавались шаги…
И все сильнее было предчувствие чего-то необычайного.
Король Богорад, прощаясь с кузеном, несколько раз повторил, что эта ночь может стать необычной. Две предыдущие прошли спокойно, но где гарантия, что и эта будет такой же?
Вообще-то дворец, как и всякое место, в котором собралось огромное число людей, никогда не засыпает полностью. Обязательно находятся обитатели, бодрствующие в самое позднее время суток. Это и охрана, и прислуга, которой непременно нужно до завтра закончить срочное дело, и влюбленные, забывающие смотреть на часы, и советники, озабоченные делами государства. А сколько раз бывало, что и сам король, вместо того чтобы отдыхать, мерил и мерил короткими быстрыми шагами свои покои, раздумывая над последним указом — правильно ли он поступил? Не придется ли потом пожинать плоды своей необдуманной мягкотелости или, наоборот, непростительной жестокости? Это в сказках короли только и делают, что пируют и принимают послов, сидя на троне в пышных одеяниях. Гораздо чаще они действительно работают, к тому же в любом государстве есть люди, которые имеют право поднять монарха посреди ночи по важному делу.
Правда, Терибальд был из числа тех, кто верил именно в первое утверждение, почему и бродил по дворцу, прислушиваясь к далеким голосам и опасаясь, как бы неожиданный звук не разбудил короля, который еще пару часов назад называл его «дорогим кузеном» и приглашал отужинать в узком семейном кругу. Ради того чтобы почувствовать себя членом семьи, где все родственники хотя бы не сопротивляются встрече с тобой, он был готов расшибиться в лепешку.
И не поверил своим ушам, глазам и прочим органам чувств, когда понял, что не один.
Пройдя коридором, в котором вдоль стены напротив окон были выставлены произведения искусства, подаренные предкам короля Богорада, Терибальд оказался в полутемном зале, разделенном колоннадой на две части. Дальняя часть, погруженная в полумрак, переходила в лестницу, ведущую куда-то вниз, а ближняя имела еще две двери кроме той, из которой только что вышел молодой человек. И вдруг одна из них приотворилась, выпуская кого-то…
То, что это девушка, Терри понял с первого взгляда и застыл на месте. Незнакомка в длинном светлом платье, кутаясь в короткую темную накидку, вышла из дверей и замерла, явно не зная, куда идти дальше. Она пугливо озиралась по сторонам и выглядела напуганной и немного разочарованной, словно заблудилась. Лицо ее показалось Терибальду знакомым, и он сделал шаг, чтобы рассмотреть незнакомку поближе.
Она вздрогнула всем телом, когда он вышел из-за колонны, и подалась назад. Если бы она развернулась и бросилась бежать, молодой человек ни за что не стал бы ее преследовать. Но девушка оцепенела, она глядела на него расширившимися глазами, казавшимися черными на бледном лице. Страх был написан на нем такими большими буквами, что Терибальд осмелел.
— Не бойтесь меня, — мягко произнес он. — Я тут оказался случайно. Вам нужна помощь?
Девушка помотала головой, то ли отгоняя видение, то ли отказываясь от помощи, и Терри остановился. Он не знал, как надо разговаривать с девушками, и растерялся.
— Если что, вы только скажите, — пробормотал он, смущаясь. — Я тут… э-э… мимо проходил, ну и случайно…
— Вы кто такой? — прошептала девушка, не сводя с него пристального взгляда. — Мне кажется, я вас где-то видела.
— Я Лейр. Меня зовут Лейр, королевский кузен, — торопливо заговорил Терри. — Я приехал в столицу вчера вечером, но только сегодня днем попал во дворец…
— Уф! — Девушка перевела дух так явно, что молодой человек тоже как-то сразу успокоился. — То-то я смотрю, где я вас видела! Вы Лейр Косоглазый, герцог Холмогорский?
— Ну да, это я. Я из Холмогорья, — с готовностью закивал Терри. — А разве вы… то есть мы… э-э… Мы, наверное, давно не виделись?
— Четыре года, — сказала девушка. — Вы, конечно, меня тогда не заметили, а ведь я…
— Что вы! — воскликнул Терри. — Такую девушку, как вы, просто невозможно не заметить. Просто я… э-э… — он замялся, подыскивая подходящее объяснение, — я не ожидал вас тут встретить! Уже очень поздно! Все спят!
— Вы меня помните? — С каждым словом к девушке возвращалась самоуверенность.
— Да! — отважно солгал Терибальд, молясь только об одном — чтобы она не спросила, где и при каких обстоятельствах они познакомились. Четыре года назад в его жизни вообще не было никаких девушек. Да, откровенно говоря, в его жизни никогда не было никаких девушек.
Но постойте! Четыре года назад, если верить королю Богораду, он, то есть кузен Лейр, был в столице вместе со своим отцом. Значит, именно в это время он и видел девушку!..
— Вы так на меня смотрите, — задумчиво протянула она. — В чем дело?
— Четыре года назад, — повторил Терри. — Четыре года назад вы были совсем другая. Вы так переменились… так похорошели… Я вас даже не сразу узнал в полутьме. Прошу вас, госпожа, назовите свое имя, чтобы я был уверен, что это действительно вы, а не плод моего воображения!
— Юна Эвларийская.
Тело Терибальда среагировало быстрее разума — он опустился на одно колено, почтительно склонил голову:
— Моя госпожа…
— Зовите меня просто Юна, — распорядилась девушка. — Я убежала, — добавила она таким тоном, будто это что-то объясняло. — Вы меня не одобряете?
— Что вы! — воскликнул Терри, выпрямляясь, но не спеша встать с колен. — Я восхищаюсь вами! И прекрасно вас понимаю! Мне самому так надоела моя жизнь! Я, кажется, все бы отдал за то, чтобы ее изменить! Готов даже рискнуть своей жизнью…
— Хм, — девушка хихикнула совсем по-простому. — Вы так странно говорите, лорд Лейр. Встаньте, а то с вами неудобно разговаривать.
— Повинуюсь, моя госпожа.
— Не называйте меня госпожой! — притопнула она ногой. — И вашим высочеством тоже. Мне это надоело днем!
Перед ним была сама принцесса! Вскочивший в первый миг, Терибальд покачнулся и схватился за стену.
— Вам плохо? — Девушка бросилась к нему. — Эй, кто-нибудь! Сюда! Живо!
— Не надо! — взмолился испуганный Терри. — Не надо никого звать! Я просто… слишком много впечатлений для одного дня. Сначала встреча с королем, потом — вы… Я просто… ну считайте, что я не устоял на ногах при виде вашей красоты!
— Я так и знала. — Уже протянув было ему руку, девушка отдернула ее и отступила на полшага назад. — Придумали бы кое-что получше. Про свою красоту я знаю уже давно. Скажите что-нибудь новенькое. Могу помочь, если вы не в состоянии придумать достойный комплимент!
Ее высочество принцесса Юна Эвларийская имела все основания для язвительности. Будучи самой младшей из сестер короля Богорада — две другие принцессы были старше короля, — она с самого начала росла, зная, что у нее нет жениха. Правда, когда Юна была совсем крошкой, ее прочили в жены одному из наследников соседнего государства, но когда девочке исполнилось шесть лет, в государстве произошел переворот. Прежний король был казнен вместе со своим старшим сыном, ее нареченным женихом, которому тогда только-только миновало тринадцать, по тамошним законам он считался взрослым. Новый король не стал налаживать с Эвларией дружественных отношений, тем более что у него не было сыновей подходящего брачного возраста, с тех пор принцесса Юна считалась девушкой-вдовой. То есть у нее было три пути — либо ее берет в жены правитель какой-нибудь захудалой страны, успевший овдоветь два-три раза или вовсе практикующий многоженство; либо она покидает свет и поселяется в каком-нибудь монастыре; либо живет во дворце, мозоля всем глаза, на правах приживалки. Ее отец, пока был жив, не скрывал от младшей дочери мрачных перспектив, но сменивший его четыре года тому назад Богорад Третий сразу стал подыскивать Юне достойного жениха.
Не так давно удача в лице его тетки по материнской линии, вдовствующей королевы небольшого государства Теговиссы, улыбнулась молодому королю. У тетки было три сына, и старший должен был стать супругом для принцессы. Оставалось дождаться, когда жениху исполнится пятнадцать лет — раньше наследник не имел права жениться.
Всего несколько дней назад король Богорад объявил сестре о согласии королевы Теговисской о браке, и все это время восемнадцатилетняя Юна не находила себе места. Выйти замуж за принца, который младше ее почти на четыре года? А что поделаешь? Иначе монастырь или брак со стариком, угробившим нескольких жен.
— Подскажите мне, — вдруг попросил Терри, — потому что я действительно не знаю, что и как говорить девушкам. Но одно я знаю точно — я никогда не встречал такой, как вы!
Терибальд говорил совершенно искренне — из тридцати шести учеников Школы Магии только четверо были девочками, но у всех имелось в наличии так мало времени, что на свидания практически никто не бегал. Да и попробуй побегать на свидания, когда у тебя почти тридцать конкурентов! Так что в активе Терри было только три свидания, коротких и невинных, как грибной дождик.
— Ну, — принцесса задумалась, она явно не рассчитывала на такой поворот событий, — скажите, что мои глаза сияют…
— Глаза сияют, — послушно повторил Терри, не сводя с нее жадного взгляда.
— …как звезды!
— Как звезды!
— А мои волосы…
— …Ваши волосы…
— … просто невероятного цвета! Таких не бывает!
— Невероятного цвета! Таких не бывает!
— Вы что? Зачем вы все за мной повторяете?
— Ну, — Терри потупился и почувствовал, что краснеет, — просто я никогда не говорил таких слов девушкам.
— А какие слова вы говорили? — внезапно заинтересовалась принцесса Юна.
— Я говорил… говорил…
Странный звук избавил Терибальда от необходимости отвечать. Он был почти неслышен, но от него вздрогнули стены и почудилось — даже земля покачнулась. Низкий, похожий на рычание звук истончился до пронзительного визга и замолк на этой ноте.
Юна покачнулась, хватаясь за голову. Крепкая рука поддержала ее за локоть, не дала упасть. Принцесса хотела возмутиться, но передумала — гнев уступил место страху и любопытству.
— Что это? — прошептала она.
— Вы тоже это слышали?
Что до Терри, он услышал отнюдь не странный звук — для его тренированного уха прозвучал целый хор голосов, слившихся в один вопль, в котором звучало все: и гнев, и страх, и ненависть, и жажда крови, и что-то еще.
— Что это было? — Принцесса раздумала вырываться и вместо этого сама требовательно тряхнула юношу за руку.
Новый вопль расколол воздух.
— Это в покоях короля Богорада! — догадался Терри. — Простите, принцесса, я должен идти!
— Я с вами!
— Нет! — Он стряхнул с себя тонкие пальцы. — Возвращайтесь к себе в комнату и запритесь на все замки! Никуда не выходите под страхом смерти! Это может быть опасно! Ну? Я кому сказал?
На принцессу Юну никто и никогда так не кричал. Но светилось в этих ярко-голубых глазах что-то такое, от чего гордая дочь королей и будущая королева послушно кивнула и поспешила к себе. А Терри сломя голову побежал на крик.
В камине вспыхнул огонь.
Лейр подпрыгнул, ущипнул себя и вытаращил глаза. Но факт оставался фактом — стоило ему подумать про огонь, и он тут же загорелся! Сам! Без чьего бы то ни было вмешательства! Этому можно было бы найти объяснение, если бы он высказал такое пожелание вслух, но мысленно!..
— Трипс!
В воздухе тут же проявился полупрозрачный силуэт вычурно одетого подростка.
— Трипс, что это? — Лейр, как настоящий лорд, мигом решил, как ему стоит себя вести. — Я разве дал распоряжение зажечь огонь? Тут и так нехолодно!
— Господин должен знать, что все тут подчиняется только его желаниям, — почтительно произнес свилл.
— То есть если я не захочу, то и огня в камине не будет? Хорошо, я этого не хочу… хотя нет! — тут же воскликнул он, заметив, что пламя стало быстро гаснуть. — Пусть чуть-чуть тлеет. Для уюта!
— Как пожелает господин, — поклонился подросток и испарился.
Но долго наслаждаться одиночеством юноше не дали. Не прошло и четверти часа, как послышались тяжелые шаги, двери распахнулись, и на пороге возник гигант, одетый в кожаные штаны, кожаную куртку и кожаный плащ, под которыми угадывалась кольчуга.
— Ага! — воскликнул он. — Так, значит, ты и есть мой племянник Терибальд?
— Здравствуйте, дядюшка! Мы с вами давно не виделись…
— Мы с тобой не виделись никогда! — еще громче воскликнул гость и шагнул в комнату, звякнув кольчугой. — Я терпеть не могу долго находиться на одном месте, а твой папаша, как и все прочие, чересчур привязан к дому. Зови меня лордом Бальдвином, Терри!
Он протянул широкую ладонь для рукопожатия, но юноша еле нашел в себе силы ответить на этот жест. И не только потому, что лорд Бальдвин сильно отличался от остальных его «родственников». Внимание Лейра привлек меч, висевший у него на боку. Меч был необычный, юноша почувствовал жгучее желание хотя бы прикоснуться к этому оружию. Было в этом что-то ребяческое — так мальчишки других миров, наигравшись до тошноты в искусственные войны, бросают все дела, ради того чтобы подержать в руках настоящий меч и водрузить на голову настоящий шлем.
Мысли Лейра и его чувства так ясно проступили на лице, что лорд Бальдвин хохотнул, хлопнув его по плечу:
— Что, понравился мой Секач?
— О-очень. — Юноша мог больше не скрывать свои чувства и в открытую залюбовался оружием, вернее, его рукоятью, украшенной кабаньими клыками.
— Держи!
На поверку Секач оказался на целых две ладони длиннее тех мечей, к которым привык Лейр, и несравнимо тяжелее, несмотря на то что сделанная под двойной хват и утяжеленная рукоять кое-как восстанавливала баланс. Это стало заметно после того, как Лейр попытался для пробы несколько раз взмахнуть мечом и провести пару приемов.
— Немного тяжеловат, — с сожалением сказал он, возвращая меч владельцу.
— А ты, я смотрю, кое-что смыслишь в благородном оружии! — В голосе и глазах лорда Бальдвина мелькнуло что-то похожее на уважение. — Ты не такой книжный червяк, как другие. Держу пари, у тебя были учителя!
— Ну да, я с детства… — Лейр опять дал себе подзатыльник. — В общем, у нас в замке…
— Не оправдывайся, Терри. — Его опять хлопнули по плечу. — Я слышал, твоя мать была из простых. Держу пари, кто-то из ее родни научил тебя тому, что должен знать настоящий мужчина?
Лейр поторопился кивнуть, пока его не заставили рассказывать подробности.
— Ну чем думаешь заниматься? — взял быка за рога лорд Бальдвин.
— Я хотел бы разобраться, в чем тут дело, — осторожно начал юноша и заработал еще один дружеский шлепок по плечу.
— Хвалю! — воскликнул его собеседник. — Ты мне сразу понравился! В тебе есть что-то… мм… в общем, что-то есть! С чего начнем?
— А вы разве хотите мне помогать?
— Конечно, хочу. — Лорд Бальдвин рассмеялся и несильно пихнул Лейра кулаком в бок. — Я, собственно, вообще решил сюда приехать из-за того, что возникла запутанная история, в которой надо разобраться. Повелитель что-то темнит, да и Годи, то есть твой отец… Думал, придется действовать в одиночку, а тут ты подвернулся. Так с чего начнем?
Лейр думал недолго. Собственно, при всех своих достоинствах он имел один недостаток — сначала делал, а потом начинал соображать, зачем ему это надо. При этом часто тщательно планировал какое-либо деяние, но не давал себе труда подумать: а нужно ли это? Или стоит все прекратить еще на стадии планирования?
— Думаю, надо сначала взглянуть на комнату отца. Или то помещение, откуда исчез лорд Годфруа.
Похоже, Лорд Бальдвин тоже принадлежал к тому же типу людей, потому что тут же схватил юношу за запястье и стремительно выскочил из комнаты. Оказывается, он неплохо ориентировался в замке: шагал широко, уверенно, раз или два свернул в какие-то боковые двери, проходил узкими проходами в стенах — то ли с целью сбить со следа возможную погоню, то ли сокращая путь.
Наконец, поднявшись по винтовой лестнице, они увидели массивные двери, словно предназначенные для того, чтобы в них били тараном. Многослойная чеканка покрывала их сверху донизу — листья, ветви, цветы, плоды, птицы и причудливо изогнувшиеся звери образовали такой сложный узор, что в спешке Лейр и не попытался охватить его взглядом. Он сообразил только, что несколько слоев чеканного железа и серебра создают дополнительный защитный барьер.
— Хм, твоему папаше было чего скрывать! — промолвил лорд Бальдвин, изучая вторую створку, и юноша понял, что угадал правильно. — Еще бы! При его-то власти! Правая рука и второе «я» самого Повелителя! Это что-то да значит!
Лейр прикусил язык, чтобы не спросить, кто таков Повелитель. Вообще-то он надеялся, что, когда окажется в замке, его сразу отведут к нему и он получит ответы на все вопросы. Однако все пошло не так, как он мечтал.
Лорд Бальдвин тем временем сделал несколько пассов над замком, который был отлит в виде пасти какого-то монстра, и отошел на пару шагов назад.
— Свилл!
Рядом тут же материализовался какой-то юноша лет семнадцати-восемнадцати и изящно поклонился.
— Открой двери! — распорядился лорд.
Тот вздрогнул и, как показалось Лейру, испуганно побледнел, но вздохнул и шагнул к дверям. Чуть-чуть помедлил, потом коснулся руками створок, потянул…
Хлопок. Вспышка. Короткий крик боли. Облачко дыма.
— Я так и думал! — довольно подмигнул лорд Бальдвин. — Охранные чары! Испепеляют всякого, кто придет незваным. Эй! Свилл!
Лейр ожидал увидеть того же самого юношу, но вместо него возник другой слуга. Лейру он был знаком.
— Открой дверь, — повторил приказ лорд Бальдвин. Трипс — это был он — бросил на него вопросительный взгляд и протянул руки. — Нет!
Лейра словно толкнуло в спину, он тотчас же оказался рядом.
— Не делай этого, Трипс!
— Чего? — напрягся лорд Бальдвин. — Выполнять!
— Не делай этого! — повторил юноша и повернулся к «дяде». — Он же погибнет! Вы разве не заметили, что случилось с тем, первым?
— Заметил, и что? Это, между прочим, свиллы! Свиллы! Они обязаны нам повиноваться! Ты что, забыл?
Лейр еле-еле успел прикусить язык. Ну конечно! Кто станет беспокоиться о рабах! Хотя в Эвларии рабство официально считалось давно искорененным, но все-таки многие лорды надевали на своих крепостных ошейники и в любой момент могли их продать, так сказать, по старой привычке. Тем более сейчас его все принимают за некоего Терибальда, для которого рабство свиллов должно быть в порядке вещей.
— Я просто хотел сказать, дядя, — нашелся юноша, — что должен иметься другой способ. Так мы всех свиллов изведем, а внутрь не проникнем.
— Дельная мысль! — Лорд Бальдвин отметил сей факт старым поверенным способом, и Лейр, потирая плечо, подумал, что нужно заранее перед встречей с «дядюшкой» надевать под одежду хотя бы поддоспешную стеганку. Эдак он все плечо ему отобьет! — Давай действуй! Думаю, что от родного сына старина Годи не стал бы запираться!
От родного сына! Того, который находится неизвестно где! А не от самозванца, волей случая оказавшегося на его месте! Еще немного, и Лейр сбежал бы — куда угодно, хоть под защиту старых горгулий, которые первыми приняли его за Терибальда. Пусть лучше отволокут его в тот лес, где взяли!
Горгульи! Ну конечно!
— Интересно, там есть окно?
— С позволения господина, очень маленькое, — подал голос Трипс — Человеку вашего сложения в него не…
Удар лорда Бальдвина был так стремителен и точен, что подросток кубарем покатился по полу, хватаясь за живот.
— Раб! Как ты смеешь встревать в разговор? Исчезни навсегда!
Лорд рывком сорвал перчатку и вскинул руку, простирая ее над распростертым на полу Трипсом. Тот скорчился, закрывая голову руками. И второй раз Лейр бросился вперед, закрывая подростка собой:
— Оставьте его, дядя!
— Пшел! — Другой рукой с зажатой в ней перчаткой лорд Бальдвин хлестнул по юноше. — Видно, прав был Бальтазар — ты действительно невоспитан. Погоди, вот я тобой займусь!
— Нет, это вы погодите! У меня есть идея! — И, торопясь, пока лорд Бальдвин не передумал, Лейр обернулся к Трипсу, который так и лежал на полу, и попинал его носком сапога. — Окошко действительно такое маленькое?
Тот покивал, не поднимая головы. Тело несчастного свилла стало полупрозрачным — он отчаянно хотел испариться, но не смел.
— Ладно. А вот ты смог бы в него пролезть?
