Глава 7

Будучи воином, лорд Тиамар умел смотреть в лицо опасности. Спокойный и уверенный, он переступил порог комнаты:

– Вы хотели меня видеть?

Стоявший возле кресла Наместник Фейлинор поднял на него глаза и тут же опустил.

– Милорд, – заговорил он тихим, но твердым голосом, – вы – супруг моей сестры. Вы – мой родственник и один из тех, на кого я могу положиться в трудную минуту…

Стоявший у стены Асатор с тихим скрипом сапог переступил с ноги на ногу.

– Вы всегда, насколько я помню, оставались для меня близким. Ваши деловые и военные качества высоко ценил мой отец, память которого я бесконечно уважаю, – продолжал Фейлинор. – Вы были верной опорой трона, моим советником и другом. Под вашим чутким руководством Преданные превратились в силу, с которой стоит считаться. Поэтому мне вдвойне тяжело, но…

Тиамар вперил пристальный взгляд в Наместника, чувствуя одновременно негодование и раздражение. И власть на Острове принадлежит этому мальчишке, который двух слов связать не может! О Покровители, почему вы так несправедливы? Почему к власти всегда приходят те, кто недостоин ее?

– Милорд, – сделавший паузу Фейлинор все-таки поднял на него глаза, – я вынужден просить вас оставить Преданных.

– Что? Я не ослышался? – Тиамар сделал шаг вперед. – Вы сами понимаете, что говорите?

– Да, – молодой Наместник сжал кулаки. – Я много думал над событиями последних дней. И это совсем не радостные мысли. Должен констатировать, что Преданные дискредитировали себя как боевую единицу…

– Что-о?

– То, что произошло, нападение на женщину… Это из ряда вон выходящее событие. Да, Преданные благодаря вам превратились в грозную силу. Даже при моем отце они не были так сильны, и я… я принял решение расформировать когорту.

– Что?

– Да что тебя заклинило, как говорящего скворца – «что» да «что»? – раздался голос Карадора. Неугомонный эльф обнаружился в кресле Наместника, сидящий в своей любимой позе – закинув ноги на стол. Он курил, пуская колечки. – Что слышал!

– Но Преданные – это когорта ваших телохранителей! – попробовал протестовать Тиамар. – Как же вы будете…

– Ничего, как-нибудь обойдусь.

– Новых наберут, вот как! – опять вылез Карадор. – Не таких упертых. А пока пусть императорские орки тут с оружием побегают.

– Но я не понимаю…

– А чего тут непонятного? – Неугомонный эльф не спеша спустил ноги на пол. – Распустил ты своих вояк! А то и сам их на Тару науськал, а? Ведь науськал, так? Мотивчик у тебя был – не подкопаешься. Целая толпа свидетелей видела, как тебя девчонка разделала под орех. Вон, фингал до сих пор горит!

Тиамар невольно дотронулся до скулы. Ему удалось достать свинцовые примочки, которыми пользовались леди, но помогали они мало.

– Потом тебе, типа, позорно стало, что девчонка отлупила, ты и решил ее пришить, так? – Карадор выпустил новую струю дыма. – Натравил своих головорезов, они и рады стараться. Чего с трупом хотел делать, мокрушник?

– Милорд, – прошипел командир Преданных, обращаясь к Фейлинору, – и вы позволите, чтобы меня оскорблял…

– Ой-ой, какие мы нежные! – Сбить Карадора с цели оказалось невозможно. – Я, между прочим, тоже почти что Наместник, только Аметистового Острова. И если уж на то пошло, то это Фелли должны твои Преданные подчиняться, а не тебе.

– Но я их командир!

– Перестанешь им быть, когда подпишешь приказ о своей отставке. Тара, все готово?

– Ага, – раздалось откуда-то из-под стола.

Сидевшая на маленькой скамеечке для ног девушка, высунув от усердия язык, переписывала набело приказ. Она не понимала ни одной руны и очень надеялась, что не перепутала некоторые символы. И почему не позвали секретаря-эльфа? Тот бы все сделал быстро и намного аккуратнее.

Дописав последнюю закорючку, она выпрямилась и протянула пергамент Карадору. Тот одним глазом просмотрел текст и кивнул – мол, нормально проделанная работа.

– Я лишаю вас звания командующего Преданными и переформирую когорту, – произнес Фейлинор. – Ибо мне не нравится, когда мои телохранители подчиняются чужим приказам и нападают на… – он бросил взгляд на Тару, и голос его дрогнул, – на моих друзей.

Проследив за направлением его взгляда, лорд Тиамар почувствовал себя плохо. Он сразу все понял.

– Прочтите и подпишите!

Девушка подошла к командиру Преданных, протягивая ему пергамент и перо. Она не робела, смотрела спокойно и чуть вызывающе. Взгляды их встретились.

…Что может быть проще – одним движением схватить девчонку, закрыться ею, приставив к горлу кинжал: «Кто шевельнется – убью!» Фейлинор наверняка оцепенеет и может пойти на уступки, но нужна ли ему победа такой ценой?

Тара тихо усмехнулась, и командир Преданных понял, что девчонка разгадала его замыслы. Ну и плевать! Он тем более не станет унижаться. Ответив ей презрительным взглядом – что эта безродная полукровка знает о чести! – он вынул перо и бумагу из ее пальцев и, не глядя, поставил внизу пергамента размашистую подпись. После чего швырнул и то и другое и, развернувшись через левое плечо четко, как на учениях, не прощаясь, покинул комнату.

Дверь за ним закрылась.

– Надо же, – Карадор не спеша затянулся, – психанул… А с виду такой крепкий.

– Что же я наделал, – прошептал Фейлинор, глядя вслед ушедшему лорду.

– А что тут такого?

– Он же командир моих телохранителей. Начальник моей охраны.

– Ни фига себе охрана! По дворцу спокойно пройти нельзя – среди бела дня на мирных гостей нападают. Давно надо было ее разогнать, охрану твою, и новых Преданных набрать. Тех же орков. А то пока они у тебя вроде как вместо мебели. Или вон Ася – он один всей этой кодлы стоит! И преданный какой – слов нету!

Рыцарь, так и простоявший столбом все это время, тихо покачал головой.

Пронзительный зов ввинчивается в уши. Вот дрянная девчонка! У него проблемы, а она осмеливается его отвлекать.

Не ори! – Лорд Лоредар сжал виски и поморщился. – Где твои манеры?

Как ты и приказывала, – в мысленном голосе промелькнуло ехидство, – в нужный момент я только что активизировал ИСКРУ. Она горела ровно и четко, как обычно, а потом вдруг погасла.

Будь Лаллирель рядом, она бы не выдержала и отвесила отцу пощечину за то, что осмеливается отчитывать ее, как девочку. И плевать, что он старше. Он всего-навсего мужчина, а она – Видящая волшебница! Но ей оставалось лишь сжимать кулаки и бессильно шипеть от злости. Но опасность еще не миновала. Пока придется быть осторожнее.

Это правда? – поинтересовалась она, когда справилась со своими чувствами.

Лорд Лоредар в бессильной злобе смотрел на опустевший флакон. Как это могло получиться? Что произошло? Нет, он мечтал о том, что уничтожит искру – но сделает это на глазах у Фро, заставит драура вдосталь помучиться, осознать всю глубину своей ошибки, раскаяться, наконец. Он хотел мести, готовился к ней долгих полгода, учел, казалось, все тонкости – и вот результат. Что теперь делать? Бывший советник внезапно понял, что потерял смысл жизни. Больше делать было просто нечего.

Что там происходит? Дочь? Все никак не успокоится, зовет его.

Он постарался надежно прикрыть разум, чтобы девчонка не догадалась о его состоянии:

Я понял тебя! – Во мраке отчаяния внезапно забрезжил лучик света. – Постарайся отыскать тело до того, как… сама понимаешь. В крайнем случае, сделай все, чтобы его устроили в склепе так, чтобы труп можно было легко забрать оттуда. А я тем временем что-нибудь придумаю!

Лорд Лоредар прервал связь и, улыбнувшись, небрежным жестом сбросил опустевший флакон со стола. Хрупкое стекло, столько лет хранившее жизненную искру, разбилось, разлетевшись сотнями крошечных осколков. Пока дочь думает, как организовать «пышные похороны» и потом тайно переправить тело к хозяину, он успеет придумать, где добыть новую искру. А потом он вернет драуру подобие жизни – и сполна насладится местью!

Обычно Лаллирель старалась не показываться в центральной части дворца без крайней необходимости – она знала о существовании конкурентки-Видящей и понимала, что рано или поздно та вычислит наличие еще одной волшебницы. Нет, в больших поместьях-столицах иногда жило по нескольку Видящих: Хозяйка, в ведении которой находился весь Остров, а также ее помощницы и «личные» волшебницы некоторых знатных семейств. Например, у каждой семьи Наместников была такая. Это позволяло Ордену контролировать не только умы и настроение общества, но и отслеживать любые проявления магии и неповиновения. Император Хаук сломал отлаженную систему, уничтожив Орден Видящих. Теперь каждая волшебница была как бы сама по себе, отчитываясь только перед императрицей и – формально – своими сестрами. Это еще приведет к перегибам на местах, но сейчас… Сейчас Хозяйка Острова – и личная целительница семейства Наместников Серебряных – легко могла догадаться, что здесь появилась «лишняя» волшебница. Тиамар доносил ей, что Карадор уже записал ее в главные подозреваемые по «делу о покушении на Льора». И она недавно засветилась, когда, выдав себя за целительницу, отвела глаза этой полукровке Таре и высосала из нее добрую половину энергии, лишив драура подпитки. Надо быть очень осторожной, чтобы все не испортить!

С этой мыслью Лаллирель рискнула покинуть свои покои. События выходили из-под контроля. Драур мертв, Тиамар арестован за попытку натравить Преданных на Тару. Что будет дальше?

По всему выходило, что ей срочно надо перебираться в более укромное место – своей выходкой командир Преданных мог только все испортить.

Простые эльфы и слуги-альфары равнодушно провожали взглядом высокую красивую леди, идущую по своим делам. Никто не подумал поинтересоваться, куда знатная дама держит путь. Но ей пришлось-таки остановиться, когда уже внизу, на выходе из дворца, ей на пути попался лорд Тиамар собственной персоной.

В начищенной кольчуге, коротком плаще и высоких сапогах, командир когорты Преданных был очень хорош. Шлем он нес в руке, придерживая другой рукоять кривого меча. За спиной его торчали крест-накрест короткий лук и тул со стрелами – ибо каждый из Преданных считался и должен быть отменным лучником. За ним по пятам, чеканя шаг, двигались шесть легионеров-Преданных в полном боевом облачении. Учитывая его обещание прикончить волшебницу, появление воинов здесь было вполне объяснимым.

– Ты куда? – остановилась Лаллирель и по привычке опустила руку в складки одеяния. Конечно, это не балахон Видящей, где во внутренних карманах всегда полно заряженных энергией амулетов, а про посох можно забыть, но она все-таки опытный боевой маг и просто так сдаваться не намерена.

– Я решился. – Лорд посмотрел сквозь нее гордым взором орла. – Я поднимаю Преданных!

– Что?

– Преданные повинуются мне. Я отдам приказ – и они атакуют дворец. Казармы Серебряных Стрел недалеко, но они не успеют прийти на помощь.

– Ты… что? – Волшебница не поверила своим ушам.

– Мне надоело терпеть и ждать! А после того, как Наместник приказал арестовать моих легионеров и меня самого…

– Он сообщил тебе, что ты арестован?

– Нет, но…

Видящая подавила вздох. Эти мужчины иногда чересчур прямолинейны. «Убрать» у них почти всегда означает «убить», если речь идет о живом существе, и «засунуть куда подальше, лишь бы глаза не мозолило», если о неодушевленном предмете.

– …ты знаешь, что только что приказал Фейлинор? – вернул ее к насущным проблемам Тиамар. – Он отдал приказ о переформировании когорты! Преданные – это мое детище. Я создал их такими, какие они есть. Только я имею право ими командовать!

Оборвав сам себя, Тиамар решительно направился прочь. Шесть легионеров, все это время живыми статуями стоявшие позади, последовали за ним.

Дождавшись, когда все внутри успокоится, Фрозинтар открыл глаза. Он был жив, он не умер, но почему у него такое чувство, словно только что произошло нечто непоправимое?

Рядом с ним шевельнулось мягкое, нежное, теплое тело, и драур поймал взгляд прильнувшей к нему женщины.

– Что это было?

– Не знаю, – прошептала она и, подняв руку, провела ладонью по его лицу. – Но, наверное, это и называется счастьем. Ты был когда-нибудь счастлив?

Фрозинтар прислушался к себе.

– Да, был, – с неохотой признал он.

Но это было так давно – в другой жизни. В той, где у него была своя лаборатория, любимая жена, грандиозные планы на будущее, ждущие своего воплощения идеи… Потом все рухнуло, и, очнувшись много веков спустя, он успел забыть за прошедшие сто лет, что такое чувство покоя и уверенности. И как выглядит счастье, отраженное в женских глазах.

Фейнирель взяла в ладони его лицо и поцеловала в губы.

– Спасибо. Благодаря тебе я снова живу!

И эти простые слова неожиданно заставили Фрозинтара очнуться. Он как бы увидел все со стороны.

Два тела, сплетенные на мятых простынях. Всклокоченная постель – очнувшись от первого приступа страсти, они все-таки перебрались в спальню, подальше от случайных взглядов придворных. Обнаженная женщина прижимается к нему, обнимает ногами и руками и смотрит снизу вверх счастливо и утомленно. Между их телами нет никаких преград. Драур чувствует ее всю, всей кожей.

Он сам не помнил, как они добрались до постели, как рухнули на нее, как, тяжело дыша и рыча от нетерпения, путаясь руками, мешая друг другу и от этого спеша еще больше, избавлялись от лишней одежды. Собственно, ее избавлять было не надо – полупрозрачную сорочку он порвал одним движением еще в зале, отшвырнув, как ненужную тряпку, и сразу обрушился на раскинувшееся тело всей массой. Она вскрикнула – он испугался, что сломал ей что-то, – но потом все закружилось, запуталось, превратилось в вихрь, в бурю, которая сейчас улеглась, выбросив два все еще сплетенных в объятиях обломка страсти. Но неужели у него все получилось?

Драур прислушался к себе и даже, выпростав руку, скользнул по животу вниз. Фейнирель тихо засмеялась, перехватила его кисть.

– Ты прекрасен, – прошептала она.

– Я… мы только что сделали…

– Только не говори, что тебе жалко моего мужа. – Она опять притянула его голову к себе и поцеловала в губы. – Его выбрал для меня отец. Мне некуда было деваться.

– Я не осуждаю, – пробормотал он, все еще ошеломленный тем, что его плоть только что отозвалась на прикосновения этой женщины. Он настолько привык не чувствовать холода и жары, боли и усталости, что удивлялся вернувшимся ощущениям. Это было невероятно! Но он только что любил женщину. А вдруг теперь ему доступно и все остальное?

Выбираться из нежных объятий не хотелось, но драур все-таки приподнялся, озираясь по сторонам. Кувшин с каким-то напитком попался на глаза. Что там было? Травяной чай? Сок? Легкое вино? Неважно! Чей-то кубок стоял рядом, совсем маленький в его мощной длани.

Повернувшись на бок, совершенно не стесняясь своей наготы, Фейнирель томным взором следила, как он пьет, подолгу задерживая на языке каждый глоток и пытаясь ощутить вкус напитка.

– Ты великолепен, – промолвила она. – У тебя такое красивое тело.

Фрозинтар оцепенел. Ему еще никто не говорил таких слов.

– Как бы я хотела родить тебе ребенка!

– Фейнирель, – он осторожно поставил кубок на стол, – ты сама не знаешь, что говоришь.

Когда-то давно он мечтал, чтобы у него была своя семья – жена и дети. Но события последних лет заставили отказаться от этой мечты.

– Ты мне не веришь? – Она поднялась с постели, подошла, неслышно ступая босыми ногами и закутанная только в свои волосы. – Но это правда! Я бы могла выносить тебе сыновей и дочерей.

– Я не сомневаюсь в тебе. – Фрозинтар осторожно привлек женщину к груди. – Я сомневаюсь в себе. Ты разве не поняла, кто я… теперь?

– А кто ты?

– Д-драур, – выдавил он. – Нежить.

– Ты смеешься надо мной, – она надула губки, – считаешь меня маленькой девочкой. Ты не можешь быть нежитью – ты живой!

С этими словами женщина обхватила его торс руками и прижалась щекой к мощной груди. И, к своему удивлению, Фрозинтар почувствовал ее прикосновение!

Это было настолько ново и неожиданно, что он застыл, привыкая к новым ощущениям. Он по-прежнему не ощущал холода пола под ступнями, но чувствовал на коже легкое дыхание возлюбленной. Как долго он к этому шел. И эти ее слова: «Как бы я хотела родить тебе ребенка!» Седона никогда не говорила этого. В них была надежда на то, что и у него все может устроиться счастливо.

Прильнув друг к другу, они забыли о существовании окружающего мира и стояли так, слушая биение одного сердца на двоих.

Какие-то отдаленные звуки, похожие на крики, топот, лязг оружия и голоса боевых рогов не сразу долетели до их слуха. Любовники вздрогнули, когда снаружи послышались торопливые шаги, хлопнула дверь, и испуганный женский голос начал:

– О, миледи, там такое… Ай!

Влетевшая в спальню леди Наместницы придворная дама застыла столбом, вытаращив глаза, и, кажется, забыла, зачем пришла.

Смутившись, Фейнирель покраснела, но не бросилась одеваться, а скользнула за спину драура, цепляясь за него.

– Что? – только и спросил тот. – Что случилось?

– Ой, л-леди, – эльфийка еле нашла в себе силы, – т-там такое…

– Что?

Вместо ответа она махнула рукой в сторону выходящего на внутренний дворик окна и стрелой выскочила вон, так хлопнув дверью, что Фейнирель вскрикнула.

Но Фрозинтар уже услышал шум снаружи, в два шага пересек комнату и отдернул штору:

– Ты их знаешь?

Фейнирель выглянула у него из-за локтя и всплеснула руками:

– Преданные! Но что они делают?

– Кажется, – Фрозинтар осторожно высунулся подальше, опасаясь, однако, быть обнаруженным, – занимают дворец.

Драур был прав. Ему всего один раз довелось видеть дворцовый переворот – когда в столице Паннории, Альмраале, почти шестьдесят лет назад к власти пришел дед короля Кейтора. За несколько лет до того Фрозинтару пришлось покинуть столицу, но он еще бродил по окраинам страны, когда начался переворот. Во всех городах восставшие точно так же штурмовали замки лордов, поддерживавших прежнего короля. Разница была только в том, что эльфы все-таки не стремились убить как можно больше своих, а лишь старались ранить или взять в плен.

– О Покровители, – воскликнула Фейнирель, – там мой муж! Я должна немедленно…

Не договорив, Фейнирель бросилась одеваться. Тонкая сорочка была разорвана лапищами драура, и она торопливо напялила на голое тело какое-то платье. Той же накидкой, которая была на ней, покрыла волосы, связав концы на затылке и, не тратя времени на то, чтобы обуться, бегом бросилась вон из спальни.

Успевший натянуть штаны Фрозинтар последовал за нею. Драура попеременно душили страх за жизнь этой женщины и ревность – как она бросилась к своему мужу!

Дворец превратился в разворошенный муравейник. Метались испуганные слуги и рядовые эльфы. Многие придворные схватились за оружие, но в стычке с профессионалами-Преданными ни у кого не было шансов. Серебряные Стрелы были элитным легионом, куда попадали только лучшие из лучших, а ряды Преданных пополнялись из числа особо отличившихся Стрел. На Аметистовом Острове только потому так легко удалось свергнуть захватившего власть советника Лоредара, что он не сумел перетянуть на свою сторону Преданных. Когорта держала нейтралитет, ожидая прямого приказа Наместника Калливара сложить оружие, и выступила сразу, как только узнала о его возвращении. Здесь же Преданными командовал не сам Наместник Фейлинор, а его родственник, что существенно усложняло дело.

Из-за поворота выскочили четыре рыцаря. Они уже вскинули оружие, но увидели женщину и остановились.

– Миледи, – один из них отсалютовал мечом, – где ваш брат?

– Я, – Фейнирель бросила взгляд на драура, – сама хотела бы это знать.

– Мы готовы предложить вам помощь в его поисках, – произнес рыцарь, протягивая ей левую руку. В правой у него был меч. Женщина уже шагнула ему навстречу, но ее ловко подхватили две сильные руки:

– Она со мной! А вы можете попробовать отнять ее, если жить надоело!

– Не надо, – Фейнирель взбрыкнула, – я им верю!

– А я – нет, – прорычал Фрозинтар, крепче обнимая ее. – Пусть идут впереди, если действительно хотят помочь.

Откровенно говоря, он не видел особых причин доверять этим четверым и, улучив минуту, на следующем повороте свернул в другую сторону. Фейнирель изумленно ахнула, но драур только покрепче прижал к себе женщину и помчался по лестницам, галереям, переходам и анфиладам комнат. Несмотря на размеры дворца, он уже успел немного сориентироваться в его внутреннем устройстве – Карадор был прав, утверждая, что большинство дворцов построены по единому образцу. Пробежав анфиладу комнат, он выскочил на галерею, опоясывающую третий этаж. Внизу, там, куда вели две широкие лестницы, затихал бой – несколько придворных лордов со своими свитами отступали под натиском Преданных. Другие растерянно взирали на это и хватались за свое оружие, когда видели, что тех, кто стоит рядом, начинали обезоруживать и вязать.

Раздались громкие крики – их заметили, но бывший наемник лишь прибавил шагу. Свистнула пара стрел. Вскрикнула прижатая к его плечу Фейнирель. Мелькнула мысль, что он лично разорвет на клочки всех лучников поместья, если эту женщину хоть слегка поцарапают.

Уворачиваясь от стрел, Фрозинтар нырнул в коридор, промчался до его конца, попутно сшиб с ног какого-то вояку и, в три прыжка одолев еще одну лестницу, пинком ноги распахнул дверь. Краем глаза заметил начавшего замах рыцаря, но успел узнать его прежде, чем тот понял, кто ворвался в комнату столь внезапно:

– Асатор!

Рыцарь не успевал остановить замах, но повернул меч в воздухе так, что он ударил драура в плечо не лезвием, а плашмя.

– Вы? И леди Фейнирель?

– Сестренка?

– Фейлинор!

Выскользнув из объятий Фрозинтара, женщина обхватила брата за шею.

– Ну, – прозвучал бодрый голос, – я же говорил, что Фрося не пропадет!

Карадор сидел на краю стола и болтал ногой, опираясь на обнаженный меч. Кроме него в комнате обнаружилось еще несколько эльфов, мужчин и женщин. Большинство эльфиек оказались вооружены – исключение составляла только сама Фейнирель. У дверей и окон сторожевую службу несли орки из числа тех самых воинов, присланных императором.

Вместе с Асатором Фрозинтар закрыл двери и навалился на них спиной. Нападающим придется сильно постараться, чтобы сдвинуть его с места!

– Какие у нас планы?

– Я послал гонца в казармы Серебряных Стрел, – ответил Фейлинор, одной рукой обнимая сестру и разворачиваясь навстречу драуру. – Если ему удалось прорваться, то примерно через час казармы будут подняты по тревоге. Еще через четверть часа они выступят и через полчаса будут здесь.

– Значит, надо каким-то образом продержаться почти два часа против двух сотен Преданных?

– Они – предатели! – Молодой Наместник вспыхнул до корней волос, как мальчишка. – Они предали меня! Нарушили присягу.

– Ничего они не нарушали. – Фрозинтар просигналил Асатору мимикой, и рыцарь, крадучись, подобрался к окну, осторожно пытаясь осмотреться. – Они выполняли приказ своего командира… который приказал напасть на Тару.

Девушка, разминавшая кисти рук – у нее было два ножа, – так и встрепенулась при этих словах.

– Козел долбаный, – высказалась «охотница». – Мочить таких надо!

Осторожно выглядывавший из-за занавеси Асатор смотрел на двор. Видимо, сражение переместилось внутрь дворца, и на широком дворе все стихло. Остались лишь несколько десятков лошадей и почти полсотни обезоруженных нападавшими эльфов, которых охраняли Преданные. Их было около десятка.

– Они же не могут на самом деле захватить дворец? – подумал вслух Фейлинор, выглядывая из-за плеча рыцаря.

– Осторожнее, милорд, – стоявший рядом орк взял его за локоть, отодвигая назад. – Шальная стрела…

– И все равно – я не верю! Этого просто не может быть!

– Мы так и будем сидеть и ждать? – поинтересовался один из эльфов.

– Да! – Карадор соскочил со стола и воинственно взмахнул мечом. – Давайте уже что-то делать, а то я за себя не отвечаю!

Орки согласно заворчали. Все принадлежали к касте воинов и не понимали, почему должны отсиживаться тут, как крысы в норе.

– Но гонец к Серебряным Стрелам… – начал было Фейлинор, но осекся и перевел взгляд на драура: – Вы не могли бы…

Тот кивнул, бросив быстрый взгляд на Фейнирель, которая держалась подле брата, и, развернувшись к дверям, распахнул их одним рывком.

Асатор бросился вперед, держа мечи наготове, но сражаться за порогом ни с кем не пришлось – в коридоре не было ни души. Молодой Наместник решительно свернул направо, но его остановили цепкие пальцы Карадора:

– Ку-уда?

– Там есть лестница в библиотеку и тайный ход. Он открывается в…

– А малыш Льор? Мы его так и бросим?

Комната, где лежал юноша, находилась в другой стороне. И драур уже поворачивал туда.

Однако до нужной двери они не добрались. На первом же лестничном пролете навстречу им показались Преданные. Легионеры шли чеканным шагом, как на параде, сомкнув строй и перекрыв собой коридор. Спешивший первым Фрозинтар невольно притормозил – он вместе с орками мог прорваться сквозь эти сверкающие доспехами и оружием ряды, но как быть с остальными?

Словно подтверждая его опасения, первые десять легионеров вскинули луки. И драур кожей почувствовал, что далеко не все стрелы будут нацелены в него. Кто за его спиной упадет, обливаясь кровью? Кого он не успеет защитить? Почему-то он был уверен, что Карадор постарается закрыть собой Тару, а Фейлинор – сестру. Но кто защитит их самих? А остальных идущих с ними мужчин и женщин?

– Бросайте оружие! – прозвучал спокойный голос, и вперед вышел лорд Тиамар. – Если не хотите жертв.

Карадор нервно хохотнул, пихая локтями Тару и Асатора.

– Лорд Тиамар, – начал было Фейлинор.

– Дворец взят Преданными, – перебил его их командир. – Моими Преданными, милорд! Вы совершили ошибку, решив отправить меня в отставку. Я пришел в казарму и предложил этим воинам выбор. И вы сами видите, что они предпочли.

– Но ведь Преданные служат Наместнику! Это – личная гвардия и телохранители.

– Да, милорд, – голубые глаза Тиамара блеснули, как два драгоценных камня, – именно что Наместнику, вы угадали.

На щеках Фейлинора расцвели два малиновых пятна – он понял намек:

– Но… неужели вы хотите… убить меня?

Фейнирель вскрикнула и повисла у брата на локте, прижимаясь всем телом. Фрозинтар шагнул чуть в сторону, чтобы в случае чего успеть встать между этими двумя и ливнем стрел. Орки негромко заворчали. Их прислали служить Наместнику императора, и они прекрасно знали, кто это.

– Зачем сразу – убить? – усмехнулся Тиамар. – Вы поступили благородно, позволив мне уйти. И я дам вам шанс. Вы отрекаетесь от власти в пользу своей сестры. Леди Фейнирель – ваша единственная наследница, у вас нет других братьев и сестер. А раз Наместница – она, ей необходим супруг… который у нее уже есть. А у этого супруга есть его Преданные! Видите, как все просто?

– А если я откажусь?

– Тогда, – лорд поднял руку в латной перчатке, – один мой взмах, и все будет кончено.

– Ха! – Карадор показал Тиамару два оттопыренных пальца. – У нас есть Фрося, и он вам всем…

– Покажет, – кивнул командир Преданных. – Но вам-то уже будет все равно!

Фрозинтар стиснул зубы, понимая, что тот прав. Как бы быстро ни двигался драур, он не сможет остановить все стрелы. И останется только гадать, кто успеет умереть прежде, чем он прикончит всех Преданных до единого. А он это сделает – драур устроит настоящую охоту, кровавую бойню, утопит поместье-столицу в крови, прихватив и несколько невинных жизней, – но все равно придет на могилы тех, кого не успел закрыть собой. Карадор? Тара? Фейнирель? Асатор, который был с Мраморного Острова и который успел стать для драура своим? Фейлинор, которого так любит его возлюбленная? А есть еще Льор… Что с мальчиком? Жив ли он?

– Так, вижу, все всё поняли, – произнес Тиамар. – В таком случае… Миледи наследница Наместника, извольте подойти к своему супругу!

Он протянул руку, и Фрозинтар неуверенно отшагнул чуть-чуть вбок, чтобы одновременно видеть и натянувших луки Преданных, и саму Фейнирель. Подумать только, каких-то полчаса назад эта женщина делила с ним ложе и мечтала родить ему ребенка!

Молодая женщина внезапно выпустила руку своего брата и сделала шаг. Взгляд ее посветлел, стал твердым и властным. Она неуловимо переменилась, и драур мельком подумал, что Покровители правы. Перед ним стояла богиня в теле обычной эльфийки.

– Я – наследница Наместника? – прозвучал ее голос.

– И моя жена! – Лорд Тиамар протянул ей руку.

– Но вы – командир когорты Преданных. Они подчиняются вам. Следовательно, и мне?

– Нет, миледи. Только мне. Или вы будете утверждать, что умеете командовать войском и знаете военное дело?

– А вы собрались с кем-то воевать?

– Ни фига себе, – встрял Карадор. – Война! А я не знал! Против кого дружим?

Тара тихо, но резко въехала неугомонному эльфу локтем под дых. Тот намек понял и заткнулся.

– Армия не может стоять без дела, – изрек лорд Тиамар. – Если бы кое-кто не проявлял нерешительности в ответственный момент, мы, может быть, сейчас жили бы в другой стране.

– Та-ак, призыв к свержению существующего строя, – спокойно констатировал Карадор. – Карается тюремным бессрочным заключением вплоть до особого распоряжения. Кроме того, здесь представители правящих Домов как минимум двух соседних Островов. Если что случится, это же не просто маленькое семейное выяснение отношений, кто кому котлеты пересолил. Это уже большие проблемы. И, по-моему, император очень заинтересуется расследованием этого дела… Тара, ты записываешь?

– Угу, – проворчала девушка, стискивая в пальцах нож. Она успеет его бросить, даже если все десять лучников одновременно выстрелят в нее.

– Мне плевать на императора! – отрезал Тиамар под гневное ворчание орков. – Даже если темноволосые заинтересуются событиями, которые тут произошли, я всегда смогу им дать ответ.

– А силенок хватит?

– Это не ваша забота. Вы к тому времени уже будете мертвы.

– Все? – деловым тоном уточнил Карадор. – А то тут у нас бессмертный драур в ассортименте имеется.

– Нет, – помолчав, произнес лорд Тиамар, – пожалуй, что не все.

Неугомонный эльф просиял, но Фейнирель похолодела.

– Леди! – не обманул ожиданий ее супруг. – Идите сюда!

– Зачем? – Она прижалась к брату.

– Я забираю вас с собой. Власть должна перейти в руки законного наследника.

– Вы, лорд, жаждете власти, – произнесла Фейнирель, не трогаясь с места. – Хотите получить все и сразу и имеете на это полное право. Но я тоже хочу власти! – Женщина гордо вздернула подбородок. – Однако вы не желаете ею делиться со мной. И в таком случае, я… отказываюсь быть вашей женой!

С этими словами Фейнирель сорвала с головы покрывало и швырнула его на пол. Грива серебристо-желтых волос окутала ее до колен.

Фрозинтар расплылся в улыбке. Эта женщина все-таки принадлежала ему.

– М-да… – Командир Преданных не выглядел расстроенным. – Видимо, мирным путем решить дело не удастся. Что ж… Мое дело было предложить, ваше дело – отказаться.

– А Преданных?

Услышав новый голос, все удивились. Было так привычно, что Асатор почти не подает голоса, что окружающие невольно вытаращились на рыцаря. Тот шагнул вперед, держа в каждой опущенной руке по мечу. Карадор быстро пихнул Тару вбок так, чтобы она оказалась за его спиной.

– Что, простите?

– Вы спросили Преданных? Каков их выбор? – Асатор только мазнул взглядом по лорду Тиамару и обратился к легионерам: – Они понимают, что происходит, или им настолько все равно, какие приказы выполнять и как поступать – по букве закона или по зову сердца? Вы им сказали, что не все приказы можно выполнять? Вы дали им время подумать?

– А чего тут думать? Они – воины. Они…

– Я знаю, – досадливо отмахнулся рыцарь. – «Исполнить или умереть!» – таков девиз всех Преданных на всех Островах. Татуировка на груди, над самым солнечным сплетением – эти слова и имя рода, который теперь нельзя запятнать. У Преданных, преступивших присягу, в этом месте вырезают кожу. И всех новичков предупреждают об этом. Но никто никогда не говорит им, что есть обстоятельства, когда можно пожертвовать этим знаком.

– Что ты несешь?

– Я просто хочу, чтобы они знали, что их ждет. Когда-то я тоже был Преданным.

– Не помню тебя! – выпалил лорд Тиамар.

– Я родился не здесь. Я – Асатор из Дома Аратора, и я Мраморный Столп.

Среди легионеров послышались изумленные возгласы. Двое лучников в первом ряду опустили оружие. О Мраморных Столпах, элитном легионе Мраморного Острова, знали так или иначе все. Когда темноволосые много лет назад вторглись на территорию Острова, именно Столпы встали насмерть, закрывая собой остальных. Они полегли все до единого вместе со своим командиром, наследником Наместника. Сейчас можно спорить о том, что тут сыграло решающую роль – бездарность полководца или везение орков, но когорту Преданных никто бы не упрекнул в трусости даже мысленно. Они стояли насмерть, сражаясь до последнего – не осталось никого, кто мог бы рассказать правду о том сражении.

Но, как оказалось, погибли не все.

– Я остался в живых, – бесстрастным голосом промолвил Асатор. – И выбрал жизнь, хотя мог бы пронзить себя мечом, лишь бы не сдаваться в плен. Нас осталось всего двое. Я несколько недель провел в орочьем лагере как раб, проклиная себя за трусость. А потом совершил побег. Моего товарища, который пошел на этот риск вместе со мной, убили при попытке к бегству. Мне удалось уйти. Я прорвался к Наместнику Фарадару, чтобы предупредить Серебряный Остров об опасности. Но он мне не поверил. Великолепный лорд решил, что я – перебежчик, подосланный темноволосыми, чтобы сбить его с толку. Он приговорил меня к рабской смерти, и если бы не лорд Фейлинор… Я все эти годы жил, неся вместо почетного знака Преданного клеймо предателя. От Мраморных Столпов не осталось никого. Некому рассказать правду о том сражении, о том, кто кого предал и предавал ли вообще. Мне долго казалось, что я предал память павших, не разделив с ними судьбу. Но себя я не предавал и свой долг исполнил. Я был Преданным и им остаюсь. А вы – решайте сами для себя, хватит ли у вас смелости много лет спустя сказать о событиях этого дня: «Я остался Преданным несмотря ни на что!»

С этими словами он сделал шаг. Всего один шаг вперед, сжимая в опущенных руках два меча.

На миг повисла тишина. А потом послышался глухой стук – один из лучников бросил свое оружие.

Вслед за этим еще трое стрелков опустили луки, ослабляя натянутую тетиву. У оставшихся пятерых дрожали руки. Один из них так дернулся, когда рядом легионер бросил свой меч, что стрела сорвалась с тетивы и просвистела над головами. Отшвырнув лук, незадачливый стрелок медленно опустился на колени. Легионер, который стоял за его спиной, потянулся снять перевязь с мечом. В заднем ряду одновременно грохнулись об пол сразу два клинка.

– Что? Что происходит?

Тиамар развернулся к Преданным, но легионеры в кои-то веки раз не пожирали его глазами в ожидании приказов. У большинства были пустые, ничего не выражающие лица, лишь некоторые в какой-то растерянности блуждали взглядами вокруг, не зная, на чем остановить взор.

– Прекратить! К оружию! Взять!

Мечи и луки посыпались на пол, как переспевшие яблоки с яблони, которую основательно тряхнули. Обезоруженные Преданные не сводили глаз с Асатора, застывшего, как столб. То, что происходило между ними, не касалось того, кому будет принадлежать власть на Серебряном Острове. И когда последний палаш, кинжал, лук и чекан упали на пол, легионеры один за другим стали преклонять колени перед застывшим как изваяние рыцарем. Многие снимали шлемы, отдавая последний воинский долг последнему Мраморному Столпу. Преданные – Преданному.

– Встаньте.

Повинуясь тихому голосу, с колен один за другим стали подниматься совсем другие легионеры. Они по-прежнему не сводили глаз с рыцаря, но смотрели уже с новым чувством – ожидания приказа. И встрепенулись, когда тот перевел взгляд на лорда Тиамара:

– Арестовать.

Бывший командир когорты попятился, сразу догадавшись, что все кончено. В один миг он потерял все – власть, силу, жену. Леди Фейнирель стояла и смотрела на него совершенно спокойно, и драур тихо обнимал ее за плечи. И рядом не было никого…

Тишина и пустота. Видящая то ли не хотела, то ли не могла услышать его призыв.

И тогда он одним быстрым движением обнажил свой палаш.

К нему бросились, пытаясь отнять оружие, но было поздно. Перехватив его двумя руками за лезвие, Тиамар приставил острие к своему животу и навалился всем весом, упирая рукоять в пол. Хрустнула плоть. Он невольно вскрикнул, когда сталь вошла в тело, и неловко завалился на бок.

Ахнув, Фейнирель отвернулась, уткнувшись лицом в грудь Фрозинтара, прижалась к драуру.

– Очуметь! – выдохнула Тара, пихая локтем Карадора.

– Ага, – кивнул тот. – Круто!

Окружившие было тело Преданные отступили. Фейлинор, белее мела, не сводил глаз с тела их бывшего командира.

– Унесите, – наконец промолвил он.

Асатор повторил его приказ, и только тогда легионеры подняли труп и направились прочь.

Фрозинтар опустил взгляд на прильнувшую к нему женщину. Леди Наместница не плакала – просто мелко дрожала, но, когда драур ее слегка потормошил, подняла голову. Глаза ее сияли.

– Наверное, я плохая жена, – промолвила она, – но мне совсем его не жалко. Мне почему-то так легко, словно я сбросила страшную тяжесть. Это неправильно?

Бывший наемник пожал плечами. Он никогда не испытывал таких чувств.

– Ну что, подруга! – Карадор, которому все как с гуся вода, с чувством хлопнул Тару по плечу. – Дело о нападении на тебя можно считать закрытым ввиду смерти главного подозреваемого? Или ты как? Желаешь требовать компенсации?

Девушка помотала головой. Вот уж ни о какой компенсации она не думала. Разве только…

– Выпить? – верно понял выражение ее лица неугомонный эльф. – Это правильно! Это надо отметить. Фей, ты с нами? – крикнул он молодому Наместнику. – Пошли, трахнем по маленькой, как говорил король Кейтор. Ася с Фросей тут сами разберутся.

Асатор и впрямь совершенно освоился с ролью командира – его негромкого голоса слушались все, даже орки.

Но Фейлинор не успел и рта открыть, чтобы ответить, когда на одной из лестниц послышался дрожащий голос:

– Учитель?

Цепляясь руками за стену, осторожно, на подгибающихся ногах, навстречу двигалась хрупкая фигурка.

– Льор?

Отстранив женщину, драур бросился к своему ученику, подхватил его на руки, как ребенка:

– Ты почему… как ты встал?

Ничего не отвечая, юноша цеплялся за его мощную шею.

Льору было очень страшно одному. Когда началась заварушка, возле него никого не было. Юный эльф лежал в своей постели в полном одиночестве и прислушивался к раздававшимся из-за двери крикам и шуму. Каждую секунду он ждал, что вот-вот распахнется дверь, и сюда ворвутся… кто? Друзья или враги? Почему-то он был уверен, что его могут убить. В отчаянии он решил позвать свою «хозяйку», но та не отозвалась на призыв.

И тогда он попытался встать. Накануне целительница строго-настрого приказала ему ничего не предпринимать без ее советов. Неизвестно ведь, как поведет себя отсроченное заклятие, если юноша захочет воспользоваться ногами. Может быть, оно как раз и должно сработать в тот миг, когда он решит сделать первый шаг?

Зажмурившись и стиснув зубы, готовый терпеть страшную боль, он спустил на пол сначала одну ногу, потом – вторую. Коснулся кончиками пальцев пола. Тихо оперся… Странно, но он ничего не чувствовал. Он не мог понять, холодный пол или теплый, твердый или мягкий, гладкий или шершавый – его ноги не чувствовали абсолютно ничего. Но не было и боли.

И тогда юноша выпрямился.

Резко вскочив, он ухватился обеими руками за столб, на который натягивался полог. Понадобилось не меньше минуты, чтоб он кое-как восстановил равновесие.

Так-так, маленький раб, – мурлычущий голос ворвался в сознание в самый неподходящий момент, – и куда это мы направляемся?

Я, – Льор закусил губу, ненавидя и презирая себя за слабость, – хочу узнать, что с моими друзьями…

Похвальное решение, маленький раб, – его обладательница улыбалась, – но оно немного опоздало. Ты слышишь с улицы этот шум?

У меня имя есть! – мысленно воскликнул задетый за живое юноша.

У тебя есть не только имя, но и зубки. – «Госпожа» рассмеялась. – Будешь хорошо себя вести, стану ими пользоваться. Иногда!

Льор скрипел зубами, терпя ее насмешки. Но пока он ничего, совсем ничего не мог поделать! Только ждать.

Однако сидеть на месте было выше его сил. Упершись взглядом в дверь, он сосредоточился и попытался сделать шаг.

И упал – лишенные чувствительности ноги отказывались ему служить.

В голове раздался насмешливый хохот: «госпожа» смеялась над ним!

Собрав силы, Льор пополз к двери, подтягиваясь на руках и пытаясь как-то двигать ногами. К его удивлению, выше колен они ему вполне повиновались, и, кое-как добравшись до двери, он смог, цепляясь за нее, сначала встать на колени, а потом и выпрямиться.

Теперь оставалось самое страшное – выйти из комнаты. Дверь открылась легко, и юноша практически вывалился в коридор. Прислушался к шуму, доносящемуся издалека, пытаясь понять, в какую сторону нужно идти.

Ну куда ты пойдешь? – снова всплыл в сознании ненавистный голос. – Ты же совершенно беспомощен! Ты ничего не можешь. Вернись и жди меня. Я сейчас приду! Ты понял?

Острая боль пронзила его ступни. Если бы не цеплялся за дверную ручку, Льор упал бы на пол. А так он навалился на косяк, скрипя зубами от боли. Ничего, ничего… это не может продолжаться вечно. Это скоро пройдет. Надо только подождать… еще немного…

Боль действительно схлынула, и он рискнул сделать первый шаг.

Это оказалось не так уж сложно – особенно после того, как он вспомнил эпизод из детства. Льор был из семьи бродячих артистов, и однажды, когда они выступали в замке какого-то лорда, ему пришлось подменить заболевшего артиста. Мальчик прекрасно знал все роли, но был слишком мал ростом, и тогда ему сделали небольшие, примерно в локоть высотой, ходули. Поскольку персонаж был женским, все это скрыли под длинным платьем. Будущий танцор в несколько минут научился передвигаться на них и так блестяще отыграл пьесу, что с тех пор часто исполнял именно эту роль. Давнее воспоминание пришло на помощь, и уже по лестнице юноша спускался довольно уверенно, продолжая цепляться за стену больше для страховки. Он все ждал, что его мучительница обнаружит, что «маленький раб» ей не подчинился, и накажет его. Однако она почему-то медлила. Нарочно терзала его ожиданием, на что-то отвлеклась или просто не в силах причинить ему еще больший вред?

Но все равно было страшно. Так страшно, что, увидев на галерее впереди целого и невредимого драура, Льор не выдержал и закричал. И, оказавшись в его крепких объятиях, еще долго дрожал, как испуганный зверек.

Лаллирель пребывала в шоке. Драур остался в живых! Но этого просто не может быть! Как у него все получилось? Следовало немедленно связаться с отцом. Вдруг он ошибся насчет его искры?