Глава 4
Верден
Выспался я хорошо. Когда открыл глаза, солнце уже светило так, словно собиралось выжечь дотла комнату, которую я занимал. Недолго думая, я по старой привычке, выработанной еще во времена моей службы в армии, спрыгнул с кровати и, быстро умывшись, привел себя в порядок.
Когда я спустился вниз, на одном из столиков меня уже ждал завтрак. А рядом со столом замер сам хозяин гостиницы, смотря на меня лучезарным взглядом. Расторопность хозяина гостиницы оказалась поистине фантастической. Что ж, свои чаевые он заработал честно. Получив от меня весьма щедрую мзду, он рассыпался в благодарностях.
— Любезный, — я вдруг вспомнил, что мне нужно управиться еще с одним делом, — ты видел моего коня?
— Видел, господин, — кивнул Петер.
— Так вот, мне надо его продать и купить приличную лошадь, которая довезла бы меня до столицы.
— Конечно, господин.
— И самое главное — это нужно сделать быстро.
— Как скажете. У меня есть на примете прекрасная лошадь. Мой сосед как раз купил несколько скакунов из Воздомских степей. Чудо, а не лошади.
— Действуй, — кивнул я, и мой собеседник удалился.
И вновь я поразился его проворству. Не успел я закончить завтрак и подняться из-за стола, как Петер снова возник передо мной.
— Извольте посмотреть, господин, на улице вас ждет настоящий красавец.
Во дворе глазам моим предстал, конечно, не красавец, как его расписывал хозяин гостиницы, но вполне приличный жеребец-трехлетка.
— Его зовут Гас, — добавил Петер. — Я взял на себя смелость лично подготовить его к вашему путешествию…
— Молодец, — одобрил я действия Петера. — Во сколько же мне обойдется такое гостеприимство?
— Обижаете, господин, — потупился тот, — всего один золотой.
— М-да, — только и смог произнести я.
Вот прохиндей. Один золотой! Да за такую сумму можно было двух таких жеребцов купить.
— Ты меня, наверное, с кем-то путаешь, — сказал я Петеру. — Я золото не чеканю. Половину золотого дам.
— Пять сребреников? Договорились, — быстро согласился тот, видимо, поняв, что немного переборщил с ценой.
Можно, конечно, было и еще сбросить, но я великодушно отсчитал пять серебряных монет и, взобравшись на коня, направился к выезду из города.
Несмотря на то что приближался полдень, на улицах народу оказалось совсем мало. Так, несколько полупьяных зевак да замученных бытом женщин. Таким образом, в тишине и спокойствии я выехал из города, где меня поджидал сюрприз. Дорогу, ведущую на Баалинг, перегородили десять всадников, вооруженных до зубов. Среди них я отметил как минимум трех магов. Но это еще не все. Во главе отряда восседал на гнедом жеребце Верден собственной персоной. В руках он держал подозрительного вида посох, а глаза его просто пылали праведным гневом. Надо признаться, смотрелось это впечатляюще.
Еще бы! Он думает, что я соблазнил его маленькую бедную дочурку.
— Наконец-то мы встретились, Свент, — процедил Верден, прожигая меня взглядом, полным ненависти.
— Я не так рад этой встрече, как ты, — признался я. — Что ты хочешь?
— Где моя дочь? — громким шепотом просипел маг.
— Да что с ним разговаривать, хозяин! — не выдержал молодой детина, сидевший на коне по левую руку от Вердена. — Подвесить вон на дубу, да и делов-то. Все сразу расскажет.
— Ты не горячись, парень, — успокоил я чересчур ретивого героя. — Ты когда-нибудь сам там висел? А если окажусь на дубу не я, а ты, тогда как?
— Да как ты… — Молокосос тронул коня, но его остановила рука Вердена.
— Стой, Порзон, — тихо, но властно приказал тот, — стой и молчи.
Порзон затих и с обиженным видом отъехал в сторону.
— Так где моя дочь? — вновь спросил Верден.
— А вот это тебе надо спросить у Ранхвальда Полумертвого, — пожал я плечами. — Надо было следить за ней, а то она совсем в ведьму заигралась.
— Подожди, — удивленно уставился на меня Верден, — при чем здесь ведьмы? О чем ты говоришь?
— О том, что твоя милая дочурка спасла меня из тюрьмы только для того, чтобы принести в жертву на одном ритуале из области некромантии. И ритуале непростом. Ее подруги замахнулись на вызов одного небезызвестного некроманта. Они освободили армию скелетов и зомби вместе с неким Ранхвальдом Полумертвым. Слышал о таком?
— Слышал, — кивнул Верден. — Почему я должен тебе верить?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Увы, доказательств собрать не успел.
— Хорошо, допустим. И где моя дочь?
— Я же говорю, спрашиваешь ты меня зря, я знаю лишь то, что вовремя смылся с места ритуала, а иначе мы с тобой здесь не разговаривали бы.
Я не стал пугать старикана рассказом о вспыхивающих ведьмах, решив поберечь его слабое сердце.
— И куда ты направляешься?
Старикан проявлял чудеса подозрительности.
— Я направляюсь в Баалинг, чтобы сообщить о воскрешении Ранхвальда. Он ушел за горы, но он вернется.
— Что ж, — задумчиво проговорил Верден, — не знаю почему, но я тебе верю. И все выясню в ближайшее время. Однако помни — если я пойму, что ты мне врешь, ты умрешь быстро и болезненно. Это ясно?
— Вполне. Только имей в виду, что ты уже не на своей территории…
Верден нахмурился, хотел что-то сказать, но удержался. Это хорошо. Старик еще не потерял чувство реальности.
Я решил, что на этом наш разговор закончен, и, развернувшись, спокойно продолжил свой путь. Верден не преследовал меня, что было вполне логично.
Что ж, теперь я остался один на один со степью. Признаюсь, я наслаждался видом огромного простора, раскинувшегося вокруг меня. Никого вокруг. Только мы вдвоем — степь и я. Правда, вскоре появился и третий. В вышине я заметил парящего гигантского орла, высматривающего жертву. Надеюсь, меня он в этом качестве не рассматривает, подумал я. А то мне пришлось бы его сильно разочаровать.
К вечеру я отмахал уже приличное расстояние. Гас устал, как и я, поэтому надо было найти место для ночлега. Но, кроме одиноких кривых деревьев, вокруг меня не было ничего подходящего для того, чтобы разбить лагерь. Скоро стало совсем темно, и мне пришлось останавливаться прямо посреди степи. Я, недолго думая, окружил себя защитной сферой, которую постарался сделать как можно плотнее, и, спрыгнув с лошади, быстро устроил себе импровизированное ложе. За своего скакуна я не опасался, сфера его не выпустит и хищника не пропустит.
Закончив обустраивать свою постель, я разжег костер с помощью магии и зажарил кусок свинины, который предусмотрительно прикупил у хозяина гостиницы в дорогу.
Запив еду несколькими глотками вина, решил, что перед завтрашним днем не мешает хорошо выспаться. Сказано — сделано. Через десять минут глаза мои закрылись и я провалился в сон. Буквально провалился…
Я стоял среди густого леса, на небольшой поляне. В центре поляны возвышался каменный алтарь, около которого стояла какая-то фигура. Я пригляделся и почувствовал, как противный холодок страха побежал по моей спине. У алтаря стоял Ранхвальд Полумертвый. Правда, теперь он не был тем гигантом, что я видел на кладбище. Нет, сейчас он выглядел как человек. Высокий и невероятно худой, с бледным лицом. А вот одежку ему можно было найти поприличней. А то какой-то изодранный плащ да потертые штаны. Несолидно. Но страшнее всего в его облике было лицо. Одна его часть застыла безжизненной желтой маской смерти, а другая жила своей жизнью. Все это смотрелось жутко.
— Ты пришел, — раздался шепот, от которого в моих жилах застыла кровь, — ты пришел, Свент. Я тебя ждал…
— Зачем? — справившись наконец с охватившим меня страхом, поинтересовался я.
— Придет время, ты узнаешь… я у тебя в долгу…
— Интересно эльфы пляшут, — покачал я головой. — В должниках сам Ранхвальд. Надо же.
— Ты сейчас не веришь, но я могу показать тебе кое-что. Кое-что из будущего.
Ранхвальд подошел ко мне. Лишь отчаянным усилием воли я удержался от того, чтобы не убежать. Каждая частичка моего тела вопила от страха. Зло, которое исходило от подошедшего ко мне полутрупа, казалось, заполняло все вокруг.
— Смотри, смертный!
Ранхвальд вытянул перед собой руку, и в воздухе появилось огромное окно. По нему пробежали серые волны, а в следующий миг я увидел в окне горящий город. Со всех сторон его окружали бесчисленные лестницы, по которым на стены карабкалось множество черных точек.
— Это Баалинг, — раздался голос Ранхвальда, — завершение вашей эры, эры людей, и наступление новой эры. Эры Вечности.
— Впечатляет, — согласился я, наконец собравшись с силами. — Но для чего ты мне это показываешь? Кстати, не хочешь исполнить долг передо мной?
— Хочу. — В голосе Ранхвальда мне на мгновение послышалось удивление.
— Ну тогда отправляйся подальше отсюда и забудь про Баал.
— Ты меня повеселил, смертный, — произнес после некоторой заминки Ранхвальд. — Ты должен определиться. Те, кто не со мной, те против меня. И времени у тебя мало…
— Определиться с чем? — не удержался я от вопроса.
— Приходи ко мне. Я буду в столице орков. Отсюда мы начнем наш поход. Весь мир покорится нам.
— Интересно, конечно. Весьма польщен. Но почему ты решил, что я все брошу и отправлюсь на враждебную мне территорию, к полуживому трупу, страдающему манией величия?
— Потому что ты мой, — рассмеялся Ранхвальд, проигнорировав мой сарказм. — Я знаю. И ты должен присоединиться ко мне.
— Но зачем я тебе нужен?
— Этого ты не узнаешь, пока не придешь ко мне. Но мы связаны с тобой. Никуда от этого тебе не деться… не деться… не деться…
Я вскочил, протирая глаза. Солнце уже выглянуло, рассеяв ночную темноту. Рядом мирно переминался с ноги на ногу Гас. Тьфу, проклятый сон. И не простой сон. Все же я могу понять, когда сон что-то значит, а когда нет. Этот сон послан Ранхвальдом Полумертвым. И я ему нужен! Только при одной мысли об этом мне стало не по себе. Надо вообще держаться подальше от этого Короля Нежити. Вот доеду до Баалинга, расскажу все и прямиком в Морс, он в пяти днях пути от столицы. Сяду там на корабль и через Зеленое море отправлюсь на Берилловые Острова. Надо отдохнуть, да и нервы подлечить. А что, неплохая идея. И пусть Верден локти кусает.
Успокоив себя таким образом, я разворошил костер, собрал вещи в мешок и запрыгнул на коня. Надо было торопиться. Тем более уже приближался рассвет. Весь день я скакал спокойно. Однако все как сговорились не отставать от меня.
И вновь отличился проклятый старикан, видимо, решивший окончательно вывести меня из себя. Вечером этого же дня, когда я спокойно ужинал при свете весело потрескивающего костра, он появился передо мной в виде призрачной фигуры.
— Ну что тебе неймется? — проворчал я. — Убедился, что я правду сказал?
— Убедился, — глухо ответил маг. — И все же ты мой должник. Но ты можешь вернуть мне долг.
— Каким же образом? — с любопытством уставился я на наглого мага, все еще считавшего, что я у него в долгу.
— Верни мою дочь!
— Интересно тролли пляшут, — пробормотал я. — Как ты это себе представляешь? Не хотел я тебе говорить… но во время ритуала никто не мог выжить.
— Она выжила, Свент, — твердо произнес маг, и в его голосе слышалась такая уверенность, что я сам на миг поверил в то, что чокнутая ведьма сумела спастись. Но лишь на миг.
— Откуда ты знаешь? — спросил я. — У тебя что, свидетели есть?
— Мне не нужны свидетели, — смерил меня презрительным взглядом Верден. — Мое волшебство сказало мне об этом.
— Может, твое волшебство сказало, где она находится? — с насмешкой спросил я.
— Да, и это тоже.
— Не томи, поведай мне эту тайну.
— Она направляется в Дорригард. За Ранхвальдом.
— Интересно, — протянул я, — и как девчонка доберется до него? Орки не любят женщин без сопровождения мужчин, тем более таких молоденьких.
— Девочка может постоять за себя, — ответил Верден. — Она просто бредит этим чудовищем. Мне удалось поговорить с ней по дальней связи всего ничего, но и так все ясно. Ты, если сейчас отправишься, можешь их догнать!
— Знаешь, папаша, твои актерские способности я оценил, как и старческий маразм, которому ты, несомненно, подвержен. Если не обращать внимания на непонятно откуда взявшийся долг, который ни один суд не признает, как ты меня можешь заставить отправиться на собственную смерть в пустыню к Королю Нежити ради девчонки, которая чуть не принесла меня в жертву? К тому же что ты знаешь о тех местах? Догнать? Это несерьезно. Старичок, это пустыня, а не Темные Холмы!
По правде говоря, я не боялся, что Верден со своими прихлебателями что-то мне сделает. Он находился далеко от своих владений, а поэтому был ненамного сильнее меня. Его же спутники вообще всерьез мной не воспринимались.
Вердену явно не понравился мой тон и тем более содержание моей тирады, но он решил пропустить мои слова мимо ушей. Даже на «старческий маразм» не отреагировал.
— Я знал, что ты подонок, — процедил он сквозь зубы.
— Весьма спорное утверждение, — возразил я. — По крайней мере, я не приставал к магам, которые просто зарабатывают себе на кусок хлеба.
Верден хмуро глядел на меня. И вдруг улыбнулся. Я даже растерялся. Первая улыбка за весь наш с ним разговор.
— Ты молодец, Свент. Мне нравятся смелые маги. Думаю, что драться с тобой в степи я не буду. Не хочу опускаться до мелких свар. Но мое предложение остается в силе. Верни мне дочь. И получишь награду.
— Я ни в коем случае не собираюсь отправляться в пустыню, но так, ради интереса, о какой награде идет речь? — поинтересовался я.
Честно говоря, я был уверен, что вряд ли этот скряга предложит чего-нибудь стоящее.
— Я отдам тебе Книгу Дантэ.
— Врешь, — вырвалось у меня.
Что такое Книга Дантэ, знал любой маг в Баале. Так называлась легендарная книга заклинаний. Иначе ее называли Книгой Вызова. Говорили, что с ее помощью можно вызвать любое создание из Невидимого мира. Но я не верил Вердену.
— Почему же, — спросил я его, — ты сам ей не воспользуешься?
— Не все так просто, — нахмурился мой собеседник. — Чтобы пользоваться этими заклинаниями, надо иметь силу иную, чем у меня. Надо быть стихийщиком. То есть таким, как ты. Я, конечно, мог обратиться к кому-нибудь из твоих собратьев, но ты — лучший! Мало того, эти заклинания требуют долгой подготовки, месяцы. У меня нет столько времени.
М-да. Аргументация так себе. На троечку. Но можно поразмыслить.
— Я подумаю, — сказал я. — Как мне с тобой связаться в Баалинге?
— Найди Гота Сварливого. Он хозяин лавки на бульваре Магов. Лавка так и называется — «Товары от Гота Сварливого». У него имеется постоянный канал связи со мной. Но учти, я долго ждать не буду. Желающих, поверь, наберется много.
— Не сомневаюсь, — пробурчал я. — Только поздно спохватился. Надо было раньше дочурке мозги вправлять. А насчет других стихийщиков… ты сам сказал, что я лучший. Или нет?
Старик лишь покачал головой и растаял, оставив меня одного. Я же подвинулся поближе к огню и погрузился в раздумья.
