ГЛАВА 26

Следующий день начался с верховой езды. «Бочка» сразу встретил известием о том, что сегодня мне предстоит пробовать галоп, и это обрадовало. Сначала.

А через несколько минут от радости этой не осталось и следа. Весь взмокший от напряжения и, честно сказать, слегка напуганный, я пытался впитать в себя новую науку. В голове крутились короткие, но не очень утешительные лекции учителя, ноги ныли от попыток сидеть в седле «как влитой». Трясло намного меньше, чем в рыси, но правильно при этом держаться было тяжелее. Парадокс.

Я изо всех сил прижимал голени к бокам Асгата, пытаясь «прилипнуть» к седлу намертво, да и не только по этой причине. Почему-то постоянно казалось, что вот-вот вылечу из него, на хрен, и убьюсь об несущуюся подо мной черную полоску земли, кроме которой я в общем-то ничего не видел.

— А если лог закусит удила и потащит, тогда заводите его на круг, ир Ант. И постепенно этот круг сужайте…

Весело. Да, вероятность невелика, но все-таки.

Прошел час. Я уже более-менее правильно держался, довольно быстро переводил Асгата из рыси в галоп, но волнение все не проходило. Как оказалось, вариантов завалиться или улететь вперед при галопе предостаточно, поэтому постоянно приходилось следить то за тем, с какой ноги Асгат идет, то за тем, не собирается ли он вообще шарахнуться в сторону. При этом довольно часто я производил и обратное действие — переводил его с галопа на рысь. Все казалось, что он уже понес. Но к моей радости, Асгат послушно выполнял команду. Хватало даже легкого натяжения поводьев.

Нарезав около полусотни огромных кругов по манежу, я наконец слез с лога и нервно улыбнулся.

— Неплохо, неплохо, — закивал подошедший учитель, который во время моего бешеного, иначе и не скажешь, скача отходил подальше от края манежа. — Главное, что Асгат признал вас хозяином, ир Ант, и не артачится.

— Ага, наверное, — пробормотал я, передавая поводья подбежавшему аспейну и не забыв похлопать лога по шее. На секунду задумался и после этого добавил: — Давайте еще ближе к вечеру проведем тренировку, а занятия с Кангом пока придется отложить. Все-таки тут потруднее дело.

— О, это правильное решение, ир Ант, — польщенно согласился «бочка», расплываясь в улыбке. — Езда верхом — это не только трудное, но и весьма приятное дело. Поверьте мне. Когда вы овладеете ею в совершенстве, она начнет приносить вам удовольствие.

— Что-то я в этом сомневаюсь.

Усмехнувшись, я попрощался с учителем и направился к штудии. Теперь помимо двух прежних охранников меня сопровождали еще два демона из личной охраны. Они шли всего в нескольких шагах, чуть позади, и с непривычки я время от времени оглядывался. Да — личная охрана, да — клятву дали, но ведь демоны, мать их.

В штудии находилось четверо — Аргадот, Караг и еще два молодых штудийника, которых я по именам не знал. Глава первым делом попенял мне по поводу книги, хотя и довольно мягко.

— Ир Ант, ну ведь это совсем… совсем не по правилам. Я прошу прощения, ир Ант, что вынужден вам говорить об этом, но вот уже несколько лет книги надлежит хранить только в специально отведенном месте. Это же такие важные артефакты, такие важные. А первая книга Номана лежит у вас в покоях без всякой защиты.

— Не забывайте, что это покои владыки, — напомнил я, и Аргадот, тут же поклонившись, сделал голос еще мягче и подобострастней.

— О, ир Ант, безусловно. Но правила…

— Да что вы со своими правилами, — сорвался я. — Мои покои защищены не хуже вашего специального места. Все, закрыли тему.

Мой тон не терпел возражений, и старому демону оставалось лишь смириться. Тяжело вздохнув, он провел меня к «кокону», где я стал интересоваться методикой неполного сращивания плетений, о которой узнал от Карага. Палить молодого штудийника не стал, сославшись на то, что слышал об этом от Лилианны. У нее уточнять Аргадот все равно не решится, так что быть уличенным во лжи я не боялся. Да и пусть кто-то попробует меня в чем-то уличить.

— Здесь простая схема. — В голосе Аргадота, видимо по привычке, стали мелькать менторские нотки. — Берутся два плетения — стихийник и надстихийник…

— А если два стихийника?

— Два стихийника при критическом сближении ведут себя непредсказуемо и распадаются.

— Как и «щиты», — кивнул я. — А что за критическое сближение в вашем понимании?

— Двадцать четыре некротонга. — Аргадот со вниманием задержал на мне взгляд, готовый тут же объяснить, но объяснений не требовалось.

— Двадцать четыре некротонга, или четверть оврига, или два с половиной миллиметра. Последнее — это одна из земных мер длины.

— О, — только и выдохнул глава штудии, не забыв в очередной раз обозначить поклон, а я незаметно подмигнул Карагу. Наши разговоры о магии, конечно, Америк мне не открывают, но кое-какой информацией я все же обогащаюсь. Кстати, надо будет не забыть сообщить ему о новой должности.

— А теперь опишите мне подробнее сам процесс неполного сращивания, — попросил я деловым тоном знающего человека.

— Здесь тоже все просто, — бросился объяснять старый демон. — Да, «кокон» может вместить в себя всего одно полностью собранное плетение, но… — он многозначительно вскинул вверх руку, — однажды мы подумали: а почему бы не попробовать ввести в него два плетения? Разумеется, мы понимали, что это должны быть не полностью собранные структуры. Итак, для осуществления этой нелегкой задачи мы поступили следующим образом. Два мага приняли по новому плетению, в процессе изучения ограничились половинной стадией готовности и после этого одновременно стали вводить свои недоизученные плетения в «кокон». Ожидалось все, что угодно, вплоть до мощного распыления энергии и разрушения «кокона». Однако произошло чудо — плетения соединились, хотя и не полностью.

Я едва сдерживал смех от этой напыщенной манеры объяснения, но все же дослушал до конца, попутно размышляя: а как все это можно сделать без «кокона»? И можно ли вообще?

— А что есть готового? В смысле что вы уже вот так срастили?

Аргадот вдруг замялся, покашлял, стал чесать затылок.

— Ничего, что ли, не срастили? — задал я вопрос, хотя и подсознательно чувствовал, что как-то глупо получается. Только что он тут распинался, и вдруг — ничего? Да быть не может.

— Вы правы, ир Ант, ничего. Абсолютно ничего, — ответил глава штудии, но, на мое удивление, в его голосе слышалась даже некая радость, что меня запутало окончательно.

— Так. Давайте хотя бы о попытках расскажите.

— Ну мы в основном работали с Воздухом и Тьмой. Сначала пробовали срастить «кулаки», для чего пришлось привлекать совсем уж молодых демонов не из штудийников. Мои-то все «кулаки» знают. — Он довольно хэкнул. — Но проблема в том, что при неполном сращивании самого сращивания как такового не происходит.

— Что-то я совсем запутался. Сращивание, но не сращивание?

— Вот именно, ир Ант. Дело в том, что надстихийники всегда занимают доминирующую позицию в отношении стихийников, и получается не сращивание, а скорее некое видоизменение одной из сращиваемых структур. А в случае с «кулаками» и вовсе имело место простое поглощение энергии. Плетение Тьмы полностью впитало в себя плетение Воздуха, при этом став немного мощнее, однако оставшись плетением первого тонга. Прямо удивительно.

— А с разными? С разными плетениями вы же пробовали?

— Пробовали, ир Ант. — Аргадот снова замешкался. — Надстихийник в какой-то момент уравновешивает стихийную структуру, и получается деформированное надстихийное плетение. Степень и вид деформации зависит от того, какой был использован стихийник, и… и все в общем-то.

— Это не позволяет определить начальную структуру надстихийника, — послышался справа голос Карага, и я посмотрел на него.

— То есть?

— Ну если, допустим, взять воздушный «взрыв» и… — Караг посмотрел на Аргадота, на его лице мелькнуло напряжение, язык нервно облизал губы. — И… и скажем, «иллюзию» на основе Тьмы, произойдет следующее. Плетения одновременно активируются, но через несколько мгновений «иллюзия» уравновесит «взрыв», и он прекратит действовать, успев при этом растянуть саму «иллюзию». Внутренняя структура плетения Тьмы при этом не изменится, а вот форма станет другой, что затруднит идентификацию…

Через пару минут я покинул штудию, пережевывая в мозгу услышанное. Прицепившемуся было Карагу приказал пока оставаться в штудии, а с заходом светила быть у меня. В момент получения приказа Караг смотрел на меня снизу вверх, так как новость о должности советника при мне заставила его повалиться на колени. При этом он стал так горячо и многословно клясться в преданности, что пришлось заткнуть его злым окриком.

— Поднимайся давай уже, — бросил я, когда молодой штудийник закивал индюком.

Мы быстро преодолели ступеньки и на десяток шагов отошли от входа в штудию.

— Сегодня утром Гат-Вул передал мне список влиятельных родов. Вечером ты должен будешь полностью рассказать мне о каждом из этого списка. И еще. Попробуй выяснить, в каких отношениях находятся Гат-Вул и Аргадот.

— Я не замечал, чтобы они общались, — пожал плечами штудийник, но тут же его лицо озарилось. — Хотя погодите… вчера я вроде как видел Гат-Вула, и он направлялся к шатру Аргадота.

— Что значит «направлялся»? Он в него входил?

— Нет. — Караг завертел головой. — Я видел, как он шел к нему, а потом меня отвлек Рангак. Это тоже штудийник. Ну и… — он потупил взгляд, — вчера ведь торжества были.

— Пьяный, что ли, был? — спросил я. Хотел было при этом улыбнуться, но сдержался и даже, наоборот, сделал лицо суровее. — Ты с этим завязывай, Караг, иначе советником тебе не быть.

— С этого момента ни капли жжолы, — тут же с жаром выдохнул он. — Хотите, Великим Оргдом поклянусь?

— Не надо, верю. — Я похлопал Карага по плечу. — К заходу солнца подойдешь к конюшне, я буду там. Дополнительная тренировка. Хотя нет, не светись. Жди меня возле покоев.

— Что значит «не светись»?

— Это значит не отсвечивай.

Развернувшись, я с улыбкой зашагал к замку, оставив опешившего Карага размышлять над тем, как пришлый мог на чужом для него языке сказать что-то непонятное для его носителя. Сам же я быстро отбросил эту тему и вернулся к размышлениям о магии. Попробовать, что ли, сделать это чертово неполное сращивание в узле?