Глава 1
Цена охотницы

— Я не совсем понимаю причины вашей… идеи, высокая госпожа. Хотелось бы знать, чем вызвано подобное-необычное требование.

Аластесс гордо задрала подбородок и приготовилась вспылить. Какое право имеет простой воин ночи требовать ответа от нее, внучки главы одного из древнейших родов Темного Королевства? Да он даже свой титул носит номинально! В действительности воином ночи был его погибший командир, после смерти которого командование над пятью звездами боевых магов принял Торат, старейший лидер одного из отрядов. Впрочем, из двадцати пяти элитных воинов к моменту разговора в строю осталось шестнадцать, остальные были ранены или ушли на суд Непознаваемого. С этими силами Торат должен удержать форт на границе с землями светлых. Так что помощь ему жизненно необходима, о чем оба они прекрасно знают.

Присутствие могущественной, пусть и не очень опытной, шаманки в сложившейся ситуации могло оказаться существенным подспорьем. Светлые до сих пор не нашли способа блокировать магию призыва, поэтому вмешательство шамана не раз приносило победу в бою стороне дроу. По мнению Аластесс, которое она собиралась высказать стоящему перед ней в непозволительно вольной позе выскочке из младшего рода, он должен быть счастлив от предложенной ею помощи и выполнять любые просьбы не задумываясь. Собиралась, но не высказала. Глаза Тората смотрели настолько устало, что у нее просто язык не повернулся вести себя в привычной манере. Неожиданно для себя самой она начала объяснять:

— Сразу после вашей просьбы о помощи я вопросила свою покровительницу. Серая Охотница откликнулась на мой призыв и согласилась даровать силы в предстоящем сражении, но в обмен затребовала жертвы. Довольно редкой, следует признать. Я почти усомнилась, что правильно поняла ее волю. Охотница желает, чтобы ее жрицу покрыл сильнейший воин в отряде. Судя по всему, — тут легким движением брови девушка выразила свое сомнение, — им являетесь вы. Или есть кто-то сильнее? Возможно, моя свита состоит из более опытных бойцов, но они вассалы моего деда, поэтому их нельзя принимать в расчет.

— Странное требование. Вас оно не смущает?

— Я знаю свой долг! — Аластесс возмущенно выпрямилась. — Если ради того, чтобы остановить врага, мне придется возлечь с мужчиной, так я и сделаю. Кем бы он ни был!

Брошенный снизу вверх на Тората взгляд должен был выплеснуть на мужчину океан презрения, но скатился с равнодушной фигуры, как с гуся вода. Командир совершенно спокойно спросил:

— И когда именно должен проводиться ритуал?

— Сразу после победы. Охотница сначала дарует силу, а потом взимает плату.

— Хорошо. — Торат подумал, потом сказал: — Сильнейшим бойцом после меня является Фенраианн. Я сообщу ему о нашем разговоре. Если меня убьют, мои обязанности перейдут на него.

Воин ночи поднялся с расстеленной на траве кошмы.

— Благодарю за разъяснение, высокая госпожа.

— Была рада оказать вам услугу, воитель.

Позволив себе эту маленькую месть, Аластесс повернулась, чтобы уйти, когда ее догнал вопрос. На лице Тората сквозь почтительную маску пробивалось ехидство:

— Скажите, высокая госпожа, Серая Охотница так и сказала — «покрыть»?

Торат смотрел, как благородная леди с неестественно напряженной спиной удаляется в раскинутый шатер, и позволил себе легкую ухмылку. Госпожа Аластесс выглядела не самым худшим представителем древнего рода, если сравнивать с другими.

Он видел немало таких — молодых, знатных, глупых. Сначала в пограничной страже, куда пошел сразу после совершеннолетия. Отслужил там три цикла — шестьдесят лет. Хотя магические способности у него считались средненькими (по меркам аристократов, так просто мизерными), ему удалось достичь низшего, седьмого ранга. Вспоминать не хочется, каких трудов это стоило. Начальство отметило упорного и перспективного воина и направило его в Школу Пепла, откуда он вернулся обладателем седых волос и звания «воин-маг». В своей звезде Торат находился на положении второго лидера, пока не достиг шестого уровня мастерства. После этого у него появился выбор — принять должность первого лидера и делать карьеру в пограничной страже, чтобы позднее перейти в регулярную армию, либо продолжить обучение магическому ремеслу в Академии Теней. Торат выбрал второе. Его род не был знатным, рассчитывать на скорое продвижение в чинах не приходилось, а подготовленный боевой маг — это все-таки статус.

Выпускники Академии шли в армию, в полки пограничной стражи и корпус ночных теней. Последний целиком состоял из воинов с магической подготовкой и фактически являлся кузницей кадров для королевской гвардии. Сюда Торату и посчастливилось попасть. Сначала на должность рядового бойца, затем второго лидера, а через сто лет возглавил собственную звезду. Довольно быстрое продвижение — впрочем, смертность в корпусе всегда была высокой. Несмотря на потери, общая численность ночных теней росла, поэтому опытный и честолюбивый ветеран быстро становился командиром.

Начало войны он встретил в чине лидера звезды и помощника воина ночи, вскоре и сам стал офицером. Официально документ о его назначении еще не прошел через все инстанции, но в том, что его утвердят в новой должности, Торат не сомневался. Если, конечно, он не совершит какой-нибудь глупости и его не убьют. А в свете последнего приказа начальства смерть не казалась чем-то далеким.

Ослабленной руке теней, когда-то включавшей двадцать пять опытных боевых магов, поручили охранять заброшенный лесной форт. После первой войны со светлыми сородичами гарнизон покинул маленькую крепостцу: тогда считалось, что на этом направлении долго не будет вестись боевых действий. Во время первого похода Света, первой попытки приструнить «непокорное отребье», дроу дали невероятно жесткий отпор армии владетелей и, как полагали, надолго отбили у родственничков желание лезть в чужие дела. Дроу ошиблись. Спустя каких-то сто лет Всеблагой Совет опять привел войска в Темный Лес. В генеральном штабе вспомнили о форте и поручили теням удерживать его до подхода основных сил. Крупные отряды противника здесь не появлялись, но для задержки подкреплений и вылазок во вражеские тылы место подходило прекрасно. Как его удерживать против многократно превосходящих сил светлых, начальство не объяснило. Торат привычно попросил духа Милосердия, покровительствовавшего убогим, обратить внимание на своих командиров.

Хотя положение оказалось не настолько плохим, как он думал первоначально. Щиты крепости, пусть ослабленные, все еще действовали, сейчас их в срочном порядке укрепляли и накачивали силой. Кроме того, возвращавшаяся из дальних владений своего рода шаманка предложила помощь. Командир теней не особо рассчитывал на ее способности — куда больше его надежды касались свиты аристократки. Пятеро опытных воинов и один полноценный маг пятого уровня довольно ясно дали понять, что уходить из крепости не намерены. Уверенности, что госпожу удастся провести в безопасное место, у них не было, поэтому им пришлось остаться и помочь отряду Тората. Вот и славно.

Командир задумчиво посмотрел на подошедшего Фенраианна. Его зам с хмурой улыбкой сообщил:

— Светлые. Три сотни — значит, пять-шесть магов. Будут через четыре часа.

— Что с защитой?

— Восстановили, насколько возможно. Если маги не выше третьего уровня, щиты выдержат. Что шаманка сказала?

Фенраианн любил аристократов не больше самого Тората, поэтому тот откровенно пересказал содержание разговора и выразил свое мнение о способностях девушки.

— Поздравляю, господин. Будем надеяться, вам не снесут голову за осквернение чести леди.

— Мы же не светлые. Не снесут. К тому же сейчас меня больше волнуют эти три сотни, а не гипотетические проблемы с аристократами.

Аластесс приготовила для ритуала площадку в центре крепости и сейчас спокойно ожидала, когда командир прикажет призвать детей Охотницы. Ну, внешне спокойно. Ей уже доводилось призывать духов, но никогда настолько сильных и в таком количестве. К тому же смущала запрошенная цена. Не сам факт требования — за сильные заклинания всегда следовало платить, — а именно цена. Великие духи редко вмешивались в дела живущих, их побуждения были непонятны и казались капризом. Но первое, что узнавали молодые шаманы: все имеет свою цель. Духи ничего не делают просто так. Аластесс не понимала — зачем покровительница решила свести ее с этим простолюдином? Конечно, внешне он неплох, и в другое время она благосклонно ответила бы на его ухаживания, если с его стороны последовали бы соответствующие знаки внимания. Вместо этого Торат ее игнорировал! Ее, младшую наследницу рода, по праву считавшуюся прекраснейшей из учеников Пика Духов! Девушка решила про себя, что не забудет полученного унижения.

Аристократка недовольно покосилась на стоявшую рядом пару воинов и демонстративно поджала губки. Изначально она намеревалась отправить на стены всю свою охрану, которой, как она считала, нечего делать в самом защищенном месте крепости. Охранники выслушали ее приказ с непроницаемыми лицами и сделали по-своему. Дескать, у них приказ главы рода, и подчиняться они должны в первую очередь ему. Так что двое лучших бойцов остались рядом с ней.

— Они идут. Они близко, — раздался в голове шепот сторожевого духа.

Аластесс полагала, сначала светлые предложат сдаться и подвергнуться справедливому, но милосердному суду. Однако то ли светлые предполагали, какой ответ услышат, то ли слишком сильно презирали «предателей и отступников». Как бы то ни было, почти сразу три сотни сверкающих белоснежной броней воинов пошли на штурм.

Первый приступ отбили без участия Аластесс. Она порывалась спросить у Тората, когда же потребуются ее услуги, и всякий раз останавливалась. Спокойствие охранников действовало отрезвляюще, она даже почти не нервничала. Поэтому стоившая светлым двух десятков бойцов атака была отбита без нее. Видимо, враги поняли, что взять крепость наскоком не удастся, и начали располагаться для планомерной осады. Простые солдаты разбивали лагерь, в то время как маги пробовали магические щиты форта. Цинтаэль, сопровождавший девушку маг, и еще два боевых мага пытались им помешать.

Торат полагал, что ночью светлые попробуют захватить форт. Сам он попытался бы. Пусть дроу прекрасно видели в темноте, маскировочные чары лучше работали в темное время суток. Так что он запретил всем уходить далеко от своих постов, и единственное, на что решился, это отправить Фенраианна с командой захватить пленного. Ночной атаки не последовало, и второй лидер вернулся с добычей.

— Они даже часовых не выставили, — пожаловался оскорбленный таким пренебрежением Фенраианн. — На магию понадеялись.

— Пусть и дальше надеются. Это кто?

— Какой-то одухотворенный ребенок: отошел полюбоваться звездами. Судя по всему, первый поход.

— И сразу повстречал нас. Должно быть, жуткое зрелище. Приведите его в себя.

Пленник с гордым и неприступным видом смотрел на сидящего пред ним темного. Действительно мальчишка — вон как глаза сверкают. Торат недовольно поморщился: придется пытать. Эта публика не понимала простой истины: нужные сведения дроу все равно получат, просто допрос займет больше времени и окажется немного грязнее. Впрочем, попробовать стоит.

— Меня интересует численность вашего отряда, количество и уровень находящихся в нем магов.

Светлый хранил презрительное молчание.

— Послушайте, я все равно заставлю вас говорить. Но после примененных мной заклятий вы превратитесь в глупо хихикающего идиота, или в пускающий слюни овощ, или еще в нечто подобное. Подумайте, нужно это вашим родным?

— Мерзкие твари! Вы не посмеете!

Торат кивнул помощнику:

— Готовь обруч принуждения.

Пленник с ужасом смотрел, как дроу достает узенький ободок. Когда на него попытались надеть артефакт, он задергался, вырываясь, и Торат привычно пережал ему мышцы, не позволяя двигаться. В конце концов обруч начал действовать, глаза светлого закатились, аура перестала сопротивляться магическому воздействию.

— Как твое имя?

— Ауренитаэлль Сарин Эльсан Кас Ранимель из рода Светлой Башни.

Название клана Торату ничего не говорило. Скорее всего, младший род откуда-то далеко с востока. Позднее надо будет спросить у благородной леди — она наверняка знает о генеалогии родов все или почти все.

— Сколько воинов в отряде?

— Три полных сотни.

— Сколько магов в отряде?

— Шестеро.

— Есть еще маги поблизости, не входящие в состав отряда?

— Мне не известно.

— Каков уровень магов?

— Два третьего уровня, один четвертого, остальные пятого.

Очень неприятное известие. Щиты крепости изначально не были рассчитаны на долгое противостояние, а уж теперь, посидев на голодной диете и лишенные постоянной настройки… Оставалось надеяться на появление обещанного подкрепления. Ну и на шаманку, которая, как утверждали охранники — они производили впечатление бывалых бойцов, — знала толк в своем деле. Впрочем, любой аристократ на голову превосходил обычного боевого мага.

— Скажите, высокая госпожа, где расположены владения рода Светлой Башни?

— Довольно далеко к северо-востоку. А почему вы спрашиваете? Решили переселиться? — Аластесс приняла из рук своей наперсницы/служанки/подруги Аматол чашку с густым темным напитком.

— Мы захватили пленного, он принадлежит к этому роду.

— Как интересно! Я хочу увидеть его!

— Не стоит, высокая госпожа. После допроса он неадекватен и останется таким до прихода целителей. Поверьте, это не самое приятное зрелище. — Торат грел руки о чашку с каа. Чтобы избежать неприятного разговора, командир сменил тему: — Они не ожидали отпора и шли в сегодняшнюю атаку, как на парад. Завтра такой ошибки светлые не совершат. Простые воины полезут на стены, маги подавят защиту и не позволят чаровать нам. Остановить штурм мы в принципе сможем, но для этого придется вывести из боя сильнейших магов врага. Тогда мы сможем использовать свое искусство, а не только мечами махать. Скажите, высокая госпожа, вы сможете убить мага третьего уровня? Одного, лучше двух?

Аластесс задумалась. Соблазн сказать «конечно, могу» был велик, однако труды наставников не пропали даром. Дроу взвесила свои силы, вспомнила увиденную сегодня магическую схватку между магами крепости и врагами — и только тогда ответила:

— Если вы сумеете их отвлечь, заставить втянуться в схватку, тогда мои духи справятся с одним. Возможно, пострадают и более слабые маги, но я не уверена.

— В таком случае, высокая госпожа, завтра мы постараемся отвлечь врага. Удачный момент вам придется подгадать самой. Щиты, я полагаю, завтра еще будут держаться, так что от стрел мы защищены. Со стороны командира светлых глупо наступать, не озаботившись снятием защиты с крепости. Потратили бы немного больше времени, зато потерь можно было бы избежать.

— Возможно, он не хочет показаться трусом.

— Скорее всего. Глупость, но нам она полезна. — Командир встал, заканчивая разговор. — Сосредоточьтесь на магах, высокая госпожа, с остальными мы справимся сами.

Светлые пошли на приступ с первыми лучами солнца. Несколько магов создали щит, закрывавший солдат от летевших со стен стрел. Вчерашний урок пошел впрок: теперь дроу не могли ни стрелять, ни использовать магию, чтобы расстроить ряды наступающих. Одновременно светлые методично пытались разрушить защиту крепости, не позволяя темным сосредоточиться на уничтожении их собственного щита.

На стенах закипело сражение. Раньше Аластесс слабо понимала, за что ее кузены так преклоняются перед тенями. Теперь же она не могла сообразить, как у нее хватало глупости спорить с этими бойцами. Стремительные беловолосые фигуры, казалось, играючи дрались со многими противниками одновременно, отражая попытку пробраться внутрь крепости. Иногда девушка замечала, как тени пытаются создавать заклинания, но вражеские маги не позволяли чаровать. В результате защитники крепости могли всего-то усиливать свои личные способности, например, улучшить реакцию, слегка изменить структуру кожных покровов. Некоторые скидывали одежду, чтобы всем телом ощущать движение вокруг. Изящные воины танцевали среди врагов, не позволяя коснуться себя вражескому оружию.

Из эстетического транса девушку вывело осторожное напоминание:

— Высокая госпожа, пора. — Один из охранников тревожно смотрел на нее.

Аластесс кивнула. Наблюдение за сражением отвлекло ее от основной задачи. К счастью, время еще не было потеряно: вражеские маги не успели окончательно разрушить защиту. Шаманка прикрыла глаза, концентрируясь, дыхание ее стало медленным и размеренным. Существовало несколько методик призыва — кто-то предпочитал танец, кто-то впадал в транс под барабанный бой. Аластесс любила петь. Медленная, тягучая мелодия тихо полилась из уст девушки, постепенно набирая силу. Почти неслышимая вначале, песня стала проникать во все уголки крепости, завораживая, ослабляя нападавших. Дроу усилили натиск, стремясь воспользоваться недолгим эффектом призыва. К тому времени как шаманка завершила свое заклинание, они почти очистили стены и готовились сделать вылазку.

На поле начали появляться белые точки, которые росли, становились ярче, заметнее, расползались в стороны. Постепенно они приобретали формы полупрозрачных существ, злобно рычащих на бегущих от стен светлых. Аластесс ощутила, как вражеские маги попытались создать какое-то заклинание, чтобы уничтожить или изгнать вызванных ею духов, и довольно усмехнулась. Поздно. Связь слишком крепка, посланные Охотницей сущности слишком могущественны, чтобы их остановить. Повинуясь ее приказу, духи ринулись на стоящую в отдалении группу эльфов в ярких одеждах.

Правильнее было бы сказать, что они оказались рядом со своими жертвами почти сразу. Осталось непонятным, как духи преодолели сотни метров: призрачные волки просто оказались рядом с магами и сейчас вгрызались зубами в слабеющие щиты. Эти светлые не умели воевать с энергетическими сущностями, так что результат мог оказаться даже лучше, чем надеялись Торат и шаманка. Защищавший светлых щит рухнул, и воин ночи отдал приказ стрелять из луков по бегущим. Стрелы собрали обильную жатву. Сегодняшний штурм уже стоил нападавшим пяти десятков солдат, и число убитых продолжало расти. Связь шаманки с потусторонними существами принесла ощущение радости и хищного торжества. Вернув слабеющий взгляд на вражеских магов, она увидела, как по лежащим на земле телам с упоением носятся духи, терзая плоть и души беззащитных жертв. Кое-кто, правда, еще боролся, продолжая удерживать остатки защиты, и Аластесс попыталась направить слуг Охотницы на них, но ее силы слишком быстро иссякли. Единственное, на что ее хватило, — это продолжать удерживать духов в реальном мире. Оставалось надеяться, что неконтролируемые призрачные волки причинят врагам не меньший вред, чем покорные.

Казалось, победа близка. Из трех сотен воинов Света, окруживших крепость, почти половина была мертва или получила опасные ранения. Аластесс удовлетворенно заметила, что не меньше трети, ну хорошо, четверть пришлась на ее долю. Маги врага частью погибли, частью истощили свои силы в борьбе с духами. Шаманка чувствовала, как удалось бежать одному из магов третьего уровня, но она не волновалась — враг еще не скоро сможет представлять опасность. К тому же война при ближайшем рассмотрении оказалась не столь приятным зрелищем, как девушка представляла себе по старинным хроникам. Грязные трупы, лежавшие под стенами, запах свернувшейся крови, жужжащие в горячем воздухе полчища мух заставляли ее отводить глаза от картины бойни. Аластесс напрасно уверяла себя, что ноги подкашиваются от усталости и перерасхода сил. В глубине души она понимала: истощение здесь ни при чем.

За лесом тонко пропел рожок. Шаманка почувствовала, как чье-то вмешательство, остро пахнущее лесом и весенним дождем, разорвало ее связь с детьми Охотницы. Сил, чтобы удержать духов, не оставалось совсем, и они вернулись на нематериальный план с разочарованным воем.

— Осторожнее! С ними свежий маг! — кричала Аластесс без надежды, что ее услышат.

Командир, однако, при первом же звуке рожка отдал приказ возвращаться. Ощетинившись щитами, посылая стрелы вдогон убегающим светлым, отряд дроу вернулся в крепость. Ворота успели поднять до того, как сверкающий ярко начищенными латами маленький отряд всадников выметнулся на поле перед фортом, прикрывая отступление и постреливая по бойницам.

Титул воина ночи подразумевает, что его обладатель способен на равных сражаться с магом третьего-четвертого уровня. Для выходца из младшего рода — огромное достижение. Торат трезво оценивал свои силы и понимал, что без помощи шаманки они бы проиграли. Натиск светлых оказался слишком силен, двое его подчиненных погибли в сегодняшнем бою, равно как и один из охранников высокой госпожи. Хотя в остальном прошедший день был удачен. Светлые оставили на поле боя около сотни трупов, по предположению командира, еще сто получили ранения той или иной степени. Дроу оценили подарок судьбы, позволивший им использовать луки… Но главное, что грело сердце Тората, — гибель вражеских магов. У светлых уцелел раненый маг третьего уровня, который дня два не сможет представлять угрозы, и один пятого. Если бы не прибытие свежих сил, светлые лишились бы всех старших, думал командир.

Подкрепление спутало все планы. Новый отряд, судя по всему, уже сталкивался с темными воинами и на стены дуром не попер. Вместо атаки их командир разбил лагерь, выставил стражу и спокойно занялся лечением воинов. Численность подкрепления составляла около сотни воинов, причем, учитывая виденных всадников, их глава принадлежит к высокому роду или входит в число старейшин старшего. Все, больше о них ничего не известно: ни количества магов в отряде, ни рода, которому служат. Удалось рассмотреть только герб — руну «асдан» на зеленом поле. Вновь придется идти к госпоже за советом: такого мона Торат не знал. Он вообще плохо ориентировался в классической магии, используемой эльфами тактике и воинских обычаях Благих Земель, о чем теперь сожалел. Теней готовили сражаться против орков — конфликта со светлыми генштаб не предполагал.

Впрочем, после сегодняшней битвы его мнение о леди Аластесс изменилось в лучшую сторону. Она очень точно подгадала момент, когда судьба сражения висела на переломе, и призвала необычайно сильных созданий. Честно говоря, Торат и не предполагал, что недавняя ученица способна на такое.

Госпожа встретила его, по собственным меркам, приветливо. Она не стала демонстрировать остроты своего ядовитого язычка и упражняться в язвительности. Девушка всего лишь чуть сморщила идеальной формы носик и встала так, чтобы ветер дул от нее на Тората. Командир привычно проигнорировал замаскированное оскорбление, тем более что пахло от него действительно не розами. Как и у большинства воинов, времени привести себя в порядок у него не нашлось.

— Скажите, высокая госпожа, мне показалось или во время боя вы смогли ощутить силу прибывшего мага?

— Совершенно верно. — Аластесс надеялась, что командир теней отметит ее помощь.

В мечтах она уже готовилась принести в зал предков почетный лист, чтобы сжечь его на алтаре и заработать первую алую бусину в шейном ожерелье. Свою собственную воинскую бусину, не родовую!

— Что вы можете сказать о нем?

Голос Тората вырвал ее из сладких грез. Пришлось вспоминать, к какой стихии принадлежит ударившая по ней сила, насколько она велика, высказывать предположения о способностях вражеского мага. Раньше ей не хотелось думать на эту тему.

— Обычный маг, специализируется на живой природе. Думаю, пятого-четвертого уровня, не выше.

— Он был один?

— Я почувствовала одного. — «Ну давай же, скажи, что не ожидал, что восхищен мной, мои мастерством, что…»

— Новый отряд носит символ «асдан» на зелени — надо полагать, мон предводителя. У самих воинов вышита белая бабочка в красном круге на золотом поле. Вы знаете, чей это герб, высокая госпожа?

Кажется, он задался целью вывести ее из себя.

— Старший род Мотылька. Он утратил былое влияние, от его владений почти ничего не осталось. Была какая-то история с незаконной магией восемьсот лет назад.

— Иными словами, чего от них ждать, неизвестно. — Торат говорил вслух, размышляя над ситуацией и описывая, в каком положении они оказались. — Послезавтра, в крайнем случае через два дня они повторят попытку. На их стороне перевес в численности и неизвестный маг. Или маги. У нас есть неплохая защита, подготовка моих воинов и благоволение Охотницы. Или мы больше не можем рассчитывать на ее милость?

— Битва еще не завершена.

— Рад слышать. Я не знаю, сумеют ли тени в следующий раз преодолеть выставленный блок и использовать магию. Поэтому, высокая госпожа, надеяться мы можем только на вас. — Торат встал и откланялся. — Вы хорошо показали себя в этом бою. Прошу прощения, мне надо идти.

Аластесс смотрела на удаляющегося воина ночи и не знала, как реагировать. Ее похвалили, сказали, что на нее рассчитывают. Вроде бы все, как она хотела. И больше он ничего не скажет? Присутствовавший при разговоре Цинтаэль мягко поглядел на свою госпожу:

— Поздравляю, леди Аластесс. Вас высоко оценили.

— Боюсь, мне на этот счет можно лишь строить догадки, — бросила девушка.

— Не сомневайтесь, миледи. Лорд Торат не стал бы рассчитывать на того, кого считает недостойным. Правда, он в разговоре был не до конца откровенен.

— Что вы имеете в виду, мастер?

— Он сильный маг, пусть и в узкой области. Я уверен, что он мог бы преодолеть блок, если бы захотел. Видимо, не хочет демонстрировать своих способностей без веского повода. Предпочитает иметь лишний нож в рукаве.

Торат не понимал происходящего. На следующий после первого штурма день в лагерь светлых прибыла еще одна сотня пеших воинов, затем, по сообщениям разведчиков, начали появляться мелкие отряды по десять-двадцать бойцов. По подсчетам Фенраианна выходило, что всего вокруг крепости собралось четыре с половиной сотни светлых. Что они здесь делают? Сражения шли намного южнее, присутствие крупных сил в этом районе неоправданно. Почти пяти сотен воинов достаточно, чтобы на равных сражаться со средней руки орочьим кланом. Со стороны светлых намного логичнее было бы достигнуть точки сбора Светлого похода в княжестве Листарис, а потом догонять своих по безопасному маршруту. Сколачивают здесь ударную группировку? Глупо — слишком велик шанс, что дроу успеют разбить основную армию и атаковать нового врага. Единственное рациональное объяснение, пришедшее командиру в голову, заключалось в незнании противником местности. Светлые могли банально заблудиться. Тогда становилось ясным, почему отряды носят незнакомые гербы, принадлежат к дальним домам. Они просто решили не делать крюка, рассчитывая, что ко времени прибытия с сопротивлением Темного Леса будет покончено. Правда, из общей логичной схемы выпадали уверенные действия командира отряда «мотыльков».

Воин ночи понял, что без еще одного пленника не обойтись. Вообще за прошедшие сутки отряд отдохнул, залечил большинство ран. «Был готов к свершениям подвигов», — как любил выражаться принц Арконис. Торат не стал сопротивляться соблазну сделать ночью вылазку: именно подобный стиль боя тени любили и знали лучше всего. Стоило проверить оборону противника, попытаться захватить «языка», да просто нервы потрепать. И в час пустельги, когда ночь только-только собирается смениться ранним утром, четырнадцать тихих фигур окружили лагерь светлых.

Торат поморщился, пересекая установленный магами противника сигнальный круг. Им пришлось потратить час, расшифровывая сложную структуру заклинания, рассвет уже скоро. Правда, время потратили не впустую. Пока лежали на границе действия заклинания, тени сумели вычислить график дежурств и скрутили одного часового, которого утащили в крепость для допроса. Медленно, неслышно дроу приближались к спящим врагам. Наконец браслет на запястье командира кольнул четыре раза: лидеры звезд подтверждали готовность к бою. Хотя какие, в Бездну, звезды? Двенадцать бойцов на четыре звезды, плюс еще двое потащили пленника.

Старший дроу громко хлопнул в ладони, и почти десяток заклинаний набросился на мирно спящий лагерь. Огненные шары, кислотный дождь, ледяные стрелы, воздушные плети, мечи травы… На шатрах стояла кое-какая защита, но она предназначалась большей частью от проникновения чужого взгляда и не была рассчитана на прямую магическую атаку. Исключения составляли обиталища магов, появления которых ждали Торат, Фенраианн и еще два сильнейших мага из числа дроу. Эта группа не собиралась тратить сил на рядовых воинов — сегодня у них другая цель.

Наконец в паническом мельтешении фигур наметилось какое-то подобие порядка, почти сразу над большим участком лагеря раскинулся магический полог. Первый объект атаки стоял у своего шатра и пытался прикрыть максимально возможное количество воинов. Рядом с ним, пошатываясь, стоял еще один маг, исходящие от него импульсы силы настойчиво искали источник угрозы. Недобитый во вчерашнем бою чародей третьего уровня, он быстро пришел в себя. Зря. Был бы чуть слабее — пережил сегодняшнюю ночь и остался жив.

Именно против него лидеры направили свой удар, предоставив создателя щита своим помощникам. Облако тьмы стремительно пронеслось по всему лагерю, ловко огибая простых светлых, и окутало раненого мага. Тот заметил опасность и даже пытался что-то сделать, как-то защититься, но не хватило сил. Тьма впиталась в беззащитное тело, и спустя мгновение эльф взорвался, осыпав окружавших дождем из ярко-алых капель. Спустя минуту упал второй маг, судорожно царапая горло ногтями. Ветерок, обычно ласковый и податливый, железным кольцом сжимался вокруг шеи.

Желание продолжать было велико, но Торат приказал отступить. Эльфы заметили почти всех членов маленького отряда: уже пять источников магии искали напавших дроу, пробовали на крепость их щиты. Еще немного, и светлые оправятся от потрясения — тогда потери станут неминуемыми. А гибель каждой тени значительно ослабит гарнизон крепости.

Аластесс одна знала, насколько сильно ей хочется вскочить с места и начать мерять шагами крепостной двор. «Истинная высокая госпожа всегда сохраняет спокойствие», — напомнила она себе слова воспитательницы. Приходилось сидеть на расстеленной по земле циновке, выпрямив спину и совершенно равнодушно поглядывая на звезды. Девушка завидовала Аматол, которой не было нужды изображать собой ледяную статую, и своим охранникам, удобно расположившимся на стенах.

Две беловолосые тени возникли совершенно внезапно, легко взбежав по высокой стене. Один из них тащил на плече крепко связанного оглушенного светлого. Они бодрой трусцой пробежали по двору и скрылись за дверью местной темницы, откуда вышли через несколько минут уже без пленника. Повинуясь знаку аристократки, воины приблизились к ней и глубоко поклонились:

— Чем просторожденные могут служить сиятельной, высокая госпожа?

— Какой приказ вам отдал господин Торат?

— Мы должны оставаться здесь, высокая госпожа. Вернуться к началу боя все равно не удастся.

— С чем связана задержка? Воин ночи уведомил меня, что нападение произойдет в час совы. Это время давно прошло.

— Сигнальный круг лагеря оказался неожиданно сложным, высокая госпожа. Требуется время, чтобы пройти его незамеченным.

Аластесс благосклонно кивнула, хотя внутри у нее все сжалось от дурного предчувствия. Девушка случайно подслушала разговор между двумя тенями, которые обсуждали необычное поведение противника. Светлые прежде не выставляли часовых, полагаясь на магию, по той же причине не ездили на лошадях, редко когда носили одинаковую броню. Дроу, опытные воины, привыкли с опаской относиться ко всему необычному.

Резкий толчок силы заставил нервничавшую Аластесс вскочить с места. Она сразу огляделась вокруг, но столь неподобающего проявления эмоций никто, кажется, не заметил. Все столпились на стенах и смотрели в сторону лагеря, даже беловолосые отвлеклись на отблески разгорающегося пламени. Чувства шаманки подсказывали ей, что в магической схватке участвует весь отряд, и в то же время росло ощущение силы чужих магов. Тени, судя по всему, отступали в крепость. Девушка мысленно прокляла большое расстояние и сумятицу сталкивающихся заклинаний, не позволявших определить точную картину боя. Стоит ли ей вмешаться? Охотница будет недовольна, если ее призывать слишком часто.

Наконец она решилась и тихо запела, призывая духа воздуха. Сильф казался сильнейшим духом из тех, кого она умела призвать без покровительницы, но удерживать его на привязи долгое время шаманка не могла. Поэтому она подгадала призыв к тому времени, как ощущение знакомого присутствия приблизилось вплотную к стенам крепости. Так что вбежавших в опущенные ворота теней встретил кружащийся в центре двора плотный вихрь. Последними появились два воина, на своих плечах тащившие командира. Фенраианн, прикрывавший отступление, бросил назад какое-то заклинание и приказал закрывать ворота. Шаманка приготовилась к схватке, понимая, что, кроме нее, некому остановить чужих магов. Цинтаэль вчера полностью выложился, латая щиты, и сегодня чаровать не мог.

К счастью, враг отступил: нападение на готовый к обороне форт разрозненной толпой, без единого командования, стало бы верхом глупости. Общей атаки не последовало. Тут же пару десятков светлых, разъяренных потерями и потому не расслышавших приказов, подпустили поближе и закидали стрелами. Маги врагов не показывались.

Аластесс подошла к лежащему на земле командиру. Торат оказался единственным, кто не мог идти самостоятельно, хотя ранения получили многие беловолосые. Цинтаэль сидел рядом, нажимая пальцами на тело раненого в одной ему известной последовательности, несколько стоящих рядом дроу тупо накачивали командира энергией.

— Что произошло, воитель?

— Немного не рассчитали, высокая госпожа. — Фенраианн с наслаждением скинул шлем. — Мы уже отходили, когда выяснилось, что у светлых есть еще один опытный маг. Воин ночи успел создать щит, принял удар на себя. Враг оказался слишком силен, и заклинание пробило защиту. Хвала Ночи, что оно было ослаблено!

— Он… придет в себя?

— Да, не беспокойтесь. К вечеру господин Торат очнется.

— Хорошо. — Аристократка с удивлением поняла, что действительно волновалась за этого малосимпатичного в общем-то просторожденного. За прошедшее время девушка начала уважать его за ум, смелость, спокойствие, мысль о смерти Тората неприятно ее царапнула. Несмотря на грубоватую, по ее меркам, внешность и оставлявшие желать лучшего манеры, что-то в нем импонировало Аластесс. — Могу ли я принести свои поздравления с победой, или их придется отложить до лучших времен?

— Все прошло более чем удачно, высокая госпожа! — заверил ее Фенраианн. — Они не скоро оправятся от сегодняшней ночи. Убито не менее пятидесяти воинов, еще столько же ранено. Погибло три мага. Учитывая, что у нас сегодня потерь нет — командир оправится, я уверен, — успех полный!

— Как вы полагаете, они не уйдут?

— Не знаю, высокая госпожа. Я бы на их месте ушел. — Фенраианн покачал головой. — С такими потерями продолжать сражение нелогично. Но это же светлые. Так что не знаю.

Торат проснулся от хорошо знакомой боли в груди. В корпусе смеялись — говорили, что якобы сердце Тората специально притягивает заклинания. Из восьми серьезных ранений семь действительно пришлись на левую часть грудной клетки. Вот и теперь воздушное копье, пробив наспех выставленный щит, вонзилось в многострадальное место. К счастью, неглубоко, к тому же подчиненные успели вовремя оказать помощь и отнесли командира к целителю.

Послышалось шуршание сворачиваемого свитка, и в поле зрения показалась высокая леди.

— Как вы себя чувствуете, воин ночи?

— Неплохо. — Если сравнивать с предыдущими случаями, его слова были правдой. — Что вы здесь делаете, высокая госпожа?

— Присматриваю за вами, пока Аматол спит. Подозреваю, ваш верный заместитель специально подгадал мое дежурство к вашему пробуждению. Он тоже считает, что вам еще рано вставать.

Торат мысленно выругался. По своему статусу леди вполне могла приказать ему лежать в постельке вплоть до окончательного выздоровления.

— Какой сегодня день?

— Вы проспали двенадцать часов. Фенраианн утверждает, что все прошло замечательно: убитых нет, раненые, кроме вас, уже ходят по крепости своими ногами.

— Светлые не собираются сворачивать лагерь?

— Насколько мне известно, нет. Странно, на что они рассчитывают?

Торат усмехнулся:

— Вы не поможете мне сесть? Так нам будет легче разговаривать.

— Возможно, вам стоит поспать?

— Сейчас я все равно не засну.

Выглядел командир теней бледновато, особенно на фоне светлой стены. Однако двигался уверенно и, кажется, сомнения в своих силах не испытывал.

— Вы спросили, на что они рассчитывают? Я бы сказал, на подход свежих сил. Здесь проходит старый путь, по которому раньше следовали караваны из северо-восточных княжеств. После падения западных государств путешествовать стало некуда, путь зачах, но сейчас светлые о нем вспомнили. Их крупные отряды собрались в Листарисе, откуда и повели наступление. Опоздавшая к началу наступления мелочь идет здесь.

— Значит, ничего еще не закончилось?

— Уверен в обратном. Пока не окончится Светлый поход, нашу крепость будут пытаться взять. Они не уйдут, даже если потеряют вторую половину солдат: им честь не позволит.

— Почему вообще Всеблагой Совет напал на королевство? Мы живем далеко от их земель, почти не торгуем, в политику не вмешиваемся. Все наши силы уходят на борьбу с орками. Да, дроу используют запретную магию, но иначе нам не выжить!

— Леди Аластесс, — девушка впервые видела на лице Тората открытую улыбку, — светлых раздражает сам факт нашего существования. Темнолесье исповедует иную идеологию. Мы почти не вмешиваемся в жизнь Благих Земель, и все равно каждый год оттуда приходят несколько десятков, иногда сотен беглецов. Не только откровенные преступники — самые разные эльфы. Королевство предлагает изменить существующий уклад жизни, дает альтернативу существующему порядку. Естественно, Совет недоволен.

Посмотрите на меня. Выходец из младшего рода редко обладает сильным Даром, седьмая ступень для него — предел. Но что, если Дар сильнее, если он сравним со способностями старших или даже высоких родов? У нас сделают все возможное, чтобы его развить, вырастить, обучить носителя искусству магии, проверят ближайших родственников. Дроу не могут позволить себе не использовать такой ценный ресурс, как потенциальный маг. У светлых же должно случиться чудо, чтобы представитель старшего рода согласился передавать знания просто-рожденному. Про рожденных в высоком роду я вообще молчу. Магическое искусство является собственностью семьи и не должно доставаться посторонним.

Вы принадлежите к высокому роду. В светлых землях вы уже находились бы замужем за совершенно незнакомым благородным эльфом, за которого вас просватали бы еще в материнской утробе. Магией вам не позволили бы заниматься — разве что магией пения, иллюзий и тому подобных «женских» областей. Призыв духов считается варварством, реже — богохульством, высокая леди не должна опускаться до подобной низости. Жрецы ведь карают за попытку обращения к обитателям тонких планов. Так и жили бы в тоске, ожидая, пока какой-нибудь родственник не отравит.

Темное королевство, леди Аластесс, предлагает иной путь. Многим в Совете это не нравится, перемены им не нужны. До определенного момента нас не трогали, королевство служило прекрасным щитом против орков. Теперь, после постройки Алмазного Пояса и двух Светлых походов, проблема орков на долгие годы решена и можно заняться отступниками. Использование запретной магии — не более чем предлог.

— Если ваши рассуждения верны, лорд Торат, нас ждет безрадостное будущее… — На самом деле лордом командир пока что именоваться не имел права: воин ночи обретал право на гражданский титул после представления главнокомандующему в зале войны — церемонии, во время которой на него налагали присущие званию знаки отличия. Торат не прошел представления, о чем аристократка решила не вспоминать. — Совет не успокоится, пока не раздавит нас.

— Все не так плохо, как выглядит, — успокоил девушку раненый. — Во-первых, орки оправились быстрее, чем предполагали светлые. Совет вынужден держать большие гарнизоны на границах. Во-вторых, далеко не все князья желают с нами покончить: некоторые слишком далеко, чтобы нас опасаться. Далее, у нас очень сильная и опытная армия. Ну и напоследок — магия. Вы слышали про Хозяев Чудовищ?

— Какие-то слухи. Я посчитала их сплетнями.

— Сплетен действительно много, — признал Торат. — Правда заключается в том, что наши маги нашли способ призывать могущественного духа Бездны. В битве у Драконьих скал один дух уничтожил трех высоких князей, прежде чем его сумели развоплотить. Потери врагов очень велики. Этот поход скоро закончится, светлые уйдут. Потом, я уверен, наши повелители что-нибудь придумают. Орков натравят, например, — у тех как раз молодняк подрос.

Интересный разговор прервался с появлением Фенраианна. Поинтересовавшись здоровьем и выразив радость по поводу пробуждения командира, воитель задумчиво взглянул на девушку и сказал:

— Я допросил пленного.

Торат еле заметно прикрыл глаза, разрешая говорить в присутствии высокой леди.

— После сегодняшней ночи в лагере должно остаться пять магов. Большинство пятого уровня, они не опасны. Проблема заключается в предводителе «мотыльков» — он маг второго уровня. Молодой, но опытный. Пленник сказал, этот лорд Аллариэль долгое время служил в войсках княжества Эстарот.

— Каковое княжество служило инициатором первого Светлого похода в наши земли, — вспомнил Торат. — Похоже, он сделал выводы из прошлой войны.

— Да. У него убили кого-то близкого, он теперь ненавидит всех дроу.

Торат философски пожал плечами. Он и раньше не надеялся, что светлые сдадутся легко.

— Что еще известно об осаждающих?

— Семь самостоятельных отрядов, общая численность около трехсот воинов. Много раненых. Лорд Аллариэль ждет еще две сотни бойцов. Они служат другим родам, но Аллариэль принадлежит к высокому роду. Пусть он молод, малоизвестен, его магия по меркам аристократов не слишком сильна — по праву происхождения он потребует подчинения и получит его. — Слушатели согласно кивнули. На войне представители высшей касты могли приказывать не только своим вассалам. — Я слепил шпиона и попробовал посмотреть, что творится в лагере. Зря потратил время. Там установлен слишком сильный барьер: заклинания гаснут.

Светлые укрепили позиции. Сигнальная сеть, и так достаточно сложная, окончательно укрыла разросшийся лагерь. Попытка расшифровать структуру заклинания привела к появлению трех десятков воинов, и разведчикам пришлось бежать. С приходом свежих сил захватчики смогли позволить себе реагировать на малейшую угрозу, одновременно беспокоя гарнизон крепости частыми вылазками. Тени понимали, что целители светлых скоро поставят всех раненых в строй и тогда отбить штурм пяти сотен бойцов окажется куда сложнее. Поэтому Торат решился на авантюру, ложным отступлением заманив и истребив один из сторожевых отрядов. Аластесс впервые приняла участие в засаде: держала на привязи сильфа. Короткая беспощадная резня потрясла ее. До начала схватки девушка полагала, что достаточно подготовлена зрелищем первого штурма, — оказалось, ничего подобного. В этот раз все вышло намного быстрее, кровавее и деловитей. Тени перерезали треть преследователей до того, как те хотя бы почувствовали опасность.

После вылазки штурмы следовали один за другим. Сотня воинов под прикрытием магов подходила под стены, пыталась забраться — и в случае неудачи спокойно отходила назад. Если же светлым удавалось закрепиться на участке стены, из лагеря выдвигалось подкрепление. Пока что крепость держалась, но долго так продолжаться не могло. Бойцы были изранены, их силы таяли на глазах. Дроу спали вповалку при каждом удобном случае, не сходя со стен, питались чем придется, про умывание пришлось забыть. Их физические и магические силы таяли с каждым днем. Большую проблему представляли раны — Цинтаэль и знакомые с целительством тени падали с ног от усталости, однако продолжали после каждого штурма обходить раненых.

Аластесс ни разу не призывала силы покровительницы. Она раз за разом бросала на наступавших все известные ей заклятия, поливала их кислотным дождем, практически сроднилась с сильфом — можно сказать, жизнь преподнесла девушке экзамен потруднее выпускного. Приводить в реальный мир детей Охотницы ей запретил Торат. Сам он, едва оправившись от ранения, вышел на стены и сражался вместе со своими бойцами. Аластесс заметила, что командир также избегал использовать доступные ему заклинания: то ли еще не восстановил все силы, то ли не хотел показывать своих возможностей врагу.

Наконец светлые сделали в череде непрерывных атак небольшой перерыв. Дроу, воспользовавшись нежданным затишьем, отдыхали. Рядом с шаманкой присели оба лидера теней. Осмотрев мужчин, девушка пришла к выводу, что привыкнуть можно ко всему, даже к самому неприятному. Кроме того, силы следовало экономить и не шевелиться без лишней нужды. Поэтому отодвигаться и комментировать внешний вид беловолосых она не стала. Откровенно говоря, Аластесс и на себя боялась в зеркало взглянуть.

— Они решили, что измотали нас достаточно. Следующий штурм будет решающим.

В голосе Фенраианна слышалась только усталость. Ни надежды, ни облегчения от ожидаемого конца.

— Вы сможете призвать силу Охотницы?

— Да. — Желания соблюдать этикет не было. Она просто ответила Торату. — Смогу. Если мне не помешает Аллариэль.

— Не помешает, — вяло улыбнулся командир. — Я его отвлеку.

— У него второй уровень, — напомнила шаманка.

— Ничего. Он тоже измотан. А опыта у меня побольше.

Больше сказать было нечего — оставалось ждать.

Светлые пошли на штурм четырьмя колоннами под символами родов, блистая начищенной броней. Они чувствовали уверенность, что наконец-то возьмут непокорный форт и смоют с себя пятно позора. Немыслимо! Два десятка отщепенцев вторую неделю сопротивляются полутысяче воинов Света!

Со стороны казалось, что шансов у дроу нет. В строю оставались двенадцать усталых теней и два охранника высокой госпожи, Цинтаэль из последних сил контролировал защиту крепости. Сама шаманка тоже находилась не в лучшей форме. Им противостояли четыреста относительно свежих воинов и восемь магов. Однако Торат полагал, что шансы продержаться есть. Его воины получили невероятную, по меркам светлых, подготовку и еще могли сражаться, собственная сила придавала им невероятную выносливость. Защита крепости задерживала большую часть вражеских заклинаний. Кроме того, у него имелось два козыря: дети Охотницы — и свои, до времени скрываемые способности. Если бы только удалось убить предводителя… Потеря сильнейшего мага значительно ослабит светлых и может вызвать кризис командования. Эльфы необычайно чувствительны к вопросам престижа и не станут подчиняться тому, кого сочтут менее родовитым.

В отличие от самого первого штурма, использовать магию дроу могли. Враги предпочли создать непроницаемый щит над своими войсками и подавить защиту крепости, чем блокировать способности теней. Цинтаэль не успевал латать вплетенные в дерево форта заклинания — они теряли структуру и расползались. В ответ на это в идущую первой колонну последовал одновременный удар всех беловолосых, пробивший защиту и истребивший не менее двух десятков воинов. Светлым пришлось срочно восстанавливать щит и все-таки попытаться «заморозить» магию теней без предварительной подготовки. Конечно же, результат выглядел не лучшим: дроу продолжали использовать известные им заклинания.

До сей поры Торат ни разу не применял стихию Мрака против других эльфов. Сжигать тьмой оркских шаманов доводилось, светлых — ни разу. Неписаный кодекс чести запрещал иссушать своих без крайней нужды, а дроу еще не забыли о родстве с жителями Благих Земель. Сегодня командир впервые построил аркан, тщательно начертив сложный узор на земле и в надлежащем порядке расставив по стенам артефакты-проводники. Можно было бы обойтись и без таких сложностей, но силы следовало поберечь. Он собирался сорвать все защиты и с магов, и с приближающегося войска, позволив вызванным шаманкой духам атаковать без помех. Пока что обстоятельства складывались удачно. Светлые шли, гордо чеканя шаг, леди готовилась спеть призыв, вражеские маги упорно грызли оборону форта. Оставалось дождаться, когда враги окажутся вплотную под стенами.

В тот момент, когда сотни воинов Света уже готовились ворваться в крепость, единственный воин ночи ритуальным кинжалом вспорол запястье. Темные капли щедро пролились на жадно полыхнувшие руны, из центра узора потянуло холодом. Жадные щупальца Тьмы обшаривали границы мешающей им вырваться за пределы узора клетки, мрак стремился пожрать души тех, кто посмел призвать его для своих мелких нужд. Десятки тысячелетий назад эльфы отказались от этой силы: тогда они посчитали опасность от ее значительно превышающе возможной пользы. Недавно созданное Темное Королевство решило, что обстоятельства изменились, его Гильдия магов заново создала нужные ритуалы и подготовила первых служителей Ночи.

Внешне последствия ритуала выглядели подобно оседлавшему крепость огромному осьминогу — из тех, что попадаются в южных морях. Темная шапка вспухла на протяжении всей крепостной стены, десятки маслянисто-черных щупальцев ударили по остановившимся воинам. Щиты магов содрогнулись, но выдержали. Первый раз. Последовавший второй удар был более мощным. Заклинание Тората набирало силу, яростнее и жестче терзая ряды атакующих. Кое-где послышались крики боли, солдаты со страхом смотрели на своих стремительно старевших товарищей. Для бессмертного эльфа зрелище морщин на коже было непривычным и ужасающим, строй попятился. Командир услышал, как облегченно вздохнул Цинтаэль.

Враги полностью сосредоточились на укреплении своих защит и разрушении заклинания Тората, как тот и обещал. Настал черед Аластесс. Уже знакомая песня призыва зазвучала, вгоняя шаманку в странное состояние, позволявшее душе вырваться за пределы тварного мира. Охотница и на этот раз откликнулась на ее зов. Словно огромная темная тень, пахнущая псиной, свежим мясом, палыми листьями и весенним дождем, встала за спиной девушки. Левое плечо потяжелело под тяжестью невидимой головы, жаркое дыхание коснулось уха. Мысли стали легкими и прозрачными, чужими, на мгновение Аластесс ощутила себя покрытой шерстью и стоящей на четырех лапах, жаждущей свободы и бега! Она закинула голову назад и громко взвыла.

В ответ завыла стая. Духи приходили в мир в виде сияющих белых точек, чтобы через мгновения облечься призрачной плотью. Однако раны, оставляемые их клыками, были вполне материальными. Обычное оружие проходило сквозь духов, не оставляя следов, о чем знал любой шаман. Впрочем, ни один светлый воин не носил простого железа. Зачарованные клинки вгрызались в тела детей Охотницы, оставляя глубокие раны. Иногда ранения на глазах исцелялись, не оставляя следов, иногда нет, но сейчас не это было главным. Светлым не удалось остановить атаку духов на стоявших в задних рядах магов.

Тускло мерцающая волна захлестнула предводителей светлого воинства. Занятые отражением заклятия Тората, они не успели скомандовать простым солдатам отступление, а младшие командиры не решились проявить инициативу и отвести бойцов самостоятельно. Сейчас магам приходилось выбирать, кого защищать — себя или вассалов. К их чести надо сказать, что в первую очередь они подумали о своих слугах. Они держали щит до тех пор, пока их войска отступали обратно в лагерь под непрерывным шквалом стрел и заклинаний со стен крепости. Держали, несмотря на жаждущих крови и боли духов, один за другим падая от напряжения, истекая кровью. Своими жизнями оплачивая жизни подданных.

Несмотря на гибель магов, светлые все еще представляли собой грозную силу. Крепость они взять не смогли бы, но усилить другие отряды врага и беспокоить мелкие поселения темных южнее им бы удалось. Фенраианн вопросительно посмотрел на смертельно уставшего командира, и тот разрешающе кивнул. Десять теней, все, остававшиеся на ногах, вышли в опущенные ворота. Дети Охотницы не могли долго пребывать в реальном мире: рассеяв отряд светлых, они развоплотились. Теперь очередь дроу преследовать и уничтожать отступающие отряды противника, не позволяя беглецам собраться в единый кулак.

Торат не ожидал, что откат от обращения к Мраку свалит его с ног. Он впервые использовал настолько сильное заклинание и сейчас чувствовал себя полностью разбитым. Вместе с магическим истощением наваливалась слабость от кровопотери. На землю рядом с ним легла тень, и Торат поднял глаза на шатающуюся высокую госпожу.

— Кажется, мы победили, воин ночи.

— Надо дождаться результатов преследования.

— Поверьте мне, мы победили.

Несмотря на нелучшее состояние, Торат заметил, что поведение шаманки нетипично для нее. Обычно аристократка до последнего скрывала усталость — тогда ее лицо обращалось в белоснежную маску, а осанка становилась идеально прямой. И уж безусловно, она не кусала губы, не дрожала мелкой дрожью и не охватывала себя руками, словно защищаясь от холода. Измученный разум подсказал единственный ответ:

— Охотница требует платы?

Аластесс кивнула:

— Но если вы не в состоянии, я могу подождать, пока…

— Не говорите глупостей, миледи. Я знаю, как великие духи выражают свое неудовольствие. — С огромным трудом Торат поднялся.

Леди Аластесс подхватила его за руку, и мужчина вынужденно оперся на хрупкую фигурку. Девушка вздохнула:

— Надо полагать, на ванну мне рассчитывать не приходится?

— Увы, миледи. Что-нибудь одно. Я и так здорово надеюсь на какую-нибудь полезную травку из ваших запасов.

Дроу, опираясь и поддерживая друг друга, заковыляли в сторону покоев Аластесс.

Деда Аластесс любила. Благоговела перед ним, уважала и любила. Можно сказать, преклонялась. Вот чего не было в ее отношении к главе рода — так это страха. До сегодняшнего дня.

— Значит, три месяца назад ты переспала с каким-то просторожденным, позавчера убедилась в своей беременности, а сегодня говоришь мне? Я все верно изложил? — Подлокотник кресла под рукой высокого лорда издал протестующий треск.

Высокий лорд Аластор, мягко говоря, гневался. Сильно гневался. Он надеялся, что его любимая внучка найдет себе более достойную партию, чем выходец из обычного младшего рода. Девушка по происхождению достойна рожать детей сильнейшим из князей эльфов — вместо этого ее первенец рискует появиться на свет без Дара. Первым желанием, возникшим у дроу, стало желание убить беловолосого ублюдка. Затопившее разум чувство ярости оказалось настолько приятным, что Аластор немного понежился в нем, придумывая наиболее мучительные казни для незнакомого воина. К сожалению, позволить себе поддаться эмоциям глава не мог.

— Так оно и есть, мой лорд, — пискнула Аластесс.

Аластор проклял тот день, когда разрешил внучке учиться шаманству. Благоволение Охотницы уже не радовало его так, как раньше. Конечно, Аластесс считалась лучшей призывающей своего поколения, но ради этого не хотелось бы вводить в свой род не способного к магии потомка. Для высокого рода — немыслимый позор. У дроу, как и у их светлых родичей, ребенок принадлежал семье матери, а не отца.

— Напомни мне, кто он такой, — обернулся Аластор к стоящему в углу младшему сыну Аластортиа, отцу Аластесс.

— Торат из младшего рода Малахитовой Чаши. Недавно получил титул воина ночи, пользуется хорошей репутацией в корпусе. Сильный Дар, сравнимый по мощи с представителями старших родов. Думаю, лет через сто достигнет третьего боевого уровня мастерства. В Академии Теней его считают перспективным магом. Умен, решителен, хорошие лидерские качества, состоит в списке кандидатов в гвардию. Вместе с тем плохой дипломат, недолюбливает представителей высоких родов…

— Его чувство взаимно.

В обществе эльфов не существовало понятия «незаконнорожденный ребенок». Женщины рожали редко, один раз в двести-триста лет, и появление на свет нового члена семьи встречали с радостью. Конечно, некоторые дети рождались менее «удобными», чем остальные, но род не бросал никого. Вместе с тем считалось, что воспитанием дитяти должны вместе заниматься и мать, и отец, в крайнем случае — близкий родственник. Учитывая традиции и особенности расы, кандидатуры супругов подбирались тщательно. Изучалось буквально все — от генеалогии и положения звезд в момент рождения и заканчивая психологической совместимостью. Случаи, когда родители происходили из разных каст, были очень редки из-за маниакального стремления аристократии следить за чистотой крови. В светлых землях глава рода не задумываясь отдал бы приказ устроить Торату несчастный случай, наплевав на последствия, и занялся бы судьбой ребенка лично.

— Жаль, что мы не в Благих Землях, — озвучил он свои мысли.

— Почтительнейше осмелюсь напомнить вам, милорд, что, находись мы в Благих Землях, я была бы лишена счастья служить вам и нашему роду. — Аластесс поняла, что гроза миновала, и осмелилась слегка надерзить. Дескать, среди светлых я не смогла бы появиться на свет.

Девушка намекала на давнюю историю, связанную со скандальными обстоятельствами женитьбы деда. Отчасти из-за нее Волки не рисковали появляться в обществе светлых без особой охраны.

Когда пал Кайлиног, Волки первыми из высоких родов поддержали княгиню Ирриану. Молодая правительница отказалась просить приюта у Совета, предпочтя увести верных вассалов на север. В глубоких неприступных лесах, раскинувшихся около Ральских гор, беглецы основали будущее Темное Королевство. Ставшая королевой Ирриана ценила преданность, влияние Волков было высоко, и многие хотели бы это влияние использовать в своих целях. Торат, кажется, не пытался задурить голову молодой неопытной девушке (глава помнил не одну такую попытку и с удовольствием «принимал участие» в судьбе обманщиков). Пусть молодой командир и не входил в род, даже на положении примака, сам факт связи с высшей аристократией королевства должен положительно сказаться на карьере офицера.

— Он знает?

— Не думаю. Пока ребенок не родился, он может не замечать связи между нами.

— Я хочу его видеть. Раз ты утверждаешь, что зачатие произошло по воле Охотницы, а ты, — Аластор посмотрел на сына, — защищаешь этого просторожденного, он заслуживает моего снисхождения. Приведите его ко мне.

Торат привычно отпихнул ногой лежащего у порога огромного волка и вошел в дом. После нескольких инцидентов, связанных с излишне ретивыми вассалами Волков, Аластор был вынужден согласиться на отдельное проживание семьи внучки. Торат не обманывался насчет причин переезда и понимал, насколько большую роль в нем сыграло желание Аластесс видеть отца ее ребенка живым. Интересно, как она поступит теперь? Предпочтет самостоятельную жизнь или вернется в родовое гнездо?

Первое взросление наступало в тридцать семь лет. До этого момента родители были обязаны вместе заботиться о ребенке, учить его всему, что знали, обеспечивать кровом и всем необходимым. Только после обряда признания права на молодого дроу передавались главе рода — он решал, по какой стезе лучше направить развитие нового члена семьи. Лишь после второй инициации, в возрасте ста восьми лет, дроу считался полностью самостоятельным и мог отвечать за свои поступки.

Завтра Аласдиор отправится в Волчье Логово, где ее с нетерпением ждет прадед. Его страхи не сбылись: девочка обладала сильным, пусть и необычным, Даром. Торат с некоторым предвкушением ждал того момента, когда начнется обучение неопытной шаманки, способной призывать слуг великого духа без ритуалов, из-за чего в доме постоянно находились какие-то потусторонние сущности, происходили другие странности. Из соседнего леса однажды пришла семья волков и стала жить. Мать еще могла успокоить раскапризничавшееся дитя, уговорив Охотницу отозвать своих детей, но другой такой призывающей у Аластора не было. Значит, все-таки переедет…

Их союз был случайностью. Поначалу они часто ругались, ссорились, обменивались ядовитыми замечаниями и колкостями. Потом постепенно притерлись, научились друг друга понимать, учитывать не только личные интересы. Торат внезапно поймал себя на мысли, что ему будет жаль расставаться. У них хорошая семья, они цельны вместе. Но он не думал, что его кайнэ, мать его ребенка, захочет остаться. Простой воин — не пара блестящей высокородной леди, и надеяться на иное было бы глупо.

Аластесс сидела на террасе, в своем любимом кресле. Она перевезла его из старого дома, и, не считая маленькой библиотеки, деревянный старый монстр оказался единственной вещью, которую она взяла с собой. Шаманка любила слушать ночь. Торат уселся возле ее ног.

— Мне пришло в голову — что станет с замком, если ее разозлят?

— Ничего, — спокойно ответила Аластесс. — В своем Доме Аластор сумеет изгнать любого духа. Из тех, что нам известны.

Они немного помолчали.

— Твой дед будет счастлив.

— Да. Хотя в последнее время он относится к тебе лучше, чем раньше.

— Думает, что скоро избавится от меня.

Аластесс усмехнулась:

— Вовсе нет. Многие в семье тебе симпатизируют. Близнецы, мой отец, лорд Рудаэр. Дед полагал, что ты захочешь воспользоваться влиянием Волков для собственных целей. Раз ты всего добиваешься сам и не служишь роду обузой, то вызываешь его симпатию.

— Его симпатия принимает странные формы.

— Он знал, что ты сумеешь снять «маску утопленника». Для мага твоего уровня это не так уж и сложно. — В ответ на возмущенное хмыканье Аластесс тихо засмеялась. — Зато какой интересный опыт, не правда ли! Тебя знает принц-консорт, недавно тебе доверили миссию в светлых землях. Не понимаю, зачем ты отказался от места в гвардии.

— Хотел избежать ненужных слухов.

— Тебя неизбежно станут считать любимчиком Волков. Кто знает, когда выпадет второй такой шанс?

На риторический вопрос Торат ничего не ответил. Аластесс вздохнула:

— Если бы ты получил продвижение, у деда осталось бы меньше оснований запретить мне остаться.

Даже если бы жизнь с потомственной аристократкой не научила простого воина воспринимать тонкие, еле заметные намеки, на чем настаивал инстинкт самосохранения, то уж не понять прозвучавшего прямого предложения было сложно. Лицо Аластесс превратилось в вежливую, ничего не выражающую маску. Со стороны могло бы показаться, что она ведет ни к чему не обязывающую светскую беседу. Впечатление разрушали напряженное тело и плескавшийся в глазах страх.

Торат, немного подумав, передвинулся и оперся затылком о колени будущей супруги. Сверху послышался тихий вздох.

— Я найду аргументы для Аластора. — Торат накрыл ладонью тонкую кисть на своем плече. — Кстати, сколь долго я буду чувствовать себя счастливым? Какой срок?

— Не знаю. Не хочу загадывать.

Долгое молчание. Волчья возня во дворе. Дыхание спящего ребенка.

— Надо вещи из замка перевезти, раз уж я здесь задержусь.