ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ИГРА В СНЕЖКИ НА ЖИЗНЬ
Нет ничего хуже дремоты - этого странного танца сознания на зыбкой грани между бездной сна и трясиной бодрствования. Глаза закрыты, мышцы расслаблены, но не получаешь той малости, которую дарует действо, обычно совершаемое в ночные часы, когда все дела переделаны либо отложены «на завтра», и несколько часов до рассвета принадлежат тебе и только тебе… Нет покоя, который тело обретает лишь в отсутствие сознания. Я думал, что благополучно просплю ближайшие мили до первого «приютного дома», но благонамеренный план, как и водится, не смог претвориться в жизнь. Сон не шёл, несмотря на все посулы и увещевания. Впрочем, не удивительно: слишком много событий произошло за день, постепенно клонившийся к вечеру. Слишком много…
Правда, не скажу, что чем-то расстроен. Отнюдь. Во-первых, еду в том же направлении, в котором меня и собирался тащить вместе с собой дядя Гиззи, разве только спутника сменил. Во-вторых, в Виллериме у меня есть свои небольшие дела, по поводу которых можно немного озаботиться. Разумеется, во дворец идти не собираюсь, но при случае вполне смогу найти Борга и выяснить подробности придворной суеты по возвращению старшего наследника домой. В-третьих, облегчил душу милейшего (временами) гнома, забрав предназначенный мне подарок и одобрив то чудо, в которое превратился жемчуг. И то, что Миррима на меня не сердится (не меньшее чудо, кстати), а, напротив, огорчена тем, как мы расстались… Очень приятное известие, скинувшее увесистый камень с моего сердца. В четвёртых…
Нэмин’на-ари… Какое красивое имя. И как будто, знакомое… Но где я мог его слышать? Никак не припомню. Может быть, читал? Но где? В исторических хрониках? Уф-ф-ф-ф… Не спорю, в памяти толкутся тысячи нужных и ненужных сведений, но большей частью эти мерзкие твари повёрнуты ко мне спиной, и совершенно невозможно понять, кого из них дёрнуть за плечо…
Я вернусь, милая. Умирать не собираюсь. Пока. Да и запретили мне умирать-то… И Кайа, и Мантия. Придётся исполнять желания женщин, потому что спорить - себе дороже…
Любопытно всё же, зачем эльфам понадобился визит в столицу? Причём, неофициальный визит… Ой, что-то вы темните, листоухие! Трудно было отправить посольство со всеми регалиями, охраной и протоколом? Не думаю. Дело настолько важное, что вы предпочли взвалить его на плечи совсем юного паренька, мало сведущего в людской жизни вообще и столичной - в частности? Не нравится мне это, очень не нравится… Нет, я не против присматривать за малолетним lohassy, вот только… Как он сам отнесётся к оному присмотру? Не посчитает ли оскорблением? Кэл говорил только о сопровождении в пути, а о действиях по прибытии в Виллерим речь не шла. И можно с чистой совестью распрощаться у городских ворот, бросая все силы на собственные нужды… Наверное, так и поступим. Мэй не горит желанием наладить отношения, и я не буду пытаться. Если понадобится - само получится, если нет… Не очень-то и хотелось…
Сладко посапывает в две дырочки, красавец. Мне бы так… И надо что-то делать с ky-inn. Может, просто подбросить, когда выпадет удобный момент? А что, идея ничем не хуже других. Может быть…
«Я так понимаю: ты не спишь?…» - осторожно интересуется Мантия.
Не спится.
«Что предпочитаешь: потерять время в пустых раздумьях или немного поработать над собой?…»
Почему это, в пустых? Я, между прочим…
«Топчешься на одном и том же месте…»
Вовсе нет!
«Разве?… Всё равно не знаешь ничего о цели эльфа, так зачем забивать голову предположениями, которые окажутся неверными?…»
Милая, кто сказал, что они будут неверными? А вдруг я угадаю?
«И часто тебе удавалось угадывать?…» - ехидно вздыхает Мантия.
Ну-у-у-у-у…
Нечасто, признаю. Я же не листоухий - в Игры не играю, и не рассматриваю ситуацию со всех сторон по сотне раз, чтобы найти новые, ранее незамеченные детали… Времени нет. И сил - не шибко.
«Так что, бросай свои глупости - будем продолжать обучение!…» - жизнерадостное заявление.
Именно сейчас?
«А чем плох момент?… Тебя везут, думать ни о чём не нужно, заботиться - тем более…»
Тоже верно. И чем ты собираешься мучить меня на сей раз?
«Тем, что тебе так понравилось…»
А именно?
«Углубим балансировку…»
В этом безлюдье?
Я даже отодвинул шторку и выглянул в окно кареты.
Первые мили Королевского Пути по выезду из Вайарды проходили через поля близлежащих деревень, а сейчас мы приближались к лесному массиву, очертания которого в надвигающихся сумерках уже не выглядели такими чёткими, как в разгар дня. Да, сделали глупость: выехали, можно сказать, на ночь глядя, по поводу чего удостоились недоуменного покачивания головой от капитана Городской Стражи, возглавлявшего пост у ворот. Помнится, я ещё спросил в своей обычной - придурковато-вежливой - манере, чем доблестный защитник города недоволен. Вопрос был расценен, как издевательство, но капитан не посмел словами изложить то, что полыхало во взгляде, потому что не считал возможным грубить лэрру. Кстати, это происшествие (по счастью, не имевшее никаких последствий), напомнило мне об изменившемся внешнем виде и заставило задуматься над дальнейшим поведением. Оплошности, проходившие «мимо» в обычное время, теперь могут вызвать неприятности, если я срочно не приведу в соответствие свои форму и содержание… Так вот, столь поздний (по мнению стражников) отъезд был чреват вероятностью не добраться до «приютного дома» до наступления темноты, а ночевать в лесу - не самое безопасное времяпрепровождение. Радовало только одно: Королевский Путь был практически очищен от «дорожных» разбойников, и примерно два раза в сутки конные разъезды удостоверялись, что дорога проходима и безобидна…
«Чем тебе не подходит природа?…» - искреннее удивление.
Прости, но… К чему здесь прислушиваться? К мыслям зверей?
«Я уже говорила тебе, какой ты дурак?…» - сокрушённый вздох.
Неоднократно.
«Тогда не буду повторяться… Придётся подойти с другого фланга…»
К чему?
«К твоему ленивому уму!… „Зверей“… Ох, насмешил…»
Я на самом деле не понимаю, чего ты от меня хочешь.
«Объясню… Сначала - отпусти сознание…»
Совсем?
«Нет, всего лишь - на длинном поводке… Немного погулять…»
Как скажешь…
Отпустить сознание. Сложно? Не так, как кажется. Но делать это можно только, если уверен в поддержке более сведущего Мастера, чем ты сам, иначе… Можно остаться без сознания. Лично у меня такая «прогулка» всегда вызывала стойкое неприятие и крупную дрожь во всех конечностях, потому что искусственное ослабление связей, которые никогда и не были прочными, очень рискованно. Причём, в опасности окажется не только покинутое пристанище души, но и новое…
Сначала - выровнять дыхание. Войти в ритм того, что тебя окружает. В который раз пожалев о том, что не можешь правильно слышать музыку - было бы гораздо проще…
К собственному дыханию не прислушиваюсь: оно не имеет значения. Важно лишь то, что происходит вовне…
Воздух, снующий по сумрачному пространству кареты, тонкими струйками просачивается наружу, меняясь местами со свежим дуновением подступающей зимы… Эльф спит тихо-тихо, совсем неслышно, только невидимые облачка тёплых выдохов иногда долетают до моего лица… Поскрипывают колёсные оси, а сами колёса чавкают, черпая кашицу грязи. Надо признать: Королевский Путь содержится в великолепном состоянии - даже сейчас, в распутицу, дорога остаётся твёрдой и быстрой, а слой опавших листьев и подтаявшего за день снега совсем не мешает движению. Пусть не каждый день, но пару раз в неделю дорогу чистят, подсыпая выбоины: на тот случай, если королю вздумается проехать по Пути Имени Себя… Бодро рысят лошадки: знают, хитрюги, что долго им трудиться не придётся - начинает вечереть, а темнеющее небо сулит скорый отдых… Кучер кнутом не пользуется: лишь изредка слышен шлепок вожжей… Тихо. Птицы уже не поют, потому что снялись с насиженных гнёзд и отправились в более тёплые и гостеприимные места, чем Западный Шем в преддверии зимы…
Успокоенное сознание туманом окутывает безвольное тело. Уже снаружи, но всё ещё внутри. Так и нужно…
«Умница, справился!…» - одобряет Мантия.
И что дальше?
«Дальше - повторение и углубление пройденного…»
Что же я должен повторять?
«Закидывай сети…»
Сети? Не понимаю…
«Ты же рыбачил… Помнишь, как рыбу ловят?…»
Примерно. Но откуда я эти самые сети возьму?
«Сплети…»
Из чего?
«Из своего сознания…» - недоумённое покачивание несуществующей головой.
Как?! Я устал от загадок!
«Всё очень просто… Сначала прядутся нити, потом из них сплетается сеть… Как заклинание…»
Нашла, что привести в пример!
«Попробуй… Всего лишь - попробуй…»
Только ради тебя!
Туман сознания, окутывающий меня - на что он похож? Например, на… Клочки шерсти, которые с помощью прялки и веретена превращаются в пряжу… А что, если…
Один из язычков рваного края мыслей и чувств уплотнился, скручиваясь, и начал вытягиваться, постепенно истончаясь. Фут. Два. Вот нить выскользнула за пределы кареты, прошла насквозь через что-то… Ствол дерева? Похоже. Неторопливое течение соков, готовящихся уснуть, когда снежные покровы упадут на лес…
«Не отвлекайся!… Зафиксируй её окончание и продолжай… Одной нити мало…» - торопит Мантия.
Фиксирую. То есть, думаю, что фиксирую: как в реальности ведёт себя нить сознания - неизвестно. По крайней мере, она прекращает вытягиваться и покорно плывёт вслед за каретой…
Делать что-то без помощи рук - непривычно и трудно, но вскоре уже больше десятка туманных лучиков разбегаются в стороны.
Но ведь это же ещё не сети, верно?
«Только начало… Теперь их нужно соединить между собой…»
Как?
«Сам выбери способ…»
Хм… Проще всего протянуть поперечные ниточки концентрическими окружностями, и тогда… Фрэлл! Да какие же это сети? Типичная паутина!
«У каждого своя схема балансировки… Кому как нравится…»
Что значит: «у каждого»? У кого?
«То, чему ты научился в Вайарде, всего лишь первый шаг… Чувствовать настроение может и самый обычный человек - нужно всего лишь открыть душу… Второй шаг сложнее: он требует навыков управления сознанием… Хотя сознание только притворяется послушным, и невозможно с уверенностью сказать, кто и кем управляет…» - Мантия углубляется в философские измышления, потому спешу окликнуть:
Хорошо, я сплёл «паутинку». Но зачем?
«Ещё не понял?… Прислушайся… Присмотрись… Почувствуй… Твоё сознание накрыло несколько сотен пядей Пространства… Скользи по нитям, наблюдая…»
За чем?
«Попробуй, и узнаешь…» - тихий смешок.
Ну, хорошо!
Скользить по нитям. Сразу все мне не охватить - опыта маловато - буду двигаться от одной клеточки к другой, как по ступенькам лестницы, ведущей и не вверх, и не вниз…
Это… Странно. Качаться на переплетениях собственного сознания, то удаляясь, то снова приближаясь к тому месту, где всё началось. К самому себе. Нити мягко шипят от каждого прикосновения. Как снег под полозьями саней. Тихо и убаюкивающе. Везде… Везде? Нет! Здесь звук становится похожим на скрежет. Что это значит?
«Локальное напряжение… Нарушение порядка…»
Конкретнее!
«Сам смотри!…» - обиженно буркает Мантия и одним быстрым рывком втягивает раскинутые нити сознания обратно. В меня. Очень неприятное, хотя и не болезненное ощущение. Похоже на то, как всплываешь из-под толщи воды за миг до того, как лёгкие начинают гореть, и глоток долгожданного воздуха кажется слишком большим… невозможно большим…
Открываю глаза и, привстав, стучу костяшками пальцев в окошечко, располагающееся (если смотреть снаружи) у возницы за спиной. Спустя несколько секунд карета останавливается. Распахиваю дверцу, собираясь выходить, и слышу сонное:
- Ты куда?
- В кустики! - универсальное объяснение неожиданной остановки, правда?
Предупредив, что буду отсутствовать несколько минут, я присмотрелся к обстановке. Вокруг - лес. Не такой густой, как летом, зато неприветливо ощетинившийся полуголыми ветками. Через несколько сот футов дорога делает крутой поворот, за которым ничего не видно, и именно там… Да, там что-то происходит. Что-то, нарушающее порядок вещей. Посмотрим? Не очень-то хочется, но… Я должен знать, чем вызван скрежет «паутинки» - хотя бы для того, чтобы в дальнейшем уметь сопоставлять оттенки ощущений и реальные события. Пойдём по дороге? Вот ещё! Будем красться через лес - так безопаснее… Хотя и грязнее.
На моё счастье подмораживать ещё не начинало, и ковёр лесной подложки был мокрым - не трещит и не хрустит под ногами, а всего лишь хлюпает. Но с чмокающими звуками можно успешно бороться, если правильно выбирать место для «приземления» стопы… Чёрные от влаги пальцы кустов пытаются зацепиться за бестолково болтающиеся полы моей накидки, и вполне удачно: пару раз приходится останавливаться и, ругаясь сквозь зубы, высвобождать одежду из жадных крючковатых лап. Да, не в таком облачении по местным лесам шляться… Сапоги вывозились в грязи по щиколотку, если не выше, а левая рука устала придерживать ножны кайр (не хватало ещё ими задевать за ветки!), но я всё же добрался туда, куда планировал. К придорожным кустам с той стороны поворота.
Могу понять, почему многие, не слишком одарённые иными талантами люди, предпочитают получать средства для существования даром, а не за честно и добросовестно выполненную работу. Могу. Но сам не приемлю таких забав, как ограбление. Особенно в ситуации «пятеро против одного», как здесь и сейчас…
Должно быть, кучера сняли выстрелом - неподвижный куль тела темнеет в нескольких шагах от стоящего возка с распахнутой настежь дверцей. Сундуки и дорожные сумки выволочены наружу, и один из «лихих людей» лениво в них роется. Ищет что-то определённое? Может быть… Хозяин имущества, подвергнутого грубому досмотру, стоит неподалёку - среднего роста, плотненький, можно даже сказать, кругленький мужчина. Немолодой. Насколько можно видеть в мягком мерцании надвигающихся сумерек, он испуган, но выражение лица скорее брезгливое, чем жалобное. То есть, человек предполагает, что скоро встретит свою смерть, но опечален не её приближением, а убогостью исполнителей, услугами которых собирается воспользоваться Вечная Странница…
Разбойников пятеро. Как я уже сказал, один роется в вещах… купца. Да, наверное, купец - кто же ещё может выехать из Вайарды? Точно! Капитан Стражи бормотал о таком же сумасшедшем, как мы, но опередившем нашу карету на четверть часа…
Ещё один разбойник стоит между купцом и кромкой дороги, отрезая путь в кусты. За спиной у несчастной жертвы возок, а слева - арбалетчик. Кажется, не один… Так и есть, их двое, только второго трудно разглядеть - уж очень неудобно они стоят, почти на одной линии с тем мужиком, который ближе всего ко мне… Поодаль - рядом с лошадьми - последний участник ограбления, неумолимо приближающегося к душегубству.
Странно… Неужели на Королевском Пути вот так запросто орудуют «лихие люди»? Или это случайные гости? Однако… Знать бы раньше - остались бы ночевать в городе. От греха подальше.
Только я собираюсь повернуться и отправиться в обратный путь, как сзади раздаётся ехидный шёпот:
- А поближе кустиков не нашлось?
Листоухий, будь он проклят! На кой фрэлл за мной попёрся, спрашивается? Да ещё и не один, а в обществе громадного лука. Если вы видели это чудовищное сооружение, то сразу поймёте, почему эльфийские лучники пользуются заслуженным уважением в любых армиях: даже для того, чтобы натянуть тетиву, нужно приложить изрядное усилие. Зато стрела летит далеко и… всегда попадает в цель. О, и колчан захватил! Запасливый и предусмотрительный мне спутник попался, ничего не скажешь…
- Как видишь! - огрызаюсь, но тихо.
- Что будем делать? - Мэй внимательно смотрит через кружево голых веток на дорогу.
- Вернёмся и переждём, пока эти люди закончат свои дела.
Удостаиваюсь растерянно-недоумённого взгляда:
- Шутишь, да?
Вообще-то, я проникновенно серьёзен. И озвученный вариант действий - наилучший в сложившейся ситуации. Но в глазах эльфа уже разгорелся азарт. Мальчик хочет немного потренироваться, да? Освежить навыки? Прекрасно! Но почему опять за мой счёт?
- А если не шучу?
- Точно, шутишь! - уверенно заявляет эльф. Собственно, сейчас его больше интересует происходящее перед нами, чем внутри нас, и я вынужден смириться с уготованной мне ролью:
- Ты сможешь их снять?
- Да. Но не всех сразу. Их бы рассредоточить малость, да купца пригнуть… - мечтательно протягивает Мэй.
- Тогда снимешь?
- В два счёта!
- Смотри только, чтобы не дольше!
Ох, какую глупость я собираюсь сейчас сотворить… Самому стыдно. Можно, конечно, остудить пыл листоухого и тихо-мирно убраться восвояси, но… Противники не выглядят особо грозными. И оружия-то у них практически нет - арбалеты, да ножи на поясах - не регулярная армия. Можно и попытаться. Чтобы не ударить в грязь лицом. К тому же, надо соответствовать выбранной манере поведения, даже если выбирал не сам. Не знаю, просчитал ли Кэл все последствия своего гениального озарения, но меня он подставил крупно. Дело в том, что лэрры… очень своеобразно понимают честь и совесть. Встречая на пути то, что кажется несправедливым (разумеется, только если оно идёт в разрез с законами), дети Горькой Земли норовят вмешаться. Особенно, когда их об этом не просят. Последствия таких вмешательств бывают разными, но чаще всего лэррам везёт, и удачливость становится поводом для распространения очередной легенды о справедливых и благородных рыцарях… Тьфу!
Мысленно костеря Кэла, на чём свет стоит, я выдернул шнурки из боковых и рукавных швов маади, в результате чего накидка стала ещё бесформеннее и страннее. Перчатки, пояс с ножнами и «старшей» кайрой остались лежать у ног эльфа, а «младшая» прильнула лезвием к моему предплечью - негоже светить оружием перед разбойниками, верно? А так кажется, что ничего и нет: навершие рукояти - вровень с большим и указательным пальцем, сам клинок прижат к руке.
- Не пропусти момент! - с таким напутствием прокладываю новый путь между стволами деревьев, чтобы выйти почти к повороту.
Когда становятся слышны неясные звуки беседы переговаривающихся между собой разбойников, начинаю громко шлёпать по грязи и жизнерадостно картавить:
- Господа, господа! Как я ‘ад вас вст’етить! Вы даже не п’едставляете себе, насколько я ‘ад! Даже когда самая завидная из невест Маона согласилась стать моей женой, мне не было так ‘адостно!…
Текст несуразный, зато интонации переполнены идиотской искренностью. Размахивая руками (от избытка эмоций и чтобы сохранять равновесие), вываливаюсь из-за поворота. Предупреждённые моими криками о новом участнике спектакля разбойники косо смотрят на нелепо жестикулирующее существо в странной накидке, но слова и действия вашего покорного слуги их не столько настораживают, сколько заставляют задуматься. «Ещё один купец? Какая удача! Может, и его распотрошим?» - примерно такие мысли читаются, по крайней мере, на паре лиц, обернувшихся в мою сторону. А больше и не надо!
- Господа, такая беда, такая беда! - продолжая горестно всплёскивать руками, приближаюсь к купцу. - Куче’, бездельник, за до’огой не смот’ел, ка’ета и пе’еве’нулась!
Очень удачное объяснение потрёпанной и грязноватой одежде. Похоже, мне верят. На всякий случай, углубляю роль:
- П’остите, почтенный, не Вас ли я вст’ечал в гостинице достославной госпожи Леены? Вы ещё подсказали, где можно найти честного оценщика?
Разумеется, нигде и никогда мы не встречались, и купец слегка хмурится, слушая мой бред, но и возражать не спешит: кем бы я ни был, моё появление оттягивает печальную развязку, а это значит…
- Вы бы не торопились, дядя… - ладонь разбойника тяжело опускается на моё левое плечо.
Так, оценим обстановку. Один - на шаг сзади и шаг слева от меня - отлично! Купец - впереди, чуть справа. Остальные «лихие люди» - гораздо правее и дальше - если и бросятся ко мне, то пара прыжков в запасе есть… Начнём?
Мои руки разведены в стороны, словно я собираюсь обнять нежданно встреченного знакомца. Очень удачное положение - сбоку движение будет совсем незаметным…
Левая рука быстро сгибается в локте, лезвие кайры, скользя вдоль предплечья, прорывает накидку и, встречая лишь мягкое сопротивление незащищённой сталью плоти, входит в грудь разбойника, ухватившего меня за плечо. Если повезло - прямо в сердце. Если не повезло… Но мне везёт. Пальцы на плече судорожно сжимаются, комкая маади. Кайра возвращается назад. Проходит один короткий вдох, и…
Дальше всё происходит практически одновременно. Разбойник валится назад, стягивая с меня расстёгнутую накидку. Я громким шёпотом командую купцу: «Вниз!», отталкиваясь левой ногой, делаю широкий шаг правой, приседаю, поворачиваясь на носках вокруг своей оси, и опираюсь напружиненными пальцами правой руки о землю: левая рука поднята, лезвие кайры отведено чуть в сторону, готовое принять на себя удар. Но удара не следует.
Первая стрела просвистела между мной и разбойником, как только образовался достаточный просвет. Следом за ней (а может, и вместе - умеют же некоторые пускать сразу несколько стрел), полетела вторая. В общем, к тому моменту как мои пальцы коснулись земли, стрелки уже умирали, а остальные негодяи готовились к смерти… Ушёл только один - тот, который был ближе всего к лошадям: ему удалось вскочить в седло и прикрыться телом животного, свесившись на бок, а улететь за поворот было лишь делом техники и нескольких мгновений…
Вытирая испачканную руку и лезвие кайры о плащ первого же попавшегося покойника, я удручённо смотрел на испорченную накидку. Мало того, что продырявил, так теперь она наполовину в крови, наполовину в грязи… Отчистить, конечно, можно, но запасной-то у меня нет…
- Господа, право, не знаю, как вас благодарить… - спасённый купец поднялся с земли, куда ничком рухнул по моей команде, и обратился ко мне и Мэю, который к тому времени уже выбрался из кустов на дорогу и собирал стрелы.
- Не благодарите, - разрешил я, хмуро, двумя пальцами, поднимая маади с трупа.
- Вы спасли мне жизнь…
- Бывает.
- Вы даже не представляете, что совершили…
- Да ничего особенного, - перекидываю накидку через локоть. - Немного повеселились, и всё.
- Вы рисковали собой…
- Чуть-чуть.
- Мне необыкновенно повезло встретить вас…
- Вот тут Вы попали в точку, почтенный! Если бы мы послушались совета стражников у ворот и остались ночевать в Вайарде, Ваша жизнь была бы сегодня окончена. И весьма бесславно…
- Вы совершенно правы, благородный лэрр! - горячо подтверждает купец, и я повнимательнее присматриваюсь к открытому, круглому лицу.
А может, и не купец он вовсе… Слишком жёсткий взгляд. Взгляд человека, торгующего не безучастными к своей участи предметами, а, скажем… чужими жизнями. Собственно, какая мне-то разница? Дяденька счастлив и полон желанием отблагодарить нежданных спасителей - стоит воспользоваться случаем.
- Вижу, Вы огорчены состоянием своей одежды? - замечает «купец» и бодро ныряет в один из раскрытых сундуков. - Не побрезгуйте, примите…
Побрезговать? Шутишь, дяденька… Длинный - почти до пят (если принять во внимание мой рост, конечно) - плащ с рукавами. В плечах должен сидеть плотно, а полы - широкие. Двойное шерстяное сукно, подбитое коротко стриженым мехом и отороченное лисьими шкурками. Замечательная вещь. Тёплая. Ноская. В чём-то очень стильная.
- Почту за честь!
Он передаёт мне плащ, потом, немного помявшись, достаёт из-за пазухи туго набитый кошель.
- Знаю, что жизнь стоит гораздо дороже, но… Не сочтите оскорблением…
Усмехаюсь. Так выразительно, что «купец» улыбается в ответ.
- Следовало бы гордо отказаться, но, пожалуй, не буду лукавить: деньги никогда не бывают лишними.
- Вот это правильный подход! - одобряет спасённый нами путешественник. - Вот это я понимаю! Мы могли бы найти общий язык, благородный лэрр!
- Всегда к Вашим услугам, почтенный! - отвешиваю короткий поклон.
- Будете в столице, заходите на улицу Проигранной Зари, третий дом от пересечения с Аллеей Шипов и спросите на воротах дядюшку Хака! А уж я найду, чем вас приветить! - он хитро подмигивает, подбирает с земли одну из сумок и с неожиданной прытью вскакивает в седло разбойничьей лошадки: - Я, с вашего позволения, вернусь в город… Ещё успею к закрытию ворот, если скотинка не подведёт… И дождусь ближайшего обоза, чтобы больше не попадать впросак. Заодно сообщу Страже о происшествии.
- Как пожелаете, - пожимаю плечами. - А мы двинемся дальше… То, что Вы здесь оставляете, может, собрать и довезти до «приютного дома»?
- Буду премного благодарен! А сейчас позвольте откланяться! - он лихо ударил пятками по бокам лошади и покинул поле боя местного значения.
Отправив эльфа за каретой, я прошёлся по трупам разбойников. Ничего особенного не нашёл, и даже обрадовался этому: когда нет причин для беспокойства, и само беспокойство не спешит с визитом.
К «приютному дому» мы подъехали уже в совершеннейшей ночи: пришлось даже факел зажечь, чтобы заехать во двор и распрячь лошадей. Впрочем, и не теряя времени на водружение имущества «купца» и тела убиенного слуги в возок, трудно было бы успеть добраться до места ночлега засветло, а поскольку мы добросовестно собирали все раскиданные вещи… Утомились, одним словом. Кучер, едва перекусив кашей с вяленым мясом, отправился спать, а вот эльф «на боковую» не торопился. Сидел напротив и буравил меня своим лилово-серебряным взглядом. Но первые слова он произнёс только, когда прерывистое дыхание нашего возницы стало спокойным и начало перемежаться похрапыванием.
- Я всё думаю… Ты сказал, что собираешься переждать, пока разбойники расправятся с купцом… Я решил, что это шутка, но… Ты был так серьёзен…
- Вообще-то, самые глупые вещи говорят с самыми серьёзными лицами, не замечал? Правда, не в этом случае. Я говорил то, что думал.
Эльф нахмурился.
- То есть…
- То есть, я не собирался вмешиваться.
- Но…
- Этого человека мы видели впервые в жизни, верно? Так на кой фрэлл рисковать ради него собственной шкурой? - стараюсь говорить резко и грубо: если сейчас не удастся прогнать туман идеалистичного отношения к событиям, никогда не удастся.
- Но его могли убить…
- И убили бы, разумеется! Только ты-то здесь причём?
- Это… неправильно. Недостойно - позволить погибнуть невинному!
Охохонюшки… Тяжёлый случай. Едва ли не столь же тяжёлый, как с котёнком. Боги, как я завидую этим детям! Их светлой наивности… Да этот же самый купец, который, скорее всего, и не купец вовсе, проехал бы мимо с чистой совестью и закрытыми глазами, поменяйся мы местами!
- Угу. Первое предупреждение!
- Какое ещё предупреждение? - растерянно хлопнули серебристые ресницы.
- Поручение Совета имеет отношение к этому человеку?
- Нет…
- Ты отвечаешь за своевременное выполнение этого поручения своей честью?
Он молчит, но тут ответ и не нужен. Продолжаю разнос:
- Встревая в чужие дела, ты рисковал не только своей жизнью, но и тем, что порученное задание останется невыполненным, либо будет выполнено не в срок или недостаточно тщательно!
Эльф съёжился, втягивая голову в плечи.
- Своими необдуманными действиями ты поставил под удар успешное выполнение задания и подверг риску мою жизнь!
- Ну да, и чем ты рисковал?
- Я совершенно ничего не знаю ни о скорости твоей реакции, ни об остроте твоего глаза, ни о твёрдости твоей руки! Что бы я делал, опоздай ты с выстрелами на несколько вдохов?
- Думаю, и без меня бы справился! - обиженно буркнул эльф. - Того ведь уложил… Без малейших сомнений и угрызений совести, между прочим!
- Откуда тебе знать? Моя совесть отчитывается только передо мной!
- Что-то я не заметил на твоём лице раскаяния… - обида постепенно уступает место ехидству, но за ней всё же прячется осознание непростительного проступка, и это хорошо: есть шанс донести здравую мысль до восторженного юного разума.
- А в чём мне раскаиваться? - удивлённо расширяю глаза. - В том, что старался сохранить свою жизнь в целости и сохранности? По меньшей мере, глупо. Раскаиваться следовало бы тебе… Впредь старайся не принимать участия в сомнительных приключениях. Особенно, если на карту поставлено нечто большее, чем твоё личное желание развлечься!
Мэй пристыженно молчит. И правильно: нельзя поддаваться первому же порыву чувств, какими бы благими намерениями не руководствовался!
- Вот что… Иди спать, а я посижу и присмотрю за очагом. Идёт?
- Ладно… - он встаёт и направляется к одной из свободных лежанок. Но прежде, чем закрыть глаза, интересуется: - А сколько всего предупреждений?
- Три!
- А что будет потом?
- Потом ты будешь предоставлен самому себе, l’hassy! - он что-то недовольно отвечает, но слова запутываются в натянутом на голову одеяле и я остаюсь в счастливом неведении относительно своего очередного «прозвища».
Как всё сложно в этой жизни! Стоит на мгновение пожелать спокойствия и уюта, как судьба хватает за шкирку и бросает в самую гущу событий, что характерно, совсем не требующих твоего участия. Зато, как только в эти самые события вляпываешься, воронка вихря начинает закручиваться именно вокруг тебя…
Даже допустив, что ничем ни рисковал, принимая участие в спасении жертвы разбойников, не могу не стукнуть себя же по затылку. Самонадеянно и безрассудно увлечься совершенно неприемлемой в некоторых ситуациях ролью - на что это похоже?! Тем более, что лэрры (не хочу говорить ничего дурного, но надо смотреть правде в глаза!) в большинстве своём - довольно ограниченные люди, воспринимающие шутку, как вызов, а критическое замечание, как оскорбление. И что мне теперь делать? Выставлять себя на посмешище, влезая в любую ссору и драку? Так я рискую не добраться до столицы с целой шкуркой… Да и Мэй поступил опрометчиво: пусть и не светил перед «купцом» своими длинными ушами, но мало у кого останется сомнение в расовой принадлежности стрелка, уложившего в течение одного вдоха пятерых человек… Как же всё запуталось… И тащиться нам ещё столько времени…
Кстати, а можно ли ускорить процесс? Мне думается, что можно.
Я подошёл к ярко горящему очагу. На каминной полке - массивной каменной плите, нависающей над огнём - располагался непременный атрибут любого «приютного дома». Алтарь Хозяина Дорог. Как на самом деле именовали этого древнего бога, неизвестно: сии знания утонули в бездне промчавшихся веков, а в памяти осталось только прозвище. На Старшем Языке оно звучит примерно так: Вейнаадис, что, собственно и означает: «Тот, кто стелет под ноги Дорогу». Имеется в виду, под ноги молящимся, конечно же. Ну, и под свои тоже…
Статуэтка, как заведено, изображала путника, закутанного в плащ и примостившегося у костра. Полагаю, что на всём протяжении Королевского Пути алтари оснащены совершенно одинаковыми деревянными фигурками. Да, Хозяина Дорог делают из дерева или из камня, а сталь считается запретной. Зато монету любого достоинства можно и нужно складывать туда, где расходятся в стороны язычки «костра». Наша дань богу уже весело поблёскивала серебром, но я, поразмыслив, добавил ещё одну монету из щедро подаренного «купцом» кошеля. Как не бывает лишних денег, так не бывает и лишним уважение, оказанное тому, кто выше тебя. Во всех смыслах…
- Спасибо, конечно, но, право, и тех монет было достаточно! - хриплый, словно слегка простуженный голос ехидно замечает откуда-то снизу.
Оборачиваюсь.
Рядом с камином, протянув ноги в стоптанных сапогах поближе к огню, уселся на низкой скамеечке человек, закутанный в потрёпанный плащ. Руки скрещены на груди. Длинный посох со сбитым наконечником прислонён к плечу. Под капюшоном не видно лица, да и ни к чему: только одно существо могло оказаться здесь и сейчас, не прибегая к помощи магии. Сам Хозяин Дорог.
- В ногах правды нет! - мудро замечает он и приглашающе машет рукой: - Присаживайся!
Пододвигаю к огню ещё одну скамеечку и сажусь рядом. Нежданный собеседник некоторое время смотрит на язычки пламени, весело облизывающего поленья, потом поворачивается ко мне:
- Есть просьба?
- В некотором роде, - киваю.
- Для себя или для других? - допрос продолжается, но я ничего не имею против: если потребуется, отвечу на любой вопрос. Даже самый личный. Хотя бы потому, что бог всё равно знает все ответы и просто проверяет мою искренность.
- Наполовину то, наполовину другое.
- Подробнее!
- Мне нужно добраться до Виллерима быстрее, чем это возможно без чар и иных ухищрений.
- Что за спешка?
- Видите ли, мой спутник… весьма горячий молодой человек, и, если путешествие продлится не одну неделю, есть опасность, что он ввяжется в сотню разных неприятных историй, а я хочу доставить его в столицу в целости и сохранности… Так что, ускорение событий полезно и мне, и ему.
- А кому нужнее?
- Наверное, мне. Поскольку я ничего не знаю о его целях, не могу предполагать. Но, думаю, против он не будет…
- А хочешь узнать? - даже не видя его лица, могу поспорить: сейчас он улыбается. Хитро-хитро.
- Хочу, - нет смысла притворяться.
- Рассказать?
- Нет.
- Почему? - некоторое удивление в голосе.
- Это будет нечестно.
- А если рассказ поможет тебе принять верное решение? - искушение усиливается.
- Верное - для кого?
- Для тебя.
- А для других? Каким оно будет?
- Разным, - честно признаёт бог.
- Тогда тем более, не стоит! То, что я считаю нужным и правильным, всеми остальными обычно воспринимается, как глупость, так что… Не надо. Буду до всего доходить сам.
- Правильный ответ! - он откровенно радуется, и я запоздало понимаю, что, сам того не ожидая, выдержал испытание. Ответил именно то, что хочет услышать Хозяин Дорог. Ответил без уловок и хитростей. И как мне это удалось?
- Просто ты был самим собой, - подсказывает бог. - Запомни это ощущение! Пригодится…
- Вы поможете?
- Почему бы и нет? - он пожимает плечами. - Помогу. И даже сделаю больше: попрошу свою жёнушку, чтобы она на время обходила тебя стороной.
- Жёнушку?
- Конечно! Кто может ждать дома Хозяина Дорог, если не та, к которой приходят, независимо от желания? Рано или поздно она привечает всех…
- Хозяйка Серых Пределов - Ваша жена?
- Её ещё зовут Вечной Странницей, помнишь? Отличная из нас пара вышла, верно?
- Да уж… - честно говоря, никогда не задумывался над родственными связями небожителей. Что ж, в самом деле: они друг другу подходят. Более чем.
- И как… семейная жизнь?
- Да как у всех! - хохочет бог. - Ссоримся, миримся… Ворчит, конечно, старая, что меня дома не застать - но что поделать? Работа такая, по Дорогам ходить… Вот к тебе с радостью заглянул на огонёк - хоть косточки погрел. Теперь надолго тепла хватит…
- И часто Вы так… «на огонёк» заходите?
- А ты сам подумай!
- Я думаю, что не очень.
- Правильно! Я, знаешь ли, рад с любым поговорить, да вот только не каждый меня услышать может… Тебе проще: даже имя помогает!
- Имя? Оно значит всего лишь «обречённый»…
- А ещё оно значит: «Тот, кто следует предписанному Пути», неужто не задумывался над этим?
Ну да, конечно… «Rohn» и значит - «Путь»… Но с этого ракурса я никогда не присматривался к короткому слову, которым меня нарекли…
- То-то! - он грозит пальцем. - Чем больше у слова значений, тем больше выходов можно найти из Лабиринта.
- Но ведь это одно и то же!
- Разве? Ты играл в игры, да? И что уяснил? Если следовать правилам, невозможно выиграть? А старый и глупый бог считает иначе…
Пламя в камине на миг вспыхнуло ярче, чем прежде, заставив испуганно зажмуриться. А когда я открыл глаза, скамеечка слева от меня была пуста. Только на полу неспешно таяли влажные следы разношенных сапог…
Хозяин Дорог сдержал обещание: в середине следующего дня наша карета остановилась перед воротами Виллерима. Воротами Первого Луча…
Бог работал виртуознее лешака - я не чувствовал «стыков» разномастного Пространства, только догадывался по скачкообразному изменению вкуса и теплоты воздуха, что мы движемся на север. Движемся быстрее, чем можно себе представить. В какой-то мере, даже Порталы действуют медленнее, чем прямое божественное вмешательство в Ткань Мироздания. Но, в отличие от магов, Хозяин Дорог ничего не потревожил и не испортил - всего лишь соткал более короткий Путь из кусочков длинного…
Возница почуял неладное только, когда мы въехали в предместья столицы. Сначала раздалось сдавленное ругательство. Потом карета остановилась, а в окошечке появилось донельзя растерянное, можно даже сказать, испуганное лицо:
- Господа хорошие… Не знаю, как и сказать…
- Скажи, как есть, - посоветовал я.
- То ли я с ума сошёл за ночь, то ли… Кажется, мы подъезжаем к Виллериму, - виновато сообщил он.
- Что?! - Мэй высунулся в окно кареты. - Не может быть!
- И я говорю: не может… - продолжал сокрушаться возница. - А ведь есть…
- Да ладно вам причитать, - ухмыльнулся я. - Считайте, что Хозяин Дорог решил нам подсобить и доставил в пункт назначения раньше, чем мы рассчитывали!
- Так не бывает! - авторитетно заявил эльф.
- Почему?
- Ну… потому что!
- Не веришь в чудеса? - растягиваю рот в ехидной улыбке. - Мы ведь оставили подношение на его алтаре… Почему бы богу на минутку не прислушаться к нашим желаниям?
- Я вовсе и не желал!… - начинает листоухий, но тут же осекается. Желал, значит. Конечно, чем раньше, тем лучше! Раньше попадёшь в яму, раньше и выберешься… Если повезёт.
- Ладно, будем считать случившееся чудом, и хватит об этом!
…У Ворот Первого Луча нам пришлось вылезти из кареты. Хамоватый стражник заявил, что «нонеча в город проезд во всяческих повозках открыт только через другие ворота, так что господам придётся ножки потрудить, если хотят здесь войти, а если не хотят, так дорога открыта - милости просим, да придётся весь город за стеной объехать…» Я ответил ему в тон, что «господа не боятся трудностей» и, откидывая капюшон, одарил наглость на королевской службе такой хищной улыбкой, что стражник поперхнулся очередной нелюбезной фразой, заготовленной для тех, кто не может достойно ответить.
Умеете «хищно» улыбаться? Нет? Хотите, научу? Это совсем не сложно, особенно если ваши клыки на верхней челюсти слегка выступают вперёд - тогда вообще проблем нет! Приподнимаете губу, обнажая все передние зубы разом - эффект сногсшибательный, потому что больше всего это похоже на звериный оскал. Хорошо ещё сопроводить такую «улыбку» соответствующим взглядом - тяжёлым, немигающим. Тут уже неважно, в каком положении застыли черты лица: поймав выражение ваших глаз, жертва долго не сможет унять дрожь…
Заплатив пошлину (лично я, вкладывая монету в ладонь стражника, надавил на кругляшок как можно сильнее), мы с эльфом, наконец-то, получили возможность войти в город, предварительно указав кучеру, где нас ждать. На первом же перекрёстке Мэй сказал, что ему нужно найти некоего человека, который должен помочь в осуществлении поручения Совета, и мы условились встретиться через пару часов в близлежащем заведении, из которого доносились аппетитные ароматы горячей еды и не менее горячих напитков. Эльф быстрым шагом, пряча уши под капюшоном, двинулся по одной из боковых улочек, а я, никуда не торопясь, толкнул дверь харчевни, которая носила гордое название «Золотые пески».
Как всегда, мне повезло. По принципу «дуракам везёт». Харчевня оказалась очень уютным и милым заведением, в котором подавали напиток, так давно мной не пробованный…
Не успел я снять плащ и поудобнее устроиться на обитой мягким сукном скамье, рядом со столиком уже сгибался в вежливом, но не подобострастном поклоне хозяин харчевни.
- Что закажет благородный господин?
- Сущую малость, милейший! Порцию taaleh, хрустящее печенье - знаете, его ещё «ушками» называют - и… познавательную беседу.
Хозяин - полный, добродушного вида мужчина - внимательно и серьёзно выслушал мои пожелания и поспешил уточнить:
- «Ушки» обычные или эльфийские?
- На Ваш вкус, милейший!
- Касательно же беседы… Довольно ли будет Вам моего скромного участия?
- Вполне, милейший, вполне! Принесите и себе порцию… За мой счёт, разумеется!
- Эй, Зимен, принеси заказ, да встань за стойку! - крикнул хозяин долговязому юнцу, снующему между столиками, а сам присел напротив меня.
И минуты не прошло, как на столе перед нами возникли ваза с «ушками», крохотные чашки и фарфоровый сосуд с длинным носиком, из которого поднимались к потолку тонкие пряди ароматного пара. Уделив должное внимание великолепному «солнечному» taaleh и смягчив терпкий привкус нежным рассыпчатым печеньем, можно и поговорить:
- Я редкий гость в столице, милейший хозяин, вот и сейчас заглянул случайно, а дома от меня потребуют обстоятельного рассказа обо всех сторонах столичной жизни, даже о тех, которые неизвестны и самим жителям славного Виллерима, - я старался улыбаться как можно бесхитростнее и наивнее. - Надеюсь, Вы подскажете, что за прошедший год случилось и не случилось?
- Право, Вы ставите меня в тупик, господин… Много всякого было, но ведь Вас интересуют важные события, не так ли? - задумался хозяин харчевни. - Хоть скажите, с чего лучше начать, а то мы успеем выпить все запасы taaleh, а до сути дел и не дойдём!
- С чего начать… - я наморщил лоб. - Всякому верноподданному следует первым делом осведомиться о здоровье короля и его семьи, как Вы считаете?
- Совершенно с Вами согласен! - кивнул мой собеседник. - Да вот только… Неважно со здоровьем-то…
- До наших земель доходили слухи о том, что кто-то из наследников болен… Но кто и насколько серьёзно?
- К несчастью, старший из наследников, принц Дэриен захворал. Аккурат ещё в прошлую зиму, сразу после праздника.
- И что за болезнь?
- Ослеп Его Высочество… - вздохнул Хозяин. - Совсем ослеп…
- Неужели нельзя вылечить? Есть же лекари… Да и маги - уж король нашёл бы денег на лечение!
- Есть-то есть, да толку… Никто его вылечить не смог. Ни свои чародеи, ни заезжие… А ведь, если к первому утру после Праздника Середины Зимы принц не выздоровеет, то потеряет право наследовать престол.
- Даже так? - ничего себе, новость. Надеюсь, Дэриен знает, что делает.
- Так законом положено, никуда не деться…
- У короля есть же ещё дети, верно?
- А как же! - мой собеседник оживился. - Есть! Близняшки, мальчик и девочка.
- Значит, первым наследником будет объявлен кто-то из них?
- Да, вот только незнамо кто: принцесса вроде раньше по времени родилась, да беда с ней…
- Какая же беда? - я невольно напрягся. Неужели что-то случилось помимо моих шалостей?
- Вообще-то, об этом говорить не принято… - голос хозяина понизился до шёпота. - Но всё равно все знают. Принцесса, бедняжка, увечная.
- То есть?
- Ну… это самое… по женской линии… детей иметь не может…
- Это ещё почему?
- Так все её сверстницы уже давненько ноги кровью окропили, а она, горемычная…
Я подавил усмешку. Сможет, милейший, да ещё как! И детей, и всё остальное… Вполне возможно, что дефект Кружева Рианны имел упомянутые последствия в её физическом теле, но раз уж по моей просьбе Владычица исправила одно, мимоходом изменилось и другое… Уж что касается крови, то тут я - первый свидетель! И это значит… Ох, как же я рад за тебя, девочка! Но о моей радости не следует знать лицу постороннему:
- Печально, если так… А по какому случаю Ворота Первого Луча закрыты для экипажей?
- А, это Его Величество собирается вскорости отбыть в загородную резиденцию, вот ворота заранее и закрыли! Дабы на Нижней площади повозки не скапливались, а то не проехать будет…
- Не рановато ли? До празднеств почти месяц…
- Так дело-то долгое, - махнул рукой хозяин. - Пока королевские вещи соберут, да пока придворные решат, кому ехать, а кому оставаться… Ух, и перегрызутся!
- Почему же?
- А кому охота в столице в пустом дворце сидеть, когда весь двор на природе забавляется?
- Почему же все не едут?
- Так ведь старший-то принц здесь остаётся: ему свита какая никакая, а положена!
- Вот как… - отрадная новость. Если Дэриен будет один во дворце, это значительно упростит доступ к его телу.
- Разве ещё принцесса останется, а вот младший принц с отцом уедет, это точно! Уж больно развлечения любит…
- Развлечения? Не те ли, в которых никто не примет участия добровольно? - не могу удержаться от колкости.
Хозяин испуганно оглядывается.
- Вы бы поостереглись так говорить… Неровен час, услышат, да вопросы задавать начнут, и не здесь, а там, где беседы «добрыми» не бывают…
- Спасибо за предупреждение, милейший! - я положил на стол серебряного «быка».
- Это слишком большая плата за Ваш заказ… - возникшие было возражения пришлось строго и непреклонно пресечь:
- Я просил познавательную беседу и получил её. Позвольте мне самому оценить полученные знания!
- Как угодно благородному господину… - я остался в одиночестве. Но ненадолго: в дверях харчевни мелькнуло бледное лицо моего спутника.
Мэй даже не сел, а тяжело рухнул на скамью, словно из его тела разом ушли все силы. Губы закушены до синевы, глаза тревожные, пальцы дрожат.
- Что случилось?
- Тот… человек, который должен был мне помочь…
- Что с ним?
- Он не сможет.
- По причине?
- Его положение… изменилось.
- Та-а-а-а-ак! Скажи чётко и ясно, в чём именно он должен был тебе помочь.
- Попасть во дворец, - Мэй признаётся с неохотой, но другого выхода у него нет.
- И только-то? - простодушно удивляюсь, чем вызываю взгляд, говорящий: «Ну вот, ещё и издевается…»
- Этого мало?
- Ну… Не мало. Но и не много. Каждое дело можно выполнить несколькими разными способами. Невозможным стал лишь один - так зачем переживать, если остались другие?
- Ты не понимаешь!… Как я теперь смогу…
- Пораскинь мозгами! Небо ещё не упало на землю, а ты уже похоронил всех и вся… Рановато!
- Я даже не знаю, с чего начать…
- Зато я знаю! Начать нужно с того, где мы поселимся!
- Мы? - переспрашивает эльф.
- Ты против?
- Н-нет… я… Ты останешься со мной? - искреннее недоумение в начинающем светлеть взгляде.
- А куда я денусь?
- Но Кэл сказал, что…
- Кэл понятия не имел, что случится! Если бы имел… А, ладно! Бери ноги в руки, и пойдём!
- Куда?
- Искать ночлег, конечно же! Думаю, цены в столице выше, чем в Вайарде, а денег у нас немного… Стало быть, жильё требуется недорогое, но приличное… Будем думать на ходу. В крайнем случае, первый раз переночуем в карете…
Я изо всех сил старался выглядеть весело и бодро, хотя на деле был не менее растерян, чем эльф. У меня в Виллериме знакомых не то, чтобы нет, просто… Своеобразные знакомые. Можно заглянуть в лавку иль-Руади, но где вероятность, что старый Акамар успел предупредить всех родственников на мой счёт?… Можно прямиком отправиться к Боргу, но тогда… Во-первых, придётся поглотить невероятное количество горячительного по поводу встречи, а во-вторых, мне будет не отвертеться от обстоятельной (и совсем не «доброй») беседы о моём прошлом, настоящем и будущем… Нет, к Боргу в гости торопиться не будем! Куда ещё податься? Есть ещё и дядя Хак, но он, судя по всему, находится в пределах Вайарды, значит, раньше наступления недели празднеств в дом на улице Проигранной Зари идти незачем…
В таких невесёлых раздумьях ваш покорный слуга неспешно брёл по улице, краем глаза следя за тем, чтобы расстроенный эльф не потерялся в толпе горожан, спешащих по личным, господским и иным неотложным делам. Уворачиваясь от норовящих воткнуться прямо в меня людей (где бы ни оказался, всегда получается, что кому-то мешаю пройти), я отрабатывал навык забрасывания недавно разученной «паутинки» - выпускал несколько лучиков, переплетал параллельными ниточками, быстренько пробегал мыслями по полученным клеточкам и втягивал всю конструкцию обратно. Очень помогает сосредоточиться. И не только сосредоточиться, как выяснилось…
Очередная заброшенная «сеть» противно заскрипела где-то по ходу движения, на удалении примерно двадцати шагов от того места, где находились мы с эльфом. Скрип мне не понравился, и я невольно повнимательнее всмотрелся в мельтешение лиц впереди. А спустя вдох звонкий женский голос жалобно вскрикнул:
- Помогите, люди добрые!… Да держите же его…
Искусно лавируя между крутобёдрыми горожанками и их дородными спутниками, прямо на нас нёсся по улочке сорванец лет пятнадцати от силы, на ходу пряча за пазухой небольшой свёрток. Или кошелёк? Очень возможно… Так вот, почему кричала женщина! Мальчишка попросту её обворовал. Должно быть, она только собралась расплачиваться за покупку, а воришка выхватил из рук кошелёк и дал дёру… Нехорошо.
Я сделал шаг вправо и вытянутой вперёд рукой поймал шею сорванца. Надавил на ямки у закруглений челюстей, заставив мальчишку судорожно дёрнуться, и ласково спросил:
- Куда торопимся?
- Я… господин… я ничего… не делал… - по себе знаю, как трудно говорить, когда горло сжато немилосердным захватом, но парень оказался не робкого десятка, раз нашёл силы для оправданий.
- А это где взял? - моя левая рука пошарила за отворотом драненькой куртки и вытащила на свет маленький, типично женский кошелёк. Подозрительно лёгкий, кстати.
- Ой, не знаю, господин! - заныл воришка, когда я чуть ослабил хватку. - Само как-то завалилось…
- Само? - позволяю себе улыбнуться. Ещё не «хищно», но уже и не ласково. Парень начинает резко бледнеть.
- Ах, Вы его поймали, сударь! - через толпу зевак протискивается молодая женщина. - Я Вам так благодарна!
- Не утруждайтесь, сударыня…
Было бы за что благодарить! В кошельке, похоже, от силы - пара монет. Да и сама владелица выглядит, прямо скажем, не роскошно: одета чистенько, но отнюдь не по последней моде. Да и не по погоде даже: накидка совсем лёгкая, такую носят осенью, а не зимой… А девушка не из простых - покрой платья дворянский, а ткань хоть и старая, но из дорогих. Представительница обедневшего рода? Какая удача… У неё наверняка есть собственный дом в городе…
Да, мыслю слишком практично, но куда денешься? Не спорю, по отношению к девушке - невежливо и некрасиво, но я же не собираюсь причинять ей вред? Всего-то и надо, что переночевать…
- Сударь, я, право, не знаю, что и сказать… - она смущённо улыбнулась, сжимая хрупкими пальцами (по морозу и без перчаток?) возвращённый кошелёк. - Мои средства не позволяют…
- Кто-то говорил о плате? - улыбаюсь, как прирождённый покоритель женских сердец. - Вы, в самом деле, можете оказать мне услугу… Если сочтёте возможным.
- Какую же, сударь? - девушка слегка насторожилась.
- Видите ли, я и мой приятель, - кивок в сторону Мэя, - только что прибыли в город и не успели определиться с ночлегом… Не подскажете ли, где здесь можно за умеренную плату найти гостеприимный кров?
- Если вы не посчитаете моё предложение непристойным… - прозрачные голубые глаза смотрели смело, но как-то… жалобно, что ли. - Я посчитала бы за честь пригласить вас в свой дом!
- Не смел и надеяться на столь великодушный приём в столице! - я подмигнул девушке, от чего она растерянно моргнула и чуть порозовела, а сам перевёл взгляд на воришку, ожидавшего решения своей участи в обществе моих пальцев, крепко держащих тощую шею.
- Тебя родители учили, что воровать нехорошо?
- Нет у меня родителей, господин, и не было никогда! - жалобно затянул парень.
- Так уж и никогда? Насколько я понимаю, люди не возникают из ниоткуда, и если ты не знаешь своих родителей в лицо, это ещё не значит, что их не было вовсе… Хорошо, кто тебя воспитывал?
- Никто и не воспитывал… - он гнул свою линию.
- Интересно, как в Воровской Гильдии Виллерима отнесутся к твоим словам? - задумчиво усмехнулся я.
- А что? - парень сразу набычился. - Ничего я такого не сказал…
- Ничего! - лукаво подтвердил я. - Кроме того, что не признаёшь никого из них своим воспитателем…
Видели когда-нибудь смертельно испуганного ребёнка? Я даже решил, что парень забыл, как нужно дышать, и отпустил его горло, чтобы хлестнуть ладонью по белым щекам. Справа налево и обратно. Потом вернул пальцы на место.
- Господин… Вы же не скажете…
- Всё будет зависеть от тебя. Если дашь слово, что не будешь воровать у тех, кто беднее тебя, не скажу.
- Да, чем хотите, поклянусь! - воришка чуть ожил.
- Клясться не надо, достаточно твоего слова. Если, конечно, ты уважаешь себя и свои слова, - на сей раз улыбаюсь по-доброму и разжимаю пальцы.
Парень некоторое время смотрит на меня странным взглядом, словно не может понять, что мне вообще было нужно, потом важно сообщает:
- Я своё слово сдержу.
- Надеюсь! - достаю из своего кошелька серебряную монету и кидаю незадачливому воришке. Он оторопело ловит серый кругляшок и раскрывает рот, намереваясь спросить: «Почему?», но я машу рукой:
- Считай это моим вкладом в твою будущую карьеру!
Парень остаётся стоять посреди улицы, не обращая внимания на недовольные комментарии прохожих, вынужденных его обходить, а мы с эльфом следуем за девушкой, столь любезно и просто решившей проблему нашего проживания в столице.
Роду Агрио графский титул был дарован исключительно за военную доблесть и верность престолу: в каком-то лохматом году молодой офицер оказал Его Величеству неоценимые услуги и получил взамен сомнительную радость считаться дворянином. Впрочем, и он сам, и его наследники верой и правдой служили своим королям до тех пор, пока более пронырливые и менее благородные соперники не оттеснили бравых, но недальновидных вояк подальше от трона. Сейчас - спустя несколько веков после возвышения - род Агрио медленно умирал. Конечно, старая графиня была ещё жива и здорова, к тому же растила дочь, но… Графское имение, полуразорённое ещё во время последней гражданской войны, давало доход, позволяющий лишь не протягивать ноги с голоду да с неимоверным трудом содержать в относительном порядке столичный дом. Графиня и рада была бы жить на природе, но тамошнее «гнездо» было давно разобрано на камни и продано, чтобы расплатиться с кредиторами, так что приходилось ютиться в мрачном особняке, располагавшемся на Третьем Луче. Место престижное, участок земли - большой, позволяющий разбить целый парк, но ведь, чем больше размер имущества, тем больше нужно вкладывать средств, чтобы оное имущество не теряло своей привлекательности… Впрочем, парк был. Нерегулярный, конечно, потому что старик-садовник, приехавший из имения, был уже не в состоянии тщательно следить за клумбами и героически бороться с сорняками. Вечером нагромождение деревьев и лабиринт тропинок показались мне неприглядными, однако, наступило утро, и россыпь инея, нарядным узором украсившая чёрный бархат веток, смягчила впечатление. Очень милый парк. Особенно из окна…
М-да, как много совершенно бесполезной информации можно узнать у камина за бокалом слегка горчащего вина… Я на миг отвлёкся от созерцания красот природы, чтобы проверить, как греется вода. Предстояло выполнить ряд процедур, заранее вызывающих у меня зевоту и раздражение… Поганец листоухий, сам бы себе такое придумал!…
В кухне было тихо и пустынно. Причём, пустынно - в прямом смысле слова. То есть, посуда имелась, но, пожалуй, её разнообразие (не говоря о количестве) заметно уступало той горе, которую я имел счастье наблюдать в доме Гизариуса. Оно и понятно: на двух человек готовить - много плошек не нужно, поэтому всё лишнее, наверняка, было продано даже раньше, чем родилась Равель.
Равель… Милая, но совершенно не интересная девочка. Впрочем, ей уже за двадцать, так что именование «девочкой» неуместно. Бывают такие люди: и не уроды, и умные, и здоровые, а… никому не нужны. Нет, себя в виду не имею, потому что не удовлетворяю ни одному пункту в полном объёме! Так вот, Равель - очень милая девушка. Ниже среднего роста, с хорошим костяком (что и не удивительно - при таком-то боевом прошлом пращуров!), но прискорбно худенькая и бледная. Последняя деталь, кстати, очень её портит: от природы темноволосая, но со странно светлыми глазами, Равель при своей бледности (вызванной, скорее всего, недоеданием) выглядит больной и невзрачной. Ей бы мяса и фруктов каждый день, да энергичного ухажёра - и волосы заблестят, и румянец появится, и вообще, станет настоящей красавицей… Хотя, и так очаровательна. На мой непредвзятый взгляд. С детства привыкшая к скромному существованию, не гнушающаяся работой по дому, терпеливая, немного робкая (ну, тут мама виновата - просто генерал в юбке!) - находка для любого жениха. Приданого бы побогаче… Жаль девушку - никто ведь из равных не позарится, а выходить замуж за купца или ремесленника, значит, прервать славный род. Уж этого мамочка не позволит!
Возвращаюсь к плите. Вот так всегда: если ждать, то вода кипеть попросту не желает. А вот если отвлечёшься…
- О чём задумался? - в дверном проёме возник Мэй, плавными движениями расчёски разбирающий серебристые пряди после сна. Милашка, однако…
- Да вот, размышляю, каким образом заработать средства на пропитание… - я внимательно посмотрел на эльфа и равнодушно продолжил: - Пожалуй, нужно найти где-нибудь крепкий поводок…
- Зачем? - листоухий попался на уловку, как самый настоящий ребёнок.
- А тебя буду по улицам водить и за деньги показывать!
На мгновение он поверил. Поверил и густо покраснел, потому что представил себе описанную картинку во всех подробностях, добавив и тех, которые я даже не подразумевал. Впрочем, смущение длилось не больше трёх вдохов: уловив в моём взгляде сочувственную улыбку, Мэй недовольно морщится.
- В следующий раз, пожалуйста, предупреждай, что шутишь!
- Но тогда настоящего веселья не получится, - резонно возражаю и снимаю с огня ковш с закипевшей водой.
- Да уж, веселье… - он качает головой. - Особенно для меня.
- А почему, собственно, ты решил, что я шучу?
- Так это не… - лилово-серебряные глаза округлились.
- Меня за деньги показывать бессмысленно: ничего из себя не представляю, а вот эльф…
- Ты не посмеешь!
- Если поймаю, то посмею!
- Сначала поймай!
- Очень надо… Сам прибежишь. За советом, - злорадно ухмыляюсь, и листоухий кусает губу, понимая, что в данном случае я совершенно прав.
- И ты хочешь… в самом деле…
На бедняжку больно смотреть: можно с натуры лепить статую «Покорность судьбе». Нет, скульптурную группу - с моим непременным участием!
- Ещё можно в клетку посадить. Голенького, - я не улыбаюсь только потому, что проблема добывания денег успешно мучает меня со вчерашнего вечера.
- Ты… - эльф близок к тому, чтобы потерять дар речи. - Лэрры так себя не ведут…
- А кто тебе сказал, что я - лэрр? - настала пора удивлённо изгибать брови.
- Разве…
- Я называл только имя, а титул ты додумал сам, исходя из моего внешнего вида, не так ли?
- Ну… - плечи Мэя поднимаются и опускаются.
- Кэл, кстати, тоже не уточнял моих данных… Так что, спешу известить: я вовсе не лэрр.
- И зовут тебя иначе? - эльф правильно продолжил логическую цепочку.
- Иначе. Но для тебя здесь и сейчас моё имя останется тем же. Лэрр Ивэйн, если угодно. Хотя, лучше просто Ив.
- Но зачем ты всё это рассказал?
- Мне нужен помощник в сугубо интимном деле, - подмигиваю, и Мэй испуганно моргает, не представляя, чего ещё от меня можно ожидать. - Поскольку настоящим лэрром я не являюсь, то должен заботиться о сохранении сей маски в целости и сохранности, а для этого необходимо раз в несколько дней наносить на кожу мазь, да и… Голову брить надо, фрэлл меня подери! А я, знаешь ли, не силён в обращении с бритвой…
- Угу, - буркает эльф. - Как одним ударом в Серые Пределы отправлять, так это пожалуйста, а как побриться… Слушай, а может, ты сам деньги заработаешь?
- Каким же образом?
- Подрядишься кого-нибудь убить, например? А что, у тебя получится!
- Да. Если не клинком, то языком… Насмерть зашучу.
Мэй расплывается в довольной улыбке, а я грожу пальцем:
- Не радуйся раньше времени! От работы не отвертишься! На лютне бренчать умеешь?
- А что? - подозрительный прищур.
- А ничего! Умеешь или нет?
- Немного…
Если эльф столь же скромен, как некоторые мои знакомые…
- Сойдёт! А петь?
- Ещё и петь? - ужасается эльф.
- Разумеется! Кому нужна музыка без слов?
- Я лучше на флейте играю…
- А по-моему, ты и твой брат - непревзойдённые игроки на моих бедных нервах… Будешь петь и дёргать струны! Сегодня же раздобуду тебе инструмент… А вечером устроим прослушивание. Песен много знаешь?
- Кое-что…
- Учти: нужны только любовные и самые трогательные, какие только есть.
- Ну, у тебя и запросы…
- Это не запросы, это - стратегия! Если всё получится должным образом, дворец сам тебя позовёт.
- Так вот, что ты придумал… - глаза Мэя, наконец-то, загораются давно забытым огнём.
- Принимаешь мой план?
- Ну, другого-то нет… - ехидничает эльф.
- Я не навязываюсь, между прочим…
- Принимаю, конечно!
- Тогда изволь помочь мне с бритвой и всем остальным!
- И всё-таки… Может, поищешь заказчиков?
- На что?
- На убийство!
- Только если ты будешь аккомпанировать!
- Запросто! Представляешь, как это будет выглядеть… - Мэй мечтательно жмурится.
- Представляю! Два умалишённых без присмотра… Проще было сразу попроситься в королевскую тюрьму: и кормят, и поят, и над головой не каплет …
…С шутками и руганью (шутил эльф, ругался, по большей части, ваш покорный слуга), спустя почти полчаса утренний туалет всё же состоялся. Дожидаться завтрака было бессмысленно, потому как продукты в доме отсутствовали, а Равель только отправилась на рынок - и ваш покорный слуга расположился в кабинете покойного графа, чтобы, стараясь не обращать внимания на бурчание в животе, изучить карту Виллерима.
Карта была роскошная - на нескольких листах, красочная и подробная. Целое сокровище, не покинувшее дом по очень простой причине: первый граф Агрио был комендантом столицы, и сие произведение искусства почиталось одной из самых ценных семейных реликвий. Хорошо ещё воры не догадывались, какой раритет пылится в стенах обветшалого дома, иначе давно бы уже позаимствовали…
Итак, что из себя представляет милый городок, в который меня забросила судьба? В то единственное посещение, которое состоялось несколько лет назад, я не успел ни осмотреть, ни изучить достопримечательности Виллерима, но сейчас… Сейчас выпадала удобнейшая возможность пополнить мои знания о столице.
Большой город. Большой, но не настолько, чтобы перемещаться по нему верхом или в карете - да и узкие улочки больше располагают к прогулкам на своих двоих… Конечно, Лучи достаточно широки - на некоторых участках и два экипажа разъедутся, даже не задев прохожих, но если принять во внимание, насколько заковыристо эти самые Лучи изогнуты, сразу можно догадаться: планировку утверждал человек военный. То есть, пробраться напрямки от ворот до площади перед дворцом практически невозможно, поскольку на поворотах улиц очень удобно строить заградительные укрепления… Да и площадь - излюбленное место проведения праздничных торжеств - неспроста отделяет королевскую резиденцию от городских построек. Не даёт, так сказать, подобраться на расстояние выстрела, укрываясь стенами домов. Очень разумно… Впрочем, дворец, построенный в излучине полноводной Сейнари, окружён водой со всех сторон - специально прокопали канал с южной стороны и расширили естественное русло с северной. Да, королю удобно обороняться, буде возникнет необходимость, а в крайнем случае можно уйти по реке… Так, куда у нас отправилась Равель? На рынок. Не на Дворцовую же площадь… А, есть ещё Мозаичная - в северо-восточной части города, Ремесленная - в западной и Сытная - в южной. Наверное, рынок располагается как раз на Сытной площади… Далековато отсюда, зато рядом с кварталом, где торгуют мои знакомые купцы. Надо будет к ним заглянуть… Что ж, расположение улиц вполне понятно, заблудиться, при всём желании, трудно, хотя… С моими способностями можно затеряться и в весьма скромном количестве комнат.
Выйдя за ворота (кованые и ажурные, как и вся остальная ограда), я остановился, задумавшись, куда именно направить свои стопы. Мне нужна лютня, причём недорогая, но качественная. Раскинуть «паутинку»? Можно, но вряд ли она будет полезной: в музыкальных инструментах ваш покорный слуга совершенно не разбирается, следовательно, придётся действовать наугад, а это грозит потерей времени и сил без малейшей надежды на успех…
Раздумья не помешали мне заметить на некотором отдалении от ворот знакомую фигуру в потёртой одежонке. Парень делал вид, что вовсе не смотрит в мою сторону, но даже совсем тупой селянин понял бы: на случайность это не похоже. Я хмыкнул и двинулся в сторону незадачливого воришки. Тот по мере моего приближения старательно поворачивался, пока не оказался ко мне спиной. Пришлось окликнуть:
- Выбираешь жертву или просто гуляешь?
Воришка передёрнул плечами и обречённо обернулся:
- Да вот, шёл мимо…
- И надолго остановился аккурат у графского дома. Должно быть, о чём-то крепко задумался? - поведение парня вызывает у меня невольную улыбку: раз уж не поспешил сбежать или спрятаться, зачем делать такой виноватый вид?
- Да прямо… - он решил перестать хитрить. - Хотел Вам «спасибо» сказать.
- За что же это? Я думал, что наши товарно-денежные отношения благополучно исчерпали себя ещё вчера!
- Ох и мудрёно Вы выражаетесь… - парень хмурит густые брови. - Я… это… в общем, монеты той как раз хватило, чтобы долги в Гильдию заплатить.
- Членские взносы? Да, дело нужное… И в чём же здесь моя заслуга?
- Я ведь решил, что Вы меня ближайшему патрулю сдадите, - признался воришка. - А тогда…
- Вот ещё! Зачем заполнять тюрьму безобидными голодранцами?
- Да не повели бы меня в тюрьму, - он шмыгнул носом. Замёрз, бедолага: хоть солнце уже высоко, жара от него, как летом не дождёшься. А одет парень, прямо скажем, легко. Впрочем, при его профессии живость движений куда важнее, чем сохранение тела в сухости и тепле. А вот шапку-то мог и приобрести: короткие русые вихры от холода не защитят.
- А что бы сделали?
- Пальцы отрубили, и все дела! - беспечно сообщил воришка.
- А, ты уже попадался! - значит, Городская Стража хорошо знакома с моим собеседником, если даже тюремное заключение ему не грозит.
- И не раз, - подтверждает парень.
- Что так? Плохо учат в Гильдии?
- Учат хорошо, - он ёжится, видимо, вспоминая уроки. - Да из меня ученик плохой… Поздно учиться начал.
- Понятно… - скорее всего, он рос в семье ремесленника или крестьянина, а потом вынужден был искать счастья в городе. В каком-то смысле парню повезло: прибился к Воровской Гильдии, но, судя по всему, не даётся ему охота за чужими кошельками… - Значит, не прочь сменить род деятельности?
- Вроде того…
- А зачем меня ждал? В услужение проситься надумал?
Парень молчит, но смущённо опущенный взгляд красноречивее слов. Вздыхаю:
- Я бы с радостью, но… Не так уж богат, чтобы держать слуг.
- А по виду-то не скажешь, - хитро замечает воришка.
По виду… М-да, вид тот ещё. Сахья нежнейшего цвета топлёных сливок удерживается на голове широкой полоской ворсистого меха - то ли степная лиса, то ли что-то из шакальих, но выглядит эффектно: волоски у корней совсем белые, в середине - жёлтые, а на самых кончиках переходят в багрянец. Плащ, подаренный дядюшкой Хаком, при свете дня оказался почти чёрным, но с отливом в красноту, и меховая оторочка была выкрашена в тон шерстяной ткани. Из оружия я взял с собой только «младшую» кайру. По двум причинам. Во-первых, ходить по столице вооружённым с ног до головы позволялось только Страже (а другие профессиональные душегубы в позволениях и не нуждаются), а во-вторых, под плащом на спине было место только для одних ножен, которые и так пришлось закрепить вверх ногами, то есть, кайра висела рукоятью вниз. По крайней мере, из такого положения я вполне смогу её выхватить, нужно только откинуть полу плаща…
- И кошелёк с герцогской короной, - продолжал наблюдательный отрок.
- Какой кошелёк?
- Из которого Вы меня монетой одарили.
- С короной, говоришь… - да, признаться, была там вышивка, но я как-то не присматривался… - А скажи-ка, мой юный следопыт, кто живёт на улице Проигранной Зари в третьем доме от пересечения с Аллеей Шипов?
- Поверяете, да? - ухмыльнулся воришка. - Герцог там живёт.
- Какой?
- Герцог Магайон, конечно!
Хм. Занятно. Впрочем, всё может объясняться очень просто: дядюшка Хак - всего лишь доверенное лицо упомянутого герцога, а всем известно, что родовитые люди обожают помечать своё имущество гербами, коронами и иже с ними… Ну не мог герцог самолично ездить в Вайарду, да ещё и без сопровождения! Даже я, с моими невеликими познаниями в геральдике и политической ситуации, знаю, что род Магайон особо приближен к королю и обладает массой привилегий… и массой врагов. Поверить, что глава рода отправился в дальнюю поездку в одиночку… Бред. Нужна очень веская причина, но я такой даже предположить не могу.
- Спасибо за информацию! Вот что, подскажешь ещё идею, получишь за труды. Только не серебро, увы: у меня каждая монета на учёте!
- Чего надо-то?
- Мне требуется лютня. Недорогая, но достойная самого лучшего музыканта в Западном Шеме.
- Сами играть будете? - он недоверчиво хмурится.
- Я похож на менестреля?
- А кто Вас знает… - совершенно справедливое замечание.
- Нет, играть буду не я. Играть будет… - а, что я, собственно, теряю? Нужно же продвигать товар на рынок? - Играть будет эльф.
- Настоящий? - парнишка не верит своим ушам.
- Самый настоящий.
- А… послушать можно?
- Если осторожно, - щёлкаю его по носу. - Задача ясна?
- Есть один мастер…
Мастер оказался достойным человеком, и, принимая во внимание моё чистосердечное признание в скромных финансовых возможностях, торговаться не стал, сразу указав нижнюю планку цены, по которой готов уступить инструмент. Я уплатил требуемую сумму без возражений, хотя покупка лютни облегчила кошелёк дядюшки Хака более, чем наполовину. Дела у мастера (судя по обстановке лавки) шли не блестяще, но товар, похоже, был отменный. Курт (мой новоявленный знакомый воришка) клялся и божился, что лютня будет звучать лучше, чем творения поставщика двора Его Величества.
Неся перед собой инструмент, закутанный в несколько слоёв ткани и упрятанный в жёсткий кожаный чехол, укреплённый деревянными пластинками, я двинулся в сторону Сытной площади, благо лавка музыкальных дел мастера находилась совсем рядом. День перевалил за середину, прилавки селян, с раннего утра зазывающих «подходить и налетать», вот-вот должны были опустеть, а это значит, что Равель как раз ходит сейчас между торговыми рядами в надежде прикупить за бесценок непроданные или слегка потерявшие товарный вид продукты…
Я оказался прав: девушка обнаружилась у самого выхода с рынка: стояла и напряжённо пересчитывала медные монетки, с трудом удерживая на сгибе руки корзинку. Какие-то вялые овощи и несколько кульков - вот и весь графский обед на сегодня. Или ужин: смутно подозреваю, что Равель и её матушка питаются раз в сутки.
- Позвольте помочь Вам, красавица! - галантно подхватываю корзину, и девушка изумлённо смотрит на меня, не понимая, почему столь блестящий господин утруждает себя переноской вещей.
- Ну зачем же, благородный лэрр… Она вовсе не тяжёлая…
- Тяжёлая или нет, а идти до дома далеко, так что не спорьте, милая Равель! И потом, мы же договорились: называйте меня просто - Ив. От постоянного титулования по спине мурашки бегут!
- Но, благородный… - светлый взгляд натыкается на мою укоризненную улыбку, и девушка поправляется: - Ив! Правила этикета требуют…
- Правила этикета запрещают графине самой ходить на рынок, но Вы же ходите? Так позвольте и мне слегка отступить от правил!
- Если Вы настаиваете…
Я настаиваю, и, с грузом в обеих руках, сопровождаю юную хозяйку гостеприимного дома. Большую часть дороги она молчит, то ли не зная, о чём со мной можно говорить, то ли потому, что тот же самый этикет запрещает девушке разговоры с малознакомым мужчиной, даже если оный мужчина занимает соседнюю комнату на этаже…
Народу на улицах немного, и это понятно: торговый день закончился, а вечер развлечений ещё не начинался, так что попадающиеся нам навстречу прохожие были либо ремесленными людьми, либо слугами, либо иными порученцами, выполняющими волю своих господ, однако… Встречались и сами господа.
- Вы только посмотрите! Бедняжка Вэлли, наконец-то, нашла себе спутника!
Белокурая головка, показавшаяся в окне паланкина, принадлежала очень красивой юной женщине. Васильковые глаза, пухлый маленький ротик, искусно подчёркнутая румянами молочная белизна кожи. Просто куколка. Причём, и в прямом, и в переносном смысле, потому что пустой взгляд расцвечен только желанием повеселиться, предпочтительно, за счёт унижения других. Тех, кто не сможет ответить. Ай-вэй, дорогуша, на этот раз ты выбрала не ту жертву для своей атаки!
Не обращая внимания на воркующие переливы голоса блондиночки, я обратился к Равель со спокойным замечанием:
- Некоторые знакомства не делают нам чести, не правда ли?
Девушка испуганно перевела взгляд на меня, словно спрашивая: «К чему Вы клоните? Не подвергайте себя опасности!».
- А жалеть поздно, потому что самые недостойные люди цепляются хуже всякого репья… - продолжаю, меланхолично улыбаясь уже блондиночке. Та розовеет, причём, без помощи красок и притираний.
- Да кто Вы такой…
- Знаете, милая Равель, я хотел подарить Вам болонку, но сейчас передумал: проку с такой собачки никакого, красота - на любителя, ума - не слишком, а лает… И по поводу, и без повода. Лучше куплю волкодава.
Я не намеревался оскорблять придворную красотку - само собой получилось. Обида за несчастную девушку уксусом разлилась по моему языку, добавив мыслям и словам остроты.
- Граф! - прошипела блондинка в сторону всадника, сопровождавшего паланкин. - Вы ослепли и оглохли разом? Слышите, Вашу даму оскорбляют! Проучите нахала!
- Точно, куплю волкодава, хотя… Шавок обычно окружают не волки, а овцы в волчьих шкурах, - глубокомысленно изрёк ваш покорный слуга.
Люди, волей случая оказавшиеся свидетелями моего невинного развлечения, были, по большей части, простыми горожанами, не питающими благоговения к высоким титулам без веской причины. Когда я закончил говорить, долгий вдох над улицей висело напряжённое молчание, а потом… Хохотнул один, другой, и вскоре все вокруг весело передавали друг другу мои слова. Блондинка предпочла побыстрее удалиться, а вот её «рыцарь» остался. Спешился и подошёл ко мне.
- Сударь… Я хотел бы с Вами переговорить.
Молодой человек с невыразительным лицом и тоскливым взглядом. Длинные каштановые волосы стянуты в «хвост». Плащ без капюшона - видно прогулка предполагалась недолгой, а может быть, он просто мёрзнет меньше, например, чем я… Одет без особой вычурности, но за модой, наверное, следит: складки на утеплённом камзоле выглядят очень интересно и свежо.
- К Вашим услугам! - киваю незнакомому пока графу и прошу Равель: - Идите, я Вас нагоню. Минут через десять, не больше!
Тревога в светлых глазах не уменьшается, но девушка покорно кивает и нарочито медленно уходит, а я возвращаюсь к отложенному разговору:
- Итак, что Вам угодно? Хотя, прежде всего, следует представиться друг другу, верно? Лэрр Ивэйн, - коротко, но предельно вежливо кланяюсь.
- Шэрол, граф Галеари, - ответный поклон не менее учтив.
- Рад познакомиться, граф! Впрочем, обстоятельства нашего знакомства, смею предположить, не столь уж приятны…
Граф печально вздыхает в ответ.
- Ваша дама посчитала мои слова оскорблением, не так ли?
- Не буду отрицать.
- И Вы, полагаю, считаете своим долгом… - умолкаю, потому что на лице молодого человека отражается такая безысходность, что становится его жаль.
- Видите ли, лично я не считаю.
- Даже мои слова об овцах не вызвали протест? Они вполне могли оскорбить именно Вас, если Вы относите себя к окружению этой белокурой болонки.
- Я не отношу себя к волкам, сударь, - честно и спокойно признал Шэрол.
- Тогда в чём состоит цель нашей беседы? - непонимающе поднимаю левую бровь.
- Я хотел… принести извинения Вам и Вашей даме.
- Извинения?
- Роллена вела себя… непозволительно грубо. Ей не следовало задевать графиню Агрио. И Вы… Вас невозможно ни в чём обвинить: Вы всего лишь вступились за честь девушки.
- Вам легко жить, граф? - не могу удержаться от вопроса, и Шэрол изумлённо хлопает ресницами.
- Что Вы имеете в виду?
- С такими удивительными понятиями о чести и благородстве Вы, должно быть, успели нажить целую армию врагов! Или нет?
- Лэрр… - он печально качает головой. - Врагов наживают те, кто смел, силён и ярок, а мои достоинства… Вызывают лишь насмешки.
- Зря вы так полагаете, сударь! Оскорбить Вас невозможно, поэтому всё, что остаётся - смеяться над Вами, чтобы заглушить голос зависти. Поверьте, насмешники попросту бесятся оттого, что не могут быть хоть капельку похожи на Вас!
- Вы думаете? - он морщит лоб.
- Я уверен! Кстати, граф… Я хотел бы продолжить нашу беседу… Скажем, за ужином. Конечно, стол в доме Агрио не так изобилен, как королевский, но графини по-прежнему гостеприимны и с радостью примут Вас. А бутылочку хорошего вина я постараюсь найти.
- О, не утруждайтесь! - оживляется Шэрол. - Я возьму что-нибудь из отцовских кладовых.
- Отлично! В семь - Вас устроит?
- Вполне!
- Тогда позвольте откланяться!
…Когда я догнал не слишком торопившуюся домой Равель, мне удалось одновременно успокоить её и привести в состояние, близкое к шоковому. Первый эффект был достигнут рассказом о примирении с графом, а второй - известием, что оный граф вечером посетит скромное жилище рода Агрио.
Графиня-мать были изумлена моей наглостью не меньше дочери и удостоила вашего покорного слугу взгляда, неприятно напомнившего настроение Магрит, когда я делал совсем не то, что предписывалось, а проявлял инициативу, в итоге приводящую к неожиданным последствиям. Затем было произнесено скорбное:
- Нам нечем даже растопить камин в гостиной! - и dou Алаисса поднялась на второй этаж, укоризненно шурша юбками.
- Нечем растопить? - я повернулся к Равель, и та печально вздохнула:
- Подводу с дровами из имения мы ждём только послезавтра…
- А почему же… - к счастью, не успеваю сморозить очередную глупость, вовремя понимая: запасы женщин были тщательно рассчитаны, а появление непредвиденных жильцов потребовало, как минимум, вдвое большего расхода дров.
Равель ничего не сказала - не посмела упрекнуть меня в том, что изничтожил горстку палок, которой хватило бы ещё на два дня. Милая девочка! И ведь даже во взгляде не видно осуждения, только извечно-вежливое : «Прошу простить за неудобства…»
Качаю головой:
- Надо было предупредить… В конце концов, мы могли бы немного помёрзнуть.
- Ну что Вы! - она всплеснула руками. - В доме так сыро, что наутро спина заболела бы от холодной постели!
- В крайнем случае, спали бы вдвоём, - беспечно предположил я.
Девушка испуганно расширила глаза, а потом очень мило покраснела.
- Я имел в виду… - пытаюсь исправить положение, но Равель поспешно кивает:
- Личные привязанности лэрра не полежат обсуждению, особенно с моей стороны!
- Почему же? Вы, как хозяйка дома, вправе… - тут только до меня доходит, о чём подумала Равель, и я невольно фыркаю. Неужели, представила меня с эльфом? И, полагаю, вовсе не за сном… Какая испорченность!
…Кстати, узнав, что один из нежданных постояльцев принадлежит к расе листоухих, графини были поражены, польщены и оскорблены одновременно. Поражены тем, что эльф прибыл в столицу без своих соплеменников, в сопровождении человека. Виллерим, всё-таки, не Вайарда, где lohassy можно встретить и несколько раз за день, сюда эльфы выбираются крайне редко и, как правило, не в одиночестве. А уж говорить о том, чтобы листоухий поселился там, где обитают только люди… По этой причине графини были чрезвычайно польщены оказанной им честью. Лично я не считал соседство с эльфом чем-то завидным, но оставил своё мнение при себе, потому что… Пришлось выдержать кавалерийскую атаку dou Алаиссы, в течение получаса выговаривавшей мне, как провинившемуся пажу. Чего я только не наслушался! Упрёков было очень много, но суть их сводилась к одному: как я мог без предварительной договорённости привести в дом Агрио столь высокородного гостя. Поскольку мне не удалось и слова вставить в обвинительную речь, пришлось только кивать и всеми силами удерживать на лице выражение полного согласия со словами графини. Хотя, признаюсь: если в самом начале ещё подхихикивал, то к концу нотаций был готов высказать всё, что думаю об этикете, старых склочных женщинах и правилах гостеприимства. К счастью, Равель немного утихомирила бурю, сказав, что всю жизнь мечтала увидеть эльфа, и настоящее чудо - в преддверии праздника получить ТАКОЙ подарок…
- Дрова, дрова… - я постучал пальцами по мраморному подоконнику. Рассеянный взгляд упёрся в корявые веера деревьев. - Дрова… А скажите, милая Равель, давно ли садовник обрезал сухие ветки?
- Ветки? - она растерянно задумалась. - Не знаю… Надо спросить…
Оказалось, что старый Плисс вообще в этом году не обихаживал своих питомцев, потому как пытался разбить огород, чтобы обеспечить графиням хоть какое-то подспорье по части пропитания. И вроде бы, что-то даже удалось вырастить… Но овощи отнимали слишком много времени и сил: парк остался неухоженным.
- Отлично! Дрова у нас будут, и не позднее, чем через пару часов! - самонадеянно объявил я, не догадываясь, какое сражение мне предстоит…
Садовник был человеком до жути обстоятельным и абы какое дерево пустить на отопление не мог. Собственно, мне даже не доверили единственную в доме пилу: поглядев на меня слезящимися, но весьма колючими глазами, Плисс заявил: «Он вам, сударыни, такого напилит, что потом век жалеть будете…» Уговоры не помогли: садовник согласился с моей помощью только в подсобных работах: таскать лестницу, помогать старику взбираться на неё и собирать отпиленные сучья.
Разумеется, процесс заготовки дров занял куда большее время, чем я рассчитывал: уже начинало темнеть, а мы всё ещё ругались под очередным деревом. За спором о том, какую ветку пилить первой (мне хотелось закончить поскорее, а Плисс придерживался только одному ему известного плана декорирования парковой растительности), нас и застал Шэрол.
- Скажите, где я могу найти лэрра, именующего себя Ивэйн? Он должен гостить в этом доме…
- Доброго вечера, граф! - я прекратил препирательства с садовником и повернулся к молодому человеку. - Простите, совсем потерял представление о времени! Всё в делах…
Физиономия Шэрола, и без того не круглая, вытянулась ещё больше, когда он понял, что пригласивший его дворянин и парень в неказистой клочковатой куртке из поеденного молью меха - одно и то же лицо. Правда, когда граф осознал занятный факт несоответствия моих происхождения и нынешнего занятия, его глаза стали чуть веселее, чем раньше.
- Может быть, пригодится и моя помощь?
- О, что Вы! Осталось совсем немного… К тому же, - я смерил взглядом увесистую корзинку, висящую на локте Шэрола, - Вы и так постарались на славу. Надеюсь, винный погреб пострадал не сильно?
- Нет, увы, - он подхватил мой шутливый тон. - Вот кухарка была недовольна!
- Прошу в дом, граф! Вы займёте приятной беседой хозяек, а я закончу с дровами…
По случаю прихода гостей графини постарались выглядеть, как можно лучше. И, надо сказать, им это вполне удалось: пусть наряды не блистали новомодным покроем, да и вообще - не блистали, но внутреннее достоинство подчас куда внушительнее и привлекательнее достоинств внешних… И dou Алаисса - в тёмном облачении, приличествующем вдове, и Равель - в простом, очень домашнем и уютном шерстяном платье, выглядели весьма благородно. Девушка, к тому же, заплела свои длинные волосы в косу и уложила вокруг головы, открыв взглядам неожиданно хрупкую и прелестную шею…
Встретив графа вежливым поклоном, а его ношу смущённым румянцем, Равель почти минуту не могла найти слов. Не знаю, хотела ли она благодарить или, напротив, корить Шэрола за принесённую снедь, но я поспешил уволочь корзинку в кухню и быстренько разобраться, какими деликатесами нас собрался угостить молодой граф.
Всё было примерно так, как и ожидалось: приторно сладкое вино (дань уважения дамам), несколько головок сыра и кусок ветчины. Набор небогатый, но вполне приемлемый. Оставив девушку в заботах по сервировке стола, ваш покорный слуга поплёлся в парк за последней охапкой сучьев, которые ещё предстояло порубить, чтобы уложить в камин. Каюсь: сначала попробовал ломать их об колено, но нога немилосердно заныла от такого неуважительного обращения, так что топор оказался во всех смыслах предпочтительнее…
Когда я, скинув любезно одолженные садовником лохмотья и малость умыв лицо и руки, наконец-то, добрался до гостиной, в камине уже весело потрескивали дрова, а вокруг изящного столика с бокалами и лёгкими закусками витал призрак беседы. Да-да, именно призрак, поскольку Шэрол совершенно не знал, о чём говорить с дамами, выбирающимися ко двору раз в год по случаю, Равель откровенно робела и смущалась общества молодого человека, а старая графиня предпочитала молчать, лишь изредка глубокомысленно замечая что-то вроде: «А вот в наше время…» Унылая картина, представшая моему взору, никуда не годилась. Нет, так дело не пойдёт! Извинившись перед присутствующими, я поднялся наверх - позвать главного участника импровизированного светского вечера.
Мэй сидел на постели, теребя струны лютни, и всем своим видом показывал, как он относится к моей затее и ко мне. Очень отрицательно.
- Пора спускаться!
- Куда? - хмурый взгляд из-под чёлки.
- С небес на землю! Тебя все ждут.
- Я не пойду.
- Ну-у-у-у-у… Хочешь обидеть хозяек? Нехорошо!
- Ты же притащил какого-то придворного хлыща…
- «Хлыща»! И где только нахватался?… Между прочим, Шэрол - молодой человек с приятными манерами и, что самое главное, с правильным отношением к жизни. А судя по детскому блеску в глазах, он будет и благодарным слушателем того, что ты исполнишь.
- Ну вот, вы с ним уже на короткой ноге! - съязвил эльф, и я неприятно удивился тону мелодичного голоса: можно подумать, стараюсь для себя, а его заставляю делать что-то неприличное и отвратительное!
- На короткой или на длинной - какая разница? Граф может познакомить тебя с высокопоставленными персонами, которые обеспечат проход во дворец… Тебе же это нужно?
- Нужно, - нехотя подтвердил Мэй.
- Конечно, всё произойдёт не за один миг - придётся потерпеть, но усилия того стоят. Спускайся! Если через пять минут не появишься, притащу за ухо!
- Сам тогда играть будешь! - он ещё и огрызается?
- Сыграю, отчего же не сыграть… Хворостиной по твоему белому заду!
- Это с чего ты взял, что… - он вовремя осёкся, но я уловил мысль:
- Ах, он у тебя другого цвета? Не ожидал… В общем, поторопись, иначе пунцовый зад я тебе обеспечу!
Мне вслед что-то полетело, но наткнулось на захлопнувшуюся дверь и, жалобно звякнув, прервало свой полёт…
Не знаю, угроза ли подействовала, или же доводы разума взяли верх, но не прошло и двух минут, как Мэй осчастливил всех нас своим присутствием. Графини, как зрители подготовленные, не выказали особенного потрясения, хотя эльф постарался произвести впечатление, выбрав из своего скудного гардероба шёлковый костюм цвета осеннего неба и позволив серебристым локонам небрежными волнами падать на плечи и спину… Так вот, графини удержали своё восхищение в узде, а на Шэрола смотреть было и смешно, и грустно: молодой человек растерянно подался вперёд, а потом совершенно обмяк в кресле, хлопая ресницами. Хорошо хоть, рот от удивления не слишком широко раскрыл… Насладившись произведённым эффектом, эльф галантно поблагодарил хозяек дома за предоставленный кров и предложил немного скрасить холодный вечер приятной музыкой, если, конечно, присутствующий кавалер не будет против. Кавалер против, разумеется, не был, и Мэй с отрешённым видом непризнанного гения извлёк из лютни первые звуки…
Наверное, он играл и пел замечательно. Не знаю. Не могу ничего сказать. По двум причинам: во-первых, музыка всегда была для меня камнем преткновения - по крайней мере, правильно воспроизвести услышанную мелодию мне не удавалось ни разу, а во-вторых… Я гадал, насколько полезен окажется Шэрол для выполнения поручения Совета эльфийских Кланов. Правильно ли я поступил, устраивая первое «представление» перед этим зрителем?…
Тягучий ритм старинных баллад заставлял расслабить сознание и позволить мечтам хоть ненадолго поверить в своё осуществление. Судя по мягкому мерцанию глаз молодых людей и затуманенному взгляду старой графини, Мэй оказался великолепным менестрелем, о чём я не преминул ему сообщить, когда одевался, чтобы проводить графа домой: Шэрол пришёл пешком, и мне не хотелось отпускать его одного. Тем более, что нужно было кое-что обсудить.
- Лэрр, Вы даже не представляете, какой праздник подарили всем нам! - поделился со мной своим восторгом молодой человек.
- Праздник? - я деланно удивился. - Насколько знаю, до Середины Зимы ещё слишком далеко, так что…
- Бросьте лукавить, Вы прекрасно меня поняли! - укоризненно вздохнул Шэрол, сворачивая на узкую улочку, ведущую напрямик к Четвёртому Лучу. - Встретить здесь эльфа, да ещё услышать, как он поёт… Это настоящее чудо!
- Ну, уж и чудо, граф!… Пение, как пение…
- Вы не понимаете! Я много читал о красоте и талантах этого народа, но увидеть собственными глазами… О таком и не мечтал!
- Не собирались путешествовать на юг?
- Путешествовать? О нет, лэрр, я не принадлежу к числу тех, кто лёгок на подъём…
- А Вы пробовали? Один раз сделайте над собой усилие - вдруг понравится?
- Может быть, я и последую Вашему совету… - задумчиво кивнул граф. - И всё же… Как это было замечательно!
- Рад, что смог угодить такому искушённому в развлечениях человеку, как Вы.
- Искушённому… - он криво усмехнулся. - Куда уж мне… Вот Роллена… Кстати, лэрр, как Вы думаете: уместно ли будет пригласить её?
- Куда?
- В дом Агрио, - граф смущённо отвёл глаза.
- Вряд ли. В любом случае, Вам стоит обсуждать это с хозяйками дома, а не со мной.
- Но эльф прибыл вместе с Вами и… - он осёкся, не решаясь продолжить.
- Хотите сказать, что я могу влиять на него? Увольте! Эльфы не подчиняются людям.
- Но он может прислушаться к Вашей просьбе… - робко предположил Шэрол, и я устало нахмурился:
- Если он не захочет петь, я не смогу его заставить. Вы это хотели узнать?
- Я надеялся…
- Вот что, дорогой граф: возможно, Хиэмайэ согласится немного развлечь меня и моих гостей. Не очень многочисленных, конечно… Вы можете пригласить тех, кого сочтёте нужным, прошу только об одном: никаких склок и ссор в доме Агрио возникнуть не должно. Ну и, конечно, графини не могут нести убытки от своего гостеприимства… Я понятно изъясняюсь?
- Вполне, - он потрясённо склонил голову чуть набок. - Я и не подумал… Конечно, нужно будет каким-то образом отблагодарить хозяек…
- Положим, Вы уже внесли свою долю, - успокаивающе улыбаюсь. - А все остальные… Надеюсь, Вы сможете им объяснить? Ненавязчиво, но доступно?
- Постараюсь, лэрр. Если Вы обещаете упросить эльфа…
Во дворе дома Галеари, несмотря на поздний час, кипела жизнь. Факелы, собаки на сворках, дюжие лакеи в ливреях и обеспокоенный сухонький мужчина лет пятидесяти, нервно кутающийся в просторный плащ, создавали невероятный шум.
- Шэрол, мальчик мой, где ты был? Ушёл, ничего не сказав…
- Отец, я же предупредил, что проведу вечер с друзьями, - молодой человек старался говорить, как можно мягче, но первая попытка умиротворить старого графа не удалась:
- Недавно приехала Роллена и рассказала, что ты поссорился с неким кровожадным лэрром… Я позволил себе усомниться, потому что, как следует из свидетельств очевидцев, обитатели Горькой Земли вовсе не склонны к выяснению отношений по пустякам, но… Она была так убедительна, что я начал волноваться и…
- И поднял весь дом на ноги! - тяжело вздохнул Шэрол. Чувствовалось, что забота отца была ему в тягость. А вот я… Почувствовал укол зависти. Моё времяпрепровождение, например, интересовало Магрит только в том случае, если уроки не были выполнены либо надлежало привести себя в порядок к визиту родственников, дабы не ударить в грязь лицом… Хотя, чего греха таить: ваш покорный слуга постоянно это делал. Ударял в грязь, то есть.
- Значит, я показался dou Роллене кровожадным? - насмешливо кланяюсь белокурой прелестнице, прячущейся за спиной старого графа. - Отчего же? Неужели, слова и действия дали повод считать неотёсанного провинциала опасным?
Она молчит, кусая пухлую губу. Отвечает отец Шэрола:
- Прошу простить юное воображение, благородный лэрр! Дама была обеспокоена участью своего кавалера… Да и меня, старика, заставила поволноваться… Ну, слава богам, всё разрешилось благополучно, и я могу спокойно отправиться в постель… Доброй ночи, господа!
Когда старый граф в окружении слуг и сопровождении Роллены, на прощание подарившей мне весьма грозный взгляд, ушёл в дом, Шэрол усмехнулся:
- В постель, как же! С книгами своими будет возиться, знаю я его…
- С книгами?
- На службе ему мало, можно подумать!
- А кем у нас служит папа? - любопытство высунуло нос из норки.
- Хранителем Королевской Библиотеки, - с тщательно скрываемой гордостью проворчал Шэрол.
Ай-вэй, какая удача! Мне несказанно повезло…
- Как Вы думаете, граф, Ваш отец не будет против моего визита?
- С какой стати? - пожал плечами молодой человек. - Думаю, он даже будет рад поговорить с живым лэрром… О, простите!
- Ничего… - я задумчиво пожевал губами. - Скажем, завтра во второй половине дня… Предупредите, что я загляну к нему по месту службы.
- С удовольствием! Со своей стороны хочу спросить: когда будет возможна новая встреча с эльфом? Для меня и… ещё для кого-нибудь?
- Не раньше, чем послезавтра. Или нет, лучше - через два дня. Он слишком устал с дороги…
- Тогда, через два дня в это же время? - настойчиво уточнил Шэрол.
- Именно так! Будем ждать Вас и уповать на Ваш талант в выборе приглашённых, - подмигиваю.
- Постараюсь не обмануть Ваше доверие, - он совершенно серьёзно и уважительно поклонился. - Может быть, отправить с Вами слуг? Уже темно, и на улицах неспокойно…
- В столице? - хохотнул я. - По сравнению с иными краями у Вас тут тишь, да гладь! Не тревожьтесь, граф, со мной ничего не случится… До встречи!
…Шарахнувшись в сторону от неожиданно пересекшей мой путь тени, я пожалел, что отказался от щедрого предложения Шэрола, но в следующий момент облегчённо вздохнул, потому что напугавшим меня сгустком мрака оказался не кто иной, как Курт.
- А ты что тут делаешь? Кошельки срезаешь? Так ведь все уже давно спят… - удивляюсь, а паренёк, довольный тем, что заставил вздрогнуть лэрра, ухмыляется:
- Да вот, за Вами шёл…
- Для чего? Опять сказать «спасибо»?
- Ну да!
- За что на этот раз?
- Вы же мне разрешили послушать, как эльф поёт, - пояснил воришка.
- Ах, это… Но как же ты слушал?
- Под окном сидел, - улыбка Курта становится ещё шире.
- Под окном, значит… И сильно замёрз?
- Ну, есть маленько… - соглашается парень.
- Мог бы и в дом зайти!
- Кто б меня пустил? Разве что… - он хитро прищурил один глаз.
- Нужно было просто постучаться и попросить, - нравоучительно заметил я. - Открыть дверь легче, чем распахнуть сердце, правда, кто не умеет делать первое, не обучится и второму… А тот, кто предпочитает прокрадываться в дом тайком, не достоин ни второго, ни первого!
- Да не крался я… - обижается воришка. - Постоял в саду немного, делов-то…
- Ладно, я не сержусь… Просто в следующий раз приходи открыто. Просто позови меня… Понял?
- Что ж не понять? - шмыгнул носом Курт. - Только я б лучше в дом Книжника наведался, он побогаче будет…
- Книжника? А, ты имеешь в виду Галеари… Ну уж нет, и не думай! Не нужно доставлять неприятности этим милым людям.
- Да не буду я!… Вы уж меня совсем за негодяя держите!
- Прости, но среди воровской братии у меня знакомых нет, так что понятия не имею, можно ли вам доверять или лучше спрятать кошелёк понадёжнее.
Парень было надулся, но сообразил, что я всего лишь хочу его поддразнить, и махнул рукой:
- Всё бы Вам смеяться…
…Курт плёлся за мной почти всю дорогу, стараясь, впрочем, не попадаться на глаза редким патрулям. Я, в свою очередь, делал вид, что не замечаю тощей фигуры, мелькающей на границе зрения. Зачем воришка шатался по ночному городу? Хотел меня ограбить? Ерунда! Он прекрасно знает, что взять с лэрра нечего… Тогда в чём причина? Не мог же парень волноваться о моей безопасности, рискуя собственным благополучием? Городской Страже, боюсь, он не смог бы доказать, что всего лишь прогуливался в ночи со своим приятелем… Забавно. Хочет выслужиться? Но я ясно дал понять, что не могу обзавестись слугой. Так почему же…
В таких нелепых раздумьях я поднялся на второй этаж особняка Агрио, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить женщин. Но предвкушение мирного сна в тёплой постели позорно сбежало, стоило мне переступить порог своей комнаты: в кресле, развёрнутом к двери, вечным укором восседал эльф.
- Почему не спишь? - я бросил плащ на соседнее кресло и слегка озябшими, несмотря на перчатки, пальцами начал стаскивать со спины перевязь с кайрой.
- Жду тебя, - холодно ответил Мэй.
- Зачем? - сажусь на кровать и стаскиваю сапоги.
- Чтобы удостовериться, что ты вернёшься.
- Могло быть иначе? - поднимаю бровь.
- Ты волен поступать, как вздумается, - голос эльфа с каждым словом становится всё холоднее, и я морщусь:
- Выпил бы вина, а то совсем, как… ледышка.
- По-твоему, я должен веселиться или падать на колени со словами благодарности? После того, как, поддавшись на твои уговоры… - листоухий старается казаться оскорблённым. И у него неплохо получается.
- Подарил благодарным слушателям чудесный вечер, - блаженно растягиваюсь на постели.
- Чудесный… Ты вообще не слушал, ЧТО я пою и КАК играю, - язвит Мэй.
Ах вот, в чём дело! Он просто обиделся.
- Видишь ли, мой милый мальчик… - раздавшееся из кресла шипение заставило меня улыбнуться ещё довольнее. - У меня слишком много забот, чтобы наслаждаться музыкой. Я думал, правильно ли поступил, заводя знакомство с графом Галеари. И потом… В том, что касается музыки, я не могу считаться ни ценителем, ни любителем, увы. Этим талантом не наделён, каюсь. Так что, не дуйся: ты очень хорошо играешь и очень красиво поёшь. Только я - не тот человек, от которого тебе нужна похвала…
- Дурак ты… - доносится из кресла, и я удивлённо сажусь, поворачиваясь в сторону Мэя.
- Дурак? Ну зачем же так категорично… Я не семи пядей во лбу, это очевидно, но и до той крайности, о которой ты упомянул, пожалуй, ещё не дошёл.
- Учёный дурак… - фырканье стало насмешливее.
- Вот что, l’hassy! Я устал бегать по улицам и надрываться, чтобы обеспечить тебе беспрепятственный доступ в королевский дворец! Если что-то не устраивает, могу отойти в сторону и предоставить полную свободу действий!
Вдох в комнате висит тишина, потом слышу:
- Тебе совсем не понравилось?
- ЧТО?!
- Как я пою?
Наивно-детский тон вопроса вызвал к жизни витиеватое ругательство, окончание которого я проглотил, когда заметил заинтересованно высунувшиеся из-под серебристых волос уши.
- Я уже сказал: ты хорошо поёшь! Особенно о несчастной любви…
- Правда?
- Правда! Продолжай в том же духе, и вся столица будет у твоих ног!
- Ты так думаешь? - теперь он горделиво задирает нос.
- Да! Иди спать!
- Хочешь, я сыграю… для тебя?
Подушкой, что ли, в него кинуть? Нет, не поможет… Вздыхаю:
- Играй! Куда уж мне деться?…
Он обрадованно подносит к губам флейту.
…Чистый, чуть низковатый звук инструмента, поплыл по комнате. Старая мелодия. Очень старая. Ровная. Сильная. Спокойная. Невыразимо-печальная и столь же светлая. Незаметно для самого себя шепчу в такт музыке:
Счастье - песок в дрожащих руках:
Мимо мечты проплыли.
Лоно души накрыла тоска
Тенью драконьих крыльев…
Мелодия обрывается. Эльф задумчиво опускает флейту и спрашивает:
- Интересно, какие они?
- Кто?
- Драконы.
Я поперхнулся.
- Разве ты их ещё не видел? Ты же…
- Моё обучение не закончено, - горестно вздыхает Мэй. - А так хочется поскорее…
- Насмотришься ещё!
- А ты… видел? - лиловые глаза серебрятся любопытством.
- Видел, - признаюсь. А зачем лгать? Чем шире паутина лжи, тем больше шансов у тебя самого же в ней и запутаться.
- Расскажи… - робкая просьба.
- Не буду.
- Почему? - лёгкая обида в голосе.
- Чтобы не создавать ложное впечатление. Сам всё увидишь. В своё время.
- Скажи хоть… они красивые?
Задумываюсь, вспоминая. Красивые ли? Грозные. Сильные. Стремительные. Уверенные. Мудрые. Язвительные. Хитрые. Вредные. Могущественные. Ребячливые. Очаровательные…
- Да. Иди спать уже!…
Утром, позавтракав недоеденным накануне куском сыра и удостоверившись, что рецепт притираний эльфийского доктора позволяет брить голову не каждый день, я направился в южную часть города - квартал Медных Закатов, где располагалась лавка купцов иль-Руади. Мне позарез нужны были две вещи, достать которые можно было только при участии моих знакомцев из Южного Шема. Вот только, кто из них будет в лавке за хозяина? Успел ли старый Акамар поведать об оказанной мной услуге и наказать сыновьям уплатить отцовский долг?…
Открывая дверь, я услышал знакомый перезвон колокольчиков. Ай-вэй, как давно это было! Вон они, малыши, прямо над порогом … Не удержавшись, щёлкаю по голосистым кусочкам металла, добавляя к хозяйской мелодии своё излюбленное окончание, и, не успевает затихнуть испорченная песня, слышу:
- Ах ты, рыжий негодник! Опять дорвался!… Вот погоди, поймаю и…
Из задней комнаты, шаркая остроносыми туфлями без задника, с удивительным для своего возраста и веса проворством выскакивает грузный старик. Чёрные, как угли, глаза подслеповато щурятся, но я более, чем уверен: Мерави всё так же зорок, как и в последнюю нашу встречу.
- О, простите, господин, я…
- Приняли меня за кого-то другого, почтенный?
- Да, служил в лавке один… негодник, вот я и…
- Бывает, - сочувственно пожимаю плечами. - Я не в обиде.
- Вот и славно, господин… - старик запахивает узорчатый мекиль поплотнее. - Чем могу быть полезен?
- Вы - не знаю, почтенный, а вот Ваш хозяин… Я хотел бы с ним переговорить. Это возможно?
- Разумеется, господин! Подождите минутку… - он, кряхтя и прихрамывая, исчезает за занавеской, а я улыбаюсь.
Эх ты, старый лис! Вон, как бежал, когда по привычке хотел обругать своего незадачливого помощника…
Правая рука Заффани - моего тогдашнего нанимателя - толстяк Мерави считал меня совершенно неподходящим для работы, несерьёзным и безответственным юнцом. Я довольно скоро устал доказывать обратное и начал вести себя в полном соответствии с его фантазиями. Только в общении с ним, разумеется… В частности, моё вольное обращение с колокольчиками - предметом гордости всей семьи, поскольку их отливали по заказу ещё прадеда Акамара - раздражало Мерави необыкновенно. Уж не знаю, почему…
- Что Вам угодно, благородный лэрр? - голос, вырвавший меня из забавных воспоминаний, принадлежал именно тому человеку, которого я мечтал, но не надеялся застать в Виллериме.
Со времени достопамятной встречи в трактире Акамар даже слегка помолодел, если таковое возможно: глаза блестят, уголки рта довольно подняты, и образующиеся при этом морщинки ясно говорят об одном: старик счастлив. Интересно, по какой причине? Белоснежный мекиль слегка помят… Забавлялся с наложницей? А что, дедушка ещё ого-го!
- У меня к Вам дело, h’assary. Важное и личное.
Он понимающе кивает и отсылает Мерави прочь, а сам подходит ближе.
- Я Вас слушаю.
- В конце лета Вы путешествовали по Ольмскому тракту, - начинаю издалека. - Останавливались в одном месте для встречи с… покупателем, который желал сохранить свою покупку в тайне. Ваш телохранитель занемог, и Вы упросили некоего молодого человека занять его место… Он был не в восторге, но помог Вам. Помните?
Тёмные щёлочки глаз совсем сжимаются. Левая рука старика медленно тонет в складках мекиля.
- Вы обещали оплатить свой долг, верно? Настало время.
- Кто Вас послал? - Акамар выговаривает слова тщательнее, чем пережёвывают пищу.
- Вообще-то, никто, кроме моей дурной головы.
Рука купца начинает прокладывать путь из вороха ткани наружу, а я, догадываясь, с каким «гостинцем» она предстанет передо мной, нарочито небрежно откидываю полу плаща и демонстрирую старику рукоять висящей за спиной кайры. Движение замирает, но, уверен: сухие пальцы только крепче сжимаются на кривом кинжале.
- Ай-вэй, дедушка! В Вашем возрасте - и в драку лезть… Нехорошо! Никого помоложе не нашлось? А как же прекрасные внучки, которых Вы так охотно прочили мне в жёны? Или они не могут защитить честь семьи лучше, чем её глава? Вот расскажу Юдже, чем Вы забавляетесь: она Вас не похвалит!
Проходит очень долгая минута прежде, чем морщинистые губы шепчут:
- Не может быть… Это… Вы? Но…
- Хотите сказать: мой внешний вид претерпел значительные изменения? Увы, увы… Время не стоит на месте, значит, и нам негоже от него отставать!
Старик беззвучно шевелит губами, но по характерному движению пальцев, будто перебирающих нанизанные на нитку бусины, можно понять: он возносит богам молитву. Благодарственную? Хотелось бы верить…
Пожалуй, поверю: тёмный взгляд Акамара теплеет, как раздутые угли, и раздаётся повелительное:
- Мерави, старый плут! Хватит подслушивать! Живо вели накрыть стол!
- У меня неотложное дело, h’assary… - пытаюсь напомнить о цели своего визита, но радушие купца из Южного Шема беспощадней песчаной бури:
- Даже самые важные дела не стоят удовольствия мудрой беседы за чашечкой taaleh!
- Разве что, за одной… - приходится смириться с участью гостя.
…Разумеется, пришлось поглотить упомянутого бодрящего напитка куда как больше. Хорошо, что Акамар, помня о времени суток, велел заварить «хрустальный» taaleh, но всё равно, я напился на год вперёд. И даже вынужден был дважды встать с низенькой кушетки, с трудом выбравшись из вороха подушек, чтобы… Ну, да речь не об этом.
Обычаи родины моего должника устанавливали непреложное правило: за трапезой можно говорить о чём угодно, кроме дел. Поэтому обсуждалась, преимущественно, погода, непредсказуемая, как женский нрав. Сравнение поздней осени с капризной красавицей, не желающей обнажаться перед законным супругом, навело старика на пристальное внимание к моей скромной персоне. Под оценивающим взглядом тёмных угольков я почувствовал себя неуютно и попробовал сменить тему:
- Каким ветром Вас занесло в Виллерим, дедушка?
- Надеюсь, попутным, - Акамар вынырнул из своих мыслей. - И встретив Вас, молодой человек, я вижу: боги были милостивы к моим старым костям…
- Вы говорили, что уже не водите караваны, - напоминаю.
- На счастье или на беду, нет. Я приехал из-за моей любимой малышки… Сола хотела увидеть снег.
- Сола? Ещё одна внучка?
Он гордо улыбнулся:
- Моя младшая дочь.
- О! - восхищённо качаю головой. - Вы меня поражаете, дедушка… Сколько ей лет?
- Скоро исполнится пятнадцать.
- Невеста на выданье…
- Она пока не думает о замужестве, - вздохнул старик, и я попытался его утешить:
- И впрямь: куда торопиться? Пусть увидит свет… Узнав, каковы обычаи других народов, начинаешь бережнее относиться к своим.
- Ваши бы слова, молодой человек, да в её сердце! - он снова уткнулся в меня изучающим взглядом.
- Надеюсь, Юджи поблизости не наблюдается? - осторожно осведомляюсь, памятуя об истовом желании купца породниться.
- Кто произнёс моё имя? - занавеска, заменяющая дверь, отодвинулась, пропуская в комнату мою знакомую йисини.
Должно быть, женщина только вернулась с улицы: смуглые щёки кажутся темнее из-за румянца, на чёрных волосах тают хрусталики снежинок. Короткая шубка из меха горного волка падает на одну из придверных кушеток, и женщина, оставшись в своём «форменном» одеянии, грозно спрашивает:
- Ты назвал моё имя, чужестранец. Что тебе нужно от меня?
Йисини чужды условности этикета, она признаёт только силу. Силу тела или силу духа - тут особой разницы нет. Но сила должна присутствовать, потому что только сильный человек заслуживает того, чтобы его выслушали. Слабый достоин лишь быстрой смерти в поединке. Таковы правила Дочерей Йисиры, и не мне их менять. Я и не буду.
Встаю и насмешливо улыбаюсь воительнице:
- Да вот, зашёл подарок вернуть.
- Какой? И - кому? - крылья бровей сдвигаются к переносице.
- Твой - тебе, разумеется! Помнишь? Такая ладошка-растопырка…
- Растопырка?! - мгновение Юджа охвачена негодованием по поводу столь неуважительного отзыва о своём медальоне, но…
Крик, который я слышу, заставил бы Мирриму умереть от зависти. Это даже не боевой клич и не выражение радости, это… Наверное, так встречают друга, с которым долго не виделись, или человека, который дороже, чем друг.
Проходит миг, и она уже сжимает меня в объятиях. Слишком крепких, чтобы быть до конца искренними, поэтому я вовремя ловлю пальцы, подбирающиеся к рукояти кайры:
- Э нет, милая, эта игрушка не для тебя!
- Ну, посмотреть-то можно? - не хуже маленького ребёнка канючит она.
- Только из моих рук!
- Ладно… - унылое согласие.
Вынимаю оружие, провожу пару простых перехватов вверх-вниз. Юджа следит за сталью в моей руке, как заворожённая.
- Где взял?
- Почему - взял? Мне подарили! - обиженно оправдываюсь, и йисини восхищённо цокает языком:
- Ну, если тебе такие подарки дарят… Кстати, она ведь не одинока, да? И где же «сестричка»?
- Дома.
- Пошли, покажешь!
- Непременно, милая, но не сейчас. У меня дело к твоему дедушке.
Только сейчас замечаю, что старик совершенно масляным взглядом смотрит на меня и Юджу.
- Дедушка, давайте, всё же, займёмся…
- Ах, какая пара… - вздыхает Акамар, а йисини, пользуясь моментом растерянности, заглядывает мне за спину:
- Ой! Прелесть! А что там дальше? - шаловливые пальчики пытаются отогнуть воротник, и я судорожно отмахиваюсь:
- Потом! Всё - потом!
- Зануда! - женщина плюхается на кушетку, изобразив смертельную обиду на лукавом личике.
- Дедушка, мне нужна Ваша помощь, если можно так выразиться…
- Какая пара!… - купец продолжает витать в облаках: только с третьей попытки удаётся вернуть его на грешную землю.
- Прежде всего, могу я просить Вас доставить в Академию, лекарю по имени Гизариус, несколько десятков листов бумаги?
