Вблизи городская стена оказалась не такой уж белоснежной, как казалось издалека. Выглядела она грязноватой: то там то здесь виднелись потеки от воды, камни у земли заросли серым мхом. Но в целом, если не обращать внимания на подобные мелочи, она была великолепна. Настоящее чудо, явившееся из грез о далеких королевствах и долгих странствиях. Фарах специально остановился недалеко от ворот, чтобы насладиться видом на это таграмское чудо. Хотя Танвар и торопился, но, видя восторг подмастерья, все же согласился немного подождать. Северянину было приятно, что его друг восхищен Таграмом. Как никак, это был его родной город.

Друзья остановились у начала огромного подъемного моста, что вел через глубокий ров к южным воротам Таграма. Они были открыты, и пестрый людской поток, похожий на разлившуюся реку, вливался в город. Друзья отъехали в сторону, чтобы не мешать другим путникам и остановились, любуясь городом.

Таграм походил на Масун. Здесь тоже сердцем города был замок правителя, называвшийся королевским дворцом. Вокруг него собственно и раскинулся город – несчетное множество домов, лавочек, магазинчиков, отгородившихся от внешнего мира стеной из белого камня, так поразившей Фараха. Вдоль стены был выкопан глубокий ров, наполненный водой. Танвар сказал, что он никогда не пересыхает, потому что на дне бьют холодные ключи. За рвом снова начинались дома. Как и в Башмине, здесь ютились люди победнее. К тому же именно здесь располагались основные мастерские – кузницы, шорни, столярни, красильни, пивоварни и все прочее, что необходимо большому городу. Но на это сходство кончалось. Многие дома на окраинах Таграма были больше домов башминских богачей. А уж людей здесь было столько, что, пожалуй, ими можно было заселить и пару столиц Каван-Сара.

Привстав на стременах, подмастерье жадно рассматривал стену. Высокая, вышиной с пять человек, она казалась неприступной. Огромные белые блоки камня были гладкими, без изъянов. Большинство из них были тщательно отшлифованы и казалось излучали матовый свет. Танвар сказал, что за стеной следит гильдия Каменщиков, – каждый месяц они подновляют стену: чистят ее и подравнивают. И королевская казна щедро оплачивает их труд. Стена – гордость Таграма, символ его богатства и силы.

Вдоволь насмотревшись на стену, Фарах вздохнул и тронул коня. Пора было познакомиться с Таграмом поближе. Пока все шло отлично, столица Сальстана оказалась именно такой, какой он ее и представлял. У подмастерья появилась надежда, что все будет хорошо. Что его мечтания сбудутся и этот город подарит ему новую жизнь. Новую судьбу.

Друзья миновали ворота без особых проблем. Они показали стражам свои подорожные, получены на границе с Каван-Саром, и вскоре копыта их скакунов выбили дробь на главной мостовой Таграма, вымощенной серой брусчаткой. Фарах даже удивился, насколько легко им удалось въехать в столицу Сальстана. После рассказов Танвара о Тайной Канцелярии, он ждал от стражей города серьезного досмотра и долгих расспросов, но все обошлось.

Танвар, вернувшийся в родной город, радовался как ребенок. Он взахлеб рассказывал другу смешные истории про местных лавочников, про глуповатую знать, и, разумеется, про местные кабаки. Фарах слушал его в пол-уха. Он уже привык к болтовне северянина, сейчас его больше занимал город: его улицы, дома, фонарные столбы – словом все, что встречалось по дороге.

Дома здесь были самые разные. От деревянных лачуг в один этаж, до громадных особняков, обнесенных заборами из кованых железных решеток. Ближе к центру города встречались удивительные строения – большие каменные строения в три, четыре этажа занимавшие пол улицы. Причем обычно на первом этаже часто располагался постоялый двор, конюшня или магазинчик. Такое соседство поражало Фараха. Он привык к тому, что в одном доме живет одна семья. А тут выходило, по соседству может жить сразу несколько семейств! Подмастерье не представлял, как они все уживаются. Эти дома напоминали ему муравейники, и он подумал, что ему не хотелось бы поселиться в одном из них.

Вскоре друзья выехали на огромную площадь, вымощенную, как и улицы, серыми потертыми камнями. На противоположной стороне площади располагался королевский дворец, обнесенный белой каменной стеной, – уменьшенной копией городской. Ровно по центру располагались ворота. Их деревянные строки, гладкие, без намека на украшения, были закрыты. За стеной высились три белые башни, которые Фарах заметил еще в лесу. Они действительно оказались огромными, широкими в основаниях, а к верху немного сужавшимися. Их венчали одинаковые остроконечные крыши из полированного металла, ярко блестевшие на солнце. На макушках башен виднелись флаги – большие полотнища, выкрашенные в красный цвет и перечеркнутые косым белым крестом. Фарах уже знал, что это флаг Сальстана. Знал он и то, что в центре флага должен располагаться королевский герб: два коронованных льва. Но отсюда герба не было видно.

– Поехали, – сказал Танвар. – Нам левее, в западный район.

Фарах огляделся. Солнце потихоньку клонилось к закату, близились сумерки. Городской воздух стал свеж и прохладен.

– А куда мы направляемся? – спросил он. – Где будем ночевать?

– Не беспокойся. Можно сказать, что мы едем ко мне домой. Правда, это не мой дом, это большой постоялый двор, где комнаты сдают на полгода вперед. Там живет много народа. Тебе понравиться…

– Сомневаюсь, – отозвался Фарах. – Много народа, это плохо. Это как муравейник.

– Зато весело! Вот увидишь, вмиг забудешь все свои грусти и печали!

Танвар лихо присвистнул и подхлестнул коня. Фарах поджал губы. Как чувствовал, – придется жить в общем доме. Ничего хорошего он в этом не видел.

– Ну, как тебе Таграм? – спросил Танвар, когда они выехали с площади и углубились в лабиринт узеньких улочек.

– Красивый. И большой. – Осторожно ответил Фарах, оглядываясь по сторонам. Они как раз проезжали между двух трехэтажных домов, и подмастерью показалось, что они очутились на дне ущелья. Ощущение было не из приятных. Казалось, каменные стены вот-вот сойдутся, раздавив непрошеного гостя. Дома располагались близко друг к другу и порой, с одного балкона на другой были перекинуты веревки, украшенные сушившимся бельем всех форм и размеров.

– Красивый! – фыркнул Танвар. – Вот погоди, уладим вопрос с жильем, тогда я тебя повожу по городу. Тут, конечно, не особо и красиво. А вот за дворцом, там где дома знати… Вот там то настоящий шик.

– Холодно, – пожаловался Фарах. – У вас всегда так холодно?

– Нет. Но на носу зима, вот и холодно. Погоди, скоро еще холоднее станет. Надо тебе теплой одежки запасти.

Зима. Фарах знал, что такое зима. Это когда очень холодно, а с неба падет замерзшая вода, – снег. Подмастерье никогда не видел его, но знал что это такое. По чужим рассказам.

– А здесь идет снег? Мне казалось, что он бывает только в Хальгарте.

– Идет, – ухмыльнулся Танвар, – но редко. Вообще все будет зависеть от милости Энканаса и усердия его жрецов. Будут лысые пердуны хорошо молиться, – снега не будет. Вернее, все одно будет, но мало. Помню, как-то была зима вовсе без снега. Один дождь. Грязи на улицах – по самые уши, ни пройти, не проехать. Порой даже думалось – лучше бы снег.

– Как вы здесь живете, – поразился подмастерье. – Дикий край. Как Белые Пустоши.

– Тьфу! Попридержи язык. Вот только Белых Пустошей нам и не хватало для полного счастья. Нет уж. Все у нас хорошо, живем дружно и весело. Греемся изнутри, винцом да настоечками. А всеблагой Энканас греет нас снаружи. Когда добрый. Да ты не печалься, до зимы еще пара месяцев, может, и снега в этот раз не будет. Оденешься потеплее и все будет хорошо.

Фарах не ответил. Он нахмурился и замолчал. Пока что Таграм производил на него благоприятное впечатление, но некоторые мелочи раздражали. Например, эти дурацкие дома на сто семей, холод, грязь…

Танвар вдруг наклонился и поправил стремя. Фарах заметил, что при этом северянин бросил быстрый взгляд назад.

– Что случилось? – шепотом спросил подмастерье, когда северянин выпрямился в седле.

– Дурь какая-то, – так же тихо ответил Танвар. – У меня такое чувство, что за нами следят. Причем уже неделю, не меньше. Но пока я никого не заметил. Извелся уже, слов нет. Поехали быстрее, в волчьей заставе мои друзья быстро вражину за бока возьмут. Если, конечно, это не мои фантазии.

Друзья подхлестнули скакунов и поехали быстрее. Танвар показывал куда сворачивать, и вскоре Фарах понял, что окончательно заблудился. В одиночку он не вышел бы даже обратно к площади.

Солнце уже задевало нижнем краем верхушки ближайших холмов, окружавших город, когда Танвара наконец облегченно вздохнул.

– Приехали. – Сказал он. – Сворачивай налево, под арку.

Фарах послушно повернул коня. Миновав арку и тесную улочку, Фарах выехал на небольшую площадь, утыканную домами стоящими вразнобой, как попало, словно грибы на полянке. В центре высился большой трехэтажный дом из серых камней, к нему жались строения поменьше. Судя по всему, это и была Волчья Застава.

Здесь оказалось на удивление людно. Несмотря на то, что темнота уже опускалась на город, люди сновали по площади, торопясь по своим делам. Около большого дома расположилась шумная компания изрядно выпивших горожан.

Фарах съежился в седле, ему стало неуютно и страшно. Он не чувствовал себя в безопасности. Здесь он был чужим. А вот его друг – напротив. Танвар просто лучился от радости. С его уст не сходила довольная ухмылка. Он поглядывал по сторонам и порой приветственно махал рукой, завидев в толпе знакомого человека.

Подъехав к большому дому, Фарах увидел, что в него ведут несколько дверей. Окна на первом этаже были большими, просто огромными – в рост человека. Сделаны они были, понятно дело, не из одного куска стекла, – вышло бы слишком дорого, – а из множества маленьких, вставленных в ячейки деревянной решетки. Сквозь них можно было рассмотреть, что внутри за столиками сидят люди. Фараху не стоило большого труда догадаться, что весь первый этаж здания это большой кабак.

Ему вдруг захотелось очутиться подальше отсюда. Он чувствовал, что здесь ему не понравится. К тому же его не покидало ощущение близкой опасности. Подмастерье подумал, что ему бы не помешала кольчуга – в таком месте легко получить удар ножом в спину.

– Слезай! – скомандовал уже спешившийся Танвар. – Добро пожаловать в Волчью Заставу!

– Почему это место так называется? – спросил Фарах, спрыгивая на брусчатку.

– Когда-то давно здесь стояла небольшая застава. Еще до того, как построили внешнюю стену. Потом ее перенесли, и площадь, бывшую окраину, заселил вольный люд. Их часто называли волками, потому что они были не прочь поохотиться на горожан. Ну, с тех пор и повелось – Волчья Застава.

– Так здесь живет ворье? – тихо спросил Фарах. Конечно, он догадывался о том, что за друзья у Танвара, но что б так, открыто…

– Потише, приятель. Здесь живет разный народ, в основном – искатели приключений, вольный люд. Конечно, среди них попадаются воришки и душегубы, но где их нет? Даже в кварталах знати их полно. Ничуть не меньше чем здесь.

Танвар расправил плечи, потянулся и шумно втянул носом вечерний воздух.

– Пойдем, – сказал он. – Я чувствую, что Ленелл готовит свое фирменное жаркое под леаранским соусом…

– А скакуны? – напомнил Фарах.

Танвар выругался и громко свистнул. Тотчас около него возник, словно из-под земли выскочил, мальчишка лет двенадцати, в грязной одежде, с растрепанными волосами, и чумазым лицом.

– Малой, – сказал Танвар запуская руку в за пазуху. – Коней к остальным. На ночь.

Он бросил мальчишке мелкую монету, тот ловко поймал ее на лету, кивнул и взялся за поводья.

– Пойдем пойдем, – поторопил Фараха северянин, – все будет в порядке. Это местный пацан, ленелловский. Он отведет коней на конюшню.

Танвар направился к большим двухстворчатым дверям, ведущим в кабак. Фараху не оставалась ничего другого как последовать за другом, хотя ему по-прежнему очень не нравилось это место. Он даже не мог точно сказать – чем. За время путешествия подмастерье побывал в едва ли не сотне постоялых дворов, в большинстве из них были и кабаки. Видел и горьких пьяниц, и воришек, и попрошаек. Казалось, это место мало чем отличается от тех где Фарах бывал прежде. Но он всей шкурой чувствовал, что здесь – опасно.

Танвар ударом ноги распахнул створки дверей, и, подхватив друга под локоть, втащил его в кабак. На Фараха обрушился гомон толпы. Люди за столиками разговаривали, кричали, спорили, ссорились, пели… Гул стоял такой, какой бывал на Башминском базаре в праздничный день.

Северянин ловко пробирался между деревянными столами, по-прежнему не отпуская руки подмастерья. Он ловко оттирал с дороги зазевавшихся посетителей, но никто не обижался. Кажется на него даже не обращали внимания.

– Народу-то, народу, – приговаривал он. – И морды все незнакомые…

Наконец, Танвар свернул в сторону, к столику расположившимся в самом углу. Из-за него выбиралась нагулявшаяся компания. Высокий и крепкий мужик с чисто выбритым лицом, поддерживал толстячка с рыжей бородкой. Ему помогал высокий и тощий горожанин с аккуратно подстриженными усиками. Крепко сбитый наемник со злыми глазами бодро собирал в мешок остатки яств, справедливо полагая, что негоже добру пропадать. С удивлением Фарах обнаружил, что среди компании толпившейся возле стола, есть и женщины. Две молоденькие девицы были наряжены в мужскую одежду, у обеих на поясах короткие мечи. Их наряды смотрелись довольно странно на фоне длинных распущенных волос. Казалось, им больше подошли бы сальстанские вечерние платья – длинные, с глубоким вырезом…

От дверей копанию окликнул невысокий и тощий парень, рыжий как огонь. Гулены заторопились, шустро выбрались из-за стола, и Танвар тотчас ловко скользнул на освободившееся место.

– Садись, – скомандовал он, – занимай место! Прах побери, как сегодня людно. Пару месяцев назад, когда я выезжал из Таграма, тут было пусто как в моем желудке. Сколько новых людей…

– Ты видел девушек? – шепотом спросил Фарах, усаживаясь на скамью залитую пивом.

– Конечно, – отозвался Танвар. – Симпатяшки.

– Как же они, с мечами, в кабаке…

– Обычно дело. Ты, друг, отвыкай от своего юга. Это Таграм. Здесь встречаются такие девицы, что уделают тебя одной левой, а ты и пискнуть не успеешь.

Фарах осуждающе покачал головой. В Каван-Саре не встречалось женщин воительниц. Дело женщины – семья. Домашний очаг. Воевать должны мужчины. Женщины – растить новых воинов.

– Ленелл! – заорал Танвар, и его зычный голос перекрыл гомон толпы. – Ленелл, сын селедки, где ты?

Фарах, погрузивший в размышления о женщинах, вздрогнул и чуть не свалился со скамьи.

– Что ты орешь? – недовольно спросил он.

– Один момент, – отозвался северянин. – Погоди. Ага, вот и он.

Толпа раздалась в стороны и выпустила из своего шумного чрева грузного леаранца в замызганном фартуке. В том, что это леаранец сомневаться не приходилось – длинные черные усы, завернутые колечками и чисто выбритый подбородок, выдавали его с головой.

– Танвар! – Леаранец ахнул. – Благой Энканас! Куда ты запропал? Мы думали, что уже не увидим тебя…

– Потом, все потом. Тащи-ка свое жаркое. Я его запах учуял еще от Южных ворот. Мы только что приехали и голодны как волки.

Леаранец широко улыбнулся и лихо разгладил усы. Видимо, ему польстило внимание Танвара, оказанное его фирменному блюду.

– Кстати, познакомься, это Фарах. Мой кровный брат. Ты не смотри что он с юга, парень сообразительный, грамотный, обучен языкам, все понимает. Так что свои сальные анекдоты про каван-сарцев держи при себе.

– Приветствую вас в Таграме, – Ленелл поклонился Фараху. – Чего изволите?

– Неси ему то же, что мне, – распорядился Танвар. – Парень еще не успел изучить твою кухню. Да вина не забудь, красного леаранского.

Ленелл вопросительно поднял бровь и Танвар сморщился словно отведал каван-сарского лимона.

– Не бойся, я при деньгах, – сказал он. – И про должок помню. Но давай потом, а? Ты неси жратву, а то у меня уже кишки от голода сводит.

– Сей момент, – отозвался леаранец и растворился в толпе.

Танвар шумно выдохнул.

– Ну, вот мы и дома. Это был Ленелл, хозяин этой лавочки. В смысле – кабака, а не всего дома. Милейший парень, хоть и леаранец. И готовит знатно. Вернее готовят его повара, но Ленелл ими командует и притом ревниво следит за рецептурой блюд. Лучшая жратва в этой части города, честное слово!

Фарах уныло кивнул. Он вовсе не чувствовал себя здесь как дома. Обстановка угнетала. Он не мог себе представить, что вся его дальнейшая жизнь пройдет в таких вот кабаках и притонах, среди грязных наемников, ворья, душегубов…. Нет, это невыносимо. Но быть может, так надо? Хотя бы поначалу, что бы освоиться. Потом можно будет поселиться в отдельном доме, хотя бы за крепостной стеной. Наверно там есть гильдия кузнецов или что-то в этом роде. Можно будет прибиться к ним, отработать вступительный взнос, стать подмастерьем…

– А вот и жаркое! – обрадовано гаркнул Танвар.

Высокий леаранец, но уже не Ленелл, бухнул на стол поднос с двумя большим тарелками. Они до краев были наполнены мясом, плавающим в жирном соусе. Над тарелками возвышался изящный глиняный кувшин, запечатанный сургучом.

– Стаканы тащи! – крикнул Танвар тощему леаранцу и достал из-за пояса нож.

Фарах взял с подноса двузубую деревянную вилку. С такими штуками он познакомился еще в постоялом дворе Башмина. Нововведение ему не очень нравилось. Есть руками было намного удобнее, но зато с вилкой выходило аккуратнее.

Некоторое время друзья молчали, наслаждаясь едой. Мясо и впрямь оказалось очень вкусным: сочным и мягким. Кисло-сладкий соус оказался выше всяческих похвал. Фарах признал, с некоторым удивлением, что еда здесь действительно отличная. Никакого сравнения с теми помоями, что подавали в постоялых дворах по дороге в Таграм.

Утолив голод, друзья взялись за леаранское вино, красное и сладкое. Оно оказалось превосходным. Фарах, хоть и не любивший вина, вынужден был признать, что конкретно этот напиток ему нравится. Вино было терпкое, теплое и напоминало сладкий сок с легкой кислинкой.

Попивая вино, подмастерье прислушивался к разговорам вокруг. Все говорили на северном языке, но за время путешествия, Фарах уже к этому привык. Он и раньше неплохо его знал и раньше, а теперь, после путешествия с Танваром, говорил на нем как на родном. Только вот южный акцент у него оставался.

Разговоры оказались на редкость скучные: "Я ему по шее, а он мне в живот…", "тут я ей и говорю, а не пошла бы ты красавица…", "Пять марок! Представляешь, брат, пять марок за дрянной арбалет". Подмастерье пожал плечами и стал рассматривать зал. Что его поражало в Таграме – так это обилие камня. На юге Каван-сара из этого материала дома строили редко, – уж больно трудно его было добывать. Больше полагались на песчаник.

– Откуда здесь столько камня? – спросил Фарах у северянина, мужественно сражавшегося с жилистым куском мяса.

– Тут рядом каменоломни. Ребята из строительной гильдии неплохо зарабатывают на камешках. А им помогают заключенные местных тюрем. Попался, – изволь отработать. Есть и каторжники. В основном это душегубы, которым королевским указом заменили смерть вечными работами. Они то и добывают камни.

Фарах покачал головой. Разумно. Бесплатная рабочая сила, это хорошо для города. Но как-то не по человечески. Наверно, честнее повесить душегуба, чем заставлять его мучиться всю оставшуюся жизнь.

Сказать это Танвару он не успел. Внезапно из толпы вынырнул невысокий человечек в длинном темно-зеленом плаще и опустился на скамью рядом с Танваром.

– Привет тебе от Волчары, – тихо сказал он северянину. Тот закашлялся и выплюнул недожеванный кусок мяса прямо на стол.

– Крысиная морда. – Буркнул Танвар. – И тебе привет.

Фарах с интересом разглядывал незваного гостя. Он оказался невысоким северянином, похожим на подростка. Узкие плечи были подстать хрупким, женственным ладоням с длинными цепкими пальцами. Его лицо действительно напоминало крысиную мордочку: нос выдавался вперед, равно как и верхние зубы. Фараху он сразу не понравился. От гостя веяло бедой.

– Сын селедки уже успел нашептать тебе о том, что я вернулся? – спросил Танвар, опираясь локтями о столешницу.

– Вовсе нет, – отозвался гость. – Я услышал твой нежный голосок, когда ты звал Ленелла. Значит, ты только что вернулся в Таграм?

– Да. Только что. Даже поесть не успели.

– Давай, жри свое мясо и отправляйся к Волчаре. Он тебя давно ждет. Велел передать тебе, чтоб как появишься, сразу шел к нему. Даже не думай задерживаться.

– А пошел ты…

– Потише, волчонок. Береги здоровье. Волчара спрашивает о тебе по три раза на дню. Очень ждет тебя. Очень. Понял?

Танвар нахмурился.

– Ты видел Косара? – спросил Крысиная Морда.

– Не твое дело, – огрызнулся северянин.

– Верно. Не мое. Это дело Волчары. Очень советую поторопиться.

Гость повернулся и встретил изучающий взгляд Фараха.

– Это еще кто? – холодно осведомился он.

– Новенький, – ответил Танвар, знаком велев Фараху помалкивать. – С юга.

– Ну-ну. – Отозвался незнакомец, полоснув подмастерья жестким взглядом. Потом встал из-за стола, запахнул плащ и тихо сказал северянину:

– Не медли, Танвар. Не медли.

После чего бесшумно растворился среди толпы.

– Сын собачий, – буркнул Танвар, ковыряя ножом столешницу, покрытую сложным узором из царапин.

– Кто это? – спросил Фарах.

– Знакомый. Слушай…

Танвар поднялся и сунул клинок в ножны. Потом порылся в кармане, достал марку и бросил ее на стол. Фарах ждал.

– Мне надо уйти, – наконец сказал северянин. – Подожди меня здесь, ладно? Ленеллу скажешь, что я пошел к Волчаре. Он покажет тебе мою комнату. Чувствуй себя как дома, устаивайся потихоньку. Меня не жди, я наверно, появлюсь только к утру.

Фарах молчал и смотрел на северянина. Тот говорил тихо, не поднимая взгляда от стола. Пальцами мял широкий кожаный пояс, словно хотел проверить, – не зашито ли в нем что.

– Ну, пока. – Буркнул он и отвернулся, собираясь уходить.

– Танвар!

Северянин обернулся.

– Кто это – Волчара?

– Местный заправила. – Неохотно отозвался Танвар. – Можно сказать, мой покровитель.

– Как Косар?

– Да. Вроде того.

Фарах выжидающе смотрел на друга. Тот молчал. Подмастерье понимал, что сейчас решается его судьба. Все зависит от того, что произойдет сегодня. Кажется, пришло время выбирать дорогу. Новая жизнь должна с чего-то начинаться, ведь так? Пора устраиваться на новом месте. Волчара… Почему бы и нет? Танвар говорил, что и вор может быть хорошим человеком. Фарах вздохнул и сжал кулаки. Он принял решение.

Неприятно кольнуло в груди. Правильно ли он поступает? Что сказал бы дед, узнай он о том, что внук связался с такой подозрительной компанией? Но нельзя же вечно оставаться подмастерьем. Дед умер, прошлая жизнь канула в прошлое и подернулась туманной дымкой. Стала лишь воспоминанием.

– Можно с тобой? – тихо спросил Фарах.

Танвар просиял. Расправил плечи и довольно откашлялся.

– Давай. – Сказал он. – Пора тебе становиться на ноги. Пошли, представлю тебя местному люду. Я не решался позвать тебя сразу к Волчаре, но если ты сам хочешь…

– Хочу.

– Пошли. Сегодня ты увидишь хозяина этой помойки, что зовется Волчьей заставой.

Танвар протянул руку Фараху и широко улыбнулся.