— Вставай, нужно уходить! Скоро здесь появятся стражники с собаками!

Услышав шепот, ледана сначала опрокинула нарушителя спокойствия на землю, усевшись сверху, и только потом соизволила открыть глаза и окончательно проснуться. В предрассветных сумерках увидела знакомое лицо.

— Ты?

— Я! — Охотник тихо рассмеялся, даже не пытаясь высвободиться и тем более угрожать. — Только не говори, что ждала кого-нибудь другого. И раз уж ты меня узнала, будь добра, не ломай хребет. Я и так порядком устал за сегодняшнюю ночь.

— Извини! — Столь откровенный намек на любовные утехи заставил ее покраснеть и вновь испортил настроение. Обиженно поджав губы, Ролана поднялась на ноги и сменила тему разговора. — Как ты меня нашел?

— По запаху, — отшутился Илмар, глядя на девушку с ироничным прищуром. На самом же деле пытался разгадать, в чем причина ее плохого настроения: неудачный визит к шенну или что-то другое. — Я купил тебе одежду взамен потерянной. Переодевайся! — В руки Ролане полетел уже знакомый мешок. — Нужно уходить! Сюда идет стража!

— За мной? — Покопавшись в мешке, ледана вытащила обещанную одежду: длинную юбку и рубашку. Досадливо поморщившись, несколькими рывками порвала юбку на широкие клинья и принялась срывать с себя прозрачные тряпки ньери.

— И за тобой тоже, — согласно кивнул охотник, внимательно наблюдая за ее манипуляциями. Особенно его заинтересовал тот факт, что ремень с кинжалами Ролана принялась спокойно обматывать вокруг ноги. В итоге с внешней стороны бедра образовалась своеобразная бахрома из кинжалов. Конец ремня ледана закрепила ниже колена. Стараясь не думать о том, насколько смертельно это девичье «украшение», охотник отвел взгляд. — Но в первую очередь их интересует зверь. — Он нарочно выдержал паузу, повисла тишина. — Ты знаешь, что шенна Орниса разорвала волчица?

— Нет, а что? — Девушка повернулась к нему уже полностью одетая и сунула в руки порядком опустевший мешок.

— Ничего. — Илмар равнодушно пожал плечами, внимательно вглядываясь в девичье лицо, скрытое тенью ветвей. — Просто слухи. Ты успела взять то, что хотела?

Ледана молча кивнула и выбралась из-под ветвей. Усмехнувшись собственным мыслям, он закинул мешок на плечо и вышел следом.

— Иди за мной! — Илмар догнал девушку и, крепко взяв за руку, прибавил шаг. — Я снял нам комнату в трактире на окраине. Оставил там твоего пса за сторожа.

— И когда только успел? — скептически фыркнула Ролана, но руки не отняла.

— А чем я, по-твоему, занимался в то время, когда ты развлекалась со своим клиентом?

Ответом ему был убийственный взгляд из-под сурово сдвинутых бровей. Таким образом ледана ясно дала понять, что она думает о его ночных занятиях. И самыми приличными в этих мыслях были одни предлоги. Но, как ни странно, охотника ее гримаса ничуть не расстроила. В ответ он лишь широко улыбнулся и подмигнул, чем вызвал в душе Роланы новую бурю возмущения.

«Нашел чем хвастаться, — обиженно подумала девушка. — Да эта Тара с любым ляжет, у кого есть кошелек»!

«Все сходится! — ликовал про себя охотник, глядя на хмурое девичье лицо. — Осталось лишь кое-что проверить». Сообщать же о том, что он пробегал добрую половину ночи по городу сначала в поисках ночлега, а затем и в поисках самой девчонки, он не собирался. Тем более что найти ночлег оказалось сложнее, ведь у свободных комнат нет запаха.

Идти пришлось окраинами кварталов, которые изобиловали зарослями бурьяна, небольшими оврагами и городскими свалками. Разумеется, этот маршрут настроения ледане не прибавил. За время пути она несколько раз оступилась, едва не подвернула лодыжку, угодила в крапиву, превышающую ее собственный рост, и теперь остервенело чесалась в тех местах, где кожа не была защищена одеждой.

А еще она злилась. Если бы не охотник, она давно перекинулась бы в зверя и быстро миновала эти неприятные места с наименьшими потерями для себя. А так приходилось тащиться по самую шею в траве, собирая на себя всю утреннюю росу и отмахиваясь от насекомых, постоянно сваливающихся за шиворот. И еще жутко хотелось есть и помыться. Ледана ощущала себя так, словно выпачкалась в чужой крови с головы до ног.

Когда вокруг прилично рассвело, овраги сменились покосившимися сараюшками неопрятного вида.

— Пришли! — наконец подал голос молчавший почти всю дорогу охотник. — Нам сюда! — Он махнул рукой в сторону неопрятно чернеющего в стороне сооружения.

Ролана недоуменно нахмурилась. Назвать это трактиром язык не поворачивался, а уж снимать в нем комнату не хотелось и подавно. Возможно, раньше трехэтажное здание имело более внушительный и аккуратный вид, но сейчас оно выглядело так, словно едва уцелело после пожара. Трактир был сложен из черных от копоти бревен, окна нижнего этажа были заколочены досками, даже крыша гордо зияла проплешинами, кое-где залатанными все теми же досками.

— Ты уверен, что нам именно сюда? По-моему, в этот твой трактир и заходить опасно — того гляди, крыша рухнет прямо на голову!

— Не волнуйся, нам именно сюда. — Илмар обогнал ледану и уверенно зашагал вперед. — Из-за внешнего вида в этот трактир заходят только те, кто точно знают, что крыша держится крепко.

Вздохнув, Ролана прибавила шаг.

Действительно, вопреки опасениям внутри было вполне уютно и чисто. Пол радовал глаз свежевыкрашенными досками, а на стенах и под закопченным потолком висели в качестве украшения длинные связки луковиц и кукурузных початков. Грубо сбитые столы и вытертые штанами посетителей лавки сейчас пустовали, но на каждом столе стояла плошка со свечой. За стойкой скучал широкоплечий детина неопрятного вида. Навалившись грудью на выщербленную столешницу и подперев здоровенным кулаком небритую щеку, он блаженно посапывал.

Охотник заговорщицки подмигнул Ролане, приложил палец к губам и повел по лестнице на второй этаж. Там открыл ключом самую дальнюю комнату и приглашающе махнул рукой.

Пес лежал на полу, но при виде хозяйки вскочил и радостно завилял хвостом. Ледана присела перед ним и зарылась руками и лицом в белоснежную шерсть. Собака играючи упала на пол, безостановочно подметая его пушистым бубликом хвоста. В ответ девушка принялась тормошить пса, нашептывая ему всякие нежности и сбивчиво сообщая о том, что боялась не вернуться к нему после сегодняшней ночи.

Охотник сбросил мешок на одну из свободных кроватей и направился к двери.

— Пойду раздобуду нам завтрак, — сообщил он Ролане, но, обернувшись, понял, что она его не услышала.

Когда же он вновь вошел в комнату, удерживая одной рукой поднос с едой, девушка спокойно сидела на кровати, рассматривая какую-то вещицу. При появлении охотника убрала ее в карман куртки и азартно потерла ладони, не сводя жадного взгляда с дымящихся тарелок.

— Есть хочу прямо до смерти!

— Угощайся. — Илмар поставил поднос на стол. — А я пойду прогуляюсь. — Он взял в руку прислоненное к стене копье и закинул за плечо мешок. — Соберу последние новости, пока город окончательно не проснулся.

— Вернешься?

Он обернулся и внимательно посмотрел в ее глаза. Никакой насмешки в них не было. Наоборот, несмотря на нарочито безразличный тон, в глубине взгляда плескалось беспокойство.

— Я вернусь, но ты и так здесь в полной безопасности. К тому же с тобой твои великие и ужасные аньято! — Он подмигнул и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Ни к чему показывать, что ему понравились и ее вопрос, и волнение, которое она изо всех сил старалась скрыть.

Несмотря на ранний час, Шеран гудел, словно потревоженный улей, смакуя самую последнюю и, чего греха таить, долгожданную новость смерть наместника. И ладно бы, если настигла его эта самая смерть в темном переулке. Решили бы, что пал шенн Орнис от рук доведенных до белого каления его методами правления горожан. Провели бы расследование, дознание, да и закрыли дело за недостаточностью улик. Или, как второй вариант, бросили бы в тюрьму нескольких особо мешающих власти горожан, показав тем самым остальным, что с властью, даже с порядком надоевшей, шутки плохи Так ведь нет же! Угораздило этого шенна помереть в собственной постели, исполосованным кнутом, словно раб на галере! И горло ему, словно последней шавке, порвали. И не кто-нибудь, а самый настоящий зверь — волк пшеничного цвета! Не иначе, зверюгу привела с собой продажная девка-ньери. Тут же заговор налицо!

Помимо заговора жители жаждали получить ответы на многочисленные вопросы, как то куда пропал волк, где искать девку, причем не для того, чтобы свернуть ей шею за совершенный поступок, а спасибо сказать за смелость, ну и, разумеется, кто придет теперь на освободившееся место наместника. Ответов, как это всегда бывает в таких ситуациях, не было, и никто не спешил их давать. Поэтому горожане, устав маяться неизвестностью, стали прибавлять к действительности свои собственные домыслы и рассуждения. В итоге новость обросла такими невероятными подробностями, что охотник, неспешно шагающий по тихим улочкам и внимательно прислушивающийся к сплетням, только диву давался.

Одни говорили, что шенн поплатился за свою страсть к кнутам и веревкам, неудачно затянув удавку на собственной шее, вторые шутили, что Орниса загрызла от ревности любовница, устав от его бесчисленных похождений. Третьи все же склонялись к официальной версии. Но и тут волка превратили в оборотня, а потом и вовсе заменили ящером, который после совершения убийства воспарил в небеса и был таков. Последняя версия нравилась народу больше всего, потому что волка с необычным, равно как и с обычным, окрасом никто в глаза не видел, а улетевшего ящера теперь сколько ни ищи, толку никакого не будет. И стража, с ночи прочесывающая город и окрестности, ясное дело, вернется ни с чем.

Илмара подобная наивность смешила. Понятно, что большинство горожан дел с ящерами не имели, а потому были не в состоянии сообразить, что вздумай эта зверюга покуситься на шенна, то лежать бы ему не только с перегрызенным горлом, но и вообще без головы. К тому же одним разбитым окном дело бы не обошлось — внушительная туша разворотила бы добрую половину дома.

С другой стороны, необычность выдумки отводила подозрения от главного виновника переполоха — волка. Люди могут говорить что угодно, но некоторые личности, в частности стража дома шенна Орниса, знают истину. Вот только сообщать эту истину народу никто не собирается. Стража из-за занятости, а он, Илмар, из вредности, ну и… из солидарности. Незачем кому-то еще знать, что волк на самом деле волчица, а необычный пшеничный окрас появился в силу некоторых обстоятельств.

Вспомнив эти самые «обстоятельства» во всей ранее доступной его взору обнаженной красе, охотник неожиданно для себя ощутил, что сердце в груди забилось чаще. Тряхнув головой, он прогнал из памяти столь соблазнительное воспоминание и досадливо вздохнул, сообразив, что зря отказался ночью от услуг Тары.

Почесав в затылке, решил, что наслушался достаточно сплетен, и повернул в сторону квартала ньери. В конце концов, он слишком нравится Таре, чтобы та отказала ему в ласке даже после его ночного бегства. А ледана пусть подождет. Ведь в том месте, где он ее оставил, ей никто и ничто не угрожает.

За время отсутствия охотника Ролана успела вдоволь наесться и теперь, оставив на столе наполовину опустевший поднос, лежала на кровати. Несколькими минутами ранее она в очередной раз рассмотрела медальон и надела его на себя, туго стянув шнуровку рубахи, чтобы родовой знак не был виден окружающим. Здесь, в городе, где шенна Орниса знали все жители, кругляш мог привлечь к себе ненужное внимание. И пусть ей нужна информация о своей семье, которую наверняка знают местные жители, но с вопросами необходимо повременить. Смерть наместника и так подняла излишнюю шумиху.

В дверь неожиданно постучали. Пес подскочил с пола, ледана насторожилась.

Из-за двери послышался негромкий мужской голос.

— Простите, что беспокою! — извиняющимся тоном начал невидимый собеседник. — Я тут воды принес, чтобы помыться. Ваш напарник сказал, что нужно принести ведра как можно быстрей.

Судя по всему, это был хозяин заведения. Ролана заколебалась. С одной стороны, в городе ищут ньери, а на ней сейчас нет этих обличающих пестрых тряпок. С другой стороны, охотник обещал, что здесь она в полной безопасности. И наконец, с третьей стороны, после ночных разборок и утренней «прогулки» по оврагам и крапиве искупаться было просто необходимо.

Два последних аргумента оказались решающими. Девушка встала с кровати, дошла до двери и открыла ее.

Рослый детина, тот самый, которого она видела утром спящим у стойки, успел неловко улыбнуться, словно извиняясь, а потом с коротким вскриком сложился пополам и рухнул кулем к ее ногам, чудом не опрокинув ведро с водой. Она едва успела отскочить.

Дверной проем загородили несколько человек. Взглянув на лица пришедших, Ролана почувствовала, как сердце в груди замерло и безжизненным камнем упало в область пяток. Пока разум справлялся с потрясением, тело бессознательно перетекло в боевую стойку.

— Ты действительно считала, что сумеешь так просто сбежать? — холодно поинтересовалась одна из смотрительниц, смерив ледану равнодушным взглядом. — Даже внешность попыталась изменить.

Лица двух других были похожи на застывшие маски, а глаза пусты, словно женщины пребывали в состоянии медитации или наркотического воздействия. Обе версии могли быть правдивыми, потому что техника боя смотрительниц, тщательно скрываемая от ледан, предполагала предварительное обязательное погружение в нирвану. Для достижения нужной глубины подсознания наркотики использовались чаще, чем положенные по правилам медитации. Между безобидными многочасовыми бдениями и порошками, искусственно, но быстро приводящими мозги в нужное состояние, почти все смотрительницы выбирали наркотики. И эта невменяемость, наряду с подготовкой, делала их практически неуязвимыми.

От первого выпада Ролана благополучно уклонилась, вовремя уйдя от руки разъяренной смотрительницы, дальше пришлось хуже. Техника боя позволяла пришедшим драться без применения какого-либо оружия, потому что оружием было само тело. Прежде всего, приходилось уворачиваться от пальцев, безошибочно метящих в определенные точки на теле. Попадание в такие точки оборачивалось болью, неподвижностью, судорогами и многими другими неприятностями. В итоге, сражаясь всего с одной смотрительницей, ледане приходилось вертеться, словно пресловутой белке.

Две других ждали своего часа, неподвижно застыв на пороге. Нет, они нисколько не жалели ее. Наоборот, применили подобную тактику исключительно для того, чтобы сначала выбить из нее боевой запал, а потом и жизнь. Несмотря на то что Ролана была одной из лучших воительниц на арене, долго сражаться в подобном темпе она не могла. Смотрительницы знали это и спокойно ждали, когда ледана устанет. Тогда добить ее будет делом двух секунд. А пока пусть потанцует. Какое-никакое, а все же развлечение.

Со стороны это действительно напоминало танец — быстрый, смертоносный, обреченный. Смотрительница, оглашая воздух короткими вскриками, взвивалась вверх на расстояние от полуметра и выше, норовя добить ледану коронным ударом в голову, а также размахивала руками и ногами со скоростью ветряной мельницы. Поэтому Ролане приходилось исключительно отступать, даже не помышляя об ответных ударах. Противница походила на смерч, уворачиваться от которого в условиях небольшой комнатушки было довольно сложно. Несколько выпадов уже нашли свою цель, и теперь у Роланы онемело плечо, кровоточил висок и противно ныло в области солнечного сплетения. Еще девушку подташнивало. Она совершила ошибку — расслабилась, потеряла бдительность и наелась сверх меры, позабыв о том, что нужно быть постоянно начеку, ведь драться с набитым животом вдвойне тяжелей.

Очередной спазм некстати подкатил к горлу, заставив ее сложиться пополам. Тут же выпад соперницы достиг своей цели — на голову обрушился удар, на удивление слабый, но ледана ощутила острую боль, пронзившую череп от макушки до самого горла. В глазах потемнело, а сдерживаемый спазм вырвался наружу, орошая пол наполовину переваренной пищей. Собравшись с силами и почти ничего не видя вокруг от головокружения, Ролана неожиданно вспомнила о своей покупке. Пальцы ловко пробежались по бедру, выхватывая кинжалы. Воздух наполнился коротким свистом, и спустя считаные мгновения соперница неподвижно застыла на полу, пригвожденная четырьмя кинжалами к выкрашенным доскам.

Увидев, что бой закончился, очнулись две оставшиеся смотрительницы. Не меняя выражений застывших лиц, они медленно двинулись на ледану. Сжав в ладони последний, пятый кинжал, девушка вытерла другой, наполовину бесчувственной рукой заливавший глаза пот и приготовилась к смерти. Потому что выстоять против двух полных сил соперниц у нее не было никаких шансов. Это отчетливо понимали все трое.

Неожиданно планы нарушил звон стекла. Ледану осыпало дождем осколков, на пол гулко грохнулось копье. Обернувшись, она с изумлением увидела охотника, балансирующего на широком подоконнике. Мгновенно оценив обстановку, он одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние и встал перед Роланой, закрывая девушку своим телом.

Смотрительницы вышли из транса, хищно прищурили глаза, оценивая новую жертву, а затем, коротко вскрикнув, одна из них взвилась в воздух. Охотник, ничуть не смутившись, ответил аналогичным маневром. Две фигуры на мгновение столкнулись в воздухе, а потом женщина упала на пол, широко раскинув руки и не подавая никаких признаков жизни.

Взглянув на смотрительницу, ледана увидела на мраморно-белом лбу, у самого начала переносицы, отверстие, из которого сочилась кровь. Переведя взгляд на охотника, застывшего в боевой стойке рядом с телом, увидела выставленную вперед руку с отведенным указательным пальцем. «Разящий дротик» — так назывался этот удар. Удар, которым гордились смотрительницы и которому никогда не обучали послушниц.

Почуяв достойного соперника, вторая смотрительница не стала принимать поспешных решений, а принялась осторожно присматриваться к противнику, обходя его по кругу. Потом сделала несколько пробных выпадов. Охотник ответил. Силы и умения оказались равны. Поняв, что ею больше никто не интересуется, Ролана принялась отползать к окну, не обращая внимания на осколки, и неожиданно наткнулась на что-то мягкое. Обернувшись, едва сдержала крик ужаса, рвущийся из груди.

Белый пес, ее верный и единственный друг на протяжении последних лет, лежал неподвижно, не подавая никаких признаков жизни. Остроносая морда была в крови. Наверняка он старался ее защитить и попал под удар, а она в запале боя совершенно забыла о нем. Ярость застлала глаза, из груди вырвалось низкое рычание. Обведя опустошенным взглядом комнату, она поняла, что вымещать злость больше не на ком. Единственная соперница была занята, и если попытаться достать ее, то можно ненароком задеть охотника.

Выпустив пса из объятий, ледана одним прыжком оказалась возле мертвой смотрительницы, поочередно вытащила кинжалы и оттолкнула бесполезное тело. Если бы не обстоятельства, она бы не подарила ей такую быструю смерть, сполна отомстив за убийство ни в чем не повинного животного, а также за свои собственные мучения. Но сейчас нужно было подумать о другом. О том, что ее присутствие приносит окружающим только смерть, о том, что с момента ее появления в городе уже успели погибнуть несколько человек, и о том, что верный пес лишился жизни только потому, что находился рядом с нею. А также о том, что она не желает такой же участи человеку, который уже вынужден сражаться за нее. Нечестно отвечать ему смертью за помощь.

Рассовав кинжалы по ремню, Ролана подхватила на руки пса, не желая оставлять его, но руки ее не слушались. Онемевшая правая окончательно повисла безвольной плетью, а удержать тело пса одной левой рукой не получалось. Погладив на прощание верного друга, девушка шепнула короткое «прости» и бросила последний взгляд на сражающихся.

Судя по плачевному состоянию смотрительницы, победа определенно была на стороне охотника, и довольно скоро поединок подойдет к своему логическому концу. Было похоже, что мужчина играет с женщиной, словно кошка с мышкой. Дожидаться окончания сражения ледана не стала. В последний раз погладила пса и выпрыгнула в окно.