ГЛАВА 11
Стены и потолок огромной комнаты тонули в полумраке. Вода была темной и непрозрачной, как разлитые чернила. И так же мерзко пахнущей. Но она заглушала ноющую в теле боль, и Хеану не хотелось из нее вылезать.
Ловец поднял руку, задумчиво наблюдая, как скатываются вниз крошечные капли, маслянисто бликуя в скудном свете одинокой лампы. В ладони вода казалась бесцветной. На вкус жидкость была еще гаже, чем на запах – когда его силой заталкивали в выдолбленную в полу ванну, Хеан успел преизрядно наглотаться.
Чуть слышно цокнули по гладким плиткам когти медленно приковылявшей шальры. Состояние птицы внушало Ловцу серьезные опасения. Демоны явно получили приказ не убивать ее, но отголоски долетающей боли свидетельствовали, что чужое вмешательство может и не потребоваться. И это несмотря на то, что по неизвестной Хеану причине птицу пытались лечить: некогда белое оперение было покрыто слоем серой мази, а сломанные крылья жестко зафиксированы в лубках. Впрочем, свои опасения он предпочел оставить при себе.
– Мне незнаком состав, – прошелестела шальра, рассматривая темную воду.
Ловец покосился на дальний угол. Серые тени не шевелились, выдавая себя этой неподвижностью. Трое. Не слишком ли много для одного избитого пленника? К счастью, демоны стояли слишком далеко, чтобы услышать его ответы птице.
– Ты напрасно так доверчиво относишься к этой… жидкости, – настойчиво повторила та. – Как знать, что туда добавлено кроме обезболивающих средств.
– Не иначе, мышиный помет, – Хеан поморщился: неприятный привкус все еще оставался на языке. – Нет никакого резона травить меня столь замысловатым способом – когти любого демона выпотрошат жертву куда быстрее. Но я им все еще нужен. Нужен настолько, что они решили подлечить мою шкуру. Как, впрочем, и твою.
– Это еще ничего не доказывает. Мне известно несколько ядов, которые в определенной смеси действуют весьма схожим образом. А потом вызывают смерть, и довольно неприглядную, надо сказать.
Хеан откинул голову на широкий каменный бортик и прикрыл глаза. Теперь сконцентрироваться на мыслях птицы стало проще.
– Какая разница? Я все равно не в состоянии сопротивляться. Здесь нет ни единой человеческой души, а мои руки против их когтей – что клюв птенца против зубов аагира.
– А послушница? – после небольшой заминки уточнила шальра. – Полагаешь, мертва?
– Надеюсь, что нет, – устало выдохнул Ловец. – Но я все еще ее не чувствую. Однако… теоретически демон уровня Реххаса мог и разорвать нашу связь. Или заблокировать.
– Опять безумные надежды.
– Я всего лишь собираюсь отсюда выбраться.
– Если послушница жива, необходимо как можно скорее найти ее и воспользоваться заключенной с императором сделкой. Ее душа даст тебе хотя бы мизерный шанс.
– Разве что в крайнем случае. Пока я попытаюсь договориться с Реххасом.
– Он ведь убежден, что вытянет у тебя интересующие его сведения и без твоего согласия.
– Я помню, ты говорила. Но он ошибается.
– И что? Тебе от этого легче? Да, у него не получится задействовать посмертную магию, твое тело – всего-навсего тело человека. Но ты не сможешь насладиться осознанием своей правоты – потому что будешь мертв! – Птица взъерошила мокрые перья и резко клацнула клювом. – Или показная пытка так впечатлила, что ты решил рассказать ему все по собственной доброй воле?
– Посмотрим. Я еще не решил.
– Тут нечего решать. Я не дам тебе раскрыть правду о нашей связи. Это слишком опасно.
– С каких пор ты стала так трепетно заботиться о прочих представителях рода? Не иначе, после недавнего избиения повредилась разумом?
Шальра издала недовольный клекот.
– Ты практически обречен! Если этот план провалится… Неужели не понимаешь, что произойдет, когда Реххас докопается до истины? В такой ситуации я обязана думать не только о тебе.
– Плевать! – Хеан резко сел, расплескивая черную воду. – Ловцы заперли меня в Бездне, приговорив к смерти! Так с какой радости я должен беспокоиться об их участи? Если приспешникам Киренха удастся прорваться за Барьер, они при любом раскладе постараются уничтожить Ловцов. Особенно, если возглавлять атаку будет Реххас.
– Незачем давать противнику лишние сведения. Это будет тяжелый бой…
– Бой? О каком бое ты говоришь?! – Ловец уже почти кричал, не замечая этого. – С таким неравенством сил? Неужели ты думаешь, что Герлена освободит нас?! – он нервно прикоснулся к затылку, где под волосами прятались руны, выжженные много лет назад. – Да для нее это будет прекрасный повод избавиться от давних врагов чужими руками!
– Мальчишка… – шальра опустилась на пол, поджав лапы. – Герлена далеко не один век управляет миром живых. Не тебе считать богиню дурой. Ловцы нужны ей. Какой смысл отказываться от столь весомой подконтрольной силы? Если у Герлены было желание нас ликвидировать, она просто не вмешалась бы в бойню после установки Барьера. Даже не пришлось бы мараться – озлобленные люди сделали бы все сами. Я могу тебе показать… кое-что из того времени. Люди гибли тысячами, но каждые несколько тысяч уносили с собой и одного из нас. В большой стае даже крыса может оказаться смертельно опасной.
– Но именно Ловцы настояли на подписании Хартии! Не Герлена сделала первый шаг!
– Разумеется. Она очень хорошо умеет управлять – даже врагами. Герлена создала ситуацию, когда иной выход для нас оказался попросту невозможен. Кто-то согласился, кто-то отказался. Ничтожной части удалось выскользнуть из ловушки и рассеяться по стране. Хеан, ты не жил в то время. Тебе сложно понять… Ограничения были так размыты, что казались чисто символическими, особенно по сравнению с окончательной смертью.
– Все, довольно. – Ловец устало взмахнул рукой и покосился на дальний угол. Показалось – или тени шевельнулись? – Я не хочу вновь с тобой спорить.
– Ты ведь тоже выбрал жизнь… Не тебе осуждать, – шальра склонила голову, бесстрастно изучая его налитыми кровью глазами. – Не совершай опрометчивых поступков. Откровенность с Реххасом не в твоих интересах.
– Я. Решу. Сам, – отчеканил Хеан, выдерживая ее мертвый взгляд.
– Как знаешь. Я предупредила, – она нахохлилась, отворачиваясь в сторону. – Тебе стоило бы залезть обратно в эту сомнительную жидкость и помолчать. Слуги Реххаса желают тебя проведать.
Серые тени придвинулись ближе – теперь Ловец уже не сомневался в этом. Они скользили совершенно беззвучно, словно под когтистыми лапами стелилось невидимое покрывало.
Ловец передернул плечами и медленно погрузился назад. Нарываться на очередное избиение было не самой разумной идеей.
– Время вышло, – один из демонов склонился над ним.
Хеан недоуменно нахмурился.
– Время водных процедур – вышло, – с нотой раздражения уточнил демон. – Полагаю, ходить ты уже в состоянии. Вот, возьми, – он швырнул на пол сложенную стопкой черную ткань. Сверху красовалась вышитая алыми нитками руна «хель», вписанная в пентаграмму, – символ Киренха.
– Зачем мне это?
Демон фыркнул, выпустив из ноздрей тонкие струйки пара.
– Желаешь разгуливать голым? Твоя собственная одежда годится уже только на половые тряпки.
Ловец провел пальцами по ткани. Нет, ничего подозрительного. Разве только сам символ… Навряд ли здесь он красуется на каждом отрезе.
– Вы так гостеприимны, у меня прямо нет слов, – саркастически протянул Хеан, принимая «дар». И только разворачивая одежду, с запозданием понял, что держит ее двумя руками. Раздробленные кости соединились, оставив лишь ноющую боль в мышцах.
– Магия исцеления? – едва слышно пробормотал Ловец, настороженно ощупывая правую руку. – Но Киренху она неподвластна…
– Я же говорила… – мысли птицы были весьма далеки от довольства. – Эта проклятая вода… Прошли века! Мы не знаем, что творилось все это время в Бездне.
Хеан тряхнул головой. Тяжелые капли сорвались с длинных волос и замерли на полу влажными пятнами.
– Выясним, – по бледным губам Ловца скользнула неприятная улыбка.
Демоны с неприкрытым нетерпением дождались, пока пленник оденется, после чего приказали следовать за собой. Шальру Хеан вернул на привычное место на плече, где она с трудом и устроилась, неуверенно цепляясь за скользкую ткань.
Идти пришлось недолго – едва сделав пару поворотов по привычным уже для Ловца темным коридорам, один из демонов выплел в воздухе сложный символ из сплетенных рун, и протолкнул Хеана прямо сквозь стену, ставшую вязкой, как кисель. От неожиданности Ловец споткнулся и весьма неудачно рухнул на колени, едва не растянувшись на зеркально-алом полу навзничь.
– Как приятно, наконец, видеть с твоей стороны подобающее поведение, – гулкий голос демона отразился от стен, породив искаженное эхо.
Хеан скрипнул зубами и поспешил принять вертикальное положение.
Реххас восседал во главе длинного стола, с демонстративной небрежностью откинувшись на высокую спинку кресла. Гнутые когти лениво выбивали из кованого подлокотника неровную дробь.
А по правую руку от демона сидела Викаима, напряженно выпрямив спину и бездумно уставившись в пустую тарелку перед собой. Хеан с явным облегчением выдохнул. Жива! Жива – и значит, у него еще есть шанс выиграть.
Более пристальный взгляд показал, что глубокая царапина на виске послушницы исчезла без следа. Значит, ее тоже лечили. Но откуда тогда свежий синяк на скуле? Хеан чуть заметно нахмурился – неужели это из-за наряда? Как глупо вздорить по такому ничтожному поводу. Слишком открытое и излишне облегающее платье откровенно противоречило уставу Храма, но все равно укрывало больше, чем жалкие лохмотья, в которые превратилась ее мантия после падения в Бездну. К тому же на платье, в отличие от его собственных одежд, не было рун Киренха, единственного, что оправдывало бы сопротивление послушницы.
Хеан неосознанно перевел взгляд на рукав собственной рубашки. Девушке черный цвет шел, выгодно подчеркивая ее смуглую кожу. Ему – нет. На темном фоне меловобелые пальцы казались принадлежащими покойнику. Развалившийся в кресле демон и то сейчас выглядел более живым, чем Ловец.
Хеан раздраженно потер запястье и повернулся к Реххасу, старательно сохраняя бесстрастную маску на лице. Что на этот раз от него хочет бывший помощник Киренха?
Демон широко осклабился, демонстрируя острые кончики клыков, и приглашающим жестом указал на стул напротив послушницы.
– Присаживайся, гость. Тебе выпала честь разделить со мной трапезу.
Девушка вздрогнула от хриплого голоса, на миг вскинула глаза – и тут же опустила. Хеан так и не успел понять, как она отнеслась к его появлению.
Ловец устроился на указанном ему месте, тронул рукой расставленные приборы. Странный отблеск… Неужели опять мехрилес? Даже императору не пришло бы в голову ковать посуду из такого драгоценного металла.
– Нравится? – вкрадчиво полюбопытствовал Реххас.
Хеан покрутил в пальцах непривычно легкую вилку, скользнул взглядом по сложной гравировке, обвивающей инкрустированную в ручку россыпь мелких рубинов.
– Не очень. Не люблю облизывать обломки чужих доспехов.
– Что делать. Обломков твоих доспехов нам отыскать не удалось, – в голосе Реххаса легкой нотой скользнуло и пропало раздражение. – Что ж, раз все приглашенные на месте, не пора ли нам начать? – он щелкнул пальцами.
Тени на стенах ожили, придвигаясь ближе к столу. Перед Ловцом появилась тарелка, доверху заполненная кусками дымящегося мяса. Кто-то, не спрашивая, поспешил наполнить ему кубок.
– Приятного аппетита, гость… – прозвучало над ухом. Хеан обернулся, но увидел лишь легкое колебание воздуха.
– Мои слуги достаточно хорошо выдрессированы, чтобы не мешать, – с усмешкой пояснил Реххас.
Ловец неопределенно пожал плечами и нацепил на вилку небольшой кусочек. Мясо выглядело непривычно, но выбора ему никто не предлагал. Шальра с легким недовольством пошевелилась на плече.
– Осторожней. Неизвестно, что тебе подсунули.
Хеан небрежно отмахнулся от чужих мыслей. Травить его не будут, а смысла голодать он не видел. Неизвестно, когда в следующий раз «любезным хозяевам» придет в голову покормить нежданных гостей. Конечно, определенное время он в состоянии протянуть и вовсе без пищи, если вспомнить, перед слиянием он провел на воде почти две недели, но для побега потребуются силы.
Вкус мяса почти полностью забивали какие-то травы, мешая Ловцу понять, что именно он ест.
– Я смотрю, твоей спутнице не по нраву мое угощение… – лениво протянул демон.
Ловец кинул взгляд на девушку. Викаима действительно не притронулась к пище, а руки ее нервно теребили край салфетки. Хеан подавил вздох. Верно, она же послушница Герлены. И значит, не имеет права есть трупы живых существ. Правда, насколько ему было известно, данное ослушание не являлось особенно тяжким, и смерть за него не грозила, но тем не менее, в уставе храма значилось. А для послушницы, скорее всего, этот устав был чем-то незыблемым. Плохо.
– Я не голодна, – тихо выдавила из себя девушка, отводя глаза в сторону.
– Но почему бы тебе не попробовать? – совершенно нейтральным тоном поинтересовался Реххас. – Ты ведь не желаешь выказать неуважение?
– Я… – она запнулась, сминая в пальцах салфетку, – я нехорошо себя чувствую. Мне лучше воздержаться от еды.
– Печально. Остается надеяться, твое недомогание быстро пройдет, – он снова щелкнул пальцами. За спиной Викаимы мелькнула серая тень, поставив рядом с девушкой высокий бокал. – Это лекарство, – любезным тоном пояснил Реххас. – Очень способствует улучшению самочувствия.
Девушка потянулась дрожащей рукой к бокалу. Но едва она дотронулась до витой ножки, рисунок остролиста на ее ладони полыхнул багровым. Викаима отшатнулась назад, с грохотом опрокидывая стул.
– Что-то не так? – с преувеличенным недоумением спросил демон. – Неужели ты решила, что там яд?
Послушница скосила глаза на свою руку.
– Что вы хотите? – едва слышно произнесла она.
– Я же сказал, это лекарство. Прими его, и тебе сразу же станет лучше. Кстати, – он повернулся к Ловцу, – тебе тоже стоит выпить. Твои переломы еще не до конца срослись, да и здешний воздух пагубно воздействует на чужаков. А мне слишком дорого ваше общество, чтобы расстаться с ним из-за такой малости.
Хеан хмуро покосился на мутную жидкость со вспыхивающими на поверхности болотными огоньками. Проклятье, чего же добивается демон?
– К чему эта игра в званый ужин? – не выдержал Ловец. – Почему бы просто не влить нам эту дрянь силой?
– Зачем? – картинно удивился Реххас. – Это лекарство. Самое обычное лекарство. Если бы я хотел вас убить, я мог давным-давно сделать это. Но пока я больше настроен на мирные переговоры. Если, разумеется, вы не будете продолжать шарахаться от любого моего жеста. Знаете ли, очень неприятно, когда на проявление гостеприимства отвечают черной неблагодарностью.
– Гостеприимства?! – зло перебил Хеан. – Это так ты привык называть свои пытки?
Глаза демона сощурились, превратившись в узкие алые щели.
– Кажется, мой гость кое о чем позабыл, – бесстрастно произнес он. – Ведь вы нарушили Договор и без разрешения пересекли линию Барьера.
– Случайность не является нарушением!
– Не верю в случайности, – Реххас усмехнулся, показав клыки. – А за нарушения надо платить. Я мог бы уничтожить вас, но решил проявить милосердие. Несмотря на то, что вы без спроса проникли в Бездну, напали на демона из вымирающего рода и убили его, я сохранил ваши жизни. Вместо того, чтобы устроить развлечение для своих подданных и бросить вас в заросли кеахры, распорядился вылечить ваши раны. Накормить вас. И что же? Теперь, когда я предлагаю вам лекарство, способное адаптировать ваш организм к местному воздуху, вы кривите нос и строите из себя обиженных.
Девушка нервно расправила складки платья. Реххас побарабанил когтями по полированной столешнице.
– Полагаешь, я лгу? – в его голосе появились металлические нотки. – Почему ты молчишь?
– Но… – Викаима опасливо покосилась на погасшую уже метку богини.
Демон стремительным движением подхватил бокал и сделал пару глотков:
– Видишь? Яда нет, – нацепив на лицо маску показного благодушия, он протянул напиток послушнице. – Пей!
Хеан поморщился. Если состав безвреден для Реххаса, это еще совершенно не значит, что он безвреден для живых. Но какой смысл спорить? Несмотря на все витиеватые речи, если демону потребуется, чтобы пленники проглотили отраву, он найдет тысячу способов их заставить.
Насколько Ловец мог судить по выражению лица послушницы, ее сомнения тоже ничуть не уменьшились. Но благовидного предлога отказаться она найти не смогла и послушно пригубила напиток. На сей раз рисунок не загорелся. Успокоенная этим обстоятельством, девушка быстро осушила бокал.
С кислым вздохом Ловец сделал несколько глотков из своего. «Лекарство» оказалось совершенно безвкусным. Если бы не цвет, Хеан запросто мог решить, что пьет обычную воду. В голове мелькнул далекий отголосок мыслей шальры – быстрая тень, которую он не успел разобрать как следует. И сразу же упала невидимая стена, блокирующая эмоции птицы.
Хеан нахмурился. Реххас может вмешиваться в их связь? Но как, если про симбиоз он ничего не знает? Ловец попытался сломать неожиданную преграду, но от усилия лишь зашумело в ушах, а перед глазами поплыли радужные пятна.
Смазанная тень за спиной послушницы беззвучно подняла опрокинутый стул, усаживая Викаиму обратно. Девушка все еще вертела пустой бокал в тонких пальцах, не решаясь опустить его обратно. Другая тень заменила стоящую перед ней тарелку.
– Я приказал слугам приготовить что-нибудь полегче, – уточнил Реххас в ответ на ее недоумение. – Это овощи. Не хотелось бы, чтобы мои гости начали падать в обморок от голода.
Ловец раздраженно нацепил на вилку очередной кусок. Чего добивается этот проклятый демон? Или просто растягивает удовольствие? Как сытый кот, играющий с мышью. «Гости»! Хеан фыркнул. Это же просто смешно!
Викаима нерешительно уставилась на новую перемену, неловко звякнула приборами. Хеан перевел на девушку неприязненный взгляд. Если бы ей не вздумалось убегать за Барьер, насколько спокойнее сложилась бы его жизнь! Возможно, шальра права, и надо было воспользоваться выторгованным у императора правом сразу же, не замахиваясь на большее? Девчонке-то что… Сидит, как ни в чем не бывало. Даже выпендриваться силы появились… Надо полагать, ее по стенам не швыряли, и кости не ломали. Одна беда – в платье не того цвета нарядили. Да как служителям Герлены вообще пришло в голову принять ее в послушницы – с такой-то внешностью?
Лишенные заколки каштановые волосы водопадом непокорных завитков рассыпались по обнаженным плечам. Маленькая родинка привлекала внимание к чувственному изгибу влажных губ. В прозрачных глазах пляской саламандр отражалось неровное пламя разожженных светильников. Сполохи изгибались, то свиваясь золотыми кольцами, то рассыпаясь белой пылью, а через миг снова возрождались в затягивающей круговерти обжигающих искр. Саламандры смеялись, заманивая колдовским танцем в свой раскаленный круг.
Его взгляд скользнул по плавному изгибу тонкой шеи, следуя за бьющейся под кожей жилкой. Спустился вниз, задержавшись в глубоком вырезе платья, оставлявшего слишком мало простора для воображения.
Девушка вздрогнула, перехватив его взгляд, и залилась пунцовой краской, тщетно пытаясь подтянуть лиф повыше. Грудь мягко качнулась, вздымаясь от участившегося дыхания…
Звон упавшей вилки показался грохотом в зависшей тишине. Хеан дернулся, с трудом преодолевая желание вскочить. Он что, спятил?!
Реххас с негромким стуком опустил на столешницу свой бокал.
– Если мои гости насытились, я бы предложил завершить ужин, – его хриплый голос царапнул тысячей игл, порождая головную боль. – День был долгий и тяжелый, необходимо отдохнуть. Слуги отведут вас в подготовленные комнаты.
Ловец медленно поднялся. Ноги дрожали, по телу волнами раскатывалась дурнота. Он до боли в костяшках вцепился в кованую спинку стула, пытаясь совладать со своим телом. Завозилась на плече шальра, но достучаться до ее сознания Хеан попрежнему не мог. Повисшая между ними невидимая преграда пугала, и Ловец старался о ней не думать.
Из паутины теней выступили два демона, согнулись в подобострастном поклоне. Реххас широко ухмыльнулся, демонстрируя заточенные клыки, и отсалютовал бокалом:
– Приятной ночи, Ловец. Приятной ночи, служительница Герлены.
Викаима неловко вскочила, едва опять не опрокинув стул. Девушку бил озноб. Один из демонов подхватил ее под руку, принуждая следовать за собой. В воздухе снова расцвел сложный рисунок заклинания.
Хеан не стал дожидаться, пока его тоже потащат силой, и послушно шагнул за своим проводником сквозь ставшую податливой стену.
Вместо ожидаемой камеры Ловца привели в изысканно обставленную комнату. Узкие светильники на витых ножках давали ровное пламя, роняя яркие блики на витиеватую мозаику напольных плиток. Широкая кровать, готовая принять усталого путника, оказала бы честь и императорской спальне.
Поверхность стены, пропустив гостя, вновь превратилась в неприступный камень.
Хеан осторожно присел на краешек разобранной постели, провел рукой по мягкому ворсу покрывала. Голова кружилась все сильнее, вызывая тошнотные позывы. Было душно, но в комнате, как назло, не оказалось окон, лишь глухие стены, отполированные до блеска. Кривое зеркало, в котором отражение Ловца походило на тень демона.
Он ссадил шальру на маленький прикроватный столик. Птица нахохлилась и царапнула когтями каменную столешницу.
– Ты меня слышишь? – Хеан мягко коснулся ее перьев, стараясь не причинить боль. – Эй?
Шальра повернула голову в сторону, не желая реагировать на его призыв. Ловец недоуменно нахмурился. Ну хорошо, он ее не слышит. Допустим, демон сделал чтото, мешающее птице воспринимать и его речь. Но она же не ослепла! И должна видеть, что Ловец зовет ее!
– Нам надо поговорить! – он стиснул пернатое тельце, не давая шальре снова отвернуться, заглянул в кровавые глаза. Птица издала недовольный клекот и изо всех сил долбанула его клювом, едва не раздробив запястье. Хеан выругался и разжал пальцы. – Да что здесь происходит?
Ответом ему была тишина. Глаза шальры оставались бесстрастны, словно принадлежали мастерски изваянной статуе, а не живому существу.
Надо было разобраться, куда клонит Реххас, но голова звенела, не позволяя сосредоточиться. Мысли разбегались верткими крысами, прячась в глубокие норы сознания. И еще эта всепоглощающая духота… Хеан рванул воротник рубашки, не замечая, как застучали по полу отлетевшие пуговицы. Пресветлая Герлена, как же ему хотелось сейчас оказаться снаружи и хотя бы пару раз глотнуть свежего воздуха…
Отполированные стены лениво отражали пламя светильников. Ловец хотел погасить их, в надежде, что так уменьшит жару. Но зачарованное пламя не желало гаснуть, будто в насмешку разгораясь все ярче и ярче – до тех пор, пока у Хеана не заслезились глаза.
Вымотанный бессмысленной борьбой, он снова опустился на кровать. Мягкие подушки манили, обещая покой и отдых. Может, действительно стоит поспать хотя бы пару часов? Ведь прямо сейчас ему ничего не грозит. Вот только откуда эта проклятая слабость? Ловец откинулся на спину, утопая во взбитой перине.
Мысли прыгали, не давая поймать себя за хвост, и весело клацали зубами. Серые грызуны, похожие друг на друга, как близнецы. Нет, сейчас он не в силах в них разобраться…
Хеан не заметил, как опустились отяжелевшие веки и утащили его в царство снов.
Массивный стол, залитый кровью. Бьющаяся в зажимах умирающая птица…
Чужая боль пожирает тело, раскалывая разум.
– За что?
Глубоко запавшие бусинки глаз похожи на гнилые вишни.
– Неужели ты думал, я воспитывал для себя преемника? – старческий смех наждачной бумагой царапает кожу. – Думал, я простил тебе самовольное проведение ритуала?
– Меня вынудили… – пересохший язык почти не слушается.
– Нееет. Я видел, как ты голодным волком следишь за мной. Но ты слишком рано похоронил меня, а я не преминул этим воспользоваться. Глупец! Ты даже не представляешь, сколько мне на самом деле лет.
– Отпусти…
– Нееет, маленькое отродье… Я поглощу твою жизнь, и мое время увеличится многократно…
Потрескавшиеся губы маячат перед лицом, обдавая смрадным дыханием. Нет сил не только отодвинуться, даже просто отвернуться.
– Ты не понимаешь, как тяжело прятаться в здешних болотах, тайком выискивая неосторожную жертву, – лихорадочный шепот отдается гулом в ушах. – Как сложно скрывать все твои выходки, молодой щенок. Но теперь… теперь ты мне заплатишь… заплатишь по всем счетам.
Острие кинжала дрожит, словно язык гадюки. Черное лезвие поглощает свет – осколок первородной Тьмы. Тяжело, надрывно кричит шальра, чувствуя близость смерти… Для нее эта песня тоже будет последней.
– Нет! – в памяти всплывают ускользающие отрывки заклинаний, сплетаясь в путаный клубок.
– Прекрати вертеться! – Скрюченные пальцы ледяной хваткой впиваются в плечо, оставляя глубокие царапины. – Ты уже мертв! Этого не изменить!
Глаза птицы стекленеют, затягиваясь серой дымкой. Капает кровь из вспоротой груди.
Он закусывает губу, из последних сил заставляя руки пошевелиться. В воздухе взрываются алые сполохи искаженных рун…
Отдача швырнула его на стену, впечатав в полированную поверхность. Хеан тяжело закашлялся и протер глаза. Светильники погасли, но по комнате плыло мягкое свечение, разгоняя сумрак.
Ловец потер левое плечо. Прикосновение холодных пальцев было так похоже на настоящее… Вот только кошмаров ему сейчас и не хватало. Хеан облизнул губы. Попрежнему было душно и невыносимо хотелось пить. Сколько он спал?
– Я не хотела вас пугать, господин… – чужой голос, раздавшийся в тишине комнаты, заставил его вздрогнуть. – Простите.
Чуть заметно колыхнулись тени у противоположной стены, рядом с разбитой заклинанием мозаикой. Ловец сощурился, рассматривая визитера.
Девушка?
Обычная человеческая девушка, только почти совсем раздетая – по сравнению с ее нарядом платье Викаимы было верхом скромности. Светлые волосы, правильные черты лица, точеная фигура… Хеан потер виски. Проклятье, да когда же перестанет кружиться голова?
– Господин? Я могу подойти ближе? – в хрипловатом голосе явные нотки испуга. Ах да, руны… Он же принял ее за продолжение кошмара.
Но что живая делает в этом месте?
– Кто ты? – заставил он выдавить себя вопрос, с трудом отрываясь от белеющих в длинном разрезе стройных ножек.
Девушка неуверенно шагнула вперед и нагнула голову в легком поклоне.
– Меня зовут Шаарель. Мне приказано развлекать вас, господин.
– Кем приказано?
– Властителем Реххасом. – Еще один шажок. До Хеана долетело сладкое дуновение цветочного аромата.
Ловец нахмурился. С каких пор опальный помощник бога присвоил титул последнего? Если хроники не лгут, за подобную попытку грозило немедленное развоплощение.
Девушка замерла у его постели, неуверенно присела на краешек.
– Что-то не так, господин? – она старалась говорить ровно, но голос дрожал, выдавая истинные чувства. Вот только никак не сочетались с этим испуганным голосом совершенная безмятежность красивого лица и откровенно зовущее выражение серых глаз. Словно надетая маска комедианта… Маска?!
Хеан рванулся к сознанию мирно спавшей шальры. Птица издала низкий клекот, попыталась взмахнуть закрепленными в лубках крыльями. Снова возникло ощущение невидимой преграды, даже не преграды, а явного сопротивления, но Ловец был уже слишком близко, чтобы отступить. И в следующий миг глядел на незнакомку сквозь призму чужого восприятия.
Она все- таки немного была похожа на человека: кое-где антрацитовая чешуя на ее теле исчезала, уступая место обыкновенной коже. Полоски чешуи даже можно было бы принять за сложную татуировку, но костяные наросты на голом черепе и узкие расщелины удлиненных к вискам глаз слишком явно свидетельствовали, что перед ним именно демон.
С надрывным криком шальра вытолкнула Ловца из своего сознания, вновь отгораживаясь глухой стеной. Царапнули по столешнице острые когти.
И иллюзия вернулась обратно, словно и не было ничего.
Хеан схватил гостью за руку, провел пальцами… Чуть теплая кожа чередовалась с ледяным холодом гладких чешуй.
– Сними морок! – зло приказал он, сверля ее взглядом.
Лицо Шаарель осталось спокойным, но тонкая рука в руке Ловца предательски задрожала.
– Я не понимаю, о чем господин говорит… – тихо прошептала она.
– Не понимаешь?! – напряжение последних дней всколыхнулось волной бешенства. Хеан наотмашь ударил девушку по лицу, опрокинув ее на кровать. – Зачем это представление?! Отвечай! – он наощупь зашарил рукой по ее телу. Так и есть, на поясе нашлись хитро спрятанные ножны с маленьким кинжалом. Ловец резко обнажил клинок. Свет полыхнул на остро заточенном лезвии. – Что тебе приказали сделать? – прошипел он, приставляя оружие к обнаженному горлу Шаарель.
– Господин, пожалуйста! Это ошибка! – слова испуганными бабочками слетали с ее губ. – Я не собиралась причинять вам вред!
– А нож взяла с собой совершенно случайно? – саркастически уточнил Ловец, и не думая освобождать ее.
– Нет! – она судорожно сглотнула. – Но это же мой знак… Нельзя ведь без символа рода…
Хеан недоуменно покосился на клинок. Да, по лезвию действительно шла сложная геральдическая вязь, но это еще ничего не доказывало…
– Я видел твое истинное лицо! Или и здесь будешь утверждать, что так принято в твоем роду?!
Она дернулась, пытаясь отодвинуться в сторону. На простыни слетело несколько капель крови.
– Умоляю вас, господин! Я не хотела ничего дурного…
Ловец помотал головой. Запах ее духов казался слишком сладким и мешал сосредоточиться. Он сильнее сжал пальцы на рукояти кинжала. Клинок лежал как влитой, словно ковался под его руку.
– Я не отпущу тебя, пока не расскажешь, что задумывала!
– Я сказала правду! – лихорадочно выпалила Шаарель. – Меня действительно прислали развлечь вас!
– Ложь! – Он склонился ниже к ее лицу, тщась рассмотреть сквозь искусно наложенную иллюзию истинный облик. Теперь к цветочному аромату примешивались запахи корицы и горного меда. Хеан провел свободной рукой по шее девушки, наслаждаясь прерывистым биением пульса под пальцами. Ее кожа была так восхитительно прохладна…
– Почему ты упорствуешь? Не боишься смерти? – Одно резкое движение, и отточенное лезвие вспорет тонкое кольцо антрацитовой чешуи, заставив ее захлебнуться собственной кровью. Ощущение власти ударяло в голову.
Шаарель тоненько всхлипнула.
– Господин, не надо… Умоляю…
– Сними морок! – он усилил нажим клинка, чувствуя, как болезненно дернулось тело демоницы. Жаль, нельзя увидеть ее глаз… И свое отражение в них.
– Я не могу, – жалобно прошептала она. – Властитель Реххас лично формировал искажение… Он сказал, вам будет приятно…
– Приятно? – Хеан нехорошо усмехнулся. От сладкого запаха путались мысли. Интересно, можно ли отнять душу у демона? Но даже если нет, что ему мешает попробовать? Вот только почему он никак не может вспомнить нужные руны?
Ловец отвлекся всего на несколько мгновений, но для Шаарель этого оказалось достаточно. Извернувшись змеей, она скользнула в сторону, сильным ударом выбивая кинжал из его пальцев. С переливчатым звоном клинок покатился по мозаике пола, отлетая в другой конец комнаты.
Хеан яростно взвыл, когда когти демона прошлись по предплечью, глубоко вспарывая тело.
– Дрянь! – он отбросил ее резким движением, не обращая внимания на полыхающую боль. Ловцу нужен был клинок, без оружия невозможно провести ритуал.
Но Шаарель уже снова цеплялась за него, мешая дотянуться до кинжала.
– Если я не выполню приказа, Реххас уничтожит весь мой род! – Теперь в ее голосе сплетались отчаяние и гнев. – У меня нет выбора!
Голова кружилась. Хеан уже не мог понять – от жары или от источаемого девушкой благоухания. Он скрипнул зубами. Тело не желало подчиняться доводам рассудка.
– Я все равно доберусь до твоей души! – почти беззвучно процедил он. А руки уже рвали по шву тонкую ткань платья и лихорадочно скользили по дарящей прохладу коже.
Все- таки она была слишком похожа на человека. И сейчас его уже не боялась.
