Глава 20
Гнев, или Плата за рождение

Романд терпел. Долго. Но в определённый момент не выдержал: открыл рот и заорал. Вопль вышел отменный: кричащий вроде бы неожиданно, без видимой причины и над ухом взрослый мужчина в состоянии добиться различных эффектов, начиная от обычного заикания нечаянного свидетеля до внезапной смерти последнего из-за сердечной недостаточности. Керлик осчастливил зятя лишь красочным прыжком назад и недоумённым взглядом. Романд в ответ высокомерно хмыкнул, развернулся и ушёл.

Старший маг некоторое время удивлённо смотрел на пустоту вместо зятя, затем догадался, что кто-то отправился подло жаловаться Лите… Романд действительно отыскался у жены. Не обращая внимания на вновь замаячившего в поле зрения тестя, юноша заявил отчётливым шёпотом:

— Не хочу быть престолонаследником! — и скорчил жалобную рожицу.

Лита нежно улыбнулась, лаская и успокаивая взглядом мужа, затем вдруг прямо-таки осветилась мечтательным коварством.

— Я бы не против стать императрицей.

— Правда? — тотчас развесил уши Романд.

— Да, — кивнула искусительница.

— Ну, — её муж вздохнул, — тогда я согласен.

Керлик подумал, что в очередной раз не знает, как реагировать. С одной стороны, Романд, столь легко поддающийся уговорам жены, позорил всех мужчин вместе взятых. С другой — умение Литы прославляло род Хрон… Чародею понадобилось некоторое время, чтобы услышать и расшифровать странный звуки: парочка уже сидела рядышком на диванчике и сдавленно хихикала, глядя на муки главы семейства.

— Не стыдно вам, — отчитал их Керлик, — над стариком издеваться?

Лита и Романд уткнулись друг в друга и чуть не возрыдали от смеха — сдерживала их боязнь разбудить детей.

— Ты чего орал? — чародей дождался, когда молодёжь придёт в более-менее адекватное состояние.

— Зо, я понимаю, когда ты меня крутил, что юлу, проверяя достойно ли я выгляжу… хотя чхал я на Совет!..

— Тебя на него вырвало, — уточнил Керлик.

— …но зачем тебе понадобилось отрывать мне ухо?

— Да так… — смутился тесть.

— Не беспокойся, Зо! Они увидят серьгу! — Романд зло прищурился. — Я женат. И я не позволю им отобрать себя у Литы и наших детей! Поверь мне!

Они помолчали. Лита потёрлась щекой о плечо мужа, при этом она внимательно смотрела на отца. Её блестящие глаза умоляли: «Помоги ему сдержать обещание!» Керлик кивнул.

— Зо, почему ты не можешь наложить своё вето?

— Гильдия и Эфа умыли руки, а Совет поддерживают оба старших Зелеша… хотя кто тут кого поддерживает, конечно, интересный вопрос… но сейчас мы не в силах сопротивляться этой махине.

— Я приготовил для них один сюрприз, — Керлик без труда узнал змеиную улыбку. — Если ты не против.

— Это твоё решение или желание сделать пакость?

— Я решил так давно, — Романд говорил предельно серьёзно. — Но в прошлый раз ты отказался. И не то чтобы мотивы были глупыми, скорее — неубедительными… Да и напакостить тоже хочется.

Старший чародей снова кивнул, показывая, что понимает зятя.

— Папа, — неожиданно встрепенулась Лита. — А разве нет закона, гласящего, что маг не имеет права носить корону?

— В том то и дело, что нет, — вздохнул Керлик. — Во многих Королевствах подобный закон существовал. В той же Офидии с этим вопросом всё было куда серьёзнее: прав на трон не имел даже ребёнок мага или магини. Однако в Гулуме закон официально не утверждали… Полагаю, дело в роде Лоххаль, который обладал немалым потенциалом: рано или поздно чародей в роду появился бы. И, надо признать, чем позже это произошло бы, тем могущественнее оказался бы маг. Собственно, так оно и получилось.

Романд тяжко вздохнул.

— Жаль, что я не тёмный.

— Вовсе нет, — возразила Лита. — Принадлежи ты Тьме, закрывать Врата отправили бы кого-нибудь другого, а тогда мы бы не встретились…

— Какое горе! — ехидно прокомментировал Керлик, но молодёжь его проигнорировала, занятая исключительно собой. — Ну, совести вообще нет! Милуются уже у меня на глазах! — старательно пробурчал старший маг, втайне любуясь нежным поцелуем. Пожалуй, чародей до сих пор не понимал, как вот эта любовь получилась, но несказанно радовался ей. — Романд, нам пора.

Юноша поднялся, ухмыльнулся. Лита демонстративно сложила руки на груди.

— Что такое? — не понял Керлик.

— А дочу поцеловать? — зять с показной строгостью посмотрел на тестя.

— С вами не соскучишься! — тихо, но довольно рассмеялся тот. — Лита, ты без нас веди себя прилично.

— А вы — без меня, — ответствовала дочь, подставляя щёку отцу.

— Не беспокойся, я пригляжу за Романдом.

— О! Папа, я надеюсь, что это он приглядит за тобой…

* * *

Очередной Имперский совет решили провести на территории Магической гильдии: дело касалось престолонаследника, а тот являлся полноправным членом Гильдии со всеми вытекающими последствиями — он находился под опёкой и защитой Круга Старших, с одной стороны, и подчинялся приказам оного, с другой. Потому, кстати, Круг пригласили на Совет в расширенном составе.

В связи с перечисленным Керлик и Романд материализовались в одном из общих залов Гильдии, открытом для свободного перемещения. Там же располагался и стационарный портал. Внешне он ничем особенным не выделялся: обычная дверь в стене, а за ней вместо комнаты клубящийся, подсвеченный изнутри туман. Гильдейские порталы не настраивались на конкретные места в Мире, а просто связывались со всеми стационарными порталами, созданными когда-либо и кем-либо и поддерживаемыми в рабочем состоянии. Впрочем, чародеи редко пользовались подобными «дверками», преимущественно полагаясь на личную силу или амулеты, да и пространственные естественные отнорки встречались в здании Гильдии во множестве.

— Скажи, зачем это делать так срочно?

— Романд, срочно — это, когда выдёргивают на заседание сразу же после прихода в себя. Например, на следующее утро после возвращения, — хмыкнул Керлик. Они очутились рядом с тремя зеркалами странной формы: равнобедренный треугольник с вершиной, указывающей на пол, крест, так же сужающийся книзу, и палка с чем-то вроде острого набалдашника, для разнообразия расположенного сверху. Ни дать ни взять — рыцарские масти Игрального крестовика. Отчего-то в зеркалах отражался исключительно Керлик. — А тебе, между прочим, целую седмицу на отдых выделили!

Неожиданно растроившийся, кривоватый зеркальный Керлик подмигнул настоящему. Привыкший к выходкам отражения чародей и глазом не повёл, зато Романд вздрогнул и отступил на шаг.

— Не обращай внимания — на него изредка находит.

Зять ответил уничижительным взглядом и спрятался за колонну, благо их стояло в зале немало. Собственно, кроме новоприбывших магов в помещении находились только колонны, из-за чего оно походило скорее на галерею-коридор, нежели на место общих сборов. Наличие стационарного портала и пустота заставляли увериться в правильности предположения.

— Зо, а я, кажется, разобрался, почему тот Мир такой странный, — сообщил Романд, глядя на «дверь».

— Ты про отсутствие магии? Интересно.

— Нет. Это мне абсолютно не понятно! В предмете есть сила, а в свободном доступе — нет… Странно это, — юноша не хотел идти к Совету, по всей видимости, тесть — тоже. По крайней мере, он никуда не торопил зятя. — Я о другом. Мы сначала оказались в степи, потом на вершине горы. Кстати, очень высокой: я не заметил, но Горша… — Романд досадливо скривился.

— Он ведь перед тобой извинился, — напомнил Керлик. — Он неверно перевёл слово «телохранитель». У них это… хм, неприлично.

— И что?! Хоть бы и так — из этого не следует, что надо бросаться на меня с кулаками!

— Не следует, — согласился старший чародей. — Но, может, всё-таки извинишь парнишку — он и без того места себе не находит. А мальчика ещё и к Учителю возвращать пора.

— Да простил я его. В глаз дал — и простил… Так вот, Горша с Руно провели наверху целую ночь — было холодно и трудно дышать. При этом мы с отцом ничего подобного не отметили, да и спустились мы к подножию, если конечно его можно так назвать, чересчур быстро.

— Хочешь сказать, что вы преодолевали расстояния несколько большие, чем казалось вашим ногам и глазам?

— Точно!

— Монетные круги?

— Нет, — Романд покачал головой. — Мы же видели, куда идём и где уже прошли. Это Круги миражей, причём довольно-таки необычные. И ими буквально напичкана вся «гора». Может, именно поэтому магия и не работала: пространство Мира без того нестабильно из-за Кругов, а если к ним ещё и чародейство добавить…

— Да уж. Ведь тогда невозможно было бы и шагу без опаски ступить, — Керлику рассуждения зятя показались логичными. — Однако Монетный круг всё-таки имелся.

— В Школе Меча? — догадался Романд. — Похоже на правду. Его при строительстве не заметили — он же нестабилен и, вполне возможно, в какие-то моменты времени и вовсе не существует. К тому же, не известно, кого он пропускает и вообще по какому принципу работает.

— Случайному?

— Кто знает, — не стал ни обижаться, ни спорить юноша. — Факт в том, что он сработал. Самое забавное, что в этот же момент Марго активизировал твой амулет, а чуть позже Руно неосознанно воспользовался чарами ассасинов. Я думаю, из-за возникшего искажения Марго переместился несколько не в то место, в которое рассчитывал. Как и мы. Но скачок «холм-гора» выбивается из общей картины.

— На самом деле, нет, — Керлик отрицательно мотнул головой, стараясь не выдать, как ему трудно говорить о капитане. — Заклятье на монетках многоступенчатое — я очень старался замести следы. Наверное, в процессе работы оно некоторым образом выровнялось и воссоединило вас с Марго.

— А почему Горша к нам домой переместился?

— Ну, это легко объяснимо: немного переделать заклинание существенно проще и незаметнее, чем полностью изменить. И для этого не требуется быть могущественным чародеем — достаточно аккуратности и кое-каких знаний… Я недавно нечто схожее проделал с одной дверкой… — тёмный маг не стал уточнять с какой именно и того, что аккуратностью там и не пахло.

— Н-да…

Они замолчали. Но зал-галерея не любил тишины: лишь его покинули голоса, тотчас наполнил дробный перестук каблучков. Распахнулись двустворчатые двери и впустили Алай Тхай. Она, не обращая внимания на окружение, скоро пересекла помещение и исчезла за другими дверьми, а Керлик так и застыл с приоткрытым ртом.

Женщина-рыцарь в непривычном длинном платье, в туфельках, с изящной причёской и без меча казалась ещё прекраснее, чем представлялось в воспоминаниях какое-то мгновение назад. Перед глазами вдруг встали их первая встреча. Если бы он остался с ней… тогда не родилась бы Лита…

— На твоём месте я бы взял ноги в руки и побежал догонять!

Керлик в недоумении посмотрел на Романда.

— Вот только твоих советов мне и не хватало!

— Похоже на то, — кивнул зятёк.

— Стой здесь! Я сейчас! — рявкнул тесть и бросился вслед за Алай. Впрочем, преследовать её он не собирался — Керлик отправился в архив, но Романду незачем об этом знать.

Архив располагался в подвалах-пещерах здания Гильдии. Объяснялся выбор места для хранилища очень просто. Во-первых, архив на то и архив, чтобы хранить исторические, а точнее когда-либо и каким-либо способом написанные документы, которые вызывали интерес, но не пользовались повышенным спросом, как те, что находились в общей библиотеке. Или были настолько редки и представлены в штучных экземплярах, что очередь на их использование расписывали на седмицы и месяцы, а то и годы вперёд. Такое хранилище требовало огромного помещения и, с другой стороны, вряд ли стоило располагать его у всех на глазах.

Во-вторых, без магических усилий, естественным образом в пещерах поддерживался удивительный климат: не влажный, не чрезмерно сухой — идеальный для долгой сохранности пергамента, бумаги и дерева, да и глина табличек-оттисков чувствовала себя в архиве очень и очень неплохо. Каменные плиты и листы различного металла вовсе не нуждались в особенной заботе и повышенном внимании. При всём при этом в пещере жил особый вид фосфорных грибов, света которых более чем хватало для работы даже с документами, чьи чернила выцвели настолько, что почти слились с фоном своего носителя.

А в-третьих, если имеется такое сокровище, как эти пещеры, то грешно ими не пользоваться.

В проходной Керлика встретили двое: Хру и старший архивариус. Оба такие же, как и прежде, нисколько не изменившиеся, возвратившие мысли чародея к временам юности. Архивариус, пожалуй, чуток ещё поседел, но как был древним стариком, так им и остался — он всё ещё жил то ли благодаря своей магии, то ли просто терпению и по привычке. А, возможно, из боязни, что помощники приведут архив в негодность. Эти мальчишки, которым всего-то триста лет! Один ветер в голове!

Хру, бессменный секретарь Гильдии и Школы при Гильдии, тоже не торопился примерять на себя годы: магии в человеке ни на медную монетку, да предки постарались — наделили жизнью, которой и не всякий эльф похвастается.

— Здравствуйте, юноша, — архивариус мельком глянул на гильдейский кулон Керлика. — Не магистром ли желаете стать?

— Спасибо. Но это вряд ли, — откликнулся чародей.

— Хоть вы юны и, как положено в ваши годы, безответственны, на мой взгляд, вам уже пора попытаться понять, что всегда следует стремиться к большему! — старик наставительно поднял палец.

— О! Если мне не изменяют глаза и память, — вмешался Хру, — то это молодой Хрон. Он стесняется. Это у них семейное: ни один не хотел становиться магистром, хотя данные потрясающие!

— Вижу, — кивнул архивариус и тепло улыбнулся. — И тоже помню.

На появление восемнадцатилетнего Керлика в стенах Гильдии лишь трое отреагировали без малейшей толики неприязни. Двое сейчас стояли перед ним.

— И чего же вы хотите, молодой Хрон.

— Мне бы посмотреть на документы времён становления Гулума.

— Правление Зелеша Офидийского требуется? — уточнил архивариус.

— Пожалуй, да.

— А вам, случаем, не генеалогические древа главных родов империи понадобились? — неожиданно вмешался в диалог Хру. Керлик не сумел скрыть охватившее его изумление. — Так и есть. Ох, опять у вас мода на экзотику очередную пошла! Раз появился второй, то жди и третьего, а там — остальные подтянутся.

— Кто-то уже интересовался? — читающему даже не пришлось напрягаться, чтобы изобразить глупый вид.

— Верно. И ваши, тёмные. Госпожа Олиушо… — секретарь цокнул. — Я вас провожу, молодой Хрон. Но напоминаю: ведите себя прилично и не шумите! Если устроите то же, что и эта девица, спуску не дадим — вы всё-таки серьёзный мужчина, а не ветреная девчонка.

Керлик молча кивнул.

Дождавшись, когда лёгкие шаги Хру стихнут, чародей развернул широкий свиток. Генеалогическое древо. С какого конца на него ни смотри, глаза видели то, что видеть не желали. Впрочем, ожидали. Вздохнув, Керлик отложил манускрипт и взялся за книгу-сопровождение. Ни в том, ни в другой, на деле, после прочтения книги Имлунда Зелеша маг не нуждался. Не требовалось лезть в архив, даже обращаться к Книге Мира не надо было — копии, малютки-книги, никогда не лгут. Но Керлик надеялся, словно что-то из-за его хотения могло измениться… Не изменилось.

— Ну, Змей! Только явись! Я тебе такой разговор устрою… — сквозь плотно стиснутые зубы слова почти не прорывались, ладонь сжалась в кулак, но чародей сдержался — признаться, побоялся, что на шум всё-таки прибегут архивариус и Хру. Нехорошо бы вышло.

— Ой, кто это здесь шипит? — его всё же услышали. — А! Это ты, Кер. Я уж подумала, что эти ненормальные завели удавов в качестве сторожей. Не люблю змей.

— Я так терпеть не могу, — буркнул Керлик и поднялся, приветствуя белокурую гостью. — Здравствуй, Скородел. Прости, что я забыл о вас в библиотеке. Дела отвлекли.

— Ничего, — отмахнулась магиня. — Что ищешь?

— Да вот… Слышала, наверное, мой зятёк теперь престолонаследник. Пытаюсь отыскать закон, запрещающий магам становиться правителями.

— Такого закона сейчас нет, — пожала плечами Милик.

— В Гулуме, — уточнил чародей. — В Офидии он был и довольно-таки жёсткий. В империи же его не принимали просто в силу того, что Гулум считался правопреемником Змеиного королевства. То есть закон сочли уже существующим…

— Однако нигде он документально не подтверждён, поэтому тебе беспокоиться не о чем.

— Милик, — нахмурился Керлик, — именно это меня и беспокоит! Моей семье только не хватало проблем, связанных с управлением огромной империей. Да и запретили магам носить корону не зря: мы живём слишком долго, а власть трудно отдавать другим, особенно молодым. Пусть эти молодые и наши дети!

— Мой мальчик, ты рассуждаешь, как обычный человек, — фыркнула магиня. — Ты ещё слишком юн! И твой род не славился долгожителями. Насколько мне известно, Хрон протянул всего лишь полтора столетия — это так мало! А максимум для его потомков?

— Пожалуй, я, — честно признался читающий.

— И тебе даже восьмидесяти нет. Твои же предки, Кер, жили тридцать-пятьдесят лет в зависимости от того, когда они успевали обзавестись наследником… Ты не объективен.

— Возможно, ты права.

Милик присела рядом с Керликом. Так, в молчании они провели несколько минут.

— А что Олиушо? — вспомнил чародей о своей второй гостье. — Она очень сердилась?

— Конечно, — хмыкнула магиня. — Будешь тут сердиться, если притащился убивать человека, а его и нет.

— Что?!

— Ассасинка проклятая! И ведь нисколько не скрывалась! — зло процедила Милик. — Маску носит, звёздочки у самого Керейна заказывает! С-су…

— Зачем я ей? — изумился Керлик.

— А зачем ты другим ассасинам?

— Например, моему Марго? — вполголоса пробормотал читающий.

— Он не… — магиня осеклась, но поздно.

— Ты не спрашиваешь, о ком речь? — чародей вскочил. Хоть он и намеревался спровоцировать Милик на признание, поведение и реакция женщины на простенькое замечание оказались несколько неожиданными. Буквально всем телом ощущая опасность, Керлик потянулся к поясу — гибких металлических лесок-кнутов у мага имелось в избытке. Однако он не успел — руку ожгло, она мгновенно покраснела и покрылась волдырями. Магия Огня и Воды — страшное оружие, особенно, когда действуют вместе. — Молниеносный, ведь так? И змеи на груди. Ты ведь защищаешь отсутствующий закон не ради магов, а только потому, что…

— Он должен был стать императором Гулума! — вскричала Милик. Она на глазах теряла над собой контроль. Керлик ужаснулся содеянному — он никак не хотел от Скородел столь бурной и быстрой реакции. — А этот щенок сказал, что он, мой сын, дитя чародейки и никаких прав на престол не имеет. Но он! Мой Лало — император Гулума, а не эти ублюдки Л-лотаи!

— Лало? — удивился читающий. Он ничего не слышал ни о каком Лало и, признаться, не понимал, какое тот имеет к происходящему отношение. Впрочем, не время для размышлений. — Зелеши не дозволили бы, понимаешь? Твоему сыну никогда…

— Да. Я понимаю. Я слишком хорошо понимаю. И мой сын согласился оставить трон другим Лоххалям, — Милик, казалось, успокоилась, но Керлик не обманулся — глаза магини потемнели в безумии. Что случилось? — Но не Л-лотаям. Потому они убили моего Лало. За это они заплатят. И дорого…

Безумцы говорят, давая время для спасения. Керлик постарался с толком оным воспользоваться. Однако пока и от мага требовались слова.

— Но причём здесь я?

— Са-арто. Твой Романд убил моего Са-арто.

Читающий грустно скривился: значит, Марго — это всё-таки не имя. А он надеялся. Надеялся до последнего, чуть ли не так же, как с приснопамятными генеалогическим древом, которое привело Керлика в архив. Наделся столь рьяно, что побоялся задать Книге настоящий вопрос. Да, чародей узнал из Той многое, до другого дошёл своим умом… Милик выдала себя. Точнее — привлекла внимание читающего, когда он думал о капитане. Этого хватило, чтобы вспомнить недавний разговор с Кляксой в Школе Меча о «пареньке, что всё молниеносно делал, но старанием отличался и выносливостью, а потом, неблагодарный, взял и утёк». О втором или третьем императоре Гулума. Любовнике Милик. Отце её ребёнка. Отце, который просто-напросто не мог признать сына, так как действительно не имел на то права.

И теперь ясно, отчего бедную Милик охватило безумие. Магиня узнала о смерти единственного внука — наверное, как и Романд до неё, подслушала разговор, ведомый в кабинете Керлика. Смерть сына она пережила, ибо оставался ещё и внук, но потерю последней крови… Несчастная. Она ведь даже не поняла, что потеряла внука существенно раньше, чем полагает. Наверное, тогда, когда он сменил имя на Марго.

Седмица не дала женщине успокоения. Бедная.

Все эти мысли давно витали в голове читающего и теперь мгновенно выстроились в единую конструкцию, пока Керлик выискивал хороший момент. Наконец, маг развернулся и побежал. Он не собирался принимать бой, так как Гильдия далеко не территория Хронов, чтобы дозволить себе спорить один на один с разгневанной, безумной и вместе с тем могущественной магиней.

Вот, почувствовав загривком опасность, Керлик свернул за ближайший каменный стеллаж. Мимо вновь пролетел паровой кнут. Хранилищу он не причинил особого вреда, обнявшись с гномьей скрижалью из гранита. «И как они в ней-то руны выбивают? — удивился маг и тотчас одёрнул себя. — Нашёл, о чём беспокоиться!.. Но как же он сразу не догадался? Пасынок Света и змея. Почему Романд? Да, мальчик чуть не поддался Ненависти, но не поддался же! Такое случается лишь единожды… Да и Ненависть Романда была сродни Ненависти Хрона… Хронов… Сродни. Тьфу!..» И Керлик со всего разгона влетел в Хру.

— Как же вы мне все надоели! — несмотря на достаточно хрупкие габариты, секретарь не только удержал равновесие, но и остановил тёмного мага, затем рванул за грудки и швырнул на мраморный стол в каком-то закутке, прыгнул сверху.

— Тебе-то я чем насолил?! — прохрипел Керлик, пытаясь скинуть с себя Хру, но как сдвинуть надгробную плиту, если сам под ней распят на палаческой доске? К тому же, правая рука отказывалась подчиняться: она медленно наливалась тупой болью, волдыри лопались, отчего ладонь и пальцы становились неприятно липкими и влажными.

— Колдовское отродье! Владеете такой силой, а всё на дурь да интриги тратите!

— И почему тебе пришло в голову сойти с ума именно сейчас? — поинтересовался читающий. Секретарь резко зажал пленнику рот и с ещё большей силой вдавил того в поверхность стола. Мимо комнатушки пробежала Милик… и пол под её ногами разверзся, воздух заискрился, потянуло сладковатым дымком, явно с примесью какого-то яда.

— Какой бесславный конец! — вздохнул Хру. — Умереть от старой ловушки на воров! А ещё великая магиня! Магистр! Член Чёрного Круга.

— Мать… и бабушка, которая потеряла разум из-за единственного внука. Ведь она могла обмануть меня, отговориться… Нет, уже не могла… По крайней мере, она заботилась о нём. Бывают женщины и похуже, — Керлик в недоумении посмотрел на секретаря. Тот, нисколько не обращая внимания на чужие взгляды, уже спрыгнул со стола. — Почему ты вмешался? Разве ты не сохраняешь нейтралитет?

— Не люблю, когда меня бьют по голове тяжёлыми предметами, — хмыкнул в ответ чернокожий человек.

— Так она пришла меня убивать?

— Только за этим.

— Ой! Я идиот! — в который раз засомневался в своих умственных способностях Керлик. — Ведь сам же решил, что она всё слышала у меня в Замке… Олиушо! — и чародей бросился прочь из архива, на бегу залечивая ожоги. Хру лишь покачал головой ему вослед — странные эти маги — и отправился к архивариусу отмачивать шишки, его и свои. Конечно, они — старики крепкие, но лишние удары по голове никому не нужны.

* * *

Романду хватило пяти минут, чтобы разродиться гениальной идеей. Тесть его обманул! Женщина, которая заставила Керлика на мгновение лишиться дара речи, пусть и смутно, но припоминалась среди сонма встречавших трёх путешественников среди Миров. Определённо, она входила в Имперский совет, а, значит, сейчас женщина спешила на сбор. Отсюда и напрашивался сам собою вывод, что Керлик снова отправился по каким-то важным, но личным делам, бросив зятя в одиночестве.

Помявшись на месте, юный маг решил поступить в соответствии с примером старшего поколения: безответственно плюнуть на Имперский совет да с башни Тревоги. Романд двинулся к двери, в которую вошла дама Керлика. Препятствий на пути не возникло. Чародей окончательно уверился в правильности своих действий и сбежал прочь из зала, для надёжности свернул в пару-другую боковых коридоров и теперь, нисколько не греша против истины, мог смело утверждать, что заблудился в запутанных коридорах здания Магической гильдии. К глубокому разочарованию, за очередной дверью Романд наткнулся на людей. Местных.

— Зачем мне надо стоять с этим?! Я похож на какую-то лампу!

— Тин, не сердись. Потерпи немного! Магистр Новелль обещал быстро вернуться.

— Как же! Дядя мне сказал, что у них намечается совместное заседание с Имперским советом. А ты знаешь, что такое Имперский совет?

— Они чем-то отличаются от Круга Старших?

— Да — терпением. Они никогда ничего не делают быстро! Наши, по крайней мере, сплетут заклятье — и нет тем для обсуждения… правда, и тех, кому их обсуждать, тоже.

В Большой лекционной аудитории, у верхних рядов стояли двое: юноша и девушка. Её Романд узнал сразу: Лоран Орлеш, студиоз Белого отделения, подмастерье. Чтобы вспомнить её собеседника, тоже не понадобилось много времени — тот самый парень из района Духов, долгому «разговору» с которым помешала громадная пантера.

Юноша держал в руках светящийся хрустальный шар и действительно чем-то напоминал большую магическую лампу.

— Ключ? — изумился Романд. Пара мгновенно обратила на него внимание, что белому магу не требовалось — не успев «потеряться», он уже «нашёлся».

— Ты?! — взревел названный Тином и рванулся навстречу гостю.

— Я. А ты не забыл, что сейчас один, без дружков и не в районе Духов? — неожиданно вспылил Романд.

Грудь тёмного подмастерья заходила ходуном, белый чародей наоборот спокойно выпрямился и презрительно ухмыльнулся — всё-таки не миновать им драки.

— Два петуха! — рявкнула Лоран и тем сыграла роль давешней пантеры. — А со стороны кажетесь взрослыми умными мужчинами!

Тин застыл и медленно-медленно залился краской, Романд последовал дельному примеру.

— Стыдно, мальчики? — Оба участника досадного инцидента кивнули, опасаясь поднять друг на друга глаза, посмотреть на девушку и вовсе сил не было. — Тин, ты бы лучше у Романда поинтересовался как работать с артефактом!

— А зачем он вам, кстати?

— Незачем, — обиженно буркнул тёмный подмастерье.

— У него такие планы сорвались, — игриво хихикнула Лоран, намотала на палец светлые волосы Тина и лишь после, опомнившись, порозовела. Столь неприлично на людях она себя ещё не вела.

— Вы собираетесь пожениться? — нашёлся Романд.

Пара тотчас улыбнулась друг другу, не беспокоясь о свидетеле. Романд знал, что это такое, — в подобные моменты даже Керлик не мог оторвать юношу от Литы. Смотреть и видеть только любимую. Мгновение растягивается в вечность… правда, и вечность обращается в мгновение.

— Но причём здесь Ключ? Мне он не помешал.

— Магистры говорят, что им срочно потребовалась Печать, — пожаловался Тин, — а расторгать возникшие между мной и артефактом узы трудно. Правда, с того времени седмица уж точно прошла…

— Стоп! А как вообще узы-то возникли? — нахмурился Романд.

— Случайно.

— Случайно? А ты случайно не белый маг?

— Ты хочешь сказать… — теперь напрягся и Тин. Вслед за ним Лоран. — Но?

— Поверь мне! Я Романд Случайный! И в случайностях более чем разбираюсь! — светлый маг внимательно посмотрел на тёмного. — Там рядом никаких мастеров не болталось?

— Дядя… Эфель был. Ещё Зелн караулил.

— Зелн? А он-то при чём?.. — Романд досадливо цокнул. — Неважно. Ты замыкаешь на себя специфический артефакт чуть ли не под присмотром магистра, причём не какого-то там, а принадлежащего твоей Стихии! И… Кстати, вряд ли Ключ валялся у тебя в спальне, на кровати. Как ты вообще его коснулся?

Лоран и Тин переглянулись, снова залились краской смущения. Они, такие робкие сейчас, казались девочкой и мальчиком, которые впервые в жизни вместо делёжки игрушек, обзывательств и прочих детских потасовок вдруг взялись за руки… и обнаружили, что вокруг так много свидетелей. И уж паре несётся вслед почему-то до слёз обидное «серьга и кольцо — поцелуи налицо!». И хочется бежать в разные стороны, но… руки не разжимаются и не отпускают друг от друга.

— Я обидел Лону, — признался Тин. — Она убежала. Я понял, что не прав… Лона привела меня в Радужный зал. Там и была Печать.

…Белокурая девушка лет шестнадцати забежала за невысокий постамент из малахита. Зелёный камень весь в прожилках настолько разнообразной формы, что, чудилось, они увивали столбик, подобно тому, как лиана закручивается вокруг ствола дерева. Иногда тени заставляли видеть движение, словно постамент качался, как травинка на лёгком ветру.

При приближении девушки хрустальный шар, лежащий наверху колонны, вспыхнул. Девушка в ответ окуталась чистым светом.

— Что это?

— Не знаю, — девушка улыбнулась и отошла прочь от постамента. Шар медленно угас. — Он всегда, сколько себя помню, здесь стоял. И вот так на меня реагировал. Мне нравится… А давай, ты попробуешь?

— Почему нет, — к малахитовой травинке приблизился бледный черноволосый юноша, кажется, одногодок девушки или немного её помладше. Ничего не произошло. Юноша обиженно пожал плечами, несмело огладил блестящий бок… и отдёрнул руку. — Жжётся.

— Странно, — девушка подбежала к юноше. Шар засветился, но она не обратила на тот внимания, ласково гладя пальцы, ладонь юноши, осторожно дуя на них, стараясь утишить боль…

…Белокурая девушка, задумчиво и нежно улыбаясь, подошла к малахитовому постаменту. Шар отчего-то не приветствовал гостью обычным сиянием.

— Это же я, — удивилась девушка и возложила ладони на хрусталь. Внутри шара, словно тот только пробудился ото сна, зародилась привычная искорка… и девушку тряхнуло. Она вскрикнула от нешуточной боли и повалилась на пол, по её щекам чистыми ручьями текли слёзы. — Что мы наделали? Что мы наделали, Леэ?

— Нуйи! — темноволосый юноша упал рядом с девушкой и осыпал её нежные ладони поцелуями. Он тоже плакал. — Нуйи…

Романд моргнул. Он не мог этого видеть, не должен был… Ключ призывал девушку, которая приводила к нему юношу. Возникали узы. Интересно, магистры знали, как возникли узы Романда? Или только догадывались? И на что они рассчитывали с Лоран и Тином?.. Или это всего лишь обстоятельство, случайность?

Юный чародей посмотрел на тёмного подмастерья. Красавец, умён, явно при деньгах, не обделён силой. Они, в общем-то не встречались, но Романд не сомневался, что вокруг Тина девушки вились. Вопрос лишь в том, замечал ли их Тин… На самом деле, мог и не замечать. Ведь он, Романд, — теперь-то это чётко осознавалось — не замечал.

— Тин, ты хочешь избавиться от Ключа?

— Очень.

— Доверишься ли ты мне, белому магу? — Романд внимательно посмотрел в глаза Тину и обхватил его запястья ладонями, сжал, стараясь при этом не коснуться хрустального шара. — Я обещаю, что не причиню тебе вреда.

— Обещаешь?

— Нет. Обещаю! — юноша выделил последнее слово.

— Я верю тебе, Романд!

В следующий миг не осталось ничего, кроме чёрных провалов зрачков — Романд вливался в разум и дух Тина. Он повторял то же, что и, казалось, века назад в странном Уединении Орлиных гор.

…Мир вокруг взбесился: непрерывно звенели мечи, от криков и вызванных ими каменных лавин тряслась земля под ногами, воздух трещал от переизбытка магии, голова раскалывалась от боли. Полуэльф Эфрель посылал стрелу за стрелой, и каждая находила цель — врагов было существенно больше, чем докладывали разведчики в Главель. Брожа с традиционным уханьем-кличем гномов размахивал здоровенной секирой, рядом чёрной молнией носился Жесть. Где-то сражались супруги-телохранители. Вот госпожа Руника не очень удачно применила водные чары: краем ледяного кнута она зацепила Мехена. Ничего страшного, но чародей оступился и упал, приложился головой об острые камни. Не поднялся. Теперь магическая поддержка осталась на принцессу — Романд, даже если бы умел, не мог помочь. Он был занят.

Ключ-шар отыскался быстро — на территории Уединения его особенно не прятали, да и Романда словно тянуло к артефакту: в непосредственной близости от шара в голове возникал низкий, тревожный гул, даже если юноша просто отворачивался от сверкающего хрусталя… Теперь-то Романд знал, в чём дело: виновата не его «трижды змеёнышесть, озарённая Светом», а узы, заклятье, связавшее его, ещё несуществующего для отца и матери, с непонятным магическим талисманом. Следовательно, Ключ не всегда находился в Орлиных горах…

Каллей и Галло тихо сняли часовых, оставляя артефакт в единоличное пользование Романда. Юноша, естественно, случайно всё испортил — требовался личный контакт с Ключом, но тот не дался в руки, обжигая пальцы, словно веник из крапивы. Романд вскрикнул.

— Когда ты успел? — изумился Мехен. — Ладно, надеюсь, из этих двоих хоть один не тискался по сеновалам! — чародей кивнул на пажей. Те зарделись, не желая признавать, что какой-то «задохлик-колдунишка» обошёл их в столь важной области, но здравый смысл и долг возобладали — подростки одновременно кивнули.

— Хорошо, — улыбнулась Руника. — Пусть один из вас коснётся Капели… Ключа. — Почему-то маги разных Стихий называли артефакт по-разному, но среди нечародеев прижилось имя, данное светлыми. — И не бойтесь довериться Романду — он не причинит вам вреда, вы же не маги Тьмы.

— Дурацкая затея, — недовольно буркнул старший чародей.

— Я уверена, что Романд справится! — принцесса ободряюще похлопала юношу по плечу.

Лицо Мехена исказилось в гримасе несогласия с водницей. Романд полностью разделял мнение учителя, так как никогда не имел дела с посредниками, да и опыт работы с артефактами желал лучшего. Однако времени на вопросы и раздумья не осталось — их обнаружили. То ли Ключ охраняли не только стражники, то ли отряду просто не повезло, но покинуть Уединение вместе с артефактом не удалось бы — завязался бой. Тогда кто-то из пажей подхватил шар, а Романд вцепился в запястья посредника.

— Доверишься ли ты мне, белому магу? — вопрос сорвался с губ сам собою.

— Я верю тебе, Романд! — ответил паж. Как жаль, что юный воин забыл те слова… А после были лишь чёрные провалы зрачков…

Тьма. Бесконечная, неосязаемая и вместе с тем давящая Тьма. Ни проблеска Света.

Романд не боялся Тьмы, но в этой было что-то странное, необычное, пугающее. Скорее — пустота, ничто… Сначала Романд шёл вперёд, но вокруг ничего не менялось, тогда, испугавшись, что бессмысленно шагает на месте, юноша побежал. Окружающее пространство осталось прежним, о движении свидетельствовали лишь усталость в мышцах и струящийся по вискам пот.

Через мгновение перед глазами поплыли разноцветные круги или даже пушистые фейерверки. Романд не обрадовался. Галлюцинации! Он сталкивался с подобным: зрячий человек привык видеть, поэтому и начинал видеть. Вот теперь стало по-настоящему страшно… Не особенно задумываясь, юноша вызвал молнию — и та прорезала-кольнула Тьму. Тьма разлетелась на куски, словно надутый бычий пузырь от знакомства с иглой в шаловливой ручке.

На юного чародея обрушилась какофония звуков, ослепило буйство красок, голова закружилась от будоражащих ароматов, во рту появился кисловатый привкус — ощущения вернулись. Романд и не заметил, что во Тьме имелись лишь осязание да галлюцинации.

Вокруг царил безумный движущийся хаос чего-то. Юноша, сколь ему ни было трудно, сколько бы он ни хотел, отказался наводить порядок: этот хаос — воспоминания Тина, ощущения, мысли, дух… Это сам Тин! А Тин поверил Романду… И без того он уже напортачил со Тьмой: следовало пройти, а не обращаться к магии…

Романд огляделся. Несмотря ни на что, в хаосе должна была находиться частица порядка — лишь к ней могли крепиться узы Ключа… Юноша осторожно обошёл сверкающую золотом птицу. Ястреб. Узы рода? Яруш… Тин — Тиллон Яруш, младший граф, единственный наследник рода. Забавно. Романд не утерпел и зашёлся в насмешливом шипе — всё-таки Змеи и Птицы враги.

Из-за Ястреба выплыл огромный радужный шар. Как он оказался незамеченным? Ведь он занимал всего Тина, почти не оставляя места для иного! Чувство! Всепоглощающая Любовь… Она была настолько велика, что почти скрыла нечто, напоминающее чёрную точку, комок бесформенной грязи… Нет, не грязи — Мрак. Ужас души. Дар. Его окутывали изумрудные нити — Романд нашёл, куда крепились узы Ключа.

Юношу сковал страх. А если… Он обещал! Значит, никаких если!

Романд вцепился в ближайшую «нить» и рванул — та не поддалась, разрезая ладони в кровь. Пространство наполнил стон. Стон боли. Не Романда — Тина. Что-то пошло явно не так! Следовало покинуть Тина и немедленно, но юный чародей понимал и другое — если он сейчас оставит узы, то тёмный подмастерье останется вечным рабом Ключа… Романд стиснул зубы и снова рванул нить — теперь закричал он, так как ладони перерезало до кости. Кровь отчего-то не появилась.

— Свет! — юноша сделал единственное, на что был сейчас способен. — Свет!

Засверкали маленькие молнии, ударили в нити, обвивавшие Мрак, — и те, не выдержав напора, лопнули. В следующий миг Романд вернулся в реальность.

Он сидел на полу. Напротив Тин корчился в объятиях Лоран от нешуточной боли. Ключ детским мячиком скакал по ступенькам вниз, к первым рядам аудитории, к лекторской трибуне.

— Ты в порядке? — просипел Романд.

— Да… Кажется, да… — тёмный подмастерье успокоился под нежными руками возлюбленной, её поцелуями, ласками.

— Извини, — белый маг нахмурился, разглядев, что Тин весь в крови. — Ты ранен?

— Это твоя.

Романд глянул вниз и, только увидев, во что превратились ладони, почувствовал, как волна боли захлёстывает тело.

— Лона! Я цел! — вскрикнул Тин. — Исцели его!

Девушка, не споря, подскочила к белому чародею, сосредоточилась. Из её рук медленно появилась светящаяся сфера, которой магиня осторожно окружила истекающие кровью конечности Романда. Боль исчезла.

— Спасибо…

Лоран слабо улыбнулась и сотворила шар воды, омывшей руки Романда. На ладонях новыми линиями судьбы красновато светились тонкие шрамы, такие же ровно перечеркнули надвое пальцы.

— Боюсь, это навсегда… хотя, кто знает, — юная магиня вернулась к Тину, помогла ему подняться. Романд со вздохом встал на ноги сам. Попытался привести в относительный порядок одежду: шуршевый плащ в целом не пострадал, только промок да словил пару капель алой крови.

— Что здесь происходит?! — подмастерья только задумались о предстоящем долгом разговоре, как их уже прервали: в нижнюю дверь аудитории ворвался статный мужчина, в нём без труда узнавался близкий родственник Тина. Высокий, бледноватый, как и многие из высокородных, длинные светлые волосы, нос с горбинкой. И хищные ястребиные глаза. Граф Яруш. — Тиллон, тебе грозила опасность.

— Грозила, отец, — юноша приветственно склонил голову. Лоран отчего-то пугливо спряталась за спину возлюбленного и снова очаровательно покраснела. — Теперь всё в порядке… Отец, позвольте представить вам Лоран Орлеш, мою невесту.

— Тиллон, — граф страдальчески вздохнул. — Ну, ребёнок ребёнком. — Он поднялся по деревянной лестнице к верхним рядам аудитории, подошёл к сыну и осторожно выудил из-за него Лоран, поднёс её пальчики к губам, при этом не спуская глаз с лица девушки. Магиня застеснялась ещё сильнее, что выразилось в абсолютном лишении дара речи. — Вы прекрасны, госпожа Лоран. И я счастлив, что у меня теперь такая замечательная дочь!

Чародейка слегка поклонилась и снова прижалась к Тину. Романд, наблюдавший эту картину со стороны, понял, что о нём забыли, и решил воспользоваться нечаянно предоставленным шансом: юноша осторожно, по стеночке двинулся к выходу.

— Ты уверен, что с тобой всё в порядке? — граф внимательно смотрел на сына. — Что же произошло?

— Романд мне… — тёмный подмастерье обернулся к светлому. Тот сделал вид, что в дверях он стоял с самого начала и никуда сбегать не намеревался.

— Вы?! — без труда признал юношу граф. — Что вы здесь делаете? Между прочим, вас ожидает Имперский совет и Круг Старших! А вы…

— Убиваю вашего сына, граф Яруш! — окрысился Романд.

— То есть? — немедленно отреагировал Тин. — Как это убиваешь?

— Ещё не убиваю, но сейчас начну!

— Что?!

Молодые люди двойным скачком рванули друг к другу и чуть ли не столкнулись носами, благо один из оных был выдающимся. Глаза подмастерьев пылали внутренним светом: у одного янтарным, у другого — жёлто-зелёным. Грудь, что Тина, что Романда, вздымалась в бешеном темпе, словно оба куда-то бежали, ноздри раздувались, а руки сжимались в яростные кулаки. Аудиторию заполонил угрожающий боевой клёкот и тихое завораживающее шипение.

Тьма и Свет. Птица и Змея. Непримиримые и неразделимые противники…

— Тин! Романд! — юноши не обратили внимания на зов, тогда Лоран рявкнула во всю мощь своих лёгких. — Тиллон Яруш! Ещё мгновение — и я решу, что вы желаете жениться не на мне, а на Романде… Случайном!

Фраза произвела эффект опрокинутого на голову ведра с ледяной колодезной водицей: подмастерья охнули, тряхнули головами и развернулись к девушке.

— Л-лоран? — хором начали заикаться они.

— А что, Лоран? — в ответ поинтересовалась магиня, с раздражением и одновременно с некоторым удовольствием наблюдая за вытянувшимися лицами мальчишек. — Что я могу подумать, когда вы ни с того ни с сего кидаетесь друг к другу и едва не лобзаетесь?! У меня на глазах!

— Л-лона… — Тин не нашёл слов.

— Я женат! — зато Романду показалось, что он отыскал правильный аргумент.

— И что? — изумилась чародейка. — Как говорит Ивелейн, это браку не помеха, а просто досадное недоразумение.

Подмастерья в ужасе переглянулись и синхронно прыгнули в разные стороны, только бы не находиться рядом.

— Теперь вы мне скажете, что вы вдруг не поделили? — Лоран грозно упёрла руки в бока. Наблюдавший за сценой Яруш-старший ухмыльнулся — он уже понял, что с возвращением домой сына с молодой женой в замке начнётся весёлая жизнь. Возможно даже — чересчур. — Вы же толком и не встречались!

— Да он… — юноши кивнули друг на друга и застыли, явно не понимая, в чём бы этаком обвинить «противника».

— Нечего сказать, — заключила чародейка. — Тин, за тебя мне вообще стыдно! Романд только что…

— Чуть не убил его, — кто-то перебил девушку. Участники разборки и её свидетель разом повернулись на голос. Внизу, рядом с лекторской трибуной, в которую врезался хрустальный шар, стояли двое: магистры Новелль и Эфель. Говорил тёмный чародей.

— С чего вы взяли?! — возмутился Романд. Неожиданно именно его больше всех присутствующих задели слова главы Чёрного Круга. — Я всего лишь разорвал узы между Тином и Ключом, потому что…

— Ты воспользовался Тином как посредником, — перебил Новелль. — А с твоей силой и рождением в Змеином роду это убийство вне сомнений.

— Нет! Я обещал!!!

На миг в аудитории стало очень тихо, потому последовавшие за криком, даже воплем отчаянья, едва слышимые слова графа Яруша прогрохотали каменными барабанами горных троллей:

— Император.

— Нет, — Романд прекрасно понял, что речь идёт о нём.

— Это привилегия императора — выполнять обещания, несмотря ни на что. Даже на то, что обещание невозможно выполнить в принципе, — граф говорил спокойно. — На это способен только император… или истинный престолонаследник.

— Нет, — юноша попятился.

— Смиритесь, ваше высочество! Вы уже признали это нутром, теперь сделайте то же разумом.

— Не хочу!

Романд почувствовал, что снова находится на грани срыва, причём такого, который не остановить даже Новеллю и Эфелю вместе взятым. Юноша не мог объяснить, почему он уверен в верности своего предположения — просто ощущал, что не ошибается. В первый раз неконтролируемый магический выброс прервал обморок, и виной тому не иссякшие силы, а удивление. Как он, Романд, перечил отцу? Отцу, который всегда и во всём прав?!

Второй случай бесславно закончился пощёчиной от Керейна — тогда тёмный маг сумел подойти к Романду. Но сейчас… Судя по резко побледневшим лицам магистров… как они похожи!.. сейчас уже ничто не поможет. Кроме тебя самого, Романд! Ведь это — всего лишь грань, и по какую сторону от неё оказаться решать только одному человеку. Романду. Надо лишь зацепиться за что-то…

Взгляд юноши упал на Ключ, артефакт всё так же лежал у ног магистров бесполезной цацкой. А ведь всё началось с него. Всё в жизни Романда началось с него…

«Без Веры мы никогда не увидим магию. Без Воли не сможем ею воспользоваться. Без Чувства она бесполезна…» — неожиданно всплыли слова. Кажется, их говорил Зо, только не ему, не Романду. А, может, и ему — юноша не помнил. Да сейчас не до того — Романд за считанные мгновения пытался разобраться в себе: Веры у него имелось предостаточно, а вот Воли он скоро лишится, так как всего его переполняет Чувство… Гнев! Его следует выплеснуть, осознано, иначе… Иначе он разнесёт половину Главели — о худшем исходе юноша вообще старался не думать.

Романд выпустил силу — и Ключ, артефакт, на который невозможно воздействовать магией, поднялся в воздух, завертелся приснопамятным мыльным пузырём. Охнувшие в изумлении Новелль и Эфель, однако, сориентировались быстро — рывком перескочили лекторскую трибуну, за которой и схоронились. Остальные, помедлив, распластались по полу под партами. Романд не обращал на других внимания — он полностью сосредоточился на хрустальном шаре. Тот, взмыв под потолок, повисел спокойно мгновение и, неожиданно ухнув вниз, разлетелся вдребезги, как когда-то золотисто-винный топаз, не пожелавший признать в Романде мага Воздуха.

В следующий миг над местом падения Ключа взорвалось маленькое солнце — стёкла пылью осыпались из крепких оконных рам, обе двери, верхнюю и нижнюю, снесло с петель, по стенам и доске для письма зазмеились трещины… И Гнев Романда иссяк. Собственно, он полностью истратился на уничтожение Ключа. Остальные разрушения были всего лишь следствием этого опасного поступка.

— Ну, Романд, — только и смог произнести Новелль. Но юноша не слышал, он смотрел на выбравшегося первым из-под парт Тина. В глазах тёмного подмастерья читался приговор. Император.

— Да пошли вы все! — неожиданно рявкнул юный маг и вылетел прочь из аудитории.

Лоран буквально вскарабкалась вверх по Тину, так как юноша стоял столбом и никак не отреагировал, когда девушка требовательно дёрнула его за край камзола. Чародей, не моргая, смотрел вслед убежавшему Романду и, казалось, абсолютно позабыл о возлюбленной.

— Тин? — позвала она, но юноша, пожалуй, не услышал. Тогда Лоран протянула руку, ухватила тёмного подмастерья за подбородок и заставила повернуться к себе. — Тин? — Теперь чародейка видела его глаза. — Зачем ты так с ним, Тин?

— Что? — только заметив слёзы на ресницах возлюбленной, маг очнулся. — Лона, почему ты плачешь?

— Я не плачу… Тин, за что ты так с Романдом? Ведь это он избавил тебя от Ключа! Я знаю, что Ключ тебе был неприятен… Тин, это тот парень, с которым ты только что носами бодался! Этот парень, которому ты хотел дать в глаз наконец!

— Что я сделал?

— Ты?! — Лоран всплеснула руками. — Да ты… Ещё осталось только поклониться и добавить «ваше высочество»! Ему и без тебя больно, а ты…

— Лона. Я не хотел! — юноша понял, что ему пыталась втолковать невеста. — Это от неожиданности! Я знаю, как всё исправить!

Тин ухватил Лоран за запястье и потащил за собой к выходу. Граф Яруш покачал головой.

— Э-э, мне показалось? — обратился он к осыпанным древесной стружкой магистрам. — Или они действительно, когда в гляделки друг с другом играли, разговаривали?

— Нет, не показалось, племянничек, — фыркнул Эфель. — Вполне естественно, что маги и, помимо того, столь близкие люди беседовали мысленно.

— Близкие? — нахмурился граф.

— Племянник! — тёмный маг грозно прикрикнул. — Не стоит сомневаться: ты хорошо воспитал сына!

Судя по вытянувшемуся лицу Яруша, тот не понял высказывания.

— Не обращайте внимания, граф, — вздохнул Новелль, смерив заместителя выразительным взглядом. — Магистр Эфель остановился в своём развитии где-то посередине между первым и вторым совершеннолетием.

— Ага, — глубокомысленно кивнул Яруш-старший и решительно двинулся за сыном. На грохот, раздавшийся за спиной, граф разумно не обернулся.

Романд отыскался быстро — остатков гнева, или вовсе его призрака, хватило на то, чтобы забиться в ближайший угол. Юноша сидел на низкой скамеечке в Верхнем коридоре при Большой лекционной аудитории, в нише, где довольно-таки долго стояла напольная ваза, изображавшая многоярусный город обезьян. Её привезли из кладовых раскопок в королевстве Силия, и это было настоящее произведение искусства. Впрочем, в Школе ваза славилась не внешним видом и древностью, а тем, что с завидной регулярностью поставляла Хру студиозов для наказания. В конце концов бессменному секретарю Гильдии и Школы поток любопытных и шкодливых учеников надоел, и Хру изъял вазу из общего доступа.

Теперь на месте «обезьяньего городка» стояла скамеечка, на которой и расположился Романд. Юноша устало свесил голову, обхватив шею сцепленными в замок руками, острые локти упирались в не менее острые колени. Шуршевый плащ стёк серой волной по бокам от ног Романда на пол, являя взору белый костюм. Зачарованный лён сверкал утренним снегом Просинца месяца, но отчего-то при взгляде на одеяние становилось теплее на сердце. Может, оттого, что это не снег, а подснежник?

По обшитым светлым деревом стенам Верхнего коридора стелился ярко-зелёный плющ, который старательно обходил стороной лампы и плёл живую рамку для каждого из многочисленных портретов Великих Магистров, что строго взирали на проходящих мимо студиозов. Рядом с нишей, словно охраняя Романда и умиляясь ему, висело изображение Серго Парящего Змея, Великого Теоретика. «А ведь эти двое похожи, — подумалось Лоран. — И оба Змеи. Могут ли они быть дальними родственниками?»

Девушка осторожно подошла к Романду. Впрочем, она могла топать голодным драконом — даже когда магиня присела на корточки перед юношей, тот её не заметил. За спиной Лоран встал Тин, он ободряюще сжал плечо невесты. Чародейка кивнула и дотронулась до колена Романда.

— Что вам? — вздрогнул он.

— Ты сын Льеэфы Л-лотая? — в ответ спросила Лоран.

— Да, — Романд отвёл глаза в сторону.

— Прости нас, — подал голос Тин.

— Я не обижаюсь, — неопределённо пожал плечами светлый маг. — Ваша реакция естественна. — Раздался смешок-всхлип. — Она, в общем-то, ничем не отличается от той, когда на Отделении узнали, что мой отец Имлунд Зелеш. В целом, какая разница?

— Большая, — магиня сжала ладони Романда в своих. — Сейчас мы хотим познакомиться с тобой, Романд, а потом судить о том, какой ты человек на самом деле.

— Правда? — он ожил.

— Правда, — кивнули Тин и Лоран одновременно.

— И опять же, — продолжил тёмный подмастерье. — Я всё ещё хочу дать тебе в глаз.

— Интересно, и за что же?

— Мне, чёрному магу, пришлось танцевать в «Пьяном солнышке»! — возмущённо воскликнул Тин.

— Лоран, а он головой не ударялся? — уточнил Романд, буквально расцветая на глазах.

— И не единожды, — подтвердила магиня «страшную» догадку.

Троица разом истерично всхлипнула и расхохоталась в голос, но отсмеяться подмастерьям не удалось — веселье прервал хлопок, и перед студиозами материализовалась маленькая девушка с роскошными чёрными волосами и тёмными опасными глазами.

— Романд! — кинулась она к белому чародею, но, заметив у его ног Лоран, резко затормозила. — Это ещё что за лахудра?!

Оскорблённая магиня вскочила и смерила новоприбывшую особо неприязненным взглядом.

— На себя бы посмотрела, колобок на ножках! — рявкнула чародейка.

* * *

Керлик ураганным ветром летел по многочисленным и запутанным, что посёлок гномов, коридорам здания Гильдии. Маг с лёгкостью огибал препятствия, вроде неожиданно возникавших на пути колонн, постаментов или студиозов Школы. Если же миновать помеху всё же не удавалось, то чародей просто-напросто сметал её с дороги. Он не обращал внимания на оханье и ругань, несущиеся вслед, не видел, как взметались нетопыриными крыльями занавеси и гобелены. Чародей не задумывался, за какой угол свернуть или какой ход выбрать, — Керлик знал свою цель, поэтому чувствовал, как её достигнуть.

Маг нередко гостил в Главели, однако родную Гильдию навещать не стремился. Да и какая она ему родная?.. Будучи нечастым визитёром Керлик не имел понятия о точном плане здания, вернее — целого комплекса, принадлежащего Магической гильдии, да и менялось внутреннее устройство порой до неузнаваемости. Но одну-единственную комнату Керлик мог отыскать с закрытыми глазами. Рабочий кабинет госпожи Олиушо Сверкающей. «Сколько тебе говорить: не госпожа, а учитель!» — прошелестел недовольный, но вместе с тем такой нежный, материнский голос. Учитель!

Магистр Олиушо — третий… нет, первый человек, который не винил Керлика в принадлежности роду Хрон. И только Хру и архивариус присоединились к ней в этом.

…Ему исполнилось восемнадцать, всего лишь второе совершеннолетие, а за плечами уже было многое. Вольные Отряды, сражения, магические поединки. Что-то похожее на любовь. Разочарования. Радость. Страх. Смерть обожаемой сестры. Убийство отца… В те годы Керлик — уже Молниеносный, а не Молнезад — ещё не понимал, чем же можно занять себя на протяжении сотен лет, и точно знал, что обязательно будет жить вечно.

За пазухой дремала змеёй книга, в крепкой холщовой суме кутался в мешковину жезл. Его Керлик добыл в сражении — наткнулся в каком-то храме. Рядом из своих случился только капитан «Кукушек», который, взглянув на находку, фыркнул: «Быть тебе подмастерьем мага, Молнезад! Второй глаз даю!» Наверное, это и привело юного чародея к вратам Магической гильдии. Но что теперь?

— Мальчик перетрусил?

Кер вздрогнул от насмешливого женского голоска и развернулся. Позади стояла… пожалуй, совсем молоденькая девушка, впрочем, о возрасте трудно было судить: тело дамы пряталось в свободном глухом тёмно-синем платье, а на голове красовалась паранджа — только и сверкали подведённые серебряной тушью глаза. В глубине их таилась издёвка.

Женщина сразу не понравилась юному чародею — её «платочек» покроем сильно напоминал маску ассасинов. Кер как и всякий вольник не терпел эту братию.

— Воротами любуюсь, — буркнул юноша.

Действительно, посмотреть имелось на что: вместо крепёжных столбов раскинули ветви огромные вязы, а створками служил зацепившийся за деревья влажный ветер — от врат ощутимо моросило, а над ними вычурной аркой застыла радуга. Керу повезло явиться ко входу в здание Магической гильдии в солнечный весенний день.

— Три Стихии, — зачем-то добавил недавний вольник. — Земля, Вода, Воздух. А остальные что же?

— Солнце — Огонь, глупенький. Наслаждение красотой — Пси.

— А Дух? Свет? Тьма?

— Это мы сами, — усмехнулась неожиданная собеседница. — А всё-таки мне кажется, что ты боишься: войдёшь, а Гильдия не признает в тебе мага.

— Магом человека делает рождение! — недовольно передёрнул плечами Кер и зашагал было прочь, но женщина задержала его, потянув за рукав кожаной в заклёпках куртки, и заставила развернуться.

— Что? — она левой рукой отцепила маску, правой осторожно прикоснулась к щеке юноши. Кер отчего-то не отстранился. — Кто тебе это сказал?

— Отец… — смутился признания чародей.

— Гала? — удивилась-уточнила женщина, Кер недоумённо покачал головой. — Гакал Хрон? Как он?

— Умер.

Собеседница понимающе кивнула, будто отлично знала, как умер Гакал. Более того, словно сейчас она узнала о том, чего давным-давно ожидала. Женщина вновь погладила щёку Кера, и опять тот не отстранился, даже прильнул к тёплой ладони.

— Тебе обязательно надо в Гильдию! — от неё повеяло силой. Женщина была магиней. — Не обращай внимания на взгляды и слова — тогда они меньше ранят. Возьми кулон — это не защита для тебя, но хотя бы её призрак. А потом приходи по этому адресу.

Она достала из внутреннего кармана клок пергамента и протянула его Керу.

— Зачем?

— Тебе нужен учитель.

— Нет, зачем это вам? — вопросил юноша.

— У меня свои причины… — в глазах магини блестели слёзы. Боли? Вины? — Иди. Сегодня собирается Чёрный Круг.

Кер кивнул и пошёл к вратам. Как позже выяснил чародей, они были вовсе не парадными, а ученическими… Кстати, и ввалиться Кер умудрился на заседание не Чёрного Круга, а вовсе Круга Старших. И вёл он себя там, мягко говоря…

Перед очередной стеной Керлик остановился и хлопнул себя по лбу. Зачем бежать, если можно переместиться?! Маг сплёл заклятье — и вот перед ним знакомая дверь. Керлик толкнул её от себя и замер на пороге, в следующий миг чародей опустился на колени рядом с сидящей на полу Олиушо.

— Как ты?

Она тяжело дышала, воздух изо рта вырывался с хрипом — судя по всему, магине сломали несколько рёбер. Из уха тонкой струйкой текла кровь.

— Милик… она…

— Я знаю. Она бабушка Марго. В замке она услышала, что Романд убил её внука, и решила отомстить, убить мальчика. Для этого следовало уничтожить и меня. Она погибла — Хру активизировал какую-то библиотечную ловушку.

— Библиотечную, — Олиушо кашляюще рассмеялась. — Не понимаю, Керли, почему ты иногда такой наивный? Надо же, библиотечную! Хру, небось, сказал, что она от воров… а ты поверил…

Керлик ошарашено кивнул, но говорить ничего не стал, пытаясь осторожно исследовать магией тело наставницы.

— Не надо, Керли, — помешала чародейка. — Раз уж я сумела перенестись в кабинет, то и излечусь самостоятельно. Милик недооценила мои косточки… Да и поопытней, постарше я её буду — я даже застала Хрона Найю. Но я не знала, что он Найя.

— А я не понимал, что это значит! — воскликнул маг.

— Разве? Зачем же ты тогда свёл этого… беспокойного мальчика со своей дочерью?

— Случайного мальчика, случайного… И поверь, если кто и столкнул его с моей малышкой, то не я, — чародей грустно усмехнулся. — Я ревнивый — до сих пор злюсь, что моя Лита уже давно его.

— Неужели Змей?

— Не знаю. Но разве сейчас это важно? — Керлик всмотрелся в Олиушо. — Понимаешь, он…

— Снял проклятие? — перебила магиня. — Я чувствую… Какая радость! Я не чаяла до этого дожить, — она вдруг ухватила ладонями лицо чародея. — Керли, прости! Я виновата перед тобой и твоим родом!

— Что ты несёшь? Кажется, у тебя бред, — нахмурился читающий. — Позволь мне исцелить тебя.

— Нет, не бред! — оборвала Керлика Олиушо. — Одна шестнадцатилетняя дурочка влюбилась в могущественного белого мага, но тот не ответил взаимностью. Более того, он рассмеялся над чувствами глупышки и заявил, что не имеет дела с тёмными чародеями. Тогда глупышка постаралась, отыскала маленькое заклятье судеб, чтобы этому белому магу пришлось иметь дело с тёмными… Это я прокляла вас!

Керлик вздрогнул, а затем печально улыбнулся.

— И кто-то обвинял меня в наивности? — он хмыкнул. — Даже если и так, как ты говоришь, то судьбу рода Хрон выбирал сам…

Чародей хотел добавить ещё что-то, но вдруг сердце закололо, по телу пробежала дрожь, руки заледенели. Примерно так же он чувствовал себя, когда Романд случайно воспользовался белой магией в Замке Путей.

— Лита! Опасность!

— Иди. Ты нужен дочери, — сразу поняла Олиушо. — И не беспокойся за меня. Я в порядке.

Керлик исчез, а магиня запустила приостановленные чары исцеления… чтобы умереть побыстрее. Она солгала любимому ученику: она умирала, но Керли не мог ей ничем помочь, кроме прощения. Милик владела заклинанием, убивающим не пациента, а врачевателя. Олиушо знала об оном. Узнала. И она дождалась… чтобы увидеть в последний раз…

— Спасибо, Керли. Прощай.

Романд во все глаза смотрел на Литу и Лоран — жутковатое зрелище. Дамы в каком ключе начали «беседу», в том же и продолжили. Особенно им удавались цветистые описания «достоинств» друг друга. Слышать подобные словечки из уст Литы Романду доводилось, хотя внезапно вспыхнувшей ревности, он и не понимал. Зато Лоран Орлеш, высокомерная и воздушная герцогская дочка, своими знаниями повергла юношу в шок.

— Да вообще! Кто ты такая?! — взвилась Лита.

— Невеста Романда! — неожиданно ответила белая магиня.

Упомянутый «жених» смертельно побледнел, понимая, что зажатый в нише и не владеющий чарами переноса, сбежать не сумеет, а странное замечание Лоран грозило нешуточной бурей: с одной стороны Лита, с другой — Тин. Кстати, Тин!

— Что?! Невеста?! — темноглазая чародейка, как ни странно, не бросилась с обвинениями к мужу и даже не попыталась придушить новоявленную соперницу-разлучницу. — Ты это кому, жердь седая, говоришь? Законной жене?! — Лита сложила руки на груди и ухмыльнулась. — Ну-ну, расскажи о себе подробней, чтобы я могла определить, подходишь ли ты моему мужу в качестве младшей жены.

Романд не успел удивиться эпитету «седая», как каштановые волосы Лоран засверкали серебром — к счастью, просто свойство организма, а не внешнее воздействие. Но надолго ли хватит дам на словесную перепалку? Ведь и к рукоприкладству с применением магии девочки перейти ох как способны… Юноша обратил умоляющий взгляд на Тина. Тот же, нисколько не возмущаясь резко сменившимся статусом Романда, осторожно пятился прочь от разбушевавшихся магинь.

«Ты куда это?» — одними губами поинтересовался один подмастерье у другого, благо хоть он кричи, а его не услышали бы, так как…

— И ты, чернявый шарик, смеешь предлагать такое мне?! — завопила Лоран. — Я белая магиня!

Тин пожал плечами.

«Трусливый чёрный маг!» — «Не буду спорить. Романд, а ты не знаешь, что когда женщины кричат, даже демоны молчат?» — «Но это же твоя невеста!» — «А это твоя жена, если я правильно разобрался. Не так ли?» — «Ну-у… — Романд замялся, но признал правоту младшего Яруша. — Может, вытащишь меня?» — «А ты сам?.. Хорошо, сейчас попробую…»

— Нашла, чем удивить! — фыркнула Лита. — Я — чёрная! И наследственная, а ты…

Юноши снова переглянулись и хором процедили:

— Заткнулись. Обе.

Подействовало: дамы резко замолчали, немного постояли, открыв рот, а затем щёлкнули зубами, что медвежьи капканы. Потом каждая внимательно посмотрела на своего обожаемого, но бестолкового мужчину и флегматично пожала плечами. После недоумённо изучила второго «возмутителя» спокойствия. И наконец магини возвратились друг к другу.

— Умеют же эти мальчишки всё испортить, — вздохнула Лоран, приглаживая вновь каштановые волосы.

— Умеют, — согласилась Лита, скручивая свою растрепавшуюся «гриву» в некое подобие косы — будто бы передразнивала собеседницу. — Я ведь почти тебе патлы повыдёргивала!

— Ага, а я на твои зенки нацелилась… — белая магиня задорно улыбнулась и протянула руку. — Меня зовут Лоран Орлеш. Лона.

— Очень приятно, — тёмная чародейка с удовольствием приняла рукопожатие. — Я — Лилийта. Можно просто Лита.

— Я ведь тебя предупреждал, — Тин посмотрел в упор на Романда.

Лоран встрепенулась и указала на возлюбленного.

— Это мой жених Тин…

— Что-то у тебя много женихов, — буркнул в ответ юноша.

— Ну, Тин! — девушка подскочила к нему.

Лита хмыкнула и, оставив парочку разбираться самостоятельно, подсела к Романду, благо места рядом хватало. Ласково погладила мужа по щеке.

— Я почувствовала, что с тобой нехорошее происходит, — магиня смотрела в полные изумления зелёные глаза. — Потом вроде бы всё прошло, но… мне показалось, я нужна тебе. Вот я и примчалась… Тем более, Иванд заснул, а если бы я волновалась рядом с ним, то он снова бы… в общем, они бы с Витой присоединились бы! А потом Любавуха сказала, что я ей надоела… ну…

— Ты меня не ревнуешь? — Романд остановил поток сбивчивых и абсолютно не нужных объяснений.

— А… — Лита выразительно пожала плечами. — Ты меня к Сельке ревнуешь?

Юный чародей покачал головой и теперь сам протянул руку к щеке жены, магиня вдруг заметила новые линии на его ладонях и пальцах.

— Что это? — охнула она и припала губами к шрамам.

— Да вот. Я тут… случайно…

Тем временем Лоран прижалась к мгновенно растаявшему Тину, тот принялся теребить ей волосы.

— Мартышка, — обозвал невесту тёмный подмастерье.

— Лита меня раздражает… немного, — Лоран покраснела.

— Я знаю, — Тин подмигнул. — Ты только что побывала в моей шкуре. Романд меня тоже немного раздражает. — Они обернулись к обсуждаемой паре и застыли, любуясь поцелуем, не очень долгим, но красивым. Потом ещё одним. — Они чудесно выглядят.

— И забавно.

— Ты о чём? — не понял юноша. — Если о поцелу…

— Просто Романд такой тощий, — хихикнула Лоран. — А Лита… м-мм, кругленькая. Вот.

— Лона-Лона, — Тин неожиданно посерьёзнел. — Где же твои глаза, Солнышко? Она явно недавно родила и не пришла ещё в форму!

Теперь белая магиня смутилась от стыда.

— Я… я, — она не смогла выговорить оправдание до конца.

— Ты просто не знаешь, что это такое, — помог ей Тин. — Когда у нас… — он осёкся. — У нас ведь появится малыш, да?

— Да, — закивала Лоран. — Обязательно появится… Только мне страшно.

— Не бойся, — юноша крепче прижал к себе невесту и прикрыл глаза. Лоран снова счастливо улыбалась. Пока не раздалось вежливое покашливание.

— Э-э, ваше высочество, — граф Яруш постарался не ухмыляться четырём одинаково ошарашенным лицам. — Вы уже устроили опоздание, достойное императора. Теперь следует всё-таки явиться на Имперский совет и показать, чего вы стоите на самом деле.

— Уж не беспокойтесь, покажу, — хмыкнул Романд и обернулся к Лите.

— Я тебя здесь подожду, если, конечно…

Юный маг коротко кивнул, показывая жене, что отлично понял её.

— Ведите, граф!

Романд ещё раз посмотрел на Литу и Тина с Лоран. В глазах юноши плясали бесенята. Что ж, верно — Имперский совет и Круг Старших сами напросились.

Некоторое время троица молодых чародеев молчала — неожиданно навалившееся смущение мешало говорить, а разум пытался подобрать для языка хоть какие-то, более-менее нормальные слова. Лита вместо мужа сидела на скамеечке, Лоран и Тин обнявшись стояли напротив.

— Лита, — наконец решился тёмный подмастерье. — Заседание — оно долгое. Давай, мы тебе Школу покажем!

— Давай, — встрепенулась магиня.

И они побрели по коридорам, но беседа всё равно не клеилась: отчего-то Тину не хотелось рассказывать о местных достопримечательностях — юноша ощущал себя неудачником-соблазнителем, который действует исключительно по книжке и советам дружков, даже не пытаясь применить хоть толику фантазии. Лита явно беспокоилась о муже, Лоран мучили сомнения.

— Лита? — неожиданно сказала она, когда пауза затянулась до неприличия.

— Что, Лона? — откликнулась тёмная чародейка, которая уже обдумывала идею приотстать от парочки студиозов. Всё равно бы не заметили. По крайней мере, не сразу.

— А ты ребёнка недавно рожала. Да?

— Да, — от удивления Лита аж остановилась. Тин тоже.

— А?..

— Магия меня не покинула. — Не сразу, но отец всё-таки рассказал дочери, почему чародейки не любят рожать. — Даже во время беременности.

— Я не о том, — смутилась Лоран и скосила глаза на жениха. — Это было страшно?

Лита мечтательно улыбнулась.

— Трудно сказать. Но мой тебе совет: попробуй. Думаю, не пожалеешь… — молодая мать тяжко вздохнула. — Хотя мальчик у нас беспокойный. Спать совсем не даёт!

— Мальчик… — белая магиня зачем-то принялась рассматривать кончики своих золотистых туфель. Девушка поступилась с принципами и оделась во всё цвета липового мёда — цвета рода Орлеш, так как сегодня они с Тином собирались официально объявить на Имперском совете о предстоящей весной свадьбе.

Тёмный маг, как всегда, действовал исключительно по-своему: он предпочитал чёрное — в нём и остался, лишь натянул поверх камзола светло-коричневый пояс, отделанный некрупными красно-бурыми шерлами, да выставил напоказ золотую цепочку с ястребом, держащим в когтях иссиня-чёрный турмалин. Тин с детства любил эти камни и вовсе не из-за того, что они принадлежали Ночи.

Почувствовав, что Лоран опять испытывает неловкость перед Литой, юноша снова обнял невесту, давая понять, что он с ней, он её поддерживает во всём. А если даже и не поддерживает, то, по крайней мере, всегда сначала объяснит свою точку зрения.

— Лита, — вскинулась приободрённая девушка. — Ты ведь маг Тьмы?

— Да. Я об этом говорила, — удивилась чародейка в ответ. — И, по-моему, это видно. У Тина спроси — он тоже чёрный.

— А Романд — маг Света, — продолжила Лоран. — Как ты не боялась за него выходить и рожать дитя? Ведь ваш ребёнок, в отличие от нашего с Тином, должен унаследовать дар обоих родителей.

— Да, — кивнула Лита. — Папа мне говорил. Он сказал, что наш с Романдом малыш особенный, но и только… — магиня с подозрением глянула на собеседников. — Или папа меня обманул?

— Скорее не досказал, — хмыкнул Тин. — Двуцветные маги просто так не появляются. Они предвестники беды и великих потрясений! Двуцветных магов боятся и стараются не допустить существование таких пар, как ваша с Романдом, потому что именно в таких парах и могут появиться чародеи, способные одновременно управлять как Тьмой, так и Светом.

— Хм, — Лита пообещала себе, что вытрясет из отца всю душу, пока тот не объяснится с дочерью. Уу-у! Подлец! А ещё выговаривает ей за недостойное поведение! Сам бы на себя в зеркало посмотрел… хотя нет, в зеркало не надо — опять зачем-то с безмолвным отражением спорить начнёт. — Я ничего не знаю про двуцветных магов, но беспокоиться не о чём! У нас двойня: мальчик, мы дали ему имя Иванд, — он очень на Романда похож, только тёмный. Романд до сих пор расстраивается, мальчишка! — Лита подмигнула Лоран, та ответила задорной и понимающей улыбкой. Тин нахмурился, чувствуя, что пропустил нечто важное и вместе с тем не по его уму: словно услышал план покушения на императора, но ничего не понял. — Вилейта, девочка, светлая магиня. Насчёт же страха… — тёмная чародейка запнулась и красноречиво сложила руки на животе.

— Ну, Романд даёт! — хихикнула Лоран и стрельнула глазами на Тина. Тот насупился.

— Вы только не подумайте чего… — Лита зарделась так, что переплюнула оказавшийся позади неё букет соннички. — Я… мы… не…

— А мы ничего и не думаем, — тёмный подмастерье позабыл как сердиться и тепло улыбнулся новой знакомой. — Вы с Романдом придёте к нам на свадьбу? Просто как наши друзья, а не престолонаследник с женой?

— С удовольствием, — кивнула Лита и вдруг отпрянула к стене, аналогично поступили и Лоран с Тином — мимо, ничего не замечая, пролетел Керлик.

Тёмная чародейка в изумлении глянула отцу вслед. Она, конечно, знала о его службе в Вольных Отрядах, да и вообще Керлик по Миру погулял и многому научился, но чтобы бегать со скоростью неумолимой снежной лавины и при этом не натыкаться на всевозможные препятствия… такое Лита видела впервые. И мгновенно решила, что необходимо подбить Романда на какую-нибудь пакость — пусть папа и по Чёрному замку побегает. Только Романду достаа-анется, но научные исследования требуют жертв.

Из-за угла донёсся вопль возмущения, свидетельствующий в пользу того, что Керлик всё-таки натыкался…

— Страшный человек, — пробормотал враз позеленевший Тин. Лоран кивнула, тоже признав ночного визитёра и вспомнив, из-за чего её мутило дня два.

— Папа? — искренне удивилась Лита. — Странноватый конечно, но… Хотя вы правы, когда папу тянет на пение, то становится страшно — вороны и те музыкальнее каркают.

Студиозы тотчас безвозвратно утеряли челюсти.

— Ты — Хрон? — охнула Лоран.

— Да, — мгновенно поскучнела тёмная магиня. Вот и конец дружбы.

— А скажи, как это читать Мир? — в глазах Тина светился неподдельный огонёк восхищения, а Лоран сияла любопытством.

— Т-так вы не боитесь меня?

— Зачем? — не поняли подмастерья. Потому юноша досадливо хлопнул себя по лбу. — Подожди! Можешь посидеть здесь немного? Мы сейчас с Лоран вернёмся… иначе забудем!

— Что?

— Приглашение на свадьбу! — воскликнула белая чародейка. — Ты будешь первая, кого мы пригласим!

Лита расцвела — она чувствовала, что её не обманывают. От неё не собираются сбегать! Кажется, это действительно дружба… И ещё магиня поняла, что ей очень не хватало общения с такими, как она.

— И ещё мы познакомим тебя с настоящей эльфийкой. Принцессой! — продолжила Лоран. — Только ты нам расскажешь про чтение, ладно?

— Взяточники! — довольно рассмеялась Лита. — Только вы быстро.

— Конечно.

Молодая чародейка присела на первый попавшийся стул и принялась терпеливо ждать, на её лице гуляла счастливая улыбка. Что-то новое пришло в жизнь Литы, удивительное и интересное, неповторимое, почти как появление Романда и их малышей. Общение и дружба. Лите так их не хватало! И до сего момента она не понимала этого.

Отец не пытался оградить свою малышку от Мира, просто малышка сама на оный не смотрела. Точнее, смотрела на что-то иное в нём. Даже Романд не пробудил любопытства к чему-то другому, но вот в Чёрный замок перенёсся Горша-гоблин, Нюка-младший подружился с ним, они оба с Литой. Пусть это был лишь почтительный намёк на близость, но он существенно отличался как от общения с отцом и мужем, так и от встреч с деревенскими. Душа заныла, запросила чего-то большего… И теперь Лита поняла чего. Она поняла себя.

Лита нуждалась в настоящих друзьях. И, кажется, теперь они будут.

Магиня огляделась — Лоран с Тином ещё не вернулись, однако в холле (или широком коридоре?) Лита была уже не одна. Мимо спешили по своим делам студиозы: в основном, ребята и девчонки от двенадцати до пятнадцати лет, но попадались и малыши не более десяти годов от роду, да и взрослые девушки и юноши тоже встречались. Одни шли, не глядя по сторонам, уткнувшись с какой-нибудь свиток или споря с приятелями. Другие кидали на Литу любопытные, заинтересованные взгляды, кое-кто улыбался, в особенности — мальчишки. Лита только пожимала плечами — она отлично знала, что является красивой женщиной, но ещё, ведь, и замужней.

Один парень, определённо белый чародей, даже задорно подмигнул магине и, кажется, хотел поговорить, но его вдруг окружила стайка ребятни лет пяти-семи — откуда их столько понабралось?! — и завалила различными «почему».

— Мастел Селн, мастел Селн… — затараторило самое маленькое чадо.

— Зелн, — страдальчески закатив глаза, вздохнул молодой мастер и позволил утащить себя прочь от Литы. Напоследок он повернулся к магине, а та осторожно тронула до серьги-капельки — традиционный гулумский жест, означающий, что даже если на пальце у женщины нет обручального кольца, она не свободна, и кто-то носит её серьгу.

Парень развёл руками, будто говоря: «Жаль. Но я надеюсь, мы ещё увидимся и просто поговорим!» Лита кивнула: почему нет — с людьми интересно общаться. И погрузилась в свои мысли.

Сколько вот так она просидела, магиня не знала, но пришла в себя Лита как-то резко и неожиданно. Холл вновь опустел, лишь рядом, глядя на тёмную чародейку в упор, стояла женщина. Прекрасная и отчего-то неприятная Лите, от новоприбывшей исходила мощная аура Света, но при этом женщина не являлась магиней.

— Что такое? — поёжилась под пристальным взором Лита. Рядом со странной гостьей было неуютно. И виноват не Свет — например, с той же Лоран Лита ощущала всего лишь лёгкое раздражение, которое исчезало, если о нём не вспоминать.

— Ты — Лилийта Хрон? — Непонятно даже, задавала ли женщина вопрос.

— Да.

— Я Келейта Всевидящая, божественная Уединения Ясности, — представилась дама.

— Келейта? — Лита нахмурилась. — Где-то я слышала это имя… — она никак не могла вспомнить, хотя чувствовала, что знание рядом.

— Вряд ли, — отрицательно качнула головой божественная. — Твой отец из презрения и гордыни не захотел делиться тобой со мной.

Яд ненависти окатил юную чародейку, больно кольнул в сердце.

— Что папа… — начала было Лита, подозревая отца в худшем, но осеклась. Наконец, позабытое за мучительным рождением детей вернулось к магине. — Вы моя мать?

— Хм, — Келейта выгнула в показном удивлении идеальную бровь. Статуя какая-то, а не человек! И одежда подходящая: светящееся белое платье, словно сделанное из мифического фосфорного мрамора. — Он всё-таки сказал.

— Зачем вы явились? — юная чародейка медленно поднялась.

— За тобой, Лита. Твоё место рядом со мной.

— Неужели? Почему же вы тогда бросили меня… только не лгите, что отец выкрал меня у вас! Такого не было! Вы сами меня к нему подкинули!

— Ты — Хрон, девочка. Тебе требовалось научиться быть читающей… Я не могла, не смела, остаться рядом с тобой, иначе твой отец замучил бы меня. А потом — тебя! — женщина умоляюще и печально посмотрела на дочь, но та не купилась.

— Папа никогда не причинит мне вреда!

— Ты уверена? — вздохнула Келейта. — А ты знаешь, как умерла его сестра?

— Знаю, — спокойно ответила Лита. — Но ты не должна — это его личная тайна.

— Я Всевидящая — светлая сторона читающих. Я вижу всё.

— Если бы ты видела всё, то знала бы, что очень ранила отца! Он почти любил тебя!

— Вот и в тебе заговорил голос Всевидящей…

— Нет, — перебила Лита. — Это голос дочери. И если бы ты действительно хоть что-нибудь видела, тебе было бы известно, что папа хороший человек. Пусть странный, но хороший. А ещё ты бы знала, что больше ни ему, ни мне, ни моим детям ничего не грозит! Проклятия нет!

— Проклятие есть, — Келейта избавилась от ненужной маски страдающей матери. — Это ты! И лучше бы я вытравила тебя из своего чрева.

Внутри Литы вскипел гнев, подстёгиваемый обидой за отца и себя, завистью к другим детям, что знали ласку матерей. Он мгновенно достиг апогея — несокрушимой великой ярости, замешанной на ненависти. Магиня призвала дар и обрушила на мать чистую, первозданную Тьму. Юная чародейка даже не заметила, что Келейта не пытается защищаться. Более того, божественная не ушла с пути силы Ночи, словно ожидая и надеясь на удар.

Всякая бравада Романда улетучилась ровно к тому моменту, когда юноша в сопровождении графа Яруша добрался до зала, где заседали Круг Старших и Имперский совет. Неожиданно остро захотелось, чтобы Керлик был рядом, юному магу требовалась его поддержка, но тесть явно отправился по каким-то личным, наверняка важным делам, снова оставив Романда одного. Впрочем, Зо прав — Романд должен справиться сам, иначе он всю жизнь будет мучиться из-за своего рождения.

Приняв для себя решение, юноша спокойно вошёл в открытую для него дверь. Столько людей и к тому высокопоставленных персон Романд видел одновременно в первый раз. Серьёзные, оценивающие взгляды. Любопытство, расчёт. Кажется, намёки. Толика презрения. Немного страха… Н-да, по сравнению с этой встречей, экзамен на ранг Подмастерья можно смело обозвать дружескими посиделками.

Маги также присутствовали, но по большей части, как и члены Совета, незнакомые — кто такой Романд, чтобы интересовать Круг Старших?.. И всё-таки юноша не удержался от беспомощного взгляда на представителей своей Гильдии, однако, единственные, кто хоть в какой-то мере мог сподобиться на поддержку — Новелль и Эфель, пялились исключительно друг на друга. Парочка влюблённых, а не великие магистры!

Светлый и тёмный чародеи неожиданно прервали игру в гляделки и смерили Романда недовольными взглядами — уловили его мысли. Хотя, что улавливать? Без того всё ясно. Магистры скорчили кислые рожи и отвернулись друг от друга, словно рассорившиеся «навечно» товарищи. «И это те, кто управляет Магической гильдией!»

— Держись, — шепнул на ухо граф Яруш, ободряюще сжал плечо Романда и отошёл куда-то в сторону. Род Яруш не входил в Имперский совет, только в Расширенный, Всеимперский.

Теперь Романд в самом деле остался один перед сонмом холодных незнакомцев. Холодных?

Юноша беглым взглядом окинул присутствующих, иногда спотыкаясь-задерживаясь о тех, с кем доводилось когда-то разговаривать или просто ненароком встречаться. Те отвечали привычными пустыми взглядами: когда стало очевидно, что Имлунд не назначит младшенького наследником, настойчивый интерес к Романду пропал, а вечные отказы герцога от брачного союза между третьим сыном и дочерью какого-нибудь высокого рода вовсе заставили позабыть о бесперспективном мальчишке.

И вот он снова перед ними. Наследник престола великой империи Гулум. Или всего лишь ублюдок Нуйиты Лиххиль, оставленный в живых то ли из жалости, то ли от незнания?

Романд отчётливо понял: если сейчас он во всеуслышанье откажется от короны, то путь в Главель, да и в любой мало-мальски значимый город или родовой замок, будет заказан раз и навсегда! Ему-то, Романду, всё равно, но что ждёт его детей, Литу, будущих внуков? Если бы не два страшненьких, пугающе хрупких комочка — Иванд и Вита, — юноша, не колеблясь, отослал бы всю эту высокородную братию к демонам. Но теперь приходилось решать не только за себя и для себя.

И всё-таки не хотелось… но в империи имелся лишь один-единственный род, который мог без последствий и отказаться от Гулума, и вырастить меж собой ублюдка. Романд посмотрел на Имлунда Зелеша, на отца. Он ведь разрешил быть его сыном! Герцог не заметил не только взгляда, но даже самого Романда — Имлунд вперился куда-то в пол и со стороны казался неживым. Статуя, только играющие на подлокотнике кресла изящные пальцы выдавали в герцоге немертвеца.

Рядом с отцом расположился Феллон. Он также не интересовался происходящим в зале: в контрасте с Имлундом брат изучал мозаику на потолке — та изображала звёздное небо, причём не родное, северное, а очень дальнего Юга.

Что ж, и они правы — выбор за Романдом. Юноша мысленно кивнул и гордо воззрился на императора. Тот ответил сочувствующим и понимающим взглядом. Единственным понимающим взглядом… но от Льеэфы Л-лотая Романду не требовалось понимания. Император понял и это. Он ненавязчиво отвёл взор, словно так и надо.

Свет и Тьма! Он же обязан поклониться правителю Гулума — припомнил с очевидным опозданием Романд, но слишком долго он простоял столбом, чтобы следовать этикету.

— Так это и есть небезызвестный Романд Л-лотай, именовавшийся прежде Романдом Зелешем?

Юноша резко обернулся на голос. Затянувшуюся до неприличия паузу «любезно» прервал дородный мужчина, судя по толстой золотой цепи, глава Гильдии купцов. Ему хами… отвечать требовалось с опаской — от купцов в государстве, да столь огромном, зависит многое. Не зря же представители Гильдии купцов входили в состав Имперского совета.

— Нет, — сохраняя достоинство, возразил молодой чародей. — Я не Романд Л-лотай.

— Как так? — удивился купец.

— Это дело Романда, — неожиданно вмешался император. — На мой взгляд, вполне логично, что юноша не собирается принимать моё имя.

— Тогда чьё же? — говорил, судя по прищёлкивающему акценту, кто-то из Дальних Графов. — Лиххиль или сразу Лоххаль? А, может, вовсе снова Зелеш?

— Разве сейчас это имеет значение? — устало вздохнул Имлунд. Повернувшись к нему, Романд едва сдержал вскрик изумления — юноша наконец-то разглядел отца и что-то незнакомое в его лице. Непривычное. Непонятное.

— А вы имеете право голоса, — хамовато поинтересовался всё тот же граф, — старший герцог?

Зал натурально заледенел от тревоги и затих, но холодный, ровный голос Феллона безжалостно разбил мёртвое молчание.

— Мой отец, Имлунд Зелеш, по-прежнему является главой рода Зелеш, — Феллон даже приподнялся. — И я не понимаю, почему должно быть иначе, граф.

— Но… — стушевался тот, однако, по всей видимости, ощутив поддержку своих, воспрянул духом и продолжил. — Хорошо, герцог. Мне, и не только мне, хотелось бы узнать, отчего вы считаете этого юношу, — высокомерный кивок на Романда, — сыном Льеэфы Л-лотая.

— То есть?

— Нуйита Лиххиль будучи вашей женой, герцог, — пояснил возмутитель спокойствия, — понесла от другого мужчины. Где доказательства, что у неё не имелось другой связи, кроме как с вами, герцог, и с его величеством.

От столь неприкрытой наглости зал снова погрузился в мертвенную тишину. Взоры всех присутствующих обратились к трём побелевшим от ярости лицам — Имлунду, Льеэфе и, как ни странно, Феллону.

— Нуйита Лиххиль понесла не будучи моей женой, — процедил герцог Зелеш. — И призналась она мне до брака. Кроме Льеэфы Л-лотая у Нуйиты Лиххиль мужчин не было — это доказывается легко, достаточно обратиться к любому магу. Я думаю, магистр Новелль вряд ли окажет нам в любезности проследить материнскую линию Романда.

— Да хоть жизнь Нуйиты от зачатия Романда до его рождения показать, — буркнул глава Круга Старших. — Благо два «свидетеля» присутствуют.

Молодой чародей зарделся, император, надо признать, тоже выглядел несколько смущённым.

— Эти маги что угодно сделают, только бы их ставленник оказался на престоле! — не сдавался граф, уже позабыв, как голосовал за Романда какие-то полторы седмицы назад.

— Пригласите независимого эксперта… И он докажет, что все формальности императорского брака соблюдены, кроме собственно брака, но на то было веление Имперского совета.

В этот момент стало ясно, окончательно и бесповоротно, что Имлунда Зелеша переспорить невозможно.

— Думаю, дискуссия о родстве Льеэфы Л-лотая и Романда закончена, — подвёл итог Феллон.

— Тем более, Романд при свидетелях, — решил помочь граф Яруш, — сумел выполнить заведомо не выполнимое обещание.

Члены Совета и Круга Старших вновь обратились к Романду, а тот не мог ничего сказать, так как внезапно сердце кольнула беспощадная тревога. Юноша приложил к груди левую руку, сжал её поверх правой, зажмурился, пытаясь понять, в чём дело. Одновременно обеспокоено выпрямились Льеэфа и Имлунд, напрягся Феллон, маги заёрзали в креслах.

— Что-то… — выразил общую мысль Новелль.

— Лита! — охнул Романд и, как прежде, не зная, но безумно желая, применил чары переноса. Его возлюбленной грозила беда.

Вслед за юношей исчез Круг Старших, чуть помедлив, к ним присоединились император и Зелеши. А уж затем и все, обладавшие амулетами ловли следа и перемещения.

Керлик очутился рядом с Литой точно в момент удара и кинулся было к ней, но чьи-то крепкие руки удержали чародея от смертельной глупости: с одной стороны плечо сжимал Имлунд Зелеш, с другой — Новелль Спящий. Оба отрицательно покачали головами. И магу оставалось лишь беспомощно смотреть на страшную картину.

Лита, его добрая малышка, ударила… Керлик без труда узнал Келейту, эту… у него не имелось слов, чтобы… Лита ударила мать ужасной силой Ночи, после которой к людям уже не возвращаются. Но Тьма не достигала цели, на пути к оной стоял Романд: его напряжённая раскрытая ладонь ловила, впитывала чужеродную юному чародею магию. Со стороны даже казалось, что это Романд ударил по Лите Тьмой, а та прикрылась скрещенными руками.

— Лита, серебряная моя! — позвал Романд, но ответа не получил. Тогда юноша осторожно, полуобернулся к Келейте. — Уходите! Слышите?! Уходите прочь!

— Не могу, мальчишка. Это тебе придётся уйти.

— Почему? Потому что вы ненавидите мужчин и решили наказать за это дочь?!

— Ты наблюдателен, — откликнулась женщина. — Но я ненавижу мужчин именно за то, что мне пришлось родить дочь… которая обязана меня убить. Не мешай!

— Зачем? — от удивления Романд едва не упустил Тьму, но вовремя спохватился.

— Я — Всевидящая. Я знала. Давно знала, что на Керлике Молниеносном, если он окажется в Уединении Ясности, проклятие Хронов закончится. Восстановить его мальчиком, наследником, невозможно — только дочерью, которая, как прежде сыновья отцов, уничтожит мать.

— Но к чему восстанавливать проклятие Хронов? Объясни? Я не понимаю! — юноша чувствовал, что женщина не лжёт. Она верила в то, что говорила.

— Проклятие отнимало у Хронов долголетие, они всегда были юны и неопытны, одиноки… Без проклятия они превратятся во всесильных.

— И что?

— Ты не понимаешь! Их сила в Книге Мира. Время даст им возможность действительно научиться работать с Книгой! И Мир превратится в порядок хаоса Хронов!

— Ты ошибаешься. Чтение Мира, даже истинное чтение — это всего лишь преходящий Талант. Когда-то он появился у Хронов, когда-нибудь и покинет их.

— Нет. Я вижу!

— Ты — веришь. Но вера тоже ошибается! — в глазах Романда стояли слёзы. — А я чувствую…

— Чувства всегда слепы!

— Поэтому сейчас вижу именно я… Уйди, иначе мне придётся убить тебя. Для меня это не проклятие, только очень-очень сильная боль. Прошу тебя, уйди! — юноша сумел выкрутиться так, что теперь полностью смотрел на женщину, при этом всё так же отклоняя от неё магию Литы.

— Тебе не остановить меня, мой наивный мальчик… если бы ты мог остановить меня, то это уже сделали бы те, кто нас окружает.

— Я обещаю, что…

— Обещание императора тебе не поможет.

Романд ощутил, что женщина снова не лжёт — ведь она была открыта и беззащитна, но никто не тронул её, а свидетелей и впрямь имелось немало. Юноша только сейчас это заметил. Там же были и Зо с Имлундом, даже император и Феллон… «Змеи! — осенило светлого чародея. — Они же не откажут в помощи своему змеёнышу!»

Перед Келейтой раздула капюшон гигантская кобра, столь похожая на ту, что служила парадным троном двум императорским династиям. От страшной змеи попятилась не только божественная, но и свидетели происходящего. Кобра высунула раздвоенный язык между наполненными ядом зубами.

— Ух-ходи, — прошипела она.

— Ты?.. — женщина чему-то безмерно удивилась. — Нет, не может того быть! Я всё равно заставлю её убить меня.

Но кобра, просто увеличенная родная найя, словно пробудила Литу. Магиня безвольно уронила руки — и Ночь исчезла из сердца и разума, вслед за ней и пропала огромная змея. Только Романд бросился к рухнувшей на колени жене.

— Лита! — он прижал любимую к себе. — Лита!

Потом ласково поцеловал и передал упавшему тут же рядом Керлику. Отец и дочь сейчас друг другу нужнее — это их общая боль, Романд мог только немного её облегчить.

— Папа, — прорыдала Лита в грудь отцу. — Забери меня отсюда, папа.

— Да, моя маленькая, — прошептал Керлик, сам глотая слёзы. Ему было всё равно, что о нём подумают. Да и чародей прекрасно знал, что зять не даст их в обиду. Никому. И никогда.

Романд стоял рядом, будто пытаясь прикрыть собою родных, и с ужасом смотрел, как толпа вокруг, включая отца и императора, склоняют перед ним голову.

— А она? — прошептал юноша.

— Не беспокойся, за ней уже идут, — понял Новелль и обратился к присутствующим. — Надеюсь, совместное заседание Имперского совета и Круга Старших можно считать оконченным.

— Согласен, — кивнул Феллон, остальные поддержали.

Романд и Лита с помощью Керлика покинули Главель Серебристую, так и не получив первыми официального приглашения на свадьбу Лоран Орлеш и Тиллона Яруша.

Месяц Лютый всё-таки уступил место Снеженю с его ярким весёлыми днями и тёплыми ветрами, запахами таянья снегов и цветения, нетерпеливым ожиданием молодой жизни. Скоро на полянках появится пролеска и мать-и-мачеха, младшая сестрёнка набирающего силу солнца. Деревья вокруг Чёрного замка оденутся светло-зелёной листвой, у ёлочек появятся новые голубенькие лапки, а под белой стеной вырастет трава. Впрочем, пока там всё ещё лениво полёживал снег.

Но Чёрный замок не переживал: он наслаждался тем, что имел: к хозяевам действительно вернулись спокойствие и счастье, гармония. И заскучать замок не боялся, прекрасно зная, что его обитатели долго без происшествий не протянут.