Глава 10
Тонкий расчёт, или Согласованность действий

Романда-змеёныша Гелундо Скотовод встретить в Главели никак не предполагал.

О странном, на самом деле странном мальчишке, так толком и не побывавшим героем всея Гулума и Мира и явно не желавшим им быть, разузнать ничего не удалось. Где он? что он? как он? — каждый вопрос без ответа. При этом тот, кто сдал змеёныша Ловцам Чар, отыскался без труда. Вот только общаться с глупцом не хотелось. По крайней мере, пока.

Гелундо оставил Романда без внимания. И гадёныш, словно ждал, тотчас обратил оное на себя: идя по району Духов — холод мучил тело, а боль не желала покидать своё вместилище надолго, — Гелундо едва не столкнулся нос к носу со змеёнышем. Мгновенно вопросы вернулись, а прежние планы на мальчишку засверкали новыми изумительными красками.

О! Одного взгляда хватило, чтобы понять: по поводу Романда все заблуждались. Судя по богатой одежде, плащу из шерсти шурша, гадёныш вошёл в дом не безродных крестьян, а твёрдый хозяйский шаг и гордый разворот плеч свидетельствовал в пользу того, что в новой семье отказник на хорошем счету. Но, с другой стороны, в дом жены Романд принёс только себя: своё тело и магические способности. Происшедшее отчасти уравнивало уравнивало мальчишку с небезызвестным бароном Меркушем, который женился на богатой, но некрасивой баронессе, живущей на окраине империи, и теперь старался как можно чаще и дольше «задерживаться» в столице, вдали от дражайшей супруги и их дочери.

Такие, как Меркуш и Романд, болезненно ищут независимости и самоуважения. Такими всегда можно воспользоваться. Впрочем, Романд не совсем Меркуш, поэтому следует действовать предельно осторожно… Не получилось…

— …граф, что ты задумал?

Гелундо резко обернулся на голос и увидел того, кого и ожидал: благообразного старца в тяжёлом кожаном плаще на меху. При встрече с этим человеком Гелундо каждый раз мучился одной и той же загадкой.

Чародеи, проводив без лишней печали юность, выглядели всегда так, как желали: обычно они предпочитали зрелость, от тридцати пяти до сорока пяти лет, но порой среди них встречались и старики. Новоприбывший — то самое исключение. Но почему? Неужели настолько эксцентричен? Нет, вроде бы нет. Значит, с ним что-то произошло, сила дала сбой… или просто-напросто он очень и очень стар. Страшно находиться рядом с таким человеком.

— Здравствуй Великий! Какими судьбами?

— Этот, тварюшка ползучая, — маг кивнул в сторону ни о чём не подозревающего Романда. — Ты как-то странно на него смотришь.

— У нас есть шанс его использовать!

— Нет! Его надо убрать!

— Великий, у тебя с ним свои счёты? — изумился Гелундо. — Но не следует ли наступить на свою гордость? Мальчишка отличное оружие против Змея!

— Нет, — чародей покачал головой. — Отличное оружие — это то, которое действует как надо. А этот мальчишка непредсказуем! Я лично не берусь предугадать его поступки… Но не суть. Мальчишка стоит у нас на пути, поэтому от него и следует избавиться.

— На пути?

— Именно. Ключ — вот, что мы действительно можем использовать. Мы об этом говорили, и не раз. И мне известно, как с ним обращаться.

— Но причём здесь змеёныш? — Гелундо знал об артефакте, его назначении и роли Романда, как, впрочем, и любой гулумец, потому в искренность собеседника не верил. Обычная месть — умеет мальчишка находить общий язык с опасными людьми, ничего не скажешь.

— Граф, как ты думаешь, Гильдия оставила бы мага такой силы и дел под топором палача?

— Насколько мне известно, нет. Но я полагал, что это твоя заслуга, Великий.

— В конечном счёте — да, — чародей на миг умолк, провожая недоумённым взглядом какого-то мужчину. Тот прошёл мимо, настолько близко, что чуть не задел собеседников, но так и не заметил их. И лишь ветерок, родившийся от движения незнакомца, пошевелил полу белого плаща Гелундо. — Где-то я его видел… Романда отослали закрывать Врата лишь по одной-единственной причине: на мальчишку каким-то образом замкнулся Ключ. Подозреваю, что дело в его мамаше. Наткнулась на артефакт, потрогала. На себя, конечно, замкнуть не могла — не магиня, не девственница, но вот плод…

— Великий! Разве Ключ не находился в Орлиных горах? — искренне изумился Гелундо.

— Находился, — согласился маг. — Чего только стоило выкрасть его из родового замка Лиххилей!

— Но? Как тогда мать Романда могла?..

— Вот именно — как? Змей! Везде этот проклятый Змей!.. Связанный с Ключом имеет полную власть над артефактом, несмотря даже на то, что может уже физически не подходить как владелец. Я намекнул Кругу Старших, что не стоит мальчишке иметь на руках такую «игрушку». Они охочи до власти и боятся её потерять — мгновенно проглотили приманку. Борясь с узами, они чуть не упустили Романда — только тот и сам как-то сумел выкрутиться, а с Ключом ничего не вышло. Связь создана до рождения — следовательно, исчезнет после смерти. Так что теперь у нас есть выбор: непонятный змеёныш или абсолютно ясный, по крайней мере для меня, Ключ.

— Я тебя понял, Великий.

— Отлично. Когда избавишься от мальчишки, пошли своего человечка за артефактом. Сам я, как ты понимаешь…

— Понимаю, — повторился граф.

— И запомни! Змей никогда не действует необдуманно. Он всё просчитывает наперёд…

Против разумных доводов Гелундо никогда не спорил и, хотя использование Ключа считал не самой удачной идеей мага, согласился уничтожить Романда. Что удивительно, это графу не удалось. Нет, сам он и не собирался пачкать руки, но он даже не успел отдать приказ — кто-то всю грязную работу сделал по личной инициативе.

Хорошо. Но очередная загадка без ответа восторга не вызвала. Кто, зачем и почему — на этот раз действовал профессионал, а тот, кто подставился по дурости осенью, определённо был вне подозрений.

Однако, загадки загадками, а раз поставленная задача решена, то необходимо перейти к следующей. Ключ.

Молодой ассасин, ученик белого мага, утверждал, что артефакт находится в здании Магической гильдии, но конкретного месторасположения не знал. Н-да, толковый мальчик! Тьфу! Пришлось всю организацию дела взять на себя.

Не мудрствуя лукаво, Гелундо применил старый как Тьма приём: распустил слух среди нужных людей (в этом и ассасин сгодился), что готовится кража Ключа. Чародеи отреагировали мгновенно: засуетились, перенесли артефакт в более надёжное место и усилили охрану оного. Таким образом Гелундо выяснил, где находится Ключ, осталась сущая малость: подготовиться и ждать удобного случая. Последний наступил неожиданно. Как обычно.

И снова главную роль сыграл Змей. Более того, он в очередной раз преподнёс сюрприз.

Имлунд Зелеш исчез. На глазах у многих, при невыясненных обстоятельствах и в неизвестном направлении.

Человек, облачённый в чёрное, мерил нервными шагами небольшой внутренний дворик старого дома на окраине Главели. Со стороны, особенно, когда не на что равнять, трудно было сказать: мужчина это или женщина — свободный крой одежды скрывал очертания тела, а одиночество утаивало даже габариты. Впрочем, никто не интересовался этим человеком. Редкостная удача!

Вот человек в чёрном споткнулся в незрячем гневе о низенькую скамеечку для ног, явно ушибся и остановился. Развернулся. Резко и вместе с тем небрежно махнул рукой — в свежевыкрашенную мишень впились три одинаковые серебряные звёздочки, образовав правильный треугольник.

— Бзо!

От движения капюшон упал на плечи и явил отсутствующим наблюдателям длинные, необычного оттенка волосы, забранные в косу сложного плетения. Женщина.

— Рр-рокоз!!! — рыкнула она.

Мишень разлетелась на куски от удара ледяным кнутом. Неповреждённые звёздочки осыпались на плитки дворика мелочью из прохудившегося кошеля. Магиня.

— Сукин сын!!!!!!

В ярости.

Опасное сочетание.

— Ты за это получишь! — теперь она шипела.

Её взгляд метался по пространству дворика, изменяя оное до неузнаваемости: задымилась перевёрнутая скамеечка, в мелкую пыль обратились каменные кадки, а облетевшие деревца в них скукожились и усохли. С трёх глухих стен сыпалась штукатурка, в окнах четвёртой тревожно звенели стёкла, трещали ставни и дверь. Воздух наполнился ароматом калёного металла.

Женщина только вернулась из гильдейского архива. Искала она там редкое заклятье, но нашла нечто иное.

— Заплатишь! И мало тебе не покажется!

Магиня ударила кулаком по подпорке для винограда. Сейчас, зимой, он представлял жалкое зрелище: одеревеневшая лоза обвивала столбик и решётку, соседние плети, саму себя. Не столько жалкий, сколько — ужасающий вид. Казалось, растение умерло, задушив себя в попытке добраться до солнца.

Ничего подобного.

Весной стебли оживут, на них проклюнутся листочки, а к середине лета, ближе к концу Сенозорника лёгкая решётка затрещит под тяжестью гроздей ещё зелёных, кислющих ягод. Не зря в южных землях империи и там, где хозяева сильнее обычного доверяют магии, месяц Сенозорник называют Виноградником.

Чудом не переломав кости о подпорку (или наоборот?), женщина пришла в себя.

— Госпожа! Госпожа! — дверь в дом медленно отворилась и из-за неё показалась вихрастая головёнка девчушки лет семи. Новая ученица. Чем малышка-чародейка нравилась женщине, так это смелостью — вот так сунуться под руку к разгневанной магине не каждый сможет. — Там ваш амулет пляшет!

— Сколько тебе говорить: не госпожа, а учитель! — женщина отчитала ученицу исключительно для порядка. — Спасибо. А теперь иди и займись чем-нибудь полезным. Платье себе заштопай, а то ходишь, словно нищенка, а не гордая магиня!

— Да, госпожа, — с готовностью кивнула девочка. — А скажите, почему он трясётся?

— Это меня вызывает магистр Новелль Спящий, любопытная ты моя.

— А как же он может вас вызывать, если он светлый чародей, а вы тёмная магиня?

— Иногда это и меня удивляет, — откровенно хихикнула женщина. — Но вообще-то он глава Круга Старших Магической гильдии и по пустякам никого не тревожит. И запомни, моя дорогая, когда дело касается Гильдии, мы забываем, к какой Стихии принадлежим! Мы — маги!

— Я поняла, гос… учитель!

— Хорошо, — магиня улыбнулась. — Беги. И не трогай мои звёздочки! Если поранишься и зальёшь дом кровью и соплями, убирать сама будешь.

Девочка мотнула головой в знак согласия, взметнулись фонтаном разноцветные ленты — и ребёнок скрылся на лестнице, ведущей в подвал. Улыбка с лица чародейки испарилась, как и не бывало.

— Ох! И достанется же тебе, Керлик Молниеносный. Достанется!

Оригинальную волшбу читающего женщина почувствовала в архиве. Сейчас отголосок магии докатился аж до окраины Главели. Мощные заклятья и непонятные. Они беспокоили магиню, по всей видимости Круг Старших — тоже.

На Юго-западе огромной империи Гулум, среди вечнозелёных холмов раскинулось укутанное горьким ароматом хмеля Уединение Ясности.

Купцы и караванщики, регулярно, четыре раза в год, наведывающиеся в это Уединение-от-Мира, между собой прозывали оное несколько иначе — Уединение Тумана. Ибо только в Уединении Ясности варили столь удивительное по вкусу и качеству пиво. В том числе и знаменитое на весь Мир «Янтарный Свет», за секретом которого порой посылали солдат. Но воины не в силах взять Уединение, так как его хранило божество и служащие ему храмовницы. По всей видимости, они же и защищали секрет от шпионов и прознатчиков.

За «Янтарным Светом» ездили в середину зимы, месяц Просинец. Впрочем, здесь, где снег считали выдумкой бродячих менестрелей, а холод измеряли по времени, когда требовалась вторая льняная рубаха, Просинец имел другое название — Рыдальник или вовсе Ревун, что изумляло и путало столичных гостей, полагавших этот месяц началом осени. Тем более что первый месяц весны, в который Уединение выставляло на продажу светлое, почти прозрачное пиво «Слезинка», прозывался, как и в Главели, Сухой.

Цикадник, что после Травня, славился «Мраком», а Листопад, здесь конечно же Овечник (когда-то по Хмельным холмам шла граница исчезнувшего королевства Овис) — «Усмешкой».

К производству пива на всех его сложных этапах допускались только женщины. Вот и сегодня все они были заняты изготовлением оного. Кто трудился среди вьющегося зелёного хмеля, кто присматривал за прорастающими ячменём или пшеницей. И прочая. На территории самого Уединения сейчас не встретишь ни одной уединённой или храмовницы, изредка попадались молоденькие призванные, занятые повседневными, обычными женскими делами. Время молитв — поздний вечер или раннее, ещё до встречи солнца, утро. День же — время трудов.

И только одна женщина, казалось, предавалась недостойному безделью.

В центральном храме Уединения Ясности царила гулкая тишина: любой звук, даже почти неуловимый шорох опавшего лепестка белой розы разносился громовым раскатом, который ещё и подхватывало да дробило-повторяло настырное эхо. А роз в этом храме росло превеликое множество.

Центральный, или Общий, зал главного храма Уединения Ясности являлся сильно вытянутым эллипсом, что, надо откровенно признать, замечалось с трудом. Снаружи, сверху храм выглядел как симметричный, хоть и разносторонний многоугольник. Неплохая задумка, однако картину портила крыша, усыпанная разновеликими куполами, покатыми и блестящими, словно лысина наёмника.

Внутри округлость стен терялась за странными архитектурными решениями — строители попытались воплотить верование данного Уединения в главном храме оного. Большую часть зала занимали две колоннады, замкнутые одна в ромб, другая в прямоугольник — этакое подобие подзалов.

Прямоугольный был ближе ко входным вратам. Колонны, даже столбы, стояли редко, но отличались толщиной и грубым необработанным камнем. Рядом с ними даже могучий великан чувствовал себя карликом, настолько давящими они казались. Словно чтобы исправить нелицеприятное впечатление, у каждого колосса располагались глубокие чаши-вазы. Не то чтобы изящные, но приятные взору.

На окаёмках чаш крепились лёгкие треноги с лампами, в которых трепетали язычки настоящего живого пламени. Огонь отражался в воде, заполнявшей вазы, отчего странная нереальность и вместе с тем удивительная действительность окружения казались ещё более пугающими.

В свою очередь, второй ромбический подзал создавали тонкие, не толще девичьей ручки, беломраморные колонны — существующие явно не без помощи магии. Их-то и увивали до самого потолка розы. Здесь пол храма устилали белоснежные лепестки, а в воздухе царил ни с чем не сравнимый тонкий аромат утренней росы, осыпавшей только-только раскрывающиеся цветы.

Середину беломраморного хоровода занимала ванночка в виде распустившегося лотоса. Её тоже наполняла вода из ключа-тычинки, не бьющего фонтаном, а скорее таинственно будоражащего водную гладь. Рядом с каменной лилией, на плетёной циновке замерла женщина в полупрозрачных светящихся одеждах. Божественная Уединения.

Она невидяще смотрела вглубь чаши. Глаза женщины отражали яростные вспышки далёких нездешних солнц. Так, не шевелясь, словно превратившись в статую, ещё одну странную колонну Общего зала, божественная сидела уже вторые сутки, и ничто не было способно вывести её из мертвенного оцепенения.

Но вдруг очередной лепесток расстался с материнским цветком и легко спланировал вниз, чтобы усохнуть на холодном каменном полу. Храм наполнился эхом — женщина вздрогнула и очнулась.

— Хрон, — выдохнула она.

И гулкая тишина сменилась обычной. Божественная вылетела прочь из храма своего божества. Не замечая ни подобострастных поклонов очередных просителей, ни уважительных книксенов призванных, ни недоумённых взглядов уже собиравшихся на молебен прочих храмовниц, она пронеслась по Уединению прямо в свои покои. Там женщина без сил рухнула на огромное, неподобающее её рангу ложе.

— Проклятый Хрон… — прошептала она и заснула.

Храпик Хро восседал, что единственный петух в курятнике, на лестничном парапете и смотрел вниз, на первый этаж и по совместительству холл для общих собраний студиозов Белого отделения Гильдии. Сейчас там находились только двое, причём один из них — ни в коем случае не маг Света.

— Не боишься сверзиться, Соня? — раздалось позади.

— Если ты не будешь подкрадываться, Остроухая, нет, — не оборачиваясь, откликнулся новоиспечённый подмастерье белого мага. Он без того отлично знал, кто рядом.

— Слышал? — Ивелейн Златая оперлась на парапет рядом с задом Храпика. — Старею я, что ли?

— Нет, вина в ночь Жезла перебрала — тебя же за версту учуешь!

— Врёшь.

— Вру. Ты же в курсе моего абсолютного слуха — сама же мне за это тёмную устраивала.

— Злопамятный.

— Не то слово, — хмыкнул юноша. — А что это тебя ещё в Леса не отправили?

— Его величество Король эльфов, то есть вроде как, по утверждению моей матушки и мага рода, мой батюшка, намекает Кругу Старших, что неплохо бы провести для меня испытание на мастера пятой ступени…

— Что как минимум через три года?

— Именно, — подтвердила эльфийская принцесса.

— Учителя Школы этого не переживут!

— Думаешь, восстанут? — полюбопытствовала девушка. — Или свяжут меня, посадят в пыльный мешок и отошлют отцу?

— Зачем же? — фыркнул в ответ Храпик. — У нас строптивых девиц замуж выдают.

— Это ж кого так осчастливят? Императора вашего, что ли?

— Вряд ли. Я конечно в высокородных делах не специалист, но Совет удавится, если императрицей окажется остроухая, почти бессмертная эльфийка. Уж лучше крестьянка безродная или магиня из людей — всё свои. Да и пристрастия нашего повелителя не располагают к браку.

— Вот уж, напугал эльфа пристрастиями! — тихо рассмеялась Ивелейн. — К тому же, они супружеству не помеха — так, досадное недоразумение. Но кто же тогда будет моим мужем?

— Ну, я, например.

— Раскатал губу.

— Я, по-твоему, на голову ударенный?! — возмутился молодой чародей. — Если предложат, не откажусь — возвращаться домой желания нет, но по собственной воле…

Они умолкли, наблюдая за парой внизу. Красивые парень и девушка, идеально подходящие друг другу… Что там! Созданные друг для друга! Они стояли на нижних ступеньках лестницы, наверху которой расположились оба подмастерья, и о чём-то беседовали. Судя по эмоциональным взмахам рук, разговор вёлся на высоких неласковых тонах.

— Ссорятся? — спросила Ивелейн с тяжким вздохом.

— Ссорятся.

— Давно?

— Да уж час точно прошёл.

Парень внизу раздражённо пожал плечами. Девушка гордо выпрямилась.

— Дура, — констатировал Храпик.

— Что? — не поняла эльфийка.

— Я говорю, что она дура. Он же сейчас уйдёт. Ну что ей стоит зареветь? Он же тотчас на коленях приползёт!

— Магини не плачут!

— Плачут, — безапелляционно заявил чародей. — Только не тогда, когда надо.

Как он и предсказывал, юноша вдруг рванул прочь от обсуждаемой девушки. Та некоторое время постояла гордым памятником ревнивой глупости и кинулась за возлюбленным.

— Поздно, — где-то хлопнула дверь. — Теперь он не сможет войти, пока Зелн не вернётся. А у того, насколько я помню, были глобальные творческие планы на вечер и ночь.

— А мы не сможем отпереть? — поинтересовалась Ивелейн.

— Не-а, я проверял. Там хитрая система, что-то связанное с заклятьем замыкания. Схема чуть ли не такая же, как узы между Романдом и Ключом.

— Романдом? — ухватилась эльфийка. — А как тебе в качестве моего мужа Романд?

— Ха! С ним дела обстоят ещё хуже, чем с императором. Во-первых, если бы некая девица не опаздывала на экзамены, то она знала бы, что он женат. Я, конечно, подозреваю, что и это для остроухих проблемой не является, но у людей всё гораздо сложнее. Во-вторых…

— То, куда я не опоздала?

— Ах, четверть часа — краткий миг вашей жизни, принцесса… Вообще-то не знаю. Об экзамене от Рыско и Зелна ничего путного добиться так и не удалось. Не к Эфелю же с Новеллем обращаться? Проще уж тебе у госпожи Умеллы всё выспросить!

— Так что же тогда?

— Ритуал Выбора.

— Мм-м, я тот год пропустила… ладно, опоздала.

— Я ходил. Смотрел.

— И что?..

…В просторной комнате (судя по партам и чёрной длинной доске на стене — учебном классе) все доступные поверхности были уставлены, точнее — беспорядочно завалены, камнями. Разной формы, размеров и цвета. Обработанные умелыми руками и такие, словно минуту назад взятые из копей. От простых речных катышей до прозрачных слёз-алмазов, которые, пожалуй, нечем оплатить даже императору.

На одинокой лекторской трибуне лежал огромный амулет в виде ромашки — как объявили новичкам, символ Магической гильдии. Таких цветочков существовало не очень много: один, например, находился в кабачке «Пьяное солнышко», другой, утверждали, хранился в императорской сокровищнице, а этот — третий. О других ничего не говорили, но Романда не покидала уверенность, что где-то он видел такую «ромашку» или нечто очень и очень похожее.

Рядом, не подпуская к амулету ни претендентов в ученики Школы, ни взрослых магов, стоял экзотичный Хру. Он следил за тем, чтобы новички сделали выбор самостоятельно — амулет лишь подтверждал или опровергал решение.

Желающих попасть в Школу Магической гильдии пришло немало. Они, никак не ожидавшие такой непритязательной встречи и обыденной обстановки, потеряно бродили по помещению и пытались отыскать единственно верный камень, который откроет путь в чародейский мир. Не все из прибывших уже явили магическую силу — некоторые просто хотели быть магами. На Ритуал Выбора допускали всех, кто в нём ещё не участвовал, так как случалось, что хотение есть не что иное, как открывшийся Талант Предвиденья. Но это редкость.

Однако, всем присуща хотя бы толика силы: если её оказывалось чуть больше обычного, то обладателя оной отправляли в какую-нибудь подходящую Школу. Если имеется желание и талант, то почему бы не дать им развиться? В Главели оставались только истинные маги.

Романд, в отличие от многих пришедших, знал всю подноготную Ритуала Выбора. Как и был в курсе того, что сам он, Романд Зелеш, младший сын Первого советника императора, является настоящим чародеем, поэтому из столицы никуда не денется. Открытием для высокородного неофита не являлось и то, какой камень связан с которой из Стихий. Собственно, именно поэтому Романд не суетился, а с тоской изучал золотистый топаз. Тот отвечал полной взаимностью, печально мерцая в свете множества ламп.

— Романд Зелеш! Сколько бы вы на него не пялились, он не взлетит. Вы не маг Воздуха!

Мальчик вздрогнул от грубого окрика и огляделся. Все уже сделали и проверили свой выбор: у доски переминались с ноги на ногу три представителя Стихии Огня, гордо задирал нос девятилетний маг Света, тихо всхлипывала девчушка-водница. Кажется, припомнил Романд, все три огневика были её родными старшими братьями. Забавно.

В углу под приглядом мастера Духа безвольными куклами застыли двое воришек, пытавшихся под шумок стянуть алмаз и синий сапфир. Наивные! Остальные претенденты огорчённо вздыхали у зашторенных окон.

— Предупреждаю! — продолжил Хру. — Ждать вас до ночи мы не намерены! И на Ритуал Выбора допускаются единожды!

Романд славился послушанием и тихим нравом, но вдруг разум затопил гнев. Как он смеет?! Этот человечишка, который представления не имеет, что такое чародейская мощь!!! Неповинный топаз резко взмыл в воздух и с силой врезался в стену над Хру. На головы близ стоящих посыпались блестящие мелкие осколки, словно не камень разбился, а обычная стекляшка.

— Взлетел! — обиженно заявил Романд.

— Мы видим, — рядом с испуганными студиозами возникла величественная женщина. Как позже выяснил мальчик, сама магистр Умелла Облачная. — Господину Хру не известно, что вы, молодой человек, уже приняты в Школу и Ритуал Выбора для вас хоть и обязательная, но формальность. Так вот, после того, как вы откроете Миру, к которой из Стихий принадлежите, вы отправитесь в кабинет господина Хру, где узнаете, какое наказание заслужили.

Неофит не нашёлся, что ответить, поэтому молча двинулся к амулету-ромашке. Формальность — так формальность! Не станет он рыться в этих ценных побрякушках!

Цветок никак не реагировал на приближающегося Романда до тех пор, пока от трибуны мальчика не отделил всего один, последний шаг: все камни неожиданно вспыхнули. Одновременно! В том числе и хрусталь с турмалином. Словно амулет говорил: ну, выбирай, что хочешь! Будто конкретная Стихия не присуща чародею с рождения… Абсолютно не понимая, что творит, Романд протянул руки и дотронулся кончиками пальцев до какого-то из камней — амулет раскатился на составляющие и прекратил своё существование. На деревянной поверхности стола одиноко сверкала хрустальная капелька. На осторожное, пугливое прикосновение Романда она отреагировала чистейшим, но не слепящим светом.

Несмело оглянувшись на Умеллу, других чародеев, с интересом наблюдающих за происходящим студиозов не первого года обучения, Хру, остальных, мальчик понял, что теперь-то ему действительно достанется.

— Но я не специально! — попытался объясниться он со слезами на глазах. — Я случайно!

Однако никто не оценил искренности Романда Зелеша…

— Ты с самого начала знал, что он сын Змеиного герцога? — удивилась Ивелейн.

— Знал. И как ты понимаешь, не я один. Но после того, что он устроил на Ритуале Выбора, никто не обратил внимания на столь интересный факт, пока батюшка не соизволил навестить сыночка уже в стенах Школы.

— Да, — кивнула эльфийка. — Я помню. С того посещения Романд выставлял свою змейку напоказ. Не хотел он этого…

Девушка неожиданно схватила руку Храпика и поцеловала его ладонь.

— Ты чего?! — отшатнулся чародей, выдирая конечность и едва не падая вниз, в холл.

— Дурак! — рявкнула Ивелейн и убежала.

Храпик невесело усмехнулся. На его месте хотели бы оказаться многие и многие, но маги — это не многие. И он — тоже. Он не мог ответить эльфийке взаимностью. Он любил другую. Другую, которая отдала сердце тёмному магу. Прекрасную Лоран Орлеш.

Белокурая девушка, наклонив голову к левому плечу, рассматривала стеклянный вольер-аквариум. В мутноватой воде, среди колышущихся водорослей плавала необычно маленькая, всего шаг в длину, ехидна. Змея словно красовалась перед единственным наблюдателем — гадину, хоть и символ прежней династии, посетители главельского зверинца не любили.

Антрацитовая чешуя головы и тела пугающе блестела, а кроваво-алое брюшко навевало мысли о бесчисленных жертвах этой страшной хищницы.

Девушке нравилась змея. Нравилось, как та безупречно движется в воде, элегантно ныряет, выползает на бережок. Гостья обожала смотреть на изгибающееся, сворачивающееся в кольца безупречное тело. Красавица.

Откинув на спину мешающие волосы, девушка поднялась по лесенке, приставленной к стенке вольера.

— Госпожа! Осторожно! — рядом с посетительницей мгновенно появился смотритель. — Она ядовитая!

— Я знаю, — кивнула девушка, огладив кулон Магической гильдии. Доброхот отступил. — И очень.

Она протянула руку в воду. Ехидна с удовольствием подставила голову под протянутую ладонь.

— Мы уничтожим этого ублюдка, верно? — ласково вопросила магиня у змеи. — Мы расправимся с ними со всеми. И никто больше не встанет у нас на пути… Да, мой дорогой?

Гадина не ответила. Девушка со вздохом спустилась вниз, на землю, брезгливо стряхнула грязную воду с ладони. Ехидна магине нравилась, но девушка не любила ни воду, ни змей.

— Змей исчез!

— Да, я знаю, — Гелундо нахмурился. — Членов Совета оповестили сразу.

— А императора?

— Безусловно. Однако он не счёл эту новость достойной внимания и поездку прервать не соизволил.

— Как удачно!

Они встретились в районе Духов. Замечательное место — вотчина тёмных магов. Место загадок и тайн. Здесь без труда укроется ещё один секрет. И никому нет до него дела. Свобода.

— Надо действовать.

— Но?..

— Отличный момент: ни Змея, ни его ставленника, ни его отродий!

— Мы должны всё просчитать, подготовиться! — попытался снова граф.

— Мы готовы. А если всё просчитывать, то пойдём по пути Зелеша, по его правилам — и снова проиграем. Нет, наша надежда во внезапности… нет, в спонтанности! И я подстрахую, не бойся. Скажи своему человечку, что его будут поджидать. Он поймёт — кто.

Гелундо склонил голову в знак согласия. И великого почтения.

Чёрный замок начал что-то подозревать. Однако свои подозрения он решил оставить при себе — хозяева у него правильные, хорошо подобранные. Разберутся.