Глава 12

Гигантский золотой шар солнца висел в раскаленном бело-голубом небе, изливая свет и испепеляющую жару на бесконечные кирпично-красные пески Великой Пустыни Иррата.

Едва мы вступили в этот раскаленный ад, как дыхание перехватило от нестерпимого зноя, а порывистый горячий ветер осыпал нас ливнем мелких песчинок, секущих кожу, проникающих под одежду, набивающихся в нос и рот, слепящих глаза…

Мы специально выбрали пустыню и намеренно попали в знойный полдень. Во-первых, при ярком свете дня вспышки от перехода почти не заметны, а во-вторых, в здравом уме и без крайней необходимости вряд ли сюда кто сунется, поэтому был неплохой шанс проскочить.

Тут очередной порыв ветра хлестанул меня по лицу песчаной плетью. Ругая себя на чем свет стоит за непредусмотрительность, достал из рюкзака запасную рубашку и обмотал ее вокруг лица и головы: получился гибрид паранджи с тюрбаном. Сразу стало легче дышать. Алекс последовал моему примеру, и теперь мы с ним представляли весьма комичное зрелище.

– Куда дальше? – поинтересовался я.

Алекс указал направление на север, и мы двинули вперед. Всю дорогу молчали – не до разговоров. Один раз сделали короткий привал, попили, после чего снова продолжили путь.

Алекс планировал за три дня пересечь Великую Пустыню, потом подняться на неприступный скальный кряж, именуемый Заповедным, и, спустившись по северному его склону, отыскать пророчицу Отрану. Оттуда – два дня пути до Драконьей Плеши, самой высокой точки гор, где нам и предстояло встретить Великое Полнолуние. На мой вопрос, почему именно там, Алекс пояснил, что во всем Иррате есть всего несколько мест, где Каинос сполна раскрывает свои тайны. Из них Плешь – единственно доступное для нас в нынешних обстоятельствах.

Так мы и шли, сопротивляясь натиску ветра и на каждом шагу увязая ногами в песке. К вечеру, когда диск солнца зацепил краем бархан на западе, ветер утих, а в воздухе повеяло долгожданной прохладой, мы сделали еще один привал. Перекусили, снова попили, умылись. Нужно было идти дальше, но мы все же позволили себе получасовой отдых.

Я закрыл глаза и даже успел задремать, когда Алекс толкнул меня в бок:

– Смотри!

Я повернулся в указанном направлении. Далеко, очень далеко на юго-востоке, почти на границе восприятия, образовался высокий столб смерча и стремительно направился в нашу сторону.

– Что за чертовщина? – пробормотал я, поднимаясь на ноги.

Смерч вел себя совсем не так, как принято у ему подобных: он не кружил, не приплясывал, не петлял. Он просто двигался по прямой – и пер он прямо на нас.

Я как завороженный наблюдал за его приближением, за тем, как он рос, а в теле его проявлялись закручивающиеся спирали песка.

Алекс встал рядом.

– Ты хоть представляешь себе, что это такое? – крикнул я, перекрывая все нарастающий гул.

– Догадываюсь, – так же громко ответил он.

Больше он ничего не успел добавить.

Приблизившись почти вплотную, смерч вдруг остановился и опал, оставив после себя ровный круг на песке. А в центре этого круга стояла золотая колесница, запряженная шестеркой желто-золотистых лошадей с длинными гривами и хвостами с медным отливом.

Колесницей правила женщина. Едва взглянув на нее, Алекс опустился на одно колено и, склонив голову, произнес:

– Сахара! Богиня Пустынных Ветров!

Мне бы последовать его примеру – богиня как-никак, их не каждый день встречаешь, – но я не мог. Стоял, выпрямившись во весь рост, с восхищением разглядывая прекраснейшую из виденных мной женщин.

Она, как и ее экипаж, была вся соткана из теплых золотых красок. Соблазнительная фигура, весьма условно прикрытая куском золотисто-прозрачного газа, поражала совершенством. Нежная кожа медового оттенка, грациозная шея, точеные руки с изящными пальцами, так уверенно удерживающими на месте гарцующих скакунов.

Каскад песочно-золотых локонов роскошным покрывалом падал ей на плечи, обрамляя ослепительной красоты лицо, на котором бриллиантами сияли желто-золотые глаза с кошачьими зрачками.

Не знаю, как там насчет Пустынных Ветров, но к пантеону богинь красоты Сахару я бы причислил смело.

Гордо выпрямившись, она стояла в колеснице, без улыбки глядя на двух пришельцев.

– Кто вы? – Голос оказался низким и бархатистым. – Как посмели нарушить покой моих владений?

– Так нигде не видно знака запрета, – дерзко ответил я.

Алекс тут же ударил меня по ноге. Видимо, с богинями так не разговаривают.

Кошачьи глаза смотрели строго и оценивающе.

– Каждый в Иррате знает, что Пустыня – священна, а нарушение ее границ карается смертью! – изрекла богиня. – Что вы двое можете сказать в свое оправдание?

Теперь уже я толкнул Алекса – заварил кашу, пусть расхлебывает! Не думаю, что он забыл о подобной «мелочи»!

Принц поднялся и с достоинством произнес:

– О Прекраснейшая Сахара! Поверь, не по злому умыслу нарушили мы покой твоих владений! Веками королевский род Иррата чтил святость договора, и я, последний из Са-Масте, сын твоей сестры Леа Лесов, никогда не посмел бы ступить в твои владения без крайней необходимости.

Алекс замолчал и снова поклонился.

Я хлопал глазами и пытался переварить полученную информацию. Вот этот амбал – сын… Леа?! Воздушной, неземной Леа, хрупкой, нежной и юной, как сама весна? В голове не укладывается!

– Продолжай! – потребовала Сахара.

– Разве ты не знаешь, о Прекраснейшая? Мой дом захватил безликий враг, вся моя семья погибла! Иррат стонет под властью Хайверга и его приспешников, в ослабленную Паутину рвутся силы Хаоса, чтобы разрушить ее окончательно. Неужели ты станешь карать тех, кто пришел остановить Безликого и положить конец его злодеяниям?

Сахара молчала; долго молчала.

– Кто твой спутник? – наконец спросила она.

– Доблестный рыцарь Артур Корнеев, не единожды спасавший внутренние миры от Хайверговых монстров. Тот, в чьих руках легендарный Гелисворт, Лезвие Чести.

Теперь во взгляде Сахары зажегся огонек любопытства.

– Ты тот, кто спас мою сестру Леа от Каменных монстров? – поинтересовалась она.

– Да, о Прекраснейшая! – подтвердил я.

– Что ж, – сказала Сахара, – враги Безликого – мои друзья. Но если ваши слова окажутся ложью, я отыщу вас в любой точке Паутины – и тогда смерть покажется вам милостью!

– Да будет так! – согласился Алекс, снова опускаясь на одно колено и склоняя голову.

Я повторил его движение, отстав на долю секунды.

Дворец Золотых Песков напоминал декорацию к голливудскому фильму о Сказках тысячи и одной ночи. Мрамор, роскошные ковры, вышитый шелк и тончайший газ, бассейны с золотыми рыбками, пальмы, лианы, экзотические цветы с дурманящим запахом. Фантастическая роскошь плюс полное отсутствие признаков жизни.

– Ждите здесь, – сказала Сахара и растворилась в воздухе. Мы остались стоять посреди просторной залы, стены которой переливались на свету мозаикой из драгоценных камней. Прямо в центре журчал разноцветными струями фонтан в круглом бассейне.

Я вопросительно взглянул на Алекса – тот пожал плечами. Сахара пригласила нас переночевать в ее чертоге, и отказать ей мы, конечно, не могли.

– Ладно, подождем, – вздохнул я и сел на край водоема.

Там, под слоем прозрачной, слегка голубоватой воды покоились горы сокровищ. Все дно устилали груды драгоценных камней вперемешку с изумительными кубками и блюдами и прочим, за обладание которым кое-кто из моих знакомых не задумываясь отдал бы душу. Даже у меня, человека опытного и весьма равнодушного к подобным цацкам, загорелись глаза. Дабы избежать соблазнов, отошел подальше и на всякий случай спрятал руки в карманы.

Алекс тоже заглянул в бассейн и сокрушенно покачал головой:

– Эх, Сахара…

– Послушай, а Сахара действительно богиня? – задал я давно мучивший меня вопрос.

Алекс кивнул, а я почесал затылок:

– Если богиня, почему просто не уничтожит Безликого со всеми его приспешниками?

На лице принца появилось страдальческое выражение.

– Э-э… Ты путаешь понятия божественности и всемогущества, – пояснил он. – Божественность – это данность, богами рождаются. А всемогущество – совсем другое, в природе встречающееся крайне редко. Даже Мастер не всемогущ, хотя его возможности и не снились никому из ныне живущих. Что до Сахары и ей подобных – им дарована власть над определенной стихией, не более. Вспомни, Леа оказалась совсем беспомощной вдали от лесов, и обрела силу, лишь когда ты принес ей Росток Вечного Дерева. Марина предпочитает не покидать Океаны, Сахара же сильна только в своей Пустыне, где каждая песчинка подвластна ее воле. Если у Хайверга хватит дури сунуться в Пустыню, Сахара его прихлопнет. Только он об этом знает и не подставится. Ну что, я ответил на твой вопрос?

– Вполне, – кивнул я, тут же задав следующий: – Ну а ты сам, сын одной из богинь? Властью над какой из стихий обладаешь ты?

– К сожалению, ни над какой, – проворчал Алекс, – божественность наследуется по женской линии.

– Облом, – посочувствовал я. – А почему ты скрывал, что Леа тебе матерью приходится?

Он пожал плечами:

– Знаешь, иметь матерью богиню – не такое уж и счастье. Дочерей они воспитывают сами, а сыновей отдают отцам. Леа – не исключение. Правда, я достался деду. Она, конечно, не отталкивала меня, но никогда особо и не интересовалась. Собственно, это не я скрываю наше с ней родство, это Вечно Юной Леа невыгодно иметь взрослого сына.

Я не нашел что ответить на подобную откровенность. Мое знакомство с Леа нельзя назвать слишком близким, но покровительница жизни мало подходила под нарисованный Алексом образ. С другой стороны, представить Вечно Юную в роли матери я тоже не мог.

Из прозрачной воды бассейна вдруг поднялись четыре сказочные гурии – смуглые, черноглазые, с каскадами смоляных локонов и изумительными фигурами, похожие как близняшки. Различались они они лишь цветом набедренных повязок да набором украшений – единственной одеждой.

– Прекраснейшая Сахара желает своим гостям приятного отдыха, – пропели они хором и синхронно поклонились.

– Да не закроют тучи солнца над Великими Песками, – отозвался Алекс.

Красотки еще раз поклонились и, попарно подхватив каждого из нас под руки, развели в разные стороны.

– Эй-эй! Мы вместе! Куда принца увели? – разволновался я.

– Его высочеству будет оказан достойный прием, – отозвалась медовым голосом одна из гурий. – Расслабьтесь, рыцарь. Сахара не желает зла ни одному из вас.

Я расслабился и позволил дамам делать все что им заблагорассудится.

Заблагорассудилось им отвести меня в поистине королевские покои, выкупать в бассейне с теплой водой и всяческими ароматными штуками, затем облачить в роскошные одежды, накормить и напоить.

Как и полагается герою на отдыхе, я принимал их заботу с ленивой снисходительностью, думая, что ночь обещает быть неожиданно приятной, и ожидая, когда дамы перейдут к основной части программы.

Вдруг девушки дружно отступили, грациозно поклонились и, не сказав ни слова, ушли. Я, как дурак, остался в гордом одиночестве. Какое-то время непонимающе таращился на закрывшийся за ними полог, потом откинулся на подушки и рассмеялся. Что, съел, герой-любовник? Ну и шут с ним, хоть высплюсь… Я лег и закрыл глаза. Передо мной тут же завертелась вереница последних событий, сплетаясь в причудливые узоры. Незаметно я задремал…