По пути в Нифер. Карета его высочества Фарада От-Абу-Шооха
Извилистая дорога от порта до основного тракта на Малую Велию оказалась с характером. Стелиться под колесами она не желала, предпочитая щипать эти самые колеса и заставляя карету подпрыгивать, раскачиваться из стороны в сторону и взбалтывать свое живое содержимое.
Лицо Третьего все заметней бледнело, отчего свежие синяки казались более яркими, Вторая молча забилась в угол, тихонько скорбя над обломанными ногтями и время от времени прикладывая к носу надушенный платочек. Я искренне старался не заснуть, тараща слипающиеся глаза и делая вид, что весь внимание.
Один только принц стоически переживал тяготы пути. Впрочем, какие это для него тяготы? С такой-то биографией! Скажу больше: после особенно ощутимых ударов о стенку кареты его лицо расползалось в мягкой мазохистской улыбке. Поначалу меня это несколько напрягало, но потом я понял: если все идет чересчур гладко, это невероятно нервирует его высочество. Фигурально выражаясь, его многострадальные ноги, привыкшие ежедневно и помногу раз наступать на грабли, испытывали острейший дискомфорт, нечаянно ощутив под собой гладкую землю. Зато каждую выпавшую на его долю мелкую неприятность принц буквально смаковал, прекрасно зная, что могло быть в сто, в тысячу раз хуже.
Пейзаж красотами не изобиловал. Что заставило меня высунуться в окно, сам не знаю, но пожалел я об этом поступке в тот же момент. Глаза вмиг запорошило пылью, а в носу стало щекотно.
– Кх! Кх! Апчхи! Что это там впереди?
– Где? – вяло спросил толстяк, не утруждая себя даже поворотом шеи.
Мои уши различили тихий свист, потом высоко в небе что-то рвануло, лес затрясся, и справа от дороги вдруг образовался глубокий кратер, в который медленно начали валиться вырванные с корнями сосны.
– База? – насторожился я.
– Никакой паники, держитесь, Пятый! Банальный метеоритный дождь! Одна из боевых капсул сопровождения сбита обломком! – сообщил куратор.
– Как же та… – начал Третий, но тут карету тряхнуло, и он прикусил язык.
Кажется, знаменитое невезение Фарада готовилось продемонстрировать нам свои возможности. А судя по тому, что через несколько минут карету уже не просто тряхнуло, а вдруг подбросило в воздух и резко опустило опять на дорогу, развлечение началось.
Согласно законам физики, тела пассажиров от удара послушно изменили свои положения. Согласно закону бутерброда, эти самые тела отчего-то предпочли упасть именно на меня.
Вторая рухнула мне на колени, в очередной раз оцарапав до крови своими украшениями и чудом не заехав локтем в самое дорогое, Фарад всей массой пришиб меня к стене. Один только Третий (спасибо, друг!) остался на полу. Правда, не удержался в позе лотоса и колено-преклоненно бухнулся в ноги принцу.
Бум! Хрясь!
Судя по очередному тычку, грохоту и отчаянным воплям Лолиты, раздающимся уже непосредственно за спиной, в зад нашей кареты врезалась та, в которой ехала верблюдица. Остальные участники группы сопровождения пока запаздывали.
Занавеска на окошке, грубо сорванная чужой рукой, улетела в сторону, и в карету заглянуло широкое бородатое лицо того ровного смуглого оттенка, который бывает у людей, постоянно работающих на свежем воздухе. Многократно переломанный нос, синяки разных степеней свежести и нехорошее выражение глаз наглядно указывало на то, что эта работа явно противоречит закону. Коротко говоря, что владелец данной физиомордии не пахарь.
– Спокойно, ребята! Это нападение! – предупредил он нас.– Всем оставаться на своих местах.
– Начинается! – простонал в наушнике кураторский голос.– Я так и знал! Оба кучера мертвы. Прикройте принца!
Вторая немедленно исполнила приказ буквально, рывком подняв с пола стоящего на коленях Третьего и бросив его на Фарада. Я с трудом отклеился от стенки и придвинулся к окну, изучая обстановку.
В обрамлении каретных драпировок, как картинка в раме, нарисовались трое. Поджарый боец в кожаных доспехах, подвязанных на уровне плеча забавными бантиками. Высокий лысый парень, стоящий поодаль в одном сапоге (второй сапог он умудрялся зажимать между колен). И смуглый мужик с квадратной бородкой, что уже заглядывал в окно.
– Приготовьтесь! – коротко приказал куратор.
Трое смертных, пусть и вооруженных, против троих чертей? Смешно!
Под ударом ноги дверь послушно слетела с петель. Некоторое время мы якобы безразлично смотрели друг на друга и, судя по ухмылкам, искривившим губы бандитской троицы, мы не показались им достойными противниками. Особенно Вторая. Масляные взгляды нападавших, беспрепятственно проникая сквозь паранджу, обшарили каждый изгиб ее тела, а короткий обмен подмигиваниями намекнул, что после собственно налета бандиты не прочь перейти к другим противозаконным забавам.
– Так-так-так! – тараторил в наушнике куратор.– Пятый, все под контролем! Запасная боевая бригада немедленно устранит помеху, от вас требуется только терпение и максимальная осторожность. Никаких сильнодействующих средств, чтобы не рисковать его высочеством! Просто отгоните их от кареты!
Выдохнув, я поймал в ладонь отскочивший от обивки крохотный огненный шарик и небрежно метнул снизу, старательно целясь по ногам. Яркая шаровая молния брызнула горячими искрами – нападающие испуганно рванули к кустам.
– Этого еще не хватало! Его сопровождает магическая охрана! Берем щиты! – выкрикнул на бегу боец.
Запахло паленым.
– Ой! – Его высочество Фарад дернулся под толстяком, пытаясь выползти из собственного тлеющего костюма.
– Секундочку, секундочку! – Вторая ловко задула подол принца.
– Пятый! – гаркнул куратор.
– Сам не понимаю, как ему удалось подставиться! – удивился я, виновато затаптывая пепел.– Ангелы побери… Вот же упрямые разбойнички попались – опять подходят! Где боевая бригада?
– Уже на подлете! Никакого насилия, просто тяните время, Пятый!
Я переглянулся с чертовкой.
Вторая кивнула и выпрямилась в разбитом дверном проеме. Угрожающе зашипев, она протянула вперед руки и начала быстро перевоплощаться, послойно накидывая на свое тело все более страшные мороки. Головастое чудище скалилось окровавленными зубами, исторгало из брюха склизких червей, из пасти зловонные пары, а его кожа сочилась раскаленной слизью.
Бандиты кривились, прятали морды за щитами, но стояли как вкопанные.
Зато Фарад тихо взвизгнул и поджал ноги, стараясь полностью уместиться под тушей толстяка, словно ребенок, ищущий спасения от ночного кошмара под теплым одеялом.
– Стоп! Спокойнее, Вторая! Спокойнее! Не перегибай палку, – занервничал куратор.– Как бы его злосчастное высочество кондрашка не хватила!
Чудовище обиженно рыкнуло, усилием мышц втянуло обратно в разверстый живот червей, облизнуло кровь с зубов и выжидательно замерло, не зная, что делать дальше. Из-за щитов доносился шепот – разбойники совещались. Но где же боевая бригада?!
Серебристое веретено сверкнуло в небе, и почти тотчас же на дорогу обрушился град выстрелов. Я метнулся к скулящему принцу и для верности добавил свое тело к живой баррикаде. «Чудовище» юркнуло внутрь кареты, обдирая о дверной проем слои морока, и привалилось к стене, пачкая обивку шипящей зеленой слизью. Из помятого звериного тела высунулись изящные руки Второй и принялись споро творить охранный купол над качающейся каретой.
Занятие оказалось бесполезным – пули прошивали купол насквозь, пропарывая защиту и застревая в дереве. Идиоты, мы же свои! Что вы делаете?!
Над моим ухом просвистел кусок свинца. Рикошетом отскочив от рога толстяка, он впился в сиденье, пролетев от бедра чертовки буквально на миллиметр.
– База… база… база… – нервно зашептал толстяк, вжимая голову в плечи.– Смените наводку боевой бригаде, нас ошибочно приняли за цель!..
Выстрелы стали реже, а потом и вовсе прекратились. Наступившая тишина была полна той зловещей напряженности, что бывает исключительно перед бурей. Даже эфир молчал.
Я осторожно перевел взгляд на Вторую, но заговорить не рискнул – почему-то казалось, что даже самый тихий звук поколеблет то состояние неустойчивого равновесия, в котором оказались мы и наш злополучный клиент. Чертовка застыла на сиденье мрачным изваянием, Третий и вовсе почти не дышал.
И в этот момент его высочество не нашел ничего лучшего, как чихнуть.
Брызгая слюной, смачное «апчхи» выстрелило с непреклонностью стартового пистолета. Словно по команде, плоский боевой луч-резак аккуратно слизнул крышу кареты, и нам предстало серое небо, на фоне которого эффектно входила в штопор серебристая капсула, окруженная стаей метеоритных обломков. Один из них задел металлический бок, отскочил и со свистом рухнул на лес, сшибая сосновые ветки. Другой упал буквально на расстоянии вытянутой руки от нашей кареты.
Далеко впереди трещали кусты: разбойники давным-давно благополучно покинули поле боя, и тут… тут оземь грохнулся третий, самый крупный кусок метеорита.
Земля дрогнула, будто стремясь скинуть с себя раскаленную ношу, и провалилась широкой воронкой. Взрывная волна широко выплеснулась в стороны. Комья черного грунта еще порхали в воздухе, когда боевая капсула вспыхнула и раскаленной кляксой устремилась вниз, выжигая и калеча все на своем пути.
По верхушкам уцелевших сосен, словно миниатюрные змейки, быстро поползли голубые и зеленые искры.
Куратор разразился коротким, но емким ругательством, для экономии времени собрав несколько бранных слов воедино и получив совершенно удивительный по смыслу результат. По крайней мере, я понял, что аккурат перед взрывом в капсуле были активированы все имеющиеся на борту боевые приспособления, что в данный момент суммарная сила возможного удара спрессована в несколько комков и висит над лесом в режиме ожидания, что даже десятой доли этой магии достаточно, чтобы превратить окрестный горный пейзаж в выжженную пустыню, что сейчас кому-то придется плохо и что скорее всего «кто-то» – это мы.
Перво-наперво следовало защитить принца.
Вытащив обалдевшего Фарада из-под моего друга, я максимально нежно, практически не касаясь руками, отряхнул его, придал вертикальное положение и уже приготовился набросить охранную пелену, как из наушника послышался отчаянный визг и меня с двух сторон сплюснули напарники.
– Ты что? – шикнула Вторая, показывая мне сжатый кулачок.– Никакого колдовства, иначе сдетонирует! Уносим ноги!
Выбравшись через отсутствующую крышу, я спихнул бесчувственного кучера на обочину и взял вожжи. Дрожащие лошади на удивление послушно отреагировали на приказ, и наша многострадальная карета, потряхивая битыми боками, со скрипом двинулась вперед.
За прошедшие несколько минут пейзаж изменился до неузнаваемости. Дорога походила на дырявую тряпку, кратеры и ямы от упавших метеоритов еще дымились, а опасно накренившиеся деревья в любую секунду угрожали рухнуть на голову неосторожному путнику.
Зато наверху было красиво до ужаса. Искрящиеся жгуты силы, зависшие над остатками леса сверкающим полукругом, казались гигантской сказочной диадемой, а комки спрессованных боевых маго-ударов выделялись на их фоне, словно яркие драгоценные камни в тонкой оправе.
Безусловно, я нервничал, ожидая следующих неприятных сюрпризов. Но не так быстро!
Мы проехали не более сотни метров, когда карета вдруг по-стариковски закряхтела и начала самостоятельно разбираться на детали: стенки отдельно, колеса отдельно, оглобли в стороны, пол вниз. Некоторое время я по инерции бежал с вожжами в руках, но, в конце концов, не отягощенные грузом лошади прибавили скорость, и я был вынужден остановиться.
Против воли вспомнились затравленные лица и мелкие физические увечья чертей, сопровождавших Фарада до границ нашего филиала. Сейчас, чудом оставшись в живых под обстрелом и не имея больше никакого транспорта, кроме собственных ног, я понимал, что им, оказывается, просто повезло! Кто ж знал, что Жак – это не имя и даже не кличка, Жак – это приговор! Фатальное невезение было накрепко приклеено к принцу, срощено с ним, словно невидимый уродливый близнец, садистски толкающий единоутробного брата всегда в опасную сторону.
Опустив хвост, я прошаркал к развалинам кареты, твердо намереваясь усадить злосчастного клиента к себе на закорки и любой ценой доставить его в гостиницу, даже если ради этого мне придется сточить копыта до крови.
Меня встретил медитирующий в позе столба целый и невредимый Фарад в компании изрядно помятой Эн и взъерошенного Жака номер два. Насколько я мог судить по торчащим занозам и царапинам на конечностях, на его долю выпали оглобли, колеса и мелкие детали корпуса кареты, предварительно разбитые в щепу.
– Как вы?
– Пока живы, – осторожно ответила Вторая.
– Тогда берем его высочество под мышку и уходим отсюда.
– Погоди, – сморщилась чертовка.– Может, дождемся остальных карет? Вместе безопасней.
– Забудь это слово, – отрубил я, выразительно указывая на толстяка.
– Гм-гм! – Фарад прервал сеанс медитации и непринужденно напомнил о своем присутствии.– Я хотел бы… уединиться!
Вторая, явно приняв фразу за остроумную шутку, неискренне расхохоталась.
– Я желаю остаться без свидетелей! – повторил принц.– Немедленно!
– За каким лешим? – удивился толстяк, но взглянув на переминающегося с ноги на ногу его высочество, догадался самостоятельно.– А! В смысле поливки зеленых насаждений? Давай прямо здесь, на обочине, все свои!
– Жак! – скрипнул зубами Фарад.
– Не вопрос, Эн отвернется, – покладисто согласился Третий.
Но принц проявил неожиданную настойчивость. Более того: он категорически отказался воспользоваться крайними кустами, решительно углубляясь в лес.
Вот именно в этот относительно спокойный момент, когда его высочество выбрало подходящий кустик и изволило задрать национальный балахон, и начался второй акт драмы.
Осчастливленный Фарадом кустик оказался самым неподходящим из всех, что имелись в лесу: из него выпрыгнул уже знакомый нам лысый парень в одном сапоге и с мокрой макушкой. Столкнувшись с принцем, он как-то совершенно не по-бандитски вздрогнул, выпучил глаза и застыл в позе цапли. Мы с Третьим, как и положено телохранителям, закрыли принца собой, но лысый до того перепугался, что и не думал нападать. Более того, он решил, что это мы имеем виды на его тощую шкуру, и бросился бежать со всех ног, не разбирая направления.
Сосна, в которую влупился лбом незадачливый разбойник, качнулась совсем чуть-чуть, но этой малости хватило, чтобы ее ветки вступили в контакт со сверкающей «короной».
Цепь боевых магических зарядов замкнулась. Раздался треск, и деревья, растущие вдоль правой стороны дороги, дружно начали валиться набок, загибаясь по спирали и образуя странные концентрические круги. Воздух вращался все сильнее и сильнее, втягивая в себя изломанные ветки и землю. С отвратительным чавканьем проглатывая мусор, нереально огромная воронка то заставляла его кружить над лесом, то хулигански швыряла вниз.
С неба послышался визг – это летела захваченная смерчем Вторая. Ее конечности бестолково болтались, а меж позолоченных рожек сверкали мелкие огоньки, разбегаясь по ячейкам паранджи. Наполненный пузырьками концентрированной силы туман поплыл вперед, и меня словно шарахнули по голове пыльным мешком. Мой лучший друг в обнимку с Фарадом со слабым вскриком рухнул на землю, и я понял, что воздух снова чист, но я не могу ни раскрыть рот, ни пошевелиться.
Из наушника в качестве символического ответа «все пропало» повалил сладковатый дымок.
Удивительно, но главному герою трагедии не досталось даже царапины. Упруго отскочив от сосны, словно живой мячик, лысый приземлился на пятую точку, потер лоб и замер, озадаченно пуча глаза.
Спустя несколько минут к нему подползли остальные.
– Вот это буря так буря! – тихо сказал боец, глядя на поваленные сосны с легкой опаской.– Подфартило, ничего не скажешь! Нам даже рук марать не пришлось.
– Г-г-г-готово, – мертвым от ужаса голосом сказал лысый, с содроганием рассматривая поле боя.
– Одна девка, мужиков трое, – быстро подсчитал бородатый «непахарь», поочередно загибая пальцы над нашими парализованными тушками.– Дышат. Вот только кто именно из них принц? Одеты одинаково, в национальные тряпки.
– Сейчас мигом разберемся! – хмыкнул боец, пренебрежительно пиная ногой мой бесчувственный бок.– Смотри сюда. Видишь – сплошные мышцы? Этот точно не королевской крови, скорее всего, рядовой телохранитель. Второй мужик и вовсе жидковат, даже на телохранителя не тянет. Слуга или компаньон, не иначе. Настоящего принца по фигуре отличать надо. Говорят, восточные богатеи чай с салом пьют, а мясо медом обмазывают. Традиция такая. Их высочество должен быть самый жирный.
Единственным, кто выразил немой протест против этого высказывания, был «жидковатый» принц. Казалось, сама мысль о том, что великая Аброузия может родить толстяка, привела его в негодование, заставив мелко трястись. А уж представить себе жирную тушу на троне родной страны он и вовсе не мог. Фарад попытался гневно уставиться на нападавших, но это у него плохо получилось по весьма прозаической причине – его высочество лежал лицом вниз.
Тем временем внимательно прищуренные глаза бойца вернулись к нашей группе. Я обреченно замер, прекрасно понимая, на кого именно падет выбор. Если в кастинге не участвуют слоны, мой лучший друг неизменно получает пальму первенства за упитанность. И точно, как в воду глядел!
– Он! – уверенно сказал боец, тыча пальцем в Третьего.– Самый жирный из присутствующих. И рожа такая… ну, ты понимаешь. Прямо на лбу написано – принц. Дураку ясно, привык, что все за него делают слуги, сам и пальцем не шевельнет.
Третий от возмущения так напрягся, что даже сумел привстать.
– О! – обрадовался боец.– Знает кошка, кто за мясо отвечать будет! Ты гляди, ты гляди, как он рожу кривит!
– Слушай! А тот, что рядом лежит, тоже кривится! – обеспокоенно сказал бородатый, наклоняясь над молчаливо пышущим гневом Фарадом.
– Не! – запротестовал боец.– Разве ж то королевская мимика? Плебейские ужимки. Сразу понятно, что быдло быдлом.
Принц потрясенно вздернул брови, собирая на них грязь, но похитители уже потеряли интерес ко всем, кроме Третьего.
– Позвольте, ваше высочество!
Обездвиженное «высочество» было вынуждено позволить. Моего лучшего друга и напарника бережно взяли под мышки и понесли куда-то вдаль. Так как делать все равно было нечего, я предался мысленному сочувствию его неясной дальнейшей судьбе, с радостью осознавая – чувствительность понемногу возвращается. Встать еще не могу, но пошевелить конечностями – уже да! Рядышком остервенело крутила пальцами рук и ног Вторая, умудряясь даже это примитивное физическое упражнение выполнять эротично. По крайней мере, Фарад уже не пучил глаза на бурелом в немом протесте, а масляно закатил их вбок, не упуская ни одного движения нашей красавицы.
К трагической реальности нас с принцем вернул простой вопрос, заданный грубым голосом:
– А что с остальными делать? Под ребра?
Мысленно я всеми фибрами организма молил и подсказывал «отпустить», прекрасно понимая, что сам на месте похитителей ни за что не отпустил бы свидетелей живыми. Боец с равнодушием человека, привыкшего качественно исполнять свою работу, приподнял принца за воротник, взмахнул ножом и…
Несчастная беглая верблюдица Лолита высунула из кустов лилейную шейку в рубиновом ошейнике удивительно вовремя. Драгоценные камни сверкнули на солнце, рассыпая алые лучи, а белоснежная любимица принца грациозно вытянула морду и элегантно плюнула прямо в лоб застывшему бойцу. Тот инстинктивно уклонился в сторону, чиркнув ножом по краю мочки Фарадова уха и не сводя глаз с драгоценной безделушки.
– Ух ты, какая…
Ничуть не удивляясь тому факту, что по лесу бегают верблюды в фамильных украшениях, боец медленно и плавно протянул дрожащие руки к белой шее, и тут до моего слуха донесся самый радостный звук в мире – скрип рессор и топот копыт лошадей, везущих отставшие от нас кареты с гаремом, евнухами и законными супружницами Фарада.
Только теперь я понял, что иногда три жены не роскошь, а средство спасения. Супруги принца действовали быстро, слаженно и практически не задумываясь, как музыканты давно сыгранного оркестра. Роза бросилась к лежащему в пыли муженьку, Парася засучила рукава, а Зарема просто откинула с лица густую паранджу – и этого оказалось вполне достаточно для устрашения противника. Во всяком случае, даже я, по-прежнему не способный встать с места, почувствовал острую необходимость немедленно оказаться как можно дальше отсюда. Бегом. Ползком. Россыпью молекул. Любым способом!
Пока я в ужасе жмурился, отрезвленный нечеловеческой харизмой Заремы, меня подстерегло новое испытание – об меня споткнулась добросердечная Парася, со всех ног спешащая на выручку любимому.
Не знаю, спотыкался ли когда-нибудь об вас слон, но никак иначе не могу передать то ощущение внезапной тяжести, острой боли и короткого полета в неизвестность, которое пережил. Одно хорошо – сверху я смог насладиться панорамой поля битвы во всех подробностях.
Вот Третий бьется в тесных объятиях бородатого. Вот Роза душит бойца собственным чулком. Вот лысый пытается сбежать и падает, как подбитая птица, сшибленный на бегу тяжеленным лифом красавицы. Вот Зарема ласково склоняется над ним, и лысый лишается от ужаса сознания. Вот Парася заканчивает делать искусственное дыхание Фараду и выпрямляется во весь рост, оглядывая окрестности с характерным выражением былинного богатыря, у которого нестерпимо чешутся руки совершить очередной подвиг.
Вот разморенный принц находит в себе силы указать пальцем на бородатого «непахаря» как на виновника всех несчастий. Вот Парася берет негодяя за шкирку и запускает в небеса.
И вот…
– Пятый! Пятый!
Я пришел в себя от дружеского тычка.
– Уснул, что ли? – неприветливо осведомилась Вторая, отряхивая шаровары.– Спасай клиента, хватай бандитов!
– Думаешь, надо? – ради порядка спросил я, с легким скрипом принимая вертикальное положение.– Кажется, супруги Фарада и сами неплохо справляются!
– Действуй, Пятый! – выкрикнул куратор.– Баб с евнухами завораживай и отправляй вперед, чтобы под ногами не путались, похитителей в узлы!
– Прикажете лишить жизни? – плотоядно облизнув губы, уточнил Третий, угрожающе надвигаясь на избитый ногами Параси комок, еще минуту назад бывший бойцом.
Глянув на лицо чертовки, я понял, что она считает быструю смерть слишком легким наказанием, и потопал за веревками.
Уже давно тяжелая физическая работа не приносила мне такого удовлетворения. Третий связал пару похитителей просто виртуозно, а я лично затянул узлы, стараясь, чтобы пенька не просто врезалась в тело, в по возможности медленно перепиливала его на части при каждом вдохе и выдохе.
Полюбовавшись красивой композицией из двух спеленутых грешников, Вторая одобрительно кивнула и поволокла пленников к ближайшему уцелевшему после смерча дереву, чисто случайно соседствующему с высоким муравейником.
Третий рванулся было следом, но вдруг резко затормозил и обернулся ко мне:
– Стойте! Кажется, наверху остался еще один боевой заряд.
– Где? – испугался я, задирая голову.
Словно откликнувшись на зов, маленький неразорвавшийся комок спорхнул с ветки, со свистом устремился вниз, выбирая жертву, и… спустя секунду его высочество пережил самую последнюю и самую непоправимую неприятность в своей жизни.
Принц Аброузии Фарад из древнего рода От-Абу-Шоох был не просто раздавлен.
Он был раздавлен физически и добит магически до того безнадежного состояния, когда воскрешение бессмысленно в силу полного износа материальной оболочки. Таким пациентам врачи уже не щупают пульс – его просто не на чем щупать. Наверное, сейчас изображение принца транслируют в эфир сразу сотня «глаз», очень уж мелкие получились кусочки.
Третий застонал и тихо опустился на землю. Вторая ахнула и прикрыла рот ладошкой. Я обмер.
– Вот это побоище! Молодцы, ребята! Да-а… Комиссии будет на что посмотреть! – восхитился наушник и вопросил: – А где Фарад? Что-то я его не наблюдаю.
Беспомощно оглянувшись по сторонам, я широким жестом руки обвел грустный пейзаж, тихо дрожа в предвкушении разноса, собирая волю в кулак и отчаянно завидуя тем побитым счастливчикам-чертям, которые все-таки сумели доставить принца из своего пункта «А» в пункт «Б», пусть и ценой некоторых физических увечий. Они-то доставили, а вот мы…
– Как бы точнее сказать, товарищ куратор… Фарад… Он… Его… Ему… Словом, он теперь везде.
– Это как? – не понял куратор.
– Обстоятельства оказались сильнее нас, – тихо сказал я, скорбно опуская голову.– Метеоритный дождь, нападение местных криминальных элементов, гибель сразу двух боевых бригад, ошибка при наведении на цель… Его высочество уже не вернуть, мне очень жаль. Простите, товарищ куратор…
Рядом со мной встала Вторая, трагически хмуря выщипанные в ниточку брови.
В эфире повисла жуткая тишина.
– Это все, что вы можете сказать? – прошептал наушник.
Бывают вопросы, на которые лучше не отвечать. Однако бывают черти, до которых подобные тонкости не доходят.
Третий, слоняющийся по травке, получил предупредительный пинок от Второй, но понял его по-своему. Короткие пальцы моего друга выудили из накладного кармана мятую бумажку с кураторским списком. Подхватив кончиками когтей «глаз», исправно транслирующий все происходящее на поле боя, толстяк завлекательно сверкнул в мировой эфир крепкими зубами и голосом, полным меда, доверительно сообщил:
– А неплохо бы сейчас перекусить! Кровяные колбаски мясника Шурцера – что может быть лучше? Все только натуральное!
– Пятый! – простонал в наушнике куратор.– Прошу тебя, забери ты у него эту проклятую бумажку! Как же так? Последний потомок Аша… Хранитель редчайшего заклинания «хозяин химер»… Только с его помощью можно подчинить аш-шуара, «хозяину химер» буквально не было цены. Операция под угрозой!
– Не стоит паниковать раньше времени, – с мягким оптимизмом возразил я, кося глазом в сторону бурелома.– Растите спокойно свое чудо-юдо, убивать – дело нехитрое. Надо будет – порвем вашу зверушку на меховые портянки безо всякого «хозяина химер», уж это я вам точно гарантирую.
