Биттивас. Дом Урби Цкара

Бросить щепоть мелких колючек, подождать секунду, пока они бесшумно прорастут сквозь стену крепкими крюками, зацепить веревку, методично проверить натяжение – и лезть. Процедура покорения гладкой стены в три этажа была отработана у мага до совершенства. Геллану и командиру оставалось только следовать проторенным путем.

На уровне балкончика маг решил сделать перерыв. Бесцеремонно уселся на перила и, не скрываясь, приложился к плоской фляге.

– Опять?! – Терслей не рискнул повысить голос, но умудрился вложить в шепот достаточно осуждения.

– Не нервируй меня! – коротко рявкнул маг.– Сейчас сорвемся к едрене фене, и конец заказу! Один глоток всего! Для храбрости!

– Вспоминая, чем закончился прошлый глоток… – назидательно начал командир.

Маг тут же набычился.

– Слушай, Жекон… – Геллан решил слегка разрядить атмосферу шуткой, но ничего особо юмористического ему в голову не пришло.– А у тебя неплохая сноровка! Не подумывал перейти в Гильдию воров? Мне кажется, ты бы справился.

– Платят мало, – сухо сказал маг и, демонстративно поболтав в воздухе практически пустой флягой, убрал ее на место.– Ладно. Пошли дальше. Хотя моя печенка подсказывает, что в доме неладно.

– По-моему, все тихо и спокойно, – удивился Геллан.– И мух почти нет.

– Вот именно! – подчеркнул Жекон.– Чересчур спокойно. Для человека, в доме которого скрывается кулб, наш хозяин удивительно беспечен. Ни слуг, ни охраны, окна нараспашку.

– Только одно окно на третьем этаже, остальные закрыты ставнями, – уточнил Геллан.

– Да какая разница! Тут важен сам принцип!

– Я думаю, все просто. После неудачного черного обряда у него легкое помутнение мозгов, – предположил Терслей.

– А я думаю, что все гораздо сложнее, – возразил маг, дергая за веревку и перенося ногу на следующий крюк.– Он решил, что сможет управлять получившимся кулбом, отослал челядь и сейчас сидит где-нибудь в подвале, обалдевший от собственных планов. Возможно, даже скормил в порядке эксперимента своей твари пару животных. А ну посмотри, командир, что за дрянь там справа на подоконнике?

– Кровь, – дрогнувшим голосом признался Терслей.– Уже свернувшаяся.

– Вот видишь! – обрадовался Жекон.– Жизненный опыт – великое дело! Значит так, командир: первым в дом войду я. Не спорь – я! Я подверг группу ловцов опасности в трактире Ози, а за твою смерть Гильдия меня по головке не погладит.

– Я могу пойти с тобой, – предложил Геллан, вполне отдавая себе отчет, что потерю снайпера в его лице Гильдия переживет легко.

– Не надо, – отказался маг.– Давай сверток с «куриной слепотой», «горох», «крестики» и береги Шушула. Ждите меня здесь, на балкончике.

– А если кто-нибудь выйдет из дома и увидит нас?– насторожился принц.

– Скажете, что вышли покурить, – безмятежно улыбнувшись, посоветовал маг.

Геллан заметил, что его глаза плавно наливаются красным, нос все чаще шмыгает, а движения приобретают неловкость и порывистость.

– А вот и долгожданное открытое окошко! Целую! – сообщил Жекон и, пихнув оконную створку, ввалился внутрь.

– Он пьян, – беспомощно оглянувшись, сказал Геллан.– Может, не стоило отпускать его одного?

– Он не просто пьян, – сухо поправил Терслей, спрыгивая на балкон.– Он надудолился в стельку.

– Двумя глотками?

– Я же говорил тебе: на Жекона спиртное оказывает странное воздействие. То спокойно хлещет стакан за стаканом без всякого видимого эффекта, а иногда и два глотка бывают роковыми. Мне даже кажется, что он втихаря отхлебывает из бутылок со своими магическими настойками, потому что порой его поведение выходит за всякие рамки приличий и здравого смысла. Был один случай, когда наш уважаемый внештатный маг после смерти кулба до того расчувствовался, что кинулся в церковь каяться и проситься в монахи. Когда духовник начал его отговаривать, клок волос сам у себя выдрал.

– И? – улыбнулся Геллан.

– «И» не было. Уже в исповедальной кабинке он передумал, отнял у тамошнего священника рясу и насильно нарек всех крестящихся в тот день младенцев «Жубадур», утверждая, что это имя забытого ныне древнего святого и оно принесет малышам счастье.

– Жубадур? – поднял брови Геллан.– Не так уж страшно. Я слыхивал имена и похуже.

– Более половины младенцев были девочками, – пояснил Терслей.

– М-да… И что теперь будет?

– Понятия не имею, – вздохнул Терслей, облокачиваясь на перила.– Надеюсь, если во время своих шатаний по дому он все-таки набредет на кулба, то не кинется убивать его в одиночку. Охраны, судя по всему, действительно нет, но вот как отреагирует на вторжение незваного гостя хозяин… На всякий случай держи арбалет наготове. Стой, что за звуки? Не то пение, не то разговор, отсюда не разобрать… Ты слышишь?

– Нет!

– Кажется, снизу. Черт! Неужели, все-таки охрана? Вот же влипли! Пошли к Жекону! Да скорее же!!!

«Мугу?» – холодный, слегка вибрирующий тенорок в голове.

«Немой, что ли?» – гулкий баритон.

«Мугу!»

«Лодку?»

«Мугу! Мугу!»

«Сколько?» – Баритон оживился.

Шорох. Звон металла о металл.

«Дьявол! – Баритон с явным сожалением.– А я ее уже отдал! За монету отдал!.. Э! Куда ты? Там вода, осторожнее!»

Короткий крик «У-у!!!» и плеск, словно заполнивший уши Геллана настоящей водой, от которой он мгновенно оглох. Параллельно с этим неприятным ощущением с его затылком происходило нечто странное и жуткое: затылок горел и пульсировал, будто намереваясь оторваться от головы.

– А-а-а-а! – Геллан прижал ладони к ушам, но нехитрый прием не помог: пока далеко отсюда, в Нижнем городе кто-то уверенно плыл по реке, ритмичными гребками раздвигая воду, его сотрясала болезненная дрожь.

Испуганный Терслей зажал ему рот.

– Ты что, скорняк? Хочешь созвать Биттивасских гноментов?

– Он гонится за нами!!! – проорал Геллан в жесткую ладонь, словно его собственный крик, заглушив водяные всплески, мог что-то исправить.

Боль в затылке стала нестерпимой.

Размахнувшись, Терслей влепил ему пощечину. Голова Геллана дернулась, в ушах зазвенела зловещая тишина, затылок обожгло горячим и липким, а боль вдруг отступила, сменившись немотой. Удары собственного сердца показались оглушительными.

– Скорняк! – Командир тряс его за плечи, но принц лишь слабо махнул рукой.

– Все… – прошептал он пересохшими губами.– Можешь отпускать. Прости за крик…

– Я уже догадался, – сказал Терслей тихо, протягивая ему на ладони что-то сухое и сморщенное, как прошлогодняя картошка.– Клещ-шпион только что упал. Горбуна убили?

– Не знаю, – прошептал Геллан и брезгливо скривился.– Кажется, это все-таки был не Ози, а кто-то другой, незнакомый. Боже, какая мерзость! Я думал, помру от отвращения.

– Досталось тебе, – посочувствовал Терслей.

– Стой! Мы же должны были проникнуть в дом! – опомнился Геллан.

– Сиди, – отмахнулся командир.– Жекон только что выглядывал из окна и сказал, что уже заканчивает. Ты удивишься, но на этот раз наша помощь не потребуется– он все сделал самостоятельно. О! А вот и наш герой!

Уже с первого взгляда было понятно, что с магом не все в порядке.

Высунувшись из окна по пояс, он нервно хихикал, вращал выпученными глазами и сигналил руками так отчаянно, что чудом не вываливался.

– Черт! – с досадой сказал Терслей.– Кажется, он принял еще дозу!

– Сюда! – крикнул маг.– Дом пуст, я отпер входную дверь, спокойно спускайтесь по лестнице! Он в погребе!

Входить без спроса в жилище чужого человека было неловко. Геллан поймал себя на том, что визит в палатку на пустыре около Бирючьей Плеши у него таких эмоций не вызывал.

Кажущийся небольшим снаружи, внутри дом оказался просторным и мрачным. То ли хозяин искренне любил черное и серое, то ли подбирал обстановку с учетом своего статуса. Маг как-никак. Надо соответствовать.

По обеим сторонам лестничных площадок были расположены двери. Массивные, дубовые, все они были заперты на ключ, и лишь одна оказалась распахнутой. Заглянув в нее, Геллан поморщился от неприятного запаха– смердело падалью. Угол стола был обляпан бурыми пятнами, в которых угадывалась высохшая кровь; на полу валялась мятая тетрадь, раскрытая и заломленная примерно посередине.

– Не трогай ничего! – предупредил Терслей.

– Да я и не…

– Вниз!

Погреб встретил их прохладой, пустыми крюками, вбитыми в потолок, и кучами разнообразного хлама, валяющимися повсюду.

– Черт! Аккуратистом домовладельца не назовешь! – выпалил Геллан, пиная носком сапога выкатившуюся капустную голову.

– Молчи, дуся! О мертвых или хорошо, или ничего! – Качающийся маг появился из-за груды мешков, сваленных в углу, так незаметно, что даже невозмутимый Терслей вздрогнул.

– Жекон! Что за глупые шуточки? Где хозяин?

– Там! – растерянно улыбнулся маг, обрисовывая в воздухе широкий полукруг.– Вот его медальон. Держи, командир!

– Успеется! – Терслей отпихнул застывшего столбом Геллана и бросился в угол.– О боги!!! Жекон, ты сошел с ума?

Принц осторожно заглянул командиру через плечо: средних лет мужчина лежал навзничь, пуча в потолок мертвые глаза. Его тело было неподвижно, кровь пропитала мешки и заливала капустные головы неопрятными лужами.

– Я понимаю твой гнев, – покорно склонил голову маг.– Но это не я, командир! Клянусь, я и пальцем к нему не прикоснулся! Когда я нашел хозяина, он как раз испускал последний вздох!

– Говоришь, пальцем не прикоснулся? – недоверчиво прищурился Терслей.– А это что?

Геллан перевел взгляд на стену, куда указывал палец Терслея. На кирпичной кладке отчетливо отпечатались крестообразные вмятины, пол был усыпан мелкими шариками отработанных магических зарядов «гороха», а посередине красовалась и вовсе неопровержимая улика: упаковочный мешочек Жекона, в котором эти заряды хранились прежде.

– Конечно, я использовал кое-что из защитных средств! – не стал отпираться маг.– Но ведь я испугался до смерти! Когда это чудовище начало бегать по стенкам…

– Какое чудовище? – живо откликнулся Терслей.– Мы с Гелланом никого не видели!

– Оно уже было внутри! – доверительно поведал Жекон и, прикусив кончик воротника, забормотал: – Страшное, жуть! Прямо мороз по коже! Уж на что я навидался всякого, но эта тварь… Не кулб, не упырь, а вообще незнамо кто! Башка огромная, сам лохматый, глазищи горят, хвостом крутит… А ноги у него… каменные, что ли? Что ни шаг, то грохот на весь дом – он топает, а у меня в голове прямо как молотком колотит!

Бормотание мага становилось все более быстрым и все менее внятным. Казалось, Жекону было важно, чтобы его услышали, а уж поверят или нет – дело десятое.

Терслей отошел в сторонку и дернул за рукав замершего Геллана.

– Скорняк! Кажется, наши дела совсем плохи. Посмотри на тело Урби поближе. И как он сумел его так располосовать, ума не приложу. И ведь не признается, мерзавец!

– Слушай… А вдруг он не врет и чудовище действительно было там?

– Ага! Лохматое, с горящими глазами! Называется кот!

– А ноги? Жекон сказал, словно каменные!

– Помню, как-то в юности отметили мы с приятелями мой день рождения. Проснулся я оттого, что кто-то топал по комнате с таким грохотом, что у меня в башке при каждом шаге буквально все взрывалось. Знаешь, кто это был? Ни за что не догадаешься – хозяйская моська.

Геллан, не удержавшись, понимающе хихикнул, бегло зыркнув в сторону возбужденного мага.

– Думаешь, ему причудилось?

Терслей горько улыбнулся:

– Жекон! Подойти на секунду! Слушай, а куда делось это жуткое чудовище потом? Я что-то прослушал.

– Так оно прямо сквозь стенку сбежало! – с готовностью поведал маг.– Чуть не застряло, перекосилось все, вытянулось, уши на ниточках повисли – но все-таки пролезло. Вот щель, видишь?

Терслей многозначительно ткнул пальцем в неприметную трещинку на кирпичах и обернулся к Геллану:

– А теперь, скорняк, помоги нашему дорогому Жекону нести его магическое имущество. Нет-нет, Жекон! Геллан понесет все, ему не тяжело! И пудру давай! И свертки с иллюзиями!

– Фляги тоже отдавать дусе? – покосившись на подозрительно услужливого командира, недоверчиво уточнил маг.

– Фляги понесу я, – вполголоса сказал Терслей.– Как говорится, лучше проявить бдительность поздно, чем никогда. Ты не волнуйся, Жекон, тебя вылечат!

Маг с наслаждением потянулся и зевнул.

– А я и не волнуюсь, – заявил он.– Тем более что лечить меня не от чего. Кое-какой градус в крови бродил, но уже выветрился. Держи, дуся!

Геллан покорно принял последний сверток, обвязанный почему-то не простыми веревками, а тонкими цепями, и ахнул про себя.

Несмотря на миниатюрный размер, сверток оказался самым тяжелым. Но рука мага, держащая его на весу, ни капельки не дрожала. Да и глаза Жекона, пристально смотревшие на него с нескрываемой тревогой, были удивительно ясны и внимательны.