Глава 3. Узники Замка
В молчании небес поникших,
Среди покошенных полей
Ты для Любви своей погибшей
Воздвигни черный Мавзолей.
И с Памятью своей прилежной,
Что в Прошлое всегда глядит,
Ходи туда все реже… реже…
Потом совсем не приходи.
«Мертвая любовь». Влад Пит
Сандро застыл у дверей. Ему хотелось войти, но незримое препятствие, которое разделяло его и людей, каждый раз заставляло оставаться на месте. Он уже несколько раз тянулся к ключу навесного замка, но каждый раз отдергивал руку.
Продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу.
В конце концов собрав всю уверенность в кулак, накинув на лицо капюшон, провернул ключ и молнией шмыгнул в темницу своих рабынь.
Как только оказался внутри, сдернул капюшон, который от резкого движения навис на глаза и мешал видеть. Осмотрелся.
В небольшой комнате царил уютный беспорядок, пахло домашним теплом и нежным ароматом жизни. Взгляд мальчика скользнул по громоздкому будуару с надтреснутым зеркалом. В суматошном хаосе на нем застыли предметы женского туалета и догорающая свеча в посеребренном подсвечнике. Игривый мерцающий огонек призрачно освещал покои девушек, не в силах разрушить приятного полумрака. На полу лежала неряшливо раскиданная одежда, так и не нашедшая дороги к широкому шкафу, который занял немаленькое пространство в дальнем углу. Остальное место занимала двуспальная кровать, на которой, обнявшись, спали две сестры.
Кругом властвовала тишина, лишь мерное дыхание спящих нарушало полный покой.
Некромант прислонился к двери и медленно сполз к полу, усаживаясь на холодный камень. Рефлекторно опустил на лицо капюшон, скрываясь за его краями от мира.
Черные одеяния превратили мальчика в неразличимый комок, и безликое свечение воскового огарка не могло разрушить окутавшую его тень. Он и сам стал тенью, потерявшейся в собственных мыслях и не желающей видеть никого и ничего. Сандро хотел жить, хотел быть настоящим человеком, но между ним и людьми ширилась необъятная пропасть. Даже умение спать по ночам для мальчика было в диковинку: он утратил этот дар вместе с частичкой себя. Все, что ему оставалось, — это наблюдать за мирным сном двух сестер, вспоминать времена, когда мать пела ему на ночь колыбельные, и сожалеть о том, что уже нет ни матери, ни снов.
Рыжеволосая девушка открыла глаза. Поднялась на локте и пробежалась взволнованным взглядом по комнате.
— Кто здесь? — испуганно спросила она, инстинктивно чувствую на себе чужой взгляд.
Сандро не ответил. Он не знал, что ответить.
Девушка неуверенно сползла с кровати. Подошла к будуару и взяла подсвечник в виде небольшой лодочки, подняла его выше, чтобы свеча ярче озарила комнату.
— Не бойся, — пошевелился Сандро. Энин тихо ойкнула и выпустила подсвечник из рук.
Тишину разрушил секундный звон, и словно по сигналу комнату окутала кромешная тьма.
Сандро неспешно встал. Он видел в темноте так же отчетливо, как и при свете, но не решился этого показывать, чтобы не испугать девушку еще больше. Шепнул неразборчивую фразу, и над рукой возник едва заметный огонек, дающий, тем не менее, достаточно света.
Некромант медленно прошелся по комнате, выискивая девушку, но ее нигде не было — она словно растворилась в воздухе, исчезла. Мальчик еще раз огляделся, но так и не нашел пропажи.
Ее выдало неловкое движение — исчезающе тихий, едва различимый шелест, который в один миг вырвал Сандро из туманной задумчивости.
Он повернулся на звук и увидел девушку, которая сидела на полу, забившись в узкую щель между шкафом и стеной. Сандро медленно, не делая резких движений, подошел к ней. Присел на корточки и тихо, едва слышно прошептал:
— Не бойся, я не сделаю тебе зла.
Девушка испуганно смотрела на пришельца в черных одеяниях, лицо которого скрыл темный, как ночь, капюшон, плотнее прижималась к стене, напрасно пытаясь быть дальше от позднего гостя. Она сейчас походила на слабого и беззащитного котенка, у которого страх и боязнь поглотили все другие чувства.
— Кто ты? — с трудом совладав с голосом, спросила она. Незаметно покосилась на спящую сестру и невольно пожалела, что не может оказаться с ней рядом.
— Я Сандро, твой новый хозяин, — выговорил он, чувствуя, что перегнул палку. — Скажи свое имя. — Он поймал себя на мысли, что мало преуспел в общении.
— Энин, — отчеканила девушка.
— А вторую? — некромант кивнул в сторону спящей.
— Анэт.
— Рад. Знакомству… — несколько сбивчиво проговорил мальчик, понимая, что пять лет вдали от людей напрочь стерли умение общаться с ними. — Как вам живется в замке? — глупо спросил он, пытаясь хоть как-то разрушить застоявшуюся тишину.
Энин молчала — она не знала, что ответить, не знала, что хочет услышать новый хозяин.
— Не играй в молчанку, — немного рассердился Сандро, но вовремя взял себя в руки: — Вам с Анэт что-то надо? Все ли у вас есть?
Девушка опять не ответила: она не понимала мотивов повелителя.
— Хорошо, — недовольно выговорил некромант и грубо взял Энин за руку. — Пойдешь со мной. — Он рывком поднял девушку с пола, и с тонкого изящного тела соскользнуло легкое покрывало, открывая маняще-стройную нагую фигуру.
Сандро отвел взгляд.
— Оденься, — приказал он и отпустил девушку.
Энин испуганно посмотрела на некроманта. В душе кричали злость и обида, но узница не проронила ни слова. Потерла запястье, которое с немалой силой сдавил некромант. Безропотно подчиняясь, вихрем пронеслась по комнате, собирая разбросанную одежду. Только она накинула на хрупкие плечи легкое атласное платье, как в тот же миг некромант, повернувшись, взял ее под руку. На этот раз его хватка не была так крепка и не причиняла боли, прикосновение казалось теплым и живым.
— Идем. — Сандро погасил огонь в правой руке и уверенным движением открыл двери из кельи. Беспардонно потянул за собой испуганную девушку. Она искусственно сопротивлялась, понимая, что упорство бесполезно: некроманты привыкли брать то, что хотели, и противостоять им бессмысленно.
— Да не бойся ты, — нервно пробурчал Сандро, выводя рабыню к широкой лестнице, которая делила замок Бленхайм на две равные половины. — Я хочу показать… кое-что, тебе понравится… обязательно. Обещаю, — некромант объяснял сбивчиво, ломкими фразами, словно что-то скрывая, и эта таинственность возбуждала в воображении девушки страшные и извращенные картины.
Но опасения Энин оказались напрасными.
Сандро, минуя сотни ступеней и посты охраны — закованных в доспехи скелетов, — вывел девушку на широкую балконную террасу, обвитую по краю резной балюстрадой.
Идеально-округлую форму плаца разрушал небольшой выступ, на котором, словно осенний гриб, выросла беседка.
Сандро не раздумывая потянул Энин к одинокой постройке, укрытой разросшимся плющом. Неэлегантно, не руководствуясь правилами приличия, усадил ее на мраморную скамью.
— Смотри! — воскликнул некромант, резко разворачиваясь и вытянутой рукой указывая направление обзора.
Девушка невольно подчинилась. Ее взгляд остановился на далекой, одиноко стоявшей скале, которая неподвижным изваянием нависла над густым туманным лесом. Из монолита горы, величественно раскинув крылья и широко разинув пасть, вырос исполинский дракон. Изваянный из камня, сам являющийся продолжением скалы, он казался настолько явным и реальным, что невольно верилось, будто множество веков назад исполин уснул у одинокой горы и слился с нею воедино.
Над головой окаменевшего ящера медленно всплыл алый диск солнца, казавшийся в ранних лучах огнем, рожденным в пасти величественного существа. Утренний светоч кротко коснулся драконьего тела, вырисовывая на испещренном камне иллюзию чешуи.
Когтистые лапы утонули в зеленом покрывале леса, потерялись в бледно-серой дымке тумана, придавая зрелищу еще большую таинственность.
Энин восхищенно смотрела на удивительную картину и не могла отвести взгляда.
— Красиво? — удовлетворенно спросил Сандро.
Девушка долго молчала, все еще не веря, что некроманту можно доверять. Но ее страх быстро растворился в рассветных лучах, и тонкий голосок сам собой зачаровано промямлил:
— Да…
— Я же говорил, что тебе понравится, — усмехнулся мальчик, в душе радуясь своей идее привести сюда девушку, но в одно мгновение улыбка сменилась угрюмой задумчивостью: — Ты меня боишься?
Энин оторвала взгляд от «дракона» и с каплей испуга посмотрела на неизвестного в черных одеяниях. Ответ комом встал в горле. Да, она боялась, но стоило ли об этом говорить? И пусть, в отличие от некроманта-предшественника, новый хозяин не излучал столь ярких злобы и ненависти, но и привыкнуть к безликому владыке за столь короткое время Энин не могла.
— Боишься? — наседал мальчик, в душе понимая, что лишним напором отталкивает от себя девушку.
— Я даже лица твоего не видела, — резко вставила Энин и в тот же миг замолчала, прикрыв рот ладонью.
Сандро неуверенно потянулся к капюшону, взялся за полы, но так и не сдернул с лица черную вуаль.
— Тебе не надо меня видеть. Это зрелище не из приятных. — Сандро отвел взгляд и уставился на каменного дракона.
Неумолимое солнце поднялось выше, встало рыжим негреющим стражем над горой. Тени скрыли былую красоту исполина, превратили его очертания в обычный испещренный трещинами камень.
— Я немало повидала, — сказала Энин, поднимаясь со скамьи. Она заметила неуверенность хозяина и начала вести себя смелее.
Сандро сомневался. Он боялся своей внешности как огня, который его изуродовал, ненавидел как некромантию, которая превратила его в уродливое нечто.
— Нет, — отрезал Сандро, — не сейчас.
— Пока тебя не увижу, не смогу сказать, боюсь или нет, — пошла на уловку Энин.
— Вернемся к разговору позже. У нас еще много времени, — ответил он, возвращая голосу привычную твердость.
— Но… — запнулась на полуслове рабыня. Хозяин потерял былую неуверенность, опять стал холоден, как зима.
— Что «но»? — бездушно спросил некромант.
— Нет, ничего, — замотала головой девушка.
— Говори не боясь, — настаивал Сандро.
— Но я боюсь! — Энин не сдержала рвущегося потока эмоций, сказала непростительно грубо. — Боюсь изо дня в день, уже целый год! Каждый день для меня — это страх и ненависть! Страх и ненависть… каждый день…
Девушка замолчала — она высказала скопившиеся переживания, выбросила их в мир и получила обратно тишину и покой, тоску и жалость к самой себе. В тот же миг почувствовала, как запоздалый страх сковывает ее своими сетями, обволакивает сердце и душу тревогой. Она была наедине с некромантом, изуродованным темной магией существом. Она говорила с ним непростительно грубо: немертвые за такое могли и убить, — но осознание этого пришло слишком поздно. В глазах выступили слезы, она прикрыла руками лицо. Тихо всхлипывая, присела на твердую мраморную скамью — ноги не держали.
Мальчик посмотрел на девушку из тени капюшона и обозлился сам на себя за то, что не умеет говорить с людьми, что не разбирается в их эмоциях и чувствах. Пять лет вдали от жизни, пять долгих, пропитанных злобой, страхом и покорностью лет… они оставили неизгладимый отпечаток. Сандро был далек от живых, не знал их законов и привычек, не знал, как с ними разговаривать и вести себя. Он не понимал ничего, что связано с людьми, он жил в другом мире, где не было и не могло быть людского. Его жизнь сковали рабские путы, и ничего, кроме глубокой ненависти ко всему, что его окружает, он не ощущал. Не ощущал до того момента, пока не встретил рыжеволосую девушку. Она запала в сердце, проникла в самую душу. И ему больше всего на свете хотелось быть ей приятным, хотелось, чтобы она не боялась его, не презирала, как других некромантов. Но как этого добиться. Как?! Всего один вопрос вызывал бурю эмоций, бурю, которую мальчик сдерживал в себе много лет.
Сандро опустился на колени. Вплотную придвинулся к девушке, пытаясь посмотреть ей в глаза.
— Тише, — сухо приказал некромант. — Я не хочу видеть твоих слез. — Он научился скрывать свои чувства, скрывать даже от себя самого. Но сегодня не хотел этого делать. Он слишком долго сжигал злость внутри себя, слишком глубоко спрятал способность любить, и сейчас она вернулась, наверстывая все упущенное.
— С сегодняшнего дня тебе ничто не угрожает. Тебе нечего бояться, ты под моей защитой.
— Я тебя боюсь, — всхлипывая, выпалила девушка.
Сандро снял капюшон, открывая изуродованный облик. Правая сторона челюсти, глазная и височная кости — все это было лицом скелета, но когда-то он был симпатичным парнишкой: это доказывала левая часть — из плоти и крови.
Девушка убрала руки с заплаканных глаз, посмотрела на ужасного хозяина, на темно-зеленые глаза, в которых стояли скупые слезы. Его взгляд, его несчастный и добрый взгляд не вызывал страха, пробуждал лишь жалость и сострадание.
— Ты… ты сын некроманта? — ломким голосом выговорила Энин.
— Я его ученик. Мои родители погибли, — с душевной тяжестью выговорил мальчик.
Его слова были переполнены печалью и тоской, и хладнокровный голос уже не смог этого скрыть.
— Что с твоим лицом? Кто ты такой? Некромант или человек? — намертво скрывая сочувствие, выговорила девушка.
— Мой дом сгорел вместе с родителями. Я остался жить, но огонь изуродовал мое лицо до неузнаваемости. Я чуть не умер, но, возможно, смерть была бы лучше, чем подобная жизнь. Меня забрал некромант: он знал о моих магических способностях, поэтому и увел в свой замок. Люди не перечили — все знали, что жить мне осталось недолго. Но я не умер окончательно. Хозяин воскресил меня, воскресил еще до смерти, поэтому во мне осталась людская часть, но лишь часть. Теперь я узник, раб и ученик Тьмы.
— Это ужасно, — содрогнулась от всего услышанного Энин.
— Уже привычно, — опустил взгляд Сандро.
— Мне жаль тебя… — Энин замялась, не зная, как обратиться к мальчику. После секунды замешательства, выпалила: — Хозяин. — Она жалела его и в этом не лгала, но ненависть к некромантам слишком глубоко укоренилась в ее сердце.
— Сандро, — нахмурил единственную бровь некромант. — И не надо меня жалеть: у тебя судьба не слаще. Но я постараюсь ее изменить…
— Как? — не поверила Энин.
— Я сделаю так… я постараюсь сделать так, чтобы ни тебе, ни твоей сестре не пришлось больше жить в страхе…
— Как? — повторила свой вопрос Энин.
— Ты это увидишь — скоро, очень скоро, — уверил Сандро. — А сейчас… идем обратно.
Сандро подал руку, вспоминая, что так должны делать мужчины, но Энин встала без помощи. Мальчик не обратил на это особого внимания, привычными размашистыми шагами пошел прочь с балкона.
— Если ты не против… — выговорил Сандро, накидывая капюшон. Так он чувствовал себя увереннее.
— Не против, — запоздало ответила Энин и покорно пошла следом за некромантом.
* * *
Мальчик остановился у входа в келью, вытащил из замка ключ и протянул его Энин.
— Теперь ты сама решаешь, узница ты или нет. Можешь свободно выходить из комнаты.
— Ты не боишься, что я сбегу? — принимая ключ, спросила девушка.
— Я бы не советовал этого делать. Слуги Аргануса никого не выпускают за крепостные стены. С недавних пор и меня.
— Значит, я по-прежнему узница, но не кельи, а замка.
— Большего разрешить не могу. Я и сам узник.
— Спасибо и на этом, — сухо поблагодарила Энин. — А сестра может выходить?
— Да, — коротко ответил Сандро. — Виды внутри не самые лучшие, зато снаружи есть места покрасивее. Только не приближайтесь к крепостным воротам — это небезопасно.
— Хорошо, — Энин опустила взгляд. Мальчик и впрямь пытался помочь, но эта помощь не значит ровным счетом ничего. Он увеличил привязь, но ошейник все так же сковал свободолюбивую душу.
— Мне надо идти, мы увидимся немного позже. До встречи, — попрощался Сандро и ушел, не дожидаясь ответа.
Энин молча проводила мальчика сочувственным взглядом и тенью скользнула в комнату, где уже ждала взволнованная сестра.
* * *
— Где тебя носило? — нервно спросила Анэт, за недовольным голосом скрывая испуг и волнение. — Как ты смогла уйти?
— Сюда приходил некромант. У нас появился новый хозяин. Я была с ним, — едва дрожащим голосом пояснила девушка.
— Что он с тобой делал? — напористо спросила Анэт.
— Ничего.
— Что с тобой? Ты вся дрожишь, — приблизившись вплотную к сестре и обняв ее за плечи, поинтересовалась Анэт.
— Ничего… — твердила свое Энин.
— Он что-то с тобой делал? Говори честно. — Анэт выговорила так, словно могла бы защитить сестру, отомстить за нее некроманту.
— Ничего, честно, — промямлила в ответ Энин. — Он водил меня на балкон замка, показывал каменного дракона. Это было дивное зрелище, тебе тоже стоит увидеть, — посоветовала она уже более уверенным голосом. Страх медленно отступал: невольно девушке верилось, что новый хозяин не ужасный монстр, а вполне беззлобный мальчик.
— Мы узницы, ты не забыла? Я не смогу выйти из комнаты, — напомнила Анэт, наконец избавившись от ненужных переживаний: с сестрой все в порядке.
— Смотри. — Энин разжала кулак, в котором лежал проржавевший ключ. — Некромант отдал его мне.
— Ключ? Ключ от нашей темницы? — догадалась Анэт, невольно удивляясь увиденному.
Не дожидаясь ответа, с трепетной надеждой продолжила: — Мы свободны?
— Не совсем, — огорчила сестра. — Мы можем ходить по замку, даже выходить из него, но скелеты некромантов стерегут крепостные ворота — за них нам не пройти.
— Это все как-то странно, — задумчиво протянула Анэт. — Мне не верится в доброту нового хозяина.
— Почему? — глупо спросила Энин.
— Ты не знаешь некромантов? Они ничего не делают необдуманно. Ключ — всего лишь приманка. Он надеется, что мы сбежим, решил выманить нас из замка. Но для чего ему это? Может, хочет превратить в нежить?
— Неправда, он… он не такой, как другие некроманты, — сказала Энин и сама не поверила тому, что говорит. После секундного молчания, пошла на попятную: — Мне так показалось, сперва. Хотя он… ты права, некромантам нельзя верить.
— Моя наивная сестричка. Ты все еще веришь словам. — Улыбнувшись, Анэт обняла сестру, прижала к себе. — Тебе надо было ходить в храмовую школу со мной — там учили не только чистописанию, но и логике, истории, другим наукам. Эти знания помогают в жизни, не дают совершить опрометчивый шаг.
— Ты права, я слишком доверчива, — согласилась Энин. — Что ж поделать, кто-то должен был следить за братом, и у меня не было времени сидеть за книгами.
— Я могу научить тебя сейчас, — предложила Анэт. — А о некроманте забудь. Все они одинаковы, все как один злы и коварны.
— Хорошо, — опять согласилась сестра. — Я сделаю, как ты советуешь: забуду о сегодняшнем дне, как об очередном кошмаре. А учение… зачем оно мне?
— Знания никогда не бывают лишними, — вставила Анэт реплику наставницы, которая начинала каждый новый урок именно с этой фразы. С этими словами, девушка подошла к будуару и выудила из внутренней полки дневник с переплетом из бычьей кожи — подарок отца.
Энин недовольно посмотрела на книгу. Ей было неприятно все, что связано с именем предавшего их родителя. Она никак не могла смириться с тем, что родной отец продал ее и сестру в рабство — она ненавидела его люто, неизгладимо.
— Не обращай внимания на дневник, глупышка, — сказала Анэт, замечая неодобрительный взгляд сестры. — Это всего лишь книга, духи в ней не живут.
Считай ее источником знаний, а не подарком отца, — без труда догадавшись в чем причина недовольства, убеждала она.
Пересилив себя, Энин подошла к будуару и села в одно кресло с сестрой.
Внимательно посмотрела на незнакомые завитки и закорючки, которые Анэт называла чистописанием.
— Это Райдо, — указала та на завихристый символ и пояснила: — Он означает «распутье». Это Лагуз — «интуиция», а это Йер — «удача». Если прочитать все вместе, то получится «Распутье — интуиция, удача», а если расшифровать символы, выйдет приблизительно так: «Пребывая на распутье, полагайся на интуицию или удачу».
— Я ничего не понимаю, — уставившись на письмена округлившимися глазами, скривилась Энин.
— Не все сразу, со временем поймешь, — утешила Анэт, заново разъясняя построение рун.
— Я все равно не понимаю, это все слишком сложно, — выговорила Энин, в недовольстве отворачиваясь.
— Повторение — мать учения, — вновь произнесла Анэт слова наставницы. — Не все дается сразу. Я поняла грамоту только к концу обучения… — приободрила она сестру. — Главное — не останавливаться на достигнутом.
— Хорошо, — быстро сдалась Энин и вернула взгляд в книгу. — Объясняй свою грамоту.
Анэт широко улыбнулась, даже в этом копируя свою наставницу. Указала на изогнутую руну и продолжила урок:
— Это Гебо, что значит «партнерство»…
* * *
В двери постучали. Но девушки не успели сказать ни слова, как к ним в покои вошел одетый во все черное некромант.
— Идите за мной, — приказал он, сам не замечая, что перенимает манеру общения своего учителя.
— Куда? — не скрывая ненависти, грубо спросила Анэт.
— Увидите, — пространно объяснил некромант. — И поторопитесь. Нет времени.
Сестры переглянулись. В глазах Анэт так и читалось: «Я тебе говорила: он такой же, как и другие». Энин отвела взгляд. Нравоучения сестры ей надоели едва ли не больше, чем козни некромантов.
— Быстрее, — подгонял Сандро. От волнения слова не связывались в длинные предложения. — Вам нечего бояться.
Подавая пример, Энин первой вышла из комнаты. От юного некроманта не веяло злобой, девушка уже не боялась нового хозяина, странным образом верила его словам — хотела им верить.
Анэт проводила сестру недовольным взглядом, не понимая, почему Энин, словно заколдованная, смело и безропотно выполняет приказы черного мага. Анэт хотела остановить ее, в сотый раз объяснить, что некромантам не стоит верить, но Энин была уже за порогом, а застывший в дверях хозяин одним своим видом давал понять, что времени на долгие раздумья у нее не осталось. Обругав в душе сестру самими нелестными словами, которые только знала, Анэт отправилась следом за ней.
Некромант закрыл двери и, обогнав девушек, пошел впереди, указывая им дорогу. Он шел быстро, часто оборачивался и подгонял сестер. Девушки семенили за ним мелкими шажками, едва поспевая за резвой походкой некроманта. Сандро вывел спутниц к уже знакомой лестнице, но на этот раз повел вниз по ступеням. Вокруг, словно истуканы, стояли стражи замка — изувеченные темной магией покойники — и безразлично наблюдали за шедшими. Миновав несколько постов охраны, пройдя лабиринтом узких коридоров, Сандро остановился у широкой двери, на которой были вырезаны странные символы. Дождавшись, когда рабыни поравняются с ним, пояснил письмена:
— Банная комната, — сказал он и вошел внутрь, оставив двери распахнутыми.
Из комнаты валили клубы горячего пара. Стены запотели от конденсата, пол был неправдоподобно холодным и мокрым. Комнату освещали десятки ярких свечей, которые не чадили и не гасли от излишней влажности.
— Свечи магические — не сгорают, не коптят. Не бойтесь их потушить, это вам вряд ли удастся, — опять пояснил Сандро. В душе он радовался своей идее с купанием, понимая, какая это диковинка для пленниц.
— Принадлежности для купания там, — указал мальчик на небольшой круглый стол, где стояли миски с маслами и древесной золой, добротно смешанной с жиром, с ними по соседству разлеглись ерши и губки, свернутые полотенца и свежие одежды.
Секундной позже Сандро провел рукой, указывая в другой конец комнаты: — В камине греется вода. Дрова магические, тепла дают много, но горят медленно, так что хватит надолго. Холодная вода там. Ведра и ковши здесь. Слив для «второй» воды в углу. Что-то еще нужно? — спросил он, глядя на девушек.
Сестры смотрели на некроманта с немым удивлением. Горячие ванны были привилегией королей, и девушки не верили собственным глазам.
— Чего еще надо? — повторил свой вопрос Сандро и невольно пожалел, что сказал слишком грубо. Попытался сказать учтивее, но малоуспешно: — У меня дела. Я не смогу принести вам недостающее, если не получу ответа сейчас.
— Ничего не надо, — совладав с удивлением, промямлила Энин.
— Хорошо, — одобрительно кивнул мальчик. — Я могу оставить в помощники скелета, но, думаю, вам будет приятнее наедине. — Мальчик сделал короткую паузу, выжидая ответной реакции, но девушки промолчали, и Сандро воспринял это как согласие. — Когда закончите купание, возвращайтесь в свои покои. Чтобы выйти к лестнице, всегда поворачивайте направо. Дальше дорога вам известна. Купайтесь, — приказал он и с этими словами вышел из банной комнаты, закрывая за собой дверь.
Как только оказался один, мальчик расслабился, оперся о стену и несколько секунд простоял без движения. Общение с живыми давалось нелегко. Ему трудно было подобрать правильные слова, чтобы не сказать грубо или обидно. Он до сих пор чувствовал на себе злобный, ненавидящий взгляд второй сестры. Все это было сложным, неправдоподобно сложным. Но с другой стороны — приятным. Мечта быть среди людей осуществлялась хотя бы в скудном своем проявлении.
Сандро выпрямился, принял привычную гордую осанку и пошел прочь, не зная куда и зачем. Никаких дел у него не было, но долгое общение выбивало из колеи. Ему надо привыкнуть к девушкам, а им — к нему. Для этого потребуется время, но Сандро им располагал. А со временем люди свыкнуться с его обществом, привыкнут к нему: люди привыкают ко всему — так уж они устроены.
* * *
В последний раз узницы купались ранней осенью. Это было не многим, не малым — две луны назад, тогда Арганус вывел их из темницы, чтобы они приняли водные процедуры в ручье, что протекал в саду Бленхайма. Вода в нем была холодной и неприятной, а некромант, который неотрывно наблюдал за купанием, еще неприятнее.
Сейчас все было иначе. Никто не мешал двум сестрам, не следил за ними, вместо холодной реки была широкая бадья, почти до краев заполненная горячей водой, от которой веяло душистым запахом крыжовника от разлитых в ней масел.
Первой в бадью вползла Анэт, с заметным наслаждением раскинула руки, уложив их на края купальни. Несколько минут пролежала, отмокая в горячей воде. Потом поднялась в полный рост и позвала сестру.
Энин поднесла ведро, долила горячей воды в бадью, затем встала на небольшую дубовую скамейку и принялась натирать сестру банной золой.
Анэт стояла неподвижно, стиснув зубы от боли. Сестра терла ее напористо, рьяно, с трудом соскабливая с чувствительной кожи въевшуюся грязь. Когда мытье окончилось, Анэт опустилась в воду и смыла с себя золу. Опять развалилась в широкой бадье, полностью и всецело отдаваясь приятным ощущениям.
— Хорошо, — довольно протянула она.
— Еще бы, — улыбнулась сестра и пошла к камину взять новую порцию воды. С немалым усилием донесла большое ведро к бадье и вылила в нее кипяток. — Ты еще долго? — спросила Энин. Ей и самой не терпелось насладиться купанием.
— Залезай, — посоветовала Анэт. — Отмокнешь пока, а потом я тебя отмою.
Энин, не задумываясь, последовала совету. Скинула с себя платье и присоединилась к сестре, принимая подобную же позу на противоположном краю бадьи.
— Давно не было так хорошо, — радуясь новым впечатлениям, протянула Анэт. Энин улыбчиво закивала в ответ, наслаждаясь редким в холодных стенах замка теплом.
— Даже никогда… — чуть позже добавила Анэт. — Только некроманты и могут переводить дрова на подобные радости.
— Дрова им вообще ни к чему, — секунду поразмыслив, отчеканила Энин. — Холода не чувствуют, дома не топят, еду не готовят.
— И нас дерьмом всяким кормят, — скривила гримасу Анэт, вспоминая едва ли съедобные соленья, порченые овощи и сырое мясо.
— Да, повара из некромантов никудышные, — улыбнулась в ответ сестра.
— Купание, конечно, хорошо, но я не верю «нашему» некроманту. Не могу понять — что он удумал? — ответив своим мыслям, перевела Анэт разговор несколько в иное русло.
— А по мне, он просто хочет быть учтивым, — одним махом разрешила все сомнения Энин.
— Некромант? Учтивым? Не смеши.
— Он наполовину человек, — вдруг вспомнила Энин немаловажный факт, которого так и не открыла сестре. После чего наскоро пересказала историю, услышанную в беседке от Сандро, слегка приукрасила ее, добавила небольшую небылицу о том, что мальчик плакал. Сделала это, чтобы усилить тревожное впечатление, сама при этом веря в собственный рассказ и раскрашивая некроманта в свои тона.
— Интересно, — дослушав до конца, задумалась Анэт. — Я думала, что только скелеты бывают некромантами.
— Видишь, не только, — многозначительно выговорила Энин, задирая подбородок. — Поэтому я и говорила, что он не такой, как другие повелители мертвецов.
— Все равно он один из них, — не изменила своим убеждениям Анэт.
— А мне кажется, ты преувеличиваешь. Он не плохой. Он старается быть добрым.
Получается у него не особо, но у него судьбинушка такая. Как бы там ни было, у нас с ним немало общего…
— Не будем спорить, — прервала Анэт. — Давай я лучше помою тебя. Да и вода остывать начала.
Анэт выбралась из бадьи. Оставляя на полу мокрые следы, прошла к круглому столу, где разместились полотенца. Вытерлась и направилась к камину. Вода в большой железной посудине давно закипела. Анэт взяла прихват и перелила кипяток в ведро, отнесла его к купальне и обновила воду. Зачерпнула из бадьи, чтобы не перелилось через край, и, вылив почерневшую от золы воду в слив, отнесла ведро обратно к камину. После чего вернулась к купальне.
Анэт вымыла сестру. За это время замерзнув, снова улеглась в купальню.
Поочередно сестры подходили к камину и снимали с него кипяток, разбавляли воду в бадье, вновь заползали в купальню — тешились банным днем. И действие повторялось снова и снова, пока от обилия пара и горячей воды у обеих не закружились головы, а кожа на руках и ногах не сморщилась от чрезмерной влажности.
Вдоволь накупавшись, сестры вылезли из заметно похолодевшей воды, насухо обтерлись мягкими полотенцами. Закончили ритуал примеркой новых нарядов, которые на удивление пришлись как раз впору. Насмеявшись и нарадовавшись, девушки вышли из банной комнаты и пошли, как и приказывал Сандро, в свои покои, в свою незапертую темницу.
* * *
Двери гнусаво скрипнули, и сестры вошли в келью.
С момента их ухода комната преобразилась. Хаос, царивший у зеркала, сменился идеальным порядком, зарешеченные окна украсили импровизированные шторы из плотной, староватой на вид ткани. Портьеры придавали грубости штор подобие уюта.
Никогда не заправляющаяся кровать аккуратно застелена, а разбросанный некогда гардероб убран в платяной шкаф.
Некромант ждал внутри, сидя в кресле и неотрывно наблюдая за входом.
— Как ванна? — спросил Сандро, не дав сестрам опомниться.
— Неплохо, — грубо ответила Анэт.
— Спасибо, — нежным голосом добавила ее сестра.
— Рад, что вам понравилось, — кивнул Сандро, пропустив колкость Анэт мимо ушей: эта девушка мало его интересовала. — Я тут… это… ужин. — Мальчик провел рукой, указывая на поднос, на котором разместилась пережаренная, покрытая черной коркой зайчатина. И довольно пояснил: — Сам готовил.
Это был зверек из запасов Аргануса, часть стигийского налога. Лич специально запасался едой, чтобы кормить узниц, но он так и не позаботился о кухарке.
Выпускать же девушек, чтобы те сами готовили себе пищу, он и не думал, поэтому рабыням приходилось довольствоваться продуктами, не требующими поварского искусства.
«А нас кормят гнилыми овощами», — злобно подумала Анэт, но не сказала ни слова, лишь упорно посмотрела на мальчика, ожидая, что он будет делать дальше.
— Спасибо, — первой заговорила учтивая Энин.
Сандро кивнул. Но вместо ответа закрыл глаза, сжимаясь в комок. Несколько секунд провел в искаженной позе, потом выпрямился и поднялся с кресла. Едва слышно сказал:
— Меня зовет Хозяин.
Он прошел к выходу, на прощанье пожелал «вкусной трапезы» и закрыл за собой двери.
Недолго раздумывая, девушки принялись за еду. Им не часто перепадал такой лакомый кусочек, как свежезажаренная зайчатина. Ели с энтузиазмом, не сильно заботясь о культуре и чистоте. Набивали полные рты, жадно глотали, не пережевывая.
Когда первый голод был утолен, Анэт, облизнувшись, оповестила:
— Этот некромант мне определенно нравится. С его помощью наша жизнь в замке станет приятнее.
Энин молчала, непонимающе смотря на близняшку, тщательно пережевывала местами подгоревшее, местами недожаренное, но все же мясо. Закончив с особо жилистым куском, она попыталась заступиться за Сандро:
— Не надо на него наседать. Ему и без того немало досталось от жизни. Если он и за добро начнет получать затрещины, то его злоба даст о себе знать. И нам тоже придется несладко.
— Посмотрим, что будет дальше, — примирительно сказала Анэт, отрывая новый ломоть мяса.
— Главное — нам больше не надо будет делать то, что обеим неприятно, — резюмировала Энин, доканчивая со своим куском.
— Да, — не желая спорить, согласилась Анэт. Взглянув на измазанное жиром лицо сестры, расплылась в улыбке и, покачивая головой, укорила близняшку: — Грязнуля, и зачем купалась?
— На себя посмотри, — наигранно делая обиженный вид, отозвалась Энин.
Сестры расхохотались, ненадолго забывая обо всех невзгодах. Сегодня их жизнь изменилась, и наконец не в худшую сторону.
Но кто знает, что подарит им новый день?..
