ЭПИЛОГ

Каждое утро на торговую площадь приграничного Тагратуса выходил пожилой мужчина неопределенного возраста и начинал уборку. Сжалившийся над обожженным бродягой торговец взял его к себе, разрешив ночевать в крошечной клетушке, пристроенной к магазинчику, и платя чисто символические деньги за работу.

Мим молчаливо выполнял поручения, подметал площадь перед магазином и возил тележку с продуктами за женой хозяина, регулярно делающей покупки на рынке. Здоровье медленно возвращалось, и бывший слуга Спящих мечтал следующей весной тихо наведаться в северные земли, где у него было припрятано немало золота. С этими запасами можно было вернуться в Южную империю и затеряться среди мелких фермеров на границе, подальше от не знающих жалости Хранителей. Мим больше не желал участвовать в гонке за неуловимым человеком, оставляющим после себя лишь смерть. Поэтому пожилой мужчина покрепче перехватил отполированную его ладонями рукоятку метлы и продолжил уборку. Будущему фермеру некуда торопиться.

Раздосадованные Хранители собрали всю доступную информацию и скрепя сердце вынуждены были поставить крест на перспективном кандидате. Все, что удалось узнать, говорило о смерти претендента. Вычеркнув Глэда из своих списков, Хранители нашли новых исполнителей, которых послали искать исчезнувшие следы потомков Перворожденных. На четвертое пустующее кресло необходимо было срочно найти очередную жертву – чтобы в пустом огромном зале появился новый Хранитель, чтобы шаткая чаша весов окончательно склонилась на сторону Владыки, обеспечив его безопасность и будущее пробуждение.

Император не смог лично встретить остатки разгромленных легионов. Получив детальный доклад о случившемся, Антил прочел его несколько раз, посмотрел глазами побитой собаки на раболепно склонившегося секретаря и умер. Старое сердце остановилось, не выдержав тяжести полученного удара.

В течение трех месяцев аристократы всех провинций грызлись друг с другом, пытаясь пропихнуть свою фигуру на освободившийся трон. В итоге победил ставленник центральных провинций, сумевший наиболее грамотно распределить старой чеканки золотые монеты между многочисленными чиновниками. Так на трон взошел Аргус Лучезарный, новый император великой Южной империи.

Тысячник Алаэн, сумевший сохранить штандарт двадцатого легиона, два месяца провалялся в приграничном госпитале, откуда удрал обратно в войска. Там за проявленную доблесть он был повышен в звании и получил под командование свой многострадальный легион, который для восстановления сил перебросили под Цитадель, ближе к северной границе. Пережитое приключение лишь укрепило желание нового легороса как можно скорее оставить службу и обзавестись хозяйством и семьей.

Ириаты воспользовались ослабевшими заклятиями эльфов и частично вернули себе власть над древними лесными силами. На окраинах Леса у Пределов все чаще вспыхивали кровопролитные схватки, в которых оба древних народа теряли все новых воинов. Но в отличие от длинноухих захватчиков подземные племена получили шанс на победу и с безрассудной храбростью гнали врага с родных земель.

Спокойная река медленно несла свои воды, играя пляшущей лунной дорожкой. Неожиданно в кустах раздался треск, и на мокрый берег выпал человек, непрерывно дергающий ногами и руками. Луна посеребрила страшную фигуру и, испугавшись увиденного, тут же спряталась за набежавшей тучкой.

Изувеченное тело ворочалось в мокрой тине, пытаясь расцарапать грудь ссохшимися руками. Оплавившуюся кожу полосовали рубцы багровых шрамов, вздувшихся и сочащихся сукровицей. Скрючившиеся ноги беспрестанно молотили воду, взбивая бурую пену. Человек поднял к потемневшему небу пустые глазницы и завыл:

– Боги! Проклятые боги Фэгефула! Почему, почему вы не отпустили меня! Я не хочу, не хочу жить здесь! Я вернулся домой! Домой! Будьте вы прокляты, все будьте прокляты! Я не смог, не смог остаться! Как больно, когда твое мясо начинает отваливаться с костей! Как больно, когда при каждом шаге ты распадаешься на куски! А ведь я лишь хотел вернуться домой! Я только и успел, что поклониться могиле матери, как вы ударили меня, выжгли раскаленным железом надежду… Мама, прости меня, я не смог остаться! Это было выше моих сил! Я не смог… Не смог… Мама, как мне больно…

Безглазый человек зарыдал, обхватив покрытый язвами череп, не в силах больше произнести ни слова. И лишь река тихим журчанием вторила его стенаниям…

Через два дня рыбаки наткнулись на безумца, бредущего по дороге. Вызванный конный патруль накинул на шею неизвестному веревку и приволок его в деревню, где содержали больных проказой и прочими опасными болезнями. Там слепому калеке дали в руки колодезный ворот и заставили наполнять водой поилки для коз, молоко которых зачастую заменяло собой завтрак, обед и ужин у немногочисленных жителей.

Перешеек преобразился за прошедшие месяцы. На подходах к северному и южному проходам появились укрепленные заставы, где бдительно несли охрану хорошо вооруженные отряды. В глубине своей территории нежить активно тренировала захваченное пополнение, обучая пользоваться оружием и штурмовать высокие стены. Вновь заполнившийся до краев Источник снабжал армию мертвых припасами магического зелья. Нежить готовилась к зимней военной кампании.

На верхушке невысокой скалы провожал закат новый хозяин Перешейка. Одетый в легкую кольчугу, перепоясанную кожаным ремнем с мечом в потертых ножнах, скелет, сидящий на камне, старательно полировал шлем, вглядываясь в его почти зеркальную поверхность. Неожиданно Фрайм замер, прислушиваясь к чему-то, известному только ему одному. Положив шлем на камни, мертвец выпрямился и посмотрел в сторону тонкой багровой полосы, стремительно тающей на западе. Подняв мерцающие зеленым светом глазницы к звездам, Фрайм расхохотался:

– Демоны Мрака! А ведь ты вернулся! Я слышу, как бьется твое сердце! Ты ушел, клянусь всеми богами, ты ушел. Но вернулся. Верно говорил старый шаман, что дал мне поисковый амулет: кровь Перворожденных не позволит покинуть наш мир. Вернувшись сюда, она здесь и останется.

Надев на череп начищенный шлем, скелет выхватил меч и прокричал в наступающую ночь:

– Ты вернулся, Глэд! А это значит, что вместе мы найдем Мима! Мы доберемся до Хранителей и проверим на прочность их кости! Мы с тобой еще спляшем на похоронах всех королевств вместе взятых! С возвращением домой, Безглазый! Доброй ночи и до скорой встречи, Глэд!

И лишь гулкое эхо поскакало с камня на камень, пугая горных козлов:

– Домой, домой, домой… Глэд, Глэд, Глэд…