ГЛАВА 17

— Осталось совсем немного, — прошептала мать Мэра, разглаживая черную вышивку на сияющем золотыми цветами камзоле. — Ты будешь не только самым мудрым королем, когда-либо всходившим на престол. Ты еще будешь и самым красивым.

— Спасибо, мама, — сдержанно улыбнулся Слутсамма, любуясь своим отражением. — Кстати, я сам выберу себе спутницу жизни. Конечно, прислушаюсь к твоим советам, но поступлю так, как сочту нужным… Но, как ты любишь повторять: породу не испортишь. Поэтому внуки у тебя будут один другого лучше.

— Разумеется. — Хрупкая женщина еще раз обошла вокруг сына и удовлетворенно кивнула: — Все готово… Что с ювелирами?

— Закончили. Доделали так, как я приказал. Зато теперь — строгость линий и изящество. Никакой варварской напыщенности Кайлока. Ажурная вязь и сияние драгоценных камней. Я уже примерял, и новая корона мне очень понравилась.

Мать Мэра вернулась к столу и взяла чашку с горячим чаем. В проклятом замке Ресанренов она все время мерзла. Как ни заделывай щели, сквозило со всех сторон. Ну ничего, летом она заставит навести тут порядок…

— Что с нашим надоедливым соседом? Сегодня я его не видел…

Закончив крутиться перед зеркалом, будущий король изобразил несколько танцевальных па и опустился на стул. Подтащив к себе поднос с засахаренными фруктами, Слутсамма озабоченно скривил губы:

— Да, с балом надо будет что-то делать. Все приличные горожане разбежались по округе, как только наши милые церковники начали громить «слабых духом»… Так что там со взбалмошным стариком?

— Утром Дейста прислал официальное письмо, где просит разрешения удалиться домой сразу после коронации. Он успел проинспектировать армию, повесил пару интендантов, лично убедился в высоком боевом духе ополченцев и клянет затянувшуюся зиму. Ему не терпится отправиться в поход, подальше от любимого короля и его матери.

— Он собрался домой? Не ожидал…

— Лорд хочет проверить, как идут дела в любимой глуши. Потом прискачет обратно, трубить в трубы и глотать дорожную пыль. Одна надежда, что, убравшись на холодное побережье, он хотя бы летом не будет мне мозолить глаза.

— А что с остальными?

— Речная крыса заперся у себя в замке и не показывает носа наружу. Старый маразматик Дритт вымолил у меня храмовых рыцарей для охраны и вернулся с сыном домой, сославшись на страшное недомогание. Рестед отправил неделю назад последний караван с рабами и теперь бродит по округе, не зная, чем себя занять. Я порекомендовала ему навестить монастыри ордена и изучить волшебные эликсиры. Теперь опасаюсь, что он передерется с «гласом церкви» за право творить ворожбу в темных подвалах…

— И вонючка Лэксеф…

— Наш великий спаситель, гроза бунтовщиков и опора трона болтается по городу, навещая перепуганных купцов. Когда он молотит к ним в двери, бедолаги седеют. Они наверняка думают, что это стража пришла выжигать очередной рассадник скверны… Но Лэксеф приспособился. Он сообразил, что ему вряд ли кто сможет отказать, и теперь с радостью гостит то у одного богача, то у другого, изводя их бесконечными разговорами.

Облизав пальцы, Слутсамма беззаботно помахал рукой в воздухе и притворно проворчал:

— Знаю, знаю, этикет и манеры… Это потом. А сейчас надо все же приструнить патриархов. Искать колдунов лучше где-нибудь подальше, среди болот и непроходимых лесов. Их стараниями город скоро совсем опустеет. Мы получаем свежую сдобу лишь потому, что запретили покидать город без письменного разрешения. Но так долго продолжаться не может.

— Не волнуйся, волнение горожан скоро уляжется. Я уже говорила с братом Фойрадиском, церковь умерит свой пыл. У него появилась возможность попробовать укрепить веру на дальних границах. Думаю, это понравится господину альдсту. Отличный повод отправить подальше от его любимой персоны ту часть Храмового ордена, которая никак не может забыть Кайлока и выпотрошенного Йорена.

В холодных глазах Слутсаммы зажегся недобрый огонь:

— Если этот интриган не справится со своими монахами, я его самого отправлю на болота. И прикажу там и оставить, читать молитвы лягушкам до самой смерти…

Положив расшитый платок перед сыном, мать Мэра пригладила его блестящие черные волосы и мягко произнесла:

— Не волнуйся. Брат Фойрадиск наш верный союзник. Но если он действительно вздумает шутить с нами, мы живо укоротим ему голову. «Глас церкви» должен помнить, по чьему приказу он открывает рот…

В темной комнате с задернутыми гардинами сидел усталый старик. В одиночестве он разглядывал незажженные свечи и думал о приближающемся лете. Сейчас, вдали от сыновей, лорд Дейста ощущал тяжесть прожитых лет и невидимые другим болячки и хворобы. Как бы ни крепился Тролль Ланграссена, но богов не обмануть. И скоро их ночные посланцы войдут в двери без спроса, чтобы забрать с собою душу жестокого воина. Скоро, как скоро, будь прокляты Гудары, пугающие всполохами огня в камине! Ни бог войны Гудернар, ни ветреная Кэйрри не возьмут к себе лорда Дейста, нет… Сколько бы ты ни сделал за полвека, сколько бы жертв ты ни принес, но надменным богам нужны лишь великие герои, чьи имена пугают любого в королевстве. А без их благорасположения обычные смертные попадают во тьму, в изрытые лохматыми коротышками горы, чтобы метаться там тенями от факела к факелу, пугая своими стонами рабов в шахтах… Мерцающие тусклые огни и спертый воздух, насыщенный влагой и гнилью. Мертвые коридоры, где звенел кандалами бастард…

Лорд Дейста вздрогнул, прогоняя навалившуюся дремоту. До чего замотался, что наглый недоносок привиделся… Прочь его, прочь! Распахнуть пыльные тряпки, открыть окно, вдохнуть полной грудью морозный воздух… Он еще не так стар, как думают другие! Подумаешь, две пятерки в копилке прожитых лет. Он еще столько же пробегает, на зависть другим… А что до богов, то летом они проснутся у себя в серебряных храмах, когда дым донесет до небес запах пожаров! Они еще попробуют на вкус кровь, пролитую в их честь, отведают человечины вдосталь!.. Он, лорд Дейста, пройдет по западному побережью так, чтобы имя его гремело на всех площадях королевства, чтобы каждый со страхом говорил: «Вы слышали? Старый Тролль теперь богаче самого короля! А его армия покорила земли от высоких гор до самого края мира!»

Вернувшись к столу, старик потряс пустой бутылкой, недовольно нахмурился и швырнул глиняный сосуд в жаркий огонь. Придется самому тащиться в подвалы и искать, чем промочить горло. Дорвавшиеся до власти Гудомиллы совершенно спятили, устроив в городе показательные казни и охоту на ведьм! Отпустили вожжи, и церковные патриархи тут же показали свою истинную сущность: трусливых и вздорных стервятников, мечтающих все королевство раскрасить кострами уттованде. Мало храмовникам гор золота, так еще нужен раболепный страх и право казнить и миловать любого — от пьяного крестьянина до благородного господина…

И новый король им под стать! Не успел на трон взобраться, а уже пощипал и богатых купцов, и в казну ремесленных гильдий залез. Его послушать, так весь город только и мечтает, чтобы поднять Кайлока из могилы и посадить покойника обратно в замок. Неудивительно, что после двух недель погромов в Денгулленвалде остались лишь нищие да голытьба. Даже слуги из замка удрали, а кого успели поймать у городских ворот, заставили прислуживать вечно сопливой старухе, чтоб ей икалось ночами… Некому лорду вина подать, дожили…

Высунув голову в коридор, старик втянул холодный воздух и прислушался к далеким шумам: скрипу дверей, звону посуды и крикам слуг. Похоже, мать Мэра собиралась обедать. Хороший повод отведать горячего и узнать последние сплетни. Расправив мятый камзол, лорд Дейста аккуратно запер за собой дверь и пошел в сторону вкусных запахов. Кислая рожа союзницы будет неплохой приправой к жаркому и сладким винам. Заодно о делах государства можно будет поговорить…

Вчера вечером в комнату ввалился заледеневший на морозе гонец. Парень мчал, не жалея сменных коней. И прежде чем подняться в верхние покои, лично вручил лорду Дейста крошечное письмо. Похоже, в новом государстве звон золота пока стоил больше, чем преданность короне. Вручив сообразительному молодцу тяжелый кошель, старик впился глазами в рваные строки. Закончив читать, он в очередной раз подивился прозорливости младшего сына. Тот как в воду глядел, собираясь в дорогу и рассказывая отцу, как могут сложиться события.

«В Химмелсталде собирают недовольных со всего королевства. Наше посольство даже не пустили за городские стены. Пока церковники лаются с кланом Бьофальгаф, мимо идут и идут закутанные в белые плащи братья из Храмового ордена. Боевые монахи считают, что их предали, заставив убивать простых горожан и воевать с гвардией Ресанренов. Над историей мятежа смеются в открытую, а за пролитую кровь будут мстить. Гудомиллам придется повертеться на раскаленной сковородке и сто раз укусить себя за хвост, чтобы откупиться от нового лорда… Думаю, что золото и давление церкви заставят признать нового короля. Но больше ни один из мечников Мэктигагэрена не ступит на мостовые столицы. Разве только в рядах штурмовых колонн… Еще я сумел развязать языки охотникам, что бывают в предгорьях южного Брэндабергена. Там открыто говорят, что местные гномы возмущены участием подземного престола в драке за человеческую корону. Клан Аска грозит отречься от правящего ныне Скайкадена и выбрать своего короля. Коротышки считают, что их бросили, оставив один на один отражать атаки варваров с юга, а теперь еще и втравили в чужую свару. К гномам и до этого относились паршиво, теперь же им просто плюют в лицо… Поэтому прошу тебя взять все, что дают, и максимально быстро готовить армию к выступлению. Как только мы захватим побережье, нужно выставлять надежные заслоны и запираться в своих землях. Грядет время великой смуты. И лишь проверенные в бою отряды станут нам надежной защитой…»

— Ты прав, сынок… Только попробовавшая крови армия может дать отпор соседу. И пока старуха готова откупаться от меня золотом, мечтая отправить на смерть подальше от дворца, я буду выгребать из ее кладовых монеты и собирать наемников. Повезет, еще и твердолобых коротышек переманю, раз их король начал торговать солдатами… И мы еще посмотрим, кого будет слушать новый король: свою сварливую мамашу или соседа, способного свернуть ему шею… Надо будет сегодня же отправить гонца с письмом, тебе следует тоже вернуться домой. Как можно быстрее…

Небрежно кивнув личной страже матери Мэры, лорд Дейста распахнул дверь в обеденный зал и весело произнес, с легкой насмешкой разглядывая недовольные лица за столом:

— Да хранят вас боги Слаттера! Рад видеть всех в добром здравии… Что у нас сегодня на обед?..

— Господин фастни… — В приоткрытой щели показалась голова испуганного стражника.

Командир крепости посмотрел на солдата и подумал, что в крошечной темнице давно не было постояльцев. Послеобеденные визиты стражи становятся дурной традицией. Опять какой-нибудь оборванец молотит в ворота, а старому мудрому господину фастни не дают отдохнуть…

— Снова гоблины?

— Нет, господин… Рыбаки… Но очень нехорошие рыбаки. Без каравана. С оружием… Парла… Пар… Он там с угрозами пришел… — Испугавшись сказанного, солдат исчез, закрыв за собою дверь.

Открыв второй глаз, почтенный Буггар окончательно проснулся и попытался переварить новость. Парламентер с угрозами? Откуда?! И почему здесь, в сотнях миль от опасного юга и не менее опасной в эти дни столицы?.. Бар-р-рдак.

Злым колобком выкатившись из комнаты, командир крепости сгреб стражу и, гремя железом, проскакал к крепостным воротам. К западным, прячущим за своими крепкими створками холод далекого моря и злобу темных богов. Как караваны с продуктами и жалованьем — так это всегда с востока. Как неприятности — только с запада…

— Что у вас? — сердито буркнул Буггар, взобравшись на надвратную башню к караульным.

Бородатый ветеран в теплом тулупе и мохнатых рукавицах кратко доложил, сразу вводя в курс дела:

— Рыбак. Объявил, что пришел с новым лордом местных земель. Предлагает сдать крепость по-хорошему или всех отправит во тьму.

— Лорд? Откуда?! — ошарашено выпучился господин фастни. — До лорда Дейста больше недели пути, если дороги не заметет.

— И тут Дейста. Только младшенький. Бастард. Его посланник говорит, что парень решил обещанное силой взять… Что отвечать будем?

Командир крепости высунулся наружу и, прищурив от яркого солнца глаза, стал разглядывать парламентера. М-да… И это — боец вражеской армии?

Перегородив санями заметенную снегом тропу, рядом со сгрудившимися собаками сидел молодой парень, лет пятнадцати, не больше. В залатанной шубейке, перевязанных тонкими ремнями мягких сапогах. За пояс заткнут остроносый топорик и широкий короткий нож. Из саней торчит копье и замотанный в тряпки лук. Больше на бескрайнем белоснежном просторе не было никого.

— Ей, пацан! Ты лучше скажи, как давно мухоморную настойку пил! — рассердился господин Буггар. — Какой такой лорд?! Мы служим лишь старшему Дейста. Если у его сына претензии к папаше, так пусть катится в Грассенвалд, а то здесь его могут по голове чем-нибудь тяжелым приголубить. Мигом дурь выбьют.

Парень медленно поднялся, подошел поближе к закрытым воротам и задрал голову.

— А ты кто, дядя?

— Я?! — Мужчина окончательно рассердился. — Я командир крепости, господин фастни, хранитель западных пределов Ланграссена! И в моей воле приказать вздернуть тебя, как опасного бунтовщика, на ближайшем дереве!

— Слышишь, господин как-тебя-там, — усмехнулся парламентер. — Милорд Хейдер приказал передать… И лучше, чтобы ты это услышал и хорошенько подумал, прежде чем вновь откроешь свой поганый рот… Армия милорда идет следом и уже к ночи встанет лагерем под вашими стенами. Завтра утром, до того как солнце замрет наверху, ты откроешь ворота и сдашь крепость. За это лорд Хейдер обещает сохранить вам оружие и с почетом отпустить домой. Если кто-то из солдат решит остаться и дать присягу ему, он готов принять их под свою руку… Местные крестьяне и охотники получат право не платить налоги и получат наделы на западных склонах, кому нужно. Каждый новый поселенец будет платить пенгар со двора и пенгар со ста голов скота. О торговых пошлинах и дорожных налогах лорд скажет позже… Местные жители выберут совет и будут иметь право голоса при обсуждении законов…

— Каких законов?! — заорал Буггар.

Ему казалось, что все вокруг — лишь ночной кошмар, нелепый сон, не желающий никак закончиться при солнечном свете. Он, вооруженный до зубов мужчина, должен препираться с глупым мальчишкой, с насмешкой разглядывающим жала арбалетов, направленных ему в лицо. И ведь даже не дрогнет, паршивец!

— Новых законов. Законов вольного народа, кто будет жить в этом хегтигдеме… А еще лорд Хейдер велел передать, что если гарнизон вздумает умереть за его отца, то пощады не будет. Милорд готов решить вопрос по-хорошему. Но за пролитую кровь он спросит без жалости и пощады. И если у твоих парней замерзший палец дрогнет на спусковом крючке или ты вздумаешь меня в самом деле повесить, то гоблины снимут с еще живого дурака кожу, натянут ее на барабан и заставят бить в него, пока господин дурак не помрет уже навсегда… Может, они тебя и мертвого заставят плясать, не знаю, я этих коротышек и сам боюсь…

Медленно повернувшись, парень спокойно подошел к своим саням, расправил наброшенную шкуру и устроился поудобнее. Собаки завозились и начали подниматься, выстраиваясь в привычный походный порядок. Парламентер поправил мохнатую шапку, сложил ладони рупором и прокричал напоследок:

— Так ты подумай, главный крепостной господин! Завтра милорд получит ответ или твою голову! А захочешь пугать нас стенами и смелыми солдатами, так посчитай хорошенько! У тебя полсотни и еще два новобранца, ты не только стены, ты свой ночной горшок защитить не сможешь! Хе…

— Я господин фастни, болван! — заверещал в спину парнишке комендант крепости.

Но тот уже поехал, вздымая клубы снега из-под полозьев.

Повернувшись к подпирающему рядом стену солдату, Буггар с тихим бешенством прошипел:

— Нет, ты слышал?! Какой-то бастард считает, что может меня напугать, прислав щенка в драной одежде! Он меня стращать еще будет!

Флегматичный ветеран посмотрел вслед исчезающей в сияющем мареве собачьей упряжке и нехотя сплюнул:

— Молодой еще, кучу лишнего наговорил… Но смелый. Я заметил, что он вспотел, когда рядом стоял, но ни лицо не отер, не дрогнул… Думаю, и на плаху так же пошел бы, с улыбкой… Крепкие парни на побережье…

— Ничего, они еще попрыгают, шутнички-сыроеды!.. Они еще…

— А неплохо новый лорд обещает. Пенгар в год за двор. И за большое стадо, кому надо… Наверное, и купцов не обидит… А если местный — так вообще бесплатно живи…

— Какой пенгар? — не понял командир крепости, медленно успокаиваясь.

— Налогов… Лорд Дейста берет раз в десять дороже, как я помню… И шкуры принимает по плохим ценам… Охотники в последнее время жаловались, что тяжело жить стало… Если его сынок тут сядет да от папаши отобьется, то много желающих будет в деревню перебраться из соседних земель…

— Какой сынок, какая деревня?! — просипел господин Буггар. — Мы — гарнизон Лэгпассы! Нам тут границу держать, как на мечах клялись! О чем ты?!

— С кем держать будем, господин фастни? Из ветеранов я да еще пара парней. Остальные — новобранцы и бывшие крестьяне, которые за долги на службу подались. А местных набирать опасно. У них через одного родня с побережья. Коли их на стены погонишь, так они ворота и откроют. Не будут они со своими воевать… Как с полусотней крепость удержим?

— Как-как! Удержим! Потому как слово давали! И если не удержим, то уже сам Дейста с нас шкуры снимет, не пожалеет!

— Тогда гонца слать надо, за подмогой… Чтобы ополченцев из ближайших деревень прислали, пока будем рыбаков отгонять. С ними продержимся до подхода войск… Перевалы замело, не должны нас по горам обойти. А тут кругом кручи непролазные, в правильном месте крепость поставили… Вот только зима в этот раз подзадержалась чуток. Но со дня на день тепло вернется, снег уже водой набряк. Сам знаешь, за пару недель может сойти. И тогда нас с обеих сторон зажмут.

Отерев вспотевшее лицо, командир крепости поймал себя на мысли, что он испугался куда больше маленького паршивца, зубоскалившего под прицелом арбалетов. Зло выругавшись, Буггар тихо скомандовал ветерану:

— На сегодня с караула тебя снимаю. Отбери, кто покрепче, пусть воду таскают. Стены полить, будем готовиться к атаке. Арбалеты проверить, из арсенала болты достать и в нишах сложить. Снег лишний счистить, песком ступеньки посыпать. На ночь — двойные патрули! Посмотрим утром, что за сброд бастард собрал…

— Мы с восточной стороной не управимся, здесь бы закончить, — с сомнением покачал головой солдат.

— А там просто ворота закроем и трех-четырех стражников выставим. С чего бы деревенским на стены лезть? Главное — с запада бандитов не пропустить, и ладно…

Развернувшись, Буггар быстро засеменил к спуску во двор, бормоча про себя:

— Эх, как неудачно Дейста людей забрал! Как неудачно… И ведь подгадали, мерзавцы, со спущенными штанами поймали… Двое у меня с кашлем лежали, только их и оставил старик… Два бывалых бойца да десятники, что чуть пообмялись… Остальные — лишь доспехи носить и перед девками на ярмарке красоваться… Как мы с бедой сладим?.. Гонца, надо немедленно гонца посылать! Пусть соседние городки поднимает, пусть подмогу шлют… Даже если завтра у стен будет один бастард стоять, без армии и без солдат, я хоть до весны проживу спокойно… Даже если засмеют, не страшно… Смех — это что, похохотали и забыли… А если действительно мятежники на крепость насядут, то все, беда… Надо будет семью с гонцом послать, пока никто не прослышал… Супругу и пацанов — подальше и побыстрее. Подальше от темных Гударов, вздумавших пошутить с последними морозами…

Ночью господин Буггар не сомкнул глаз. Вечер был потерян в ругани и криках: жена никак не желала уезжать в холодную снежную круговерть. Бросать с трудом нажитое, оставлять припрятанные в сундуке драгоценности и богато расшитые наряды. Мчаться в чужой город, где ни родных, ни близких… Да еще с тремя мальчиками на руках… Не иначе как супруг остатков разума лишился!

Но командир крепости в этот раз не стал слушать сварливую женщину, приказал в нелицеприятных выражениях закрыть рот и спасать жизнь себе и детям. Погрузив в наспех собранные сани пацанов, туда же отправил нахохлившуюся жену и отдал приказ двум парням:

— До Смастадда лететь стрелой! Двух коней даю, двух! Вот письмо, вручите лично асталду. Пусть людей поднимает, на выручку спешит!

— Так, может, мы верхом…

— В санях, дурные ваши головы! И чтобы ни один волос с их головы не упал! Лично отвечаете!.. В городе один останется на постоялом дворе с моей семьей, второй дальше поедет, уже верхом… До самого Грассенвалда доберешься, если надо, но найдешь или лорда, или его сыновей! Пусть на выручку спешат… Как снег сойдет, нам крепость без подмоги не удержать… Все, пусть хранят вас боги…

Накрепко закрыв восточные ворота, командир крепости поспешил на другую сторону. Чтобы в накативших сумерках, а потом и в ночной тьме зло и испуганно разглядывать россыпь чужих костров, вольно раскинувшихся у обледенелых стен. Западный ветер приносил с собою рокот барабанов и шум большого лагеря. Сотни огней поднимали в чернильное небо свои жаркие лапы, стараясь зацепиться за колючие звезды. Отблески костров вытягивали из измученных бессонницей солдат остатки смелости, насмехаясь над шепотом новобранцев и заставляя хмуриться ветеранов.

Ближе к утру лагерь затих, перестав пугать резкими криками удвоенные караулы на стенах.

С мутным рассветом Буггар проверил доспехи и быстро поднялся по обильно посыпанным песком ступенькам на самый верх. Встав рядом с ветераном, командир нахмурил лоб, пытаясь вспомнить, как все же зовут этого широкого в плечах солдата с продубленным морозами лицом. Ска?.. Скара?.. Чтоб к Гударам провалиться, ну и имена у парней из южных лесов… Вспомнил!

— Скарпа, что там?

— Возятся, лагерь сворачивают. Я ночью посчитал, больше пяти сотен костров зажгли. И не похоже, чтобы просто дрова тратили — у каждого кто-то бродил или сидел. Если даже по одному солдату, нам мало не покажется.

— Ничего, нам бы первый удар отбить, дальше полегче будет. Парни поверят в свои силы, да и мятежники убитых посчитают и задумаются. Стены штурмовать — это не безоружные деревни грабить…

— Хорошо бы. Гонца отправили?

— Отправил… Как раз сейчас должны в Смастадд въезжать… Ну, или к обеду… Там ополчение поднимут и к нам.

— Если людей пошлют. Я местных вояк помню, могут в городище запереться и кричать, что без приказа лорда ничем помочь не могут.

— Чтоб тебя! — рассердился увешанный оружием Буггар. — И так на душе тяжело, так ты еще каркаешь!

— Я лишь думаю, как боги кости бросят. И как нам дальше жить: к смерти готовиться или долгую старость ждать…

Поудобнее перехватив копье, Скарпа высунулся в бойницу и удовлетворенно вздохнул:

— Идут…

Яркое солнце выглянуло из-за серебристых горных пиков, и висящая над долиною дымка растаяла в его теплых лучах. Рассыпанные на стене солдаты вдохнули и подавились холодным воздухом: на замерзшую крепость двигалась армия лорда Хейдера.

Проминая снег широкими лыжами, в голове трех колонн шли вольные ватаги с копьями в руках. Следом вперемешку шагали разномастные отряды: люди и закутанные в мех зеленые коротышки. Хвост воинства еще терялся в засиявшем под солнцем снегу, а голова уже медленно выстраивалась перед высокой стеной. Легкие сани промчались перед замершими рядами, выгружая связки стрел и тяжелые арбалеты. Размалеванные боевой раскраской рыбаки, не торопясь, расчищали перед собою место, втыкали высокие щиты, проверяли на луках тетиву. Лилла-тро суетились рядом с метательными машинами, натирая салом узкие канавки, куда укладывали копья с окованными сталью наконечниками.

Отодвинувшись от холодного камня, Скарпа повернулся к остолбеневшему командиру крепости и невесело улыбнулся:

— Значит, я все же не ошибся… Больше шести сотен рыбаков, а малышей тысячи три, не меньше… И арбалетов столько, что нас просто сметут со стены… Молись, господин фастни, чтобы новобранцы не побежали прямо сейчас. Если первый залп переживут, то, может, и укусим в ответ… Если совсем повезет, первый удар отобьем. А потом нас прикончат… На каждого почти по сотне врагов. Нас просто телами завалят…

Не успел Буггар ответить, как центр вражеской армии подался в стороны, и к крепости медленно направился черный лохматый зверь с могучим всадником на спине. Рядом медленно двигалась легкая собачья упряжка, в которой держался за флагшток невысокий гоблин. Остановившись в сотне шагов от поднятого моста через усыпанный снегом ров, Хейдер легко спрыгнул на снег и медленно пошел вперед. Слева от него шагал оборотень, поднявшись на ноги и сверкая закованною в броню грудью. Справа семенил Сканки, крепко держа отливающее лазурью знамя.

Скрестив руки на затянутой кольчугой груди, бастард внимательно оглядел затаившуюся крепость и громко спросил:

— Мне послышалось или кто-то действительно хочет умереть сегодня? Ради моего отца, бросившего вас в снегах?

Не дождавшись ответа, Хейдер добавил:

— Повторю еще раз. Если вы откроете ворота, то я сохраню вам жизнь. И отправлю домой, разрешив оставить оружие и взять припасы в дорогу. Но если в полдень я вернусь, а вы еще будете раздумывать, то мои люди возьмут крепость штурмом. И тогда мертвые позавидуют живым, я обещаю…

— Мы давали присягу лорду Дейста и…

— А лорд Дейста обещал мне эти земли! Обещал и не сдержал данного слова… А потом обещал вам, что окажет помощь и поддержку западным границам. Но забрал солдат и помчался делить чужой трон… Он бросил вас умирать, как бросил своего незаконнорожденного сына в шахты Фьерранлонда. Лорду Дейста нужен лишь он сам. Все остальные — пыль под ногами… Я говорю вам, что готов решить все проблемы миром. Не казнить пленных, не вешать невиновных, не сжигать дома ради глупой мести. Сложите оружие, и я войду в свой дом, не пролив кровь… Думайте и решайте, стоит ли умирать на чужой войне…

Буггар застыл рядом с арбалетчиком, пытаясь найти выход из тупиковой ситуации. Так хотелось вогнать острый болт прямо в лоб стоявшему внизу наглецу. Но стоило лишь чуть поднять глаза, и это желание исчезало, уступив место паническому страху. Потому что за спиною бастарда плотными рядами выстроилась огромная армия, которая раздавит крошечный гарнизон за полхинка, не больше. Взберется на обледенелые стены и порвет на куски и новобранцев, и командира крепости. Какая банда, какие мятежники! С запада пришла грозная сила, способная кровавой метлой вымести всю округу и вернуться назад, в свои проклятые богами болота! И что, терять свою жизнь в этой безумной схватке?! Ради чего?!

Когда рука одного из солдат легла на плечо, господин фастни подскочил как горный козел:

— Что?! Где?!

Бледный новобранец лишь ткнул рукою на противоположную стену, где метался одинокий дозорный:

— Господин, там что-то стряслось, вас просят немедленно туда!

— Крестьяне тоже взбунтовались? — скривился Буггар, но солдат лишь развел руками. — О боги! За что вы меня караете…

Заметив непонятную суету на стенах, Хейдер покрутил головою, потом тихо пробормотал:

— Ощущаю себя дураком… Не удивлюсь, если они со страху вздумают все же воевать. И ведь придется держать потом данное слово, казнить всех, кто уцелеет в схватке… И все из-за одного болвана, вздумавшего объявить Лэгпассу неприступной… Ладно, пойдем перекусим. А то с вечера голодным по округе мотаюсь…

Взмокший господин фастни взобрался на восточную стену, пару раз поскользнувшись на обледенелых ступенях — из-за проклятых мятежников так и не успел навести в крепости порядок, чтоб их!.. В пустой голове метались разрозненные мысли, и медленно нарастало чувство надвигающейся катастрофы. Там — вражеская огромная армия. Здесь — перепуганный крестьянин, позарившийся на жалкие гроши и нацепивший как попало доспехи… С той стороны — разросшаяся деревня, где у господина Буггара теплый дом, богатый двор, стадо и пастухи, а еще… Мужчина присмотрелся к укатанной дороге, ведущей к крепости, и сердце его остановилось.

Широко расставив ноги и опираясь на вбитый в снег топор, на середине дороги стоял кряжистый гном в начищенном нагруднике и шлеме, украшенном завитыми рогами. Позади него выстроился отряд угрюмых бородачей, не меньше сотни топоров и мечей. Рядом — огромные мохнатые твари, размерами больше медведя, клыкастые и тоже покрытые чешуей доспехов. А рядом с неизвестно откуда свалившимся сыном Пайслинга переминались с ноги на ногу оба разоруженных гонца и любимая жена, прижавшая к себе перепуганных мальчишек.

Пристукнув обухом топора, Берра Утэссот рявкнул, и от его гулкого голоса посыпался снег с крепостной стены:

— Эй, фаргхавар! Если ты настоящий боец, как положено вождю, спускайся сюда, и пусть наше оружие решит судьбу твоих людей! А если ты трус, то забирай жену и детей и считай оставшиеся таппы, пока я не вырву тебе сердце! Мне они без надобности, я отдаю их тебе! Но когда начнут говорить мечи, не ждите пощады!

— Лорд Дейста не воюет с гномами! — проверещали со стены.

— К Гударам тебя и твоего Дейсту! Открывай ворота, пока я не рассердился!

— Лорд… Лорд Хейдер обещал нам защиту! — со слезами в голосе проорал Буггар. — Он сказал, что ждет до полудня и готов отпустить нас с оружием и припасами! Он обещал!..

— Хейдер?! Так какого ты… Открывай немедленно и проводи меня к милорду, тупая твоя башка!

— Я сейчас, сейчас…

Оборотень открыл пасть, чтобы вцепиться в вяленую рыбу, но потом фыркнул и сунул деревянный от мороза кусок обратно в мешок:

— Не позавтракать даже… Пойдем, господин. Война закончилась… Надеюсь, хоть к обеду горячим брюхо порадую…

Обернувшись, Хейдер смотрел, как медленно опускается мост, открывая дорогу в распахнувшую ворота крепость. Лэгпасса готова была встретить своего хозяина.

Поздним вечером за широким столом собрались победители. Бывший бастард, а ныне лорд Хейдер только что вернулся из деревни, где разговаривал с народом. По рукам ходили свитки, где были записаны новые законы. Любой, давший присягу господину, получал право жить без налогов на землях у перевала Лэгпасс, держать стадо до сотни голов и надел земли в мерную стрелу. За излишки налагался оброк в пять минтов. Новым поселенцам ежегодно надлежало платить один пенгар в казну. Старожилы имели право выбрать городской совет, который получал право голоса перед лордом и мог отстаивать интересы общины в суде. Торговые вольности для местных купцов. Скидки на закупку угля у гномов. Бесплатный извоз на ярмарки, которые каждое лето проводят вольные ватаги на западном побережье. И многое, многое другое, выгодно отличавшееся от соседних земель… Кто не хотел принять нового лорда, должен был покинуть деревню до первых летних дней.

Бывший фастни сложил оружие и попросил разрешения остаться жить в своем доме. Буггар не без основания подозревая, что лорд Дейста вздернет неудачливого вояку на ближайшем суку. Вместе с командиром пожелали вернуться домой и новобранцы, подавшиеся в крепость от безденежья. Выплатив им из скудной казны жалованье за месяц, лорд Хейдер заполнил высокие стены своими войсками. Из остатков гарнизона только одиннадцать человек пожелали уехать. Оседлав выданных лошадей и привязав сумки с продуктами в дорогу, солдаты поправили оружие и поехали прочь, гордо подняв копье с флажком клана Дейста. Старое знамя крепости бывший бастард приказал снять и убрал в кладовые.

Сев поближе к огню, Хейдер ужинал, успевая перебрасываться словами с командирами отрядов, одержавших бескровную победу.

— Как вы успели добраться, Берра? Брат ведь обещал появиться здесь, лишь когда я захвачу перевал.

— Мы подумали, что, пока ты соберешься с силами, твой старик успеет сто раз перестроить крепость, пошарить в наших кладовых и выскрести остатки инструментов и одежды из заброшенных городов.

— А вместо этого…

— Вместо этого нас встретили фотт'н йоты. — Гном почесал бороду и ухмыльнулся. — Хочу посмотреть, как удивится Гэйлин.

Хозяин крепости настороженно посмотрел на гостя, опустошившего уже третью тарелку:

— Думаешь, ему не понравится, что в городах живут йотты?

— Дурак ты, хоть и лорд, — возмутился Берра. — Это — добрый знак! Дети тьмы всегда дарили нам удачу. Какой гном осмелится обидеть судьбу, ты что? Мы устроим наших соседей наилучшим способом! Если нужно, отроем новые пещеры ближе к горным рекам, дадим одежду и продукты, выстроим лечебные купальни у подземных источников для смутсагов и другого зверья… Мы вернулись домой, Хейдер, вернулись не ломать, а восстанавливать и отстраивать заново. И поверь, я плакал от радости, когда закрытые врата в предгорьях отворились и нам сказали: «С возвращением домой, гномы Утэссот!»

— У нас еще одна проблема, — вздохнул Хейдер, подозвав жестом хмурого гоблина. — Народ лилла-тро дал слово покинуть ваши города к Грэнэлле. Но снег еще не сошел, а в крепости я смогу разместить лишь пару тысяч семей. Ну, еще чуть-чуть в деревне. И все… Что можешь предложить?

Бородач задумчиво посмотрел на зеленого воина, молчаливой тенью ходившего за лордом, потом коротко хохотнул:

— Я слышал про данное слово. И готов предложить сделку. Мы можем нанять лилла-тро на работу. Нужно будет восстанавливать шахты, расчищать завалы, пробивать закрытые водоводы. Работы хватит до осени. За это мы заплатим… четверть цены. Разрешив жить в занятом городе… По рукам?

— Половина цены и продукты работникам, — осторожно произнес гоблин.

— Половина? Да это грабеж! — возмутился Берра. — Мы платим подмастерьям по минту в месяц, а тут коротышки, не способные правильно держать в лапах заступ!

— Ну, вы платите минт в неделю, если мне память не изменяет, — усмехнулся Хейдер. — Половина — это два минта в месяц плюс пропитание и рабочая одежда. И фиксированные цены на уголь, как ты обещал в обед. И помощь в строительстве двух деревень у больших пещер, куда лилла-тро собираются переселиться летом.

— Где я возьму такую кучу денег! — заорал рассерженный гном. — Можно подумать, я подземный король и не знаю, куда девать золото!

— Зато несколько тысяч малышей помогут вам восстановить большую часть подземных городов до осени. И я похлопочу перед людьми моря о скидках на рыбу и солонину. Думаю, они мне не откажут, верно, Фискара?

Атаман вольного отряда молча кивнул в ответ, с интересом разглядывая разыгранный перед ним спектакль.

— Брат меня убьет! Треть, треть от цены!

— Половину. И право беспошлинной торговли на моих рынках на пять лет.

— Десять! — тут же выпалил гном и настороженно замолк.

— Хорошо, десять… По рукам… Хотя я думал, что ты потребуешь сотню, а потом за каждый день будешь драть с горя волоски с бороды…

Лишь далеко за полночь хозяин Лэгпассы и его друзья разошлись отдыхать. Новый хегтигдем требовал решить множество проблем, согласовать интересы нескольких народов, поселившихся на его землях, подготовиться к возможной войне со злопамятным кланом Дейста. Но это все было в будущем. А сейчас над крепостью развевалось новое знамя, знамя лорда Хейдера. Знамя перемен…

Рэдда Каменный наполнил кубок и поставил его перед гостем. Потом сел на стул, повернув спинку перед собою и положив подбородок на руки, скрещенные поверх резного дерева:

— Я удивлен. Ты уехал из столицы, когда там не успели стихнуть чествования нового короля.

— Дела… Летом поход, надо успеть очень многое.

— Расскажи про это матери Мэре. Может быть, она поверит чуть больше, чем я…

Отхлебнув вина, лорд Дейста пренебрежительно скривился и поставил кубок на стол, плеснув багровой жидкостью на темную поверхность.

— И что с того, что ты мне не веришь? Я не асталд, назначенный тобою, чтобы отчитываться.

— Тебя не мучают по ночам кошмары? — неожиданно спросил хозяин Сторагела. — Такие, после которых просыпаешься в холодном поту.

— С какой стати! — окрысился в ответ старик.

— А я вот уже ловил себя на подобном… Особенно когда узнал, что к семье убитого Нидса пришли люди в рясах. Они забрали вдову и тринадцатилетнюю девочку. Больше их никто не видел… И еще многих и многих…

— Ты думаешь, останься Кайлок в живых, он бы нас пощадил? — Лорд Дейста подался вперед, вцепившись сильными руками в край стола. — Не мы начали эту войну! Войну начали Ресанрены, вздумав превратить нас, владык хегтигдемов, в жалких рабов! А ведь их предупреждали, им говорили — не стоит злить истинных хозяев Фарэстаттен!

— Может быть… Иногда мне кажется, что мы смогли бы договориться, получив другие вольности взамен утраченных. Иногда — что старый Кайлок был слишком прямолинеен и не стал бы садиться за стол переговоров… Что сделано, то сделано… Но кошмары все равно не уходят…

— Меньше пей в одиночестве, — сердито дернул кадыком Дейста и выпрямился в кресле.

Помолчав, хозяин попытался сменить тему беседы:

— Как коронация? Красиво?

— Клоповник, — зло усмехнулся все еще раздраженный старик. — После погромов в городе остались лишь золотари. Зал замка заполнили на треть, и большая часть носила цвета Гудомиллов и держала руки на рукояти меча. Этот напыщенный индюк потом скакал вокруг стола, заваленного сластями, и предлагал танцевать. Я думал, что меня вывернет прямо там, ему под ноги…

— Да, веселая была бы картина…

Разговор почти угас. Гость начал собираться. Лорд Рэдда поднялся и проводил Дейсту к дверям:

— Комната приготовлена. Завтра увидимся перед отъездом.

— Да… И запомни, сосед… Или мертвый король вырвал бы у меня сердце, или я. В этой схватке победили мы, хотя могли и проиграть. Поэтому поменьше налегай на бутылку и радуйся свободе. И поменьше печалься о выкормышах Ресанренов, затихших по темным щелям. Церковники или ведьма их всех найдут и отправят во тьму!

— Этого я и боюсь, — вздохнул изможденный мужчина, зябко поводя плечами. — Мы показали простолюдинам, что можно убивать и грабить без возмездия. Мы разрушили стержень, как-то скреплявший государство. И теперь любой может перекраивать чужую жизнь по собственному усмотрению. Грядет большая война…

— Поэтому я и еду домой, — оскалился лорд Дейста, став похожим на гигантскую крысу. — Чтобы подготовиться к еще не объявленной драке.

— Готовься… Мы посадили тирана на трон, за это придется платить всем, кто участвовал и кто просто стоял безропотно в стороне.

— Я заплачу. А тебе лучше не рыдать ночами, а вербовать наемников в городских трущобах. Скоро цена на их услуги взлетит до небес…

Шагая по коридору, старик зло плюнул на пол и бросил в сердцах:

— Тряпка… Ненароком испачкался в крови и тут же наложил в штанишки…

Хозяин дома постоял у чуть приоткрытой двери, потом плотно закрыл тяжелую створку и вернулся к столу.

— Старый болван… Прожил жизнь, а кроме собственного «я» не видит ничего вокруг. Как можно владеть огромными землями и не уметь просчитывать хотя бы на шаг вперед? Кому он будет нужен с его тайными играми, клятвами и предательствами? Если королевство пойдет вразнос, Дейста первыми спляшут танец Галлагфа на воротах собственного замка…

В дубовую дверь тихо постучали, и гном, заросший волосами как дед-лесовик, сунул голову в приоткрытую щель:

— К вам гонец… Впускать?

Глава клана Форфаденов удивленно выгнул бровь:

— Гонец? Так что держишь в дверях. Впускай…

— Так он, того… Ну… Ладно, раз приказали…

В распахнутую дверь медленно вошел невысокий гоблин в расстегнутом полушубке из овчины и с широким ножом в украшенных бисером ножнах. Огромные глаза успели обежать комнату и застывших у стола трех гномов: Бэвера, Гуйдена и Салки Форфаденов, некоронованных повелителей Фьерранлонда. Отвесив легкий поклон, гонец прокашлялся и сиплым с мороза голосом заговорил:

— Лорд Хейдер приказал сообщить своим северным соседям, что он сдержал данное слово и занял Мертвый перевал. Теперь бывшие границы с крепостью Лэгпассой будут границами нового хегтигдема. В этих бумагах предложение о мирном договоре и пошлинах на торговлю. А также личное письмо от Берра Утэссот со словами благодарности за сохраненные могилы предков.

— Бастард? Владыка Лэгпассы? — Седовласый Бэвер Форфаден повернулся к родне. — Вы слышали? Если сказанное — правда, то у нас действительно появился новый сосед…

— Что там про Утэссот? — заинтересовался банкир Гуйден, протянув руку к раскрытой сумке гонца.

— Гномы вернулись в мертвые города на севере Брэндабергена. Огонь вновь горит в древних кузнях. Темные боги радуются богатым дарам и открывают свои кладовые для любимых детей. На западных склонах перевала Лэгпасс в конце лета будет большая ярмарка. Утэссот вернулись домой…

— Ты подумай, бродяга стал лордом, — не мог успокоиться Бэвер. — Надо будет рассказать сыну, пусть порадуется за бывшего кандальника… Забавные дела творятся у соседей. Интересно, как будет прыгать злобный Дейста, получив такую весть…

Сидевший в стороне от родственников Салки Форфаден кисло усмехнулся и желчно бросил:

— Действительно, боги любят безумцев. Ни горы его не забрали, ни леса и болота. Добился-таки своего. Придется дружить, чтобы к нам с войной не пожаловал.

— Зачем война? — удивился гоблин, растирая раскрасневшийся от тепла нос. — Милорд ни с кем не хочет воевать. Он даже крепость взял без единого выстрела. Ему не до глупостей, чтобы мечами махать. Дел по горло…

— Та-а-ак, — протянул подвижный, как молодой медвежонок, Гуйден. — Вот скамья, садись. Горячий пунш, мясо, пирожки с ягодами. Подкрепляйся и рассказывай все, что знаешь. Это такие новости, которые надо послушать еще и еще раз. С подробностями…

Поздно вечером неприметный коротышка с растрепанными мохнатыми усами с удивлением нашел под дверью мятый клок бумаги. Присев рядом со свечным огарком, он старательно разбирал чужие каракули и хмурил густые брови:

— Изгнанные подземным престолом вернулись назад. Утэссот заняли опустевшие города за перевалом… С ними гоблины и бастард Дейсты, сумевший захватить крепость… Бэвер Форфаден с сыном решил ехать в гости, договариваться о торговле и военном союзе… Они поедут… и вернутся…

Подпалив бумажку, гном дождался, когда огонь перестанет плясать на дармовом угощении, и аккуратно растер пепел в пыль.

— Надо же, какие новости… Королю придется пошевелиться, чтобы решить эту проблему… Проклятый клан снова рядом и готов побрататься с любым, кому не люб подземный престол… Нужно послать весточку старику. Раз это его бастард, пусть с ним и разбирается. И нам не помешает, если он заодно прихлопнет пару зазнаек, вздумавших говорить от лица всех гномов… Придется его руками наводить порядок. Не все нам мечами махать…

Лорд Дейста устало сошел с коня и бросил поводья конюху. Медленно повернувшись, старик чуть не столкнулся с сыном, который выглядел мрачнее штормовой тучи. Быстро окинув взглядом незыблемую твердь замка, Дейста поворошил в памяти список возможных проблем, но так и не понял, что за недобрую весть приготовил ему Болард.

— Что стряслось?

— Боюсь, мне придется самому мастерить себе ночной горшок, — недобро пошутил мужчина, пинком отшвырнув попавшуюся под ноги собаку.

— Ты о чем? — не сообразил сразу хозяин Ланграссена.

— Ты ведь так и не нашел тело бастарда, отец. И этот выродок сумел не только выжить на болотах, но еще добрался до сыроедов и подбил их на бунт. Лэгпасса пала.

— Крепость пала?! — не поверил лорд Дейста. — Как?! Там гарнизон, под боком деревня, где можно набрать ополченцев. В конце концов, рядом несколько городков с гарнизонами, они всегда могли прислать солдат!

— Ага. Вот только как собирать дружину, если крепость сразу осадили с двух сторон и гномы, и рыбаки, и еще черт-те кто! Послушать беглецов, так просто все склоны были заполнены войсками…

— Беглецы?! — начал тихо закипать старик. — Значит, они бросили мою крепость и прибежали просить подмоги?

— Не заводись, — прошипел Болард. — Это ты выскреб всех солдат, оголив стены, вспомни… И я пообещал парням, что их не тронут. Мало того, взял обратно в дружину. Поверь, у них достаточно мужества, чтобы, зная наш нрав, приехать с повинной головой и такими вестями…

— И что же ты еще обещал этим ублюдкам, сдавшим мою крепость?! — зарычал лорд, наливаясь бешенством.

— Я пообещал, что мы вернемся и развесим трусов на крепостных стенах… Крепость сдал комендант, с него и взыщем. Или ты думаешь, что я решил спустить бастарду это с рук?

— Хей-де-р-р-р! — Сильные руки выдернули меч из ножен, и двор содрогнулся от безумного вопля: — Я убью тебя, тварь! Убью!!!

Вечером, чуть успокоившись, старик внимательно слушал сына, который водил пальцем по карте и рассказывал о происшедшем.

— Я несколько раз расспрашивал вернувшихся солдат. Твои асталды притворились испуганными и заперлись по домам. Отряду пришлось добираться прямой дорогой сюда, никто не хотел и слушать о сборе ополчения и войне с бастардом. «На все воля господина, без его приказа мы не можем!» — скривился Болард.

— Спросим, — жестко усмехнулся лорд Дейста. — Давай дальше. Что у нас есть кроме слухов?

— Пара ребят попались головастые. Они успели поразнюхать перед отъездом и рассказали, что ублюдок привел сборный отряд. Захватив крепость, гномы засобирались вернуться под землю. Рыбаки оставят ватагу-другую и также поедут назад к холодному морю. Под ногами будут болтаться еще зеленые коротышки, но толку от них почти никакого — ребенок легко с такими справится. Единственная проблема — это стены Лэгпассы. И хоть с востока они существенно ниже, чем с запада, но их придется штурмовать. На все про все потребуется не больше дня, главное, чтобы никакая тварь из-под земли не успела прибежать им на помощь.

— Мы не успеем перебросить армию с берегов Кэтэгринфлода. Оттуда по летним дорогам больше двух месяцев пешего марша.

— Толку нам от ополченцев? — удивился Болард. — Армия понадобится для ответного рейда на побережье. А замок надо захватывать дружиной. И прямо сейчас, пока братишка не успел приготовиться к штурму.

— Успеем? — спросил сам себя старик.

— Конечно. Я не зря ел хлеб, пока ты выбивал золото из нового короля и его хитрой мамаши. Даже оставив усиленный гарнизон дома, мы способны двинуть на перевал двенадцать сотен мечников и шесть сотен арбалетчиков. Это и дружина, и наемники. Такой силой мы можем захватить столицу, а не одну несчастную крепость.

— И кто встанет против нас?

— В замке наберется до двух сотен оборванцев-сыроедов и столько же зеленомордых обезьян. Гномы подоспеют к драке, если провозимся больше двух дней. Поэтому я предлагаю атаковать неожиданно и встретить врага, уже отбив крепость у захватчиков.

— Оголив границы, — задумчиво проворчал лорд Дейста, постукивая твердым ногтем по карте. — Хотя кого нам опасаться? Действительно, оставим гарнизон дома. Двинем обученные войска, чтобы размялись и делом занялись… В пути я еще хорошенько приласкаю трусливых асталдов, заставлю выдать мне ополчение. И таким бронированным кулаком мы выбьем дух у любого противника… Надо только лошадей взять, сколько сможем. Не хочу, чтобы бастард снова удрал. И если вдруг он рванет в бега, мы должны его схватить любой ценой. Хватит с меня одного марша по болотам…

— Это еще не все, — довольно улыбнулся Болард. — Один верный человечек передал весточку от наших друзей. Семейка Форфаденов, столько крови нам попортившая, поедет в гости к новому хозяину перевала. Известно, когда и как они будут возвращаться. Если мы не станем спать в походе, вполне можем перехватить. И поквитаться. За все…

— А ты говоришь, что у нас сплошь плохие новости. — Старик уперся тяжелым взглядом сыну в переносицу. — На самом деле у нас замечательные новости… Наконец-то мы сможем размотать кишки бастарду от Лэгпассы до самого моря. И отдадим долги бородатым ублюдкам, посмевшим так над нами посмеяться… Ты прав, заставим их заплатить кровью. Потому что мы Дейста. И ничего не забываем…