ГЛАВА 14
Бодрый нырок в прохладную влагу, брызги, визг Аранны, пытающейся хлопнуть меня по голому заду за обрызгивание ее драгоценного тела, — водные процедуры в разгаре.
Отбившись от повторного предложения продолжить утреннее развлечение под кустом, я одеваюсь и, оставив за спиной разочарованную Аранну, иду к дому — пора заниматься учебой.
Шаланнар уже дожидается меня за столом, хмуря брови и намазывая на лепешку слегка засахаренный цветочный мед.
— Давай ешь по-быстрому, у тебя времени не так много — за две недели я должен натаскать тебя по всем дисциплинам да плюс погонять в фехтовании, а ты там все с подругой кувыркаешься. Успеешь еще накувыркаться, ей-то ничего не грозит, а ты рискуешь остаться без головы. Сегодня продолжим занятия. Я набрал тебе свитков с заклинаниями — ты должен их заучить, чтобы текст просто от зубов отлетал. Многие из них, ты заметишь, созданы как ритмические, почти стихи. Это заклинания стихий. Некоторые дублируют друг друга, некоторые совершенно непохожи по звукам, но имеют ту же функцию, что и остальные. Ты сам выберешь потом, какие тебе подходят лучше. Есть там и совсем редкие, которые ты вряд ли услышишь где-либо, это заклинания на древнем эльфийском диалекте, сейчас уже неиспользуемом. Они есть только у меня. Прошу тебя хранить их в тайне и никому не передавать. В основном тут собраны заклинания по управлению воздушными стихиями, водой, растениями. Но учти, пользоваться заклинаниями управления воздушными стихиями нужно очень осторожно — ты можешь нанести непоправимый вред окружающей среде!
— Я из управления воздухом знаю только вызов урагана, — намазывая маслом свежеиспеченную эльфом лепешку, сказал я, — я им топил корабли в море.
— Кхе… — крякнул Шаланнар, — м-дя. Да, можно и так применять заклинания, но вообще-то они не для убийства, а для облегчения жизни разумных существ.
— А помните, вы говорили, что все знания — это благо для разумных? Чего бы вы ни придумали — они все равно приспособят это для убийства себе подобных. Я бы мог вам привести тысячи примеров, но не буду. Потом как-нибудь расскажу. Мне и правда надо ускориться с обучением. Я готов даже ночью заниматься… Кстати, голова уже не болит после вчерашнего обучения.
— Ну я же тебе говорил — постепенно все уляжется. Знания распределятся по «ячейкам», и все будет нормально. В общем, сейчас начнем с интенсивного заучивания заклинаний, потом будем физической подготовкой заниматься. А Аранна пусть от нечего делать приберется тут, похлебку сварит на обед. Давай, давай, подруга, займись делом!
Аранна зашипела, но все-таки приступила к работе, злобно зыркая на якобы ничего не замечающего Шаланнара.
Мы же с ним опять взялись за начитывание заклинаний. Происходило это так: я сидел рядом с эльфом, смотря в свиток с заклинаниями, он тоже его читал, только произносил слова вслух — так получалось эффективнее — одновременно и визуальный контакт с текстом, и звуковой. Приходилось, правда, делать небольшую паузу посреди заклинания — иначе оно могло сработать, и чем бы это закончилось, неизвестно. После запоминания я произносил текст вслух, закрепляя его тоже с паузами. Так оттачивалось произношение, а заодно умение говорить на языках, которые я только что изучил. Думаю, не стоит упоминать, что во время учебы на мне был мнемонический шлем.
К обеду я уже запомнил несколько десятков заклинаний, чем эльф был ужасно доволен, приговаривая: «Очень интересно, интересно!» Для него это был эксперимент по использованию артефактов, как новых игрушек.
Мне ужасно хотелось попробовать выученные заклинания на практике, но эльф категорически запретил это делать, заявив, что вначале надо освоить сами заклинания, способы и причины их использования, а также технику безопасности к ним, после чего дождаться, чтобы они улеглись в голове, и только лишь потом переходить к практике. Успеется, мол, еще. Если пойдет такими темпами, к концу второй недели вся библиотека будет в моей голове.
Я верил ему. Знания входили в меня так, как будто я их впитывал всеми порами кожи. Я уже многое понимал из произносимого — даже те фразы в прежних заклинаниях, которые казались мне странными и не походили на человеческую речь. Оказалось, что это фразы из языка Арании, Норландии и Айтана — все было перемешано, как будто экспериментаторы составляли из заклинаний нечто среднее, используя нужные слова и словосочетания без оглядки на язык, на котором все это произносилось. Но встречались и слова, записанные языком эльфов, с той лишь разницей, что они ничего не означали на нем. Я не мог понять, что это за язык, и обратился за разъяснением к Шаланнару. Он мне стал рассказывать:
— Эти вот слова — из языка кочевников пустыни. А эти… с ними сложнее дело. Я тоже интересовался, откуда они, но не нашел аналогов им ни в одном языке. И, заметь, они странные, шипящие, как будто предназначены не для человеческого языка. Слушай, как они звучат. Ссвисс-стуссай! Асс-санисс-сунай! Касс-ссанасс-саансс-ссис-сус! Без долгой практики и не выговоришь. И еще, заметь, все эти слова связаны с управлением воздухом. Есть одна догадка, но она слишком фантастична… — Эльф замер, как бы не решаясь рассказать мне, потом решился: — Ты что-нибудь слышал о драконах?
— Хм… вообще о драконах или о драконах в этом мире?
— У вас тоже есть легенды о драконах? Впрочем, почему бы и нет… Так вот, якобы это язык драконов, которые сродни змеям и имеют схожую с ними глотку, потому они и произносят слова с таким свистом и шипением. Наши драконы, по рассказам, летающие, потому большинство этих заклинаний связано с воздухом. Ну, это понятно.
— Это-то понятно, непонятно только то, почему никто из людей, эльфов или гномов не видел этих драконов? Если они такие большие, летающие, почему люди их не видят, почему это только легенды?
Эльф рассмеялся, потом положил руки на стол, наклонился и спросил вкрадчиво:
— А кто тебе сказал, что драконы большие? Хе-хе-хе… вот то-то же оно! А представь дракона величиной с маленькую лису — может такое быть? Может он спрятаться? Если он обладает таким разумом, что имеет свою магию, свои заклинания, свой язык? И вот ты часто в небе разглядываешь стаи птиц, летящие где-то в вышине? То-то же… Ладно, заговорились мы! Вон твоя подруга нам уже чего-то там наварила, пора обедать. — И эльф добавил со смешком: — Надеюсь, яду она нам в суп не подсыпала со злости.
Нет, яду Аранна не подсыпала. Может, и сыпанула бы слабительного заставившему ее поработать эльфу, но из этой же кастрюли ел и я, а ей бы, скорее всего, не хотелось, чтобы я обделался в самый ответственный момент, лежа на ней, так что обед прошел вполне благополучно и даже благодушно. Особо на еду мы не налегали, так как предстояли физические упражнения, а я не люблю, когда во время физкультуры к горлу подкатывает только что съеденное. Лучше недоесть, чем переесть — по крайней мере перед тренировкой.
Наконец, обед закончился, и Шаланнар пошел в дальний угол дома, где нажал какой-то скрытый рычаг, потянул за полки со свитками, и часть их плавно отошла в сторону, открыв темный узкий проход. Он поманил меня за собой, Аранна пискнула и жалобно сказала:
— Я тоже хочу с вами! Я умру от любопытства, если вы меня туда не пустите! Вы же не хотите, чтобы я умерла, Шаланнар?
— Хм, это надо обдумать… хочу ли я? — Эльф старался сохранить серьезный вид, потом фыркнул: — Иди, только с тебя еще две обеденные готовки! Согласна?
— Ага, согласна! — Аранна взвизгнула и чуть не бегом подбежала к проходу, затем мы следом за эльфом вошли в темный проем.
Шаланнар произнес заклинание, в котором я с удовольствием узнал то, что предназначено для создания освещения при помощи специальных растений — обучение давало свои плоды, — и мы начали спускаться вниз по ступеням, отделанным дубовыми досками. Скорее всего, они были вырублены в земле и потом покрыты древесиной.
Лестница привела нас к еще одной двери, которая выглядела мощной и непробиваемой, была окована бронзой и не имела никаких отверстий для ключа. Шаланнар наклонился к ней, начал тихо произносить какие-то заклинания — Аранна тут же притиснулась к нему, с горящими глазами пытаясь разобрать то, что он говорит, но эльф сразу прервался:
— Так, пигалица, иди к нему прижимайся, а не ко мне — это приятнее и для души, и для тела, и нечего подслушивать заклинания, все равно не поможет. Вот вечно сует нос, куда не надо!
Он решительно отодвинул ее ко мне, я взял Аранну за плечи и прижал, обняв обеими руками. Она вздрагивала от едва сдерживаемого любопытства и от прохлады помещения — тут было как в погребе, не более семи-восьми градусов тепла.
Наконец тяжелая дверь медленно открылась, и глазам предстал слабо освещенный длинный зал, метров порядка десяти длиной, вдоль стен которого стояли и лежали во множестве различного вида мечи, сабли, топоры — чего только там не было. На полках громоздились латные доспехи и просто кольчуги, на стенах висели луки, рядом лежали колчаны со стрелами.
— Моя коллекция! — с оттенком гордости сказал Шаланнар. — Собирал много-много лет!
— Ни-че-го себе коллекция! — с восхищением воскликнула Аранна. — Да тут армию вооружить можно!
— Ну, армию не армию, но человек сто одеть и обуть можно. И вооружить. А может, и больше. Не считал. Давайте к делу, время идет. Нам с тобой надо выбрать два клинка по твоей руке — клинки должны быть эльфийские. Кстати, это, в общем-то, одно название — эльфийские, ковали-то их все равно гномы! Мы уже давно забросили производство своих клинков и брони — не эльфийское это дело. Давай, Викор, подбирай себе оружие — вот тут стоят все эльфийские мечи. Выбирай по длине рук, чтобы тебе было удобно им пользоваться.
Я прошелся по помещению, с интересом осматривая сложенное там снаряжение, вернулся к эльфийским мечам и стал их перебирать. Один привлек мое внимание — он был простой, без золота и серебра на рукояти, но узор его лезвия напоминал рисунок ткани. Я взмахнул им в воздухе, проделал несколько фехтовальных движений, потом поставил острием на пол хранилища и оглянулся на эльфа:
— Можно?
— Давай, не бойся! — Он понял меня.
Я изо всей силы нажал на рукоять, сгибая клинок, он выгнулся дугой, я еще нажал — он принял почти кольцеобразную форму, но не сломался, и когда я ослабил нажим — легко вернулся в первоначальное положение, ничуть не деформировавшись или как-то еще проявив последствия такой нагрузки.
— Классный меч, — с восхищением сказал я. — Можно, я его возьму?
— Бери, для того и привел тебя сюда. Вон там ножны от него — бери сразу с ними. Это поясные ножны. Если тебе надо, чтобы они были на спине, закажешь у кожевенника, и все, переделает перевязь. Ты как предпочитаешь носить меч?
— Честно говоря, никак, — ответил я. — Тот меч, что я носил, был совсем без перевязи, и он остался в пещере гномов. Он тоже был хорош, но, конечно, не такой классный, как этот.
— Все время забываю, что ты из другого мира, — усмехнулся Шаланнар. — Ты выбрал один из самых лучших мечей, Викор, чутье у тебя есть. Этому мечу не менее тысячи лет, и он острый, как и прежде. Он укреплен с помощью магии гномов, на него наложено заклинание, и он никогда не тупится. Будь с ним очень осторожен, а то палец отлетит, как прутик, не пробуй остроту лезвия пальцем. Броня тебе не нужна, так что вроде все мы взяли. Ножны взял? Ага. Они не такие старые, как меч, естественно, но ста-а-аренькие. Береги. Ох, вот что забыл — два тренировочных меча. К чему нам тупить элитный меч, хоть он и не тупится… Не дай бог пройдет удар… никакой лекарь не поможет — пополам разрубит. Вот тут лежат тренировочные — они как настоящие, только тупые, без режущей кромки. Подобрал? Ну все, пошли назад, а то наша героиня тут совсем окоченела. Что ты там нашел? Э-э-э! Не трогай. Не надо это трогать, тебе говорю! Не читай! Ну что за непослушные дети! Не все надо трогать, что лежит, мама тебе не говорила? Говорила? Так какого рожна ты хватаешь, что ни попадя? Все, все — пошли отсюда! — Рассерженный Шаланнар повелительно махнул рукой на дверь.
Когда мы возвратились наверх, у меня возникло такое ощущение, как будто я вылез из холодильника, где пролежал сутки, прямо к батарее центрального отопления.
Я в этом мире уже забыл, как бывает холодно, какой бывает мороз, и прикосновение теплых лучей светила показалось просто раем. И чего это Шаланнар так взбесился, когда я открыл шкатулку и прочитал, что там написано на свитке? А что там было написано? Неожиданно вся эта надпись красными буквами всплыла у меня перед глазами, как будто я держал свиток перед собой. Ни черта себе! Это что, запоминание, которое у меня было с помощью ментального шлема, сохраняется некоторое время и без него? Может, мозг под воздействием этих двух артефактов как-то перестраивается и начинает работать в режиме запоминания и без этих приспособлений? Сказать об этом Шаланнару? Да нет, он и так чего-то злющий как черт, лучше не лезть к нему.
— Викор, иди отнеси меч в дом, а тренировочный оставь здесь. Чего ты его втыкаешь в землю?! Кто тебя учил так поступать с мечами?! Это меч, а не мотыга, учти! Кое-где за такую вольность с мечом тебя бы высекли и были бы правы! Меч — это душа воина, ты должен его холить, лелеять, как девушку. Аранна, нечего смеяться, пусть он тебя в землю втыкает, а меч должен ласкать и гладить! Распустились, понимаешь! Пороть вас надо! Отнес? Давай поднимай меч и постарайся ткнуть им старика. Посмотрим, на что ты годен…
Мы встали в боевые стойки, Шаланнар замер с мечом в странной позе — она не была похожа на те, которым меня учил Ланкаста, — потом рванулся и приставными шагами быстро подошел ко мне, нанося удары то справа, то слева, то снизу, и попытался ткнуть в живот. Я отбил все его атаки довольно легко, но он ускорил движения, удары сыпались быстрее, еще быстрее, на пределе возможности и… я пропустил удар в ключицу, не нанеся эльфу никакого вреда. Он отошел в сторону, переводя дух, и сказал:
— Ну что же, вполне неплохо. Конечно, великий мастер тебя изрубит в капусту, но таких я тут не наблюдал, а эти недомыслики тебе не чета — я все-таки получил первый уровень мастерства в Айтане, так что считай, ты чуть ниже мастера. Интересно, почему ты думал, что владеешь мечом средненько? Видимо, сравнивал с тем мастером, кто тебя учил? Я тебе скажу: настоящих, великих мастеров немного, они все наперечет, и, для того чтобы стать таким, надо потратить долгие годы на тренировки, самоотречение, медитацию и воспитание терпения. Остальные могут добиться только уровня мастера — вот как ты или я. Если ты потренируешься, ты превзойдешь меня — тем более что мои лучшие годы уже позади, увы… Будем тренироваться каждый день, как я тебе уже говорил, по два часа: с утра и до обеда — учеба магии, потом тренировка с мечом и до сумерек — опять магия. Вот такой график. И не строить рожи — тебе надо выжить, кто там желал учиться? У тебя две недели, чтобы выучиться магии, подготовиться к суду, а потом что хочешь, то и делай. Хочешь — по Диким землям броди, хочешь — со своей подружкой кувыркайся, но две недели ты будешь стонать, но учиться. Ты понял?
— Понял. Да я и не против, учитель, — улыбнулся я, — главное, чтобы я не спятил от такого количества знаний за раз.
— Не спятишь. Они тебе сильно пригодятся, если пойдешь в Дикие земли.
— Эй, эй, какие это там Дикие земли? Это вы чего все время толкуете про какие-то Дикие земли? Мне-то на кой ваши Дикие земли? Ты куда от меня собрался улизнуть, а? — Аранна подозрительно рассматривала нас с Шаланнаром. — Никаких Диких земель! Ты останешься со мной, в Белом листе, отец нам дом построит, будем жить! Никаких Диких земель не будет! Я тебе дам Дикие земли, сам одичаешь!
Эльф пошел к дому, тихо похохатывая, а я остался стоять, глядя на бушующую Аранну.
— Ты считаешь, что я всю жизнь буду сидеть у тебя под юбкой, в вашем тихом патриархальном поселке? — возмутился я. — Почему это ты решила, что можешь указывать, что мне, мужчине, делать, как мне жить, куда мне идти и зачем?! Ты смеешь позорить меня перед учителем, выставляя подкаблучником, тряпкой и мямлей, который не может принять решение сам? — Я повернулся и, кипя от ярости, пошел к дому.
Аранна, чувствуя, что перегнула палку, пустила в ход свое самое страшное оружие — слезы. Она плакала, рыдала, просила прощения, говорила, что просто боится меня потерять, и слова ее были необдуманными, — в общем, все в таком духе. Ну и я, как всякий мужчина, страшно боящийся этих разъедающих и бьющих наповал слез, простил ее, прижал к себе, и поздно вечером этого дня у нас был потрясающий секс — она выложилась без остатка и показала все, на что способна.
Вот только в душе у меня остался какой-то осадок, как будто какое-то пятнышко, какая-то трещинка появилась в хрустальном стекле наших отношений…
Через неделю мы с моим учителем перешли к практическим занятиям по магии. Для этого была выбрана поляна в километре от дома Шаланнара — эльф объяснил, что какой бы ни был у него крепкий дом, но бестолковый ученик всегда может с помощью своей безумной головы раздолбать все что угодно, а посему рисковать нет резона, лучше выбрать тихое место, где я никому не смогу навредить. Ну, если только учителю, своей подруге и себе. Впрочем, Аранну мы решили с собой не брать и, несмотря на ее вопли и угрозы подсыпать нам в суп яду, оставили дома.
Место было очень живописное: с одной стороны оно заканчивалось горой, под которой журчал ручей, с другой был строевой лес высотой с десятиэтажный дом, с соснами и лиственницами в несколько обхватов. Эльф осмотрел место еще раз и остался доволен.
— Мы с тобой начнем с заклинаний воздуха. Из них ты ранее знал только одно, которое дает тебе два состояния: есть ураган, и нет урагана. Все вокруг лежат, все разнесено, все довольны и счастливы — вот только сами этого не знают, так как померли, придавленные крышей. Нет, это дилетантское использование магии воздуха, просто варварское. Хотя и оно имеет место быть при необходимости. Вот гляди, в нашем арсенале есть целых три заклинания, и только для того, чтобы отправить во-о-он тот булыжник в сторону врага. — Шаланнар показал на здоровенный камень, лежащий на краю ручья. — В твоей памяти есть заклинания, которые уплотняют воздух до состояния стрелы, только стрела эта толщиной с твою голову. Нам нужно ударить по противнику, находящемуся за сто метров от нас. Что ты сделаешь?
— Я создам эту стрелу и пошлю ее во врага, зачем мне булыжник?
— Хорошо. Делай. Твоя цель вон та сосна, в ста метрах от нас.
Я сосредоточился и выпалил заклинание, одновременно, как было рекомендовано в свитке, сделав движения обеими руками в сторону сосны, вроде как отталкивая от себя что-то. Я не видел, но почувствовал, как к дереву понеслось что-то невидимое, но обладающее огромной мощью. Р-раз! — однако эффект был «пшиковый»: сосна только вздрогнула, осыпались иголки, и продолжала преспокойно стоять на своем месте.
— Любопытно. Очень любопытно, — задумчиво сказал Шаланнар. — Я не ожидал и такого результата, ты правда очень сильный маг-стихийник. Мне казалось, что ты преувеличиваешь, рассказывая про свою силу. У большинства даже этого эффекта бы не вышло… Но все равно — гляди теперь сюда!
Эльф зашел как бы по другую сторону сосны, в которую я безуспешно запустил воздушный таран, выкрикнул заклинание и сделал резкое движение руками — хак! — как будто толкая от себя лежащий в пяти метрах от него камень. Тот вдруг подскочил, словно вышибленный огромным бильярдным кием, и, с шелестом и воем пролетев через всю поляну, врезался в ствол, расколовшись на несколько частей и едва не переломив сосну. От удара на дереве осталось большое пятно раздробленной коры, и обнажилась древесина, а с кроны упало несколько веток.
— Потом полечим дерево, — поморщился эльф. — Так нельзя вообще-то делать, но я хотел показать тебе эффективность правильного использования магии. Ты понял, почему у тебя не получилось ударить воздушной стрелой в сосну? Нет? Потому, что воздушная стрела бьет на небольшом расстоянии, пять — десять метров, потом рассеивается, вспомни-ка! Хм… ну в твоем случае вышло гораздо дальше. Но все равно она может служить успешно в качестве тарана только на короткое расстояние. А импульс, который она придаст камню, разгоняет его, и он летит — видел как? Представь, если несколько стихийников начнут бить такими камнями? Это похлеще катапульты будет. Давай потренируйся вон на том булыжнике!
Я прицелился к другому здоровенному каменюке, произнес заклинание и шибанул его «руками» — тот, как будто он был сделан из каучука и весил сто граммов, рванулся вперед и, совершив гигантскую дугу, скрылся за бугром метрах в двухстах от нас.
— Ничего себе, — ошеломленно сказал эльф, — не пришибить бы кого-нибудь там, за горой. Ты целься, что ли, получше, а то летят куда ни попадя! Направляй удар так, чтобы камень полетел не просто куда-то, а куда тебе надо.
— Я только попробовал, — смущенно ответил я учителю. — Примерно представляю, как надо сделать, просто как-то растерялся.
— Ладно. Пару раз метни еще камни, потом потренируешься один, чтобы меня не отвлекать. Будем считать, что принцип ты понял. Теперь переходим к другому заклинанию. Пошли к воде.
Я еще запустил несколько камней, пока эльф не остановил меня и не позвал с собой.
Мы подошли ближе к ручью, и Шаланнар начал лекцию:
— Это вода. Она одна из наиболее хитрых жидкостей в мире, если не самая хитрая. Она может быть твердой, жидкой, газообразной — ты должен уметь оперировать со всеми вариантами ее состояния. Раз уж у тебя направленность воина, то и начнем мы с военного применения. Вспомни заклинание заморозки… стой, дай-ка я уйду назад, за тебя, не хватало еще, чтобы ты меня в ледяной столб обратил — мне как-то некомфортно будет стоять в таком виде на берегу ручья. Итак, ты должен мысленно обратить свою магию на тот объект, который хочешь заморозить, и как бы пустить свою силу через руки в его направлении. Руки тут не основное в совершении магии, конечно, но все-таки иногда они служат с помощью некоторых жестов для усиления действия магии, а в основном — как прицел. Ты концентрируешься на них, целишься ими в объект… и начали. Давай!
Я выкрикнул заклинание, протянул ладони в сторону ручья, и вдруг участок метра два шириной стал белым, затрещал, и от него пахнуло ледяным дыханием — лед! Весь этот кусок воды мгновенно превратился в лед. Мне хотелось кричать от восторга — я сам сделал такую хитрую штуку.
— Есть, получилось!
Эльф с улыбкой посмотрел на меня:
— Я тоже так радовался первым успехам. Вот, казалось бы, что такого сложного: сказал какие-то слова, махнул руками — и ап! Все вышло, как хотел. Но ведь только единицы из десятков тысяч это могут, маги, и то не все. Ты думаешь, все в состоянии заморозить ручей? Кстати, надо разморозить его — ну-ка поддай ему заклинанием кипячения! А то уже из берегов попер, сейчас тропинку смоет. Готов? Отойди подальше — а то паром обварит. Давай!
Я ударил заклинанием кипячения, лед испарился, мгновенно превратившись в перегретый пар, и всю округу заволокло тяжелой мокрой пеленой, сквозь которую нельзя было разглядеть ничего на расстоянии вытянутой руки. Потом пар развеяло ветерком, и я увидел улыбающегося, довольного Шаланнара.
— Делаешь успехи, ученик. Только это было все так, ерунда — упражнения для боевого мага. Денег ими не заработаешь, в мирное время они никому не нужны — ну если только какие-то завалы разбирать и наводить мост через речку. Пойдем, несчастную сосну полечим.
Мы перепрыгнули через ручей, подойдя к тому месту, где он сузился, глубоко прорезав склон горы, и направились к огромной сосне, покалеченной ударом булыжника. Сам снаряд лежал у ее корней, разбитый на части ударом о ствол. Я подивился силе этого удара — действительно, это было пострашнее катапульты. Я понял принцип «стрельбы» с помощью воздушного тарана. Это сродни удару кием, только в виде кия тут выступал столб воздуха, а в качестве шара — огромный булыжник. Нужно было так направить вектор удара, чтобы камень летел в нужном мне направлении. Но как? А чего я туплю-то? Ведь не обязательно вектор удара должен идти от рук — они просто концентратор усилия. Если поршень воздуха движется вдоль поверхности почвы, то довольно просто выбрать точку приложения силы, и при достаточной практике камень полетит куда надо! Упс, разобрался.
— Эй, эй, чего застыл-то? — Эльф поводил ладонью у меня перед лицом. — Ты там живой? Фух, я даже напугался. Застыл с открытыми глазами и стоишь. Думаю, перегрузил голову парня, теперь он спятил! — Он рассмеялся, но было видно, что он и правда озабочен.
— Извините, учитель, я размышлял о том, как правильно запускать камни, и вроде бы понял это. Извините, увлекся.
— Да ничего… я сам, бывало, так увлекусь чтением научных работ — то спалю что-нибудь на плите, то чайник выкипит и сгорит. Давай-ка к делу. Вспоминай заклинание лечения деревьев, заклинание роста — я тебе давал читать его. Это очень важное в сельском хозяйстве заклинание. У тебя в памяти оно не одно, есть также для пшеницы, для ржи, для овса, клубники, огурцов, есть общеукрепляющие. Можно и общеукрепляющее в данном случае использовать, но лучше предназначенное именно для сосны. Оно будет действовать эффективнее, проверено. В чем суть его: ты произносишь заклинание и как бы входишь в соприкосновение с душой дерева, ты чувствуешь его, ты управляешь им, ты видишь все потоки соков, даешь ему команду восстановиться, залечить раны. Кроме того, при помощи этого заклинания ты можешь изменять форму растущего дерева. Ну как я в свое время создал свой дом. Подчеркну — растущего дерева. Живого. Мертвое дерево ты изменить не сможешь. И вот еще что: такие вот большие деревья заставлять расти, как крошечные ростки, не надо — ты угробишь и само дерево, и то, что под ним. Оно вытянет из почвы все соки, погибнут кустарники, другие деревья, а его корни не смогут уцепиться за почву при сильном ветре, и оно рухнет, погибнет. У деревьев есть свои ограничения, и не надо губить их своими попытками сделать что-то грандиозное. В целом все вмешательства в природу должны быть точечными и обдуманными. Каждое твое движение в сторону изменений — дождь, ветер, лес, река — может нанести окружающему миру страшный, непоправимый вред. Я тебе еще расскажу это, когда мы будем вызывать дождь. Вернемся к дереву. Давай, произноси заклинание лечения сосны!
Я стал четко выговаривать заклинание, прижавшись руками к стволу, как рекомендовал Шаланнар. Вначале ничего не происходило, потом вдруг я почувствовал… мои ветки колышет ветер… по телу струится поток сладостных соков, расходясь по кроне… Корни, как мощные насосы, тянут из глубины потоки живительной влаги… Боль! Боль! Боль! Перенаправляю к источнику боли почти все соки, поврежденное место накрывается подушкой из смолы, затекает, затекает… клетки ствола лихорадочно делятся, повинуясь моему желанию залечить повреждение, и новая древесина затягивает рану, накрываясь толстым слоем коры. Покой… покой… покой… Ветер шевелит крону. Боль ушла и остались только покой и движение соков. Корни тянут влагу…
Я с трудом отсоединился от дерева, открыл глаза. Шаланнар стоял, задрав голову, и рассматривал темное пятно на месте бывшей раны от камня:
— Хорошая работа, ученик. Вот сейчас тебе есть чем гордиться — ты сделал сложную и правильную работу. Что там эти дурацкие военные утехи — прах, хаос, а это… это на века. Созидать гораздо приятнее, чем разрушать. Впрочем, кому как. Пойдем обедать, после обеда потренируемся. Я тебя буду учить искать воду и выводить ее на поверхность — очень, очень полезное умение.
Через полчаса мы уже сидели за столом и ели рагу из оленины — я всей душой надеялся, что там не окажется слабительного — злостная девица была настолько разъярена, из-за того что ее заперли в доме, что ее волосы стояли дыбом, как у Медузы Горгоны. Однако я узнал, что это стояние волос было неспроста. Она попыталась выломать дверь, долбая по ней табуреткой, и получила разряд молнии — недостаточный, чтобы убить, но весьма мощный, чтобы лишить сознания на несколько минут. Я понял, что имел в виду эльф, когда сказал, что те, кто попытается дверь выломать, будут лишены возможности ходить, и порадовался, что при этом не выскакивали какие-нибудь пилы, отпиливающие ноги. Эльф слов на ветер не бросал.
Что же, оставалось надеяться, что нас не отравили и не плюнули нам в кастрюлю. Плевок-то мы еще как-то переживем, а вот яд… можем и не успеть друг друга полечить. С этими жизнеутверждающими мыслями я набросился на еду как голодный волк — магия сильно располагала к аппетиту. За столом мы обсуждали проблемы применения магии в народном хозяйстве. Как, например, повысить опорос, сказав «крибле-крабле-бумс», и в таком духе. А потом мне пришла в голову одна мысль:
— Учитель, скажите, а если, к примеру, маг лишится языка, как он будет колдовать? Ну вот нет языка — и что? Враг напал, вырвал язык, выломал челюсть — говорить нельзя. Паралич разбил опять же. И что, мы беззащитны как дети?
— Хе-хе… это все новички спрашивают. Выкрикивание заклинаний вслух — это удел новичков. Опытные маги произносят заклинания про себя, в мозгу. При этом сила их становится на какой-то процент слабее, зато никто не услышит и не украдет заклинания, не узнает, что ты колдуешь, и не предпримет ответные меры, кроме того, произношение про себя гораздо быстрее, чем вслух! То есть ты можешь отреагировать на удар противника практически мгновенно. Летит в тебя, к примеру, камень — ты произносишь про себя заклинание — р-раз! — камень отбит. Стрела — отбита. Занесенный меч — выбит. Кстати, применение магии на судебном поединке категорически запрещено. Если только не бьются два мага на магическом поединке.
— Это тоже бывает? — с интересом спросила Аранна. — Вот бы поглядеть!
— Я такого ни разу не видел на судебном поединке, — сухо ответил эльф. — Впрочем, и сам судебный поединок — архаизм. Но вернемся к заклинаниям. Итак, ты понял: ты вполне можешь колдовать и без выкрикивания заклинаний, и надо себя приучать к этому. На данном этапе я пока тебя не останавливал и сам говорил заклинания вслух, чтобы ты лучше видел результат, но лучше произносить их про себя, вот так…
С печки неожиданно поднялся горшок с рагу и плавно перелетел на стол.
— Это называется — дозированный вихрь, — сказал Шаланнар, с удовольствием глядя на наши ошеломленные физиономии. — Ты там корабли топил, а он может просто, спокойно, без разрушений переносить предметы. Этому надо долго учиться, так что даже и не вздумай пробовать повторить. Мне неохота спать среди пятен подливы и обломков горшка. Наелся? Хватит рассиживаться, пошли терзать железо.
Мы вышли на площадку, взяв тренировочные мечи, и начали делать разминочные движения, потом встали в стойки и приступили к отрабатыванию связки, переходов из стойки в стойку, способов защиты. Через час перешли к спаррингу. Последние два дня я уже практически не пропускал ударов эльфа, но частенько цеплял его своим клинком. Вот и сейчас после серии ударов я крепко приложил его по ребрам, он даже сморщился.
— Извините, учитель, не сумел сдержать удар.
— Ты и не должен его сдерживать — иначе ты так и приучишь себя не доводить его до цели, и тебя просто убьют в реальном бою. Пока ты еще не великий мастер клинка, потому тебе нельзя на тренировке сдерживать удар. Только они могут настолько контролировать свое тело, что без ущерба для своего умения способны обозначать удары, играть клинком. Знаешь что, попробуй-ка вот с Аранной потренироваться, а то, может, у тебя уже глаз замылился с одним и тем же бойцом скакать. На-ка, подруга, попробуй побить своего мужчину, врежь ему по ребрам, чтобы старика не обижал, — хохотнул Шаланнар и приготовился смотреть зрелище.
— Учитель, да она не поднимет этот меч, надорвется, а вам потом лечить… Да и я не могу с ней биться — меня потом совесть замучает.
— Ах ты засранец! Я не подниму?! Я надорвусь?! Да я лучше всякого мужика фехтую! — И Аранна без предупреждения, с ходу напала на меня.
Надо сказать, что билась она вполне умело — без изысков, но грамотно, яростно нападая и ювелирно точно организуя защиту. Впрочем, я бился вполсилы. После старика ее уровень подготовки был как частник на «москвиче» против профи «Формулы-1». Это продолжалось долго, я мог бы так стоять часами, отбивая ее удары, остановил это действо эльф:
— Ну, хватит. Викор мог тебя убить уже раз семьдесят и даже бы не запыхался. Скажи, Аранна, как твой уровень соотносится с уровнем фехтования предположительного противника Викора на судебном поединке?
Аранна задумалась, присев на изогнутый ствол березы и подперев подбородок кулаком.
— Как сказать… конечно, он сильнее меня, быстрее, но ненамного лучше. Процентов на тридцать, скажем так. С Викором, думаю, не сравнится — он как змея, я не успевала до него дотронуться, как его уже не было на этом месте, или мой меч натыкался на его клинок. Если он еще применит свои грязные приемчики, не ограничиваясь только фехтованием, то убьет этого типа за три секунды.
— Спасибо, Аранна! Кстати, Викор, я заметил одну штуку: ты четко копируешь те движения, которые я тебе показывал в бою, до мелочей. Такое впечатление, что ты их с ходу запомнил… Не пояснишь ли мне это дело? — Шаланнар пристально посмотрел на меня, но я не дрогнул, лишь равнодушно пожал плечами:
— Не знаю… как-то само вышло. Смотрел и запомнил.
— Ну-ну, мы еще к этому вернемся. Так, на сегодня хватит фехтования, сейчас пойдем с тобой заниматься магией. Эй, фехтовальщица, пойдешь с нами?
— Конечно, пойду! Неужели опять взаперти сидеть буду?!
— Да ясно — не будешь. А то и правда нам какой-нибудь гадости подсыплешь в похлебку, от вас, женщин, всего ожидать можно. — Шаланнар закрыл дверь и пошел вперед, указывая дорогу.
Через полчаса мы вышли на небольшое плоскогорье, поросшее высокой травой. Мы шагали перпендикулярно гряде гор, отклоняясь немного на восток.
— Итак, теперь приступим к водной стихии. Как ты видишь, вокруг ни ручья, ни пруда, а тебе нужна тут вода. Что ты будешь делать?
— У вас есть фляжка? Ага. Дайте мне ее, пожалуйста… — Я взял флягу у эльфа, налил себе на ладонь немного воды, образовав лужицу, и стал читать заклинание сродства — главного способа добычи пропитания у рудознатцев.
Почва как будто стала прозрачной, и я с наслаждением погрузился в знакомые красочные картинки. Вот и вода… Песчаный пласт, напитанный грунтовыми водами, изгибался дугой метрах в пятидесяти от нас. Я размеренным шагом прошел туда, потом прочитал заклинание, применяемое гномами для размягчения почвы.
Нет, вода, хоть и находилась под давлением, не смогла пробить многометровый слой глины, пусть даже и размягченной моей магией. Тогда я вызвал из памяти заклинание подтягивания воды. Говорить вслух его не стал, а четко прочитал про себя и как будто потянул, потянул воду снизу, по каналу, пробитому предыдущим заклинанием. Из-под поверхности почвы с шумом вырвался фонтан грязной влаги, обдав брызгами меня, эльфа, стоявшего рядом и с интересом наблюдающего за моими манипуляциями, и завизжавшую от испуга Аранну, которая тут же покрылась грязной жижей с головы до пят.
— Это ты нарочно меня обдал! Потому что я с вами увязалась?!
— Ага, я специально вызвал фонтан с двадцатиметровой глубины, чтобы изгваздать тебя с головы до ног! — фыркнул я, не в силах удержаться от смеха при виде измазанной мордашки девицы.
— Молодец. Я и забыл, что ты рудознатец, эффектно сделал, — нехотя признал Шаланнар. — Вода сродни другим полезным ископаемым, и найти ее можно так же. Вот второе заклинание я не уловил — что это было?
— Это заклинание проходчиков — размягчает горные породы перед разработкой, делает их хрупкими и непрочными.
— Понятно. Грамотно, грамотно… Сейчас умоемся и продолжим. Аранна, иди, вода уже очистилась, смой маску с лица, а то звери все разбегутся от страха. — Эльф шагнул к бьющему из земли фонтанчику прозрачной воды, попил и с наслаждением умылся. — Хорошая вода, сладкая. Много ее там?
— Пласт метров десять шириной, изгибается линзой вверх. Теперь тут будет родник, если не навсегда, то очень надолго — я пробил канал наверх, и давлением воду будет выталкивать сюда.
— Грамотно, — опять с удовольствием отметил Шаланнар, — считай, экзамен ты сдал на отлично. Вот теперь можно перейти к погоде. Это-то посложнее будет. Пойдем-ка мы от этого фонтана, хватит плескаться, Аранна, все лицо смоешь!
— В общем, так, Викор. К примеру, нам надо вызвать дождь. Ты можешь либо пригнать дождевые тучи и пролить на почву мощный ливень, либо воспользоваться осторожным и слабым заклинанием, охлаждающим верхние слои атмосферы, — для этого надо потихоньку, потихоньку притягивать в эти слои холодный воздух, который вызовет выпадение мельчайших капелек воды, которые, слипаясь, образуют капли дождя. Достаточно подтолкнуть этот процесс, и ты уже можешь отстраниться от него — дальше все пойдет так, как если бы ты подтолкнул камешек с горы и он понесся вниз, увлекая за собой остальные, непрочно держащиеся на склоне камни. И начнется дождь! В чем разница двух способов вызова дождя? Первый очень опасен, фактически это климатическое оружие — ведь, утаскивая тучи, ты где-то нарушишь равновесие и там начнется засуха, зато тут, где ты обрушишь струи ливня, будет потоп, который так же уничтожит посевы, как и вызванная тобой засуха. Вряд ли это понравится людям, и они, само собой, постараются покарать тебя за такое колдовство. Такой способ можно рассматривать только как климатическое оружие — если ты хочешь кому-то сильно нагадить. Второй способ безопасен, он не нарушает шаткое равновесие. Просто прольется благодатный дождь, и восхищенные почитатели насыплют тебе полны горсти… ну, чего-нибудь ценного. А если не насыплют — можно же вспомнить и про первый способ, — подмигнул мне правым глазом эльф. — Ну что, давай пробовать вызывать дождь?
Я сосредоточился, произнес заклинание — пока что вслух — и стал вслушиваться в потоки воздуха, струящиеся в вышине. Я как будто сам стал воздухом: вот холодный северный ветер… тихонько подтягиваю, подтягиваю его… воздух у нас над головой, в высоте, стал постепенно охлаждаться… все, надо остановиться! Хватит! Я выхожу из транса и смотрю на моих спутников.
— Ну как, получилось? — поинтересовалась Аранна. — Что-то ничего не происходит.
— И не должно пока что происходить, если он правильно все сделал. Пошли к дому. Если я не ошибаюсь, скоро пойдет дождь, а мне не хочется торчать под дождем, когда рядом есть крыша, под которую можно спрятаться. Ага, кое-что уже есть… — Шаланнар указал пальцем не небольшое пушистое облачко, возникшее в ранее безоблачном небе. — Ну-ка, поторопимся!
Все-таки мы не успели — первые капли упали на сухую почву, когда мы были минутах в пятнадцати от дома. Последнюю сотню метров нам пришлось бежать под проливным дождем, щедро обрушившимся на окрестности и выбивавшим лопающиеся пузыри из луж на тропинке. В доме было тепло, уютно, трещали дрова в печи, и мы занялись раскатыванием лепешек из пшеничной муки. Потом мы долго пили чай со свежим печеньем, разговаривая обо всем на свете.
Я рассказал Шаланнару о моем мире, о том, как на Земле живут люди. Они с Аранной недоверчиво крутили головами, удивляясь нереальности того, что я им поведал. Мне и самому-то уже казалось, что тот мир, из которого я пришел, какая-то выдумка больного разума. Как будто и не было квартиры в хрущевке, ларьков, где продавали паленую водку из-под полы и пиво, которое пивом можно назвать только с натяжкой… мусорки с набросанными рядом пакетами, бумагами, банками.
Меня всегда удивляло, почему наши люди, вместо того чтобы бросить мусор в предназначенный для этого бак, обязательно кинут его рядом? Почему надо везде гадить, а потом радостно хаять власти, которые не убрали помойку? Или это судьба всех цивилизаций — погибнуть, будучи задавленными мусором?
Дождь кончился через несколько часов, уже глубокой ночью, и утро встретило нас ярким светом, блистающим на омытых ветках деревьев, сверкающими каплями, висящими на кончиках игл, на резных листьях дубов.
Сегодня мы решили до обеда заниматься теорией — пока не подсохнет земля и можно будет ходить, не рискуя накрутить на ноги кучу чернозема.
Снова бесконечная череда свитков, снова тексты на нескольких языках…
Я все время думал, что же за свитки лежали у Шаланнара внизу, в хранилище, и чего он так разозлился? И это после его же слов о том, что нет запретных знаний! Меня так и подмывало спросить его об этом, и я решился:
— Учитель! Я долго не решался вас спросить, но надеюсь, вы не рассердитесь на меня? — Я помедлил, а Шаланнар внимательно посмотрел мне в лицо, вздохнул и остановил меня ладонью:
— Я знаю, о чем ты спросишь, я ждал этого вопроса. Только откровенность за откровенность, да? Ты запомнил то, что было написано в том свитке?
— Запомнил, — честно сознался я. — Что я могу сделать, если слова сразу впечатались мне в мозг, не вырву же я их!
— Я так и знал, — сокрушенно сказал Шаланнар. — Не надо было вас водить в хранилище. Лучше бы я сам подобрал мечи, на глаз. Что за свитки, спрашиваешь? Это запретная магия. Заклинания, что в свитках, вызывают сущностей из другого мира — демонов. Ну, мы их так называем. Может, они и не демоны вообще, а какие-то другие существа, волей мага заброшенные к нам, вот как ты, например. Только в основном эти существа оказываются страшными убийцами, уничтожающими все, что оказывается рядом. Не знаю, почему так — это недоступно моему пониманию. Даже само их дыхание бывает смертельно. Хотя на первый взгляд они могут казаться совсем невинными. Они недолго живут в нашем мире: или их убивают, или они гибнут сами от странных болезней, но при этом возникают непонятные эпидемии самых страшных болезней, уносящие порой населения целых городов. Поэтому такая магия строго запрещена. Кроме того, там лежат свитки по некромантии — тоже запрещенное умение. Заставить труп человека жить после смерти, да еще и убивать, — разве это не противоестественно? Да, я погорячился, когда сказал, что все без исключения знания нужны человеку — некоторые нужно укрыть глубоко под землей и не выпускать!
— Интересно, а зачем же тогда вы храните их дома, если они так опасны и запретны? Не проще ли их просто бросить в огонь и забыть, как о дурном сне? — удивленно пожал я плечами. — Не понимаю вас!
— Я уже не раз думал над этим, но решил: чтобы бороться с врагом, надо его знать. Как можно рассуждать о черной магии и некромантии, когда ты не знаешь, что это такое? Ты какой свиток успел запомнить? Вот этот? — И Шаланнар произнес несколько начальных слов текста.
— Да, этот. Что это такое? И на каком языке?
— Этот язык утерян. А само заклинание предназначено для того, чтобы призвать демона. Не вздумай произнести когда-либо эти слова. И если услышишь их от кого-то — убей его сразу, не думая, ты сбережешь этим многие жизни…
Шаланнар задумался, потом поднял на меня глаза:
— Знаешь, раз уж пошло такое дело, я дам тебе эти свитки прочитать. Хотя бы ты будешь знать, с чем имеешь дело. Там не все они с заклинаниями. Основное там — описание природы зла: что оно такое, как люди его используют, — тебе будет полезно это знать, если ты собираешься заняться исследованием мира. Часто такое черное колдовство практикуют племена кочевников, дикие народы, и ты должен быть в курсе, когда вдруг на тебя направят силы зла. Только хочу предупредить: я тебе верю, знаю, что ты не злой человек и не будешь использовать эти знания во вред хорошим разумным существам, — удержись от соблазна применять их, если только не станет совсем безнадежно и другого выхода не будет. Каждый вызов сущности из другого мира приводит к страшным и непредсказуемым последствиям.
— Кстати сказать, я могу вам подсказать, откуда берутся эпидемии после попадания в этот мир сущностей, — задумчиво произнес я.
— Да-а? И что же происходит? — заинтересовался Шаланнар.
— Никакой тут нет магии и мистики — всего лишь биология. Вернее, микробиология.
И я рассказал эльфу о микробах, об эпидемиях, о том, как существа из другого мира заносят в этот неизвестные ранее болезни, против которых организмы аборигенов не имеют антител. Мне в этом отношении повезло — наши миры, скорее всего, часто соприкасались, потому здешние болезни меня обошли стороной, и я не занес сюда никаких эпидемий, — а так-то я тоже такая же сущность, которую вызвал в этот мир некий черный маг…
Аранна вытаращила на меня глаза:
— Ты демон?! А где у тебя рога?! У демонов всегда бывают рога, мне рассказывали!
— Еще не наставила, видать, — усмехнулся я. — Ну, это дело времени.
— Ну чего болтаешь-то, — рассердилась Аранна, — даже и не думала! И вообще…
— Цыц! — прервал ее эльф. — Мы о важных вещах разговариваем, а ты со своими бабскими делами лезешь! Молчи и не вмешивайся!
Аранна надулась и уселась в стороне, демонстративно не глядя на меня. Шаланнар успокоился и сказал:
— Сегодня окончишь зачитку свитков по теории лечения болезней растений, а завтра с утра мы с тобой разберемся в теории зла и посмотрим ряд свитков, чтобы ты имел об этом представление. Сегодня не будем заниматься фехтованием — я считаю, что ты готов и находишься в пике формы, если только кое-кто до суда тебя не заездит до полусмерти. — И он посмотрел на возмущенно фыркнувшую девушку. — Будем заниматься фехтованием через день. У нас есть в запасе чуть меньше недели, и я думаю, успеем подготовить все, что нужно. А теперь — хватит праздных разговоров, беремся за учебу!