Обвиняемый
Фрэнк бил ногами в дно бочки, вода, уже доходила ему до подбородка. Выплевывая ее изо рта, он молотил пятками по железу. Бесполезно!
Последним отчаянным усилием он изо всей силы толкнул головой и руками верхнюю часть бочки. Крышка немного поддалась вверх. Он толкал ее еще и еще, с каждым разом приподнимая. Легкие готовы были вот-вот лопнуть, когда Фрэнк выбрался из тонущей западни и вынырнул на поверхность.
Задыхаясь и глотая ртом воздух, он обнаружил, что находится ярдах в пятидесяти от берега. Вблизи не было ни одной лодки, и он, с трудом проплыв это расстояние, совершенно обессиленный повалился на прибрежный песок. Отдохнув и придя в себя, он встал и огляделся. Никаких следов напавших на него людей не было заметно. «Может, кто-то из них прячется на пристани», – подумал он и осторожно туда побрел. Увидев, что висячий замок не заперт, он вошел в ворота. Роскошный катер Гилмана мягко покачивался у причала. Фрэнк заглянул в темноту эллинга, там никого не было. Он откинул какой-то брезент, под ним лежала груда деревянного багета. «Интересно, почему он здесь лежит», – подумал он и поднял несколько планок. Внизу лежал обломок знакомой изогнутой рамы с ромбовидным углом. От старой картины форта. Другие куски дерева тоже оказались от рам, в которые были вставлены картины Пленного художника. «Значит, все-таки Гилман!»
Но у Фрэнка все же были сомнения. Вряд ли Гилман рискнул бы его утопить.
«Надо немедленно сообщить в полицию», – решил Фрэнк, снова закрывая рамы брезентом. Он побежал к лимузину и, приехав в школу, позвонил начальнику отделения, который выслал полицейских Билтона и Тэрнера к Гилману. Переодевшись, Фрэнк отправился обратно к дому критика. К его удивлению, Гилман уже вернулся.
– Что все это значит? – резко спросил он, увидев полицейских и Фрэнка.
– Мы должны осмотреть ваш эллинг, – сказал Тэрнер, предъявляя ордер на обыск.
Гилман вскочил, лицо его выражало тревогу и растерянность.
– Но почему? Что такого…
Потому что вот этот молодой человек сообщил нам, что вы укрываете краденые вещи.
– Которые я обнаружил, – добавил Фрэнк, – после того, как кто-то на меня напал и попытался утопить в железной бочке.
Гилман был потрясен.
– Я в этом не виновен, – запротестовал он. – У меня хорошая репутация, меня все знают…
– Идите с нами, – приказал Тэрнер.
В эллинге Фрэнк, подняв ромбовидный кусок дерева, спросил:
– Узнаете, мистер Гилман?
– Конечно. Часть рамы одной из картин Давенпорта.
– Правильно. Украденной рамы. Может, вы объясните, почему она лежит у вас в эллинге?
– Понятия не имею, как все это сюда попало, – ответил критик, разводя руками. – Я не виновен в этих ужасных вещах, в которых вы меня обвиняете. Это может подтвердить и мой шофер, который служит у меня и рулевым катера. Все последние несколько часов он все время был со мной.
Шофер при допросе представил непоколебимое алиби и яростно отрицал какое-либо участие в нападении на Фрэнка. Он также утверждал, что утром деревянных планок в эллинге не было.
Проведя обыск в доме и не найдя украденных картин, полицейские решили поднять со дна бочку. Фрэнк вызвался за ней нырнуть, и они втроем, сев в лодку, поплыли к тому месту, где она затонула. Фрэнк разделся и прыгнул в воду. К счастью, вода в этом месте была прозрачной, и он сразу обнаружил и бочку, и выбитую им крышку, которые лежали на песчаном дне на глубине примерно десяти футов.
Когда Фрэнк вытащил на поверхность эту страшную улику, полицейские помогли ему забраться в лодку, и все трое вернулись в эллинг. Увидев свой адрес, напечатанный сбоку бочки, критик побледнел.
– В ней был инсектицид, – сказал он. – Мы израсходовали его на прошлой неделе.
Гилман стоял поникший, с опущенной головой.
– Я не причастен к этому дьявольскому преступлению, – бормотал он.
Полицейские приказали ему не покидать дом.
– Вам придется оставаться здесь, пока мы не установим истину, – сказал Тэрнер. Бочку и деревянные планки полицейские забрали с собой в качестве вещественных доказательств. На солнце Фрэнк уже полностью обсох, и они довезли его до лимузина.
– Ты счастливо отделался, – заметил Билтон.
– Повезло, что крышка была не очень плотно закрыта, – ответил Фрэнк. Он вспомнил голоса, которые слышал до того, как потерял сознание. Их было по крайней мере двое.
– Так или иначе, но улики против Гилмана очень серьезны, – заметил Тэрнер.
Услышав рассказ Фрэнка, Чет, Джо, дядя Джим и мистер Давенпорт были сначала ошеломлены, затем их охватили гнев и возмущение. Рассказывал он им о своем приключении в кабинете мецената. Пожилой южанин говорил с растерянным видом:
– Я знаю, что Чонси Гилман считает меня своим смертельным врагом, но чтобы сделать такое… такое… нет, в это невозможно поверить.
– Я тоже так считаю, – сказал Фрэнк, – я с вами согласен, что он не виновен.
– Даже если Гилман, – согласился и Джо, – был потрясен появлением змеи, я все же не представляю себе, чтобы он мог решиться на преступление.
– А какие-нибудь картины у него нашли? – спросил Джим Кеньон.
– Ни одной, – ответил Фрэнк.
– А как вы думаете, Гилман знает что-нибудь о призраке, который мы видели вчера ночью? – спросил Чет.
– Не забывай, – пожал плечами Фрэнк, – и Эйдриан Коплер, и его сообщники все еще на свободе. И мы ничего о них не знаем.
Джо и Чет на Черепашьем острове ничего не узнали – ни Эверетта, ни его лодки на острове не было. Не было и каких-либо следов украденных картин.
– На острове оставалась только собака, но, к счастью для нас, она была привязана, – добавил Чет.
Давенпорт заявил, что днем он съездит к Чонси Гилману.
– Я его не люблю, но не могу считать виновным, пока это не будет доказано.
Хотя на этот раз ребята пообедали довольно поздно, Фрэнк предложил снова отправиться в форт.
– На этот раз хорошенько осмотрим его внутри, – сказал он.
Джим Кеньон, поскольку был во второй половине дня свободен, вызвался идти вместе с ними.
Отлично, – сказал Джо, – в прочесывании форта лишние руки очень пригодятся.
Забрав лопаты и кирки, они погрузились в бато и отправились в форт. Добравшись до Сенандаги, они вошли в форт через туннель у основного входа. Остановившись в середине плаца для парадов, Фрэнк достал карту.
– Давайте посмотрим. Перед нами на юге длинная постройка без крыши – это должны быть западные казармы… Или то, что от них осталось, – прервал его Чет.
– … а развалины позади нас – здесь – северные казармы. Строение слева предназначалось для офицеров. Помимо двух равелинов снаружи, четыре угловых бастиона и земляные валы – такова обстановка сверху.
– А как насчет подземных казематов? – спросил Джо. – В одном из них ведь и держали пленного Джейсона Давенпорта.
Фрэнк повернул карту.
– Они находятся под западными казармами.
Они подошли к строению из камня, которое возвышалось над земляным валом. Вход, который, очевидно, вел вниз, закрывали булыжники и разный мусор.
– Добраться вниз – задачка, – сказал Фрэнк.
– Генерал Давенпорт, по всей вероятности, имел право ходить по форту, – напомнил Кеньон. – Он мог найти золотую цепь в любом его месте.
Они решили прежде всего проверить развалины казарм. Фрэнк взял на себя одну из западных казарм. Джо – старое офицерское помещение, Чет и дядя Джим – северные казармы.
Первоначально имевшие три этажа, теперь это были не более чем остовы с выбитыми оконными и дверными рамами. Внутри сохранились две черных трубы.
Джо пролез через проем в стене и начал поиск среди битого камня и известки, большей частью упавших с верхнего этажа.
Все работали уже несколько часов. В Сенандаге раздавалось эхо от звона лопат о камни. Но у каждого уже появилось сомнение, что они когда-либо найдут знак, указывающий на местонахождение сокровища. Что, если оно безнадежно погребено под развалинами?
– Смотрите, вот лезвие старой шпаги! – позвал их Фрэнк.
– Замечательно! – воскликнул Чет. – А мы только что нашли ржавый стакан для картечи!
Джо откопал деревянный сундучок, почти целиком сохранившийся. Но никто из них не нашел ни похожий на томагавк знак, ни цепь. Наконец, усталые искатели прервали поиски, чтобы отдохнуть на берегу возле бато.
Вдруг из форта донеслись до них сердитые мужские голоса.
Джо и Фрэнк, а за ними Чет и дядя Джим ринулись вверх по склону, промчались по туннелю и, пораженные, замерли на месте. На плацу для парадов яростно дрались двое мужчин.
