Андрей выбрал саблю из груды стоящих возле стеллажа клинков. Обычный, простой клинок, без изысков и украшений. Отточенный, как бритва. Его жало было холодным и тускло блестело, как будто мечтая о том, чтобы напитаться кровью и заблестеть, засверкать в солнечных лучах.

Противник уже стоял на площадке, невозмутимо глядя в пространство, вытаращив белесые, оловянные глаза. Он остался в одной безрукавке-жилетке, обнажавшей могучие, мускулистые руки, необычайно длинные, как у обезьяны. Несмотря на то, что он был ниже Андрея, преимущество в росте не имело значения – длина рук компенсировала эту разницу.

Андрей оставил на себе белую свободную рубаху, застёгивающуюся на запястьях. Надел свободные штаны и мягкие, удобные башмаки, чем-то похожие на индейские мокасины – специально ходили на рынок, искали такие удобные. Они хорошо стояли на земле, не скользили и не жали ноги.

Отодвинув канаты, Андрей вышел на площадку. Она чем-то напоминала боксёрский ринг, только гораздо больший по размеру. Напротив площадки находилась ложа императора, и с площадки хорошо были видны лица всех, кто в этой самой ложе находился. Император, его свита, слуги – все с нетерпением и живым интересом смотрели за теми, кто вышел биться ради их удовольствия. Андрей невольно усмехнулся: 'Идущие на смерть приветствуют тебя!…' – ничего не меняется во всех мирах. В том числе и развлечения. История идёт по спирали, так что…сейчас она сделала виток назад.

Гортас увидел улыбку на лице противника, тоже усмехнулся и негромко, но отчётливо сказал:

– Рано радуешься, деревенщина. Но вообще-то мне нравится твой настрой. Эти слабаки, которых я убивал раньше, они только ныли и просили сохранить им жизнь – мол, дети, семья. Идиоты. Кстати – у тебя красивая жена. После того, как ты умрёшь, я с ней хорошо развлекусь. Обязательно приглашу её в своё поместье. У меня там хватит места и для неё. Ты даже не представляешь, какое удовольствие трахать бабу, мужа которой ты не так давно убил! Вспоминаешь его тускнеющие глаза, и…

Речь Гортаса прервали фанфары, и оба соперника поклонились императору в ложе, предлагая дать команду к началу боя. Тот немного помедлил, демонстративно нагнетая обстановку, потом встал, достал белый платочек из-за обшлага камзола, и подняв его в воздух, махнул. Трибуны забурлили, но громких криков не было – все ждали начала поединка и как будто бы боялись спугнуть противников.

Гортас так и стоял, горделиво подбоченясь и уперев саблю в землю. Потом он поднял левую руку, приветствуя стадион, и трибуны заревели в восторге. Какой бы он ни был подонок, сейчас они его обожали – ведь он даёт им зрелище!

Андрей взмахнул саблей в воздухе, пожал плечами – он тоже не особенно торопился – день впереди, куда спешить? Если противник желает устроить из поединка шоу – его право. Пусть себе тешится. Андрей усмехнулся своим мыслям, потом всё-таки не выдержал и сказал:

– Ты ещё долго будешь комедиантствовать? Как ярмарочный паяц… вышел биться – бейся.

– Торопишься на тот свет, деревенщина? – тоже усмехнулся Гортас, и в его глазах загорелись огоньки бешенства – это запросто.

Без подготовки, без красивых поз и стоек, Гортас мгновенно напал на Андрея, целясь в левое плечо – монах сразу понял, тому хотелось поиграть, устроить представление – он вначале желал как следует ранить противника, и уж затем, постепенно, изрубить в капусту.

Клинки встретились, выбив искры, тут же растворившиеся в солнечных лучах. Гортас нахмурился – противник не собирался сдаваться и его скорость была не менее высокой, чем у него. Гортас был опытным бойцом, возможно – одним из самых лучших фехтовальщиков того времени. Потому он тут же ослабил нажим и разложил серию на серию прощупывающих ударов.

Гортас то увеличивал силу удара, то ослаблял, пытался прощупать оборону противника уколами и финтами. Но нет – тот успевал отразить все хитрые финты и удары, крепко держа в руках саблю. В свою очередь он активно и очень, очень быстро давал ответную атаку, и не будучи оборотнем, Гортас вряд ли бы успел парировать эти молниеносные атаки.

Бой длился уже минуты три, и Гортас понял – перед ним противник с огромными силовыми и скоростными возможностями, НО! – гораздо менее умелый в фехтовании, чем он. Это следовало из некоторых нечёткостей в завершении атаки, в смазанности ударов. Противник был хорош в фехтовании, выше среднего уровня бойцов, но гораздо хуже Гортаса, обладающего высшим уровнем мастерства.

Гортас начал постепенно увеличивать темп. Серии следовали за сериями, удары слились в сверкающий вихрь. Трибуны замерли, затихли, люди раскрыли рот, понимая, что на арене совершается что-то такое, чего они не видели никогда и возможно и не увидят больше никогда. Силуэты противников как будто смазались, звон клинков слился в какой-то сплошной визг, стон, будто металл сабель протестовал против такого его варварского использования. Наконец – трибуны вскрикнул и зашумели – первая кровь!

Андрей вздрогнул – сабля противника рассекла ему кожу на груди, оставив длинную, сильно кровоточащую рану, глубиной около сантиметра и длинно сантиметров тридцать. Так-то сама по себе она была неопасна, но имела психологическое значение, да и просто – неприятно и болезненно.

Система регенерации организма тут же закрыла перерубленные сосуды и начала залечивать порез. Кровь остановилась и о ране напоминал лишь косой разрез на рубахе, намокший красным подол рубахи, да неприятное ощущение, когда края раны размыкались при движениях и касались ткани.

Гортас усмехался и не ослаблял натиска. Андрей был спокоен, но в глубине его души копошилось отчаяние – зря, зря он влез в это 'мероприятие'! Он выбросил из головы эти упадочные мысли и с новой силой напал на противника, увеличив скорость по максимуму. Гортас перестал улыбаться, он был сосредоточен, и действовал саблей как человек, который очень боится за целостность кожи – Андрей не мог приблизить клинок к телу противника ближе, чем на расстояние сантиметра. Каждый раз Гортас непостижимым образом успевал подставить саблю, либо отступить, уклониться именно на этот сантиметр, которого не хватало.

Пять минут, десять минут – темп боя не снижался, оба противника покрылись потом, их лица покраснели – температура тел увеличилась до сорока градусов – они буквально сжигали себя, свои ресурсы.

Финт, укол! – Андрей вздрогнул о боли – его левое бедро оказалось пропоротым насквозь и нога онемела. Подвижность сразу уменьшилась и Андрей приготовился к худшему – после такого ранения нога восстановится не скоро. Не обращаться же в Зверя прямо на глазах тысяч людей? Единственно что радовало – Гортас не успел вовремя убрал руку после укола в бедро, и Андрей разрубил ему предплечье. Тот поморщился и перекинул саблю в левую руку. Впрочем – на скорость и эффективность Гортаса это не повлияло – в этом Монах убедился тут же – противник после ранения как будто получил заряд энергии и с удвоенной силой набросился на Андрея, нанеся ему лёгкое ранение в запястье и рассадив руку до кости.

Стадион уже ревел – кто-то болел за Гортаса, кто-то за Андрея, и все жаждали крови, крови, крови! Император в ложе встал, и оперевшись на барьер, ограждавший ложу от арены, подался вперёд, как будто для того, чтобы получше видеть происходящее. Бойцы находились всего в десяти метрах от него, так что от него не мог ускользнуть ни один нюанс этой эпической битвы, о которой будут долгие годы петь все барды во всём мире.

Драться с левшой было ещё хуже. Для этого были нужны длительные тренировки с подобными противниками – левша очень неудобен в бою, очень. Другая защита, другие атаки, и как следствие – через две минуты Андрей получил ещё ранение – сабля противника рассекла ему мышцы на боку справа.

Бесчисленные удары врага, едва не касающиеся тела и нанесшие раны изрубили белую рубаху в клочья, и она свисала с плеч окровавленными лоскутами, отвлекая от боя. Андрей левой рукой сорвал эти лохмотья, оставшись по пояс голым, и зал вздохнул от удовольствия, особенно дамы, напряжённо следящие за бойцами. Глаза женщин увлажнились, красные язычки как по команде смочили пересохшие пухлые губы и руки, мечтающие о твёрдом мужском теле вцепились в локоть своих спутников, с которыми они пришли на стадион.

Только одна женщина в отчаянии смотрела на то, что происходит на арене и истово молила Бога – помоги! Ну помоги же!

Руки Марго с сжали деревянное сиденье первого ряда стадиона, и эти тонкие пальцы, сжавшись со всей своей силой, впились в деревяшку так, что раздробили её и прошли навылет. Девушка даже не заметила этого, готовая броситься и отбить своего возлюбленного, спасти его, унести туда, где ему ничего не будет угрожать.

Количество царапин и порезов на теле Андрея увеличилось до десятка в считанные минуты. Он был буквально покрыт кровью, тогда как у его противника была лишь одна существенная рана, совершенно не мешавшая вести бой. Оба противника тяжело дышали, их лёгкие прогоняли невероятное количество воздуха, напитывая свою плоть, сжигающую ресурсы организма.

Бам-бам-бам-бам-бам – сыпались удары, зазубренные клинки скрежетали и грозили переломиться.

Один из мощных ударов Гортаса сбоку в клинок Андрея переломил его как спичку, и тот остался стоять с обломком сантиметров двадцати длиной. Распорядитель боя, стоящий неподалёку, тут же закричал, останавливая бой – по правилам в этом случае сабля подлежала замене. Но до того, как служитель арены успел выкрикнуть приказ, Гортас успел нанести три удара, два из которых крест-накрест рассекли и так уже пораненную грудь Андрея. Один из ударов прошёл довольно глубоко, и если бы не усиленные кости оборотня, перерубил бы грудную клетку и рассёк сердце.

После сигнала Гортас опустил саблю и усмехнувшись издевательски, спросил:

– Ну что, теперь не улыбаешься? Хорошая у тебя жёнушка, хорошая, я точно ей займусь и в ближайшее время! Я трахну её на твоей могиле – вот как я сделаю! Да, точно, а потом сниму с неё кожу и повешу на твой крест. Правда, здорово?

– Рано, рано ты радуешься, тварь – хрипло сказал Андрей, и повернувшись, пошёл к груде сабель.

Небольшая передышка вроде бы и помогла Андрею – организм слегка отошёл от стресса, вызванного ранениями и невероятной перегрузкой в бою, но ран было слишком много, организм протестовал, и Андрей неожиданно начало клонить в сон. Видимо сказывалась большая потеря крови плюс перегрузка.

Он скинул с себя одурь, и снова встал в позицию. Гортас улыбался, видя, что его противник подошёл к пределу своих сил. Андрей был холоден, сосредоточен и усиленно соображал, что ему делать. Его голова был ясна, светла, казалось, что мысли звенели в голове, как хрустальные подвески.

Удар! Удар! Удар! – да, скорость слегка снизилась, Монах неловко поворачивался на раненой ноге и противник, видя это, всё время старался зайти с разных сторон, заставляя Андрея как можно больше двигаться и терять силы.

Укол, на отходе Гортас врезал Андрею громадным кулачищем свободной руки в бок, прямо по ране. Его надрубленная рука уже довольно легко двигалась, видимо восстановилась в достаточной мере, а у Андрея ранений было слишком много, чтобы они могли так быстро зажить – ресурсы организма не безграничны. Он и так за этот бой потерял несколько килограммов веса, и это притом, что толстяком точно никогда не был.

– Андрей! – ворвался в голову голос Шанди – давай я налечу на него драконом и куда-нибудь унесу, или прямо тут оторву ему голову? Ты погибнешь!

– Ты подставишь себя! Не смей! Я ещё жив, а пока жив – ничего не потеряно!

– Андрей, ты на пределе – настаивала драконница – я выйду со стадиона, а потом налечу, и оторву ему башку! Позволь!

– Я сказал – нет! – яростно передал Андрей – запрещаю это! Не отвлекай, молчи!

Удар! Удар! Удар! Укол-удар! – Гортас усиливал и усиливал напор, и Андрей медленно начал отступать назад под тяжестью атаки. Он думал, думал – и вдруг вспомнил. Гортас ударил его правой рукой, свободной от сабли. Значит это правилами не возбраняется? Хорошо, посмотрим…

Андрей собрался, остановился и когда в очередной раз сабля Гортаса коснулась его клинка, нанёс сильнейший удар кулаком в челюсть противника. Тот не успел парировать, и челюсть треснула, перекосившись и вылетев из суставов. Чего-чего, а в рукопашном бое Андрей был посильнее. И знал, как и куда нужно ударить, чтобы сломать или вырвать.

Гортас сплюнул на песок окровавленные зубы, ударом слева поставил челюсть на место и снова яростно бросился а противника, залитый кровью из рассечённой скулы.

Андрей попытался ударить его свободной рукой, подцепить ногой, но сам чуть не упал – раненая нога не очень хорошо слушалась, онемелая, как колода. Да и Гортас теперь был настороже и не подпускал его на расстояние удара кулаком или ногой.

Финт, удар, финт, удар…уклон – казалось, что эта пытка будет бесконечной. У Андрея темнело в глазах, ухмыляющаяся физиономия Гортаса как будто нависала над ним. Способность регенерироваться у этого ублюдка была потрясающей.

В очередной раз отразив несколько сильнейших ударов противника, Андрей всё-таки нарвался – клинок Гортаса, обойдя защиту, вонзился в тело пробив его насквозь и выйдя со спины. Боль была такой резкой и шипучей, что внезапно муть в голове рассеялась, и Андрей понял, что ему нужно делать.

Он бросился вперёд, не обращая внимания на то, что клинок врага так и торчал в его левом боку, притянул к врага себе и вошёл в контакт с аурой.

Если он мог лечить – значит, может и калечить? Ну, так и вперёд!

Мгновенным усилием мысли Андрей загнал в ауру противника всю боль, которую он испытывал, разогнав её в десятки раз. Гортас должен был чувствовать страшную, невероятную боль – его аура стала ярко красной, такой красной, какой она никогда не бывает в жизни. Потому что ни одно существо не может выдержать такую боль.

Гортас тоже не выдержал. Его сердце разорвалось, выплеснув фонтан крови вовнутрь грудной клетки. Но он был жив, и возможно даже смог бы выжить, когда система регенерации утихомирит этот поток боли и закроет дыры в огромном, тренированном сердце. Вот только Андрей не собирался этого позволять. Отпрыгнув назад, с так и торчащей в нём саблей, Монах изо всей силы рубанул противника в шею.

Гортас в это время стоял, зажав голову обеими руками – боль в голове была настолько велика, что он ничего не слышал и не видел, полностью перекрывшись от окружающего мира. Какой там бой, какие противники – не осталось ничего кроме красной, бурлящей, ужасной боли, разрывающей голову, грудь, всё тело, будто их жгли раскалённым железом.

Сабля Андрея прошла через толстые кости руки Гортаса и потеряв силу, врубилась в шею противника. Усиленные кости оборотня ослабили удар, и вместо того, чтобы смахнуть голову с плеч, сабля лишь сильно поранила Гортаса.

Эффект от этого получился страшным и неожиданным – оборотень, от боли полностью потерявший контроль над своим разумом, стал перекидываться в Зверя. Через секунду на месте человека стоял Зверь, похудевший, но здоровый, полный сил и злобы на весь мир.

Зверь прыгнул на Андрея, встретившего его ударами клинка. Вмиг бедро человека и его бок был разодраны, как будто по ним прошлись острейшими граблями, у которых вместо штырей, которыми сгребают листья, торчали булатные лезвия.

Андрей бил Зверя саблей, кромсая его на куски, но клинок застревал в стальных мышцах, в костях Зверя, не причиняя ему вреда такого, чтобы повреждения смогли остановить это средоточие ярости и злобы.

Андрей уже изнемогал от усталости, боли и потери крови, когда внезапно пришла помощь извне: в боку Зверя выросли несколько оперённых стрел, и Зверь рыкнул, обернувшись и глядя назад – подоспели гвардейцы, под командованием Зиртона. Лучники и арбалетчики выпустили стрелы, утыкавшие существо с ног до головы и сделавшие его похожим на дикобраза.

Зверь заревел, оглянулся – к нему уже спешила стена из гвардейцев в стальной броне, со щитами и тяжёлыми копьями, которых напугался бы даже дракон. Он сделал громадный прыжок, помчался к выходу со стадиона, по дороге сбивая солдат, и роняя любопытных зрителей, не успевших убежать, затем исчез под трибуной в проходе, ведущем на улицу.

Стадион молчал, потрясённый происшедшим. На поле боя остался стоять Андрей, тяжело опиравшийся на саблю, да гвардейцы, обступившие площадку для боя со всех сторон. В песке лежала отрубленная рука Гортаса с толстенной костью, лежащая в луже крови.

Зиртон осторожно подошёл к Андрею, покачивающемуся на ногах так, как будто его колыхали порывы ветра, и спросил:

– Ты можешь идти? Или вызвать лекаря сюда? Он сейчас извлечёт из тебя саблю, потерпи…

– Саблю? – не понял Андрей и посмотрел вниз, на рукоять сабли Гортаса, так и торчавшей у него из бока – а, саблю, да…

Он схватился за рукоять и коротко выругавшись вынул клинок из себя, сплюнув нахлынувшую в рот кровь. Зиртон сморщился и укоряющее сказал:

– Зачем? Лекаря надо было!

– Неважно – легонько махнул рукою Андрей – помоги мне дойти до своего места, пожалуйста. Я посижу и всё будет нормально.

Монах покачнулся и неминуемо бы упал, если бы его не подхватил Зиртон. Он положил руку Андрея себе на шею, и повёл к тому месту, где сидела Марго, побелевшая и сжавшаяся будто пружина. Она боялась выбежать на арену, не зная – может этим нарушит какие-то правила – а тогда всё достигнутое пойдёт прахом.

Видя, как мужа ведёт гвардеец, она уже не раздумывала и вскочив, перепрыгнула через барьер, обняла мужа и прижала к себе, не обращая внимания на то, что тот был весь покрыт кровью.

– Что дальше?

– Дальше – пойду на службу, чего же ещё – Андрей заложил руку за голову и ласково провёл пальцем по упругой груди жены. Она ойкнула, и прикрыла сосок:

– Щекотно! Не балуйся! У меня очень чувствительная грудь, а ты своим железным пальцем!

– Это ещё посмотреть – у кого железные – кто скамейку раздробил? Мне уже донесли, как ты там сиденье корёжила.

– Зоран? – понимающе хмыкнула Марго – вот проныра. Он везде суёт свой нос. Иногда мне кажется, что он как будто собирает информацию – на всякий случай, чтобы продать потом подороже Как шпион какой-то.

– Ты к нему пристрастна. Он так-то парень неплохой, только вот любопытный излишне, да. Ему лет-то столько же, сколько тебе.

– Иногда кажется, что мне тысяча лет – грустно улыбнулась девушка – а тот же Зоран кажется просто младенцем.

– Тогда тебе прямая дорога в компанию Шанди – вам, старушкам, будет о чём поговорить. Одной сто лет, другой тысяча.

– Точно. Кстати – где она сама-то? Я выходила в кухню попить и видела, как та ускользнула через форточку.

– На охоту видать отправилась. Она любит полетать по ночам, поохотиться. Думает – я не вижу, как она убегает. Пусть себе…

– Послушай – а не удивятся, что после таких серьёзных ран, ты уже через три дня идёшь на службу? Спросят – а как ты сумел залечить свои раны?

– Ну не три дня, а неделя – ты с днями ошиблась. С тех событий прошла уже неделя.

– Ну – неделя. А что – любой человек за неделю вылечит такие раны? И ещё – а шрамы? Куда шрамы делись?

– Во-первых – я не собираюсь раздеваться…ты считаешь, что я тут же начну во дворце бегать голышом, или прыгать к дамам в будуары, из постели в постель?

– Надеюсь, что так не будет! – угрожающе фыркнула Марго – оторву ведь! Уснёшь – а я всё оторву! И тогда будешь петь тоооненьким голосом, и тебя возьмут в хор Синода.

– Мне тебя хватает, сполна – ухмыльнулся Андрей – даже слишком хватает.

– То-то же…главное мужа запугать, как следует, и всё будет нормально – хихикнула Марго и тут же спохватилась – как это слишком? Как это? Можно подумать я с тебя не слажу днями и ночами!

– А то нет – поддразнил Андрей.

– Бессовестный! А кто утром ко мне приставал! Еле отбилась! И это притом, что завтрак стыл и кухарка обкричалась, требуя нас к столу!

– А не надо было передо мной голой попкой вилять – нарочно же соблазняла! Как я могу удержаться, если передо мной такая соблазнительная попка, а? Совесть-то имей! И так ловко на меня всё перевалила…ох, и женщины! Спать давай.

– И ты больше ничего не хочешь?

– Хватит! Спать надо! И так уже полночи не спим.. И откуда в тебе столько чувственности – в кого? Отец вроде не был таким любвеобильным…

– А то ты знаешь! Вы с ним только в тюрьме-то и общались, да на арене. Он ходок ещё тот был. Я знала, что он приводил женщин, они его любили. Я раз как-то подкралась, и подсмотрела в щелочку, чего они там делали… – Марго захихикала, а Андрей осуждающе покачал головой:

– Фффууу…бесстыжая. Пороть тебя надо. Как-нибудь займусь твоим воспитанием. В свободное от несения службы время.

Они помолчали, и Андрей почувствовал, как погружается в сон. Его дремоту снова прервал голос Марго:

– Скажи, а ты не думаешь, что Гортас начнёт за нами охоту? Ты не слышал, где он сейчас? Куда девался?

– Говорят – он помчался по улицам города, выскочил за городские ворота и ушёл куда-то на юг. У них там родовое гнездо, он же барон. Огромные земли, с плантациями овощей, поля с пшеницей и ячменём, рудники и плавильни. Конечно, вернуться в столицу он не сможет – его тут признали колдуном и преступником, но зато там достать его трудно. Во-первых у него одна из самых крупных армий на юге, во-вторых – южные земельные магнаты его поддерживают и всегда поддерживали. Он заявит, что его оговорили, что всё насчёт оборотней враньё, что император на него ополчился. Они давно уже точат зубы на императорский престол, так что всё это может вылиться в гражданскую войну – если Гортас сумеет договориться со своими соседями. Но загадывать не стоит – что там впереди, покажет время. То, что касается наших с ним отношений – ты что думаешь, он простит мне такое поражение? Простит то, что я не помер на арене, как мне полагалось, а изгнал его из столицы? Больше всего я ругаю себя за то, что не нанёс точного удара. Дал ему уйти. И это нам ещё аукнется. Уверен.

Марго потянулась всем гибким телом, закинув руки за голову и протяжно зевнула. Потом мечтательно сказала:

– А хорошо бы, чтоб не было никаких волнений, никаких интриг и политики, а мы бы с тобой просто жили, и всё. Развели бы кучу детишек, построили ещё пару таких же домов, как этот…а правда хороший дом, а? Мне так тут хорошо! Жаль часть мебели повывезли, теперь не найдёшь уже. Этот дом строился по папиному проекту, тут всё продумано, всё сделано чтобы нам было удобнее жить. Хорошо, что ты его выкупил. Ты такой молодец, я тебя так люблю…

Марго принялась целовать лицо, грудь Андрея и через минуту уже забралась на него верхом…сон опять как рукой сняло. Впрочем – Андрей не пожалел об этом…

Длинный коридор здания командования императорскими гвардейцами выглядел так же уныло, как и в большинстве присутственных мест во всех мирах – деревянный пол, комнаты по бокам коридора, в конце его – большая двустворчатая дверь, за которой обнаружилась секретарская комната. Вместо секретаря здесь сидел молодой, щеголеватый лейтенант, перед которым лежала стопа депеш и рапортов. Он мучительно раздумывал, в какую из кучек отправить эти бумаги и вид гражданского, вошедшего в комнату не улучшил его настроения. Он недовольно посмотрел на башмаки Андрей, поднялся взглядом по гражданским штанам и только когда его взгляд остановился на лице пришельца, в глазах возникло понимание:

– А! Наш победитель! Прибыли для представления генералу, насколько я понимаю? А почему в гражданской одежде?

– Не успел сшить мундир. Тем более, как я понимаю – вначале мне на это должны выдать довольствие, или нет?

– Да, да – поскучнел лейтенант – довольствие. Вообще-то в последнее время что-то задерживают это самое довольствие, так что если хотите соответствовать уставу – шейте мундир сами. Потом казна возместит вам затраты. Впрочем – может для адъютанта императора они и найдут деньги – мы-то сошки маленькие, не победители турниров…

'То-то ты такое рыло тут наел' – зло подумал Андрей – 'Канцелярская крыса! Видал я таких, насмотрелся на Земле. Пока мы под пулями бегали, вы, суки, оружие и нашу жратву боевикам продавали, твари!'

– Так что, я могу войти и представиться генералу Шамору?

– Можете…сейчас только от него выйдет капитан Зиртон, и войдёте. Присядьте пока что на стул.

Андрей оглянулся на стул и сел, дожидаясь, когда освободится генерал. Ждать пришлось минут десять, и ему пришлось всё это время с неудовольствием созерцать, как секретарь перекладывает бумажку к бумажке, шурша и пыхтя, даже высунув язык от усердия.

Потом дверь в кабинет распахнулась, и из неё вышел Зиртон, злющий и красный, как рак. Он обвёл кабинет взглядом, как будто выбирая цель, на которой можно сорвать злость, заметил Андрея, и вдруг его лицо помягчело.

Подняв удивлённо брови, он сказал:

– Ты уже встал?! Ну, ты и живучий! Я готов был поклясться, что ты встанешь не раньше, чем через месяца полтора, край – месяц. Ты представляться генералу Шамору? Я дождусь тебя на улице, тут воняет – он кинул взгляд на недовольного полноватого секретаря, искоса посмотревшего на капитана – как закончишь – выходи, пообщаемся.

Капитан вышел, а секретарь сделал Андрею приглашающий жест:

– Входите!

Толкнув створку двери, Андрей попал в огромный кабинет, больше похожий на будуар, чем на то место, где решаются воинские задачи. Хозяин кабинета сидел за столом, красный и сердитый. Он завидел фигуру в гражданском и тут же завопил:

– Кто это ещё?! Почему здесь гражданские?! Вон отсюда! Стучаться не научились, болваны? Чего припёрся сюда?

– Лейтенант Андрей Монах – на щеках Андрея заиграли желваки – прибыл для прохождения службы.

– А! Понятно! Ставленник его величества…ещё одна проблема на мою больную шею – генерал страдальчески потёр названную часть тела и сморщившись, посмотрел на подчинённого – почему в гражданском?

– Потому, что в канцелярии отказались выдать довольствие, направив к вам. Необходимо подписать ордер – Андрей достал из-за пазухи листок, расчерченный линиями и подал генералу. Тот взял его в руки и не глядя, черкнул роспись, макая перо в серебряную чернильницу. Перо оставило ореол мелких брызг на плотной бумаге, а генерал брезгливо спросил:

– Ещё что-то?

– Вообще-то хотелось бы получить направление – куда идти служить, чем заниматься – пожал плечами Андрей.

– А вы что, не знаете? Император приказал, чтобы вы были его офицером для особых поручений.

– Каких поручений? – поинтересовался Монах

– А это уже вопросы к его величеству – так же ядовито ответил генерал – у меня и так голова пухнет – как выдать жалование, когда казна пуста. Где мне ещё заниматься проблемами офицеров для особых поручений! Может, будете перед ним показывать, как побеждаете на турнире – в лицах, а может горшок подавать – это уже его величество решит. Отправляйтесь к нему, и всё узнаете. Мне вы подчиняетесь только формально, все приказы будете получать от императора. Всё, шагайте!

Андрей повернулся и пошёл прочь, услышав, как генерал буркнул себе под нос:

– Совсем армия скатывается в сортир – набрали простолюдинов, такое впечатление – в коридоре уже навозом пахнет.

Андрей вышел, как деревянный солдатик, на прямых ногах. Ужасно хотелось врезать этому чванливому придурку в рыло.

Не прощаясь с надменным секретарём, Андрей прошёл по коридору на улицу и не заходя в канцелярию, вышел на плац, по которому, под надзором капралов стройными рядами маршировали гвардейцы. Они были в полном боевом вооружении, в кольчугах и латах – похоже – отрабатывалось взаимодействие в строю. Они чем-то напоминали римских легионеров, даже полуцилиндрические щиты были такими же. Андрея заинтересовали их манёвры – выглядело всё это как-то…эпически, что ли. Всяко покруче, чем те парады, которые он видел на земле. Тут всё лязгало, звенело, блестело – выглядело очень красиво.

– Интересно, да? – усмехнулся Зиртон, незаметно подошедший сзади к увлёкшемуся зрелищем Андрею – выглядит красиво. Только вот толку от них маловато. Одна показуха. Если кто-то чего-то и стоит, так это моя рота охраны императора – сто пятьдесят человек, лучшие бойцы во всём мире. Заметил, они не испугались даже оборотня – тут же нашпиговали его стрелами! Если бы оборотень налетел на этих придурков – Зиртон кивнул на марширующих гвардейцев – они бы все разбежались, предварительно обделавшись. На самом деле – армия выродилась. Если бы сейчас Славия на нас напала – скорее всего, нам бы солоно пришлось. А всё из-за чего – вот из-за таких придурков, как генерал Шамор – показуха, воровство. Обмундирование солдат дрянь, сабли дешёвые, ломаются – сталь плохая. Куда уходят деньги – ты видел его кабинет? И это у воина! Его гнать надо! Но его семья находится в какой-то дальней родственной связи с императором, потому он и получил должность командира гвардейцев. А старого, боевого командира, сослали в своё поместье, где он благополучно спился. Ты бы ещё видел дворец этого Шамора, а ещё – дворцы его любовниц. И после этого тварь заявляет, что казна пуста и выдать жалование моим гвардейцам нечем.

Зиртон помолчал, потом посветлел лицом и улыбнулся:

– Хочу поблагодарить тебя, что не лишил армию лучшего своего капитана. Ты мог меня спокойно убить, и никто бы тебе не сказал ни слова.

– А ты бы мог? – Андрей с интересом посмотрел на собеседника.

– В пылу схватки – мог бы. А чтобы так, безоружного – скорее всего нет – усмехнулся Зиртон – вот Гортас – тот запросто. Он этим и отличался. Зверь зверем. Как оказалось – зверь и есть. Говорят – засел у себя в поместье и сидит. Собирает войско – думает, что за ним скоро придут. Дурак – нам и приходить-то не с кем. С этими, что ли? – Зиртон пренебрежительно кивнул на несколько сотен гвардейцев, упорно марширующих по плацу – только вид один. Пойдём, посидим с тобой в трактире? Пива выпьем, поговорим?

– Пойдём – кивнул головой Андрей – расскажешь мне, каков расклад, кто тут всем в армии управляет.

Они направились к воротам гарнизонного городка, и скоро оказались возле большого трактира, с вывеской, на которой толпа солдат маршировала, держа в руках кружки с пенистым напитком.

Мест в трактире было полно, посреди дня солдаты заняты и только вечером здесь начнётся самое веселье – пояснил Андрею Зиртон.

Они заказали по кружке пива, сушёных кальмаров и стали с удовольствием прихлёбывать холодное пиво из высоких глиняных кружек. Жажде очень даже способствовала уличная жара, усугубленная отсутствием ветра.

– Ты спрашиваешь, кто управляет? – усмехнулся Зиртон – хлыщи, бездари, ворюги и всякая тварь, вставшая на совё место по протекции родственников или потому, что понравились императору. Надеюсь – ты меня ему не сдашь – криво усмехнулся он – впрочем, я и ему бы сказал в лицо – таких, как генерал Шамор гнать надо палками до самого его поместья, и чтобы он сидел там, и не вылезал! Он ведь совершенно не понимает в военном деле, и считает, что основная обязанность армии пройти парадным маршем по площади перед императором. Всё. На большее его не хватает. И такое же положение у пехотинцев, кавалеристов. Флота так у нас вообще нет – зачем, если Славия тоже не имеет своего флота? И никто не задумывается – а что находится далеко на юге? Кто туда отправлял корабли? Никто. Что там находится? Ведь никто не знает! Никому не интересно. Все только жрать, и…в общем ничего хорошего. Небось сидишь, и думаешь – чего это он передо мной так распинается? Почему всё это мне говорит? А я смотрю на тебя, и думаю – этот человек похож на меня – тоже вылез откуда-то из провинции, не аристократ, добился своего силой и ловкостью. Почему и не помочь ему? А он когда-нибудь поможет мне. Например – подскажет императору правильное решение в отношении армии. Теперь ведь, по слухам, ты офицер для особых поручений при императоре. Когда-то и я был таким, потом пожелал служить по-другому – Зиртон криво усмехнулся и посмотрел на Андрея. Тот недоумённо пожал плечами, и попросил:

– Ты не мог бы рассказать мне поточнее – чем занимается этот самый офицер для особых поручений?

– Как бы тебе сказать – усмехнулся капитан – это нечто среднее между адьютантом, телохранителем, сутенёром и слугой.

– Это как так? – нахмурился Андрей.

– Как? – скривился Зиртон – ты будешь выполнять всё, что скажет тебе император. Приходишь утром, к десяти часам – раньше его величество не встаёт. Узнаёшь, что он намечает сегодня делать, какие поручения даст тебе – и ездишь туда, куда он тебе скажет, например – приглашаешь графиню Н или баронессу Е к императору на ужин. Или отправляешься к труппе бродячих жонглёров или акробаток, и договариваешься с ними о представлении – и за особую плату – чтобы они не отказали в близости всем тем гостям, какие этого пожелают. В том числе и императору. Или составляешь ему партию в фигурки – умеешь играть? Нет? Научись. Это важное во дворце умение. Его величество играет неплохо и хочет регулярно в этом убеждаться. Иди играешь с ним в одну из игр – я тебя научу, если хочешь. Ты должен уметь много пить и не пьянеть – пиры будут часто, практически через день. А потом, с утра, после ночи пьянки – скакать через лес, чтобы запороть копьём несчастную свинью, или косулю. Или оленя. И так – день за днём, год за годом…я выдержал три года. Потом попросил списать меня в роту охраны. Теперь – отдежурил своё – и к жене под бок. Слава Богу, закончились эти бритые потные акробатки и пахнущие селёдкой престарелые матроны, которые обязательно желают с тобой переспать. Кончились эти бесконечные пьянки, на которые никакого здоровья не хватит. А охоту, честно говоря, я никогда не любил. Не знаю, чего хорошего в том, чтобы затравить несчастного кабана – против него сотня егерей с солдатами, и человек пятьдесят свиты, во главе с императором. Он с одного страху кончается. Тоже мне охота… единственная выгода в положении офицера для особых поручений, а проще – любимчика императора, это то, что ты иногда сможешь влиять на политику в нужном направлении. Император иногда спрашивает совета у своих приближённых, и если на него найдёт такой стих – делает так, как они скажут. Много изменить нельзя, но хотя бы что-то сделать для государства – можно. Вот я и попрошу тебя – если будет такая возможность – хоть как-то помочь армии. Где-то подсказать императору, где-то направить его мысль в нужное русло. Вот, как-то так.

– Я не прочь, конечно – осторожно начал Андрей – только не представляю, как бы я мог это сделать. И ещё – скажи мне одну вещь…как бы это сказать…нехорошие слухи ходили, что император любит мужчин…нет?

– Враньё – решительно отрезал Зиртон – он любит баб, а ещё больше – вино и охоту. Хотя и снисходительно относится к пристрастиям некоторых своих советников. Вот они-то главная твоя проблема. Будут пакостить, стараться унизить. Ты должен уметь стерпеть, или же ответить умным словом. Иначе туго придётся. Ну да ладно – я нагнал на тебя жути, да? – мужчина рассмеялся и подмигнул – если ты любишь шум, пиры, охоту и баб – лучше чем эта должности тебе не найти. Император частенько награждает – то сто золотых сунет, то приз какой-нибудь, то подарит чего-нибудь. Я неплохо заработал за три года – он подарил мне поместье недалеко от столицы, хороший дом. Кроме того – к тебе будут обращаться купцы, промышленники, с просьбой попросить за их дело – сделать разрешение на торговлю или ещё что-то такое. Денег будут давать, и недурно. У меня имеется кругленькая сумма в имперском банке. Так что – не всё так плохо. Только вот в конце концов надоедает, и ты начинаешь думать – а зачем живёшь? И жена тебя начинает пилить, когда ты приходишь с очередного пира, пахнущий женскими благовониями и мускусом. Кстати – жена у меня из благородных, обедневших дворян. Его величество пожаловал мне наследственный дворянский титул – я как-то спас его от медведя, желающего обязательно вырвать ему кишки. Ну ладно – хорошо посидели. Заглядывай как-нибудь ко мне в роту, пофехтуем. Я смотрел за твои поединком с Гортасом. Так вот – ты невероятно быстр и силён, так же, как он. Но уровень твоего фехтования гораздо ниже моего. Будешь спорить?

– Не буду – улыбнулся Андрей – меня учил старый солдат, и я, вероятно, так и не усвоил его уроки в должной мере.

– Ты ведь не так давно начал фехтовать, не правда ли? – проницательно заметил Зиртон – тех, кто занимается этим с детства, сразу видно. Сабля в их руке как будто прирастает, становится её продолжением.

– Да, я стал фехтовать уже довольно взрослым – туманно пояснил Андрей – с удовольствием взял бы уроки мастерства у такого великого фехтовальщика, как ты.

– Смеёшься? – подозрительно сощурился капитан – ты же в считанные минуты расправился с 'таким великим фехтовальщиком'!

– Не смеюсь – серьёзно пояснил Андрей – если бы я фехтовал как ты, на таком уровне, то расправился бы с этим Гортасом, не довёл бы себя до такого состояния, как в конце боя. Он ведь чуть не убил меня. Больше я такого допустить не хочу.

– Но какой бой был! – причмокнул губами Зиртон – и какое окончание! Про тебя уже поют в трактирах, барды о тебе песни сложили! Ты победил оборотня, исторгающего из ноздрей огонь, а из задницы дым! На мой взгляд это похоже на праздничную шутиху – но барды, есть барды – капитан рассмеялся и откинулся на спинку кресла – да, по уровню фехтования он выше тебя, это точно. Но не выше меня. Если бы не его скорость…ну да ладно. Демон с ним. Ты ещё с ним увидишься, я тоже так думаю. Поднимем твой уровень, не беспокойся.

– Вопрос ещё – Андрей поводил пальцем по столу, рисуя из пролитого пива замысловатую фигурку – как у вас относятся к дуэлям – при дворе я имею в виду.

– Интересный вопрос – нахмурился Зиртон – не хотелось об этом говорить. Ты будешь драться на дуэлях. Если от тебя этого потребует император. Фактически ты его рука.

– Ты намекаешь, что я буду чем-то вроде палача? – тоже нахмурился Андрей.

– Да. Если хочешь – так. Согласно дуэльному кодексу ты имеешь право вызвать любого мужчину – офицера, или же аристократа. Если он откажется – будет опозорен. А не откажется – ты его убьёшь. Или покалечишь. Это уж как его величество пожелает. Что смотришь? Да, и я это делал. И говорить об этом не хочу. Может потому я и ушёл в простые капитаны. Сам решишь для себя – сможешь ли ты удержаться на плаву в этом дерьме, или нет. Ну что же – давай прощаться. Завтра заступаешь на службу – охрана предупреждена, так что тебя пропустят. Форму можешь не надевать – всё равно император пожелает, чтобы ты был в гражданской одежде. Надень что-то приличное, но не слишком яркое. Украшений не надевай, вызывающе тоже не одевайся. Ты тень императора. Впрочем – тебе будет трудно быть в тени – после победы в турнире. Слава победителей оборотней тебя будет преследовать ещё долго.

Андрей и Зиртон вышли из трактира, Андрей пошёл в одну сторону, а капитан в другую. Монах, пока шёл к дому, обдумывал слова Зиртона и укладывал информацию в голове. То, что он услышал, ему совсем не нравилось. Впрочем – а чего ожидал? Чем ближе к власти, тем большая вонь от неё идёт. Если он собирается стать ближе к императору, ему придётся терпеть и совершать такие поступки, о которых он потом пожалеет. Сделать малое зло, чтобы искоренить большое? А иначе как он осуществит задуманное?

Их с Марго дом находился довольно близко от военного городка, потому Андрей не стал брать извозчика и немного прогулялся. Когда он подходил к дому, заметил возле него повозку с кучером, похрапывающим на козлах. Андрей постучал в ворота своего дома, и когда привратник, склоняясь в поклоне, открыл ему калитку, спросил:

– Кто приехал?

Мужчина, сделал восхищённое лицо, сообщил:

– Сам Первый Инквизитор! Желает вас увидеть! Госпожа Марго сказала ему, что вы скоро прибудете, вот он сейчас и сидит в гостиной, ждёт вас!

Андрей нахмурился и поспешил в дом – неужели Инквизитора всё-таки выпустили из темницы? И какого чёрта он припёрся в его дом? У Андрея было очень нехорошо на душе – такие визиты так просто не совершают. Не та величина Первый Инквизитор, чтобы разъезжать по домам обычных горожан. Ежели только не имеют к ним очень серьёзного дела. Например – спалить на костре. Или попытаться узнать – как дошёл до такой исчадьевской жизни.

Так-то по поводу безопасности Андрей не беспокоился – дома оставалась Шанди, а она одна была страшнее, чем полк пехотинцев. Кроме того – Марго не только скамейки умеет ломать… Но всё равно – случись какой-то шум, какие-то неприятности – всё задуманное провалится. А ему ведь надо не много ни мало, а подмять под себя власть в одном государстве, чтобы потом пойти войной на другое государство. Вот – задача-минимум. А как максимум – истребить исчадий, установить в мире благоденствие для всех людей. Смешно? Но почему нет? Если имеется вертикаль власти, абсолютное самодержавие, и во главе государства человек порядочный, дельный – почему бы и не установить это самое благоденствие?

Андрей прошёл мимо двух охранников, патрулирующих территорию двора (он завёл охрану сразу после турнира, опасаясь нападения на дом. Благо что в деньгах недостатка нет) и взлетел по ступенями мраморной лестницы в гостиную на первом этаже.

За столом полированного дерева с золочением и завитушками, лицом к двери сидела Марго. Рядом с ней, на стуле, свернулась колечком Шанди, как всегда мирно сопящая и якобы отключившаяся от всего мира (Чушь! Андрей знал, как быстро из якобы мирно спящего хорька получается здоровенная полуторотонная драконница, перекусывающая пополам супостатов. Секунда – и полетят клочки по закоулочкам.).

Спиной к Андрею сидел некто, при виде кого у него отлегло на сердце. Эта громадная спина могла принадлежать только портовому грузчику, Илье Муромцу, да ещё отцу Акодиму, улыбавшемуся в свои пышные усы и бороду.

– Приветствую вас, господин Андрей Монах, победитель турнира, гонитель оборотней-исчадий и офицер для особых поручений его императорского величества! – прогудел тот, поднявшись со своего кресло и кланяясь Андрею.

– Ну – перестаньте – досадливо поморщился Андрей – ну чего смеётесь…быть прислугой у императора – вот это карьера, да?

– Недопонимаете – кивнул головой Акодим и уселся на место, подхватывая громадной ручищей с толстыми пальцами, способными гнуть подкову, маленький румяный пирожок с тарелки. Пирожков оставалось уже мало, и было видно – отец Акодим очень любит вкусно поесть и не стесняется это делать.

– Политику, дорогой Андрей, делают не те, кто стоит на трибунах императорского совета, и не те, о ком пишут в летописях. Её делают незаметные люди, которые стоят за троном и тихо-тихо подсказывают императору, что ему следует сделать. Первый шаг к этому вы уже сделали – да ещё какой! – он многозначительно поводил бровями и отхлебнул из красивой фарфоровой чашки.

– Отец Акодим теперь Первый Инквизитор – поспешила пояснить Марго – вчера его назначил император. А сам император теперь глава Церкви, и ему подчиняются Синод и Инквизиция. То есть – он теперь первосвященник. Потом идут Патриарх и Инквизитор. И подчиняются они непосредственно его величеству.

– Именно так – усмехнулся Акодим – и обязан я этим вам, господин Андрей.

– Поздравляю – усмехнулся Андрей – только я не император, причём тут я?

– Перестаньте, не хитрите – усмехнулся Акодим – я всё знаю о разговоре в императорской ложе во время турнира. Вы же знаете – ничего нельзя скрыть. Все всё знают. Вчера бывшего Первого Инквизитора обезглавили по приказу императора и его голова украшает городскую стену.

– Что за дурацкий обычай – поморщился Андрей – а мотивация казни?

– За убийство советника Карлоса,и за потворство исчадьям – пожал плечами Акодим.

– Ещё раз – мои поздравления, отец Акодим. Но хотелось бы узнать цель вашего визита. Не каждый день в дом простого горожанина является сам первый Инквизитор – усмехнулся Андрей

– Не принижайте себя – гулко рассмеялся Акодим – не такой уж и просто горожанин. Победитель турнира, приближённый к императору человек. И не являюсь я – являются ангелы. А я всего лишь человек – Акодим подмигнул Андрею, и тот нахмурился – священник явно намекал на то, что Монаху почему-то выдали роль некого Ангела Смерти из пророчества – во что он, честно говоря, не верил. И вообще испытывал недоверие к различного рода кликушествам и пророчествам.

– Ну, так что вас привело ко мне, отец Акодим – продолжал настаивать Андрей – нет – так-то я рад, что вы приехали. Хорошего человека всегда приятно принять в своём доме. Но вы настолько значимая фигура, что…в общем – ясно, я думаю.

– За советом – просто сказал Акодим и Марго удивлённо расширила глаза – за советом. Хочу спросить – как жить дальше. Мне кажется – вам виднее.

– Очень сомневаюсь – скривился Андрей – если бы я мог предсказать результат своих действий…

– Вы орудие в руке Божьей. И он не стал бы посылать вас в этот мир просто так. Поэтому – я спрашиваю вас – что нам делать? Мне лично.

– Вам нужно отладить систему противодействия Злу – решительно начал Андрей, пожав плечами – в результате действий вашего предшественника, были выбиты все, кто обладал хоть какими-то магическими способностями, данными им Богом. И вы беззащитны перед исчадьями, которые, в отличие от вас, как раз обладают этими способностями. Вам нужно кинуть клич по стране, собрать в столицу всех кто мало-мальски владеет магией – лекарей, предсказателей, всех, кого угодно. Далее – их в церковные школы, обучать, наставлять. Сделать чистку в рядах инквизиторов. Те, кто активно помогали вашему предшественнику – судить и казнить, если они запятнаны преступлениями. Остальных выгнать к демонам. Набрать из числа священников тех, кто вправду хочет бороться со Злом и сделать их инквизиторами. Изменить в сознании людей само понятие инквизиции! Она должна быть не истребляющим людей органом церкви и государства, а инструментом борьбы со злом, помощником людей. Как вы это сделаете – вам виднее. В общем-то, вы и сами всё это знали – так зачем пришли ко мне за советом?

– Почему же – усмехнулся Акодим – совет никогда не бывает лишним, особенно, если он умный. Кроме того – должен же был я вас поздравить с победой в турнире? С женитьбой – тоже поздравить не грех. Такую красавицу найти – как не поздравить? Госпожа Марго…или Антана? Как мне вас правильно звать?

– А как хотите, так и зовите – усмехнулся Андрей – теперь можно звать и так, и эдак. Карлоса нет, Гортаса нет, Начальника стражи нет. Теперь можно звать и Антаной. Кстати – кто донёс?

-Кто донёс? Не скажу. У меня свои источники информации. Мда…Ангел Смерти работает чисто – усмехнулся священник – уже практически никого, кто встал на вашем пути нет в живых.

– Гортас жив – нахмурился Андрей – и похоже, строит козни.

– Я вам скажу так: юг всегда строил козни. И появление там Гортаса – ничего не изменило. Ну – может слегка ускорило события, и всё. Будет война, обязательно будет. Когда? Может через полгода, может через год – но будет обязательно. Уже давно поступления в казну из южных областей свелось к нолю. Император сквозь пальцы на это смотрит – лишь бы не было войны. Не будет Гортаса – будет другой лидер. Не будет того лидера – будет третий. Это объективная реальность. Не надо демонизировать Гортаса – он так, сошка. Хоть и оборотень. Большая группа землевладельцев с юга не желает платить налоги, и накопили такие средства, что скоро сравнятся по мощи со всем государством. Они желают поставить наместо императора своего человека. Так что войне быть. И вы могли бы подготовить императора к мысли о том, что надо готовиться к войне как следует. Кстати сказать – если у вас возникла мысль уничтожить Гортаса, в расчёте на то, что войны не будет, если он мёртв – это заблуждение. Хотя, возможно, это и отсрочит наступление на какое-то время – пока не выберут нового лидера. Их нужно выбивать всех, сразу.

Акодим помолчал, молчали и хозяева дома. Потом он улыбнулся и сказал:

– Повидал вас, поговорил – вот и легче стало. Вы один из немногих людей, с кем я могу поговорить откровенно – не считая матушки Ниомы, моей супруги, да друга детства Никодима. Кстати – хочу вызвать его в столицу, сделать своим помощником. Что думаете по этому поводу?

– А почему и нет – пожал плечами Андрей – само собой, вы будете подбирать себе тех, на кого можете положиться.

– Ну, всё – Акодим удовлетворённо хлопнул ладонями по коленям, прикрытым сутаной, и встал во весь свой немалый рост – пообедал, теперь можно и домой. Кухарка у вас, похоже, мастерица! Эх, и знатные пироги делает! Всего вам доброго хозяева, пора и дела делать. Так бы и сидел у вас, не уходил.

Андрей проводил священника, снова уселся за стол. Жена смотрела на него с улыбкой и обожанием:

– Никогда не думала, что буду замужем за человеком, к которому на поклон приходит Первый Инквизитор! Послушай, кстати, а почему мы не повенчаны? Или мы не муж и жена? – нахмурилась Антана

– Муж и жена – утвердительно кивнул Андрей – но…давай мы оставим этот вопрос на будущее, ладно? Когда всё будет более-менее ясно. Успеется. Разве тебе плохо живётся?

Девушка осуждающе покивала головой, но ничего не сказала. В воздухе повисла напряжённость, разрешила которую Шанди:

– Странные вы, люди. Драконы живут тысячи лет в браке, и не задумываются – венчали их, или нет, записаны ли их имена в церковную книгу, или нет. Главное, чтобы любовь была. А сколько раз не запиши в эту саму книгу – любви не прибавится. Девочка, насколько я знаю Андрея, если он не хочет этого сделать – никто его не заставит. И кроме того – он никогда ничего не делает без объективных причин. Значит – пока не надо этого. Правда, Андрей?

– Правда. Вот чувствую – пока этого не нужно, и всё тут – пожал плечами Монах – хотите, сочтите это блажью, но чувствую – не надо пока что этого делать. Боюсь, как бы это не было чем-то не очень приятным. Например – лягу спать, и меня во сне опять куда-то утащат. В другой мир. И останется Марго…Антана одна, то ли женой, то ли не женой – смерти-то моей никто не видел. А значит замуж выйти она не сможет, пока не убедятся, что я мёртв.

– Я не хочу об этом даже думать! – со страхом сказала Антана – может вообще привязывать тебя к себе? А что – привяжемся, и если тебя украдут – я полечу вместе с тобой!

– Вряд ли это поможет – грустно улыбнулся Андрей – всё когда-то кончается. Но моя миссия здесь не закончена. Так что пока можете быть спокойны. Я всё хочу спросить мою сестрёнку – Шанди, а где ты охотишься ночами? Почему это меня гнетут смутные подозрения? Весь город шумит о том, что кто-то истребляет грабителей и насильников. И видят перед этим красивую девушку. Я, вначале, грешным делом, подумал на мою любимую жену. Но она бывает слишком занята ночами, и как ни проснусь – сопит возле меня. А вот моей сестрёнки ночами в доме нет. Это ты развлекаешься? Только не ври, а? Я тебя вычислил.

– Нууу…я же должна помочь тебе в деле искоренения зла? – хихикнула драконница – ну да, прогуливаюсь ночами по городу. Зато теперь стало чисто, безопасно. Марго, не хочешь как-нибудь со мной прогуляться? Андрей ленивый, не пойдёт.

– Ага! Ты ещё её за собой потащи! Этого только не хватало – хмыкнул Андрей – нет уж, похоже и вправду надо привязываться друг к другу – чтобы жена не ускользнула шастать по улицам. Не вздумай её тащить с собой, слышишь? Мне не хватало, чтобы её лицо узнали случайные прохожие. Потом греха не оберёшься.

– Не потащу, успокойся…если она сама не захочет – туманно согласилась Шанди ты расскажи, как сходил, чего нового.

– Расскажу. Только куда вы Зорана дели? Чувствую – чего-то не хватает.

– К матери пошёл – пожала плечами Антана – пусть себе. И хорошо, что его сейчас не было, когда Инквизитор приходил. Кстати – я всё-таки Антана, или Марго?

– А как хочешь. Хочешь – Антана. А хочешь – Марго. Как тебе нравится. Теперь все твои враги мертвы…почти все. Скрываться не для чего. Тем более, что многие из твоих соседей тебя точно узнают.

– Узнали уже. С утра прибежали – хмуро ответила девушка – а когда я нищенствовала, когда меня выбросили без медяка в кармане – где они были? Куска хлеба никто не дал. Теперь я жена влиятельного, известного человека, победителя турнира, приближённого императора – сразу же прибежали – госпожа Антана, госпожа Антана…я сказала – не пускать их даже на порог. Твари!

– И правильно. Пошли они к демонам. Ладно, слушайте теперь, что я сегодня узнал… – и Андрей начал расписывать свой сегодняшний поход в штаб гвардейцев и последующий разговор с Зиртоном.

После того, как он закончил рассказа, некоторое время все молчали, потом Марго брезгливо сморщилась и угрюмо сказала:

– И ты будешь участвовать в оргиях во дворце? Прислуживать этому недомерку? Тебе самому не противно?

– Знаешь что – не сыпь мне соль на рану! – рассердился Андрей – мне и так тошно! А в оргиях я участвовать не собираюсь. Если думаешь, что мне всё это больно сладко – ошибаешься. По крайней мере – это шаг, очень серьёзный шаг к власти. А если я смогу там укрепиться, задержаться – будет ещё больше пользы. Господь знает, что я это делаю не для себя, а для людей!

– Прости…я не хотела обидеть – расстроилась девушка – и правда – чего я на тебя напала. Если бы можно было по другому – ты бы сделал. Только это…не изменяй мне слишком часто, ладно? Только если нужно для дела…

– Тьфу на тебя! – рассмеялся Андрей – я вообще не собираюсь тебе изменять! Там без измен грязи хватает… кстати – ты играешь в фигурки?

– Играю…папа меня научил – Антана удивлённо подняла брови – и в карты играю, и в кости – мы любили иногда с ним поиграть.

– Научишь меня. Как оказалось – это одно из наиболее важных для офицера умений – усмехнулся Андрей – после фехтования, конечно.

– Научу. Ну что будем обедать?

– Будем. Потом мне надо кое-куда сходить. Пойдёшь со мной?

– Нет мне надо по дому кое-чем заняться и привести в порядок библиотеку.

– Приветствую вас, господин..эээ…

– Ладрак, просто Ладрак – небольшой шустрый человечек в прожженном халате смотрел на Андрея, щуря глаза и не понимая – чего это к нему заявился этот мужчина и чего ему надо в логове алхимика.

С полчаса Андрей объяснял – что ему надо, пояснял, где взять составляющие, втолковывал ему то, что должно получиться в итоге. Алхимик недоверчиво таращил глаза, но когда Андрей вывалил перед ним мешочек с десятком золотых, загорелся:

– Не знаю, что именно вы хотите – но я буду это делать. Бесполезных знаний не бывает. Всё веселее, чем готовить снадобья для аптекарей.

– Я повторюсь – очень, очень осторожно! Я набросал вам всю технологическую цепочку, сказал что в итоге должно получиться. И это именно так и получится. И на будущее – если вы хороший специалист, то работать будете только на меня, и жить безбедно. Это очень важно для государства, учтите. И ещё – никому не слова. Иначе ваша жизнь не будет стоить и ломаного медяка. Это важная государственная тайна!

– Да, да, конечно!

Андрей усмехнулся – алхимик был уже где-то далеко, очень далеко, там, куда унесли его скачущие резвыми скакунами мысли. Оставив алхимика обдумывать задание, Монах вышел из пропахшего химикатами домика алхимика, и пошёл к ожидающей его пролётке.

– К мастеру Надилу. Знаешь, где его мастерские?

– Обижаете! – ухмыльнулся извозчик и свистнув, хлестнул лошадку вожжами. Та взяла с места и скоро пролётка громыхала по булыжной мостовой, распугивая бродячих котов и расплёскивая скопившуюся в лужах воду – недавно прошёл дождь и мостовая парила под лучами яркого солнца.

Мастер Надил сидел у себя в конторе, и радостно встретил своего поставщика, оказавшегося при этом таким известным человеком.

– Оооо! Какой человек к нам зашёл! Хотите хорошую саблю? Такому мастеру как вы, не пристало владеть плохими клинками – только самое лучшее! Я сам, лично, подберу вам великолепный клинок.

– Клинок – это хорошо. Мы подберём, да. Но я к вам за другим делом. Мне нужны ваши способности как механика, как кузнеца – одновременно.

– Вы меня заинтриговали – глаза мастера заблестели – я люблю загадки! И что вы хотели? Кстати – я применил вашу шестерню – великолепно! Не закусывает, не клинит! Как вы догадались, что нужно так сделать?

– Это неважно – усмехнулся Андрей – я сейчас загадаю вам такую загадку, что вы будете очень, очень удивлены. Вы не могли бы мне дать несколько листов бумаги? И что-то, чем рисовать на них.

– Свинцовый карандаш подойдёт? Линейку дать?

– Подойдёт. Давайте.

Мастер пошёл в угол кабинета, пошарил на полках и достал пачку желтоватой бумаги и два карандаша:

– Ну, слушаю вас!

Андрей начал говорить, и рисовать на бумаге. Чем дольше он говорил, тем больше серьёзнело вытягивалось лицо мастера Надила. Потом Монах замолк, и спросил:

– Сможете? Это будет главное дело вашей жизни. Я предлагаю организовать предприятие на паях. Мы вложимся в это дело, и будем первыми в этом мире, кто такое сделает. Гарантирую государственный заказ.

– Я смогу – медленно ответил Надил, глядя на странного человека – не знаю, кто вы такой, но то, что вы сейчас мне тут нарисовали – это страшно. Вы понимаете, что будет? С миром что будет, когда в него войдёт это изобретение? И ещё – странно, что до сих пор никто этого не сделал.

– А всё вроде бы очевидно, да? Стремена например. Но только пока не изобрели стремян, воевать верхом было нельзя. Так и тут. Ещё – мне нужно вот что, смотрите сюда…

Андрей нарисовал ещё несколько рисунков и сопроводил их объяснениями, потом спросил:

– Нужны дельные литейщики. У вас должны быть такие – вы же работаете с металлом. И вот что, мастер Надил – никому не говорите. Ни-ко-му. Никто не должен знать – что это, и зачем. А эти медные штуки сумеете сделать?

– А чего сложного? Два удара – один вырубить, другим придать форму. Мне тут пришла в голову мысль сделать некое приспособление…зачем вручную?

Домой Андрей попал уже поздно ночью. До тех пор, пока глаза прожектёров не стали слипаться, и пока они не охрипли – два будущих компаньона обсуждали то, что им предстояло сделать, обсасывали каждую деталь, каждый узел. В который раз Андрей порадовался, что неплохо рисует, а кроме того – имеет отличную память.

Его задачей было создать лучшую армию в мире. Отлаженную, как швейцарский часовой механизм. Для этого было необходимо полностью её изменить, перевооружить, научить обращаться с новым оружием. Каким? Ружья и пушки. Вот что сделает армию непобедимой.

Пушки – стандартные, стреляющие ядрами. На большее пока не было ни сил, ни времени. А вот ружья – это основное. Именно ружья, а не винтовки. За образец Андрей решил взять тульские курковые охотничьи ружья двенадцатого калибра, которые могли стрелять и картечью, и пулями. Дальность их была не очень велика, но разрушительная способность, и скорострельность – делали их гораздо более эффективными, чем арбалеты и луки. Самое главное – компактность и возможность использования ружей всеми, с кем позанимались пятнадцать минут. Ведь так просто – направил на противника ствол, нажал спуск, и в супостата вылетела целая стая смертоносных шариков пяти миллиметров в диаметре, пронизывающих любую кольчугу, ранящих и убивающих лошадей, сносящих целую толпу пехотинцев. А если враг одет в тяжёлую броню – так на то и пули – тяжеленные свинцовые цилиндрики пробьют любую броню, собьют с коней тяжеловооружённых всадников.

Андрей несколько дней выяснял – где можно добыть селитру – натриевую и калийную, как найти серу, где торгуют древесным углём, и самое главное – где взять ртуть. Без ртути невозможно сделать капсюли, а значит – невозможно сделать патроны.

Предстояло ещё много, очень много хлопот – завезти селитру с месторождения на островах рядом с побережья, и селитру с месторождения в джунглях западнее столицы, навезти древесного угля, скупить все запасы серы, что были в городе и договориться с купцами о том, чтобы они подвозили её как можно больше, построить новые кузницы и новые литейки – на берегу реки, используя её силу для молотов, а ещё – построить паровую машину. Всё это впереди. Пока что – нужно сделать несколько экземпляров нового оружия. Как только ружья будут готовы – тогда можно показать их императору. Но это гораздо позже, гораздо. Нынешняя задача была – закрепиться воле трона, стать необходимым императору, стать человеком, без которого тот не сможет обойтись.