Глава 4
В академии мало что изменилось: коридоры, отделанные деревом и навевающие воспоминания об альма-матер – родном университете, который Влад закончил много, очень много лет назад, запах пыли, старины и лакированных рам – видимо, недавно делали ремонт и лак еще не успел высохнуть до конца.
Макобер, слегка задыхаясь, взбежал на второй этаж к своей каморке, оглянулся на Влада и с грустью заметил:
– Когда я не вижу твою «тень» в этом черном костюмчике, мне делается как-то не по себе. Как ты теперь без нее обходишься?
– Как? Трудно, – усмехнулся Влад, – привык, что она всегда стоит за плечом. Еле уговорил ее. Пришлось дать прямой приказ, тогда только она успокоилась, несмотря на то что мы все равно видимся каждый день. Пришлось поклясться, что возьму ее на очистку пещер от человекоящеров. Но мне же надо было организовать Тайную службу, а кто лучше ее подходит на роль руководителя? Знания я ей закачал, более верного человека найти трудно, а женский ум и хитрость в этом деле немаловажны. Чего-чего, а в искусстве строить интриги женщины всегда были впереди. И еще – она абсолютно безжалостна… в отличие от меня, сентиментального дурня.
– Это ты-то сентиментальный? После этих разгонов бунтовщиков и повешения купцов? Ты сентиментальный? – Макобер хохотнул и завозился у двери, засовывая ключ в замочную скважину.
– И чего? – слегка обиделся Влад. – Да, сентиментальный – жалею людей, переживаю, люблю красивое и… так далее. Вот ты зараза! Выставил меня таким монстром, что тошно стало! Язык у тебя, как метла в сортире.
– Ладно-ладно, не обижайся, – усмехнулся Макобер, – я и забыл, что ты теперь военный диктатор, нельзя тебе говорить нелицеприятное. Вдруг обидишься и в темницу посадишь…
– Врезать бы тебе, старый дурак! Жаль, Амалии со мной нет – она бы тебе в глаз плюнула! Не зря тебя ректор язвой называет!
– Заходи, хватит изображать обидчивую даму. Кстати, насчет старого, я просил тебя заняться моим телом? И что? Я так и подметаю улицы своей бородой! Где твои обещания?
– А! Вот чего ты злобствуешь! Ну сделаю, сделаю… Хочешь, прямо сейчас сделаю! Вот поговорим с тобой о проблеме, и сделаю.
Они вошли в лабораторию Макобера, и тот показал на небольшой горшок с вьющимся растением, усыпанным огромными колючками:
– Гляди, моя гордость! Я скрестил осьминога, кактус и лиану! Ты мне дал знания о генах, так вот, я совместил гены этих трех, казалось бы несовместимых, объектов, морского существа и растений, и получилась вот эта штука. Смотри, что сейчас будет! – Макобер взял из угла веник и осторожно дотронулся до мясистого красного цветка, раскрывшегося в середине колючего куста болотно-зеленого цвета.
Так называемое растение неожиданно и молниеносно обхватило ручку веника колючими щупальцами-отростками и потянуло ее к центру цветка, где открылось ротовое отверстие, украшенное то ли когтями, то ли зубами, и стало ожесточенно в нее вгрызаться.
– Попробуй, потяни за веник! – с гордостью сказал Макобер, не обращая внимания на гримасу отвращения, возникшую на лице Влада. – Ага! Никак, да? Только с корнями выдирать, и то он все равно будет грызть, пока не засохнет! Хорошее оружие, да? Представь, если его рассадить, семенами, там, где пойдет вражеская пехота или конница – да эти цветочки им все ноги порвут! А вырастить их я смогу за сутки много, сразу на площади десять на десять метров! Рост можно всегда ускорить магией. А если обучить этому и других магиков – есть среди адептов очень способные пареньки и девчонки, – за сутки перекроем подходы к столице!
– Гадость какая! А ты представляешь, что делать с ними потом? Вот когда эта конница или пехота пройдет и заросли этих лианоосьминогов будут не нужны, как от них избавиться, представляешь? А если они размножатся, расселятся по миру? Они же сожрут все живое! Макобер, я иногда сомневаюсь в твоем разуме на самом деле! Уничтожь эту пакость, пока я ее сам не сжег! Всю жизнь ученые вначале решают – а что, если сделать вот так, интересно же, что получится! – а потом уже начинают думать: а на кой черт мы это сделали и как теперь устранить последствия?
– Хм… ну я как-то не думал над этим вопросом, – смущенно признался Макобер, – мной двигал чисто академический интерес: получится или нет. Да, похоже, что ерунда вышла. Надо его сжечь. Сейчас, сейчас… Отдай веник! Отдай, скотина! Ой! Вот гадина какая – смотри, как он в меня воткнул шипы! Вот тварь злобная! И ведь поливаю его, а он, скотина, шипы в меня! На! На, сучонок неблагодарный! – Макобер с мстительным удовлетворением создал повышение температуры в стволе растения, и оно, извиваясь и размахивая щупальцами, вздулось и обвисло, издавая зловоние, как полежавший на солнце труп.
– Фу-ты, гадость какая! – Макобер зажал нос, открыл окно, выходящее во двор, и выбросил разлагающийся труп растения вместе с горшком. – Приберут, бездельники! Все равно только пиво пьют, а как следует территорию подмести – их нет никого! – Он прикрыл оконную раму и потянул Влада к очередному чуду генной инженерии. – А вот еще, смотри, какое интересное растение – это ж готовые куски вырезки! Отрезай от ствола, клади на сковороду и жарь! Помесь коровы и вишни! Порционно – каждый кусок на триста грамм. Ужариваются, меньше получаются, да. Немного водянисто – надо культивировать, вкус улучшать – а так вполне съедобно! И сытно. А если не сказать, что эти куски мяса с растения, едоки даже не догадаются. Особенно если обвалять в сухарях и добавить специй – пальчики оближешь!
– Хм… классная вещь. Вот это дельная штука. Когда ты успел все это сотворить? – удивился Влад, поглядывая в сторону торчащего в большом горшке куста, на ветвях которого покачивались мясистые красные выросты, и правда напоминающие куски говяжьей вырезки. – Такое же годами культивируется! А ты за считаные недели сделал… Впрочем, все время забываю, кто ты есть.
– Ага, – усмехнулся Макобер, – все-таки я магистр магии и кое-что понимаю в том, как ускорять рост растений. Я могу вырастить растение за считаные часы, и не одно. Представляешь, поля таких вот «вишен», усеянных кусками мяса? Голода не будет никогда!
– Да, это просто феноменально. Слушай, а если сейчас высадить такие растения где-нибудь в черте города, на свободном участке, это решило бы много наших проблем по продовольствию! Подумай над этим, поищи, где можно их посадить, и надо выделить магиков, чтобы они ускоряли их рост. Нам срочно нужны продукты.
– Еще бы не нужны, – грустно усмехнулся магик. – Вчера в трактире попытался купить тушеного мяса, так мне трактирщик такую цену выставил, ой-ой! Раньше за эти деньги можно было неделю питаться в этом трактире. Кстати, народ очень недоволен тобой – за то, что обложил вино и водку налогом. Цена-то на спиртное поднялась. Поносят почем зря! Кричат: кровосос!
– Наплевать. Меньше пить станут. А в казне больше денег будет. А тех, кто будет укрывать вино и торговать из-под полы, повесим. Скоро еще будут лицензию покупать на торговлю спиртным: нет лицензии – пошел вон, кормить корми посетителей, а поить можешь только колодезной водой. Подожди еще, я государственную монополию на спиртное введу, а тех, кто сам будет гнать спирт и делать вино, – ловить и рассаживать по темницам, с конфискацией имущества. Я добьюсь, чтобы деньги в казне были!
– Слышал, слышал, как ты там с Панфиловым зверствуешь. На него уже два покушения было – купцы его убрать мечтают, слишком, мол, много силы набрал. Слыхал я кое-какие разговоры в купеческих кругах… Осторожнее, вот ты, какого рожна ходишь без охраны? Тебе и по статусу не положено ходить одному. Влад, ты все как обычный лекарь себя ведешь, а ведь ты же практически глава государства! Как это у вас там называлось? Президент?
– Какой я президент… скорее диктатор. Самодержавный притом. Что касается того, что я хожу один, так вот – я танк, ходячий танк. Что это такое, ты знаешь, я давал тебе знания о Земле. Кто может мне повредить? Это надо очень, очень постараться… А пока что я не вижу, чтобы кто-то из окружающих смог что-то мне сделать.
– Ох, не зарекайся… что-то ты стал самоуверен. Не рано ли? В мире много такого, что мы не знаем и не ведаем. Ладно, не о том речь – все равно тебе по статусу положено иметь свою свиту, для авторитета.
– Авторитет не в свите, авторитет в другом… Давай не будем больше на эту тему говорить, ладно? Делом надо заниматься, а не авторитеты вымерять. Я хочу вести себя так, как мне нравится. Глупо, да? Наверное, да. Но меня уже не переделать… стар.
– Это ты-то стар? – Макобер радостно захохотал и откинулся назад, случайно сбив локтем какую-то склянку, содержимое которой и по виду, и по запаху напоминало застарелую мочу, после чего в лаборатории воцарился стойкий запах сортира.
– Сигизмунд, ты чего, опыты с мочой производишь? Чего тут эту пакость поставил?
– Мать-перемать! Какие к демонам опыты? Перебрал на днях, уснул в лаборатории, а выходить неохота… вот и результат. Фу, гадость! Сейчас я ее, поганку! – Макобер, прежде чем Влад успел его остановить, испарил лужу, и тотчас они оба, матерясь и задыхаясь – Влада чуть не вырвало, – вылетели в коридор, тяжело дыша и тараща друг на друга очумелые глаза.
– Сигизмунд, тебя в дурдом надо! Ты чего вытворяешь?! Совсем охренел, что ли? Я еще твоей мочой только не дышал! Убил бы тебя, бестолковый старикашка! Жаль, Амалии нет, сейчас бы она тебе врезала!
– Жаль… – мечтательно протянул Макобер, закатывая глаза и не обращая внимания на ругань друга. – Ты знаешь, а я, похоже, влюблен в нее. Мне всегда нравились такие злостные бабы. Вся семейная жизнь с ними – борьба, война с переменным успехом… а какие ласки в постели после примирения! Ох, помолодею – уведу ее у тебя! Только в темницу не сажай, скотина ты диктаторская! Сам весь в бабах, как в блохах, а мне жалеешь!
– Чушь ты говоришь. Амалия навсегда привязана ко мне. А отвязать ее, без нарушений в мозге, я уже не могу. Она будет или одна, или со мной… увы. Так что прости, друг… Впрочем, наверное, я и сам в нее немного влюблен – после переделки личность из нее получилась очень интересная, а более верного человека, чем она, у меня нет.
– Ну что, пошли обратно? Там уже все выдуло ветерком… можно посидеть. Извини, я что-то забыл про то, что может получиться такой эффект. Кстати, не так уж и плохо пахло! Ты преувеличил степень вонючести!
– Тебе-то неплохо – ты всегда так воняешь, а своего запаха не чувствуешь. Конечно, тебе это не страшно. А я-то за что страдаю?
– Врешь ты все, наговариваешь на меня, – пробормотал Макобер, перешагнув через порог в лабораторию и украдкой, на глазах улыбающегося Влада, понюхав обшлаг своего роскошного халата. – Я чистый, только два дня назад мылся. И не напивался эти дни так, чтобы поваляться в канаве… напраслину возводишь на меня, и все!
Они уселись в дальнем конце лаборатории, под открытым окном – Влад настоял, чтоб его открыли, несмотря на яростные протесты магика, утверждавшего, что его экспериментальные растения могут этого не перенести.
Воздух очистился, и в комнате уже можно было вести неспешную беседу.
– Ну что ты там придумал по поводу защиты?
– В общем, слушай! Нужно разделить отряд магиков на части – четыре части боевые, одна часть – Щит! Понял?
– Понял, чего не понять. Значит, штук шесть-семь магиков ставят защитный барьер, о который разбиваются удары вражеских магов, остальные стоят под защитой этого барьера и по команде выскакивают в стороны и выбивают по одному магику у противника. Выстрелили – и назад, пока не сбили. Если магики стоят чисто в защите, не отвлекаясь на стрельбу, их поле сильнее.
– Сильнее, да. Но остается главная задача – им-то тоже понадобится громадный запас Силы на поддержание барьера. Откуда они его смогут пополнять?
– Будет им запас. Слушай сюда, как говорят у нас на Земле. – И Влад быстро объяснил Макоберу суть, тот только удивленно сказал:
– Почему это у нас до сих пор не додумались до такой штуки? Почему никто не сделал?
– Потому, что надо иметь те знания, которые я получил на Земле, и такой запас Силы, чтобы это можно было сотворить. Пока что этим обладаю только я сам. Даже Марьяна не может со мной сравниться – и я еще развиваюсь, с каждой закачкой Силы, с каждым ее использованием. Ты же знаешь, что у каждого магика есть свой предел, и самостоятельно он его преодолеть не может, но суть в чем: есть еще один предел, уже за ним – барьер, до которого только с моей помощью может дойти любой магик. Обычный, со слабыми способностями – до уровня магистра, к примеру. Молния, которая в меня врезалась, разорвала какие-то канальцы в моем мозгу, какие-то пробки, или плотины, и я впитываю столько Силы, что многим из вас это и не снилось. Иногда я даже боюсь этого – не лопнуть бы, как мыльный пузырь… Ты по уровню магии выше всех, кого я видел, выше Санрата, но ниже Марьяны и Марины, и всех других, кого я превратил в магистров. Ты почти достиг их уровня… почти. Но не надо забывать, что их магический потенциал, до того, как я расширил их возможности, составлял всего лишь процентов десять от твоего, если не меньше. Марьяна с трудом могла сделать светляка… вру, конечно, не с трудом, но это отнимало у нее много сил. Если твой узел расширить – ты будешь сильнее всех в этом мире, не считая меня. Ты сможешь переделывать человеческие тела, сможешь многое из того, что сейчас не в состоянии, при всем твоем умении и желании. Сможешь делать и алмазы.
– Много слов, – усмехнулся Макобер, – меня интересует цена вопроса. Превратиться в твоего раба? Как Амалия? Этого ты хочешь?
– Нет. Я не хочу раба. Мне нужен друг. Или хотя бы не недоброжелатель. Извини, если я создаю мага, силой почти равного себе, абсолютно неподконтрольного и непредсказуемого, – видимо, я являюсь идиотом? Но если посмотреть в зеркало – слюни изо рта у меня не текут, речь вроде как членораздельная, значит, делаю вывод – я не идиот. Так должен я защитить себя и своих близких, как ты думаешь?
– Слушай, чего ты распинаешься? Да я душу готов продать за такое могущество, за молодость, за долгие годы жизни! Смешной! Я же знаю тебя – ты не будешь злоупотреблять моим доверием и не сделаешь больше, чем нужно. Давай, давай, работай! Мне лечь, или встать на четвереньки, или захрюкать? Чего делать, говори и не томи! Мне не терпится ощутить могущество и величие! – Макобер рассмеялся, потирая руки, уселся в кресле, и уставился на Влада. – Я готов!
Влад посмотрел на радостную физиономию старика и кинул мыслеприказ: «Спать!» Макобер откинулся на спинку кресло и свесил голову на сторону, посапывая и улыбаясь во сне.
Лекарь усмехнулся такому неистребимому любопытству старика – он просто одно сплошное любопытство и озорство, и это после восьмисот лет жизни! – и подумал: «Дай бог мне быть таким же ярым и энергичным после восьмисот лет жизни… Другие люди уже в двадцать лет теряют интерес – пиво, водка, сидение на скамейке и болтовня ни о чем. А этот старик… язык не поворачивается назвать его стариком, это торнадо какое-то! Итак, поехали!»
Влад начал с физического состояния Макобера, дав ему установку на восстановление молодости. На его глазах медленно-медленно на теле магика начала натягиваться кожа, исчезли морщины, восстановился прежний цвет глаз: из серых они стали ярко-голубыми.
Влад усмехнулся про себя: «Макобер становится красавчиком, вот он почудит, когда очнется. Берегитесь теперь, кухарки и модистки! Да что кухарки – теперь ему до благородных дам добраться раз плюнуть».
Расширились слуховые проходы и утончились барабанные перепонки, простата уменьшилась, восстановив прежний объем, кости стали снова плотными и массивными – вернулся кальций, вымытый из них со временем. Как всегда неожиданно полезли новые зубы, выталкивая из кровоточащих ячеек десен старые, желтые и больные.
Кожа очистилась от пигментных пятен, которые старик прятал под пышной бородой, пропали шишки на пальцах… скоро в кресле сидел молодой человек лет двадцати пяти в дурацком звездчатом халате и с длиннющей черной бородой.
Влад усмехнулся – пусть остается этот реликт, на память старику. Захочет – сбреет, не захочет – как хочет. Секунду подумал и превратил ее в белую – иначе его никто не узнает, добавится проблем. Впрочем, новая полезет – будет черная. Захочет – сбреет.
Теперь настал момент расширения магических способностей.
Влад осторожно коснулся его магического узла своим сознанием – узел огромен, в сравнении с теми, что имелись у Марьяны и Марины, – у старика были великолепные способности.
Лекарь немного обеспокоился – вдруг не удастся расширить? Вдруг Макобер уже подошел к пределу своих возможностей? – но он отбросил панические мысли и решительно пробил первый канал к узлу, одновременно раздвигая его границы. Узел тянулся, тянулся… и стал в пять… семь… десять раз больше!
«Упс! Отличный результат! Он действительно очень силен! Расширяем дополнительные каналы… Теперь замкнуть его на систему регенерации… Есть! Отныне его убить так же трудно, как и меня. Готово! Увеличиваем силу… укрепить кости… скорость… есть! Готов Супермакобер. И страховку… – Влад внедрился в голову старика, и понеслись слова, падая в извилины мозга горящими буквами: – Ты никогда не причинишь вреда мне и моим интересам…»
Через десять минут все было закончено.
В кресле лежал молодой человек лет двадцати пяти, с длиннющей седой бородой и такими же седыми волосами до плеч. Это выглядело немного уморительно, все равно как прилепить к нежному подбородку детсадовца бороду Деда Мороза, а еще смешнее новый человек смотрелся в халате Макобера. Человек был худоват – как все после переделки, но выглядел здоровым и розовым, будто младенец.
Влад откинулся на спинку кресла, облегченно вздохнул, посмотрел на творение своей магии, как художник на завершенную картину, и с удовольствием отметил, что получилось довольно хорошо.
Он почти не приукрасил фигуру или лицо старика – тот от природы был довольно красивым мужчиной, и только годы наложили на него свою тяжелую лапу.
Макобер теперь снова стал таким, каким он был в двадцать лет: худощавым, атлетически сложенным, симпатичным, даже красивым мужчиной среднего роста. Впрочем, Влад никогда ничего не понимал в мужской красоте, вот в женской – да. Лекарь остался доволен, что не пришлось переделывать много – это была бы слишком большая нагрузка на организм и магистр мог бы на довольно длительное время выйти из строя, а он слишком нужен для дела.
Послав мыслекоманду, Влад вывел Макобера из транса, и тот, медленно открыв глаза, покосился на седую бороду и с сожалением спросил:
– Что, не получилось? – Голос его был звонким, звучным, в отличие от хрипловатого надтреснутого голоса Макобера-старика, и он сразу замолчал, а затем вскочил с места, легко оттолкнувшись от кресла, и закричал во весь голос: – Ура-а-а-а!!! Славься, Влад, великий магик всех времен и народов! Ура-а-а!!!
– Слушай, заткнись, а? – Влад с досадливой улыбкой посмотрел на бородатого парня. – В зеркало сходи посмотрись. Сам решай, что тебе делать с этой мочалкой. Мой совет: сбрей ее на глазах у адептов, а то примут за самозванца. Слушай меня внимательно: пока у тебя есть Сила в узле, убить тебя очень, очень трудно – все будет зарастать за секунды, но не злоупотребляй – убить все равно можно, если разбить мозг. Имей это в виду. Далее – ну-ка попробуй, подними это кресло!
Макобер с недоверием посмотрел на тяжеленное дубовое кресло, обитое вытертой от времени и засаленной тканью, и, взявшись за него обеими руками, рывком поднял вверх, отчего эта старинная конструкция взлетела до потолка на вытянутых руках и чуть не вырвалась, грозя снести книги с полок и пузырьки с подставок.
– Ничего себе! Я теперь на каждую руку могу посадить по модистке и прогуливаться с ними по проспекту! Вот это да! Ну ты и волшебник!
– Не для модисток сделано, а для наиболее эффективной борьбы с врагом! Тебя сразу на подвиги потянуло! Учти, я тебя из темницы, куда тебя посадят за твои дебоши, вытаскивать не буду! Посидишь там, помучаешься!
– Да кто же меня туда посадит? Ну, не смеши! Если ты только… Так я все равно эту темницу раскатаю по камешку и сбегу!
– Так, я начинаю думать, что поторопился с твоим усилением! Учти, если ты будешь вести себя как дебошир и придурок, ты навредишь мне! Понял?
– Еще бы не понял! Ох ты гад! У меня голова заболела при мысли, что я пойду и разнесу сейчас грязную харчевню этого придурка-трактирщика, который содрал с меня столько денег за миску с мясом!
– Так-то, – Влад погрозил Макоберу пальцем, – выпорю паршивца! Дедушка сердится!
Они рассмеялись, потом Влад спохватился:
– Слушай чего: нам с тобой скоро идти в пещеры, а там коснуться реки Силы нельзя, блокада. Не знаю почему, но это так. Мне нужно, чтобы ты владел единоборствами и искусством боя на мечах. Давай-ка сюда голову…
Через пятнадцать минут Макобер жаловался на боль в голове, но необходимые знания уже укоренялись в его шальном мозгу.
Напоследок Влад спросил:
– Слушай, скажи мне, как такого отморозка и чудака, как ты, приняли в академию, даже взяли на должность преподавателя, уважали все это время, несмотря на твои закидоны?
– А ты еще не понял? – усмехнулся Макобер. – Я красивый, умный, добрый, веселый! И вообще они мне все в подметки не годились – я с детства был уже на уровне магистра. А раз ты сильный, ты можешь себе позволить чудачества, я думаю, ты меня поймешь. Сильные делают то, что хотят. Тем более что я подлостью не отличался – ну, так, похулиганю немножко… простительно.
– Ладно, – Влад хлопнул ладонями по коленям и встал, – знания по изготовлению алмазов из угля я тебе дал. Твоя задача – сделать как можно больше накопителей, найти мастеров и вставить эти камни в оправы, лучше всего подойдет серебро, повесить на цепочки. Дальше, вот тебе еще задача: найди умельцев, которые из прочных однородных кусков угля выточат наконечники для стрел.
– Ух ты! – понял Макобер. – Вот это будет сюрприз! Вот это да! Ну ты и зверь… чего удумал. Опасная штука… А если их применят против нас?
– Если применят, на то и регенерация. Учти, секрет этих стрел знаем только мы с тобой, никому его не выдавай, это будет очень печально, если кто-то узнает. Вдруг найдется человек, который сможет повторить этот фокус, и он будет на стороне наших врагов? Нам придется тогда несладко. И вот еще что: нам надо магиков, как минимум человек двадцать, лучше тридцать. На первых порах. Потом больше. Как думаешь, где взять?
– Ну там же, где и обычно, в гильдии. Не все же ушли к Ламунскому… искать надо. По городам поездить. Дай задание Амалии, пусть разошлет агентов, а они подберутся к магикам, узнают их помыслы. И еще – по деревням надо пройтись, посмотреть, есть ли перспективные дети, подростки.
– Вот и займись. Мне нужны маги на пушки. Срочно. Времени осталось мало, и мне надо их обучить. И вот еще что: займись своим мясным растением, нам оно очень, очень пригодится. Еды не хватает. Я вот что сделаю – соединю тебя с Панфиловым, он быстро найдет принцип, по которому вы будете выращивать и торговать этими кусками мяса по низким ценам. Тебе тоже достанется хороший куш. Вообще, люди не ценят то, что дается им даром, – пусть покупают. Как решил назвать это чудо?
– Мясница. А что? Хорошее название, понятное. А насчет денег – очень недурно. Я, конечно, добряк и щедрая душа, но эти коварные девки так любят звенящий желтый металл!
Влад вышел из академии, оставив Макобера думать о заданных ему задачах, а также о том, как при столь юном теле ходить с такой бородой. Ему было очень интересно, как тот выкрутится из этой ситуации?
Лошадь сиротливо стояла у ворот, наклонив голову и прядая ушами – Влад уже как-то привык ездить в седле и даже не подкладывал под себя чего-нибудь мягкое – ну как же, злобный диктатор – и на подушечке! Но ей-ей, он бы с удовольствием воспользовался какой-нибудь повозкой, типа разукрашенной каретой с вензелями и позолотой, а самое главное – удобной скамейкой, а лучше всего – лежанкой. С давних пор он решил для себя, что горизонтальное положение во время обдумывания проблем дает мозгу больше пищи – кровь приливает к голове и проблемы сразу разрешаются. А если к этому присовокупить молодую массажистку…
Он усмехнулся своим мыслям и поехал прочь, мимо адептов, усиленно марширующих и пускающих на ходу огненные шары в различные мишени.
Площадь была вся изрыта ямами и кратерами, как будто по ней прошелся метеоритный дождь или ударила корабельная артиллерия. «Вряд ли ректор академии будет рад, увидев это», – подумал он.
Дорога до ворот города не заняла много времени.
Ворота были открыты и возле них стояли усиленные наряды – стражники вперемешку с гвардейцами, которые отсалютовали диктатору. Он небрежно кивнул им и выехал из города, направляясь туда, где виднелись дымы литейных печей. До них было километров пять, и он пришпорил лошадь, которая, если ее не подстегивать, замедляла скорость с каждым шагом и в конце концов остановилась бы совсем, чтобы пощипать травки и вознаградить себя за многочасовое стояние на площади, близ взрывов и молний.
Влад потратил много времени и сил на Макобера, но не жалел об этом. Этот человек должен был стать, и стал, очень важной фигурой в его планах – старейший уважаемый магик, один из самых сильных магов страны. Ни один человек не может рулить такой махиной, как Истрия, в одиночку, а главным достоинством руководителя Влад всегда считал умение найти необходимые кадры и поставить их на нужные места в этой огромной шахматной партии под названием «жизнь». Макобер, Амалия и другие – это были ферзи, которые уже управляли остальным фигурами на игровом поле.
В литейной, в которую согнали всех литейщиков, что были, и еще тех, кто выразил желание учиться литейному делу, было шумно и жарко – полыхали печи под открытым небом и под навесами, мастера бегали и матерились, как будто мат был одним из условий отливки качественных пушек.
Влад уже давно заметил, что есть определенные виды деятельности, в которых мат служил неким заклинанием, смазкой делового процесса, как будто без него все застыло бы и развалилось.
Он с усмешкой вспомнил пародию на давнишний рекламный ролик одного из банков, который назойливо крутили по ящику в перестроечные времена: «И был обед, и была водка… И шел прораб, и поднимал он их! И вспоминал он их имена!»
Имен было вспомнено немало, но особо акцентировалось внимание на одном… Главный литейщик, пожилой мужчина лет шестидесяти, кряжистый и седой, звали его Хван, дико вопил, брызгая слюной на какого-то незнакомого мужчину, а завидев Влада, подкатился этаким полутораметрового диаметра колобком и закричал:
– Вот, господин фельдмаршал, из-за этого придурка срывается очередная плавка, и, значит, изделие не будет выдано по графику! Они не доставили мне медь и олово. Мне не хватает металла! И свинца тоже мало – мне не хватит на ядра и книппели! Я снимаю с себя ответственность, делайте с ним что хотите! Иди сюда, придурок, и объясни господину фельдмаршалу, почему ты не доставил мне металл!
– В чем дело? – нахмурился Влад. – Почему задержка?
Мужчина мял в руках шапку, пытаясь что-то выдавить побледневшими и дрожащими губами, потом совладал с собой и произнес:
– Хозяин, господин Маркот, сказал мне, что подождут, у него сейчас нет подвод на это дело, ему надо перевезти груз щебня для укладки в поместье, мол, день-два погоды не сделают. Простите, господин фельдмаршал, не губите! Я только управляющий, что я могу сделать! – Он кинулся на колени и уткнулся лбом в землю, утоптанную множеством ног и копыт.
– Встань! – тихим и страшным голосом сказал Влад. – Ты не виноват, ты же просто подчиненный…
Мужчина задрожал еще больше и с трудом встал на ноги, побелев как мел. На его лбу остался грязный отпечаток, который мгновенно начал растекаться по всему лицу благодаря выступившим крупным каплям пота. Нижняя губа у него тряслась, и было видно, что сейчас он или обделается, или получит разрыв сердца.
Влад оглянулся на притихших литейщиков, на охрану из стражников, обступивших площадку, где происходил разговор, и приказал сержанту стражи, прислушивавшемуся к происходящему:
– Пять человек на коней. Быстро сюда этого Маркота. Ты, – он кивнул управляющему, – покажешь дорогу. Если он не поедет, окажет сопротивление – найдите полковника Тарлова, пусть даст людей, и доставьте этого придурка сюда, а все его имущество конфискуйте. Всех, кто будет сопротивляться – уничтожать! Задача ясна?
– Есть! – вытянулся сержант и скомандовал: – Гарт, Манак, Асанг, Шелар и Кратан – по коням! Этому тоже дать коня, и галопом!
Стук копыт еще не стих, когда литейщик повел фельдмаршала показывать результаты работы. В закрытом на ключ сарае, за широкими воротами, в которые могла въехать телега, лежали, сияя желтизной, пять новеньких пушек – они были сделаны по типу тех, что Влад уже изготовил для клиники.
Он погладил могучие стволы с какими-то затейливыми рисунками, добавленными литейщиками, и загрустил: давно уже не был он в клинике и в своем замке – когда спишь четыре часа в сутки, как-то не до полетов на «родину». Время неумолимо капало и капало, утекая в песок. Нужно было столько дел переделать… Литейщики работали круглосуточно, запуганные. Впрочем, жаловаться на жизнь им не приходилось – им выдавалась хорошая плата, больше чем солдатам, ведь солдат можно еще набрать, а вот мастера такого класса обучаются годами, десятилетиями.
– Хорошо. Но мало. Мне в ближайшее время нужно еще пятнадцать пушек. И торопитесь с ядрами, книппелями и картечью – на кой демон мне пушки, если их нечем заряжать!
– Господин фельдмаршал, а как их вообще будут использовать? – нерешительно спросил литейщик. – До нас доходили слухи, что такие делали в Лазутине и что где-то на севере они поубивали много народа. Но мы так ничего и не знаем о них…
– Узнаете. Незачем вам пока знать! – резко оборвал литейщика Влад. – Лучше позаботьтесь, чтобы они были вовремя сделаны! Мне через полтора месяца надо их тридцать, а через два – сорок!
– Ну а как мы успеем? – слегка обиженно проговорил мужчина. – Видите, что происходит. Поставки срываются. Этот купец отвечает за грузовые перевозки. Должны были подвезти металл – печи разогреты, уголь потрачен. Придется пригасить – чего зря жечь. Значит, мы выбиваемся из графика дня на три-четыре. И так каждый раз. Хорошо, что вы приехали, разберитесь в конце концов! Вы ведь с нас потом спросите, а мы не виноваты.
– Разберусь, – многозначительно протянул Влад. – Готовые ядра есть? Картечь?
– Есть. Вот тут, пойдемте! – Литейщик отвел его в другой угол сарая-ангара и показал на сложенную горкой груду свинцовых ядер и на бочки, заполненные свинцовыми кругляшами. – Вот триста пятьдесят ядер, двадцать бочек с картечью и тут… вот тут – двести книппелей.
– Хорошо. Продолжайте в этом духе. Мне на каждую пушку нужно по сто ядер, сто книппелей и по пять бочек картечи. Исходите из этого количества.
– Столько металла уйдет! Кошмар! – уважительно присвистнул мужчина. – Надеюсь, столько наберете. Очень хочу посмотреть, как они работают. Позовете?
– Позову, – усмехнулся Влад, – на днях начнем опробовать, как десяток дольете. Пошли, будем суд вершить – я слышу, там штрафника привезли.
Они вышли к гудящим и дымящим печам, где спешивались стражники, держащие под уздцы коня, на котором сидел бледный, но спокойный мужчина с высокомерным гладким лицом, пахнущий благовониями и кофе. Его руки были завернуты назад и связаны ремнем, а ноги зафиксированы под крупом лошади, чтобы не свалился во время скачки.
Он с ненавистью посмотрел на Влада и отвернулся, демонстративно не желая общаться с этим выскочкой, с этим неизвестно откуда взявшимся тупым магиком.
Влад эмпатически чувствовал исходящую от него волну неприязни и негодования, причем такой силы, что была бы воля купца, тут же растерзал этого мерзкого «фельдмаршала».
Лекарь подошел к сидящему на коне купцу и ворвался в его мозг – промелькнули картины из жизни купца, его тайные нычки денег (довольно приличные – два миллиона по разным норкам и ямкам!), его жены и любовницы, дети… Мелькнули какие-то люди, разговаривающие с ним и обещающие всяческие блага и преференции, когда они захватят власть. Вот те раз! Вот теперь стало ясно, откуда ноги растут у ситуации, – саботаж чистой воды.
Влад поднял глаза на купца и с сожалением сказал:
– Болван! Вот сейчас я прикажу засунуть тебя в печь, чтобы ты там послужил топливом вместо угля, который сожгли впустую по твоей вине, – ты думаешь, тебя спасут твои два миллиона, спрятанные по кладовкам? Я сейчас направлю людей, чтобы выпотрошили твой дом, чтобы выгнали твоих детей на улицу – это достаточная плата за предательство?
Купец молчал, с ужасом глядя на холодного и спокойного, как смерть, человека, от которого зависела жизнь и смерть его и его семьи, потом судорожно сглотнул и сказал:
– Умоляю, не трогайте семью! Я все отдам, меня убейте – их не трогайте, пожалуйста!
Влад мотнул головой, отрицая его слова, и приказал:
– Отвяжите. В печь его! А как сгорит, поезжайте и убейте всю его семью! Всех, до последнего человека!
Стражники, с ужасом косясь на страшного монстра-фельдмаршала, развязали ремни и стащили купца с седла. Он был наполовину сед – за минуту поседел и превратился из сорокалетнего цветущего человека в старика с болтающейся головой и трясущимися руками. На его штанах расплылось пятно – он обмочился. Пока его тащили к печи, он все время бормотал:
– Жену, детей не трогайте, ради всего святого, умоляю!
Стражник распахнул устье печи, а двое других, крепко взяв арестованного за руки, качнулись, намереваясь вбросить его в огонь, но Влад громко сказал:
– Стойте! Ведите его ко мне!
Стражники облегченно выдохнули, подхватили пленника под руки и поволокли к фельдмаршалу.
Влад, как казалось со стороны, стал внимательно смотреть в глаза предателю, и это продолжалось секунд двадцать. Казалось, ничего не происходило: купец бессмысленно глядел на своего судью и палача в одном лице, а тот – на свою жертву.
Затем лекарь тяжело произнес:
– Я даю тебе шанс. Последний. Ты оставишь все свои заботы и в первую очередь будешь делать то, что нужно для нашего общего дела. Если ты узнаешь или заподозришь, что кто-то так же, как ты раньше, занимается саботажем, доложишь или мне, или госпоже Амалии. По приезде домой ты достанешь миллион монет и отвезешь их казначею, объяснив, что это штраф за твои неправильные действия. Все, свободен! Дайте ему коня, и пусть скачет домой, выполнять!
Купец молча забрался на подведенного жеребца и, не прощаясь, с места галопом помчался в сторону городских ворот, а Влад, найдя взглядом побледневшего литейщика, с кривой полуулыбкой сказал:
– Теперь у вас будет все в порядке. И с повозками, и с металлом.
Лекарь подошел к своему коню и одним движением взлетел в седло.
– Запомните, мне через полтора месяца нужно тридцать, а через два – сорок! И еще: узнаю, кто саботирует, не пощажу!
Он пустил коня в галоп и поскакал к крепости, оставляя позади онемевшую толпу мастеровых и стражников.
На душе у него было препогано – этот спектакль был нужен для того, чтобы нагнать жути на тех, кто собирается волынить, уклоняясь от работ, или саботировать по идейным соображениям. Теперь слух о происшедшем разойдется по всему городу, его приукрасят и будут рассказывать, как этот мерзкий паук, этот жестокосердный военачальник спалил в печи десять купцов и забил насмерть все их семьи. Такие ужасы должны отрезвляюще подействовать на скрытых врагов. Купца он перековал за те двадцать секунд, что смотрел ему в глаза, – теперь тот был и душой и телом предан фельдмаршалу.
Стражники в воротах приветствовали его строгим салютом, вытянувшись так, как не вытягивались, наверное, никогда и ни перед кем. Слухи в городе разносятся быстро…
Теперь его путь лежал к своему поместью. Во-первых, он сегодня почти ничего не ел, а во-вторых – там находилась Амалия, которой он должен был дать распоряжения по поводу магиков гильдии.
Начало смеркаться, и улицы, по которым пробегали лишь редкие запоздавшие прохожие да прогуливались патрули, были пустынны.
Бунтов и погромов больше не наблюдалось – после того, как стража выловила нескольких зачинщиков и повесила их прямо на месте. Вороны потом еще долго выклевывали им глазницы, а трупы вертелись на веревках, как большие красные груши, над которыми кружили зеленые мухи.
Возможно, и после такой расправы могли возникнуть поползновения устроить заварушку, но Амалия узнала через своих осведомителей, что эти зачинщики были эмиссарами уголовных авторитетов, желающих нажиться на творимых погромщиками безобразиях. Возглавив отряд стражи, Амалия совершила налет на портовые «малины», где захватила много преступного элемента – в том числе и из числа авторитетов. Их согнали, человек сорок, на рыночную площадь и расстреляли из луков. После этой массовой казни шевеление в народе резко затихло.
Влад слегка подстегнул лошадь, еще минут двадцать – и он будет в поместье.
В голову пришло: «Стоило бы поставить фонари по центральным улицам… Может, магов задействовать? А что, развесить по улицам светляки. Забавно, маг-фонарщик! Одно «но»: светляки действуют, пока их поддерживает маг, от его узла. Конечно, берут они микроскопическое количество Силы, но все-таки… Нужно будет обдумать эту штуку».
Он скосил глаза в сторону: ему показалось, будто сбоку, в переулке, что-то шевелится – периферическое зрение у него было великолепное, так что все, что находилось по сторонам от него, он видел хорошо. Нет, вроде как показалось…
Усмехнулся: соскучился по Амалии, все время как будто чего-то не хватает. Кажется – оглянешься, а она вот тут, за спиной, сопит своим курносым носиком.
Последний раз они с ней общались вчера, на бегу, Амалия уносилась куда-то на рыночную площадь, одевшись как базарная торговка – в ярком платье, платок на голове, на ногах какие-то растоптанные башмаки, – шла на встречу с агентом. Выглядела она забавно, особенно когда нарумянила щеки – ну такая сделалась простушка-крестьянка, это что-то! И не подумаешь, что вот эта девушка руководит Тайной службой и является самым опасным убийцей в стране.
Грохот копыт эхом отдавался в стенах домов и терялся в глубине темных переулков. Лошадь недовольно косила глазом – загнал хозяин-придурок, кормил только утром, не поил, катался весь день… пора бы и отдыхать!
«Пора, – усмехнулся Влад и подмигнул темному лошадиному глазу, – скоро отдохнем».
В комнату, уставленную мебелью из разграбленных домов зажиточных купцов, вошел мужчина в темной одежде, с перстнем магистра на пальце.
– Приветствую вас, господин Ламунский!
– Называйте меня «ваше императорское величество», сколько раз я вам говорил! – Герцог нахмурился и отхлебнул вина из литого серебряного бокала, зажатого в правой руке. – Вы поговорили с магиками гильдии? Отправляли им депеши?
– Что касается «императорского величества», господин герцог, вот когда вы войдете в столицу, сядете на трон, тогда и будут оказаны соответствующие почести. А пока что вы сидите в этой дыре, на награбленной мебели – о чем говорите? – Архимаг недовольно скривил тонкие губы. – Мне тоже хочется занять высшее положение в гильдии, но я же не требую называть себя великим магиком! Всему свое время. На людях, перед солдатами можете изображать императора, мне-то зачем вы тычете в нос своим придуманным титулом? Кстати сказать, без нас, без моих магистров, вам столицу не взять никогда. Не забывайте, у них осталась Академия магии, и хотя там всего лишь адепты, не вполне обученные, но не забывайте, что есть еще и отличные умелые преподаватели – чего стоит один Макобер. При всей своей эксцентричности он вашу армию наполовину перебьет, пока вы его сумеете взять. Так что не стоит так задирать нос – мы будем править вместе или вместе уйдем на тот свет, если он есть…
– Хватит с меня нравоучений! – Герцог покраснел и, сжав пальцами бокал, чуть не смял его в яростном порыве уничтожить этого наглого безродного человечишку. – Лучше доложите, что там с магиками, сколько собрали?
– Докладываю, – ехидно усмехнулся архимаг, – сорок магистров, это все, что я смог добыть. Эти люди хотят добиться почестей, работы в столице, потому и поддержали ваш мятеж. Остальные тридцать отказались, а некоторые вообще не ответили – то ли решили игнорировать, то ли отсутствовали на месте, не суть важно. Наши магистры уже в пути, прибудут в течение двух – четырех недель. Путь-то неблизкий.
– Спасибо, Борута, – слегка успокоился герцог. – Итого, сколько у нас магиков?
– Вместе со мной тут находятся пятнадцать магистров. Если прибудут еще сорок, станет пятьдесят пять.
– Отлично! С такой силой мы сметем жалкое войско императора! У них против нас всего-навсего тысяч пять пехотинцев и жалкое количество магистров! Это пыль, которую мы стряхнем с наших ног!
– Поменьше пафоса, и побольше делайте баллист, катапульт, лестниц, осадных башен – не забывайте, что вам придется брать крепостные стены, а они довольно высокие, и я не помню, чтобы кто-то сумел их взять, даже тогда, когда пятьсот лет назад Пазин осадила армия Викантии. Постояли-постояли, да и ушли восвояси, опустошив окрестности.
– Ну а вы на что? Важно раздувать щеки? Думайте, как разрушить стены! Я со своей стороны делаю все, что могу! У меня уже тридцать тысяч войска!
– Ага, сброд, который жрет, гадит и мародерствует – всю округу уже загадили, пройти нельзя. Смотрите, вспыхнет какая-нибудь болезнь, и мы не сможем удержать ее распространение – ваше войско просто вымрет. Не понадобится и участие пазинцев. Еще, агенты мне донесли о тактике фельдмаршала: они фактически расстреляли бунтовщиков из луков и арбалетов под прикрытием тяжелых щитов. Эта же тактика будет применена и в бою с вами. Они даже не станут сближаться в бою, а будут бегать и расстреливать ваших увальней в доспехах и глупых деревенских ополченцев. И еще: Влад скупает все запасы меди, олова, свинца – льют те штуки, что они установили на клинике. Из них было разбито войско Савалова, когда оно приступило к осаде этого порождения демонов. Кстати, вы что-то предпринимаете против замка Влада? Против клиники?
– Нет. Пока что не до них – я отозвал бойцов сюда, столица важнее. Как только возьмем Пазин, тогда и до этих демонских гнезд руки дойдут. Нельзя распыляться, слишком важна цель.
– Это верно, – медленно кивнул архимаг, – все силы на Влада и столицу… Не обольщайтесь, это будет очень, очень трудно…
