ГЛАВА 21
Джед
Человек приходил поутру. Делился снами, с улыбкой трепал по загривку и позволял дремать у своего огня до следующей ночи или до тех пор, пока ему не понадобится сила зверя. Волку нравился его человек. Нравилось быть нужным и знать, что он не одинок…
Сегодня человек не пришел. Не было знакомого тепла. Не было запахов и голосов. Снег не пах ничем, а из всех звуков остался лишь шум ветра и тихое потрескивание облепивших влажную морду льдинок. Волк отправился бы на поиски, но висевший на шее блестящий камень не позволял сдвинуться с места. Камень был холодным и очень тяжелым, зверь понимал, что никогда не поднимет его один, — только со своим человеком.
Но сегодня человек не пришел…
— Вставай, брат! Новый день зовет!
— Куда? — Я зевнул, открыл глаза, увидел довольную физиономию Рика и снова зажмурился.
— В путь! — Шаман силком стащил меня с кровати и поставил на пол. — В путь, приятель, ибо движение — это жизнь. А в нашем случае чем быстрее будем двигаться, тем дольше проживем.
— Угу.
Вчера меня здорово разморило: уснул в одежде и даже не помнил, как ушла Сана. Но, кажется, выспался. Только плечо затекло отчего-то.
— Джед, ты в порядке?
Под улыбкой виконта Энсоре затаилась тревога, но я не видел для нее причин.
— Да.
— Вот и хорошо. Я заказал завтрак. Но прежде… Мы можем поговорить?
— Конечно. — Я внутренне напрягся, почувствовав, как изменился его тон.
— О Лисанне.
— Нет.
— Тебе нужно знать…
— Мне не нужно ничего знать, — резко оборвал я его.
— Не пожалеешь потом? — ухмыльнулся наглец.
— Пожалею? — Я схватил его за грудки: не поздно ли ты, приятель, обо мне вспомнил? Ощерился… И понял, насколько глупо это выглядит, когда не можешь показать клыков. Просто оттолкнул красавчика-шамана в сторону. — Не о чем жалеть.
— Джед…
— Мне надо привести себя в порядок. — Я провел рукой по лицу. — Побриться. Кликни Унго, если увидишь. Там, за дверью.
Что-то было не так.
Нет, все было не так. Я оглох и ослеп, вместе с тем продолжая слышать и видеть. А самое главное — перестал чувствовать, насколько услышанному и увиденному можно верить.
— Вам помочь, дэй Джед? — спросил тайлубиец после того, как бритва в третий раз оставила на моей щеке кровавую полосу.
— Сам справлюсь.
Порезы жгло, но боль помогала прийти в себя.
Спокойно, Джед, спокойно. Не распыляйся на ерунду. У тебя всего три дня… Мун Семихвостая! Еще один алый росчерк украсил мое лицо: два дня! Всего два дня.
Ничего, разберусь.
А если нет — мне будет уже все равно.
Исходя из того, что мы не ошиблись насчет ребенка, единственное, что нам осталось, — узнать имя. А сделать это можно было, лишь прочитав блокнот Тисби. Дневник Тисби, я полагал.
— Это не алхимия, это не магия… — Рик, причесанный, гладко, без единой царапинки, выбритый, одетый в вычищенный дорожный костюм, загибал свои ухоженные длинные пальчики, перечисляя наши несбывшиеся надежды.
— Обрядовая магия? — подала голос Сана.
Целительница выглядела невыспавшейся. Под глазами — темные круги, бледные щеки, но стоит на миг задержать на девушке взгляд, как они вспыхивают стыдливым румянцем. Скромница наша! В начале завтрака Яра шепотом спросила у благовоспитанной дэйни, где та провела ночь…
— Вполне возможно, учитывая специализацию Тисби, — согласился Ричард. — Как думаешь, Джед?
— Думаю, так и есть. В той книге не описываются ритуалы, защищающие записи от посторонних глаз?
— К сожалению, нет. — Лисанна в очередной раз опустила глаза и покраснела.
— Не беда. — Виконт Энсоре лучился жизнерадостностью. — Уверен, что есть более полные справочники, где мы найдем ответ. Или можно… — Он понизил голос, покосившись на давешнего «вампира», суетившегося у стойки. — Можно спросить у самой Виктории… То есть Анны.
Я без слов отправил в рот уже поддетый с тарелки гриб и ткнул себя в руку вилкой. Нет, не сплю.
— И как это сделать? — заинтересованно подалась вперед Яра.
— Воззвать к духу. — Унери пожал плечами. — Она умерла не так давно. Не от чар, не от огня, а от обычных пуль. Должно получиться.
— Ну так… Давай, — предложил тут же начать я.
— Не так быстро, брат. Это можно сделать только рядом с телом. С могилой хотя бы.
Я прикинул, сколько времени уйдет на поиск книг с описанием возможно — возможно! — использованного Тисби ритуала защиты дневника. В Лазоревую Бухту, если Рик проведет нас по Тропе, доберемся быстрее.
— Вызывать дух умершего не своей смертью очень опасно, — прошептала Сана. — Иначе маги-дознаватели только так и вели бы расследования.
Вот, кстати, заодно и узнаем, кто убил дэйну шантажистку. Если только она рассмотрела в темноте своего убийцу…
— Насколько опасно? — очнулся я.
— В подобном деле всегда есть риск, — без лишних эмоций поведал Ричард. — К тому же я не маг. Основа призыва совсем иная, чем то, о чем слышала или читала Лисанна.
— Но дух тот же! — не унималась целительница. — А эта дамочка добротой и при жизни не отличалась.
— Джед, слово за тобой. — Шаман остался глух к увещеваниям магессы, но принятие решения возложил на меня. Соблазн убить одним махом двух зайцев был велик. Вернее, одного зайца и одного волка…
— Попробуем, но при одном условии. Ты поклянешься, что уверен в своих действиях и что дэйна Анна не утянет тебя в гости к Мун.
— Я знаю, что делать. А на свидание с Анной-Викторией отправимся вместе. Один держит дверь открытой, другой заходит. Иначе не выйдет.
— Согласен, — ответил я, не раздумывая.
Унго хотел что-то на это возразить, и Сана, кажется, тоже, но меня мало интересовало их мнение.
В Лазоревую Бухту. Посмотрим на море. Поболтаем с покойниками.
Сразу попасть на побережье не получилось. Ричард сказал, что ему нужно прикупить что-то для предстоящего обряда, и отправился по лавкам, оставив нас дожидаться в трактире. К слову, гостиный дом сегодня уже не пустовал: начали съезжаться жданные гости, и трактирщик радостно сверкал перед ними заново приклеенными клыками. Синяк на щеке и темные разбитые губы, на мой взгляд, удачно дополняли образ кровопийцы.
— …Бате напишу, чтобы не волновался. Рик через волков передаст, он обещал…
Проходя мимо комнаты Саны и Яры, я услышал из-за неплотно прикрытой двери обрывок разговора и непроизвольно замедлил шаг.
— Ты молодец, — вздохнула целительница. — А я — ужасная дочь. Оставила только одно письмо, когда сбежала. Отец, наверное, извелся…
— А мать?
— Мама умерла при родах. Мне от нее только… только сережки остались… Но когда вас схватили…
Рик рассказывал, что люди Менно, утащившие нас с Ярой и Унго в волшебном сундучке, забрали из комнаты все деньги, и, чтобы разжиться наличностью, Сана продала свои серьги. А теперь… Она плачет?
— Дэй Джед. — Унго выглянул из моей комнаты, увидел меня топчущимся в коридоре, и забеспокоился.
— Иду. Вещи собраны?
Лазоревая Бухта. Дух. Дневник.
Если не узнаем имя, придется блефовать. Сообщить ее величеству… Нет, лучше ее брату — с мужчиной дела вести безопаснее. Сообщить, что нам известно о внебрачном отпрыске Эдуарда, и, если нас не оставят в покое, эта новость станет достоянием общественности.
Но блеф, как недавно заметил дэй Людвиг, — не мой конек. Поэтому лучше бы нам разузнать все наверняка.
Лисанна
— Ты это, не реви. — Яра присела рядом и осторожно погладила меня по плечу. — Разберемся с магом этим, вернешься за своими серьгами. Думаешь, в той дыре прям сразу их и купят? Они же дорогущие, наверное.
— Да нет. — Я утерла невольные слезы. — Не очень. Но, может, и не купят. Мы же быстро, да?
— Ага. Туда и назад. С теткой дохлой побазарим — и все.
— Зачет ты так? — мягко укорила я ее.
— Ну она же дохлая?
— Нет, зачем ты так разговариваешь? Как будто деревенщина какая-то.
Волчица насупилась и отодвинулась от меня, скрестив на груди руки.
— Потому что я деревенщина и есть!
Я покачала головой.
— Да! Я… Я… Домой хочу. — Она хлюпнула носом. — Очень. Думала, там плохо, а оказалось, тут — хуже некуда.
— Разве там плохо? — Я вспомнила горное селение метаморфов, дом старой шаманки, запах трав и танцы у костров. Будь моя воля, осталась бы в Ро-Андире навсегда.
— По-всякому там, — сказала Дияра, отвернувшись к окну. — Вроде и хорошо, но… Словно не мое это все. Мать, настоящая моя мама, тоже там жить не могла. Как сиротой осталась, к дядьке в город попросилась. Роберт Эсти, виконт… Раньше не понимала, почему так: в людском мире они графы да бароны, а в Андире — коз доят. Но для метаморфов это нормально, наверное. Всю жизнь оборачиваешься кем-то, меняешь личины. А дом — это дом. Там ты и волк, и человек, и сам себе хозяин. И козу подоить не зазорно, если молока хочешь… Только все равно — не мое. Давно думала: выросту и уйду оттуда, как мама.
— Прости, не смогла о ней расспросить, — вспомнила я забытое поручение. — Джеду стало плохо…
— Ничего. Вряд ли его тетушка сказала бы что-то новое. А старое я и так знаю. Мать у меня была…
— Не надо. — Я по лицу девушки поняла, что она собирается сказать что-то грубое в адрес покойной родительницы, и успела ее остановить. — Мать — это мать.
— Да, конечно. — Дияра вздохнула. — Только не все матери сбегают неизвестно куда неизвестно с кем, чтобы потом подкинуть нагулянного ребенка родне, а самой с обрыва сигануть. И не смотри так, это все знают. Она всех бросила, понимаешь? Дядьку своего старого, который все, что имел, на нее переписал, бросила. Жених у нее был, из хорошей семьи, небедный, любил ее, говорили, — бросила. Меня бросила. Правда, не без наследства. У тебя от твоей матери серьги были, а мне от моей, как батя говорит, шило в одном месте досталось. Вот и увязалась за вами. Думала…
Не закончив, она махнула рукой и умолкла, уставившись в одну точку. Я тоже не знала, что сказать: в утешениях Яра, похоже, не нуждалась. В объяснениях? Возможно. Но я не могла ей объяснить, отчего ее мать покончила с собой, оставив новорожденную дочку.
— Глупости все это, — решительно встряхнувшись, заявила девушка. — И насчет Джеда: пусть твой будет. Я себе лучше найду.
— Не понимаю, о чем ты, — быстро выговорила я, чувствуя, что краснею.
— О том, что я себе кого получше найду, — как маленькой, втолковала мне волчица. — Джед хороший. И батя говорил… Не мне, мамке говорил, после того, как Джед у нас последний раз был, что если бы мне такого мужа, так и не страшно было бы меня в людской мир отпускать.
А девочка так хотела вырваться из родного селения, что восприняла слова отца как прямое руководство к действию. Я-то считала, что Джед ей и правда нравится.
— Ну и нравится он мне, — добавила Дияра, словно прочтя мои мысли. — Кому такой не понравится? Только тут ведь не я одна решать должна, верно? А ты говоришь, в уборную ночью отлучалась? Почти до утра там просидела. Пучило, видать, от вампирского кваску. — Она усмехнулась и, резко приблизившись, шумно втянула носом воздух у моего лица. — Только после той уборной от тебя почему-то волком пахнет, а не дерь…
— Яра! — Я возмущенно вскочила с кровати.
— Деревенщина я, деревенщина, — захихикала девчонка. — А пахнет до сих пор, кстати.
— Это не то… Не то, что ты подумала. — Щеки вспыхнули, и я с трудом подбирала слова. — Ему сейчас нехорошо, я просто посидела рядом, пока он спал. Только не говори ему, пожалуйста.
— А то он сам тебя поутру не унюхал!
Не унюхал.
Волк почувствовал бы, но волка сейчас нет.
Джед
Рик отсутствовал час, если не больше. Трактир за это время наполнился людьми, и хозяин весьма недвусмысленно намекнул, что, раз уж мы не собираемся оставаться ни на фестиваль, ни даже на ночь, стоит освободить комнаты для ценителей фольклора. Или же заплатить за полные сутки. Вот уж точно — кровосос!
Ждать шамана пришлось в обеденном зале, где для нас, к счастью, нашелся свободный стол. Трактирщик и тут пытался выжать из нас монету: мол, раз сидите, так заказывайте что-нибудь, и плевать он хотел, что мы лишь недавно завтракали. Но после того как Сана, скромно опустив глазки, сказала, что мы не голодны, но, возможно, выпили бы кваса, «как вчера», мужика от нашего стола ветром сдуло и назад уже не приносило.
А моя княжна за время злоключений отрастила-таки коготочки!
Не моя…
— Готовы? Тогда идем. — Ричард объявился, едва я о нем вспомнил. — Я решил, что стоит прогуляться на развалины сгоревшего поместья.
— Зачем? — не понял я.
— Наберем земли и углей. В подобных обрядах нелишне использовать что-нибудь, что принадлежало вызываемому при жизни. Письма не подойдут, их писала не Анна, а ее муж, поэтому возьмем частичку ее бывшего дома. Оттуда и на Тропу выйдем.
Трактирщик от стойки наблюдал, как мы уходим, и, видимо, мысленно устилал наш путь до двери лепестками роз.
Оказавшись на улице, я на прощанье обернулся на вход «вампирского» заведения и подумал, что вчерашнего конфуза можно было бы избежать, обрати мы сразу внимание на вывеску. Наверняка в течение года трактир носил другое, не столь экстравагантное, название и табличка была иной, но сейчас, во время праздника духов, на стене красовался большой деревянный щит, на котором черной краской на бледном фоне вывели: «Влюбленный некромант». Сбоку от надписи был нарисован скелет с букетом увядших цветочков. То ли некромант не решился сам прийти на свидание и отправил к пассии одного из своих подопечных, то ли это он и был, но уж слишком долго дожидался возлюбленную.
С приездом поклонников вестольских сказок изменился не только трактир, но и сам город. Мы не узнавали вчерашних улиц. Тихие и чинные вечером, они теперь пестрели яркими нарядами, скалились ухмылками выставленных вдоль дороги чучел и гудели десятками голосов ушлых лоточников, выволокших на продажу заезжим гостям всякую всячину. Одни предлагали амулеты от нечисти: по сходной цене можно было обзавестись серебряной подвеской, вязанкой чеснока или небольшим осиновым колом. Другие, напротив, торговали средствами для общения с потусторонними силами: гадательные зеркала и карты, коврики с заблаговременно выведенными на них пентаграммами, горящие зловещим красным огнем свечи и «хрустальные» шары — наполненные маслом стеклянные сферы, которые следовало потрясти, чтобы увидеть «духоворот» из кружащихся блесток.
Под шумок продавались и прочие, не имеющие отношения к нежити и нечисти товары: пуховые платки, дешевые женские украшения, соломенные шляпы (что было нелишним, учитывая, как палило в последние дни солнце). Я увидел примостившийся под стеной большого кирпичного дома прилавок резчика и, не удержавшись, подошел полюбоваться на работу. Дед, старый вожак Бертран, баловался резьбой по дереву. Он умер, когда мне было восемь, и я уже не вспомню его лица, но дома до сих пор хранятся сделанные им для меня свистульки. Тут тоже были похожие. А еще — длинные дудочки, шкатулки (век бы их не видеть!), ложки и скалки. Последние лежали ровным рядком под картинкой с изображением, нет, не раскатывающей тесто поварихи, а дородной бабищи, встречавшей в дверях худосочного мужичка. «Здравствуй, милый. Что так долго?» — было написано на ее радушной физиономии и непосредственно под рисунком. Рядом с орудием супружеской ласки покоились в ивовой корзинке трещотки вроде той, которой провожала нас немая служанка Менно. В кармане завалялась монетка в полграсса, и я, убедившись, что Рик не видит, купил одну. При случае подарю шаману, злых духов гонять. С бубном Улы, сейчас лежавшим в сумке ее ученика, должно неплохо сочетаться.
На руинах Драмлина Ричард собрал в холщовый мешочек земли из-под обвалившихся стен, присовокупил к ним пару головешек и, затянув тесемки, велел нам взяться за руки.
— Чтобы никто не потерялся на Тропе, — пояснил он. — Сегодня сложнее будет.
Видимо, для него сложнее, так как я ничего не почувствовал.
Совсем ничего. Только легкое дуновение ветерка, принесшего с собой аромат сосновой хвои… Но песни я не слышал…
— Если завтра решим идти, еще тяжелее будет. — Унери утер выступивший на лбу пот и опустился на песок.
Вместо развалин дома у холма мы оказались на пустынном, залитом солнцем пляже. В стороне, не ближе чем в полмили от нас, начинались первые виллы Лазоревой Бухты.
— Море! — Сбросив туфли и подобрав подол, Яра побежала к воде.
Сана поглядела на нее, на нас и тоже решила окунуть ноги в теплые волны.
А я бы с головой нырнул.
— Рик. — Я присел рядом с шаманом. — Я не слышал песни. Вообще. Даже люди, которые ходят тропами, слышат хоть немного…
— Потому что они люди, — сказал унери, с улыбкой наблюдая за прыгающими в набегающих на берег волнах девушками.
— А я? Кто я теперь?
Он не ответил. Долго смотрел на море, а потом вдруг предложил:
— Сплаваем до того буя?
— Кто быстрей?
Нас ждало серьезное и опасное дело, от успеха которого зависела моя жизнь… Но, если ничего не получится, я смогу при встрече с Создателем похвастать тем, что напоследок успел искупаться.
Лисанна
Когда мужчины, раздевшись до исподнего, зашли в воду, Яра, поглядев на них, принялась расшнуровывать корсаж.
— А что? — ответила она на мой немой вопрос. — Чем я хуже?
— Белье долго сохнуть будет, — нашла я не связанный с моралью аргумент.
— Не волнуйся, я его мочить не стану, — успокоила она меня.
Нет, я, конечно, успела пересмотреть свои взгляды на отдельные нормы приличия и уже знала, что у метаморфов ко многому относятся проще. Но не настолько же?
Кажется, Унго был единственным в нашей компании, кто меня понимал, и когда Дияра начала стягивать с себя одежду, скромно отвернулся. Я тоже отвела взгляд от разоблачающейся девушки и не смотрела бы, если бы внимание не привлекло негромкое рычание: из-под упавшего на песок платья выбралась волчица и, скалясь во всю пасть, показала мне язык. А, ну если так…
Она носилась вдоль берега, лапами выбивая блестящие брызги, а я сидела на песке и завидовала.
— Дэйни Лисанна, — обратился, приблизившись ко мне, тайлубиец, — позвольте спросить.
— Да?
— Вы всегда пьете чай без сахара?
— Да, — признала я, сбитая с толку неожиданным вопросом.
— А кофе?
— Тоже. Иногда добавляю сливки.
— Спасибо, — поклонился чернокожий великан и отошел с таким удовлетворенным видом, словно только что получил от меня наиважнейшую информацию.
После того как волки вдоволь наплавались, они вспомнили о деле.
Идти всем вместе в город, где нас с Джедом хоть и не слишком хорошо знали, но все же могли вспомнить, нужды не было. Решили, что в Лазоревую Бухту отправятся только Унго и Рик. Разузнают, где именно похоронена Виктория Солсети, купят что-нибудь на обед, а ближе к вечеру мы полным составом наведаемся на кладбище: Ричард объяснил, что кто-то должен будет страховать их с Джедом «снаружи».
Пока шаман и тайлубиец отсутствовали, мы переместились с пляжа в тень небольшой рощицы. Я снова достала книгу о ритуалах, Яра со скучающим видом бродила среди деревьев, отыскивая цветы для венка, а Джед уснул, подложив под голову одну из сумок. Если бы я знала, что он, как и ночью, не проснется, опять прилегла бы рядом…
— Подъем, сони!
Оказалось, я все-таки уснула, опершись на толстый ствол дерева и так и не открыв книгу.
Яра, судя по примятой щеке и непонимающему взгляду, тоже дремала, а Джеда не разбудил даже нарочито радостный крик возвратившегося из разведки Рика, и шаману пришлось его растолкать.
— Новостей много, и все хорошие, — начал унери, усаживаясь на траву между мной и отчаянно зевающим дэем Леймсом. — Во-первых, Анну-Викторию не похоронили на кладбище, а сожгли. На всякий случай. Предосторожность, замечу, не лишняя. Мало ли какие еще ритуалы она практиковала — кому нужны ходячие мертвецы?
— Постой-ка! — Я схватила его за руку. — Ты сам говорил, что дух сожженного нельзя вызвать…
— Дух умершего в огне! — поправил меня метаморф. — И не «нельзя», а проблематично. Но нашу дамочку сожгли уже после смерти. И мало того что сожгли, так еще и поставили урну с ее прахом в храме. Тоже на всякий случай. Представляете, как нам повезло, что его не пустили просто по ветру? И на кладбище теперь идти не придется.
Он оглядел нас и с заговорщицкой улыбкой поставил перед собой небольшую жестяную коробочку, в каких обычно продают леденцы.
— Это она? — недоверчиво спросил Джед. — Вы ограбили храм Создателя?
— Сын Энрике Энсоре никогда не опустится до воровства, — оскорбленно возразил шаман. — А вот подкупить храмового служку — совсем другое дело! Пять грассов, и прах у нас.
— Ты уверен, что он не нагреб вам золы из камина? — скептически поморщилась Яра.
— Уверен, будь спокойна. И теперь нам не нужно ждать ночи, можем начать прямо сейчас. Только подкрепимся.
Любопытная волчица заглянула в принесенную Унго сумку и радостно захлопала в ладоши.
— Ракушки! Я никогда не ела ракушки!
Рик достал из кармана маленький складной нож и вскрыл первую устрицу.
— Присаживайтесь поближе, — позвал он, убрав за спину коробочку с прахом и поставив на ее место бутылку белого вина. — У нас сегодня просто королевский обед.
Шаман улыбался, но я видела беспокойство в серьезных черных глазах. Да и этот королевский обед очень напоминал попытку с шиком погулять напоследок.