Я сидел на травке и мрачно размышлял о том, как же мне не везет в последнее время. Даже прекрасная погода не радовала. Совсем. Я машинально срывал травинки и так же машинально разрывал их на мелкие кусочки. Хотя, если подумать, ничего смертельного не произошло. Так, мелкие неприятности. Эх…

А солнце сегодня что-то уж слишком припекает. Прямо как в августе. Надо бы переместиться в тенек. Я встал с лужайки и пошел поближе к деревьям. Подозреваю, что эта мысль сегодня пришла не только в мою голову: почти под каждым деревом имелась горка банок и бутылок, а так же пластиковых стаканчиков и пакетиков из-под чипсов. Нет, ну вы посмотрите – нормальный будний день, а чем люди занимаются? Устраивают пикники в рабочее время. Безобразие.

Но все же, где бы устроиться? Я покружил возле ближайших к дорожкам деревьев, но их тенек был востребован отдыхающими в первую очередь. А так как сидеть на горке мусора мне не хотелось, пришлось придвигаться дальше. Дальше, и дальше, и дальше… Сегодня что, какой-то праздник был? Или вчера? Что за народные гуляния? Ничего не понимаю. Я уже дошел до зарослей шиповника в глубине парка, а чистого места так и не обнаружил. Может не маяться дурью и пойти домой? Даже такие красоты природы не стоят солнечного удара.

С такими мыслями я рассеянно покрутился на месте и не глядя шагнул вперед. На мое несчастье, там оказалась скользкая обертка от мороженого, на которой я и поскользнулся, тяжело рухнув в кусты. Я машинально закрыл лицо руками, защищая его от шипов. Как ни странно, я ничего не почувствовал, кроме падения. Причем упал я на что-то…мягкое?

Мягкое? В шиповнике? Ну, я вам скажу, это уже чересчур. Я опустил руки и перевернулся на бок. Все вокруг было серым. Что за…? Я закрыл глаза и помотал головой. Потом снова открыл. Без изменений. Я оперся руками на мягкий серый грунт и сел. Огляделся. И не поверил своим глазам. Спокойно, ударился головой. Наверное, галлюцинации. Надо только посидеть спокойно пару минуток, и все будет в норме. В норме… Так, закрыть глаза и посидеть спокойно.

Минут через десять я открыл глаза и с унынием убедился, что ничего не изменилось – на несколько километров вокруг только голая серая равнина. Никакого парка, никаких деревьев, никаких кустов. Даже травы, и той нет. Даже солнце, весь день нещадно палившее, было затянуто тяжелыми серыми облаками. Бред, галлюцинация. Такого не может быть. Никак и никогда. И скорее всего этого и нет. Могу поспорить на что угодно, я сейчас лежу в кустах без сознания и пролежу там еще долго. Очень долго. Причем, даже если кто-то будет стоять в шаге от кустов, никто меня не заметит. Скверно.

Но что же делать сейчас? Вспомним свои знания по психологии (или незнания – это с какой стороны посмотреть). Правда, из этой области со студенческой скамьи отложилось только замудреное имечко Зигмунд Фрейд. Вот только чем конкретно знаменит этот замечательный тип, не имею никакого понятия. Что-то там про сны и подсознание, или нет? М-да, если так выглядит мое подсознание, то меня пора лечить. Или, может быть, уже поздно. Для прояснения этого вопроса я прищурился и попытался разглядеть, а не виднеется ли хоть что-нибудь на горизонте. Я разглядел какую-то более темную полосу, но какую-то уж очень расплывчатую и колеблющуюся.

На светло-серой земле стали появляться темные круглые пятнышки. Тяжелые капли упали мне на лицо, затекли под воротник. Дождь за какие-то пару минут превратился в ливень, скрывший горизонт, и никакой темной полосы уже не было видно. Я тяжело поднялся на ноги и обнаружил, что вся одежда покрыта мелкой серой пылью, которую дождь превращал в черную грязь. Занятные тут почвы. Я ковырнул ногой землю и наткнулся на что-то твердое. На свет появился кусок обгоревшей до угля деревяшки. А до меня наконец дошло, на чем я стою.

Пепел. На много километров вокруг сплошное поле пепла. Бедное мое подсознание, неужели все так плохо? Неужели меня уже пора выбрасывать на помойку? Не-еет, мы еще повоюем!

Похолодало. Поднялся неприятный промозглый ветер, тот самый, который в литературе имеет свойство продувать до костей. В моем случае хоть до костей он и не продувал, но был достаточно холодным. Что было особенно скверно, если учесть мою тонкую летнюю рубашку, кстати, уже изрядно промокшую.

Я поднял голову. Ливень все лил и лил не переставая, и через несколько минут меня можно было выжимать. Вода смыла грязь с одежды, попутно промочив ее насквозь. Ветер сразу же стал казаться гораздо более холодным и пронизывающим. Когда у меня начали стучать зубы, я был готов согласиться с книжным определением «продувающий до костей». Надо что-то с этим делать…

Я попрыгал на месте, но, утонув по щиколотку в грязь, решил найти менее…Гм… загрязняющий способ согреться. Приседания не помогли, поэтому пришлось ходить по кругу. Вымесив изрядное количество грязи, я уже хотел плюнуть на эту затею и умереть с миром, как дождь кончился. Ветер тоже заметно ослаб.

Я осмотрел унылую голую равнину, серое давящее небо без признаков солнца и задумался. Сидеть на месте смысла нет. Что бы я сейчас не делал, это определенно будет лучше, чем ничего. Опять же, время скоротаю, пока очнусь. Я покрутился на месте. Где там у нас была темная полосочка? Ага, вон виднеется. Наверняка лес или что-то вроде того. Проверим. Хуже не будет.

Времени у меня была масса, и потому я не торопясь зашагал вперед.

Через несколько часов по моим ощущениям и через полтора часа по часам, которые, как ни странно, работали, я уже основательно подустал. Спешить мне было некуда, и потому я устроил себе привал. Сидеть на корточках не очень-то удобно, но одежда уже почти высохла, чего нельзя было сказать о земле. Поэтому я и не растянулся во весь рост, хотя очень хотелось. Что касается загадочной темной полосы на горизонте, то чем ближе она становилась, тем непонятнее было, что же она собой представляет. Но это непонятно что шевелилось. Может, деревья, а может, и нет.

Тучи наконец разошлись и в просвет выглянуло солнце. Или не солнце? Гм. Если сравнить солнце с лампочкой, то здесь свет шел скорее от люминесцентной лампы. Если не сказать – неизвестно откуда. Тусклый белый свет просачивался из-за облаков, еще больше усугубляя негативное впечатление от ландшафта. Какая-то темная точка спикировала к земле далеко на горизонте. Не знаю, может мне показалось, но я увидел в том месте что-то очень похожее на вспышку. Птица? Если да, то это обнадеживает. Значит, есть что-то живое. Уже интереснее. Правда, вспышка несколько смущает – не хотелось бы угодить на минное поле.

Я поймал себя на мысли, что начинаю думать об этом месте как о реальном мире. Если так и дальше пойдет, в парке я приду в себя законченным психом. В конце концов, мне холодно, я устал, то есть чувствую все то же, что мог бы чувствовать в реальном мире. Впрочем, во сне тоже все кажется вполне реальным, поэтому даже не знаю, как к этому относиться… Если уж на то пошло, будем считать, что… Даже не знаю, что мне, собственно, считать. Никогда не был силен в метафизике. Я подпер рукой подбородок и понял, что окончательно запутался. Ладно, действуем по обстоятельствам и стараемся на всякий случай не умирать.

За всеми этими размышлениями я как-то незаметно отдохнул и приободрился. Значит, продолжаем поход. Через минут двадцать я наткнулся на весьма интересное явление природы. Посреди грязевой мешанины находился круглый участок сухого, и, насколько я мог судить, свежего пепла. Занятно. Почему-то сразу пришла в голову мысль про разрекламированные круги на полях. Идиотизм. Здесь не поле, полное отсутствие каких-либо посевов, насколько я разбираюсь в агротехнике, да и круг неправильный… А самое неправильное – это то, что здесь вообще-то гореть нечему. Не может же пепел гореть, правильно я говорю?

Я присел на корточки и с удивившим меня самого азартом начал раскопки. Пепел оказался теплым, что само по себе было странным. Он легко поднимался в воздух и оседал рядом с кругом. Сверху я не нашел ничего, кроме небольших пластинчатых кусков, которые при ближайшем рассмотрении оказались спекшимся пеплом. Это же какая температура должна быть! В костре плавится свинец (сам пробовал аккумуляторные решетки переплавлять, правда, в глубоком детстве), значит, температура там достаточно большая, но пепел от нее не спекается совсем. С другой стороны, за выверты моей фантазии законы физики не отвечают, поэтому ничего удивительного в этом факте не вижу. Поэтому я спокойно продолжил разгребать пепел руками. И даже что-то нащупал.

Я подцепил неизвестный предмет и вытащил его на свет божий. Оп-па! Я уронил предмет обратно в пыль. Это была кость. Длинная, изогнутая и довольно большая. Сюрпризик, ничего не скажешь! Интересно только, кто это так не заботиться о своих костях. Как-то подозрительно она похожа на человеческую. Не без опаски я поднял кость и начал примерять на себе. Так, сюда… или, может, сюда… Нет, это, наверное, от руки или там ноги… Или еще от чего… Нет, все-таки от ноги. Да, точно. Или, по крайней мере, очень похоже. Очень.

Меня передернуло. Не нравится мне все это. Я зашвырнул кость подальше и стал думать. К сожалению, голова думать отказывалась. Носком ботинка я машинально продолжал разрывать пепел и вырыл еще одну совсем не утешающую находку. Находка оказалась черепом, на вид вполне похожим на человеческий. Однако… Да, зубы были несколько…не такие. Просто-таки неприлично вампирские зубы. Не то чтобы совсем такие, какие они в фильмах – поскромнее размером и не такие тонкие, но в принципе… В общем, привет от графа Дракулы. М-да. Мда-ааа…

Это возвращает нас к вопросу, что, собственно, тут палили? Или, скорее, кого палили. Эдакий крематорий местного значения. Впрочем, не исключено, что это, так сказать, символические явления подсознания. Вроде: пепел – опустошенность, кости – предрасположенность к смерти (самоубийству, что ли?), линия на горизонте – неопределенные цели в жизни, дождь – еще там что-нибудь. Вампиризм…Гм…Это что, намек на паразитический образ жизни?! Вот и неправда. Совсем не правда. Но вообще… Все так удачно разложилось, так хорошо расшифровалось. Даже и не знал, что я имею склонность к символизму.

Но, однако же, если тут водятся вампиры, нужно убираться с открытого места. Я поднялся и максимально быстро зашагал в прежнем направлении. Пока ноги были заняты ходьбой, в голове крутилась неотвязная мысль: сжигание вампиров убивает или все-таки осиновый кол эффективнее? Хотя где здесь найти осиновый кол?… И вообще, что за чушь я несу? Какие вампиры, какие осиновые колья? Мое подсознание? Мое. Не захочу – никаких вампиров не будет. Даже комаров – и тех не будет. Насмотрелся фильмов на ночь – и вот, пожалуйста, результат. И если сейчас появится тип в плаще с красной подкладкой а-ля летучая мышь и девицей на плече, за которым будет гоняться седой дядя с колом и серебряным крестом, я совершенно не удивлюсь. Впрочем, если сюда заявится Франкенштейн на пару с доктором Зло, я тоже потрясен не буду.

Я со спокойным сердцем двигался вперед, пока не разглядел неутешительный факт – темная полоса оказалась болотом. Причем на редкость неприятным. Не скажу, конечно, что посетил так уж много болот, но все же…

Темная и какая-то осклизлая масса растений выглядела крайне неприятно и к тому же шевелилась. То есть шевелилась не сама растительность, а некто, кто в ней скрывался. Я поежился. Сразу перед глазами встали разного рода скользкие и многощупальцевые твари, которые (судя по ужастикам) имеют обыкновение скрываться в таких местах. С безопасного расстояния я подозрительно осмотрел темную зеленоватую жижу и коричневую воду родниковых окошек, подзаросших довольно мирного вида ряской, на предмет монстров. Что-то булькало и мутило воду. Что-то очень подозрительно булькало и мутило воду. И хотя жухлая трава и кривоватые деревца с широкими разлапистыми листьями выглядели довольно буднично, я твердо решил, что ноги моей в болоте не будет. Попробуем лучше обойти по периметру. Делать мне абсолютно нечего, так что в таком довольно нудном деле, как ходьба, можно найти свои плюсы. Но что-то долговато я тут торчу – несколько часов точно, а возвращаться к действительности мой разум все никак не хочет. К чему бы это?

Додумать эту немаловажную мысль мне не дали. Я спиной почувствовал сильный поток теплого ветра и обернулся.

На меня сверху пикировала огромная крылатая змея, разевая клыкастую пасть. Э-э-э?…

Слава богу, рефлексы сработали быстрее, чем мозги. Я отшатнулся и совершил самый выдающийся прыжок в своей жизни – отлетел метра на три и кубарем покатился по земле, поднимая тучи пепла. Инстинктивно я сжался в комок и закрыл голову руками, припорашиваемый сверху пеплом и грязью. Длинное цилиндрическое тело просвистело совсем рядом, хлестнув концом тонкого хвоста по земле. Я быстро поднял голову и обернулся. Змея разворачивалась в воздухе, натужно взмахивая длинными узкими крыльями. Зависла, сжала шею в спираль, глубоко вздохнула, и…

… я вскочил на ноги и что есть силы рванулся вперед. Я задыхался, в боку нещадно кололо, ноги увязали в грязи, но инстинктивно несли к единственному возможному укрытию. Не останавливаясь, я влетел под ветви первых чахлых кустов и с головой нырнул в болото…

Змея дышала огнем. Ревущая струя пламени вырывалась из подрагивающей от напряжения глотки и непрерывным потоком неслась за мной. Я постарался опуститься на самое дно, но спину все равно обожгло сильным жаром. Вода вскипела. Легкие жгло от недостатка воздуха ничуть не меньше, чем крутой кипяток жег кожу. Сердце трепыхалось и готово было выскочить из груди, в голове появился ощутимый туман, все тело нестерпимо горело. В затуманенном мозгу роились бессвязные картины: темная точка на горизонте, вспышка… кости, пепел… Кипящая вода над головой предельно ясно объясняла их происхождение. Я старался уйти на глубину, поскольку смерть от удушья гораздо более предпочтительна и гораздо менее болезненна, чем варка заживо. В глазах с каждой секундой темнело все больше и больше. Все-таки умереть гораздо тяжелее, чем кажется, пусть даже это смерть понарошку. И уж никто никогда не говорил, что понарошку может быть так больно!

От слабости я перестал даже барахтаться и только конвульсивно дергал руками, и, соответственно, начал всплывать. К этому моменту я уже мало что соображал, поэтому принял этот факт с полным равнодушием. И покорно ждал, когда кипяток накроет меня с головой.

Ничего не произошло. Вода была обжигающе горячей, но уже не кипящей. Я перевернулся на спину и стал жадно глотать воздух, не замечая ни горящей огнем кожи, ни сыплющегося в глаза пепла и обгоревших листьев. Улетела. Слава богу, улетела. Я посмотрел вверх: над головой нависали тяжелые серые облака. Прежняя «крыша» из болотных кустов и низеньких деревьев отсутствовала напрочь. Только в воздухе по-прежнему кружились мелкие обгоревшие чешуйки. Кряхтя и поругиваясь, я выбрался на более или менее плотный участок почвы.

Я поднял дрожащие руки и понял, что в ближайшее время попытка что-нибудь в этих руках подержать аукнется крайне неприятными ощущениями. Обваренная кожа была усеяна белесыми пузырями и местами облезла. На что похожа сейчас моя физиономия, я старался не думать. Уж не знаю, то ли одежда послужила защитой (хотя какая защита от тонюсенькой летней ткани), то ли еще что, но остальное тело пострадало меньше.

Нет, я вам скажу, что категорически против такого положения дел. Разлетались, блин… И ведь что интересно, не дракон там какой-нибудь, а змея. Совсем подсознание с катушек съехало. Все любопытственнее и любопытственнее, как говаривала Алиса в этой своей стране чудес. Я, конечно, за кроликами не гонялся, но, кажется, тоже угодил куда-то не туда. Как говорил еще один из плодовитых на это дело английских писателей, есть многое на свете… Бедный, бедный Ерик. Подозрительная черепушка стойко наводила на мысль именно на этого часто поминаемого, но для меня практически незнакомого персонажа.

И все-таки… Что из этого всего есть правда, а что нет? Честно говоря, я потерял уже всякую ориентацию во всей той хренотени, которая здесь происходит. Хочу домой! Пусть даже в кусты и с сотрясением мозга.

Все эти мысли начали приходить мне в голову после того, как я неосторожно дернулся. И взвыл дурным голосом, потому как ткань рубашки и брюк при малейшем движении терлось о кожу, отчего пузырьки лопались. В этой грязи с кучей болотных микробов я явно нарывался на заражение крови. Я скривился и замер в напряженной позе. Поскольку бесконечно так сидеть было совершенно невозможно – через пару минут заныли все мышцы – я решил, что опасность замерзнуть мне кажется менее страшной, чем перспектива терпеть такую боль постоянно. Пальцы слушались плохо, но, стискивая зубы, я сумел кое-как расстегнуть пуговки на рубашке. Плевое дело, выполняемое обычно автоматически, с обваренными пальцами стало крайне долгим и мучительным. Наконец рубашка оказалась распахнута, и передо мной встала проблема: как снять ее с плеч с наименьшими потерями. Мокрая ткань прилипла к телу и ее отдирание легким делом не представлялось. После еще одной партии даже на мой взгляд бестолковых движений рубашка сползла. Облегченный вздох отозвался покалыванием под ребрами. Мокрая тряпка грязной вонючей кучей легла на землю. Только теперь да меня дошло, какие амбре витают в данном болоте. Хорошо, что я почти не ел сегодня, потому что содержимое желудка тут же попросилось наружу. Ко всему прочему мне вспомнились безвестные твари, здесь проживающие. Я мигом выдернул ноги из воды и присмотрелся к воде и близлежащим зарослям каких-то длинных, узких и на вид слизких растений.

Впрочем, как бы не хотелось бы мне убраться отсюда на четвертой скорости, ошиваться на голой равнине, над которой летают драконы-недоделки, мне представляется величайшим идиотизмом. Ну и что в таком разе делать? Поскольку совершенно непонятно, есть ли в этом богом забытом месте еще что-нибудь, кроме равнины и болота, я окончательно сник. Правда, из этих двух вариантов по соображениям безопасности мои симпатии были однозначно на стороне болота. Вот мне интересно, что у болот обычно бывает ближе к середине? В литературе там обычно бывает трясина, куда трагически увязает по горло какой-нибудь главный, или не очень, герой. И, честно говоря, на место вышеупомянутого героя я становиться совершенно не собираюсь. Поэтому вглубь болота не пойду. Лучше придерживаться первоначального плана – а именно, обойти болото по периметру. Только с той поправкой, что обходить периметр надо изнутри. Очень хотелось бы надеяться, что с другой стороны есть что-нибудь другое. Лес, например. Ну а если нет… Ну, тогда будет уже темно (надеюсь, что время суток тут такое же, как и в нормальном мире, и оно изменяется) и можно будет попробовать перебежать равнину (если она вообще где-нибудь кончается). В крайнем случае пойду топиться в болоте.

Я осторожно встал и огляделся. Ничего подозрительного пока не было видно. Ноги быстро утонули в топкой кочке по щиколотку, и мне пришлось идти, не останавливаясь, под страхом провалиться глубже. На ходу я осторожно, стараясь не полопать пузыри на ладонях (вроде бы это очень опасно), постарался стереть грязь с рук. Не то чтобы я такой уж чистоплюй, но я просто физически чувствовал, как там шевелятся всяческие болезнетворные организмы.

Двигался я медленно, поскольку приходилось огибать многочисленные густые заросли и пролазить под каждой нависающей веткой. Пару раз незамеченные ветви задевали спину или грудь, вызывая зверскую боль и оставляя длинные полосы на коже. Я весь вспотел и тяжело дышал, а выжженная проплешина на болоте была еще видна. В конце концов, спотыкаясь и шипя сквозь зубы, я вывалился на что-то вроде просеки. Такое ощущение, что огнедышащие змеюки поработали и здесь – воды почти не было, а те чахлые кусты, что здесь росли, были изрядно обгоревшими. Я остановился у обочины, задрал голову и настороженно принялся изучать небо.

Незабываемое ощущение опускающегося на макушку тяжелого предмета, как и резкая темнота в глазах мне уже определенно была знакома. От неожиданности я повалился на четвереньки и замотал головой, ошалело оглядываясь. Какого… От второго удара в глазах замелькали черные точки, и я рухнул в грязь. Глаза закрылись, но сознания я не потерял. По крайней мере, жгучая боль, когда меня схватили за руки и поволокли куда-то, подействовала отрезвляюще.

Та-а-ак, значит, жизнь тут есть (гады и сволочи). И эти козлы куда-то меня тащат. Значит, как минимум этих…двое. Черт! В драках я не особенно поднаторел, по крайней мере не настолько, что бы драться с двоими (кем, хотел бы я знать), особенно в таком состоянии. Паршиво. Очень даже паршиво. Кажется, нарвался на местный эквивалент шпаны. Сейчас затащат в кусты, вывернут карманы, посмотрят, что ни хрена там нет и тихо-мирно утопят в болотце. И я даже пальцем не смогу пошевелить.

Через пару минут я сообразил, что тащат меня что-то уж очень долго и попытался понять, какого черта здесь твориться. На слух улавливалось только шарканье ног и хруст веток. Я попытался разлепить веки. Ресницы непонятно отчего склеились и отклеиваться не собирались. Голова стала похожа на ведро с киселем: что-то внутри есть, но это «что-то» к нормальной еде отношения не имеет. От этой мысли желудок явственно попросился наружу. К тому же я наконец сообразил, что моя голова мотается из стороны в сторону, как тряпка на ветру.

Теплая струйка пробежала под волосами, залила глаза. Отупевший мозг наконец отреагировал. Кровь. Разбили затылок до крови. Теперь, по крайней мере, ясно, почему не открываются глаза. Я попробовал еще раз. Потом еще и еще… С пятой попытки ресницы наконец разлепилисэ, и я смог оглядеться. В область зрения попадали то ноги одного типа, то полоска болота, то ноги другого типа и снова болото. Я попытался держать голову прямо, но мышцы шеи меня не слушались, и голова продолжала мотаться из стороны в сторону.

Ноги волоклись по земле, отсчитывая каждую кочку, отчего меня постоянно дергали за руки. И все – молча. Только пару раз левый бормотал что-то себе под нос. Что именно – без понятия, том более, что почти наверняка не по нашенски. Эти странные горловые звуки что-то смутно напоминали, но не более того.

В промежутках между крайним правым и крайним левым положением головы я успевал заметить, как тянутся мимо болотные кочки, корявые обожженные заросли, а по бокам проплывали длинные ленты открытой зеленой воды. Меня тащили по просеке, которая, насколько я смог разобраться между приступами тошноты, уходила вглубь болота. К этому факту я отнесся совершенно безучастно, потому как и без того предполагал, что меня утопят в каком-нибудь омуте. Жить хотелось, но тело проявляло столько же рвения в деле спасения собственной жизни, сколько и мешок с картошкой. То ли по голове дали уж слишком сильно, то ли в этом неразбери-где чужеродные элементы вроде меня быстренько отключаются сами. Ну что ж, кажется пришла пора проверить мои теории про подсознание на практике. Честно говоря, моя уверенность в этой теории несколько поколебалась, но за неимением лучшей… Я зажмурился изо всех сил и постарался как следует сосредоточиться. Та-ак, если основательно поднапрячься и представить себе что-нибудь эдакое… Например, совершенно безопасную полянку, птички, там, цветочки. Ну и конечно, никаких болот и змей, бананы с деревьев свисают… И я абсолютно здоровый и чистый. Нет, все вместе будет многовато для одного раза. Ладно, сначала попробуем представить полянку, а потом уже все остальное.

Я представил самую реалистичную картинку, какую только смог. Правда, она несколько смахивала на лубочные открытки, но это ничего. Потом можно будет выдумать что-нибудь получше. Я очень старался, и милая идиллическая картина становилась все реальнее и реальнее. Я уже почти слышал пение птичек на деревьях. Наверное, пора. Я открыл глаза и… Ничего. Совершенно ничего!!

«…!!!» (Это была трехэтажная конструкция моего личного изобретения.) Какого…! Все же было так похоже! Я уже почти поверил! Я не по-детски начинал злиться. Развели шпану, ходят тут, на порядочных людей бросаются! Ох, с каким бы удовольствием я бы популярно разъяснил тому, кто здесь заправляет, как не согласен с его точкой зрения. При помощи бицепсов, трицепсов и прочих мышц. Надо только немного оклематься. Совсем немного.

Тут моя нога зацепилась за очередную лиану и застряла там весьма прочно. Меня рванули за обе руки так, что у меня перед глазами от боли заплясали цветные вспышки. Нога не поддалась. Левый мужик рванул посильнее, чуть не выдернув мне руку из сустава. Я глухо взвыл. В ответ меня со всего размаху пнули под ребра. Левый, судя по интонации, смачно выругался и я с удивлением понял, что, хотя он и выплевывал слова как пулемет, последнее выражение подозрительно напоминалп пресловутый «хрен собачий» с четырьмя восклицательными знаками.

Однако меня больше беспокоили ощущения собственного организма. Боль тугим комком засела в животе и скручивала внутренности в узел. Больше всего хотелось поджать ноги и оставаться в таком положении подольше. Но к моим желаниям никто не прислушивался. Бандиты начали перебранку. Поначалу я ничего не мог разобрать в куче гортанных резких звуков, которые со скоростью шрапнели вылетали из их глоток. Очевидно, говорили они все-таки по-нашенски, только с очень непривычным произношением, потому как через несколько фраз я расслышал:

– … делать…Гфрррн…пошел сам…тргрн…твоя идея!

– … на хрен!!! Ррутгрн…комендант небось по головке не погладит.

– Да пошел ты… Нервный нашелся. Первый месяц работает, а уже на старших вякать начинает. Делай свое дело да не дергайся.

– Тебе-то что, в любимчиках у начальства ходишь, тебе и труп простят, а мне за покалеченного голову открутят.

– Сопляк ты еще рассуждать, что кому простят. Вот пошаришь по болоту с мое, тогда и посмотрим. А что до этого… – тут мои ребра жалобно хрустнули от очередного тумака, – дерьма собачьего, так он все едино пойдет на личную разборку к коменданту. И на его месте я бы предпочел до этого момента не дожить. Вот так то. Так что иди отцепляй, пока сам под зад не получил.

Это что за дела? Какой еще комендант?! Эй, это что еще он со мной собирается сделать?! Я отчаянно уцепился ногой за корягу. Еще не хватало мне всяких главарей-садистов с клещами, ножами и бензопилами. Нет, надо срочно делать отсюда ноги. Мысли лихорадочно метались в голове, впрочем, без всякого толку. Утопление в болоте, конечно, само по себе неприятно, но получше, чем всякого рода издевательства. Да, черт подери, я боюсь боли! И не вижу в этом ничего позорного. Нормальная реакция нормального организма! А всякие героические идиоты, с гордо задранным носом от сознания собственного героизма идущие на пытки с последующим четвертованием, есть не что иное как ошибки природы, любезно избавляющие от своих генов все остальное человечество.

Несмотря на все мои попытки противодействия, ногу мою все-таки отцепили. Я понял, что если собираюсь что-то делать, приступать нужно немедленно. Пока левый мужик шел обратно, одна рука была свободной, как и ноги. Не бог весть что, учитывая мое помятое состояние, но хотя бы попытаться стоило. Не убегу, так хоть прибьют быстро. Я начал подтягивать ноги к животу, пока не смог опереться на колени.

И изо всех оставшихся сил врезал ребром ладони под колени уже собиравшемуся ухватить меня за руку бандиту. (Безотказный, хотя и считавшийся в нашем дворе нечестным приемчик.) Как и следовало ожидать, колени у него подкосились. Бандит попытался было выровняться, но болотная грязь разъехалась у него под ногами и, неловко взмахнув рукой, он рухнул на землю. Я рванулся в сторону и резко дернул правую руку на себя. От неожиданности второй тип ее выпустил и несколько секунд промешкал, восстанавливая равновесие, поскольку почему-то держал меня на весу все это время. Этого промедления со стороны противника мне хватило на то, чтобы поднятья с земли, куда я упал, и сделать несколько шагов. Я уже почти побежал, когда один из моих конвоиров в прыжке ухватил меня за ноги, и мы кубарем покатились по земле. Я лягнул его обеими ногами в грудь. Он ругнулся, но ног не выпустил. Второй уже почти добежал до нас, и я начал отчаянно извиваться, пытаясь освободить ноги. Бесполезно – этот гад вцепился в меня как клещ. Я лихорадочно шарил руками в грязи, надеясь непонятно на что. Подбежавший занес руку с чем-то очень тяжелым на вид. Я закрыл голову руками и мысленно подписал завещание. Вспыхнула яркая оранжевая вспышка – и сознание ушло, не попрощавшись.