Небо пальнуло в землю одиночным выстрелом.

Раскаленная остроносая пуля пробила воздух, пронеслась сквозь верхушки деревьев, но у самой поверхности вдруг изменила траекторию полета. Сбросила скорость и превратилась в маленький, одноместный «болид». Машина сделала круг над пепелищем на холме, метнулась в сторону и села на опушке густого леса. Откинув колпак, наружу выбрался невысокий, черноглазый блондин. Он понюхал воздух, еще пахнущий гарью, поморщился и кивнул:

– Порядок.

Последнее препятствие на пути к логову Адама Элиато было устранено. И то, что для этого кому-то пришлось убить собственного сына, просто стечение обстоятельств. Никто ведь не заставлял Наривиласа становиться стражем у входа в убежище Элиато. К тому же сучонок просто не заслужил такого отца, как Паук. Нет. Не заслужил.

Проблема отцов и детей была летуну не чужда. Уже завтра ему станет все равно, абсолютно все равно, но сегодня еще не закончилось. И сегодня он знал, что если бы его отец походил на Паука, он душу бы продал, лишь бы ему угодить. Вот блин… на Паука его отец нисколько не походил, а душу таки придется отдать.

Завтра. Все завтра.

Угрюмо оскалившись, как будто желая лишний раз доказать, что он заслужил свое имя, короткое и звонкое имя «Волк», парень пошел наверх. Где-то там, на холме прятался тайный ход во вражескую крепость.

Подумать только, какой ерундой приходится заниматься приличному человеку, полковнику военно-космических сил, между прочим! «Звездные войны», мать их так, против «Властелина колец». Один черный властелин идет мочить другого черного властелина, выполняя работу, которая больше пристала бы этим… как бишь их, благородным воителям.

Строго говоря, «черным властелином» Волк пока еще не был. Несмотря на слухи, распускаемые его отцом, несмотря на порожденную слухами панику. Грамотная пропаганда – это наполовину выигранная война. И Элиато сидит сейчас в своем логове, весь из себя такой тревожный, взволнованный, смотрят в небо зенитки, подходы к Жрецу заминированы – ступить некуда, войска готовы к бою. Ждут, голубчики. Черного властелина ждут. А обычного человека никто не ждет: кому он нужен, обычный, мало их тут шляется, что ли?

Мало, конечно. Один, да и тот, так себе обычный. Высокооплачиваемый киллер с паранормальными способностями. Ну и ладно. Сойдет.

В чем Волк был полностью уверен, так это в том, что он ни у кого не вызовет подозрений, даже ввалившись прямо с улицы в личные покои Элиато. Он не вызывал бы подозрений даже у среднестатистической европейской домохозяйки, появись он на ее среднестатистической кухне прямиком из холодильника. Что уж говорить о людях и нелюдях, привыкших к разным странностям?

Развлекая себя подобными размышлениями, Волк нашел посреди пепелища силовой шлюз и прошел насквозь, как вода просочившись сквозь защитное поле.

– Привет! – сказал он в спину Элиато.

Тот вздрогнул, но справился с собой и развернулся степенно, с большим достоинством. С вежливым недоумением смерил Волка взглядом и мягко поинтересовался:

– Кто ты, дитя мое, и как попал сюда?

– Меня зовут Герман, – сообщил Волк, вместе с именем старшего брата примеряя на себя и его чуть измененную личность. Он полагал, что Герману Гюнхельду, погибшему от рук Элиато, приятно будет снова встретиться со старым знакомцем. И он не ошибся в предположениях. – Я поговорить пришел, вы ведь не против, правда?

Да, он не ошибся. Отказать человеку, так похожему на того, настоящего, Элиато не смог. Трудно, знаете ли, просто взять и отвернуться от своей первой жертвы. О, да… почти невозможно.

А дела-то оказалось на полчаса. Тоже, нашли антихриста! Бессмертный, неуязвимый, всемогущий, души скупает, желания выполняет… Так себе, прямо скажем, неуязвимый. И уж точно не бессмертный, как показала практика. Убить его, может, и в самом деле было нельзя: как его убьешь, неуязвимого? Но ведь от мыслей о тщете всего сущего вообще, и собственного существования в частности, никто не застрахован.

– Вы о самоубийстве не думали?

– Нет.

– Подумайте.

Хороший совет от хорошего человека. Последовал ему бессмертный и неуязвимый, и самоуничтожился. Потому что желания выполнять он действительно умел и искренне пожелал самому себе не быть.

Вот молодец.

Даже как-то обидно. А пугали: Жрец, Жрец…

А перед Пауком он теперь в долгу. Доступ Волку в этот субмир открыл Паук. Наривиласа уничтожил Паук… Черт! Черт-черт-черт! Вот за это Волк перед ним в долгу вообще неоплатном. Но, с другой стороны, так ведь и задумывалось. Паук должен был сделать это сам. Для своей же пользы. Чтобы не испытывать потом ни сомнений, ни сожалений. А прикончи его сына кто другой, разве поверил бы Паук, что другого выхода не было? Нет. И никто бы на его месте не поверил.

В общем, не так все и плохо. Для начала правления вайрд итархэ заполучил очень неплохую команду. Паука и Касура, которые будут служить ему – будут, никуда не денутся. Тут весь фокус в том, чтобы им не захотелось куда-нибудь деваться. Чтобы они понятия не имели о том, что кому-то служат. А это организовать не трудно. Марину Чавдарову, обещающую когда-нибудь превзойти Касура в искусстве чародейства. Андрея Панкрашина, который очень скоро станет магом необыкновенной силы и способностей. И Максима Адасова, выдающегося эмпата. Эмпаты, они всегда в цене.

Паук щедро поделился со всеми тремя силой и талантами Гвинн Брэйрэ. Хороший человек. Надо позаботиться о том, чтобы он никогда не пожалел о том, что сделал.

…Волк смотрел в густеющую синеву вечернего неба.

Завтра, уже завтра его самого ожидала мучительная смерть, и чтобы отвлечься от мыслей об этом, построение планов на будущее подходило как нельзя кстати.

Не хотелось умирать.

Ему довелось однажды потерять память, он знал, каково это, и знал, что завтра потеряет не только память. Потеряет всего себя. Свою душу. Свою личность. Свое небо.

С завтрашнего дня он разучится летать.

Волку было страшно. Ох, до чего же ему было страшно…

Он весело улыбнулся и, насвистывая, пошел по склону вниз, к ожидающему его на опушке леса «болиду».