Чтобы добраться до Владивостока они воспользовались ездовым демоном. Время поджимало. Орнольф хотел обыскать для начала хотя бы гостиничный номер Ады Котлярчук, и лучше было сделать это раньше, чем там появится кто-нибудь из смертных.

Демон для разнообразия принял вид мотоцикла, и Альгирдас даже пустил Орнольфа за руль.

Сам он уселся сзади, обвив ногами талию датчанина, и только фыркнул в ответ на замечание, что ездить так мало того, что опасно, так еще и неприлично.

Когда Паука волновали приличия?

Марину и лейтенантов сообразительные духи накачали алкоголем и снотворным, как лучшими лекарствами от стресса. Так что тягостные объяснения удалось отложить, если повезет, то – до вечера.

– Я не имел в виду, – сказал Орнольф, прежде чем тронуться с места, – не имел в виду, что хочу, чтобы Малышка умерла. Просто мне казалось, что эту проблему Волк должен решить сам. До того, как потеряет душу. Кто же знал, что он все забудет?

– Эй, – Паук сзади куснул его за ухо, – я только что пил твою кровь. Не нужно ничего объяснять. Поехали!

А в пустом номере, забытый на столе открытым, стоял ноутбук. И, в отличие от Ады Мартиновны, Касуру с Пауком не потребовалось много времени, чтобы сообразить, кто именно был шпионом Адама Элиато. Кто вел съемку. Кто мог проследить за почти любым моментом их жизни, слушать любые разговоры, приходить и уходить, когда вздумается.

– Тилли, – недоверчиво усмехнулся Альгирдас.

– Никогда не любил кошек, – соврал Орнольф. – Но ты же не заметил в нем ничего особенного.

– В котенке – ничего. Могу поспорить, я и сейчас ничего не замечу. Если где-то в зверушке спрятана человеческая душа, нужно быть ангелом, чтобы ее отыскать.

– Например, душа Лизютина, – Орнольф собирал диски, – унгана, которого ты съел. Элиато вполне мог распорядиться ею таким образом. А Лизютин умер где-то за полчаса до того, как Малышка нашла Тилли.

Они посмотрели друг на друга. Вопрос: «что делать с котенком» не нуждался в том, чтобы быть озвученным.

– Сентиментальные идиоты, – проворчал Молот Данов, отводя взгляд, – проще всего придавить зверушку по-тихому. У тебя же нет знакомых ангелов, чтобы отдать им Лизютина отдельно от кота.

– Значит, будут, – напевно проговорил Паук, взглянув на Орнольфа сквозь ресницы и улыбаясь так, что сердце у датчанина забилось с перебоями, – согласись, рыжий, и от проклятия есть польза.