ГЛАВА 53,
в которой навещаю крестных, а также совершаю другие абсолютно бесполезные действия
Кажется, с шоковой терапией я немножко перестаралась. Скоро подъедем к городу, а Энтони еще в себя не пришел. Выходит, я не рассчитала и «болевой удар» усилился за счет моего собственного возбуждения. Да и сам Энтони был чем-то расстроен. Чего-то они опять со Стеллой не поделили? Надо будет потом выяснить…
Я снова покосилась в зеркальце. Эх, скоро совсем раскосая стану!.. А все равно глаз не отвести. Какой же ты красивый, мой принц — тьфу, граф. Жаль, я не художник, написала бы картину маслом — «Спящий ангел»… Ага, а как очнется, будет тебе, Дыркина, картина «Ангел апокалипсиса» со спецэффектами. Может, попробовать разбудить его поцелуем? Как в сказке про рыцаря-лебедя? Ой, нет, в легенде лебедь этот под конец улетает восвояси. Не стоит рисковать… Но так хочется. Вот сейчас переберусь через сиденье… Сначала, конечно, машину остановить надо… Ой, вроде пошевелился? Помог, однако, поцелуй бесконтактный.
— Черт… — со стоном Энтони сжал голову руками. — Венера, что это было?
— Ничего страшного! — бодро сообщила я. — Всего лишь легкий обморок. По доброй воле ты бы со мной не поехал.
От таких слов Энтони сразу стало ясно, что ничего хорошего от моей затеи ждать не приходится.
А может, еще не поздно взять его за уши и поцеловать — страстно-страстно? Так, чтобы самой страшно стало? Вот интересно, как бы он на это посмотрел…
— Венера, прекрати немедленно.
— Я разве чего? Я ничего такого! Я всего-то…
— Знать не хочу, что у тебя на уме! Перестань сейчас же!.. И так из-за тебя голова раскалывается, а ты еще о всякой чепухе думаешь.
За «чепуху» я обиделась. Иначе б обязательно его пожалела — такой несчастный вид у него стал от моих переживаний.
— Ну и куда мы едем? — мрачно поинтересовался он.
— К моим крестным родителям.
— К твоему дяде-священнику? — уточнил Тони.
— Угу.
— И с какой это радости я удостоился такой чести?
— Ну я решила, что в замке стало слишком опасно. Джеймс откопал под дубом какой-то кинжал и заявил, что «этот священный клинок ждал здесь шесть долгих веков, — процитировала я, жутко гнусавя, — и в нынешнее полнолуние он попробует невинной крови». Мне это не понравилось.
— Разве дубы столько живут? — Похоже, Энтони еще плохо соображал.
— Откуда я знаю! Может, Джеймс туда регулярно возвращался и сажал новые деревья. И не заговаривай мне зубы своими дубами! Я просто не хочу кровопролития, и поэтому мы едем к дяде Адаму!
— Ты собираешься отправить в мой замок армию монахов?
— Ну не знаю. Может быть. Надеюсь, дядя что-нибудь подскажет. А может, даже придется провести обряд экзорцизма…
— Чего-чего?
— Дьявола из тебя изгонять будем, вот чего!
— С ума сошла! Как, интересно, ты себе это представляешь? Если верить Стелле, я сам наполовину дьявол!
— Понятия не имею, как это будет. Во всяком случае не страшнее, чем попасть под нож во имя покойного предка-чернокнижника.
Энтони скептически промолчал. Ну и пусть. Подозреваю, если б он совсем не желал знакомиться с моими крестными, то давно бы сбежал. Или превратил бы меня в лягушку, например. Царевну-лягушку, хочется верить…
Но на всякий случай, перед тем как взойти на крыльцо и позвонить в дверь, я взяла Энтони за руку. Так надежней. Наши пальцы сплелись, Тони легко сжал мою ладонь.
Расписание дня в доме четы Ирвинг всегда неизменно Что бы ни произошло, что бы ни случилось в мире — пусть хоть ангелы сойдут на землю и протрубят о конце света, — обед здесь будет подан вовремя. Мой корыстный расчет оказался верен, и после бурной радостной встречи нас пригласили к столу. Всем известно, что разговор за обедом получается самый легкий и непринужденный, — а мне как раз нужно было кое-что спросить у дяди.
— Как хорошо, что ты к нам заглянула, Фрося! — воскликнула тетя Ева, когда я отправилась с ней на кухню, чтобы помочь накрыть на стол. — Мы уж думали, ты домой уехала.
— Не попрощавшись? Ну что вы, тетя, это было бы невежливо, а я ведь благовоспитанная девочка.
— Ну да, конечно, — кивнула крестная родительница. — Так где же ты пропадаешь, благовоспитанная моя?
— Везде понемножку, — пожала я плечами. — Вот недавно с Энтони в Гималаи махнули.
— Правда? И как там?
— Холодно. Да мы там недолго были.
— Значит, ты остановилась погостить у этого молодого человека, у Энтони? Он живет с родителями?
— Нет.
Тетя Ева нахмурилась: в ее понимании благовоспитанная девушка не могла позволить себе столь легкомысленного поведения. Я широко улыбнулась:
— Ах, что вы, тетя! Как вы могли подумать такое! Энтони живет не один…
Тетушка вздохнула с облегчением.
— …У него есть кот и две большие собаки! — продолжила я. И, не дожидаясь ответа, понесла тарелки и салат в столовую.
Тем временем в просторной столовой, точнее в той ее половине, что выполняла роль гостиной, дядя Адам по своему обыкновению вел с гостем высокоморальную беседу.
«Венера! Спаси!» — взмолился Энтони, и взгляд его был полон отчаяния.
— Ни за что! — шепотом, но решительно отрезала я. — Ты только посмотри: ради тебя дядя очки даже надел! Продолжайте, пожалуйста. Это поучительно и для души полезно.
— …Выходит, вы не верите в Бога, молодой человек? — меж тем развивал любимую тему крестный.
— Не думаю, что Господу необходима моя вера.
— То есть вы полагаете, что Бога нет? — прищурился дядя.
— Отчего же. Я знаю, что он существует. И еще я знаю, что до меня ему нет никакого дела. Впрочем, мне от него тоже ничего не нужно.
— И вы не соблюдаете никаких обычаев никакой религии?
— Нет, пожалуй. Кроме Рождества, но его ведь все празднуют.
— Ну что ж, Господь всем дает свободу выбора, — сказал дядя Адам. И много чего еще добавил — что я, правда, благополучно пропустила мимо ушей. Мою душу терзал мученический взор печальных зеленых глаз. Однако я была полна твердой решимости претворить в жизнь свой дерзкий план.
К счастью, тетя Ева позвала всех к столу.
— Адам, перестань хотя бы за едой говорить о работе! — со строгой улыбкой сказала она. — И заканчивай обращать молодого человека в свою правую веру, имей уважение к гостю. Мы рады видеть у себя друзей нашей Фроси, пусть они будут хоть сатанистами.
— Ах, тетя, что за страсти ты говоришь! — рассмеялась я. Тони вежливо улыбнулся.
— Энтони, чем вы занимаетесь? — поинтересовалась тетя. — Вы учитесь?
— Нет, я бросил колледж.
— Пришлось пожертвовать ради призвания, — встряла я. — Тони состоит в обществе охраны живой природы, и у него такой плотный график командировок и всяких экспедиций! — И наступила под столом ему на ногу. Нет, с каким интересом он меня слушает!
— Ах, да. Фрося говорила, вы недавно побывали на Тибете? — кивнула тетя Ева.
— В Гималаях. Познакомились с местной фауной — пауки, грифоны. Знаете, нам посчастливилось встретиться с довольно крупными экземплярами.
Я поежилась: перед глазами встали картинки еще свежих впечатлений.
— Грифоны? Это, кажется, такие маленькие смешные собачки? — припомнила крестная. — Какая прелесть!
— Тетя, вы бы удивились, до каких размеров они могут вырасти, — вздохнула я.
— Ну а ты, Фрося, тоже участвуешь в экспедициях?
— Мадемуазель Дыркина оказала человечеству неоценимую услугу, посвятив летний отпуск научным исследованиям, которые проводятся на нашей загородной базе, — сообщил Энтони.
— Как интересно! — воскликнула тетя. — И что же ты там делаешь?
— Венера… то есть Афродита, ведет наблюдения за популяцией белок. — Кажется, мы с Энтони поменялись ролями — теперь он отвечает за меня. — Это очень важное исследование для данного региона.
— И какие успехи, Фрося? — поинтересовалась тетя.
— Ежика видела, — пожала я плечами, — колючий такой, чернику лопал.
— Да, — кивнул Тони, — с белками в этом сезоне серьезные проблемы.
Тетя Ева заулыбалась. Ради беличьего блага она готова была простить мне легкомысленное поведение.
«Приятный молодой человек, — мысленно решила она. — Не думала, что нынешняя молодежь бывает такой умненькой. Вот что значит — не доверяй наружности. На первый взгляд страшненький, а если приодеть да постричь по-человечески — сойдет за вполне приличного юношу. Сносный друг для нашей Фроси — но не больше, для серьезных отношений, конечно, не годится…»
Гм, может, позволите мне самой судить? А что вы, крестная, скажете на это?…
— Помимо работы в организации защиты природы Энтони держит приют для бездомных кошек, — заявила я. — У него на попечении уже семьдесят восемь кошачьих душ.
— Семьдесят девять, — поправил меня Тони, — ты забыла о малыше. Но скоро будет больше: Жозефина ждет ребенка. То есть котенка.
— Забота о братьях наших меньших — богоугодное дело, — заметил дядя.
— Я делаю это не ради Господа, — возразил Тони, — а ради животных. Звери не знают греха, они выше добра и зла. Кошка может для удовольствия, просто играя, придушить мышь. И тогда с точки зрения грызуна, это будет убийством, а для человека — помощью в хозяйстве. Самой же кошке, честно говоря, наплевать и на тех, и на других.
— Что ж, все в мире относительно, — сказал дядя, в рассуждениях не слишком отвлекаясь от еды. — Однако и с человеком не все однозначно. Иногда даже и такой грех, как убийство, если оно совершено в благих целях или по необходимости, может быть безоговорочно прощен. Возможно, что тогда человек выступает орудием Божьей воли.
— Иными словами, дядя, вы хотите сказать, что в борьбе со злом все средства хороши?
— Разумеется, так утверждать нельзя. Однако ради высших целей порой приходится чем-то жертвовать.
— Например, своей душой? — спросил Энтони.
— Души наши в руках Господа, — покачал головой дядя, — он один решает, достойны мы милосердия или же нет.
На сей высокой ноте обед завершился. То есть почти завершился, так как впереди еще предполагалось чаепитие — по русскому обычаю, который дядя Адам с удовольствием перевез к себе на родину. Тетя Ева вновь принялась хлопотать, убирать со стола, и Энтони как воспитанный юноша и настоящий рыцарь вызвался ей помочь. За столом остались только я и крестный. Что ж, удобный момент, чтобы задать волновавший меня вопрос, из-за которого я, собственно, сюда и явилась.
— Дядя, что вы думаете о экзорцизме? — спросила я.
— Ты имеешь в виду обряд изгнания дьявола? С чего бы это, Фрося, ты вдруг заинтересовалась богословием?
— Ну я тут недавно один фильм посмотрела… — Боже я с детства столько не врала крестным, сколько наговорила сегодня! — Так вот в том фильме одной девочкой завладела нечистая сила…
— Все это сказки! — решительно заявил дядя. — Все, что показывают в кино, — абсолютная чепуха! Я считаю, никакие обряды и прочие шаманства никому никогда не помогали и помочь не могли!
— Как это? — опешила я.
— Дьявола не существует! Человечество придумало его, чтоб утаить от самих себя собственную слабость. Все очень просто: вместо того чтоб избавляться от пороков и блюсти моральную чистоту, можно обвинить во всем черта. Как говорится: бес попутал. Но ничего подобного! Дьявол сидит в каждом из нас. Он властен над нами ровно настолько, насколько черна наша душа. То есть насколько мы сами то позволяем!
— Но как же изгнать дьявола, если он — часть твоей собственной души? — растерялась я.
— Исключительно постом и молитвой! — авторитетно заявил крестный. — Только путем самосовершенствования человек может победить зло. И хорошая, искренняя исповедь — первый шаг на этом пути. Духовный наставник поможет человеку разобраться в самом себе — а это и есть самое главное. Ибо грех — это не что иное, как воплощенное неправедное желание. Люди грешат исключительно по собственной воле, поддавшись искушению…
Ой, где-то я такое уже слышала!
— Было бы желание, а искуситель всегда найдется, — процитировала я. — Оградить себя от искушений можно, лишь полностью уничтожив все желания. Но жить, когда ничего не хочется, ужасно скучно! Дядя, все это, конечно, замечательно. Да только, сдается мне, человечество на такое никогда не согласится.
Этот мой монолог дядя Адам выслушал не просто внимательно — с удивлением. А что здесь такого? Подумаешь! Если раньше я не интересовалась философией и прочей схоластикой, это не значит, что я не в состоянии этого понять!
