ГЛАВА 50
В ванной привидение, рядом ведьма, под кроватью чернокнижник…
В моем распоряжении вновь оказалась та же комната в которой я провела свою первую ночь в замке. О, светлоокий Фрейр! Как давно это было! Ровно месяц прошел с тех пор. Помнится, тогда же меня еще хотел утопить какой-то злобный призрак… Отправившись в душ, я на всякий случай оставила дверь ванной приоткрытой.
Князь, верный самурай, уселся на пороге. Демонстративно развернувшись ко мне пушистым задом. (Век не забуду! Обязана коту по гроб жизни.)
Едва я успела намылить волосы, как раздался пронзительный голос Князя. Это не было простое кошачье «мяу». То был боевой клич сторожевого кота, встретившего врага лицом к лицу. Я протерла глаза и узрела… фен, зависший в метре от ванны. Он покачивался в воздухе, удерживаемый невидимой рукой, и угрожающе жужжал. Провод тонким хвостом тянулся до электрической розетки.
— А ну стоять! — заорала я страшным голосом, не обращая внимания на стекающий в глаза ужасно щипучий шампунь.
Фен замер.
— Не смей бросать! — продолжала я твердо. — Немедленно положи фен на место! Иначе я тебя так перекрещу, что мало не покажется. Ну, я жду! — И, занеся руку, дабы вразумить взбесившуюся бытовую технику, я громко начала, как учил дядя Адам: — Pater noster…
Фен задрожал, секунду посомневался и кинулся на полку.
— Отлично, — сказала я. — А теперь, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, иди к черту!
И я размашисто осенила пустоту крестным знамением.
Отчаянно взвыв, нечто невидимое пулей вылетело из ванной, с грохотом распахнув дверь. Князь только пригнулся, прижав пушистые ушки.
Я снова включила воду и смыла наконец шампунь.
Минут десять спустя, когда я уже облачилась в пушистый халатик и с полотенцем на голове прихорашивалась перед зеркалом, послышался тихий стук в дверь. Скорей даже, можно сказать, кто-то робко поскребся. И я точно знала кто. Дежа вю какое-то!
— Входи, Энтони, открыто.
— Не помешал?
— Нет, что ты! Ты как раз вовремя. Тут только что один твой призрак собирался устроить мне в душе короткое замыкание. К счастью, за мной присматривал Князь, он его заметил раньше.
— Кто это был? — нахмурился Энтони. — Ты можешь его описать?
— Полное ничтожество и пустое место. Не волнуйся, я с этим привидением сама разобралась. Теперь оно ко мне и носа сунуть не посмеет. Кстати, Тони, раз уж ты здесь, не будешь ли любезен, не включишь ли камин? А то что-то холодновато стало.
— Да, конечно. Только вообще-то камины разжигают, а не включают.
Я запрыгнула на кровать и, подобрав под себя ноги стала наблюдать, как Энтони «включает» камин. Очевидно, он умеет это делать — вот уже огонь весело затрещал, язычки пламени пустились в пляс но почерневшему дереву. В комнате запахло аппетитным дымком.
— Это из-за привидений так холодно. Ночью они выходят прогуляться.
— Все сорок восемь штук?
— А чем им еще заняться? — кивнул он. — Как утверждают некоторые парапсихологи, от появления только одного фантома температура в помещении падает на несколько градусов. Можно себе представить, что будет, если они все соберутся в одном месте.
— 3-замерзнем, — предположила я.
— Правда, теперь призраки поспокойней стали. Раньше, пока здесь кошки не появились, они часто показывались днем, летали по замку компаниями.
— Понятненько. Прости, Тони, ты, наверное, по делу пришел, а я тебя привидениями сбила. Да еще эксплуатирую.
— Нет, ничего. То есть да… Я пришел извиниться.
— За что? — удивилась я. И похлопала по кровати, приглашая сесть рядом.
— Я знаю, я напугал тебя, — сказал он, послушно сев и уставившись на огонь. — Когда я это… ну, из окна выпал, ты там была, неподалеку… Ты все видела и испугалась. Я это почувствовал. Извини, я не хотел.
— Да ладно. Не очень-то я и испугалась. Никто меня предупредил, что ты блефуешь. Зачем, кстати?
— Хотел узнать, что на самом деле чувствует ко мне Стелла, — пожал он плечами.
Какие у него пушистые ресницы. И какой он милый, когда смущается.
— Какая разница, что чувствует она. Главное — что чувствуешь ты?
— Тут разобраться еще сложнее, — усмехнулся Тони. — Я же эмпат. Как я могу отличить свои эмоции от чьих-то чужих? С ней я чувствую то, что чувствует она, с тобой — что чувствуешь ты.
Он поднял голову, посмотрел мне в глаза. И я поняла……что нужно держать себя в руках. Если что — виновата буду только сама.
— Мне кажется, Стелла тебя любит. Но она боится… тех обстоятельств, в которых ты оказался. Она не знает, что из этого может получиться.
— Как и мы все. Я тоже не знаю, чем закончится следующий день. А уж следующее полнолуние — тем более. Не в этом дело. Почему-то Стелла уверена, что я — бездушное существо, не человек, а какое-то исчадие ада. Андроид, манекен.
В каком-то отношении она, может быть, и права — если подразумевать под манекеном идеальную модель человеческой внешности. Хотя, сколько за всю жизнь магазинов ни обегала, ни в одном не встречала такого симпатичного профиля. Даже пластикового.
— Я спрашивала у Джеймса. Сегодня он был в настроении поболтать. И знаешь, что он мне ответил? Он сказал: «Не уверен, та ли в Энтони душа, что была у графа. Вообще, сомневаюсь, что у Армана наличествовал данный орган. Одно могу утверждать хоть на Страшном суде — генетически они идентичны на 75 %. Больше, м-да, не получилось». Вот и думай что хочешь.
— Ой, да черт с ней, с душой! — вздохнул Тони, — По крайней мере я точно знаю, что сейчас во мне есть по кусочку от полусотни ведьминских душ шестисотлетней давности. Мне и этого хватит. Пусть даже я буду вторым воплощением графа — я не обижусь. Если в свое время ему попалась своя Стелла, то неудивительно, что под конец он стал убивать ведьм направо и налево.
В дверь снова постучали.
— И кто бы это мог быть? — поинтересовалась я шепотом.
— Стелла, — тоже шепотом ответил Тони.
— Легка на помине. Что ж, полезай под кровать.
— Чего?
— Ты хочешь меня скомпрометировать?! — спросила я и решительно столкнула его назад. И вдогонку кинула подушку. Сама села поудобней, поправила полотенце. — Входите, не заперто!
На пороге действительно появилась Стелла — в кокетливых тапочках на каблучке и в кружевном пеньюаре. Тоже с мокрыми волосами.
— Извини, Фрося, что беспокою так поздно. Я только хотела спросить, не найдется ли у тебя фена?
— Фена? Нет, нету. Знаете, Стелла, я и сама удивилась — такой крутой замок, все есть, даже джакузи, а простого фена нет. Да вы проходите, садитесь. Поболтаем немножко перед сном? Можно у вас кое-что спросить?
— О чем?
Подвох с моей стороны имелся явный, не заметить было сложно. Но ведьма, улыбнувшись, приняла игру. Села — ровно на то место, где только что сидел Тони.
— Ну это такая деликатная тема, — начала я. — Если не захотите отвечать, я пойму, не обижусь…
С той стороны кровати не доносилось ни шороха, ни вздоха — мертвая тишина.
— Вы любите Энтони? — поинтересовалась я.
— Нет, а что?
— Как это что? А как же все то, что между вами было? До того, как вы узнали, что он наследник графа Армана?
— А между нами ничего и не было, — повела плечом Стелла. — Правда, поначалу я собиралась взять его в ученики. Но у него нашлись покровители повыше.
— Значит, вы его ничуточки не любите?
— Девочка, как я могу его любить — при нашей-то разнице в возрасте? Признаюсь, на самом деле я старше, чем выгляжу. Намного старше. Вот ты, например, смогла бы полюбить, скажем, пятилетнего мальчишку? Представь, вот такой вот карапуз, — она подняла руку в полуметре от пола, — который едва ходить научился, манная каша на губах не обсохла, стал бы смотреть на тебя щенячьими влюбленными глазами.
Я представила. И, честно скажу, меня передернуло от такой картинки.
— Вот именно, — снова улыбнулась Стелла. — Ни любить, ни даже жалеть я его не могу. Ну не получается жалеть того, кто, не задумываясь, убивает по приказу хозяина. Он слишком опасен, чтоб его жалеть.
— Вы неправы, — придвинувшись близко-близко, я тихо шепнула ей на ухо. — Он не такой сильный, как вам кажется.
«Наивная дурочка», — подумала Стелла.
— Хорошо, благодарю за откровенность, — встав, сказала я громко. — Жаль, не могу одолжить фен за неимением оного. Спокойной ночи!
Закрыв за ведьмой дверь, я обошла вокруг кровати. Тони удобно лежал на пушистом меховом ковре, заложив руки за голову, мечтательно устремив взор к потолку.
— И все-таки я ей не безразличен, — произнес он.
— Угу, — сказала я, — Раз так — вставай и шлепай к ней, разбирайтесь дальше, выясняйте отношения сколько угодно. А я спать буду!
Тони нехотя поднялся, направился к двери. Но обернулся на полпути:
— Венера?
— Что?
— Не сердись на меня?
— Я и не сердюсь… тьфу, не сержусь. С чего бы мне?
— Не знаю, просто показалось…
Энтони задумчиво опустил голову, взялся за ручки двери. Но снова далеко не ушел.
— Венер?
— Ну?
— Это дежа вю?
— Чего?
— Месяц назад все было точно так, как сейчас. Помнишь? Ночь. Точно так горел огонь в камине. И ты стояла на том же месте. У тебя даже полотенце так же сползало с мокрых волос…
— Конечно, помню, — сказал я, поспешно сдернув полотенце с головы. — Еще бы не помнить.
— Странно. Такое чувство, будто этого месяца и не было.
— О нет, еще как был! Чего только не было. Ведь тогда, месяц назад, я тебя совсем не знала.
— А теперь?
— Ну теперь-то я тебя не боюсь.
— А тогда напугал?
— Немножко.
— Прости, не хотел. Просто раньше я не знал, что девушки пугаются не так, как все нормальные люди.
— На что намекаешь?
— Любопытства в тебе было больше, чем страха.
— Ну разумеется. Я ж не такая, как все.
— Я знаю. Ты особенная, Венера. Ты богиня.
Ох, говори, говори еще! Век бы слушала…
В красноватом свете огня его зеленые глаза казались золотистыми. Наверное, танцующее пламя одно было насмешливо-молчаливым свидетелем тихого разговора. Громко говорить незачем: он так близко, что слышно дыхание. Я чувствую, как осторожно, кончиками пальцев он касается моих волос. Ужас. С мокрой головой я обычно выгляжу как Медуза Горгона… Он почти обнимает меня. Руки чуть дрожат. Неужели не поцелует? Какой же он робкий. Или я сама боюсь и он это чувствует? Но прилично ли, если первый шаг сделаю я? Или мешает именно то, что я слишком много думаю?… А так хочется улететь! Потерять твердую землю под ногами — и воспарить в облака!..
— Венера, это у тебя голова кружится или у меня? — прошептал он.
— У меня, кажется, — прошептала я. — За ужином я выпила немного вина. Потом с Джеймсом бокал шампанского… Не смейся! Не на брудершафт… брутершарф… в общем, просто за компанию. А сердце так громко стучит у тебя или у меня?
— Не знаю. Какая разница…
Ну давай же. Смелей. Еще чуть-чуть… Я зажмурилась, и губы сами собой сложились бантиком… Энтони вздрогнул. Отвел глаза.
— Что? Что-то не так?
— Нет, ничего. Ты очень красивая.
Он быстро, как-то неловко поцеловал меня в щеку (правда, попал в ухо) и со словами:
— Прости, я не должен был… — стремительно вышел.
В тишине был отчетливо слышен каждый шаг. Я мысленно проводила его до конца коридора.
«Сколько можно тебя звать? Прекрати смущать девочку, оставь ее в покое».
«В чем дело, шеф? Зачем я вам понадобился?»
Дальше не слышно…
Рухнув на кровать, напрочь раздосадованная, я погрузилась в невеселые размышления на темы: «Легкомысленная ли я особа?» и «Если это любовь, что мне предпринять, чтоб предмет моей страсти не сгинул в грядущее полнолуние?»
Я беспокойно и безрезультатно проворочалась в постели почти до самого рассвета. И только когда в голову пришла (как показалось) ослепительно удачная идея — я немедленно провалилась в серую паутину сна и тут же ее забыла.
