Глава 7

– Вы чего такие пришибленные? – Андрэ плюхнулся на заднее сиденье. Рука, держащая на специальной подставке три бумажных стаканчика с кофе, даже не дрогнула. Мужчина взял свой и протянул оставшиеся соратникам.

Миражана схватила стакан с надписью «Кирилл» и попыталась пригубить из него. Однако Андрей отобрал и сунул ей в руки другой. Ведьма, кажется, даже не заметила этого.

– Ты видел?! Нет, ты видел?! Этот коп! Ищейка чертова! Вот чего он?! Чего? – Кофе был горячий, а девушка взволнованна, и у них никак не получалось состыковаться. – Ты видел, как он кружил возле нашей машины?! Как он меня нашел?!

– Да успокойся. – Андрэ отпил из своего стакана и облокотился на спинку сиденья, закинув на нее свободную руку. – Просто хороший полицейский с чутьем. И он не тебя искал. Наверняка они тоже пришли к выводу, что жертва до своего убийства где-то ошивалась. Вот и проверяют все близлежащие заведения. Мы просто совпали по времени. Если бы мы сначала поехали в кафе, а потом на работу к Масику, то не столкнулись. Но поскольку мы расследуем одно дело, такие встречи довольно вероятны.

– А машина?! – Миражана не могла опровергнуть слова напарника, но выглядеть совсем дурой ей не хотелось. А из-за своего страха она, по ее мнению, именно так и выглядела. Кому такое понравится?

– Наверняка он заметил ее недалеко от места убийства. Или просто приглянулась. Или твое заклинание его не удержало так долго, как ты думала. Оно же быстро рассеивается, не так ли?

– Да, но нам должно было хватить времени на то, чтобы скрыться в машине.

– Возможно, не хватило, и он заметил, как вы садились в нее. Она же стоит совсем близко от кафе. Но когда коп подошел ближе, увидел в лобовое стекло, что машина пуста, и долго думал, как так получилось. Возможно, пытался увидеть, не прячетесь ли вы там. Но двух человек в этом салоне спрятать нереально. По крайней мере так, чтобы в лобовое стекло не увидеть. Чего ты паникуешь? Да, у нас нет корочек, как у вас говорят, но мало ли что можно набрехать. Мира, ты сама на себя не похожа.

Ведьма не могла не признать, что Андрэ прав.

– Он меня пугает, – пожаловалась девушка.

– Это иррационально, Мира. – Мужчину, похоже, страхи подруги совсем не беспокоили. – Лучше заводи машину, и поехали.

Девушка послушно повернула ключ в замке зажигания.

– Куда ехать-то? – спохватилась она, когда вырулила на проспект.

– Это ты у меня спрашиваешь? – рассмеялся Андрэ. – Предлагаю, как обычно. К семье. Адрес помнишь?

– Э-э-э, в телефоне.

– Сыщица! Улица Подсолнечникова.

Кирилл сидел тихо как мышь и анализировал свои ощущения. Для него это дело было непростое. Разум весьма мешал. Логика подсказывала, что такого и вот такого не может быть. Опыт это обычно подтверждал. Однако задолго до вчерашнего парень заметил, что, несмотря на доводы рассудка, интуиция оказывается права куда чаще. Главное, услышать ее голос. И вот теперь он пытался разобраться, что чувствует в отношении полицейского. Паника Миражаны передалась и ему. Но сейчас, слушая Андрэ, юноша понял, насколько необоснованна она была. Вот только… действительно ли все именно так? Может, они с ведьмой просто почувствовали то, что их соратнику не под силу ощутить?

В этот момент мысли юноши прервали раздавшиеся невесть откуда звуки песни. Погруженный в мысли, Кирилл не сразу узнал их, да и то, что так звонит телефон, сообразил не сразу, хотя уже слышал эту мелодию.

– О, начальство, – проговорил Андрэ, вытаскивая из чехла на поясе мобильник.

«У них с Миражаной на него стоит одна и та же мелодия?» – поразился юноша.

– Привет, Глеб, – заслонив телефон рукой, дабы собеседник не услышал неуместного хихиканья Кирилла, поздоровался мужчина.

– Привет. – С Андрэ помощник шефа почему-то всегда здоровался. – Узнали что-нибудь?

– Да. – Стрелок изложил непосредственному начальнику все добытые сведения. – Можешь пробить этого Славогорского А. В. по базам? Я тебе сейчас его данные перекину. Было бы хорошо узнать, кто он, что за фирма. А еще Мира очень беспокоится по поводу этого полицейского, про которого она тебе уже рассказывала. Мы с ним опять столкнулись. И ведет он себя крайне подозрительно. Но почему – опыт, интуиция или что-то другое, – я не могу сказать.

– Договорились. Вы сейчас куда?

– К жене покойного. Как ее, кстати, зовут?

– Лариса, – последовал мгновенный ответ. Очевидно, перед Глебом был открыт файл Александра Масика со всей информацией на него. – Если вы к ней, то тогда вам будет интересна полученная мною информация. Месяц назад на жертву была оформлена страховка на случай смерти. Причем вне зависимости от причины оной. Кроме самоубийства, конечно.

– И большая страховка?

– Скажем так, живой А. Масик столько бы не заработал. Никогда.

– Даже так. И кто получит выплату?

– Жена и дети, конечно.

– Неужели обычное убийство?

– Да кто же знает. Но души все равно нигде нет. Возможно, что ее похитил и не убийца. Но тогда кто? Сама она вряд ли улетела. Разорвать связь с телом не так-то просто. В любом случае проверить нужно все версии.

– Это понятно. Спасибо за сведения.

– Пожалуйста. Как ваш новенький?

– Ничего вроде. Интересный по крайней мере.

– Я посмотрел его досье. У парня должна быть хорошая интуиция. Но совершенно непонятно, куда его дальше. Попробуйте в разных областях.

– Хорошо.

– Тогда отбой.

– Отбой, – сказал Андрэ уже пикающей трубке. На прощания Глеба уже не хватало.

Иногда казалось, что, будь его воля, он вообще все вежливые расшаркивания запретил, а еще лучше – уничтожил бы во всем мире даже память о них. Толку нет никакого, только время за зря тратят.

Андрэ пересказал соратникам разговор с помощником шефа, выслушал их предсказуемые комментарии, а потом перевел тему:

– Пока вы играли в прятки с полицейским, я не только купил кофе, но и расспросил официантку, которая обслуживала нашего погибшего и его таинственного собеседника. Она действительно слышала, как Александр рассказывал что-то про свою карьеру. Так что повод для встречи вполне соответствует ее содержанию. Но вот потом случилось странное. Когда Масик – ну и фамилия все-таки, даже не произнесешь ее нормально, чтобы не почувствовать себя идиотом… Так вот, когда он вспылил, то начал кричать странные вещи. Он оскорблял собеседника, при этом умудряясь жаловаться на свои проблемы, но удивительно то, что он произнес что-то вроде: «Какие еще чудеса?» Вроде как этот брюнет что-то ему говорил про чудеса, и это взбесило Александра. Как думаете, что бы это значило?

Кирилл почувствовал, как сердце на миг сжалось. Не больно, но неприятно.

– Бред какой-то, – пожала плечами Миражана. – Ты уверен, что это важно?

– Это его взбесило. И послужило поводом для ссоры. По-моему, это важно.

– М-да, не поспоришь, – вздохнула ведьма. – Кирилл, ты чего притих?

– Да вот думаю, как можно было застрелить человека в том переулке так, чтобы казалось, что стрелявший был на уровне фонаря.

– Неожиданно, – чуть не поперхнулась девушка. – И что надумал?

– Ну… наверное, это епархия Андрэ, но мне вот показалось, что если это не какое-нибудь хитрое оружие, то, может быть, не менее хитрое приспособление? Ну типа устройства, которое может нажать на курок и управляется дистанционно. Я смотрел фильм, где у фокусника была механическая рука, которая могла передвигаться, толкать дверь, нажимать на кнопки. Может, и здесь что-то такое? Если жене было выгодно его убить, то, может, она придумала что-то такое хитрое?

– Зачем? – поинтересовался Андрэ. – К чему все так усложнять?

– Ну как… запутать следствие, – растерялся юноша.

– Не проще ли было застрелить мужика сзади, забрать деньги и часы, скажем, тем самым сымитировав ограбление. Такие преступления труднее всего раскрыть. – Мужчина смотрел в окно. – Зачем какие-либо хитрости? Заказывать или изобретать какой-то механизм, крепить его и пистолет на фонарь, создавая труднообъяснимый угол полета пули и тем самым будя любопытство следователей… Это сложно. Остаются следы. Если это делала жена, то можно найти следы изготовления механизма. Если не она, то можно выйти на мастера. Или он может проболтаться. Слишком рискованно. В таких вещах чем проще, тем лучше.

На эти доводы сказать Кириллу оказалось нечего. Он только скорбно вздохнул.

– Но проверить, кем работает жена, все же нужно, – подмигнула ему Миражана.

– И ты молодец, что думаешь о таких вещах, – поддержал ее Андрэ. – Свежий взгляд нам необходим. Да и вообще, у людей, преступников в том числе, мозги разные. Кто знает, что в голове у убийцы, прикончившего Масика?

– Но не забывайте, что наше дело – разобраться, что стало с душой. Если ее исчезновение не связано с убийством, то раскрывать его мы не обязаны. С другой стороны, подобный вариант маловероятен.

– Неужели вам неинтересно? – удивился Кирилл.

– Очень, – одновременно произнесли Миражана и Андрей. Потом девушка продолжила: – Но мы же не развлекаемся ради удовлетворения собственного любопытства, мы работаем.

– Мира, не занудствуй, – усмехнулся лучник. – Слава богам, у нас та работа, которая позволяет развлекаться и удовлетворять свое любопытство. И я тебе дюжину дюжин раз говорил, что не нужно относиться к ней иначе. Как только становишься слишком серьезным, с тобой перестают случаться чудеса. О, кстати, чудеса! На что спорим, наша жертва не верила в них?

– Чего тут спорить? Ты видел его рабочее место.

– Может, за это его и убили? – хмыкнул Андрэ. – За занудство.

– А за это убивают? – заинтересовался Кирилл. – Можно тогда парочку наших институтских преподавателей… того?

– Может, и убивают, – хихикнув, ответила Миражана и направила машину в заключенный между унылых, порядком износившихся многоэтажек двор. – Уж точно за это жаждут убить!.. Вот мы и на месте, кстати.

– Почему я не удивляюсь? – произнес Андрэ, выскальзывая из машины и оглядываясь. – Тоска, – заключил он.

Его спутники не могли с ним не согласиться. Есть какая-то удивительная черта у многоквартирных зданий постройки семидесятых-восьмидесятых годов двадцатого века – потрясающая убогость. Такое впечатление, что они притягивают тоску и серость, подменяя ею все остальные цвета. Такие места даже лето не спасало. Впрочем, лето здесь выражалось в узкой полоске неба где-то вверху и пожухлой траве, пробивающейся сквозь трещины асфальта.

– Никогда не понимал, зачем бетонировать детские площадки, – пробормотал Андрей и начал вертеть головой в поисках хотя бы одной таблички с номером.

Разумеется, такая обнаружилась только на самом дальнем доме. Впрочем, для глаз лучника это не стало проблемой. Он разобрал цифру даже под слоем ржавчины и каких-то неопознаваемых потеков – шестнадцатый. Однако Александр Масик жил в доме номер двадцать. С помощью логики соратники вычислили, какое из зданий должно носить на себе эту гордую цифру. Оказалось – ошиблись. Местные жители, а точнее, жительницы преклонного возраста, после долгих подозрительных расспросов, наконец соизволили указать горе-сыщикам правильное направление.

Лариса Масик не выглядела убитой горем, скорее усталой. Она провела их на кухню, длинную и узкую. Чувствовалось, что именно здесь женщина бывает чаще всего: по сравнению с остальными комнатами в этом месте было действительно уютно.

– Может, чаю или кофе? – спросила она.

Получив отказ, Лариса вздохнула с облегчением. Из этого Кирилл вывел для себя, что спокойствие дается ей непросто. Миражана же видела, что эмоции явно жили в женщине, но их словно стирали постоянные неудачи. Как ведьма, она чувствовала, что Лариса в опасности. Еще немного – и может сорваться. Или уже сорвалась? Вопрос, куда: во зло, разрушение себя или преобразование, пусть даже через уничтожение того, что создавалось этой семьей все предыдущие годы?

Задав несколько обычных вопросов, девушка наконец спросила:

– Вы не знаете, что ваш муж делал в том переулке? Он сообщил, что задержится?

– Да, он прислал эсэмэс, но в ней было только то, что он задерживается. – Женщина будто специально избегала называть мужа по имени. – Что он делал, я не знаю.

– И вас это не смутило? Что он не объяснил?

Лариса подняла на девушку больные глаза.

– Я понимаю, к чему вы ведете. Я смотрю достаточно детективов, чтобы знать, что первый подозреваемый при убийстве мужа – жена. И вам надо выяснить, какие у нас были отношения. Так я вам сразу скажу – плохие. Соседи наверняка многое вам уже рассказали. Да, мы ругались. Меня бесило, что ему ничего в жизни не надо, а он злился, что его кто-то трогает. Дать ему волю, он всю жизнь бы перед телевизором и провалялся. Его дружки, наверное, покатили на меня уже бочку. Мол, я плохая жена, пилю и пилю его. Но знаете… к чертям! Если бы его не убили, я бы подала на развод. Разве можно жить с человеком, которому ничего не надо?

– Зачем же вы вышли за него замуж? – коря себя за это, провоцировала ее ведьма. – Вы же не один год прожили вместе.

– Да вот как-то… по глупости! Он казался… стабильным, что ли. Влюбилась. Сама его в ЗАГС потащила. А он и не сопротивлялся. Потом дочери родились, была только ими занята. А как они немного подросли, появилось немного времени на себя, и я поняла: все, что ему нужно, – лежать и тупо пялиться в телевизор. Книг он не читает. Ни в театр, ни в кино, ни к друзьям, ни на прогулку не хочет ходить. Даже в отпуск никуда не желает ехать. Даже на дачу! Он никогда не интересуется, как дела у девочек. Ему даже секс не нужен! Я долго себя корила, что это я такая плохая жена, но знаете: надоело! И вот теперь он умер! А как мне кредиты выплачивать? Вот в этом он весь! Отказаться же я от его наследства не могу! Половина квартиры на него записана! Еще похороны, поминки. Мой муж умер – а я могу думать только о деньгах. Вот до чего он меня довел!

Женщина, кажется, все-таки срывалась на истерику.

– С учетом той страховки, которую вы получите в результате его смерти, о кредитах вам думать не придется, – заметила Миражана.

– Что? – Лариса даже успокоилась от удивления. – Какой страховки?

– Страховки на случай смерти вашего мужа на сумму… – Андрэ назвал цифру, от которой вдове поплохело.

– Если это шутка, то не смешная, – зло процедила она, когда глотнула немного воды. – У нас нет денег на страховку. Я бы не позволила ему тратить деньги на такую здоровенную сумму так задолго до старости. Кто же знал, что его убьют?

– Мы не шутим, – покачала головой Миражана. – На вашего мужа месяц назад была оформлена страховка. Прошло совсем немного времени, как страховка понадобилась, не так ли?

– Я знаю, вы считаете, что я его убила. Или подозреваете. – Женщина разозлилась. – Но мне плевать! Я знать не знала об этой страховке! Вообще не могу понять, когда он умудрился ее сделать и на какие деньги! Но мне он не удосужился о ней рассказать! А теперь меня еще и полиция по этому поводу пытает! Ну что за человек?! Все, что сделал в жизни, все плохо. – У нее на глазах появились слезы. – Зачем я только за него вышла? – Первые капли полились по щекам. – Неужели и правда нам дадут эти деньги?

Кириллу отчаянно хотелось уйти. Но сделать это не представлялось возможным. А еще он узнавал интонации Ларисы – иногда с такими же о его отце говорила мать юноши. Он всегда невольно корил ее за это, хоть и не показывал виду. Но сейчас ему почему-то казалось, что он стал лучше ее понимать, хоть ситуация с его родителем не походила на ту, которая сложилась в семье Александра Масика.

– Он уже пару месяцев вел себя очень странно, – более-менее успокоившись, добавила Лариса. – Я списывала это на лекарства.

– Какие лекарства? – заинтересовалась Миражана.

– Э-э-э… В какой-то момент я не выдержала его брюзжания и чуть ли не насильно отвела к психологу. Тот сказал, что у него глубокая депрессия и выйти из нее самостоятельно будет непросто. Посоветовал пить таблетки. Мы их купили. Вот только лучше после этого не стало.

– Можно на них взглянуть?

Женщина поднялась с табуретки и открыла один из верхних шкафчиков бело-серого кухонного гарнитура. Взяла с полки сразу несколько пластмассовых баночек и протянула Миражане. Та с интересом стала их разглядывать. На одной из них задержалась подольше.

– А были какие-нибудь побочные эффекты? – спросила она, пытливо вглядываясь в лицо женщины.

– Он говорил что-то… Но знаете, я заметила только то, что он стал разговаривать сам с собой. Раньше вроде бы за ним этого не водилось. Как-то я даже спросила, что он там бормочет. Он дернулся и толком ничего не ответил. О! А еще один раз он говорил, что за ним кто-то следит. Мол, ему так кажется. Я тогда подумала, что только мании преследования нам не хватало. А вот теперь думаю, может, и правда кто следил? Но зачем? Или это все-таки последствия лекарств? Он всегда плохо таблетки переносил. И болел всегда долго.

Разговор затягивался, но полезной информации не прибавлялось. Миражана начала нервничать. Андрэ с Кириллом подозревали, что она боится столкнуться с Тимом и здесь. Первого это забавляло, второго тоже пугало. Однако беседу стоило заканчивать. Алиби у Ларисы имелось, хоть и сомнительное: в вечер убийства она была дома с детьми. Стоило бы, конечно, проверить его, но как? В таких домах, несмотря на огромное количество людей, в них живущих, соседи умудряются не замечать друг друга в упор. Если только попадется какая-нибудь параноидальная старушка.

Уже в коридоре Миражана повернулась и спросила:

– А кем вы работаете?

– Учитель физики, – бросила Лариса и захлопнула дверь.

Квартира Александра Масика располагалась на третьем этаже, и компания даже не подумала вызывать лифт. Никому не хотелось дышать тем, чем тот пахнет. Правда, ароматы подъезда тоже не походили на благовония, но хоть пространства больше.

– Может, он все же покончил с собой? – думала вслух Миражана. – Ради страховки.

– Ага, застрелил себя на расстоянии с помощью того мифического артефакта, тьфу, приспособления, – скептически скривился Андрэ, – а потом встал и спрятал его на пару с пистолетом. А душа не выдержала такого зрелища и улетела в Америку.

– Почему в Америку? – Окончание фразы напрочь выбило из Кирилла смех.

– Судя по фильмам, там лучшие психоаналитики, – хмыкнул мужчина.

В этот момент дверь подъезда, к которой они почти подошли, распахнулась, гулко ударившись ручкой о стену, и по ступенькам вверх понеслись два мальчика, вопя что-то совершенно нечленораздельное. Первый из них со всей дури налетел на Андрэ, ойкнул и побежал дальше. Дети еще не успели скрыться из виду, как вслед им понеслась отборная ругань, а потом Шарлотта чуть отвела назад руку и резко выбросила ее вперед. Кирилл почувствовал, как мимо него пронесся поток воздуха, а через секунду увидел, как обоих мальчишек толкнуло на бетон пролета между этажами.

– Шарлотта! Это же дети! – взвыла Миражана, схватила колдунью за запястье и потащила к выходу, костеря ее на все лады.

– Да плевать! – Женщина вырвала руку и зло глянула на коллегу. – Если их родители не воспитывают, почему я должна это терпеть?!

– Но они же дети! Еще дети!

– И что? Пусть знают, что за свои поступки приходится отвечать. И вообще, какого демона мы делаем в этой дыре?!

Злая как черт Миражана направилась к машине.

– Дела делаем! – рявкнула она. – Давай присоединяйся.

– И чем же мне, по-твоему, заняться? – Ответ Шарлотты прозвучал на том же уровне громкости. Она отодвинула Кирилла и села на переднее сиденье.

– Заткнуться для начала! – Ведьма хлопнула дверью и повернула ключ в замке зажигания. – А еще лучше – превратиться обратно в Андрэ!

– Не дождешься!

– А если выстрелить?

– В машине?

– Что? Неужто не успеешь отбить?

– А срикошетит куда, думаешь?

Обе дамы скептически посмотрели на Кирилла, тот судорожно сглотнул. В этот момент машина круто развернулась и, проигнорировав двойную сплошную и возмущенные сигналы других автомобилей, рванула в противоположную сторону.

– Ты что делаешь, идиотка?! – взвыла Шарлотта, вцепляясь в приборную панель.

Сейчас Кирилл был с ней полностью солидарен.

– Это не я! – В голосе Миражаны звучало возмущение, перемешанное со смущением. – Девочка, ты чего? – обратилась она к машине.

Та только рыкнула мотором и еще больше ускорилась.

– Успокой ее! – прошипела Шарлотта, которая забыла пристегнуться и сейчас, похоже, жалела об этом, но не рисковала оторвать руки от приборной панели. Как только она это делала, машина как-то странно дергалась, вынуждая женщину вновь цепляться за что-нибудь. – Или я сама это сделаю.

«Пежо» вновь взбрыкнул.

– Заткнись! – прорычала ведьма в ответ. – Заткнись и не дергайся. Это все из-за тебя! И если сейчас с моей девочкой что-нибудь случится, ни твоя, ни моя магия спасти нас не смогут. Ясно?!

– И что нам тогда делать?! – сверкала яростью в фиолетовых глазах Шарлотта. – Ждать, пока твоя машина вернет себе мозги на место? А если она в глухую стену врежется вместе с нами?

– У этой машины инстинкт самосохранения развит получше, чем у тебя! Поэтому молчи и жди! Куда привезет, туда привезет. Нет, это ж надо! Даже машину умудрилась достать!

Слава всем высшим силам, ехали они недолго. «Пежо» вывез их из города, но недалеко. Кирилл очень волновался, как они отсюда будут выбираться. Но, как оказалось, обе девушки узнали места.

– Она везет нас на полигон! – Догадка пришла к обеим одновременно.

Кирилл потряс головой, будто это могло выбить из нее все лишние звуки. После переругивания его спутниц и рычания машины их там скопилось слишком много.

– Какой еще полигон? – обреченно спросил юноша.

– Наш полигон, – бросила Миражана.

– Чтобы в магии тренироваться, – пояснила Шарлотта. – Хотя не представляю, в чем вы там можете тренироваться.

– Вот и устроишь тогда нашему новичку мастер-класс, – злорадно засмеялась ведьма.

Из той тирады, что услышал Кирилл после этих слов, он вынес не только замечательные идиоматические выражения, но и то, что обучение местных бездарей не является самым любимым делом волшебницы.

Через несколько минут машина въехала на огромную открытую площадку и остановилась. Как Кирилл с обеими девушками оказался на земле, а точнее, на каком-то неизвестном покрытии, он не понял. Но сидеть на попе казалось глупым, и юноша бодренько вскочил, оглядываясь. Он даже хотел помочь подняться своим спутницам, но почему-то, взглянув в их лица, передумал. Машинка выехала за пределы площадки и вновь остановилась. Неизвестно как, но ей удалось выглядеть так, что стало ясно: в ближайшую пару часов к ней лучше не подходить.

– По-моему, это был намек, – протянул Кирилл, как-то резко осмелевший на природе. Для себя он вывел одну непреложную истину: езда по воле разозленных автомобилей никогда не будет стоять на первых позициях в списке его предпочтений.

– На что? – сощурилась Шарлотта.

– На то, что пар надо спускать на улице, – ответила ей Миражана. – Так что хватит отлынивать и займись делом. Конкретно сейчас попробуй обучить Кирилла…

– Фаерболам! – не смог удержаться тот.

Шарлотта закатила глаза. Миражана засмеялась. Машина фыркнула.

Как парню объяснили, полигон представлял собой обычную площадку, которая со всех сторон закрывалась своеобразными прозрачными защитами, не позволяющими магии выбраться за ее пределы. Также они скрывали происходящее здесь от случайных глаз.

Когда Шарлотта наконец смирилась с тем, что ей придется учить Кирилла, она велела ему встать в центре площадки и вытянуть вперед руки. Сама остановилась сбоку и начала объяснять:

– Огненные шары – это вообще одно из самых простых заклинаний. У нас, разумеется. Но если у тебя есть хоть капля нашей магии, то ты сможешь создавать их. Если нет, то в лучшем случае магией будешь зажигать свечи.

– Не только, – подмигнула ему стоявшая с другой стороны Миражана.

Шарлотта проигнорировала замечание и продолжила:

– В общем, все просто. Главное – не тело. Главное – разум, душа, энергия, из которой ты состоишь. Мы все состоим не из мяса и костей, а из энергии. Мы с Андрэ тому доказательство. Эта энергия и есть сила. Магия. Тот дар, из-за которого тебя позвали в эту организацию. Отличие мага от обычного человека в том, что первый может управлять своей энергией, а второй – нет. В нашем мире это как расовый признак – или есть, или нет. Но появиться он не может. И исчезнуть не может. Сила может ослабеть, но умение ею пользоваться – нет. У вас – то же самое: если ты научишься пользоваться своей силой, у тебя этого не отберут, только если совсем уничтожать дар и память.

– Не пугай его.

– Заткнись. А ты слушай внимательно, Кирилл. Я не учитель, второй раз повторять не буду. Считай, что получил удивительный подарок судьбы – возможность научиться у меня чему-нибудь. Теперь самое важное. Слушаешь? – Шарлотта глядела на юношу очень внимательно. Он буквально всей кожей ощущал, что слова, которые женщина сейчас произнесет, будут невероятно важны. – Кстати, пока опусти руки и слушай дальше. Внутри тебя есть сила. Ты еще не осознаешь этого, но тебе надо почувствовать ее. Представь, что у тебя под кожей огромное количество чистой, совершенной энергии. Ты буквально состоишь из нее. И всегда состоял. Если ты прислушаешься к себе, то поймешь это. Даже почувствуешь. Лучше всего это ощущается в руках и голове. Вот, например, представь, как твоя энергия кружится в голове, а потом спускается вниз – к животу и ладоням. Чего стоишь? Выполняй давай!

Кирилл снова сглотнул и попытался сделать так, как говорили. Представить то, что требовалось, он мог, вот только…

– А это не самообман? – приоткрывая один глаз, уточнил юноша.

Шарлотта возвела очи к небу.

– Тебе какая разница? Сказали гонять энергию по телу, вот и гоняй!

– Может, ему помочь? – озабоченно спросила Миражана. – Чтобы он лучше ощутил течение энергии?

Чародейка призадумалась. Потом кивнула.

– Давай. Только сама. Я боюсь покалечить.

– Так, Кирилл, не вздрагивай. Лучше прислушивайся к себе и продолжай представлять, как твоя энергия циркулирует по телу.

Парень вновь прикрыл глаза и не увидел, как Миражана, хмурясь, буквально впилась в него взглядом. Но результат ее действий он почувствовал. У него и до этого были ощущения движения энергии в теле, но все это представлялось не более чем игрой воображения, неким самовнушением. Однако сейчас сомневаться уже не приходилось. Сила действительно кружила в нем. В некоторых местах, например, в запястьях и на уровне диафрагмы, она проталкивалась с явным трудом. Где-то слишком ускорялась. Зато Кирилл сейчас чувствовал себя как никогда ясно. Будто все тело пробудилось. Так бывает, когда что-то заболит. Пока оно в норме, и думать о нем не думаешь. А вот как случится что-то, так тут же понимаешь – оно есть. Но сейчас боли не было. Немного кружилась голова, но самое главное – это именно ощущение всего тела. Какое-то новое и яркое. Вдруг почему-то представилось, что он, Кирилл Зарицкий, сейчас почти неотделим от окружающего пространства. Никакой разницы между той энергией, что внутри него, и той, что снаружи. И его тело не препятствие. Почему-то осознание этого казалось таким важным.

– Отлично, Кирилл, – услышал он резковатый голос Шарлотты. – А теперь вытяни руки и представь, как твоя энергия вырывается из пальцев, нагревается, вспыхивает огнем, твоим огнем, и сворачивается в твоих ладонях… Хм…

Кирилла вдруг качнуло в сторону, и он распахнул глаза, стараясь выпрямиться.

Обе девушки хмурились.

– Прости, я тебя слишком резко отпустила, – как-то неправдоподобно покаялась Миражана.

Шарлотта кивнула и произнесла:

– Давай еще раз. Закрывай глаза и представляй, как энергия течет по телу. Пусть сделает несколько кругов. Не торопись…

Парень послушно выполнял все, что ему говорили.

– Доходит до пальцев в четвертый раз. Ты ее отпускаешь, но лишь чтобы она вспыхнула огнем на твоих ладонях.

Кирилл открыл глаза и посмотрел на свои руки. В них было пусто. Миражана с Шарлоттой же смотрели на них так, будто видели что-то другое.

– Не получилось, да? – жалобно произнес юноша, готовый пытаться снова и снова. А заодно и оправдаться: мол, только начал же!

– Да нет. Получилось, – мотнула головой Миражана.

– Только не огненный шар. – По голосу Кирилл понял, что Шарлотта абсолютно серьезна.

– В смысле?

– У тебя получилось часть энергии скопить у себя на ладонях, – пояснила Миражана. – Но это не огонь. Энергия не трансформировалась в него. Но с этим уже можно работать. Давай еще раз.

И все снова повторилось. И еще раз. И опять. И так много раз.

В какой-то момент Кирилл почувствовал, что сознание начинает куда-то уплывать. Нет, он крепко держался на ногах, даже усталости не чувствовал. Но ясность восприятия как-то притупилась. В тот же момент Миражана объявила перерыв.

Все трое уселись прямо на наземное покрытие, и девушки принялись за обсуждение результатов, пока парень разглядывал пустоту перед собой. Но краем уха он, конечно, слушал разговор волшебниц.

– Для первого раза в принципе неплохо.

– Ты ему помогала.

– Помогала, конечно. Вначале это просто необходимо.

– Глупость какая. Может, поэтому у вас магов толком нет, что вы так трясетесь над молодняком?

– Слушай, достали уже твои высказывания на эту тему! У нас просто другая магия! Родись ты тут, тоже бы фаерболами не кидалась!

– Ну это еще доказать нужно! Впрочем, хватит меня провоцировать. Лучше уж дело обсуждать, а не трепаться, как ты любишь. И вот что я тебе должна сказать. У парня не наша магия. Ваша. И огня мы так не получим.

– Почему? – живо заинтересовался Кирилл.

– О, проснулся, – хмыкнула Шарлотта. – Кое-чем на букву «м» не вышел.

– Мордой? – уныло уточнил парень.

– Магией! – ухмыльнулась чародейка и неожиданно сжалилась: – Наша магия позволяет преобразовывать внутреннюю энергию в огонь, или лед, или в еще что-нибудь. Это если просто объяснять. То есть, по сути, мы работаем с тем, что внутри.

– А мы?

– А мы, – подхватила Миражана, – с помощью своей внутренней энергии, желаний, воли воздействуем на окружающее. Например, чтобы зажечь ту же пресловутую свечу, надо не создать огонь из своей внутренней энергии, а волей поднять температуру фитиля. Так огонь сам появится. Поэтому фаерболы так сложны для нас.

– Но нагреть же воздух тоже можно, – возразил Кирилл.

– Можно, – кивнула ведьма. – Но нерационально. Кроме как покрасоваться, ты с ним ничего сделать не сможешь. Да и как он будет гореть? Что будет сжигаться? Ты попробуй сам осуществить свой план и поймешь, что это сложно еще и из-за некоторого внутреннего противоречия.

Парень не ответил. Пытался вспомнить уроки физики и представить горящий воздух. Единственное разумное, что пришло в голову, так это то, что кислород быстро горит. Дальше мысль перекинулась на Ленку Разину, которая на физике сидела рядом с ним. Давно он ее не видел. А ребята говорили, что она похорошела. Она и тогда была ничего, вот только брекеты…

– Предлагаю дальше не тратить мое время, – рассуждала дальше Шарлотта, – а переключиться на тренировки со свечой. Толку точно будет больше.

– М-да, наверное, это будет разумно, – согласилась Миражана, мысленно кляня обоих присутствующих. Опять не удалось уесть эту стерву! – Кирилл, о чем ты там думаешь? Сейчас будем свечу силой мысли, вернее, воли зажигать. Ты понял систему? Нужно повышать температуру фитиля. Понял? Что? А если нет зажигалки?