Глава 22

После визита к психиатру Тим спустился к своему другу с доступом к записям камер дорожного наблюдения. В прошлом году сыщик нашел убийц его брата, так что сейчас вполне резонно рассчитывал на помощь, вернее, на возможность самостоятельно просмотреть эти записи. Так и получилось. Ему позволили работать на свободном компьютере, и Тим жадно принялся искать камеру около офисного здания, около которого вчера встретил черноволосую девицу, столь виртуозно владеющую гипнозом.

Немного помучившись с программой, он все же нашел нужную запись. «Она поехала по этой улице. Переключаемся на следующую камеру. Какая же неудобная программа! Неужели нельзя сделать так, чтобы она автоматически переключалась в нужном направлении? Вот следующая. Время немного вперед. Ага! Вот она! Значит, едет прямо. – Тим фиксировал названия улиц в блокноте. – Следующая камера. Ага, и тут! – Полицейский на удивление быстро приспособился. – Так, еще одна. Что-то я не понял… А где же наша красотка? Нет… А время – если вперед? Нет… А может, она где притормозила? Тоже нет… О! Наверное, свернула. А куда? Хорошо, что тут только один поворот. Надеюсь, там есть камеры. О! Бог любит упорных! Так, тут она едет. Стерва проклятая, я тебя найду, вот увидишь! Так, прямо. Дальше куда? Улица упирается в проспект Героев. Значит, или вправо, или влево. Ну-ка, посмотрим. Нет, вправо ее нет. А слева? Ага! Попалась! Так, дальше по проспекту… – Тим переключал камеры, лениво находя нужную машину, и через какое-то время снова обнаружил, что девушка свернула. Однако он никак не мог понять куда. Судя по всему, на улицу Печатников, но камер на ней не было. С нее можно свернуть минимум по трем направлениям. Пришлось проверять их все. По закону подлости, красный «пежо» обнаружился на последнем, да и то не сразу, Тим уже успел известись, пока искал. В этом районе камер оказалось еще меньше. Скоро и вовсе начались те кварталы старого города, здания которых принадлежали в основном частным организациям. Улочки сузились, а светофоров и дорожных камер на них убавилось до минимума, то есть до нуля. Проверив многочисленные камеры за пределами этих районов, полицейский решил, что подозреваемая направлялась куда-то сюда или он ее упустил. Тим выругался. Он убил на эти поиски море времени, но смог только примерно определить место, где искать девицу. Да и то не факт. – Ну ничего. Волка ноги кормят».

Он поднялся, поблагодарил друга за помощь и направился к выходу. В тех кварталах почти каждое здание снабжено камерами, а разговорчивых дворников, курильщиков, вахтерш и прочую публику всегда можно отыскать. Уж он-то это умеет.

Тима не пугал объем предстоящей работы. Главное, чтобы она не оказалась напрасной. Но полицейский верил в свою удачу, и она редко его подводила. У него была не особо четкая фотография подозреваемой и ее машины. Да и красный «пежо» все-таки не самый невзрачный автомобиль. «Вот доберусь до машины и намалюю на ней: «Я – самая опасная преступница города! Увидишь меня – позвони и получишь награду!» – С такими мыслями полицейский отправился в определенный им район искать машину злоумышленницы.

Опрашивать людей в этих кварталах оказалось не так уж просто. Здесь не сидели на лавочках внимательные бабушки, не гуляли собачники, а охрана для доступа к видеокамерам требовала ордер. Но Тима, почуявшего след, остановить было непросто. Он угрожал, просил, блефовал, надоедал, но в конце концов добивался своего. На поиски ушло огромное количество времени.

Сумерки уже выползли из подворотен, когда один разносчик пиццы, постоянно мотающийся в офис, где, похоже, часто засиживались на работе, сказал, что частенько вечерами видит красный «пежо» около двухэтажного бордового здания. «Неужели повезло?» – подскочило сердце сыщика. Он знал, что вероятность такой удачи (не один же «пежо» в городе) крайне мала, но с ним подобное часто случалось. Возможно, благодаря этому факту Тим так быстро добился весьма существенного карьерного роста.

Сейчас с учащенным пульсом полицейский подъехал к указанному зданию. Несмотря на внешнюю скромность, Тим с легкостью определил высокий класс учреждения, находящегося за этими стенами. Всего одна табличка у входа. Причем судя по лаконичности, организация не нуждалась в рекламе. Своя стоянка с неплохими машинами на ней – не вычурными, но отличного качества. Палисадник перед зданием. Немногие в центре, пусть и не в самом дорогом районе, могли себе такое позволить. Другие признаки были не столь явные, но для полицейского звучали как крик.

Однако красного «пежо» на стоянке не оказалось. Не подъезжая близко, Тим разглядывал машины и дверь, решая, что делать. С одной стороны, время уже перевалило то, когда обычные офисные сотрудники покидают рабочее место. Однако вряд ли дамочка с гипнозом относится к рядовым клеркам. Да и вообще многие темные делишки лучше обделывать в темное же время суток. С другой стороны, самые страшные преступления совершаются как раз при свете дня и в местах, далеких от трущоб. Но интуиция подсказывала Тиму остаться. Понаблюдать за этим местом. Завтра выходной, и самое ужасное, что он потеряет в случае неудачи, – это впустую потраченный вечер и, может быть, ночь. Но такого не случится. Полицейский был абсолютно убежден, что не пожалеет.

– Так как коктейль? – спросил бармен.

– Не пил ничего вкуснее, – честно признался Кирилл.

– Сладенькое любит, – усмехнулся Олло. – Так зачем вы пришли? Не просто же так ты решила рискнуть молоденьким чародеем?

– Да ладно. Если что, я найду, что противопоставить каждому из здесь присутствующих. – Гордость Миражаны услышала в словах мужчины сомнение в способностях ведьмы. – Но вообще… может, ты подскажешь, кто плотно общался с Вацлавом Червинским года этак два назад?

– Вацлав Червинский – этот ангел с черными крыльями?

– Угу, – подтвердила девушка, хотя совсем не была уверена, какого цвета пернатый. – Он же сюда захаживал?

– Сюда все захаживают. Два года назад он был популярен. Они большой группой встречались. Группа однажды стала даже слишком большой, и господин Фальцо попросил их найти другое помещение.

– И как? Нашли? – Миражана мгновенно загорелась. Вот бы сыскать это место!

– Нашли, наверное. Но тут перестали появляться.

– Ты не знаешь, где оно?

– Прости. – Олло развел руками.

Кирилл только сейчас заметил, что напитки разливает другим посетителям двойник бармена. Причем окружающие вели себя так, будто не замечали копии Олло. Или это тут было в порядке вещей? Интересно, а с ними разговаривает настоящий или подделка?

– Но я помню парочку людей, которые за Вацлавом какое-то время таскались. Может, они больше вспомнят?

– Олло! Ты мой рыцарь!

– Только никому об этом не говори, – с самым серьезным выражением бледного лица ответил бармен и прямо на салфетке написал два имени.

В этот момент с грохотом дверь распахнулась, и в зал ввалился, иначе и не скажешь, высоченный рыжий мужчина, слепя присутствующих нахальной белозубой, очень опасной улыбкой.

– Здорово, народ! – провозгласил он.

– О нет, – простонал Олло.

Новой посетитель оглядел зал, причем Кирилл откуда-то знал, что пелена тумана ему не помеха, и прямиком направился к ним.

– Миражана, детка. – Он подошел совсем близко, обнял девушку, прижал к себе и расцеловал в обе щечки. – Я тебя сто лет не видел. Нельзя столько работать. – Его рука погладила бедро девушки, и, к невероятному удивлению Кирилла, та захихикала и прижалась к мужчине. Погладила его по груди и капризно надула губки.

– А что делать? – пожаловалась ведьма.

– О! Я тебе скажу! – Рыжий наклонился к уху девушки и начал что-то ей активно шептать. Судя по довольным смешкам, им обоим нравилось то, что он говорил.

Кирилл потрясенно посмотрел на бармена. Тот демонстративно поднял глаза к витражному потолку.

– А ты, я так понимаю, новый ночной чародей. – Пока Кирилл с Олло переглядывались, мужчина уже успел рассмотреть юношу. Парень с ужасом понял, что глаза у рыжего настолько серьезные и оценивающие, что точнее и расчетливее их не могли быть даже электронные весы. – Я – Карл. – Он протянул широкую ухоженную ладонь, и Кириллу ничего не оставалось кроме как пожать ее. – Я Король чародеев. И когда-нибудь ты войдешь в мою свиту. Если, конечно, станешь так силен, как я надеюсь.

Парень не верил своим ушам.

– Король чародеев? – переспросил он. И посмотрел на Миражану. Про такую иерархию она ему ничего не рассказывала. Но девушка была занята. Она одними губами отвечала: «Дурак» на такое же беззвучное: «Предательница» от Олло.

– Это прозвище, – усмехнулся Карл. – Но из чародеев города я лучший. Что ж, приятно познакомиться, Кирилл Зарицкий. Я вижу, вы сейчас заняты. Но я буду рад поговорить с тобой более детально, когда освободишься.

Мужчина кивнул, и юноша понял, что он непременно выполнит это пожелание. Просто обязательно. А еще льстило, что Карл явно наводил о нем справки.

Герой его размышлений тем временем перевел взгляд на бармена. И атмосфера разом потяжелела, накалилась, будто предвещая грозу. Олло же едва посмотрел на Короля чародеев из-под слегка прикрытых век.

– Мне как всегда, будь добр, – глухо, как-то вязко заказал Карл.

Бармен удивленно глянул на мужчину, будто только сейчас его заметил.

– Уточните, пожалуйста, – бросил он. – Даже я не в силах запомнить, какой напиток предпочитает каждый посетитель.

Кириллу показалось, что Миражана ахнула бы, если бы посмела. Или запаслась бы попкорном. Ведь посмотреть там было на что. Хотя бы на то, как потемнело лицо Короля. Но через миг он лишь улыбнулся.

– Олло, твоя забывчивость рядом со мной понятна. Не переживай, я всегда рад напомнить. Будь добр, «Сазерак», пожалуйста.

«Это еще что такое? Судя по всему, что-то крутое. Надо погуглить дома», – подумал Кирилл, глядя, как Карл вновь поворачивается к Миражане.

– А ты чем интересуешься, красотка? – Он взял салфетку с записанными Олло именами, слушая объяснения девушки. По мнению Кирилла, она могла бы быть менее откровенной.

– Я хорошо знаю Вацлава. Вернее, настолько, насколько это возможно. Он предпочитает не подпускать людей близко. Та его теория действительно наделала много шуму. Кое-кто из моих чародеев всерьез озаботился высказанной проблемой. Сейчас, – Король достал из заднего кармана белых летних джинсов смартфон, выпущенный в продажу осенью прошлого года, и, быстро найдя нужный номер, позвонил: – Миха? Привет! Как жизнь? Да как у меня может быть? Все хорошо. Вертимся потихоньку. Как Мила? Да не за что. Ты же знаешь, тебе и Миле я всегда помог бы. Главное, чтобы она побыстрее вернулась в строй. Да-да. Ну спасибо. Слушай, Мих, а ты не помнишь, пару лет назад ты ходил на встречи к Вацлаву Червинскому по поводу раскалывающихся при реинкарнации душ? Помнишь? Отлично. Слушай, а где вы заседали? Подожди, сейчас запишу. А кто с вами там еще был? Ну хотя бы пару имен. Так… так… а еще? Ну ладно. Подумай, может, всплывет еще чье-то имя. Если вспомнишь, позвони, ладно? Это очень важно. Ну спасибо. Да, я тоже был рад тебя слышать. Во вторник увидимся. Миле привет. Пусть бережет руку. Ну давай-давай.

Когда Карл отключился, у них прибавилось еще два имени, а также место, где происходили встречи.

– Насколько я помню, – улыбнулся Король, – у них там очень внимательный охранник. Он, кажется, уже на пенсию вышел, но вряд ли что-то забыл.

– Карл! – Миражана просияла. – Дай я тебя расцелую!

Мужчина расхохотался и с удовольствием подставил щеки, сам обняв девушку.

– Я твоя должница!

– Да брось ты, какие счеты между друзьями. – Он подмигнул Кириллу. – Я очень надеюсь, что, когда вы поймаете этих ваших убийц и похитителей, ты отпустишь своего подопечного в нашу мужскую компанию на пару вечерков.

– Ну конечно отпущу, – согласилась Миражана и, ухватив Кирилла за рукав, начала со всеми прощаться. Им действительно нужно было спешить.

Когда они вышли из бара, парень не мог уже молчать:

– Кто это? Что за мужская компания? И почему ты решаешь за меня?

Миражана бросила на юношу скептический взгляд.

– Это очень полезный человек, Кирилл. У него всегда все схвачено. И среди наших, и среди обычных людей. Такие люди на вес золота. И тебе повезло, что он тобой заинтересовался. А компания… не знаю, меня не приглашали. Насколько я понимаю, группа чародеев, в которую отбирают по каким-то качествам, не всегда только по силе. Придешь, пообщаешься. Сразу тебя в группу, конечно, не примут, но, возможно, будут приглядывать. Что совсем неплохо. И моего разрешения Карлу не требовалось конечно же. Просто такая манера общаться.

– А что у них за терки с Олло?

– Да им просто нравится друг друга доставать. Все, хватит болтать. – Миражана внимательно изучала салфетку. Сейчас они явно не успевали поговорить с указанными на ней людьми, не говоря уже о посещении места их встреч. – Едем к Андрэ. Черт знает, что там могло за это время приключиться.

Сидя на дереве, Андрэ размышлял о странностях этого мира. Парень, следящий за парочкой с ветки, считается идиотом, а тот, кто прямо сейчас бросает девушку, – совершенно нормальным. Молодчик, которого Лилия выбрала как кандидата в мужья, не понравился мужчине сразу. Почему она решила, что этот тип захочет взять ее в жены? Вообще кого-либо, у кого нет миллионов за душой? Впрочем, Андрэ вообще не понимал выбор женщин этого мира. Там, откуда они с Шарлоттой родом, считалось, что в мужчине должно быть куда больше достоинств, чем просто наличие штанов. По крайней мере, Лилия, похоже, ничего сверх этого не требовала. Что злило и огорчало Андрэ, любящего девушек, ценящих себя.

А сейчас ее парень, похоже, искал ссоры всеми возможными способами. Однако Лилия гнулась, но не начинала выяснять отношения.

– Да не хочу я никуда больше идти, – кривился он. – Мне стыдно с тобой где-либо появляться. Во что ты опять вырядилась? Я тебе же говорил, чтобы ты перестала одеваться как лохушка!

– Прости. – Девушка сжалась. – Я постараюсь. Может… если бы ты сказал, что тебе нравится, я бы одевалась иначе. Ты в прошлый раз похвалил эту кофточку.

– В прошлый раз я хотел тебя отжарить, я бы тогда что угодно сказал!

– Хорошо нам было, да? Ты классно занимаешься любовью.

– Любовью? Детка, мы что с тобой, в фильме? Еще скажи, что ты меня любишь! – Парень достал сигарету и начал шарить по карманам в поисках зажигалки. Не найдя, выругался, сплюнул и окрикнул идущих мимо девушек. – Эй, телочки, прикурить есть?

– Да пошел ты! – прозвучало в ответ.

– Ну и валите отсюда, толстозадые! – При этом он, не стесняясь, проводил взглядом эти самые зады. – Лилька, сгоняй спроси у кого-нибудь зажигалку!

К удивлению Андрэ, та встала и пошла к небольшой компании, болтающей на перекрестке аллей. Вернулась девушка не скоро.

– А побыстрее нельзя было? Я тут почти рехнулся без курева.

– Прости, Коленька…

– Да сколько можно?! Я тебе миллион раз говорил, чтобы ты меня так не называла! Неужели так трудно запомнить это своей тупой башкой, а?! Идиотка!

– Прости… я…

– Так где ты шаталась?! – Он наконец прикурил и затянулся. Зажигалку после этого сунул в карман.

– П-прости… мне не хотели давать зажигалку. Сказали, чтобы ты сам подошел, если надо. Еле уговорила.

– Во-о-от! Тебе даже зажигалку доверить люди не решаются. Все видят, что ты ничего не можешь. Не понимаю, как тебя еще на работе держат.

– Мне не нравится на работе. И ругают меня там часто. Зато я… готовлю хорошо! И по дому могу…

– Нагадить? – Парень заржал и подмигнул дернувшейся от громкого звука прохожей. – Да ладно.

– Зачем ты так говоришь? – Лилия чуть не плакала.

– Да затем! Я навел справки. Ты, оказывается, у нас первая шалава, а, Лилька-подстилка? То-то я думаю, что ты сразу на меня кинулась?

– Нет, я… Ты мне понравился. Я подумала, может… может, у нас что-то получится…

– Что? – Николай с демонстративным удивлением посмотрел на девушку. – Ты, может, думала, что я на тебе женюсь?

– Но ты же… тогда… говорил, что я тебе нравлюсь очень сильно?

– А ты бы дала иначе? В общем, так, Лилька, вижу, ты что-то там себе напридумывала. Мне вот тут твои претензии. – Он чиркнул ребром ладони около горла. Андрэ подумал, что идея неплохая, а его нож давно не был в деле. – Достали твои сопли. Ты хоть в постели и стараешься, но уже надоело. Короче, все.

Он поднялся и отшвырнул окурок.

– Достало все.

– Коленька… – всхлипнула Лиля, схватив его за руку.

– Не называй меня так, идиотка!

– Коль… Коля, ты же не уходишь? Ты же не бросаешь меня?

– Именно это я и делаю, если ты до сих пор не поняла. Отцепись уже.

Он попытался вырвать руку, но не тут-то было.

– Коля, Коля… у тебя другая, да? Чем она лучше, скажи! Я все-все лучше нее сделаю! Только скажи!

– Да отцепить ты уже, дура! Отцепись!

– Так есть или нет другая?! Ко-о-оль! Хочешь я тебя… тебя удовлетворю прямо здесь! Как ты любишь? А?

– Да пошла ты! – Он наконец вырвал руку и чуть ли не помчался прочь.

Лилия дернулась было следом, но вдруг, будто услышав мысленный вопль Андрэ: «Не смей за ним бежать!» – остановилась. В тот же миг из девушки будто вытащили какой-то держащий ее (хоть и еле-еле) стержень. Она ссутулилась, опустила голову, поникла, поблекла лицом, буквально упав на скамейку. И в следующие тридцать минут не была способна ни на что, кроме слез.

Сидя на дереве, Андрэ мог только подпереть щеку и пережидать этот водопад. Он не жалел девушку, ему просто было мерзко. Мужчина дорого бы заплатил, чтобы никогда не видеть всего происходившего сейчас, однако против долга пойти не мог. Оставалось только терпеть.

Он немного напрягся, когда мимо прошла компания подростков, один из которых шагнул к Лилии, спросив:

– Ты чего одна скучаешь, а?

Андрэ с ужасом увидел, как та с готовностью подняла голову, явно уже готовая кинуться к новому ухажеру. Однако приятель того, хихикая, произнес:

– Серый, ты что, хочешь Джокера трахнуть?

Компания заржала и пошла дальше, оставив продолжающую рыдать Лилию яростно стирать с себя потекшую косметику. Затем к девушке подсел пьяный, бомжевато одетый субъект, вонь от которого чувствовал даже Андрэ.

– Ты это… че плачешь? Не плачь… У меня во что есть… – Он сунул под нос девушке бутылку, наполовину заполненную прозрачной жидкостью. – Давай утешимся!

К великому облегчению Андрэ, Лилия все-таки шуганула утешителя. Но плакать не прекратила. Мужчина задумался, не прогуляться ли ему, когда наконец-то его терпение было вознаграждено. К девушке подошел тонкий невысокий паренек со скрипичным футляром.

– Извините, – тихо произнес он. – У вас что-то случилось?

Лилия вздрогнула и повернулась к нему. Андрэ судорожно набирал эсэмэс Миражане.

Девушка резко повернулась к вопрошающему и уже оскалилась, чтобы дать отпор, однако, увидев сочувствующее лицо, застыла и через пару мгновений разрыдалась еще сильнее.

– Пожалуйста, не плачьте, – произнес скрипач. – Что случилось?

Ответ он услышал не скоро. Но все же услышал:

– Он не хочет на мне жениться!

– Ваш молодой человек не любит вас? – сочувственно переспросил скрипач.

– Да! И не любит! Просто хотел со мной спать! – то ли рыдала, то ли рычала Лилия. – А я хочу замуж!

– Зачем? – искренне удивился ее собеседник.

На него посмотрели как на умственно отсталого.

– Чтобы стать счастливой! И я детей хочу!

– Зачем? – повторил скрипач.

– Как зачем? Как? Дети нужны! Кто иначе в старости вам стакан воды подаст?

– Можно заработать достаточно денег, чтобы хватило на сиделку, – пожал плечами он.

– Чужой человек – это не то! И вообще я хочу услышать: «Мама»! Вот… вот ваша скрипка сможет сказать вам: «Мама»? В смысле «папа».

– Скрипка может доставить иное удовольствие.

– Глупости! Ничего не сравнится с удовольствием называться мамой! Только это имеет значение!

– Но ведь можно найти и другое предназначение. Можно не только детей создавать. – Скрипач мягко улыбнулся. – Да и просто пожить для себя.

– У женщины только одно предназначение! – заявила Лилия. – А жить для себя – это эгоизм. Если все будут жить для себя, кто будет рожать детей?

– То есть дети – это обязанность?

– Да. И… и это тоже нужно! Все имеют мужей, детей. Так у всех. Я тоже хочу. И они будут заботиться обо мне в старости. А еще… еще… если мы не будем рожать, то нашу страну скоро захватят эти… эмигранты. Или американцы завоюют.

– А-а. То есть детей заводят, чтобы не отличаться от других, для обеспечения своей старости и выполнения долга перед страной. Я все правильно понял?

– Что вы со мной спорите?! – взъярилась Лилия. – Кто вы вообще такой?! Что вы вообще ко мне привязались?!

– Вы плакали, я подумал, может, нужна моя помощь… – растерянно пробормотал скрипач. – Хотел помочь…

Настроение у Лилии вновь изменилось.

– Какой вы добрый… – прижала она ладони к груди. Оглядела его. – И симпатичный. Хоть и маленький… То есть… не обижайтесь! Я люблю маленьких! В смысле вы совсем не маленький! Просто не бугай! А мне такие нравятся! Да-да! Вы симпотный… – Она сама запуталась в своих словах. – А я – Лиля. А как вас… тебя зовут? Можно же на «ты», да? Прости, что я на тебя накричала. Просто меня так один тип расстроил. Так как тебя зовут?

– Антонио, в смысле Антон, – улыбнулся скрипач. – Но сразу предупреждаю, я могу стать вам только другом, – с ноткой сожаления произнес он.

– Почему? – возмутилась Лилия. – Я тебе не нравлюсь? – Она продолжала стирать потекшую косметику с лица, вернее, художественно ее размазывать. – Я просто плакала, а так я очень красивая!

– Вы очень красивая, – он произнес это так искренне, что девушка сразу же заулыбалась.

– Так в чем же дело? У тебя уже кто-то есть?

– Да, – очень серьезно кивнул он. – Музыка.

– Как музыка может помешать жениться на мне? Я слышала, что если хорошо устроиться, то и музыкой можно нормально зарабатывать. Ты же это… вроде одет прилично. Так, как у тебя с заработком?

– Хорошо, – усмехнулся скрипач.

– Ну вот! Ты не подумай, что со мной плохо жить. Я хорошо готовлю и по дому могу, все постираю, поглажу, тебе даже думать не придется о таких вещах. Мой муж всегда будет аккуратно выглядеть. Если тебе нравятся такие, – она осмотрела строгий костюм скрипача, – такие наряды, я все пойму. Я вообще очень понимающая. И с друзьями буду отпускать, ну, пиво там попить, на футбол или рыбалку. И мама моя к нам часто приезжать не будет. И детишек тебе рожу. Дети ведь это главное, так? Ты же согласен?

– Я смотрю, у вас вся жизнь уже расписана. Но разве вам не хочется чего-то еще? Я занимаюсь музыкой и очень ее люблю. А как у вас с любимой работой?

– Да ты что! Я ее ненавижу! Все эти бумажки, звонки, клиентов! Этот неживой воздух! Тупое начальство! Меня тошнит каждый раз, даже когда я просто думаю о ней! Как можно любить работу? Не понимаю. А тебя разве не бесит… ну, я не знаю, руки там болят после твоей скрипки или то, что заработать непросто… или еще чего?

– Иногда. Но разве вам не хотелось бы восемь, а то и больше часов тратить на то, что вам нравится?

– Ты о чем? А, о работе! Ну-у, я бы с удовольствием не работала. Вот в декрете можно было бы…

– Может быть, хобби? Книги, фильмы, музыка, хотя бы послушать, рисование, шитье, вышивание, игры какие-нибудь, путешествия, цветы?

– У меня имя как цветок!

– Да, точно, – печально произнес Антонио, а Андрэ вытащил части арбалета из чехла и принялся быстренько его собирать.

– Ты считаешь меня глупой? – обиделась девушка. – Я не глупая! Я просто хочу детей и замуж! А потом… потом можно и все остальное!

– Что именно остальное?

– Ну все, что ты сказал.

– Например, музыка?

– Вроде того.

– Тогда позвольте, я вам сыграю. – Он потянулся к футляру, и у Андрэ сжалось сердце.

Миражана явно запаздывала. Арбалет был уже собран, а болт вставлен в ложе. Если что, остановить скрипача не составит труда. Главное, чтобы тот не защитил себя магическим полем. На своей родине мужчина частенько сталкивался с таковым и умел его пробивать. Но на это потребуется время. Волшебство же скрипача неизвестной природы, что все усложняло. Вдруг он успеет убить девушку раньше, чем Андрэ пробьет его защиту, если таковая имеется. И все же лучник предпочел бы не оставаться без магической поддержки.

Антонио поднялся с лавочки и положил скрипку на плечо. Первые нежные звуки тронули струны. В этот раз он выбрал Вивальди. Тонкая пронзительная мелодия, написанная будто вчера, сама рвалась из-под смычка. Она вонзалась в души, облетала людей, обнимая их, захватывая в плен, чаруя, соблазняя, и устремлялась к небу. Андрэ видел, как замирают случайные прохожие, как застыли на арбалете руки. Даже цветы и деревья будто тянулись к этой музыке. А стройный, чуть откинувшийся назад скрипач казался волшебником. Или, может быть, ангелом.

Он же все играл и играл, сам растворяясь в этой музыке и забывая обо всем. Скрипачу потребовалось немало времени, чтобы вспомнить о своей цели. Он перевел взгляд на девушку, которую ему предстояло убить, и вдруг увидел то, чего никак не ожидал. Ее глаза, окруженные потеками косметики, сияли.

Сейчас, в этом парке вместе с шепотом других душ черноволосый музыкант слышал, как распахивает крылья и ее душа. Музыка, будто солнце, касалась нежного ростка, и он креп, тянулся к свету, наливался бутоном и расцветал блеклым, хрупким, но все же цветком.

Скрипач не верил себе, ведь совсем недавно ее душа молчала, существуя только чтобы функционировало тело, сейчас же он совершенно четко ее слышал. Да, слабо, но слышал же. И чем дольше Антонио играл, тем больше в этом убеждался. Ему даже не надо было быть волшебником, чтобы понять это – достаточно было взглянуть на лицо девушки. Сейчас действительно очень красивое.

Музыка оборвалась, потому что руки скрипача дрогнули. Он на секунду замер, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами и глядя на девушку. Та же, сморгнув и больше не плача, слабо улыбнулась ему.

– Вы правы, Антон, – прошептала она. – Я должна что-то изменить. Начну, пожалуй, с того, что уволюсь… И займусь… да хотя бы цветами. Не зря же у меня такое имя… А там, глядишь, кто и встретится…

Антонио на миг нахмурился. Его мысли метались из стороны в сторону. Но одно было ясно – он не может убить эту девушку. Музыкант быстро положил свой инструмент в футляр и, с трудом произнеся пару ободрительных слов, едва не побежал к выходу из парка.

Проклиная все на свете, Андрэ тоже спешно упаковал арбалет и спрыгнул с дерева. Судя по всему, что-то случилось, иначе почему скрипач не убил девушку? Лучник с ужасом понял, что, когда играла музыка, ему вряд ли бы удалось помешать Антонио выполнить свой план. Но тот сам остановился. Почему?