ГЛАВА 19
Отправляясь спать, Анарил поймала себя на мысли, что ей тревожно. Она отлично сознавала, что действия как ее, так и Ингвара легко просчитать. Кто знает, что приготовил им неведомый кукловод, раз ему известно, как дальше они будут действовать. Особенно это пугало девушку в отношении жреца. Ему отправляться на охоту, по сути в бой. Он сильный, это видно, чувствуется. Но хитрость и хорошая подготовка порой важнее.
«Мы знакомы меньше двух суток, — думала оннонге, — чего мне за него волноваться?» Но она волновалась и прекрасно это понимала. Возможно, дело было в том, что ловить сущность имлаймори будет, используя ее советы, а может, они просто слишком много болтали за эти два дня. Разговоры сближают. Даже если собеседник находится невесть где. Кстати, когда фактически нет шансов на реальную встречу, все воспринимается несколько иначе. Человек легко может раскрыться, сказать то, что не говорил никому или только самым близким. Такое общение затягивает, становясь ловушкой. Впрочем, прошло слишком мало времени, чтобы задумываться о таких тонкостях.
Убеждая себя в обратном, Анарил тем не менее беспокоилась. Ей хотелось попросить, чтобы имлаймори, придя домой после ночной вылазки, оставил у прозрачной стены знак, сообщающий, как все прошло, но она постеснялась. Лишь пожелала удачи всем участникам ночной операции да долго потом обсуждала с сестрой феномен прозрачной стены.
Отправились в свои комнаты девушки только спустя несколько часов, но к этому моменту Ингвар со товарищи еще не вернулись, на что Анарил втайне надеялась. Но пришлось ложиться в кровать, пребывая в неизвестности. Девушка долго ворочалась, проклиная собственный характер, заснув далеко не сразу. Право, лучше бы ждала новых знакомцев в комнате с прозрачной стеной. Мозг, возбужденный событиями последних дней, упрямо не желал успокаиваться, в результате чего сны ей снились на редкость бредовые. Кто-то за кем-то гнался, кто-то с кем-то торговался, что-то бурно обсуждал. Под утро некий господин в оранжевом мундире с бананом на козырьке фуражки начал требовать у нее разрешение на «новейшую разработку в области связи» и пытался выведать секрет заклинания. Мимо постоянно пробегал некий тощий тип в черном с тростью и периодически бил мужчину с бананом по голове, крича что-то вроде «Лауйху-ху!». В чем смысл этого видения, Анарил не поняла, но поспешила очнуться от такого странного сна и только тогда сообразила, что под ее окнами все-таки раздаются какие-то незапланированные, необычные звуки. Небо только начало сереть, недвусмысленно намекая, что уважающим себя оннонге это время отведено на отдых, более того, на крепкий-прекрепкий сон.
«Если это снова Ларита, — мысленно прорычала Анарил, — я все-таки лишу ее голоса!»
Девушка потянулась за халатом и, накидывая его на плечи, поплелась к окну. Под ним действительно обнаружился представитель семьи Бронге, но не Ларита, а сам Гай. Он поприветствовал заспанную хозяйку дома таким бодрым голосом, что Анарил захотелось скинуть на него горшок с фиалкой. Вместо этого она весьма неодобрительно высказалась о его умственных способностях и потребовала объяснить, какого демона он будит ее в такую рань.
— Некогда! Мы нашли, откуда пошло проклятие! — прокричал Гай снизу. — Давай одевайся — и поехали! Девушки должны быть там!
— Что?! — не поняла Анарил. — А я-то тут при чем? Я оннонге, а не полицейский!
— Слушай, ты хочешь, чтобы твои соседи вторую ночь просыпались от криков под твоими окнами? Открой мне дверь!
Девушке очень хотелось послать назойливого приятеля к демонам, но она слишком хорошо его знала. Он будет кричать тут, пока его не впустят в дом. Соседи точно ей этого не простят. Есть надежда, что Ниобел тоже проснется, уж она-то найдет, что сказать нахалу. Но если сестру разбудить, то не поздоровится всем. Увы, Анарил не могла себе позволить такую роскошь. Поэтому пришлось сцепить зубы и спуститься вниз.
— Ты совсем одурел орать тут с утра пораньше? — прошипела она, открывая дверь.
Гай попытался войти, но Анарил не пустила.
— Тут холодно! — попробовал надавить он на жалость.
— А мне спать хочется, — был ответ. — Что будем делать?
— Ты меня впустишь в дом, а сама пойдешь собираться, — тут же наметил план действий Гай. — Возьми свои магические причиндалы. Придется искать девушек с помощью колдовства.
Оннонге угрожающе клацнула зубами.
— Я специалист в заклинаниях, ты меня для этого нанял. Разбирать заклятия, а не как штатного мага!
— Ты лучше всех! К тому же ты уже в курсе этого дела. А какому-нибудь стороннему магу попробуй все объясни! В общем, Анарил, хватит ломаться. Все равно же поедешь. Может, их еще можно спасти. А мы тут время теряем!
Девушка и сама понимала, что поедет. Именно потому, что еще есть шанс. И ей действительно будет проще найти девушек. Хотя маг-поисковик тоже бы справился. Может, даже лучше и быстрее. Гай, конечно, сволочь, но не дурак. Если он выбрал ее, значит, на то есть резоны. Поэтому придется, похоже, забыть про сон и отправляться куда скажет. Кстати, куда? Ладно, в карете все объяснит.
— И только поэтому я соглашаюсь, — процедила Анарил, стараясь подавить зевок. — Но в дом я тебя не пущу. Не хватало мне еще и таких сплетен. — «Еще прозрачную стену заметишь… а ведь ты заметишь! Отбрехивайся потом!» — Подождешь в карете. — И она захлопнула дверь.
Гай даже не воспротивился. Очевидно, это тоже было частью его плана. Тут девушка настояла на своем, но в главном поступила так, как сыщик хотел. Зараза.
Чтобы собраться, у оннонге ушло немного времени. Правда, пришлось влезть в ритуальную одежду — ту самую, в которой ее первый раз увидел Ингвар. Длинная, просторная, с широкими рукавами, по сути она скрывала все, одновременно будто облагораживая образ. Возможно, дело было в схожести с церемониальными одеждами жрецов, а может, длиннополые наряды обладают каким-то своим достоинством. Отчасти это подтверждается тем, что они навязывают темп ходьбы и особую грацию движений. И ведь нельзя сказать, что подобные одеяния мешают идти или свободно двигаться.
Но облачилась в них Анарил не из соображений удобства или эстетики, просто такие одежды существенно облегчают процесс колдовства. Поэтому ни Гай, ни его младший коллега, сидевший на козлах кареты, нисколько не удивились, увидев оннонге в белом, внешне малоприспособленном для путешествий одеянии.
— Ты, надеюсь, захватил что-нибудь из вещей обеих девушек? — спросила Анарил, подходя к сыщику и кивая второму полицейскому.
— Разумеется. — Гай показал ей куда-то в глубь кареты. Там, завернутые в бумагу, лежали перчатки Летисии и шарф Норы.
— Кстати, а что это за монстр? — Анарил наконец обратила внимание на странное строение экипажа. Он был ниже обычного и будто собранный как мозаика.
— О! — с гордостью влез в разговор младший полицейский. — Это новая разработка нашего отдела обеспечения. Сделана специально для тех случаев, когда пассажирам приходится колдовать в движении. То есть специально для операций с применением магии. Верхняя часть откидывается, и карета по сути превращается в прогулочное ландо или фаэтон.
Юноша продолжал свой рассказ, увлеченно размахивая руками и повествуя об удивительной конструкции. Анарил же силилась понять, как и что в карете откидывается и не приведет ли это к тому, что откинутся сами пассажиры. Укорив себя за трусость, девушка перевела умоляющий взгляд на Гая. Тот быстро оборвал подчиненного, велев ему трогать, и уже в чудо-карете принялся рассказывать предысторию их поездки.
— Как ты помнишь, я отправил ребят по архивам искать информацию о наших сестричках, а именно о первой сумасшедшей в их роду. И таки они ее нашли. Пять поколений назад была такая дама Олига Палеуле. Она попала в сумасшедший дом, когда ей едва перевалило за тридцать. Я заставил ребят перекопать все, что о ней известно. Причем они столкнулись с тем, что об этой госпоже искала информацию и Нора Дочч. Да и до нее дамы из этого рода. У меня еще на этом этапе закрались сомнения, но слушай дальше. Перерыли мои орлы всевозможные данные по этой особе. И знаешь, что странно?
— Что? — покорно спросила Анарил.
— Странно то, — Гай нисколько не рисовался сейчас, скорее, сам проверял логику своих рассуждений, — что в ее жизни не было ничего сверхординарного. Сама посуди, чтобы нарваться на такое проклятие, нужно очень кому-то насолить. Но у Олиги было совершенно обычное детство. Девушка из небогатой семьи, не красавица, никаких ярких талантов у нее тоже не было. Замуж ее позвали поздно. Да и жених оказался так себе. То есть это не могло быть проклятие на любовной почве, насколько я могу судить. Конечно, сейчас, спустя так много лет, все может казаться неправильным. Может, ее муж, хоть и не был богат или красив, но люб был кому-то. Кто теперь знает. Но все-таки складывалось впечатление, что жизнь Олиги не отличалась яркими событиями, а врагов у нее не было. По крайней мере, таких, чтобы так сильно прокляли ее.
— Так в чем же подвох?
— Я тоже об этом задумался. Попросил ребят искать еще глубже. И вот тогда Теренс, который сейчас правит этим чудо-монстром, наткнулся на одну заметку в газете многолетней давности. Она повествовала о казни через повешение, кого ты думаешь?
— Я не думаю, я спать хочу, — пробурчала Анарил.
— Соня. Так казнили отца Олиги. Даже в те времена смертная казнь, да еще публичная, была делом экстраординарным, поэтому об этом в газете и написали. Там же приводилась причина, приведшая к столь плачевному итогу. Отца Олиги обвиняли в том, что он замучил и убил свою жену. Дело, конечно, мутное, как выяснилось, когда мы и его нашли в архиве. Этот господин, по отзывам всех его знакомых, был деспотом первостатейным. Но жену умудрился себе взять молодую и привлекательную. Разумеется, она мигом стала для него любимой грушей для битья. Времена тогда были суровые, и на выходки этого господина никто внимания не обратил. Жена родила ему двоих детей, но младшая, наша Олига, еще лежала в колыбели, когда женщина пропала. Сначала думали, что она не выдержала своего мужа, его вечных нападок и побоев, однако быстро стало ясно, что никто не видел, как она уходила. Через ближайшие деревни она не проходила. Да и муж ее в погоню не кинулся. Попался тогда настырный полицейский, который все вызнал про этот случай. И не успокоился, пока муж не оказался перед судом. Тела женщины так и не нашли. Но по косвенным уликам и со слов мужчины, а он, надо отметить, не особо скрывал свои наклонности, вырисовывалась на редкость ужасная картина. Все решили, что он убил свою жену, а тело где-то прикопал. Был вынесен смертный приговор и приведен в исполнение при полном одобрении толпы и тех, кто его знал. Но самое отвратительное, что его жену, мать Олиги, так и не нашли. Женщину, кстати, знали Марша Вуд. Я внимательно изучил документы по ее делу. Конечно, тогда иначе относились к бумажной работе, но все-таки кое-что бросилось мне в глаза. Некоторые из свидетелей показывали, что из-за обращения супруга, а может, из-за побоев Марша начала заговариваться, постоянно куда-то будто проваливаться, уходить в себя, так сказать. Современные мозговеды сказали бы, что это была защитная реакция психики. Так, подумал я, может, именно ее можно считать первой сумасшедшей в этом несчастном роду?
Анарил призадумалась.
— В принципе звучит логично. Только кто ее все-таки проклял? Вряд ли кто-то хотел заполучить себе ее муженька. Или тут что-то другое.
— А могло ее сумасшествие просто передаться родным?
— Оно же не было врожденным, как я понимаю, — покачала головой девушка. — Хотя… подожди! Помнишь, тогда в магических лавках нам сказали, что Нора спрашивала про карандаш для снятия проклятия, возможно наложенного на себя и свою семью! Марша могла сама на себя наложить заклятие. Вернее, проклятие.
Гай с подозрением посмотрел на оннонге:
— Поясни. Я еще в тот раз не до конца понял.
— Разве у тебя в практике не было таких случаев? — удивилась его собеседница. — Такое проклятие еще называют «проклятием порядочных людей». Не совсем верно, на мой взгляд, но я встречала такое в литературе. Чаще всего оно возникает, когда человек винит себя в чем-то. В обычной жизни он избежал наказания, но сам себе простить что-то не может. Причем неважно, реален ли его проступок или нет. Иногда вина, которую человек испытывает, просто несоизмерима по сравнению с делом, за какое он осуждает себя. Как бы там ни было, подобные чувства преобразуются в проклятие. Иногда оно слабое и растянутое по времени. Очень часто выражается в том, что человек перестает к чему-то стремиться, сильно желать, добиваться успехов. Порой это просто психология, в других случаях — магия. Но бывает и более наглядное проклятие. Под его действием человек умирает в течение нескольких месяцев — или от внезапной болезни, или в результате несчастного случая. И хорошо еще, если это проклятие затронуло только одного человека.
— Боги, как оно может затронуть еще кого-то? — возмутился Гай. — Винит-то он только себя!
— Да, только себя, но что он подумал в этот момент, никто не знает. Вот, например, этот случай. Вполне возможно, пребывая в отчаянии от того, что творил с ней муж, женщина начала отгораживаться от мира, уходить в себя, постепенно сходить с ума. Для нее это оказалось хорошим выходом, может, единственным, если, конечно, можно вообще рассматривать сумасшествие как вариант. И она пожелала никогда не возвращаться в настоящий мир. Не знаю, какая фраза при этом могла быть использована. Возможно, обошлись без нее. Просто, пребывая в своем безумии, Марша всеми силами своей души возжелала остаться там, где бы это «там» ни было. Наверняка этого было достаточно, если учесть, сколько она пережила, сколько в ней бродило отчаянных, острых чувств. И возможно, пребывая еще в относительно здравом уме, испытывая на себе очередные побои, Марша подумала что-то вроде: «Надеюсь, моя дочка, никто из моих потомков этого не испытают. Пусть никогда они не будут так же мучиться!» Само по себе это пожелание не должно было принести кому-либо вред. Ведь женщина, наоборот, хотела уберечь их от боли. Только в сочетании с проклятием эффект получился обратный. Никто из ее потомков не испытал тех бед, которые приносят деспотичные мужья, в немалой степени потому, что к какому-то определенному моменту уже не мог осознавать того, что с ним происходит. Вот продолжишь издеваться над Ларитой еще немного, и запросто может произойти то же самое, — заключила Анарил с самым нахальным видом.
— Не! Ну ты вообще сравнила! — возмутился Гай. — Тебя послушать, я просто монстр какой-то!
— А что? Я тебе просто пищу для размышлений дала. Как друг.
— Ты сама сказала — мы не друзья.
— Уел, — рассмеялась оннонге, весьма довольная собой. — Кстати, в научных трудах есть два мнения по поводу применения магии в данном случае. Некоторые говорят, что без зачатков способностей тут не обойтись, другие — что даже человек абсолютно без магии может наложить на себя такое проклятие.
— Да какая, демоны, разница? — Гай все еще злился по поводу замечания приятельницы. — Есть магия, нет магии. Радуйся, что я не тот мужик, придушил бы к демонам!
— Ладно, все, — подняла руки Анарил. — Не буду лезть в твою личную жизнь. И не потому, что испугалась удушения, просто это и правда не мое дело. Давай лучше вернемся к проклятию. Как считаешь, могло произойти так, как я представила?
Сыщик задумался:
— Логика вроде не страдает, а с точки зрения магии тебе виднее. Вот уж не думал, что мне придется разбираться с такими делами.
— Теперь придется делать это еще чаще, — хохотнула оннонге, — если, конечно, мы раскроем это дело. Как только в преступлениях будет появляться что-то странное, его будут передавать тебе — как главному специалисту по преступлениям с магической подоплекой. Ты рад?
Гай выругался.
— Где мои милые криминальные убийства и жертвы трактирных драк? — переигрывая, взвыл он.
— Если бы тебе нравилось заниматься бытовухой, ты бы меня не приглашал, — хмыкнула девушка. — О, кстати, а куда мы едем?
— Спохватилась наконец? — Гай разом повеселел.
— Ага, считай, что ты меня похитил, а я даже не поняла этого.
— В Рагой-поле, — назвал полицейский небольшой городок недалеко от столицы. — Именно там и жила Марша Вуд со своей семьей. И я очень надеюсь, что ты сможешь найти девушек. Иначе мы будем очень глупо выглядеть.
— В первый раз, что ли? — пожала плечами Анарил. — Но можешь не сомневаться, я приложу все усилия. Только скажи мне, когда будем подъезжать. Я собираюсь немного вздремнуть. И, Гай, скажи об этом в пригороде. Самом дальнем.
Анарил даже не поняла, удалось ли ей уснуть или нет. Но даже подержать глаза закрытыми после столь недолгой ночи оказалось на редкость приятно. По просьбе девушки карету остановили, и юный Теренс получил возможность продемонстрировать ее возможности. И, демоны побери, она действительно разбиралась. Крыша и часть стенок опускались, давая возможность пассажирам любоваться видами без каких-либо помех. Правда, вид у чудо-монстра оставлял желать лучшего, но, в конце концов, он делался для полицейских нужд, а не для красоты. В отношении функциональности карета вполне оправдывала надежды. В ней даже были специальные держатели, не дающие стоящему во весь рост магу вывалиться при движении. В народе ходили шуточки, что, мол, колдовство в мчащейся карете нужно только для того, чтобы спутник чародея получил доступ к телу и смог оценить перспективы. Однако на деле тот, кому приходилось держать работающего волшебника, только отвлекал. Не только прикосновениями, но и аурой, оказавшейся слишком близко. Тем не менее техника была эффективна, и, похоже, кто-то из магов, оказавшийся в руководстве полицейского управления, принял это во внимание.
Анарил с некоторой опаской встала на металлическое сооружение, более всего напоминающее ходунки для стариков, только более вытянутое. Теренс быстро защелкнул замочки сзади и спросил, удобно ли ей.
— Клетка, — высказала свое мнение девушка, оглядывая получившуюся конструкцию. Однако стоило признать, что металлическая редкая решетка и небольшое углубление в полу не позволят ей упасть, даже если она не уследит за равновесием. Оннонге ухватилась за верхний поручень где-то на уровне живота и покачалась в разные стороны. — Вроде держит.
— Металл тебе не будет мешать? — хмуря брови, спросил Гай.
— Нет, — прислушалась к ощущениям Анарил. — Чувствую себя на колеснице.
— На колеснице ты могла бы делать только одно, — фыркнул сыщик, — повторять «О боги! боги! боги!».
— Надеюсь, тут мне этого делать не придется, — притворно обиделась оннонге.
— И я надеюсь, — согласился Гай. — Но на всякий случай фиксируй свои ощущения. Мне еще отчет по этой экспериментальной штуке писать. Вернее, вот ему писать, — мужчина кивнул на Теренса, восторженно осматривающего первого мага-испытателя новой технологии в полевых условиях.
— Проклятье, а раньше не мог сказать, что ею не пользовались? — прорычала Анарил, с удивлением не ощущая в себе какой-либо тревоги. Но этот гад прекрасно понимал, что зафиксировать свои ощущения она сможет, только если те будут о-очень неприятными.
— Зачем? Тебе же демонски нравится пробовать все новое, — хмыкнул Гай, получив в ответ зло прищуренный взгляд.
— Я уверен, все будет хорошо, — внес свою лепту в разговор ничего не понявший Теренс.
— Полезай на козлы, — приказал ему начальник. — Начинаем? — Вопрос был произнесен абсолютно серьезно.
Анарил выставила руки перед собой и кивнула.
— Как я щелкну языком, двигаем с места. Постарайтесь как можно быстрее развить максимальную скорость. Если не укажу направление, значит, прямо по дороге.
Дальше чародейка уже не фиксировала, что происходило в реальности. Ее внутренний взор перестроился на магическое восприятие. Ей пришлось приложить некоторое усилие, чтобы перейти на второй уровень энергии. Окружающее изменилось, подернувшись дымкой и изменив цвета. Стали видны ауры людей и предметов. С интересом на нее смотрели существа, проживающие тут. Девушка лишь отмахнулась от них, показывая, что им не стоит рассматривать ее как добычу. Куда больше оннонге сейчас интересовали потоки энергии. Их было множество, самых разных. Больших, мощных и совсем крошечных. Пропавшие девушки не проезжали тут, это было ясно с самого начала. Но сейчас рядом с Анарил лежали их вещи, и она надеялась, что тоненькая ниточка все же протянется. И скорее всего, прерывистая, словно пунктирная линия. Не каждый маг сможет ее различить. Для таких случаев когда-то и была придумала техника поиска в мчащейся карете. Кто-то давным-давно заметил, что тоненькие прерывистые энергии становятся заметнее, если скорость мага увеличивается. Словно горящие окна домов, они сливаются в одну яркую линию. Не всегда такой фокус удавался, однако зачастую это был выход. В поиске людей необходимо использовать все возможности. Поэтому даже полицейское управление раскошелилось на чудо-карету, ведь для такого колдовства важно, чтобы никакие материальные преграды перед ним не стояли. Сложностей будет и так слишком много.
Сейчас, вытянув руки, девушка пыталась почувствовать хоть что-нибудь, начиная с направления, куда им лучше двигаться. Обычно она касалась вещи, принадлежащей пропавшему, считывала его энергетику, потом касалась своей ладони второй рукой, распространяя ощущения и на нее. Потом пыталась уловить схожие волны. Когда ее ощущения разнились, следовало развести руки, одной из них ища направление, на котором смутившая ее энергия чувствовалась слабее. Получался своего рода компас.
Однако сначала следовало найти хоть что-то подобное. Хотелось бы, чтобы магия указала на то же направление, куда вела дорога, но тут уж как повезет. Однако Анарил сначала проверила именно ее. Неясно. Вроде и есть что-то, но… кажется, не то. Оннонге даже подумала, что, может, зря она решила искать сразу двоих людей, предполагая, что они находятся вместе. Правой ладонью она ощущала энергию Норы с шарфа, а левой — Летисии с перчаток. По идее, если девушки вместе, ниточка должна быть лучше видна.
Анарил начала медленно разводить руки в разные стороны. Ничего. Непонятно. «Проклятье! Ну, пожалуйста, хоть что-нибудь!» Девушка постаралась нырнуть еще глубже. Цвета усилились. Чужая энергия на ладонях словно жгла кожу, вызывая желание потереть их друг о друга. Оннонге повернулась в обратную сторону, повела сначала одной рукой, потом другой. «А вот и ощутимый недостаток. Вертеться в этой штуковине демонски неудобно». В следующий момент девушку буквально дернуло обратно. «Вот оно! Поймала!» — возликовала она.
Создавалось ощущение, что левая ладонь нагрелась как при ожоге. «Что ж, похоже, Летисия жива. Только… что-то с ней нехорошее происходит. Надо быстрее ее найти. Так, куда?.. Да, туда». Анарил повела другой рукой, но самое вероятное направление все же прямо. Итак…
Все это время мужчины напряженно ждали сигнала, стараясь ничем не отвлечь работающего мага. В таких случаях рекомендовалось даже не думать. И уж точно не переживать. Поэтому заинтересованные лица к таким операциям не допускались. Конечно, ничего не думать и не чувствовать практически невозможно, но можно размышлять о природе вокруг, небе, ветре, погоде, в общем, о чем угодно, но не о деле. Но при этом нельзя упустить команд мага. Тому и так трудно сканировать энергию вокруг, подавать сигналы, чтобы еще и повторять их. Поэтому, кстати, рекомендуются не слова, а звуки и жесты, не требующие лишних умственных усилий. Не все в состоянии разделять свое внимание на две задачи. Так что мужчины сидели и ждали, постоянно обращаясь, согласно инструкции, к природе и так же регулярно сбиваясь с мыслей о ней.
«А вдруг железо все же помешает ей?» — Теренс совсем недавно прошел курс по работе с магами, поэтому у него свежи были воспоминания о грозном преподавателе, вбивающем в головы будущих полицейских ограничения, которые могут помешать чародею, а значит, завалить операцию.
«Да когда уже?!» — думал Гай, имеющий куда больше опыта и отлично знающий, что не каждую операцию можно так легко завалить. У него давно уже был список того, что может помешать конкретному магу. Анарил своими мыслями не собьешь, скорее, наоборот. Остается только ждать. И, демоны побери, надеяться, что он не ошибся в расчетах. Если оннонге сейчас выйдет из транса и скажет, что ничего не чувствует, или прикажет отправляться назад, то да, господин полицейский, вы крепко промахнулись. А вот если это будет только щелчок…
Так что же?..
И вот в относительно напряженной тишине наконец-то раздался сигнал оннонге. Щелчок.
Оба полицейских разве что не застонали от облегчения, сдержавшись лишь в последний момент. В следующую секунду воздух разорвал свист кнута и недовольное ржание лошадей. Карета тронулась медленно, чтобы обойтись без рывков, за что Гай мысленно поблагодарил Теренса. Он увеличивал скорость постепенно, но все же довольно быстро. Старший полицейский внимательно следил за оннонге и обратил внимание, что езда его помощника не выбила ее из необходимого состояния. Более того, кажется, дело пошло на лад. Бирюзовые глаза Анарил расширялись все больше, взгляд же упирался во что-то, ему невидимое. Напряжение сковало все ее тело, но она явно знала, что делала. Карета неслась все быстрее. Гай почти видел, как оннонге погружается все глубже, будто врезается в море на большой скорости.
По ощущениям так и было. Когда Теренс разогнал лошадей до нужной скорости, цвета вокруг Анарил начали сливаться в линии. Та энергия, которую девушка искала, тоже зрительно превратилась в непрерывную полосу. И настолько яркую, что оннонге казалось — ее можно схватить и потянуть на себя. Глупость, конечно, вот только останавливаться нельзя ни на секунду, это сейчас она такая четкая. Но становится ли сильнее? Незаметно. Девушка попыталась увидеть ее лучше и нырнула на третий уровень. Энергия воспротивилась, будто в самом деле была водой, но все же уступила силе человека. Однако результат не стоил приложенных усилий, пришлось возвращаться на второй уровень. И вовремя.
— Вправо! — крикнула Анарил, еле успевая поймать уходящую в сторону ниточку. Слишком резко.
Гай ухмыльнулся, заметив, какими ошарашенными глазами на них смотрят несколько горожан в открытой повозке, неторопливо ползущей им навстречу. Только что прямо на них на бешеной скорости летела карета со стоящей женщиной в развевающихся белых одеждах и с вытянутыми руками, явно не собираясь останавливаться. Когда же, не снижая темпа, они свернули, во взорах невольных зрителей ужас сменился на сомнения в их вменяемости. Гай улыбнулся и помахал горожанам, давясь от смеха, в основном от того, что только мальчишка в соломенной шляпе показал ему сжатый кулак, резко потом разжал его, напряженно вытянув пальцы, что означало пожелание удачи.
«Хорошо, что пришлось повернуть, — вновь посмотрев на девушку, подумал полицейский, — гнать на такой скорости по городу вряд ли бы удалось. Только одно непонятно — куда она нас ведет».
Оннонге еще два раза приказала свернуть. Пока дорога им помогала в этом. Однако что будет, если придется свернуть?
— Вправо! — в очередной раз приказала девушка.
«Накаркал!» — мысленно вздохнул Гай. Нигде вблизи не было даже намека на колею, по которой возможно было проехать карете. В тщетных попытках найти путь она неслась вперед.
— Вправо! — вновь повторила оннонге.
«Демоны! Что же делать?! Если сейчас остановиться, Анарил может потерять след. Попробуй его потом снова найти! Проклятье, ну должна же быть дорога!»
— Вправо! — выкрикнула девушка, почти выходя из транса.
Дороги в нужную сторону не было и в помине. Гай принялся думать, как можно удержать оннонге в трансе, если ехать верхом. Нереально. Верховая езда слишком опасна, чтобы так рисковать, да и не сможет Анарил сосредоточиться, сидя на лошади. «Неужели все сорвется?!» И тут карета каким-то невообразимым образом, почти не дрогнув, съехала с обочины и помчалась по ровной, твердой земле, которая с легкостью заменила накатанную дорогу. Оказывается, Теренс просто искал такой участок, чтобы продолжать движение. Более того, он сильнее подхлестнул лошадей, будто чувствуя что-то.
Анарил молчала, но по каким-то им самим не осознаваемым признакам Гай определил, что они близки к цели. Или к провалу. «Хотел бы я знать, что творится сейчас в ее голове».
Наверное, сама Анарил определила бы происходящее там как смесь ликования и паники. Еще на первом повороте она почувствовала, как нить становится непрерывной, как усиливается жжение уже в обеих ладонях. «Они где-то близко. Совсем близко!» — думала девушка. Такие мысли лишь мешали. Находясь в трансе, нужно делать только работу. Одно действие, максимум два. Никаких эмоций. Но мало кому это удается. Однако оннонге старательно продолжала отслеживать энергию, очень похожую на ту, что шла от вещей пропавших. Иногда она отводила одну из рук в сторону, сверяясь с ощущениями. Может, какая-то энергия в другом направлении окажется сильнее? Может, она выдает желаемое за действительное? Но вроде все было хорошо. Это тоже не могло не тревожить девушку. Могут ли они обойтись без проблем? Не означает ли их отсутствие, что она ухватила не ту нить? Ведь она не поисковик. Однако струйка энергии была прямо перед мысленным взором, маня своей доступностью. «Тонковата. Просто я профессионал. То, что легко мне, может на самом деле быть куда сложнее. Или… или я чего-то все же не вижу?»
Когда же парни почему-то замешкались с поворотом, Анарил запаниковала. Неужели начались проблемы? Зато все сомнения в правильности заданного ею направления испарились в один миг. Как только она стала удаляться от энергетического следа, стало очевидно, что связь между ним и вещами девушек вполне реальная и именно такая, какая должна быть. Связь живого человека с принадлежащей ему вещью. Перед глазами Анарил встали обе пропавшие. Она четко ощущала, как им плохо. Что творилось с Летисией, было не совсем понятно, но Нора… она где-то на грани. Неясно на какой, но это что-то очень, очень страшное. Словно… перед казнью. Так иногда ощущаются больные, в момент когда дорога для них разветвляется на выздоровление и смерть. «Что же там происходит?! — паниковала Анарил. — Неужели ей угрожает опасность?» Воображение тут же нарисовало убийцу с ножом над скрюченной, беспомощно лежащей на холодном полу девушкой. «А почему же Летти не приходит помощь? Что с ней?»
Оннонге попыталась сосредоточиться на ощущениях второй пропавшей и почувствовала страх. Ее страх. Отчаяние, но тихое, какое-то уставшее. Будто у нее уже не осталось сил на борьбу. «Может, подчиняющее заклинание или дурманящие вещества? Связана? Не пойму. Физически она, кажется, не особо пострадала. Но ей трудно дышать, а еще холодно и очень противно. Кошмар».
Анарил вновь переключилась на Нору. Тут все было на пике. «Да что же с ней происходит?! Физически — то же самое. Холод, сырость, темнота… Страх, страх, страх. Агрессия? Отчаяние? Не пойму. Но надо спешить. Я не ощущаю присутствия чужого, но это может быть из-за неопытности в таких делах. Ощущение, что кто-то все же там есть. И от этого ей так страшно. Грань… грань совсем рядом. Успеем ли мы?»
И все же в девушке было еще одно чувство. Она справилась. Она их нашла. Демоны побери, это успех! Победа! Вот только… были б они живы.
«Боги, пожалуйста!»
