Книга: Соло для демона
Назад: ГЛАВА 10
Дальше: ГЛАВА 12

ГЛАВА 11

Лакни
Лакни не испытывала ни малейшего удовольствия от полученного задания. За эти несколько дней ей хватило наслушаться и насмотреться подлости людской и в театре, где она теперь была частым гостем. Однако мнение ее не изменилось – не там нужно искать убийцу. Актеры были разными людьми, но в них она не заметила слишком большого размаха. А чтобы совершить подобное преступление, нужен был именно он. От основной массы из них можно было ожидать кинжала в спину, яда в кофе или банально – табуреткой по голове в запале. С другой стороны, тот, кто придумал все это, должен обладать немалым воображением и знанием театрального или подобного ему искусства.
Однако пока девушка не нашла ничего такого, что давало бы ей возможность заподозрить кого-то из актеров больше, чем всех остальных. Зато уже порядком успела устать от бесконечных истерик Самелии Дерри, наговоров, лести и лицемерия всех остальных. Неприятно было и то, что ответить чем-то действительно серьезным у нее не было возможности. По крайней мере потому, что чем дальше, тем больше она обнаруживала алиби или какие-либо препятствия к свершению этого преступления у актеров. А ведь ей еще приходилось искать тех, кто мог стать покупателями лазоревых кристаллов, а публика, которая могла ими интересоваться, тоже особой добротой и радушием не блистала. Радоваться бы в такой ситуации заданию, которое выдернуло ее из этого серпентария, но, увы, оно тоже не представлялось приятным.
Из слов коллег, да и собственных данных Лакни уже поняла, что за человек перед ней сегодня предстанет. И хотя она не любила составлять мнения до личного знакомства, сыщица мало сомневалась, что встреча что-то изменит в лучшую сторону. Особенно если учесть то, что пригласил Верон Хакт ее не куда-нибудь, а к себе домой.
Неприятно, но приходилось идти. Марк весьма нелицеприятно отозвался о ее умственных способностях и велел взять с собой кого-то из коллег-мужчин или вообще вызвать Хакта в Сыск, за что получил подобную же оценку и указание на то, что ей надо сведения добыть, а не для галочки допрос провести. То, что ей удастся удержать некроманта от глупостей, она не сомневалась, хотя Марк явно так не считал. Они чуть не поссорились, но Лакни настояла на своем. Правда, старший оперативник заявил, что если она не появится в конторе через три часа, то он отправит «бобров» на штурм и плевать ему на ее мнение. Сыщице пришлось клятвенно пообещать, что к означенному времени она явится или сообщит, что с ней и как. Ибо она отлично знала коллегу и понимала, что тот как сказал, так и сделает.
И вот теперь она скорым шагом шла на встречу с Вероной Хактом, ибо отпущенное ей время включало и дорогу до его дома.
Как и следовало ожидать, жилище полностью соответствовало своему хозяину. Довольно большое сооружение было выполнено в мрачном, даже угрожающем стиле. Стрельчатые окна, множество каменных химер и прочих монстров, темный камень самого строения выглядели просто классикой жилищ некромантов. Более типичной могла быть только черная башня с глубокими подвалами и кладбищем вместо садика.
Однако Верон явно любил комфорт. Поэтому узкие винтовые лестницы его совсем не прельщали, а вот дом такого размера, без сомнения, был достаточно удобен и роскошен.
Лакни ожидала, что мужчина для начала попытается ее напугать или поставить в положение, явно указывающее на то, насколько он выше ее по статусу и образу жизни. Хотя, строго говоря, на социальной лестнице они не стояли на разных ступенях, но Хакт обладал большим количеством денег и все же общался в основном с влиятельными людьми. Однако в этот раз она не угадала.
Началось с того, что дверь – мореного дерева с вырезанными (вот же труд!) на ней сценками из нелегкого жизненного пути темного мага – открыл Верон ей сам. У него явно еще было раннее утро, хотя пришла Лакни ближе к обеду, но это понятно, все же магия Смерти дня не любит. И он был в халате. Красивом, темно-изумрудном бархатном халате с премилыми монстриками на отворотах лацканов.
Со сна некромант выглядел совсем не страшным, а скорее интригующим. Его импозантность никуда не делась, а вот маска темной сущности и насмешки куда-то исчезла. Поначалу сыщица даже подставила под сомнение свое мнение о нем, однако потом насторожилась. Если предположить, что это продуманный ход, то он весьма ловок. Никак иначе, уж точно никакими словами, поколебать мнение детектива было невозможно.
– Кофе? – чуть хрипло спросил темный маг.
– Было бы неплохо, – ответила Лакни, хотя некромант уже и так повернулся по направлению к кухне, махнув ей рукой, чтобы следовала за ним и сама закрыла дверь.
Сыщица не преминула воспользоваться приглашением и неторопливо прошла за мужчиной, разглядывая все вокруг. Дом изнутри казался совершенно обычным холостяцким жилищем. Тут явно бывала экономка, но мужская рука чувствовалась во всем. При этом никаких страшилок или чего-то подобного не было, а все говорило о том, что у хозяина водятся деньги. Равно как и о том, что он очень любит комфорт и роскошь.
Кухня оказалась чистая и просторная, но судя по действиям мужчины, он знал в ней только, где лежит кофе и стоит холодильный шкаф. Однако напиток этот он варил отлично, и скоро перед Лакни стояла исходящая ароматным паром кружка с восхитительной жидкостью и корзинка с печеньем. Предложено было и подкрепиться чем-то более серьезным, но оперативница отказалась. Верон же не стал стесняться и быстренько оприходовал несколько бутербродов.
Девушка же пила кофе, поддерживая маловразумительную беседу, и думала о том, что все весьма и весьма относительно. Зловещий темный маг оказался вполне обычным человеком. Он так же, как Шеф, не мыслил утра без чашечки кофе, волосы его еще были взлохмачены, и он, как любой нормальный мужик, мало что смыслил в готовке. Забавно. Обычный… Вернее, пока он таким казался. А вот что будет потом… И каким он является на самом деле, ей еще предстоит узнать. Лакни была опытной сыщицей и отлично знала, что имеют значение только поступки человека. Не внешность, не слова, не облик или манера поведения, только поступки.
– Так что же ты хотела узнать? – Верон сразу же перешел на «ты», да оперативница и не возражала.
– Где ты был в ночь убийства Алиеры Лакоста?
– Здесь. Вернее, сначала в опере, потом мы с Леей и Рикой по кабачкам побродили немного, ну а потом домой пошел. Как мне говорили, Алиеру убили ближе к утру. – Мужчина улыбнулся. – Именно на это время алиби у меня нет, моя прекрасная сыщица.
– Значит, ты был один?
– Именно. – Он оглядел красное платье и такую же помаду Лакни и улыбнулся еще шире. – Увы, никто не согревает мою постель нынче.
– Так уж и никто? – не удержалась и подначила девушка.
– А вот представь себе, – очень довольно отозвался Верон.
– Как странно, – пропела сыщица. – Такой интересный мужчина и один. А как же Лея?
– А что Лея? Лея только подруга, – совершенно спокойно ответил он.
– Ой ли? – со специально недоверчивой интонацией. – Вы с ней так хорошо смотрелись в опере.
– И что? Я со всеми дамами хорошо смотрюсь. А с некоторыми особенно. – Некромант заинтересованно оглядел девушку еще раз.
– А почему же Алиеры не было с вами в этих походах по кабакам? – проигнорировала Лакни недвусмысленный взгляд, сколько она их видела на своем веку.
– Мы ждали, что он появится. Но он не появился. За ним такое порой случалось. Как он говорил: «Иногда после представления мне хочется кутить всю ночь, а иногда – запереться в своем доме и никого не видеть». Так что это было в норме вещей. Он же был человеком творческим и весьма непостоянным.
– А не могло быть так, что, будучи в своем доме, он не просто отдыхал, а, скажем так, отдыхал более активно?
– Вполне, – усмехнулся Верон.
– А как же Лея?
– Ты второй раз задаешь этот вопрос. – Мужчина вытащил сигару из ящика в одном из шкафчиков и, наклонив голову, прикурил. Потом снова посмотрел на гостью. – Лея все отлично понимала.
– Что именно?
– Что мужчинам нужны не только платонические отношения.
– Но сама она соглашалась только на них?
– С Алиерой – да.
– А не с Алиерой?
– А это уже пусть она сама рассказывает.
– И все же?
– Я не вправе раскрывать тайны дамы. – Он выпустил дым изо рта и широко ухмыльнулся. – К тому же рассказ из первых рук всегда живее и интереснее.
Лакни рассмеялась. Хакт вторил ей. А еще сыщица поняла, что на эту тему расколоть Верона ей не удастся.
– А теперь расскажи мне про Алиеру. Ты же тоже был его… хм… наставником? И что показывал?
– А ты разве не знаешь? – Хитрый взгляд и плывущий мимо дым.
– Может, и знаю. Ты мне расскажи, а я послушаю.
– Уверена, что ты этого действительно хочешь? – Ухмылка стала совсем похабной.
– Абсолютно.
– Любишь послушать, детка? Тебя это заводит?
– Работа такая.
– Под себя подобрала?
«Ты не поверишь, но большинство людей не такие озабоченные».
– Возможно-возможно. – Ухмылка-близнец появилась на лице сыщицы. – Ты рассказывай, рассказывай, не стесняйся.
– Давай лучше сразу покажу. Для наглядности.
– Ишь какой, – хохотнула Лакни. – Ну уж нет, сначала мою просьбу уважь, а там посмотрим.
И он рассказал. Во всех подробностях. И про проституток, и про куртизанок, и про отношения между ним и Алиерой, и про выпивку, и про драки, и про дурманные вещества. Верон не стеснялся в выражениях, называя вещи своими словами. И слушать это было в чем-то очень сложно. Богатый дом, чистая кухня, кофе из чашек белого фарфора и грязный похабный рассказ. Но более всего было трудно удерживать спокойное выражение на лице, особенно под этим взглядом. Чуть сощуренным, испытывающим, тяжелым.
Он не отпускал, словно гипнотизируя и давя, как каменная плита.
– Мне нравилось смотреть на Алиеру. На то, как он меняется. Он никогда не страдал излишним идеализмом, все-таки не при храме воспитывался. Но кое-какие идеалы у него тоже были. И мне очень нравилось видеть, как они один за другим ломаются. Это было невообразимо забавно. И приятно было сознавать, что это я сделал. Мне нравилось показывать ему жизнь как есть, ее правду, без оберточной упаковки. Особенно правду про женщин и про него самого, про человеческую натуру, так сказать. Все ведь до банальности просто. Вы же, бабы, все как построили – сначала ухаживай за вами, подарки дари, по ресторанам води, деньги на вас трать, время; потом, может, еще и в брак потащите, если голову достаточно задурите. А мужикам это зачем? Мужикам, детка, нужно только одно – то, что у вас между ног, куда сама знаешь что можно сунуть. И все. Ну еще сиськи помацать. А все остальное нам как пятое колесо до брички. Эта ваша любовь, романтика, всякое там «верность до гроба», «счастье от простого прикосновения любимого человека» и прочая дребедень… это вы все придумали, чтобы мужика окрутить и обязанностей на него навесить. Потому что отлично понимаете, что если сразу ноги раздвинете, то ничего и не получите.
А большинство ослов среди вас с детства в этом вращаются и искренне в половину этого дерьма сами верят. Цветы дарят, в театры водят, глупости ради вас совершают, работают как волы, на нож бросаются, когда вы уходите с тем, у кого кошелек потолще. А знаешь, как легко все эти представления ломаются, когда мужик получает полный доступ ко всему, чего раньше надо было добиваться и добиться казалось почти невозможно. Хочешь женщину – на, получи. Хочешь оттрахать – трахай. Хочешь спереди, хочешь сзади. Хочешь одну, хочешь две, да хоть весь бордель, сколько в комнату влезет. И все будут стелиться перед тобой, ублажать, ноги целовать, терпеть все, что ты с ними сделаешь, лишь бы заплатил получше. И когда мужчина это понимает, ой как все меняется.
А понять-то не так много надо – только то, сколько стоит каждая. Есть, конечно, те, кого просто золотой монеткой не подманишь – значит, тут другой подход нужен, да только смысла это особого не имеет. У всех баб все между ногами одинаково. Не дала одна, так пошла она к эркам, даст другая, еще лучше. Но лучше всего те, кого можно в любую позу поставить и будут молчать и улыбаться. И с кем можно что угодно сделать. И те, кто знает, как доставить мужчине удовольствие. Кто умеет это делать. Ведь все, абсолютно все мечтают о чем-то этаком, хотят чего-то, что общество на словах считает постыдным, даже сам человек может так считать, запрещая себе и думать об этом. А правда-то в том, что желание, мысль, фантазия уже возникли. А искреннее не может быть пошлым. Постыдным его делает общество. Людям очень нравится судить других. Нет, даже не судить – осуждать. Потому что основная масса – очень мелкие люди, они никак по-другому не могут возвыситься в своих глазах. И внутренне понимают свою мелкость. А это так неприятно. А вот опуская в речах и мыслях тех, кто посмелее да поумнее, они убеждаются, что все вокруг такие же низкие, грязные и отвратительные, как они сами, просто маскируются лучше, а копнешь – в каждом такая грязь отыщется, что ты весь в белом по сравнению с ними. И все, кто боится показать свои желания, всего лишь трусы.
И чем больше они трясутся, тем лучше их видно и тем метче слова всей этой мелкой массы людишек. А человек живет в этом дерьме с детства, слушает, проникается, а потом, оказавшись наедине с самим собой, тоже начинает так думать, перекраивая себя и опускаясь до их уровня. Внутри куча желаний, мыслей, фантазий, и все это забивается. И невозможность реализовать их делает еще злее и ядовитее, чем его учителя. Но он сам уже напридумывал себе всяких образов. О том, как прекрасна женщина, о том, что коснуться можно не всякой, о том, что какая-то там одна-единственная может чем-то кардинально от других баб отличаться. И живет ведь, верит в это. Глупо. Вот я и показывал ему то, что по сути все одинаково. Человек лишь животное с фантазией. Вот так вот, девочка. Мне очень нравилось смотреть, как этот туман пропадает из глаз Алиеры. Так забавно было. Он шел… да по тому же театру и видел – вот старые шлюхи, которых даже их мужья уже не хотят, их только помани, сами в постель прыгнут да согреют. Это вот молодые кобылки, еще не траханные. Этим нужно всякой дерьмовщины на уши понавешать – одним про луну и розы, другим про то, что надо наконец взрослеть. Вот с теми, кто покруче будет, просто надо дождаться, когда в первую категорию перейдут. Хотят-то все одного и того же. А уж такого, как Алиера, все хотят точно. Так что – бери и пользуйся. Есть еще вопросы, что я ему показывал, а, госпожа сыщица?
Оценивать и впечатляться Лакни запретила еще в самом начале беседы. Она отлично знала, что ее попытаются шокировать. Однако именно повлиять на свою психику она и не могла позволить. В таком деле надо иметь трезвые мозги. Да и бросаться на защиту мифических идеалов ради женской солидарности или еще каких полупризрачных принципов было глупо. Глупо, но именно этого и ожидал Хакт. А лишних козырей ему давать не хотелось.
– Есть, конечно. Значит, Алиера поддавался на твои действия?
– Еще как.
«Тебе бы хотелось так думать, не так ли?»
– А как же в таком случае его отношения с Леей?
Пожатие плечами и легкая складка раздражения между бровями.
– По-моему, они его самого удивляли.
– Но ведь она знала про эту вашу философию? И продолжала встречаться с ним? Но почему?
– Откуда я знаю? Я не лез в их отношения.
– А как вы думаете, не могла она его так… приложить?
– Лея? – Некромант расхохотался. – Не смеши меня. У нее фантазии на такое никогда не хватит. Да и, – мужчина покачал головой, – не вызывал Алиера у нее столь сильных чувств.
Лакни вспомнила рассказ Шефа об истерике, которую Кемли устроила ему в его же собственном доме, но спорить не стала, хотя мнение у нее по поводу эмоциональности белого мага было следующим: «По-моему, такая кого угодно, за что угодно убьет, если под руку невовремя попадется».
– А что вызывало у нее сильные чувства?
– Да ее не поймешь. Наверное, ее дело.
– Магия Жизни?
– Можно и так сказать.
– Что значит «можно и так сказать»? У нее была какая-то идея, исследование в этой области, которая ее так увлекала?
– Да, что-то в этом роде.
– А какая?
– Спроси об этом у нее.
– Но вы же вместе читаете доклад на конгрессе. Наверняка ты в курсе ее дел.
– Уверяю тебя, детка, я участвую в них лишь самую малость. Так что не пытай меня и узнай все из первых рук. Еще что-нибудь?
– Да, – Лакни очаровательно улыбнулась. – Где у тебя дамская комната?
– Отдельно дамской нет, – усмехнулся темный маг. – А туалет – последняя дверь слева по коридору вправо от лестницы.
– Какой сложный путь, – хмыкнула девушка, поднимаясь. – Пойду проверю свои сыскные способности.
– Удачи, – фыркнул Верон. – Жду тебя обратно с победой.
– Спасибо. И кофе еще свари.
– Будет исполнено, дэлэ! – Он шутливо отдал ей честь.
Вышла из кухни Лакни не торопясь, но как только некромант уже не мог ее видеть, пошла куда быстрее. Она надеялась, что рабочий кабинет темного мага, как и в большинстве домов подобного типа, располагается на первом этаже. Был у нее один хитрый приборчик, который позволял ей определить наличие лазоревых кристаллов или следа от них. Действовал он на очень небольшом расстоянии, так что толку от него чаще всего было немного, но блондинка надеялась на сыщицкую удачу. Очень профессиональное качество, между прочим. Лакни, несмотря на свою внешность и манеру поведения, была из семьи детективов. Ее отец и дядя когда-то занимали должности оперативников, правда, не в Магическом, а в Городском Сыске, так что нюх, рискованность и такая вот полуслепая вера в удачу у девушки были разве что не врожденными.
Сейчас она быстрым шагом добралась до коридора и вытащила из сумочки маленький полумеханический, полумагический прибор. Оглянулась в обе стороны. Официальный повод пройтись по коридору у нее был вправо, значит, пока Хакт точно занят, надо пойти влево. Однако приборчик слегка тряхнуло в руке девушки, и стрелочка указала направо. Лакни чуть потерянно посмотрела налево и шагнула в противоположную сторону. Похоже, что удача сегодня была к ней особо расположена.
То, что это заключение преждевременно, девушка начала подозревать, пока шла по довольно длинному коридору, а прибор перестал подавать хоть какие-то признаки жизни. Двери все были закрыты, что почти сводило на нет все усилия. Однако вскрывать их было слишком долго. Приходилось просто к каждой подходить и водить прибором около щелей и замочных скважин, ежели таковые имелись. А время шло. «Если я попадусь на этом деле, Шеф меня лично уроет», – отчаянно подумала сыщица, понимая, что с таким человеком, как Верон Хакт, шутки могут нехорошо закончиться. А маленькая стрелка на приборе все дрожала, но не двигалась ни на одно деление. «А ведь Верон тоже принадлежит к расе неков. Только ни одного звериного признака я на нем не видела. Ни лап, ни ушей… Мм… может, хвостик есть? – От этой мысли стало отчаянно смешно. Причем с заметной ноткой истерики от напряжения. – Как бы проверить?»
Лакни совсем уж было отчаялась и пошла обратно, как у самой развилки на правый и левый коридор приборчик вновь взбрыкнул. Девушка застыла как вкопанная. Повела рукой вправо, потом влево. Шагнула ближе к стене. «Опаньки!» Прибор явственно указывал на картину с изображением кого-то монстрообразного. Похоже, это была замаскированная дверь в потайную комнату или тайник. Лакни подскочила поближе и попыталась за раму оттянуть ее в сторону. Картина не поддавалась, а приборчик к руках сходил с ума, зашкаливая на весьма высокой отметке. Вошедшая во вкус сыщица сунула его в карман и рванула на себя раму с особенной силой.
В этот же момент оттуда полыхнуло красным обжигающим светом, и лежать бы Лакни в больнице, а, может, и на кладбище, если бы буквально за мгновение до этого по коридору не разнеслись громовые слова на незнакомом, будто вообще без гласных языке. Они явно смягчили охранную магию, однако на несколько секунд оперативница все равно была ослеплена.
Пользуясь этим, ее схватили за руки и прижали к стене. Мужской голос над ее ухом выдал несколько таких слов, каких сыщица не слышала за всю свою богатую профессиональную деятельность.
– Что это ты делаешь, детка? – А вот изменение тона на ласковый кошачий Лакни не понравилось куда больше. От него холодок так и пополз по спине. «Ой-ей, вот сейчас и начинаются настоящие неприятности», – мелькнула паникерская мысль. – Поиграть захотелось?
Перед проморгавшейся Лакни нависло злое-презлое лицо некроманта. Девушка заглянула в его глаза и с ужасом увидела, как зрачки в них сузились в тонкую вертикальную полоску. Насколько она знала, это означало высшую степень ярости у неков. В тот же миг до сыщицы дошло, что ее руки за запястья как кандалами прижаты к стене, да и сама она почти в том же положении. Хакт и прежде не казался ей плюшевым мишкой, а уж сейчас-то он выглядел точно диким зверем, от которого можно ожидать чего угодно.
– Отпусти! – не удалось удержать ей возгласа. В ту же секунду Лакни рванулась на свободу, попытавшись вырвать руки, повернув кисти особым образом, как их учили на занятиях по самообороне. В какой-то момент это ей почти удалось, по крайней мере, одну руку Верон отпустил, но вторую успел перехватить и за нее дернул женщину обратно.
Лакни просто-таки впечаталась в стену, больно ударившись об нее затылком. В этот раз прижали ее уже основательно. Так, что вырваться не представлялось никакой возможности. Даже провести любимый всеми девушками прием ногой в пах не получалось никак.
– Ты еще у меня подергайся, ищейка, – прошипел некромант, за волосы оттягивая голову блондинки и смотря ей в глаза. – Куда полезла, тварь такая? Убью заразу!
– В Сыске знают, где я! – вскрикнула Лакни. Одна рука мужчины удерживала ее запястья, а из-за второй приходилось все больше запрокидывать голову. От боли на глазах выступили слезы.
– Плевать! – Еще один резкий рывок за волосы. – Я сейчас тебя, детка, удушу, а потом подниму как зомби. Пару дней проходишь не разлагаясь, никто и не заметит. А потом ничего не докажут.
И если до этого Лакни не верила, что он может ее убить, хотя бы потому, что проблем потом не оберешься, то после этих слов страх захлестнул женщину, ибо она очень хорошо знала, что такое вполне возможно и даже на руку темному магу.
– Да и знать буду все, что в вашем вшивом Сыске творится. То-то будет хохма. – Мужчина перехватил девушку за горло, сдавливая его пальцами, привыкшими к физической нагрузке. Вгляделся в краснеющее лицо сыщицы и снова тряхнул. – А еще можно будет тебя трахать и знать, что теперь ты губки свои не скривишь недовольно, а будешь послушно становиться в любые позы и делать, что прикажут! – Пальцы сжались сильнее, и мужчина еще раз тряхнул девушку так, что она больно ударилась затылком о стену. – Или, может, тебя сначала оттрахать и прирезать в процессе? А, детка, что выбираешь? – Еще один удар. Однако пальцы чуть разжались так, что она могла вдохнуть воздуха. Попыталась что-то вымолвить, но закашлялась.
Тогда Хакт скривил губы и отшвырнул Лакни от себя. Она пролетела насколько шагов, упала на бок, больно подвернув ногу и разбив в кровь основание ладони.
– Убирайся прочь, сучка! Убирайся и скажи своему боссу, чтобы не смел рыскать вокруг, иначе в следующий раз он найдет в своей постели твой труп! Или еще чей-нибудь. Вокруг него много шлюх вертится.
Лакни, несмотря даже на подвернутую ногу и кровь, капающую с ладони, и так уже была почти у двери. У нее оставалось единственное желание – оказаться как можно дальше от этого человека. Потому что она отлично разбиралась в людях и знала, что этот сделает, как описал, и не усомнится ни на мгновение.
Алиса
К встрече с Леей Кемли Алиса готовилась очень тщательно. Она продумала несколько вариантов разговора, еще раз перебрала все, что ей было известно об этой девушке, и морально настроилась на нужный лад. Спокойствие, понимание, неагрессивность… что там еще?..
Поначалу все шло хорошо.
– Расскажите мне про Алиеру Лакоста. Каким он был?
– О, он был замечательным. – В серых глазах появились слезы. Алиса состроила сочувственную мордашку. Сама она считала так же, но уж больно хрестоматийным было поведение белой магички. Словно третьесортная актриса играла роль в не блещущем оригинальностью спектакле. «А я ей старательно подыгрываю. Вот она, аллегория жизни». – Сильным, умным, страстным, ярким. Храбрым, надежным и… – волшебница Жизни подумала и продолжила: – и одновременно каким-то порывистым, неоднозначным. С ним всегда было интересно.
– И он вас очень любил, – поддакнула Алиса.
– О да, очень, – без капли сомнения заявила Лея.
– Как это замечательно. Да. И очень печально. Вы были бы такой красивой парой. Вы, наверное, его очень любили?
Интонация у сыщицы была вопросительная, но Кемли сделала вид, что не заметила ее.
– Какие у вас еще ко мне вопросы?
– Скажите, а вы знали, что он теперь «пешка», готовящаяся стать «шутом»?
– Конечно. – Лея фыркнула. – Мы бы никогда не познакомились иначе. Я с таким контингентом не общаюсь.
– А вас не смущало это? Ведь ему предстояло пройти путь, полный… соблазнов.
– И что? Мужчины изначально грешны и порочны. А Алиера вращался в этой грязи с детства. И все, все, что было вокруг, делало его только хуже. Но таков путь таланта. А он был талантлив. Ему необходимо было познать людские страсти. Чтобы бросить им в лицо это знание, чтобы показать, насколько это все мерзко. Поэтому его и убили. Я уверена в этом. Он был слишком смел и прекрасен, чтобы люди могли это вынести. Вот и убили его. Чтобы не видеть, как отвратительны на самом деле.
Логика девушки просто убивала. Алисе только невероятным усилием воли удавалось слушать этот бред, не вступать с белой волшебницей в спор и не слишком уж сильно показывать свое удивление.
– У него были враги, да? А вы не знаете, кто именно желал ему вреда?
– Да все! Все!! – начала заводиться Кемли. – Каждый из тех, кто был рядом с ним, хотел его или еще больше окунуть в грязь, или уничтожить!!
«Та-ак, понятно, надо уходить в сторону от этой темы».
– А я слышала, что каждый из «шутов» чему-то учит «пешку», что-то ей показывает. А в чем было ваше участие в пути Алиеры?
Лея удивленно посмотрела на собеседницу. Так, будто та сказала что-то совсем уж глупое.
– Я с ним общалась, что же еще!
– Просто общались? – не смогла сдержать удивления Алиса.
– Этого достаточно! – безапелляционно заявила Кемли и возмущенно посмотрела на сыщицу: – Я для него была светом в той тьме, в которой он блуждал. Там было много огня, но только я была истинным светом.
Алиса разве что челюсть не уронила от подобного заявления. «Хорошо, что не богиней. Хотя истинный свет – это, пожалуй, даже круче».
– Уверена, это было ему просто необходимо, – вспомнив, что с сумасшедшими и истеричками не спорят, закивала она и задала следующий вопрос: – А с Вероной Хактом они дружили?
– Они общались.
– Хорошо?
– Не знаю. Это у него спрашивайте.
– А Верон не мог иметь на Алиеру зуб за что-нибудь?
В серых глазах Леи начала зарождаться ярость. Трудно представить себе ярость в такой девушке, но она была. Злом расцветала во взгляде, лихорадочным румянцем на лице.
– Разумеется нет! – рявкнула магичка Жизни. – Верону не до этих глупостей!
– Да? – вновь поразилась Алиса. – А что занимает его время?
– Работа! Он много, очень много работает!
– Мм… Слышала, что вы даже имеете какие-то совместные проекты.
– Что вы имеете в виду?!
– Ну как же… вот доклад на конгрессе читаете вместе.
– А-а, это, – успокоилась Кемли. – Да, читаем.
– А что, есть что-то еще?
– Это вас не касается! – вновь взъярилась Лея.
«Какие мы дерганые. Ну и как с ней разговаривать? Как там Шеф говорил… роль подружки или старшей мудрой наставницы… Ха, что-то не получается».
– Ох, извините. Знаете, я же тоже волшебница. Меня вот ваш доклад очень заинтересовал. Так необычно, чтобы белый маг и черный вместе занимались одним делом. Одно это уже достойно восхищения! А какая тема интересная! Как хотелось бы побольше о ней узнать!
В этот раз Кемли зарделась уже от удовольствия. Даже улыбнулась уголками губ. Получилось быстро и будто нервно, хотя это было не так. Алиса же тем временем уже в который раз посмотрела на руки волшебницы. Они, как отмечалось раньше, были в перчатках. «Все же интересно почему. Какая-то болезнь? Фобия? Просто так? Нравится ей и все… или все же есть какой-то подвох?»
– Да-да, наша тема очень интересная. И мало изученная. Мы очень много работали, чтобы подготовить этот доклад.
– «Методы удержания и переноса души с помощью магий Жизни и Смерти». Правильно я помню? – Алиса перед встречей долго учила это название.
Лея расцвела еще больше.
– Именно. Это я придумала название.
– Очень эффектное, – продолжила хвалить Алиса, надеясь, что нашла подход к собеседнице.
– Конечно, – довольно кивнула Кемли.
– Мне так не терпится услышать его, – сыщица многозначительно улыбнулась: – Может, приоткроете немножко завесу тайны? Совсем-совсем немножко?
– Ну если немножко, – смилостивилась Лея. – Мы с Вероном придумали, – наклонившись к Алисе, заговорщически прошептала она, – как можно некоторое время удерживать душу человека, если тело уже умерло…
– О-о, – округлила глаза сыщица. – Не может быть! – Сама девушка с трудом представляла, как такое возможно, да и зачем? Ведь если тело умерло, то душа не может дальше пребывать в этом мире и должна отправиться за Последнюю Реку. Зачем ее удерживать? Ведь это уже не человек, не личность, а просто энергия, не более того. Цельность оной сохраняется только по ту сторону мира живых. А поселить в другое тело невозможно, это непреложная истина. – И как же подобное возможно?!
– Это возможно с помощью… – Глаза Леи горели, однако вдруг что-то словно переключилось в ней. Она резко выпрямилась и похолодела. – А что это вы спрашиваете о таких вещах?!
– Мне просто интересно… – не ожидала такой перемены настроения Алиса.
– Просто?! Просто?!! Вы хотите украсть нашу идею! Вы мерзкая воровка!!! Убирайтесь, убирайтесь из моего дома!!! – начала кричать, разве что не биться в истерике Лея.
Тут Алиса уже не выдержала. «Хоть на словах я мало что узнала, но я заставлю тебя хотя бы снять перчатки!» Сыщица вскочила и будто ненароком опрокинула на собеседницу горячую – и даже специально подогретую магией чашку чая. Прямо на белые длинные перчатки Леи. Вернее, на одну из них.
Магичка закричала так, что разве что стекла не задрожали. Алиса схватилась за уши. Крик перешел в визг. Глаза Кемли, казалось, сейчас вылезут из орбит. Сыщица так и не смогла понять, из-за чего такая реакция. Не могла быть боль такой уж сильной. Испуг? Общая истерия?
– Ой, извините, извините, – когда Лея на миг стихла, запричитала оперативница. – Давайте я вам помогу. Простите, простите, пожалуйста!
– Что вы наделали?!! – вновь закричала белая волшебница. – Убирайтесь! Убирайтесь из моего дома!!!
И она выскочила из комнаты. Алиса опять же не смогла удержаться. Да и не хотела. Она отправилась за Леей. Та забежала в ванную. И, судя по ее всхлипываниям и треску ткани – слышалось, как отлетали пуговки, – стаскивала с себя перчатки.
«Вот и посмотрим, что у тебя с руками». – Сыщица стала тихонько пробираться к ванной комнате.
То, что Алиса увидела, осторожно заглянув в щель не до конца прикрытой двери, ее просто поразило. Кожа лица, шеи, все тело, насколько его можно было видеть, была гладкая и почти светящаяся белизной. А все, что скрывали перчатки, было покрыто язвами и сочилось какой-то бледной желтоватой жидкостью. В некоторых местах раны оказались настолько глубокими, что доходили почти до кости. Кожа на пальцах была красная и сморщенная, потрескавшаяся во многих местах.
Контраст был настолько велик, а увиденное столь ужасающе, что Алиса не смогла сдержать вскрика.
Лея, разумеется, его услышала. Подняла безумные глаза к зеркалу и в нем увидела ошарашенное лицо гостьи. Очи Кемли расширились еще больше, она вновь закричала, схватила какую-то бутылочку, которую уронила в раковину при возгласе сыщицы, и, развернувшись на невероятной скорости, швырнула ее в Алису. Ту спасли только рефлексы. Ее рука сама толкнула дверь вперед, закрывая до конца. Раздался звук бьющегося стекла. И в следующее страшное мгновение сыщица с ужасом увидела, как дерево, из которого была сделана дверь, на глазах разъедает, как кислотой. Уже через секунду Алиса вновь могла видеть обезумевшую белую колдунью. В пальцах у нее уже рождалось какое-то заклинание. А поскольку оперативница отлично знала, что магия Жизни может убивать, как и всякая другая, дожидаться окончания волшебства не стала и бросилась наутек, подгоняемая вслед воплями Леи.
Назад: ГЛАВА 10
Дальше: ГЛАВА 12