Глава 2
ИЗДЕРЖКИ БОЛЬШОЙ ПОЛИТИКИ

– Маргошенька, а ты слышала последнюю новость? А куда твоя дверь делась? Ой, а ничего, что я на ней стою, да? Ты это специально или она сама упала? Только я же не об этом хотела сказать! А вас тут так много… А парням же нельзя находиться в женских комнатах, разве нет? А вы не боитесь, что вас застукают? Я, конечно, никому не скажу, но если вдруг кто-то пойдет мимо и заметит… Ничего, что я заглянула?

– Ничего, – сдавленно прорычала я, даже не надеясь прервать бесконечный словопоток Риссы. Вообще-то она была права, и Кьяло с Флаем, находясь сейчас в моей комнате, действительно нарушали одно из многочисленных правил академии. К слову, до меня только сейчас дошло, что они парни. Обычно я связывала с их именами другое слово – друзья, без какой либо пометки о половой принадлежности. Может быть, именно поэтому нас еще никто и не застукал?!

– Так вот, я только что видела Альку, которая со второго курса, а она слышала от… от кого же? Ой, не помню… Но тебе же это все, наверно, неинтересно, да? Ты сейчас скажешь, что я могла бы и покороче! – (Я энергично закивала.) – Но Маргошенька, ты же знаешь, что меня не переделать. То есть можно попытаться, конечно, но вряд ли получится, потому что все уже пытались. Или почти все. А папа вообще всегда говорил, что меня проще убить, чем заставить замолчать, но мама тогда…

– А можно покороче? – не сговариваясь попросили я и Флай.

– Да можно, конечно, я же ведь и говорила, что вы обязательно так скажете. А я ведь вам очень важную новость принесла! Мне-то она без надобности, а вам интересно будет, особенно Флайчику, наверное. Поэтому хорошо, что вы все здесь собрались, чтоб мне не пришлось все это несколько раз повторять.

– Короче, – рявкнули мы. Теперь к слаженному дуэту прибавился просительно-извиняющийся бас Кьяло.

– Ну как хотите. Я ведь собиралась как лучше… – Рисса надула и без того полные губки и заговорщическим шепотом поведала: – А Кардинн, кстати, никто не убивал. Она сама со стены спрыгнула, это Фаньё из первогодков видел. А еще он видел, что перед этим она говорила с тобой, Маргошенька.

– Что еще за Фаньё? – нахмурилась я.

Блондинка мигом сменила гнев на милость (ну как же, наконец-то ее слушают!) и присела на краешек стола.

– Да плюгавенький парнишка такой, поменьше тебя ростом, волосенки жиденькие, физиономия страшненькая… Короче, смотреть не на что.

Я честно напрягла память, пытаясь вспомнить хоть кого-то ниже меня, но меня постигло жестокое разочарование. Видимо, Фаньё был настолько неказист, что я и внимания на него не обращала. В том числе и этой ночью.

Ну и что теперь делать?

Хотя а почему это я должна что-то делать? У меня есть стопроцентное оправдание – я за сапогами шла. А то, что мы случайно столкнулись и поговорили, еще ничего не значит. Тем более что я действительно ни в чем не виновата.

– Ну мало ли кто с кем поговорил. Вот если ты сейчас выйдешь от нас и навернешься с лестницы, кто виноват будет?

– Не дождетесь! – гордо задрала носик Рисса.

– Ладно, это все весьма интересно, но я-то здесь при чем? – Флай сладко потянулся, всем своим видом выражая полное безразличие.

– Что ты имеешь в виду? – растерялась наша гостья.

– Ну, ты хотела сказать нечто такое, что будет особенно интересно именно мне. Я не ошибаюсь?

– Ах это… Ну да, совсем забыла. Турнир переносится на завтра, закончить его хотят побыстрее, поэтому построение в семь утра. Все, я побежала, а то мне до обеда надо еще к Вильде заскочить. Ей тоже, наверное, интересно будет.

– Ей без разницы, она же ногу сломала!

– А вдруг она уже срослась!

И Рисса выбежала из комнаты, по пути споткнувшись о дверную ручку. А чуть позже с лестницы раздался сдавленный крик.

Флай и Кьяло дружно вскочили со своих мест (Глазастый при этом стряхнул меня с кровати) и ломанулись к дверям.

– Только не говорите мне, что она все-таки навернулась, – лениво пробормотала я, поднимаясь с пола. – Шею свернула, надеюсь?

– Вроде нет! Вон и встала уже. Марго, ты все-таки сумасшедшая ведьма.

– Во-первых, не ведьма, а магичка. А во-вторых, это не я. К сожалению.

– Да? Жаль, а то я хотел тебе спасибо сказать! – хихикнул Флай.

– Ребята, ну нельзя же быть такими безжалостными, – угрюмо посмотрел на нас Кьяло. – Ей же больно, наверное.

– Если больно, то почему она бежит так, как будто на обед опаздывает?

– О, кстати! Обед!!!

После обеда мое настроение значительно улучшилось, смерть Кар отошла куда-то в глубь сознания, а перенос турнира перестал восприниматься как досадное недоразумение. Ну подумаешь, сдвинули на день. Так не на два же и не на неделю. А то, что кому-то теперь придется прямо после поединка за первое место, не успев передохнуть, отправляться на Турнир Равных, – это явно не мои проблемы. Я все равно не выиграю.

Лениво помахав во дворе мечом (не тренировки ради, а приличия для), я написала нудную объяснительную по поводу выломанной двери (в другое время это послужило бы источником для длинного разбирательства, но сейчас всем хватало проблем с трупом) и отправилась к себе в комнату.

Делать было решительно нечего, ложиться спать рано, поэтому я, чуть помедлив, залезла под кровать, приподняла одну из половиц и извлекла оттуда пухлую пачку бумаги. С некоторых пор это стало навязчивой необходимостью – описывать все странное, непонятное или интересное случившееся за последнее время. При этом я честно старалась не думать о периодических обысках в комнатах. Тайник казался мне достаточно замаскированным, а чары неоткрываемости, наложенные не только на двери, но и на кусок пола, давали определенную надежду.

В общем, весь остаток дня я методично конспектировала историю с Кар. Хотя истории-то пока никакой и не было, одни домыслы и предположения. Может быть, именно поэтому желание пографоманствовать растянулось не на всю ночь, как обычно, а только до темноты. И заснула я еще до отбоя. А следовательно, проснулась с первыми лучами солнца, то есть непростительно рано.

Вышла на балкон, с наслаждением вдохнула морозный весенний воздух, привычно вздохнула, любуясь рассветными бликами, отраженными в колыхающемся зеркале залива… и вдруг резко присела, прячась за перила. По двору, прямо подо мной, шли ректор академии господин Жеом Понжер, и мой Хозяин, он же «дядюшка», Топиэр Рулипп айр Муллен.

– И что мне теперь делать? Опять переносить? – надрывался глава академии.

– Да зачем? Пусть все идет как идет. Я пока не понимаю, что тут происходит, но дело явно не в турнире.

– Думаешь?

– Уверен! Ни одна из девушек не собиралась в нем участвовать, правда?

– Да, но… Бесы их раздери, что же они время-то такое неудачное выбрали!

– Кто?

– Да кто угодно! Убийцы, убитые… Ты вообще представляешь, как мне с их родителями теперь объясняться? А стража? А власти? А инквизиция? А в моем возрасте, знаешь ли, такая нервотрепка даром не проходит.

Понжер привалился к стене и шумно вздохнул. Видок у него был, надо сказать, тот еще. Всю ночь не спал, что ли? Хозяин выглядел посвежее, но было заметно, что он тоже не на шутку встревожен.

Что же у нас еще успело случиться, пока я спала? Кто умер? Надеюсь, Рисса?

Но отвечать на мой невысказанный вопрос никто пока что не спешил. Муллен только беспомощно развел руками:

– Ну, стражу, предположим, я возьму на себя. О том, чтобы в совете не поднимали особого крика – это к Нермору, ему большая шумиха тоже невыгодна. А вот инквизиция… Думаешь, святоши припрутся?

– А куда они денутся? Два самоубийства за два дня, без записок, без видимых причин – это уже попахивает культом. А оттуда и до магии недалеко. Если академию после этого не закроют, будет чудо!

– Не говори чепухи. Никто вас не закроет. И вообще, привел бы ты себя в порядок, что ли. Тебе еще весь турнир делать вид, будто ничего не случилось.

– Какой уж тут может быть порядок? – Ректор снова вздохнул. – Это же конец всей моей карьере.

– Всей или не всей – это мы еще посмотрим. А сейчас иди отсюда и до построения не высовывайся. И не ори о своей проблеме на каждом углу, а то у стен, знаешь ли, тоже бывают уши!

– Эй, ты что себе позволяешь? Ты кого жизни учишь, я же тебе в отцы гожусь?! Я тебе сейчас припомню, как ты голеньким карапузом бегал по поместью от кошек и кричал, что они больно грызутся!

– Уже припомнил. Знаешь, я ведь серьезно. Постарайся хоть чуть-чуть отдохнуть, а я пока погуляю и подумаю о том, что делать дальше, договорились? – Кажется, Хозяин пустил в ход всю свою убедительность. Впрочем, уболтать он действительно мог любого, кроме разве что Тьяры. И меня. Так что Понжеру осталось только покорно склонить голову.

– Может, ты и прав. Ты же у нас столичный начальник, в конце концов. А я… теперь уже никто, наверное…

И глава академии понуро побрел по двору в направлении своих покоев.

А Муллен тем временем немного покрутился на месте, что-то неразборчиво бормоча себе под нос, и вдруг поднял голову к моему балкону. Я вжалась в оградку, честно пытаясь представить себя маленькой незаметной пылинкой, но тщетно. Видимо, на каждую пылинку найдется свой пылесос.

– Марго-о-о! Слезай вниз, все равно я тебя видел! Есть разговор.

– Так нечестно… – пробормотала я, перелезая через ограждения и сползая во двор по плющу, густо обвивающему стены замка. Третий этаж – конечно, не шутка, даже для меня. Особенно учитывая здешнюю высоту потолков. Но именно под моими окнами крепкая зеленая плетенка разрослась настолько буйно, что я бы и с закрытыми глазами по ней спустилась. Или поднялась, в зависимости от ситуации.

– Нечестно подслушивать чужие разговоры. Впрочем, иногда допустимо. Но только тогда, когда речь заходит о твоей собственной безопасности. Чуешь, к чему я клоню? – (Я помотала головой.) – Ладно, постараюсь объяснить понятнее. Что ты делала этой ночью?

– Спала, – пожала плечами я и, не удержавшись, ехидно добавила: – Как ни странно!

– Замечательно. А свидетели есть?

– Какие еще свидетели? Я же одна спала!

– Как ни странно! – передразнил меня Муллен. – Лучше бы ты в нарушение всех правил ночевала с кем-то. Так было бы гораздо надежнее. А прошлой ночью?

– К турниру готовилась. И сапоги искала.

– И при этом тебя тоже никто не видел!

– Почему? Меня видела Кардинн и еще какой-то мелкий парнишка. Ой… – До меня плавно начало доходить, к чему он клонит. – Так вы что, меня подозреваете, что ли? Но это не я, честное слово. Я и заклинаний-то таких не знаю… Да и зачем мне кого-то доводить до самоубийства? Смысл в чем?

– Сам не знаю. И тебя ни в чем не виню. Пока. Потому что через пару часов на меня скорее всего свалят всю ответственность за это дело, и вот тогда я начну подозревать всех. Поэтому я тебя очень прошу: будь осторожна. Старайся держаться на виду и не выпендривайся. Не забывай, что ты, помимо всего прочего, еще и эльфа. А отношения с западом сейчас – сама знаешь.

Я, к сожалению, действительно знала. Размолвки между двумя расами в стране были всегда, но именно сейчас они, кажется, достигли своего апогея. Недавно в Релте по подозрению в каком-то мелком преступлении задержали одного эльфа. В ответ выходцы из Западной Предонии, полностью уверенные в невиновности соотечественника, взяли тюрьму штурмом. А на следующую ночь люди без суда прирезали всех зачинщиков этого происшествия. Остроухие, понятное дело, обиделись и пригрозили нам войной.

Нам – потому что подсознательно я всегда причисляла себя к людям, несмотря на внешность. К сожалению, некоторые придерживались другого мнения. И если в Таине все еще пропагандировали политику терпимости, то ближе к западу меня могли спокойно прирезать представители любой из противоборствующих сторон. Люди – за длину ушей, эльфы – за то, что ношу форму человеческого учебного заведения.

Короче, в стране назревала полноценная гражданская война. И что-то мне подсказывало, что меня это все еще коснется. Лишь бы не сегодня.

Пока я пересказывала самой себе краткий обзор политической ситуации в Предонии, Хозяин тихонько развернулся и пошел своей дорогой. Видимо, решил оставить меня наедине с внезапно проклюнувшимся здравым смыслом. Я не сразу вспомнила, что хотела у него спросить.

– А кого еще убили-то? Ну пока я спала.

– Еще одну девушку с вашего курса. Вильду. Она повесилась на люстре. Только чтоб никому ни слова! Те, кому надо, и так все знают.

Упс! Я, признаться, тайно надеялась, что это окажется кто-то незнакомый. Ну или хотя бы Рисса. Кстати, о Риссе… Она ведь вчера сболтнула, что идет докладывать последние новости нашей хромоногой воительнице. Вот вам и зацепка!

Самое странное, что я никогда не замечала за собой пристрастия к детективам, даже до классики типа Шерлока Холмса руки не доходили. А тут вдруг проклюнулась совершенно дикая потребность разобраться с этим делом. И желательно опередив Хозяина. Пусть поймет, что я умею находить не только приключения на свою многострадальную задницу, но и ответы на вопросы. Тем более что магия – черт, видимо, все-таки магия – это, как ни крути, мой профиль.

Хотя первая мысль, пришедшая мне в голову, была так же далека от волшебства, как я от балета.

Если неведомый злодей решил методично пройтись по всем девчонкам моего курса, то рано или поздно он доберется до меня (ха, пусть попробует справиться!) либо до Риссы. Если этот гад остановит свой выбор на мне – я точно узнаю, кто он. А если на блондинке – значит, она не преступница, а просто жертва обстоятельств. В любом случае за ней стоит проследить. Но до темноты можно даже не рыпаться: во-первых, убийца явно работает по ночам, а во-вторых, мне некогда, потому что турнир.

Турнир! Построение!!!

От души чертыхнувшись, я помчалась в свою комнату за вещами. Лестницу одолела если не в три прыжка, то в четыре точно. И уперлась носом в новенькую, поставленную взамен выломанной дверь, запертую изнутри не только на заклинание, но и на вульгарный дубовый засов.

Пришлось бежать обратно и снова карабкаться по зарослям плюща, теперь вверх. А потом опять вниз, уже нормальным путем, но волоча за собой сумку с доспехами. Что самое обидное, ни Кьяло, ни Флая, на которых можно было бы взвалить эту ношу, поблизости не наблюдалось.

Но на жеребьевку я, как ни странно, не опоздала. Почти.

В том смысле, что, как всегда, влетела на площадку в самый последний момент и незаметно пристроилась с краю общей шеренги. Грустный и помятый Понжер тем временем нарочито веселым голосом объяснял, что у господина Нермора какое-то важное совещание, поэтому в данный момент он присутствовать не может, будет позже.

– …А помочь нам с определением пар любезно согласился мой хороший друг, начальник внешней стражи Тангара, господин Муллен, – заявил он.

Ну вот, не успели попрощаться… ладно, теперь хоть будет кого обвинять в выборе некомфортных соперников. А вот чтоб я его за подходящих похвалила, – не дождется. Не по– спортивному это как-то.

– Так как при вынужденном переносе соревнований никто не снял свою кандидатуру, – продолжил начальник академии, – и у нас по-прежнему сорок семь участников…

– Так было же сорок восемь! – вырвалось у меня.

– Хорошо, – легко согласился ректор, мгновенно стряхнув с лица озабоченное выражение. (У меня сразу же возникло ощущение, что он все утро только и делал, что ждал этого вопроса.) – У нас сорок восемь участников, но всего сорок семь заявок. И если в ближайшие несколько минут…

Я мигом растолковала намек и бросилась к столу, на котором лежали письменные принадлежности. Словно специально для меня кто-то добрый оставил. Хотя, кто их знает, может, и для меня. Все же я не в первый раз забываю про эту чертову заявку. И даже не во второй… Если честно, я вообще ни разу не подавала ее в положенные сроки, все как-то не получалось. Но обычно успевала за пару часов до начала поединков, а не за несколько минут.

Как только исписанный моими каракулями листок лег в руку Понжера (он даже не потрудился прочитать, что я там накорябала), Хозяин сразу же деловито зашуршал жетончиками. Как я поняла, сейчас из шкатулки должен был появиться номер моего потенциального соперника. Волноваться и загадывать какого-нибудь малолетку было уже поздно, поэтому я просто терпеливо ждала вердикта.

– Номер два, – возвестил собравшимся Муллен.

Кто-то удивленно присвистнул, а из середины строя раздалось нервное покашливание. Ректор мигом вспомнил, что он сегодня усталый и замученный и, кажется, с трудом сдержался, чтобы не схватиться за сердце. Словно все присутствующие и без сверки списков знали, на кого указывал резной жетончик.

Я недоуменно покосилась на Хозяина. Мол, что я сейчас-то сделала не так?! Он едва заметно пожал плечами. Дескать, нас тут двое таких неосведомленных. Уже хорошо.

Я честно пострадала от неопределенности еще пару секунд, и уже готова была лопнуть от распиравших меня эмоций, когда глава академии на всякий случай сверился со списком и умирающим голосом объявил:

– Итак, первой парой являются: номер сорок восемь, Марготта айр Муллен, и номер два, Флайяр айр Нермор.

Упс! Я закатила глаза к низкому облачному небу и искренне пожалела, что не могу прямо сейчас завыть от злости. В принципе можно было ожидать, что нам опять придется выходить друг против друга. Но не в первом же поединке!!!

Я еле сдержалась, чтобы прямо на площадке не высказать Хозяину все то, что я думаю о его «легкой» руке. Но он, кажется, и сам уже понял. Хотя, с его точки зрения, дело было не столько в наших дружеских отношениях с Флаем, сколько в политике. Сын главы Восточного совета против племянницы начальника внешней стражи – это же идиотизм. Как если бы в нашем мире схлестнулись отпрыски президента и какой-нибудь большой шишки из ФСБ.

Какое счастье, что Нермор-старший из-за своего совещания не увидит этот образцово-показательный трагифарс!

Не успела я обругать последними словами злодейку-судьбу, как меня подхватил под локоток какой-то непонятный субъект, с ног до головы закутанный в черный плащ. Если он хотел таким образом стать незаметным или слиться с толпой, то здорово просчитался – никого более нелепого вокруг не наблюдалось.

– Чего надо? – как можно грубее осведомилась я, выдергивая руку.

– Не надо срывать на мне вашу праведную злость, глубокоуважаемая госпожа. Поверьте, я того не стою, – извиняющимся тоном пролепетал этот непонятный тип.

А я запоздало отметила, что он совершенно крошечного роста, почти на полголовы ниже меня.

– Тогда хватит меня лапать.

– Что вы, и в мыслях не было. Просто нужно поговорить, причем исключительно о деле. Впрочем, я уже заранее предвижу, что разговор наш успехом не увенчается.

Я с сомнением осмотрела субтильную фигурку незнакомца. В голове тем временем мелькнули две версии возможного развития событий: врезать ему сразу, чтоб под ногами не путался, или сначала выслушать, а уже потом врезать. Коротышка, кажется, прочитал мои мысли. Или правильно растолковал то, что было большими буквами написано на лбу.

– Но молю, не надо меня бить, я же всего лишь посредник, существо подневольное. Я же о малом прошу – выслушайте меня, и все.

– Ну?

– Э-э-э… Я правильно понимаю, что вам бесполезно предлагать деньги за проигрыш в этом поединке?

Я наконец-то перестала колебаться и выбрала версию «врезать сразу». Но стоило только замахнуться, как вкрадчивая речь незнакомца резко ускорилась, и мне невольно пришлось дослушать до конца.

– Мне неважно, какое решение вы примете, я ведь только посредник. Скажу лишь, что в случае вашего проигрыша, намеренного или случайного, вас будет ждать сумма в сто золотых. Я лично передам ее. Видите ли, это как раз тот случай, когда быть проигравшим очень выгодно, и наоборот…

– Марго, вот ты где! – (Замах оборвался на середине. Я оглянулась и увидела, как ко мне бегом приближается Кьяло.) – Ты что тут делаешь? Тебе давно пора одеваться, весь турнир хотят впихнуть в один день, поэтому поединки начнутся сразу же, как только закончится жеребьевка. А ты первая, помнишь?!

– Я не первая, я – сорок восьмая, – уныло сообщила я парню. – А где?..

– Кто?

– Да тут стоял такой мелкий, весь в плаще… Неужели не видел, я с ним разговаривала.

– Никого я не видел, – пожал плечами Кьяло.

Еще некоторое время я тупо глазела по сторонам, пытаясь засечь коротышку-посредника. Естественно, безрезультатно.

А потом Кьяло отволок меня, нерасторопную, в какой-то темный уголок и принялся методично запаковывать в доспех. Я этот процесс никогда не любила, но без должной защиты на турнир никого не пускали, даже на показательный.

Хотя нет, не так – особенно на показательный. На Большой-то как раз многие выходили даже без кольчуги, благо вся ответственность за жизнь этих камикадзе ложилась на них самих. А вот в академии с этим делом было строго. Оружие – только тупое, защита – по полному разряду и куча лекарей по краям ристалища – бегают, караулят… Тоска зеленая, в общем.

Тоска эта обрела совершенно убийственные очертания, когда Кьяло с размаху нахлобучил на меня шлем, безжалостно придавив уши.

– Садюга, – огрызнулась я, тряся головой.

– Ничего, целее будешь, – ответил этот нехороший человек, затягивая последний ремешок. – Ну давай, покажи этому сивому мерину, где раки зимуют.

– А где они зимуют? – машинально поинтересовалась я. На самом-то деле меня сейчас занимал совсем другой вопрос, но надо же разговор поддерживать.

– Откуда я знаю!

– И я не знаю! А куда тогда показывать?

– Можно в сторону сортиров, он оценит.

– С ума сойти, как же вы друг друга любите, – хихикнула я. И наконец-то решилась: – Кьяло, а сто золотых – это очень много, правда?

– Это год учебы в академии. Включая питание. Или очень неплохой меч, комплект доспехов и еще какой-нибудь кинжальчик в довесок. Или призовая лошадь. Короче, прилично. А что?

– Да так, просто вдруг подумалось… неважно!

– Раз неважно, тогда не выпендривайся, а иди уже! Удачи! – Парень подтолкнул меня к ристалищу, сунул в руки клинок, а сам нырнул за ограждение для зрителей.

А я пошла вперед, лениво размышляя над предложением коротышки. В его словах явственно чудилось двойное дно. Если я проиграю, даже случайно, то получу деньги. А если выиграю? Что тогда? Прирежут меня в темной подворотне? Или повесят, как Вильду? Ага, а Хозяин их тогда… А если они его?

Но в любом случае проигрывать я не собиралась, поэтому поспешила выкинуть из головы дурные мысли. А чтоб хоть как-то отвлечься, забубнила себе под нос первое, что пришло в голову:

Врагов, впрочем, на горизонте видно не было. Даже мой противник не спешил идти навстречу. Видимо, кто-то спешно занимался его экипировкой. Поэтому я продолжила:

Пробежав глазами по трибунам, я уловила взгляд Хозяина. Он лукаво подмигнул мне и улыбнулся. Я почувствовала, что краснею. Ой, ну какого черта, а? Ведь только что все было нормально: душевное равновесие на месте, желание выиграть бурлило и искрилось… Последнее, впрочем, никуда не делось. Но общее настроение как-то сразу перестало быть воинственным.

Тем временем Флай все-таки появился, отсалютовал мне клинком, я послала ему шутливый воздушный поцелуй – и завертелось.

Дальнейшее описывать не буду. Рассказывать о поединках – занятие неблагодарное. Во-первых, очень сложно вспомнить, что именно ты там делал с мечом, собственным телом и противником. И даже если вспомнишь (это уже во-вторых), то кто-нибудь шибко умный обязательно скажет, что так не бывает. Это, видите ли, вопреки законам физики, здравому смыслу и технике безопасности.

Есть, конечно, и те, кто прекрасно знает, что еще и не такое бывает, а рассказчику нужно верить на слово. Только встречаются они очень редко, к сожалению.

Короче, наше мельтешение с мечами закончилось для меня в тот момент, когда я пропустила удар сверху. Очень неплохой удар, к слову сказать. Аж в мозгах зазвенело.

Честно говоря, за последнее время я уже успела отвыкнуть от того, что самый многострадальный орган в моем организме – голова. Даже на поединках я так старательно берегла ее от посторонних вмешательств, что удары приходились только вскользь. А уж таких ощущений, как сейчас, я не испытывала уже года два. С тех пор, как на меня упала люстра.

Вообще подозреваю, что люстры в жилых комнатах висели исключительно для красоты, потому что ни один здравомыслящий человек не будет каждый вечер лазить на трехметровую высоту, чтобы зажечь в них свечи. Но я была бы не я, если бы однажды не решила устроить полную иллюминацию. Подтащила на середину комнаты стол, на него взгромоздила стул, сверху себя… Подпалила шесть свечек из семи и никак не могла дотянуться до последней. Тянулась, тянулась… Что было дальше, я думаю, и так понятно. Стул качнулся, на мгновение застыл на одной ножке и вдруг резко ухнул куда-то вниз. Я следом, судорожно хватаясь за люстру. Зря! Если бы я просто упала – это еще ничего. Но падать в обнимку с горящей люстрой?!

Естественно, я поспешно выпустила светильник и вполне изящно приземлилась на четвереньки. Только и успела, что улыбнуться и почувствовать себя героиней… и тут люстра крепко вмазала мне по темечку. А следом и стул. Дубовый, между прочим!

После этого происшествия я накрепко уяснила, что «мебель» в академии лучше не трогать, особенно если она подвешена к потолку. Ведь если она не падает под тяжестью своего веса, то не факт, что выдержит что-то еще…

Кстати… Если люстра и меня-то не удержала, то… учитывая богатырское телосложение Вильды… Повесилась на люстре, говорите? Ну-ну, как же! Да эта кованая фигня навернулась бы с таким грохотом, что и пол бы проломила! Там такой тарарам был бы…

Тьфу ты! Я настолько увлеклась рассуждениями, что забыла, где нахожусь. Поэтому тарарам действительно был, но опять-таки по моей голове. Перед глазами заплясали звездочки, ноги подкосились. Упс! Кажется, я умудрилась проиграть первый же поединок. На глазах у Хозяина. Позор-то какой!!!

Впрочем, сотня золотых тоже на дороге не валяется…

Да пошла она к черту, эта сотня!

Меня усадили на скамейку, стянули изрядно помятый шлем, сунули в дрожащие руки кружку с водой и принялись тыкать в лицо пальцами, слезно умоляя их посчитать.

– Тридцать девять, – отрапортовала я после минутного ступора. – А теперь тридцать семь, кто-то два убрал. И вообще, если вы все будете постоянно размахивать руками и галдеть, как базарные торговки, то я собьюсь со счета.

– Жить будет! – констатировал кто-то из набежавших лекарей.

– А никто и не сомневался. Эльфы – они вообще на удивление твердолобые, – подхватил еще какой-то «доброжелатель».

– Неправда, я нежная и ранимая.

– В упор из арбалета?

Голос Флая над самым ухом я бы ни с чем не спутала.

Ну вот и главный виновник происшествия пожаловал. Судя по ехидству, сквозившему в голосе, виноватым он себя отнюдь не считал, но состроить извиняющуюся рожу попытался.

– Марго, солнышко, ну не убивай меня, безмозглого. Ведь если однажды я проснусь и обнаружу, что ночью скоропостижно скончался, то обвинят все равно не тебя, а какую-нибудь влюбленную в меня малолетку, которая не вынесла душевных страданий. И как же ей, бедняжке, не страдать, ведь ее-то я никогда не бил. Я ведь умный, я знаю, что девушек бить не следует, а если и следует, то только тогда, когда они сами попросят, но и в этом случае нужно проявлять заботу и ласку, и только если не получается…

– Я тебе сейчас такую заботу проявлю, что одной лаской не отделаешься, – мрачно пробормотала я, пытаясь вычленить хоть какой-то смысл из его словоблудия. Бесполезно, только голова разболелась. – Хоть бы извинился, коняга.

В ответ голубые глазищи распахнулись во всю их немыслимую ширину:

– Прости меня, о прекраснейшая из воительниц! Прояви столь несвойственное тебе милосердие и одари меня своей пленяющей улыбкой, сравнимой лишь с первым рассветным лучом…

– …Или последним закатным, – смеясь подхватила я. Всерьез злиться на этого шута горохового было совершенно невозможно.

– А ну пошел отсюда! – (Ага, а вот и Кьяло появился. Где его раньше черти носили, хотела бы я знать?) – Доволен небось, что без проблем победил девчонку, да? Я бы посмотрел, как ты со мной справишься, если бы пришлось. А то тоже мне, нашел предмет для гордости! И еще издеваешься…

– Я не издеваюсь, а прощения прошу, – фыркнул Глазастый. – И между прочим, я имел точно такие же шансы получить по башке, как и она. Поединок был честный, это кто хочешь подтвердит.

– Да о какой чести вообще может идти речь, когда о твоей победе все знают заранее? Она же проплачена на полгода вперед!

Запахло скандалом. Причем скандалом политическим, и немногочисленные любопытствующие поспешили смыться. А то поди потом докажи, что ты ничего такого не думаешь и вообще просто прогуляться вышел.

Мне уходить было неохота, да и некуда, разве что глазеть на следующие поединки. А чего я там не видела?! Поэтому я поморщилась от все нарастающей громкости крика и привычно пробормотала:

– А спорим, не подеретесь?

Не знаю почему, но фраза эта всегда действовала безотказно. Вот и сейчас раскрасневшиеся парни мигом заткнулись. Еще некоторое время они угрюмо сверлили друг друга взглядами, потом дружно выдохнули и демонстративно разошлись в разные стороны.

Флай, понятное дело, готовиться к следующему поединку, а вот Кьяло…

– Эй, ты куда? А кто мои доспехи наверх потащит?

Парень, не сбавляя хода, вильнул в сторону, подхватил мою сумку, в которую я и сложить-то еще ничего толком не успела, и вернулся на прежнюю траекторию.

– А ну стой! – Пришлось сделать над собой усилие и подняться с такой родной и уютной скамейки. Земля под ногами качнулась, но сохранила горизонтальное положение. Что ж, не так уж все и плохо, видимо. – Или ты сейчас же объясняешь мне, что происходит, или я буду тебя зверски пытать. А если ты умрешь в процессе пыток, то приглашу Тьяру – она и мертвого разговорит. И вообще, где тебя носило?

– Что? – Кьяло обернулся через плечо.

– Ну, где ты был во время моего поединка? Ясно, что не среди зрителей, иначе не подошел бы ко мне последним…

– Да я сначала искал, откуда лучше видно, а потом мельком услышал… короче, ночью Вильда повесилась!

– Не повесилась, – отмахнулась я. – Нельзя на здешних люстрах вешаться, опасно для жизни.

– А ты откуда знаешь?

– Я вообще все знаю!

– Да? И то, что труп пропал?

– Как пропал???

– А вот так! Ее нашли повешенной, полюбовались и оставили висеть до дальнейшей экспертизы. Потом отвлеклись на построение и открытие турнира. А труп тем временем исчез из запертой комнаты.

Я невольно хихикнула. Жизнь становилась все интереснее, а существование в академии еще одного мага уже не подвергалось сомнению. Ладно, ночью пойду ловить этого сумасшедшего. Хотя… ловить-то ночью… А вот осмотреть комнату Вильды можно было бы и прямо сейчас, пока все глазеют на турнир.

– И еще… – На лице Кьяло появилось совершенно непередаваемое выражение. С таким обычно говорят две фразы: «Мне нужно в туалет» и «К нам едет ревизор!» Но, кажется, первая была бы сейчас не совсем в тему. – К нам едет комиссия от инквизиции!

Как любой квалифицированный маг, Олег прекрасно знал, что заклинания – вещь крайне ненадежная. Поэтому в кармане куртки у него лежал пистолет, а на поясе висел кинжал. Варвара ласково называла это холодное оружие тесачком и одно время даже приноровилась чистить им картошку. Когда Олег узнал об этом, то долго ругался: все-таки ритуальный стилет, да еще и некромантский – это вам не кухонный ножик с пластмассовой ручкой. Но девушка только лукаво ухмылялась и разводила руками. Да и сам кинжал, как ни странно, не возражал против такого применения.

От мыслей о Варваре в груди потеплело. Конечно, она устроила настоящую истерику, пытаясь не пустить парня к самопровозглашенной властительнице Запределья, но это вполне можно понять. В конце концов, должен же быть в мирах хоть один человек, которого стоит бояться. Ну или хотя бы остерегаться…

Олег неожиданно для себя обнаружил, что волнуется. Руки начали ощутимо подрагивать, да и коленки вели себя как чужие.

Парень достал из внутреннего кармана куртки фляжку и сделал душевный глоток. Помогло. В голове прояснилось, и дрожь прошла.

Ну, пора!

Все действия были продуманы до мелочей.

Пройти по секретному тоннелю к дверце, ведущей в тронный зал Девианта. Посмотреть, где Арая. И выстрелить.

Просто, как все гениальное.

Задача, стоящая перед придворным магом, облегчалась еще и тем, что королева не гуляла по огромному помещению, а спокойно сидела на троне. Лицом к главному входу. Спиной к нему.

Несмотря на внешнюю непоколебимость, трон Девианта представлял собой далеко не самую прочную конструкцию. Прострелить спинку – плотный бархат, натянутый на фанерный каркас, – сложности не вызывало.

И Олег выстрелил. Раз, другой, третий… Четвертого не получилось.

– Впервые убиваешь кого-то, да? – вкрадчивый женский голос прозвучал возле самого уха. – Забавный ты парнишка! Первый раз вижу некроманта, которому доводилось только оживлять. Зато так качественно оживить, как ты, сумел бы не каждый.

Олег нервно сглотнул и скосил глаза на источник звука. Арая, живая и невредимая, стояла рядом с ним. В руках королева небрежно крутила какую-то палку, увенчанную рубином. Не то скипетр, не то жезл. Оправдываться было поздно. Все, что оставалось, – состроить хорошую мину при плохой игре.

– Рад видеть вас в добром здравии, ваше величество!

– Я бы на твоем месте не радовалась… Впрочем, как знать. И, кстати, можешь выдохнуть. В ближайшие несколько часов я тебя убивать не буду. Сначала поговорим. Присаживайся!

Парень бегло оглядел тронный зал, уже представив себе, как где-то возникает из воздуха стул. Или хотя бы колченогая табуретка… А вот ничего подобного!

– А куда садиться?

– Да куда хочешь, – пожала плечами королева. – Можно даже на трон, я не обижусь. Не знаю, правда, как твой законный правитель на это отреагирует… В конце концов, это его сиденье, не мое.

Олег покосился на трон, в спинке которого зияли ровненькие дырочки с оплавленными краями. Потом на собственный пистолет. Задумчиво хмыкнул и убрал оружие в карман куртки.

– Нет, спасибо. Я постою, если позволите. Не хочу джинсы об пол пачкать.

– Ну стой. Только учти – разговор будет долгим.

С этими словами властительница Запределья взмахнула длинными ресницами и величественно опустилась в незамедлительно появившееся кресло.