Зовите меня Линк. История эта началась в тот момент, когда жизнь моя, по идее, должна была закончиться.

Был инженером, была семья, дом. Потом начались трудные времена в стране, проблемы на работе. Потом поцапался с начальством, и меня под благовидным предлогом уволили. Сразу найти работу не получилось, а семью кормить надо. Сильно переживал, начал выпивать. Потом начались скандалы в семье, и жена ушла. По пьяной лавочке подмахнул какие-то бумаги и потерял квартиру. История, каких тысячи. Без прописки на работу не берут, а без работы на ноги не встать. Короче, последние полгода бомжевал. Чтобы выжить, научился и объедки из мусорного бачка жрать, и пить все, что горит, и в холода спать в обнимку с такими «людьми», на которых раньше и смотреть бы побрезговал. А потом ничего, свыкся – сам такой же. Не зря же говорят: от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Мне еще повезло, что бомжевание попало на весну – лето, как-то перекантовался. Но скоро начнутся холода. Здоровье мое и до этого не было железным, а в последнее время и вообще… Так что сроку я себе отмерил от силы неделю – потом похолодает, я загнусь, и прикопают меня в ближайшей канаве. И никто больше не вспомнит.

Соответственно, в тот вечер я шел по усыпанному золотыми листьями осеннему лесу на окраине города (шел – это, конечно, сильно сказано). Пьяный, в какой-то хламиде, грязный и обросший, я шатался от дерева к дереву в пределах тропинки. Настроение тоже качалось от жуткой тоски (неохота ведь помирать) до умиления рощей золотой (как там у Есенина… нет, не помню). То хотелось целовать первого встречного, то прибить к черту. Вот в момент острого желания прибить кого-нибудь я и нашел свой камень.

Вернее, споткнулся или зацепился за что-то и прямым ходом к камушку, головой. Ощущения – полная ж…

Очнулся я уже к вечеру. Вокруг сумерки, все серое. Морда в крови, во рту гадость, в ушах звон, в башке колокола. Хорошо приложился. Встать получилось раза с пятого, причем я собрал на себя весь мусор и грязь с ближайших десяти метров леса. Пошатываясь и матерясь про себя, побрел потихоньку в сторону города. Неожиданно понял, что сквозь звон в ушах слышу голоса людей. Нормальные люди в это время дома сидят. Скорее всего, это кто-то из таких же, как я. А что, может, и куревом разживусь, решил я и поплелся на голоса. Но радость была недолгой. На поляне, куда я вышел, стояло несколько телег, а вокруг них бегали штук пять мужиков и гробили друг друга дрынами, причем, похоже, железными. На земле в крови валялось еще несколько тел.

Вот мля, матюгнулся я про себя, угораздило же так не вовремя пойти за куревом. И своих проблем хватает, а тут еще и чужие в довесок получить можно. И как в воду глядел. Пробегающий мужик мимоходом дал мне по морде, и я как пушинка улетел на кучу уже готовых тел. Выплывая из тумана, потряс головой, и меня вдруг захлестнула обида. Я, может быть, и бомж, но свои последние несколько дней хотелось бы прожить без таких вот подарков. Тут мне некстати под руку попалась какая-то железяка с очень удобной ручкой. А что, терять мне уже нечего, а вот врезать кому-нибудь будет приятно. Тут оставшаяся в живых троица закончила разборки и пошла ко мне. Судя по количеству крови и состоянию валяющихся тел, живым меня не отпустят и бежать бесполезно. И когда они кинулись на меня, я, собрав последние силы, тоже пошел на них. Поединщик из меня никакой, но все равно, едва различая сквозь туман в глазах фигуры бандитов, я чего-то там махал своей железякой, уворачивался и несколько раз даже попал. И очень сильно удивился, когда все закончилось. Причем вроде как я живой, а бандиты – нет. Но гордиться я собой не стал. Во-первых, я даже не понял, как это сделал. А во-вторых, сил осталось только стоять. Когда с другого края поляны ко мне побежали еще какие-то мужики, смог только раз поднять свою железяку. У меня сразу поплыло перед глазами, и я осел на землю. Потом меня, кажется, попинали. Потом не помню.

В следующий раз я очнулся резко, но не по своей воле. А по воле вылитого на меня ведра с холодной водой. Несколько минут пытался понять – где я и что я. Примерно получалось, что стою согнувшись, голый по пояс в каком-то подвале. Руки вывернуты назад и веревкой подтянуты к потолку. Судя по аркам и потолку – дом старой постройки, даже света нет, а освещение – от свечей и факелов. Передо мной расположилась троица, словно сошедшая с картин про инквизицию: за столом, похоже, председатель с писарем, немного сбоку мордоворот в кожаном фартуке, так же, как и я, голый по пояс. Я почти не удивился, когда заметил жаровню и столик с неприятными инструментами. Ребята очень серьезно относились к своей работе, но я не волновался. Знать ничего не знаю, бомжую, на полянке оказался случайно, а что убитые – так я к концу разборки подошел.

Заметив, что я очнулся, налюбовался на подвал и проникся, так сказать, обстановкой, председатель начал задавать вопросы. Но тут у нас сразу вышла непонятка, причем буквально. Я не понимал, что он говорит, а он что я. Вроде звуки различаются, но язык какой-то непонятный. Председатель стал на меня орать и чего-то требовать. Потом немного попытали, но без фанатизма, да и зачем. Я вовсю включил дурочку, орал как резаный от малейшего шлепка и каялся во всех смертных грехах (типа утащил конфетку в детском саду). Слов они не понимают, а так видят – полностью готов к сотрудничеству со следствием, бить не стоит. Минут через десять они поняли, что толку не будет, и сделали перерыв. Секретарь куда-то шустро сгонял и привел какого-то мухомора. Тот стал задавать мне вопросы на совсем уж несусветных языках. Я сначала решил, что это шутка, начал ему подыгрывать – выдал все известные мне фразы типа «парле франсе», «шпрехен зи дойч» и так далее. А потом меня стало заедать – а по-русски им говорить западло, что ли? Ну и выдал им в пять этажей. Самое несмешное, но мат они поняли сразу. Несмешное, потому что мне тут же врезали по самым болючим местам. Когда немного пришел в себя, председатель уже принял какое-то решение. Меня проволокли по каким-то мрачным коридорам (и где они их взяли, в нашем городе таких вроде нет) и, не церемонясь, швырнули в камеру.

Ну что ж, камера так камера. Лишь бы кормили вовремя, а с братвой я постараюсь договориться, не впервой. Однако и здесь все сразу пошло наперекосяк. В камере уже сидели пятеро жлобчиков в самой разномастной одежде, но вот взгляды у всех были одинаковые, и они мне резко не понравились. У всех было одно – предвкушение потехи. То ли они очень заскучали здесь, то ли им напрямую указали сделать со мной что-то явно нехорошее. Не успела еще дверь закрыться за стражниками, как один, самый борзый, подскочил ко мне и стал наезжать. Ничего не понимая из его злых выкриков, я попытался замять ссору, нарочно разговаривая тихо, скромно, медленно. Но мои слова его только взбесили. Не знаю, на самом деле или притворялся, но он сразу выхватил нехилый такой нож и наотмашь ударил меня. Рефлекторно уклонившись, в последний момент подхватил его руку в локте, а другой продолжил движение его кулака. Рука согнулась, и нож с мягким звуком вошел прямо в сердце. Все замерли. Я и борзый – не понимаю, как это у меня получилось. Его подельники – в ожидании, когда же я упаду. Но когда упал борзый, разом встали и с мордами типа «ну все, тебе п…» пошли на меня. Бежать мне было некуда, просить прощения бесполезно, поэтому пришлось выдернуть нож из первого и кинуться вперед, а то долго мне не устоять. Дрались они как-то странно – движения манерные, медленные, как у водолазов в воде. Я, конечно, не Брюс Ли, но такой возможностью было грех не воспользоваться. Пробежав между ними, успел каждого ножом ткнуть или полоснуть по горлу. Подскочив к противоположной стене, резко развернулся, но драться было уже не с кем. Все четверо удивленно смотрели на меня, и у всех хлестала кровь, затем все попадали. Вслед за ними и я сполз по стенке. С моими силенками и минуту продержаться было удивительно. Я уже поплыл, когда в камеру вбежала охрана. Все улики были налицо – пять трупов, кровища, я с ножом в руке. Меня тут же очень жестко замесили, и опять – провал в памяти.

На следующий, наверное, день меня опять привели в сознание ведром воды. Охрана поволокла по коридорам. Несмотря на волочащиеся ноги, меня пробило на хи-хи. Больно уж все начинает напоминать старые фильмы про партизан и гестапо. Я и рад бы все рассказать, только это уже никому не нужно. Приволокли в тот же подвал, и тот же председатель начал действо, напоминающее судилище. Вызывали каких-то людей, их о чем-то спрашивали, они что-то отвечали. Я в это время валялся на полу, так как сил не было даже сидеть. В конце концов председатель сделал умный вид, что-то грозно прокричал, подписал какую-то бумагу, махнул рукой, и меня опять уволокли.

Следующие несколько дней я провел как король. Отдельная камера, никаких сквозняков, двухразовое питание, можно целыми днями валяться и ничего не делать. Тело, правда, все в синяках, морда, как подушка, глаза заплыли, и сил хватало только миску с баландой приподнять. Но главное – никто не трогает, а вскоре так или иначе все кончится.

Потом пришла охрана, надела кандалы на руки и ноги, выгнала во двор этой тюрьмы. Меня с двумя десятками таких же бедолаг загрузили в клетки на телегах, запряженных лошадьми, и куда-то повезли. Первый день я просто наслаждался покоем, солнышком и спал как на полке в лучшем купейном вагоне. На второй очухался настолько, что мне наконец-то пришла в голову мысль: а куда же я, собственно, вляпался? Информации к размышлению было мало и вся какая-то странная. Первое, что приходило в голову, – меня продали в рабство куда-то в южные края. Вроде и климат очень теплый, и кинжалы у всех мужиков, и язык непонятный. Только вот покрой одежды больше напоминает средневековый, да и какой идиот купит такого дохлого бомжа, как я? Опять же за целый день не видел ни одной машины. Неужели в такую глухомань загнали? Тогда это объясняет, что почти все охранники шли с чем-то вроде мечей или сабель. Вроде бы у некоторых южан до сих пор принято ходить с саблями. Хотя не видно ни одного ружья или автомата, а те же горцы всегда их с удовольствием использовали. Так ничего и не придумав, решил подождать дальнейшего развития событий.

Ехали мы еще два дня. Охрана с нами не очень цацкалась. Кусок хлеба, плошка воды утром и вечером. В остальное время они смотрели сквозь нас, не замечая. Зэки же вели себя немного странно. Все ехали молча. Ни шуток, ни зубоскальства. Хотя контингент подобрался весьма разный. Если судить по одежде и лицам, тут были и солдаты, и откровенные бандюги, и вообще непонятно кто (типа меня). Но ехали все как на смертную казнь, хотя зачем было тащить нас в такую даль? Шлепнули бы в той же тюрьме, из которой забрали. Значит, место, куда мы приедем, веселым точно не будет.

Мы ехали-ехали и на четвертый день приехали. Телеги остановились возле небольшого сооружения. Нас выгнали из клеток и цепочкой завели внутрь на какую-то площадку, усадили на землю в кучку и оставили ждать. Сооружение по планировке напоминало амфитеатр. Небольшая, метров двадцать на тридцать арена, загородка, три ряда сидений. Для театра как-то неудобно, аудитория для студентов – так под открытым небом. Охрана спряталась в тенек, а мы так и сидели, понурые, под солнышком. Часа через три в голове осталась только мечта о чашке с водой, но всем на нас было наплевать. Тех, кто пытался вякнуть, охрана быстро успокаивала плетьми и дубинками. Наконец еще через пару часов началось какое-то шевеление. Нас подняли, поставили в шеренгу и опять стали ждать. Вскоре появились и наши новые хозяева, вернее, хозяйки. Гуляющей походкой к нам подошла группа молодых женщин. Все фигуристые, симпатичные. Одежда довольно разная – одни, как нормальные, в длинных платьях, другие в одежде, как у амазонок (штаны, сапожки, куртки, мечи у пояса или за спиной).

Потом начался местный шопинг. Во всяком случае, мне это живо напомнило продажу рабов на невольничьем рынке (как я это себе представлял со школы). Дамочки стали прогуливаться вдоль строя. Совершенно не обращая внимания на нашу реакцию, они подозвали начальника охраны, и тот на полусогнутых рассказывал им что-то о привлекших к себе внимание зэках. Хотя по-настоящему понравились только двое. Мужики крепкие, высокие. Им и зубы посмотрели, и мышцы пощупали. Ну точно, рабов выбирают. Остальным внимания было несравнимо меньше. А до меня (я стоял с краю) и вообще дошла только одна. Причем в весьма плохом настроении. Скривив презрительно мордашку, вперилась в меня взглядом. Мне в это время уже все надоело, и в голове вертелась только одна мысль – будут ли нас сегодня кормить и когда. Так что на ее злой взгляд я ответил совершенно равнодушно, и это ее, похоже, зацепило. Дело в том, что остальные зэки, как я заметил, при приближении дамочек начинали дергаться, как от испуга. Постояв передо мной и не дождавшись никакой реакции, она вообще взбесилась и оскалилась на меня, как волчара, причем буквально. Клыки у нее оказались весьма приличные. Вот тут я очень удивился. Не каждый день симпатичная женщина скалится на тебя так. Вампирша, что ли? А что еще придет в голову после уймы всех наших фильмов ужасов и книжек для детишек. Хотя, по фильмам, вроде бы на солнышке они ходить не должны, а эти гуляют. А кто тогда она? Может, с таким дефектом уродилась? Видя мой ступор, вампирша медленно закрыла рот и сама с удивлением уставилась на меня. Потом что-то про себя решила, сморщилась, как будто хотела сплюнуть, но воспитание не позволило. Подозвав стражника, о чем-то поговорила. Резко крутанулась и, не оглядываясь, ушла к общей группе.

Закончив осмотр, дамочки собрались все вместе и что-то начали обсуждать. Мне даже показалось, что они бросали между собой жребий. Затем вперед вышла первая. С довольной улыбкой забрала одного из пары лидеров нашего смотра и тут же умотала. Вторая забрала следующего и тоже ушла. Третья подошла к нашему строю уже без улыбки. Еще раз пройдясь вдоль строя, она пренебрежительно махнула рукой и тоже ушла. Четвертая сделала так же. А вот пятая подошла уже в самом поганом настроении. Видя ее поджатые губы и раздувающиеся ноздри, других вариантов не возникало. Пройдясь перед строем, она вдруг остановилась и начала что-то зло выговаривать. Когда закончила, на минуту повисла гнетущая тишина. Затем женщины молчком отправились на трибуны, по нашему строю пронесся вздох обреченности, а стражники двинулись к нам, неся какие-то свертки. В них оказались самые разномастные мечи, сабли, ножи. Идя вдоль строя, стражники перед каждым зэком метрах в пяти бросали что-нибудь из оружия. С меня сняли кандалы и бросили передо мной ржавый меч. Пока раздавали оружие, никто даже не пошевелился. Я сначала подумал, что это из-за лучников, которые пристально следили за нами. Но, поглядев на остальных, увидел на всех лицах обреченность. Хорошо, что я не понял ни словечка, поэтому и мог еще воспринимать окружающее более-менее спокойно. Но, судя по приготовлениям, нас хотели свести в гладиаторских боях. Однако действительность оказалась проще и страшнее. Злюка во время приготовлений нервно расхаживала по другой стороне арены. Когда все было готово, она вышла на середину арены и что-то резко скомандовала. И начался кошмар. Весь строй зэков бросился к оружию на земле. Похватав его, они, кто поодиночке, кто группами, пошли на злюку. Та рассмеялась и сама пошла на них. А дальше началось избиение. Во все стороны летели брызги крови и отрубленные части тел. У зэков просто не было шансов – злюка превосходила их несоизмеримо. Я как зачарованный смотрел на эту бойню. Нереальность происходящего вдруг оформилась у меня в отчетливую мысль – это не Земля. Не может быть такой дикости у нас, чтобы вот так, для развлечения, убивать людей. И жить мне осталось несколько минут. Вдруг взыграла моя гордость (или хотя бы ее остатки). Совсем не такой представлял я свою смерть. Умереть от голода и болезней – с этим я почти смирился. Но вот быть зарезанным как скот какой-то психованной бабой для развлечения?! И, как часто бывает в минуту приближения смерти, я поднял голову к небу и зашептал:

– О, боги этого мира. Я не знаю ваших имен и не возносил вам молитв, ибо чужой я в вашем мире. Об одном я прошу вас в последние минуты своей жизни – дайте мне сил, чтобы достойно встретить смерть!

Ответа я, конечно, не услышал, но на душе стало спокойнее, появилась какая-то отрешенность. Злюка к этому времени добила последних зэков и оглядывалась по сторонам в поиске новых жертв. Заметив меня, так и не сошедшего с места, она пришла в хорошее настроение и начала мне что-то с ехидцей выговаривать. Затем приглашающее помахала мне рукой. Ну что ж, пришел и мой черед. По пути поднял свой меч, затем еще один, чем вызвал у злюки новый взрыв смеха и ехидных замечаний. Удивительно, но с каждым шагом силы у меня как будто прибывали и появилась уверенность, что просто так я ей не дамся. Встав в нескольких шагах от злюки, спокойно стал ждать.

Она еще немного надо мной поизгалялась, хохоча до слез и обзывая, похоже, всякими нехорошими словами. Я продолжал спокойно ждать. С каждой секундой силы у меня прибывали и прибывали, так что я смог даже выпрямиться по-настоящему и стал в некое подобие боевой стойки, чем вызвал у злюки новый приступ смеха и комментариев. Я продолжал ждать. Наконец ей это надоело, и она решила со мной немного поиграть. Сделала несколько пробных ударов – я отбил. Еще несколько – я снова отбил. Хмыкнув, она пошла в атаку по-настоящему. Количество и сила ударов все время нарастали, но я их отбивал. Отскочив ненадолго, она уже одобрительно что-то сказала и снова бросилась в атаку, еще увеличив скорость. И тут я начал работать обоими мечами. Ей сразу стало не до смеха. Несколько минут мы рубились на равных, а потом я почувствовал, что не такая уж она и крутая, начал видеть ее ошибки. А потом сам пошел в наступление, и она уже не могла ничего со мной поделать. Выбив ее меч, я приставил свой к ее горлу. Все замерли. Ну что ж, теперь поиграем. Отступив назад, я позволил ей схватить меч, и бой снова начался. Опять выбив ее меч, я настолько осмелел, что бросил ей уже один из своих. Зашипев, как змея, и показав в оскале такие же большие клыки, как и у первой вампирши, она тут же бросилась в атаку. А у меня началось упоение боем. Все было легко и просто. Уже одним мечом я начал гонять ее по арене и скоро снова выбил у нее оружие. Самоуверенности у нее поубавилось, но сдаваться она явно не собиралась.

А меня всего распирало от избытка сил. Я указал на ее кинжал, а сам, отбросив меч, поднял валявшийся на земле чей-то пояс и стал похлопывать им себе по заднице. Сначала она не поняла моих действий, затем не поверила моей наглости, а когда осознала смысл моих намеков, то, рыча от ярости, бросилась на меня. Но мне уже было все равно. Перехватывая блоками с ремнем ее руки, я несколько раз повалял ее по земле, при каждом удобном случае шлепая тем же ремнем по заднице. Для нее каждый такой шлепок был хуже удара мечом, и она все больше теряла над собой контроль. В очередной раз замотав ей руки, я отобрал кинжал и, вздернув ей руки, потискал за грудь (очень хорошую, кстати). Глядя, как она на меня идет, понял, что пора заканчивать эти игры. У злюки снесло крышу от бешенства, и она шла на меня уже без всяких изысков, оскалившись, с одним только видимым желанием – загрызть. Уклонившись, я проскользнул ей за спину, заблокировал руки и, откинув ее голову, припал губами к шее. Сначала я хотел загрызть ее сам, а потом стало стыдно – все-таки женщина, и с огромным наслаждением поставил ей отличный засос. Она, не понимая, что я делаю, забилась в моих руках, но вырваться не смогла. Отбросив ее, я огляделся. Женский контингент подбегал ко мне, окружая со всех сторон, и у каждой в руке блестела острая железяка. Злюка сидела на земле с ошарашенным видом, держась за шею, и встать не пыталась. Меня окружили и остановились, видимо, перед тем как разом кинуться. Я счастливо улыбнулся.

– Спасибо вам, боги. Хороший день, чтобы встретить смерть. Я испытал и отчаяние, и упоение боем, и радость победы. Теперь я готов принять любую судьбу, которую вы мне приготовили.

После этих слов силы мои резко пошли на убыль и, приветливо помахав женщинам ручкой, я со счастливой улыбкой бухнулся в кровь и грязь, погружаясь в темноту.

Настроение испортили с утра на работе. Поцапались с другим отделом на ровном месте. После обеда знакомые, делая очень тонкие намеки о перегруженности работой и необходимости отдыхать, уговорили меня съездить посмотреть на новую партию смертников. Зная заранее, что ничего там хорошего не будет, все-таки согласилась. Какая-никакая, а прогулка. На месте так и получилось. Идя вдоль строя смертников, чувствовала привычные страх, ненависть, немного надежды. Все как обычно. Более-менее подходящих была всего парочка, а остальные сплошной сброд. Если по жребию не попасть в первую тройку, то шансов на мужичка никаких. С такими нехорошими мыслями и дошла до конца строя. Тут стала понятна причина противного запаха, уже некоторое время раздражавшего меня. С краю строя стоял не просто урод, а вообще какое-то детище помойки. Заросший, в рванье, сине-желтый от побоев, опухший, с заплывшими глазами и воняло от него, как из помойного ведра. А когда попробовала послушать его настроение, поняла только мысли о жратве. О боги, и вот из такого приходится выбирать! Если бы не был такой грязный и вонючий, точно бы загрызла на месте. Не сдержав злости, оскалилась на него, а в ответ получила только чувство огромного удивления. Неужели это чмо видит Ларгу первый раз в жизни? Так я и рявкнула: что, ни разу Ларгу не видел? Но этот мусорщик (по-другому не скажешь) только пялился, и все. Ни страха, ни ненависти – только непроходящее удивление и ступор. Теперь уже настала моя очередь удивляться. Или он такой тупой идиот и жил в глухомани на самой дальней помойке, или это нечто.

Можно не сталкиваться лично, но не знать о Ларгах – о таком я не слышала. Только теперь обратила внимание на его кандалы. Оглянувшись, поняла, что из всего строя только он стоит в кандалах. У остальных успели снять, или этого считают самым опасным, – в недоумении подумала я. Кликнув стражника, потребовала рассказать об этой куче мусора. Оказывается, поймали его дней десять назад во время нападения на обоз. Как было дело, никто не видел, но, когда подоспели стражники, в живых был только этот, весь в крови и с мечом в руке. Сразу бросился на стражу, но сил осталось мало, и его легко скрутили. На допросе говорить не отказывался, но нес какую-то тарабарщину, а обычную речь не понимает. Судья заподозрил его в обмане и решил посадить в камеру с подставными, чтобы те выпытали из него правду. Но ничего хорошего из этого не получилось. Не успела охрана дойти до конца коридора, как началась драка. А когда заскочили в камеру, то увидели только пять трупов и этого с ножом. Ну его и обработали по полной. Господин судья очень осерчал и сразу подписал смертный приговор. А чтобы не было проблем, заковали в кандалы. В дороге вел себя тихо и ничего необычного не делал. Вот и все.

Подивившись несоответствию вида и приписываемым делам, пошла к девочкам. Быстренько бросили жребий. Мне, с моим везением, достался шестой номер. При нынешнем выборе смертников считай что ничего. Две счастливицы забрали лучших (среди худших, хихикнула я про себя). Две других просто прошли перед строем и ушли. А вот пятая, Нинель, уже вышла заведенная, а пройдя вдоль строя, и вовсе озлилась. Мы, предчувствуя, что сейчас будет, молча ждали.

– Это сборище скотов, уродов и извращенцев, один вид которых вызывает отвращение и омерзение. В соответствии с законом я, как третья Ларга, не нашедшая достойного выбора для себя, принимаю на себя право привести в исполнение смертную казнь, которой подлежат все стоящие здесь. Раздайте приговоренным оружие, – приказала она страже.

Закон, конечно, древний, но ссылаются на него не часто, подумала я про себя. Обычно только нервные бабы, которым стало невтерпеж без мужика. Злость срывают, не более. А превращаться в палача…

Пока раздавали оружие смертникам, девчонок растащило устроить пари – кто из смертников дольше продержится. Про победу никто и помыслить не мог. Быстренько разобрали, кто чей будет. Мне, как подошедшей последней, достался – кто бы вы думали? – правильно, мусорщик. Некоторые язвы ласково посоветовали мне не расстраиваться, в жизни всякое бывает. Неожиданно мне припомнились слова стражника о количестве убитых, приписываемых мусорщику, и я не менее ласково пообещала забрать его себе, если он останется жив. Мерзкое хихиканье только усилилось. Теперь уже все с интересом ждали начала боя.

Нинель, наконец, дала команду, и смертники бросились к ней. Настоящего боя не получилось. На одного человека приходилось не больше десятка ударов. Затем завершающий удар и переход к следующему. Я невольно следила за своей «темной лошадкой». С самого начала он повел себя не как все. Вместо того чтобы броситься вперед, он остался на месте, с какой-то растерянностью и недоумением глядя на происходящую резню. Затем до него все-таки дошло – он поднял голову, закрыл глаза и, похоже, начал молиться. Я аж заматерилась – даже сдохнуть по-человечески не может! Наверное, то же самое подумала и Нинель, к тому времени закончившая добивать еще живых на арене. Углядев мусорщика, она издевательски-ласково начала звать его:

– Дорогой, ну что же ты! Я уж вся заждалась тебя.

Мусорщик, наконец, очнулся и медленно пошел к центру арены. По дороге подобрал свой меч, потом зачем-то еще один. Так, волоча мечи за собой, вышел на середину, встал, не доходя до Нинель, и замер. Та аж захлебнулась от радости. Такой противник – большой и сильный, двуручник. Какая честь для нее! Несколько раз обойдя вокруг мусорщика, Нинель продолжала упражняться в остроумии, но тот стоял молча и не шевелился. Девочки покатывались со смеху над шутками Нинель, а мое внимание все больше привлекал мусорщик. Он стоял неподвижно, но все время как-то почти незаметно, но непрерывно менялся. В какой-то момент он вдруг перехватил мечи поудобней, выпрямился и снова замер, но уже как воин, готовый к бою. Остальные, смеясь и развлекаясь, этого не заметили. Наконец Нинель, перейдя от слов к делу, нанесла несколько шутливых ударов. Мусорщик немного неловко, но отбил. Нинель стала увеличивать силу и темп, но пробить защиту не смогла. Причем движения мусорщика с каждым ударом становились все увереннее и гибче.

Теперь уже шутки кончились. Нинель бросилась вперед и стала биться в полную силу. Тут же мусорщик словно взорвался, начав биться сразу двумя мечами. Пространство между ними превратилось в сплошной вихрь свистящей стали. Несмотря на все усилия Нинель, она так и не смогла пробиться в этом вихре. Причем вскоре стало заметно, что он просто сдерживает ее, не пытаясь нанести ей удар. Шутки вокруг меня смолкли. Все уже не просто с интересом смотрели на неожиданный поединок, но появилось и некоторое напряжение. Человеку устоять против Ларги – это уже неожиданно. А потом мусорщик еще увеличил силу и скорость ударов и сам пошел в наступление. Несколько каких-то хитрых связок, и, выбив меч из рук Нинель, он приставил свой меч к ее горлу. Тишина наступила гробовая. Постояв несколько мгновений неподвижно, он снова отошел, приглашая Нинель к бою. Ту уговаривать было не надо. Но очень скоро она снова стояла с пустыми руками и чужим мечом у горла. На этот раз, отойдя на пару шагов, мусорщик улыбнулся и бросил ей один из своих мечей. Это уже становилось очень интересно. «Он, похоже, настолько уверовал в свои силы, что скоро начнет биться голыми руками», – внезапно подумалось мне. Так вскоре и получилось. После короткой схватки Нинель снова осталась без меча. На этот раз мусорщик просто указал на кинжал Нинель. Себе он, отбросив меч, взял чей-то пояс, валявшийся на земле. Сначала все ошалели, не понимая, что он делает. Но когда он демонстративно несколько раз шлепнул себя ремнем по заднице, все глухо зарычали. Пообещав отшлепать Ларгу ремнем, как простую служанку, он обрел себе врага до конца своей короткой жизни. Но ярость Нинель ей не помогла. Мусорщик как-то по-особому перехватывал ее, заплетал руки и после шлепка по заднице отбрасывал назад. Несколько раз покатав ее по земле, он, в очередной раз поймав Нинель, отобрал у нее кинжал, задрал ей руки и несколько раз провел своей рукой по ее груди. Тут уж все, не сговариваясь, пошли на арену. Но схватка уже кончилась. Напоследок впившись губами в шею Нинель, мусорщик отбросил ее. Прижав руку к шее, она уже не поднялась. Эта скотина, улыбаясь, что-то гордо прокричал, обращаясь к небу. Затем приветливо помахал нам ручкой и рухнул на землю.

Несколько минут мы стояли молча, пытаясь понять, что же здесь произошло. Как обычная казнь превратилась в бой, в котором Ларга выжила лишь по милости смертника? Вдруг одна из девушек, Карина, шагнула к мусорщику и собралась ткнуть его кинжалом.

– Стой, не трогай его, он теперь мой! – неожиданно для себя заорала я.

Карина, замерев, несколько раз перевела взгляд с меня на мусорщика и обратно. Затем очень ехидно заулыбалась и преувеличенно вежливо заговорила:

– Да-да, конечно, он теперь твой.

И, не выдержав, заржала как лошадь. Подойдя ближе, я поняла причину. Мусорщик во время схватки и при падении разодрал до конца свое тряпье. И теперь валялся, выставив свое мужское хозяйство напоказ. Разумеется, все это было случайностью, но в данной ситуации выглядело как последнее оскорбление. Поэтому Карина и бросилась отсечь это непотребство. А я своим воплем поставила себя в совершенно двусмысленное положение. Мусорщик и так теперь мой, а выглядело, будто для меня самое главное – его… Остальные девушки быстро разобрались в ситуации и вскоре тоже заливались смехом, делясь своими выдумками на наш счет. Что вы хотите – коллектив женский, громкая известность на ближайший месяц мне теперь гарантирована. Лучше самой посмеяться над собой, иначе заклюют. Ситуация дурацкая, но напряжение спало.

С Нинель все было в порядке. На шее оказался не укус, а приличный засос. Если не считать унижения от такого поражения, то все обошлось. Мусорщик теперь мой, и она его не тронет. А уж после такого боя прирезать беспомощного – себя не уважать.

Девочки быстренько собрались и уехали, оживленно обсуждая происшедшее. Стражники занялись уборкой трупов. Мусорщика закинули в повозку, а я поехала верхом. Поглядывая на беспомощно болтающееся тело мусорщика, я пыталась разобраться, что же я такое нежданно получила и что меня все время беспокоит. Избитый урод – бывает. Мысли только о жратве – может, действительно давно не ел. Не знает языка – мало ли из какой глубинки. Тупой? Только тупой вряд ли умел бы так биться. А вот его отношение к Ларгам – это серьезно. О нас он точно не знал, не боялся и даже во время боя относился к Нинель как к женщине, а не врагу. Это ж надо додуматься – вместо добивающего удара поставить засос. Ларге! И система боя у него необычная. Многие из его приемов я не знаю, а некоторые даже не поняла. Вопрос: где такому и так серьезно учат? Тут мое внимание привлекли руки мусорщика. Наклонившись, внимательно их осмотрела. Кисти сильные, хорошей формы. Грязные и побитые, но не раздавленные тяжелой работой. Явно руки благородного человека, а не солдата. И что же получаем в итоге? Человек благородного сословия, владеющий несколькими языками, но не знающий нашего (стражник говорил), не знающий и не боящийся Ларг, как минимум не уступающий нам в бою… С точки зрения Тайной стражи получается – шпион, возможно, специально прикидывающийся нищим. А учитывая несколько незнакомых языков, на которых он пытался говорить, можем получить несколько неизвестных государств с непонятным к нам отношением и планами. А это уже серьезно. И даже если все не так, разобраться надо обязательно. Отношения придется строить на доверительной основе, чтобы не спугнуть. Может, получится перевербовать. Для начала научить языку, а то даже нет смысла пытать. В любом случае игра может получиться интересная. Настроение начало быстро подниматься.

По приезде домой приказала слугам отмыть мусорщика и поместить в одну из гостевых комнат. И на всякий случай отправила слугу позвать целительницу. Что-то мне привычка мусорщика падать после боя без сознания показалась подозрительной. Целительница после диагностики и вправду рассказала нерадостные новости. Во-первых, предельное истощение организма. Во-вторых, почти полностью разрушенные легкие, проблемы и с другими органами. В-третьих, у него отсутствует почти половина зубов, а на остальных видны следы сверления.

– Или его очень сильно пытали, или в его местности не было хорошего целителя, – предположила она.

Для меня же этот факт показался очень значимым, так как хорошо вписывался в возникшие подозрения. Пришлось воспользоваться служебным положением и настоять на наилучшем лечении. Целительница не стала возражать, но предупредила, что объясняться с главой стражи я буду сама, а мусорщик ближайшие две недели будет только спать и есть. Пообещав приходить через день, она ушла.

Следующий день начался с визита к начальнице Тайной стражи. Леди Лилиара встретила меня с улыбкой.

– Слава о тебе и твоей знаменитой фразе гремит по столице, – засмеялась она. – Хочешь похвалиться деталями?

– С удовольствием, – попытались отшутиться я и начала рассказывать подробности со своими комментариями.

По мере рассказа лицо начальницы становилось все более серьезным. Побарабанив пальцами по столу, она задумчиво сказала:

– Каждый факт по отдельности может иметь вполне простое объяснение, а вот в сумме, действительно, получается достаточно подозрительно. Ладно, пока лечи его и попытайся ненавязчиво наладить отношения. Как только немного придет в себя, пришлю пару филологов, пусть в ускоренном темпе учат его языку и попытаются понять, откуда он. Затем надо будет привезти его в Академию и побольше узнать о его боевых возможностях. Как вариант – использовать как тренера (если, конечно, ему есть что нам дать). В перспективе – вербовка. Так что, пока однозначно не определишься, кто он, считай его своим главным заданием. В худшем случае – будет тебе игрушкой.

Сознание плавало в тумане. Примерно чувствовал, что меняются день и ночь, день и ночь. Иногда меня кормили, что-то делали. И опять туман. Сколько так продолжалось – не знаю.

Но однажды я просто проснулся сам. Голова чистая, ясная и пустая, без всяких мыслей. Прислушался к себе – ничего не болит, даже странно. Поглядел на свои руки – чистые, гладкие, с подстриженными ногтями. Заглянул под одеяло – оказывается, лежу голый, но тоже чистый, гладкий. Ни синяков, ни ран, ни язв. Зубы обследовал языком – все на месте!

Неужели в рай попал? – немного нервно подумал про себя. Начал понемногу оглядываться. Широкая кровать, небольшая тумбочка, письменный стол, большая светлая комната с высокими потолками. Найдя невдалеке на стуле одежду, оделся и начал обход. Вроде обстановка обычная, а нарастало ощущение чего-то старинного. Свечи на столе, окна высокие, теперь такие не делают. Все вокруг неуловимо напоминает старые дворянские усадьбы или английские поместья, как их показывали в кино.

Несколько дней я провел в парке. Нет, ночью я, конечно, спал в постели, но с утра шел в парк. Ходил, сидел, лежал. Это было так прекрасно – быть живым и здоровым. Я наслаждался каждым вдохом, каждым лучиком солнца, каждым дуновением ветерка, каждой травинкой. Думать ни о чем не хотелось. Со стороны это, наверное, выглядело как тихое помешательство, но мне никто не мешал, кормили как обычно. А потом отдохнувшее тело прямо-таки потребовало движения. С утра я начал потихоньку разминаться и сразу заметил странность. Как бы я ни двигался, какие бы движения ни придумывал, тело старалось завершить их по-своему. Сначала меня это напугало, а потом стало любопытно. Начав очередное движение, я не стал сопротивляться и позволил телу самовольничать. Но ничего страшного не произошло. Наоборот, движение получилось удивительно гармоничным и плавно перетекло в следующее, затем еще и еще. И еще удивительнее, что у меня появилось чувство узнавания и понимания смысла всех этих движений. Такое ощущение, как будто я все это когда-то знал, а теперь просто вспоминаю. Движение – в памяти всплывает целая серия. Новое движение – всплывает новая серия. Тело жадно впитывало эти знания, и я смог остановиться только поздно вечером. На следующий день решил попробовать другую комбинацию движений, и тело с готовностью откликнулось. Но стиль был уже другой. И на следующий день снова новый. И так каждый день. Через десять дней мне захотелось взять в руки меч. Быстренько изготовив учебный, стал пробовать. И снова узнавание… и снова… Потом мне потребовался второй меч. Каждый день по двенадцать часов тренировок. После этого сил оставалось только умыться и дойти до кровати. А утром тело опять требовало встать и идти тренироваться. В таком режиме пролетели три недели. К этому времени на мне не осталось ни грамма жира, а тело стало как у гуттаперчевого мальчика.

И вдруг нестерпимое желание тренировок исчезло. Придя утром в парк, сделал небольшую разминку, и все. Улегшись в траву, решил подумать, а что же все-таки происходит? Первое и самое хорошее – я жив и здоров. А вот почему – непонятно. Я ведь отлично помню, в каком был состоянии. И вдруг, как в сказке, живой и здоровый. Какие-то мужики с мечами, вампирши с кинжалами, гладиаторские бои, средневековые усадьбы…

Первое предположение – меня накачали наркотой какие-нибудь спецслужбы и сейчас ставят на мне опыты по воздействию на психику. Дебилизм. Зачем им старый полудохлый бомж?

Вариант второй. Я по-прежнему лежу в лесу с разбитой головой, и все вокруг – это мой бред, ведь я когда-то увлекался фантастикой. Получше, но тоже не все объясняет. Во время тренировок я почувствовал внутри себя еще как бы десяток человек, которые пытались взять надо мной верх. Хорошо хоть только в командовании телом. Про раздвоение личности я слышал, но чтобы удесятерение, внутри собственного бреда? Такого, наверное, нет ни в одном учебнике психиатрии.

Вариант третий. Все это правда, и я действительно каким-то образом перенесся в другой мир. Одна только нестыковочка: я ведь не фигуристая стерва, способная свести с ума любого своими подковырками на сексуальные темы, и не герой спецназа, готовый перевернуть весь мир. Кому и зачем мог потребоваться старый бомж? У нас от города до города бесплатно не повезут, а тут с планеты на планету за просто так? Тоже бред. Да и начало какое-то негероическое. Сначала меня чуть не убили, потом я… восьмерых, затем опять меня чуть не… А теперь, вообще, живу как в санатории. Кормят, поят, но из живых вижу только молчаливую служанку, приносящую еду. Зачем, почему? Сплошные вопросы, а информации ноль. Начать карьеру шпиона, что ли? Так, в бесплодных размышлениях, и прошел день. Открыто за мной не следили, но мое задумчивое безделье было явно замечено.

На следующий день ко мне с утра явилась целая делегация. Три весьма симпатичные женщины, одна из которых оказалась уже знакомой «вампиршей» и явно была здесь хозяйкой. Глядя мне в глаза, указала на себя и четко представилась. Затем представила спутниц. Насколько я понял их имена – Лара, Мила, Глори. Затем требовательно посмотрела на меня. Пришлось представиться и мне. Затем Лара удалилась, а Мила и Глори стали обустраивать, как я понял, учебную комнату. Везде понавесили картинки, какие-то символы (или иероглифы). Затем вручили мне листки бумаги и местный аналог ручки. А затем начался урок местного языка для самых маленьких. Картинка – слово, буква – произношение, движение с предметом – предложение. Как в детском саду. Говорили они непрерывно, но поочередно – местный аналог погружения в языковую среду. Я слушал внимательно, но уже через полчаса поплыл. Попытался записывать хоть что-то транскрипцией, как английский, но только запутался. Училок мои записи очень заинтересовали, но говорить они не перестали. В конце концов я смирился и стал учиться по их правилам, как лялечка. К вечеру результат был предсказуем – голова гудела, а запомнил я от силы десяток слов. Оставалось надеяться, что училки свое дело знают.

Теперь моя жизнь шла по еще более строгому расписанию. Зарядка, завтрак, утренние занятия, обед с училками, час отдыха, снова занятия, ужин и немного свободного времени. Уставал я еще сильнее, чем от физических упражнений, но к концу недели (это по-нашему) уже знал все предметы в доме. Отдыхать мне дали только в воскресенье.

Блаженство отдыха. С утра можно поваляться в постели, после завтрака на травке в парке, после обеда в тенистой беседочке. Развалившись на скамеечке, я блаженствовал. Все хорошо, только чего-то не хватает. И чего, интересно? Перебор отсутствующих причин для беспросветного счастья выявил всего одну. Я хотел курить. Последнее время мне было не до этого, а теперь даже скулы сводит. Невольно отдавшись мечтам, стал представлять, как на столике передо мной лежит пачка моих любимых сигарет, цвет пачки во всех нюансах. Рот стремительно наполнился слюной, и, чтобы не захлебнуться, пришлось открыть глаза. На столике передо мной лежала пачка сигарет!!! Несколько минут я оглядывал ее со всех сторон. Как и представлял, соответствует во всех нюансах. Наконец решился и взял ее в руки. Настоящая, твердая и пахнет табаком. Осторожно вскрыл и достал сигарету. Как настоящая. Захотелось закурить, а спичек нет. Уже более смело и целенаправленно закрыл глаза и во всех подробностях представил коробок спичек. Открыл глаза – и пожалуйста: лежит, дорогой. Торопливо закурив, затянулся и блаженно откинулся на спинку скамейки. Мои глюки начинают мне нравиться! Вопрос о том, что это сделал я сам, даже не возникал. Телекинез?! Да понятия не имею, где нахожусь я, где находится Земля, и чтобы так: раз – и притащить неизвестно откуда сигареты?! Не верю! Только глюки! Накурившись до тошноты, решил проверить свои глюки на местных предметах. Это оказалось еще проще. Поглядел на предмет, представил, где он должен быть, и – пожалуйста. Натаскав с окрестных деревьев десяток яблок, немного успокоился. Попробовал одно – нормальное, в меру спелое и ароматное.

Что бы такое еще попробовать? Если я смог притащить предметы с Земли, перетаскивать яблоки здесь, то логично было попробовать попрыгать самому на расстояние. Только как это будет правильно называться – телекинез себя или телепортация? Потом плюнул на терминологию и стал пробовать. Поглядеть, куда перемещаться, закрыть глаза и ясно представить себя там. Со второго раза получилось. Немного потренировавшись, отметил нюансы. Прыгать я могу только в пределах прямой видимости и только если очень ярко представляю это место. Ну и ладно.

Наглючив себе бутылочку хорошего сухого, шоколадку, устроил себе лучший вечер в своей жизни за не знаю сколько времени. Разомлев, вдруг подумал: если мне достаточно ясно представить и все получается, то зачем мне мучиться с изучением местного языка? Надо только ясно представить, что язык мне дается легко, и все. Захмелев, пьяно похихикал над такими методами обучения и с чувством глубокого удовлетворения отправился спать.

Следующая неделя пошла по уже привычному графику. Правда, были и приятные новости. То ли училки попались хорошие, то ли сработало мое пожелание, но скорость обучения языку резко возросла. Получалось легко и естественно. Мила и Глори сначала озадачились моими способностями, а потом просто увеличили объем заданий. Так что халявы не получилось, каждый вечер я снова чувствовал себя как выжатый лимон.

Примерно через месяц, когда я уже начал понимать язык на бытовом уровне, меня повели на прогулку. Конечной целью оказался комплекс зданий, чем-то неуловимо напоминающий студенческий городок. Да и обилие молодежи подталкивало к таким же выводам. Наконец, Лара привела меня в местный спортзал, где тренировались бою на мечах. Причем одни девчонки. Тренером тоже была женщина. Видимо, Лара предупредила о нашем приходе, потому что тренер сразу остановила бой и подошла к нам. Нас представили. Насколько я понял, мне предлагали немного подраться. Ну что ж. Выбрав себе пару мечей, я встал перед тренершей – Ритой. Бой начался очень осторожно. Я, впечатленный уже увиденным, она – еще не зная моих возможностей. Но мастер чувствовался сразу. Через минуту она приспособилась и плотно насела на меня. Пришлось вставить парочку грязных приемов и перескочить на другой стиль. Так и пошло – минута привыкания, бой в полную силу, затем мои грязные приемы и новый стиль. Когда стили пошли по второму кругу, Рита обрадовалась, но ненадолго. Я уже сам немного разобрался в ее способе боя и пошел в наступление. Смешав в дикую кучу все стили и грязные приемы, я ошеломил ее и, в конце концов, загнал в угол. Чувствуя, что сама она не сдастся, а победа с небольшим преимуществом, но все-таки за мной, сам прекратил бой, примиряюще опустив мечи. Она сначала не поверила, ожидая от меня очередной подляны, но затем с облегчением согласилась.

Отдуваясь и вытирая пот, подошли к Ларе. Та сияла, как начищенный чайник. Повода для радости я не понял. Ну помахались немного, чему тут радоваться? Лара с Ритой немного пошептались, и мы отправились в следующий зал. Здесь, похоже, учили кулачному бою. Опять девчонки, опять тренерша. Опять приветствия и предложение подраться. Но драться с женщиной не в моих правилах, поэтому я сразу поднял руки, показывая, что сдаюсь. Но уходить просто так не хотелось. Уже на выходе из зала я врезал от души по местному аналогу боксерской груши. Рука до половины погрузилась в снаряд, а с противоположной стороны вылетела струя песка. Оглянувшись на тренершу, я приглашающее помахал ей. Внимательно посмотрев на меня, затем на сыплющийся песок, она заулыбалась и тоже подняла руки, показывая, что сдается. Довольный собой, отправился за Ларой в следующий зал.

Здесь занимались рукопашным боем и борьбой. Драться почему-то пришлось не с тренером, а с ученицами. Все фигуристые, симпатичные. Разомлев, я чуть не поплатился за это. Сила и скорость у девчонок оказались выше моих. И первую схватку я чуть не проиграл. Пришлось использовать преимущественно мягкие, «женские» стили. В данной ситуации они подходили лучше всего. Девчонки слишком полагались на свою силу и скорость и, соответственно, ожидали жесткого сопротивления. Было очень приятно поддаваться им, а затем, немного подправив их движение, отправить в полет или прижать к полу. Что удивительно, никто не злился. Наоборот, болельщицы радовались моим победам больше, чем я. Такому отношению удивился, но переживать не стал. В хорошем настроении мы с Ларой отправились домой.

А на следующий день Лара сделала мне предложение поработать. Оказалось, что мы побывали на занятиях выпускного курса местной Академии Ларг. И они хотят использовать меня в качестве спарринг-партнера и временного тренера. Мне это польстило, хотя чему я мог их научить? Однако других планов на ближайшие месяцы не было, и я согласился. Целую неделю я просто сидел на их занятиях и пытался понять, чему же их учить. Подготовка у них была отличная, и при их повышенной силе и скорости реакции все они были отличными бойцами. Единственное, что показалось мне их слабым местом, было повышенное самомнение и излишняя приверженность классическим канонам. Поэтому в бое на мечах я стал учить их грязным приемам, которых, оказывается, знал великое множество. Плюс резкие изменения стиля. Плюс возможные способы отражения. Их тренер Рита все время была рядом со мной. Сначала я показывал прием Рите. Вся группа внимательно наблюдала. Затем парные бои с попыткой применить очередной трюк. За занятие мы успевали отработать хотя бы парочку. Затем час отдыха и шли заниматься рукопашным боем. Здесь за основу было взято айкидо. Занятия проходили очень весело. Вскоре я узнал и причину. Оказывается, их очень веселило, что слабый мужчина, прикидываясь еще более слабым, может их побеждать. А уж увидеть лицо подруги, не понимающей, как она вдруг оказалась в неудобном положении, – вообще подарок. Через неделю веселье поутихло и пошла обычная учеба.

Отношения складывались нормально. Единственно, на первых порах была неустроена бытовуха. Душ оказался только женский, и меня туда, естественно, не пускали. На заднем дворе сделали небольшую загородку до пояса и поставили бочку с водой и тазик. На улице было тепло, и я не возражал, даже приятно мыться на свежем воздухе. Правда, удивила любознательность местной женской половины. Уже в первый день невдалеке оказалась одна любопытная особа, и с каждым днем их становилась все больше. Стесняться мне было нечего, но наибольшее внимание почему-то было, когда я обливался водой. Пришлось рассказать об этом Ларе. На следующий день она пришла на мою помывку и смотрела вместе со всеми. Когда я вытерся и вышел, она стояла задумчивая и смотрела на меня странным взглядом.

– Ну и в чем причина любопытства?

– Когда ты обливаешься водой, ты похож на…

Я ничего не понял, а она объяснять не стала. Но на следующий день мне уже сделали полностью закрытую душевую кабинку. Вечером я покрутился раздетый перед зеркалом. Мужик как мужик, ничего особенного. Потом поднял руки и напрягся, как будто обливаюсь. Теперь вид стал интереснее. Мышцы мгновенно напряглись и проступили, как на картинке в медицинском атласе. Явно не культурист, хотя тоже симпатично. Так ничего и не поняв, выкинул это из головы.

Теперь график занятий изменился. До обеда занимались языком, а после обеда Лара отводила меня в Академию. Снова занятия, а вечером Лара забирала меня, и мы шли гулять. Явной слежки за мной не было, но один я оставался только в доме у Лары.

Гулять мне нравилось. Наконец я увидел живой мир Эрии, как его называли местные. В принципе, ничего сверхъестественного. Очень сильно напоминало фильмы о Средневековье, снятые где-нибудь в Прибалтике, в Риге. Только для местных это было их жизнью. Лара, как настоящая женщина и гид, рассказывала обо всем, что мы видели. Мне тоже все было интересно, так что прогулки проходили к взаимному удовольствию. Во время одной из прогулок она почти естественно взяла меня под руку, я, естественно, согнул свою. Я бы этого даже не заметил, но Лара вдруг притихла и почти час молчала, бросая на меня странные взгляды. Затем она привыкла, и во взгляде появилась даже некоторая гордость, особенно, когда встречались знакомые Лары, и мы раскланивались по местным правилам. Про себя я немножко посмеивался – как мало надо женщине для счастья, – но помалкивал.

Одним из любимых мест для гуляний стал местный парк, почти кусок дикого леса. Его немного окультурили, но попадались и глухие уголки. На лужайках и опушках были даже «детские площадки», где местные мамаши выгуливали своих чад. Дети как дети, разных возрастов, но не старше десяти лет. Здесь я отдыхал душой. Лара сначала не могла понять, что меня здесь держит, но потом тоже начала с удовольствием наблюдать за возней малышей. В один из таких вечеров возле нашей скамеечки остановилось заплаканное чудо лет пяти в платьице и кружевных штанишках. Мамаша куда-то отвлеклась, а горе было большим – может, кукла потерялась? – и девчушка, размазывая слезы, подошла к нам. Сначала я попробовал говорить что-то успокаивающее, но язык знал еще плохо, да и произношение… Лара не вмешивалась, с любопытством наблюдая, что же я буду делать. Пришлось показывать фокусы. Положив на ладонь камешек, я привлек внимание девчушки, а затем, накрыв другой ладонью, сделал вид, что там у меня что-то есть. Быстренько «наглючил» себе в ладони местную разновидность воробья и осторожно их раскрыл. Круглые от удивления глаза девчушки, да и Лары тоже, стали мне наградой. Тоже удивленный воробей посидел немного, почирикал и улетел. После знакомства Юси потребовала еще фокусов. Пришлось начать фокусы с монетками. Юси подставляла ладошку, я накрывал ее своей, читал страшное заклинание, убирал руку, и у Юси на ручке оставалась серебряная монетка. Реакция была интересной. Слезы сразу высохли. После осмотра монетка отправлялась в кармашек платья, а Юси снова протягивала ручку – еще! После десятой мне это стало надоедать. Пришлось положить на скамейку платок и наглючить под него три эскимо с Земли. Особого эффекта, кроме удивления, я не добился. Юси и Лара просто не знали, что это такое. Пришлось показывать, как брать, как разворачивать, как есть. Но распробовали они очень быстро, и им очень понравилось. Можно смотреть очень долго – женщина и ребенок едят мороженое… Потом очень кстати прибежала потерявшаяся мамаша, рассыпалась в благодарностях за то, что мы присмотрели за ребенком. Домой мы возвращались молча. Я с улыбкой вспоминал подробности своего выступления, а Лара была опять притихшей и задумчивой.

Дома, уже укладываясь спать, сделал очень неприятное открытие. Складывая одежду, услышал шорох в кармане. А, это я зачем-то сунул туда упаковку от эскимо. Уже хотел выкинуть, но что-то привлекло внимание. Оглядел яркую фольгу, вроде все нормально. Наконец, дошло – цифры. Стал рассматривать, стараясь понять их смысл.

И мир вокруг стал погружаться во тьму. Цифры. Дата изготовления. Почти на полгода позже того дня, когда я врезался головой в камень! Так где же сейчас мое тело?! Я тешил себя надеждой, что все происходящее вокруг, – это мой бред, глюки, пока я лежу в лесу с разбитой головой и скоро очнусь. Но на Земле прошло полгода, даты я еще не забыл. Если все вокруг – это мой бред, то бред успевшего замерзнуть и снова оттаять трупа. Значит, все происходит в реальности?! И все эти люди, Ларги, магия, боги, все это реально существует?! И все мои боевые способности, телекинез, способности к языку – не глюки?! И что мне теперь думать?!! Оставалась небольшая надежда, что на Земле мое тело подобрали, и я просто лежу в коме, витая неизвестно где. Но как это проверить? Что, вообще, происходит? А если предположить, что этот мир реален, то откуда у меня способности? Когда просил помощи у богов перед боем, то думал только о том, чтобы не плакать и не стонать, когда убивать будут. А получил внутри себя десяток бойцов, которые пытаются распоряжаться моим телом. Некстати, но я и сейчас не знаю, в каком стиле я тогда дрался. Но зачем тогда мне дали «глюки» с перемещениями теперь, после боя? Зачем так много? А если способности к телекинезу я получил после удара по голове, значит, и все остальное реальность? А как я сюда попал?

Задачка для особо продвинутых – доказать на таких исходных данных, где же я и что реально.

В эту ночь я не спал. Мусолил и так, и эдак, переливал из пустого в порожнее, но так ничего и не решил. К утру был невыспавшийся и злой как собака. На училок шипел сквозь зубы, и они обиделись. А когда пришел на тренировку, вид у меня был, похоже, очень нехороший. Стоя перед строем девчонок, мрачно размышлял – учить их дальше или порубить на месте, ведь они же глюки, и им ничего не будет! Наверное, я об этом так сильно думал, что весь строй от меня попятился. Не ожидая такой реакции, сначала растерялся, а потом стало стыдно. Глюки они или нет, но они девчонки. И они не виноваты, что у меня бардак в голове. Извинившись, сослался на плохое самочувствие. Дав задание, затихарился в уголочке и постарался успокоиться. Поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Я здесь, чем бы это место ни являлось и как бы я здесь ни оказался. И я к этому миру уже привык. Даже перед девчонками стало стыдно, хотя кто они мне? Надо просто жить. Проблемы решать по мере поступления. А вопросы типа «to be or not to be?» оставить Гамлету. Хотя в этом что-то есть… Опять начинающуюся задумчивость постарался оборвать. Хватит жевать сопли. Надо делать простые конкретные дела. Это и есть жизнь. Над психологическими аспектами буду думать, когда начну писать мемуары на пенсии. Если доживу.

Постепенно настроение вернулось в относительную норму. Желая снять напряжение, предложил группе игру – они должны были поймать меня. Удары запрещены, только захваты. Но желанной игры в догонялки не получилось. Двадцать тренированных спортсменок, обученных боевым искусствам, – это совсем не барышни из института благородных девиц. Пришлось на полную использовать весь доступный мне арсенал, и все равно было очень тяжко. Минут через десять я был мокрый как мышь, но меня все равно зажали в углу. В отчаянной попытке вырваться оттолкнулся от угла и побежал по стене. Добежав до другого конца зала, спрыгнул на пол и стал в стойку. Но за мной никто не бежал. Все стояли молча и смотрели на меня. Не дождавшись движения, опустил руки. Чего они ждут? Потом проследил за взглядами девчонок – на стену, на меня, на стену, на меня. И тут у меня поползли мурашки по телу. Я ведь не просто заскочил на стену и спрыгнул, я пробежал через весь зал по стене! Я что теперь, еще и человек-паук?! Наверняка пригодится, но что-то многовато у меня становится способностей.

Стараясь перевести все в шутку, поднял руки и торжествующе заявил:

– Победил я!

Что тут началось! Визг, крики. Вся группа бросилась ко мне, торжествующе вопя. То, что не удалось за десять минут, они сделал и за несколько секунд. Облепив меня со всех сторон, продолжали орать. Из всех воплей понял только, как же они счастливы, имея такого учителя. Я оказался первым, способным бегать по стенкам, и они теперь готовы учиться всему, что только я предложу.

Девчонки, но своей непосредственностью и радостью они сделали главное – примирили меня с окружающей действительностью, чем бы она ни была.

Постепенно жизнь вошла в привычную колею. Занятия языком в доме у Лары, боевыми искусствами в Академии. Я перестал заморачиваться и просто радовался жизни.

Игрушка мне попалась удачная. После того как мусорщика отмыли, подлечили и откормили, он стал выглядеть вполне прилично. Не супер, конечно, но для развлечений пойдет. Единственный недостаток – излишне задумчивый и квелый. Особенно в первые дни, когда он часами просто лежал в траве. Я даже сомневаться начала в своих предположениях. Однако потом мусорщик исправился. Обычная разминка переросла в многочасовую тренировку. И так каждый день. Поначалу я пыталась зарисовывать его движения, но вскоре бросила – за три недели он ни разу не повторился, а в стилях я просто запуталась. Вроде движения обычные, а вот их необычные комбинации и связки превращались в нечто смертоносное. Когда всплеск активности кончился и он снова задумался, я привела к мусорщику учителей по языку. Первая неделя прошла без сюрпризов, а вот потом скорость обучения вдруг резко возросла. Учителя в недоумении разводили руками, но занимались с удовольствием. И, наконец, настал день, из-за которого все затевалось. Я повела Линка в Академию. Инструкторы были предупреждены и ждали. Первой его решила проверить Рита. Она у нас одна из лучших на мечах. Бой получился красивый. Причем Линк даже не запыхался, а вот Рита переводила дыхание с трудом.

– Как твое мнение?

– Ну и подарочек ты привела, Лара! Непредсказуемый и чрезвычайно опасный противник. Я тебе сначала не поверила. А сейчас почувствовала себя первокурсницей. Хорошо, что он сам прекратил бой, а то стыдоба была бы – инструктора Академии бьет какой-то мужик с улицы! Но ты права – такие стили я не знаю. В пределах Империи таких нет. Если удастся использовать его в качестве тренера, то это будет большая удача.

Как приятно было это слышать!

Боя на кулаках не получилось. Линк сразу поднял руки, показывая, что сдается. Девчонки презрительно фыркнули, но Линк на выходе так врезал по груше, что та порвалась. После этого число желающих драться с ним и фыркать резко поубавилось.

Рукопашку, чтобы не подставлять инструктора, решили проверить на выпускной группе, подготовка им это позволяла. Девчонки показали себя во всей красе. Всё, как учили, – расслабленная походка от бедра, грудь вперед, затем стремительная атака. Линк сомлел, но не поддался. Первый бой он почти проиграл, но сумел выкрутиться. А в следующих уже просто развлекался, тиская девчонок и катая их по матам. Почти как в бое с Нинель, но набор приемов гораздо больше. Девчонки – молодцы, все поняли правильно. В течение часа им показали, что все их умения, сила и скорость ничего не стоят в сравнении с умным противником с неизвестными приемами. Причем Линк это делал элегантно, без криков, диких прыжков и страшных мускулов. Легкие, скупые движения, неожиданные связки. Последняя схватка всех доконала. Линк неожиданно стал кривляться, изображая глупую застенчивую девицу, которая всего боится. Курсантка растерянно оглянулась на нас, не понимая, что происходит, и Линк ее тут же скрутил, шлепнул по заднице и снова стал кривляться. Вся группа полегла от смеха от такого способа ведения боя. Но каким бы идиотским он ни выглядел, победа была за Линком. К концу занятия у всех был только один вопрос: почему их такому не учат?

Пока мы с инструкторами обсуждали впечатления от увиденного и как привлечь Линка к работе, девчонки все решили за нас. Окружив Линка, они быстренько упросили показать подробности приемов. Он и не стал ничего скрывать. Объяснял подробно, в деталях. Импровизированная учеба затянулась еще на час. Старшие наблюдали за этим с улыбкой – вот оно, слабое место Линка.

День прошел прекрасно. Лишь напоследок Рита озадачила меня вопросом:

– Лара, бойца ты нашла отличного. А вот что ты будешь с ним делать, если он на тебя разозлится и захочет ударить?

Вот об этом я как-то и не думала. Насмотревшись на него в разных видах – больного, слабого, затем старательного ученика, теперь ловкого бойца, ни разу не почувствовала плохого отношения к себе. Я уже давно не была наивной дурой и знала, чем может обернуться для женщины бездумная вера в мужчину. Но подозревать его сейчас просто не хотелось. Подумаю об этом потом, решила я.

На работу тренера Линк согласился без колебаний. Похоже, ему было безразлично, чем заниматься.

Организационные вопросы решили быстро. Линку выделили отдельную группу и Риту для помощи с перспективой устроить в конце учебного года сравнительный турнир с группами, занимающимися по обычной программе. Занятия пошли без проблем, только Линк вскоре пожаловался, что девчонки за ним подглядывают. Пришлось разбираться. Ему сделали загородку до пояса для умывания, а не учли, что недалеко есть небольшой холмик, откуда он просматривался почти полностью. Когда я подошла, девчонки покосились на меня, но уходить и не подумали. Пришлось подглядывать вместе. Линк спокойно мылся, не обращая на нас внимания. Мужик в мыле, ничего особенного. Но вот когда он начал обливаться, девчонки затаили дыхание. Зрелище действительно не для слабонервных. Фигура у Линка была не мощная, но очень пропорциональная. А когда он напрягался, все тело вспухало мышцами, прорисованными как на картинке. И выше и ниже пояса. Инстинкты никуда не денешь, у девчонок аж дыхание перехватило. Чтобы не вводить их в искушение, пришлось делать Линку нормальную душевую.

Теперь мы с Линком каждый день гуляли по вечерам. Наступал новый этап отношений. Постараться обучить языку, узнать побольше о родине Линка и о нем самом, попробовать завербовать для работы на Тайную стражу. Разговоры пока были самые простые, на уровне пятилетнего ребенка. Гораздо важнее было наладить доверительные отношения. В один из вечеров я, вроде как нечаянно, взяла Линка под руку. И он, не прекращая разговора, поддержал мою руку и продолжал идти как ни в чем не бывало! Для меня это был маленький шок. Зная, что я Ларга, идти со мной под ручку! Я, конечно, не собиралась на него нападать, но немногие из мужиков решились бы на такое. А этот идет, и хоть бы хны. Кем же он был у себя на родине, если для него идти под ручку с женщиной так естественно?

Но к хорошему привыкаешь быстро. Теперь мы почти все время гуляли под руку. Особенно приятно было встречать знакомых. Они поодиночке, а я с мужчиной. Тем более что Линк вел себя достаточно скромно и с достоинством. А когда я во время разговора прижималась к нему, лишь снисходительно улыбался. У знакомых при виде таких отношений глаза лезли на лоб от удивления. Так приятно…

Одним из любимых мест для прогулок стал городской парк. Здесь Линк и совершил первую ошибку, открывшись с новой стороны. Ему очень нравилось наблюдать за маленькими детьми, что для мужчины уже необычно. А однажды к нам подошла заплаканная девчушка, и Линк попытался ее утешить. Мне показалось интересным его поведение, и я не стала вмешиваться. Сначала он пытался что-то бубнить и сюсюкаться, но это не помогло. Тогда он начал показывать фокусы. Меня они поразили. Как он превратил камешек в воробья? Откуда взялись монеты? Я и раньше видела подобные фокусы, знала некоторые секреты. К каждому надо готовиться. Но Линк все время был со мной, да и денег я ему не давала. Он что, воровать начал? А потом на ровном месте из-под платка достал эскимо. Вот это точно фокусом не было. Вокруг тепло, а это эскимо обжигает руки холодом. Я, конечно, видела и лед, и снег, но это в горах. Откуда он взял замороженное сладкое молоко здесь, в парке, посреди города?! Тем более я ни разу не слышала о такой сладости. Он что, сам его сделал? Вкусно было невероятно. Мы с Юси млели над каждым кусочком, а Линк лишь улыбался. Я постаралась сделать вид, что получаю только удовольствие, но вопросов к Линку резко прибавилось. Но подождем, пока он научится говорить.

Настроение было хорошее, погода была хорошая, и люди мне все нравились (почти). Занятия в Академии шли уже два месяца, и весьма успешно. Словарный запас тоже быстро пополнялся, и при случае я уже мог закосить под не очень грамотного крестьянина из глухой деревни. Жизнь налаживалась. Зайдя с Ларой в таверну, заказали себе вина, закуски и решили немного отдохнуть. Выпив кувшинчик и разомлев, заметил недалеко от себя прислоненную к стенке гитару (во всяком случае, инструмент, на нее весьма похожий). Настроив ее под себя, начал тихонько наигрывать. Сразу честно скажу – играл на гитаре и пел для себя только в далекой молодости. Но то чувство свободы, когда отпускаешь свой голос на волю и он вибрирует в каждой клеточке тела, я запомнил навсегда. А сейчас – компания хорошая, чего бы не спеть. Играл я негромко, но внимание соседей привлек сразу. Вон и служаночка посматривает с интересом. И я потихоньку начал «Love me tender» Элвиса Пресли. Бархатный глубокий голос, завораживающий взгляд, и к концу песни служаночка стояла вся пунцовая от смущения и не смела поднять глаза. Да и остальным понравилось. Спел еще с десяток хороших песен на разных языках. А всем объяснил, что по-настоящему песня звучит лишь на родном языке, а о чем она, и так понятно. Потом сидящая за соседним столом группа солдат проставилась вином и попросила спеть для них. Ну что ж…

– Песня одного из легионов великой империи, с которой они шли в бой, – как настоящий конферансье, объявил я.

Песня была достаточно простая, главное было – передать настроение. Отбивая ногой ритм и старательно делая голос грубым, я начал петь. Солдаты быстро запомнили припев и стали подпевать мне, отбивая руками и ногами ритм шагов. Я же закрыл глаза и погрузился в звуки песни. Не хватает только грохочущих звуков ударов мечами по щитам, с некоторой досадой подумал я и тут же их услышал. Вот так гораздо лучше. Когда песня закончилась, я еще посидел с закрытыми глазами – хорошо-то как, как будто и в самом деле шел в бой вместе с товарищами, полностью уверенный в победе. Потом меня насторожила тишина. Открыв глаза, увидел, что все сидят, замерев, и смотрят мне за спину. Я тоже медленно повернулся. Мама дорогая!.. В каком-то сиреневом мареве стояли явно духи и явно весьма материальные фигуры трех римских легионеров. И смотрели на меня. Я непроизвольно вскочил, кинул руку к груди в римском приветствии и на чистой латыни (откуда я ее знаю?!) произнес:

– О, великие воины, гордой поступью прошедшие половину миру. Молодой воин приветствует лучший легион империи, покрывший себя неувядающей славой! – и коротко, но почтительно склонил голову в приветствии.

После некоторой паузы их главный хмыкнул и сказал:

– Хорошо пел. Будет трудно – позови, споем вместе по-настоящему.

И призраки растворились.

Опустившись на подгибающихся ногах на лавку, я хорошенько приложился к кувшину с вином. Обернувшись к настороженно смотрящим на меня посетителям, попытался улыбнуться и разрядить обстановку.

– Иллюзия, однако, когда хорошо поешь, бывает иногда!

Вряд ли кто мне поверил, потому что несколько минут были слышны только булькающие звуки – все активно запивали потрясение. Но понемногу расслабились, опять начались разговоры, я спел еще несколько шутливых песен. И тут меня черт снова дернул за язык. Заметив среди посетителей несколько человек, похожих на степняков, решил спеть и для них. А петь начал горловым пением. Причем, понимал, о чем пою! Кого же мне еще боги засунули в голову, ужаснулся я. И вот я пою о степи, какая она бескрайняя, как она прекрасна весной, о табунах лошадей и отарах овец. Закрыв глаза, я опять погрузился в транс, рассказывая о великом хане, чьи воины закрывали степь от края и до края. Когда песня кончилась, ответом опять была тишина. Опять поворачиваюсь и вижу трех степняков, обвешанных оружием. Не знаю, кто это был, но у меня почему-то сразу всплыло имя Чингисхана. Упав на колено, я низко склонился и постарался громко и четко сказать:

– О, повелитель мира, прости косноязычного, ибо не хватает у меня слов, чтобы достойно восславить твое величие и твои подвиги.

После некоторой паузы послышалось:

– Встань!

Я медленно встал.

– Поешь ты плохо, но от души. – Потом тоже хмыкнул и сказал: – Будет совсем плохо, позови.

И всё исчезло.

Объяснять я уже ничего не стал, а молчком приложился к кувшину (как и остальные посетители). Потом один из них озвучил общую мысль.

– Слушай, завязывай петь такие песни. Я уже два раза напился и два раза протрезвел от твоих «иллюзий». Пой лучше что-нибудь веселое или про любовь, и лучше на нашем языке.

Я и не спорил. Спел и про собаку, которая бывает кусачей, и про молодую, и много еще чего любовно-веселого. А под конец так расчувствовался, что запел о богине любви, которая самая главная в нашем мире. Язык был опять незнакомый, но очень звучный и мелодичный. А после окончания песни все опять сидели молча и смотрели мимо меня. Кого же я на этот раз вызвал, ведь о любви пел? – в отчаянии подумал я. Оглянулся и тоже замер. Рядом стояла невероятной красоты женщина, в тунике типа греческой. Каштановые волнистые волосы до лопаток, синие глаза, нежная кожа. И тоже внимательно смотрела не меня. Я боялся шелохнуться. Наконец она что-то про себя решила и улыбнулась. Это было божественно. Все в зале сразу вздохнули облегченно и заулыбались ей в ответ.

А она негромко сказала:

– Давненько меня не славили с таким жаром и чувством. Умеешь, черт языкастый. А это тебе мой маленький подарок, – и, наклонившись, поцеловала меня. Это было…!.!.!.!!! Словами не передать. Потом помахала ручкой и исчезла.

Теперь все взгляды скрестились на мне. Ну что ж, виноват так виноват. Три раза за вечер песнями вызвать в таверну духов и богиню! Как они меня не прибили за такую наглость! И я покаянно произнес:

– Всё, с выпивкой и песнями мне пора завязывать!

Потом подозвал хозяина таверны, выгреб, не глядя, из карманов деньги (и когда успел «наглючить»?!) и потребовал вина для всех. Судя по той прыти, с которой он кинулся исполнять, выгреб я немало. Когда всем принесли вино, провозгласил тост:

– За тех, ради которых мы совершаем самые большие подвиги и самые большие глупости. За женщин!

Запрокинув голову, я вылил на себя весь кувшин (пару глотков успел урвать). Вино всё подносили, и многие последовали моему примеру.

Выйдя на улицу, не спеша пошли с леди Ларой домой. Я был весь мокрый от пролитого вина, и разило от меня, наверное, за сотню шагов. Однако она спокойно взяла меня под руку и за всю дорогу не сказала ни слова. Со стороны мы, наверное, выглядели как семейная парочка, возвращающаяся из гостей. Меня пошатывало от пережитого (ну и немного от вина), а она меня твердо придерживала под руку. Пытаясь понять, что же произошло в таверне, я все больше мрачнел. Судя по моему концерту, получается, что боги наградили меня не только боевыми навыками десятка разных людей, но и их знанием языков и, возможно, их душами. И сегодня из меня полезло, а я контролировать это не смог. Я и так в сомнении, не шизанулся ли, а если еще и эти души попытаются командовать не только моим телом, но и головой, то смирительная рубашка покажется мне идеальным вариантом. Вывод первый: больше не пить и не петь, во всяком случае, пока не буду твердо уверен, что могу этим управлять. Вывод второй: или этот мир переполнен магией, или души внутри меня – великие маги. Надо очень крепко держать их под контролем (см. вывод первый). То, что это мог сделать я сам, даже не рассматривалось. Какой уж я маг. Без заклинаний, без ритуалов. Читал, конечно, что можно сделать подобное силой воли и соответствующим настроем. Но ко мне это явно не относится. Да, пел от души, впадал в какой-то транс, но не настолько же. Теперь каждый шаг и необычную мысль нужно дважды проверять. И если они хоть немного отличаются от моих обычных, то сразу их блокировать и дважды обдумать. Иначе я получу сумасшедший дом в собственной голове. Мне пора снова становиться обычным человеком, рассчитывающим только на свои силы. Чужие возможности – это хорошо, но их как дали, так могут и забрать в любой момент, достаточно прогневить богов.

На следующий день, отдохнувший, выспавшийся, я ощутил в себе нарастающее желание, о котором, честно говоря, успел подзабыть. Меня потянуло к женщинам. И потянуло так сильно, что я с трудом дождался вечера. Лара меня не беспокоила, занимаясь какими-то своими делами, и мне пришлось весь день давить свое желание усиленными физическими тренировками. Но к вечеру оно все равно победило. За время прогулок по городу я приметил один из местных публичных домов. Помывшись и переодевшись в чистое, отправился в самоволку. Перемахнув через забор, смешался с толпой. Добравшись до места, не стал сильно привередничать и, выбрав более-менее понравившуюся женщину, устремился в номера. Женщина оказалась нимфоманкой, и мне не пришлось даже прилагать особых усилий, чтобы доставить обоим удовольствие. Но через пару часов меня это стало немного напрягать. Не успеешь начать ласки, как она уже начинает возбужденно дышать. Только начнешь всерьез – она сразу выпадает в нирвану, и делай что хочешь, только не останавливайся. Я, конечно, понимаю, что это вроде как плюс мне и моим умениям. Но когда женщина превращается в бездумное тело с одурманенным взором, дергаными движениями и одной фразой «не останавливайся!», становится как-то неловко. Хотелось бы более осмысленного участия в общем процессе. Пришлось потребовать позвать и ее подругу. Та оказалась не лучше (или не хуже?). Короче, тоже нимфоманкой. Но попеременно, с перерывами на шампанское и коньяк, которые я «наглючил», процесс пошел намного интереснее. Угомониться я смог только под утро. Идя по просыпающемуся городу, чувствовал, что глупо улыбаюсь. Как мало человеку нужно для счастья! Здоров, сыт, внимание женщин. Причем усталости я не чувствовал. Желание утихло, а в теле бодрость, как будто всю ночь спал, а не занимался черт-те чем (как говорят наши юмористы). Прошмыгнув в дом, все-таки решил поспать и вырубился до вечера.

Представление, которое устроил Линк в таверне, и порадовало и вызвало кучу новых вопросов. Поет он великолепно. Голос сильный, чистый, пронзительный. Аж мурашки по коже. Пара любовных песен, глядя в глаза, и любая женщина будет рада открыть ему двери своей спальни. Даже у меня что-то шевельнулось, усмехнулась я. Служаночка вон до конца вечера не сводила с него глаз. Но все это мелочи. А вот то, что он пел, как минимум, на десяти языках, это уже серьезно. Песню можно выучить, а петь так, как пел он, можно только на родном языке. Как такое возможно? Да и с этими призраками одни вопросы. Хоть Линк и сказал, что это иллюзия, никто ему не поверил. А последняя – женщина – действительно похожа на богиню. Стал бы он так млеть от одного поцелуя «иллюзии». Но вызвать богиню простой песней в таверне – это ни в какие ворота не лезет. А если добавить его «фокусы» с монетами и эскимо в парке, то все еще больше запутывается. Как он это делает?

Промучившись с этими вопросами и ничего не решив, на следующий день отправилась на доклад к начальнице. Вывалив кучу фактов, честно призналась, что не знаю, как все это объяснить.

– И что ты предлагаешь? – спросила Лилиара.

– Срочно приставить к Линку хотя бы одного опытного мага. Лучше взять из Академии под видом учебы началам магии. Можно будет проверить его возможности и попытаться понять, что же он творит, – фокусы, иллюзии, гипноз или неизвестную магию. Создается впечатление, что в последнее время у него появилось много сил и он стал вести себя значительно увереннее.

– Да уж, появилось. А ты в курсе, чем занимается твой подопечный?

– По утрам обычно пара часов тренировок, затем занятия с преподавателями или в Академии. По вечерам обычно гуляем по городу.

– А вчера?

– Я была занята подготовкой отчета, и он был предоставлен себе. А что случилось?

– Вчера в один приличный публичный дом заявился мужчина. Выбрал себе женщину и уединился. Через два часа потребовал еще одну женщину. Закончил он оргию только под утро. После этого женщины (кстати, до этого считавшиеся фригидными) рассказали о посетителе и его манерах такие подробности и в таких выражениях, что сейчас весь публичный дом в полном составе готов оказывать ему услуги в любое время бесплатно. И с нетерпением ждет его.

– Я, конечно, рада за них. Но какое это имеет отношение к нам?

– Мужчина средних лет, выше среднего роста, короткая стрижка. Шрам справа внизу живота. В перерывах дышал дымом из белых трубочек, курил табак, короче. Ничего не напоминает?

– Неужели еще один появился? – постаралась снаивничать я.

– Да нет, это твой. Женщины уже опознали его по рисунку. И адресом поинтересовались. А если серьезно, то, похоже, ты теряешь контроль над своим поднадзорным. Какое уж тут налаживание отношений, если он от тебя по публичным домам бегает. Тебе решать, когда натянуть поводок и какие использовать методы, но постарайся не промахнуться. Сегодня же возле твоего дома поставлю патруль. С главной задачей – проконтролировать самовольные перемещения Линка. Не хотелось бы его убивать после затраченных усилий, но и вольничать позволять не стоит. Завтра к тебе придет магесса Ирена. Она достаточно опытна, умна, и я доверяю ее мнению. Ну а ты теперь ставь охранную сеть, чтобы он не гулял бесконтрольно.

Возвращалась я домой злая как собака. Мало того, что мой раб шляется где попало без моего разрешения, так мне еще и выговаривают за него! Вылечила, откормила, говорить научила и вместо благодарности! Пьянствует по кабакам, шляется по бабам! Ну он у меня сейчас получит!!

Подходя к дому, уже немного остыла. А что, вполне подходящий повод объяснить ему реальное положение дел и посмотреть на его реакцию. Если он шпион, то, скорее всего, постарается покаяться и изобразить примерное поведение. Если просто жулик, то будет изворачиваться. Если… много может быть этих если. Сейчас и посмотрим.

Зайдя в комнату Линка, увидела вполне предсказуемую картину. Эта скотина, раскинувшись, сладко спал на кровати. В пять часов вечера! Умаялся! Растолкав и не дав умыться, повела в подвал. Там у меня находилась маленькая, но достаточно комфортабельная камера для пыток. И набор инструментов небольшой, но вполне достаточный. Усадив его в кресло, занялась разжиганием жаровни. Искоса поглядывая на Линка, озлилась еще больше. Этот кобель сейчас любил весь мир и аж светился. Никакого страха, только легкий интерес к окружающей обстановке. И все. Ну погоди! Встав перед ним и глядя прямо в глаза, начала объяснять его положение:

– Линк, у нас не было раньше возможности и повода поговорить о твоем положении. Но сейчас ты уже достаточно освоил язык и можешь понять мои слова. Хочу напомнить тебе, что ты был захвачен во время нападения на обоз, при котором погибли люди. Затем, в тюрьме, ты убил еще пять человек. Официально судом нашего государства ты приговорен к смертной казни. И твоя казнь была отложена только потому, что меня заинтересовали некоторые твои способности. Тебя вылечили, научили языку, с тобой хорошо обращались…

Пока никакой реакции, все это он и так знал.

– …но это не значит, что ты избежал казни. Она только временно отложена. Сейчас ты считаешься моим временным имуществом. И я могу в любой момент сделать с тобой все, что захочу. Могу вернуть тебя в тюрьму, и тебя сразу казнят. Могу убить сама. Запомни крепко-накрепко: ты – смертник и мой раб. И жив лишь до тех пор, пока ты рядом со мной и пока я не решу, что ты мне больше неинтересен. Обращаться ко мне только «леди Лара», все приказания исполнять беспрекословно. В случае провинностей, попытаешься еще куда-нибудь сбегать без моего разрешения, мне придется тебя наказывать. И может, даже пытать.

Пока я это рассказывала достаточно зловещим голосом, хорошее настроение у Линка очень быстро падало.

Ну-ну. Что будет следующим? Страх, ненависть, желание обмануть? Я ошиблась. Неожиданно стало подниматься огорчение. Но не оттого что разозлил меня, а самим фактом разговора о его положении. Похоже, он просто не задумывался о нем. Огорчение нарастало все больше, и вдруг все как будто покрылось толстым черным одеялом. Он по-прежнему сидел передо мной, внимательно глядя мне в глаза, но внутри стал пустым. Ни мыслей, ни чувств, одна пустая оболочка. Очень неприятное ощущение. И когда я закончила фразу про пытки, он, все так же глядя мне в глаза, без малейшего намека на улыбку, спокойно спросил:

– Например, вот так? – и положил руку прямо на раскаленные угли жаровни. Резко ударил запах паленого мяса. Я смотрела на него, он на меня. Пламя стало охватывать руку, но Линк продолжал спокойно сидеть, не чувствуя боли.

Доигралась дура, ругнулась я. Нужна была мне эта жаровня. Он теперь не отступит, раз сам сунул туда руку. И мне нельзя – сама ведь начала. Рука Линка начала уже чернеть, так что придется уступить мне, пока он себя не сжег.

– Для начала можно и так, – как можно высокомернее сказала я и, сдерживая шаг, неторопливо вышла наружу.

Да, хорошо поговорили, содержательно. Пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок, вышла в сад. Но запах горелого мяса преследовал и здесь.

Чем же я ему так насолила, что он готов сжечь руку, но не выслушивать от меня разговоры о пытках? Или дело не во мне? А просто он категорически не выносит насилия над собой? Из того, что мне известно, он как раз и шел на резкие меры, когда его пытались к чему-то принудить. Что в камере тюрьмы, что на арене, что сейчас в пыточной. И за жизнь он при этом не держится. А после сегодняшнего разговора или мне придется перестать ему приказывать, и он станет неуправляемым, или он попытается сбежать, так как ясно показал, что приказов не потерпит. Надо срочно искать, чем его привязать, или его придется сдавать в пыточную. А этого уже не хочется. Ну и ладно. Плохой результат это тоже результат. Надо подумать.

«А лечить я его не буду, – злорадно подумала я. – Сам сунул руку в огонь, пусть сам и мучается».

Как только Лара ушла, я сразу снял руку с жаровни. Зрелище было не для слабонервных. От кисти до локтя кожа была покрыта волдырями, вся красная, а местами даже почернела. Хорошо, что я научился блокировать боль, а то сейчас орал бы очень громко. Быстро вытащив с Земли лекарства, я залил всю руку пенкой от ожогов и осторожно перебинтовал. Немного успокоившись за руку, спросил сам себя: а чего, собственно? Ну погрозилась она на меня, ну потребовала подчинения. Надо было поддакивать и делать все по-своему. Потом прислушался к себе – нет, не получилось бы у меня. За последние месяцы я снова почувствовал себя человеком, с которым считаются, которого уважают. А тут резко мордой об стол. Это мы уже проходили, и я так больше не хочу. Так что все правильно. Надо делать ноги и ни о чем не жалеть. Жалко, что сорвался, и Лара насторожится. Но теперь уже не переделаешь. Успокоившись, я вернулся в свою комнату и улегся спать.

Утром после завтрака служанка позвала меня в кабинет Лары. Там, кроме нее, сидели еще две женщины. Одна уже знакомая мне переводчица, вторую Лара представила как магессу Ирену, которая позанимается со мной магическими науками. Потом, извинившись, ушла по своим делам. Ни я, ни она ни словом, ни взглядом не намекнули на наш вчерашний разговор. Вооруженное до зубов перемирие.

После взаимных расшаркиваний магесса сразу взяла инициативу в свои руки.

– Что ты знаешь о магии? – спросила она.

– Совершенно ничего, – честно ответил я.

– Какие заклинания ты знаешь?

– Никаких.

– А истинным зрением умеешь пользоваться?

– Я даже не знаю, что это.

– А как же ты делаешь… – она замялась, – свои «фокусы»?

– Ловкость рук, не более.

– Ну что ж, – она мне, конечно, ни капельки не поверила, – начнем по порядку.

Потом стала давать задания. Мы с переводчицей на пару пытались точно выяснить, что же она хочет, затем я отвечал. Примерно после двадцатого вопроса до меня дошло – она проводит местный аналог теста IQ. Дома у меня коэффициент был выше среднего, а вот как я буду выглядеть на местном уровне? Но результат ее устроил, и мы перешли к следующему этапу.

Видимо, технология обучения была хорошо отработана. Магесса меня легонько загипнотизировала, затем стала рисовать передо мной всякие геометрические фигуры. Когда мы твердо убедились, что я эти фигуры вижу, и вижу правильно, она научила меня самого включать это истинное зрение. Оказалось, что нужно просто перейти в состояние особого легкого транса. Главное было – прочувствовать это состояние. Попытки с десятой у меня получилось. Затем она стала показывать мне, как рисовать заклинание. По моим ощущениям, примерно как рисовать лазерным фонариком, который вставлен в лоб, правда головой крутить не надо. Сначала получалось не очень. То линии получались разной толщины без моего желания, то начало рисунка расплывалось, пока я доходил до конца. Но потом я вспомнил про лазерное шоу, которое устраивают на концертах, и стал вставлять сразу готовый образ, как будто нарисованный несколькими лазерами. Типа голограммы. Сначала попробовал простые плоские фигуры, а потом уже рисовал все подряд – модели химических формул, кружева, узоры от мороза на стеклах, мерцающие надписи. А под конец очень длинную нить с промежуточными узелками и бантиками смотал в большой клубок. Рисовать мне понравилось. Магесса сначала одобрительно кивала, потом как-то насторожилась:

– Почему ты делаешь сразу весь рисунок и где ты это видел?

– Ну мне так проще, я представляю всю фигуру и сразу показываю ее. А видел где-то когда-то, в памяти осталось и выглядит красиво.

– Ладно, оставим это на потом. Давай попробуем простейшее заклинание третьего круга – световой шарик. Смотри внимательно.

Она стала медленно рисовать какой-то сложный узор. Смотрел я внимательно, но последовательность запоминалась плохо, и лишь когда она закончила, рисунок как-то разом впечатался мне в память. Причем раздался очень характерный звук типа короткой гитарной ноты. Продержав рисунок еще некоторое время и видя мой задумчивый вид, магесса наконец сказала:

– Попробуй повторить.

Рисовать по линиям такой рисунок мне чего-то не хотелось, и я осторожно спросил: есть ли разница, как я нарисую – по линиям или всё сразу, – для работы заклинания?

– Вообще-то нет. У нас имеются готовые руны и свитки, в которых записаны готовые заклинания, и их нужно только активировать. Если тебе так проще, то попробуй.

Я сосредоточился, но рисунок все равно как-то расплывался. Тогда я попробовал вспомнить ту характерную ноту, и объемный рисунок как будто выпрыгнул из меня. Надо было видеть взгляд магессы. Она очень-очень внимательно проверила весь узор. Потом попросила его стереть и снова создать. Второй раз получилось гораздо легче. Простое воспоминание о звуке, «дзинь» – и узор уже висит.

– Как ты это делаешь? – спросила она.

– Ну у меня всегда было хорошее пространственное воображение.

– Ну что ж, остался последний шаг. Надо только добавить в него энергии и мысленно подтолкнуть в нужное место.

Примерно час с помощью переводчицы мы разбирались, что имеет в виду она, как понимаю это я. Потом опять был легкий гипноз, и наконец-то у меня получилось! Я был счастлив! Сделав еще десяток шариков для закрепления материала, решили пообедать и передохнуть. Обед прошел «в теплой дружеской обстановке». Лары не было, и мы с магессой болтали как старые друзья. У меня, как занудного технаря, появилась идея: а нельзя ли разбить узор на составные части и выяснить их назначение? Уж больно мне рисунок напомнил сложную блок-схему. А потом комбинировать по своему усмотрению. Магесса задумалась, а потом подтвердила, что есть группы заклинаний, отличающиеся лишь незначительно в построении и в свойствах. Мы быстренько доели и побежали проверять новую идею.

Она по очереди показывала мне разные варианты и объясняла разницу в построении и свойствах. Довольно быстро мы смогли выделить, условно говоря, блоки питания, усилители, блоки настроек и управления. Все эти кусочки я хорошенько запомнил, и у каждого появился свой образ или звук. А потом начал экспериментировать. Получалось как бы собирать электронную схему из пазлов. Но постепенно я собрал несколько базовых заготовок, а дальше начался цирк. Мне почему-то больше понравились цветные мерцающие огни. Один раз получился светофор, в другой раз новогодняя гирлянда. А когда я сделал вращающуюся сферу из полусотни переливающихся огней и подвесил ее к потолку, магесса меня остановила:

– Все, Линк, хватит. Основные принципы этого заклинания ты освоил, а от этого мельтешения у меня уже голова начинает кружиться.

Быстренько убрав все огоньки, я осторожно спросил:

– Можно мне еще что-нибудь выучить?

– А ты разве не устал? – удивилась магесса.

– Да нет. Ведь так все интересно.

– И что бы ты хотел?

– Если можно, то что-нибудь лечебное.

Ирена невольно бросила взгляд на мою руку. Я виду не подавал, но запах горелого мяса наверняка чувствовался.

– Ну что ж, давай попробуем заклинание малого исцеления, – с некоторым сомнением сказала она.

Однако оказалось не так страшно. Через полчаса я уже запомнил рисунок и тут же попробовал на себе. Немного полегчало, но явно маловато.

Если я сегодня не приму кардинальные меры, то руку можно потерять. Раз уж выпала такая возможность, надо пользоваться до конца, подумал я и обратился к Ирене:

– А нет ли у вас чего-то более сильного?

Она опять бросила взгляд на мою руку и медленно сказала:

– Есть заклинание средней раны второго круга. Но его учат долго и хватит ли у тебя сил его активировать? Я могу сама тебя полечить.

– Давайте лучше попробуем научить меня. Вашей помощью я могу воспользоваться и потом.

Заклинание действительно оказалось в несколько раз труднее. Но у меня уже начала появляться привычка выхватывать характерные куски, и запоминалось значительно легче. Так что через час я запомнил и его. А когда активировал и почувствовал, как боль быстро уходит из обожженной руки, счастью не было предела.

Глядя на мое застывшее в блаженстве лицо, Ирена осторожно поинтересовалась:

– Линк, ты сильно устал?

– Есть немного, – удивился я такому вопросу. – Вообще-то целый день занимаемся.

– А ты мог бы сделать еще какое-нибудь заклинание?

– Конечно. А какое надо, ведь я знаю всего три?

– Да нет, сейчас не надо, просто хотела узнать о твоих силах. Еще хочешь заниматься?

– Конечно, но… через три дня будут справлять день рождения у леди Лары, а потом… – А потом может и не быть, вдруг с грустью подумал я. – Потом видно будет.

Женщины засобирались домой, а мне захотелось сделать им подарок за отлично проведенный день.

– Подождите, – остановил я их и, быстренько расчистив стол, накрыл середину большим платком. – Вы просили показать вам фокусы, – объяснил я свои действия и усадил женщин с краю. – Выступление великого и неповторимого мага и фокусника, единственного в мире Линка. Номер исполняется впервые.

Делая пассы руками над платком, я начал говорить страшным голосом:

– Абра-швабра-кадабра! Явись-появись! – И театральным жестом приподнял платок.

Несмотря на свой возраст, они как дети разочарованно вздохнули, увидев только пустой стол. Но, взглянув на мою улыбающуюся рожу, сразу поняли, что я придуриваюсь, и одновременно погрозили мне пальцами.

– Ну слова главные забыл, сейчас повторим.

Опять читая страшные слова, я начал приподнимать свой край платка и, когда он поднялся почти вертикально, быстренько наколдовал пару флаконов «Шанель № 5» (единственное название, которое я знаю) и три больших яблока из сада.

А вот когда я совсем убрал платок и женщины увидели этот натюрморт, наступила немая сцена. Замерев, они переводили взгляды с меня на стол и обратно. Не совсем поняв причину такого замешательства, я, взяв одно яблоко себе, остальные подвинул к женщинам и постарался как можно мягче сказать:

– Я благодарен вам за сегодняшний день и надеюсь этим подарком выразить свою признательность.

После этих слов они немного ожили и стали осторожно осматривать яблоки и духи.

– Ну прям как дети, – удивился я.

Каждое яблоко потрогали, понюхали, колупнули и осторожно откусили. Потом дошла очередь до духов. Тоже потрогали, побулькали, посмотрели на свет. Потом открыли пробки, и по комнате поплыл волшебный аромат. Они снова замерли.