С самого утра невеста наследника бесцельно металась по своей комнате. Опрокинула резной столик, разбила кратер с вином. На полу растеклась винная лужа, и в ней отразилось солнце.

Сегодня было необычайно яркое солнце. Оно заглядывало во все уголки дворца, его отблески сверкали на посуде, на белом мраморе стен, на кирасе Гая. И переносить этот блеск было невозможно.

— Ненавижу! Ненавижу их! — в ярости шептала Арэлл, потому что кричать было нельзя. — Ненавижу демонов! Убить! Убить их всех!

— Их невозможно убить, — прозвучал спокойный голос телохранителя. — Они неуязвимы.

— Неправда! — Девушка повернулась к нему, но тут же зажмурилась. Огненный диск солнца сиял на металлической груди Гая и на мгновение ослепил.

Нужно было подождать, пока перестанут мерцать разноцветные круги перед глазами. И продолжить уже спокойнее:

— Мы не знаем, как их убить, но это не значит, что они неуязвимы.

— Лурия Арэлл…

— Нет! Стой там, где стоишь! — Она замахала на верного телохранителя, попытавшегося приблизиться. — Не подходи. Это солнце… оно так сверкает!

— Сегодня нет солнца. На небе тучи.

Смотреть на него было по-прежнему больно, но девушка подняла голову, прищурилась.

— Почему же я вижу все… так… — Она обвела пальцем в воздухе сверкающий силуэт Гая.

— Как вы себя чувствуете? — Тревога, скрытая под ненавязчивой заботой, могла кого угодно довести до безумия, но пришлось сдержаться.

— Ты тоже считаешь меня сумасшедшей?

Он отрицательно покачал головой, улыбнулся. И тут же замер, лицо стало непроницаемым, глаза — пустыми.

Послышались шаги, и через несколько мгновений перед Арэлл предстал Клавдий. Чисто выбритый, довольный, благоухающий, с огромной связкой свежесрезанных цветов. Темно-бордовых, почти черных роз. Вокруг них тоже сверкал белый ореол.

— Арэлл, дорогая… — Лудий окинул взглядом комнату, оценил размеры беспорядка. Приподнял идеально изогнутую бровь. — Надеюсь, тебя не расстроила эта неприятность с Высшим?

— Расстроила, — упрямо возразила девушка. — Но я не хочу говорить об этом.

— Вот и хорошо. Меня радует твое благоразумие. Возьми Цветы. Они прекрасны, так же как и ты.

— Нет! — Невеста с отвращением отвела его руку с букетом в сторону.

— И это тебе не нравится? — искренне удивился Клавдий.

Он хотел сделать ей приятное. Порадовать и выразить свою благосклонность. Нужно было подыграть ему, показать восхищение. Но у Арэлл, в отличие от сына императора, сил на притворство, похоже, никогда не находилось. Непростительно опасная особенность.

— Я не хочу эти цветы! — воскликнула девушка. — У них цвет крови! Посмотри сам!! Неужели ты не видишь, что они выглядят так, будто питались грязной кровью! Это… отвратительно! Я не хочу таких цветов! Я не хочу такой любви!! Мутной, грязной, унизительной! Не хочу!

Несколько мгновений Клавдий внимательно разглядывал ее. Молча, с любопытством. Потом медленно положил розы на скамью, повернулся и вышел, унося вместе с собой часть невыносимого сияния.

Арэлл подняла опрокинутый стул, села, прикрыла ладонями воспаленные глаза.

— Ты по-прежнему не считаешь меня сумасшедшей?

— Нет. Но…

— Несдержанной?

— Да.

Она улыбнулась такой искренности. Не открывая глаз, подобрала подол хитона, поставив ступни на край сиденья, подтянула колени к груди. Поза, больше подходящая девчонке из Нижнего города, чем благородной невесте сына императора.

— Я не хочу сдерживаться. Я устала сдерживаться.

— Лурия Арэлл, сегодня вечером меня не будет с вами.

Она посмотрела на телохранителя. Солнечный блеск померк, теперь его кираса стала тусклой, лицо под шлемом белело размытым пятном.

— Лурий Клавдий сказал, что этот вечер вы проведете с лурией Лоллой и ее людьми.

— Почему меня не спросили, хочу ли я проводить время с лурией Лоллой?!

Вопрос не требовал ответа. Никого не интересовали ее желания.

Лурия Лолла — сестра Клавдия, будущая золовка дрэлл — едва переступила порог совершеннолетия. Невеста наследника знала, что не так давно ей исполнилось семнадцать. Но, глядя на эту пышную девушку, ей хотелось дать все двадцать пять.

Большую часть времени бедняжка маялась от безделья и скуки. Когда элланку привезли во дворец, будущая родственница восприняла ее появление как подарок богов. Новая игрушка. Тем более чужестранка. С ней можно сплетничать до самозабвения, хвастаться своими нарядами, подарками от любящего брата, немного третировать, учить местным обычаям. Но, как выяснилось, Арэлл оказалась независтлива. А какой смысл перетряхивать свой роскошный гардероб перед человеком, который вежливо улыбается, едва ли не зевая от скуки, и не проявляет ни малейшего признака недовольства тем, что у него нет такого же хитона или фибулы. Красивые наряды, поклонники и вкусная еда не волновали её. Сплетничать с ней тоже было неинтересно. Бывало, что элланка часами сидела, напряженно хмуря брови и думая о чем-то своем. «Каменная статуя, — решила Лолла. — Столб в хитоне. Зануда, лишенная женской привлекательности». Но иногда с ней можно было провести часок-другой. Развлекая саму себя рассказами о дворцовых приличиях и наблюдая за реакцией Арэлл.

На сегодняшний вечер лурия Лолла придумала очаровательное развлечение. Поход к гадалке, живущей на самой окраине Среднего города. Там, где он почти примыкал к Претикапию, недалеко от Каракалтского храма.

Это было вдвойне, нет, втройне интереснее, чем что угодно другое. Во-первых, можно было удивить элланку необычным времяпрепровождением (там, у себя в глуши, она вряд ли когда-нибудь видела что-либо настолько же оригинальное и значимое). Во-вторых, было ужасно любопытно узнать, что предскажет ведьма (все-таки, по твердому Убеждению Лоллы, Арэлл становилась членом их семьи — вдруг колдунья расскажет что-нибудь о Клавдии или его Детях). И, наконец, выход за территорию Претикапия сестре наследника был строго запрещен. Поэтому развлечение становилось еще и немного опасным. Все удовольствия сразу! Однако элланка так не считала. Она была резко против этого похода. И Лолла уже начинала чувствовать легкое раздражение.

— Дорогая моя, — произнесла она в очередной раз голосом женщины, которая много повидала, — ты просто не понимаешь.

Арэлл сидела с вышиванием у высокого окна, за которым на самом горизонте дрожал красный диск солнца. Смотрела на нее и думала: «Забавно. А ведь, должно быть, еще совсем недавно сестра лудия лазила на забор за кизилом и бегала с поцарапанными локтями… Впрочем, это у нас кизил и ссадины на локтях, беготня с мальчишками и купание в шторм. У них — дворцовый этикет, учитель риторики, одежда, расшитая золотом, куафер, ювелир и обучение лицемерию…» Арэлл тоскливо обвела взглядом роскошную, разукрашенную палату.

— Так вот, дорогая моя, — повторила Лолла, внимательно рассматривая свои безупречные ногти, — я бы на твоем месте сходила к этой гадалке. Она берет дорого, но никогда не обманывает.

— Я не хочу к гадалке.

Арэлл резко воткнула иголку в вышивание, и туго натянутая ткань скрипнула.

— Глупости. — Лолла взяла щепотку золотого порошка и стала сыпать его на ноготь большого пальца. — Ты должна. Это прилично. Все ходят к колдунам. Так принято.

— Пустая трата времени.

Ее будущая невестка фыркнула и просыпала золотую пыль себе на хитон.

— Разве ты не хочешь узнать свое будущее?

— Не хочу.

…Или все-таки это неправда? Может быть, она кривит душой, когда говорит «нет»? А на самом деле мечтает узнать о себе и своей жизни что-то новое.

— Пойдем, — заговорщицки прошептала Лолла. — Говорят, у нее настоящее демоническое зрение.

— Ненавижу! — раздраженно сказала Арэлл, мстительно втыкая иглу в беззащитный лепесток цветка. — Ненавижу все демоническое!

— Ты только никому не говори об этом, ладно? — Лолла мило улыбнулась, показав белые острые зубки, и соскользнула со своего удобного ложа. — Идем сходим. Это займет всего пару часов твоего драгоценного времени.

Она повелительно махнула рукой, и Арэлл была вынуждена отложить вышивку.

Для похода к колдунье была выбрана темная одежда. Пепельные хитоны, черные плащи, украшения из гематита. Лолла убирала под капюшон длинные высветленные волосы, приплясывая на месте от нетерпения, и болтала какую-то чепуху. Арэлл рассеянно слушала ее.

— Мой драгоценный брат очень обеспокоен твоим здоровьем. Ты мрачна, бледна и встревоженна. Он бы хотел видеть свою невесту веселой и счастливой. Ты же счастлива выйти за него?

Арэлл машинально улыбнулась. «Да-да, счастлива! Еще как! Лучше бы вам всем оставить меня в покое, тогда счастье могло бы стать полным!»

Из Нижнего города долетел гулкий, тягучий звук. Как будто ударили в колокол.

— Что это?

Лолла равнодушно пожала плечами:

— Мало ли что. Ну ты готова? Идем?

Арэлл опустила капюшон на лицо и последовала за сестрой наследника.

Та нервничала, но это было приятное волнение. Предвкушение чего-то загадочного, немного опасного, но, несомненно, захватывающего. С собой она взяла только одну рабыню, хотя обычно никуда не выходила без охраны.

Мраморная лестница спускалась в сад. Там, среди вечнозеленых экзотических растений, в черной воде пруда лежала круглая желтая луна, похожая на медный начищенный поднос. Под ногами зашуршала мелкая галька. Один камешек тут же закатился в открытую сандалию Арэлл, она остановилась, приподняла длинный подол гиматия и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Вскинула голову, В темных зарослях вдоль дорожки, сквозь густую сеть гибких ветвей, светились желтые узкие глаза. Они смотрели на девушку внимательно, не мигая. Арэлл почувствовала, как колючий холод пробежал по ее спине.

— Кто здесь? — прошептала она, не ожидая, впрочем, ответа.

И тут же на нее налетела надушенная, шелестящая одеждами тень, схватила за руку и зашипела рассерженным голосом Лоллы:

— Пошли! Пошли быстро! Не останавливайся.

— Кто это был?

— Не наше дело! — Холодная рука будущей золовки сжимала ее запястье и тащила за собой по тропинке.

— Очень мило! — съязвила Арэлл, оглядываясь через плечо на кусты. — По саду бродит неизвестно кто, и это не наше дело?

В ответ слышалось только сердитое сопение, мелодичное позвякивание браслетов и, наконец:

— Сегодня полнолуние. И я бы на твоем месте не стала особенно внимательно смотреть в темноту. Мало ли что там можно увидеть.

— Демонов, например?

— Может быть.

— А ты не боишься?

— Нас они не тронут.

— Ты уверена?

— Мы члены правящей династии. Они узнают нас — Лолла повернулась к Арэлл и постучала указательным пальцем по своему хорошенькому носику: — Узнают по запаху.

Арэлл снова передернуло.

— По запаху?

— Ну да. — Лурия Лолла как будто не заметила отвращения в ее голосе. — Помнишь, у тебя забирали повязку? Теперь ты в нашей семье. И они будут отличать твой запах от запаха простых людей. Они запомнили тебя и не тронут.

— А что будет с остальными, «простыми» людьми? Лолла снова пожала плечами, продолжая тащить Арэлл за собой.

— Ты задаешь такие странные вопросы, дорогая… Ну Вот почти пришли. Хорошо, что нам не надо спускаться в Нижний город. Там отвратительно.

Тропинка еще раз вильнула и вывела спутниц к низкому зданию. Ряд колонн, увитых диким виноградом, поддерживал остроконечную крышу. Пройдя между ними, девушки оказались в самой глухой части сада. Отсюда можно было незамеченными выбраться за территорию дворца в Средний город. Лолла провела спутниц через низенькую калитку в стене, и все трое быстро пересекли широкую площадь перед Каракалтским храмом. Дом гадалки оказался третьим на узкой улочке, круто уходящей вниз с холма к небогатым кварталам.

— Жди здесь, — приказала Лолла рабыне, торопливо постучала в дверь, прислушалась и кивнула Арэлл: — Идем.

Та оглянулась на остающуюся снаружи девушку, которая робко жалась к стене и тревожно озиралась по сторонам. Из-под темной накидки блестели ее перепуганные глаза.

— Она боится, — шепнула Арэлл Лолле.

— Она всегда боится, — рассеянно отозвалась та и потянула на себя тяжелую дверь.

— Возьми ее с собой. — Арэлл схватила Лоллу за руку. — Не оставляй здесь.

— Ты дождешься, что мы все трое останемся за дверью! — злобно фыркнула дочь императора. — Думаешь, я не боюсь?! Думаешь, я в восторге от этих чертовых придворных ритуалов?! За мной тоже следят и требуют их исполнения. Идем же!

Внутри дома было полутемно. Мрачный красный свет едва освещал просторную комнату, стены и пол которой были выложены черным камнем. В центре стояла огромная кровать. Больше Арэлл не удалось разглядеть ничего.

— Это она, — Лолла толкнула девушку в бок и благоговейно зашептала: — Говорят, когда она спит на левом боку, то видит прошлое, на правом — будущее, а на спине — настоящее.

Все это было бы очень смешно, если бы не черные, давящие стены с красными отблесками, светильники в форме змей и низкий голос, прозвучавший действительно с кровати:

— Подойди ближе.

Ведьма ободряюще кивнула и указала взглядом на ложе. Арэлл, пересиливая себя, сделала несколько шагов вперед. Она ожидала увидеть старую, страшную каргу, но колдунья оказалась молодой женщиной, даже красивой. У девушки знакомо заныл висок.

Она не удивилась. Эта боль была привычной. С детства. С того самого дня, когда она, шестилетняя малышка, убежала от няньки, пробралась по галерее в самый большой зал дворца, где часто проводил целые дни отец. И выскочила на середину комнаты, смеясь от удовольствия и собственной смелости.

Отец был не один, и он не обрадовался. Его лицо стало откровенно испуганным. А гость его — высокий господин в черных необычных одеждах, с красивым, переливающимся рубиновым поясом, наоборот, расцвел широкой улыбкой.

— Какая прелесть. — Он быстро подошел к застывшей от неожиданности Арэлл, взял под мышки и поднял до уровня своего лица. — Сколько тебе лет, малышка?

— Ей пять, — быстро ответил отец и добавил: — Всего пять.

— Ты вырастешь красавицей, — гость продолжал рассматривать ее, держа на вытянутых руках, словно щенка или ягненка, — светлые глаза, золотые волосы… Надо будет подыскать ей хорошего мужа.

— Ей всего пять лет, — повторил отец, хмуря брови.

— Человеческая жизнь очень короткая. — Черный господин снова улыбнулся.

И тут у нее заболела голова. Как будто в висок воткнулась колючка, и чем дольше Арэлл смотрела в глаза незнакомца, тем сильнее становилась эта боль. Девочка взвизгнула и попыталась вырваться, но ее отпустили не сразу.

Едва ощутив пол под ногами, она бросилась к отцу, тот подхватил ее на руки, прижал к себе. Но Арэлл чувствовала, что он не может защитить от опасного гостя.

— Красивые женщины — моя слабость, — сказал тот, ущипнул девочку за щеку и вышел, не прощаясь.

А Арэлл почему-то заплакала. Не от боли или страха — от обиды. Она сама не понимала, что ее огорчило — высокомерие «черного», то, как он обращался с ней, или ощущение собственной беспомощности.

Тем же вечером отец рассказал ей про демонов. О том, что они правят миром, о том, какие они бывают и чего хотят, об их жестокости и силе. Им принадлежало все — они вмешивались в жизнь людей, руководили ею и отнимали ее, если хотели. Высшие интересовались политикой, любили роскошь и развлечения. Низшим нравились удовольствия попроще.

До пятнадцати лет Арэлл больше не встречалась ни с теми, ни с другими. А в тот день, когда ей исполнилось пятнадцать, ей уложили волосы в сложную прическу, впервые нарумянили щеки и вывели в главный зал. Там сидел гость (он ничуть не изменился), что испугал ее в детстве. Высший демон.

Он поднялся с высокой скамьи, учтиво поклонился, сверкнул алым поясом. Арэлл стояла неподвижно, глядя на его человеческое лицо.

— Ты выросла. — Демон взял ее руку, поднес к губам, поцеловал. — Стала очень красивой. Это хорошо. Мы с твоим отцом думаем, как выгоднее продать твою красоту.

— Я не хочу, чтобы меня продавали, — чуть слышно ответила девушка. От горячих пальцев демона, все еще держащего ее ладонь, вверх по запястью растекалась неприятная тяжесть. Покалывание, озноб.

— Деточка! — рассмеялся он. — Ты же не знаешь, за сколько тебя хотят купить. И кто.

— Мне все равно.

— Ты молода и глупа! — Демон оттолкнул ее, и Арэлл с размаху села на скамейку. — Но со временем это пройдет. я надеюсь…

Ее продали очень выгодно. Сыну императора Рэйма в качестве приложения к мирному договору. Или наоборот — договор о мире и развитии торговли прилагался к ней. Это было очень выгодно для Эллиды. А также для того демона — Правителя страны, где родилась Арэлл…

Теперь она стояла у ложа ведьмы-демоницы и смотрела в ее глаза, отсвечивающие красным. Темноволосая женщина в хитоне из флеровой ткани возлежала на бордовых шелковых подушках.

— Хочешь узнать свое будущее? — спросила она, улыбаясь.

— Да.

— Ближнее, дальнее? Хочешь знать, что случится с тобой этой ночью? — Она приподнялась, ее локоть надавил на мягкую подушку, черные бусы на шее сверкнули.

— Дальнее.

Арэлл стало любопытно, что будет делать ведьма — ляжет спать, повернувшись на правый бок, или достанет из-под кровати магический кристалл, чтобы заглянуть в него.

— Мне не нужно никуда смотреть. Твоя судьба написана у тебя вот здесь.

Демоница протянула руку и больно ткнула Арэлл пальцем в лоб.

— Ранняя смерть. Мучительная ранняя смерть, — добавила она, подумав. — Но, если хочешь, я могу подправить твою судьбу. Это будет стоить тысячу сестерциев. А-а, ты, кажется, не веришь мне? Подойди ближе.

Ведьма заставила Арэлл опуститься на колени возле кровати, надавила ладонью на затылок и приблизила к себе ее лицо.

— Одиночество, пустота, смерть. У тебя не будет мужа, не будет детей и не будет дома.

Это была правда. На какое-то мгновение элланка почувствовала эту самую пустоту. Вокруг себя и в себе самой.

— Я знаю, — шепнула Арэлл.

— Знаешь? — удивилась ведьма. — А знаешь ли ты, что сама лишила себя своей судьбы?

— Да.

— Мне жаль тебя, смертная. У тебя не будет никаких человеческих радостей. Ты одержима. Я могла бы помочь тебе, но ведь ты не хочешь этого?

— Нет.

— Тогда уходи. Тебе нечего здесь делать… Ну чего ты ждешь?

— Покажи мне твой подлинный образ.

Ведьма рассмеялась неожиданно мягким, обворожительным, грудным смехом:

— Ну смотри.

Красивое лицо потекло, смываясь, под ним проявилась хищная морда с длинными клыками, торчащими из красной пасти, и широким, часто подергивающимся носом.

Арэлл смотрела на демона долго, не отрывая взгляда, целую вечность. И чувствовала, как новый отвратительный образ заползает в ее память. Она должна была запомнить его тоже. Как запоминала их всех… Нет, не для того чтобы ненавидеть. Ненависть лишает сил. Нужно просто помнить, какие они на самом деле.

— Ты одержима, — повторила ведьма. В красной пасти мелькнул длинный узкий язык. — Но мне нравится твоя ненависть.

Арэлл изумленно смотрела в красные глаза.

— Она… правильная. Но она погубит тебя.

Из дома демоницы Арэлл выбежала первой. Лолла неслась за ней по пятам:

— Ну что? Что она тебе сказала?!

— Ты разве не слышала?

— Нет. Ее слышит только спрашивающий… И где эта идиотка Гермия? Я же приказала ей ждать здесь.

Лолла остановилась, уткнула руки в боки, поворачиваясь в Разные, стороны. И тут же стала похожа на базарную торговку. Арэлл схватила ее за край гиматия и потащила за собой:

— Идем. Быстро! Я хочу уйти отсюда!

— Да-да, идем… Ну где же эта дрянь?! Если сбежала домой, я сама ее выпорю!

Всю дорогу до дворца Лолла ругала нерадивую рабыню.