— Эй, нумидиец, тупая образина! Сколько раз можно повторять! Наручи надевают двойной оплеткой, а не тройной. Два! Два, а не три! Запомнил?! У себя в Нумидии будешь выпендриваться.

Помощник префекта был истинным рэймлянином, с презрением относящимся ко всем иноземцам. И, естественно, его не могла не бесить моя смуглая «нумидийская» физиономия. Поэтому придирался он ко мне с особым удовольствием. Прищурившись, я смотрел, как он бесится, расхаживая перед отрядами, готовыми идти в город, и представлял, как медленно, за шиворот, опускаю склочного толстяка в лаву. Сначала по щиколотки, затем по колени, по пояс… Но это потом. А пока придется заняться менее приятными делами.

— Первый отряд, второй отряд — Средний город, третий — Южный квартал, четвертый — Нижний город, пятый…

Четвертый отряд — мой.

Наша троица отсалютовала и отправилась патрулировать названный район. Сомнительное удовольствие — таскаться по городу, выискивая мелких нарушителей порядка. А ведь я когда-то клялся сам себе, что никогда не пойду служить в демоническую гвардию. И не пошел. Все оказалось гораздо хуже — служу в человеческой. И это после благородной должности секретаря Высшего демона.

— Сначала проверим харчевню на Старой улице, — распорядился Серентий, главный в нашей компании.

— Проверить харчевню я никогда не прочь, — радостно отозвался вечно голодный Камилл, поправляя шлем, съезжающий на глаза.

Я был полностью с ним согласен, но не смог отказать себе в удовольствии разочаровать разохотившегося коллегу:

— Особенно не радуйся. Бесплатно поесть не дадут.

— Знаю, — отозвался тот уныло и, стараясь не сбиваться с размеренного ритма наших шагов, потопал рядом.

Старая улица была застроена относительно новыми, как ни странно, домами. Каменный низ, деревянный верх. Некрасиво, но добротно. То, что ценят купцы, а не аристократы.

Наш начальник хмуро и значительно поглядывал на каждого встречного, успевая сквозь зубы муштровать обоих своих подчиненных: «Камилл, подтяни живот! Гэл, прекрати ухмыляться! Хватит пялиться на девок!» Так, под однообразное брюзжание и стук сандалий по камням мы дошли до харчевни.

Заведение оказалось из приличных. Сюда не пускали кого попало. Но мы, само собой, бравые солдаты городской когорты, всегда были желанными гостями. Только в этот раз рассчитывать на бесплатную выпивку не приходилось.

Внутри оказалось полно народа, мы едва протиснулись между распаренными, шумными горожанами. Некоторые, увидев наши свирепые физиономии и вооружение, расступались сами, другие просто не заметили, что в харчевню зашли стражи порядка, кое-кому пришлось заехать локтем, чтобы освободили дорогу. Впрочем, неадекватная реакция людей была оправданна. Я сразу почувствовал неприятное покалывание в основании шеи. Где-то поблизости ошивались демоны, причем не самого последнего разряда. Один очень могущественный Высший и несколько — рангом поменьше. Впрочем, теперь с моей идеальной маскировкой можно было не опасаться разоблачения, и я расслабился, принявшись осматриваться. Да, так и есть. Сидят за столом в человеческих образах, попивают вино и нагло посматривают по сторонам. Везет мне в последнее время на знатных Родственничков. И у одного из них подозрительно знакомая физиономия избалованного жизнью аристократа. Тот самый, из дворца.

Я незаметно толкнул в бок Камилла и указал взглядом Ча темного:

— Это кто? Вон тот, в поясе с рубинами?

Парень вытаращился на меня так, словно я сморозил неслыханную глупость:

— Сбрендил?! Это же Великий Некрос. Хозяин Рэйма Да, действительно глупость. Каждый должен знать в лицо Высочайшего Повелителя.

— Да, точно… не узнал… в человеческом образе.

— А ты его что, в демоническом видел?!

Пожалуй, самое время прикусить язык. А то сболтну еще что-нибудь лишнее. Я сделал вид, что не расслышал вопроса, засмотревшись в другую сторону.

Вот там и впрямь намечалось кое-что забавное. Посередине зала стояла здоровая клетка размером приблизительно шесть шагов в длину и шесть в ширину. В таких обычно перевозят диких зверей. Но сейчас вместо тигров я увидел внутри двух занятных рэймлян.

Один довольно потрепанный, в потертой, а местами и дырявой тоге, тощий, как будто весь состоящий из углов и ломаных линий. Другой поприличнее — круглый, гладкий, смахивающий на масленый блин. Его лысина, щеки, даже веки лоснились и жирно поблескивали. Оба господина держали в руках короткие дубинки и поглядывали друг на друга весьма агрессивно.

— Отлично, — пробормотал Серентий, энергично проталкиваясь в первый ряд. — Еще не начинали.

— Что не начинали? — Я не отставал от него, а Камилл спотыкался сзади, цепляясь за мой пояс.

Начальник издал звук, напоминающий нечто среднее между смешком и хрюканьем.

— Поединок. Так это называется.

— Ничего не понял, — признался я честно.

— Ну ты… — Он не определил вслух степень моей умственной неполноценности, только головой покрутил. — Вон тот, худой и облезлый, — литератор. Толстый — философ. Сейчас будут друг друга дубинками охаживать, кто победит, того накормят бесплатно. А может, и обоих. Это уж как Его Могуществу захочется. Тут каждую неделю всякие писаки. Горожанам нравится. Народ приходит пообедать и досмотреть, как знаменитые личности один другого колотят. Харчевне прямая выгода.

— Да, неплохо придумано.

Похоже, с чувством юмора у Некроса все в порядке. С невольным уважением я глянул на его скучающую, холеную физиономию. Хозяин Рэйма отпил еще вина, сказал что-то своим спутникам и махнул рукой в сторону соперников. И сейчас же литератор с философом взмахнули дубинами.

В первые несколько минут было забавно наблюдать, как они бегают по клетке, натыкаясь на стены, и неуклюже тычут друг в друга своими палками. Но потом я вдруг понял, что мне очень хочется отвести взгляд в сторону, например на барельеф, висящий на стене. Люди подбадривали дерущихся криками, смеялись, делали ставки. Особым уважением зевак пользовался поэт, более шустрый, чем его толстяк-собрат. И, видимо, гораздо более голодный.

Как-то гнусно все это, мелко. Недостойно звания Хозяина искать развлечений в глумлении над нелепыми смертными. Да, вот так и вспомнишь одну из любимых фраз Энджи — мир изменился, а мы нет. Невольно чувствуешь себя древним ископаемым. Буллфер, конечно, драл с людей три шкуры, его эгоизм достигал невероятных размеров, а коварство не знало границ. Надо было так задурить голову ангелу, что тот до сих пор бродит по земле, помогая ему! И все же мой босс никогда не опускался до потех столь низкого пошиба.

Похоже, Некросу доставляла удовольствие не столько нелепая драка, сколько реакция людей, их нездоровый азарт, возбуждение, агрессивная радость. Демон снисходительно, с легким презрением посматривал на своих подданных. И неожиданно его взгляд, метнувшись в сторону, встретился с моим взглядом. Наверное, выражение моего лица чем-то отличалось от лиц остальных посетителей, потому что в сузившихся глазах Высшего появился интерес. Он повернулся ко мне всем корпусом и поманил к себе.

— Давай иди! — Серентий толкнул меня в спину. — Не видишь, Его Могущество зовет. Повезло дураку! Наручи поправь, лишнего не болтай, и, ради всех богов, прекрати ухмыляться!

— Да, мамочка, — пробормотал я, отпихивая его заботливую руку.

Властелин Рэйма внимательно осмотрел меня. От верхушки простого шлема до грубых, тяжелых сандалий. А я поймал себя на том, что в свою очередь разглядываю его с недопустимым жадным любопытством. Это был первый Высший демон, с которым я общался лично за последние несколько тысячелетий.

— Я тебя помню, солдат. — Голос у него был низкий, звучный, хорошо поставленный. Интонации, естественно, властные. И память хорошая. — Откуда ты?

— Нумидия, господин, — спокойно соврал я. Взгляд Некроса настойчиво вползал в мою душу, но не видел ничего, кроме виртуозно наведенной человеческой сущности. Его демонические приятели тоже пялились на меня и, конечно, тоже не чувствовали ничего подозрительного.

— И я помню, где видел тебя. Во дворце. Что простой солдат из городской когорты делал в резиденции императоров?

Толстяк за решеткой охнул, схватился рукой за нос, из-под его пальцев закапала кровь. Торжествующий поэт еще раз ткнул его дубинкой и мстительно пнул коленом пониже спины. Зрители, сидящие за столами, довольно за — гомонили, обмениваясь комментариями, и активнее налегли на закуски. Вид крови всегда возбуждает аппетит.

— По приказу лурии Арэлл. — Сейчас можно говорить правду. Если Некрос будет недоволен, отдуваться придется настырной девице, а я останусь в стороне. — Она хотела научиться драться на мечах.

— Интересно. — Высший нахмурился. На самом деле интересно ему не было. Он испытал раздражение. — Ты мастер?

— Я знал гораздо более умелых фехтовальщиков. Но он меня уже не слушал.

— Эй, там! Убрать из клетки эти отбросы. Сейчас мы увидим кое-что поинтереснее. — Он улыбнулся своим приятелям и указал мне на загородку: — Иди туда и вынь свой меч. Посмотрим, насколько виртуозно ты им владеешь.

Плохо! Вот это совсем плохо! Сплошные проколы. Мало того что меня угораздило попасться на глаза правящему демону, теперь еще и драться придется.

Отказать нельзя. Убьет за неповиновение, и привет Буллферу! Придется потом Энджи разыскивать меня в очередном перевоплощении. Если оно, конечно, состоится.

Смыться отсюда через телепорт тоже нельзя — найдет по магическому следу.

И нельзя, чтобы он увидел цвет моей крови.

Все эти мысли проносились в моей голове, цепляясь одна за другую, пока я послушно шел к клетке. Передо мной открыли низкую дверцу, пришлось согнуться, пролезая внутрь. На полу, посыпанном опилками, виднелись пятна человеческой крови, наверное из разбитого носа толстяка. Я отошел к стенке, набранной из прутьев, достал из ножен балтус. Ладно, в следующий раз буду умнее — придам лицу самое тупое выражение, какое только смогу представить.

Дверца снова открылась, и в клетку протиснулся верзила в одежде из красной кожи. С любовной улыбкой вытащил оружие, похожее более всего на огромный тесак, и застыл напротив меня.

Все ясно. Какой-то боевой хмырь из храма. Для такого распороть брюхо человеку — сплошное удовольствие.

Зрители, обрадованные новым зрелищем, поспешили занять места в первых рядах. Подбадривали новых бойцов выкриками, обсуждали шансы каждого из нас на победу. В общем гуле я разобрал требовательный голос: «Эй, нумидиец, я поставил на тебя две монеты!» Неслыханная Щедрость.

Храмовник злобно сощурился, не хуже Некроса. Глянул на своего Повелителя. Тот медленно утвердительно наклонил голову.

Поединок начался.

Мой противник был умелым воином. Очень умелым. Слишком. Для человека, естественно. Демон, конечно, зарубил бы его, взяв силой и мощью. Но сейчас я был смертным, и поэтому пришлось вовсю уклоняться от бешеных атак господина в красном. Погонял он меня по клетке вволю. Тесак свистел в опасной близости от моих конечностей но я успевал отпрыгивать, уворачиваться и блокировать удары. Одна царапина — и вся моя маскировка летит к Дьяволу.

Храмовник рычал от злости, видя, как все его красивые выпады не достигают цели. Ничего. Побегает за мной, устанет — и я завалю его без лишнего риска.

Но противник не уставал. Даже не вспотел. И тогда мысль моя вдруг скользнула в другом направлении. Глупо было не догадаться об этом с самого начала: похоже, их там, в храме, глушат наркотическими зельями для укрепления боевого духа и физической выносливости. Вот подставил меня Некрос. Заведомо понятно, кто выйдет живым из подобного поединка. Укрепление власти, силы и страха перед Его Могуществом через его служителей — единственная цель этой показухи с мечами.

Ладно. Пора заканчивать. Достаточно Гэл Нумидиец попрыгал на потеху публики. И ради удовольствия Высшего я не собираюсь идти на корм червям… Я сделал вид, что поскользнулся, упал на колени, подставляясь под удар. Несмотря на весь свой опыт, храмовник купился на эту уловку и, взмахнув тесаком, бросился на меня с яростным ревом. Когда оружие ухнуло вниз, грозя лишить меня головы, я крутанулся на коленях, оказавшись сбоку, и рубанул мечом по ближайшей ноге. Бронза без труда вошла в человеческое тело и перерубила кость. Кровь хлестанула на пол, заливая опилки. Храмовник, воя от боли, рухнул, и я что есть силы вонзил меч ему в правый бок, проворачивая клинок. Враг дернулся и затих. Зеваки завопили от возбуждения, застучали кубками по столам. Некрос дрожащими от наслаждения ноздрями втягивал запах боли и мертвого человеческого тела.

Некрос сгреб со стола несколько монет и швырнул их в клетку. Так бросают подачки зверям, исправно выполнившим сложный трюк. Чтобы он не увидел злобный блеск в моих глазах, я наклонился, подбирая сестерций, упавший ближе всех, и вдруг заметил черную каплю, медленно чертящую дорожку по руке. И сейчас же почувствовал саднящую боль. Дьявол, он все же задел меня, а я даже не заметил. Хорошо хоть, на шерстяной темной ткани не видно расплывающегося черного пятна.

Я резко выпрямился, ладонью зажал кровоточащую царапину, ногой распахнул дверь клетки, выскочил наружу и бросился к выходу, наплевав на Его Могущество Некроса, службу и восторженную толпу.

Люди шарахались от меня в стороны, спеша пропустить солдата со следами явного безумия на лице. Серентий удивленно разинул рот, когда я проносился мимо, но не сообразил, что сказать. Я выскочил из харчевни на улицу.

Все! Надоело! Даже тысячелетнему терпению вроде моего когда-нибудь приходит конец.

— Гэл! Стой! Подожди!

Брякая на бегу плохо подогнанным вооружением, ко мне приближался Камилл. Шлем опять съехал на нос, из-под него блестят восторженные глаза.

— Слушай! Я выиграл!

— Рад за тебя. — Я попытался отпихнуть его с дороги, но парень схватил меня за пояс и по-прежнему не давал пройти.

— Смотри, десять сестерциев! И все благодаря тебе! Я еще никогда ничего не выигрывал.

— Да. Отлично.

— Я знал, что ты победишь.

Великолепно, а теперь отвали от меня. Мне сейчас самое время выслушивать идиотские комментарии назойливого смертного. Плечо начало гореть, не удивлюсь, если у храмовников принято смазывать лезвие меча ядом.

— Слушай, как ты его! Красиво. Я думал, врут, что ты мастер, а ты действительно… Погоди, приятель! Ты что, ранен?! Постой, дай гляну!

Посмотреть он не успел. Дорожка крови полилась между моих пальцев, добежала до наручи.

— Что это? — Глаза его расширились, лоб собрался изумленными морщинами, взгляд метнулся от моей руки к лицу и вот наконец понял. — Кровь черная, — пробормотал Камилл, нерешительно отступая на шаг. — Ты… значит, ты…

Сейчас он повернется ко мне спиной и побежит в казарму, чтобы сообщить всем потрясающую новость о том, что Гэл Нумидиец — демон. Злость, еще не утихшая после боя, снова плеснула в душе. Моя идеальная маскировка обманула Высшего и раскрыта жалким смертным сопляком! Дальше все произошло очень быстро. Парень не успел даже охнуть. Одной рукой я сгреб его, рывком притянул к себе, другой выхватил меч. Совсем близко увидел его лицо с каплями пота на лбу, рот, приоткрытый в недоумении, грязную полосу на подбородке. В глазах мелькнуло что-то. Не страх. Но я не успел понять, что это было. Меч легко вошел в тело. Теперь в его взгляде был ужас.

— Я не… я никому… не скажу, — прохрипел он и медленно стал падать на меня. Ноги подкосились, и Камилл упал… Упал бы, если бы я мягко не опустил его на землю. Выдернул балтус из раны.

Все. Вот теперь точно все. Идеальная маскировка. Идеальный оборотень. Идеальный демон.

Улочка тихая, его не сразу найдут. А когда найдут, подумают, что зарезали парня из-за денег. Сколько он там выиграл, десять сестерциев? Немного, но в Великом Рэйме убивают и не за такие деньги. «Никогда не выигрывал»! Лучше бы ты проиграл и в этот раз.

По дороге домой я выбросил деньги в канаву.

Энджи полулежал на кровати, упираясь локтем в подушку, и что-то быстро строчил в своем блокноте. Услышав мои шаги, не поднял голову, не отложил карандаш, только взглянул пристально из-под растрепанной светлой челки.

Хорошо, спокойно, тихо, ангельское умиротворение обволакивало, убаюкивало, утешало. Обещало покой и мир в душе.

Я подошел, тяжело опустился на стул, протянул руку. Энджи приподнялся, подавая свой блокнот, и я прочитал волнистые строки, красиво разбитые на пятистишия.

Я ухожу. Ночь перепутала волосы-ветви,

Звездная боль льется в глаза мне и горлом выходит.

Кто-то зовет именем тем, что нарек меня ветер.

Значит, пора следом за пыльным ветром.

В другой день.

Если бы знать… вдруг, как забытая рана, заноет

Память моя. Знать, мирной жизни исполнены сроки.

Вот развернул серые крылья плащ за спиною.

Если бы в небо дорогу найти…

Нет дороги.

— Хорошие стихи.

— На тебе кровь, — сказал он спокойно. — Ты убил человека.

— Двоих. Одного — прислужника Некроса из темного храма, другого — хорошего парня, который уважал меня и гордился дружбой со мной. Зарезал и бросил подыхать в подворотне как собаку. А для правдоподобия забрал деньги.

— Гэл… не надо. — Ангел просил не за себя. Не из-за того, что ему тяжело слушать подробности. Из-за меня. Не хотел, чтобы мне было больно, — Ты сделал это ради Буллфера.

— Не смей меня оправдывать!! Мне не нужно утешение! Я вскочил и теперь орал, размахивая блокнотом. Смотрел в спокойные глаза Энджи и чувствовал, что ненавижу это прекрасное, светлое существо до бешенства, до дрожи, до верного тумана в глазах и в мыслях.

— Скажи!. Закричи! Заплачь! Ты же ангел! Ты должен Явствовать!!

Энджи поднялся, забрал свою книжку. Посмотрел долгомудрым взглядом. Появлялась у него иногда такая глубина во взоре, проницательность, хоть вешайся от чувства собственной неполноценности и пустоты.

— Это твоя ноша, Гэл. Ты сам взвалил ее на себя. Я не могу презирать и ненавидеть тебя. Могу только принять на свои плечи часть груза. Хочешь?

— Нет!!!

Он покачал головой с выражением на лице: «Безнадежно приятель, ты полный осел». Вышел из комнаты. Я плюхнулся на край кровати, чувствуя неимоверную усталость, и было все равно, что пачкаю постель своей и чужой кровью.

— Гермия, — прозвучал в соседней комнате голос Энджи, — лурию Гэлу надо помочь.

Сейчас же послышались торопливые шаги — и в спальню вбежала наша красотка.

— Ты что здесь делаешь?!

На этот окрик она заморгала светлыми глазами, разглядывая мою жалкую, скособоченную фигуру, и бросилась «помогать».

— Давайте! Лурий Гэл, вот так. Я сниму с вас одежду. Я пришла сегодня.

Понятное дело: значит, продолжает бегать к нашему сердцееду ангелочку. Неплохо Энджи устроился. Удобно. Интересно, как там его нравственность и мораль? Не страдают? И вообще, забавно было бы узнать, что говорит ангельский кодекс чести по поводу неузаконенных брачных отношений?.. Надо будет, пожалуй, поднять этот вопрос. А то строит из себя святошу…

— Я же знаю, вам без меня не справиться, — продолжала свою тихую, к счастью, скороговорку Гермия. — Руку поднимите… Вот, хорошо. Иногда из дворца можно уйти. Нечасто, но… Наклонитесь-ка.

Бесцеремонная девица стащила с меня пояс, лорику. Я зашипел от боли, когда она прикоснулась к плечу. Кровь потекла сильнее, но теперь мне было все равно, что человек видит ее цвет. Ресницы Гермии часто задрожали, мочка уха, виднеющаяся из-под волос, покраснела. Но она ничего не сказала, только еще яростнее стала вытряхивать меня из одежды. Потом схватила окровавленные тряпки и выбежала из комнаты. Я думал, что вернуться благоразумная девица не рискнет, но она появилась через несколько минут, каким-то непостижимым образом одновременно удерживая в руках две простыни, большую чашу с водой и шкатулку, которую прижимала к боку локтем.

— Я все постираю. А вам надо вымыться. Вот возьмите. И еще… вы не могли бы сделать что-нибудь с этим… — указала она взглядом на глубокий порез, постепенно наполняющийся зеленоватым гноем.

— Детка, чтобы регенерировать, мне нужно принять свой истинный облик. Ты уверена, что это зрелище не шокирует тебя?

Гермия моргнула, потом нахмурилась. И заявила:

— Я отвернусь.

— Сделай одолжение.

Пока девушка стояла ко мне спиной и пялилась на стену, я за несколько минут залечил рану. Судя по тому, как рабыня переступала с ноги на ногу и нервно поводила плечами, ей очень хотелось повернуться. Любопытство разбирало.

— Что, хочешь посмотреть?

— Н-нет. Иначе я буду вас бояться.

— А так не будешь?

— Нет.

— Хм… Можешь повернуться.

Я опустил губку в воду, намочил, отжал и стал стирать потеки крови со своей человеческой руки. Гермия не мигая смотрела, как чернеет вода.

— Я никому не скажу! — сказала вдруг она твердо. И меня передернуло, потому что те же самые слова произносил Камилл. — Лурий Гэл, вы можете быть спокойны. Вы спасли меня, как же я могу предать вас!

— Что ты не скажешь?

— Что вы… демон.

— Хм…

— Лурий Гэл, я ведь знаю об этом давно. И никому не проговорилась, даже лурий Арэлл, хотя она спрашивала.

Я не знаю, почему вы прячетесь, это не мое дело. Но если вы считаете нужным, заставьте меня все забыть.

— Ладно, успокойся. Хватит причитать. Все нормально. Я бросил губку в чашу, вытерся простыней, натянул чистую одежду, которую девушка почтительно мне протянула.

— А вы… вы не убьете меня? И эта туда же!

— А ну пошла вон отсюда!!

Она вылетела из комнаты, только бедра мелькнули в разрезах юбки. Я повалился на кровать, закрыл глаза и тут же пожалел, что прогнал девицу. В памяти снова возникло лицо Камилла. Восторженное, с дурацкой улыбкой.

Зачем я его убил? Какого Дьявола я его убил?! Можно было сделать все гораздо проще. Маленькое колдовство и десять минут жизни вырезало бы из его памяти. А теперь начнутся расспросы, расследование. Убийство солдата городской когорты — дело серьезное. Хотя вряд ли. В этом безумном Рэйме от властей можно ожидать чего угодно: от рьяного фанатичного отстаивания «интересов каждого горожанина» до полного равнодушия к судьбам подчиненных — как военных, так и гражданских…

Но зачем же я его убил?! Он попался мне под руку. Просто оказался в ненужном месте в ненужный момент.

В дверь тихонько поскреблись, а потом я услышал елейный голосок Гермии:

— Лурий Гэл, извините, что беспокою. Вас зовут на службу. Срочно.

Отлично! Вот и забегали.

Я вскочил, обулся, натянул лорику, пристегнул пояс с мечом.

В коридоре столкнулся с Гермией, без лишних рассуждений сжал ей горло. Несильно, скорее даже нежно, слегка встряхнул.

— Узнаю, что проболталась, шею вытяну и завяжу узлом. Поняла?!

Она не побледнела, не задрожала, даже не опустила взгляд. Стояла и улыбалась, хлопая ресницами. И не поймешь: то ли полная дура — не может представить гнев демона; то ли слишком умна — понимает, что я ей уже ничего не сделаю. Злобный запал прошел.

Я выругался тихо, выпустил девчонку и вышел из дома.

И только на улице сообразил, что не поговорил с Энджи. Даже не попрощался.

У дома меня встретил растрепанный Фламиний Севр:

— Слышал, Камилла убили? Какая-то тварь зарезала в подворотне.

Видимо, он принял мое угрюмое молчание за потрясение, потому что принялся в подробностях рассказывать, где нашли Камилла, когда и кто может быть предполагаемым убийцей. Я не мешал ему болтать, периодически вставляя ничего не значащие междометия.

— Нас из-за этого собирают? — спросил я, когда он замолчал на мгновение, чтобы перевести дыхание.

— Кто собирает? А-а. Это я тебя позвал. Пойдем прогуляемся до таверны на улице Роз, там тебя Серентий ждет.

— Зачем?

— Говорит, разговор есть.