ГЛАВА 1
Симплигаты
Гай хмуро сидел у костра, бросая хворост в весело потрескивающий огонь. Ощущение вины камнем давило на плечи. Словно вечная ноша мраморного атланта, подпирающего собой небо. Не сбросить, не сдвинуть, даже — он горько усмехнулся, с треском ломая о колено очередную палку — львиную шкуру не подложить.
— Ты не виноват. — Арэлл сурово сжала губы.
Гратх опустил голову ниже. Еще одна несгибаемая кариатида с гранитным хребтом. Постоянно пытается все взвалить на себя. Лучше бы она плакала. Тогда, в Претикапии, невеста лудия прижалась бы щекой к его нагрудному доспеху, зажмурилась и позволила себе быть слабой, беспомощной. Позволила себя утешить. А сейчас она — холоднее и тверже спаты.
— Это я должна была подумать об опасности.
Рядом, за кустом, безостановочно всхлипывала Гермия. Вот кто не стыдился ни слез, ни причитаний.
— Как же так!? Как же так?!.. Лурий Атэр, почему?!.. Что я теперь лурию Энджи скажу?! Такой молодой, такой сильный!.. Ну, почему?! Почему?!.. Что же теперь делать?!
Она произносила вслух то, что думал каждый. Эллан пережил рэймское рабство, две ночи Больших сенполий, нападение демона, путешествие по катакомбам, бой с нелунгами. Он казался неуязвимым… Никто до сих пор не мог поверить, что нахальный, ловкий, обладающий магией Атэр погибнет вот так — глупо и нелепо. Проявив ту самую самоотверженность, которую всегда едко высмеивал.
У преторианца до сих пор стояла перед глазами древняя тварь, ее разинутая пасть и текущее серое тело, падающее сверху. Так рыба, выпрыгнувшая из воды, хватает жука, беспомощно дергающего лапками, и снова ныряет в волну, оставив после себя широко расходящиеся круги. Вентиго сгинул вместе с элланом, на земле осталась лишь мелкая песчаная лужа.
Гратху оставалось только укорять себя: «…Если бы я не взял этот цветок… Если бы смог преодолеть соблазн…»
— Даже хоронить нечего, — пробормотал подошедший Критобул. Свалил у костра новую охапку прутьев, сочувственно хлопнул товарища по плечу. Потом покосился на Арэлл.
— А вы знаете, друзья мои, — осторожно начал Октавий, пытаясь привести в порядок трабею, которая всегда сидела на нем, как тога на гусе. — Атэр понимал, на что идет, пожалуй, даже лучше, чем мы все. Да-да, он знал, какие опасности подстерегают нас. Думаю, наш погибший друг ушел благородно, с чистой совестью. Можно сказать, он искупил свою вину…
Лицо у несостоявшегося жреца стало вдохновенным, а косоватые в этот миг глаза сверкнули откровенным злорадством.
— Искупил вину? — переспросил Критобул. — Перед тобой, что ли?
— А хотя бы и передо мной! — окрысился Октавий. — Не меня ли он хотел скормить тхаоре, чтобы вы могли пройти по катакомбам?! Все уже забыли об этом?
— Ну не скормил же, — спокойно возразил атлет. Снова взглянул на Арэлл, засопел, поднял гиматий, валяющийся на траве, бросил его голоногой девушке и сказал ворчливо. — На, прикройся. И обуйся. Наколешь ступню, будем потом тут с тобой…
Та не ответила.
— Девка в армии, все равно, что чирей на заднице, — тихо пробубнил Критобул, поглядывая на элланку, натягивающую плащ, и крикнул зычным голосом. — Гермия, хватит выть! Иди сюда!
— Не трогай ее, — тихо сказал Гай, подбрасывая сухие ветки в костер.
— Может быть, пора подумать об ужине? — Октавий поудобнее устроился на поваленном дереве, вытянув тощие голени к теплу. Сам приготовлением еды он явно заняться не собирался. — Событие, постигшее нас, бесспорно печально, но не стоит забывать о том, что мы живы, и наша миссия не закончена. Полагаю, Атэр не хотел бы, чтобы мы предавались преступному унынию. Напротив…
— Ну, пошел трындеть! — Атлет презрительно плюнул на землю, вытащил из-за пояса нож, большим пальцем проверил остроту заточки и вперевалку направился к ручью. Через минуту из-за кустов послышалось: — Гермия, хватит киселиться! Гляди, опухла вся! Поднимайся, пошли рыбу чистить.
— Р-ры-бы н-нет, — отозвался гнусавый, прерывающийся от рыданий голос бывшей рабыни.
— Понятно — нет. Сейчас наловлю. На — высморкайся. Может, он еще жив. Твой эллан все равно что пиявка, без мыла в игольное ушко влезет.
Голос Критобула стих. Арэлл подняла голову и пристально посмотрела на Гая.
— А ведь он прав. Атэр может быть жив.
Октавий саркастически рассмеялся:
— Выжить в объятьях разгневанного Древнего представляется мне маловероятным. Попросту, невозможным.
Девушка нахмурилась, прикусила подушечку большого пальца и произнесла невнятно:
— Он обладает магией.
— Арэлл, я все понимаю, — тихо сказал преторианец. — Но это, действительно, вряд ли возможно.
— Мы должны попытаться найти его.
— Как?…Где?
— Быть может, с помощью этих каменных орхидей…
— Нет! — Гай швырнул в костер еще одну палку, едва не задев Октавия. — Мы не будем рисковать. Ни один из нас не сумеет справиться с Вентиго. По моей вине больше никто не погибнет. Хватит.
Арэлл отвернулась. На ее веках блеснули слезы.
Утро встретило друзей хмурой сыростью.
Спутники ехали по узкой дороге в глубине каньона, не глядя друг на друга. Из тяжелых туч сыпался мелкий дождь. Критобул тихо беседовал с прахом брата, и его монотонное бормотание теперь все время сопровождало маленький отряд. Гермия зябко ежилась под накидкой, украдкой вытирая мокрые щеки. Октавий упорно молчал, глядя прямо перед собой. Гай был хмур. Арэлл тосковала.
Исчезновение Атэра подкосило всех. Нахальный, язвительный, дерзкий… Как же его не хватало теперь!
— Стойте! — негромко сказал Критобул таким тоном, что все тут же поспешно натянули поводья. — Аристид говорит, впереди опасность. Уже совсем близко. Рядом. — На лбу преторианца выступила испарина, лицо стало каменно-напряженным, словно он, действительно, мучительно прислушивался к едва слышному шепоту мертвого.
В этот раз все почему-то поверили ему. Гермия, ехавшая рядом, прижала ладонь ко рту и заозиралась по сторонам. Остальные, вытащив оружие, напряженно оглядывались, готовые в любое мгновение отразить нападение. Но вокруг никого не было. Все те же камни, красные склоны, неподвижная бурая ящерица на обломке валуна.
Время шло. Однако ничего не происходило.
— Лошади спокойны, — наконец не выдержал Гай. — А они бы первыми почувствовали опасность.
— Друзья мои, — произнес Октавий впервые после многих часов молчания. — Вы, конечно, можете со мной не согласиться, но, мне думается, нашему дорогому Критобулу могло показаться. Послышалось.
— Это трясогузам вроде тебя все слышится и кажется! — недовольно проворчал тот. — Говорю, Аристид ясно сказал — опасность.
— Почему же тогда никто… никто… — Октавий запнулся, несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, побледнел и с трудом выдавил — Мне… мне как-то нехорошо. У меня как будто…
— Живот от страха подвело? — участливо поинтересовался атлет.
— Я… у меня… — лицо жреца побагровело, он схватился за горло и стал медленно сползать с седла.
— Он задыхается! — Гай сунул спату в ножны, спрыгнул с коня и бросился на помощь. Арэлл сделала то же самое.
Вдвоем они стащили вниз хрипящего Октавия. Как только тот оказался на земле, тело его обмякло, будто не осталось ни одной кости. Руки, рвущие трабею на груди, безвольно упали, дыхание стало медленным и сиплым. Багровое лицо стремительно бледнело.
— Что это такое? — прошептала Арэлл, почему-то чувствуя непреодолимое желание оказаться как можно дальше от спутника. Она никогда не испытывала к нему особой любви, но сейчас человек, вытянувшийся на камнях, вызывал у нее просто непреодолимое отвращение.
— Я же говорил — опасность, — лишенным всяких интонаций голосом произнес Критобул. Элланка обернулась. Преторианец сидел в седле прямо, как деревянный, его лицо казалось синеватым, застывшим, а широко раскрытые глаза стали бельмами без зрачков.
Гермия, превратившаяся в такую же слепую куклу, тоже неподвижно замерла на своей лошади.
Громкое ругательство Гая заставило Арэлл выхватить меч и, едва прикоснувшись к нему, она почувствовала привычное спокойствие. Гратх стоял на коленях подле тела Октавия, обеими руками сжимая голову. Рядом валялась бесполезная спата.
— Арэлл… — прохрипел он.
Элланка подскочила к нему, схватила за руку, впиваясь пальцами в запястье.
— В голове… серая муть… вой.
— Гай, борись! Не поддавайся!
— Проклятые земли, — прошептал он побелевшими губами. И упал, чтобы через мгновение открыть мертвые белесые глаза.
Арэлл вскочила, острие ее меча металось из стороны в сторону, в поисках врагов, но карать было некого. Четверо друзей, пораженные неизвестным проклятием, не отвечали на вопросы и не видели ее.
— Кто это сделал?! Отзовись! Я хочу поговорить с тобой! Где ты?!
Рядом зашевелился, пытаясь подняться, Октавий. Его скрюченные пальцы заскребли землю, закатившиеся глазные яблоки дергались под веками, а лицо искажали гримасы — одна половина пыталась ухмыльнуться, другая скалилась от ярости. Словно кто-то примерял на себя человеческую маску, но у него это не получалось. Наконец, жрец медленно сел, открыл рот и сказал с глумливой насмешкой:
— Здесь, я. Здесь. Не ори.
— Октавий? — тихо позвала элланка и тут же поняла, что это уже не трусоватый нервный рэймлянин. — Кто ты? Что тебе надо?
— А ведь вас предупреждали, — синеватые губы существа дергались не в такт произносимым словам. Веки были, по-прежнему, опущены. — Опасность. Не ходите. Не послушались… Никогда не слушаются.
Словно повинуясь беззвучному приказу, Гай медленно подошел к своему коню, неуклюже забрался в седло и подъехал к Критобулу и Гермии.
— Что ты сделал с ними?! Кто ты такой?! Что тебе надо?…
— Кто я такой? — Лже-Октавий стал медленно подниматься, скалясь на элланку. — Я охотник, а вы добыча. Пища. И я сожру всех вас. Изнутри. Часть меня в каждом из них, и уже начинает медленно высасывать жизнь из их тел. Но я не понимаю, почему ты сопротивляешься до сих пор.
Он поднял руку, и девушка почувствовала, как вокруг ее головы что-то вьется с назойливым звоном, словно стая мошкары. У лица заклубилась густая сизая пелена. Арэлл крепко зажмурилась на мгновение, а потом взмахнула перед собой балтусом, представляя, как разрезает невидимую вязкую паутину. Сознание тут же прояснилось, муть и звон рассеялись.
— Понимаю, — прошипело существо и протянуло к ней трясущуюся руку. — Меч. Он придает тебе сил. Отдай его! Отдай его мне!
Арэлл ощутила, как невидимая сила пытается вырвать у нее оружие, но только крепче стиснула рукоять. Несколько мгновение борьбы, и чужая воля ослабла.
— Отдай!
Арэлл взмахнула балтусом, отсекая силу, льющуюся из бывшего спутника. Она почти ощутила, как перерубила невидимую, жадно тянущуюся, серую нить.
— Я все равно убью их, — зарычала тварь, брызгая слюной. — А начну с нее, самой слабой.
— Сочувствую. — Арэлл ощутила, как кровь начинает бешено стучать в висках. — Сегодня ты останешься без обеда. Отпусти их.
— Ты можешь причинить мне вред, только убив своего друга.
— Я переживу его потерю.
Эллнка сделала выпад, и если бы «Октавий» не отскочил, меч вонзился бы в его грудь. Было непонятно, как он видит.
— Его потерю переживешь? А остальных?
Существо снова отпрыгнуло, отбежало в сторону, с невероятной ловкостью вскарабкалось на вершину гигантского валуна, лежащего неподалеку, и крикнуло оттуда:
— Посмотрим, как ты справишься с остальными!
Гермия осталась неподвижной, но Критобул с Гаем медленно спустились на землю, вытащили мечи и направились к элланке.
— Ты можешь убить их, — раскачиваясь на краю камня, забормотала тварь. — Они могут убить тебя. Итог один. Кто-нибудь умрет. Оставь оружие, и все останутся живы.
— Пока ты не сожрешь нас?! — Арэлл медленно отступала перед клинками друзей.
— Ты этого не увидишь. Даже не почувствуешь! — Существо свесилось со своего насеста и приказало. — Сокрушить ее!
— Гай! Это я! Это же я! — закричала элланка, отбивая первый удар спаты. — Ты меня слышишь?!
— Не видит, не слышит, не понимает, — захихикал Лже-Октавий. — Ты еще можешь сдаться.
— Нет.
— Ладно, побарахтайся немного. — Он удобнее устроился на камне. — Хоть развлекусь.
Трудно драться со своими друзьями, которые уже не подчиняются себе и всерьез хотят твоей смерти. Арэлл переживала странное чувство. Больше не было покоя и счастья, теплая рукоять меча не вливала в ладонь ровную силу. Стараясь не зацепить демоноборцев, она уклонялась от ударов, отступала, парировала, ускользала.
— Опомнитесь! Я не могу убить вас!!
Элланка закричала в отчаянии, лезвие скользнуло под подбородком атлета, разрезав шнурок. Мешочек с прахом Аристида, упав на землю, раскрылся. Девушка отбила очередной удар, прыгнула в сторону, зачерпнула горсть пепла и швырнула его в глаза Критобула.
Преторианец вдруг уронил меч, схватился за лицо, стал тереть его. Потом выпрямился и с удивлением уставился на Арэлл, отбивающую удары Гая, на «Октавия», визжащего на валуне, и Гермию, безучастно глядящую в пустоту. Выругавшись, он спросил вполне членораздельно:
— Что за хрень здесь творится?
Гай резко обернулся, Критобул едва успел увернуться от его спаты и больше вопросов не задавал.
— Его надо остановить! — крикнула Арэлл, снова отвлекая Гратха на себя.
— Надо… — пробормотал неожиданно спасенный атлет, поднял небольшой камень, прицелился и швырнул точно в затылок преторианцу. Тот пошатнулся, неуверенно шагнул вперед и рухнул на землю.
— Спасибо. — Арэлл остановилась, дыша тяжело и часто. — Ты его не убил?
— Слегка оглушил.
— Вы все умрете… — зашипело с вершины валуна существо, исходя злобой. — Вы все равно умрете!
— Октавий! — воскликнул изумленно Критобул. — Мартышка… ты чего туда залез?
— Это не Октавий, — тихо сказала Арэлл. — Что-то вселилось в него.
— Осталась одна! — завопил «жрец». — У меня осталась еще одна!
Он спрыгнул с камня, метнулся к лошади с Гермией, ловко вскочил в седло за ее спиной и ударил пятками.
— За ним! Быстрее, пока не ушел! — Арэлл тоже бросилась к коню.
— А с этим что делать? — преторианец показал на Гая, лежащего на земле. — Здесь оставлять нельзя… И где Аристид? Ах, ты просыпался… ну, ничего, сейчас мы тебя осторожненько. Это ты в меня им, что ли, кинула?
Элланка едва не взвыла от нетерпения и злости:
— Он уходит!.. А! Я сама! Догонишь!
Вскочив в седло, она поспешила следом за беглецом.
Конь несся по дороге, громко стуча копытами по камням, кровь стучала в висках, перехватывало дыхание, и от встречного ветра слезились глаза. Но впереди было пусто. Тварь, вселившаяся в Гермию, словно сквозь землю провалилась.
«Он не мог уйти далеко… — Арэлл насторожено озиралась. — Куда же делся?!»
Черный провал в земле распахнулся впереди неожиданно. Девушка изо всех сил натянула поводья. Послушное животное остановилась у самого края пропасти. Попятилось назад, испуганно мотая головой. Из-под копыт вниз посыпался песок и мелкие камешки.
Элланка слезла на землю и медленно подошла к трещине. Там, на дне, логово напавшего существа? Лже-Октавий спустился вниз?
Значит, где-то должны быть ступени.
Арэлл двинулась вдоль провала, заглядывая через край каждые десять шагов. За этим занятием ее и застал Критобул. Он ехал, посадив перед собой в седло все еще бесчувственного Гая, и вел в поводу его коня.
— Ну, что тут?
— Он как-то спустился вниз.
— Надо было паскуду-Октавия сразу зарезать, не валандаться с ним. А вот Гермию жалко. Хорошая девка… Гратх, вроде, ничего с виду. Может, он его про запас оставил?
— Может…
— А меня, значит, Аристид спас… — Критобул довольно погладил мешок с прахом, снова висящий на груди. — Мы всегда друг другу помогали.
Элланка опасалась, что сейчас начнется привычный долгий монолог о взаимовыручке и крепкой братской любви двух преторианцев. Но ошиблась.
— А ты-то как вывернулась? Почему он тебя не схватил?
— Не знаю…
Гай вдруг резко дернулся, схватился за горло и выговорил между приступами кашля:
— Он меня… отпустил.
Дотронувшись до затылка, поморщился.
— Это я, — доверительно сообщил Критобул.
— Помню. Все, как сквозь сон. Что случилось потом?
— Октавий сиганул на лошадь и ускакал вместе с Гермией. Арэлл говорит, он слез прямо к низу.
Гай снова ощупал затылок:
— Тут ступени! — воскликнула элланка.
— Не скажу, что мне охота лезть. — Критобул слез с коня и подошел, чтобы лично осмотреть лестницу. — Но Аристид говорит…
— Слушай, хватит! — раздраженно сказал Гай, тоже спешившись. — Заездил своим Аристидом. Не может он ничего говорить! Он умер!
Арэлл, машинально прислушиваясь к беседе, еще раз заглянула в черный провал.
— Всегда знал, что ты, Гратх, жлоб. В гвардию тебя кто сунул? Братец нежно любящий, и бесплатно. А моему отцу пришлось всю землю продать, чтобы нас с Аристидом пристроить. Тебя в Рэйме что ждет? Особнячок с садом? А нас — дырка от кренделя. Валялся там мешком, а мне тебя тащи. Эй, Арэлл, ты что делаешь?!
— Можете продолжать. — Девушка стояла на первой ступени бесконечной лестницы, ведущей в пропасть. — Я спускаюсь.
— А если подумать головой? — с безграничным интересом спросил атлет.
Элланка едва сдержалась, чтобы не поинтересоваться, чем обычно думает он.
— Послушай, Арэлл. Гермию, конечно, жалко. Да и Октавия вроде… — В последних словах Критобула прозвучало явное сомнение, но, поразмыслив мгновение, он повторил более уверенно. — Ладно, его тоже. Ну, спустимся мы, ну найдем их. И что? Как ты собираешься их спасать? А если там, у себя в логове, он окажется гораздо сильнее и сумеет схватить всех?
— Ты прав. Оставайтесь, — Арэлл шагнула на следующую ступень. — Я пойду одна.
— Да я не о том… — глянув на Гая в поиске поддержки, преторианец громко засопел. Но Гратх молчал, внимательно рассматривая оплетку на рукояти спаты, и Критобулу пришлось выкручиваться самому. — Стоит ли рисковать? Их, может, уже нет в живых. Ты не злись. Просто подумай.
— Ни Гермию, ни Октавия я не оставлю. Как не оставила бы ни тебя, ни его, — Арэлл кивнула на Гая, сосредоточенно перевязывающего наруч.
Атлет шумно выдохнул, почесал макушку, пригладил волосы.
— Ладно, тогда скажи, как ты собираешься изгонять из них это… Я, конечно, могу треснуть каждого по башке разок. Но не уверен, что поможет. И вообще, этот демон…
— Это не демон, — подал голос Гай. — Атэр говорил, темные не могут находиться в Про клятых землях.
— Какая разница! — отмахнулся Критобул. — Может, Октавия придется убить, чтоб эта тварь из него вылезла.
Арэлл почувствовала, что у нее начинает ломить виски. Дыхание на секунду перехватило, сердце замерло и часто забилось. А потом она вдруг услышала шепот… «…Вззз… взз… вззз…». Настойчивый. Едва слышный. То приближающийся. То отдаленный…
Но болтовня преторианцев заглушала его.
— Тихо. Помолчите минуту, — элланка сказала это вроде бы негромко, но оба мужчины, вздрогнув, замолчали, запнувшись на полуслове, и удивленно уставились на нее.
«Вниз… иди вниз… — наконец, разобрала она, — спустись… не молчи…»
— Я не молчу, — ответила она.
— Ну да, — буркнул Критобул. — Не молчишь. Орешь, как наш префект на плацу.
Арэлл сердито поморщилась и прижала палец к губам, призывая к безмолвию.
— Я слышу тебя. Где ты?
«Внизу и наверху. Везде… — прошелестело, как ветер в сухих листьях. — Слишком долго без пищи. Ослаб. Помоги».
— Кто ты?
«Тебе ничего не скажет имя».
— Ты невидим?
«Нет… — несколько мгновений тишины, а затем. — Да».
— Это ты захватил моих друзей?
«Нет!»
— Арэлл, что происходит? — встревожился Гай. — С кем ты говоришь?
Она отрицательно покачала головой и закрыла глаза, чтобы не видеть напряженных лиц преторианцев.
— Но ты знаешь, кто это сделал?
«Да».
— Кто он? Зачем хотел убить нас?
«Он не хотел убивать. Он пытается помочь. Но равновесия нет».
— Не понимаю.
«Ты думаешь — злоба. Нет. Отчаяние. Мы оба — две части одного. Твое сознание чисто. Впусти меня. Я не займу много места. Не буду мешать. Ты не почувствуешь. Отнеси меня вниз. Не бойся. Вреда не причиню. Клянусь. Спустись вниз, и все поймешь. Твои друзья там. Живы».
— Я…
«Твое тело мне не нужно. Я не смогу в нем жить, твой разум слишком слаб. Отнеси меня вниз».
— Я видела, что произошло с моими друзьями.
«Если бы хотел причинить зло… не просил бы».
Арэлл задумалась. Попыталась оценить величину риска. Но мысли перескакивали с одного на другое, и она не могла сосредоточиться.
«Решай…»
— Хорошо. Я помогу тебе.
Ничего не произошло.
Не было ни боли, ни головокружения, ни ощущения чужой сущности внутри. Арэлл потерла виски, посмотрела на друзей и увидела, как на их лицах появилось одинаковое изумленное выражение. Но оно быстро сменилось злобной решительностью. Оба подняли мечи и весьма недвусмысленно направили их на девушку.
— Эй! — воскликнула она. — Что вы делаете?
— А теперь, — мрачно сказал Гай, — докажи нам, что ты — это Арэлл.
— Это я, — ответила она удивленно. — А что не так?
Элланка шагнула к ним, и преторианцы отступили, не опуская оружия. Теперь она рассердилась.
— Хватит валять дурака! Я не собираюсь стоять здесь весь день и приводить вам доказательства, что я — это я. Можете стукнуться друг о друга головами, чтобы у вас прояснились мозги, и вы увидели, наконец, очевидные вещи. Или пусть Критобул побеседует с Аристидом. Это ему всегда помогало.
Суровое выражение постепенно пропало с физиономии атлета.
— Похоже, все-таки она. Хотя и…
— Хотя что?
— Посмотри на себя, — посоветовал Гай. — Достань меч.
Арэлл вынула балтус из ножен. Повернула. Глянула в гладкую отполированную поверхность и вскрикнула. Ее глаза, лишенные зрачков, стали цвета электрона. Сплошной ровный янтарь…
— Что произошло? — Гратха явно успокоила ее реакция.
— Нам надо вниз. Я расскажу по дороге. Идемте…
Друзья шли по узким выщербленным ступеням, постоянно держась за шероховатую стену, потому что с другой стороны лестница обрывалась в пропасть.
Преторианцы молча выслушали рассказ Арэлл о беседе с таинственным существом. Хмуро переглянулись, но назад не повернули. Спуск оказался долгим. Тонкая полоска неба над головой полностью исчезла. Спутников со всех сторон окружила абсолютная чернота.
— Посмотрите, — тихо сказал Гай.
Арэлл повернула голову направо и увидела прозрачные столбы цвета хризолита. Заглянула вниз — их основания тонули в бледно-зеленом тумане…
— Стойте, где стоите, — велел Критобул, стуча огнивом. — Сейчас.
Факел загорелся, и элланка непроизвольно сделала шаг назад. Лестница впереди была обрушена, а с двух сторон от нее, на круглых платформах, висящих в пустоте, замерли два чудовища.
Веки одного из монстров были зажмурены. Широкая пасть оскалена. Мышцы на косматой груди напряжены. Мощные полураскрытые крылья застряли в густой тени. Казалось, зверь изо всех сил рвется на свободу, но тьма крепко держит его.
Другое чудище сидело в луче света, сложив крылья, и смотрело прямо перед собой яркими янтарными глазами. Уголки его широкого рта были приподняты в улыбке. Оно выражало полное спокойствие.
Прошло несколько минут, прежде чем друзья поняли, что это статуи. Должно быть, изваяния находились здесь много тысячелетий. Время совсем не коснулось первого из них — каменная поверхность сохранилась идеально, гигант выглядел абсолютно живым. Однако в камне, из которого был вырезан второй зверь, виднелись трещины. Кусок его уха откололся, на груди чернела широкая борозда, а у лап, среди истлевших костей, лежали две бесчувственные человеческие фигурки — Октавий и Гермия.
— Посмотрите, на чем они сидят! — воскликнула Арэлл, вытягивая руку вперед. — Это же весы. Две чаши весов.
— Точно, — пробормотал Критобул.
«Равновесие…» — прошептало существо в сознании элланки.
Она снова не почувствовала ничего, но камень, из которого был выточен сидящий зверь, вдруг начал срастаться. Трещины и сколы медленно затянулись.
— Мы были созданы, чтобы удерживать равновесие. — Зазвучал в тишине низкий, звучный голос. — Каждый из нас — часть целого. Поэтому один слеп, другой — видит. Один — движется, другой пребывает в покое. Один свободен, второй связан. Но случилось так, что нас разъединили. Мое сознание вырвали из тела, а брата оставили томиться в вечном одиночестве. Ты помогла нам соединиться. Спасибо.
— Кто ты?
— Когда-то нас называли близнецы-Симплигаты. Хранители основ… Того, на чем держится этот мир.
Зверь, стоящий в тени, вдруг шевельнулся и медленно повернул морду к людям. Его глаза были закрыты, но Арэлл почувствовала взгляд.
— Он — движение, ярость, вечный порыв, — продолжил говоривший. — Он стремится вперед, но всегда останется прикованным к месту. Он видит лишь тьму и во тьме, поскольку она — часть его. Я же — покой и созерцание. Я свободен и зряч. Но не сдвинусь с места, так как мое предназначение — постигать мир, наблюдая со стороны. Он — символ внешнего устремления и покоя духа. Я — внешний покой и внутреннее устремление.
Симплигат прищурился, но через мгновение его зрачки снова вспыхнули янтарным огнем.
— Когда темные существа пришли в этот мир, — продолжил он, — они почувствовали угрозу, исходящую от нас, но не поняли нашу суть. Увидели всего лишь свет и тьму. Тьма была им ближе, поэтому они попытались уничтожить меня, оставив в живых брата. Однако, это невозможно. Также, как невозможно остановить движение мысли, которое я олицетворяю. Я продолжал жить, оторванный от своего тела, выброшенный на поверхность срединного мира. Продолжал охранять его маленькую частичку — эти земли, которые демоны назвали Про клятыми. Брат пытался поддержать меня жизнями других. — Существо посмотрело на тела, лежащие у лап. — Он не знал другого способа спасти меня и не мог помочь вернуться обратно. Это сделала ты.
Зверь, стоящий в тени, шевельнул крыльями, и тьма вокруг них заклубилась.
— Значит, теперь равновесие восстановлено? — спросила Арэлл, глядя на светлого близнеца.
— Демоны не могут уничтожить нас полностью — иначе этот мир рухнет. Но сейчас он живет по другим законам. Нужно много времени, чтобы восстановить прежний, изначальный мир… Мы признательны тебе за помощь. И хотим отблагодарить. Если ты мечтаешь о чем-то, скажи. Моему брату доступно воплощение мыслей в реальность.
Элланка взглянула на слепого зверя, беспокойно мечущегося по постаменту. Казалось, тот в любую секунду может сорваться с камня, чтобы помчаться вперед, в пустоту.
— Я могу подумать?
— Проси сразу. Проси, пока он испытывает чувство благодарности… он даст тебе все, что угодно. Но только теперь. Не потом.
Арэлл нахмурилась. Что можно попросить? Немедленную победу над темными? Силу, равную могуществу Хозяев? Армию? Оружие невиданной мощи? Неуязвимость?
— Не требуй силы, — неожиданно сказал второй Симплигат. Его голос напоминал пронзительный звук трубы. — Большего твое слабое человеческое тело не выдержит. И нет смысла тратить мою мощь на безрезультатный бой с демонами. Остерегайся последствий своих желаний…
Спиной элланка ощущала присутствие друзей. Не глядя на них, чувствовала, что оба удивлены, озадачены, потрясены встречей с созданиями, жившими с самого начала времен. Думают, чего бы хотели они.
— Слушай… — обжигая ухо горячим дыханием, зашептал сзади Критобул, — ты можешь пожелать…
— Я хочу, чтобы вернулся Атэр. — Громко произнесла она, зная, что это единственное возможное, верное желание. — Если он мертв, оживи его. Если жив — приведи к нам.
Слепой Симплигат шагнул назад, в тень. Полностью скрылся в ней, потом вынырнул и произнес:
— Выполнено. Теперь уходи.
— Нет, постой! — Арэлл вскинула руку, пытаясь удержать древнее существо. — Где Атэр? Ты сказал…
Выполняющий желания зверь припал на передние лапы и оскалился:
— Иди прочь.
— Прощай, — сказал его брат.
Октавий и Гермия медленно встали. Невидимая сила подняла их в воздух и перенесла на лестницу. Радужки обоих все еще были белыми — друзья, по-прежнему, находились во власти Симплигата. Они побежали вверх по ступеням, и остальным пришлось последовать за ними.
Арэлл поднималась последней, поминутно оглядываясь. Оба зверя сидели на чашах каменных весов, с каждым ее шагом становясь все меньше. Один погруженный во тьму, другой — в свет. Два символа. Две основы.
Когда до выхода оставалось совсем немного, лестница задрожала. Снизу послышался раскатистый грохот.
— Быстрее! — крикнул Гай.
Ступени под ногами элланки начали осыпаться. Каждый шаг давался с трудом. Почти на поверхности, чувствуя, что теряет шаткую основу под ногами, Арэлл прыгнула вперед. Не удержавшись, упала на камни и обернулась. Земля беззвучно сомкнулась за ней. Разорванные края соединились. Только облако пыли, висящее в воздухе, указывало на место, где недавно был путь вниз.
— Друзья мои, — послышался знакомый дрожащий голос. — Не могли бы вы мне сказать, что произошло?
— Очухался, — проворчал Критобул, неодобрительно глядя на жреца.
— Как ты, Гермия? — спросил Гай.
— Хорошо, — ответила она. — Все хорошо. Только рука болит.
— А почему никто не поинтересуется, как себя чувствую я? — неодобрительно произнес Октавий. — Я, почему-то, не могу припомнить ничего из того, что произошло. Но, несомненно, мне досталось не меньше, чем ей.
— Ну, опять затянул…
Машинально прислушиваясь к разговору, Арэлл напряженно оглядывалась по сторонам. Ждала, что вот-вот из-за камней появится Атэр. Веселый, насмешливый, решительный. Живой.
Но время шло, а его не было.
