Глава 20, сумасбродная.
Ветерок был мягким, прохладным. Куда лучше было бы лететь под ласковыми лучами солнца, но по здравому размышлению, разгонять тучи Локси не решилась и пришлось довольствоваться хотя бы тем, что дождя не было.
Позади остался Блумберри с его суматошными и бестолковыми обитателями. Впрочем - чего ожидать от хумансов! Как выяснилось из дальнейшей беседы, весь этот мертвый пейзаж они устроили сами, развязав некогда всемирную войну с применением того самого оружия, чьи отголоски снова покалывали снизу, безуспешно пытаясь пробить защиту. Правда, волшебница уже приспособилась - течение магической энергии здесь было слабым, мягким. И не стоило бросаться на заклинания стремительно, как кошка на мышь. Помягче, и результат выходит куда лучше, да с меньшими затратами…
Ага вот и этот, как его - Вестшир. Надо же такие дурацкие названия выдумывать. Зато полет занял едва ли четверть часа, хотя и расстояние - девяносто лиг, которые, как выяснилось, длиннее здешнего километра, но короче мили. Девица фыркнула, оперируя такими неудобовыговариваемыми словами; а система мер, краткую лекцию по коим устроил учитель, оказалась донельзя запутанной. Х-хумансы! - как некогда весьма грязно выругалась Невенор… эх, где же вы все сейчас, сестры?
Чуть попетляв, Локси вновь нашла площадь. Вещественное доказательство им, видите ли, подавай! Лапка сохранилась, но вплавилась в застывший металл крепко-накрепко, и волшебнице вновь пришлось применить Силу. В конце концов, кое-как остудив тяжеленную перепончатую железку под самой же вызванным дождиком и вымокнув до нитки, она полетела обратно грустная и в невеселых раздумьях.
Самой главной была мысль - ну уж никак здешние события не похожи на дурманный бред, вызванный напитком эльфийского короля. Выходит - боги чего-то хотят от нее, несчастной и мокрой. А ненавистная лягушачья лапа оказалась куда тяжелее самой Локси…
Со свистом разрезаемого воздуха волшебница описала дугу. Напоследок не отказав себе в маленьком мстительном удовольствии, она махоньким заклятьем выкрасила крышу здешней церкви в яркий, нежно-розовый цвет. Злорадно похихикивая, она облетела ставшее окончательно нелепым здание и вскоре бухнула на скрипнувший стол свою ношу.
Мэр деловито сверил время по громко цокающим карманным часам - еще одному изыску здешних помешанных на механике и технологии умельцев.
– Тридцать шесть минут, - а затем склонился над занимающей почти весь стол железной лапой.
Пастор Никсби, которого, как оказалось, зовут вовсе не Ваше Преподобие, а Ральф Поль Никсби, а Пастор это не имя, а жреческий сан (до чего же любят хумансы морочить головы сами себе!), тоже осмотрел диковинную добычу. Он поковырял ее пальцем, а дотошный учитель - даже складным ножом.
Правда, дурацкие стекляшки с их носов пришлось убрать, а взамен, порывшись в памяти и выяснив у своей эльфийской сущности, что дальнозоркость лечится вот этим и этим заклинанием с последующим массажем ауры, испытать этот способ на здешних аборигенах. Пастор перенес процедуру лечения стоически, с достойным подражания спокойствием. Зато учителя пришлось уговаривать, пока ухмыляющийся мэр не зашел сзади и не приложился кулачищем по его рыжей макушке.
И теперь обладающие великолепным зрением хумансы пытливо изучали с таким трудом принесенную запчасть от лягушки. Ну ничего, мы отдохнем пока - благо служка, чью понятливость пришлось стимулировать подзатыльником, приволок еще миску овощного салата…
– Идиоты, что же вы сразу не сказали! - слова пастора о том, что Блумберри, похоже, остался последним поселением, гулко отозвались в голове внезапно прозревшей Локси. Похоже, бессмертные так бесцеремонно швырнули ее сюда, чтобы как-то вытащить этих грязных, грубых… и таких родных хумансов.
Мэр смущенно кашлянул.
– Три года назад мы едва успели перевезти сюда из соседней деревни, кого успели - ее внезапно накрыло отравленным ливнем. Тогда погиб мой брат, Гарри - отец Питера. Спасал детей… а сам остался там.
Уже взлетая в начавшее темнеть вечно хмурое небо, Локси сообразила, почему мэр так близко принял к сердцу происшествие с мальчишкой. Племянничек, видите ли!
– Подождите меня здесь! - удаляясь ввысь, крикнула она.
Тем временем внизу развернулись весьма любопытные события, и весьма жаль, что волшебница пропустила их. Сэмюэл Финчли круто развернулся к пастору и ухватил того за грудки.
– Это что же выходит, ваше преподобие - вы все время морочили нам голову сказками о вашем Боге? И нехристь, коей по вашей вере только и гореть в Аду, примчалась черт знает из какого далека, чтобы спасать наши задницы?
Вскочивший мэр, пользуясь не столько силой авторитета, сколько своей немалой физической, отцепил от отца Никсби разъяренного учителя, а от ноги того - зашедшегося в хриплом рычании Фокси. Красный от злости Сэмюэль был водворен обратно на стул, а песик с оскорбленным жалобным визгом улетел куда-то за кусты.
– Объяснитесь, Финчли, или вам опять придется испытать на себе силу Закона!
Тощий взъерошенный учитель покосился на стиснутые кулачищи мэра, и сделал над собой неимоверное усилие. Он глубоко вздохнул пару раз, дабы немного успокоиться, и в постепенно темнеющем саду раздался его надтреснутый голос.
– Давайте смотреть правде в глаза, господа. То, что произошло с соседними поселениями, рано или поздно произойдет с Блумберри. Мы обречены.
Нельзя сказать, что слова эти произвели эффект разорвавшейся бомбы - каждого, у кого есть хоть капля мозгов, подобные мысли грызли и точили, постепенно разъедая даже самые крепкие души. И все же эти люди держались - жили вопреки всему, не позволяя себе и остальным опустить руки и впасть в жалкое, бессмысленное существование в ожидании неминуемого.
– Да, это так, - почти прошептал пастор, машинально теребя свой черный костюм с белым, как всегда, безукоризненным воротничком.
– Продолжайте, Финчли. Вы, кажется, упоминали слово "спасать"? Если есть хоть один процент вероятности, что это возможно - клянусь, я вырву шанс своими зубами даже из пасти дьявола! - с виду невозмутимо прорычал мэр.
Учитель в раздражении стукнул кулаком по громадной лягушачьей лапе и скривился от боли.
– Я сопоставил рассказ леди Мэй со своими знаниями, а ведь карты окрестностей я в свое время изучил весьма дотошно. Так вот - в том месте, за Темзой, не может быть никакого цветущего сада, да и вообще земли. Мост там может быть только один - в устье реки на старой Кентской дороге вдоль побережья. На карте там узкая полоса заболоченного побережья, а дальше - безбрежные просторы Атлантики.
Пастор всплеснул руками. Привычно потянулся к переносице, дабы поправить очки, как любил делать в споре, но вовремя спохватился.
– Выходит, эта якобы леди вводит нас в заблуждение относительно тех мест?
Мэр нахмурился.
– Погодите, ваше преподобие. Я, кажется, начинаю понимать мысль этого тощего очкарика. И все же продолжайте, Сэм.
Учитель воинственно блеснул глазами.
– Благодаря удару по темечку и неким манипуляциям остроухой леди - уже не очкарик.
– Извините, что стукнул вас - так было нужно. И, прошу, продолжайте свою мысль, - ядовито отозвался мэр.
Финчли несколько секунд победно смотрел на того, потом заговорил.
– Я человек, как вам известно, весьма тесно связанный с наукой…
Пастор снова вмешался.
– Сэм, ваши заслуги в том, что мы по мере возможности не регрессируем до дикарей и сохраняем достижения предков, никто не оспаривает. Ближе к теме!
– Так вот - наука во многом состоит из собирания, исследования и сопоставления фактов. В противовес религии, где все основано на догматизме и слепой вере, - не удержался учитель от шпильки в адрес пастора. А затем принялся излагать голосом педантичного школьного преподавателя.
– Вот я и сопоставил некоторые факты. Все известные мне случаи ядовитых дождей, уничтожающих поселения, приходятся на осень - а ведь лето на исходе, господа. Второе - в отличие от вас, я обратил внимание на то место рассказа леди, где она упоминала о садах на той стороне реки. И сопоставил с ее словами, что вишня - это ее дерево.
– Бескрайние вишневые сады… - пробормотал мэр задумчиво. - Признаться, я отнес это на счет поэтического преувеличения. И на совпадение внимания не обратил.
Пастор Никсби тоже был любителем докапываться до истины - но на свой лад. Он скептически покачал седой головой.
– Однако, эта леди меньше всего похожа на ангела-спасителя. Мне не нравится ее заявление, что, дескать, отец наш небесный отвернулся от нас. Равно как и утверждение, что в ее мире есть свои якобы боги. А их служители творят буквально чудеса каждый день, так что это у них перестало быть чудом, а стало просто работой.
Учитель сразу взвился, как коршун на добычу.
– Наука допускает куда более удивительные вещи, лишь бы они были подтверждены фактами. А факты - вот они! - и он, вскочив, поставил обратно на стол отставленную в сторону молочную бутылку с водой, и цветущая ветвь уронила на тускло блистающую лягушачью лапу один белоснежный, белеющий в сумраке лепесток.
Локси спикировала прямо в темный сад, где трое мужчин подавленно разглядывали натюрморт на столе. Эстеты, мать вашу…
– Плохи дела, - невесело заявила волшебница, с облегчением плюхаясь на свой стул и гадая, какую сцену она пропустила.
– Я проследила Пути Ветров там, в вышине. Остался месяц, возможно - на пару-тройку дней больше. А потом…
– Договаривайте, леди Мэй! - пастор в волнении рванул свой воротничок так, что в сторону брызнула пуговица.
Волшебница мрачно взглянула на него, а затем опустила глаза.
– Заодно заглянула в соседнюю деревню. Ужас - подобное я видала только после нашествия орков…
Она покачала головой. Зажгла свой магический светильник, задумчиво погоняла его над столом, закружила вокруг стоящей в бутылке вишневой ветви, и отблески от чуть потускневшей металлической лапы внизу заиграли на лицах собравшихся.
– Я не могу своей Силой закрыть поселок. Возможно, на один дождь и хватило бы - но не на все осенние ливни. А поля? Пашни, луга, сенокосы? Видела я однажды последствия голода… в одном месте. Бр-р-р!
Мэр мрачно пожал плечами.
– Вот тут у Финчли появилась идея - перебраться туда, за реку, где цветут ваши сады. Вы можете сказать, откуда там такое диво, и сможем ли мы выжить там?
Пожав плечиками, Локси призадумалась. Ни на первый, ни на второй вопрос у нее ответа не было. Но отчего-то в душе крепла уверенность, что ее сюда послали именно за этим. Не зря же только там светит солнышко…
– Я не вижу возможности переправить туда столько людей, да еще и с продовольствием, инструментами, книгами. Две сотни этих ваших километров, еще и по такой отравленной местности… Да и нет уверенности, что вы, начав на новом месте, не испохабите мир за рекой так же, как и этот.
В этот момент учитель вскочил и с дикими воплями принялся приплясывать вокруг них, подпрыгивая и размахивая руками. Когда удивленный мэр попытался призвать джентльмена к порядку, тот от избытка чувств затряс его за плечи.
– Я знаю, знаю как! - он завопил так громко, что в соседнем дворе испуганно тявкнула дворняга. Но затем заговорил спокойнее.
– Надо сопоставлять факты! Там Темза, а ведь именно в нее впадает наша река. У нас есть старая большая баржа, которой когда-то перевозили щебенку, несколько прогулочных яхт… ну же, соображайте!
– Баржу я не потяну! - решительно заявила Локси, перед которой замаячило зрелище себя, горемычной, тянущей на тросе громадное неповоротливое корыто с толпой перепуганных хумансов и мычащего скота.
– По течению пойдет. Несколько весел приделать для маневрирования… железные борта на некоторое время от радиации защитят, а много нам и не надо, - мэр задумчиво расхаживал по дорожке, как, очевидно, делал в раздумьи.
– Финчли, воистину - вы кладезь премудрости!
Тот просиял. А пастор решительно махнул рукой.
– Если обшить яхту тонкими свинцовыми листами, я мог бы с рыбаком Томом за несколько дней сплавать туда-обратно. Проверить сам факт… да и судоходность русла по маршруту.
Учитель круто обернулся.
– Верно! А тут пока начать работы - переоборудование баржи, составление списков - что брать.
Мэр кивнул.
– Это я беру на себя. И будьте уверены - даже пьяница Ригби у меня будет работать как проклятый!
Волшебница не разделяла их энтузиазм. Самой ей как-то не приходилось близко сталкиваться с морскими и даже речными делами, если не считать катания со старшим братом на лодке по Визере, протекающей через баронство Бринн. Но это был шанс, вполне реальный шанс… Она посмотрела на учителя.
– Вам, Сэмюэль, тоже стоило бы присоединиться к плаванию на яхте. Вы лучше всех знаете этот мир и возможные трудности, с которыми, несомненно, придется столкнуться. Да и вдвоем с пастором потом будет легче убедить людей бросить насиженные места и плыть куда-то. Там будут проблемы.
– Это точно, уж я-то своих людей знаю, - авторитетно заявил мэр, горой возвышаясь над сидящими. - Если упрутся, то хоть из ружья стреляй…
– Из чего-чего? - обернулась к нему Локси.
Тот смутился.
– Это та штука, из которой я вас, леди, чуть не… Простите дурака - я так за Питера испереживался!
Локси пристально посмотрела ему в глаза, но у нее хватило ума промолчать о том, что она со своей эльфийской чуткостью увидела в душе здоровяка-мэра.
– Ладно, я не злопамятная. Ступайте, господа - я даже отсюда слышу возбужденные голоса собравшихся в мэрии. А я… я уже составила мнение о менталитете здешних мужчин. Теперь бы мне хотелось пообщаться с женской половиной. Как там зовут мать вашего племянника?
Мэри-Энн оказалась вполне общительной худощавой женщиной в возрасте около тридцати или чуть меньше - более точно Локси определить затруднилась, ибо здешний год наверняка отличался длительностью от привычного в ее родном мире, да и условия жизни… м-да!
Мать Питера попыталась было благодарить ее за совершенное пусть и случайно, спасение сына, но волшебница в кратких и весьма энергичных выражениях на корню пресекла эти поползновения, а затем по той же методике, что эльфийские лучницы когда-то применили к Стелле, повела мягкий допрос.
Выяснилось много интересного и любопытного, но ничего особо существенного. И в конце концов, отпустив собеседницу с невидимой привязи, Локси почувствовала, как неимоверно устала за этот длинный и весьма бурный день.
– А где Питер? - спросила она, зевнув.
– Да спит в верхней комнате, - ответила Мэри-Энн и всплеснула руками.
– Ох, да что же это я заболталась? У меня сауна топлена - пойдемте вдвоем?
Локси мельком осмотрела ее. Девица так себе - ничего особенного. У себя в родном мире она (вернее, он) на такую бы и внимания не обратила бы. Хотя от скуки и с ней запросто развлеклась бы…
– Не стоит, право. Видите ли, Мэри-Энн - в своем-то настоящем облике я мужского рода. Но по какой-то прихоти бессмертных сюда попал в женском, да еще и эльфийском теле. Но мысли-то и сознание - все осталось то же самое.
– Да как же такое может быть? Просто невероятно! - воскликнула женщина, и в глазах ее плескалось изумление.
– Не дергайся, - шепнула ей бесстыжая эльфийка. Ее губы нашли удивленно раскрывшиеся навстречу губы женщины, шаловливый язычок, дразня и лаская, принялся за дело, а смелая рука неслышно расстегнула светло-серое шерстяное платье и погладила именно там и именно так, как привыкла…
Когда Мэри-Энн немного отдышалась, на щеках ее пылал очаровательный румянец, а сама она смущенно заметила:
– М-да - сноровочка-то чувствуется именно мужская - тут и сомнений быть не может. Как интересно!
Заметив, что платье ее расстегнуто до пояса и почти не потерявшая свежести грудь с любопытством выглядывает наружу, а сама она полулежит на тахте, почти готовая полностью и безоговорочно, а главное - с радостью капитулировать, женщина бросилась было приводить себя в порядок. А затем бросила это занятие и смело посмотрела прямо в глаза.
– И все же - пойдем?
Локси с некоторым интересом ощущала по себе, что ее и саму проняло не на шутку. Да Падший побери, почему бы и нет? По крайней мере - будет что вспомнить, если удастся отсюда выбраться…
– Я слыхала, что и в моем родном мире бывают женщины, предпочитающие себе подобных. Но признаться, подробности мне не известны. Будь при мне моя шпага, было бы куда проще… - и она смущенно провела ладонью по передку своих коротких штанишек.
– К тому же, мне не хочется перебегать дорогу Джону Маркусу - он к тебе изрядно неравнодушен.
Мэри-Энн улыбнулась.
– Я знаю, - просто ответила она. - Только, Джон так несмел, и вечно занят важными делами. А я… три года - три проклятых года одна.
Последний довод перевесил все сомнения Локси.
– Ладушки, пошли, - мурлыкнула она и добавила шаловливо:
– Неужели две девицы, руководствуясь инстинктами и женской мудростью, ничего не придумают?
И обе проказницы охотно придумали. И с удовольствием попробовали. И еще немало пофантазировали - да так, что продолжение из сауны как-то само собой перекочевало в спальню. И затихло там далеко за полночь - под неуемный шорох летнего дождя по черепице и легкое гудение прогоревшего камина.
