Глава 18

Флотский сержант, зябко кутаясь от холодного морского ветерка в короткий полушубок, недоумевал. Во всаднике, провожатым к которому его назначил комендант верфи, нет-нет, да проскальзывало что-то неуловимо странное. С виду обыкновенный пожилой дворянин на хорошем скакуне, коих иногда встречаешь в пути и тут же забываешь. Но в повороте головы с длинными, по здешней южной моде, бакенбардами, во всей посадке и манере говорить было что-то такое, от чего морячка так и подмывало вытянуться во фрунт и отдать честь.

Нет, армией или родным флотским начальством (глаза бы его пореже видели!) от неизвестного вельможи не веяло. Уж это-то повидавший виды служака почуял бы вмиг. Да и не тайная государева служба — те так явно не светятся. И все же было во всаднике нечто особое, властное и гордое, что невозможно привить или выучить. Повидал сержант всяких — и генералов, и адмиралов, и маркизов. А уж баронов и гордых могучих рыцарей — не счесть. И легче всего бы недоумевающий моряк именно таким представил себе никогда не виданного Императора — властным, жестким словно камень и в то же время немного романтичным.

Но это оказался не Император…

Железный лист протестующе взвизгнул, когда на него обрушилось заклинание, заставляя гневно задрожать этот металл, что так люб сердцу воина и кузнеца. Загореться на миг жаром — и все же покориться, принять в себя толику чужеродной магии.

— Готово, следующий! — устало произнес Valle, распрямляясь и смахивая с лица пот.

Бесполезно — багровая, застящая зрение пелена усталости ни на миг не отпускала. И приходилось смотреть истинным, магическим зрением. Отдохнуть? Вот уж нет — снова нахлынут воспоминания и взгляд матери… о-о, нет сил больше! И потому волшебник встряхнулся всем исходящим на холоде паром телом, и прикрикнул:

— Быстрее шевелитесь, бородатые!

Двое гномов в кожаных фартуках проворно ухватили клещами лист металла, подняли его с массивного, срубленного из дубовых плах помоста и утащили в сторону возвышающегося сбоку полуодетого фрегата.

Третий. Третий горделивый посланец флота Империи скоро сойдет на воду, грозя врагам мощью своих баллист и сияя медью защищенных от магии бортов. И черный маг, с кропотливостью муравья накладывающий на внутренний слой обшивки только ему одному доступную магию, вправе был гордиться. Да, именно гордиться — не столько собой, сколько своей работой. Направленной на укрепление кораблей, флота, а в конечном итоге — всей родной страны.

Но размышления молодого волшебника во время короткой передышки оказались прерваны озабоченной скороговоркой подбежавшего начальника стапеля.

— Куды ж гоните, ваша милость? Пожар, что ли… уж на что мои гномы работяги, а и то — из ушей скоро пар пойдет. Опять же — там высокородный дворянин приехали, вами интересуются.

Valle повернулся на голос, постепенно, медленно ощущая, как нехотя тело и слитно с ним работающая душа выходят из боевого транса, куда он сам себя загнал, повышая темп работы. Спешить и впрямь некуда. Но работать с ленцой? Нет, увольте — такое не для нас.

— Кто таков? — молодой волшебник кашлянул, изгоняя из горла хрипотцу надсадного дыхания.

— Не сказали, — пожал плечами коротышка-гном. — Но с виду гордые, хоть бы и сам Ампаратор.

Призадумавшись, Valle накинул на голые плечи, прямо-таки лоснящиеся от пота, полушубок и вслед за бородачом пошел к выходу из дока. На полпути закурил, коль скоро уж в глазах совсем просветлело. Надо же, хоть бы и сам Ампаратор, хмыкнул он. Ну посмотрим, у кого там желание возникло — пообщаться с чернокнижником…

Выбравшись по дощатой лестнице наверх, волшебник некоторое время озирался вокруг, радуясь с детства знакомым местам в устье Рио-Гранде. Сен-Хок, названный некогда в честь бывшего пирата, а затем одного из самых прославленных флотоводцев Империи, бурно переживал свое второе рождение. Захиревший было порт вновь принял в себя военную эскадру Южного Флота вкупе со втрое большим количеством купеческих посудин. По берегам выделялись новизной и изяществом новостройки хлынувших в эти места работных, торговых и служивых людей. И мягкая красота южных земель расцвела по-особенному, заставляя сладко трепетать сердце.

— Любуешься? — раздался неподалеку такой знакомый и родной голос.

Молодой волшебник обернулся. Дед. Все такой же старый, горделивый и прямой граф, как и ранее. И все так же возглавляющий клан и'Вальдесов — один из некогда грознейших противников Империи.

Встречу деда и внука нельзя было бы назвать ни образчиком радушия, ни верхом чопорности. Но все же Valle в глубине души признавался себе, что да, таким дедом он гордится. Потому-то помог старику выбраться из седла и самолично поддержал сухощавцю фигуру, осторожно опуская на усыпанную мокрыми стружками и щепками землю.

Вызнав новости и сообщив кое-что в ответ, молодой человек заметил, что они в сопровождении коня движутся чуть в сторонку. Подальше от досужих глаз? Это уже интересно…

— Послушай, барон, — чуть хмыкнув, дед начал наконец серьезный разговор. — Знаешь ли ты, что такое враг… нет, противник… великий противник, бой с которым делает великим и тебя?

Дождавшись задумчивого кивка, старый граф продолжил.

— Вот таким противником для меня всю жизнь был нынешний хозяин Империи. Много мы с ним бились, и не всегда победа была за золотым львом на алом фоне. Достойный соперник, и мы втихомолку гордились друг другом. Еще и потому, что мы бились как подобает дворянам — на полях сражений или в личном поединке.

Последняя обмолвочка живо заставила насторожиться почти совсем пришедшего в себя молодого барона. Ощутив вдруг холодный ветер, он зябко повел плечами и плотнее закутался в короткий флотский полушубок.

— Продолжайте, граф, — он сказал именно так, как бы выставляя некую дистанцию между собой и дедом.

— Моя дочь, ставшая потом твоей матерью, предпочла льва. Эстрелла Кейрос тоже. Кто знает, может и правда — пора маленьких государств прошла… Но я не к тому. Никогда ни я, ни Ян не умысливали друг против друга удара кинжалом в переулке или яда в бокале.

Посмотрев на молчаливо пыхкающего дымом внука, старый граф бесцеремонно отобрал у него трубку, сделал с наслаждением пару затяжек и вернул.

— Эх, и чего целители дымить запрещают? Иногда так хочется — аж мочи нет. Не в обиде, что я назвал твоего обожаемого Императора по имени? Просто вышло так, что старый противник вдруг становится ближе и роднее нежели ближайшие друзья. Мы словно нуждались друг в друге… А против молодого Яна я против ничего не имею, даже наоборот.

Valle улыбнулся.

— Не в обиде. Но договаривайте, граф и'Вальдес.

Старый вельможа всмотрелся вдаль, на ту сторону великой реки. Улыбнулся, завидев там что-то, известное только ему, и только потом продолжил.

— Что-то там в столицах заваривается. Видят боги, я не питаю особой любви к своему старому противнику — но подобные методы-изподтишка мне все же претят. И еще…

Граф посмотрел в бесстрастное лицо внука, чуть отодвинувшись из-за дальнозоркости всмотрелся пристальнее, и покачал головой.

— Там к тебе посыльный, чуть ли не с самого верха. Я знаю, какую весть он несет — есть у меня кое-какие связи и способы. Так вот, барон… не сомневаюсь, что ты ни в коем разе не запятнаешь чести нашего рода, но прошу — будь очень, очень осторожен.

Граф славился своим умением сказать между слов куда больше, нежели бы показалось постороннему, но на этот раз он превзошел самого себя. Вместо прощания он сделал нечто вовсе уж неожиданное — шагнув ближе, ласково поцеловал своего внука в лоб, словно благословляя на тяжелую битву. Миг-другой постоял. Но потом только вздохнул и полез в седло.

Молодой барон, сбитый с толку словами деда, подсадил старого графа, придерживая стремя, и долго смотрел вослед.

Беркович налил в чаши подогретого со специями вина и вновь посмотрел на усталого, заляпанного грязью чернокнижника.

— Не знаю, барон. Я в то время отсутствовал в Эрдале, работал по одному делу…

Два взгляда на миг многозначительно пересеклись, и Valle еле заметно кивнул. Он понял, по каким тайным делам отсутствовал сыскарь — это касаемо того заговора, открытого ему младшим принцем в порыве отчаяния помноженного на страх. Отхлебнул пряного горячего напитка, с наслаждением чувствуя, как по жилам разбегается блаженное тепло, и кивнул.

— Продолжай.

Сыскарь вздохнул, бесцельно и задумчиво двигая по столу свою уже опустевшую чашу.

— Так вот… давненько у меня в голове мелькали подозрения насчет Всадников — уж очень кое-где ушки ихние торчат. Вернее, копытца. Но прямых улик не нашлось. Да и Император что-то такое наверняка подозревал. Ну, вы же знаете, какое у него чутье на всякие интриги — мне еще расти и расти. Во всяком случае, смотрел на маркиза Бенеша как-то иногда странно.

За окном фиолетовые сумерки над столицей уже сменились густой сырой ночью. Темные облака скрывали небо, и это так разительно отличалось от недавно покинутого юга, что на миг у молодого волшебника мелькнула досада. Он уже соскучился по желтовато-серебристому свету луны и загадочно мерцающим искоркам звезд…

— Если я верно понимаю, господин главпалач, — чуть насмешливо произнес барон, поигрывая вином в чаше. — Прежде чем предать долгой мучительной смерти этого Бенеша, стоит его допросить с пристрастием?

Беркович слегка улыбнулся.

— У разведчиков барона Орка аж слюнки капают, — безопасник устало повел поникшими плечами и вздохнул. — Да и я не прочь бы проверить свои догадки. Если все произошедшее лишь случайность, то смахнут маркизу голову в любом случае. Но если это некое звено в цепи… вы понимаете?

Понимать тут особо и нечего. Интриги и заговоры почти всегда плетутся окольными путями. Используя слабое место. Но если уж взялись за членов императорской семьи… а ведь по молчаливой договоренности главы враждующих стран к таким методам не прибегают. Уж слишком легко нарваться на соответствующий ответ, да еще и с довеском.

Так что многозначительная обмолвка Берковича означала, что если… ох, страшно даже подумать! Сначала младший принц, теперь Эстрелла.

Только смущала молодого чернокнижника одна невовремя всплывшая мыслишка — ведь Эстрелла шла устраивать выговор поварам? За детское молоко? А ведь принцесс во дворце не было с самого утра и до позднего вечера… эх, знать бы заранее — расспросил бы тогда деда подробнее. Уж старый граф всегда за лигу чует, когда дымом пахнет. А тут уж не просто дымом — пожаром, да нешуточным тянет. Донья отпадает — ей такой скандальный эпизодец ни к чему. Если не Ян… то тогда выходит, некую комбинацию завертел сам Император?

— Знаешь что, Беркович, — с некоторой досадой Valle, обрывая свои бесплодные ввиду нехватки сведений размышления. — Больше всего мне хочется покопаться в голове не у Бенеша — а в твоей. Соображаешь, почему?

Взгляд сидящего напротив главы самой могущественной в Империи тайной службы на миг вильнул. Соображаешь, шельма… не зря тебя Император натаскивает…

— Надеюсь, ваше желание всего лишь шутка, барон?

Чернокнижник не отвел глаз от освещенного колышащимся пламенем камина лица чуть встревоженного собеседника.

— Нет, не шутка. Уж слишком как-то все это… удачно получилось. И готов прозакладывать даже не голову — душу, что в твоей голове немало ответов на терзающие меня вопросы. По ряду причин я не могу взяться за тебя всерьез. Но если у меня возникнут подозрения или сомнения, что ты проворачиваешь свои или, упаси тебя боги, чужие замыслы…

Беркович помялся немного, призадумался. Но все же ответил, глядя прямо в глаза.

— Насчет ответов на вопросы вы правы, вашсветлость. Работа такая, уж не обессудьте. Но мы на одной стороне, это я вам говорю твердо. У меня много врагов и еще больше недоброжелателей, сами понимаете… Пока Император на коне и Империя стоит крепко, меня защищает только моя должность и верность трону. Так что злоумышлять против самого у меня нет ни резона… да и привычки тоже.

В каморке для отдыха при допросных палатах рокочущий смех чернокнижника прозвучал как-то зловеще. Даже всякого повидавший безопасник зябко поежился и нахмурился. А человек напротив, отсмеявшись, заметил.

— Вот про порядочность ты мне, герой пыток и мастер интриг, не заливай. Уж кто-кто, а глава тайной службы по определению обязан быть мерзким типом. Но не подлецом. А вот про то, что выгоды изменять никакой нет, ты правильно заметил — вот этому я верю больше.

— Напрасно вы так, барон, — Беркович даже не стал скрывать, что замечание чернокнижника его задело. — Вам по должности тоже душегубом быть положено…

Он быстренько прикусил язык, поняв тотчас, что ненароком сказал то, что не следует. Однако Valle, обладатель черного, мирно покоящегося на вешалке, плаща мага просто смотрел на него и раздумывал. Верно сказал в порыве откровенности этот тихарь.

— Зарываешься, Беркович… но тут ты прав. К слову, приходилось тебе читывать Историю знаменитых заговоров такого себе святого брата Закария? Обратил внимание, какова дальнейшая судьба всех предателей?

Тот кивнул.

— Да, читал. Причем полный, рукописный оригинал — мои парни расстарались. Обратил, конечно. Кто сам на себя руки наложил, кому помогли… почти никто своей смертью не помер. К чему это вы, ваша светлость?

Valle усмехнулся. Обращение ваша светлость применительно к черному магу уже который раз позабавило его. А худощавый и неприметной внешности тихарь, не поняв веселости собеседника, озабоченно нахмурился. Выдержав почти театральную паузу, молодой барон кивнул.

— Да все ты понимаешь, Беркович. И понимаешь также, что почти у каждого есть своя цена. Или крючочек, на который можно человека подцепить — и потом дергать за ниточки на манер кукловода, незаметно даже для самого человека. Только фанатики или сумасшедшие не продаются. Тебе Император за верную службу что обещал?

Потянувшись к каминной решетке, где у постепенно прогорающего огня грелся кувшин с вином, волшебник выждал, пока немало озадаченный откровенным разговором глава Тайной Палаты соберется с мыслями. И ведь не может не понимать ушлый служака, что заклинание истины висит на нем мертвой хваткой, запросто выявляя не только правду или ложь, но и оттенки — сомнения, недоговорки, двусмысленности…

— Мне лично — ничего. Разве что возможность быть на своем месте и делать свою работу. Соответствующее отношение и оплату — тоже.

Хм, не так уж и мало. Возможность спокойно работать, чтобы тебя ценило начальство и уважали коллеги, да еще и неплохо зарабатывать? Это ой как немало…

— Ну а каков твой личный интерес? Не верю, что тебе приятно допрашивать разных мерзавцев и раскапывать всякие гнусные преступления.

— Никогда не путал работу и удовольствия, барон, — хмыкнул Беркович. — Должен же кто-то наводить порядок в доме? Наказывать подонков не так уж и неприятно — вам ли не знать? А вот детям моим Император потомственное дворянство твердо обещал, и принц при том присутствовал. Да пару деревенек впридачу…

Сказано было достаточно полно и недвусмысленно. Себе ничто, детям все? Почитай, все аристократические семьи появились именно благодаря верной службе предков и поднялись верностью потомков. Хех, отнюдь не ново. Но и осуждать за такое тоже грешно.

— Понятно, — Valle не спеша разлил по чашам горячее вино.

Столь же неспешно, после длинного и утомительного перехода через пол-Империи, он набил трубку. Раскурил ее, глядя, как в неверном свете камина поплыли невесомые струйки дыма.

— Ну хорошо, с непонятками разберемся. А что сам маркиз?

Беркович брезгливо дернул щекой.

— Клянется и божится, что перепутал с простой служанкой. Бес попутал, и все!

Черный волшебник усмехнулся.

— Э-э, нет — мои подопечные тут ни при чем. И нечего на них всех собак вешать. Лично я даже в потемках походку горничной и баронессы не спутаю.

Тихарь озабоченно приподнял склоненную в раздумьях голову.

— Об этом-то я не подумал. Все-таки не благородного роду-племени. А ведь и верно — уж маркиз-то такие вещи должен с лету подмечать, — он задумчиво пожевал губами — совсем как Император. — Нет, все равно что-то не сходится. Я через своих парней у Всадников на Бенеша сведения запросил — простой вояка. Кавалерийский командир, рубака — но никак не из этих, что паутину плетут.

— Характер и род занятий не тот, в общем, — кивнул Valle, с наслаждением пыхкая дымком.

— Именно, — собеседник пожал плечами. — Может быть, конечно, что и впрямь обознался. Но не верю я в такие совпадения, просто обязан не верить. Кстати, остатки вина из маркизова бокала попросил проверить леди Бру самолично — ничего такого. Гвардейцев, что первыми прибежали на шум, по три круга перекрестным методом допросил — ни единой зацепки.

— И все же чутье вопит? — Valle отчего-то развеселился, вспомнив, как это иногда бывает, что вроде причин и нет, а буквально шерсть на загривке дыбом поднимается.

И скольких ловушек удалось избежать. Правда, в не меньшее число и вляпался…

— Кстати, по моим делам есть что-нибудь? — спросил он.

Отрицательно покачав головой, Беркович мельком глянул в глаза собеседника и решился.

— А вот по заговору кое-что есть. Не в обиду будь сказано, барон, поначалу я не исключал и графа Вальдеса, деда вашего — уж сильно в прошлом он насолил Империи. Но в данном случае рад, что ошибся.

Молодой барон сидел и не знал — рассердиться ему или вовсе размазать наглеца по стене изуродованным трупом? И все же… Этот безопасник, конечно, сукин сын еще тот — говорить такое в лицо. Но надо отдать должное, работает грамотно и на совесть. Посему не стоит, пожалуй, рановато. Да и не за что, по правде-то говоря. Дед и впрямь немало крови попортил Императору — причем в обоих смыслах.

— Смелый ты парень, Беркович, — буркнул он. — Соображаешь ведь, что мог я, да и хотел поначалу, с тобой что-нибудь нехорошее утворить. Рисковал крепко.

— А куда ж в нашем деле без риска? — тонко улыбнулся тот. Ну прямо тебе свойский парень. — Только, ваша светлость, риск оправданный — вы уже не из тех, что убивают не подумавши крепко. Не были бы вы бароном, честное слово — костьми лег бы, но вас в свою контору заместителем к себе взял.

Миг — другой Valle словно сверлил собеседника взглядом, потом улыбнулся. Откровенность иной раз и неприятна. Но чертовски необходима. А такая своеобразная похвала из уст начальника Тайной Палаты стоит многого…

— Нет уж, Беркович — с тобой лучше потерять, чем с другими найти. Роль вольного стрелка меня больше устраивает. Помогу, посоветую чем, но от тайной службы уволь, не по мне это. Да и не терплю начальства над собой… разве что Ян. В смысле, принц. И боги. Вот такая у меня натура.

Дрова в камине прогорели совсем, освещая комнату багровым, слегка мерцающим светом. Valle заметил, что стало почти темно, и они вдвоем больше похожи на пару заговорщиков, нежели на облеченных властью и доверием государственных мужей. Усмехнувшись таким своим мыслям, он шепнул заклинание, и магический шар света воспарил над столом.

— Ладно, я вроде отдохнул, пришел в себя. Давай обсудим, что делать дальше…