Часть пятая. О пользе гвоздя в сапоге.
- А зря, зря вы так мягко с этими остроухими бестиями, ваша милость. Вот попомните мои слова… - Дизли тут же сменил тон, и над притихшей в мягкой неге округой разнёсся его грозный сержантский рык. - Спину ровнее! И не ёрзать, не ёрзать седалищем-то!
Полдень обернул собою замок Кленового Листа, словно змея согретый солнцем пень. Задремали распаренные от жары сосны, вконец обленился и задремал где-то в тенёчке ветерок, и даже заполошные белки в своих роскошных шубках изрядно поумерили обычно резвую прыть.
А тропинка вокруг тихо похохатывающего от диковинного зрелища замка превратилась в круг пыток, как втихомолку называл Арриол свои занятия по верховой езде. На днях сержант втихомолку, с едва сдерживаемым негодованием шепнул ему, что не умеющий ездить на коне благородный рыцарь…
- Это же как не умеющий стрелять из лука эльф, ваша милость! Как можно?
И теперь парень, так легкомысленно согласившийся обучаться оказавшемуся столь мудрёным занятию, давно и напрочь пропотел. Он уже который раз мысленно проклял эту выездку, занудного как ворчание осеннего дождя сержанта, да заодно и весь лошадиный род скопом и в розницу. Мысленно - ибо заметил, что его пожелания имеют самое паскудное свойство сбываться. А уж сыну паладина Света и тёмной ведьмы и вовсе следует если не держать язык за зубами, то уж подбирать выражения точно…
Он старательно стиснул зубы, не давая вырваться наружу так и просящимся на язык словам, и изо всех сил постарался держать ровно ноющую спину, а распаренной физиономии придать высокомерно-спокойное выражение.
- Будет из вашей милости толк… - когда Кленовый Лист озабоченно махнул ветвью, погнав в сторону чересчур увлёкшихся занятиями людей запахи уже готового обеда, оба почувствовали, как после столь чрезмерных и даже самоотверженных усилий в животах у них на диво слаженно заурчало.
Молодой рыцарь и ветеран переглянулись, и Арриол всё же приметил прячущуюся под седеющий ус улыбку. Он прикрыл глаза и мысленно застонал. Слезть, а не упасть ноющим кулём в траву оказалось превыше его сил. Спина задубела в непривычном положении, ноги буквально стояли несгибающимся (и не разгибающимся тоже) колом, а что там творилось на избитом седлом месте, страшно было даже подумать.
Однако, сержант Дизли потому и был сержантом, а не простым пехотинцем или десятником, что имелись у него и другие извилины помимо той, что пониже спины. Старательно изображая физиономией проворного оруженосца или конюшего, ветеран заботливо поддержал стремя юного рыцаря и даже чуть подстраховал того, когда оказалось, что земля-матушка вроде как не принимает на себя возжелавшего обзавестись четырьмя ногами изменника…
Замок, вся большая поляна и лес за ней качались так ощутимо, что первое время Арриол только стоял, крепко-накрепко вцепившись в седло и руку сержанта. Всё же, через некоторое время ноги и спину отпустило. И потихоньку, взывая о помощи ко всем богам, каковых он только и мог припомнить, парень осторожно заковылял к гостеприимно распахнувшимся воротам.
Половинки кленового листа на створках разъехались в стороны, а над донжоном ярким даже под полуденным солнцем сиянием разгорелся шар колдовского зелёного света - хозяин в замке!
- Прикажете подавать обед, ваша милость? - как ни в чём не бывало осведомился с постной и бесстрастной физиономией один из обретавшихся в замке эльфов - всё-таки перворождённые посовещались и решили попробовать.
Арриол поднял на него мутный, так и норовящий потемнеть взгляд и только молча кивнул. Ох и тяжела она, наука-то…
Полдень придавил столицу Полночной Империи словно невидимой раскалённой лапой. Затихла суета на Сенном рынке, попрятались в тень разносчики сладостей и воды. Редкие прохожие торопились поскорее миновать раскалённые улицы и вернуться под благословенную сень своих жилищ.
Но всё так же яростно сияли полированные доспехи гвардейцев у золочёного императорского дворца. Хоть и истекали те потом, но лишь надменнее выпячивали укрытые гномьей сталью подбородки и крепче держали воздетые к ослепительным небесам копья.
В самом дворце жизнь тоже немного затихла. Нынче не было запланировано ни бала, ни торжественного обеда, ни даже встречи с послами хоть какого-нибудь захудалого соседа. Стражники стояли недвижными истуканами, обтекающие от жары и усердия потом лакеи скользили по паркету бесшумно и едва заметно. Словно вся обстановка терпеливо замерла в ожидании вечера с его прохладой и хоть каким-то облегчением после одного из самых жарких дней лета. И лишь фонтан перед лестницей к императорским покоям всё так же весело журчал хрусталём своих струй, и всё так же равнодушно плавали в нём лупоглазые золотые рыбки.
В одном из кабинетов, выходящем окнами на балкон, под которым расстилалась сейчас столь призывно манящая к себе зелень парка, стена пошла серебристым мерцанием, постепенно переходящим в зеркальное. В другое время стоило бы позабавиться и крепко задуматься над таким необычным феноменом - однако ситуация тотчас прояснилась. Зеркало на миг пошло рябью - и прямо из него на тёмный ковёр шагнула женщина. Красивая настолько, что от созерцания заходилось в сладкой дрожи сердце, она скептически нахмурила бровь.
Некоторое время она с лёгкой улыбкой наблюдала зрелище дремлющего за большим, полированным столом человека. Большое Т-образное сооружение явно гномьей работы могло бы, с одной стороны, вместить на себе куда больше народа - но с другой, откровенно не было для того предназначено.
- Гадкий мальчик, - нежно и в то же время неодобрительно произнесла столь бесцеремонно заявившаяся красотка. Она покачала головой, и её воспетые не одним поколением бардов локоны заиграли переливами старого золота. - Весь мир находится в тревожном ожидании - что же предпримет грозный и великий Император - а он самым возмутительным образом спит!
Надо признать, что спящий при первых же звуках этого незабываемого, чарующего голоса поднял лицо и некоторое время хлопал глазами, пытаясь что-то сообразить.
- О, ваше величество - прошу прощения, - он тут же поднялся, протёр ладони заспанное лицо и столь изысканно попросил прощения за свой нечаянный проступок, что оно тут же охотно было ему даровано.
Королева Эльфов - а это оказалась никто иная как она собственною и неповторимою персоной - улыбнулась. И от одного только этого малый императорский кабинет, предпочитаемый за вполне приемлемые размеры и какой-то уют всем иным, озарился нежным сиянием вечно юной весны. Заиграли краски на висящих в простенках портретах и акварелях, просиял жемчужным светом покоящийся в вычурной подставке хрустальный шар связи - а простецкая традесканция в незамысловатом керамическом горшочке, подаренная Его Величеству дочерью, тут же выкинула несколько новых листиков.
- Ладно, мой августейший собрат, я не дуюсь - отчасти виновата сама, заявилась без предупреждения.
Император ухмыльнулся, и по всему оказалось видно, что все эти церемонии разыграны были только для того, чтобы дать ему немного прийти в себя - в самом деле, парило нынче что-то уж сильно… как бы не к дождю. Да и опытный взгляд тотчас различил бы, что знакомы эти двое давно и испытывают друг к другу весьма дружеские чувства.
Потому, когда молодой повелитель могучей Империи приложился к ручке столь бесцеремонно заявившейся колдовским порталом гостьи, та в ответ бесцеремонно и шутливо оттаскала хозяина кабинета и дворца за ухо и осведомилась о здоровье принцесс.
- Лучше б ты поинтересовалась здоровьем нянечек и горничных, Элеанор - малышки совсем загоняли их своими шалостями, - Император улыбнулся.
Обменявшись ещё несколькими текущими новостями, двое вышли на балкон. Королева некоторое время наблюдала за застывшими под полуденным маревом деревьями, столь приятными её глазу после камня этого дворца и города, а затем обернулась.
- Ладно, Ян - я вот по какому поводу. В принципе, хотя анклав Империи на землях моего народа это изряднейший оксюморон, мои советники из Эльфийского Двора согласились попробовать в качестве эксперимента - удержатся ли имперские дворяне на древней земле.
Зелёные глаза её смеялись, хотя бровь вновь изогнулась легчайшей тенью неодобрения.
- Но оказался среди назначенных тобою один - о-о, он действует просто пиратскими методами!
Император с едва сдерживаемой ухмылкой заметил, что предки некоторых славных ныне дворянских фамилий некогда и впрямь преизрядно куролесили на морских и сухопутных дорогах. Но верная служба прежним Императорам с лихвой окупила все их не такие уж и невинные порою шалости.
- Этого молодого человека зовут… - королева перворождённых примолкла на миг, словно и в самом деле жаловалась на память. - Сэр Арриол, рыцарь д'Эсте.
Поскольку августейший собеседник призадумался и выжидательно молчал, Её Величество Элеанор продолжила.
- Представляешь, Ян - на днях он отвоевал у соседа его манор, а сегодня утром попросту купил у другого ещё один!
На лицо Императора выползло непритворное удивление.
- Да у него в казне легче сыскать издохшую с голодухи мышь, нежели даже не золотой, а хотя бы серебряный цехин.
- Ошибаешься, дорогой мой сосед, - королева кокетливо позволила угостить себя соком в тут же запотевшем высоком бокале, одновременно весьма небезуспешно изображая, что легонько - на самой грани приличий - дуется. - Я заслала туда разведчиков - и вот, полюбуйся.
Плавной и текучей походке эльфийской аристократки позавидовали бы любые дамы Империи, и собеседник невольно залюбовался ею. Но вернувшаяся в тень кабинета Королева повела изящной кистью в повелительном жесте - перед двумя взорами распахнулись чары, и окно в прошлое беспристрастно показало некий весьма примечательный момент…
- А вот слушайте - и очень внимательно, - Арриол положил ладонь на карту в хозяйском жесте. - Сколько надо лет, чтобы ваши остроухие спецы из Лесной Академии могли вырастить до прежнего уровня вырубленный лес - при условии, что им не будут мешать, а даже и помогут?
В верхней зале Кленового Листа, представлявшей нынче нечто среднее между жилищем имперского дворянина и весьма нескромным убежищем эльфийского вельможи, вокруг большого овального стола собралась весьма представительная делегация. Сведущий глаз различил бы здесь и лесных стрелков перворождённого племени, и пару всё ещё сомневающихся молодых купцов - а уж в волнении истязаемые хозяевами рыжие бороды подгорных рудокопов не признал бы только слепой.
Эльфы зашушукались. Хоть и не очень-то им нравилось слово "вырубленный", но прислушаться к мнению сэра рыцаря им рекомендовали весьма и весьма настоятельно.
- Лет пять-шесть, если действительно не мешать, - таково оказалось конечное мнение.
Молодой рыцарь просиял.
- Отлично! Берём на всякий случай семь. Теперь смотрите, - его рука очертила на карте большой прямоугольник, а затем разделила тот на семь равных полос. - Вырубаем деревья вот здесь, в первом участке - и тут же уступаем место Мастерам Леса. На следующий год рядом… а сзади подрастает. Через семь лет возвращаемся, и так по кругу.
Гул возмущённых и всё же мелодичных даже в таком состоянии голосов оказался ему первым ответом, так что Арриолу пришлось поначалу даже чуть напрячь горло.
- Таким образом, мы имеем отменную прибыль - тут растут редкие и весьма ценные породы дерева, - и внимательнейше слушающие гильдейские купцы немедленно закивали.
- Дальше - за возможность выращивать на порубках лес и таким образом тренировать своих учеников мы дерём с Лесной Академии кругленькую сумму, - тут сомневающиеся уже немного притихли.
- За возможность вашим паломникам иметь доступ к храму Эллуны, вот здесь - тоже. Там же устраиваем гостиницы, лавки с сувенирами и прочим барахлом. А вот эти Поднебесные Холмы есть ничто иное, как старые горы, и в их недрах наверняка… - по мере перечисления собравшихся охватывало лихорадочное волнение на грани шока.
Подсказываемые на лету считающими купцами и гномами цифры множились, росли и уже почти осязаемо парили в воздухе блистающими райскими птицами. Словно нежный хмель, они кружили головы даже почти равнодушных к золоту эльфов. Но оказалось, что и это далеко не всё.
- По весне я найму пару платунгов крепких парней, и с поддержкой эльфийских лучников все соседние маноры будут у меня вот где, - Арриол со смеющимися глазами показал собравшимся крепко сжатый кулак. - И вся эта освобождённая от троллей земля будет наша - вы понимаете это?
Мы - молодая и дерзкая кровь. Мы новые хозяева жизни, и будем драться за каждый её кусок, а не ждать подачки от зажравшихся правителей. Нужно только успеть воспитать касту честных, умных и порядочных последователей. А там, имея на руках такие деньги и армию, можно обрушить и хоббичьи банки - хватит этим толстосумам душить нас. Пусть ковыряются в огородах и готовят еду на кухнях!
Брошенная на стол рыцарская перчатка с такой силой хлопнула по нём, что тот заскрипел в растерянности. А изделие пропотелой кожи и честной стали лежало на карте, накрывая её цепкой и нетерпеливой ладонью…
Королева в смятении отшатнулась и видение нехотя растаяло, развеялось туманно светящимися лохмотьями.
- Ох, боги - как же я забыла? Действительно, там один из храмов светлейшей Эллуны. Эльфийский Двор вцепится в меня, словно стая волков, - растерянно прошептали её прекрасные губы.
Глаза Императора горели мрачным торжеством, как будто проникновенная речь молодого рыцаря зажгла и его.
- Но каков нахал, однако! А ведь, замыслы парня вполне реальны, - он дёрнул ворот, будто тот в самом деле душил его. - Да и правда, нынче иной раз невозможно чихнуть без оглядки - как на это прореагируют представители какого-нибудь "Фродо, Бильбо и сыновья"
В зелени глаз Королевы плескалась растерянность, а в её голосе, когда она соизволила открыть рот - удивление.
- Где ты нашёл такое чудо, Ян? Этого парня может остановить только смерть.
Во взгляде повелителя Полночной Империи на миг сверкнула молния. И всё же, он погасил её.
- Да уж, таким рыцарем можно гордиться. А где… он сын Света и Тьмы, почтенная Элеанор - боюсь, такого не остановит даже смерть. Похоже, я неосторожно выпустил из бутылки нечто похлеще демона.
Если бы он знал, насколько пророческими оказались произнесённые им слова, наверняка он бы побледнел. А возможно, и нет - Император был достойным сыном своего отца и внуком своего деда. А уж те скудостью ума и кротостью нрава не отличались, равно как в свою очередь и их предки. Порода, что тут ещё скажешь…
Если из какого-нибудь порта Жемчужного залива, полукруглой подковой вдающегося в полуденную часть материка, плыть на знойный полдень, забирая понемногу на восход, можно встретить по пути много интересного.
Чего стоят одни только Жемчужные Острова! За обладание ими горячие и гордые как сам повелитель подземных недр южане испокон веков проливали столько крови, что наверняка именно оттого одно из старых названий тамошнего моря звучит как Красное. В самом деле - только здесь, в тесных подземных норах добывают белое золото, имеющее более светлый оттенок по сравнению с обычным и оттого ценящееся ещё дороже. Чёрные рабы рубят на полях сахарный тростник и выгоняют из него тот замечательный напиток, который лужёные глотки моряков по всему миру хлещут под названием ром. А ловцы жемчуга только на этих островах обеспечивают две трети всей мировой добычи.
Летающие рыбы, барки-скороходы безбородых и весёлых морских колдунов, светящиеся и поющие неведомые песни причудливые рогатые раковины - да мало ли диковин и чудес встретил бы тот, у кого достало бы сил и терпения забраться в эти экзотические и весьма отдалённые места.
Однако, если не поворачивать там назад, а плыть всё дальше в становящиеся постепенно пустынными воды, то вскоре какое-то мрачное очарование овладевает душой путешественника - то Великий Океан баюкает корабль на своих исполинских ладонях. Безбрежный, вольный, он захватывает всё воображение - и редко кто возвращался отсюда, ибо морские боги ревниво относятся к дерзнувшим познать их тайны.
Но есть, есть в той бесконечности один остров, которого не найти ни на одной карте и не сыскать ни в одной лоции. Люди знающие (да и не люди тоже) о нём встречаются куда реже, нежели полновесная золотая монета в лохмотьях умирающего от голода бродяги. Не просто тайна хранит этот остров от досужих капитанов или предприимчивых купцов. Куда сильнее дальнего расстояния и свирепых тайфунов полуденных морей оберегают этот забытый богами и смертными клочок суши всего два страшных и старательно вычеркнутых из истории слова - скамаррские ведьмы.
Побеждённые, презренные и отвергнутые всеми в такие незапамятные времена, что не помнили даже долгожители эльфов, они тем не менее сумели найти себе прибежище далеко за теми местами, которые всеми безоговорочно почитались как край света. Много, много дальше расположился небольшой остров, о котором мало что было известно, а ещё меньше из того - достоверно.
И вот, на полпути от блистательных и потрясающих воображение Жемчужных островов к тому клочку суши, в том месте где волны всегда имеют голубовато-пепельный цвет, а дна у океана по глубокому убеждению даже лордов из Адмиралтейства и вовсе нет, на лёгкой зыби бесцельно болталась с приспущенными парусами одинокая шхуна…
- Angamando atsa! - глухо ругнулась вылезшая из трюма на удивление мрачная Эсмеральда в насквозь промокшей обуви.
Вылезший следом капитан шхуны хоть и оказался в столь же подавленном состоянии духа, но высказал то же самое на куда более понятном Общем Языке:
- Чёрт побери!
Какая-то круглая, растущая прямо из палубы тумба под названием кнехт - неважная замена стулу. Но сидящая на этой причуде моряков и судостроителей Фирелла даже не подумала встать. Лишь покосилась на вылезшую из тёмного и вонючего трюма процессию, которую замыкал озабоченный боцман с масляной лампой в руке и замёрзшей ввиду присутствия дам на корабле руганью на языке, и отвернулась.
Стоило ли преодолеть чёрт-те столько морских лиг, чтобы теперь, когда до конечной цели осталось совсем немного, столь бесславно пойти ко дну? Шхуна казалась надёжно защищена от всего. Ни морские бури, ни голод или нехватка воды, ни даже болезни или нападение смуглокожих дикарей были ей не страшны. Однако, разошедшиеся полосы обшивки днища и неуклонно прибывающая в трюме вода грозили утопить всех посреди океана, как крыс.
- Нет, сестра, вода это не моя стихия, - ответила волшебница на невысказанный вопрос жрицы и тихо вздохнула. - Я Мастер Молнии. Могу неплохо управляться с огнём, воздухом - но солёная морская вода мне не подвластна.
Что самое пакостное - отсюда что до острова скамаррских ведьм, что до самого полуденного из архипелага Жемчужных Островов, было всё едино. Но все эти размышления и шаманство капитана над картой имели лишь одно, чисто умозрительное заключение - суши поблизости, да и не очень поблизости, что-то не наблюдалось.
А посему, волей-неволей оставалось лишь впасть в весьма мрачное состояние духа да призадуматься о вечном… равно как и о бренном. Эсмеральде как жрице Солнца проще - её вера просто не позволяла падать духом. Надейся вопреки всему, и все дела. А куда подеваться, равно почитающей и в то же время поплёвывающей на всех богов Фирелле? Разве что, покровительница всего-что-растёт Велини… да вот, эта традиционно почитаемая крестьянами богиня посреди океана весьма слабое утешение.
Воля беспощадного Императора, объявленная им лично - могучая сила. Она-то и погнала обеих подруг-соперниц со скоростью несомых осеннею бурей листьев аж на побережье Жемчужного залива и зашвырнула на борт единственной шхуны, чей капитан оказался настолько бесшабашным или же охочим до презренного металла, что согласился плыть в такую даль. И вот тут-то оказалось, что смолёные брусья и доски обшивки внезапно дали течь - да ещё и такую, что это уже можно было назвать скоропостижной водяной болезнью.
Хотя капитан, терзая в беспомощности шкиперскую бородку, и клялся, что ничему такому быть не должно, Фирелла неохотно допустила, что тут вполне могла быть какая-нибудь особо пакостная морская волшба, уже которое тысячелетие надёжно ограждающая словно скрытый в тумане забвения остров. И никакой корабль…
- Погодите! - воскликнула она во внезапном озарении. - Если земли нет - но какое-нибудь судно может найтись?
Угрюмая Эсмеральда подняла лицо миг-другой всматривалась в напарницу почти по-эльфийски зелёными глазами, а потом чуть оживилась.
- Можно попробовать подглядеть сверху, - и повернулась к боцману и капитану, прислушивавшимся к их беседе со вполне понятным вниманием. - Мне нужно возвышенное и более-менее открытое место.
Разумеется, разумеется - место найдено было мгновенно и с превеликим рвением. Это оказалась площадка на корме возле сиротливо покинутого штурвального колеса с отполированными до блеска ручками. Жрица благожелательно кивнула и не мешкая приступила к действиям, ибо внизу матросы с руганью и ворчанием уже вытаскивали на палубу пищевые запасы под руководством растрёпанного кока. А значит, вода в трюие поднялась уже совсем высоко.
Вокруг стройной женской фигуры молодой полуэльфки тотчас разлилось золотисто-оранжевое сияние. Выглядело это настолько красиво, что ревниво и недоверчиво поглядывающая Мастер Молнии едва не захлопала в ладоши. И всё же, Фирелла сдержалась - она даже со своего места у стеклянного ящичка, где компас лениво шевелил стрелкой, видела, что Эсмеральды на самом деле уже нет здесь.
Осталась лишь ярко сияющая и красивая оболочка. Но дух жрицы парил где-то там, в той вышине, куда не залетают даже ни ложь ни птица. Вот она слабо улыбнулась не открывая глаз…
- Приготовьтесь, - прошипела разом насторожившаяся Фирелла, и капитан с боцманом проворно развернули заранее приготовленный мокрый брезент.
В самом деле, когда бестелесная сущность Эсмеральды наконец обрушилась вниз, едва не проломив добротный палубный настил, вокруг полыхнули языки пламени не сдерживаемого отката. Как жрица и предупредила, только специально тренированные братья-послушники рангом не ниже второго должны были бы подстраховывать её… но умница Фирелла при помощи моряков тоже справилась неплохо.
Всё что могла и успела, волшебница закрыла своей Силой - а с остальным справились моряки и солёная оканская вода. Ну, пара закопчённых мест на рукавах и обгоревшие ресницы то уже, согласитесь, сущая мелочь.
- Есть, есть корабль, почти рядом, - бледные до неприличия губы полуэльфки тряслись, но она хоть и с помощью обоих мужчин, но встала на ноги.
Кое-как она утвердилась на уже начавшей крениться палубе и указала дрожащей от нахлынувшей слабости рукой.
- Там…
Она уже не слышала, как капитан вместе с дюжиной матросов лихорадочно ставили паруса, как принявшая сотню стоунов воды шхуна грузно поползла в указанном направлении. Эсмеральда без сил опустилась на палубу. И Фирелла, которая сидела прислонившись к фальшборту, положила её голову себе на колени и осторожно оттирала копоть с этого прекрасного, но такого бледного сейчас и заострившегося лица…
- Ох, мать твою! - побледневший капитан отшатнулся и опустил наконец свою слегка помятую подзорную трубу. - Это… это же те джентльмены, что плавают без флага!
В самом деле, едва с лениво бороздящего здешние пустынные воды фрегата заметили ползущую в его сторону шхуну, как там прибавили парусов и повернули в их сторону. Казалось бы - ну какое кому дело, если мимо проплывает несуразная, потрёпанная и глубоко сидящая в воде калоша? Однако эти заинтересовались мигом - свидетелей-то вокруг нет.
- Пираты? - в глазах немного подремавшей и оттого изрядно отдохнувшей Эсмеральды восторг мешался с ужасом.
Зато Фирелла отнеслась к известию не в пример практичнее - вот что значит крестьянская сметка!
- Шкипер, мы имеем право атаковать их?
Капитан от неожиданности едва не подавился своей неразлучной трубкой, и для вящей убедительности переглянулся с боцманом - уж не мерещится ли ему вся эта срань? В конце концов, он кисло признал, что если бы эта шхуна была военным кораблём, то атаковать пиратов они просто обязаны были бы - согласно третьего и седьмого параграфов морского уложения. Однако волшебница доверительно понизила голос и заверила - с сего мига весь экипаж может считать себя на военной службе, со всеми причитающимися к этому премиями, льготами и надбавками.
- Посадите в шлюпку пару ребят, не боящихся крови, - распорядилась Фирелла неожиданно властным голосом.
Почтенный капитан вновь едва не поперхнулся уже чуть не проглоченной было трубкой - хоть он и догадывался, что молодая женщина умеет кое-что эдакое, а в приватной беседе с боцманом даже высказал осторожное утверждение, что вполне могла бы оказаться и ведьмой, но… но! Светло-синий плащ патентованной волшебницы, который Эсмеральда уже поправляла на своей почти подруге, самого заядлого скептика обратит в убеждённого приверженца.
- Я Мастер Молнии. Буду работать быстро, и мне нужно, чтобы кто-нибудь прикрыл спину - вдруг кого не до конца поджарю. Сейчас эти джентльмены без флага узнают, что такое боевая магия! - глаза Фиреллы блеснули едва сдерживаемым гневом. - А вы, шкипер, готовьтесь через квадранс перебраться со всем экипажем и барахлом на… фрегат, говорите?
По мнению бормочущего что-то весьма похожее на самые безбожные ругательства капитана, на таком корабле могло оказаться три-четыре сотни весьма решительно настроенных головорезов - да и колдун наверняка. Но с другой стороны, Мастер Молнии, господа! Это будет в высшей степени поучительное и интересное зрелище!
Сопровождать до поры скромно завернувшуюся в небесной синевы длинный плащ магичку вызвались двое - плечистый как гном боцман и, как ни странно, кок. Первый в молодости хлебнул флотской службы, и пускать супостатам кровь ему было не впервой. Ну, а кок - тот же повар, и резать всякую живность ему столь же привычно, как плотнику вбивать гвозди. А если человек не есть та же самая живность, разве что о двух ногах, то я уж и не знаю…
Где-то в трюме что-то глухо и мощно ухнуло, и палуба под ногами резко опустилась ещё на фут ближе к воде - но боцман с коком уже разобрали вёсла и орудовали ими так, что шлюпка полетела по ленивым покатым волнам со скоростью резвого кита.
Оставшаяся на шхуне жрица подняла было вослед ладонь, собираясь благословить свою тёмную сестру, однако не решилась - кто его знает… и, облокотившись на планшир шканцев, приготовилась во всё удовольствие посмотреть будущее представление с безопасного расстояния.
В самом деле, так и осталось неизвестным, как отреагировали уже готовящиеся к абордажу пираты на высланную навстречу шлюпку - едва закрывшаяся невидимостью фигурка Фиреллы вскарабкалась по выкинутому за борт штормтрапу фрегата, как началось. Эсмеральда прекрасно видела раздвоившуюся тень волшебницы - уж её всякими колдовскими трюками провести было не так-то просто.
Но похоже, сгрудившиеся на полубаке и шкафуте пираты до самого последнего момента ничего так и не поняли. Сюда долетел дружный гогот, которым толпа встретила пошатывающихся от усталости обоих моряков, а затем…
Над палубой мелькали раскалённые до Падший его знает какого сияния разряды. Словно лилово полыхающий бич в крепкой ладони вырвавшегося из преисподней демона, они хлестали безжалостно и быстро.
Фирелла работала грубо и ничуть не церемонясь. Разлетались в стороны дымящиеся ошметья, падали бьющиеся в корчах обугленные тела - она старательно вычеркнула это всё из сузившегося сознания. Спасибо тебе, Арриол - та разминка в погребе с крысолаками была очень кстати, и тот опыт весьма пригодился нынче…
- Вдоль твиндека шарахните, - и угрюмый закопчёный боцман показал рукой в какой-то проход.
Волшебница послала туда свитый в тройной жгут пучок молний. Первая рвёт, вторая валит, третья добивает. И судя по грохоту и предсмертным воплям, работы там оказалось предостаточно - затаившиеся в полутьме пираты получили своё быстро и, что характерно, качественно.
Обоим морякам работы тоже доставало. Уж никто из них не хотел, чтобы какой-нибудь затаившийся или притворившийся мёртвым вовсе не почтенный джентльмен пырнул в спину абордажной саблей или саданул из арбалета. Потому большие матросские ножи в их руках полосовали по горлу при одном даже не сомнении - только тени его.
- Как туда попасть? Там ещё есть, - волшебница распустила ауру во всю мощь, обволокла ею чуть не половину замершего большого корабля, и указала рукой куда-то под ноги и чуть вбок.
Поскольку ломиться на нижние палубы через люк означало попросту нарваться если не на арбалетный залп, то на какую-нибудь хитромудрую, заранее заготовленную пакость точно, моряки коротко посовещались.
- Вашмилость, рустер спалите ко всем чертям, - боцман уже примерно представлял, на что способна недобро ощерившаяся магичка с чумазым лицом, но во всё таком же чистеньком и без единого пятнышка плаще.
Фирелла без зазрения совести сожгла специально разлохмаченным разрядом какую-то деревянную решётку, через которую, очевидно, вниз поступал свежий воздух, и первой сиганула сквозь дымящиеся останки.
На нижних палубах было отчасти проще - никакая зараза не могла забраться по снастям наверх и прыгнуть на голову. Но с другой стороны… от чада и вони сгоревшей плоти почти сразу стало не продохнуть.
- Ещё двое где-то там! - волшебница быстро и деловито очистила ордийную палубу с бесполезными сейчас баллистами и развернулась в сторону кормы.
Капитан с кое-как прикрывающим его тощим колдуном сопротивлялись отчаянно - им даже удалось поцарапать плечо коку. Однако Фирелла чуть добавила Силы в очередной удар. На этот раз молния не разлетелась лохмотьями о призрачно вспыхнувший щит - словно кулак невидимого исполина, сорвавшаяся с изящной женской ладони магия попросту расплющила с жутким хрустом обоих. О мощную стену… или как там оно называется.
- Вроде всё… - Фирелла поморщилась, едва не всполошившись от искорок жизней нескольких обретающихся в закутке у камбуза кур и поросят, но вовремя сдержала себя.
- Наши идут, - боцман кое-как завязал тряпицей кровоточащее плечо бледного кока, и кивнул в сторону иллюминатора, за которым шхуна уже почти сравнялась палубой с волнами, а от неё спешно отваливали шлюпки.
- Ох, боги, - молодая волшебница кое-как вскарабкалась по трапу на самый верх.
Кровь, пепел и трупы - распластавшиеся и разорванные на части, или же наоборот, посиневшие и скрючившиеся от вскипятивших кровь разрядов. Куда лучше было бы вовсе не смотреть на это весьма неприглядное зрелище - но Фирелла старательно пересилила подкатывающую к горлу тошноту. Она профессионал, и просто обязана тщательно проверить результат своей работы…
Этот остров, равно как и омывающие его воды, словно навсегда накрыл туман. "Туман печали" - как хмуро и весьма метко заметила Эсмеральда, разглядывая медленно растущее на горизонте тёмное пятно. И в самом деле - словно некая печаль обернула собою всё это место. А уж как там живётся… бр-р!
Жрица поёжилась от какого-то зябкого ощущения, словно по нервам всё время бил некий неслышный, бесконечный вопль отчаяния. Леденящий душу холод, безнадёжность, что-то там слышалось ещё.
- Ну вот, не вдохновляет он меня, - Эсмеральда покосилась на стоящую рядом волшебницу и невольно вздохнула.
Вот уж кому всё как с эльфа вода! Почти улёгшаяся на широкий планшир Фирелла сладко жмурилась на солнышко, и вообще вела себя словно на модном морском курорте где-нибудь на Берегу Эльфов. Если бы ещё вместо длинного платья, больше похожего то ли на хламиду безумного дервиша, то ли на балахон напрочь спятившего старого колдуна - если бы вместо этого она обнаружилась в той одежде, которая дана каждой из нас от рождения и которая больше всего подходит для принятия солнечных ванн…
"Хм-м, я похоже, просто завидую" - Эсмеральда точно так же растеклась на нагретой солнцем доске и старательно представила себя где-нибудь на эльфийской Ривьере. Вообще, получилось неплохо - а то и дело скользящее вдоль спины ледяное крошево лишь добавляло всему этому пикантности и остроты ощущений. Она засмеялась и открыла глаза.
- Утешает меня лишь одно - если бы мы сейчас приближались к святым для Света местам, гусиной кожей покрылась бы ты.
Волшебница в истоме приоткрыла один глаз. Смерила им обретающуюся рядом тёмную сестру и фыркнула от отвращения.
- Я вообще удивляюсь, как мы раньше обходились без возможности всласть грызть друг дружку. Такие шикарные противоположности…
Фрегат плёлся кое-как. По словам шкипера, всех двух дюжин экипажа прежней шхуны едва хватало, чтобы обслуживать всего одну мачту огромного корабля - тут прямые паруса против прежних косых. Какая принципиальная разница, обе соперницы выяснять не стали. Плывём, и ладно. Еды и воды вдосталь, а уж простора… проказницам не составило труда в пару-тройку улыбок и сладких увещеваний отвоевать для себя шикарную кормовую каюту бывшего капитана. А шкипер удовольствовался каютой помощника - благо та оказалась разика эдак в два больше его прежней…
Ощущение вдруг открывшихся в бесконечности глаз, пристально осмотревших корабль, каждый его уголок и каждую обретающуюся на нём живую душу, потрясло так, что обе проказницы невольно ахнули.
- Похоже, нас заметили, - всё-таки Фирелла пришла в себя на миг раньше.
Ощущение чужого взгляда исчезло так же внезапно, как и появилось. И лишь какое-то гаденькое чувство, от которого так и хотелось сплюнуть, нет-нет да возникало при виде совсем уже приблизившегося берега. Отчего так и почему - гадать даже не хотелось. Лишь вертелись где-то на кончике язычка, да так и не решались слететь два проклятых людьми и полузабытых богами слова - скамаррские ведьмы…
Мир как-то незаметно стал серым. Правда, вовсе не туманным, как казалось ещё недавно - напротив, всё виднелось неестественно чётко.
Эсмеральда зябко закуталась в шаль, найденную среди награбленных и хозяйственно прихваченных пиратами вещей, и вообще чувствовала себя словно не в своей тарелке. А серый берег с ослепительно-белой каёмкой песчаного пляжа приближался, и можно уже было различить тёмные лохматые пальмы.
Фрегат чуть повернул - очевидно, капитан таки усмотрел что-то в свою примечательную трубу, потому что хмуро проронил рулевому некую напрочь непонятную человеку сухопутному команду. Ещё полчаса, и наконец матросы полезли в пугающую высоту оплетённых снастями мачт, и стали убирать паруса. Корабль величаво и еле заметно покачивался в бухте, а шкипер всё никак не решался бросить якорь.
- Нет… - он всё же оказался не настолько безрассудным. - Спустить шлюпку!
После вялого спора всё же сошлись на том, что двое матросов за тройные премиальные отвезут обеих нанимательниц на берег. Фрегат проведёт ночь в дрейфе в виду острова…
- А утром посмотрим, - хмуро пояснил капитан, смущённо елозя пальцами в побелевшей от соли бородке.
Переглянувшиеся Фирелла с Эсмеральдой яснее ясного поняли намёк, что ни за какие деньги или посулы он не подведёт корабль ближе чем пол-лиги к этому проклятому острову. И что утром ему, вполне возможно, уже не будет кого и дожидаться обратно. Что ж, хорошо если попросту не сбежит - хотя, гильдия мореходов заверила их, что шкипер пусть и преизрядный сукин сын, но слово своё держит.
Когда на спущенных с грота-рея талях уже закачалась и стала опускаться к борту шлюпка, двое вызвавшихся в эскападу матросов всё-таки отказались. Краски сбежали с их так сильно побледневших физиономий, что в вечных сумерках этой земли лица их казались неестественно белыми, словно искусно вырезанными из кости. Приглядевшись, волшебница отметила так и кружащие вокруг них вихри неведомых заклятий, и тихо покачала головой.
- Мерзавцы, - процедила Эсмеральда и шагнула в опустившуюся на уровень борта шлюпку. - Смотрите, как ведут себя настоящие женщины…
Надо ли говорить, что задумавшаяся о своём Фирелла не заставила себя ждать? Её фигура гордо выпрямилась в опускающейся и кажущейся сейчас такой ненадёжной шлюпке, и сесть заставило лишь покачивание на волнах.
- Не осуждай их, светлая - похоже, мои сёстры с острова не хотят видеть никого, кроме нас, - волшебница завернулась в свой балахон словно озябший ворон в крылья, и лишь напряжённый взгляд выдавал, какая же сумбурная и горячая буря бушевала в душе.
Шлюпка плавно и в то же время довольно быстро направилась к берегу. Но всё же, ни одна из находившихся в ней пассажирок не уловила ровным счётом ни малейшей волшбы. Словно невидимый зверь осторожно и терпеливо тянул крохотную по сравнению с ним скорлупку в сторону суши. Вот её подхватила серо-зелёной спиной горбатящаяся над приблизившимся мелководьем волна - и в роскошных кружевах так и вьющейся по бортам пены элегантно вынесла прямиком на неестественно белый пляж.
С тихим шорохом вода отхлынула, оставив на песке свою добычу. Обеих путешественниц сначала поразила тишина, какой никогда не бывало на морском берегу. Не кричали чайки, не посвистывал тонко и задорно вольный ветер. Да и стоило обеим обернуться, как позади оказалась зеркально-безмятежная морская гладь без малейших следов корабля.
Вот так влипли… впрочем, откуда-то спереди, где пляж переходил в поросшие пыльной серой травой дюны, донёсся шорох. Кто-то шёл, неторопливо и беззаботно, как может идти только хозяин…
Она оказалась одна. Ни тварь, ни русалка из неведомых глубин. Не старуха, но и не юная пустышка с глупыми глазами. Просто женщина, лет с виду чуть меньше тридцати, в простом коротком платье и простоволосая - длинные чёрные волосы свободно вились по почти обнажённым плечам. Не красавица, но и далеко не бесформенная дурнушка, но вот глаза этак симпатично поблёскивали сдерживаемой Силой. Впрочем, когда Фирелла привычно попыталась если не прощупать, то хотя бы коснуться вышедшей навстречу своей аурой, то ощущение оказалось, словно трогаешь седой от старости гранит… впрочем, слегка напрягшаяся Эсмеральда тоже чуть передёрнулась, будто ей стало зябко на берегу южного острова.
Незнакомка отнеслась к их попыткам с лёгкой снисходительной усмешкой. Словно мудрая и терпеливая мать к невинной шалости дочерей…
- Зачем вы здесь и сейчас? - а голос у неё оказался глубокий, чувственный - и откровенно понравился. Хотя она и произносила слова Общего Языка как-то странно… с другой стороны, чего странного? Наверняка, именно так говорили тысячи лет назад.
Вместо ответа Фирелла медленно и с какой-то скорбной торжественностью вынула из рукава амулет на простецком кожаном шнурке. Почуяв близость родины, камень полыхал крохотной зелёной звездой - и это оказалось единственным цветным штрихом на фоне чёрно-белого мира.
- Госпожа Изабелла… - ведьма отшатнулась, и стало заметно, как же побледнели её щёки. Что ж, похоже - кровь у неё была, раз отхлынула от лица, когда маленький, искрящийся весной камень лёг в её ладонь.
- После неё остался сын, сполна унаследовавший светлую силу отца и тёмный дар матери, - глухо произнесла Фирелла. - И он считает, что была попытка нарушить Договор… да-да, тот самый Договор. Поэтому мы здесь вдвоём - светлая и тёмная стороны одной силы. Нужно разбираться. И если понадобится, принимать меры.
Беззвучный ураган взметнулся над берегом, застил полнеба чёрным яростным крылом. Взвихрился песок, покалывая кожу крохотными уколами, с кувырканием над головами пролетела ополоумевшая чайка, разинув в неслышном крике изумлённый клюв. И единственным звуком, который прозвучал в этом катаклизме, оказался голос ведьмы.
- Сын?… это возможно лишь, если свет и тьму примирило то чувство, к которому неравнодушны даже боги. Воистину, удивительное известие вы принесли.
Неизвестно, сколько пригоршен крохотных мгновений унеслось в бездушную и неумолимую мельницу вечности, но только сейчас отозвалась Эсмеральда.
- Есть ещё одно… но говорить о том я буду лишь в присутствии тех, кто принимает решения.
Фирелла едва сдержала удивлённый возглас. Ни о чём таком уговора не было. Вот тебе и скромница, вот и светлая жрица! Тысячу раз правы были перворождённые, утверждая насчёт тех, кто там в тихом омуте водится. Кто б мог подумать?
Глаза ведьмы полыхнули едва сдерживаемой ненавистью, когда она посмотрела на скромно стоящую жрицу солнца. Она даже шагнула вперёд, уже занося ладонь… и всё же, сдержалась.
- Жаль, что мы не встретимся с тобой на поле битвы, - нехотя процедила она.
В ответном, как всегда кротком и спокойном голосе полуэльфки прозвучало сожаление. Дескать, она рождена не для сражений - но если кое-кому хочется получить хорошую трёпку, то пусть выберет место. Однако, не на этом острове.
- Мне не хотелось бы разрушать его и лишать вас последнего прибежища.
Сказать, что ведьма улыбнулась после этих несколько опрометчивых слов, это означает не сказать ничего. Она улыбнулась как кошка, которой предложили мышку, и даже чуть ли не облизнулась.
- О таком я не смела даже мечтать, светлая!
Пришлось чуть озаботившейся Фирелле вмешаться и напомнить, что личные отношения можно выяснять только после того, как будут решены дела. Да и если светлую посланницу здесь обидят, это кое-где может быть расценено, как прямое нарушение Договора Равновесия. И всё же, тихоня Эсмеральда не отвела глаз.
- Скажи мне только своё имя, моя тёмная сестра - чтобы я могла написать его на твоей могиле…
Видя, что обе противницы никак не угомонятся, волшебница решилась. С её ладони слетела такая яростная, ослепительно-лиловая молния, что серая дымка вокруг испуганно отпрянула. От тугого грохота заложило уши, а вокруг троих владеющих Силой разлетелись брызги расплавленного песка.
- Вы забыли законы гостеприимства? - прогремел в наступившей оторопевшей тишине её голос. - Или здесь кто-то поведёт себя бесчестно?
Со стороны дюн сюда на грохот и вспышку уже мчались ещё три босоногие ведьмы, и струхнувшая Фирелла призналась себе, что не хотела бы сейчас застить им путь. И всё же, она обернулась в их сторону и строго, словно делая замечание нерадивому студиозусу, произнесла:
- Разнимите их - не стоит давать Свету повод обвинить Тьму в нарушении Договора…
Стоит признать, что вновь прибывшие хоть и косились на гордо выпрямившуюся и уже готовую разразиться испепеляющим и ненавистным светом жрицу, всё же вняли голосу разума. От одного только повелительного жеста встретившая путешественниц ведьма потупилась и после покорного кивка отступила назад.
Фирелла невольно залюбовалась появившимися. Да уж, ведьма это вам не просто смазливая дурочка или кичащаяся своей силой волшебница! А в том, что эти трое были, так сказать, повыше рангом, сомневаться уже не приходилось. Едва заметная привычка повелевать, гордая и неукротимая манера не только двигаться, но и делать всё - волшебница неприкрыто улыбнулась и изобразила самый изысканный реверанс, который только и умела.
- Хорошо, но тогда мы испытаем твою силу, наша тёмная сестра…
Однако тут уже Эсмеральда проворчала, что некий фрегат всего лишь пару седмиц тому населяли три сотни головорезов - и одна неугомонная волшебница, так и ищущая приключений на свою попу, вычистила от лиходеев корабль почти в одиночку - причём тот не потонул и даже не загорелся. Потом лишь по всем палубам валялись живописные, разбросанные в художественном беспорядке трупы…
- О, это по-нашему, и такая рекомендация стоит многих других, - одна из прибывших весело засмеялась. - Что ж, завтра утром поговорим о делах, а сейчас гостей проводят отдохнуть - я вижу, земля плохо держит вас.
В самом деле, песчаный пляж под ногами то и дело игриво покачивался, всё время норовя если не предательски толкнуть, то коварно уплыть, лишив своей опоры. Говорил что-то такое капитан - а вот нельзя больше трёх месяцев в море быть! Земля потом не принимает… Во всяком случае, обе путешественницы переставляли ноги осторожно и чутко, изо всех сил стараясь не упустить так и удирающую почву.
Одинокий свайный домик в дюнах поражал своей простотой. На невысоко расположенных опорах, совсем простое почерневшее жилище, которое язык не поворачивался назвать убогим только ввиду его какой-то бесхитростной красоты. Ничего лишнего - большая, разделённая перегородкой надвое открытая комната на первом этаже, и маленькая на втором под островерхой крышей с живописно торчащими во все стороны выступами стропил, коньков и прочих архитектурных изысков. Там же балкончик, под которым над входом приветливо мерцал фонарь с тоскливо мающимся болотным огоньком внутри.
- А ведь, каждое брёвнышко и каждая дощечка пропитаны морской солью и чуть магией - чуешь, какой запах интересный? - Эсмеральда устало опустилась на низкую широкую кровать, и глаза её округлились. - Надо же, какая прелесть!
В самом деле - матрас, пошитый из мягчайших морских губок, потрясал качеством всякое воображение. Наверняка, даже у Императора такого не было - а тут нате вам…
Фирелла облюбовала себе первый этаж, весьма хозяйственно расположившись у большого, почти во всю стену окна без стёкол. Хорошо живут - уж зимы в этих полуденных краях наверняка нет. А тишина-то какая! После надоевшего и ставшего привычным плеска волн и басовитого гудения ветра в снастях поначалу казалось, словно уши то ли оглохли, то ли были заткнуты целыми клочками пакли.
Темнота опускалась медленно и вкрадчиво. Где-то в глубине острова ещё кричали тоскливо последние, никак не угомонящиеся на ночь неведомые звери, зато серебристо-рокочущие голоса лягушек, ночных насекомых и птиц заполнили тишину очаровательным оркестром.
- Красиво поют, - по лестнице неслышно спустилась босоногая жрица - уж один только намёк приподнятой бровки своей тёмной сестры она поняла правильно, и башмачки остались за порогом на выбеленной ветрами специальной подставке.
- Это да, - Фирелла сменила своё платье на нечто более лёгкое и открытое, найденное в шкафу, и прислушалась. - К нам идут, кстати.
Двое парней тащили сюда по высвеченной лунным светом дорожке большую, но очевидно нетяжёлую корзину. И при этом ещё и задорно, слаженно напевали развесёлую песенку о малышке Сью и что она вытворяла сразу с тринадцатью пиратами. По мере их приближения сердце у обеих девиц как-то не так трепыхнулось. А ведь мальчики оказались чертовски смазливыми, да и вели себя абсолютно раскованно.
- Ужин, - негромко провозгласили они, воодрузив на стол корзину с припасами. - И мы.
В том, кто и что такое эти молодые красавцы, сомнений не было уже никаких. Игрушки для развлечений…
- Не вздумай, сестра, - по-суфлёрски тонко и в то же время метко заметила Фирелла, через всю комнату неведомым науке образом попав жрице своим шёпотом прямо в ушко. - К нам проявили гостеприимство. Не вздумай отвергнуть его или, упаси тебя боги, побрезговать!
Сразу после ужина она всучила чуть смущённой жрице одну из двух последних бутылок вина и вместе с доставшимся той красавчиком вытолкала наверх.
- Как там ведут себя настоящие женщины? Твои слова, сестра? - а сама весело и нетерпеливо повернулась к юному полубогу.
- Ну что ж, малыш, давай теперь познакомимся по-настоящему…
