Бар-р-р-а-а!
Ты трус, Леггарт!
Он хоть умер мужчиной…»
Леггард упал снова, поскользнувшись на гладком полу. Нож выскочил из руки, тут же поехав по проходу обратно, вниз, туда, куда тащил его ветер. Где осталось племя, ждавшее возвращения своего воина. Леггард рванулся было за ножом, но передумал. Острый зуб слишком быстро скользил по гладкому полу, неестественно быстро. Воин решил, что будет двигаться дальше, чего бы то ни стоило.
«Я верю, ты дойдешь!» – сказали стены голосом Загора, и Леггарду на миг показалось, что со всех сторон на него смотрят глаза вождя. Вереницы бесчисленных факелов метались вокруг, в их свете зрачки Загора блестели.
От этой пляски огней у Леггарта пошла кругом голова, он покачнулся, пытаясь сохранить равновесие. Оперся на стену. Но голоса внутри звучали все громче, напоминая заунывную песню шамана и доводя до безумия.
Леггард, я очень устал за последние месяцы. Мир слишком часто меняется, в нем трудно. Чем ты старше, тем сложнее переносить это. Впрочем, ты не поймешь. Иди. Обязательно возвращайся.
– Иду, – пробормотал воин, выпрямляясь. – Я иду.
Он медленно двигался по проходу вперед, раскачиваясь из стороны в сторону, бормоча под нос какие-то слова, словно разговаривая с бесчисленными тенями, что окружали его.
Брат. Все вокруг становится другим, посмотри. Каждый день, каждую минуту – умирает, перерождается. И пусть законы племени один раз уступят разуму. Я иду, потому что есть надежда вывести наш народ…
– Туан, – простонал Леггард, падая на колени. – Что это? Что со мной?
«Беги, беги, беги! Назад! Спасайся!» – призыв друга утопал в многоголосом хоре, наполнявшем коридор до краев. Леггард захлебывался в море звуков, странного, едва слышного шепота, громких криков, прорезавших колышущуюся массу бормотания и стонов. Поднявшись на ноги, воин слепо шарил руками по гладким стенам, стараясь понять, куда надо двигаться.
«Ты один из нас», – снова повторила Илоха, громко и отчетливо, прямо над ухом. Воин принялся было искать женщину глазами, но вокруг жил только хоровод теней и факелов. Леггард вскрикнул, падая на пол.
– Илоха!!! – что есть силы крикнул он.
– Бар-р-р-а-а! Бар-р-р-а-а! Бар-р-р-а-а! – ответил длинный пустой коридор, и Леггард не понял, то ли это было отражение его голоса, то ли он слышал рев племени, все еще ожидавшего воина внизу, у начала тропы.
У него не хватало сил, чтобы подняться. Воин медленно полз вперед, выбрасывая руки и подтягивая непослушное тело. Ветер становился все сильнее, дул в лицо, но странный круговорот ушедших дней, отблесков факелов, чьих-то выкриков не утихал, мешая подняться на ноги и бежать. Бежать навстречу другому миру.
Леггард пытался зацепиться руками за ровный пол, подтягивая непослушное тело. И каждое движение отзывалось внутри странным звоном: Цок! Цорк! Цок! Цорк! Еще немного вперед. Цок! Цорк! Звук шел откуда-то извне, просто требовалось время, чтобы осмыслить это. Он слышал… Леггард открыл глаза, пытаясь определить, откуда доносится звон. Цок! Его прозрачные пальцы взлетели вверх и вперед, прижались к полу. Цорк! Тело, оставив позади еще кусок пространства, упало на поверхность. Цок! Цорк! Стеклянные руки, уже наполовину стеклянное тело… Прозрачные пальцы, сквозь которые видно стены с отражениями ползущего червяка. И еще, сквозь них видно синее небо впереди. Цок! Цорк!
Синее небо! Цок! Цорк! Воин открыл глаза, с трудом приподнимая голову, чтобы глянуть вперед. Он все-таки дошел. Дополз. Перед ним, чуть поодаль, был конец хода. Тот самый. Цок! Цорк! Цок! Цорк! Он подтянулся в последний раз, чтобы посмотреть за край… Только небо вокруг, да плывущие внизу облака.
– Я иду, потому что есть надежда вывести наш народ…
– Куда, Туан?!
– Откуда я знаю. Хурон говорит, что там, со стороны, где выход из пещеры – другой мир. Шаману надо верить.
– Шаману надо верить, – едва слышно проговорил Леггард и рассмеялся, падая на стеклянный пол. Цорк! – Он знает…
Медленно плывущие внизу облака, яркое солнце над головой и ветер, лишь ветер, дующий в лицо.
– Я один из вас, – с трудом разлепив стекленеющие губы, прошептал Леггард. Его руки, ноги, тело врастали в край блестящего хода.
Покой. Только покой. Один из вас.
– Папка! Смотри какой здоровский узор! – мальчуган, крутивший трубу калейдоскопа, радостно засмеялся, протягивая картонный цилиндр отцу.
– И в самом деле, – согласился взрослый, заглянув в отверстие на конце. – Очень красиво!
Мужчина вернул калейдоскоп, и мальчуган тут же приник к волшебной трубке, рассматривая картину. А потому не видел, как грустно усмехнулся отец.
В отличие от сына, верившего в чудеса, мужчина знал, что любой, даже самый фантастический узор – лишь причудливое отражение кусочков цветных стекол в трех хитро поставленных зеркалах.