Глава 26

Я обернулась и увидела перед собой того, кого прежде встречала в образе лисенка.

— Илмар, милый! Откуда?

У меня было море вопросов. Я оглядела своего спутника с ног до головы и поняла, что в прошлую встречу неправильно оценила его. Тогда он показался мне очень юным, почти подростком, а сейчас передо мной стоял молодой стройный мужчина. Он галантно поклонился:

— Разрешите представиться. Лорд Илмар Ар-Руа.

— Значит, вы все время были со мной? Но зачем?

— Так решил Ур-Вэйт. Он приказал охранять и защищать Вас. Если бы превращение все-таки произошло, Вам было бы трудно справиться одной.

Я самодовольно усмехнулась:

— Ну, предположим, я не слабее Вас, лорд. И умею за себя постоять.

Илмар ухмыльнулся. Видимо, мои слова его в какой-то степени задели. Спустя мгновение я взлетела в воздух, а потом оказалась прижатой к груди лорда. Он легко удерживал меня одной левой рукой, а правая сжимала мой кинжал. И я была бы не Елка, если бы меня не восхитил этот захват. А потом лорд подошел к молодому дереву и, шутя, переломил его.

Вот и верь внешности. Он казался таким хрупким и изящным. Я про себя подумала: хорошо, Елка, что тебе не пришло в голову показывать свою силу, пока ты гостила у оборотней. Вот для них была бы потеха.

— А почему Вы не оказали мне помощь в борьбе с акулой?

— Но Вы, леди, поклялись отомстить. Значит, мое вмешательство было бы оскорбительным.

— Ладно, пойдемте, поговорим у меня в комнате, лорд. А то решат, что я назначила здесь свидание.

В моих апартаментах внимание Илмара привлекли миниатюры, написанные Джейдом. Он взял в руки портрет Ирин:

— До чего же хороша!

— И холодна, — добавила я, чтобы хоть немного убавить пыл лорда.

Он усмехнулся:

— Это и хорошо. Поведи себя такая женщина по-другому, половина мужчин Кэрдарии рассталась бы с жизнью. Либо в поединках, либо покончив с собой от неразделенной любви.

Я задумалась: а ведь верно. Почему-то я никогда не рассматривала поведение эльфийки с такой стороны.

— Леди Елка, я могу попросить на память эти два портрета? — он держал изображения меня и Ирин.

— Но мой-то Вам зачем, лорд?

— Вручу Ур-Вэйту. Пусть вспоминает, кому обязан властью и избавлением от сильнейших соперников. А миниатюру эльфийки я хотел бы взять на память себе. Кстати, у меня к Вам просьба: представьте меня леди, а то мне доводилось общаться с ней только в образе птицы.

У меня просто «отвисла челюсть»: вот, значит, кого имела в виду Ирин, когда говорила, что видела оборотня.

Я с любопытством спросила:

— А почему Вы ни разу не попробовали стать человеком?

— Мне было запрещено делать это без особой необходимости. Я собирался вмешаться, когда появился Тей-Ург, но меня опередил Ваш эльф.

Я вспыхнула:

— Какой же он мой?!!

И отчего-то жалобно добавила:

— Он скоро женится.

Лорд Ар-Руа взял меня за руку и посмотрел в глаза:

— Постарайтесь сделать правильный выбор, леди.

Мы вошли к Ирин. Эльфийка отдыхала в кресле, и как же она была прекрасна! «А ведь эльфы и оборотни ненавидят друг друга», — запоздало подумала я, — «может, он хочет ее убить»? Но мои опасения оказались беспочвенными. Я представила лорда, и он припал долгим поцелуем к руке красавицы. А гордая и холодная Ирин вдруг зарделась, как утренняя заря. Мелькнула мысль: они же враги! Потом другая: а вдруг войдет Джейд? Я не придумала ничего лучше, чем объявить, что что-то забыла и пойду возьму.

Когда я вернулась, лорд говорил Ирин, что будет ждать и помнить ее вечно. Хм, я представила, как они с палочками бредут навстречу друг другу. И тут же опомнилась: это нас с Джейдом ждет старость, а они могут и позволить себе ожидание.

Вскоре мы покинули Ирин. Лорд был печален.

— Вы могли бы еще пожить у нас.

— Нет, леди, не могу. Скоро вы отправитесь туда, куда мне не будет пути: не все эльфы способны любить врагов.

Да откуда он все знает? Не оборотень, а маг какой-то! Я сняла с шеи амулет в виде половинки птицы:

— Лорд, я прошу, верните это Ур-Вэйту. Вы правильно сказали: там, где я окажусь, не стоит носить его. И передайте лорду, что я всегда вспоминаю его с нежностью и благодарностью.

— Он Вас тоже, леди Елка.

Лорд улыбнулся, показав великолепные клыки:

— А, может, ну их, эльфов? Отправляйтесь со мной. Из вас получится великолепный оборотень.

Потом Илмар снова погрустнел:

— Вот не знал, что оставлю здесь сердце.

Я подумала: не у Вас одного, лорд Ар-Руа, тело в одном мире, а сердце — в другом.

Вскоре над двором кружила птица. В окне мелькнул силуэт Ирин. Я почувствовала грусть. Грусть о тех, кто появлялся в моей жизни, а потом исчезал. Навсегда.

А я теперь намеревалась воплотить в жизнь свою мечту. Найти Клода.

Начала я с Регины:

— Милая, хорошая, узнай, где тот мир, в котором сейчас мой сын. Так хочу увидеть его, что кажется, умру. Обратись к Арвэйну. Он тебе не откажет.

— Ты замышляешь опасное предприятие, Елка. Стоит ли?

Я продолжала умолять и упрашивать, пока она не вздохнула:

— Наверняка пожалею. Но что с тобой сделаешь?

— Ты только доставь меня туда, Регина. А потом сразу же улетай. Одной мне будет легче затеряться.

Глаза Регины полыхнули неоновым светом:

— Затеряться, Елка, можно и навсегда. А ты уже столько раз терялась…

Обрадованная согласием Регины, я помчалась прощаться с Ирин. От восторга, что скоро увижу Клода, я ног под собой не чуяла. Да и признаться, женское любопытство мучило меня. Правда, спрашивать я у подруги ничего не стала, но подумала: что бы случилось, встреть Ирин лорда Илмара до Джейда? Учитывая вражду эльфов и оборотней, совместного будущего у них все равно бы не было. Хотя, кто знает? Ирин только на вид хрупка и беспомощна, а характер у нее очень решительный. Вряд ли бы ее остановили какие-то препятствия. Но также я нисколько не сомневалась, что Ирин будет с Джейдом до последнего часа.

Теперь осталось последнее: попрощаюсь с Ксюхой и — вперед! Мы ходили, обнявшись, по парку до глубокой ночи. И вспоминали, вспоминали, вспоминали… Ведь о нашей далекой родине мы могли говорить только друг с другом.

— Елка, мне кажется, Трайс тебя искренне любит. Почему бы тебе не остаться с ним? Ты же тоже была от него без ума.

Да, теперь, когда все уже позади, я могла спокойно в этом признаться. Сколько я выплакала слез из-за лорда, сколько недоспала ночей.

— И сейчас при взгляде на короля у меня останавливается дыхание, Ксюха. Но я вижу не его, а Кэрола. И это мучительно для нас обоих. Так что я желаю лорду Трайсу счастья. Но без меня. А я хочу одного — увидеть Клода.

Ладно, завтра — в путь. А теперь надо хоть немного поспать. Ксюха проводила меня до моей комнаты. Утром в мою дверь тихонько постучали:

— Тетя Елка, можно к тебе?

Я в очередной раз поразилась, какой же красавицей растет дочка Ксюхи. А та, покраснев, подала мне медальон.

— Что это, девочка? Можно взглянуть?

Внутри медальона оказалась маленькая миниатюра с изображением Энн.

— Передайте, пожалуйста, на память дяде Олтэру.

Я улыбнулась:

— Обязательно. Если увижу его.

Как же дети быстро растут! Глядишь, скоро и Клод преподнесет мне подарок в виде невесты.

Я быстро оделась, позавтракала и позвала Регину.

И вот день, которого я так ждала, настал. Регина опустилась на небольшую лужайку. Вдали виднелся лес, и, как во всех известных мне мирах, где жили драконы, скалы. Кажется, нас никто не заметил. Я спрыгнула на землю и уже собиралась на время попрощаться с Региной, как вдруг услышала в голове ее крик:

— Быстро обратно, Елка.

Но я не успела: всадники на драконах взяли нас в кольцо. Раздался приказ:

— Спокойно! Поведете себя правильно — останетесь живы.

Я до боли закусила губу: предупреждала меня моя девочка. Вот уж точно: не зная броду… Стало обидно до слез. Ладно бы сама, так еще и Регину впутала. И услышала новое распоряжение:

— С драконом разговаривать запрещено. Будете следовать правилам, с вами ничего не случится.

Эти слова вселили в меня надежду:

— Красавица моя, ты слышала, что нам сказали? Придется подчиниться их требованиям. Я хочу увидеть Клода.

— До чего ж ты, Елка, наивная, — проворчала Регина, — ладно, потерплю.

Я пока не испытывала страха. Ну какое преступление мы совершили? Я же не скрываю, кто я, откуда, и зачем здесь оказалась. И еще легкомысленно подумала, что не звери же тут живут, выкручусь как-нибудь.

Меня доставили к белому каменному зданию. Стража распахнула железные двери, и я… в буквальном смысле покатилась вниз по ступенькам. Не имей я определенного опыта и знаний, не отделалась бы несколькими синяками да ушибами. Внизу меня моментально скрутили, запихнули в камеру и надели на руку железный браслет, который цепью был прикреплен к стене. Причем на такой высоте, что я могла либо стоять, либо сидеть с высоко поднятой рукой.

В подвале было полутемно и прохладно. Но обиднее казалось другое: я не успела ни среагировать, ни ответить нападавшим. Хоть бы по голове кого треснула! А то попала, как кура в суп.

Потом я услышала в свой адрес насмешки. И тут я не имела права даже обидеться: стыдно было, что так глупо дала себя посадить на цепь. А еще считалась неплохим воином!

За этот день у меня, похоже, перебывала вся местная знать. Я сышала, как произносили имя Эйнэра, значит, кто я такая, знали все. Мне показалось, что это вызывало еще большую ярость: человечка, посмевшая претендовать на повелителя! Мне заявили, что Регина не сможет связаться ни с кем за пределами этого мира и никому ничего сообщить, а, значит, я останусь здесь навечно.

А я подумала: сколько же времени будет длиться эта самая вечность? Долго ли я смогу продержаться в таком положении? Да и кружка воды с куском хлеба явно укорачивают отведенное мне время. Ноги, наверное, скоро превратятся в две тумбы: они уже начали отекать. К тому же, моральные страдания не могут сравниться ни с какими физическими. Мысли о том, что я так никогда и не увижу Клода и погублю Регину, впивались мне в голову, как иглы. Кажется, я умудрилась вовлечь мою красавицу в историю, из которой нам не выбраться.

Как я не пыталась задействовать все клетки своего мозга, ничего путного в голову не приходило. С Региной связаться не могу: камера не зря находится глубоко под землей. Ни один дракон сюда не доберется. Попыталась справится с цепью, но безрезультатно. Она была сделана надежно и, чисто по-эльфийски, красиво. Я невесело усмехнулась: наверное, залетных пташек вроде меня здесь бывает мало. Не жаль использовать в тюрьмах такую красоту.

Среди многочисленных, побывавших в моей камере посетителей, мне больше всего запомнилась шикарно одетая эльфийка. Очень гордая и надменная. Она рассматривала меня с ненавистью и с какой-то жадностью. Впрочем, такие взгляды дам были мне хорошо известны. Она искала, искала во мне изъяны, чтобы потом говорить знакомым: «и что он в ней нашел?», «в ней нет решительно ничего хорошего», «даже представить себе не могла, что ему нравятся такие». А когда она не выдержала и объявила, что еще придет полюбоваться мной, когда я превращусь в развалину, я даже пожалела ее. Она ревновала, и причиной ее ревности был повелитель. Я тоже могла из ревности оставить соперницу без юбки, но чтобы желать смерти… Нет, так я не поступила бы. Еще бы добавила, что спляшет на моем гробе! Хотя ждать ей, скорее всего, придется недолго. Скоро отброшу копыта. И уж если я совершила такой страшный, по их меркам, грех, почему бы сразу не казнить, да и дело с концом?

Вечером мне сделали послабление: вместо руки приковали за ногу, а к хлебу добавили немного мяса и фруктов. Кажется, кнут решили заменить на, хоть и небольшой, но пряник.

А утром моему удивлению вообще не было предела. Даже забыла про больные ноги. В камеру вошел эльф. В Диаре я на них насмотрелась. Видела больше, чем достаточно, но все они были молодыми и красивыми. За исключением Найриты. Но она была колдуньей… Вот и тут явился старичок. Причем очень добренький. Прямо, родной дедушка.

«Дедушка» долго сидел со мной и ласково разговаривал. Жалел такую молодую и красивую, хоть и человечку. Сокрушался, что по их строгим законам меня теперь не могут отпустить из этого мира, если не случится каких-нибудь изменений в моей судьбе. С каждой минутой улыбка старичка становилась все шире и приятнее. Он поглаживал мою руку и казался таким милым и доброжелательным, что я была готова прильнуть к его груди, плакать от умиления и жаловаться на свою разнесчастную судьбу. Спасло меня от «исповеди» то, что ладонь обожгло огнем. Да так, что я чуть не вскрикнула. Но каким-то шестым чувством поняла, что об этом мой гость знать не должен.

Я вздохнула и широко открыла глаза. Взглянула в лицо «доброго дедушки», и поразилась жесткому и пристальному взгляду. Старичок явно старался понять, почему я не поддалась его влиянию. Я попыталась отвлечь его:

— Извините, мне вдруг пришло в голову, что я даже не знаю Вашего имени. Это как-то неприлично и неуважительно по отношению к собеседнику.

По лицу «дедушки» пробежала тень недовольства. Можно сказать, узница была «почти готова», и на тебе! Но он быстро взял себя в руки:

— Вы произвели на меня такое впечатление, леди, что я забыл представиться. Магистр Тариэль.

Я про себя подумала: «перестал бы ты вешать мне лапшу на уши, старичок. Лучше бы прямо сказал, что тебе от меня нужно». И тут же поняла, кого он мне напомнил. Такому гипнотическому воздействию я уже подвергалась, причем очень существенному. Перед глазами всплыли картины жизни в горной крепости. Вспомнила, как старцы заставили меня поверить, что предо мной молодые, сильные и красивые парни. Да еще столь желанные. И в то, что ожила статуя Бога Огня, я тоже не верила. Скорее, кто-то управлял залом и сумел внушить нам образы того, что мы видели.

Предупрежден, значит вооружен. Понятно, что со мной ведут какую-то игру. Вот только почему и зачем? Явно человечка их заинтересовала. Что ж, придется проявить хитрость и изобретательность. Раз я им нужна, могу тоже ставить условия.

Тем временем магистр попрощался и пошел к выходу.

— Магистр Тариэль, мне было очень приятно беседовать с вами, но в дальнейшем я отказываюсь с кем-либо общаться, пока мне не разрешат увидеться с сыном.

Эльф повернулся ко мне:

— Мы не можем устроить вам встречу. Клода сейчас нет в этом мире. Но как только он появится, так я сразу же сообщу Вам.

Старичок с удивлением посмотрел на меня:

— Разве повелитель Эйнэр не сообщил Вам, что Клод сейчас у него? Я думал, он Вас больше ценит.

— Я Вам не верю. Ирин говорила, что во время учебы учеников отсюда не выпускают.

— Леди, мы ввели новые правила. Того, кто побеждает в соревнованиях по различным наукам, в виде поощрения отпускают погостить в родном мире. Разве в этом есть что-либо противоестественное?

— Конечно, нет. Наоборот, каждый будет стремиться стать лучшим, чтобы попасть домой, — вслух высказала я, а про себя позволила усомниться в его словах.

И, не сдержавшись, упрекнула магистра:

— Но не слишком-то радушно принимаете вы тут гостей.

— Гостей принимаем, леди. Но Вас то сюда не приглашали.

Я проглотила замечание:

— Упрек вполне заслуженный. Приглашения точно не было. Но Вы могли сразу же отправить меня обратно или убить. Зачем держать меня здесь и тратить на меня время?

Магистр холодно отрезал:

— Вот второе точно бы произошло, если бы…

Тут он, видимо, вспомнил о своей роли «доброго дедушки» и сменил тон:

— Лично мне Вы очень нравитесь и, думаю, скоро мы найдем общий язык и все недоразумения устранятся.

И правда, вскоре моя камера преобразилась. Туда принесли нечто вроде тахты, кресла, столик. Цепь удлинили так, что я могла свободно передвигаться по помещению. Какое блаженство! Я растянулась на тахте и вытянула ноги. Но прекрасно понимала, что расслабляться не стоит. Почему меня здесь держат? Обманывают или нет насчет Клода? Почему не боятся, что Эйнэр может отомстить?

Кругом одни загадки. Но я чувствовала, что им от меня что-то нужно. А раз нужно, то есть надежда, что смогу поторговаться.

Вечером мне принесли великолепный ужин. Вот только напитки доставить забыли.

Утро началось не слишком приятно. Мучила сильная жажда. И тут как раз объявился вчерашний старичок с вопросом, не нуждаюсь ли в чем? Я сказала, что просьба пока одна — хочу пить. Он тут же позвал охранника, и мне подали то ли квас, то ли компот.

— Пейте, леди, пейте. Напиток очень вкусный и полезный. Специально настоен на травах.

Компот действительно оказался очень вкусным. Вот только прошло некоторое время, и я почувствовала себя необыкновенно весело и хорошо. Резко потянуло на общение. Хотелось не просто говорить, а болтать много и без остановки.

Мой старичок некоторое время наблюдал за мной, а потом наклонился и спросил:

— Как к Вам попал золотой дракон?

Моя болтовня сразу же «дала крен» в эту сторону. От воспоминаний я чуть не захлебнулась. Стала рассказывать, какой Регина была маленькой, хорошенькой, как начала ловить рыбу, а перед этим забраковала чипсы. Я даже попыталась объяснить «дедушке», что такое чипсы, но почему-то не получилось. Я по секрету сообщила магистру, что дракон сбежал от короля Трайса и тот очень на меня обиделся.

— А кто такой король Трайс, леди?

Я даже задохнулась от восторга:

— Как?!! Вы не знаете короля Трайса? Да я вас познакомлю, только представится возможность. Это король Кэрдарии и мой деверь. С очень трудным характером. Он даже один раз меня отшлепал. Представляете себе? Меня, почти невесту…

Я болтала, стараясь не останавливаться и не слушать наводящих вопросов старичка. Стоило ему открыть рот, как на каждое слово у меня появлялась длиннющая история. В своих воспоминаниях я даже добралась до учебы в школе и поведала о горькой обиде: в седьмом классе моего соседа по парте отбила девчонка, которая сидела за первой.

Магистр сделал несколько попыток меня остановить, но это оказалось невозможным. Наконец, ему с огромным трудом удалось со мной распрощаться. Эльф вышел, а я задумалась: что же он дал мне выпить? Там явно было что-то намешано. Сегодня я его переиграла, а завтра? Правда, особого труда это не составило: язык развязался, но уследить за своими мыслями я сумела. Вернее, говорить только то, что хотелось мне, а не моему собеседнику. Впрочем, не есть и не пить я в любом случае не могу, так что беспокоится тут бесполезно. И я уже с нетерпением ждала: что же магистр предпримет еще? Чем меня станут угощать дальше?

На следующий день старикан притащил сладости. А я решила тоже выуживать из него то, что мне интересно:

— Магистр, Вы обещали узнать, когда вернется мой сын.

— Леди, я очень огорчен: Ваш сын задержался на свадьбу. Его отец, повелитель Диара, женится.

Конфета так и застряла у меня в горле. Хорошо хоть, это была не кость. Ну, вот и все, Елка. Одной проблемой меньше. Только почему же мне так тяжело от такого известия? В то, что это правда, я сразу же поверила. Ведь повелитель сам говорил мне об этом. Вот только приглашать на свадьбу ему меня не придется. И как к его женитьбе отнесется Клод? Я прижала руку к сердцу, как будто хотела сохранить наши священные узы. И тут ладонь полыхнула, а потом от нее пошло приятное тепло. Я спохватилась: совсем забыла, что за мной наблюдают. Нельзя, чтобы магистр заметил мое состояние, да и про узы ему знать ни к чему.

Было ли на этот раз что-то добавлено в сладости или нет, я не поняла. Просто ничего не почувствовала. Может, так на меня подействовало известие о свадьбе повелителя, но ни говорить, ни слушать магистра мне сегодня не хотелось. Скорее бы остаться одной и все обдумать. Старичок пытался вызвать меня на разговор, но ничего не вышло: я отвечала только «да» или «нет». Он ушел в плохом настроении. Кажется, в моем лице ему достался крепкий орешек.

На следующий день меня оставили в покое: никто ко мне не явился. Я ехидно подумала, что хозяева вырабатывают стратегию.

И вот магистр снова у меня «в гостях». Глядя на его сияющий вид, можно было подумать, что он пришел с предложением руки и сердца. Вылитый жених. Казалось, даже помолодел. Слуга нес за ним вино и фрукты. Магистру бы еще букет цветов в руки и я бы подумала, что снова оказалась на своей исторической родине. Так напомнил он мне далекое и, кажется, навсегда ушедшее.

С меня сняли цепь. Эльф был сама элегантность и гостеприимность:

— Леди, мне стыдно содержать Вас в таком неподобающем месте. Поверьте, это уже недолго.

А вот это что-то новое! Эльф испытывает стыд перед человечкой. Придется удвоить внимание.

— Так выпустите меня отсюда, магистр.

— Скоро, леди. Уже очень скоро. Не хотите ли взглянуть?

Он сел рядом, положил передо мной старинную книгу и разлил по бокалам вино. Я подумала, что этого бы, пожалуй, делать не стоило. Вино просто толкает меня на различные подвиги и непредсказуемые поступки. А чаще всего оно вызывает у меня желание петь и все заканчивается либо сольным выступлением, либо хоровым, в зависимости от обстоятельств: привычка моей утраченной родины.

Мы выпили, и магистр раскрыл книгу. Я ахнула от восторга! На странице был изображен золотой дракон. Ну, просто копия моей Регины. Он был нарисован на фоне ярко-голубого неба, а ногами попирал груды золота. Очень много золота. Мне показалось, что художник слегка перестарался, подчеркивая золотую сущность дракона. Зачем изображать такое великолепное существо на груде металла, хотя и драгоценного? Я так увлеклась рассматриванием изображения, что даже не особо задумалась над следующим вопросом магистра:

— В книге написано, что золотые драконы верны только своим всадникам. Даже если смерть унесет их вторую половину, точнее брачную пару, дракон не последует за ней, а останется с хозяином. Обычные звери погибают вместе.

Я ответила машинально:

— Да, все именно так. Мой муж погиб, а с ним и его дракон, который считался парой Регины, но она не покинула меня.

Мне показалось, что магистр остался доволен ответом. Даже очень. Кажется, в чем-то я «прокололась».

Опять раздался вкрадчивый голос эльфа:

— Я поднимаю бокал за Ваше скорейшее освобождение, леди, и за Вашу встречу с сыном.

И видя, как я подозрительно посматриваю на напиток, предупредил:

— Не бойтесь, леди. Это и вином-то трудно назвать. Так, просто сок.

Мы выпили. Что ж, если сок, то тебе же будет легче. Меня волновало поведение хозяина: с чего вдруг грубое отношение ко мне сменилось на любезное и галантное?

Магистр снова наполнил бокалы. Ну, если меня так старательно хотят угостить, вернее, напоить, почему бы и не подыграть? Пусть думает, что напиток начинает действовать.

— Регина не сказала, где находится ее мир?

Все-таки его интересует мой дракон. Я закатила глаза:

— Мо-о-жет и ска-а-зала, но ни за что не вы-ы-дам эту тайну!

Я потянулась к магистру и почмокала губами:

— Какой вы-ы сла-аденький дедушка.

Он отодвинулся, но вопросы задавать не перестал. Нет, надо все-таки продержаться, хотя бы до завтра. Я должна обдумать новую информацию и решить, что отвечать. Только как это сделать? Изобразить, что я совсем опьянела? А вдруг вино не такое уж и крепкое? Поймет, что дурачусь, станет еще подозрительнее. Лучше я буду петь! «Заглушу» и его вопросы, и свои ответы. Тем паче, что мои песни и мое пение не для утонченного слуха эльфов. Правда, девчонкам, особенно моим молодым служанкам, даже нравилось. Этакое новое направление в искусстве. Да и то, что я решила исполнить, не было классикой даже в нашем мире, а уж тут…

Я чуть не рыдала от жалости к «Мурке», заламывала руки, закатывала глаза и думала: черт с ними, с приличиями! Лишь бы не дать ему задавать вопросы и влиять на меня.

Чтобы было понятней, я выставила палец, ткнула им в эльфа и сказала: «Паф», показывая, что я его застрелила. А еще попросила упасть и закрыть глаза. Только «Паф» ему, наверное, было непонятно. Ну, ничего, не последняя песня. Можно еще спеть про сбесившихся от ревности мужиков:

Глаза эльфа все больше увеличивались в размерах. В них застыло изумление. Я решила не давать ему передышки. Следующая песня была чуть получше, по крайней мере, без кровавых сцен:

Я постаралась изобразить для слушателя «нахальный смех». Это оказалось куда проще, чем пистолет. А мое «Ха-ха-ха» не смог бы повторить на сцене и Мефистофель. Потом я попыталась заставить магистра поцеловать свою грязную голую ногу. Мстительно подумала: пусть знает, как меня здесь содержат. А, видя его вылезшие из орбит глаза, под занавес исполнила неприличную частушку про Колю и недостающую часть его тела.

Только вот магистр не захотел дослушать, без чего именно ходит Коля, и быстренько ретировался. Наверное, испугался, как бы я не решила проверить наличие у него того, о чем говорилось в частушке.

После его бегства я чуть не разрыдалась от жалости: вот ведь, не смогла вспомнить песню, слова которой помогли бы опустить ему на голову бутылку с вином. Маг недоделанный! Будто не понимаю, что охмурить меня пытается. В следующий раз не такое выдам! Будет ему театр одного актера.

Только вот обдумать произошедшее у меня сил уже не было. Я несколько раз протопала из угла в угол, свалилась на кровать и уснула «без задних ног».