Глава 40
Князь и селянин
Вечером, когда уже совсем стемнело и над лагерем Тридевятого царства сгустилась тьма, явился Микула Селянинович собственной персоной. Легендарный богатырь, несмотря на массивное телосложение, двигался легко и плавно, во всей его фигуре ощущалась такая запредельная мощь, что даже другим богатырям становилось не по себе. Единственным, кто остался равнодушен к появлению легенды, был князь Даниил; впрочем, он всегда был спокоен и отстранен. Микула же, наоборот, поприветствовав собравшихся, направился прямиком к галицкому князю.
– Вот скажи мне, князь, только честно, ты совсем дурак?
Богатыри из дружины только рты пооткрывали: подобное обращение к князю было неслыханно. Многие знали прямой нрав Микулы, это был редкий богатырь, который совсем не уважал власть. Давным-давно, еще при царе Горохе, даже произошла одна история, в легендах получившая название «войны с Микулой Селяниновичем». Никакой войны тогда не случилось, но события развивались следующим образом. Однажды Микула напрямую возьми и скажи царю Гороху: «Дурья твоя башка, а еще царь». Микула и раньше позволял себе некие вольности, которые ему прощались. Но тут царь действительно обиделся. Наутро к дому пахаря подъехал брат царя с сильным отрядом, дабы преподать дерзкому богатырю урок. Казнить никто защитника не собирался, но всыпать три десятка плетей царь распорядился. Микула вышел к дружинникам и поговорил с ними, после чего ратники молча собрались и так же молча уехали. Просто во время разговора Микула легко и непринужденно подбрасывал в левой руке стальной плуг, весом десятка два пудов. Царь Горох был совсем не глуп, и следующий раз к Микуле отправились Святогор и Вольга, который где-то в дороге потерялся, самые сильные на тот момент богатыри. Люди говорили, что Святогор с Микулой тогда очень крепко поругались, но до боя или наказания дело все равно не дошло. Царь тогда уже и остыл давно, но оставить дело так, без последствий, тоже не мог себе позволить: авторитет царя должен уважаться всеми, иначе ничего хорошего державу не ждет. В этот раз Святогор получил распоряжение наказать дерзкого пахаря, хоть все войско с собой взяв. И вот тут проявил себя молодой тогда еще богатырь Добрыня Никитич, вызвавшийся поговорить со смутьяном. Никто не верил в успех затеи молодого богатыря, но Добрыня и Микула о чем-то спорили до самой зари. А под конец разговора Микула пообещал впредь если и не стелиться ковром под ногами царей и князей, то хотя бы разговаривать уважительно. Или хотя бы не дерзко. На том и порешили. Микула власть уважать сильнее не стал, но все же старался лишний раз на рожон не лезть, а знать смотрела сквозь пальцы на некоторые его вольности. Все же Микула Селянинович был одним из главных защитников земли Русской – случалось, целые набеги отражал в одиночку. И все же подобное обращение к князю, да еще и такому, было удивительным событием. Даниил посмотрел на богатыря своим холодным взглядом. От пронзительного взора князя порой терялись даже опытные царедворцы и воины, но пахарь даже не моргнул. Галицкий владыка выдержал небольшую паузу и ответил всего одним коротким словом:
– Нет.
– Вот и я думаю, что нет, – напирал Микула, – а зачем тогда лезешь на таких богатырей?
– С нашей стороны участвуют четверо богатырей, и с той – тоже четверо, – так же равнодушно ответил Даниил, – я нахожу наши силы равными.
– Это вот он и Святогор равны, что ли? – Палец селянина уперся в грудь Ивану Быковичу.
– Конечно нет, – князь все так же пристально смотрел в глаза Микуле, – наш богатырь за правое дело будет биться, а потому он гораздо сильнее.
Микула стоял и молча смотрел на князя, тот спокойно выдерживал его взгляд. Однако Микула не собирался так просто сдаваться.
– А я вот думаю, что вы тут какую-то хитрость затеяли или коварство какое-то.
– Не понимаю я ваших оскорблений, уважаемый: богатырей наших обижаете, меня лжецом объявляете… Я же дал свое княжеское слово, что мы на турнире будем соблюдать все правила.
– И вообще, как ты с князем разговариваешь, – вставил свое слово Колыван.
– Подозрения у меня имеются. – Микула немного понизил тон.
– На чем они основаны, если не секрет?
Колыван демонстративно вытащил из ножен меч, обычный, поскольку кладенец у него забрали во время пленения.
– На том, что там богатыри сильнее, – аргументировал Микула, – и на том, что вы это знаете, но сами предложили турнир.
– Да как же вы определили заранее, что они сильнее, если богатыри между собой ни разу не сражались? – Даниил даже чуть приподнял брови, изображая недоумение. – Я вот убежден в том, что наше дело – правое и победа будет за нами. Потому и предложил турнир. Как же вы сможете судить турнир, если уже заранее считаете, что победа будет за ними? Сможете ли вы быть беспристрастным? Меня уверяли, что Микула Селянинович – человек справедливый. Очень удивлен я увидеть обратное.
– Я сужу всегда честно и по совести, – обиделся Микула, – никому подсуживать не стану.
– Вот и замечательно, – ответил князь равнодушным голосом, – мы очень рады и верим в нашу победу.
Колыван, видя, что ссоры не возникло, спрятал меч в ножны, Микула на него даже не взглянул.
– Ну и раз уж у нас такой разговор зашел, – пошел в наступление Даниил, не меняя тембра голоса, – вы бы присмотрели за той компанией царя самозваного. Это они недавно на обоз нашей княгини напали. Как разбойники прямо. Девочку маленькую в темнице держали. Вот от кого я любой подлости готов ждать.
– Там Илья, Вольга и Святогор, я их давно знаю. Не будут они подличать.
– Аленушку обидели? – возмутился вдруг Горыня. – А чего мы о том не знаем?
– Мы их накажем, – кивнул Дубыня, – ох накажем! Чтобы неповадно было детей обижать.
– Уважаемый Микула, как так выходит, что вы заранее не верите в нашу победу, но опять же заранее знаете, что наши противники не будут подличать и замышлять что-то недоброе? Где же справедливость?
– Ладно, – вздохнул Микула, сдаваясь, – мое дело – турнир судить. Но я за всеми смотрю, учтите. Если кто думает обмануть меня, ничего у него не получится. – Богатырь многозначительно посмотрел на Даниила.
– Это просто замечательно, – все тем же равнодушным тоном ответил галицкий князь, – значит, нам нечего опасаться подлости со стороны соперников.
Дождавшись, пока Микула уйдет, из-под полога вылез Кот Баюн. Хотя Микула и не славился каким-то особенным желанием истреблять нечисть, кот предпочел не рисковать лишний раз.
– Что думаешь?
Галицкий князь не смотрел вниз, но Баюн сразу понял, что обращаются к нему.
– Силен.
– Это и так понятно; со Святогором совладает?
– Это вопрос сложный, – вздохнул кот, – но если мое мнение интересно, то от пахаря силой веет куда больше, чем от Святогора. Если на спор, я бы на Микулу поставил.
– Вот и я так думаю, – ответил князь, глядя вслед удаляющемуся богатырю.
